Страница:
– Брэм, – поправил он, усаживаясь в одно из кресел. – В конце концов, мы уже знакомы, доктор Карсон. Знаете, вы могли бы поправить меня, когда я называл вас «мисс» там, в самолете.
– В тот момент мне не показалось это важным, – сказала она. – Мне нужна одна минута, чтобы просмотреть вашу карточку первого визита, а потом я вами займусь.
– Прекрасно, – ответил Брэм. Он был рад ее видеть. Ведь он действительно испугался, когда обнаружил, что она исчезла. Но теперь он ее опять нашел, и она оказалась даже прелестнее, чем тот образ, который сохранился в его памяти.
Одета она была строго: слаксы кремового цвета, светло-голубая блузка и темно-синий блейзер. Интересно, как выглядела бы Глори в джинсах и футболке?
А еще интереснее, какой длины у нее волосы, когда они распущены?
– Вы не ответили на целый ряд вопросов анкеты, Брэм, – сказала Глори. – Ничего, кроме имени, адреса, номера телефона и возраста. Например, как долго вы женаты и так далее.
– Я вам еще в самолете говорил, что не женат, – невозмутимо заявил он.
Глори уложила анкету в папку и положила руки поверх нее.
– Да, вы говорили, но, поскольку вы записались на прием к консультанту по брачным вопросам, я думала, что вы уже женились.
– Нет.
Ура! – подумала Глори и тут же одернула себя: не забывай, что ты профессионал и должна держать ситуацию в своих руках.
– Я планирую жениться, – сообщил Брэм.
– Ах вот как! – сказала Глори. – Что ж, это прекрасно. Поздравляю. – Она прокашлялась. – И когда же этот великий день?
Брэм пожал плечами и закинул ногу на ногу.
– Я еще не думал, но надеюсь, скоро.
– Так. А что вас привело сюда?
Вы, подумал Брэм. Но если в самолете Глори была свободна и открыта, то на своем рабочем месте она казалась жесткой, как картонка папки, лежащей перед ней, а улыбалась натянуто и фальшиво.
Интересно, что было бы, если б он вдруг обошел вокруг стола, заключил ее в объятия и поцеловал? Скорее всего, украсила бы чем-нибудь вроде синяка.
– Видите ли, я считаю: если проконсультироваться у адвоката по брачным вопросам, прежде чем жениться, то будет больше шансов на счастливую семейную жизнь. Вот я и пришел.
Глори слегка нахмурилась:
– Идея, я полагаю, хорошая. А не думаете ли вы, что и невеста могла бы принять участие в наших беседах?
Лукавая улыбка осветила лицо Брэма.
– У меня нет невесты, – сказал он.
– Простите?
– Я хочу жениться, – ответил он, застенчиво улыбаясь. – Вот только не знаю, на ком. А пока хотел бы подготовиться к семейной жизни, чтобы потом сразу стать на якорь, раз и навсегда. Вы понимаете, что я имею в виду? Все мужчины в семье Бишоп верят в вечную любовь. – Он помолчал. – Да, в вечную любовь.
Слова шли прямо из сердца, сказанные честно, трогательно, открыто и… немного грустно.
Как он прекрасно выразил это, определил суть своей надежды и мечты, подумала Глори. Брэм не чванился в этот момент тем, что он молодой красивый мужчина, он был просто человеком, отдающим свою уязвимость на ее суд.
Брэм Бишоп просил помощи у нее, у профессионала.
Как же могла она, по совести говоря, отвергнуть его искреннюю просьбу?
Глава третья
Глава четвертая
– В тот момент мне не показалось это важным, – сказала она. – Мне нужна одна минута, чтобы просмотреть вашу карточку первого визита, а потом я вами займусь.
– Прекрасно, – ответил Брэм. Он был рад ее видеть. Ведь он действительно испугался, когда обнаружил, что она исчезла. Но теперь он ее опять нашел, и она оказалась даже прелестнее, чем тот образ, который сохранился в его памяти.
Одета она была строго: слаксы кремового цвета, светло-голубая блузка и темно-синий блейзер. Интересно, как выглядела бы Глори в джинсах и футболке?
А еще интереснее, какой длины у нее волосы, когда они распущены?
– Вы не ответили на целый ряд вопросов анкеты, Брэм, – сказала Глори. – Ничего, кроме имени, адреса, номера телефона и возраста. Например, как долго вы женаты и так далее.
– Я вам еще в самолете говорил, что не женат, – невозмутимо заявил он.
Глори уложила анкету в папку и положила руки поверх нее.
– Да, вы говорили, но, поскольку вы записались на прием к консультанту по брачным вопросам, я думала, что вы уже женились.
– Нет.
Ура! – подумала Глори и тут же одернула себя: не забывай, что ты профессионал и должна держать ситуацию в своих руках.
– Я планирую жениться, – сообщил Брэм.
– Ах вот как! – сказала Глори. – Что ж, это прекрасно. Поздравляю. – Она прокашлялась. – И когда же этот великий день?
Брэм пожал плечами и закинул ногу на ногу.
– Я еще не думал, но надеюсь, скоро.
– Так. А что вас привело сюда?
Вы, подумал Брэм. Но если в самолете Глори была свободна и открыта, то на своем рабочем месте она казалась жесткой, как картонка папки, лежащей перед ней, а улыбалась натянуто и фальшиво.
Интересно, что было бы, если б он вдруг обошел вокруг стола, заключил ее в объятия и поцеловал? Скорее всего, украсила бы чем-нибудь вроде синяка.
– Видите ли, я считаю: если проконсультироваться у адвоката по брачным вопросам, прежде чем жениться, то будет больше шансов на счастливую семейную жизнь. Вот я и пришел.
Глори слегка нахмурилась:
– Идея, я полагаю, хорошая. А не думаете ли вы, что и невеста могла бы принять участие в наших беседах?
Лукавая улыбка осветила лицо Брэма.
– У меня нет невесты, – сказал он.
– Простите?
– Я хочу жениться, – ответил он, застенчиво улыбаясь. – Вот только не знаю, на ком. А пока хотел бы подготовиться к семейной жизни, чтобы потом сразу стать на якорь, раз и навсегда. Вы понимаете, что я имею в виду? Все мужчины в семье Бишоп верят в вечную любовь. – Он помолчал. – Да, в вечную любовь.
Слова шли прямо из сердца, сказанные честно, трогательно, открыто и… немного грустно.
Как он прекрасно выразил это, определил суть своей надежды и мечты, подумала Глори. Брэм не чванился в этот момент тем, что он молодой красивый мужчина, он был просто человеком, отдающим свою уязвимость на ее суд.
Брэм Бишоп просил помощи у нее, у профессионала.
Как же могла она, по совести говоря, отвергнуть его искреннюю просьбу?
Глава третья
Затаив дыхание, Брэм следил за сменой выражений на лице Глори.
Он понимал: чтобы проникнуться уважением к его теории «жениться раз и навсегда», ей нужно все взвесить и рассчитать. Ему просто необходимо видеть ее чаще, чтобы получше узнать ее.
Разумеется, он не нуждался ни в каких курсах обучения молодоженов: по его понятиям, все, что мужчина должен делать, – это любить свою жену всем сердцем. И сейчас он с тревогой ждал, что скажет Глори.
Давай, решайся, мысленно взмолился Брэм, открой свой хорошенький ротик и скажи «да» моему плану.
– Вот что, – в конце концов сказала Глори. – Позвольте мне быть искренней с вами, Брэм. Я переехала в Хьюстон из Чикаго около семи месяцев назад, просто чтобы поменять климат: там слишком жестокие холода. Здесь я еще только налаживаю работу.
Брэм понимающе кивнул.
– Ваша идея о предсвадебной консультации, – продолжала она, – как раз и могла бы явиться чем-то, что выделяло бы меня среди прочих, она уникальна в своем роде.
– Ну, разумеется.
Каково? Он вошел в роль, самодовольно подумал Брэм. И уже предвкушал, как расскажет Таксу и Блю об этом гениальном спектакле.
– Значит, вы хотели бы встретиться со мной частным образом?
– Еще бы!
– Долгие годы научных исследований показали, что существует десять наиболее важных причин для развода. Наука перечисляет их в порядке частотности. Что, если мы проведем вместе десяток встреч в моем офисе и проработаем тщательно весь список?
– Нет.
– Нет? Почему?
– Глори, послушайте, – сказал Брэм, наклоняясь вперед и опираясь локтями на колени. – Я думаю, что мы действительно могли бы рассмотреть кое-что из этого списка. Но я имею в виду нечто большее, чем сидение в этом офисе.
– Что вы имеете в виду?
– Например, один мой приятель бегает от своей жены в компании. Почему? Потому, что он не домашний человек, он любит компании, охоту, рыбалку. Что делает на свободе его жена? Модный ресторан, хождение по магазинам и посещение театров. Он хочет, чтобы в доме были покой и тишина, а она может позволить себе не ночевать дома. Их тянет на сторону, хотя они не собирались заниматься этим до того, как поженились.
– К чему вы это все рассказываете, Брэм?
– Так вот, Глори, я хочу все сделать правильно, как человек, намеренный жениться один раз и на всю жизнь.
Глори нахмурилась:
– Что же вы предлагаете?
– Мы притворимся, что женаты.
– Что?! – ошеломленно вскричала Глори.
Брэм вскинул руки:
– Не пугайтесь. Выслушайте меня до конца. О'кей?
– С таким я еще не встречалась, – сухо заявила Глори. – Это же абсурд!
– Вот и нет! Я же не говорю, что исполнение наших ролей включает любовные игры. У меня, знаете ли, есть принципы, доктор Карсон.
Глори прищурилась:
– Рассказывайте.
– Я и пытаюсь. Мы с вами будем проводить каждый вечер вместе, как если бы мы были семейной парой и пришли домой в конце очередного рабочего дня. Вы понимаете, как это важно? Это не должно быть похоже на свидание… Это должен быть настоящий семейный вечер, абсолютно реалистичный. Глори, неужели вам, как психологу, профессиональному консультанту по проблемам брака, не понятна ценность проникновения в сущность вопроса? Набив руку, вы могли бы оказывать более существенную помощь нуждающимся в ней парам.
– Я прекрасный консультант, мистер Бишоп.
– Конечно, конечно, я верю вам. Но по завершении этого эксперимента вы были бы еще более крепким профессионалом. Кроме того, нам обоим была бы польза: я научился бы, как правильно вести себя, будучи мужем, а вы отточили бы свое профессиональное мастерство, что, я уверен, обязательно увеличит список ваших клиентов. – Брэм пожал плечами. – А потом мы разойдемся каждый своей дорогой, и все дела.
Глори в полном смятении пристально посмотрела на Брэма. С точки зрения профессионала, такая идея предоставляет очень много возможностей, в качестве опыта это могло бы быть неоценимо, в этом Брэм абсолютно прав. Но ехать домой к Брэму Бишопу в конце каждого рабочего дня, ужинать, проводить вместе вечер?!
С другой стороны, это удобный случай накопить информацию, которая могла бы быть очень полезна многим из ее будущих клиентов.
– Вот дьявольщина, – сказала Глори, прижимая пальцы к вискам. – Это безумие.
– Нет, это беспроигрышная ситуация, – сказал Брэм. – Каждый из нас выполнит задачу. Все так просто, Глори!
– А это совместное ежевечернее времяпрепровождение будет происходить в вашем жилище или в моем?
Брэм пожал плечами:
– На выбор. Все, что мы собираемся делать, это притворяться, что мы дома, а где это будет происходить – неважно. У вас квартира или дом?
– Коттедж.
– Газебо? – ухмыльнулся Брэм.
– Нет, – сказала она, отозвавшись на его улыбку.
– Фу, как стыдно! Я уже говорил вам, что вы – тот тип женщины, которая должна иметь газебо.
– Ну конечно! Легкое летнее платье и широкополая шляпа, сидишь себе и обозреваешь окрестности.
– Ага, запомнили, что я вам говорил, – ухмылка Брэма стала еще шире.
– Ну, в тайниках моей памяти не так уж много столь фантастических идей.
Улыбка Брэма пропала, когда он посмотрел прямо в глаза Глори своими глубокими сапфировыми глазами.
Какие глаза! – думала она. Синие глаза Брэма похожи на ласковое море, призывающие ее забыть все…
Тихий жужжащий звук донесся из небольшой черной коробочки, прикрепленной сбоку телефонного аппарата. Она оторвала взгляд от Брэма, сделала короткий, но глубокий вздох, потом откашлялась.
– Это сигнал от Марго, что ваше время закончилось, – сказала она, глядя поверх плеча Брэма.
Брэм, внезапно возвращенный в действительность, замер. Сердце у него оборвалось.
Эта женщина из него веревки вьет и даже не понимает, какую власть имеет над ним. А вдруг и надо всей этой чертовой массой других мужчин, встречающихся на ее пути?
Брэм поднялся.
– Слушайте, нам нужно поговорить об этой моей идее подробнее. Предлагаю сегодня вечером за парой гамбургеров продолжить дискуссию. Как вы на это смотрите?
– Пока никак.
– Давайте, Глори. В этом предложении огромный потенциал. Что страшного, если мы обсудим это все за ужином?
– Ладно. – Глори вздохнула.
– Великолепно. Я заеду за вами.
Глори записала адрес на листке бумаги и протянула Брэму.
– Включите сюда заодно и номер вашего телефона, – сказал он. – На случай, если я смертельно устану, или задержусь по дороге, или еще что-нибудь.
Глори прибавила номер телефона, и Брэм забрал листок.
Спокойно, Бишоп, сказал он себе, пока все идет очень хорошо.
– А почему оператор сказал, что вашего номера нет в списке? – спросил он.
– Потому что это домашний телефон, а я предпочитаю, чтобы мои клиенты звонили в офис. А то некоторые считают, что я должна находиться в их распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Поэтому я очень хотела бы, чтобы вы никому этот номер не давали.
– Я буду хранить его в тайне.
А не будет ли она подвергаться какой-либо опасности, когда Брэм заявится к ней? Нет, опасность заключалась в ней самой, в ее незнакомой и странной реакции на самого Брэма.
– Я удаляюсь, – сказал Брэм. И представил себе, как будет выглядеть Глори в джинсах. – Договорились – в семь часов.
Глори встала:
– До свидания, мистер Бишоп.
Брэм улыбнулся и, широко шагая, покинул офис. Глори обессиленно повалилась в кресло.
Вошла Марго. Марго была вдовой, имела шесть внуков и прожила свои шестьдесят с небольшим лет в бедности.
– Мне кажется, Брэм Бишоп очень интересный мужчина. Жаль, что из-за вашей профессии все мужчины, с которыми вы встречаетесь, женаты.
Глори крутила карандаш, стараясь не встречаться с ней глазами.
– Брэм не женат, – сказала она. – Он пришел с идеей предсвадебных консультаций.
– О! Что вы говорите! – просияла Марго. – Беру на себя смелость предположить, что вы согласились с его предложением.
– Мы решили оставить обсуждение деталей на сегодняшний вечер. Потом я приму решение.
– Вы собираетесь вечером пойти куда-нибудь с молодым человеком? – Брови Марго поднялись.
– Это не свидание, – запротестовала Глори, строго взглянув на секретаршу. – Это деловой ужин.
– Мм? Угу, – промычала Марго, продолжая улыбаться. – Держите меня в курсе, Глори. – Она повернулась и, выходя из комнаты, громко добавила: – Что-то будет!..
Конечно, еще надо уговорить Глори принять весь план целиком. Разумеется, один гамбургер погоды не сделает.
В следующий момент он нахмурился.
Было очевидно, что Глори слишком углубляется в детали; чего только стоит ее вопрос: «В вашем доме или моем?»
А как долго? Месяц? Нет, лучше две недели.
– Ух, боязно, – пробормотал Брэм и опять начал насвистывать песенку, передаваемую по радио.
Наконец она пришла к выводу, что его визит был не чем иным, как попыткой вовлечь ее в некое мошенничество. Трудно поверить, будто мужчина с такой внешностью и шармом, имеющий серьезные намерения, нуждается в помощи, чтобы жениться.
Итак, почему она ждет прибытия Брэма? Потому что они будут обсуждать его план? Да, потому что эти встречи будут полезны для будущих предсвадебных консультаций, не говоря уже о приятном времяпрепровождении. Но Брэм никогда не узнает, что она разгадала его замысел. Пусть он радуется своей забаве.
Теперь необходимо выработать иммунитет на его мужское очарование.
А как долго она согласна принимать участие в этом спектакле? Месяц? Боже упаси!
Нет, она не выдержит целый месяц такой жизни. Она любит покой и порядок.
Небольшой дом, похожий на сельский, был окрашен в голубое и белое и закрыт от улицы рядом деревьев. Вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, цвели бледно-желтые нарциссы, подстриженный газон зеленел ровным ковром.
Милое местечко, одобрительно подумал Брэм. Глори Карсон нашла дом, а не квартиру, когда поселилась в Хьюстоне. Это тоже имело значение для домашней жизни. Очень хорошо.
Брэм вышел из «телеги», как он называл свой шикарный автомобиль, и по дорожке, выложенной круглыми камнями, прошел к крыльцу. Нажав кнопку звонка, он с нетерпением ожидал момента, когда Глори Карсон появится в дверях.
Она никогда в жизни не совершала ничего, хотя бы отдаленно напоминающего обман, но теперь ради своей карьеры почему-то готова была на все.
Глори отворила дверь.
– Здравствуйте, Брэм, – сказала она, совсем забыв, что надо улыбаться. – Входите.
Увидев Брэма, она чертыхнулась про себя. Он выглядел даже лучше, чем днем в офисе. Хрустящие новые джинсы были заменены на мягкие потертые, плотно облегавшие бедра и ноги и весьма выразительно подчеркивавшие его греховную сущность. Вместо белой ковбойской рубашки на нем была теперь синяя, которая гармонировала с его глазами. Это было нечестно!
Брэм вступил в гостиную.
– Добрый вечер, Глори, – сказал он, его пристальный взгляд остановился на ней. – Вы поздно пришли? Ну, нет проблем, я подожду, пока вы переоденетесь.
Глори в недоумении тряхнула головой:
– Простите?
– Ваша одежда, – Брэм махнул рукой. – Вы одеты так же, как днем в офисе. Это же обыкновенный ужин, понимаете?
Глори посмотрела на свой костюм, потом опять подняла глаза на Брэма.
– Я считаю, – сказала она, – обычная одежда должна быть такой, в которой человеку удобно. Я и в самом деле одета так, как мне более всего удобно.
А он так жаждал увидеть Глори в джинсах! Робкая надежда, что она распустит волосы, улетучилась сама собой.
Брэм осмотрел комнату.
– Вы перевезли обстановку из Чикаго, купили новую или взяли напрокат?
– Кое-что взяла напрокат, кое-что привезла, – ответила она. – Переезд сюда был самым большим событием в моей жизни, и я хотела сохранить привычные вещи в новом доме. – Она засмеялась.
Обстановка в небольшой гостиной поражала светлыми веселыми красками: два легких кресла и небольшой диванчик в углу были обиты яркой материей с цветами фантастических тонов на белом фоне. Кофейный и журнальный столики были из светлого дуба.
– Представляю, как эти цветы поддерживали вас во время долгой и мрачной чикагской зимы.
– Да, – подтвердила она, – действительно так. Но я удивлена, что вы об этом подумали.
– А я, например, обставил свое жилище в таких тонах, которые, по-моему, представляют Техас. Атмосфера Техаса внушает мне чувство умиротворения. А вам нравится жить в Техасе?
– Я медленно приспосабливаюсь. Ужасно трудно забыть Чикаго! И погода здесь, и добродушно-веселые отношения людей, их уверенность, что завтра всего будет вдоволь и все будет так же, как вчера, – это очень отличается от того бешеного темпа, к которому я привыкла.
– Но вы собираетесь остаться, – не спросил, а констатировал Брэм. – Ну и хорошо. Тогда все устроится. Вы готовы ехать?
Закат уже догорал, когда Глори и Брэм покинули дом и направились к машине. Брэм открыл дверцу и помог Глори забраться на удобное, мягкое сиденье.
– Хм, наверно, это не самая лучшая машина, чтобы вывезти свою жену на вечер с ужином и танцами. Как вы думаете?
– Вы так считаете? – удивилась Глори. – Но, может быть, она пригодилась бы для семейной загородной прогулки, вроде пикника? И потом, на ней удобно ездить по магазинам.
Брэм захлопнул дверцу.
Вскоре они были подхвачены бурным потоком транспорта, и Глори отметила, что Брэм ведет машину легко и уверенно.
– Итак, можете вы что-нибудь сказать о моем плане? – спросил Брэм.
– Да, уже могу. Однако я настаиваю на том, чтобы четко оговорить условия и продолжительность проведения эксперимента. – Две недели, и ни дня дольше, добавила она про себя.
– О'кей, – вступил Брэм. Он землю будет рыть, но вырвет две недели, ни днем меньше. – Будем вести переговоры. Мое первое предложение – месяц.
– Мое контрпредложение, – сказала Глори, – одна неделя.
– Две с половиной недели.
– Две недели.
– Продано. Две недели, – согласился наконец Брэм. Ты жулик, Бишоп, ужасный жулик, добавил он мысленно.
Прекрасная работа, подумала Глори, довольная собой.
– Оказывается, это достаточно легко. Мы обсудили вопрос, как подобает взрослым людям, и нашли компромиссное решение, – сказал Брэм.
Он поглядел на Глори, и они обменялись самыми что ни на есть довольными улыбками.
– Кстати, – сказал Брэм, – вы помните список наиболее часто встречающихся причин разводов?
– Да.
– А какая встречается чаще всего?
– Неумение общаться, – ответила Глори.
Он понимал: чтобы проникнуться уважением к его теории «жениться раз и навсегда», ей нужно все взвесить и рассчитать. Ему просто необходимо видеть ее чаще, чтобы получше узнать ее.
Разумеется, он не нуждался ни в каких курсах обучения молодоженов: по его понятиям, все, что мужчина должен делать, – это любить свою жену всем сердцем. И сейчас он с тревогой ждал, что скажет Глори.
Давай, решайся, мысленно взмолился Брэм, открой свой хорошенький ротик и скажи «да» моему плану.
– Вот что, – в конце концов сказала Глори. – Позвольте мне быть искренней с вами, Брэм. Я переехала в Хьюстон из Чикаго около семи месяцев назад, просто чтобы поменять климат: там слишком жестокие холода. Здесь я еще только налаживаю работу.
Брэм понимающе кивнул.
– Ваша идея о предсвадебной консультации, – продолжала она, – как раз и могла бы явиться чем-то, что выделяло бы меня среди прочих, она уникальна в своем роде.
– Ну, разумеется.
Каково? Он вошел в роль, самодовольно подумал Брэм. И уже предвкушал, как расскажет Таксу и Блю об этом гениальном спектакле.
– Значит, вы хотели бы встретиться со мной частным образом?
– Еще бы!
– Долгие годы научных исследований показали, что существует десять наиболее важных причин для развода. Наука перечисляет их в порядке частотности. Что, если мы проведем вместе десяток встреч в моем офисе и проработаем тщательно весь список?
– Нет.
– Нет? Почему?
– Глори, послушайте, – сказал Брэм, наклоняясь вперед и опираясь локтями на колени. – Я думаю, что мы действительно могли бы рассмотреть кое-что из этого списка. Но я имею в виду нечто большее, чем сидение в этом офисе.
– Что вы имеете в виду?
– Например, один мой приятель бегает от своей жены в компании. Почему? Потому, что он не домашний человек, он любит компании, охоту, рыбалку. Что делает на свободе его жена? Модный ресторан, хождение по магазинам и посещение театров. Он хочет, чтобы в доме были покой и тишина, а она может позволить себе не ночевать дома. Их тянет на сторону, хотя они не собирались заниматься этим до того, как поженились.
– К чему вы это все рассказываете, Брэм?
– Так вот, Глори, я хочу все сделать правильно, как человек, намеренный жениться один раз и на всю жизнь.
Глори нахмурилась:
– Что же вы предлагаете?
– Мы притворимся, что женаты.
– Что?! – ошеломленно вскричала Глори.
Брэм вскинул руки:
– Не пугайтесь. Выслушайте меня до конца. О'кей?
– С таким я еще не встречалась, – сухо заявила Глори. – Это же абсурд!
– Вот и нет! Я же не говорю, что исполнение наших ролей включает любовные игры. У меня, знаете ли, есть принципы, доктор Карсон.
Глори прищурилась:
– Рассказывайте.
– Я и пытаюсь. Мы с вами будем проводить каждый вечер вместе, как если бы мы были семейной парой и пришли домой в конце очередного рабочего дня. Вы понимаете, как это важно? Это не должно быть похоже на свидание… Это должен быть настоящий семейный вечер, абсолютно реалистичный. Глори, неужели вам, как психологу, профессиональному консультанту по проблемам брака, не понятна ценность проникновения в сущность вопроса? Набив руку, вы могли бы оказывать более существенную помощь нуждающимся в ней парам.
– Я прекрасный консультант, мистер Бишоп.
– Конечно, конечно, я верю вам. Но по завершении этого эксперимента вы были бы еще более крепким профессионалом. Кроме того, нам обоим была бы польза: я научился бы, как правильно вести себя, будучи мужем, а вы отточили бы свое профессиональное мастерство, что, я уверен, обязательно увеличит список ваших клиентов. – Брэм пожал плечами. – А потом мы разойдемся каждый своей дорогой, и все дела.
Глори в полном смятении пристально посмотрела на Брэма. С точки зрения профессионала, такая идея предоставляет очень много возможностей, в качестве опыта это могло бы быть неоценимо, в этом Брэм абсолютно прав. Но ехать домой к Брэму Бишопу в конце каждого рабочего дня, ужинать, проводить вместе вечер?!
С другой стороны, это удобный случай накопить информацию, которая могла бы быть очень полезна многим из ее будущих клиентов.
– Вот дьявольщина, – сказала Глори, прижимая пальцы к вискам. – Это безумие.
– Нет, это беспроигрышная ситуация, – сказал Брэм. – Каждый из нас выполнит задачу. Все так просто, Глори!
– А это совместное ежевечернее времяпрепровождение будет происходить в вашем жилище или в моем?
Брэм пожал плечами:
– На выбор. Все, что мы собираемся делать, это притворяться, что мы дома, а где это будет происходить – неважно. У вас квартира или дом?
– Коттедж.
– Газебо? – ухмыльнулся Брэм.
– Нет, – сказала она, отозвавшись на его улыбку.
– Фу, как стыдно! Я уже говорил вам, что вы – тот тип женщины, которая должна иметь газебо.
– Ну конечно! Легкое летнее платье и широкополая шляпа, сидишь себе и обозреваешь окрестности.
– Ага, запомнили, что я вам говорил, – ухмылка Брэма стала еще шире.
– Ну, в тайниках моей памяти не так уж много столь фантастических идей.
Улыбка Брэма пропала, когда он посмотрел прямо в глаза Глори своими глубокими сапфировыми глазами.
Какие глаза! – думала она. Синие глаза Брэма похожи на ласковое море, призывающие ее забыть все…
Тихий жужжащий звук донесся из небольшой черной коробочки, прикрепленной сбоку телефонного аппарата. Она оторвала взгляд от Брэма, сделала короткий, но глубокий вздох, потом откашлялась.
– Это сигнал от Марго, что ваше время закончилось, – сказала она, глядя поверх плеча Брэма.
Брэм, внезапно возвращенный в действительность, замер. Сердце у него оборвалось.
Эта женщина из него веревки вьет и даже не понимает, какую власть имеет над ним. А вдруг и надо всей этой чертовой массой других мужчин, встречающихся на ее пути?
Брэм поднялся.
– Слушайте, нам нужно поговорить об этой моей идее подробнее. Предлагаю сегодня вечером за парой гамбургеров продолжить дискуссию. Как вы на это смотрите?
– Пока никак.
– Давайте, Глори. В этом предложении огромный потенциал. Что страшного, если мы обсудим это все за ужином?
– Ладно. – Глори вздохнула.
– Великолепно. Я заеду за вами.
Глори записала адрес на листке бумаги и протянула Брэму.
– Включите сюда заодно и номер вашего телефона, – сказал он. – На случай, если я смертельно устану, или задержусь по дороге, или еще что-нибудь.
Глори прибавила номер телефона, и Брэм забрал листок.
Спокойно, Бишоп, сказал он себе, пока все идет очень хорошо.
– А почему оператор сказал, что вашего номера нет в списке? – спросил он.
– Потому что это домашний телефон, а я предпочитаю, чтобы мои клиенты звонили в офис. А то некоторые считают, что я должна находиться в их распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Поэтому я очень хотела бы, чтобы вы никому этот номер не давали.
– Я буду хранить его в тайне.
А не будет ли она подвергаться какой-либо опасности, когда Брэм заявится к ней? Нет, опасность заключалась в ней самой, в ее незнакомой и странной реакции на самого Брэма.
– Я удаляюсь, – сказал Брэм. И представил себе, как будет выглядеть Глори в джинсах. – Договорились – в семь часов.
Глори встала:
– До свидания, мистер Бишоп.
Брэм улыбнулся и, широко шагая, покинул офис. Глори обессиленно повалилась в кресло.
Вошла Марго. Марго была вдовой, имела шесть внуков и прожила свои шестьдесят с небольшим лет в бедности.
– Мне кажется, Брэм Бишоп очень интересный мужчина. Жаль, что из-за вашей профессии все мужчины, с которыми вы встречаетесь, женаты.
Глори крутила карандаш, стараясь не встречаться с ней глазами.
– Брэм не женат, – сказала она. – Он пришел с идеей предсвадебных консультаций.
– О! Что вы говорите! – просияла Марго. – Беру на себя смелость предположить, что вы согласились с его предложением.
– Мы решили оставить обсуждение деталей на сегодняшний вечер. Потом я приму решение.
– Вы собираетесь вечером пойти куда-нибудь с молодым человеком? – Брови Марго поднялись.
– Это не свидание, – запротестовала Глори, строго взглянув на секретаршу. – Это деловой ужин.
– Мм? Угу, – промычала Марго, продолжая улыбаться. – Держите меня в курсе, Глори. – Она повернулась и, выходя из комнаты, громко добавила: – Что-то будет!..
* * *
Придерживая руль, Брэм подпевал радио. Он был в прекрасном настроении.Конечно, еще надо уговорить Глори принять весь план целиком. Разумеется, один гамбургер погоды не сделает.
В следующий момент он нахмурился.
Было очевидно, что Глори слишком углубляется в детали; чего только стоит ее вопрос: «В вашем доме или моем?»
А как долго? Месяц? Нет, лучше две недели.
– Ух, боязно, – пробормотал Брэм и опять начал насвистывать песенку, передаваемую по радио.
* * *
Глори бродила по небольшой гостиной своего дома в глубокой задумчивости. С того момента, как Брэм покинул ее офис, она не заполнила ни одной карточки ни на одного клиента.Наконец она пришла к выводу, что его визит был не чем иным, как попыткой вовлечь ее в некое мошенничество. Трудно поверить, будто мужчина с такой внешностью и шармом, имеющий серьезные намерения, нуждается в помощи, чтобы жениться.
Итак, почему она ждет прибытия Брэма? Потому что они будут обсуждать его план? Да, потому что эти встречи будут полезны для будущих предсвадебных консультаций, не говоря уже о приятном времяпрепровождении. Но Брэм никогда не узнает, что она разгадала его замысел. Пусть он радуется своей забаве.
Теперь необходимо выработать иммунитет на его мужское очарование.
А как долго она согласна принимать участие в этом спектакле? Месяц? Боже упаси!
Нет, она не выдержит целый месяц такой жизни. Она любит покой и порядок.
* * *
Свернув на улицу, где жила Глори, Брэм мысленно согласился с ее описанием дома как коттеджа.Небольшой дом, похожий на сельский, был окрашен в голубое и белое и закрыт от улицы рядом деревьев. Вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, цвели бледно-желтые нарциссы, подстриженный газон зеленел ровным ковром.
Милое местечко, одобрительно подумал Брэм. Глори Карсон нашла дом, а не квартиру, когда поселилась в Хьюстоне. Это тоже имело значение для домашней жизни. Очень хорошо.
Брэм вышел из «телеги», как он называл свой шикарный автомобиль, и по дорожке, выложенной круглыми камнями, прошел к крыльцу. Нажав кнопку звонка, он с нетерпением ожидал момента, когда Глори Карсон появится в дверях.
* * *
Глори была так поглощена своими мыслями, что не слышала звука подъехавшего к дому автомобиля. И потому от неожиданно прозвучавшего звонка даже подпрыгнула. Точно ребенок, нервничающий перед грядущими событиями, она с волнением ждала, как Брэм намерен приступить к исполнению своего плана.Она никогда в жизни не совершала ничего, хотя бы отдаленно напоминающего обман, но теперь ради своей карьеры почему-то готова была на все.
Глори отворила дверь.
– Здравствуйте, Брэм, – сказала она, совсем забыв, что надо улыбаться. – Входите.
Увидев Брэма, она чертыхнулась про себя. Он выглядел даже лучше, чем днем в офисе. Хрустящие новые джинсы были заменены на мягкие потертые, плотно облегавшие бедра и ноги и весьма выразительно подчеркивавшие его греховную сущность. Вместо белой ковбойской рубашки на нем была теперь синяя, которая гармонировала с его глазами. Это было нечестно!
Брэм вступил в гостиную.
– Добрый вечер, Глори, – сказал он, его пристальный взгляд остановился на ней. – Вы поздно пришли? Ну, нет проблем, я подожду, пока вы переоденетесь.
Глори в недоумении тряхнула головой:
– Простите?
– Ваша одежда, – Брэм махнул рукой. – Вы одеты так же, как днем в офисе. Это же обыкновенный ужин, понимаете?
Глори посмотрела на свой костюм, потом опять подняла глаза на Брэма.
– Я считаю, – сказала она, – обычная одежда должна быть такой, в которой человеку удобно. Я и в самом деле одета так, как мне более всего удобно.
А он так жаждал увидеть Глори в джинсах! Робкая надежда, что она распустит волосы, улетучилась сама собой.
Брэм осмотрел комнату.
– Вы перевезли обстановку из Чикаго, купили новую или взяли напрокат?
– Кое-что взяла напрокат, кое-что привезла, – ответила она. – Переезд сюда был самым большим событием в моей жизни, и я хотела сохранить привычные вещи в новом доме. – Она засмеялась.
Обстановка в небольшой гостиной поражала светлыми веселыми красками: два легких кресла и небольшой диванчик в углу были обиты яркой материей с цветами фантастических тонов на белом фоне. Кофейный и журнальный столики были из светлого дуба.
– Представляю, как эти цветы поддерживали вас во время долгой и мрачной чикагской зимы.
– Да, – подтвердила она, – действительно так. Но я удивлена, что вы об этом подумали.
– А я, например, обставил свое жилище в таких тонах, которые, по-моему, представляют Техас. Атмосфера Техаса внушает мне чувство умиротворения. А вам нравится жить в Техасе?
– Я медленно приспосабливаюсь. Ужасно трудно забыть Чикаго! И погода здесь, и добродушно-веселые отношения людей, их уверенность, что завтра всего будет вдоволь и все будет так же, как вчера, – это очень отличается от того бешеного темпа, к которому я привыкла.
– Но вы собираетесь остаться, – не спросил, а констатировал Брэм. – Ну и хорошо. Тогда все устроится. Вы готовы ехать?
Закат уже догорал, когда Глори и Брэм покинули дом и направились к машине. Брэм открыл дверцу и помог Глори забраться на удобное, мягкое сиденье.
– Хм, наверно, это не самая лучшая машина, чтобы вывезти свою жену на вечер с ужином и танцами. Как вы думаете?
– Вы так считаете? – удивилась Глори. – Но, может быть, она пригодилась бы для семейной загородной прогулки, вроде пикника? И потом, на ней удобно ездить по магазинам.
Брэм захлопнул дверцу.
Вскоре они были подхвачены бурным потоком транспорта, и Глори отметила, что Брэм ведет машину легко и уверенно.
– Итак, можете вы что-нибудь сказать о моем плане? – спросил Брэм.
– Да, уже могу. Однако я настаиваю на том, чтобы четко оговорить условия и продолжительность проведения эксперимента. – Две недели, и ни дня дольше, добавила она про себя.
– О'кей, – вступил Брэм. Он землю будет рыть, но вырвет две недели, ни днем меньше. – Будем вести переговоры. Мое первое предложение – месяц.
– Мое контрпредложение, – сказала Глори, – одна неделя.
– Две с половиной недели.
– Две недели.
– Продано. Две недели, – согласился наконец Брэм. Ты жулик, Бишоп, ужасный жулик, добавил он мысленно.
Прекрасная работа, подумала Глори, довольная собой.
– Оказывается, это достаточно легко. Мы обсудили вопрос, как подобает взрослым людям, и нашли компромиссное решение, – сказал Брэм.
Он поглядел на Глори, и они обменялись самыми что ни на есть довольными улыбками.
– Кстати, – сказал Брэм, – вы помните список наиболее часто встречающихся причин разводов?
– Да.
– А какая встречается чаще всего?
– Неумение общаться, – ответила Глори.
Глава четвертая
Для первого ужина с Глори Брэм выбрал семейный ресторан. Когда они устроились за столиком, он начал убеждать ее взять бифштекс, произнеся короткий, но, на его взгляд, убедительный спич: «Пошел он, этот гамбургер!» Глори остановилась на ассорти с креветками, а Брэм заказал огромный бифштекс, предлагавшийся в меню.
Когда перед ними поставили все заказанное, они несколько минут ели молча.
– Восхитительно, – наконец сказал Брэм. – А как ваши креветки?
– Очень хороши, – ответила Глори. – Я присоединяюсь к вашему «восхитительно». Но есть еще несколько деталей, которые следует обсудить. Каким образом мы будем делить две недели между вашим домом и моим? И вопрос расходов.
– Вы так уверенно излагаете свое мнение, – улыбнулся Брэм, – что я, пожалуй, мог бы взять вас бригадиром на одну из моих строек. – Он остановился. – Почему бы нам не начать с завтрашнего дня?
– Начать с уикенда? – Глори нахмурилась. – Не думаю, что это хорошая идея, Брэм. Нам пришлось бы провести вместе сразу два полных дня. Я предлагаю входить в эксперимент постепенно, чтобы было легче. Почему бы нам не встретиться в понедельник после работы в моем доме?
