Страница:
Петр Заспа
Антипиранья
© Заспа П., 2013
© ИК «Крылов», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© ИК «Крылов», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Что стоишь, качаясь, офицер запаса?
Ты теперь не рыба, ты теперь не мясо!
Грудь твоя в наградах, видно, был заслужен.
А теперь ты на хер никому не нужен!
Глава первая
Я рожден для службы царской
Телефон надрывался рингтоном «Группа крови» незабвенного Цоя. Он терзал барабанные перепонки, хотелось швырнуть его об стену, но дотянуться не получалось. Денис заворочался, спрятал голову, но звуки, всегда такие красивые, превратились в мерзкие и проникали даже сюда, под подушку. Телефон отыграл и стих. Но оператор, очевидно, еще не успел ответить, что абонент недоступен, а номер набрали вновь, и аппарат взорвался еще раз. Делать нечего! Придется встать и вытащить его из кармана брюк.
«Какая же сволочь так упорно домогается моего тела? – Денис сонно потянулся и взглянул на экран телефона. – О-о! Дежурный по части! Что-то новенькое».
У Дениса оставалось еще целых три дня отпуска, и сознание напрочь отрицало такое явление, как дежурный по части. Он ухмыльнулся и отбросил мобильник в сторону. Конечно, теперь все стало ясно: некому заступить на дежурство! Кто-то первый сказал, что видел его в Питере вернувшимся из отпуска, и теперь кто-то второй будет пытаться развести его как последнего лоха. Точнее, уговорить выйти из отпуска чуть раньше и заступить дежурным по части. Ему расскажут жалостливую историю о том, как не хватает людей в период отпусков! О том, что он непременно должен войти в положение. Нет! Разумеется, ему пообещают, что вернут эти дни когда-нибудь потом. Попозже… Конечно! Сжатым воздухом! Сча-а-а-з-з-з!
Такой номер мог бы пройти, будь он зеленым юнцом, а не капитан-лейтенантом, пусть и молодым!
Денис откинулся на подушку, гомерически расхохотался и уставился в потолок. Ищите дурака за четыре сольдо!
Телефон захлебнулся на последней ноте и окончательно затих. Но свое гадкое дело он сделал: сон улетучился. Денис свесил с кровати волосатые ноги и начал думать, как с толком провести оставшиеся три дня отпуска. Можно дождаться, когда Саня придет со службы, и двинуть для начала по кафешкам на Невском, а дальше – как карта ляжет. У Дениса от отпускных денег остались лишь воспоминания, но у Сани наверняка есть. Парень прижимистый. Копейку хранить умеет, хотя и расстается с ней без сожаления.
Вдруг телефон ожил снова.
Да чтоб вас! Неужели они и вправду надеются затащить его на дежурство?
Денис взглянул на экран и успокоился. Легок на помине – звонил Саня Елкин. Его друг еще по военному институту и сослуживец.
– Саня, ну ты бы еще в шесть утра позвонил, – недовольно буркнул Денис.
– Дэн, ты куда пропал?
– Ты на часы посмотри! Куда я могу пропасть в такую рань? То дежурный трезвонил, теперь ты! Или это ты меня нашим сдал, что я вернулся?
– Никого я не сдавал! Денис, тут такое дело… – На минуту в аппарате повисла пауза, Саня посопел и наконец решился: – Не знаю, чем они там думают? Ну, в общем, так: сокращают ваш отряд!
Денис наморщил лоб, почесал за ухом, решил, что спросонья не так Елку расслышал, и тупо спросил:
– В смысле?
– В прямом! Пока ты там загорал в Керчи, тут такая реорганизация по нам прошлась! У соседей целую часть сократили. Штаты порезали. Теперь взялись за нас. Среди прочего ликвидировали и твой отряд. Дежурный говорит, что пытался дозвониться, сказать, чтобы ты за расчетом и обходным листом шел, а ты не отвечаешь.
Все еще находясь в ступоре, Денис открыл шкаф, вытащил черные морские брюки, уже успевшие запылиться, кремовую рубашку с капитан-лейтенантскими погонами и решил начать день с похода в часть. Нужно разобраться с этим дурацким недоразумением или совершенно идиотским розыгрышем. Здесь что-то не так! Сократить могут кого угодно, но только не их отряд!
Служил Денис в отдельном отряде борьбы с подводными диверсионными силами и средствами. 474-й ООБ ПДСС находился в Кронштадте и прикрывал Ленинградскую военно-морскую базу от посягательств всяческих тюленей, котиков и прочего зверья, которого было в избытке у вероятного противника.
Так о каком сокращении может идти речь? Кому помешал отряд всего из шестидесяти человек, но на подготовку которого ушло почти столько же средств, как на постройку нового современного сторожевика? Конечно, здесь что-то не так. Денис, не особо переживая, надел форму и поехал в часть.
По дороге он еще немного нервничал, но вспомнил, как новый командующий базой контр-адмирал Федотов посетил их отряд с инспекцией, растрогался при виде учебной мины, прицепленной к его катеру, и восхищенно сказал:
– Впечатляет! А теперь снимите, но так, чтобы я вновь не заметил.
Сняли. И он опять не заметил.
Позже, на качественно подготовленном фуршете, адмирал продолжил свою восторженную речь:
– Вы – элита флота! На вас Родина ухнула уйму денег! Вот сколько каждый из вас весит, столько золота на вас и ушло! Я горжусь, что под моим командованием служат такие орлы! – Адмирал немного подумал и поправился: – Морские львы!
Теперь растроганно смутились морские львы. Таких слов от прежнего командующего было не дождаться. От того все больше слышали про сборище бандитов! Это он о том, что бойцы отряда нередко устраивали драки в местных ресторанах с бритоголовой братвой, превосходящей их по количеству, но никак не по качеству. Но теперь это в прошлом. Прежнего командующего за ВИП-пьянку на «Авроре» отправили в Новороссийск созерцать Черное море вместо Балтийского. И о нем постарались побыстрей забыть. А новый, ты посмотри, как расшаркивается! Каждому руку жмет! По плечу хлопает, бицепсы щупает!
Так о каком сокращении может идти речь?! Денис окончательно успокоился и весь оставшийся путь глазел в окно маршрутки, вспоминая черноморский отпуск.
На КПП его встретил старый знакомый, уже давно переслуживший все сроки, мичман Дерябин из роты связи.
Он с завистью взглянул на бурый загар на руках Дениса, присвистнул и заявил:
– Если не был в Керчи, то молчи! Завидую. Я всегда говорил, что с радостью променяю южный берег Балтийского моря на северный Черного.
Денис пропустил мимо ушей его тоскливые излияния насчет юга и спросил:
– Кто там сплетни распространяет, что нас сократили?
– Да какие там сплетни! И не только твой отряд. Тут всем досталось. Нам теперь на флоте никто не нужен! И сам флот тоже не нужен! Такое чув-ство, что нас без войны уничтожают.
– А-а-а? – Денис остановился и непонимающе уставился на потный мичманский лоб. – Так это?..
– Денис, я и говорю! – Дерябин, обрадовавшись такому вниманию, схватил его за руку и потащил на скамейку. – Ты сам поразмысли! Какие нужны силы, сколько придется положить голов, чтобы, к примеру, в бою уничтожить твой отряд или, скажем, эсминец «Беспокойный»? – Не дождавшись ответа, Дерябин выкрикнул: – Уйму! А так все просто. Найди наверху продажную гниду, а их там сейчас в избытке, помажь зеленью лапку гадкую – и нет уже отряда ПДСС! Дай еще жменьку – и нет эсминца «Беспокойного»! Зачем воевать? Плати, и будут исчезать танковые части, истребительные полки! Бери потом голыми руками. А там кто будет разбираться, кто директиву подписал? Может, и кинутся когда-нибудь, да поздно будет. Нет уже отряда по борьбе с боевыми пловцами. Был, да теперь где-то в народном хозяйстве на хлеб зарабатывает. Охранниками в супермаркетах стены подпирает. Обрати внимание – сокращают только боеготовые части! Те, которые недавно перевооружились или подготовку имеют серьезную. У кого старье стоит, тех не трогают. Они сами исчезнут.
– Ладно-ладно, я понял. – Денис встал и направился к штабу. – Из кадровиков кто-нибудь есть?
– Куда им деться? Конечно, есть. Им теперь работы невпроворот. Иди, тебя уже ждут. И запомни, Денис! – Дерябин неожиданно вскочил и погрозил кулаком кому-то в небе. – Мы все проданы! Но настанет час – все за козла ответите!
Начальник отдела кадров капитан второго ранга Морозов выглянул из-за красной стопки личных дел и недовольно проворчал:
– Где тебя черти носят? Весь график работы нам ломаешь.
– Так я это… в отпуске.
– Теперь ты в вечном отпуске.
– Сергей Михайлович, так это правда? – Денис растерянно глянул через стол из-за кипы папок Морозова. – Это точно?
– Точнее не бывает. Бери обходной, и чтоб за день все службы оббежал. Денег в финчасти нет, так что туда иди в последнюю очередь. Сам с ними договаривайся, как они с тобой будут рассчитываться, но мне чтоб обходной сегодня сдал.
Денис стоял и не верил собственным ушам. Он был уверен, что все это недоразумение или чей-то глупый ляп. Где-то кто-то напутал с документами, но все уже образовалось, негодяя наказали, теперь осталось посмеяться и идти догуливать отпуск. Но вот теперь земля под ногами качнулась, под потолком отдела кадров грянул гром, и новость о сокращении обрела суровую реальность. Денис взял обходной и посмотрел на расплывшиеся жирные буквы.
– Ты у нас что заканчивал? – Морозов взглянул на парня, застывшего с растерянным видом, и потянулся к стопе личных дел. – Так, капитан-лейтенант Заремба. Военный институт физической культуры. Так чего ж ты раскис? Пойдешь в фитнесс-центр тренером или свою школу откроешь. Ты же у нас… – Морозов перевернул пожелтевший лист. – Мастер спорта по боксу! Во как! Да я бы на твоем месте уже давно отсюда лыжи смазал.
Денис промолчал, прикрыл за собой дверь и на ватных ногах вышел во двор. Он еще много чего мог бы добавить в послужной список своих спортивных заслуг и достижений, но разве в этом сейчас дело?
Дерябин заметил его, тут же подскочил, с сочувствием похлопал по плечу и полюбопытствовал:
– Придумал, чем в народном хозяйстве займешься?
– А-а?..
– Я бы на твоем месте к какому-нибудь «бугру» в телохранители подался. Там твои кулаки быстро оценят и платить хорошо будут. А еще лучше езжай к французам в Иностранный легион. Я по молодости мечтал. Там нашего славянского брата ценят. У них мало найдется дураков за тысячу евро свою задницу подставлять где-нибудь в Афганистане или жариться в Джибути. А тебе там цены не будет.
– Я патриот.
Денис попытался отмахнуться от назойливого мичмана, но Дерябин и не думал отставать, загородил собой проход, поднял палец и важным тоном произнес:
– Запомни, Денис! Я побольше твоего прожил и понял: патриотизм – это фанатичная убежденность в том, что раз МОЕ, то самое лучшее! И только так! И не обсуждается! Пусть оно дерьмом попахивает, но я за него костьми лягу! А им только того и надо. – Дерябин вновь погрозил кулаком в небо. – Можно втоптать тебя в грязь, можно твердить тебе, что ты быдло, а чуть возмутился, тебе сразу – хреновый патриот!
– Я не им служу, а Родине.
– Ну-ну. Не сильно-то ей твоя служба нужна. Меня, старую развалину, оставили, а тебя, здорового бугая, выбросили! А с меня-то что толку? Анализы и те только докторов пугать. Денис, послушай меня, плюнь на все и живи нормальной спокойной жизнью. А если на нас нападут янки, то сделай вид, что тебя это не касается. Я так думаю, они придут за ресурсами, да? Так? А раз так, то газ, нефть и прочие богатства давно не принадлежат мне, тебе и вообще российскому народу. Все давно поделено между всякими абрамовичами, дерипасками и миллерами! Так почему же русский Иван должен подставлять свою голову за чужое? Они-то свалят в первый же день, в окопы не полезут. Пусть набирают частную армию, платят ей и она защищает их частную собственность. Сегодня они нас душат кошмарными ценами на бензин, газ, свет, а мы потом за них погибай?
Денис посмотрел невидящим взглядом на Дерябина и пошел вдоль плаца к ангарам со спецтехникой. Ноги, будто свинцовые, тяжело переступали сами собой, а в голове сверлила мысль: «Теперь что? Я здесь лишний?»
Во рту гадко пересохло.
А и вправду, куда теперь? Он никогда не задумывался над мыслью, что будет, если всего этого не будет? Служба казалась такой же вечной и незыблемой, как бетонные волнорезы. Все виделось расписанным на десятилетия вперед. Сейчас он командир группы, затем получит отряд и звезду капитана третьего ранга. Потом уже можно искать должность в штабе и колоть погоны под звезды кап-два. А там, глядишь, и кап-раз не за горами. Упали три звезды на погон, и считай, жизнь состоялась. Все логично, ясно и понятно. Обычный путь человека, избравшего целью своей жизни военную службу.
И вдруг все становится с ног на голову! До сегодняшнего дня ты материл службу за ее нервотрепку, вечный аврал, ненормированный рабочий день. Но вот тебе говорят: «Ничего этого нет! Ты свободен!» А ты смотришь по сторонам и не понимаешь – о чем это они? Где эта свобода? Ведь впереди пропасть!
Денис вспомнил о Сане и пошел на склад материально-технического обеспечения. Елкин закончил тот же институт, что и Денис, но на жизнь смотрел с более практичной стороны. При первой подвернувшейся возможности он перемахнул в службу тыла, с радостью сменив беспокойные будни боевой части на сладостную нирвану кабинетной и складской работы. Спорт он теперь вспоминал, только глядя в телевизор, обзавелся брюшком, выпирающим сквозь рубашку, и вторым подбородком.
В ответ на все старания Дениса поднять утром его на зарядку Саня лениво отмахивался и философски изрекал из-под одеяла:
– Если бы физзарядка была полезна, у каждого еврея на кухне имелась бы перекладина!
Но, несмотря на полную противоположность, их связывала крепкая дружба. Друг за друга они всегда стояли горой.
Саня поджидал Дениса у ворот вещевого склада.
– Глядя на тебя, хочется удавиться! – Он смерил приятеля оценивающим взглядом и добавил: – Вижу, не обойтись без пивотерапии.
– Мне сегодня надо обходной сдать.
– Забей! Морозов всем так говорит, да никто не торопится. Подожди, я склад закрою, и подумаем, чем заняться.
Он заглянул внутрь и вызвал мичмана Чудинова, своего помощника, молодого, хорошо откормленного хлопца с хитровато бегающими глазками.
– Чудо, я сейчас на обед, а потом, если кто-то спросит, – убыл в штаб, подписывать накладные.
Чудинов, любивший, когда начальник исчезал, потому что тогда он оставался за главного, радостно закивал.
– Пошли, Денис. – Саня потянул его в обход окон начальства, вдоль забора, ограждавшего часть. – Я уже придумал, что мы сделаем. Возьмем в общагу три-четыре коробки пива и устроим у тебя пивной… вернее, военный совет.
Жили они в офицерском общежитии. Точнее, оно когда-то было офицерским, а теперь в нем кто только не обитал. Денис поначалу удивлялся, глядя на смуглых сынов Кавказа, дефилировавших по коридорам, но потом понял, что на дворе век рыночных отношений, а потому – радуйся, что еще самого не выкинули из номера, пусть и захудалого, но все же отдельного. Общага была построена еще во времена незабвенного Никиты Сергеевича и уже порядком обветшала. Под стать ей был и микроскопический номер с древней мебелью, до сих пор висевшей на балансе коммунально-эксплуатационной службы. Красная полированная тумбочка с инвентарным номером на обороте еще видала крах советской империи, а круглый облезлый стол на гнутых ножках, наверное, помнил крушение империи Российской. Такими же были и стулья. А рассохшаяся деревянная кровать до сих пор не развалилась лишь потому, что обитавшие в ней клопы крепко держались за руки.
Почуяв бесплатное халявное пиво, в номер сразу набились друзья. Затем проход загромоздили друзья друзей. Потом появились и просто слоняющиеся без дела обитатели общежития, руки которых едва протискивались за банкой пива.
Денис сидел мрачный, не обращая внимания на радостных соседей по этажу, ржавших в дверях и не понимавших, по какому поводу выставлено угощение.
Когда взрывы смеха стали уж совсем не к месту, не выдержал Саня:
– Эй, там, заткнитесь! Не видите, у человека депрессия? А то смотрите, если он сейчас начнет ногами махать, то нам здесь всем места будет мало! – Но сам Саня не слишком-то расстраивался, обнял Дениса за плечи и весело успокаивал: – Брось, Дэн! У тебя жизнь только начинается. Займешься бизнесом, а я тебе помогать буду.
– Да какой из меня бизнесмен? Может, и в самом деле в легион рвануть?
– Не наслужился?
– Пойми, Саша. – Денис тоскливо посмотрел на собственные погоны. – Не могу я без них. Ничего другого не умею, а без службы жизнь себе не представляю. Слыхал про гусара-поэта Дениса Давыдова? «Сабля, водка, конь гусарский, Я рожден для службы царской!» Вот так и я. Сколько себя помню, только о службе и думал.
– Понимаю, Денис. Как не понять – в жизни всегда есть место подвигу! Да только вот держаться от этого места надо подальше! И не те ты стихи читаешь. Я тебе вот такой расскажу:
Елкин щелкнул крышкой очередной банки, опрокинул ее в горло и проглотил, будто пересохшая земля летний дождь. Уставившись на покосившуюся люстру, он лихорадочно соображал, какими еще аргументами направить друга на путь истинный.
Тут, бесцеремонно растолкав толпу в дверях, вошел Егор Никифоров. Вернее, распихал всех его пес, а Егор лишь влетел, вцепившись в поводок. Егор был личностью крайне эпатажной. Чего стоила только короткая, выкрашенная в желтый цвет прическа-площадка. Худой, длинный, щеголявший зимой и летом в высоких ботинках на шнуровке цвета блю, Егор походил то ли на скинхеда, то ли на альпиниста, отбившегося от группы. С вечной трехдневной щетиной и стреляющим по сторонам хитрым взглядом рыночного жулика, он протиснулся к столу и запустил руку в коробку с пивом. В мужской компании Егору всегда были рады. Но причиной тому была не экстравагантная прическа или синие берцы, а пес Цезарь. Роскошный стаффордширский терьер, черный красавец с белой грудью, Цезарь был псом огромной и добрейшей души.
С широкой головой и растянутой в улыбку пастью, он никогда никого не укусил, но мог зализать до истерики, стоило лишь кому-нибудь обратить на него внимание и восхищенно произнести:
– Какая чудесная собака!
Этого было достаточно. Цезарь валил бедолагу на спину и, не жалея слюны, благодарил за доброе слово, стараясь вылизать от шеи до макушки. Не пес, а вулкан доброты и радости! Но кроме всех достоинств была у Цезаря одна слабость – жуть как любил пиво! За ним он мог бежать на другой конец многомиллионного города, продать собственную, неизвестную ему мать, сутки простоять на задних лапах, заглядывая в пивной ларек, или валяться в ногах как дворняга. Эксперименты с вином и водкой положительных результатов не дали, а вот пиво!..
Егор даже водил его к ветеринару.
– Ему, наверное, не хватает в организме дрожжей, – поставил диагноз собачий доктор. – Покупай в таблетках.
Егор покупал, и Цезарь с удовольствием их ел, но при первой возможности запивал пивом. Едва только заслышав его запах, он тащил своего хозяина к заветной цели так же настырно, как ищейка идет по следу зверя. А обнаружив кого-то с бутылкой в руках, пес садился напротив и смотрел в глаза с такой тоской, что пиво застревало в горле.
Да и бог бы с ним, с этим пивом – кто его не любит? Но было одно «но»…
Вылакав свой честно выклянченный стакан, Цезарь валился на спину, вытягивал вверх лапы и через минуту уже храпел. И не беда, если бы все заканчивалось лишь храпом и тем, что он шумно и коварно портил воздух. Но, упившись, Цезарь полностью расслаблялся, и тогда над розовым брюхом взмывала желтая струя, перелетала через широкую грудь, падала на белую шею и растекалась под ним широкой лужей.
– Сволочь! – орал Егор и, схватив за ошейник, елозил псом по полу, используя как половую тряпку.
Но Цезарь был непоколебим и храпел только громче, а мог еще поддать, теперь уже послабее. В общежитии все его обожали.
Завидев пса издалека, мужики кричали:
– Цезарь! Идем ударим по пивку!
Он их понимал и тащил Егора следом за ними, ломая хозяину все планы. Коронный номер этой парочки выглядел так. Егор поднимал Цезаря на задние лапы и растягивал его пасть от уха до уха, превращая в собаку-улыбаку. Тогда уже никто не мог удержаться от смеха, и даже продавщица в ларьке могла угостить бесплатно. Так что, несмотря на пьяные козни, Егор пса любил и ценил, потому что он был проходным билетом в любую компанию.
И сейчас, растолкав толпу, Цезарь сразу сориентировался, к кому обращаться, подступил к Елкину и положил голову ему на колени. Саня, не удивляясь, деловито достал с полки тарелку и, как закадычному собутыльнику, вылил остаток собственной банки.
– Денис, не хандри, – попытался он еще раз поддержать друга. – А я тебе на что? Говорю же, ты начни, а я помогу. Так сказать, буду оказывать флотскую тыловую поддержку! Жуть как давно мечтаю окунуться в мир бизнеса. Станем с тобой деловыми акулами! Все нас будут знать и уважать. – Саня мечтательно закатил глаза. – Денег считать, как сейчас, не будем!
Денис хмурился и продолжал вертеть в руках непочатую банку.
А гостей прибывало. Они уже не вмещались в комнате и стояли в коридоре.
Заглянул сослуживец, старший лейтенант Дима Розов, отхлебнул и осведомился:
– Кто угощает?
– Денис за сокращение проставляется, – ответил Саня.
– А ты когда будешь?
– Не дождетесь! – Саня покачал пальцем и философски заметил: – Тыл вечен! Он жил, жив и будет жить!
– Кто бы сомневался. – Дима усмехнулся. – Я вижу, ты не в курсе? Тебя после обеда искали, чтоб сказать, да, видно, не нашли. По твоему любимому тылу тоже метла прошлась.
– Это ты о чем? – насторожился Саня.
– А о том, что отдел обеспечения теперь становится отделением, а должность начальника – мичманской. Так что теперь Чудинов будет рулить всем хозяйством, а ты, Санек, вроде как и не при делах.
– Ты чего несешь?! – взвился Елкин. – За такие шутки физиономию бьют!
– Позвони Морозову, он тебя просветит.
Саня растолкал навалившихся на него соратников и достал телефон. Начальник отдела кадров ответил сразу.
Прокашлявшись и придав голосу бодрости, Саня представился:
– Сергей Михайлович, это Елкин!
И тут же затих, прислушиваясь. Лицо его менялось, то вытягиваясь, то приобретая пурпурный цвет. Он только изредка вставлял:
– А как же?.. А куда же?.. А мне что делать? Не верю! Быть не может! Вот суки!
Наконец Елкин дал отбой и спрятал мобильник.
– Что, Морозов тоже пошутил? – съехидничал Дима.
– Дай пива.
Денис сначала рассеянно к ним прислушивался, затем увидел, как Саня растерян, и удивленно спросил:
– Тебя что, тоже слили?
– Вчистую.
Тут Дениса прорвало. Он просветлел лицом, расхохотался, хлопнул Саню по спине и спросил:
– Ты собирался бизнесом заняться? Или рванем в легион? – Вдоволь насмеявшись, он открыл банку и, чокнувшись о лоб Елкина, предложил: – За наш трест! За новую жизнь!
Вот уж воистину!.. Печально, когда сдохла своя коза, но как же радостно, когда корова соседа!
Утро новой жизни встретило их летней жарой и расплавленным асфальтом. Денис обтер о бордюр белые кроссовки и взмахнул рукой, останавливая маршрутку. Они с Саней ехали в часть закрывать вопросы с документами. Елкину предстояла долгая и нудная передача материального имущества Чудинову, но он особо не переживал. Помощник у него был недалекий. Имеющуюся недостачу он попросту не заметит. Даже если и обратит внимание, то Саня ему так запудрит мозги, что тот потом еще сам должен останется. Потому Елкин в будущее смотрел уверенно и с интересом листал газету с вакансиями. Он бегло пробежал глазами страницу, скривившись от недостойных предложений, и вдруг будто споткнулся.
Объявление призывно выделялось жирным черным шрифтом, и не заметить его было невозможно: «Требуются молодые, здоровые люди без вредных привычек и не обремененные семьей. С отменным здоровьем и прекрасными физическими данными, для работы в научном секторе. Зарплата более чем достойная».
Он сунул газету Денису.
– Особенно мне нравится фраза «более чем достойная». Как думаешь, это сколько?
– Позвони да узнай, – отмахнулся Денис.
– Позвоню и узнаю.
Саня набрал номер. Он ожидал услышать голос девушки с рецепшена, но ответил мужчина.
– Я по объявлению, – начал Елкин.
– Вы обладаете теми качествами, которые указаны в газете? – незнакомец сразу перешел к делу.
– Иначе не звонил бы.
– Вам необходимо приехать в наш офис на площади Восстания.
– Э, подождите! – выкрикнул Саня, почувствовав, что новый работодатель собирается отключиться. – А что делать надо?
– Все при встрече.
– А платить сколько будете?
– Все при встрече. И поторопитесь, желающих много.
– Скажите хоть примерно! Более чем достойная – это хотя бы тысяч тридцать?
– Значительно больше.
– Что?! На сколько больше?
Но незнакомец уже отключился.
– Стой! – Саня хлопнул по спине сонного водителя-таджика. – Денис, мы выходим!
– Ты чего?
– Давай-давай, поднимайся! Там желающих полный офис. Упустим наше счастье.
«Какая же сволочь так упорно домогается моего тела? – Денис сонно потянулся и взглянул на экран телефона. – О-о! Дежурный по части! Что-то новенькое».
У Дениса оставалось еще целых три дня отпуска, и сознание напрочь отрицало такое явление, как дежурный по части. Он ухмыльнулся и отбросил мобильник в сторону. Конечно, теперь все стало ясно: некому заступить на дежурство! Кто-то первый сказал, что видел его в Питере вернувшимся из отпуска, и теперь кто-то второй будет пытаться развести его как последнего лоха. Точнее, уговорить выйти из отпуска чуть раньше и заступить дежурным по части. Ему расскажут жалостливую историю о том, как не хватает людей в период отпусков! О том, что он непременно должен войти в положение. Нет! Разумеется, ему пообещают, что вернут эти дни когда-нибудь потом. Попозже… Конечно! Сжатым воздухом! Сча-а-а-з-з-з!
Такой номер мог бы пройти, будь он зеленым юнцом, а не капитан-лейтенантом, пусть и молодым!
Денис откинулся на подушку, гомерически расхохотался и уставился в потолок. Ищите дурака за четыре сольдо!
Телефон захлебнулся на последней ноте и окончательно затих. Но свое гадкое дело он сделал: сон улетучился. Денис свесил с кровати волосатые ноги и начал думать, как с толком провести оставшиеся три дня отпуска. Можно дождаться, когда Саня придет со службы, и двинуть для начала по кафешкам на Невском, а дальше – как карта ляжет. У Дениса от отпускных денег остались лишь воспоминания, но у Сани наверняка есть. Парень прижимистый. Копейку хранить умеет, хотя и расстается с ней без сожаления.
Вдруг телефон ожил снова.
Да чтоб вас! Неужели они и вправду надеются затащить его на дежурство?
Денис взглянул на экран и успокоился. Легок на помине – звонил Саня Елкин. Его друг еще по военному институту и сослуживец.
– Саня, ну ты бы еще в шесть утра позвонил, – недовольно буркнул Денис.
– Дэн, ты куда пропал?
– Ты на часы посмотри! Куда я могу пропасть в такую рань? То дежурный трезвонил, теперь ты! Или это ты меня нашим сдал, что я вернулся?
– Никого я не сдавал! Денис, тут такое дело… – На минуту в аппарате повисла пауза, Саня посопел и наконец решился: – Не знаю, чем они там думают? Ну, в общем, так: сокращают ваш отряд!
Денис наморщил лоб, почесал за ухом, решил, что спросонья не так Елку расслышал, и тупо спросил:
– В смысле?
– В прямом! Пока ты там загорал в Керчи, тут такая реорганизация по нам прошлась! У соседей целую часть сократили. Штаты порезали. Теперь взялись за нас. Среди прочего ликвидировали и твой отряд. Дежурный говорит, что пытался дозвониться, сказать, чтобы ты за расчетом и обходным листом шел, а ты не отвечаешь.
Все еще находясь в ступоре, Денис открыл шкаф, вытащил черные морские брюки, уже успевшие запылиться, кремовую рубашку с капитан-лейтенантскими погонами и решил начать день с похода в часть. Нужно разобраться с этим дурацким недоразумением или совершенно идиотским розыгрышем. Здесь что-то не так! Сократить могут кого угодно, но только не их отряд!
Служил Денис в отдельном отряде борьбы с подводными диверсионными силами и средствами. 474-й ООБ ПДСС находился в Кронштадте и прикрывал Ленинградскую военно-морскую базу от посягательств всяческих тюленей, котиков и прочего зверья, которого было в избытке у вероятного противника.
Так о каком сокращении может идти речь? Кому помешал отряд всего из шестидесяти человек, но на подготовку которого ушло почти столько же средств, как на постройку нового современного сторожевика? Конечно, здесь что-то не так. Денис, не особо переживая, надел форму и поехал в часть.
По дороге он еще немного нервничал, но вспомнил, как новый командующий базой контр-адмирал Федотов посетил их отряд с инспекцией, растрогался при виде учебной мины, прицепленной к его катеру, и восхищенно сказал:
– Впечатляет! А теперь снимите, но так, чтобы я вновь не заметил.
Сняли. И он опять не заметил.
Позже, на качественно подготовленном фуршете, адмирал продолжил свою восторженную речь:
– Вы – элита флота! На вас Родина ухнула уйму денег! Вот сколько каждый из вас весит, столько золота на вас и ушло! Я горжусь, что под моим командованием служат такие орлы! – Адмирал немного подумал и поправился: – Морские львы!
Теперь растроганно смутились морские львы. Таких слов от прежнего командующего было не дождаться. От того все больше слышали про сборище бандитов! Это он о том, что бойцы отряда нередко устраивали драки в местных ресторанах с бритоголовой братвой, превосходящей их по количеству, но никак не по качеству. Но теперь это в прошлом. Прежнего командующего за ВИП-пьянку на «Авроре» отправили в Новороссийск созерцать Черное море вместо Балтийского. И о нем постарались побыстрей забыть. А новый, ты посмотри, как расшаркивается! Каждому руку жмет! По плечу хлопает, бицепсы щупает!
Так о каком сокращении может идти речь?! Денис окончательно успокоился и весь оставшийся путь глазел в окно маршрутки, вспоминая черноморский отпуск.
На КПП его встретил старый знакомый, уже давно переслуживший все сроки, мичман Дерябин из роты связи.
Он с завистью взглянул на бурый загар на руках Дениса, присвистнул и заявил:
– Если не был в Керчи, то молчи! Завидую. Я всегда говорил, что с радостью променяю южный берег Балтийского моря на северный Черного.
Денис пропустил мимо ушей его тоскливые излияния насчет юга и спросил:
– Кто там сплетни распространяет, что нас сократили?
– Да какие там сплетни! И не только твой отряд. Тут всем досталось. Нам теперь на флоте никто не нужен! И сам флот тоже не нужен! Такое чув-ство, что нас без войны уничтожают.
– А-а-а? – Денис остановился и непонимающе уставился на потный мичманский лоб. – Так это?..
– Денис, я и говорю! – Дерябин, обрадовавшись такому вниманию, схватил его за руку и потащил на скамейку. – Ты сам поразмысли! Какие нужны силы, сколько придется положить голов, чтобы, к примеру, в бою уничтожить твой отряд или, скажем, эсминец «Беспокойный»? – Не дождавшись ответа, Дерябин выкрикнул: – Уйму! А так все просто. Найди наверху продажную гниду, а их там сейчас в избытке, помажь зеленью лапку гадкую – и нет уже отряда ПДСС! Дай еще жменьку – и нет эсминца «Беспокойного»! Зачем воевать? Плати, и будут исчезать танковые части, истребительные полки! Бери потом голыми руками. А там кто будет разбираться, кто директиву подписал? Может, и кинутся когда-нибудь, да поздно будет. Нет уже отряда по борьбе с боевыми пловцами. Был, да теперь где-то в народном хозяйстве на хлеб зарабатывает. Охранниками в супермаркетах стены подпирает. Обрати внимание – сокращают только боеготовые части! Те, которые недавно перевооружились или подготовку имеют серьезную. У кого старье стоит, тех не трогают. Они сами исчезнут.
– Ладно-ладно, я понял. – Денис встал и направился к штабу. – Из кадровиков кто-нибудь есть?
– Куда им деться? Конечно, есть. Им теперь работы невпроворот. Иди, тебя уже ждут. И запомни, Денис! – Дерябин неожиданно вскочил и погрозил кулаком кому-то в небе. – Мы все проданы! Но настанет час – все за козла ответите!
Начальник отдела кадров капитан второго ранга Морозов выглянул из-за красной стопки личных дел и недовольно проворчал:
– Где тебя черти носят? Весь график работы нам ломаешь.
– Так я это… в отпуске.
– Теперь ты в вечном отпуске.
– Сергей Михайлович, так это правда? – Денис растерянно глянул через стол из-за кипы папок Морозова. – Это точно?
– Точнее не бывает. Бери обходной, и чтоб за день все службы оббежал. Денег в финчасти нет, так что туда иди в последнюю очередь. Сам с ними договаривайся, как они с тобой будут рассчитываться, но мне чтоб обходной сегодня сдал.
Денис стоял и не верил собственным ушам. Он был уверен, что все это недоразумение или чей-то глупый ляп. Где-то кто-то напутал с документами, но все уже образовалось, негодяя наказали, теперь осталось посмеяться и идти догуливать отпуск. Но вот теперь земля под ногами качнулась, под потолком отдела кадров грянул гром, и новость о сокращении обрела суровую реальность. Денис взял обходной и посмотрел на расплывшиеся жирные буквы.
– Ты у нас что заканчивал? – Морозов взглянул на парня, застывшего с растерянным видом, и потянулся к стопе личных дел. – Так, капитан-лейтенант Заремба. Военный институт физической культуры. Так чего ж ты раскис? Пойдешь в фитнесс-центр тренером или свою школу откроешь. Ты же у нас… – Морозов перевернул пожелтевший лист. – Мастер спорта по боксу! Во как! Да я бы на твоем месте уже давно отсюда лыжи смазал.
Денис промолчал, прикрыл за собой дверь и на ватных ногах вышел во двор. Он еще много чего мог бы добавить в послужной список своих спортивных заслуг и достижений, но разве в этом сейчас дело?
Дерябин заметил его, тут же подскочил, с сочувствием похлопал по плечу и полюбопытствовал:
– Придумал, чем в народном хозяйстве займешься?
– А-а?..
– Я бы на твоем месте к какому-нибудь «бугру» в телохранители подался. Там твои кулаки быстро оценят и платить хорошо будут. А еще лучше езжай к французам в Иностранный легион. Я по молодости мечтал. Там нашего славянского брата ценят. У них мало найдется дураков за тысячу евро свою задницу подставлять где-нибудь в Афганистане или жариться в Джибути. А тебе там цены не будет.
– Я патриот.
Денис попытался отмахнуться от назойливого мичмана, но Дерябин и не думал отставать, загородил собой проход, поднял палец и важным тоном произнес:
– Запомни, Денис! Я побольше твоего прожил и понял: патриотизм – это фанатичная убежденность в том, что раз МОЕ, то самое лучшее! И только так! И не обсуждается! Пусть оно дерьмом попахивает, но я за него костьми лягу! А им только того и надо. – Дерябин вновь погрозил кулаком в небо. – Можно втоптать тебя в грязь, можно твердить тебе, что ты быдло, а чуть возмутился, тебе сразу – хреновый патриот!
– Я не им служу, а Родине.
– Ну-ну. Не сильно-то ей твоя служба нужна. Меня, старую развалину, оставили, а тебя, здорового бугая, выбросили! А с меня-то что толку? Анализы и те только докторов пугать. Денис, послушай меня, плюнь на все и живи нормальной спокойной жизнью. А если на нас нападут янки, то сделай вид, что тебя это не касается. Я так думаю, они придут за ресурсами, да? Так? А раз так, то газ, нефть и прочие богатства давно не принадлежат мне, тебе и вообще российскому народу. Все давно поделено между всякими абрамовичами, дерипасками и миллерами! Так почему же русский Иван должен подставлять свою голову за чужое? Они-то свалят в первый же день, в окопы не полезут. Пусть набирают частную армию, платят ей и она защищает их частную собственность. Сегодня они нас душат кошмарными ценами на бензин, газ, свет, а мы потом за них погибай?
Денис посмотрел невидящим взглядом на Дерябина и пошел вдоль плаца к ангарам со спецтехникой. Ноги, будто свинцовые, тяжело переступали сами собой, а в голове сверлила мысль: «Теперь что? Я здесь лишний?»
Во рту гадко пересохло.
А и вправду, куда теперь? Он никогда не задумывался над мыслью, что будет, если всего этого не будет? Служба казалась такой же вечной и незыблемой, как бетонные волнорезы. Все виделось расписанным на десятилетия вперед. Сейчас он командир группы, затем получит отряд и звезду капитана третьего ранга. Потом уже можно искать должность в штабе и колоть погоны под звезды кап-два. А там, глядишь, и кап-раз не за горами. Упали три звезды на погон, и считай, жизнь состоялась. Все логично, ясно и понятно. Обычный путь человека, избравшего целью своей жизни военную службу.
И вдруг все становится с ног на голову! До сегодняшнего дня ты материл службу за ее нервотрепку, вечный аврал, ненормированный рабочий день. Но вот тебе говорят: «Ничего этого нет! Ты свободен!» А ты смотришь по сторонам и не понимаешь – о чем это они? Где эта свобода? Ведь впереди пропасть!
Денис вспомнил о Сане и пошел на склад материально-технического обеспечения. Елкин закончил тот же институт, что и Денис, но на жизнь смотрел с более практичной стороны. При первой подвернувшейся возможности он перемахнул в службу тыла, с радостью сменив беспокойные будни боевой части на сладостную нирвану кабинетной и складской работы. Спорт он теперь вспоминал, только глядя в телевизор, обзавелся брюшком, выпирающим сквозь рубашку, и вторым подбородком.
В ответ на все старания Дениса поднять утром его на зарядку Саня лениво отмахивался и философски изрекал из-под одеяла:
– Если бы физзарядка была полезна, у каждого еврея на кухне имелась бы перекладина!
Но, несмотря на полную противоположность, их связывала крепкая дружба. Друг за друга они всегда стояли горой.
Саня поджидал Дениса у ворот вещевого склада.
– Глядя на тебя, хочется удавиться! – Он смерил приятеля оценивающим взглядом и добавил: – Вижу, не обойтись без пивотерапии.
– Мне сегодня надо обходной сдать.
– Забей! Морозов всем так говорит, да никто не торопится. Подожди, я склад закрою, и подумаем, чем заняться.
Он заглянул внутрь и вызвал мичмана Чудинова, своего помощника, молодого, хорошо откормленного хлопца с хитровато бегающими глазками.
– Чудо, я сейчас на обед, а потом, если кто-то спросит, – убыл в штаб, подписывать накладные.
Чудинов, любивший, когда начальник исчезал, потому что тогда он оставался за главного, радостно закивал.
– Пошли, Денис. – Саня потянул его в обход окон начальства, вдоль забора, ограждавшего часть. – Я уже придумал, что мы сделаем. Возьмем в общагу три-четыре коробки пива и устроим у тебя пивной… вернее, военный совет.
Жили они в офицерском общежитии. Точнее, оно когда-то было офицерским, а теперь в нем кто только не обитал. Денис поначалу удивлялся, глядя на смуглых сынов Кавказа, дефилировавших по коридорам, но потом понял, что на дворе век рыночных отношений, а потому – радуйся, что еще самого не выкинули из номера, пусть и захудалого, но все же отдельного. Общага была построена еще во времена незабвенного Никиты Сергеевича и уже порядком обветшала. Под стать ей был и микроскопический номер с древней мебелью, до сих пор висевшей на балансе коммунально-эксплуатационной службы. Красная полированная тумбочка с инвентарным номером на обороте еще видала крах советской империи, а круглый облезлый стол на гнутых ножках, наверное, помнил крушение империи Российской. Такими же были и стулья. А рассохшаяся деревянная кровать до сих пор не развалилась лишь потому, что обитавшие в ней клопы крепко держались за руки.
Почуяв бесплатное халявное пиво, в номер сразу набились друзья. Затем проход загромоздили друзья друзей. Потом появились и просто слоняющиеся без дела обитатели общежития, руки которых едва протискивались за банкой пива.
Денис сидел мрачный, не обращая внимания на радостных соседей по этажу, ржавших в дверях и не понимавших, по какому поводу выставлено угощение.
Когда взрывы смеха стали уж совсем не к месту, не выдержал Саня:
– Эй, там, заткнитесь! Не видите, у человека депрессия? А то смотрите, если он сейчас начнет ногами махать, то нам здесь всем места будет мало! – Но сам Саня не слишком-то расстраивался, обнял Дениса за плечи и весело успокаивал: – Брось, Дэн! У тебя жизнь только начинается. Займешься бизнесом, а я тебе помогать буду.
– Да какой из меня бизнесмен? Может, и в самом деле в легион рвануть?
– Не наслужился?
– Пойми, Саша. – Денис тоскливо посмотрел на собственные погоны. – Не могу я без них. Ничего другого не умею, а без службы жизнь себе не представляю. Слыхал про гусара-поэта Дениса Давыдова? «Сабля, водка, конь гусарский, Я рожден для службы царской!» Вот так и я. Сколько себя помню, только о службе и думал.
– Понимаю, Денис. Как не понять – в жизни всегда есть место подвигу! Да только вот держаться от этого места надо подальше! И не те ты стихи читаешь. Я тебе вот такой расскажу:
Не слыхал такой? Сурово, но точно. В духе нашего времени. Как с тебя списано.
Строчки вяжутся в стишок,
Море лижет сушу.
Дети какают в горшок,
А взрослые – в душу!
Елкин щелкнул крышкой очередной банки, опрокинул ее в горло и проглотил, будто пересохшая земля летний дождь. Уставившись на покосившуюся люстру, он лихорадочно соображал, какими еще аргументами направить друга на путь истинный.
Тут, бесцеремонно растолкав толпу в дверях, вошел Егор Никифоров. Вернее, распихал всех его пес, а Егор лишь влетел, вцепившись в поводок. Егор был личностью крайне эпатажной. Чего стоила только короткая, выкрашенная в желтый цвет прическа-площадка. Худой, длинный, щеголявший зимой и летом в высоких ботинках на шнуровке цвета блю, Егор походил то ли на скинхеда, то ли на альпиниста, отбившегося от группы. С вечной трехдневной щетиной и стреляющим по сторонам хитрым взглядом рыночного жулика, он протиснулся к столу и запустил руку в коробку с пивом. В мужской компании Егору всегда были рады. Но причиной тому была не экстравагантная прическа или синие берцы, а пес Цезарь. Роскошный стаффордширский терьер, черный красавец с белой грудью, Цезарь был псом огромной и добрейшей души.
С широкой головой и растянутой в улыбку пастью, он никогда никого не укусил, но мог зализать до истерики, стоило лишь кому-нибудь обратить на него внимание и восхищенно произнести:
– Какая чудесная собака!
Этого было достаточно. Цезарь валил бедолагу на спину и, не жалея слюны, благодарил за доброе слово, стараясь вылизать от шеи до макушки. Не пес, а вулкан доброты и радости! Но кроме всех достоинств была у Цезаря одна слабость – жуть как любил пиво! За ним он мог бежать на другой конец многомиллионного города, продать собственную, неизвестную ему мать, сутки простоять на задних лапах, заглядывая в пивной ларек, или валяться в ногах как дворняга. Эксперименты с вином и водкой положительных результатов не дали, а вот пиво!..
Егор даже водил его к ветеринару.
– Ему, наверное, не хватает в организме дрожжей, – поставил диагноз собачий доктор. – Покупай в таблетках.
Егор покупал, и Цезарь с удовольствием их ел, но при первой возможности запивал пивом. Едва только заслышав его запах, он тащил своего хозяина к заветной цели так же настырно, как ищейка идет по следу зверя. А обнаружив кого-то с бутылкой в руках, пес садился напротив и смотрел в глаза с такой тоской, что пиво застревало в горле.
Да и бог бы с ним, с этим пивом – кто его не любит? Но было одно «но»…
Вылакав свой честно выклянченный стакан, Цезарь валился на спину, вытягивал вверх лапы и через минуту уже храпел. И не беда, если бы все заканчивалось лишь храпом и тем, что он шумно и коварно портил воздух. Но, упившись, Цезарь полностью расслаблялся, и тогда над розовым брюхом взмывала желтая струя, перелетала через широкую грудь, падала на белую шею и растекалась под ним широкой лужей.
– Сволочь! – орал Егор и, схватив за ошейник, елозил псом по полу, используя как половую тряпку.
Но Цезарь был непоколебим и храпел только громче, а мог еще поддать, теперь уже послабее. В общежитии все его обожали.
Завидев пса издалека, мужики кричали:
– Цезарь! Идем ударим по пивку!
Он их понимал и тащил Егора следом за ними, ломая хозяину все планы. Коронный номер этой парочки выглядел так. Егор поднимал Цезаря на задние лапы и растягивал его пасть от уха до уха, превращая в собаку-улыбаку. Тогда уже никто не мог удержаться от смеха, и даже продавщица в ларьке могла угостить бесплатно. Так что, несмотря на пьяные козни, Егор пса любил и ценил, потому что он был проходным билетом в любую компанию.
И сейчас, растолкав толпу, Цезарь сразу сориентировался, к кому обращаться, подступил к Елкину и положил голову ему на колени. Саня, не удивляясь, деловито достал с полки тарелку и, как закадычному собутыльнику, вылил остаток собственной банки.
– Денис, не хандри, – попытался он еще раз поддержать друга. – А я тебе на что? Говорю же, ты начни, а я помогу. Так сказать, буду оказывать флотскую тыловую поддержку! Жуть как давно мечтаю окунуться в мир бизнеса. Станем с тобой деловыми акулами! Все нас будут знать и уважать. – Саня мечтательно закатил глаза. – Денег считать, как сейчас, не будем!
Денис хмурился и продолжал вертеть в руках непочатую банку.
А гостей прибывало. Они уже не вмещались в комнате и стояли в коридоре.
Заглянул сослуживец, старший лейтенант Дима Розов, отхлебнул и осведомился:
– Кто угощает?
– Денис за сокращение проставляется, – ответил Саня.
– А ты когда будешь?
– Не дождетесь! – Саня покачал пальцем и философски заметил: – Тыл вечен! Он жил, жив и будет жить!
– Кто бы сомневался. – Дима усмехнулся. – Я вижу, ты не в курсе? Тебя после обеда искали, чтоб сказать, да, видно, не нашли. По твоему любимому тылу тоже метла прошлась.
– Это ты о чем? – насторожился Саня.
– А о том, что отдел обеспечения теперь становится отделением, а должность начальника – мичманской. Так что теперь Чудинов будет рулить всем хозяйством, а ты, Санек, вроде как и не при делах.
– Ты чего несешь?! – взвился Елкин. – За такие шутки физиономию бьют!
– Позвони Морозову, он тебя просветит.
Саня растолкал навалившихся на него соратников и достал телефон. Начальник отдела кадров ответил сразу.
Прокашлявшись и придав голосу бодрости, Саня представился:
– Сергей Михайлович, это Елкин!
И тут же затих, прислушиваясь. Лицо его менялось, то вытягиваясь, то приобретая пурпурный цвет. Он только изредка вставлял:
– А как же?.. А куда же?.. А мне что делать? Не верю! Быть не может! Вот суки!
Наконец Елкин дал отбой и спрятал мобильник.
– Что, Морозов тоже пошутил? – съехидничал Дима.
– Дай пива.
Денис сначала рассеянно к ним прислушивался, затем увидел, как Саня растерян, и удивленно спросил:
– Тебя что, тоже слили?
– Вчистую.
Тут Дениса прорвало. Он просветлел лицом, расхохотался, хлопнул Саню по спине и спросил:
– Ты собирался бизнесом заняться? Или рванем в легион? – Вдоволь насмеявшись, он открыл банку и, чокнувшись о лоб Елкина, предложил: – За наш трест! За новую жизнь!
Вот уж воистину!.. Печально, когда сдохла своя коза, но как же радостно, когда корова соседа!
Утро новой жизни встретило их летней жарой и расплавленным асфальтом. Денис обтер о бордюр белые кроссовки и взмахнул рукой, останавливая маршрутку. Они с Саней ехали в часть закрывать вопросы с документами. Елкину предстояла долгая и нудная передача материального имущества Чудинову, но он особо не переживал. Помощник у него был недалекий. Имеющуюся недостачу он попросту не заметит. Даже если и обратит внимание, то Саня ему так запудрит мозги, что тот потом еще сам должен останется. Потому Елкин в будущее смотрел уверенно и с интересом листал газету с вакансиями. Он бегло пробежал глазами страницу, скривившись от недостойных предложений, и вдруг будто споткнулся.
Объявление призывно выделялось жирным черным шрифтом, и не заметить его было невозможно: «Требуются молодые, здоровые люди без вредных привычек и не обремененные семьей. С отменным здоровьем и прекрасными физическими данными, для работы в научном секторе. Зарплата более чем достойная».
Он сунул газету Денису.
– Особенно мне нравится фраза «более чем достойная». Как думаешь, это сколько?
– Позвони да узнай, – отмахнулся Денис.
– Позвоню и узнаю.
Саня набрал номер. Он ожидал услышать голос девушки с рецепшена, но ответил мужчина.
– Я по объявлению, – начал Елкин.
– Вы обладаете теми качествами, которые указаны в газете? – незнакомец сразу перешел к делу.
– Иначе не звонил бы.
– Вам необходимо приехать в наш офис на площади Восстания.
– Э, подождите! – выкрикнул Саня, почувствовав, что новый работодатель собирается отключиться. – А что делать надо?
– Все при встрече.
– А платить сколько будете?
– Все при встрече. И поторопитесь, желающих много.
– Скажите хоть примерно! Более чем достойная – это хотя бы тысяч тридцать?
– Значительно больше.
– Что?! На сколько больше?
Но незнакомец уже отключился.
– Стой! – Саня хлопнул по спине сонного водителя-таджика. – Денис, мы выходим!
– Ты чего?
– Давай-давай, поднимайся! Там желающих полный офис. Упустим наше счастье.