Сергей Сергеевич Писарев
Повесть о Манко Смелом, охотнике из племени Береговых Людей
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛЮДИ БЕРЕГОВОГО ПЛЕМЕНИ
Глава первая. Появление Айки
Землянки стойбища Рода Лебедя находятся у самого основания Каменного Мыса. Справа к стойбищу подходит песчаный берег, окаймляющий Тихий Залив. Вода в заливе всегда спокойная и прозрачная. Даже на большой глубине можно разглядеть разбросанные по дну камни. С противоположной стороны от стойбища Каменный Мыс обрывается гранитными уступами; это место люди называют Красными Утесами, — вода здесь никогда не успокаивается. Каменный Мыс уходит длинной стрелкой вдаль, где раскинулись просторы Широкой Воды.
Стояла вторая половина жаркого лета. В небе не было ни облачка, к полудню стих дувший с утра ветер и над песком струился разогретый воздух.
Конусообразные землянки стойбища окружали утрамбованную площадку. На краю площадки вкопан высокий столб с вырезанным в верхней части изображением Лебедя. Под столбом сидели люди. Палящих лучей солнца они не боялись; кожа этих людей уже давно стала коричневой.
Один из них сидел на камне, остальные расположились прямо на земле. Пришла седая женщина и поставила корзинку, сплетенную из ивовых веток; в корзине что-то шевелилось.
Сидевший на камне охотник был вождем стойбища Рода Лебедя, звали его Ахином, что на языке людей Берегового Племени значило: мудрый.
Обветренное и гордое лицо вождя покрыто мелкими морщинами. Длинные, спадающие до плеч волосы охвачены на уровне лба узким ремешком. Над ухом к ремешку прикреплено лебединое перо. На обнаженной груди Ахина, как и у всех мужчин стойбища, вытатуировано изображение Лебедя.
Отдельно от взрослых сидели юноши. Они не прошли еще обряда приобщения, и у них нет ни пера на голове, ни татуировки на груди. Они не имели даже настоящих имен, отзывались на короткие клички. Одного из них — высокорослого — звали Прынка (жердь); другого — горбоносого и смуглого — Курка (уголек); третьего — узколицего и вертлявого — звали Раска (ежик). Четвертый — Вырка (растяпа), а пятый — Чифка (олень). Ничего, кроме набедренной повязки, на юношах не было.
Когда собравшиеся охотники расселись, Ахин сунул руку в корзину и вынул оттуда щенка, который перестал от страха шевелить лапками и прижал к голове свои маленькие ушки.
Ахин внимательно оглядел щенка, ощупал его, подсчитал, сколько у него на морде бородавок, и, передавая щенка сидевшему рядом охотнику, сказал:
— Айка-Трампа!
«Айка» значило лающая; это было общим для всех собак именем. Словом «трампа» называли сани или волокушу. Если собаку звали Айка-Трампа, люди знали, что лучше всего ее использовать в упряжке.
Затем Ахин достал и осмотрел второго щенка.
— Айка-Уккан, — произнес он, передавая щенка следующему охотнику.
Укканом назывался медведь, самый злобный из живших в лесу зверей. И собаки, с которыми охотились на медведей, должны обладать смелостью и крепкой хваткой, а второй щенок, которого Ахин поднял за загривок, сердито заворчал, пытаясь даже укусить руку.
Так Ахин роздал всех щенков, кроме последнего. Этот казался ни к чему не пригодным — настолько он был маленьким и хилым.
— Айка…
Больше ничего он не мог добавить. И, не назвав щенка, он отбросил его от себя.
Упав на землю, щенок покатился к ногам сидевших поодаль юношей. Они только этого и ждали. Сорвавшись с места, юноши кинулись к собачонке. Каждый хотел схватить ее первым, и над щенком образовалась груда коричневых тел. Началась свалка. Сверху оказывался то долговязый Прынка, то смуглый Курка, то вертлявый Раска. Растяпа Вырка все время находился внизу, где его зажали вместе с Чифкой, первым схватившим щенка.
Постепенно Чифка начал выбираться. Одной рукой юноша отталкивал от себя сверстников, другой прижимал к себе щенка. Вот он выбрался, вскочил на ноги и бросился бежать. Пока остальные разбирались в том, что произошло, Чифка добежал до самой воды. Здесь он обернулся и, показав сверстникам язык, приготовился бежать дальше вдоль берега. Но никто за Чифкой не погнался: все знали, что у него ноги оленя. Юноша, приподняв щенка над головой, пустился в пляс.
