Петров Михаил. Гончарову наносят удар

   - Нет, не надо, не надо ее! Я все напишу, только не надо, чтобы она знала!
   - Заткнись, срань, а то опять сопли размажу.
   Женщина заверещала, едва я разлепил ей рот, ну а стоило развязать руки, как я тут же схлопотал по морде. Ничего, успокоил я себя, сейчас она получит куда больше. Внимательно прочитав заявление сына, экзальтированная особа вновь накинулась на нас:
   - Скоты, вы заставили моего мальчика написать эту гадость! Скажи, Слава, не бойся, они тебя принудили?
   Маленький мерзавец молчал, и мамаша потихоньку кисла, пока вовсе не разревелась. Веселенький выходной мы ей устроили.
   - Ну ладно, собирайся, пойдешь с нами. Ты, хозяйка, не волнуйся, бить мы его не будем, а через час я его привезу самолично, - пообещал ей Ухов.
   - Куда вы меня? - захныкал крутой малец.
   - К твоим подельникам, я с ними тоже хочу малость побазарить. Да не боись, ты в машине отсидишься.
   Первым на нашем пути стоял дом амбала с непомерно развитыми челюстями. Звали его Эдик. Со сна, в трусах, дверь открыл он сам. Увидев Макса, невежливо спросил о причинах его визита. Показывая на меня, Ухов поинтересовался:
   - Ты этого мужика знаешь?
   - Встречались, - мерзко улыбнулась рожа. - Ну и чё?
   - Да ничё!
   Резиновая дубинка упруго отыграла по его лбу, и Эдик, словно поверженный хряк, завалился на пол прямо на пороге. Из глубин квартиры не последовало никакой реакции, и мы, затащив хозяина внутрь, закрыли дверь. Пришел он в себя довольно скоро и сразу же внес протест по поводу нашего некорректного поведения.
   - Заткнись, обезьяна, - посоветовал я, - иначе нам придется воспользоваться твоим профессиональным инструментом, хотя у меня и нет никакого желания нюхать твое жареное дерьмо, ты и без этого смердишь достаточно.
   - Да вы чё, мужики, крыша поехала? Пошутили мы, а вы...
   - Мы, дядя, тоже шутим, только немного тоньше. Пиши заявление на имя начальника милиции.
   - Какое еще заявление, вы чё, мужики, наехать на меня хотите? Не туда впоролись: я вам завтра обоим матку выверну. Вы у меня неделю кровью ссать будете.
   - Возможно, - невозмутимо согласился Ухов, - но ты нам завтра, а мы тебе сейчас, мерин лопоухий!
   Крепким десантным ботинком Макс наступил ему на мошонку. Мне показалось, что взбесилось стадо слонов. Эдик с трудом освободился и, безбожно матерясь, отполз в угол.
   - Больно? - участливо спросил Ухов. - Ничего, привыкай, сейчас тебе будет еще больней.
   - Чего вы хотите, говорите, я все сделаю! Только не бейте!
   - Подробно напиши, как вы вчера избивали этого человека и сколько забрали денег. Укажи, кто при этом присутствовал.
   - Нет, самому себе яму рыть не буду.
   После очередной обработки Эдик все-таки согласился, и в конце концов мы оставили его, грустного, наедине со своими синяками и горестными думами. К третьему их сотоварищу решили не ездить, справедливо предположив, что в известность его поставят и без нашей помощи.
   * * *
   Во вторник, после праздников, энергичный и свежий, я входил в здание жилищно-ремонтного треста, то бишь ПЖРТ. Спросив на вахте, как пройти в бухгалтерию, я поднялся на второй этаж и без труда нашел дверь нужной мне комнаты. В просторном помещении за письменными столами прилежно трудилось шесть баб. Две наводили марафет, три тихо сплетничали, а одна читала, по-видимому, увлекательную книгу.
   - Здорово, девоньки! А как бы мне самого главного бухгалтера увидеть?
   - Здорово, дяденька, - ответила самая крайняя, - следующая дверь, только не говорите, что мы сказали.
   - Не скажу и под пыткой. Рыжая, у тебя правый глаз на сантиметр ниже левого нарисован. Чао, красавицы!
   Главный бухгалтер, сорокалетний лось, носил фамилию Каретников и именовался Киром Владимировичем. Он недовольно привстал с кресла и осведомился о цели моего визита.
   - Простите великодушно, Кир Владимирович, за то, что отвлекаю столь занятого человека по вопросу пустячному и вашего внимания не стоящему, но я займу у вас всего несколько минут. Вопрос мой касается вашего бывшего вахтера Сергея Александровича Лагина.
   - Недавно сам его хоронил, сам похороны организовывал. Сегодня пойдем на девять дней. Прекрасной души был человек. Но... ничего не поделаешь, как сказал великий поэт, все мы в этом мире тленны. Немного попрыгаем и все там окажемся, - не очень-то веря в свою кончину, распинался бугай, о чей лоб можно было смело бить поросят. - Но в чем ваш вопрос? Кто вы?
   - Скажем так - друг его дочери.
   - А-а-а, понятно, наверное, нужна наша помощь для организации поминок? Поможем, это в наших силах, тем более что Сергей Александрович проработал у нас почти десять лет.
   - Нет, вы меня неправильно поняли, меня интересует другое.
   - Я весь внимание, сделаю все, что только смогу, говорите не стесняясь. Тем более я хорошо знал покойного и был с ним на короткой ноге.
   - Кир Владимирович, как мне найти того инкассатора, с которым Лагин ездил за деньгами в день ограбления? И вообще, почему он возил деньги?
   - Ну, в банк ездить вызвался по собственному желанию. Мы ему приплачивали, и недурственно. А инкассатора у нас не было, обходились своими силами, не такая уж у нас большая организация. Но почему я обо всем этом должен вам рассказывать? Вы что, следователь или прокурор? А если и так, то дело это давно забыто и предано забвению. Я бы не хотел ворошить прошлое. Не желаете ли коньячку?
   - Нет, благодарю вас, встретимся на поминках.
   - Позвольте спросить, что вызвало ваш интерес к одинарному ограблению более чем полугодовой давности?
   - Да так, праздное любопытство обывателя.
   - Не советую, не советую. Иногда тени прошлого встают, закрывая собой настоящее. Живи сегодня и радуйся сегодняшнему дню.
   - Великолепные слова, Кир Владимирович, вы не финансист, вы философ, вы Диоген в банке. Позвольте откланяться!
   - Не смею задерживать, тем более мне нужно в банк.
   На площадке перед входом стояло несколько машин. Окружал ее низкорослый, но густой кустарник. Именно за ним я и спрятался, ожидая отъезда Каретникова. Он вышел, играя здоровьем и мышцами, трубно приказав: "Поехали", забрался в сразу осевший пикап и укатил в милую стихию денежного океана. Немного переждав, я вновь вошел в пьянящее царство финансовых нимф.
   - Девоньки мои, видно, судьба такая, не прожить мне без вас. Не дайте помереть, выручайте мужика!
   - А мы только это и делаем. Всю жизнь вас, дармоедов, нянчим, отозвалась очкастая интеллигентная блондинка. - В чем проблема?
   - А нужен мне, девоньки, ваш кассир.
   - Грабить, что ли?
   - Мадам, обижаете, почему грабить?
   - А что, вы способны на большее?
   - Мои многочисленные дамы утверждают именно так, впрочем, можно проверить.
   - Вот оно что! Интересно! Вы слышали, бабоньки? В таком случае я кассир.
   - Может быть, сразу уединимся?
   - Нет, так неинтересно, нужна любовная игра, цветы, шампанское, страстные признания, жаркие лобызания и тэ дэ. А просто так перепихнуться можно и с соседом, пока его жена полы моет. Тебя как зовут-то, мой седенький?
   - Костиком мама нарекла, а ваше божественное имя?
   - Алиса Швайнкопф.
   - Очень приятно. - Не понимая, говорит она всерьез или валяет дурочку, я попер дальше: - Могу ли я сегодня пригласить вас, любезная Алиса, на обед?
   - О-о-о, с превеликим нашим удовольствием. В какой ресторан?
   - На поминки, дорогая, на девять дней, к вашему бывшему сослуживцу Сергею Александровичу Лагину, коего недавно вы и хоронили. Да будет ему пухом земля!
   - Вот, бабоньки, всегда так: думаешь, налима ухватила, а в штанах у него полудохлый пескарь едва трепыхается.
   Под дружный хохот, осрамленный и униженный, я попытался вернуть утерянное реноме:
   - Спокойно, девоньки, поминки - дело святое, никуда от их не денешься, а завтра приглашаю вас всех отобедать в уютном кафе "Самовар". Черной икры не обещаю, но вкусной жратвы будет много. А теперь, поскольку я на колесах, то, кроме Алисы, могу взять еще троих. Помянуть дорогого сослуживца - наш долг.
   * * *
   К Ленкиному дому мы подъехали в двенадцать. Развеселая бухгалтерия, приняв надлежащий скорбный вид, вытряхнулась из машины. Кассиршу я остановил:
   - Подождите, Алиса, нам нужно поговорить.
   - Помилуйте, но нам еще не о чем говорить!
   - Думаю, тема найдется, и довольно интересная, садитесь в машину.
   - Уже села. Я вас слушаю.
   - Вы давно работаете в тресте?
   - Наверное, лет пять наберется, а что?
   - Вы хорошо знали покойного?
   - Дядю Сашу? Конечно, он часто возил меня в банк. В бухгалтерию во время обеда приходил, чаи с нами гонял. А почему вы вдруг вспомнили?
   - На поминках принято вспоминать усопшего, его дела и прожитую жизнь.
   - Да, конечно, но как-то странно вы говорите. Непонятно...
   - Сейчас поймете. Скажите, Алиса, кто и как должен привозить деньги из банка? Я имею в виду заработную плату ваших работников.
   - Обычно это делаю я, Кир Владимирович и водитель. Но зачем вам это?
   - Скажите, в прошлом году, в день ограбления, вы ездили именно таким составом? Пожалуйста, припомните!
   - Нет, но я не понимаю ваших вопросов. Извините, вам лучше поговорить с моим начальником.
   - С кем говорить, позвольте решать мне.
   - В таком случае я не намерена отвечать на подобные вопросы не известного мне лица. Тем более, что не имею на это права.
   - Но ведь я не спрашиваю вас, как вы повезете деньги завтра. Мне нужны факты полугодовой давности!
   - Ничем не могу вам помочь.
   - Хорошо, тогда будете говорить в другом месте, причем многократно.
   - Я даже не знаю... Предъявите свое удостоверение.
   Мое удостоверение на разрешение охранной деятельности не вызвало у Алисы восторга, но, подумав, она все-таки начала говорить:
   - Тот день, восьмого октября, я помню достаточно хорошо. По некоторым причинам я не смогла выйти на работу.
   - Вот как, это уже интересно. Позвольте спросить о причине вашего прогула.
   - Думаю, что к делу она отношения не имеет.
   - А я думаю обратное. Говорите - это очень важно.
   - Причина довольна тривиальная, я неожиданно заболела.
   - Чем? - спросил я, хотя уже догадывался.
   - Какая разница? Что за удовольствие говорить о моих хворобах? По-моему, есть темы поинтересней.
   - Конечно, например, поговорим о вашем желудке. Я прав? У вас вдруг случилось страшенное расстройство желудка!
   - Да, - зардевшись, призналась кассирша, - но откуда вы знаете?
   - Не знаю, просто догадываюсь. Значит, за деньгами поехали двое.
   - Да, Кир Владимирович и Сергей Александрович. О случившемся я узнала только вечером. Мне позвонила Тоня, она все видела своими глазами. Тоня всегда держит нас в курсе уличных событий, потому что ее стол стоит у окна, выходящего во двор. Ну а сама я больше вам ничем помочь не могу.
   - Можете, если скажете три вещи. Во-первых, с кем вы ужинали накануне, во-вторых, почему возите деньги без охраны, а в-третьих, почему сумка с зарплатой оказалась в руках шофера?
   - На первый и второй вопросы я ответить смогу, что же касается третьего... Уж увольте, ведь меня там не было. Итак, первый вопрос. Накануне я не ужинала ни с кем, поскольку вообще в тот вечер не ела, болел живот. Второй вопрос. Кто вам сказал, что мы ездим без охраны? Кир Владимирович всегда в таких случаях берет оружие, у него есть на то разрешение. Еще вопросы есть?
   - Есть, только, Алиса, милая, не сердитесь! Скажите, с кем вы в тот день, накануне ограбления, последний раз принимали пищу или пили чай?
   - Господи, о чем вы? Уж не думаете ли вы, что меня отравили?
   - Боюсь, что это так.
   - Какой кошмар! Ну, обедали мы, как всегда, вместе с девчонками, а потом... не помню... Кажется, пили чай. Да, точно, пили, только не чай, а кофе с коньяком. Я хорошо помню, Кир Владимирович послал дядю Сережу за коньяком - обмыть предстоящую зарплату.
   - Это значит, что с вами кофейничали они оба?
   - Да, они у нас часто бывали. А теперь, с вашего позволения, я зайду в дом.
   - Хорошо, я буду вас ждать.
   - Сомневаюсь, вряд ли теперь я представляю для вас интерес. Сейчас вам больше нужна Тоня.
   - Вы мне дороги обе!
   - Можете не беспокоиться, мы с вами не поедем.
   Вежливо прикрыв дверцу, в глубокой обиде кассирша удалилась. Чертовы бабы, только одно у них на уме! Что теперь делать? Наверняка она предупредит эту самую Тоню о моем чрезмерном любопытстве. Та замкнется, и это осложнит дело, которое, судя по всему, закручивается в замечательно гнусный узел. Неужели мои дорогие коллеги не обратили внимания на неожиданную болезнь кассира? Странно, если не сказать большего! Но кто мог подсыпать ей слабительное или еще какую-то гадость замедленного действия? Это был или сам главбух, или покойный Лагин. И тот и другой вполне могли вести двойную игру. Так, кому из них деньги были нужны больше? Несомненно, Лагину. Бухгалтеры нынче получают совсем даже неплохо. Не бедствуют. Но шофер кинулся догонять преступников и даже был сильно избит. Месяц не поднимался с кровати. Гончаров, не смеши народ! За такие деньги и ты бы с удовольствием полгода изображал из себя раненого мученика, пострадавшего во имя народа. К тому же откуда-то у него появились деньги, ведь алкоголиком быть в наше время весьма накладно. Но не стоит сбрасывать со счетов и самого Каретникова. Допустим, он хорошо себе платит, но аппетит приходит во время еды. А едок он, видимо, добрый. Да и Ленкин батяня был мужик не промах. В свое-то время о таком доме, как у него, приходилось только мечтать! И еще: он по пьянке втирал Ленке какую-то чушь по поводу наследства. Этого тоже нельзя упускать из виду, возможно, у него был некоторый капиталец. В общем, оба гуся хороши, только какой из них? А почему - какой из них? Почему не оба? Черт знает что! Нет, пока я точно не представлю себе картинку произошедшего преступления, мои рассуждения похожи на утренний туман. Позарез нужен очевидец. И этим очевидцем является некая Тоня, чье расположение мне необходимо завоевать. Господи, ну что они там застряли?
   Наконец бухгалтерия ПЖРТ в полном составе и во главе с Каретниковым выползла на улицу. Увидев меня, Кир был неприятно удивлен, и недовольство его еще больше возросло, когда толпа его куриц обступила мою машину.
   - Знакомьтесь, Костик, - зло хохотнула Алиса, выталкивая вперед тощую чернявую девицу. - Антонина Михайловна, девственница, к тому же не замужем. Ищет достойного, благородного рыцаря, коим, несомненно, являетесь вы. Не плошай, Антонина, садись вперед!
   На заднее сиденье со смехом втиснулось еще четверо, а гордая Алиса подалась пешком. Жалко, из всего счетоводческого отдела она единственная заслуживала внимания. Ну ладно, не последний день живем!
   Подъехав к тресту, я напомнил бабам о том, что наш завтрашний обед не отменяется, и испросил позволения на полчаса похитить Антонину.
   - А вы за полчаса-то управитесь? - спросила рыжая.
   - Спрашиваешь! С тобой я вообще за шесть секунд справлюсь!
   - Тогда не надо, тогда Тонька для тебя в самый раз!
   - Антонина Михайловна, - едва мы остались одни, начал я, - вам, вероятно, Алиса сказала, о чем будет наш разговор?
   - Да, разумеется, - свысока и чуть картавя, ответила девственница. - У вас сексуальные проблемы, и вы хотели бы их разрешить. Что ж, я попробую вам помочь. Не волнуйтесь, ничего тут постыдного нет. Со всяким может случиться. Доверьтесь мне.
   Если бы меня шарахнули дубинкой по лбу, я был бы в меньшем шоке, чем сейчас. С минуту я молча разглядывал эту унылую и длинную, как степь, секс-бомбу и думал, что если, не дай Бог, придется обратиться к ее услугам, то импотенция на все сто процентов мне обеспечена пожизненно. Но не говорить же об этом даме! Некоторые обижаются. Поэтому, призвав на помощь все свое обаяние, я игриво потрепал ее по сухой пергаментной щечке.
   - А вы, однако, шутница! Нет, с этим вопросом у меня все в порядке, по крайней мере, дамы моего квартала вполне довольны. Меня мучает другое.
   - Вот видите - диагноз подтверждается. Мания сексуального величия - это первый признак импотенции. Но я попробую, я многих ставила на ноги, точнее, на... думаю, поставлю и вас!
   Господи, да она же маньячка, удружила мне Алиса! Должно быть, сейчас получает большой плезир. Но ничего, попробуем зайти с другой стороны.
   - Да, вы правы, лечение мне необходимо, думаю, завтра же и начнем, но сна...
   - Никаких завтра, начинать нужно немедленно!
   - Но где? У меня нельзя, дома жена и дети.
   - Успокойтесь, я живу одна, и нам никто не помешает. Поехали!
   - Да, конечно! Послушайте, а не вашу ли контору ограбили с полгода назад?
   - Нашу! - с гордостью ответила идиотка. - Скажу вам больше, я была свидетелем.
   - Не может быть, неужели именно вы очевидец?
   - Представьте себе, я видела грабителей, как сейчас вижу вас.
   - Расскажите, прошу вас! Я просто обожаю подобные истории.
   - Ну что же... Случилось это часа в три. Я как раз закончила составлять наряды. Делать было нечего, и я пялилась в окно, благо оно у меня под боком. Смотрю - подъезжают наши из банка. Сообщаю девочкам. От восторга они подняли ужасающий визг. Еще бы - два месяца мы не получали зарплаты. Остановились они подальше, не доехав до подъезда метров тридцать. Вот там, где сейчас стоит трактор. Помню, я наполовину вылезла из окна, хотела поприветствовать желанных послов. Первым вышел Кир Владимирович и что-то сказал Санычу. Потом он быстрой походкой двинулся ко входу. Когда он приблизился к двери, из машины с сумкой в руках вылез Саныч. Я ему крикнула: "Милости просим". Он махнул мне рукой и пошел к подъезду. Кир уже вошел внутрь. И тут, буквально через считанные секунды, из нашего подъезда вылетают два черных человека и...
   - Почему черных?
   - Они были во всем черном, и их лица скрывали вязаные черные маски с прорезями для глаз. Они подскочили к Санычу, вырвали сумку и бросились бежать. Удивительно, но он не растерялся, бросился следом и настиг одного, того, кто нес деньги. Ухватив бандита за шиворот, он пытался отнять у него сумку. Во время этой чехарды Санычу удалось сдернуть с грабителя маску, правда, всего-то на секунду. Уже в следующий момент ситуация круто изменилась. Что может сухонький старик против здоровенного амбала? Тот чем-то его ударил, и, обливаясь кровью, Саныч упал. Я заорала и побежала к нему. Мужики бросились в погоню, туда, за угол, но увидели только зад уходящей машины. Грабителям удалось уйти.
   - Какого возраста они были?
   - Тот, что нес сумку, судя по всему, постарше, а тот, что сразу сиганул, видимо, помладше и ростом поменьше. Он и бежал попроворнее.
   - Странно, почему никто не сопровождал Сергея Александровича?
   - Как это? Его сопровождал вооруженный Кир Владимирович.
   - Хорошенький сопровождающий, ушел первый и бросил водителя одного. Кстати, почему сумку нес Лагин? Это ведь не его обязанность.
   - Конечно, но Алиса заболела, а у Кира не работала левая рука. Накануне он ее ушиб - упал на теннисном корте. У меня такое впечатление, что точно такие же вопросы мне уже задавали, причем месяцев семь тому назад. Мне кажется...
   - Вам правильно кажется, спасибо за интересную беседу. Вы мне здорово помогли. Передайте девочкам, что жду их завтра на обед. Вы тоже приходите. Большое вам спасибо.
   Нет, Гончаров, если ты останешься с этой бухгалтерией еще на пару дней, то за сохранность твоего мужского достоинства я не ручаюсь. За три часа оскорбить двух женщин - это перебор! Ладно, Бог с ними. Итак, что мы имеем? А имеем мы запланированное ограбление, разработанное кем-то из своих. Скорее всего, это Лагин или сам Каретников. Да, господин Гончаров, не намного же ты продвинулся вперед! Это же самое ты знал и час тому назад, еще до разговора с Антониной. Появились кое-какие мелкие детали. Например, ты узнал, что Кир не мог нести сумку, поскольку накануне повредил левую руку. Но что ему мешало взять деньги в правую? Ах да, правая предназначалась для пистолета. Логично. Но почему он пошел первым, бросив старика одного? По логике вещей он должен следовать за ним. Неправильно получается. Но и со стариком неразбериха. Зачем ему было останавливать машину за тридцать метров до входа? Объяснение может быть двояким: или он сделал это по собственному желанию, или так приказал ему Кир. Кир-Кирюха, что же так некстати случилось с твоей рукой? Впрочем, это можно выяснить. Интересно, где находится его долбаный корт?
   А что это еще неясной тенью вертится в вашей башке, господин Гончаров? Ах да, сорванная маска! Вряд ли старик стал бы срывать маску со своего сообщника. Значит... Да, стрелка весов склоняется явно не в пользу Каретникова. Но как его ущучить? Нереальные мечты, да и прошло полгода, а Кир - мужик расчетливый и скользкий. Под жабры голыми руками его не возьмешь. А Лагин, единственный, кто мог бы пролить свет, уже на том свете! Может, здесь-то и появится слабое место в обороне Каретникова? С чего бы начать?
   Я уже собирался запускать двигатель, когда, свирепо взревев, возле меня осадил красный пикап. Непринужденно улыбаясь, как к себе домой, в салон ввалился Кир Владимирович:
   - Я вижу, осаду вы предприняли серьезную. Уже и девок моих объезжаете! Скажите, чего вы хотите, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
   - Милый мой бухгалтер, прежде всего меня интересует, почему в тот день, в день ограбления, вы убежали вперед, предоставив безоружному старику одному тащить нелегкую денежную сумку.
   - Боже мой, и из-за этого вы полдня отираете наши стены и пристаете к невинным девам? Все очень просто и банально. Меня одолела медвежья болезнь, или попросту понос. Я чуть было не обделался прямо в машине.
   Такого поворота я не ожидал. Если брать за веру его слова, то дело принимало совершенно иную окраску, и все мои предыдущие измышления сводились к нулю. Но где гарантия, что бух не врет? Уж больно красивую версию я выстроил, и расстаться с ней жалко было до боли! Но и его объяснение выглядит правдоподобно. Получается, что некое третье лицо намеренно отравило их обоих. Ладно, попробуем пойти дальше.
   - Хорошо, в таком случае, почему вы доверили деньги шоферу, ведь это не положено?
   - Извините, но когда ты вот-вот наложишь в штаны, инструкции тебя волнуют мало, это во-первых. А кроме того, накануне, играя в теннис, я сильно ушиб руку. Кстати, это может подтвердить мой партнер. Но обо всем этом ваши коллеги меня уже спрашивали полгода назад.
   - Да, конечно, но неожиданное самоубийство Лагина, знаете ли...
   - Понимаю вас, не извиняйтесь, - покровительственно похлопал меня по плечу Кир, - служба есть служба! Только напрасно вы ищете связь между этим делом и самоубийством Сергея Александровича. По крайней мере, так мне кажется.
   - Возможно, все равно большое вам спасибо за информацию.
   - Рад служить. Если возникнут какие-то проблемы с ремонтом квартиры, то приходите. С удовольствием помогу!
   * * *
   Осиротевшие дети сидели рядышком, вежливо выслушивая дифирамбы в память отца. Матери полегчало, но она все еще находилась в больнице. Ленка здорово сдала за эти дни, и мне даже стало ее жаль. Крепко взяв за локоть, я отвел ее в сторону:
   - Алена, сегодня здесь был здоровый красивый мужик в коричневой кожаной куртке, ты должна была обратить на него внимание.
   - Конечно, я его знаю, он здорово помог нам с похоронами - и деньгами, организовал все. Кажется, он был начальником отца...
   - Все правильно. Скажи мне, в последние дни перед смертью отца он к вам заходил?
   - Нет. По крайней мере, при мне. В последнее время к отцу вообще никто не приходил. В полном одиночестве он пил водку, писал свой дневник да рисовал какие-то рожи. Не успевала выбрасывать за ним испорченную бумагу.
   - Рожи, говоришь? Это интересно! Он что, художник?
   - Какой там художник! Домик нарисовать не мог.
   - Еще интересней! А у тебя, случаем, не сохранилось несколько экземпляров его творчества?
   - Вообще-то я их все время выкидывала, но вчера, в поисках дневника, опять обнаружила несколько физиономий. И, ты знаешь, выбросить - рука не поднялась. Оставила на память, как последнее его письмо.
   - Ленка, ты очень правильно это сделала! Ты даже не представляешь, насколько ты умная женщина!
   - Я тебе это всегда говорила, Гончаров, но ты не верил.
   - Я был молод и глуп. Где рисунки?
   - Сейчас принесу. Ты помяни его пока.
   - Я за рулем, позже приеду специально.
   На четырех листах обыкновенной писчей бумаги детской рукой было нацарапано восемь рожиц. Даром живописца покойный явно не обладал. Рожи были кривые и какие-то ненастоящие, непохожие одна на другую, но всех их что-то роднило. То ли перекошенный злобой рот, то ли массивная челюсть. Словом, если приглядеться, то становилось понятно, что неумелый человек хотел нам показать одно и то же лицо. На трех рисунках у человечка были задраны кверху руки, словно он готовился кого-то ударить. Интересные мордочки, ничего не скажешь! Если привязать к ним прошлое ограбление, то полету моей фантазии не будет предела. И все же надо попробовать.
   Знакомых господ, занимающихся сомнительной деятельностью и накрепко связанных с откровенными преступниками, у меня в городе предостаточно. Пролистав записную книжку, я отправился на охоту. Не вдаваясь в подробности, демонстрировал им своих злобных человечков в надежде разбудить ассоциативную память применительно к какому-нибудь конкретному лицу. К сожалению, мои усилия оказались напрасными. Проехав по семи адресам, я отказался от бредовой идеи. То ли никто не хотел выдавать своего брата, то ли художником Лагин оказался хреновым. Как бы там ни было, к Елене я возвратился несолоно хлебавши. И на ее немой вопрос только отрицательно мотнул головой, не желая вдаваться в детали. Просидел я с братом и сестрой до темноты. Только часов в десять, с трудом поймав тачку, отправился домой.