Страница:
Тут нужно заметить, что в начале 1920-х годов о свойствах радиочастот и законах распространения радиоволн специалистам почти ничего не было известно. Короткие волны, не говоря уж об УКВ-диапазоне, оставались загадкой. Именно поэтому Кажинский посчитал, что телепатические связи осуществляются через УКВ-диапазон. Но самое удивительное во всей этой истории то, что инженер сумел экспериментально доказать свою правоту!
В 1922 году он построил и апробировал экранирующие радиоволны устройства - клетки, сделанные из частой металлической сетки и снабженные заземлением. И первый же проведенный опыт подтвердил электромагнитную гипотезу инженера!
Вот что он пишет в своей книге «Биологическая радиосвязь», изданной в 1923 году:
…
«Когда дверца клетки была закрыта, сидевшему внутри экспериментатору В. Л. Дурову не удавалось передать подопытному животному (собаке Марсу), находившемуся снаружи, никакого мысленного задания. Но стоило открыть дверцу, как Марс в точности исполнял приказы».
Его современники высоко оценили эти эксперименты. Основоположник теоретической космонавтики Константин Циолковский писал о Кажинском:
…
«Явления телепатии не могут подлежать сомнению. Не только накопилось огромное количество соответствующего фактического материала, но чуть ли не каждый поживший семьянин не откажется сообщить о лично им испытанных телепатических явлениях. Почтенна попытка объяснить их с научной точки зрения. Такую попытку делает Б.Б.Кажинский. Он сравнивает нервную систему человека с радиотелеграфом. Он находит и соответствующие органы в теле животного…»
Позднее Кажинский работал над проектом «регистратора мыслей». Он писал: «уже одна возможность технического осуществления "регистратора мыслей" должна знаменовать собой эпоху». По его мнению, в случае, если бы удалось создать такой регистратор, можно было бы и построить прибор, воспроизводящий технически те же колебания, то есть воспроизводящий мысль - «искусственную мысль»!
Надо отдать должное Кажинскому он первым из исследователей оценил огромную опасность, которую могут представлять психомашины для человечества. Именно по этой причине он поделился информацией о проводимых опытах с известными писателями-фантастами того времени.
Но Кажинский ошибся. Другой исследователь телепатии - член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Леонид Васильев в начале 1930-х годов провел опыты, опровергающие гипотезу Кажинского. Оказалось, что экранирование участников опыта железными или свинцовыми камерами с толщиной стенок в 1?3 мм не препятствовало и даже не ослабляло передачу мысленного внушения сна или пробуждения. Таким образом, было доказано, что энергия, которая осуществляет мысленное внушение, не связана с электромагнитными волнами.
Возникает вопрос: почему эксперименты Кажинского были успешными и подтверждали его предположение? Оказалось, что в парапсихологических опытах большое влияние на результат оказывает настроение их участников. Исследователи были убеждены, что, закрывая дверь экранирующей клетки, они воздвигают непреодолимый барьер электромагнитным излучениям, создаваемым головным мозгом Дурова. Психологический фактор в опытах Кажинского вообще не рассматривался…
Опыты лаборатории Дурова
Бернард Кажинский принимал участие в опытах по выявлению телепатии под руководством известного дрессировщика и виднейшего зоопсихолога Владимира Леонидовича Дурова. Тот проводил серию экспериментов по мысленному внушению дрессированным собакам заранее задуманных действий.
Уже к началу 1921 года в Практической лаборатории Дурова было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Статистическая обработка материала показала, что «ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на нее экспериментатора». Опыты с собаками показали, что мысленное внушение не обязательно должен был проводить дрессировщик - это мог быть любой опытный индуктор. Необходимо только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком. Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он не видел и не слышал их. (Кстати, опыты проводились не абы как, а с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.)
Классическими в изучении телепатии являются шесть опытов над дрессированной собакой Пикки, проведенные Дуровым в 1919 году и описанные академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым. В четырех опытах передающим задание академика был Дуров, а в двух остальных - сам академик, причем о своем мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире Бехтерева, то есть в обстановке, не знакомой подопытному животному. Вот, что пишет сам Бехтерев:
…
«Третий опыт заключался в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в ее глаза, некоторое время охватывает ладонями ее мордочку. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остается неподвижным, но будучи освобожден, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздается трезвон нескольких дискантовых нот.
В четвертом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так-то просто выполнить. Но Пикки превзошел все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же легкостью вскочил на круглый столик, и поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями. «…»
Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же мое состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалеку круглый стул и осталась там сидеть.
Сосредоточившись на форме круглого стула, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стула. Опыт не удался, и я понял почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что мое сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него.
Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеупомянутом смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю ее мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпускаю собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой "приказ" без малейшего затруднения…»
А вот описание опыта по телепатическому внушению на расстоянии, поставленного в зоопсихологической лаборатории с участием академика Бехтерева в 1926 году:
…
«Задание состояло в том, что экспериментатор В. Л. Дуров должен передать собаке Марсу мысленный "приказ" пролаять определенное число раз. В.Л.Дуров находится вместе с другими сотрудниками в зале лаборатории. Профессор А.В.Леонтович уводит собаку в другую комнату, отделенную от зала двумя промежуточными комнатами. Двери между этими комнатами А.В.Леонтович плотно закрывает за собой, чтобы достичь звуковой изоляции собаки от экспериментатора.
В.Л.Дуров приступает к опыту. В.М.Бехтерев вручает ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором написана одному Бехтереву известная цифра 14. Посмотрев на листок, В.Л.Дуров пожал плечами. Затем достал из кармана блузы карандаш, что-то написал на обороте листка и, спрятав листок и карандаш в карман, приступил к действию. Со сложенными на груди руками он устремляет взгляд перед собой.
Проходит пять минут. В.Л.Дуров в свободной позе садится на стул. Вслед за тем появляется А.В.Леонтович в сопровождении собаки и делает следующее сообщение: "Придя со мной в дальнюю комнату, Марс улегся на полу. Затем вскоре привстал на передние лапы, навострил уши, как бы прислушиваясь, и начал лаять. Пролаяв семь раз, Марс снова улегся на полу. Я уже думал, что опыт закончен и хотел уходить с ним из комнаты, как вдруг вижу: Марс снова приподнялся на передние лапы и опять пролаял ровно семь раз.
Выслушав его, В.Л.Дуров торопливо достал из кармана блузы листок бумаги и подал его Леонтовичу. Все увидели на одной стороне листа цифру 14, на другой стояли дописанные рукой Дурова знаки: 7 + 7. Волнуясь, великий укротитель объяснил: "Владимир Михайлович (Бехтерев) дал мне задание внушить Марсу пролаять 14 раз. Но ведь вы знаете, что передавать число лаев, большее семи, я сам не рекомендую. Я и решил: в уме разбить заданное число пополам - как бы на два задания и передал ощущение лая сначала семь раз, а потом после некоторой паузы, еще семь раз. В таком именно порядке Марс и пролаял"».
Дуров отмечал, что, по его мнению, собаки не воспринимали «приказы» индукторов как нечто внешнее, которому они подчинялись, - а как свою собственную потребность.
Это, кстати, относилось не только к собакам. Вот замечательное описание Бернардом Кажинским опыта по внушению двигательного рефлекса Дуровым своему сотруднику:
…
«- Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать мысленное внушение. Заставьте меня мысленно сделать то или иное движение. Интересно, что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удастся ли это?
– Пустяки, только сидите спокойно! - решительно ответил Дуров, и мы приступили к делу.
Я оставался неподвижным в течение не более двух минут и видел, как мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то спешно написал на нем карандашом, который он извлек из кармана своей любимой черной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз, прикрыв ее ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смотреть на меня.
Ничего особенного я не почувствовал, только вдруг машинально притронулся пальцем правой руки к коже головы у себя за ухом. Не успел я опустить руку, как Дуров протянул мне листок, на котором я с изумлением прочитал: "Почесать за правым ухом". Пораженный случившимся, я спросил:
– Как вы это сделали?!
– Вообразите себе, что у меня за правым ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку и почесать это место. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко. Вот и всё. А что вы почувствовали?
– Конечно, никакой передачи я не почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.
Дуров торжествовал:
– В том-то и заключается самое замечательное, что вы восприняли продуманное мной движение, как свою собственную ассоциацию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к тому еще и двойного свойства: почувствовали эффект раздражения за ухом и выполнили движение к уху, именно к правому, как я и задумывал».
«Лучи смерти» Григория Календарова
15 марта 1934 года «Ленинградская правда» сообщила, что «за научные заслуги ученые ленинградского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины академик И.П.Павлов, профессор А.Д.Сперанский и молодой научный сотрудник Г.С.Календаров награждены персональными автомобилями».
Рис.6.5. Григорий Календаров (снимок из следственного дела, 1937 год)
Автомобилей в те годы было мало, поэтому для подобной награды требовались серьезные заслуги. Какое же открытие совершил безвестный «молодой научный сотрудник»?
В научных трудах ВИЭМ (ныне - Институт экспериментальной медицины РАМН) упоминаний о его исследованиях не встречается, словно такого сотрудника вообще не существовало. Это означает только одно - Календаров занимался секретными разработками. Из протоколов заседаний институтского Спецбюро можно выяснить, что такие исследования велись под шифрами «Депо», «Корка», «Банка» и «Труба». Две первые темы касались изучения действия ядовитых газов на живой организм. Две другие были окутаны завесой секретности даже для членов Спецбюро. Именно за их выполнение Календарова и наградили персональным автомобилем.
О деятельности Календарова впервые подробно рассказала петербургский историк науки Татьяна Грекова. Вот что ей удалось выяснить.
Григорий Семенович Календаров был специалистом широкого профиля. Работая мастеровым, он обучался в гимназии, превратившейся после революции в опытную школу. Ее Григорий закончил в 1919 году, при этом ухитрившись обучаться на историческом и филологическом факультетах Среднеазиатского университета, а вскоре перевелся на социально-экономический факультет. Здесь он тоже не задержался и осел на медицинском факультете.
Достоверно известно, что Календаров проявлял незаурядное рвение к общественной работе: председательствовал на собраниях, ездил с продотрядом по кишлакам, участвовал в походе на Бухару. Понятно, что за всеми этими делами Григорий совсем запустил учебу. Тогда по личной рекомендации Фрунзе он перевелся в Петроград в Военно-медицинскую академию.
После академии Календаров демобилизовался по состоянию здоровья и, поменяв несколько административных должностей, был избран членом Президиума Бухарского исполкома, а затем членом ЦИК Узбекистана. При этом он якобы проходил интернатуру на медицинском факультете и экстерном закончил физико-математический факультет.
В ВИЭМ Календарова зачислили ассистентом в Отдел экспериментальной биологии. Однако, как и в студенческие годы, он обратил свою кипучую энергию на общественную деятельность. Активный сотрудник сразу приглянулся главе института Льву Николаевичу Федорову, который назначил своего протеже исполняющим обязанности ученого секретаря, посвятил в планы реорганизации института и даже взял на встречу ученых с правительством, которая состоялась в особняке Горького.
На этой встрече Федоров не только представил Календарова как ученого секретаря, но и просил рассказать о наиболее перспективных направлениях исследований. Товарища Сталина так заинтересовали планы Календарова по использованию ультракоротких волн (УКВ) в оборонных целях, что он предложил «ученому» срочно представить свои соображения в письменном виде.
В докладной записке Календаров утверждал следующее:
…
«Надо изучать действие УКВ на расстоянии. Уже при мощности 10-12 кВт на расстоянии 1-2 метров проволока сжигается, человек, находящийся в поле облучения, может прикосновением пальца зажечь электролампу значительной мощности. Порох за стеной взрывается. Если удастся концентрировать энергию, то границы будут закрыты, ибо всё живое и неживое, попадая в эту зону, сгорит. Можно будет выводить из строя врагов, погружая их в сон или вызывая состояние острого умопомешательства».
Перспективы от внедрения нового оружия казались столь ошеломительными, что Сталин собственноручно внес поправку в представленную смету ВИЭМ, увеличив бюджет института с 20 до 65 миллионов рублей.
Кроме того, наркому внутренних дел Генриху Ягоде, входившему в Комитет содействия ВИЭМ, было приказано начать строительство специальной лаборатории.
Под нее выбрали большой остров неподалеку от Шлиссельбурга. На строительство из средств НКВД было отпущено полмиллиона рублей. Не обидели и в остальном. Зарплата будущих сотрудников была заметно выше, чем у других работников ВИЭМ. Заместитель начальника ленинградского НКВД Иван Запорожец всячески обхаживал Календарова: привозил ему книги из библиотек, подарил охотничье ружье. Самому главе спецлаборатории предоставили квартиру в ведомственном доме НКВД.
Чекисты ревностно оберегали тайны лаборатории. Когда Ворошилов захотел выяснить, как продвигаются работы «по закрытию границ», и послал представителя РККА Синявского ознакомиться с ними на месте, Запорожец велел Календарову сказаться больным и не появляться в лаборатории. Эта записка, которую Календаров хранил как оправдательный документ, была впоследствии использована в качестве доказательства его преступной связи с «вредителями» Ягодой и Запорожцем, пытавшимися лишить Красную армию «новейших технических средств».
Помимо спецлаборатории Календаров возглавил отдел с претенциозным названием - Отдел колебательной физики и биологии и технической реконструкции советской медицины. При этом вел он себя довольно бесцеремонно, не чтил авторитетов и будоражил коллег туманными намеками о своих «открытиях мирового значения». Ученый совет ВИЭМ не имел возможности проверить, чем занимается Календаров, поскольку его работы шли под грифом повышенной секретности, зато сам он был полностью в курсе исследований, проводившихся в институте, и умело пользовался чужими идеями и результатами. Не скупился он и на дешевые эффекты. Однажды, желая поразить воображение чекистов, Календаров выпросил у коллег из отдела эмбриологии чучело двухголового цыпленка и демонстрировал его на закрытых показах, утверждая, что получил урода, облучая ультракороткими волнами куриное яйцо.
Эксперименты по изучению влияния УКВ на человека Календаров проводил на себе. Вот как он описывает свое самочувствие под воздействием ультракоротких волн:
…
«В мощном поле возникает ощущение внутреннего тепла и скованность в движениях. Через 2 минуты температура тела повысилась до 38,6, наблюдается учащение пульса, пот, ощущение тепла в суставах переходит в резкую боль. После воздействия в течение суток отмечается головная боль, головокружение, разбитость, нарушение походки, острый голод, который не утоляется даже большим количеством пищи».
У чекистов, однако, этот опыт энтузиазма не вызвал. Их волновало, когда же, наконец, они получат оружие, которое «будет снимать самолеты, как галок, остановит танки и машины, а кавалеристы при попытке обнажить клинки повалятся с лошадей, как снопы».
Запорожец нервничал и торопил своего подопечного. На помощь последнему пришел случай. Однажды при включении высокочастотной установки исчезла телефонная связь со Шлиссельбургом, и Календаров решил извлечь из аварии пользу. Он доложил Запорожцу, что разработал способ выводить из строя средства связи, пережигая аппараты и подвергая телефонисток «смертельному воздействию».
Запорожец немедленно доложил об этом «успехе» Ягоде и, разумеется, попал впросак. Получив от куратора хорошую взбучку, Запорожец в присутствии сотрудников лаборатории назвал Календарова бандитом и аферистом. Тот разыграл из себя обиженного, написал заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности, поскольку не может работать в обстановке недоверия и угроз. Ягода тотчас вызвал Календарова в Москву и устроил ему разнос, после чего поставил ультиматум: если Календаров не выполнит обещаний, то отправится гнить в тюрьму; если выполнит, Ягода повесит его портрет в своем кабинете.
История зашла слишком далеко. Календаров мог потянуть за собой не только Федорова, но и руководство НКВД. Поэтому в конце концов дело замяли, перепоручив спецлабораторию военному специалисту.
В ВИЭМ Календарова встретили холодно. Здесь уже давно понимали, что имеют дело с безответственным авантюристом. Почувствовав, что его сторонятся, Календаров направил очередную жалобу Сталину и Молотову. Свои неудачи он объяснял тем, что его затирают, не дают работать, не печатают…
Из ЦК ВКП(б) поступило указание поддержать товарища, и Календарова включили в состав докладчиков на Всесоюзном съезде физиологов. Однако выступление не состоялось - 21 сентября 1937 года Календарова арестовали.
Разумеется, Календаров всеми силами доказывал, что невиновен. Главное обвинение, которое ему предъявили, - участие в антисоветской организации, созданной «врагами народа» Ягодой и Запорожцем,? он отвергал, настаивая, что его отношения с указанными лицами носили чисто служебный характер.
Следователь упорно требовал объяснить отсутствие результатов в исследованиях. Календаров ссылался на недостаточную техническую оснащенность лаборатории и, чтобы представить себя в более выгодном свете, обвинил в этом директора ВИЭМ Федорова.
На всех допросах Календаров утверждал, что действовал в интересах страны и лично товарища Сталина. В своем заявлении на имя начальника ленинградского НКВД он писал: «Решение по моему делу ставит под удар работу, имеющую огромное значение для всей нашей страны, которую мне поручил лично Иосиф Виссарионович Сталин и по которой я несу известные обязательства перед правительством и партией».
От столь серьезного утверждения нельзя отмахнуться - начинаются допросы лиц, причастных к деятельности спецлаборатории. Однако они ничего не знают о контрреволюционной деятельности Календарова - зато готовы свидетельствовать, что «авантюрные опыты Календарова затормозили настоящую постановку дела в СССР».
Все материалы передали прокурору Хайкиной. Поскольку политические обвинения не подтвердились, дело решили прекратить за недостаточностью улик. 29 декабря 1939 года Календаров покинул тюрьму. Вскоре он объявился в московском Институте теоретической геофизики как специалист по физике, затем перебрался в кресло директора Института физиотерапии. Во время войны он служил в госпиталях. После демобилизации переквалифицировался в патофизиолога, переходил с одного места на другое, нигде не задерживаясь больше чем на год. Звезда изобретательного мошенника закатилась навсегда…
Телепаты в Наркомате обороны
В то же время Наркомат обороны проводил свою серию исследований по изучению телепатии. Их принято связывать с именем Леонида Васильева.
Леонид Леонидович Васильев, физиолог-рефлексолог и парапсихолог, увлекался в молодости теософией, выписывал издания Теософского общества в Лондоне, что, по-видимому, и подтолкнуло его к изучению таинственных «психических феноменов». Не меньший интерес Васильева вызывала и тибетская медицина, получившая распространение в Петербурге в начале ХХ века благодаря успешной практике тибетского врача Петра Александровича (Жамсарана) Бадмаева. Имеются сведения (правда, отвергаемые родственниками Васильева), будто бы незадолго до революции Леонид вместе со своим камердинером совершил путешествие в Тибет, присоединившись к каравану буддийских паломников. Впоследствии он рассказывал об одной довольно необычной водной процедуре, которую ему однажды довелось наблюдать в этой стране: тибетские монахи ходят или стоят неподвижно в проточной воде горного ручья, одновременно вращая установленные там же молитвенные барабаны. Какое-то время пытливый путешественник провел в уединении в пещере, проникаясь медитативной практикой. Позднее Васильев занимался более углубленным изучением тибетской медицины под руководством Николая Бадмаева, лечившего Горького, Алексея Толстого, Бухарина и Куйбышева.
В 1932 году ленинградский Институт мозга «получил задание начать экспериментальное исследование телепатии с целью, по возможности, выяснить ее физическую природу». Научное руководство исследованиями было поручено Леониду Васильеву. Это был удачный выбор. Васильев работал в Институте мозга с осени 1921 года и принимал самое непосредственное участие в исследованиях телепатических явлений, проводимых директором Института академиком Бехтеревым; после его смерти в 1927 году Васильев продолжил эти работы уже по собственному почину, а в 1932 году ему предложили возглавить научное руководство темой.
Исследования в группе Васильева велись в течение почти пяти с половиной лет - с 1932 по 1937 годы включительно.
Аналогичное задание получила и Лаборатория биофизики АН СССР в Москве, подчиненная академику Петру Петровичу Лазареву. Научное руководство темой было поручено профессору Сергею Яковлевичу Турлыгину.
Ни Турлыгин, ни Васильев не знали о работах друг друга. Позже Васильев напишет, что работы Турлыгина «совпали по времени, как мы потом узнали, с аналогичными нашими исследованиями».
Турлыгину удалось впервые обнародовать результаты своих исследований еще в 1939 году в докладе «Об излучении нервной системы человека», сделанном им на заседании биофизической секции Московского общества испытателей природы. Васильеву пришлось ждать до 21 апреля 1960 года, когда он выступил с докладом «Об электромагнитных излучениях мозга» в ленинградском Доме ученых.
В масштабных работах Васильева исследовалось мысленное внушение двигательных актов, зрительных образов и ощущений, сна и пробуждения. Для изучения физической природы носителя применялось экранирование (металлом) мысленно внушающего индуктора или воспринимающего мысленное внушение перципиента, а также увеличение расстояния между индуктором и перципиентом (от 25 метров до 1700 километров). Результат, сообщает Васильев, оказался неожиданным даже для самих исполнителей: ни экранирование, ни расстояние не ухудшали результатов во всех тех случаях, когда они отчетливо проявлялись без экранирования или на малом расстоянии.
В отличие от Васильева Турлыгин получил результаты, которые в основном не противоречили электромагнитной гипотезе. Турлыгину не удалось опубликовать результаты своей работы в полном объеме: рукопись, озаглавленная «Излучение электромагнитных волн человеком», объемом около 70 машинописных страниц, так и осталась в архиве. Ее сокращенный вариант был напечатан в 1942 году.
В 1922 году он построил и апробировал экранирующие радиоволны устройства - клетки, сделанные из частой металлической сетки и снабженные заземлением. И первый же проведенный опыт подтвердил электромагнитную гипотезу инженера!
Вот что он пишет в своей книге «Биологическая радиосвязь», изданной в 1923 году:
…
«Когда дверца клетки была закрыта, сидевшему внутри экспериментатору В. Л. Дурову не удавалось передать подопытному животному (собаке Марсу), находившемуся снаружи, никакого мысленного задания. Но стоило открыть дверцу, как Марс в точности исполнял приказы».
Его современники высоко оценили эти эксперименты. Основоположник теоретической космонавтики Константин Циолковский писал о Кажинском:
…
«Явления телепатии не могут подлежать сомнению. Не только накопилось огромное количество соответствующего фактического материала, но чуть ли не каждый поживший семьянин не откажется сообщить о лично им испытанных телепатических явлениях. Почтенна попытка объяснить их с научной точки зрения. Такую попытку делает Б.Б.Кажинский. Он сравнивает нервную систему человека с радиотелеграфом. Он находит и соответствующие органы в теле животного…»
Позднее Кажинский работал над проектом «регистратора мыслей». Он писал: «уже одна возможность технического осуществления "регистратора мыслей" должна знаменовать собой эпоху». По его мнению, в случае, если бы удалось создать такой регистратор, можно было бы и построить прибор, воспроизводящий технически те же колебания, то есть воспроизводящий мысль - «искусственную мысль»!
Надо отдать должное Кажинскому он первым из исследователей оценил огромную опасность, которую могут представлять психомашины для человечества. Именно по этой причине он поделился информацией о проводимых опытах с известными писателями-фантастами того времени.
Но Кажинский ошибся. Другой исследователь телепатии - член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Леонид Васильев в начале 1930-х годов провел опыты, опровергающие гипотезу Кажинского. Оказалось, что экранирование участников опыта железными или свинцовыми камерами с толщиной стенок в 1?3 мм не препятствовало и даже не ослабляло передачу мысленного внушения сна или пробуждения. Таким образом, было доказано, что энергия, которая осуществляет мысленное внушение, не связана с электромагнитными волнами.
Возникает вопрос: почему эксперименты Кажинского были успешными и подтверждали его предположение? Оказалось, что в парапсихологических опытах большое влияние на результат оказывает настроение их участников. Исследователи были убеждены, что, закрывая дверь экранирующей клетки, они воздвигают непреодолимый барьер электромагнитным излучениям, создаваемым головным мозгом Дурова. Психологический фактор в опытах Кажинского вообще не рассматривался…
Опыты лаборатории Дурова
Бернард Кажинский принимал участие в опытах по выявлению телепатии под руководством известного дрессировщика и виднейшего зоопсихолога Владимира Леонидовича Дурова. Тот проводил серию экспериментов по мысленному внушению дрессированным собакам заранее задуманных действий.
Уже к началу 1921 года в Практической лаборатории Дурова было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Статистическая обработка материала показала, что «ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на нее экспериментатора». Опыты с собаками показали, что мысленное внушение не обязательно должен был проводить дрессировщик - это мог быть любой опытный индуктор. Необходимо только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком. Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он не видел и не слышал их. (Кстати, опыты проводились не абы как, а с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.)
Классическими в изучении телепатии являются шесть опытов над дрессированной собакой Пикки, проведенные Дуровым в 1919 году и описанные академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым. В четырех опытах передающим задание академика был Дуров, а в двух остальных - сам академик, причем о своем мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире Бехтерева, то есть в обстановке, не знакомой подопытному животному. Вот, что пишет сам Бехтерев:
…
«Третий опыт заключался в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в ее глаза, некоторое время охватывает ладонями ее мордочку. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остается неподвижным, но будучи освобожден, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздается трезвон нескольких дискантовых нот.
В четвертом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так-то просто выполнить. Но Пикки превзошел все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же легкостью вскочил на круглый столик, и поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями. «…»
Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же мое состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалеку круглый стул и осталась там сидеть.
Сосредоточившись на форме круглого стула, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стула. Опыт не удался, и я понял почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что мое сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него.
Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеупомянутом смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю ее мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпускаю собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой "приказ" без малейшего затруднения…»
А вот описание опыта по телепатическому внушению на расстоянии, поставленного в зоопсихологической лаборатории с участием академика Бехтерева в 1926 году:
…
«Задание состояло в том, что экспериментатор В. Л. Дуров должен передать собаке Марсу мысленный "приказ" пролаять определенное число раз. В.Л.Дуров находится вместе с другими сотрудниками в зале лаборатории. Профессор А.В.Леонтович уводит собаку в другую комнату, отделенную от зала двумя промежуточными комнатами. Двери между этими комнатами А.В.Леонтович плотно закрывает за собой, чтобы достичь звуковой изоляции собаки от экспериментатора.
В.Л.Дуров приступает к опыту. В.М.Бехтерев вручает ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором написана одному Бехтереву известная цифра 14. Посмотрев на листок, В.Л.Дуров пожал плечами. Затем достал из кармана блузы карандаш, что-то написал на обороте листка и, спрятав листок и карандаш в карман, приступил к действию. Со сложенными на груди руками он устремляет взгляд перед собой.
Проходит пять минут. В.Л.Дуров в свободной позе садится на стул. Вслед за тем появляется А.В.Леонтович в сопровождении собаки и делает следующее сообщение: "Придя со мной в дальнюю комнату, Марс улегся на полу. Затем вскоре привстал на передние лапы, навострил уши, как бы прислушиваясь, и начал лаять. Пролаяв семь раз, Марс снова улегся на полу. Я уже думал, что опыт закончен и хотел уходить с ним из комнаты, как вдруг вижу: Марс снова приподнялся на передние лапы и опять пролаял ровно семь раз.
Выслушав его, В.Л.Дуров торопливо достал из кармана блузы листок бумаги и подал его Леонтовичу. Все увидели на одной стороне листа цифру 14, на другой стояли дописанные рукой Дурова знаки: 7 + 7. Волнуясь, великий укротитель объяснил: "Владимир Михайлович (Бехтерев) дал мне задание внушить Марсу пролаять 14 раз. Но ведь вы знаете, что передавать число лаев, большее семи, я сам не рекомендую. Я и решил: в уме разбить заданное число пополам - как бы на два задания и передал ощущение лая сначала семь раз, а потом после некоторой паузы, еще семь раз. В таком именно порядке Марс и пролаял"».
Дуров отмечал, что, по его мнению, собаки не воспринимали «приказы» индукторов как нечто внешнее, которому они подчинялись, - а как свою собственную потребность.
Это, кстати, относилось не только к собакам. Вот замечательное описание Бернардом Кажинским опыта по внушению двигательного рефлекса Дуровым своему сотруднику:
…
«- Владимир Леонидович, вы хорошо умеете передавать мысленное внушение. Заставьте меня мысленно сделать то или иное движение. Интересно, что я при этом буду сознавать или чувствовать. Однако удастся ли это?
– Пустяки, только сидите спокойно! - решительно ответил Дуров, и мы приступили к делу.
Я оставался неподвижным в течение не более двух минут и видел, как мой знаменитый собеседник, не глядя на меня, взял листок бумаги и что-то спешно написал на нем карандашом, который он извлек из кармана своей любимой черной бархатной блузы. Записку он положил на столе надписью вниз, прикрыв ее ладонью, а карандаш водворил на место. Затем Дуров стал смотреть на меня.
Ничего особенного я не почувствовал, только вдруг машинально притронулся пальцем правой руки к коже головы у себя за ухом. Не успел я опустить руку, как Дуров протянул мне листок, на котором я с изумлением прочитал: "Почесать за правым ухом". Пораженный случившимся, я спросил:
– Как вы это сделали?!
– Вообразите себе, что у меня за правым ухом сильное раздражение кожи и что надо поднять руку и почесать это место. Ощущение зуда за ухом я постарался представить себе наиболее резко. Вот и всё. А что вы почувствовали?
– Конечно, никакой передачи я не почувствовал. Просто мне захотелось почесать за ухом.
Дуров торжествовал:
– В том-то и заключается самое замечательное, что вы восприняли продуманное мной движение, как свою собственную ассоциацию идей и движений, как приказ из своего собственного мозга, да к тому еще и двойного свойства: почувствовали эффект раздражения за ухом и выполнили движение к уху, именно к правому, как я и задумывал».
«Лучи смерти» Григория Календарова
15 марта 1934 года «Ленинградская правда» сообщила, что «за научные заслуги ученые ленинградского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины академик И.П.Павлов, профессор А.Д.Сперанский и молодой научный сотрудник Г.С.Календаров награждены персональными автомобилями».
Автомобилей в те годы было мало, поэтому для подобной награды требовались серьезные заслуги. Какое же открытие совершил безвестный «молодой научный сотрудник»?
В научных трудах ВИЭМ (ныне - Институт экспериментальной медицины РАМН) упоминаний о его исследованиях не встречается, словно такого сотрудника вообще не существовало. Это означает только одно - Календаров занимался секретными разработками. Из протоколов заседаний институтского Спецбюро можно выяснить, что такие исследования велись под шифрами «Депо», «Корка», «Банка» и «Труба». Две первые темы касались изучения действия ядовитых газов на живой организм. Две другие были окутаны завесой секретности даже для членов Спецбюро. Именно за их выполнение Календарова и наградили персональным автомобилем.
О деятельности Календарова впервые подробно рассказала петербургский историк науки Татьяна Грекова. Вот что ей удалось выяснить.
Григорий Семенович Календаров был специалистом широкого профиля. Работая мастеровым, он обучался в гимназии, превратившейся после революции в опытную школу. Ее Григорий закончил в 1919 году, при этом ухитрившись обучаться на историческом и филологическом факультетах Среднеазиатского университета, а вскоре перевелся на социально-экономический факультет. Здесь он тоже не задержался и осел на медицинском факультете.
Достоверно известно, что Календаров проявлял незаурядное рвение к общественной работе: председательствовал на собраниях, ездил с продотрядом по кишлакам, участвовал в походе на Бухару. Понятно, что за всеми этими делами Григорий совсем запустил учебу. Тогда по личной рекомендации Фрунзе он перевелся в Петроград в Военно-медицинскую академию.
После академии Календаров демобилизовался по состоянию здоровья и, поменяв несколько административных должностей, был избран членом Президиума Бухарского исполкома, а затем членом ЦИК Узбекистана. При этом он якобы проходил интернатуру на медицинском факультете и экстерном закончил физико-математический факультет.
В ВИЭМ Календарова зачислили ассистентом в Отдел экспериментальной биологии. Однако, как и в студенческие годы, он обратил свою кипучую энергию на общественную деятельность. Активный сотрудник сразу приглянулся главе института Льву Николаевичу Федорову, который назначил своего протеже исполняющим обязанности ученого секретаря, посвятил в планы реорганизации института и даже взял на встречу ученых с правительством, которая состоялась в особняке Горького.
На этой встрече Федоров не только представил Календарова как ученого секретаря, но и просил рассказать о наиболее перспективных направлениях исследований. Товарища Сталина так заинтересовали планы Календарова по использованию ультракоротких волн (УКВ) в оборонных целях, что он предложил «ученому» срочно представить свои соображения в письменном виде.
В докладной записке Календаров утверждал следующее:
…
«Надо изучать действие УКВ на расстоянии. Уже при мощности 10-12 кВт на расстоянии 1-2 метров проволока сжигается, человек, находящийся в поле облучения, может прикосновением пальца зажечь электролампу значительной мощности. Порох за стеной взрывается. Если удастся концентрировать энергию, то границы будут закрыты, ибо всё живое и неживое, попадая в эту зону, сгорит. Можно будет выводить из строя врагов, погружая их в сон или вызывая состояние острого умопомешательства».
Перспективы от внедрения нового оружия казались столь ошеломительными, что Сталин собственноручно внес поправку в представленную смету ВИЭМ, увеличив бюджет института с 20 до 65 миллионов рублей.
Кроме того, наркому внутренних дел Генриху Ягоде, входившему в Комитет содействия ВИЭМ, было приказано начать строительство специальной лаборатории.
Под нее выбрали большой остров неподалеку от Шлиссельбурга. На строительство из средств НКВД было отпущено полмиллиона рублей. Не обидели и в остальном. Зарплата будущих сотрудников была заметно выше, чем у других работников ВИЭМ. Заместитель начальника ленинградского НКВД Иван Запорожец всячески обхаживал Календарова: привозил ему книги из библиотек, подарил охотничье ружье. Самому главе спецлаборатории предоставили квартиру в ведомственном доме НКВД.
Чекисты ревностно оберегали тайны лаборатории. Когда Ворошилов захотел выяснить, как продвигаются работы «по закрытию границ», и послал представителя РККА Синявского ознакомиться с ними на месте, Запорожец велел Календарову сказаться больным и не появляться в лаборатории. Эта записка, которую Календаров хранил как оправдательный документ, была впоследствии использована в качестве доказательства его преступной связи с «вредителями» Ягодой и Запорожцем, пытавшимися лишить Красную армию «новейших технических средств».
Помимо спецлаборатории Календаров возглавил отдел с претенциозным названием - Отдел колебательной физики и биологии и технической реконструкции советской медицины. При этом вел он себя довольно бесцеремонно, не чтил авторитетов и будоражил коллег туманными намеками о своих «открытиях мирового значения». Ученый совет ВИЭМ не имел возможности проверить, чем занимается Календаров, поскольку его работы шли под грифом повышенной секретности, зато сам он был полностью в курсе исследований, проводившихся в институте, и умело пользовался чужими идеями и результатами. Не скупился он и на дешевые эффекты. Однажды, желая поразить воображение чекистов, Календаров выпросил у коллег из отдела эмбриологии чучело двухголового цыпленка и демонстрировал его на закрытых показах, утверждая, что получил урода, облучая ультракороткими волнами куриное яйцо.
Эксперименты по изучению влияния УКВ на человека Календаров проводил на себе. Вот как он описывает свое самочувствие под воздействием ультракоротких волн:
…
«В мощном поле возникает ощущение внутреннего тепла и скованность в движениях. Через 2 минуты температура тела повысилась до 38,6, наблюдается учащение пульса, пот, ощущение тепла в суставах переходит в резкую боль. После воздействия в течение суток отмечается головная боль, головокружение, разбитость, нарушение походки, острый голод, который не утоляется даже большим количеством пищи».
У чекистов, однако, этот опыт энтузиазма не вызвал. Их волновало, когда же, наконец, они получат оружие, которое «будет снимать самолеты, как галок, остановит танки и машины, а кавалеристы при попытке обнажить клинки повалятся с лошадей, как снопы».
Запорожец нервничал и торопил своего подопечного. На помощь последнему пришел случай. Однажды при включении высокочастотной установки исчезла телефонная связь со Шлиссельбургом, и Календаров решил извлечь из аварии пользу. Он доложил Запорожцу, что разработал способ выводить из строя средства связи, пережигая аппараты и подвергая телефонисток «смертельному воздействию».
Запорожец немедленно доложил об этом «успехе» Ягоде и, разумеется, попал впросак. Получив от куратора хорошую взбучку, Запорожец в присутствии сотрудников лаборатории назвал Календарова бандитом и аферистом. Тот разыграл из себя обиженного, написал заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности, поскольку не может работать в обстановке недоверия и угроз. Ягода тотчас вызвал Календарова в Москву и устроил ему разнос, после чего поставил ультиматум: если Календаров не выполнит обещаний, то отправится гнить в тюрьму; если выполнит, Ягода повесит его портрет в своем кабинете.
История зашла слишком далеко. Календаров мог потянуть за собой не только Федорова, но и руководство НКВД. Поэтому в конце концов дело замяли, перепоручив спецлабораторию военному специалисту.
В ВИЭМ Календарова встретили холодно. Здесь уже давно понимали, что имеют дело с безответственным авантюристом. Почувствовав, что его сторонятся, Календаров направил очередную жалобу Сталину и Молотову. Свои неудачи он объяснял тем, что его затирают, не дают работать, не печатают…
Из ЦК ВКП(б) поступило указание поддержать товарища, и Календарова включили в состав докладчиков на Всесоюзном съезде физиологов. Однако выступление не состоялось - 21 сентября 1937 года Календарова арестовали.
Разумеется, Календаров всеми силами доказывал, что невиновен. Главное обвинение, которое ему предъявили, - участие в антисоветской организации, созданной «врагами народа» Ягодой и Запорожцем,? он отвергал, настаивая, что его отношения с указанными лицами носили чисто служебный характер.
Следователь упорно требовал объяснить отсутствие результатов в исследованиях. Календаров ссылался на недостаточную техническую оснащенность лаборатории и, чтобы представить себя в более выгодном свете, обвинил в этом директора ВИЭМ Федорова.
На всех допросах Календаров утверждал, что действовал в интересах страны и лично товарища Сталина. В своем заявлении на имя начальника ленинградского НКВД он писал: «Решение по моему делу ставит под удар работу, имеющую огромное значение для всей нашей страны, которую мне поручил лично Иосиф Виссарионович Сталин и по которой я несу известные обязательства перед правительством и партией».
От столь серьезного утверждения нельзя отмахнуться - начинаются допросы лиц, причастных к деятельности спецлаборатории. Однако они ничего не знают о контрреволюционной деятельности Календарова - зато готовы свидетельствовать, что «авантюрные опыты Календарова затормозили настоящую постановку дела в СССР».
Все материалы передали прокурору Хайкиной. Поскольку политические обвинения не подтвердились, дело решили прекратить за недостаточностью улик. 29 декабря 1939 года Календаров покинул тюрьму. Вскоре он объявился в московском Институте теоретической геофизики как специалист по физике, затем перебрался в кресло директора Института физиотерапии. Во время войны он служил в госпиталях. После демобилизации переквалифицировался в патофизиолога, переходил с одного места на другое, нигде не задерживаясь больше чем на год. Звезда изобретательного мошенника закатилась навсегда…
Телепаты в Наркомате обороны
В то же время Наркомат обороны проводил свою серию исследований по изучению телепатии. Их принято связывать с именем Леонида Васильева.
Леонид Леонидович Васильев, физиолог-рефлексолог и парапсихолог, увлекался в молодости теософией, выписывал издания Теософского общества в Лондоне, что, по-видимому, и подтолкнуло его к изучению таинственных «психических феноменов». Не меньший интерес Васильева вызывала и тибетская медицина, получившая распространение в Петербурге в начале ХХ века благодаря успешной практике тибетского врача Петра Александровича (Жамсарана) Бадмаева. Имеются сведения (правда, отвергаемые родственниками Васильева), будто бы незадолго до революции Леонид вместе со своим камердинером совершил путешествие в Тибет, присоединившись к каравану буддийских паломников. Впоследствии он рассказывал об одной довольно необычной водной процедуре, которую ему однажды довелось наблюдать в этой стране: тибетские монахи ходят или стоят неподвижно в проточной воде горного ручья, одновременно вращая установленные там же молитвенные барабаны. Какое-то время пытливый путешественник провел в уединении в пещере, проникаясь медитативной практикой. Позднее Васильев занимался более углубленным изучением тибетской медицины под руководством Николая Бадмаева, лечившего Горького, Алексея Толстого, Бухарина и Куйбышева.
В 1932 году ленинградский Институт мозга «получил задание начать экспериментальное исследование телепатии с целью, по возможности, выяснить ее физическую природу». Научное руководство исследованиями было поручено Леониду Васильеву. Это был удачный выбор. Васильев работал в Институте мозга с осени 1921 года и принимал самое непосредственное участие в исследованиях телепатических явлений, проводимых директором Института академиком Бехтеревым; после его смерти в 1927 году Васильев продолжил эти работы уже по собственному почину, а в 1932 году ему предложили возглавить научное руководство темой.
Исследования в группе Васильева велись в течение почти пяти с половиной лет - с 1932 по 1937 годы включительно.
Аналогичное задание получила и Лаборатория биофизики АН СССР в Москве, подчиненная академику Петру Петровичу Лазареву. Научное руководство темой было поручено профессору Сергею Яковлевичу Турлыгину.
Ни Турлыгин, ни Васильев не знали о работах друг друга. Позже Васильев напишет, что работы Турлыгина «совпали по времени, как мы потом узнали, с аналогичными нашими исследованиями».
Турлыгину удалось впервые обнародовать результаты своих исследований еще в 1939 году в докладе «Об излучении нервной системы человека», сделанном им на заседании биофизической секции Московского общества испытателей природы. Васильеву пришлось ждать до 21 апреля 1960 года, когда он выступил с докладом «Об электромагнитных излучениях мозга» в ленинградском Доме ученых.
В масштабных работах Васильева исследовалось мысленное внушение двигательных актов, зрительных образов и ощущений, сна и пробуждения. Для изучения физической природы носителя применялось экранирование (металлом) мысленно внушающего индуктора или воспринимающего мысленное внушение перципиента, а также увеличение расстояния между индуктором и перципиентом (от 25 метров до 1700 километров). Результат, сообщает Васильев, оказался неожиданным даже для самих исполнителей: ни экранирование, ни расстояние не ухудшали результатов во всех тех случаях, когда они отчетливо проявлялись без экранирования или на малом расстоянии.
В отличие от Васильева Турлыгин получил результаты, которые в основном не противоречили электромагнитной гипотезе. Турлыгину не удалось опубликовать результаты своей работы в полном объеме: рукопись, озаглавленная «Излучение электромагнитных волн человеком», объемом около 70 машинописных страниц, так и осталась в архиве. Ее сокращенный вариант был напечатан в 1942 году.