Первушин Антон. Звезда

   И снова судьба (или нечто большее, чем просто судьба?) оказалась к нему милостива. В течение нескольких дней с ним произошли события, которые изменили жизнь Юрия в гораздо большей степени, чем даже зачисление в Отряд космонавтов.

26

   Брат Сергей служил в столичном ГУВД и дослужился уже до звания майора, заняв должность заместителя начальника Отдела по борьбе с преступностью в области частного предпринимательства и торговли. Зарабатывал он очень неплохо – согласно указу, принятому четыре года назад, за выявление нарушений в экономической сфере всем сотрудникам полагались значительные премиальные, размер которых напрямую зависел от суммы выявленных хищений. Однажды группе Сергея Москаленко крупно повезло – они выяснили, что под прикрытием одной из государственных компаний, которую возглавлял некто Чубайс, осуществляются довольно запутанные аферы с перепродажей высокооктанового бензина, который шел на бумаге под видом нефти-сырца из Чечено-Ингушетии. Два года ушло на то, чтобы внедрить агента, вскрыть все схемы, взять банду Чубайса с поличным и отправить ее под суд. Оказалось, что там воровали не миллионами даже, а миллиардами. При этом деньги сразу переводились во Внешторгбанк, где орудовали подельники Чубайса, а там уже – на счета в Швейцарию. Когда установили размер возвращенных в казну средств, то в Счетной комиссии прослезились от зависти: всем сотрудникам Отдела после получения премиальных впору самим было становиться миллионерами. Заплатили действительно очень щедро – Сергей купил огромную квартиру в жилом комплексе «БАМ», ближе к центру, поменял машину, хорошо отдохнул в Греции и, вернувшись, снова окунулся в работу. Не мог он без работы и получал чистое искреннее удовольствие, хватая всяческих ловкачей, которые пытались разорить Родину, набив карманы за государственный счет. Сейчас он занимался изготовителями «левого» спирта, но, пока идет дело, не посвящал младшего брата в подробности, строго помня заветы оперативного работника: утечка секретной информации может произойти где угодно и как угодно, при всей любви и доверии лучше перестраховаться.
   В первый год Юрий навешал брата редко, на второй год – чаще, поскольку освоил ритм Отряда и научился выкраивать больше свободного времени. Обычно, по выходным дням, они брали десятилитровую бочку чешского или немецкого пива, сыр, ветчину, садились в «кинозале» (так называл Сергей вторую по размерам комнату в своей шестикомнатной квартире), напротив огромного, во всю стену, панельного телевизора «Разноцветье» польского производства, и начинали смотреть фильмы – часами, подряд, как в старые добрые времена, когда отец купил им видеомагнитофон. Беседовали, конечно. О том, как оно всё идет. Рассказывали друг другу смешные истории из своей жизни. Обменивались мнениями о телеведущих и участницах конкурса «Девушка Советский Союз». О прошлом почти не говорили – мало их что связывало в прошлом. Только однажды, во время очередной трансляции отборочных туров «Девушки», Юрий разглядел в жюри очень важного, но мало изменившегося Веньку Бейшана. Вспомнили его, посмеялись, поудивлялись его пронырливости – надо же, до «девушек» добрался! И это был единственный разговор о прошлом за всё время! Даже на могилу отца и к матери на дачу ездили без лишних обсуждений.
   Смотрели в основном современные советские сериалы – очень их Сергей любил. Отдельные серии показывали по будним дням, вечерами, когда майор был на службе, а потому он просто записывал трансляцию на лазерный диск, и, собрав записи за месяц, наслаждался на полную катушку. Было очень много сериалов о работе милиции (самый популярный – «Убойный отдел», который делало ленинградское телевидение), но как раз ими Сергей пренебрегал, отдавая предпочтение более свободной тематике. Например, он просто обожал сериал «Бригада» о молодых ветеранах Иракского Броска, которые, демобилизовавшись, вернулись в родной город и организовали строительную кооперативную бригаду, чтобы дать жителям дешевое хорошее жилье и назвать новую улицу именем погибшего в Ираке боевого товарища. У них, разумеется, тут же появились недоброжелатели в лице местных чиновников и недобросовестных конкурентов.