– Ну… ладно, о'кей. А вы осторожная. – Брэм внимательно посмотрел на Глори: – Брак – это риск.
– Как вы заметили, я не замужем. – Глори принялась за следующую креветку.
На лице Брэма появилась тревога.
– Стоп, минутку, давайте уточним. Вы хотите сказать, что вы, консультант по бракоразводным делам, не намерены выходить замуж?
– Таково мое убеждение, – кивнув, подтвердила она.
– Ага, – протянул Брэм, – вы стали жертвой собственной профессиональной деятельности.
– Неправда. Я давно решила остаться одинокой, чтобы помогать людям быть счастливыми вместе и создать теплый, уютный, любящий дом для их детей.
– Прекрасно, но почему вы не хотите того же для себя?
Глори нахмурилась.
– Мы же не собираемся начинать семейную жизнь до вечера понедельника.
– Не сердитесь по пустякам. – Брэм нагнулся над столом. – Я ваш муж, помните? Полагаю, я должен знать о вас все, в том числе ваши надежды, мечты, секреты, большие и маленькие… ну и так далее.
– Я не намерена открывать вам свою душу, – повысив голос, сказала Глори.
– А как могу я выучиться быть настоящим мужем, если не знаю все о своей жене?!
– Тише, пожалуйста, – зашептала Глори. – На нас уже оглядываются.
– Ну и что!
– Брэм, третьим пунктом в списке причин бракоразводных процессов являются постоянные перебранки. Мы уже ссоримся!
– Эта ссора, как вы ее называете, прекратится, как только вы скажете мне, какие такие причины настраивают вас против замужества.
Глори отодвинула тарелку в сторону, аппетит у нее пропал.
– Ну хорошо… Я единственный ребенок у своих родителей, росла я в доме, наполненном напряжением, шумными перебранками, ненавистью, крикливыми обвинениями, хлопанием дверьми, бросанием тарелок…
– Простите, Глори, – тихо сказал Брэм.
– Я до сих пор помню, как, будучи маленькой девочкой, я не одну ночь провела в туалете, затыкая уши руками и плача, плача…
Брэм через стол пожал руку Глори:
– Это было так глупо с моей стороны, Глори. Мне действительно очень жаль, что вам пришлось пройти через все это.
Глори неохотно подняла глаза на Брэма, и у нее перехватило дыхание, когда она встретилась с теплым взглядом его синих глаз.
– Вы… вы и правда сочувствуете? – спросила она недоверчиво. – Мне кажется, я это вижу в ваших глазах.
– Почему вы удивляетесь?
– Не знаю. Я никогда прежде никому не рассказывала о своем детстве.
– Если я ваш муж, то предполагается, что я ваш лучший друг. Я сочувствую, Глори, но не потому, что в данный момент играю какую-то роль. Любой нормальный мужчина без сочувствия не может представить себе такую одинокую, напуганную маленькую девочку. Я хотел бы, чтобы у вас все было иначе. Я хотел бы, чтобы у вас были такие же необыкновенные родители, как у меня.
Наступило молчание. Большая, смуглая, грубая от работы рука накрывала маленькую белую руку. Изумрудно-зеленые и сапфирово-синие глаза говорили о сострадании, возрастающем доверии, постепенном возникновении сердечного тепла.
– Еще кофе? – спросила официантка, вдруг возникшая возле стола.
Глори вздрогнула и выдернула свою руку из-под руки Брэма.
– Я не хотела вас напугать, милочка, – извинилась официантка. – Кофе?
– Нет, спасибо, – ответила Глори. Брэм тоже покачал головой, и женщина отплыла к следующему столику.
– А что было дальше с вашими родителями?
– Они до сих пор вместе, До сих пор доводят друг друга до истерики.
– Но зато теперь вы знаете, как сделать брак таким, чтобы вашему ребенку никогда не пришлось плакать в туалете.
– Да? Вы думаете, я знаю, Брэм? – Она махнула рукой. – Родители не раз говорили мне: «Вот выйдешь замуж да понюхаешь настоящей жизни – и сама начнешь устраивать скандалы. Так всегда было, и так будет». А если я буду одна…
– Мило, – сказал, нахмурившись, Брэм. – …Глори, послушайте…
– Брэм, – сказала она, похлопав его по руке, которая все еще лежала на столе, – тема для обсуждения закрыта. Мы оба надеемся получить пользу от нашего эксперимента, но лично я согласилась на эту игру только потому, что в действительности вашей женой никогда не буду. – Она помолчала. – Интересно, что здесь предлагают на десерт?
Но стоило ему вспомнить о ее намерении никогда не выходить замуж, и его сразу охватывала безнадежная тоска..
– Да-а, старина, – пробормотал Брэм и крепко растер лицо руками, – что же теперь делать?
Он раскинул руки и закрыл глаза.
Начиная с вечера понедельника Глори Карсон будет как бы его женой, а он будет как бы ее мужем. У него впереди две недели, чтобы приглядеться к ней в роли хозяйки дома. Сегодня он осторожно наблюдал за ней и пришел к выводу, что она была естественна и искренна.
За эти две недели он обязан убедить Глори, что мужчина, постоянно болтающийся в доме, – это еще не самое плохое в жизни.
Брэм метался по кровати. Дело было в двух неделях, которые должны выглядеть как подлинная семейная жизнь; никто не приносит домой цветы и конфеты каждый вечер – так и в жизни не бывает. Самое лучшее – это просто оставаться самим собой.
Так Брэм пришел к окончательному выводу, что, наверное, он должен быть просто Брэмом Бишопом, человеком, который придет в понедельник вечером.
В голове Глори продолжал звучать собственный голос, рассказывающий Брэму о детстве. Почему она это сделала? Почему все выболтала Брэму? И, что совсем уж настораживало, почему она чувствовала такое тепло, такое успокоение, когда он смотрел на нее понимающим взглядом синих глаз и говорил: «Простите, Глори»?
Когда перед ними поставили все заказанное, они несколько минут ели молча.
– Восхитительно, – наконец сказал Брэм. – А как ваши креветки?
– Очень хороши, – ответила Глори. – Я присоединяюсь к вашему «восхитительно». Но есть еще несколько деталей, которые следует обсудить. Каким образом мы будем делить две недели между вашим домом и моим? И вопрос расходов.
– Вы так уверенно излагаете свое мнение, – улыбнулся Брэм, – что я, пожалуй, мог бы взять вас бригадиром на одну из моих строек. – Он остановился. – Почему бы нам не начать с завтрашнего дня?
– Начать с уикенда? – Глори нахмурилась. – Не думаю, что это хорошая идея, Брэм. Нам пришлось бы провести вместе сразу два полных дня. Я предлагаю входить в эксперимент постепенно, чтобы было легче. Почему бы нам не встретиться в понедельник после работы в моем доме?
– Ну… ладно, о'кей. А вы осторожная. – Брэм внимательно посмотрел на Глори: – Брак – это риск.
– Как вы заметили, я не замужем. – Глори принялась за следующую креветку.
На лице Брэма появилась тревога.
– Стоп, минутку, давайте уточним. Вы хотите сказать, что вы, консультант по бракоразводным делам, не намерены выходить замуж?
– Таково мое убеждение, – кивнув, подтвердила она.
– Ага, – протянул Брэм, – вы стали жертвой собственной профессиональной деятельности.
– Неправда. Я давно решила остаться одинокой, чтобы помогать людям быть счастливыми вместе и создать теплый, уютный, любящий дом для их детей.
– Прекрасно, но почему вы не хотите того же для себя?
Глори нахмурилась.
– Мы же не собираемся начинать семейную жизнь до вечера понедельника.
– Не сердитесь по пустякам. – Брэм нагнулся над столом. – Я ваш муж, помните? Полагаю, я должен знать о вас все, в том числе ваши надежды, мечты, секреты, большие и маленькие… ну и так далее.
– Я не намерена открывать вам свою душу, – повысив голос, сказала Глори.
– А как могу я выучиться быть настоящим мужем, если не знаю все о своей жене?!
– Тише, пожалуйста, – зашептала Глори. – На нас уже оглядываются.
– Ну и что!
– Брэм, третьим пунктом в списке причин бракоразводных процессов являются постоянные перебранки. Мы уже ссоримся!
– Эта ссора, как вы ее называете, прекратится, как только вы скажете мне, какие такие причины настраивают вас против замужества.
Глори отодвинула тарелку в сторону, аппетит у нее пропал.
– Ну хорошо… Я единственный ребенок у своих родителей, росла я в доме, наполненном напряжением, шумными перебранками, ненавистью, крикливыми обвинениями, хлопанием дверьми, бросанием тарелок…
– Простите, Глори, – тихо сказал Брэм.
– Я до сих пор помню, как, будучи маленькой девочкой, я не одну ночь провела в туалете, затыкая уши руками и плача, плача…
Брэм через стол пожал руку Глори:
– Это было так глупо с моей стороны, Глори. Мне действительно очень жаль, что вам пришлось пройти через все это.
Глори неохотно подняла глаза на Брэма, и у нее перехватило дыхание, когда она встретилась с теплым взглядом его синих глаз.
– Вы… вы и правда сочувствуете? – спросила она недоверчиво. – Мне кажется, я это вижу в ваших глазах.
– Почему вы удивляетесь?
– Не знаю. Я никогда прежде никому не рассказывала о своем детстве.
– Если я ваш муж, то предполагается, что я ваш лучший друг. Я сочувствую, Глори, но не потому, что в данный момент играю какую-то роль. Любой нормальный мужчина без сочувствия не может представить себе такую одинокую, напуганную маленькую девочку. Я хотел бы, чтобы у вас все было иначе. Я хотел бы, чтобы у вас были такие же необыкновенные родители, как у меня.
Наступило молчание. Большая, смуглая, грубая от работы рука накрывала маленькую белую руку. Изумрудно-зеленые и сапфирово-синие глаза говорили о сострадании, возрастающем доверии, постепенном возникновении сердечного тепла.
– Еще кофе? – спросила официантка, вдруг возникшая возле стола.
Глори вздрогнула и выдернула свою руку из-под руки Брэма.
– Я не хотела вас напугать, милочка, – извинилась официантка. – Кофе?
– Нет, спасибо, – ответила Глори. Брэм тоже покачал головой, и женщина отплыла к следующему столику.
– А что было дальше с вашими родителями?
– Они до сих пор вместе, До сих пор доводят друг друга до истерики.
– Но зато теперь вы знаете, как сделать брак таким, чтобы вашему ребенку никогда не пришлось плакать в туалете.
– Да? Вы думаете, я знаю, Брэм? – Она махнула рукой. – Родители не раз говорили мне: «Вот выйдешь замуж да понюхаешь настоящей жизни – и сама начнешь устраивать скандалы. Так всегда было, и так будет». А если я буду одна…
– Мило, – сказал, нахмурившись, Брэм. – …Глори, послушайте…
– Брэм, – сказала она, похлопав его по руке, которая все еще лежала на столе, – тема для обсуждения закрыта. Мы оба надеемся получить пользу от нашего эксперимента, но лично я согласилась на эту игру только потому, что в действительности вашей женой никогда не буду. – Она помолчала. – Интересно, что здесь предлагают на десерт?
* * *
Брэм лежал на кровати и никак не мог заснуть. И каждый раз, когда он видел мысленным взором, как испуганная маленькая девочка плачет в туалете потому, что ее родители опять ругаются, сердце его сжималось.Но стоило ему вспомнить о ее намерении никогда не выходить замуж, и его сразу охватывала безнадежная тоска..
– Да-а, старина, – пробормотал Брэм и крепко растер лицо руками, – что же теперь делать?
Он раскинул руки и закрыл глаза.
Начиная с вечера понедельника Глори Карсон будет как бы его женой, а он будет как бы ее мужем. У него впереди две недели, чтобы приглядеться к ней в роли хозяйки дома. Сегодня он осторожно наблюдал за ней и пришел к выводу, что она была естественна и искренна.
За эти две недели он обязан убедить Глори, что мужчина, постоянно болтающийся в доме, – это еще не самое плохое в жизни.
Брэм метался по кровати. Дело было в двух неделях, которые должны выглядеть как подлинная семейная жизнь; никто не приносит домой цветы и конфеты каждый вечер – так и в жизни не бывает. Самое лучшее – это просто оставаться самим собой.
Так Брэм пришел к окончательному выводу, что, наверное, он должен быть просто Брэмом Бишопом, человеком, который придет в понедельник вечером.
* * *
Глори выпила теплое молоко, сполоснула чашку, поставила ее в сушилку и направилась к кровати. Она все еще надеялась, что после теплого молока сможет заснуть.В голове Глори продолжал звучать собственный голос, рассказывающий Брэму о детстве. Почему она это сделала? Почему все выболтала Брэму? И, что совсем уж настораживало, почему она чувствовала такое тепло, такое успокоение, когда он смотрел на нее понимающим взглядом синих глаз и говорил: «Простите, Глори»?