Страница:
— Были бы деньги.
— А где делают такие операции?
— Например, в Таллине, а можно и в Тарту. Раньше мы часто направляли пациентов в Петербург, там тоже есть хорошие специалисты. Кстати, вам, наверное, лучше всего обратиться в клинику именно в Петербурге, вы же явно не здешний житель. Через недельку вас отправят на ту сторону, — доктор кивнул в сторону реки, — а в Петербурге вам обязательно помогут. Естественно, это стоит недешево. Но может быть, вместе с личностью установят и место жительства. Вдруг вы миллионер? — Доктор засмеялся. — Плохо все о себе забыть, правда? А если вы действительно миллионер?..
Игорь и в самом деле был миллионером. Только вряд ли мог воспользоваться своими миллионами в данном положении. Сможет ли вообще доказать, что он — это он? Поверят ли человеку, у которого изменено до неузнаваемости лицо, что он действительно тот, за кого себя выдает, и является владельцем крупного состояния?
Доказать такое будет нелегко.
Игорь задумался всерьез. В принципе доказать, конечно, возможно.
Существуют отпечатки пальцев, группа крови. Есть воспоминания, которые являются достоянием только одного человека, и никого другого. Можно, например, вызвать родителей, школьных товарищей, друзей по институту. Все они могут засвидетельствовать, что он действительно Игорь, а не кто-то другой…
Только вряд ли ему пригодится этот вариант. Если его цель месть, это не нужно. Пусть он останется неузнанным.
Но деньги все-таки нужно где-то достать. Деньги потребуются в любом случае, хотя бы для операции, о которой говорил доктор. Нельзя же жить с таким лицом!
Кроме того, деньги нужны для осуществления планов мести. А уже потом можно заняться доказательствами, адвокатами, управлением своими делами.
Деньги, прикинул Игорь, находятся в двух местах. Прежде всего — в Таллине.
Он ведь и ехал туда для того, чтобы забрать ценные бумаги из «Глории». Значит, теперь можно взять бумаги в банке, продать их и сразу получить приличную сумму.
Может быть, и отдал. Тогда вернуть их не удастся. Значит, определенно можно рассчитывать только на ценные бумаги. Из банка они наверняка никуда не делись, надо только до них добраться.
В течение следующего дня Игорь лежал, уткнувшись лицом в тощую больничную подушку, и тщательно обдумывал, как ему действовать дальше.
Он старался не поднимать головы, не желая пугать своим видом окружающих.
Стоило ему пройти из перевязочной, где ему сняли бинты, по коридору до своей палаты, и у него уже не осталось сомнений в реакции людей на его страшное лицо.
Больные, стоявшие у открытых окон, зашептались, а у дежурной медсестры на посту даже выступили слезы.
Соседи по палате от неожиданности уронили шахматную доску на пол, когда Игорь впервые без повязки появился на пороге. Шахматы рассыпались по полу, и ферзь медленно подкатился к ногам остановившегося в дверях Игоря.
— Да, эк тебя отделало, — пожалели его мужики. — Сильно рябое стало лицо-то. А может, ты и раньше таким был?
На следующий день, ближе к вечеру, Игорь подошел к доктору, уже собиравшемуся уходить домой, и сказал, что хотел бы получить свою одежду, в которой попал сюда.
— Ну, от ваших вещей практически ничего не осталось, — ответил Иван Яковлевич. — Зачем они вам?
— Мне кажется, если я увижу свои вещи, одежду и все, что было при мне, то смогу быстрее вспомнить какую-нибудь важную информацию о себе, — произнес Игорь заранее приготовленную фразу.
— Пожалуйста, — разрешил доктор.
Они вместе направились к старшей сестре, которая хранила у себя в кладовой одежду и вещи Игоря.
Действительно, одежда пришла в полную негодность, с трудом можно было узнать в этих рваных тряпках куртку и брюки.
— А вот это было у вас в карманах, — сказала Медсестра, выкладывая на стол из картонной коробочки потерявший форму бумажник, разбитые часы «Ролекс» и связку ключей.
— В бумажнике четыре пятидесятидолларовые купюры, — добавила медсестра. — Только она сильно размокли, и вряд ли вам их где-нибудь обменяют. Если только в Таллине, в Центральном банке. Ключи, наверное, от вашего дома.
Она тоже, как и все другие, с жалостью смотрела на Игоря. Ему был невыносим ее взгляд. Но ничего нельзя было поделать. В нынешнем положении он и вправду мог рассчитывать только на жалость.
— Можно я заберу вещи с собой в палату? — спросил он.
Медсестра взглянула на доктора, тот кивнул седой массивной головой.
— И еще одна просьба, доктор, — решился Игорь. — Я вспомнил одно имя. Мне кажется, что я знаком с этим человеком. И хотел бы ему позвонить. Можно мне это сделать?
— И куда же вы собираетесь звонить? — поинтересовался Иван Яковлевич. — Вы помните номер телефона?
В его глазах впервые мелькнуло подозрение. Говорил же ему полицейский, что этот человек — темная лошадка и вполне может прикидываться непомнящим.
Раньше доктор этому не верил, а теперь, после странных просьб Игоря, вдруг решил, что такой вариант не исключен. Этот человек с изуродованным лицом, похоже, попал в страшную передрягу и теперь может намеренно скрываться.
— Я не помню номер телефона, — ответив Игорь. — Но могу узнать в справочной. Имя-то я помню. Можно я позвоню из вашего кабинета? Я не могу ведь выйти на улицу, да и денег у меня нет. Вот только эти испорченные доллары. — Он неловко улыбнулся.
— Ну пойдемте, позвоните, — согласился доктор, направляясь к своему кабинету.
Он твердо решил, что не оставит пациента одного в кабинете, Иван Яковлевич хотел быть свидетелем его разговора. Если человек уже месяц твердит, что ничего не помнит о себе, а потом вдруг делает такие странные заявления, то следует обратить на этот факт внимание.
«Надо завтра же рассказать полицейскому о непонятных просьбах больного», — сказал себе Иван Яковлевич.
Он не любил полицейских, да и следователь этот ему не нравился, но он считал себя обязанным помогать им при выполнении служебного долга.
Игорь действительно не помнил номер телефона, куда собирался звонить.
Поэтому он сел за докторский стол и, соединившись с Таллином, попросил дать ему по справочной номер телефона Андреса Леммика, шестидесятого года рождения, живущего где-то в районе Мустамяэ.
Доктор сидел на стуле напротив и напряженно слушал. Через некоторое время в трубке послышались длинные гудки, а вскоре по телефону ответил мужской голос.
— Слава богу, он дома! — обрадовался Игорь.
Он мог не застать Леммика, тот часто отсутствовал, поскольку разъезжал по делам по всей Эстонии, часто бывал за границей. А кроме того, Леммик увлекался женщинами, нередко проводил у них ночи.
Если бы Игорь не смог до него дозвониться, то Рухнул бы его план. Через неделю его передали бы на российскую сторону границы, и он надолго оказался бы отрезанным от таллинского банка, где лежали деньги, на которые точно мог рассчитывать до того, как официально установят его личность и он сможет вновь вступить во владение своим капиталом.
— Андрес, — сказал Игорь, — ты узнаешь меня?
Он задал вопрос и замолчал. Игорь видел, что доктор напряженно слушает разговор. Завтра утром он, несомненно, расскажет о нем местной полиции.
— Да, Игорь… узнаю… — медленно, растягивая слова, произнес Леммик. — Откуда ты звонишь? Я тебя совсем потерял, ты ведь собирался приехать еще в прошлом месяце и обещал познакомить меня с твоей новой женой.
— Знаешь что, — торопливо заговорил Игорь, — у меня случилось несчастье, я не могу тебе сейчас всего рассказать. У меня есть причины быть осторожным. — Игорь опасливо покосился на помрачневшего доктора. — И мне очень нужна твоя помощь.
— Чем я могу тебе помочь? — Голос Леммика сделался несколько недовольным.
Видно, ему не хотелось бросать свои дела и мчаться куда-то без всяких объяснений. И в то же время он не мог отказать в помощи старому знакомому.
— Я сейчас нахожусь в Нарве, в больнице, — сказал Игорь. — Пожалуйста, приезжай ко мне. Ты можешь быть тут завтра утром? Поверь, ты мне очень нужен, я обязательно отблагодарю тебя.
Леммик подумал недолго, а потом спросил:
— Утром? Так срочно? У тебя большие неприятности?
— Огромные… — подчеркнул Игорь. — Но если ты приедешь и поможешь мне, все изменится.
— Ты заболел? — всполошился Леммик. — Почему ты в больнице?
Обстоятельность и невозмутимое спокойствие Андреса Леммика были известны Игорю. К тому же Он был честным и ответственным парнем.
Думая об Андреев, Игорь всегда вспоминал анекдот, который как-то сам Леммик ему и рассказал. Однажды они вдвоем планировали выгодную сделку с лесом, и Леммик буквально извел Игоря своей дотошностью. В конце концов Игорь не выдержал я наорал на партнера, но тот только ухмыльнулся и рассказал Игорю анекдот.
…По дороге едет телега, в которой сидит хуторянин с двумя сыновьями. Час они ехали молча. Вдруг услышали, как что-то хрустнуло в кустах у дороги. После этого прошел еще час.
— Наверное, это была птица, — сказал старший сын, имея в виду шорох в кустах, который они слышали час назад.
В молчании прошел еще один час пути.
— Нет, скорее всего, это был заяц, — возразил младший сын.
Еще через час отец, закуривая трубку, сердито сказал сыновьям:
— Перестаньте спорить, горячие эстонские парни…
Андрее, пожалуй, и был таким «горячим эстонским парнем». Он всегда принимал умные и правильные решения, но для обдумывания ему требовалось довольно много времени.
— Когда ты сможешь приехать? — нетерпеливо спросил Игорь, давая понять партнеру, что сейчас Be время для расспросов, он потом все объяснит. — Когда мне выйти и встретить тебя?
— Если я выеду в девять утра, то буду в Нарве в полдень, — сообщил Леммик.
— Не беспокойся, я знаю, где там больница. Когда-то, лет пять назад, у меня был роман с медсестрой, работавшей там. И потом тебе расскажу, это очень смешная история…
— Конечно, расскажешь, только потом, — перебил его Игорь. — Слушай, а ты не можешь приехать пораньше?
— Раньше не смогу, — не уступал просьбе Леммик. — Я сегодня выпил водки, и если встану утром раньше восьми, то у меня будет болеть голова и дрожать руки.
Я приеду ровно в двенадцать часов.
— У тебя прежняя машина? — уточнил Игорь на всякий случай. Вдруг Андрее сменил машину и Игорь его не узнает? Тут, перед входом в больницу, днем обычно стоит много автомобилей.
— Старая… по-прежнему неторопливо ответил Леммик.
— Так я тебя жду! — неожиданно для себя крикнул Игорь. — Завтра в полдень!
— Хомсени… — Леммик повесил трубку.
Волноваться не стоило. Если Леммик говорил «да», то всегда выполнял обещание. Другое дело, если он что-то не понял из слов Игоря. Ведь он сказал, что выпил много водки. Вдруг он будет ждать Игоря у больницы в Кохтла-Ярве, например?
— Я вижу, ваша память намного улучшилась, — с сарказмом заметил доктор, когда закончился телефонный разговор. — Вы могли бы больше не валять дурака.
Сейчас вы говорили с вашим товарищем как психически и умственно полноценный человек, — добавил он.
Конечно, доктор прав, и телефонным звонком Игорь усложнил свое положение.
Уже завтра его, скорее всего, отвезут на границу и передадут российской стороне. Никому не нужны лишние проблемы, и никто не будет долго терпеть в Нарвской больнице такого подозрительного пациента. Впрочем, завтра так или иначе все решится.
Потерявшие память люди так не разговаривают. Доктор уловил энергию, напор в словах пациента и хорошее владение речью. Люди, потерявшие память, обычно чувствуют себя неловко и неуверенно. Этот же пациент говорил твердо. Он явно знал, чего хочет.
Доктор решил проявить осмотрительность, чтобы потом не отвечать перед полицией.
— Знаете что, — напористо произнес он, выходя из кабинета, — я передумал.
Вы извините, пожалуйста, мою непоследовательность, но отдайте ваши вещи медсестре: бумажник и ключи. Я не имел права давать вам их взять. — И уже более мягко добавил:
— Часы можете оставить себе, они все равно разбиты.
Они вместе вернулись в кабинет сестры, где она, переодевшись после смены в обыкновенное платье, ждала их. Сестра явно проявляла нетерпение — ей хотелось поскорее уйти домой.
Игорь был готов отдать бумажник с размокшими в воде купюрами. Эта смешная сумма его не интересовала. Он готов был отдать и ключи, всю связку. Кроме одного, самого маленького ключика. Пусть оставляют на вечное хранение ключи от квартиры, от гаража, от дачи. Ему был нужен только самый маленький ключик — от сейфа в банке.
По пути к кабинету медсестры Игорь пытался, не вынимая руку из кармана пижамы, отсоединить этот ключик от связки.
Наконец ему это удалось, хотя рука еще плохо действовала после травмы.
Теперь драгоценный ключик был у него в кармане. А это самое главное!
Он боялся, что медсестра или доктор заметят, что в связке не хватает одного ключа, но все прошло благополучно. Все-таки медики — не полицейские, они не обратили внимания на такую мелочь. Медсестра просто положила связку ключей и бумажник к себе в шкафчик и заперла его.
— Будете выписываться — получите, — пообещала она.
Ночью Игорь под храп соседей обдумывал свой разговор с Леммиком. Надо ведь просчитать поведение партнера, его реакцию на незнакомого мужчину с изуродованным лицом. Но знакомым голосом! — напомнил себе Игорь.
Без десяти минут двенадцать Игорь вышел из больницы. Для него это был тяжелый путь, он все еще чувствовал себя слабым. При резких движениях у него порой кружилась голова.
Строго говоря, ему бы следовало полежать в больнице еще пару недель.
Утрачена точная координация движений, в глазах часто темнело, он мог и упасть.
Но оставаться в больнице было нельзя: через пару дней, а то и раньше его переправят в Россию.
Шатаясь, он вышел на свежий воздух, и его буквально ослепили солнечные лучи. Он так долго не был на улице, что даже успел забыть, как здесь чудесно.
Площадка для автомашин перед главным зданием больницы была залита солнцем.
Вокруг было много людей — врачей, больных, совершающих моцион, их родственников.
Игорь достал из кармана больничной пижамы измятую сигарету, которой его угостил сосед по палате, — ведь у него не было денег, чтобы купить сигарет.
Он прикурил у кого-то, затянулся и огляделся. Как хорошо быть здоровым и свободным человеком!
Леммика долго ждать не пришлось, он всегда был пунктуален. Красная «тойота» подкатила к воротам больницы, и Игорь сразу ее узнал. Быстро заковылял в сторону машины, стараясь держать равновесие. Он знал: если ускорит шаг, то может закружиться голова.
Андрес сидел за рулем, не выпуская изо рта черную сигару, и осматривался.
Наверное, в эту минуту он вспомнил о медсестре, с которой когда-то крутил роман. На Игоря он не обратил внимания, явно не узнавая.
— Привет, Андрес, — произнес Игорь. Леммик вздрогнул и неприязненно поглядел на остановившегося рядом с машиной человека.
— Тере хоммикуст, — ответил он и добавил что-то еще, длинное и невразумительное.
— Ты же знаешь, что я не понимаю по-эстонски — напомнил Игорь, — Мы с вами знакомы? — недоверчиво произнес Леммик, неохотно переходя на русский язык. — Кто вы такой?
— Я — Игорь. Позволь мне сесть в машину, и ты в этом убедишься.
— Лучше я выйду сам, — пробормотал Леммик, выбираясь из-за руля и беспокойно оглядываясь. Он не любил непонятных ситуаций и старался избегать их.
К тому же, как всякий таллинец, Андрее не любил бывать в Нарве: здесь слишком много русских, близко граница, и потому всегда чувствуешь себя неспокойно…
— Со мной случилось несчастье, на меня напали, я оказался без сознания в реке и изуродовал себе лицо о камни, — начал Игорь и затем коротко поведал историю покушения на него.
Андрее молча слушал, пыхтя сигарой. Когда Игорь закончил, он бросил сигару в урну и недоверчиво спросил:
— Ну хорошо, а документы у тебя есть? Ты понимаешь, я верю тебе, но вовсе не узнаю.
— Документов тоже нет, — сказал Игорь. — Все пропало.
— Пойми меня правильно, — проникновенно заговорил осторожный Леммик, :
— я не могу не верить тебе, но все же есть сомнения…
Он строго смотрел на Игоря. Оба чувствовали неловкость. Однако на этот случай Игорь припас один козырь.
— Помнишь, мы с тобой гнали контрабандой древесину через Таллинский порт?
— спросил Игорь, дрожа от возбуждения. — Помнишь, как мы подделывали таможенные документы? Это было в ноябре прошлого года у тебя дома. Ты еще лично срисовывал подпись начальника таможни.
Он остановился, чтобы дать Леммику время сообразить, что никто, кроме них двоих, знать этого не может. Они были тогда вдвоем.
Но прием не сработал. Леммик помрачнел:
— Сейчас все подделывают документы, это не редкость. Но я никогда такими вещами не занимался. Никогда. Ты меня с кем-то путаешь.
— А как мы с тобой замерзали в Палдиски прошлой зимой, помнишь? — горячился Игорь. И уточнил:
— Мы ждали тогда документы, а нам их все не привозили. Мы стояли возле конторы на склоне холма, было ветрено и холодно. Мы с тобой были тогда вдвоем и ждали полтора часа.
— Ну-у… — протянул Андрее. — Это не довод. Зимой в Палдиски всегда ветер с моря, там все мерзнут. — Его лицо оставалось недоверчивым.
— А ты помнишь, отчего ты расстался с Линдой — барменшей из Раквере? — наконец спросил Игорь. Это был его последний козырь.
— С Линдой? — переспросил Леммик, на секунду задумавшись.
Он еще раз недоверчиво посмотрел на Игоря и спросил с самодовольной улыбкой:
— Ну и почему я с ней расстался?
— Потому что она любила анальный секс, а ты так не можешь, — быстро произнес Игорь. — Ты сам мне об этом рассказывал. Подумай. Это ведь не та история, которую ты мог рассказывать многим.
— Линда? — опять задумался Андрее. Он полез в карман, достал еще одну сигару и, сунув ее в рот, ухмыльнулся:
— А почему ты думаешь, что я этого не могу? Я могу все, что касается секса. — Он ухмылялся, когда речь заходила о женщинах и его приключениях с ними.
— Ты можешь все, кроме одного, — стоял на своем Игорь. — Дело в том, что у тебя фимоз, слабовыраженный. Он тебе не мешает, но к анальному сексу ты не способен.
Последние слова Игорь почти выдохнул, надеясь, что теперь у Андреса не останется сомнений в том, кто перед ним.
Леммик, казалось, действительно был поражен. Он даже закряхтел от досады.
— О-о!.. — пробормотал он. — Это удивительно. Фимоз. Может быть, может быть…
Потом он о чем-то подумал и вдруг спросил:
— Когда ты был у меня в последний раз, что висело над диваном? Ты помнишь, я показывал тебе? Это был важный момент.
— У тебя висела репродукция картины Рубенса, — устало ответил Игорь. — Только я не помню названия. Там была толстая голая женщина.
— Названия я и сам не помню, — заметил Леммик, прищурившись. Потом он улыбнулся и похлопал Игоря по плечу:
— Эта картина висела у меня только три дня, как раз когда ты у меня был. Потом одна девушка сказала, что ее раздражает эта голая задница, и я снял картину. Теперь я уверен, что это ты. Садись в машину.
Слава богу, Игорю удалось убедить этого «горячего парня».
— Извини, что я так долго расспрашивал тебя, — сказал Леммик. — Осторожность еще никому не вредила. Чем я могу помочь тебе?
В его глазах обозначилось сочувствие, будто он, как и соседи по палате, хотел сказать ему что-нибудь утешительное.
Торопясь и заикаясь, Игорь рассказал, чего он хочет, и даже продемонстрировал ключ от сейфа в банке.
Леммик стал думать. Игорь попытался ускорить этот процесс, но Андрес остановил его взмахом пухлой руки:
— Нет! Не торопись, надо поразмышлять.
Видимо решив, что помощь Игорю — акция целесообразная, Леммик завел мотор и сказал решительно:
— Хорошо. Поедем. Привяжись ремнем, а то остановят.
Машина выехала с территории больницы, промчалась по главной улице, где была расположена гостиница с рестораном — тут Игорь не так давно планировал провести приятный вечер с женой, — и выскочила на площадь.
Слева мелькнули крепости — Ивангородская на той стороне и Нарвская — на этой. Свернув с Пеэтеривальяк у ресторана «Сыпрус», Леммик сильнее нажал на педаль, и машина вырвалась на широкое Таллинское шоссе.
— Три часа — и будем на месте, — заверил Леммик. — Ну и изуродовали же тебя! — Он еще раз взглянул на лицо Игоря.
— Это я сам изуродовался, — поправил Игорь. — В реке меня швыряло о камни.
Я тогда плыть сам не мог, вот и вышло так.
— Ты собираешься заявлять в полицию? — сдержанно поинтересовался Андрее, обгоняя молоковоз с замызганными боками и надписью «Пиим».
— Пока нет, — кратко ответил Игорь, давая понять, что эту тему он сейчас обсуждать не хочет.
— Я могу тебе порекомендовать хороших докторов. Они исправят лицо.
Конечно, на это потребуются деньги.
— За этим дело не станет, — ответил Игорь. — Вот получу бумаги в банке — и сразу же этим займусь.
— Ну-ну… усмехнулся Андрее. -В банк мы уже опоздали, наверное. Так что до денег ты доберешься только завтра.
Что ж, времени у Игоря теперь было навалом. Он ведь погиб, а у мертвых не бывает срочных дел.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
— А где делают такие операции?
— Например, в Таллине, а можно и в Тарту. Раньше мы часто направляли пациентов в Петербург, там тоже есть хорошие специалисты. Кстати, вам, наверное, лучше всего обратиться в клинику именно в Петербурге, вы же явно не здешний житель. Через недельку вас отправят на ту сторону, — доктор кивнул в сторону реки, — а в Петербурге вам обязательно помогут. Естественно, это стоит недешево. Но может быть, вместе с личностью установят и место жительства. Вдруг вы миллионер? — Доктор засмеялся. — Плохо все о себе забыть, правда? А если вы действительно миллионер?..
Игорь и в самом деле был миллионером. Только вряд ли мог воспользоваться своими миллионами в данном положении. Сможет ли вообще доказать, что он — это он? Поверят ли человеку, у которого изменено до неузнаваемости лицо, что он действительно тот, за кого себя выдает, и является владельцем крупного состояния?
Доказать такое будет нелегко.
Игорь задумался всерьез. В принципе доказать, конечно, возможно.
Существуют отпечатки пальцев, группа крови. Есть воспоминания, которые являются достоянием только одного человека, и никого другого. Можно, например, вызвать родителей, школьных товарищей, друзей по институту. Все они могут засвидетельствовать, что он действительно Игорь, а не кто-то другой…
Только вряд ли ему пригодится этот вариант. Если его цель месть, это не нужно. Пусть он останется неузнанным.
Но деньги все-таки нужно где-то достать. Деньги потребуются в любом случае, хотя бы для операции, о которой говорил доктор. Нельзя же жить с таким лицом!
Кроме того, деньги нужны для осуществления планов мести. А уже потом можно заняться доказательствами, адвокатами, управлением своими делами.
Деньги, прикинул Игорь, находятся в двух местах. Прежде всего — в Таллине.
Он ведь и ехал туда для того, чтобы забрать ценные бумаги из «Глории». Значит, теперь можно взять бумаги в банке, продать их и сразу получить приличную сумму.
* * *
Ну и, кроме того, в Питере его ждет Алексей, который должен Игорю деньги за Машину квартиру. Если, конечно, уже не отдал их несчастной страдающей вдове.Может быть, и отдал. Тогда вернуть их не удастся. Значит, определенно можно рассчитывать только на ценные бумаги. Из банка они наверняка никуда не делись, надо только до них добраться.
В течение следующего дня Игорь лежал, уткнувшись лицом в тощую больничную подушку, и тщательно обдумывал, как ему действовать дальше.
Он старался не поднимать головы, не желая пугать своим видом окружающих.
Стоило ему пройти из перевязочной, где ему сняли бинты, по коридору до своей палаты, и у него уже не осталось сомнений в реакции людей на его страшное лицо.
Больные, стоявшие у открытых окон, зашептались, а у дежурной медсестры на посту даже выступили слезы.
Соседи по палате от неожиданности уронили шахматную доску на пол, когда Игорь впервые без повязки появился на пороге. Шахматы рассыпались по полу, и ферзь медленно подкатился к ногам остановившегося в дверях Игоря.
— Да, эк тебя отделало, — пожалели его мужики. — Сильно рябое стало лицо-то. А может, ты и раньше таким был?
На следующий день, ближе к вечеру, Игорь подошел к доктору, уже собиравшемуся уходить домой, и сказал, что хотел бы получить свою одежду, в которой попал сюда.
— Ну, от ваших вещей практически ничего не осталось, — ответил Иван Яковлевич. — Зачем они вам?
— Мне кажется, если я увижу свои вещи, одежду и все, что было при мне, то смогу быстрее вспомнить какую-нибудь важную информацию о себе, — произнес Игорь заранее приготовленную фразу.
— Пожалуйста, — разрешил доктор.