   Другой сериал, который Юрий смотрел вместе с Сергеем, назывался «Потерянный остров». Летела себе группа советских туристов, возвращалась из Австралии, и вдруг самолет потерпел катастрофу – в результате почти пятьдесят человек оказались на необитаемом острове, по которому бродит какое-то огромное, но невидимое существо, убивающее людей. Потом вдруг появились посторонние товарищи, пытавшиеся выдать себя за таких же туристов, но оказавшиеся враждебно настроенными местными жителями. Потом выяснилось, что остров – это не совсем остров, а искусственное сооружение, пронизанное туннелями, полигон, на котором очень давно, в конце пятидесятых, американская военщина разрабатывала оружие принципиально нового типа. Что это за оружие, авторы сериала пока скрывали, а потому мнения братьев разделились: Сергей считал, что это особый вирус избирательного действия, а Юрий, который был более начитан, утверждал, что, скорее всего, Пентагон разработал микророботов, невидимых невооруженным глазом, но весьма смертоносных. Похоже, это оружие поубивало экспериментаторов, а местные жители, маскирующиеся под туристов, появились на «потерянном» острове позднее и научились использовать фантастическое оружие в своих интересах.
   Третий сериал, любимый Сергеем, был уже совершенной фантастикой. Он назывался «Сталкеры: Темная зона» и снимался по мотивам старого романа Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине». Здесь сюжет тоже был достаточно необычен. Где-то в Канаде существует город, который подвергся нашествию загадочных инопланетян. После нашествия образовалась Зона – странное и очень мрачное место, в котором невозможно жить, потому что осталась система ловушек, познать которую землянам не дано. В то же время в Зоне находится большое количество ценных артефактов, за которыми охотятся наемники «сталкеры». Они всё время ходят по лезвию бритвы, имеют проблемы с полицией, от такой гнилой жизни пьют и бедокурят. Но при этом они, словно космонавты, каждый божий день встречаются с Неведомым, пробираясь сквозь кордоны в Зону и возвращаясь назад, таща на плечах мешок с очередным изделием чуждой цивилизации. И это захватывало. Неудивительно, что сериал о «сталкерах» пользовался успехом не только в СССР, но и на Западе.
   – Как они так быстро хорошие телефильмы научились снимать? – удивлялся Юрий. – А главное – умные, с отличными актерами…
   – Чего это быстро? – возразил Сергей. – Какая школа была, какие люди за спинами новых стоят! А «Семнадцать мгновений весны»? А «Место встречи изменить нельзя»? Это что – на Западе снимали? Нет, дорогой, если такая школа за спиной, снимать хуже просто нельзя!
   Однако в тот душный летний вечер, когда Юрий познакомился с Павлом Кошкиным, накопленных серий «Бригады», «Острова» и «Сталкеров» оказалось совсем немного, а потому братья просмотрели их быстро, не успев прикончить и трех литров пива.
   Традиционно перед телевизионными каникулами (а все создатели сериалов уходили на летние каникулы) показывали серии, которые настраивали на лирический лад. Вот и на этот раз Рэд Шухарт, главный герой «Сталкеров», вернулся домой после очередной тюремной отсидки, побыл немного в кругу семьи, получил предложение от «коллег» принять участие в очередном походе в Зону и лирически задумался, на кой ляд ему это всё сдалось. Постоянным зрителям, впрочем, было уже понятно, что в следующем цикле серий Шухарт примет-таки предложение и пойдет в Зону, но до этого цикла нужно было еще дожить.
   После того, как прошли заключительные титры, Сергей выключил свой лазерный «видик» и еще прогулялся по телеканалам, пользуясь «баклушей», – пультом дистанционного управления.
   На первом канале демонстрировали фильм о подготовке к празднованию восьмидесятилетия Великого Октября. В частности, рассказывалось о работе над четырехсерийным крупнобюджетным фильмом «Пламя», который снимали братья Михалковы и который должен был стать главным событием киногода, поскольку к его созданию подключились крупнейшие студии мира.
   Второй канал показывал довольно глупую передачу для женщин, в которой опытные домохозяйки делились секретами своей кухни. Вел передачу малоизвестный актер Филипп Киркоров, державшийся в кадре очень неуверенно.
   Третий канал всю сетку вещания отводил под научно-популярные фильмы – снималось их сейчас очень много, и порой было что посмотреть, но сегодня шел фильм о каменном веке, и, взглянув на Юрия, Сергей нажал кнопку.
   По четвертому каналу транслировали переводной телерепортаж о знатном советском пэре Борисе Березовском. Бывший профессор математики, поверив в новую экономическую политику, покинул кафедру и отказался от партийного билета, чтобы дать каждому советскому гражданину личный автомобиль. За десять лет его заводы выпустили двенадцать миллионов дешевых семейных автомобилей модели «Береза-1» и «Береза-2» и около ста тысяч машин представительского класса «Революция-Б». Благодаря программе «Народный автомобиль», пэр Березовский стал одним из богатейших деловаров Европы.
   Все это корреспондент британского канала Би-Би-Си выпалил скороговоркой, а потом пошли кадры чистеньких заводских цехов. Еще через секунду на экране появилась круглая и курносая, но при этом чрезвычайно фотогеничная физиономия молодого рабочего из сборочного цеха.
   «Как вы думаете, почему господин Березовский при всем его богатстве остается в СССР? – спросил корреспондент. – Почему бы ему не переехать в Европу, в Лондон, например? Очень многие богачи предпочитают жить в Лондоне…»
   «Я думаю, потому, – отвечал рабочий жизнерадостно, – что товарищ Березовский работает не только на себя, но на нас. Для всей нашей страны. Для него благосостояние советских людей – не пустой звук…»
   Сергей повертел пульт, но на другой канал переключаться не стал. «Короткометражки» западных каналов, которые НТВ показывало в промежутках между фильмами, обычно не продолжались больше пятнадцати минут, и был шанс дождаться чего-нибудь интересного. Он только сделал потише и вновь повернулся к брату. Лирическое настроение требовало выхода, и Сергей спросил:
   – Когда жениться собираешься?
   Юрий хлебнул пива и ответил со смешком:
   – Только после тебя!
   – Ну у меня-то есть, ты знаешь. Думаю, в сентябре свадьбу сыграем.
   Юрий действительно знал, что у старшего брата есть зазноба – молодая вдова с ребенком. Муж ее работал оперативником и был убит при исполнении. Сергей с ней встречался уже целый год и пару раз предлагал заехать в загс, но вдова почему-то колебалась. Подумав, Юрий признал, что понимает ее: пенсии за погибшего мужа ей хватало с избытком, а идея второй раз выйти замуж за милиционера, который завтра может погибнуть в схватке с бандитами, вряд ли приводила в восторг. И всё же, болея за брата, Юрий надеялся, что когда-нибудь она примет решение и в один прекрасный день ответит согласием на предложение руки и сердца.
   – Ну и? – настаивал брат. – Я слышал, у вас в Звездном очень-таки симпатичные девушки есть.
   Юрий легкомысленно пожал плечами:
   – Симпатичные есть. Зачем же сразу жениться?
   – Возраст потому что, – сказал Сергей. – В возраст ты входишь, дорогой. Если до тридцати не женишься, коситься начнут. Да и жалко – такой конкретный парень без женской руки пропадает.
   – А что, обязательно женскую руку иметь над собой?
   – Без женской руки мужчина перестает ценить жизнь, – важно заявил старший брат. – В космос лететь хочешь? То-то! Никто тебя не отпустит в космос холостяком. Как и беспартийным. Если уж мужик к тридцати годам с таким несложным делом, как женитьба, не справился, то нечего ему дорогую технику доверять.
   Юрий засмеялся:
   – Простые у вас, у народа, всё-таки представления о космонавтике.
   – Простые, – согласился Сергей. – Думаю, у тех, кто будет тебя в полет определять, они будут еще проще. Беспартийный? Неженат? Подождем. Так что, подумай. Приглядись к девчонкам…
   Тут грянул звонок домашнего телефона, и старший брат со вздохом встал и вышел в соседнюю комнату. Он всегда так делал, чтобы Юрий случайно, против своей воли, не подслушал важный рабочий разговор.
   Вернулся хмурым. Сообщил скупо:
   – Вызывают. Опять у них геморрой образовался. Без меня никак. Вернусь только завтра. Посиди, если хочешь. Или прогуляйся.
   Юрий поскучнел, но перечить не стал: работа есть работа.
   Когда Сергей уехал, Юрий посидел у открытого окна, выпил еще пива. И подумал: а почему бы действительно не прогуляться?
   Он надел свой гражданский костюм, спустился из квартиры во двор и, обходя машины, попал в самую гущу мальчишеской свалки.