Взрослые охотники одобрительно смотрели на борьбу юношей. Им давно Чифка нравился. Смелый юноша был сыном Вахрана Следопыта и Маньяры. Вахран Следопыт, брат Ахина, погиб несколько зим назад в борьбе с громадным Укканом. Мужественный охотник бился со зверем в одиночку, и люди узнали о происшествии только по следам. А Маньяра (что означало: «умеющая выделывать меха») утонула во время рыбной ловли.
Вдоволь наплясавшись, Чифка направился к сидевшим охотникам. Опасливо обойдя сверстников, Чифка подошел к Ахину и опустился на колени.
— Наставник, — сказал юноша, — отдай Чифке щенка!
Старые охотники удивились: неужели юноша не знает, что тот, кто не прошел еще обряда приобщения, держать собак не должен?
Но юноша смело повторил:
— Отдай Чифке щенка!
Наступила тишина.
Ахин спросил:
— А для чего Чифке щенок?
— Чифка вырастит щенка и убьет с ним Уккана.
Возгласы одобрения пронеслись по берегу, — юноша хочет отомстить за отца — это хорошо!
— Разве Чифка не видит, — сказал Ахин, — щенок совсем слабый? Хорошей собаки из щенка не получится.
— Нет, — воскликнул юноша, — смотри, щенок искусал Чифке руку!
Ахин задумался: юноша этот скоро станет взрослым и ни в чем не будет уступать лучшим охотникам стойбища. Пройдет еще немного времени — и, после обряда приобщения, юношу примут в Род. Стойбище сразу же получит охотника с собакой. Почему же не отдать ему сейчас щенка? Обижен этим никто не будет: у всех охотников стойбища есть собаки.
А как же быть с тем, что это против обычая?
Ахин знает, что люди изменяют обычаи, если они перестают приносить пользу. В стойбищах не раз так поступали. Конечно, старики считают, что духи-покровители рассердятся за это на стойбище.
Вождь внимательно посмотрел на юношу, который продолжал стоять перед ним на коленях. Чифка решил уже, что Ахин прикажет кинуть щенка с Красных Утесов туда, где все время бьется о камни вода.
Но вдруг он услышал:
— Пусть женщины дают еду не только для Чифки, но и для щенка Чифки.
Так сказал Ахин, вождь стойбища. Молодые охотники выразили свое одобрение короткими возгласами. Старики промолчали. Больше всех обрадовались юноши; вместе с Чифкой, который высоко поднял щенка, они начали веселую пляску. А затем, когда охотники собрались расходиться, Чифка снова опустился перед Ахином на колени.
— Дай, наставник, имя щенку Чифки, — попросил юноша.
— Айка… — сказал Ахин.
И он не смог больше ничего прибавить. Так за щенком и осталась эта короткая кличка.
В это время из-за ближнего мыса в Тихий Залив выплыл челн — это охотники стойбища возвращались с рыбной ловли; юноши всегда выбегали им навстречу. Они первыми в стойбище узнавали, какую добычу привезли охотники. Может быть, пойманы остромордые щуки со страшными зубами, или большие усатые рыбы, или, может быть, попал в сети лунда — тюлень?
Прынка, Курка, Раска и даже Вырка побежали к берегу. Чифка со щенком на руках стоял в нерешительности, — ему хотелось броситься за ними. Челн пристал — и началась выгрузка рыбы. Юноши помогали взрослым охотникам. Чифке тоже присоединиться? Но тут щенок запищал, начал барахтаться, и Чифка спохватился: Ахин доверил ему щенка, как взрослому охотнику, а он…
Щенок продолжал пищать.
— Айка хочет есть, Айку нужно накормить! — воскликнул юноша.
И колебания его сразу кончились; повернувшись спиной к рыбакам, Чифка побежал к землянке, где женщины готовили еду.
О том, что юноша, не прошедший еще обряда приобщения, получил на воспитание щенка, Имба узнал от старого Нурека, пришедшего к нему в землянку.
Имба жил на краю стойбища, в том месте, где берег поднимался к лесу пологим песчаным скатом. С этой стороны к стойбищу подходили высокие сосны, охранявшие жилище людей от Холодных Ветров.
Имба был хранителем веры стойбища Рода Лебедя. Но сам он не принадлежал ни к одному из Родов племени Береговых Людей. Ребенком его нашли в лесу, рядом с умершей от голода женщиной. Откуда эта женщина была родом и как попала на побережье Широкой Воды, так никто и не узнал.