Они вместе направились к старшей сестре, которая хранила у себя в кладовой одежду и вещи Игоря.
Действительно, одежда пришла в полную негодность, с трудом можно было узнать в этих рваных тряпках куртку и брюки.
— А вот это было у вас в карманах, — сказала Медсестра, выкладывая на стол из картонной коробочки потерявший форму бумажник, разбитые часы «Ролекс» и связку ключей.
— В бумажнике четыре пятидесятидолларовые купюры, — добавила медсестра. — Только она сильно размокли, и вряд ли вам их где-нибудь обменяют. Если только в Таллине, в Центральном банке. Ключи, наверное, от вашего дома.
Она тоже, как и все другие, с жалостью смотрела на Игоря. Ему был невыносим ее взгляд. Но ничего нельзя было поделать. В нынешнем положении он и вправду мог рассчитывать только на жалость.
— Можно я заберу вещи с собой в палату? — спросил он.
Медсестра взглянула на доктора, тот кивнул седой массивной головой.
— И еще одна просьба, доктор, — решился Игорь. — Я вспомнил одно имя. Мне кажется, что я знаком с этим человеком. И хотел бы ему позвонить. Можно мне это сделать?
— И куда же вы собираетесь звонить? — поинтересовался Иван Яковлевич. — Вы помните номер телефона?
В его глазах впервые мелькнуло подозрение. Говорил же ему полицейский, что этот человек — темная лошадка и вполне может прикидываться непомнящим.
Раньше доктор этому не верил, а теперь, после странных просьб Игоря, вдруг решил, что такой вариант не исключен. Этот человек с изуродованным лицом, похоже, попал в страшную передрягу и теперь может намеренно скрываться.
— Я не помню номер телефона, — ответив Игорь. — Но могу узнать в справочной. Имя-то я помню. Можно я позвоню из вашего кабинета? Я не могу ведь выйти на улицу, да и денег у меня нет. Вот только эти испорченные доллары. — Он неловко улыбнулся.
— Ну пойдемте, позвоните, — согласился доктор, направляясь к своему кабинету.
Он твердо решил, что не оставит пациента одного в кабинете, Иван Яковлевич хотел быть свидетелем его разговора. Если человек уже месяц твердит, что ничего не помнит о себе, а потом вдруг делает такие странные заявления, то следует обратить на этот факт внимание.
«Надо завтра же рассказать полицейскому о непонятных просьбах больного», — сказал себе Иван Яковлевич.
Он не любил полицейских, да и следователь этот ему не нравился, но он считал себя обязанным помогать им при выполнении служебного долга.
Игорь действительно не помнил номер телефона, куда собирался звонить.
Поэтому он сел за докторский стол и, соединившись с Таллином, попросил дать ему по справочной номер телефона Андреса Леммика, шестидесятого года рождения, живущего где-то в районе Мустамяэ.
Доктор сидел на стуле напротив и напряженно слушал. Через некоторое время в трубке послышались длинные гудки, а вскоре по телефону ответил мужской голос.
— Слава богу, он дома! — обрадовался Игорь.
Он мог не застать Леммика, тот часто отсутствовал, поскольку разъезжал по делам по всей Эстонии, часто бывал за границей. А кроме того, Леммик увлекался женщинами, нередко проводил у них ночи.
Если бы Игорь не смог до него дозвониться, то Рухнул бы его план. Через неделю его передали бы на российскую сторону границы, и он надолго оказался бы отрезанным от таллинского банка, где лежали деньги, на которые точно мог рассчитывать до того, как официально установят его личность и он сможет вновь вступить во владение своим капиталом.
— Андрес, — сказал Игорь, — ты узнаешь меня?
Он задал вопрос и замолчал. Игорь видел, что доктор напряженно слушает разговор. Завтра утром он, несомненно, расскажет о нем местной полиции.
— Да, Игорь… узнаю… — медленно, растягивая слова, произнес Леммик. — Откуда ты звонишь? Я тебя совсем потерял, ты ведь собирался приехать еще в прошлом месяце и обещал познакомить меня с твоей новой женой.
— Знаешь что, — торопливо заговорил Игорь, — у меня случилось несчастье, я не могу тебе сейчас всего рассказать. У меня есть причины быть осторожным. — Игорь опасливо покосился на помрачневшего доктора. — И мне очень нужна твоя помощь.
— Чем я могу тебе помочь? — Голос Леммика сделался несколько недовольным.
Видно, ему не хотелось бросать свои дела и мчаться куда-то без всяких объяснений. И в то же время он не мог отказать в помощи старому знакомому.
— Я сейчас нахожусь в Нарве, в больнице, — сказал Игорь. — Пожалуйста, приезжай ко мне. Ты можешь быть тут завтра утром? Поверь, ты мне очень нужен, я обязательно отблагодарю тебя.
Леммик подумал недолго, а потом спросил:
— Утром? Так срочно? У тебя большие неприятности?
— Огромные… — подчеркнул Игорь. — Но если ты приедешь и поможешь мне, все изменится.
— Ты заболел? — всполошился Леммик. — Почему ты в больнице?
Обстоятельность и невозмутимое спокойствие Андреса Леммика были известны Игорю. К тому же Он был честным и ответственным парнем.
Думая об Андреев, Игорь всегда вспоминал анекдот, который как-то сам Леммик ему и рассказал. Однажды они вдвоем планировали выгодную сделку с лесом, и Леммик буквально извел Игоря своей дотошностью. В конце концов Игорь не выдержал я наорал на партнера, но тот только ухмыльнулся и рассказал Игорю анекдот.
…По дороге едет телега, в которой сидит хуторянин с двумя сыновьями. Час они ехали молча. Вдруг услышали, как что-то хрустнуло в кустах у дороги. После этого прошел еще час.
— Наверное, это была птица, — сказал старший сын, имея в виду шорох в кустах, который они слышали час назад.
В молчании прошел еще один час пути.
— Нет, скорее всего, это был заяц, — возразил младший сын.
Еще через час отец, закуривая трубку, сердито сказал сыновьям:
— Перестаньте спорить, горячие эстонские парни…
Андрее, пожалуй, и был таким «горячим эстонским парнем». Он всегда принимал умные и правильные решения, но для обдумывания ему требовалось довольно много времени.
— Когда ты сможешь приехать? — нетерпеливо спросил Игорь, давая понять партнеру, что сейчас Be время для расспросов, он потом все объяснит. — Когда мне выйти и встретить тебя?
— Если я выеду в девять утра, то буду в Нарве в полдень, — сообщил Леммик.
— Не беспокойся, я знаю, где там больница. Когда-то, лет пять назад, у меня был роман с медсестрой, работавшей там. И потом тебе расскажу, это очень смешная история…
— Конечно, расскажешь, только потом, — перебил его Игорь. — Слушай, а ты не можешь приехать пораньше?
— Раньше не смогу, — не уступал просьбе Леммик. — Я сегодня выпил водки, и если встану утром раньше восьми, то у меня будет болеть голова и дрожать руки.
Я приеду ровно в двенадцать часов.
— У тебя прежняя машина? — уточнил Игорь на всякий случай. Вдруг Андрее сменил машину и Игорь его не узнает? Тут, перед входом в больницу, днем обычно стоит много автомобилей.
— Старая… по-прежнему неторопливо ответил Леммик.
— Так я тебя жду! — неожиданно для себя крикнул Игорь. — Завтра в полдень!
— Хомсени… — Леммик повесил трубку.
Волноваться не стоило. Если Леммик говорил «да», то всегда выполнял обещание. Другое дело, если он что-то не понял из слов Игоря. Ведь он сказал, что выпил много водки. Вдруг он будет ждать Игоря у больницы в Кохтла-Ярве, например?
— Я вижу, ваша память намного улучшилась, — с сарказмом заметил доктор, когда закончился телефонный разговор. — Вы могли бы больше не валять дурака.
Сейчас вы говорили с вашим товарищем как психически и умственно полноценный человек, — добавил он.
Конечно, доктор прав, и телефонным звонком Игорь усложнил свое положение.
Уже завтра его, скорее всего, отвезут на границу и передадут российской стороне. Никому не нужны лишние проблемы, и никто не будет долго терпеть в Нарвской больнице такого подозрительного пациента. Впрочем, завтра так или иначе все решится.
* * *
Доктор Иван Яковлевич решил проявить осмотрительность. Разговор больного по телефону с абонентом в Таллине ему не понравился.Потерявшие память люди так не разговаривают. Доктор уловил энергию, напор в словах пациента и хорошее владение речью. Люди, потерявшие память, обычно чувствуют себя неловко и неуверенно. Этот же пациент говорил твердо. Он явно знал, чего хочет.
Доктор решил проявить осмотрительность, чтобы потом не отвечать перед полицией.
— Знаете что, — напористо произнес он, выходя из кабинета, — я передумал.
Вы извините, пожалуйста, мою непоследовательность, но отдайте ваши вещи медсестре: бумажник и ключи. Я не имел права давать вам их взять. — И уже более мягко добавил:
— Часы можете оставить себе, они все равно разбиты.
Они вместе вернулись в кабинет сестры, где она, переодевшись после смены в обыкновенное платье, ждала их. Сестра явно проявляла нетерпение — ей хотелось поскорее уйти домой.
Игорь был готов отдать бумажник с размокшими в воде купюрами. Эта смешная сумма его не интересовала. Он готов был отдать и ключи, всю связку. Кроме одного, самого маленького ключика. Пусть оставляют на вечное хранение ключи от квартиры, от гаража, от дачи. Ему был нужен только самый маленький ключик — от сейфа в банке.
По пути к кабинету медсестры Игорь пытался, не вынимая руку из кармана пижамы, отсоединить этот ключик от связки.
Наконец ему это удалось, хотя рука еще плохо действовала после травмы.
Теперь драгоценный ключик был у него в кармане. А это самое главное!
Он боялся, что медсестра или доктор заметят, что в связке не хватает одного ключа, но все прошло благополучно. Все-таки медики — не полицейские, они не обратили внимания на такую мелочь. Медсестра просто положила связку ключей и бумажник к себе в шкафчик и заперла его.
— Будете выписываться — получите, — пообещала она.
Ночью Игорь под храп соседей обдумывал свой разговор с Леммиком. Надо ведь просчитать поведение партнера, его реакцию на незнакомого мужчину с изуродованным лицом. Но знакомым голосом! — напомнил себе Игорь.
Без десяти минут двенадцать Игорь вышел из больницы. Для него это был тяжелый путь, он все еще чувствовал себя слабым. При резких движениях у него порой кружилась голова.
Строго говоря, ему бы следовало полежать в больнице еще пару недель.
Утрачена точная координация движений, в глазах часто темнело, он мог и упасть.
Но оставаться в больнице было нельзя: через пару дней, а то и раньше его переправят в Россию.
Шатаясь, он вышел на свежий воздух, и его буквально ослепили солнечные лучи. Он так долго не был на улице, что даже успел забыть, как здесь чудесно.
Площадка для автомашин перед главным зданием больницы была залита солнцем.
Вокруг было много людей — врачей, больных, совершающих моцион, их родственников.
Игорь достал из кармана больничной пижамы измятую сигарету, которой его угостил сосед по палате, — ведь у него не было денег, чтобы купить сигарет.
Он прикурил у кого-то, затянулся и огляделся. Как хорошо быть здоровым и свободным человеком!
Леммика долго ждать не пришлось, он всегда был пунктуален. Красная «тойота» подкатила к воротам больницы, и Игорь сразу ее узнал. Быстро заковылял в сторону машины, стараясь держать равновесие. Он знал: если ускорит шаг, то может закружиться голова.
Андрес сидел за рулем, не выпуская изо рта черную сигару, и осматривался.
Наверное, в эту минуту он вспомнил о медсестре, с которой когда-то крутил роман. На Игоря он не обратил внимания, явно не узнавая.
— Привет, Андрес, — произнес Игорь. Леммик вздрогнул и неприязненно поглядел на остановившегося рядом с машиной человека.
— Тере хоммикуст, — ответил он и добавил что-то еще, длинное и невразумительное.
— Ты же знаешь, что я не понимаю по-эстонски — напомнил Игорь, — Мы с вами знакомы? — недоверчиво произнес Леммик, неохотно переходя на русский язык. — Кто вы такой?
— Я — Игорь. Позволь мне сесть в машину, и ты в этом убедишься.
— Лучше я выйду сам, — пробормотал Леммик, выбираясь из-за руля и беспокойно оглядываясь. Он не любил непонятных ситуаций и старался избегать их.
К тому же, как всякий таллинец, Андрее не любил бывать в Нарве: здесь слишком много русских, близко граница, и потому всегда чувствуешь себя неспокойно…
— Со мной случилось несчастье, на меня напали, я оказался без сознания в реке и изуродовал себе лицо о камни, — начал Игорь и затем коротко поведал историю покушения на него.
Андрее молча слушал, пыхтя сигарой. Когда Игорь закончил, он бросил сигару в урну и недоверчиво спросил:
— Ну хорошо, а документы у тебя есть? Ты понимаешь, я верю тебе, но вовсе не узнаю.
— Документов тоже нет, — сказал Игорь. — Все пропало.
— Пойми меня правильно, — проникновенно заговорил осторожный Леммик, :
— я не могу не верить тебе, но все же есть сомнения…
Он строго смотрел на Игоря. Оба чувствовали неловкость. Однако на этот случай Игорь припас один козырь.
— Помнишь, мы с тобой гнали контрабандой древесину через Таллинский порт?
— спросил Игорь, дрожа от возбуждения. — Помнишь, как мы подделывали таможенные документы? Это было в ноябре прошлого года у тебя дома. Ты еще лично срисовывал подпись начальника таможни.
Он остановился, чтобы дать Леммику время сообразить, что никто, кроме них двоих, знать этого не может. Они были тогда вдвоем.
Но прием не сработал. Леммик помрачнел:
— Сейчас все подделывают документы, это не редкость. Но я никогда такими вещами не занимался. Никогда. Ты меня с кем-то путаешь.
— А как мы с тобой замерзали в Палдиски прошлой зимой, помнишь? — горячился Игорь. И уточнил:
— Мы ждали тогда документы, а нам их все не привозили. Мы стояли возле конторы на склоне холма, было ветрено и холодно. Мы с тобой были тогда вдвоем и ждали полтора часа.
— Ну-у… — протянул Андрее. — Это не довод. Зимой в Палдиски всегда ветер с моря, там все мерзнут. — Его лицо оставалось недоверчивым.
— А ты помнишь, отчего ты расстался с Линдой — барменшей из Раквере? — наконец спросил Игорь. Это был его последний козырь.
— С Линдой? — переспросил Леммик, на секунду задумавшись.
Он еще раз недоверчиво посмотрел на Игоря и спросил с самодовольной улыбкой:
— Ну и почему я с ней расстался?
— Потому что она любила анальный секс, а ты так не можешь, — быстро произнес Игорь. — Ты сам мне об этом рассказывал. Подумай. Это ведь не та история, которую ты мог рассказывать многим.
— Линда? — опять задумался Андрее. Он полез в карман, достал еще одну сигару и, сунув ее в рот, ухмыльнулся:
— А почему ты думаешь, что я этого не могу? Я могу все, что касается секса. — Он ухмылялся, когда речь заходила о женщинах и его приключениях с ними.
— Ты можешь все, кроме одного, — стоял на своем Игорь. — Дело в том, что у тебя фимоз, слабовыраженный. Он тебе не мешает, но к анальному сексу ты не способен.
Последние слова Игорь почти выдохнул, надеясь, что теперь у Андреса не останется сомнений в том, кто перед ним.
Леммик, казалось, действительно был поражен. Он даже закряхтел от досады.
— О-о!.. — пробормотал он. — Это удивительно. Фимоз. Может быть, может быть…
Потом он о чем-то подумал и вдруг спросил:
— Когда ты был у меня в последний раз, что висело над диваном? Ты помнишь, я показывал тебе? Это был важный момент.
— У тебя висела репродукция картины Рубенса, — устало ответил Игорь. — Только я не помню названия. Там была толстая голая женщина.
— Названия я и сам не помню, — заметил Леммик, прищурившись. Потом он улыбнулся и похлопал Игоря по плечу:
— Эта картина висела у меня только три дня, как раз когда ты у меня был. Потом одна девушка сказала, что ее раздражает эта голая задница, и я снял картину. Теперь я уверен, что это ты. Садись в машину.
Слава богу, Игорю удалось убедить этого «горячего парня».
— Извини, что я так долго расспрашивал тебя, — сказал Леммик. — Осторожность еще никому не вредила. Чем я могу помочь тебе?
В его глазах обозначилось сочувствие, будто он, как и соседи по палате, хотел сказать ему что-нибудь утешительное.
Торопясь и заикаясь, Игорь рассказал, чего он хочет, и даже продемонстрировал ключ от сейфа в банке.
Леммик стал думать. Игорь попытался ускорить этот процесс, но Андрес остановил его взмахом пухлой руки:
— Нет! Не торопись, надо поразмышлять.
Видимо решив, что помощь Игорю — акция целесообразная, Леммик завел мотор и сказал решительно:
— Хорошо. Поедем. Привяжись ремнем, а то остановят.
Машина выехала с территории больницы, промчалась по главной улице, где была расположена гостиница с рестораном — тут Игорь не так давно планировал провести приятный вечер с женой, — и выскочила на площадь.
Слева мелькнули крепости — Ивангородская на той стороне и Нарвская — на этой. Свернув с Пеэтеривальяк у ресторана «Сыпрус», Леммик сильнее нажал на педаль, и машина вырвалась на широкое Таллинское шоссе.
— Три часа — и будем на месте, — заверил Леммик. — Ну и изуродовали же тебя! — Он еще раз взглянул на лицо Игоря.
— Это я сам изуродовался, — поправил Игорь. — В реке меня швыряло о камни.
Я тогда плыть сам не мог, вот и вышло так.
— Ты собираешься заявлять в полицию? — сдержанно поинтересовался Андрее, обгоняя молоковоз с замызганными боками и надписью «Пиим».
— Пока нет, — кратко ответил Игорь, давая понять, что эту тему он сейчас обсуждать не хочет.
— Я могу тебе порекомендовать хороших докторов. Они исправят лицо.
Конечно, на это потребуются деньги.
— За этим дело не станет, — ответил Игорь. — Вот получу бумаги в банке — и сразу же этим займусь.
— Ну-ну… усмехнулся Андрее. -В банк мы уже опоздали, наверное. Так что до денег ты доберешься только завтра.
Что ж, времени у Игоря теперь было навалом. Он ведь погиб, а у мертвых не бывает срочных дел.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Для Наташи наступила новая, непривычная жизнь. Она так долго о ней мечтала, а приход ее прошел почти незамеченным.
Прежде, все эти четыре месяца, что она жила с Игорем в качестве его законной жены, она все время помнила, что это временно, и ждала, когда они с Мишей будут вместе. Но тяготилась она даже не самой жизнью с Игорем и не необходимостью притворяться любящей супругой, а предчувствием того ужасного, что предстояло сделать. Пусть не самой сделать, но, во всяком случае, стать соучастницей убийства.
Не так-то легко присутствовать при убийстве человека, с которым жила под одной крышей.
Наконец-то теперь все встало на свои места. Все получилось так, как они с Мишей задумали.
Миша очень гордился тем, что операция удалась. Ведь это он все спланировал и осуществил от начала до конца. Он доказал себе самому, что не тварь дрожащая, а настоящий сильный мужчина. Теперь он доказывал окружающим, что он еще и хороший бизнесмен.
Нет, Наташа шла в другую сторону — к Неве. Только там и гуляет приличная публика Петербурга.
Наташа шла по Демидову переулку, потом сворачивала на Мойку, и сразу перед ней открывалась перспектива: широкий Синий мост, а за ним — Исаакиевская площадь с величественным памятником императору Николаю. А оттуда рукой подать до Невы, стоит только миновать площадь и пройти через Александровский сад.
Наташа спускалась по ступенькам к самой воде и долго стояла внизу, любуясь зданиями на противоположном берегу — Двенадцатью коллегиями, Кунсткамерой и огромным зданием Академии художеств. Она задумчиво смотрела вдаль, элегантная загадочная женщина в красивой одежде.
Жизнь, как ни странно, омрачалась только их отношениями с Мишей. Он приходил с работы поздно, как и Игорь когда-то, но всегда в плохом настроении.
Получив то, к чему так стремился, Миша не успокоился. Он принадлежал к тем людям, которые никогда не удовлетворяются тем, что имеют.
— Где деньги за квартиру, которую Игорь продал перед поездкой в Таллин? — спрашивал он у Наташи каждый вечер.
Она не могла внятно ответить на этот вопрос. Квартира была продана, это она точно знала. Знала даже кому. Но вот с деньгами была полная неясность. В квартире их не оказалось, в банке на счете — тоже.
— Они у тебя… — твердил Миша.
Наташа даже вздрогнула от несправедливости такого обвинения. Разве она не отдала Мише все, что получила? Разве она не вела себя абсолютно честно по отношению к нему?
— А где же тогда деньги? — вопрошал Миша. — Где-то они ведь должны быть.
Как ты считаешь?
Наташа под давлением Миши отправилась наконец к покупателю. Алексей принял ее в той самой квартире, которую недавно купил. Когда Наташа спросила его о деньгах, он подтвердил, что действительно цена квартиры тридцать тысяч долларов. Уплатил ли он деньги? Разумеется! Он же порядочный человек! Он отдал Игорю деньги за квартиру.
Но у Алексея возникла догадка относительно Наташи.
«Она вышла замуж за Игоря четыре месяца назад, — размышлял он. — Конечно, все у них было по любви. И вообще, не мое это дело. Но как-то глупо вышло, что Игорь вдруг погиб, а эта женщина, с которой он прожил так недолго и вряд ли хорошо знал, стала наследницей его состояния».
Алексею это казалось несправедливым. Была бы тут сестра Игоря или его родители — тогда другой разговор. Сестре Алексей, конечно, отдал бы долг. И родителям тоже. Все-таки они близкие покойному люди.
Прежде, все эти четыре месяца, что она жила с Игорем в качестве его законной жены, она все время помнила, что это временно, и ждала, когда они с Мишей будут вместе. Но тяготилась она даже не самой жизнью с Игорем и не необходимостью притворяться любящей супругой, а предчувствием того ужасного, что предстояло сделать. Пусть не самой сделать, но, во всяком случае, стать соучастницей убийства.
Не так-то легко присутствовать при убийстве человека, с которым жила под одной крышей.
Наконец-то теперь все встало на свои места. Все получилось так, как они с Мишей задумали.
Миша очень гордился тем, что операция удалась. Ведь это он все спланировал и осуществил от начала до конца. Он доказал себе самому, что не тварь дрожащая, а настоящий сильный мужчина. Теперь он доказывал окружающим, что он еще и хороший бизнесмен.
* * *
Наташа вставала поздно. Она завтракала овсяными хлопьями с подогретым молоком, пила кофе и отправлялась гулять. На Сенную площадь, располагавшуюся неподалеку, она не заглядывала, там ей было нечего делать. Слишком много киосков, слишком раздражают люди с авоськами, их ошалелые глаза, толкотня, гул голосов.Нет, Наташа шла в другую сторону — к Неве. Только там и гуляет приличная публика Петербурга.
Наташа шла по Демидову переулку, потом сворачивала на Мойку, и сразу перед ней открывалась перспектива: широкий Синий мост, а за ним — Исаакиевская площадь с величественным памятником императору Николаю. А оттуда рукой подать до Невы, стоит только миновать площадь и пройти через Александровский сад.
Наташа спускалась по ступенькам к самой воде и долго стояла внизу, любуясь зданиями на противоположном берегу — Двенадцатью коллегиями, Кунсткамерой и огромным зданием Академии художеств. Она задумчиво смотрела вдаль, элегантная загадочная женщина в красивой одежде.
Жизнь, как ни странно, омрачалась только их отношениями с Мишей. Он приходил с работы поздно, как и Игорь когда-то, но всегда в плохом настроении.
Получив то, к чему так стремился, Миша не успокоился. Он принадлежал к тем людям, которые никогда не удовлетворяются тем, что имеют.
— Где деньги за квартиру, которую Игорь продал перед поездкой в Таллин? — спрашивал он у Наташи каждый вечер.
Она не могла внятно ответить на этот вопрос. Квартира была продана, это она точно знала. Знала даже кому. Но вот с деньгами была полная неясность. В квартире их не оказалось, в банке на счете — тоже.
— Они у тебя… — твердил Миша.
Наташа даже вздрогнула от несправедливости такого обвинения. Разве она не отдала Мише все, что получила? Разве она не вела себя абсолютно честно по отношению к нему?
— А где же тогда деньги? — вопрошал Миша. — Где-то они ведь должны быть.
Как ты считаешь?
Наташа под давлением Миши отправилась наконец к покупателю. Алексей принял ее в той самой квартире, которую недавно купил. Когда Наташа спросила его о деньгах, он подтвердил, что действительно цена квартиры тридцать тысяч долларов. Уплатил ли он деньги? Разумеется! Он же порядочный человек! Он отдал Игорю деньги за квартиру.
Но у Алексея возникла догадка относительно Наташи.
«Она вышла замуж за Игоря четыре месяца назад, — размышлял он. — Конечно, все у них было по любви. И вообще, не мое это дело. Но как-то глупо вышло, что Игорь вдруг погиб, а эта женщина, с которой он прожил так недолго и вряд ли хорошо знал, стала наследницей его состояния».
Алексею это казалось несправедливым. Была бы тут сестра Игоря или его родители — тогда другой разговор. Сестре Алексей, конечно, отдал бы долг. И родителям тоже. Все-таки они близкие покойному люди.