   Дрались четверо. Точнее, трое избивали одного – мелкого и белобрысого. Казалось бы, шансы неравны, но мелкий и белобрысый оказался парень не промах: ловко уворачивался и сам наносил удары.
   – Ну-ка, пацаны, прекратили!
   В два движения Москаленко развел драчунов.
   – Кошак подлый! – орал один из троицы нападавших, отличавшийся расквашенным носом.
   – Стоп! – гаркнул Москаленко. – Что не поделили?
   – Пусть уйдет! – орал расквашенный нос.
   – Сами пошли, – отозвался мелкий и белобрысый.
   При появлении взрослого он сразу остановился, отодвинулся, спрятав руки в карманы. Смотрел прямо и с вызовом. Хотя выглядел смешно – как задиристый воробей. Трое успели подбить ему глаз и раскровянить губы, но, похоже, это его не слишком трогало.
   – Это наш дом! Наш двор! – затараторил расквашенный нос. – А он! Кошак проклятый! И отец у него – алкаш!
   – Ладно-ладно, – отозвался мелкий и белобрысый. – Видали, – и сплюнул под ноги.
   – Молодые люди, – сказал Юрий, сообразив, что к разуму тут взывать бесполезно, – а вас в школе не учили, что втроем на одного нападать нельзя? Что это плохо?
   Это замечание смутило троицу.
   – Никто Кошака не звал, – пробурчал расквашенный нос.
   – Пусть нападают, – вмешался вдруг мелкий и белобрысый. – Все получите, ясно?
   – Ты где живешь? – спросил его Москаленко.
   – Вам какое дело? – нагрубил мелкий.
   – Я тебя провожу, – сказал Юрий. – А вы, молодые люди, идите и подумайте над своим поведением. Пионеры ведь, небось? Куда только пионерская организация смотрит? – он вздохнул.
   – Мы-то пионеры, – признал расквашенный нос. – А вы кто?
   – А я космонавт, – просто ответил Москаленко.
   Пацаны притихли, уставились с недоверием.
   – Не врете? – протянул мелкий.
   Юрий вытащил свое удостоверение, но раскрывать «корочки» не стал – всё было видно по обложке. Вещественное доказательство принадлежности Москаленко к Отряду космонавтов произвело впечатление. Задиристые подростки сразу утратили пыл и отошли, перешептываясь.
   – Пойдем, – сказал Юрий мелкому. – Кстати, как тебя зовут?
   – Павел, – представился тот и шмыгнул носом.
   – А фамилия?
   – Кошкин.
   Мелкий тут же насупился, ожидая, видимо, насмешки, но Юрий давно вышел из того возраста, чтобы иронизировать над фамилиями.
   – Хорошая фамилия, – сказал он. – Благородная. Так звали конструктора лучшего танка в истории. «Т-34». Слышал?
   – Ага, – Павел явно смягчился по отношению к взрослому. – А они дураки не верят.
   – Что?
   – Что так звали конструктора.
   – А ты не родственник?
   – Нет, – Павел помотал головой. – Но я всё равно горжусь.
   Они пошли вместе, и Москаленко заметил:
   – Отделали тебя. Больно? Может, в аптеку заглянем?
   – Да нет, – Павел махнул рукой и впервые улыбнулся. – Я же Кошкин. На мне всё, как на кошке, заживает.
   – Хочешь тогда мороженого купим?
   Павел покосился с подозрением:
   – А чего это дядя космонавт хочет мне мороженого купить?
   – Хочет и всё. Кстати, меня Юрий зовут.
   – Как Гагарина?
   – Ага.
   – Здорово!
   – Сам знаю.
   – А ты… вы, дядя Юра, куда уже летали?
   Москаленко засмеялся:
   – Пока еще никуда.
   – Как это? Вы же космонавт! – в голосе Павла послышалось разочарование.
   – Видишь ли, Павел, космонавты разные бывают. Есть космонавты, которые учатся. Я именно такой космонавт. Меня готовят к полету. Но когда-нибудь я обязательно полечу, – пообещал Юрий. – Следи за новостями!
   – Ясно, – сказал Павел и снова повеселел. – Дядя Юра, а какие космические корабли бывают?
   Они остановились у большого и яркого павильона, торгующего мороженым и прохладительными напитками. Москаленко купил юному собеседнику мороженого с вишневым соком, а себе – бутылку кваса. Двинулись дальше через сквер.
   – Корабли тоже разные бывают, – отвечал на заданный вопрос Москаленко. – У нас есть корабль «Союз». Он позволяет летать на орбиту и к Луне. На нем могут летать три космонавта. Есть корабль «Буран». Он летает только на орбиту, потому что очень тяжелый. На нем можно разместить шесть человек экипажа и еще десять – в грузовом отсеке. Но прокормить такую ораву на орбите сложно, поэтому обычно летает не больше пяти-шести человек. У американцев есть космический корабль «Спейс Шаттл». Он похож на «Буран», но на самом деле это очень разные корабли. «Спейс Шаттл» может возить на орбиту семь человек. И это всё. Других космических кораблей у человечества нет.
   – А я думал больше! – удивлялся Павел. – А военные корабли бывают?
   – Ничего не слышал о таких, – признался Москаленко с улыбкой.
   – А я вот слышал! – Павел тут же надулся от гордости. – И даже название знаю. «Звезда» называется.
   – Это откуда же? – с иронией поинтересовался Юрий. – У тебя отец – шпион?
   Очевидно, он допустил ошибку, упомянув об отце. Мальчишка сразу сник, перестал улыбаться, да и к мороженому утратил видимый интерес. Пошли молча. Москаленко лихорадочно соображал, как снова развеселить и заинтересовать парня. Очень его было жалко – этого растрепанного задиристого воробья, которого, похоже, жизнь попинала куда больнее, чем Юрия в свое время.
   – А я ведь совсем этого района не знаю, – сказал он, чувствуя, что пауза затягивается, а пропасть отчуждения растет. – Мой брат старший переехал сюда недавно. Вроде, здесь неплохо жить-то?
   – По-разному, – уклончиво отозвался Павел. – У кого бабок много, те живут.
   Москаленко сразу понял, что его опять затягивает в опасную зону, но важный момент был обязан выяснить.
   – Я, честно говоря, уже и заблудился. Тут, смотрю, магазины сплошные. А куда мы идем?
   – Не бойтесь, – серьезно сказал Павел. – Не заведу. В приют мы идем.
   – В приют?
   Кажется, Москаленко начал понимать, почему Павел так себя ведет. Он детдомовец? Вроде, непохож. Видели мы детдомовских. Да и «расквашенный нос» что-то про отца кричал.
   – Есть тут приют, – нехотя сказал Павел. – Имени Корчака. Туда всегда прийти можно, если домой лень.
   О такой форме воспитательного процесса Москаленко слышал впервые. И, конечно же, заинтересовался.
   – А мне с тобой можно? Или туда только молодых людей пускают?
   – Можно, – буркнул Павел. – Рады будут познакомиться. Вы ж космонавт!
   Они свернули с прогретого солнцем бульвара в переулок и вышли к невысокой кованой ограде. За ней Москаленко увидел большой красивый дом, построенный в современном стиле со стеклянным фасадом. Рядом с домом располагалась обширная игровая площадка, на которой сейчас резвилась стайка девочек в спортивных костюмах. Юрий с Павлом приблизились к проходной. Там сидел здоровый усатый парень в полевой форме десантника ВДВ, но без знаков различия – читал журнал «Наука и жизнь». При появлении визитеров он отложил журнал и встал в проходе.
   – Так-так, – сказал он, улыбаясь. – Павел Кошкин. Рад видеть. Проходи. А вы кто, товарищ?
   Пришлось Москаленко снова лезть за «корочками».
   – Старший лейтенант Москаленко. Отряд космонавтов Авиакосмических войск.
   – Уважаю, – сказал охранник, изучив удостоверение. – Военный билет тоже должен быть?
   Юрий удивился, но билет достал и показал.
   – Строго тут у вас.
   – А как же? – сказал охранник, внимательно изучая билет. – С детьми работаем. Вы в гости? К кому?
   – Ко мне он в гости, – вмешался Павел.
   – Хорошо, – охранник вернул документы и посторонился: – Добро пожаловать, старший лейтенант. У нас космонавты часто бывают. Присоединяйтесь. Ребятам интересно послушать.
   – Спасибо, – сказал Москаленко и, не удержавшись, съязвил: – Я обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением.
   Охранник нисколько не обиделся, а улыбнулся еще шире и даже подмигнул.
   Юрий и Павел вошли на территорию «приюта».
   – Он нормальный, – заступился за охранника Павел, когда они уже подходили к главному корпусу. – А строгий, потому что инвалид. У него ноги на самом деле нет. Правой. В Ираке потерял. На мине. Страдает очень. Потому и в строгости держит.
   – Вот как? – спросил Москаленко, но сочувствием к охраннику почему-то совсем не проникся.
   Еще несколько шагов, вращающаяся стеклянная дверь, и Юрий с Павлом оказались в холле, который более приличествовал бы какому-нибудь очень роскошному и очень дорогому отелю для интуристов. На входе, за стойкой, заваленной детскими иллюстрированными журналами, сидела симпатичная стройная девушка с ярко-рыжей копной волос, одетая очень просто – в джинсы и майку. Майка, правда, оказалась не абы что, а фирменной – спереди на ней был изображен плюшевый медвежонок, которого окружала надпись: «Приют для несовершеннолетних имени Януша Корчака». Еще на стойке имелась табличка «Старший воспитатель приюта Надежда Арсенева».
   – Здравствуйте, Надежда! – сказал Павел. – Вот космонавта привел.
   Москаленко присмотрелся к «старшему воспитателю». И не поверил своим глазам:
   – Надька?
   – Юра?!
   Когда первое потрясение прошло, Надька (какая тебе Надька? Надежда!) засуетилась и позвала пить чай в помещение за стойкой. Однако разглядела опухшую губу и синяк под глазом у Павла и тут же переменила планы. Юрий на некоторое время был забыт, на свет извлечена аптечка, а самого Павла потащили к умывальникам, в душевую комнату первого этажа.
   – Ох ты, горе горемычное, Паша, опять тебя угораздило подраться! – причитала Надежда.
   Задиристый воробей как-то сразу растерял всю свою задиристость и теперь выглядел обычным малышом с глазами на мокром месте. Но его быстро отмыли, причесали, подлечили, поменяли грязную рубашку на свободную майку с фирменным медвежонком, и, вынеся всё это, он стал похож на человека.
   – Теперь быстро в столовую, – распорядилась Надежда. – Ираклий тебя накормит.
   – Да не хочу я! – уперся Павел. – Меня дядя Юра мороженым угостил.
   Надежда обдала Москаленко презрительным взглядом:
   – Балуем детей?
   – Я не хотел, – быстро сказал Юрий, но тут он перехватил презрительный взгляд Кошака, и так же быстро поправился: – Точнее, хотел, но я же не знал! Можно же детям мороженое?!
   – Ну ладно, – смягчилась Надежда. – Всё равно иди, Павел. Даже слушать ничего не хочу! Тебе понравится, отвечаю. Сегодня курочка с овощами. И фрукты не забудь взять. Совсем отощал, а туда же!
   Ворча и косясь, Павел ушел в столовую.
   – Ну вот, – Надежда вздохнула с облегчением. – Теперь можно и чаю попить.
   Они вернулись в холл, к стойке, и Надежда включила электрический чайник, который вместе с другим кухонным оборудованием и чайными принадлежностями, был спрятан в небольшом помещении, вроде кладовки.
   Юрий разглядывал Надежду и отказывался верить своим глазам. Ведь он когда-то ее и за человека не считал. Одноклассница, толстенькая, некрасивая, веснушчатая – куда что девалось? Сегодня перед ним предстала молодая женщина с правильными формами, подтянутая, энергичная и, похоже, отлично знающая себе цену.
   – Рассказывай, – сразу же потребовала она. – Как твои дела? Где работаешь? И вправду, что ли, космонавтом? Реализовал мечту?
   Москаленко даже растерялся от такого напора.
   – Да, – сказал он. – Реализовал. Космонавт я теперь.
   – Здорово! – одобрила Надежда. – У нас часто космонавты бывают. Гречко. Ты с ним знаком?
   – Знаком немного.
   – Любит он с детьми общаться. Настоящий педагог. А ты как? Выступишь с лекцией?
   – Ну, если надо… У начальства разрешения спрошу.
   Москаленко мямлил, потому что всё еще не верил, что перед ним та самая Надька. Нелегко было привыкнуть.
   – Спроси, – Надежда тряхнула головой, и внутри у Юрия всё забурлило от вида ее свободно распущенных ярко-рыжих и словно светящихся волос. – Ты уже летал?