Ребенка принесли в стойбище, назвали его Имбой (что значило: «найденный в лесу») и отдали на воспитание старому хранителю веры.
Прошли годы. Слабосильный Имба к охоте оказался непригодным — он так и остался у хранителя веры. А когда тот умер, новым хранителем веры выбрали Имбу, который к этому времени сумел перенять все то, что делал старый хранитель веры.
Выслушав Нурека, Имба воскликнул:
— Духи обрушатся теперь на всех людей стойбища!
Нурек думал то же самое.
— Нужно отвести месть духов от людей Рода! — сказал он, немного помолчав.
— Да, — повторил Имба, — нужно отвести месть духов от Рода.
По-своему и он заботился о благополучии стойбища.
Когда Нурек ушел, Имба расставил вокруг очага изображения духов-покровителей. Он вырезал эти изображения из кости и дерева. Такие же духи, изготовленные Имбой, стояли во всех землянках стойбища.
Взяв из сосуда кусок жира, Имба обмазал им духов-покровителей. Теперь духи накормлены и охотнее помогут хранителю веры в колдовстве. После этого Имба принес кусок глины, вылепил из него изображение щенка и поставил его около очага. Имба снял с перекладины небольшой барабанчик, обтянутый кожей с одной стороны, и подержал его над огнем. Когда кожа натянулась, Имба ударил по барабанчику заячьей лапой. Раздался глухой звук. Хранитель веры начал бить по барабанчику и прыгать вокруг очага. Держа барабанчик в левой руке, Имба схватил правой небольшое копье, взмахнул им и воткнул копье в изображение щенка.
— Пусть духи убьют щенка Чифки так же, как Имба убивает щенка! — воскликнул хранитель веры.
Так повторил он все это трижды. Наутро Имба сообщил пришедшему Нуреку, что страшная угроза, нависшая после нарушения запрета над людьми стойбища, теперь отведена: Имба всю ночь колдовал — люди могут больше не бояться мести духов.
Стояла вторая половина жаркого лета. В небе не было ни облачка, к полудню стих дувший с утра ветер и над песком струился разогретый воздух.
Конусообразные землянки стойбища окружали утрамбованную площадку. На краю площадки вкопан высокий столб с вырезанным в верхней части изображением Лебедя. Под столбом сидели люди. Палящих лучей солнца они не боялись; кожа этих людей уже давно стала коричневой.
Один из них сидел на камне, остальные расположились прямо на земле. Пришла седая женщина и поставила корзинку, сплетенную из ивовых веток; в корзине что-то шевелилось.
Сидевший на камне охотник был вождем стойбища Рода Лебедя, звали его Ахином, что на языке людей Берегового Племени значило: мудрый.
Обветренное и гордое лицо вождя покрыто мелкими морщинами. Длинные, спадающие до плеч волосы охвачены на уровне лба узким ремешком. Над ухом к ремешку прикреплено лебединое перо. На обнаженной груди Ахина, как и у всех мужчин стойбища, вытатуировано изображение Лебедя.
Отдельно от взрослых сидели юноши. Они не прошли еще обряда приобщения, и у них нет ни пера на голове, ни татуировки на груди. Они не имели даже настоящих имен, отзывались на короткие клички. Одного из них — высокорослого — звали Прынка (жердь); другого — горбоносого и смуглого — Курка (уголек); третьего — узколицего и вертлявого — звали Раска (ежик). Четвертый — Вырка (растяпа), а пятый — Чифка (олень). Ничего, кроме набедренной повязки, на юношах не было.
Когда собравшиеся охотники расселись, Ахин сунул руку в корзину и вынул оттуда щенка, который перестал от страха шевелить лапками и прижал к голове свои маленькие ушки.
Ахин внимательно оглядел щенка, ощупал его, подсчитал, сколько у него на морде бородавок, и, передавая щенка сидевшему рядом охотнику, сказал:
— Айка-Трампа!
«Айка» значило лающая; это было общим для всех собак именем. Словом «трампа» называли сани или волокушу. Если собаку звали Айка-Трампа, люди знали, что лучше всего ее использовать в упряжке.
Затем Ахин достал и осмотрел второго щенка.
— Айка-Уккан, — произнес он, передавая щенка следующему охотнику.
Укканом назывался медведь, самый злобный из живших в лесу зверей. И собаки, с которыми охотились на медведей, должны обладать смелостью и крепкой хваткой, а второй щенок, которого Ахин поднял за загривок, сердито заворчал, пытаясь даже укусить руку.
Так Ахин роздал всех щенков, кроме последнего. Этот казался ни к чему не пригодным — настолько он был маленьким и хилым.
— Айка…
Больше ничего он не мог добавить. И, не назвав щенка, он отбросил его от себя.
Упав на землю, щенок покатился к ногам сидевших поодаль юношей. Они только этого и ждали. Сорвавшись с места, юноши кинулись к собачонке. Каждый хотел схватить ее первым, и над щенком образовалась груда коричневых тел. Началась свалка. Сверху оказывался то долговязый Прынка, то смуглый Курка, то вертлявый Раска. Растяпа Вырка все время находился внизу, где его зажали вместе с Чифкой, первым схватившим щенка.
Постепенно Чифка начал выбираться. Одной рукой юноша отталкивал от себя сверстников, другой прижимал к себе щенка. Вот он выбрался, вскочил на ноги и бросился бежать. Пока остальные разбирались в том, что произошло, Чифка добежал до самой воды. Здесь он обернулся и, показав сверстникам язык, приготовился бежать дальше вдоль берега. Но никто за Чифкой не погнался: все знали, что у него ноги оленя. Юноша, приподняв щенка над головой, пустился в пляс.
Взрослые охотники одобрительно смотрели на борьбу юношей. Им давно Чифка нравился. Смелый юноша был сыном Вахрана Следопыта и Маньяры. Вахран Следопыт, брат Ахина, погиб несколько зим назад в борьбе с громадным Укканом. Мужественный охотник бился со зверем в одиночку, и люди узнали о происшествии только по следам. А Маньяра (что означало: «умеющая выделывать меха») утонула во время рыбной ловли.
Вдоволь наплясавшись, Чифка направился к сидевшим охотникам. Опасливо обойдя сверстников, Чифка подошел к Ахину и опустился на колени.
— Наставник, — сказал юноша, — отдай Чифке щенка!
Старые охотники удивились: неужели юноша не знает, что тот, кто не прошел еще обряда приобщения, держать собак не должен?
Но юноша смело повторил:
— Отдай Чифке щенка!
Наступила тишина.
Ахин спросил:
— А для чего Чифке щенок?
— Чифка вырастит щенка и убьет с ним Уккана.
Возгласы одобрения пронеслись по берегу, — юноша хочет отомстить за отца — это хорошо!
— Разве Чифка не видит, — сказал Ахин, — щенок совсем слабый? Хорошей собаки из щенка не получится.
— Нет, — воскликнул юноша, — смотри, щенок искусал Чифке руку!
Ахин задумался: юноша этот скоро станет взрослым и ни в чем не будет уступать лучшим охотникам стойбища. Пройдет еще немного времени — и, после обряда приобщения, юношу примут в Род. Стойбище сразу же получит охотника с собакой. Почему же не отдать ему сейчас щенка? Обижен этим никто не будет: у всех охотников стойбища есть собаки.
А как же быть с тем, что это против обычая?
Ахин знает, что люди изменяют обычаи, если они перестают приносить пользу. В стойбищах не раз так поступали. Конечно, старики считают, что духи-покровители рассердятся за это на стойбище.
Вождь внимательно посмотрел на юношу, который продолжал стоять перед ним на коленях. Чифка решил уже, что Ахин прикажет кинуть щенка с Красных Утесов туда, где все время бьется о камни вода.
Но вдруг он услышал:
— Пусть женщины дают еду не только для Чифки, но и для щенка Чифки.
Так сказал Ахин, вождь стойбища. Молодые охотники выразили свое одобрение короткими возгласами. Старики промолчали. Больше всех обрадовались юноши; вместе с Чифкой, который высоко поднял щенка, они начали веселую пляску. А затем, когда охотники собрались расходиться, Чифка снова опустился перед Ахином на колени.
— Дай, наставник, имя щенку Чифки, — попросил юноша.
— Айка… — сказал Ахин.
И он не смог больше ничего прибавить. Так за щенком и осталась эта короткая кличка.
В это время из-за ближнего мыса в Тихий Залив выплыл челн — это охотники стойбища возвращались с рыбной ловли; юноши всегда выбегали им навстречу. Они первыми в стойбище узнавали, какую добычу привезли охотники. Может быть, пойманы остромордые щуки со страшными зубами, или большие усатые рыбы, или, может быть, попал в сети лунда — тюлень?
Прынка, Курка, Раска и даже Вырка побежали к берегу. Чифка со щенком на руках стоял в нерешительности, — ему хотелось броситься за ними. Челн пристал — и началась выгрузка рыбы. Юноши помогали взрослым охотникам. