Страница:
Кстати, второе издание «Броска в пространство» вышло уже в следующем 1891 году. Причем, оно было снабжено хвалебным предисловием самого Жюля Верна. Последнее обстоятельство удивительно. Во-первых, это единственное опубликованное предисловие Верна к художественной книге другого автора. Во-вторых, не понятно, как Жюль Верн сумел написать предисловие к книге на английском языке, – мэтр неоднократно признавался в интервью, что читает только переводы. По прошествии ста лет уже невозможно разобраться в этой истории, и тайна появления «жюльверновского» предисловия, скорее всего, навсегда останется тайной. Инициатором его публикации (и даже автором) мог быть либо сам Роберт Кроми, либо его издатель…
Так или иначе, но с каждым новым произведением поджанр марсианской романистики продолжал обогащаться и крепнуть.
На Марс обратили внимание христианские миссионеры. В 1890 году в Филадельфии был издан роман «Сон скромного пророка» преподобного Мортимера Леггета, который заселил планету марсианами-христианами, не знающими сомнений в истинности своей веры.
1893 год ознаменовался публикацией в Бостоне романа «Приоткрывая параллель», подписанного оригинальным псевдонимом «Две женщины с Запада.» Первую из этих женщин звали Элис Илгенфритц Джонс, вторую – Элла Марчант. Своего героя, джентльмена консервативных взглядов, эти дамы заставили с ужасом взирать на безраздельно царящую на Марсе женскую эмансипацию.
В 1894 году нью-йоркский автор Густавус Поуп отправил своего современника в «Путешествие на Марс.» Герой, американский морской офицер, терпит кораблекрушение в Атлантическом океане. От неминуемой гибели его спасают вовремя подвернувшиеся марсиане, после чего привозят его к себе в гости. Офицер тут же влюбляется в марсианскую принцессу. Его глубокое чувство находит понимание, но злобный принц из соседнего государства, зарившийся на девушку и ее королевство, развязывает войну.
Продолжение этого романа под названием «Путешествие на Венеру» вышло через год – в нем бравый офицер попадал на Венеру, населенную первобытными племенами и мифологическими тварями. Поуп таким образом в очередной раз проиллюстрировал теорию Канта-Лапласа о происхождении и возрасте планет.
Куда более талантливой иллюстрацией стала книга знатока немецкой философии Курта Лассвица «На двух планетах», вышедшая в 1897 году. Она удачно сочетала оригинальные технические идеи с социально-утопическими построениями и пользовалась популярностью у читателей Европы.
В развитие известной гипотезы о происхождении планет Курт Лассвиц вполне логично предположил, что если интеллект марсиан был высоко развит, они, без сомнения, уже давно должны были решить проблему межпланетных путешествий…
Роман начинается с полета трех немецких ученых на воздушном шаре к Северному полюсу. Когда шар приближается к полюсу, люди в гондоле, к своему огромному удивлению, замечают внизу странное по форме здание. Воздушный шар начинает вращаться, его увлекает вверх. Оказывается, он попал в «абарическое поле» (опять антигравитация!), созданное между зданием на полюсе и загадочной кольцевой «станцией», расположенной неподвижно над полюсом, на высоте радиуса Земли. Заметив вторжение людей, хозяева станции отключают поле, шар падает, и ученые становятся пленниками марсиан.
Идеальное общество марсиан (нумэ) по Лассвицу представляет собой единую конфедерацию народов (Соединенные Штаты Марса), подчиненных культуре наиболее развитой марсианской нации, населявшей некогда южное полушарие красной планеты. Именно эта нация взяла на себя функцию преобразования бесплодных пустынь, построив колоссальную сеть каналов.
После обустройства Марса его жители обратили взор к небу, и началась космическая экспансия. Им удалось создать материал, «прозрачный» для сил тяготения, – «стеллит», «диабарическое вещество.» Имея определенную массу, он обладал свойством приобретать невесомость, как только ему придавалась форма сосуда. Таким образом, марсианский летательный аппарат (а он имел вид сферы) становился невесомым, когда на нем закрывался последний люк. Движение в межпланетном пространстве осуществлялось изменением «диабаричности» корабля и регулировалось «направляющими» или «корректирующими» снарядами. Эти снаряды выпускались при помощи особых приборов в тех случаях, когда надо было изменить направление или скорость движения.
Марсиане, как легко догадаться, живут в осуществленной утопии. Их обслуживают многочисленные хитроумные автоматы. Их общество победило голод, научившись производить синтетическую пищу. Транспортная проблема решена за счет самодвижущихся дорог. Крупные города стали анахронизмом, поскольку большинство марсиан предпочитает жить в коттеджах, в окружении садов и парков. Они давно не вели войн, но достаточно умны, чтобы в случае крайней нужды сообразить использовать свои антигравитационные аппараты в качестве оружия.
Свою миссию на Земле марсиане видят в том, чтобы оказать благотворное воздействие на ход человеческой истории, подняв нас до своего уровня. Однако их добросердечные намерения натыкаются на непонимание и даже сопротивление со стороны землян, которые развязывают первую межпланетную войну. Впрочем, земные нации разобщены, и когда Англия начинает боевые действия против марсианских колонистов, к ней никто не спешит на помощь, – она терпит сокрушительное поражение.
Крупнейшие державы мира тут же начинают делить колонии, на Земле вспыхивает империалистическая война, и марсианам приходится объявить своей вотчиной всю нашу планету и разоружить земные армии. До последнего, что примечательно, держалась только Россия, но и ей пришлось пойти на уступки после того, как воздушные корабли уничтожили Кронштадт и Москву.
В то же время прогрессивный дух, насаждаемый более развитой цивилизацией, быстро стал достоянием земного человечества. Земляне жаждали свобод и единства в борьбе с захватчиками. Повсеместно распространился лозунг «Марсианская культура без марсиан», а общественная организация новоиспеченных космополитов, названная Лигой Человечества, стала центром сопротивления режиму. Кончилось все, разумеется, победой земных инженеров, которые сумели воспроизвести технологии марсиан и, построив тридцать воздушных кораблей, напали на полярные базы. Марсианам ничего не оставалось, как заключить мир с повзрослевшей Землей…
Книга Курта Лассвица была очень необычна для своего времени и содержала в себе огромное множество продуктивных идей, которые позднее активно эксплуатировались фантастами. Без сомнения, «На двух планетах» мог стать фантастическим «романом века», однако в том же, 1897 году, начиналась публикация нового шедевра Герберта Уэллса «Война миров.» (Кстати, у нас этот знаменитый роман долгое время издавался под названием «Борьба миров»).
Интересна история появления этого текста. 19 октября 1888 года молодой Уэллс прочитал в родном университете публичную лекцию на тему «Обитаемы ли планеты?» Следуя модным идеям своего времени, он в основном рассказывал о Марсе и о высокоразвитой инопланетной цивилизации, построившей сеть каналов. Теория Лоуэлла, по всему, увлекала будущего классика, он размышлял на эти темы и позднее опубликовал статью «Марсианский разум.» В ней он доказывал: «Если принять идею об эволюции живой протоплазмы на Марсе, легко предположить, что марсиане будут существенно отличаться от землян и своим внешним обликом, и функционально, и по внешнему поведению; причем отличие может простираться за границы всего, что только подсказывает наше воображение.»
Окончательным толчком для написания романа послужила прогулка с братом, Фрэнком Уэллсом, и странное предположение последнего, что будет, если вдруг обитатели каких-то неведомых космических миров высадятся на Земле не с целью знакомства с людьми, но с целью захвата и покорения нашей планеты.
С точки зрения приоритета Герберт Уэллс не стал первооткрывателем. Тему инопланетного вторжения до него разрабатывали и другие авторы. Например, в 1887 году, за десять лет до Уэллса, роман об инопланетных захватчиках «Ксипехузы» опубликовал Жозеф-Анри Рони-старший (прославившийся, кстати, еще и тем, что ввел в употребление термин «астронавтика»). Но в «Войне миров» эта тема обрела совершенное воплощение. Уродливые марсиане на боевых треножниках навсегда стали частью мировой культуры. Я даже не стану пересказывать сюжет – этот роман вы ОБЯЗАНЫ прочитать.
Уэллс поколебал обозначившиеся, но еще очень непрочные традиции «марсианских» романов. Марсиане превзошли землян в науке и технике, но при этом вовсе не похожи на обитателей Утопии. Более того, с ними невозможно договориться о перемирии, с ними невозможно сосуществовать – они не гуманоиды и воспринимают людей только в качестве вкусной еды.
Интересно обоснование внешнего облика фантастических марсиан, которое составил сам Уэллс. Под заголовком «Существа, которые живут на Марсе» оно было опубликовано в журнале «Космополитен» в 1908 году, но, к сожалению, забыто – его текста нет даже в американском Полном собрании сочинений Уэллса. У нас же, благодаря усилиям энтузиаста Кирилла Вальдмана и журнала «Техника – молодежи», он теперь есть.
«…Так в какой же степени эти существа могут напоминать земное человечество?» – вопрошал Уэллс у читателей «Космополитена» и сам же отвечал на этот вопрос: "Существуют определенные черты, которыми они, вероятно, подобны нам. Происхождение от полумлекопитающих, которое мы для них предположили, подразумевает получеловеческую внешность. Они, вероятно, имеют голову и глаза, и тело с позвоночным столбом, а поскольку у них из-за высокого интеллекта обязательно будет крупный мозг и так как почти у всех существ с большим мозгом он расположен вблизи глаз, то у марсиан окажется, по-видимому, крупный и пропорциональный череп. По всей вероятности, они крупнее землян, возможно, и массивнее человека в два и две трети раза. Однако это еще не означает, что они окажутся в два и две трети раза выше ростом, а признавая более рыхлое телосложение марсиан, можно допустить, что, встав в полный рост, мы будем им по пояс. И, хотите – верьте, хотите – нет, они будут покрыты перьями или мехом. Я не знаю, известно ли это вообще кому-нибудь, почему человек, в отличие от общей массы млекопитающих, является гладкокожим животным. Однако не приходит на ум необходимого довода, который заставил бы меня поверить, что и марсиане – гладкокожие.
Окажутся ли они передвигающимися на двух ногах, или на четырех, или на шести? Я не располагаю данными, чтобы ответить на этот вопрос с некоторой долей определенности. Но имеются соображения, подсказывающие, что марсиане – двуногие. В том, что передвигающееся по суше животное имеет четыре ноги, заключено, как представляется, определенное преимущество; на Земле эта модель – господствующая, и даже среди насекомых часто видим тенденцию поджимать одну пару ножек из трех и пользоваться для передвижения только четырьмя конечностями. Однако это обстоятельство никоим образом не универсально. Можно обнаружить ряд видов, скажем, белку, крысу и обезьяну, которые предпочитают пользоваться задними лапами главным образом для ходьбы и чтобы сидеть, а с предметами обращаются, пользуясь передними конечностями. Такого рода животные оказываются исключительно сообразительными. Нет никакого сомнения в той выдающейся роли, которую развитие руки сыграло в формировании человеческого интеллекта. Следовательно, было бы вполне естественным представить себе марсиан большеголовыми, с широкой грудью, двуногими, этакой гротескной карикатурой на род человеческий, который, между прочим, выделяется рукой с развитой кистью.
Но это лишь одна из нескольких почти в равной степени допустимых возможностей. Существует фактор, на который мы можем положиться: марсиане, должно быть, имеют некий хватательный орган, во-первых, потому, что без него развитие интеллекта почти немыслимо, а во-вторых, потому, что никаким иным путем они не смогли бы осуществить свои инженерные замыслы. Для нашего воображения представляется странным, но и не менее логичным предположить вместо руки наличие хобота, как у слона, или группы щупальцев, или хоботоподобных органов. У природы неуемная фантазия; она никогда не повторяется, но, между прочим, допустимо, что истину следует искать именно в направлении большего несходства с обликом человека, а не в тех формах, которые я дерзнул вообразить.
Как дико и невероятно все это звучит! Пытаешься представить себе покрытых перьями людей ростом в девять или десять футов, с хоботами и несколькими ногами и сразу ощущаешь неприязнь к собственному воображению. Однако какими бы дикими и невероятными такие расплывчатые представления ни могли показаться, они остаются логическим и установленным фактом, который вынуждает нас поверить, что какие-то такие существа ныне действительно живут на Марсе.(…)
На Земле человек уже сильно постарался восполнить свои физические недостатки искусственными приспособлениями – одеждой, обувью, инструментами, корсетами, искусственными зубами и глазами, париками, оружием и тому подобным. Марсиане, может статься, намного интеллектуальнее людей и мудрее, и история человеческой цивилизации для них – вчерашний день. Чего только они не способны были изобрести – в форме искусственных опор, искусственных конечностей и тому подобного! Наконец, вот размышление, которое может успокоительно подействовать на любого читателя, который считает, что марсиане вызывают тревогу. Если бы человек внезапно очутился на поверхности Марса, он почувствовал бы огромную бодрость (преодолев поначалу легкую форму горной болезни). Он будет весить вполовину меньше, чем на Земле, будет скакать и прыгать, будет с легкостью поднимать груз вдвое больше предельного для него на Земле. Но если бы марсианин прибыл на Землю, собственный вес прижимал бы его к почве, словно одежда из свинца. Он весил бы два и две трети своего веса на Марсе и, вероятно, нашел бы свое новое существование невыносимым. Его конечности не служили бы ему опорой; вероятно, он тут же умер бы, сокрушенный собственным весом. Когда я писал «Войну миров», в которой марсиане оккупируют Землю, мне пришлось решать эту сложную проблему. Некоторое время она меня буквально мучила, а затем я воспользовался мыслью о механических опорах и сделал моего марсианина просто бестелесным мозгом со щупальцами, который питается, высасывая кровь и минуя процесс переваривания пищи, причем его вес несет не живое тело, а фантастической конструкции машина. Но, несмотря на все, как читатель может припомнить, земные условия оказались в итоге гибельными для марсиан."
Становится понятным, почему в «Войне миров» нет никаких указателей на то, какой общественный строй царит на Марсе. Эти существа на боевых треножниках столь чужды нам, что даже непонятно, применимы ли к ним такие понятия как «общество» и «строй.»..
Забавный факт: эта статья Уэллса попалась на глаза вождю всемирного пролетариата Владимиру Ильичу Ленину в период вынужденной отсидки последнего в Швейцарии. В его письме к матери, Марии Александровне Ульяновой, обнаружился постскриптум следующего содержания:
Все авторы марсианских романов после открытий Скиапарелли и Лоуэлла сходятся в одном: на красной планете существует высокоразвитая цивилизация. Расхождения – в частностях, обусловленных, видимо, авторскими предпочтениями. Читая эти романы, видишь, что писатели использовали красную планету как своеобразный образ Земли в настоящем или будущем, перенося туда человеческие проблемы или мечты, гиперболизируя их, благодаря чему они становились более очерченными, конкретными, не зависимыми от сиюминутного толкования.
Столь продуктивная тема не могла остаться без внимания российских авторов. Первым к ней обратился Ананий Лякидэ в астрономическом романе «В океане звезд», изданном в 1892 году, – о нем я рассказывал в предыдущей главе. Книга Лякидэ написана под очевидным влиянием французской прозы с использованием научно-популярных работ Камилла Фламмариона. Цивилизация Марса в ней изображается как совершенное общество: единое и гармонично устроенное. Все там подчинено единому проекту, оптимальному стандарту, наработанному веками. Как марсиане дошли до жизни такой? А вот как:
В 1897 году вышла в переводе на русский повесть для юношества «Неведомый мир: Марс и его жители», принадлежащая перу польского автора Владислава Уминского. (По понятной причине я отношу польских и финских писателей дореволюционного периода к российским писателям).
Переводчик Домбровский сопроводил книгу предисловием, в котором рассказывает предысторию такого увлекательного занятия, как установление контакта с обитателями Марса путем световой сигнализации. Это тема для отдельного разговора, и здесь мы не будем в нее углубляться. Отметим только, что упомянутому занятию предавались лучшие умы того времени, и само оно воспринималось обществом весьма серьезно.
Повесть Уминского – добротная приключенческая литература. Здесь почти и нет фантастики, а фабула вертится вокруг идеи постройки сооружения, включающего в себя гигантские лампы для посылки сигналов в космическое пространство и большой телескоп для приема ответа.
Сооружение задумали построить американский миллионер Артур Брэйтон и астроном Эдвин Гартинг из Бостона. Они хотят установить прямую связь с Марсом. Когда Гартинга спрашивают, зачем все это нужно и какую пользу извлечет человечество из подтвержденного факта существования марсиан, он уверенно отвечает:
Уминский не стал завершать повесть ответом на вопрос, есть ли жизнь на Марсе. Он оставил такую возможность будущим поколениям…
Роман Валерия Яковлевича Брюсова «Гора Звезды» задумывался как приключенческий с элементами мистики и фантастики. Известный поэт несколько раз примерял на себе одежды прозаика-фантаста, но каждый раз отказывался от них.
Брюсов работал над «Горой Звезды» с 1895 по 1899 годы, однако опубликован этот текст был только в альманахе «Фантастика 73-74» в 1975 году, в ознаменование столетия со дня рождения классика Серебряного века.
Все вполне в духе Генри Райдера Хаггарда: безымянный герой рассказывает о том, как он встретил на краю Проклятой пустыни в Центральной Африке умирающего старика, и тот поведал ему, что пустыня эта создана искусственно, в ее сердце находится колония марсиан, которые по неизвестной причине бежали с родной планеты. Герой отправляется туда и действительно обнаруживает поселение, в котором горстка бледнолицых лэтеев угнетает чернокожих рабов. Лэтеи живут в Горе и поклоняются Звезде – Марсу. Герой пытается выдать себя за пришельца с другой звезды – Венеры. В конце концов он влюбляется в местную царевну Сеату и становится ее учителем. После смерти царя лэтеев над Сеатой нависает угроза со стороны придворных интриганов, и чтобы снасти ее, герой поднимает восстание рабов. Однако удержать под контролем разбушевавшихся негров оказалось не так-то просто: начинается кровавая вакханалия, и все лэтеи гибнут. Только герои и его возлюбленная спасаются, скрывшись в тайных залах Горы, где они видят первого царя лэтеев:
Так или иначе, но с каждым новым произведением поджанр марсианской романистики продолжал обогащаться и крепнуть.
На Марс обратили внимание христианские миссионеры. В 1890 году в Филадельфии был издан роман «Сон скромного пророка» преподобного Мортимера Леггета, который заселил планету марсианами-христианами, не знающими сомнений в истинности своей веры.
1893 год ознаменовался публикацией в Бостоне романа «Приоткрывая параллель», подписанного оригинальным псевдонимом «Две женщины с Запада.» Первую из этих женщин звали Элис Илгенфритц Джонс, вторую – Элла Марчант. Своего героя, джентльмена консервативных взглядов, эти дамы заставили с ужасом взирать на безраздельно царящую на Марсе женскую эмансипацию.
В 1894 году нью-йоркский автор Густавус Поуп отправил своего современника в «Путешествие на Марс.» Герой, американский морской офицер, терпит кораблекрушение в Атлантическом океане. От неминуемой гибели его спасают вовремя подвернувшиеся марсиане, после чего привозят его к себе в гости. Офицер тут же влюбляется в марсианскую принцессу. Его глубокое чувство находит понимание, но злобный принц из соседнего государства, зарившийся на девушку и ее королевство, развязывает войну.
Продолжение этого романа под названием «Путешествие на Венеру» вышло через год – в нем бравый офицер попадал на Венеру, населенную первобытными племенами и мифологическими тварями. Поуп таким образом в очередной раз проиллюстрировал теорию Канта-Лапласа о происхождении и возрасте планет.
Куда более талантливой иллюстрацией стала книга знатока немецкой философии Курта Лассвица «На двух планетах», вышедшая в 1897 году. Она удачно сочетала оригинальные технические идеи с социально-утопическими построениями и пользовалась популярностью у читателей Европы.
В развитие известной гипотезы о происхождении планет Курт Лассвиц вполне логично предположил, что если интеллект марсиан был высоко развит, они, без сомнения, уже давно должны были решить проблему межпланетных путешествий…
Роман начинается с полета трех немецких ученых на воздушном шаре к Северному полюсу. Когда шар приближается к полюсу, люди в гондоле, к своему огромному удивлению, замечают внизу странное по форме здание. Воздушный шар начинает вращаться, его увлекает вверх. Оказывается, он попал в «абарическое поле» (опять антигравитация!), созданное между зданием на полюсе и загадочной кольцевой «станцией», расположенной неподвижно над полюсом, на высоте радиуса Земли. Заметив вторжение людей, хозяева станции отключают поле, шар падает, и ученые становятся пленниками марсиан.
Идеальное общество марсиан (нумэ) по Лассвицу представляет собой единую конфедерацию народов (Соединенные Штаты Марса), подчиненных культуре наиболее развитой марсианской нации, населявшей некогда южное полушарие красной планеты. Именно эта нация взяла на себя функцию преобразования бесплодных пустынь, построив колоссальную сеть каналов.
После обустройства Марса его жители обратили взор к небу, и началась космическая экспансия. Им удалось создать материал, «прозрачный» для сил тяготения, – «стеллит», «диабарическое вещество.» Имея определенную массу, он обладал свойством приобретать невесомость, как только ему придавалась форма сосуда. Таким образом, марсианский летательный аппарат (а он имел вид сферы) становился невесомым, когда на нем закрывался последний люк. Движение в межпланетном пространстве осуществлялось изменением «диабаричности» корабля и регулировалось «направляющими» или «корректирующими» снарядами. Эти снаряды выпускались при помощи особых приборов в тех случаях, когда надо было изменить направление или скорость движения.
Марсиане, как легко догадаться, живут в осуществленной утопии. Их обслуживают многочисленные хитроумные автоматы. Их общество победило голод, научившись производить синтетическую пищу. Транспортная проблема решена за счет самодвижущихся дорог. Крупные города стали анахронизмом, поскольку большинство марсиан предпочитает жить в коттеджах, в окружении садов и парков. Они давно не вели войн, но достаточно умны, чтобы в случае крайней нужды сообразить использовать свои антигравитационные аппараты в качестве оружия.
Свою миссию на Земле марсиане видят в том, чтобы оказать благотворное воздействие на ход человеческой истории, подняв нас до своего уровня. Однако их добросердечные намерения натыкаются на непонимание и даже сопротивление со стороны землян, которые развязывают первую межпланетную войну. Впрочем, земные нации разобщены, и когда Англия начинает боевые действия против марсианских колонистов, к ней никто не спешит на помощь, – она терпит сокрушительное поражение.
Крупнейшие державы мира тут же начинают делить колонии, на Земле вспыхивает империалистическая война, и марсианам приходится объявить своей вотчиной всю нашу планету и разоружить земные армии. До последнего, что примечательно, держалась только Россия, но и ей пришлось пойти на уступки после того, как воздушные корабли уничтожили Кронштадт и Москву.
В то же время прогрессивный дух, насаждаемый более развитой цивилизацией, быстро стал достоянием земного человечества. Земляне жаждали свобод и единства в борьбе с захватчиками. Повсеместно распространился лозунг «Марсианская культура без марсиан», а общественная организация новоиспеченных космополитов, названная Лигой Человечества, стала центром сопротивления режиму. Кончилось все, разумеется, победой земных инженеров, которые сумели воспроизвести технологии марсиан и, построив тридцать воздушных кораблей, напали на полярные базы. Марсианам ничего не оставалось, как заключить мир с повзрослевшей Землей…
Книга Курта Лассвица была очень необычна для своего времени и содержала в себе огромное множество продуктивных идей, которые позднее активно эксплуатировались фантастами. Без сомнения, «На двух планетах» мог стать фантастическим «романом века», однако в том же, 1897 году, начиналась публикация нового шедевра Герберта Уэллса «Война миров.» (Кстати, у нас этот знаменитый роман долгое время издавался под названием «Борьба миров»).
Интересна история появления этого текста. 19 октября 1888 года молодой Уэллс прочитал в родном университете публичную лекцию на тему «Обитаемы ли планеты?» Следуя модным идеям своего времени, он в основном рассказывал о Марсе и о высокоразвитой инопланетной цивилизации, построившей сеть каналов. Теория Лоуэлла, по всему, увлекала будущего классика, он размышлял на эти темы и позднее опубликовал статью «Марсианский разум.» В ней он доказывал: «Если принять идею об эволюции живой протоплазмы на Марсе, легко предположить, что марсиане будут существенно отличаться от землян и своим внешним обликом, и функционально, и по внешнему поведению; причем отличие может простираться за границы всего, что только подсказывает наше воображение.»
Марсиане Герберта Уэллса
Это довольно необычное утверждение для той эпохи, ведь подавляющее большинство ученых и писателей, считавших Марс населенной планетой, полагали, что марсиане должны быть сходны с землянами по анатомическому и физиологическому строению – ну, разве что повыше или, наоборот, помельче.Окончательным толчком для написания романа послужила прогулка с братом, Фрэнком Уэллсом, и странное предположение последнего, что будет, если вдруг обитатели каких-то неведомых космических миров высадятся на Земле не с целью знакомства с людьми, но с целью захвата и покорения нашей планеты.
«Боевые треножники» Герберта Уэллса
В апреле 1897 года популярный лондонский журнал «Пирсонс мэгэзин» начал публикацию «Войны миров.» Возможно, это действительно лучшее из всего написанного Уэллсом. Только «Войну миров» он рискнул послать Льву Толстому, когда мэтр изъявил желание познакомиться с творчеством молодого англичанина… Именно «Война миров» стала первым произведением Уэллса, переведенным в России, причем на русском языке роман вышел в тот же год, что и на языке оригинала!С точки зрения приоритета Герберт Уэллс не стал первооткрывателем. Тему инопланетного вторжения до него разрабатывали и другие авторы. Например, в 1887 году, за десять лет до Уэллса, роман об инопланетных захватчиках «Ксипехузы» опубликовал Жозеф-Анри Рони-старший (прославившийся, кстати, еще и тем, что ввел в употребление термин «астронавтика»). Но в «Войне миров» эта тема обрела совершенное воплощение. Уродливые марсиане на боевых треножниках навсегда стали частью мировой культуры. Я даже не стану пересказывать сюжет – этот роман вы ОБЯЗАНЫ прочитать.
Уэллс поколебал обозначившиеся, но еще очень непрочные традиции «марсианских» романов. Марсиане превзошли землян в науке и технике, но при этом вовсе не похожи на обитателей Утопии. Более того, с ними невозможно договориться о перемирии, с ними невозможно сосуществовать – они не гуманоиды и воспринимают людей только в качестве вкусной еды.
Интересно обоснование внешнего облика фантастических марсиан, которое составил сам Уэллс. Под заголовком «Существа, которые живут на Марсе» оно было опубликовано в журнале «Космополитен» в 1908 году, но, к сожалению, забыто – его текста нет даже в американском Полном собрании сочинений Уэллса. У нас же, благодаря усилиям энтузиаста Кирилла Вальдмана и журнала «Техника – молодежи», он теперь есть.
«…Так в какой же степени эти существа могут напоминать земное человечество?» – вопрошал Уэллс у читателей «Космополитена» и сам же отвечал на этот вопрос: "Существуют определенные черты, которыми они, вероятно, подобны нам. Происхождение от полумлекопитающих, которое мы для них предположили, подразумевает получеловеческую внешность. Они, вероятно, имеют голову и глаза, и тело с позвоночным столбом, а поскольку у них из-за высокого интеллекта обязательно будет крупный мозг и так как почти у всех существ с большим мозгом он расположен вблизи глаз, то у марсиан окажется, по-видимому, крупный и пропорциональный череп. По всей вероятности, они крупнее землян, возможно, и массивнее человека в два и две трети раза. Однако это еще не означает, что они окажутся в два и две трети раза выше ростом, а признавая более рыхлое телосложение марсиан, можно допустить, что, встав в полный рост, мы будем им по пояс. И, хотите – верьте, хотите – нет, они будут покрыты перьями или мехом. Я не знаю, известно ли это вообще кому-нибудь, почему человек, в отличие от общей массы млекопитающих, является гладкокожим животным. Однако не приходит на ум необходимого довода, который заставил бы меня поверить, что и марсиане – гладкокожие.
Окажутся ли они передвигающимися на двух ногах, или на четырех, или на шести? Я не располагаю данными, чтобы ответить на этот вопрос с некоторой долей определенности. Но имеются соображения, подсказывающие, что марсиане – двуногие. В том, что передвигающееся по суше животное имеет четыре ноги, заключено, как представляется, определенное преимущество; на Земле эта модель – господствующая, и даже среди насекомых часто видим тенденцию поджимать одну пару ножек из трех и пользоваться для передвижения только четырьмя конечностями. Однако это обстоятельство никоим образом не универсально. Можно обнаружить ряд видов, скажем, белку, крысу и обезьяну, которые предпочитают пользоваться задними лапами главным образом для ходьбы и чтобы сидеть, а с предметами обращаются, пользуясь передними конечностями. Такого рода животные оказываются исключительно сообразительными. Нет никакого сомнения в той выдающейся роли, которую развитие руки сыграло в формировании человеческого интеллекта. Следовательно, было бы вполне естественным представить себе марсиан большеголовыми, с широкой грудью, двуногими, этакой гротескной карикатурой на род человеческий, который, между прочим, выделяется рукой с развитой кистью.
Но это лишь одна из нескольких почти в равной степени допустимых возможностей. Существует фактор, на который мы можем положиться: марсиане, должно быть, имеют некий хватательный орган, во-первых, потому, что без него развитие интеллекта почти немыслимо, а во-вторых, потому, что никаким иным путем они не смогли бы осуществить свои инженерные замыслы. Для нашего воображения представляется странным, но и не менее логичным предположить вместо руки наличие хобота, как у слона, или группы щупальцев, или хоботоподобных органов. У природы неуемная фантазия; она никогда не повторяется, но, между прочим, допустимо, что истину следует искать именно в направлении большего несходства с обликом человека, а не в тех формах, которые я дерзнул вообразить.
Как дико и невероятно все это звучит! Пытаешься представить себе покрытых перьями людей ростом в девять или десять футов, с хоботами и несколькими ногами и сразу ощущаешь неприязнь к собственному воображению. Однако какими бы дикими и невероятными такие расплывчатые представления ни могли показаться, они остаются логическим и установленным фактом, который вынуждает нас поверить, что какие-то такие существа ныне действительно живут на Марсе.(…)
На Земле человек уже сильно постарался восполнить свои физические недостатки искусственными приспособлениями – одеждой, обувью, инструментами, корсетами, искусственными зубами и глазами, париками, оружием и тому подобным. Марсиане, может статься, намного интеллектуальнее людей и мудрее, и история человеческой цивилизации для них – вчерашний день. Чего только они не способны были изобрести – в форме искусственных опор, искусственных конечностей и тому подобного! Наконец, вот размышление, которое может успокоительно подействовать на любого читателя, который считает, что марсиане вызывают тревогу. Если бы человек внезапно очутился на поверхности Марса, он почувствовал бы огромную бодрость (преодолев поначалу легкую форму горной болезни). Он будет весить вполовину меньше, чем на Земле, будет скакать и прыгать, будет с легкостью поднимать груз вдвое больше предельного для него на Земле. Но если бы марсианин прибыл на Землю, собственный вес прижимал бы его к почве, словно одежда из свинца. Он весил бы два и две трети своего веса на Марсе и, вероятно, нашел бы свое новое существование невыносимым. Его конечности не служили бы ему опорой; вероятно, он тут же умер бы, сокрушенный собственным весом. Когда я писал «Войну миров», в которой марсиане оккупируют Землю, мне пришлось решать эту сложную проблему. Некоторое время она меня буквально мучила, а затем я воспользовался мыслью о механических опорах и сделал моего марсианина просто бестелесным мозгом со щупальцами, который питается, высасывая кровь и минуя процесс переваривания пищи, причем его вес несет не живое тело, а фантастической конструкции машина. Но, несмотря на все, как читатель может припомнить, земные условия оказались в итоге гибельными для марсиан."
Становится понятным, почему в «Войне миров» нет никаких указателей на то, какой общественный строй царит на Марсе. Эти существа на боевых треножниках столь чужды нам, что даже непонятно, применимы ли к ним такие понятия как «общество» и «строй.»..
Забавный факт: эта статья Уэллса попалась на глаза вождю всемирного пролетариата Владимиру Ильичу Ленину в период вынужденной отсидки последнего в Швейцарии. В его письме к матери, Марии Александровне Ульяновой, обнаружился постскриптум следующего содержания:
"Р. S. Сегодня прочел один забавный фельетон о жителях Марса, по новой английской книге Lowell'я – «Марс и его каналы.» Этот Lowell – астроном, долго работавший в специальной обсерватории и, кажется, лучшей в мире (Америка).Вождь по своей привычке напутал детали, но это не имеет принципиального значения. Главное – он интересовался подобными вещами, размышлял о них. Сделаем здесь отметку и двинемся дальше.
Труд научный. Доказывает, что Марс обитаем, что каналы – чудо техники, что люди там должны быть в 2 2/ 3раза больше здешних, притом с хоботами, и покрыты перьями или звериной шкурой, с четырьмя или шестью ногами…"
Все авторы марсианских романов после открытий Скиапарелли и Лоуэлла сходятся в одном: на красной планете существует высокоразвитая цивилизация. Расхождения – в частностях, обусловленных, видимо, авторскими предпочтениями. Читая эти романы, видишь, что писатели использовали красную планету как своеобразный образ Земли в настоящем или будущем, перенося туда человеческие проблемы или мечты, гиперболизируя их, благодаря чему они становились более очерченными, конкретными, не зависимыми от сиюминутного толкования.
Столь продуктивная тема не могла остаться без внимания российских авторов. Первым к ней обратился Ананий Лякидэ в астрономическом романе «В океане звезд», изданном в 1892 году, – о нем я рассказывал в предыдущей главе. Книга Лякидэ написана под очевидным влиянием французской прозы с использованием научно-популярных работ Камилла Фламмариона. Цивилизация Марса в ней изображается как совершенное общество: единое и гармонично устроенное. Все там подчинено единому проекту, оптимальному стандарту, наработанному веками. Как марсиане дошли до жизни такой? А вот как:
"Лет триста тому назад, приблизительно в конце 16 столетия нашей эры, на Марсе существовали еще те гражданские порядки, среди которых мы живем только на Земле: роль правительства в каждом государстве ограничивалась военною и полицейскою властью, то есть поддержанием мира и защитой народа от общественных врагов; при малейшем международном недоразумении объявлялась война, причем сокровища государственной казны расточались, как вода; войны большей частью не приносили никакой пользы народам, а зло, напротив, громадное, и проч., и проч. В настоящее время войн на этой счастливой планете не бывает совсем, и правительства разных наций руководят только промышленностью с целью гарантировать своих граждан от голода и нищеты и доставлять им все необходимое.Поскольку в марсианской утопии Лякидэ нет упоминаний о мировой революции и диктатуре пролетариата, мы может с уверенностью сказать, что он изображает не коммунизм, а какую-то другую общественную организацию. Приглядевшись повнимательнее, мы видим всепланетное государство с плановой экономикой, предусматривающей не только Госплан и Госснаб, но создание «трудовых отрядов.» Поскольку мелкая частная собственность не отменена, мы можем предположить, что Лякидэ описывает социализм «казарменного типа» с отчетливым уклоном в фашизм по-итальянски. Впрочем, современный студент-антиглобалист сказал бы, что в марсианском обществе Лякидэ угадывается будущая капиталистическая глобализация с коричневым оттенков олигархии, и с ним трудно полемизировать, читая, например, рассказ писателя о том, как деньги на Марсе были вытеснены кредитными карточками, действующими на всей поверхности красной планеты. Можно трактовать утопию Лякидэ и так и этак, однако мне при ознакомлении с ней пришла только одна мысль: это как же надо было ненавидеть все то пестрое культурное разнообразие, наблюдавшееся в европейских странах в конце XIX века, чтобы всерьез верить, будто бы унификация и стандартизация спасут мир…
Теперь на Марсе ни в одном государстве нет ни партий, ни политических деятелей разных мастей, так как политика отжила давно уже свой век и навсегда похоронена; демагогии и подкупов тоже нет более нигде, – они ведь неразлучны были с процветанием политики. Вместо всего этого общественная жизнь сложилась так, что какое-нибудь официальное лицо, каковы бы ни были его побуждения, не имеет решительно никакой возможности злоупотреблять властью в свою или чью-нибудь частную пользу; хорошо ли, худо ли оно исполняет свои обязанности, но продажным оно не может быть ни в каком случае: мотивов к этому нет…(…)
Эти порядки начались с того, что в руки государства стали постепенно переходить фабрики, заводы, пути сообщения, фермы, мельницы, добывание и разработка металлов и т. д. Вместе со всем этим государства взяли на себя и роль капиталистов, а когда это случилось, то национальная организация труда под единым управлением вполне разрешила ту загадку, которая у нас на Земле и до сих пор еще все считается неразрешимой: я разумею наш «рабочий вопрос.» Как скоро единственным нанимателем или работодателем сделалось у каждой нации государство, то все граждане стали работниками, которых правительство и распределяет сообразно нуждам промышленности."
В 1897 году вышла в переводе на русский повесть для юношества «Неведомый мир: Марс и его жители», принадлежащая перу польского автора Владислава Уминского. (По понятной причине я отношу польских и финских писателей дореволюционного периода к российским писателям).
Переводчик Домбровский сопроводил книгу предисловием, в котором рассказывает предысторию такого увлекательного занятия, как установление контакта с обитателями Марса путем световой сигнализации. Это тема для отдельного разговора, и здесь мы не будем в нее углубляться. Отметим только, что упомянутому занятию предавались лучшие умы того времени, и само оно воспринималось обществом весьма серьезно.
Повесть Уминского – добротная приключенческая литература. Здесь почти и нет фантастики, а фабула вертится вокруг идеи постройки сооружения, включающего в себя гигантские лампы для посылки сигналов в космическое пространство и большой телескоп для приема ответа.
Сооружение задумали построить американский миллионер Артур Брэйтон и астроном Эдвин Гартинг из Бостона. Они хотят установить прямую связь с Марсом. Когда Гартинга спрашивают, зачем все это нужно и какую пользу извлечет человечество из подтвержденного факта существования марсиан, он уверенно отвечает:
«Безусловная польза(…) оно разовьет свои взгляды на всемирную жизнь, узнает, что человек не какое-либо случайное творение; дойдет до разгадки бытия; будет уверенной, что он создан для развития и счастья… Да кто знает, быть может, со временем, после многих веков, человек сумеет соединить свое знание со знанием существ, обитающих в иных мирах…»От идеи строительства гигантских ламп все же пришлось отказаться – вместо этого Гартинг возглавил экспедицию, которая зажгла в Эквадоре оптический сигнал в виде креста, составленного из девяти круглых пятен, которые отстояли друг от друга на расстоянии в 60 км. Для получения необходимого блеска каждое пятно, расположенное на возвышенном месте, имело фон на поверхности земли, усыпанный порошком магнезии и служивший как бы рефлектором. Сам огонь создавался горением 250 т смеси алюминиевого порошка с салом. Теоретически марсианские астрономы должны были увидеть крест из пятен, сиявший более пяти часов, однако сигнала от них не последовало.
Уминский не стал завершать повесть ответом на вопрос, есть ли жизнь на Марсе. Он оставил такую возможность будущим поколениям…
Роман Валерия Яковлевича Брюсова «Гора Звезды» задумывался как приключенческий с элементами мистики и фантастики. Известный поэт несколько раз примерял на себе одежды прозаика-фантаста, но каждый раз отказывался от них.
Брюсов работал над «Горой Звезды» с 1895 по 1899 годы, однако опубликован этот текст был только в альманахе «Фантастика 73-74» в 1975 году, в ознаменование столетия со дня рождения классика Серебряного века.
Все вполне в духе Генри Райдера Хаггарда: безымянный герой рассказывает о том, как он встретил на краю Проклятой пустыни в Центральной Африке умирающего старика, и тот поведал ему, что пустыня эта создана искусственно, в ее сердце находится колония марсиан, которые по неизвестной причине бежали с родной планеты. Герой отправляется туда и действительно обнаруживает поселение, в котором горстка бледнолицых лэтеев угнетает чернокожих рабов. Лэтеи живут в Горе и поклоняются Звезде – Марсу. Герой пытается выдать себя за пришельца с другой звезды – Венеры. В конце концов он влюбляется в местную царевну Сеату и становится ее учителем. После смерти царя лэтеев над Сеатой нависает угроза со стороны придворных интриганов, и чтобы снасти ее, герой поднимает восстание рабов. Однако удержать под контролем разбушевавшихся негров оказалось не так-то просто: начинается кровавая вакханалия, и все лэтеи гибнут. Только герои и его возлюбленная спасаются, скрывшись в тайных залах Горы, где они видят первого царя лэтеев: