Петров Михаил. Гончарову наносят удар

   Ленка позвонила в девять, когда я уже засыпал. Как я и предвидел, ничего интересного она не сказала. Партизанская фотография отца находилась на месте. Она даже зачитала фамилии изображенных на ней партизан, но теперь они мне были без надобности. Далекая война к сегодняшней смерти Сергея Александровича не имела никакого отношения.
   - Что ты на это скажешь, великий сыщик Пинкертон? - подводя черту под разговором, спросила она.
   - Ничего утешительного. То, на что я рассчитывал, увы, не подтвердилось. Где копать дальше, ума не приложу. Искать какие-то концы в "Спецгидрострое" бессмысленно, прошло много лет. Единственное, что остается, - пощупать его последнее место работы. Где он работал - в каком тресте?
   - Точное название - ПЖРТ. Производственный жилищно-ремонтный трест кажется, так расшифровывается.
   - Очень хорошо. Когда он оттуда уволился?
   - Вроде бы в ноябре, точно не знаю. Ну, после того случая...
   - Какого случая? - невольно напрягся я.
   - Ты что, с луны свалился? Весь город об этом только и говорил.
   - Не тарахти в ухо, докладывай конкретно.
   - Господи, ну когда инкассатора ограбили! Да ты что, в самом деле ничего не слышал? У инкассатора вырвали сумку с двухмесячной зарплатой.
   - Слышал что-то краем уха, но как связать этот инцидент с твоим отцом?
   - Я и не связываю, просто сумку с деньгами нес отец. Грабители его сильно покалечили. Он полмесяца не мог встать с кровати. Потом и уволился.
   - Идиотка, ты могла сказать это раньше?!
   - Не могла, поскольку ты не спрашивал.
   - Я думал, овца глупее тебя, а теперь сомневаюсь. Что ты еще знаешь об этой истории? Как это происшествие комментировал отец?
   - А никак, просто рассказал, что нес полную сумку денег, а навстречу ему выскочили двое, вырвали сумку и побежали. Он хвастал, что не растерялся и бросился вдогонку. Одного, на свою голову, догнал. Лучше бы он этого не делал, потому что грабитель развернулся и ударил его по голове чем-то тяжелым. Отец потерял сознание. А много ли ему надо? Beca-то в нем как в цыпленке. В результате - сильное сотрясение мозга. Ну а потом его начали таскать по милициям, заподозрили чуть ли не в соучастии, мерзавцы!
   - Ну а какие-нибудь детали он рассказывал?
   - Вот-вот! И они все про детали выпытывали, одно у вас племя. Какие детали может помнить семидесятилетний человек, получивший такой удар по голове?
   - А не расскажешь ли мне, почему он выполнял роль инкассатора?
   - Дело в том, что у него своя машина и он всегда ездил как кассир за деньгами. Наверное, ему доплачивали, а вот почему он нес сумку, я не знаю.
   - Может быть, вспомнишь что-нибудь еще?
   - Нет. А с чего это ты зациклился на этой истории? Неужели думаешь?..
   - Ничего не думаю, - перебил я. - Позвоню завтра, вдруг в твоем курином мозгу что-то проявится. Спокойной ночи.
   - И тебе желаю не сконфузиться! Драная коза этого не простит.
   - Не волнуйся! Кому как не тебе знать, что на этом фронте дела у меня обстоят успешно!
   Фыркнув, она бросила трубку, а я набрал номер Милкиного папаши. Он был еще на работе, ответил раздраженно и резко:
   - Полковник Ефимов слушает!
   - Извините, Алексей Николаевич, вас беспокоит Гончаров.
   - Уже слышу. Чего тебе?
   - Алексей Николаевич, я с личной просьбой: возникла небольшая проблема. Не могли бы вы завтра дать мне двух толковых парней?
   - Ты что, сдурел? Нашел частную лавочку. Кроме того, завтра Первое мая. А что случилось?
   - Наехали на меня, бабки требуют.
   - Сколько и за что?
   - Две тысячи, а за что, долго объяснять.
   - Хм, ты один?
   - Конечно, - не задумываясь, соврал я, - кроме кота, никого нет.
   - Я домой собрался, по пути заскочу. Осточертело все!
   Не дав мне возразить, он положил трубку. По своей же инициативе я оказался в совершенно дурацком положении. Картина - лучше не придумаешь. Папаша приходит в гости, а его дочь нежится в моей постели.
   Милку я растормошил с трудом, пришлось даже применить силовые приемы.
   - Ну чего тебе? - наконец открыв глаза, недовольно захныкала она.
   - Собирайся скорее и уматывай! Папенька твой решил почтить меня своим присутствием. Ты ведь не желаешь с ним здесь встретиться?
   Кляня меня и собственного родителя, она поплелась в ванную, где, как мне показалось, плескалась целую вечность. Я с нарастающей тревогой смотрел на часы. За то время, что Милка собиралась, можно было одеть целый микрорайон. От нетерпения почему-то нестерпимо зачесались пятки и ладони.
   Милка уже была почти готова, оставалась самая малость - натянуть сапоги, но... Нам всегда не хватает самой малости...
   В дверь полковник звонил требовательно, как и подобает человеку его положения и звания. Причем одного звонка ему показалось мало. Для вящей убедительности солдафон забарабанил кулаком, громко выкликая мою фамилию. Испуганная Милка растерянно хлопала глазами, молча требуя моей помощи.
   - В шифоньер, - шепнул я, а отцу ее громко и недовольно пообещал: - Да иду я, иду, сейчас открою!
   Около минуты я возился с замком, давая время непутевой дочери полковника получше окопаться. Наконец я справился с коварным запором, и недовольный тесть шагнул в квартиру. Молча протянул бутылку коньяку и только потом трубно и хрипло поздоровался.
   - Ты что, на бабе уснул, колом тебя по голове! Я уже уходить собрался.
   - Да задремал немного, проходите на кухню.
   - На кухне пусть твои алкаши пьют, а меня соизволь принять в хоромах, по высшему классу. Устал я, Костя, до чертиков, расслабиться надо.
   Отодвинув меня, он танком пропер в комнату и развалился в кресле возле шифоньера, буквально в метре от своего дитяти. Мне не оставалось ничего иного, как, прибавив звук телевизора, удалиться на кухню в поисках закусона. Вернувшись с подносом через три минуты, я увидел, что полковник мирно посапывает, зажав между пальцами зажженную сигарету. Отличная возможность незаметно выпустить Милку! Осторожно поставив закуску, я на цыпочках подкрался к шкафу.
   - Извини, Костя, заснул, - неожиданно остановил меня его голос, - вчера всю ночь не спал.
   - Да нет, ничего, я решил вас не будить. А что, какое-то серьезное дело?
   - Ага, наливай, дело-то, может, и несерьезное, но паршивое! - Он с отвращением ткнул дымящуюся сигарету в пепельницу, взял почти полный фужер и на одном дыхании, с удовольствием выпил.
   - Мокруха, что ли? - последовав его примеру, поинтересовался я.
   - Ага, - закусывая приготовленным Милкой салатом, согласился он. Коммерческого директора одной фирмы грохнули, прямо в собственной хате. Причем никаких следов борьбы не обнаружено. Просто дырка в голове.
   - Слыхал, а еще говорят, что его компаньон сбежал с крупной суммой денег.
   - Не компаньон, а бухгалтер. И удивительно то, что сбежал он, бросив жену и двоих маленьких детей. Это настораживает. Обычно они в таких случаях заранее готовят лежбище. О чем это говорит? Либо его решение слинять было спонтанным, либо он решил бросить семью...
   - Либо забрать родственников немного погодя, - закончил я полковничью мысль. - А что за фирма? Опять торгующая воздухом?
   - Нет, на сей раз реальная и ощутимая. Ломбард "Заклад".
   - И много капусты прихватил счетовод?
   - Это кому как! По моим понятиям - много, сто пятьдесят тысяч, но ихний шеф не больно-то расстраивается, значит, для него эта сумма большой роли не играет. А почему это тебя заинтересовало? Может быть, хочешь нам немного помочь?
   - А чего тут помогать! Ежу ясно - укокал начальника бух, вот его и берите!
   - Умный, прямо нет сил! Только где его брать? Ты нам об этом не расскажешь?
   - И рад бы, да у самого проблем выше крыши.
   - Рассказывай, но не забывай, что мой стакан пуст.
   Плеснув приличную порцию, я поведал ему о сегодняшней аварии и наглых сопляках, навестивших меня.
   - Кабы мне твои заботы, я был бы самым счастливым человеком. Им-то тыквы поотрывать труда не составит. Во сколько они явятся?
   - Думаю, часов в шесть, но приготовиться надо пораньше, часа в четыре.
   - Это понятно даже офицеру милиции. А почему бы тебе к этому мероприятию не привлечь своего старого знакомого лейтенанта Ухова?
   - С удовольствием, но в любом случае нужно ваше добро.
   - Похвально, Гончаров, благодарю! В кои-то веки сподобился поставить меня в известность. К чему бы это?
   - Стареем, Алексей Николаевич, стареем. А с возрастом приходит и осмотрительность.
   Телевизор неожиданно замолк, высветив на экране часовой циферблат. И в этой внезапно возникшей тишине особенно отчетливо прозвучал сдавленный, но громкий чих из шифоньера. От неожиданности полковник вздрогнул, вопросительно посмотрел на шкаф, потом на меня и зашелся в гомерическом хохоте. Боже мой, как он ржал! Табун взбесившихся жеребцов ведет себя куда тише. Он весь побагровел, сложился пополам. Из вежливости подхихикивал и я.
   - Ой не могу, ну ты, Гончаров, даешь! Держи меня, сейчас описаюсь! Говоришь, стареем? Дай-то Бог каждому такую старость! А чего ты ее туда запрятал? Неужели боишься, что отобью? Выпускай, задохнется баба!
   - Ничего, пусть посидит, говорил ей - иди домой, прийти ко мне должны. Так она все тянула. Вот и доигралась!
   - Ну теперь-то выпусти, все одно - засветилась.
   - Не могу, Алексей Николаевич, всякое непослушание требует наказания. Давайте лучше посмотрим программу "Время".
   Нет, не смог я его переболтать и увести разговор в другую сторону. Он вдруг подозрительно на меня посмотрел и, неожиданно согласившись с моим решением, заторопился.
   - И то верно, наливай, устал я очень. Выпьем, да я пойду. Не буду вам мешать. Завтра с утра на службу. Кому праздник, а кому будни. Может быть, твою даму сопроводить домой? Я на машине.
   - Ну что вы, не стоит!
   - Тогда посоветуй ей на ночь остаться здесь. Время позднее, а на улицах полно пьяных.
   - Я непременно ей об этом скажу!
   В передней он на секунду задержался, зацепил взглядом торчащие из обувной полки голенища женских сапог и, крякнув, вышел. Закрывая за полковником дверь, я с сожалением отметил, что выгляжу в его глазах дураком.
   - Он ушел? - Из приоткрытой дверцы высунулся Милкин нос.
   - Ушел. Велел передавать тебе привет. Можешь раздеваться, он все понял.
   - Какой кошмар, он меня убьет!
   - Перестань кривляться! - устало попросил я, заваливаясь на диван в наисквернейшем настроении.
   Вполне довольная поворотом событий, Милка закатилась мне под бок.
   А может, все это подстроено? - подумал я, засыпая.
   * * *
   На следующий день ровно в четыре, предварительно позвонив, ко мне явился Макс Ухов с товарищем. Поздравив самих себя с Международным днем солидарности трудящихся, мы скрупулезно обсудили детали предстоящего захвата негодяев и затаились, каждый на своем месте, в ожидании дорогих гостей.
   Звонок раздался ровно в шесть часов, что меня немало удивило. Макс замер за дверью, его напарник томился внизу в подъезде, а я, не спеша отперев замок, открыл рот. На пороге собственной персоной стоял знакомый старикашка, водитель "Москвича".
   - Мне нужен Гончаров, - задиристо начал он.
   - Проходите, - пропуская его, отступил я.
   Он сделал шаг вперед и тут же оказался на полу с добросовестно заломленными руками. Бедняга только дрыгнул ножкой и затих, насмерть перепуганный неожиданным пассажем. Зафиксировав стариковское тельце, Макс, прислушиваясь к тишине подъезда, вопросительно посмотрел на меня.
   - Да слезь ты с него, конь! Не ровен час - гикнется дедуля.
   - А где остальные? - нехотя отпуская добычу, глупо спросил гориллообразный лейтенант.
   - Все, Макс, сливай воду, кина больше не будет. Сделали они нас! Вставай, дед. Да не дрожи ты! - поднимая полуобморочного рэкетира, успокаивал я его. - Не бойся, не тронет больше тебя злой мальчик. Где дружки тебя дожидаются? На улице? Кем они тебе приходятся?
   Старик только мотал благообразной головой да вращал голубыми слезящимися глазками. Макс влил ему глоток водки, и только тогда наш гость обрел дар речи:
   - Никем они мине не приходются. Отродясь их не знаю и на одной версте с ними не сяду. Вчерась, опосля аварии, я в гараже сымал радиаторскую решетку. Глядь, а ко мне в гараж парнишка шмыгает, щенок совсем. Чё, говорит, отец, не в жилу? Расхреначил тачку? Тута тебе одного ремонта больше чем на тыщу будет! А ты, говорит, не виноват, виноватый тот мужик, который тебя зацепил. Только у него блат в ГАИ, вот и нашли крайнего - тебя. Я ему говорю - нет, я сам виноватый, а мужик тот хороший, другой бы на его месте с меня три шкуры содрал, а энтот пожалел, простил. Тогда он мне говорит: хочешь, мол, на ремонт деньги? Я отвечаю ему: а то нет! Кто ж не хочет? Тогда, говорит, пойдешь к нему завтра и возьмешь две тыщи. Одну оставишь себе, а другую отдашь нам, понял? Как не понять, говорю, а он даст? Пацан засмеялся и говорит: мол, не боись, даст и спасибо скажет. Вот я и пришел, а вы меня чуть не придушили.
   - Суду все ясно. Когда и куда они должны прийти за деньгами?
   - Сказали, чтобы я ждал их в гараже.
   - Ну вот и хорошо, иди и жди! - вмешался Макс.
   - А чего ж я им отдам? Они же деньги потребуют.
   - А это уже не твоя забота. На какой машине они приезжали?
   - Дык они пешком пришли. Пацан зашел, а другой, здоровый, топтался снаружи.
   - Иди, дед, и ни о чем не волнуйся, все будет как в аптеке. Где твой гараж?
   После ухода старика, выждав десять минут, Макс с напарником отправились следом, надеясь накрыть гаденышей тепленькими. Где-то мы просчитались, потому что через пятнадцать минут ребятки явились ко мне самолично. Немного помассировав мое хрупкое тело резиновыми дубинками, они привязали его к отопительной батарее. Я сидел, с сожалением думая, что раньше чем через час никакой помощи мне ожидать не приходится. Наверняка Макс будет ожидать их там. Но как могло получиться, что мы так прокололись? Не иначе старикашка оказался не тем простачком, за коего себя выдавал. Сумел каким-то образом подать им знак о засаде. Что же, тем хуже для него.
   - Ну что, козел, получил? - торжествующе начал разговор поганец. - А ведь тебя предупреждали! Сам виноват. Теперь ты нам должен не две тысячи, а четыре. Сам отдашь или градусник тебе в задницу поставить?
   Второй амбал ощерил дегенеративные челюсти и вытащил паяльник. Мне стало неуютно и обидно. Неужели это все, что я заслужил на старости лет? Мерзавцы тем временем вполне серьезно готовились к исполнению обещанного. Мне оставалось только принять их условие.
   - Ладно, забирайте последние и валите к чертовой матери!
   - Ну вот, зачем же было гнать волну! - заурчал довольный мордоворот. Где бабки, чтоб аккуратно, без лишних телодвижений?
   - В секретере, верхний ящик, да развяжите же вы меня!
   - Перебьешься! - отрезал пацан, пересчитывая явно недостаточную сумму. - Э-э-э, мужичок, мы так не играем, тут даже трех штук не выходит.
   - Больше у меня нет, - честно признался я, - хоть на дыбу тащите.
   - Ну зачем же так, мы не звери, - улыбнулся мастодонт, - по-другому сделаем. Через неделю ты приготовишь нам бабки, только уже не штуку, а три, только гляди: в следующий раз травить баланду мы не будем. Если, как сегодня, шепнешь в ментовку, базар будет крутой, сечешь? Бошку я тебе отшибу лично! Счастливо оставаться. Сваливаем!
   * * *
   Макс был добросовестным парнем, через час он не появился. Очевидно, решил ждать подонков до утра. С меня градом лил пот, потому что, несмотря на уличную жару, батарея была горяча как никогда. Наверное, коммунальщики сегодня решили вернуть народу недоданные зимой градусы тепла. Привязан я был на совесть, по всем правилам, и мне не оставалось ничего иного, как смиренно дожидаться треклятого лейтенанта или случайного гостя, хотя толку от него было мало. Уходя, мерзавцы захлопнули дверь.
   Как я и предполагал, помощники явились ближе к десяти. Условный звонок Ухова я узнал сразу. Беспомощно захлебываясь злостью, я объяснил ситуацию. Уже через десять минут он отвязывал меня, виновато приговаривая:
   - Вот сволочи-то, вот сволочи, а мы их там дожидались! Как же так получилось? Ничего не понимаю!
   - Очень просто - дедулю ты того мало помял, какой-то знак он им подал, выходя отсюда. Ты, наверное, возле подъезда их видел.
   - Нет, Иваныч, никого не было, точно говорю! Перед тем как выйти, мы малость постояли внутри. Все было чистенько, как у Глаши. Но ничего, адрес старого козла я знаю. Рвем туда немедленно! Он у меня расколется в шесть секунд, обещаю!
   В половине одиннадцатого мы уже вели дружескую беседу с коварным старцем у него на кухне. Ничего не подозревающая бабка, поставив миску квашеной капусты к запотевшей поллитровке, прошаркала в комнату.
   - Что ж ты, Алексеич, в заблуждение нас вводишь? - издалека и пространно начал Ухов. - Мы люди занятые, а ты, старый хрен, голову нам морочить вздумал! Говоришь, что не знаешь тех парней.
   - Это кто старый хрен? Это я старый хрен? - подпрыгивая, хорохорился дед. - Ты у меня за эти оскорбления еще ответишь!
   - Отвечу! Вот сейчас свезу тебя в кутузку да посажу суток на дцать, чтоб врать неповадно было. Тем более - работникам милиции.
   - Да что вы, сынки, у меня и в мыслях никогда такого не было! Я чистую правду вам сказал. Не знаю я их, вот вам крест, не знаю! Первый раз вчера их видел. Давайте-ка лучше по соточке.
   - По соточке ты с ними будешь пить, - вмешался я, - когда они срок отмотают. А тебе, лысый пень, я вот что скажу. После праздников возьму справку, что ремонт моей машины, которую ты разбил, обошелся в десять тысяч. И тебе, как виновнику ДТП, придется эту сумму незамедлительно выплатить. Ясно излагаю или повторить?
   - Окстись, милок у меня и денег-то таких нету!
   - Продашь свой рыдван, думаю, на эту сумму он потянет.
   - Не губите, мужики! Все, как есть, расскажу.
   - Попробуй, может быть, и получится.
   - После аварии, значит, подъезжаю я к гаражу, а навстречу аккурат Витек на своей выруливает. Спрашивает, где, мол, ты, Лексеич, мурло у своей телеги разворотил. Я ему все рассказал. Он расхохотался и говорит: "Хочешь, я тебе пацанов приведу, они с того бублика тебе на ремонт бабки стрясут?" Ну я, старый дурак, и согласился.
   - А тебе не стыдно? - попробовал усовестить я старика.
   - А чего стыдиться? Чай, в рыночных отношениях живем. Все можно!
   - Короче, - прервал меня Макс, - где найти этого Витька?
   - Дык его бокс недалеко от меня. Номер 257. А где живет, я не знаю.
   * * *
   В восемь утра мы с Максом удобно расположились в гаражных трущобах и приготовились ждать. Бокс под номером 257 был у нас не более чем в сорока метрах и прекрасно просматривался. Через щель в воротах я убедился, что небесно-голубая десятая модель, хозяйка гаража, на месте. Сам гараж просторный и чистый, отделанный светлым кафелем, - больше напоминал кухню опрятной хозяйки.
   В половине десятого к нему подошел высокий парень в темных очках и замшевой куртке. После непродолжительной манипуляции он открыл небольшую, врезанную в ворота дверцу. Я вошел, когда он, согнувшись, что-то искал в металлическом шкафчике.
   - Доброе утро, - вежливо поздоровался я.
   Он вздрогнул, как от удара, и поспешно закрыл сейф.
   - Что такое? Кто вы? Что надо?!
   - Сущую безделицу, Витек, мне нужны адреса тех полудурков, которых ты позавчера рекомендовал Алексеичу.
   - Ты кто такой?
   - Тот, на кого они наехали.
   - Тогда утрись и отдыхай, - на глазах наглел долговязый очкарик, - не советую тебе устраивать с ними разборки.
   - Тогда устроим с тобой! - входя, весело сообщил Макс.
   - Да вы что, мужики? Не знаю я никаких Алексеичей, оставьте меня в покое!
   - Сейчас не знаешь - через минуту вспомнишь. Это я тебе обещаю. Говори, подлюга, где их найти.
   - Мамой клянусь, не понимаю, о чем вы говорите!
   Я заметил, что долговязый незаметно двигается к верстаку. На всякий случай я решил преградить ему путь. Но, сделав резкий выпад, он оттолкнул меня и нырнул куда-то вниз, под верстак. Не успели мы опомниться, как лязгнула металлическая дверь и мы с Максом остались одни.
   - Иваныч, смотри здесь, я - наружу, у него где-то есть второй выход.
   Минут через десять Ухов привел Витька, бледного и послушного. По тому, как висели руки очкарика, я понял, что Макс потрудился на славу.
   - Ну что, глиста, будем говорить или немного подышим выхлопным газом?
   - Не надо, я скажу, только не выдавайте меня, - затянул извечную песню поверженный Витек. - Если они узнают, мне конец.
   - Ладно, мразь, живи. Говори адрес!
   - Я только Славика знаю, молодого.
   Молодой Славик жил с папой и мамой в трехкомнатной квартире в престижном районе. В половине одиннадцатого, когда мы позвонили в его дверь, он еще мирно почивал, видимо устав от праведных ночных трудов.
   - А вы откуда? - надменно спросила его мамаша, еще довольно молодая дама, загораживая дверь.
   - Из пионерской дружины, - бесцеремонно отталкивая блондинку, представился Макс. - Не видишь, что ли, вожатые пришли.
   Пока мадам козыряла своими связями и грозила дойти до президента страны, мы успешно прорвались в святая святых - спаленку ее ненаглядного сынишки, не далее как вчера грозившего мне паяльником. Макс действовал просто и гармонично. Резиновой дубинкой он слегка стукнул спящего по лбу. Вскочив, гаденыш долго не мог сфокусировать нас в своем сознании. А когда наконец узнал меня, то заорал грудным младенцем:
   - Мама, чего они тут делают, сейчас же выгони их отсюда!
   Мамаша, выбив защелку, ворвалась в комнату и вцепилась мне в физиономию:
   - Убирайтесь вон, скоты, испугали мне ребенка! Так просто я это не оставлю. Вы мне ответите за все. Убирайтесь!
   - Уберемся, обязательно уберемся, но только с вашим очаровательным сыночком! - с трудом стряхивая с себя озверевшую бабу, пообещал я.
   - Да, гражданочка, мы забираем его. Я лейтенант милиции Ухов, вот документы, взгляните. Ваш сын подозревается в грабеже и разбое.
   - Что?! - открыла рот мамаша. - Что вы такое несете? За это вы у меня ответите по всей строгости закона. Я требую немедленно соединить меня с вашим начальством!
   - Это, к сожалению, невозможно, сегодня выходной день.
   - Звоните домой! Сына я вам не отдам, скоты! - зашлась в истерике бабенка. - Какую чушь вы несете? Мой Славик не способен на преступление!
   - Твой Славик, - не выдержал я, - хотел воткнуть мне в жопу паяльник, чтобы таким образом заполучить три тысячи рублей. И он их получил, но этого ему показалось мало, он включил счетчик и требует еще столько же. Твой Славик рэкетир и главарь банды, и разговаривать я с ним буду не как с нашалившим школьником, а как с извращенным, жестоким садистом и бандитом.
   - Он врет, мамочка, не верь ему, ты же знаешь, что это не так! проклюнулся пискливый голос птенца. - Не слушай их, мама! Позвони Николаю Александровичу, пусть он распорядится.
   - Убирайтесь вон, мусора вонючие, если не хотите крупных неприятностей! А я вам их обещаю. Я доведу дело до суда.
   - Не сомневаюсь, - согласился Макс, - и даже, наверное, выиграете процесс, поэтому мы будем действовать иначе.
   Неуловимым движением он обесточил истеричную бабу, велел мне отнести ее в спальню, надежно спеленать и заклеить пластырем кричалку. Когда, добросовестно выполнив его поручение, я возвратился, ревущий Славик, наматывая на кулак сопли, отсчитывал банкноты. Ухов, с дубинкой наготове, внимательно следил за операцией.
   - Вот, заберите, - отсчитав положенную сумму, промямлил сосунок, здесь три тысячи.
   - Э нет, мой мальчик! Ты, наверное, забыл о том, что еще нужно платить за ремонт машины, которую расхреначил ваш Алексеич.
   - А я тут при чем? Пусть он и платит.
   - Нет, Славик, нет, мой сладкий. Ты сказал, что вы хотели ему помочь, вот и помогайте, нехорошо попусту языком бякать, оторвать можно.
   - Да что вы в самом деле, не знаю я никакого Алексеича, уходите!
   - Не знаешь - не беда, сейчас познакомишься. Это тебе для начала, чтоб память не терял.
   Указательным пальцем Макс резко ударил его под ребра. Открыв рот, Славик пытался глотнуть немного воздуха, но ничего не получалось, и он, повалившись на диван, совсем загрустил.
   - Да плюнь на него, Ухов, он и так все понял, поехали лучше пить водку! - пытался я остановить Макса.
   - Вряд ли, а если он и понял, то как же остальные?
   - Сколько нужно на ремонт? - очухался пацан.
   - Семь тысяч, - загнул Макс.
   Скуля и повизгивая, щенок отсчитал требуемую сумму и предложил нам удалиться, навсегда забыв о его существовании.
   - Ты не прав, Славик, - пряча деньги, благодушно возразил Ухов, - мы не сделали самого главного. Совсем позабыли про твое заявление.
   - Какое еще заявление? - ожидая очередного подвоха, насторожился парень.
   - Заявление о твоем чистосердечном признании, где ты во всех подробностях расскажешь, как вы пришли в дом господина Гончарова, как его избили, как привязали к батарее и угрожали паяльником. Ну и, наконец, сколько забрали денег. Словом, все то, что произошло на самом деле, и ни грамма больше. Ты не волнуйся, я тебе надиктую.
   - Ничего я писать не буду, это может быть использовано против меня.
   - Ой какой грамотный мальчик, тебе бы в академиях учиться, а ты по ночам с гирькой промышляешь, прямо несоответствие избранной профессии получается. Да ты не бойся, бумаге мы ход дадим только в том случае, если вы будете себя плохо вести. В суд подадите, например, или еще чего начудите. Пиши, недоносок, или я приму силовые меры воздействия, а ты их не любишь. Иваныч, приведи сюда мамашу, уже должна очухаться. Пусть сынок и ей расскажет, чем занимается.