Петров Михаил
Смерть догоняет смерть
МИХАИЛ ПЕТРОВ
СМЕРТЬ ДОГОНЯЕТ СМЕРТЬ
В повести "Смерть догоняет смерть" в охоту за драгоценностями, украденными у знаменитого ювелира, вступает маньяк-людоед. Сыщик Гончаров втянут в замкнутый круг чудовищных преступлений, где либо убиваешь ты либо тебя...
Часть первая
Паутинно-матовая лампочка слегка освещала грязь подъезда. Втиснутый между стеной и батареей отопления, отчаянно вопил, требуя освобождения и заботы, тигровой масти котенок.
Промозглый мартовский вечер, грязь и лужи, по которым я шлепал больше часа, не располагали к милосердию. А мокрые ноги да только что состоявшийся разговор с предполагаемым тестем - и подавно.
- Тебя где черти носят? Весь день не могу дозвониться, - из открывшейся двери первого этажа высунулся Юрка, бывший коллега. - Где был?
- У тещи на блинах, - вытаскивая котенка, недовольно буркнул я. - Чего тебе?
- Дело есть, сейчас к тебе поднимусь!
- Не надо!
- Надо, Костя, надо!
- Тогда через час. Душ горячий сначала приму.
Но первым все-таки вымыл котенка. Мокрый, вымазанный шампунем, он стал похожим на крысу. Завернув его в полотенце, помылся наконец сам, возмущаясь гнусным поведением Ленки и ее папаши. Я был приглашен к ним в гости на обед, и вначале все шло хорошо. Ели блины, причем с икрой, запивая этот буржуазный пережиток хорошим коньяком. После кофе в десятый раз смотрели "Бриллиантовую руку", в общем, все было "отлично, Константин". Но потом Ленкин отец предложил устроить нам свадьбу и стал планировать совместную жизнь своей дочери со мной. Ленка при этом согласно, скромно и кротко кивала головкой. Я не был готов к такой решительной атаке, растерялся, неловко высказал отцу несколько замечаний насчет ее характера. Семейка взбеленилась, меня выкинули вон.
Теперь я сидел в компании полуобсохшего котенка и мечтал о чашечке горячего чая.
Голодный котишка, робко вонзая остренькие коготки в мою голень, просил есть.
Я продемонстрировал ему мою несостоятельность, открыв пустую пасть холодильника, но котенку это было непонятно. Раз и навсегда почувствовав во мне спасителя, а значит - хозяина и кормильца, он требовал, пищал, выпрашивал еду.
- Да чтоб тебя, тигр чертов! Сидел бы себе за батареей, тварь Божья, а я бы горя не знал.
- Мя-а-а, мя-а-а, - не соглашался эгоистичный кот.
- Не ори, сейчас что-нибудь куплю. Прямо поверх майки я натянул пуховик и отправился в еще работающее кафе.
- Ты куда? Опять исчезаешь? - на втором этаже путь мне преградил Юрка.
- За колбасой! Не было у бабы хлопот...
- Поворачивай, у меня с собой джентльменский набор. - Для пущей убедительности он потряс перед моим носом пухлым пакетом.
- Чего это вдруг? - провожая непрошеного гостя на кухню, поинтересовался я. - И как это тебя твоя "кобра" ко мне выпустила?
- По делу, Кот, по делу. - Довольно ухмыляясь, он выложил огурчики, сало, шпроты, кусок запеченного мяса и в итоге торжественно извлек бутылку. - Сейчас по маленькой, потом расскажу.
- Не пью и вам не советую, - на всякий случай произнес я.
- Что слышу, Гончаров? - Юрка молитвенно сложил руки. - Господи, не допусти второго потопа!
- Пошутил, - выставляя лафитники, успокоил я. - Открывай свое зелье!
Котенок, урча, давился беконом, а мы хрустели солеными огурцами и высохшими хлебными корками.
- Еще по одной? - Мой гость с готовностью потянулся к спирту.
- Нет, сначала повествуй!
- В общем... Ну... словом, тебя шеф хочет взять назад на работу.
- Не понял...
Я растерялся. Чего-чего, но подобного не ожидал. Пару лет назад шеф вытурил меня из органов чуть ли не с позором, а теперь... Закурив сигарету, очистив легкие от дыма, а язык - от табачных крошек, я внимательно посмотрел на Юрку.
- Значит, вот что, передай своему Артемову - пусть идет сам знает куда, ферштейн?
- Какой Артемов? Костя, Артемова уже месяц назад на заслуженный отдых отправили. Ты бы видел, как он сопротивлялся, - цирк! Теперь у нас новый начальник - полковник Ефимов.
- Кто такой? Почему не знаю?
- Его толком никто не знает. Вынырнул откуда-то из Азии, и сразу в кресло. Вроде мужик ничего.
- Все они сперва ничего. А потом, оказывается, ничего... не стоят.
- Одним словом, ждет тебя завтра к двенадцати, так назначил. Там сам увидишь, оценишь, решишь.
- Ого! "Назначил", а может, уже и приказал? Нет, Юрик-Ёрик, никуда я не пойду. Жми ему ручки и передавай сердечный привет с наилучшими пожеланиями.
- Да не дури ты, Кот! Пора...
- Все, Юра, переходим к другой теме.
- Как знаешь.
Еще около часа мы болтали, предаваясь воспоминаниям и спирту. Потом долго определяли пол приобретенного мною домашнего животного. В конце концов решив, что это кошка, нарекли ее Марией. Выпив за крещение, Юрка поплелся к любимой супруге, а я, обняв дорогую находку, не раздеваясь, завалился спать.
* * *
Где-то в Каракумах под нещадно палящим солнцем меня пытали. Привязанный к столбу, я был беспомощен. Полуденный зной убивал жестоко и неотвратимо. Голова, стиснутая раскаленным обручем, казалось, вот-вот лопнет. Во мне не осталось ни капли влаги. Гортань и язык были в шершавом горячем песке. Я просил пить, а вокруг стояли знакомые и незнакомые люди. Один из них - главный палач, Ленкин отец, - измывался изощреннее остальных. В его руках в хрустальном бокале плескалась, играла холодная вода. Я тянулся к ней и молил:
- Пить! Пить! Пить!
- На том свете напьешься, сволочь, - мерзко хохотал он, - дадут тебе ковш смолы твои братья дьяволы и ублюдки.
- Воды, воды!
- Женись на Елене, тогда дам напиться. Много, целое ведро, - улыбался гнусный
тесть.
- Я умираю, старец, сжалься! - еле слышно шептали мои кровоточащие губы.
- Женись на дочери, потаскун! Грех прелюбодейства искупишь и воды напьешься.
- Согласен. Воды, - наконец сдался я.
Старец приблизил к моим губам огромный запотевший стакан. Я жадно глотнул. Но что это? Вместо живительной влаги в гортань посыпался все тот же раскаленный песок.
- Изверг! - прошептал я, а он захохотал как-то хрипло и длинно, подобно дверному звонку.
Наконец до меня дошло, что в дверь действительно кто-то настойчиво трезвонит. Я резко вскочил и тут же растянулся, поскользнувшись на кошачьем дерьме. Громко поминая весь кошачий род и собственную глупость, я доковылял до двери и осведомился, какого черта и за каким хреном кого-то принесло в такую рань.
- Извините, ради Бога, мне хотелось бы видеть Константина Ивановича Гончарова, - ответил чуть нараспев приятный баритон. - Может, неверно попал?
- Верно, верно, только скверно, - впуская незнакомца, проворчал я.
- Почему же скверно?
- В дерьмо вляпался.
- Значит, мы братья по несчастью. Я попал туда же.
- Ко мне только такие и приходят. Идите в комнату, я сейчас переоденусь. Воняет невозможно. Вчера котенка подобрал...
Гость кивнул. Он был красив и изыскан. Седеющие пышные, аккуратно подстриженные волосы, зачесанные в то же время с легкой небрежностью, придавали элегантный вид. Дорогая, но неброская одежда сидела легко и свободно. Черты лица и манеры напоминали теперь уже окончательно вымерших, истинных аристократов прошлого века. Возможно, его предки таковыми и были. Во всяком случае, на это указывал массивный золотой перстень с вензелем, явно старинной работы.
- Вы уж нас пардоньте. - Веником в совок я сгреб кошачий кал, при этом едва сдерживая тошноту.
- Не беспокойтесь, ради Бога, в конце концов, это не ваша вина. Можно я форточку открою?
- Будьте любезны.
Я протер пол и для окончательного устранения специфического запаха облил комнату дезодорантом. После чего скрылся в ванной, побрился, умылся и отчаянно выдраил зубы. С помятой рожей, но благоухающий, как Нарцисс, вернулся к гостю и осведомился:
- Чем могу быть полезен? Да вы садитесь...
- Благодарю вас, но, может, все-таки перейдем на кухню?
- Как вам угодно. Только там мы вчера... Ну...
- Я знаю.
- Вот как? - Мое хорошее отношение к нему несколько поубавилось. - И откуда? Кстати, кто вы такой?
- Вартан Саркисович Оганян.
- Ну и какого хрена Вартан Саркисович Оганян приперся ко мне в восемь утра и делает неприличные намеки?
- Дело все в том, что... что...
- Да что вы, в конце концов, как девушка перед тем, как впервые. - Я убрал со стола следы вчерашнего пира и вылил в стакан остатки спирта.
- Не надо, не пейте эту гадость!
- А это уж мне решать, любезный.
- Если так хотите, то уж лучше вот это... - Из нагрудного карман он извлек плоскую бутылку армянского коньяка.
- Не стоит, обойдемся своими средствами!
- Да вы не беспокойтесь, он настоящий, еще десятилетней давности, времен застоя.
- А я и не боюсь, потому что сейчас вы с этим коньяком уберетесь вон, если, конечно, прежде не объясните цель своего визита.
- Меня ограбили. - Он растерянно прижимал к груди бутылку, не решаясь ее поставить.
- И что из этого следует?
- Хотелось бы найти вора.
- Так вора или грабителя?
- А что, это различные понятия?
- Да, грабитель действует обычно с применением силы, а вор, как правило, тайно.
- Значит, хотелось бы найти вора.
- В чем же дело? Ищите!
- Но я бы хотел, чтобы это сделали вы.
- Откуда вам известно о моем существовании?
- Вас мне рекомендовали ваши бывшие коллеги.
- В лице моего соседа Юры?
- Да!
- Ну что ж, меня это устраивает. Перейдем к делу. Открывайте коньяк и выкладывайте суть.
Коньяк действительно был старым, со специфическим запахом, куда до него вонючему суррогату с гордым именем "Наполеон"! От удовольствия я даже зажмурился и простил Юрке вчерашнее молчание.
- А суть дела, Константин Иванович, такова... У вас кофе не найдется?
- Сейчас сделаю, а вы говорите.
- Я директор магазина "Сапфир".
- Ого! Хозяин, значит? Он ведь частный?
- Точнее, владелец, а еще точнее - совладелец.
Перед моими глазами тотчас возник небольшой, но фешенебельный ювелирный салон, находящийся в двух кварталах от моего дома, с превосходной вывеской. Частенько, проходя мимо, я с удовольствием разглядывал три мерцающих драгоценных камня - рубин, сапфир и изумруд - в портале входа. Ненавязчиво, но настойчиво они влекли и манили. Отличная реклама!
- Я слушаю.
- Ну вот, меня, то есть магазин, обворовали.
- Вартан Саркисович, ювелирный магазин дело серьезное. Нужно обращаться в милицию.
- Я заявил.
- Так что же вы от меня хотите?
- Чтобы вы постарались найти пропажу.
- Не понимаю, вы заявили, и они...
- А они... Неофициально рекомендовали вас.
- Почему?
- После того как произвели осмотр, нашли, что...
- Что они нашли?
- Ничего!
- То есть как ничего? Следы? Предположения? Что с сигнализацией?
- Ничего не нашли.
- Вартан Саркисович, ваш коньяк мне понятен больше, чем ваш рассказ. Давайте сначала и подробно. Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте конкретно и по существу. Как в участке. Так будет легче. Вопрос первый. Что украдено?
- Золотые ювелирные изделия.
- В каком количестве? В "штуках".
- Двести, наверное, - с заминкой, как мне показалось, ответил он.
- На какую сумму?
- Э-э-э... Ну... Где-то... сто миллионов рублей.
- Когда вы заметили пропажу?
- Вчера утром, когда пришел на работу.
- Когда могло произойти ограбление? А я вижу, что это именно ограбление.
- С субботы на воскресенье или же с воскресенья на понедельник.
- Теперь подробно расскажите о распорядке рабочего дня, а также о работниках.
- Магазин мы открываем в десять часов, и открываю его я. Других ключей не имеет никто. Прихожу к девяти, отпираю двери...
- Какие?
- У нас они одни, центральные... воот... Открываю двери, отключаю внешнюю, уличную, сигнализацию и...
- Сколько времени она ревет, покуда вы ее не отключите?
- Секунд двадцать пять - тридцать. Мне ведь нужно еще открыть мой кабинет. Пакетник находится там. Потом я звоню в милицию и пожарную часть, снимаю охрану...
- А зачем в пожарную? Первый раз слышу.
- Кушать хочется всем. Вот они и ввели новый вид услуг. Эти две сигнализации - в милицию и пожарную часть - сдублированы. То есть в случае пожара сигнал поступает не только в часть, но и на милицейский пульт. То же самое в случае ограбления. Сигнал тревоги поступает к пожарникам.
- И что же, такая сверххитрая и мощная система не сработала?
- Увы, молчала как рыба. По всем трем точкам своих параметров. Более того. Когда открываешь двери моего кабинета или хранилища, она должна срабатывать тоже. Но и тут безмолвствовала.
- А зачем сигнализация в вашем кабинете?
- У меня там сейф. Перед закрытием я в него убираю изделия с витрин, а утром опять выдаю продавцам. Так удобнее.
- Как видите, не совсем.
- Да нет, как раз они-то и целы. Пропало то, что было в хранилище. Но, может быть, мы пройдем на место, своими глазами все увидите...
- Может быть, может быть... Значит, как вы говорите, милиция только пожимает плечами?
- Да, и, по-моему, подозревает меня.
- А почему бы и нет? Ведь ваш салон наверняка застрахован. Отличный случай получить компенсацию за причиненный ущерб. Для этого надо что? Правильно, завести дело. Заявить в милицию. Вы это сделали. Зачем вам я?
- Вы не смеете так разговаривать со мной! Запомните раз и навсегда - я потомок старинного армянского рода ювелиров. Наша фамилия, Оганян, всегда была в почете на родине и уже более века уважаема здесь, на этой земле, ставшей мне второй родиной. Тут родились дед, отец, я. И никто не мог оскорбить нас хотя бы подозрением. Вы первый и, надеюсь, последний. Прощайте!
- Прощайте, только успокойтесь, я вовсе не оскорбляю вас, просто выдвигаю версии и варианты, может быть, в несколько непривычной для вас форме, но это уж мой стиль. Идемте в салон. Кстати, сколько вы заплатите в случае успеха?
- Десять процентов.
- Пятнадцать!
- Хорошо. Могу дать аванс.
- Глупости, я, во-первых, еще не согласился, а во-вторых, могу ничего не найти. Пойдемте на место, после осмотра все решим.
* * *
Ювелирный салон "Сапфир" потомственного золотаря Оганяна занимал торец первого этажа жилого дома. Фасадом выходил на центральную улицу. И опять я, несмотря на дневной свет, невольно залюбовался рекламными самоцветами. Оганян, достав огромную связку ключей, приготовился священнодействовать.
- Подождите, Вартан Саркисович, вспомните, как вы действовали вчера, и постарайтесь воспроизвести в точности. Только медленнее.
- Хорошо!
Сначала он открыл висячий замок, который замыкал скобу, хомутом соединяющую две алюминиевые ручки. Затем отщелкнул два внутренних замка, утопленных в алюминиевом профиле. Открыл первую дверь, а я засек время, потому что резко затарахтел сигнал. Вторая стеклянная дверь была заперта только на один накладной замок, она поддалась быстро. Мы очутились в торговом зале площадью метров в шестьдесят - семьдесят с двумя несущими колоннами посредине.
Прямо на меня нагло смотрела телекамера. Слева и прямо мерцала приглушенным неоном шикарная, хотя и пустая, витрина. Справа стоял такой же величественный, черного бархата выставочный стеллаж. Там, где он заканчивался и начиналась витрина, находилась обычная дверь с номерным замком. За ней небольшой коридорчик с тремя дверьми, одна из которых была бронированной.
Оганян занялся правой. Открыв ее, он тут же вырубил рычащую сирену, позвонил на пульты сигнализации и дал отбой. Потом вопросительно посмотрел на меня.
- Продолжайте делать то, что делали вчера.
Он согласно кивнул, разделся, убрал плащ в шкаф. Сидя в кресле, выкурил сигарету, выпил стакан минералки и только потом двинулся к сейфу.
Педантично проверив содержимое и оставшись удовлетворенным, закрыл его.
- Вот так, Константин Иванович, было вчера, а потом я пошел...
- Пойдемте!
Выйдя в коридорчик, он тщательно закрыл кабинет и долго разбирался с бронированной дверью, а когда ему это удалось, жестом пригласил меня вниз по круто уходящим ступенькам.
Из небольшого тамбура мы попали в ювелирную мастерскую с совершенно глухими стенами. Она освещалась лишь лампами дневного света.
- У вас что же, здесь собственное производство?
- Да так, больше для забавы, хотя и прибыльной. Но это оговорено в нашем уставе.
Я и сам люблю повозиться с металлом. Все-таки ремесло предков забывать негоже.
- Так, так, так, а постоянно кто здесь трудится?
- Да есть у меня один. Дальний родственник из ближнего зарубежья, Гриша. Он в основном из серебра творит. Национальные украшения, теперь почти забытые. Возрождает народный промысел. Себя вполне содержит, да и мне немало перепадает. Изделия его постоянно на выставках.
- Да, конечно... А кто еще здесь бывает? Кто еще творит?
- Два моих племянничка-дуболома, послал Господь на голову. Вообще-то я их как охрану держу. На всякий случай, во время работы салона. По идее, они должны наверху в торговом зале вести светские беседы, попивая кофе. Но с их затылками это плохо получается. Только я отлучусь, они тут как тут. Григорию мешают. Воровать...
Резко, по ушам саданул звонок.
- Девочки мои явились, погодите здесь, пойду им дверь открою.
Я с интересом оглядывал длинный высокий верстак с причудливыми инструментами. Сразу и не поймешь - то ли слесарными, то ли хирургическими. Очень мне
понравился странный станок, как позже выяснилось - вальцы. Два металлических цилиндра с канавками располагались вертикально один над другим, как в стиральной машине, и в действие приводились через шестеренчатые передачи ручкой. Я попробовал крутануть. С трудом, но цилиндры провернулись, и между ними, словно фига, блеснуло желтизной. Хоть и дурак я в этом деле, но разума понять, что это такое, хватило. Быстренько отошел подальше. И вовремя. Явился Оганян.
- Давайте, Вартан Саркисович, продолжим. Итак, ваши дальнейшие действия?
- Да, конечно. Я спустился сюда, прошел через мастерскую к этой двери. Кстати, о ней я вам говорил. Она тоже на сигнализации. И замки повышенной защиты.
Он открыл дверь, и мы под резкий, пронзительный звонок вошли в небольшую темную комнату.
- Странно, кажется, вы отключили пакетник.
- Да, но здесь собственный прерыватель, отключается изнутри.
Сухо щелкнули два автомата, вспыхнул свет, наступила тишина. Хранилищем оказалась квадратная комната, четыре на четыре.
Слева и справа по стенкам стояли по два несгораемых шкафа, а прямо два больших сейфа. Оганян направился к тому, что левее. Он был опечатан.
- Вот этот, как у вас говорят, и "бомбанули". В нем находилось все самое ценное.
- Очистили полностью?
- Нет, меньше чем наполовину. Остальное и сейчас там. Зачем только опечатали, не пойму. Кажется, они уже умыли руки, а меня этой печатью только связали.
- Грабили выборочно, с разбором? Или...
- Вот именно, кидали все подряд, что под руку попадется.
- Забрали с коробками?
- Нет, пустые закинули назад, они сейчас в милиции. На них отпечатки ищут. Здесь-то ни на сейфах, ни на шкафах ничего не нашли. Кроме моих, конечно.
- А почему открыли именно этот? Почему не правый?
- Вот этот-то вопрос и мне не дает покоя.
- Почему?
- Тот, кто грабил, видимо, знал, что в нем изделия подешевле, 375-й пробы, а в этом от 583-й и выше. Кто мог знать?
- Сотрудники, те, кто сюда вхож.
- Сюда никто, кроме меня, не вхож. Я, только я приношу и уношу товар. Даже Григорий, что работает за дверью, не бывал здесь ни разу, не говоря об остальных.
- Это уже интересно. Это уже что-то. Скажите, Вартан Саракисович, а...
- Саркисович, и вообще, зовите просто Вартаном.
- Ну да, скажите, когда вы сюда вошли, а, если верить вам, вы вошли первым, не заметили ли вы чего-нибудь необычного?
- Да вроде бы в футбол тут никто не играл, сейф автогеном никто не резал.
- А может быть, какой-нибудь запах, окурок, спичка, след?
- Перестаньте, ваши коллеги тут все пронюхали, даже собаку приводили, сущую идиотку.
- Почему?
- Она, видите ли, понюхает, похрюкает возле этого сейфа - бежит к тому, а от него ко мне, опять посопит-посопит - и к дверям, а потом назад. Проделала так с десяток кругов, села и заскулила. Вроде извиняясь за свою некомпетентность. Тогда старший группы, ваш сосед, ее и прогнал вместе с кинологом.
- Еще вопрос. Когда вы вошли вчера утром, сигнал тревоги сработал?
- Точно так же, как и сейчас. Да, он сработал, он всегда срабатывает, и здесь, и на уличных, и на входных дверях сработал, и на пультах, и у пожарников, и в милиции.
- Наверху я видел телекамеру. Что показывает запись?
- Ничего, потому что она не записывает, а только передает изображение на монитор, который находится в моем кабинете.
- Ясно. Теперь я хочу подняться наверх и осмотреть окна, но в спокойной обстановке. Пригласите ваших девиц в кабинет и никуда не выпускайте, пока я не дам знать.
- Договорились!
Подождав несколько минут в мастерской, я двинулся следом. В торговом зале окон, не считая стеклянной двери, было пять. Два широких, витражных, по обе ее стороны, сразу отпадали. Они были двойные, из монолитного толстого стекла, наглухо заделанные в проемы, с четырьмя сигнальными датчиками на каждом. Сквозь них могла пройти разве что тень отца Гамлета. Три другие светились на противоположной стороне, за витриной, высоко, под самым потолком, и были защищены толстой надежной арматурой. Для верности я влез на стул и проверил каждое. Полный ноль. Нетронутая пыль двухмесячной давности обеспечивала им стопроцентное алиби. Кроме того, на каждом из них присутствовало по паре таких же датчиков.
В конце прилавка находилась полуоткрытая дверь, а за ней я обнаружил комнату, аналогичную оганяновскому кабинету, с окошечком опять же под потолком, с надежными стальными прутьями и нетронутой пылью. Искать здесь больше было нечего, и я заглянул в хозяйский кабинет. Оганян, заметив меня, тут же отпустил своих сотрудников. Три девицы грациозными бабочками выпорхнули вон. За ними тяжело и важно, будто выполняя серьезную дипломатическую миссию, протопали два молодых бездельника, напомнив мне приютских родственников незабвенного Альхена.
- Что скажете, Константин Иванович?
- Пока спрошу. На какую сумму у вас страховка?
- Опять вы...
- Оставьте ваши амбициозные обиды! Это вопрос по существу. Или мы будем что-то делать, или мы не будем делать ничего.
В любом случае водить себя за нос я не позволю. Возраст не тот, и нос короткий.
- Тогда чего ж вы его суете, куда не...
- Пошел ты на...
Резко развернувшись, я дернул к выходу, но он через стол ухватил меня за куртку. Наверное, картинка была та еще, потому что я тащил его к выходу вместе со стулом, а он не хотел меня отпускать. Распахнулась дверь, в кабинет ворвались два племянника со свирепым выражением на рожах, всем видом показывая, что едят свой хлеб не задарма.
- Пошли вон! - гаркнул на них дядюшка-босс. - Закройте дверь с той стороны.
Щенки, как Добчинский с Бобчинским, кинулись выполнять приказ. Не выдержав, я захохотал и повалился на диван.
- Поймите меня правильно, Константин Иванович, - подсаживаясь рядом со знакомой уже мне фляжкой коньяку, проникновенно заговорил Оганян, ювелирное дело - дело очень деликатное и тонкое...
- Как Восток.
- Вот-вот, и я не могу вот так сразу посвятить вас во все нюансы.
- А я и не горю желанием изучить все. Но если хочешь в чем-то разобраться, необходимо знать истоки как можно лучше.
- Так вы поможете мне?
- Не знаю. Если будет достаточно исходного материала и если буду точно знать, что не вами все это подстроено. Пока вижу как раз обратное.
- Тогда вопрос. Зачем я обращаюсь и в милицию, и к вам?
- Ну, насчет милиции вполне понятно. Вам нужно завести дело для получения страховки, а вот ко мне... Не знаю. Хотя подобные случаи у меня были. Единственное, что пока говорит в вашу пользу, - это отсутствие каких бы то ни было следов ограбления. Обычно в таких ситуациях их создают искусственным путем, как-то инсценируют. Чего бы вам, казалось, не выломать решетку дворового окна, не взломать дверь кабинета, не обесточить сигнализацию, в общем, не нарисовать классическую картину ограбления? Однако этого нет, что меня и настораживает. Вы уверены, что у Григория кстати, где он? - нет дубликата ключей?
- Уверен, вы же видите, как я их ношу. - Он достал связку на солидной цепочке, противоположный конец которой был через кольцо прочно прикреплен к ремню. - Исключено. Кроме того, в хранилище один замок с двойным контуром. Если обесточить систему, он вообще не откроется.
- Ну, во-первых, штаны вы иногда снимаете, и, наверное, не всегда дома, а во-вторых, как я понял, сигнал от хранилища внутренний, на улице его не слышно, как не слышно и жильцам, поскольку отделены они салоном, то есть целым этажом. Хуже обстоит дело с наружными дверьми. Но, в конце концов, грабитель мог остаться в помещении на ночь. Не спеша поработать несколько часов, а утром, пока вы проверяли хранилище, спокойно выйти, так?
- Да-а-а... - неуверенно протянул Оганян, - но-о...
- Это пока только предположение. Теперь ответьте мне конкретно еще на несколько вопросов, и я пойду думать.
- Вы согласны работать? Аванс...
- Нет. Скажу, если увижу хоть какой-то проблеск. Пока его нет. Есть только убийство в закрытой комнате.
- Какое убийство, Господь с вами?!
- Это я к слову, существует такое понятие.
- Ах да, конечно.
- Так, на какую сумму вы застрахованы?
- Вам лимончик в коньяк положить? - Серебряным ножичком он тоненько принялся строгать лимон, и казалось, важнее занятия не бывает. - Знаете, я лично не люблю с лимоном, аромат перебивает, но некоторые...
СМЕРТЬ ДОГОНЯЕТ СМЕРТЬ
В повести "Смерть догоняет смерть" в охоту за драгоценностями, украденными у знаменитого ювелира, вступает маньяк-людоед. Сыщик Гончаров втянут в замкнутый круг чудовищных преступлений, где либо убиваешь ты либо тебя...
Часть первая
Паутинно-матовая лампочка слегка освещала грязь подъезда. Втиснутый между стеной и батареей отопления, отчаянно вопил, требуя освобождения и заботы, тигровой масти котенок.
Промозглый мартовский вечер, грязь и лужи, по которым я шлепал больше часа, не располагали к милосердию. А мокрые ноги да только что состоявшийся разговор с предполагаемым тестем - и подавно.
- Тебя где черти носят? Весь день не могу дозвониться, - из открывшейся двери первого этажа высунулся Юрка, бывший коллега. - Где был?
- У тещи на блинах, - вытаскивая котенка, недовольно буркнул я. - Чего тебе?
- Дело есть, сейчас к тебе поднимусь!
- Не надо!
- Надо, Костя, надо!
- Тогда через час. Душ горячий сначала приму.
Но первым все-таки вымыл котенка. Мокрый, вымазанный шампунем, он стал похожим на крысу. Завернув его в полотенце, помылся наконец сам, возмущаясь гнусным поведением Ленки и ее папаши. Я был приглашен к ним в гости на обед, и вначале все шло хорошо. Ели блины, причем с икрой, запивая этот буржуазный пережиток хорошим коньяком. После кофе в десятый раз смотрели "Бриллиантовую руку", в общем, все было "отлично, Константин". Но потом Ленкин отец предложил устроить нам свадьбу и стал планировать совместную жизнь своей дочери со мной. Ленка при этом согласно, скромно и кротко кивала головкой. Я не был готов к такой решительной атаке, растерялся, неловко высказал отцу несколько замечаний насчет ее характера. Семейка взбеленилась, меня выкинули вон.
Теперь я сидел в компании полуобсохшего котенка и мечтал о чашечке горячего чая.
Голодный котишка, робко вонзая остренькие коготки в мою голень, просил есть.
Я продемонстрировал ему мою несостоятельность, открыв пустую пасть холодильника, но котенку это было непонятно. Раз и навсегда почувствовав во мне спасителя, а значит - хозяина и кормильца, он требовал, пищал, выпрашивал еду.
- Да чтоб тебя, тигр чертов! Сидел бы себе за батареей, тварь Божья, а я бы горя не знал.
- Мя-а-а, мя-а-а, - не соглашался эгоистичный кот.
- Не ори, сейчас что-нибудь куплю. Прямо поверх майки я натянул пуховик и отправился в еще работающее кафе.
- Ты куда? Опять исчезаешь? - на втором этаже путь мне преградил Юрка.
- За колбасой! Не было у бабы хлопот...
- Поворачивай, у меня с собой джентльменский набор. - Для пущей убедительности он потряс перед моим носом пухлым пакетом.
- Чего это вдруг? - провожая непрошеного гостя на кухню, поинтересовался я. - И как это тебя твоя "кобра" ко мне выпустила?
- По делу, Кот, по делу. - Довольно ухмыляясь, он выложил огурчики, сало, шпроты, кусок запеченного мяса и в итоге торжественно извлек бутылку. - Сейчас по маленькой, потом расскажу.
- Не пью и вам не советую, - на всякий случай произнес я.
- Что слышу, Гончаров? - Юрка молитвенно сложил руки. - Господи, не допусти второго потопа!
- Пошутил, - выставляя лафитники, успокоил я. - Открывай свое зелье!
Котенок, урча, давился беконом, а мы хрустели солеными огурцами и высохшими хлебными корками.
- Еще по одной? - Мой гость с готовностью потянулся к спирту.
- Нет, сначала повествуй!
- В общем... Ну... словом, тебя шеф хочет взять назад на работу.
- Не понял...
Я растерялся. Чего-чего, но подобного не ожидал. Пару лет назад шеф вытурил меня из органов чуть ли не с позором, а теперь... Закурив сигарету, очистив легкие от дыма, а язык - от табачных крошек, я внимательно посмотрел на Юрку.
- Значит, вот что, передай своему Артемову - пусть идет сам знает куда, ферштейн?
- Какой Артемов? Костя, Артемова уже месяц назад на заслуженный отдых отправили. Ты бы видел, как он сопротивлялся, - цирк! Теперь у нас новый начальник - полковник Ефимов.
- Кто такой? Почему не знаю?
- Его толком никто не знает. Вынырнул откуда-то из Азии, и сразу в кресло. Вроде мужик ничего.
- Все они сперва ничего. А потом, оказывается, ничего... не стоят.
- Одним словом, ждет тебя завтра к двенадцати, так назначил. Там сам увидишь, оценишь, решишь.
- Ого! "Назначил", а может, уже и приказал? Нет, Юрик-Ёрик, никуда я не пойду. Жми ему ручки и передавай сердечный привет с наилучшими пожеланиями.
- Да не дури ты, Кот! Пора...
- Все, Юра, переходим к другой теме.
- Как знаешь.
Еще около часа мы болтали, предаваясь воспоминаниям и спирту. Потом долго определяли пол приобретенного мною домашнего животного. В конце концов решив, что это кошка, нарекли ее Марией. Выпив за крещение, Юрка поплелся к любимой супруге, а я, обняв дорогую находку, не раздеваясь, завалился спать.
* * *
Где-то в Каракумах под нещадно палящим солнцем меня пытали. Привязанный к столбу, я был беспомощен. Полуденный зной убивал жестоко и неотвратимо. Голова, стиснутая раскаленным обручем, казалось, вот-вот лопнет. Во мне не осталось ни капли влаги. Гортань и язык были в шершавом горячем песке. Я просил пить, а вокруг стояли знакомые и незнакомые люди. Один из них - главный палач, Ленкин отец, - измывался изощреннее остальных. В его руках в хрустальном бокале плескалась, играла холодная вода. Я тянулся к ней и молил:
- Пить! Пить! Пить!
- На том свете напьешься, сволочь, - мерзко хохотал он, - дадут тебе ковш смолы твои братья дьяволы и ублюдки.
- Воды, воды!
- Женись на Елене, тогда дам напиться. Много, целое ведро, - улыбался гнусный
тесть.
- Я умираю, старец, сжалься! - еле слышно шептали мои кровоточащие губы.
- Женись на дочери, потаскун! Грех прелюбодейства искупишь и воды напьешься.
- Согласен. Воды, - наконец сдался я.
Старец приблизил к моим губам огромный запотевший стакан. Я жадно глотнул. Но что это? Вместо живительной влаги в гортань посыпался все тот же раскаленный песок.
- Изверг! - прошептал я, а он захохотал как-то хрипло и длинно, подобно дверному звонку.
Наконец до меня дошло, что в дверь действительно кто-то настойчиво трезвонит. Я резко вскочил и тут же растянулся, поскользнувшись на кошачьем дерьме. Громко поминая весь кошачий род и собственную глупость, я доковылял до двери и осведомился, какого черта и за каким хреном кого-то принесло в такую рань.
- Извините, ради Бога, мне хотелось бы видеть Константина Ивановича Гончарова, - ответил чуть нараспев приятный баритон. - Может, неверно попал?
- Верно, верно, только скверно, - впуская незнакомца, проворчал я.
- Почему же скверно?
- В дерьмо вляпался.
- Значит, мы братья по несчастью. Я попал туда же.
- Ко мне только такие и приходят. Идите в комнату, я сейчас переоденусь. Воняет невозможно. Вчера котенка подобрал...
Гость кивнул. Он был красив и изыскан. Седеющие пышные, аккуратно подстриженные волосы, зачесанные в то же время с легкой небрежностью, придавали элегантный вид. Дорогая, но неброская одежда сидела легко и свободно. Черты лица и манеры напоминали теперь уже окончательно вымерших, истинных аристократов прошлого века. Возможно, его предки таковыми и были. Во всяком случае, на это указывал массивный золотой перстень с вензелем, явно старинной работы.
- Вы уж нас пардоньте. - Веником в совок я сгреб кошачий кал, при этом едва сдерживая тошноту.
- Не беспокойтесь, ради Бога, в конце концов, это не ваша вина. Можно я форточку открою?
- Будьте любезны.
Я протер пол и для окончательного устранения специфического запаха облил комнату дезодорантом. После чего скрылся в ванной, побрился, умылся и отчаянно выдраил зубы. С помятой рожей, но благоухающий, как Нарцисс, вернулся к гостю и осведомился:
- Чем могу быть полезен? Да вы садитесь...
- Благодарю вас, но, может, все-таки перейдем на кухню?
- Как вам угодно. Только там мы вчера... Ну...
- Я знаю.
- Вот как? - Мое хорошее отношение к нему несколько поубавилось. - И откуда? Кстати, кто вы такой?
- Вартан Саркисович Оганян.
- Ну и какого хрена Вартан Саркисович Оганян приперся ко мне в восемь утра и делает неприличные намеки?
- Дело все в том, что... что...
- Да что вы, в конце концов, как девушка перед тем, как впервые. - Я убрал со стола следы вчерашнего пира и вылил в стакан остатки спирта.
- Не надо, не пейте эту гадость!
- А это уж мне решать, любезный.
- Если так хотите, то уж лучше вот это... - Из нагрудного карман он извлек плоскую бутылку армянского коньяка.
- Не стоит, обойдемся своими средствами!
- Да вы не беспокойтесь, он настоящий, еще десятилетней давности, времен застоя.
- А я и не боюсь, потому что сейчас вы с этим коньяком уберетесь вон, если, конечно, прежде не объясните цель своего визита.
- Меня ограбили. - Он растерянно прижимал к груди бутылку, не решаясь ее поставить.
- И что из этого следует?
- Хотелось бы найти вора.
- Так вора или грабителя?
- А что, это различные понятия?
- Да, грабитель действует обычно с применением силы, а вор, как правило, тайно.
- Значит, хотелось бы найти вора.
- В чем же дело? Ищите!
- Но я бы хотел, чтобы это сделали вы.
- Откуда вам известно о моем существовании?
- Вас мне рекомендовали ваши бывшие коллеги.
- В лице моего соседа Юры?
- Да!
- Ну что ж, меня это устраивает. Перейдем к делу. Открывайте коньяк и выкладывайте суть.
Коньяк действительно был старым, со специфическим запахом, куда до него вонючему суррогату с гордым именем "Наполеон"! От удовольствия я даже зажмурился и простил Юрке вчерашнее молчание.
- А суть дела, Константин Иванович, такова... У вас кофе не найдется?
- Сейчас сделаю, а вы говорите.
- Я директор магазина "Сапфир".
- Ого! Хозяин, значит? Он ведь частный?
- Точнее, владелец, а еще точнее - совладелец.
Перед моими глазами тотчас возник небольшой, но фешенебельный ювелирный салон, находящийся в двух кварталах от моего дома, с превосходной вывеской. Частенько, проходя мимо, я с удовольствием разглядывал три мерцающих драгоценных камня - рубин, сапфир и изумруд - в портале входа. Ненавязчиво, но настойчиво они влекли и манили. Отличная реклама!
- Я слушаю.
- Ну вот, меня, то есть магазин, обворовали.
- Вартан Саркисович, ювелирный магазин дело серьезное. Нужно обращаться в милицию.
- Я заявил.
- Так что же вы от меня хотите?
- Чтобы вы постарались найти пропажу.
- Не понимаю, вы заявили, и они...
- А они... Неофициально рекомендовали вас.
- Почему?
- После того как произвели осмотр, нашли, что...
- Что они нашли?
- Ничего!
- То есть как ничего? Следы? Предположения? Что с сигнализацией?
- Ничего не нашли.
- Вартан Саркисович, ваш коньяк мне понятен больше, чем ваш рассказ. Давайте сначала и подробно. Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте конкретно и по существу. Как в участке. Так будет легче. Вопрос первый. Что украдено?
- Золотые ювелирные изделия.
- В каком количестве? В "штуках".
- Двести, наверное, - с заминкой, как мне показалось, ответил он.
- На какую сумму?
- Э-э-э... Ну... Где-то... сто миллионов рублей.
- Когда вы заметили пропажу?
- Вчера утром, когда пришел на работу.
- Когда могло произойти ограбление? А я вижу, что это именно ограбление.
- С субботы на воскресенье или же с воскресенья на понедельник.
- Теперь подробно расскажите о распорядке рабочего дня, а также о работниках.
- Магазин мы открываем в десять часов, и открываю его я. Других ключей не имеет никто. Прихожу к девяти, отпираю двери...
- Какие?
- У нас они одни, центральные... воот... Открываю двери, отключаю внешнюю, уличную, сигнализацию и...
- Сколько времени она ревет, покуда вы ее не отключите?
- Секунд двадцать пять - тридцать. Мне ведь нужно еще открыть мой кабинет. Пакетник находится там. Потом я звоню в милицию и пожарную часть, снимаю охрану...
- А зачем в пожарную? Первый раз слышу.
- Кушать хочется всем. Вот они и ввели новый вид услуг. Эти две сигнализации - в милицию и пожарную часть - сдублированы. То есть в случае пожара сигнал поступает не только в часть, но и на милицейский пульт. То же самое в случае ограбления. Сигнал тревоги поступает к пожарникам.
- И что же, такая сверххитрая и мощная система не сработала?
- Увы, молчала как рыба. По всем трем точкам своих параметров. Более того. Когда открываешь двери моего кабинета или хранилища, она должна срабатывать тоже. Но и тут безмолвствовала.
- А зачем сигнализация в вашем кабинете?
- У меня там сейф. Перед закрытием я в него убираю изделия с витрин, а утром опять выдаю продавцам. Так удобнее.
- Как видите, не совсем.
- Да нет, как раз они-то и целы. Пропало то, что было в хранилище. Но, может быть, мы пройдем на место, своими глазами все увидите...
- Может быть, может быть... Значит, как вы говорите, милиция только пожимает плечами?
- Да, и, по-моему, подозревает меня.
- А почему бы и нет? Ведь ваш салон наверняка застрахован. Отличный случай получить компенсацию за причиненный ущерб. Для этого надо что? Правильно, завести дело. Заявить в милицию. Вы это сделали. Зачем вам я?
- Вы не смеете так разговаривать со мной! Запомните раз и навсегда - я потомок старинного армянского рода ювелиров. Наша фамилия, Оганян, всегда была в почете на родине и уже более века уважаема здесь, на этой земле, ставшей мне второй родиной. Тут родились дед, отец, я. И никто не мог оскорбить нас хотя бы подозрением. Вы первый и, надеюсь, последний. Прощайте!
- Прощайте, только успокойтесь, я вовсе не оскорбляю вас, просто выдвигаю версии и варианты, может быть, в несколько непривычной для вас форме, но это уж мой стиль. Идемте в салон. Кстати, сколько вы заплатите в случае успеха?
- Десять процентов.
- Пятнадцать!
- Хорошо. Могу дать аванс.
- Глупости, я, во-первых, еще не согласился, а во-вторых, могу ничего не найти. Пойдемте на место, после осмотра все решим.
* * *
Ювелирный салон "Сапфир" потомственного золотаря Оганяна занимал торец первого этажа жилого дома. Фасадом выходил на центральную улицу. И опять я, несмотря на дневной свет, невольно залюбовался рекламными самоцветами. Оганян, достав огромную связку ключей, приготовился священнодействовать.
- Подождите, Вартан Саркисович, вспомните, как вы действовали вчера, и постарайтесь воспроизвести в точности. Только медленнее.
- Хорошо!
Сначала он открыл висячий замок, который замыкал скобу, хомутом соединяющую две алюминиевые ручки. Затем отщелкнул два внутренних замка, утопленных в алюминиевом профиле. Открыл первую дверь, а я засек время, потому что резко затарахтел сигнал. Вторая стеклянная дверь была заперта только на один накладной замок, она поддалась быстро. Мы очутились в торговом зале площадью метров в шестьдесят - семьдесят с двумя несущими колоннами посредине.
Прямо на меня нагло смотрела телекамера. Слева и прямо мерцала приглушенным неоном шикарная, хотя и пустая, витрина. Справа стоял такой же величественный, черного бархата выставочный стеллаж. Там, где он заканчивался и начиналась витрина, находилась обычная дверь с номерным замком. За ней небольшой коридорчик с тремя дверьми, одна из которых была бронированной.
Оганян занялся правой. Открыв ее, он тут же вырубил рычащую сирену, позвонил на пульты сигнализации и дал отбой. Потом вопросительно посмотрел на меня.
- Продолжайте делать то, что делали вчера.
Он согласно кивнул, разделся, убрал плащ в шкаф. Сидя в кресле, выкурил сигарету, выпил стакан минералки и только потом двинулся к сейфу.
Педантично проверив содержимое и оставшись удовлетворенным, закрыл его.
- Вот так, Константин Иванович, было вчера, а потом я пошел...
- Пойдемте!
Выйдя в коридорчик, он тщательно закрыл кабинет и долго разбирался с бронированной дверью, а когда ему это удалось, жестом пригласил меня вниз по круто уходящим ступенькам.
Из небольшого тамбура мы попали в ювелирную мастерскую с совершенно глухими стенами. Она освещалась лишь лампами дневного света.
- У вас что же, здесь собственное производство?
- Да так, больше для забавы, хотя и прибыльной. Но это оговорено в нашем уставе.
Я и сам люблю повозиться с металлом. Все-таки ремесло предков забывать негоже.
- Так, так, так, а постоянно кто здесь трудится?
- Да есть у меня один. Дальний родственник из ближнего зарубежья, Гриша. Он в основном из серебра творит. Национальные украшения, теперь почти забытые. Возрождает народный промысел. Себя вполне содержит, да и мне немало перепадает. Изделия его постоянно на выставках.
- Да, конечно... А кто еще здесь бывает? Кто еще творит?
- Два моих племянничка-дуболома, послал Господь на голову. Вообще-то я их как охрану держу. На всякий случай, во время работы салона. По идее, они должны наверху в торговом зале вести светские беседы, попивая кофе. Но с их затылками это плохо получается. Только я отлучусь, они тут как тут. Григорию мешают. Воровать...
Резко, по ушам саданул звонок.
- Девочки мои явились, погодите здесь, пойду им дверь открою.
Я с интересом оглядывал длинный высокий верстак с причудливыми инструментами. Сразу и не поймешь - то ли слесарными, то ли хирургическими. Очень мне
понравился странный станок, как позже выяснилось - вальцы. Два металлических цилиндра с канавками располагались вертикально один над другим, как в стиральной машине, и в действие приводились через шестеренчатые передачи ручкой. Я попробовал крутануть. С трудом, но цилиндры провернулись, и между ними, словно фига, блеснуло желтизной. Хоть и дурак я в этом деле, но разума понять, что это такое, хватило. Быстренько отошел подальше. И вовремя. Явился Оганян.
- Давайте, Вартан Саркисович, продолжим. Итак, ваши дальнейшие действия?
- Да, конечно. Я спустился сюда, прошел через мастерскую к этой двери. Кстати, о ней я вам говорил. Она тоже на сигнализации. И замки повышенной защиты.
Он открыл дверь, и мы под резкий, пронзительный звонок вошли в небольшую темную комнату.
- Странно, кажется, вы отключили пакетник.
- Да, но здесь собственный прерыватель, отключается изнутри.
Сухо щелкнули два автомата, вспыхнул свет, наступила тишина. Хранилищем оказалась квадратная комната, четыре на четыре.
Слева и справа по стенкам стояли по два несгораемых шкафа, а прямо два больших сейфа. Оганян направился к тому, что левее. Он был опечатан.
- Вот этот, как у вас говорят, и "бомбанули". В нем находилось все самое ценное.
- Очистили полностью?
- Нет, меньше чем наполовину. Остальное и сейчас там. Зачем только опечатали, не пойму. Кажется, они уже умыли руки, а меня этой печатью только связали.
- Грабили выборочно, с разбором? Или...
- Вот именно, кидали все подряд, что под руку попадется.
- Забрали с коробками?
- Нет, пустые закинули назад, они сейчас в милиции. На них отпечатки ищут. Здесь-то ни на сейфах, ни на шкафах ничего не нашли. Кроме моих, конечно.
- А почему открыли именно этот? Почему не правый?
- Вот этот-то вопрос и мне не дает покоя.
- Почему?
- Тот, кто грабил, видимо, знал, что в нем изделия подешевле, 375-й пробы, а в этом от 583-й и выше. Кто мог знать?
- Сотрудники, те, кто сюда вхож.
- Сюда никто, кроме меня, не вхож. Я, только я приношу и уношу товар. Даже Григорий, что работает за дверью, не бывал здесь ни разу, не говоря об остальных.
- Это уже интересно. Это уже что-то. Скажите, Вартан Саракисович, а...
- Саркисович, и вообще, зовите просто Вартаном.
- Ну да, скажите, когда вы сюда вошли, а, если верить вам, вы вошли первым, не заметили ли вы чего-нибудь необычного?
- Да вроде бы в футбол тут никто не играл, сейф автогеном никто не резал.
- А может быть, какой-нибудь запах, окурок, спичка, след?
- Перестаньте, ваши коллеги тут все пронюхали, даже собаку приводили, сущую идиотку.
- Почему?
- Она, видите ли, понюхает, похрюкает возле этого сейфа - бежит к тому, а от него ко мне, опять посопит-посопит - и к дверям, а потом назад. Проделала так с десяток кругов, села и заскулила. Вроде извиняясь за свою некомпетентность. Тогда старший группы, ваш сосед, ее и прогнал вместе с кинологом.
- Еще вопрос. Когда вы вошли вчера утром, сигнал тревоги сработал?
- Точно так же, как и сейчас. Да, он сработал, он всегда срабатывает, и здесь, и на уличных, и на входных дверях сработал, и на пультах, и у пожарников, и в милиции.
- Наверху я видел телекамеру. Что показывает запись?
- Ничего, потому что она не записывает, а только передает изображение на монитор, который находится в моем кабинете.
- Ясно. Теперь я хочу подняться наверх и осмотреть окна, но в спокойной обстановке. Пригласите ваших девиц в кабинет и никуда не выпускайте, пока я не дам знать.
- Договорились!
Подождав несколько минут в мастерской, я двинулся следом. В торговом зале окон, не считая стеклянной двери, было пять. Два широких, витражных, по обе ее стороны, сразу отпадали. Они были двойные, из монолитного толстого стекла, наглухо заделанные в проемы, с четырьмя сигнальными датчиками на каждом. Сквозь них могла пройти разве что тень отца Гамлета. Три другие светились на противоположной стороне, за витриной, высоко, под самым потолком, и были защищены толстой надежной арматурой. Для верности я влез на стул и проверил каждое. Полный ноль. Нетронутая пыль двухмесячной давности обеспечивала им стопроцентное алиби. Кроме того, на каждом из них присутствовало по паре таких же датчиков.
В конце прилавка находилась полуоткрытая дверь, а за ней я обнаружил комнату, аналогичную оганяновскому кабинету, с окошечком опять же под потолком, с надежными стальными прутьями и нетронутой пылью. Искать здесь больше было нечего, и я заглянул в хозяйский кабинет. Оганян, заметив меня, тут же отпустил своих сотрудников. Три девицы грациозными бабочками выпорхнули вон. За ними тяжело и важно, будто выполняя серьезную дипломатическую миссию, протопали два молодых бездельника, напомнив мне приютских родственников незабвенного Альхена.
- Что скажете, Константин Иванович?
- Пока спрошу. На какую сумму у вас страховка?
- Опять вы...
- Оставьте ваши амбициозные обиды! Это вопрос по существу. Или мы будем что-то делать, или мы не будем делать ничего.
В любом случае водить себя за нос я не позволю. Возраст не тот, и нос короткий.
- Тогда чего ж вы его суете, куда не...
- Пошел ты на...
Резко развернувшись, я дернул к выходу, но он через стол ухватил меня за куртку. Наверное, картинка была та еще, потому что я тащил его к выходу вместе со стулом, а он не хотел меня отпускать. Распахнулась дверь, в кабинет ворвались два племянника со свирепым выражением на рожах, всем видом показывая, что едят свой хлеб не задарма.
- Пошли вон! - гаркнул на них дядюшка-босс. - Закройте дверь с той стороны.
Щенки, как Добчинский с Бобчинским, кинулись выполнять приказ. Не выдержав, я захохотал и повалился на диван.
- Поймите меня правильно, Константин Иванович, - подсаживаясь рядом со знакомой уже мне фляжкой коньяку, проникновенно заговорил Оганян, ювелирное дело - дело очень деликатное и тонкое...
- Как Восток.
- Вот-вот, и я не могу вот так сразу посвятить вас во все нюансы.
- А я и не горю желанием изучить все. Но если хочешь в чем-то разобраться, необходимо знать истоки как можно лучше.
- Так вы поможете мне?
- Не знаю. Если будет достаточно исходного материала и если буду точно знать, что не вами все это подстроено. Пока вижу как раз обратное.
- Тогда вопрос. Зачем я обращаюсь и в милицию, и к вам?
- Ну, насчет милиции вполне понятно. Вам нужно завести дело для получения страховки, а вот ко мне... Не знаю. Хотя подобные случаи у меня были. Единственное, что пока говорит в вашу пользу, - это отсутствие каких бы то ни было следов ограбления. Обычно в таких ситуациях их создают искусственным путем, как-то инсценируют. Чего бы вам, казалось, не выломать решетку дворового окна, не взломать дверь кабинета, не обесточить сигнализацию, в общем, не нарисовать классическую картину ограбления? Однако этого нет, что меня и настораживает. Вы уверены, что у Григория кстати, где он? - нет дубликата ключей?
- Уверен, вы же видите, как я их ношу. - Он достал связку на солидной цепочке, противоположный конец которой был через кольцо прочно прикреплен к ремню. - Исключено. Кроме того, в хранилище один замок с двойным контуром. Если обесточить систему, он вообще не откроется.
- Ну, во-первых, штаны вы иногда снимаете, и, наверное, не всегда дома, а во-вторых, как я понял, сигнал от хранилища внутренний, на улице его не слышно, как не слышно и жильцам, поскольку отделены они салоном, то есть целым этажом. Хуже обстоит дело с наружными дверьми. Но, в конце концов, грабитель мог остаться в помещении на ночь. Не спеша поработать несколько часов, а утром, пока вы проверяли хранилище, спокойно выйти, так?
- Да-а-а... - неуверенно протянул Оганян, - но-о...
- Это пока только предположение. Теперь ответьте мне конкретно еще на несколько вопросов, и я пойду думать.
- Вы согласны работать? Аванс...
- Нет. Скажу, если увижу хоть какой-то проблеск. Пока его нет. Есть только убийство в закрытой комнате.
- Какое убийство, Господь с вами?!
- Это я к слову, существует такое понятие.
- Ах да, конечно.
- Так, на какую сумму вы застрахованы?
- Вам лимончик в коньяк положить? - Серебряным ножичком он тоненько принялся строгать лимон, и казалось, важнее занятия не бывает. - Знаете, я лично не люблю с лимоном, аромат перебивает, но некоторые...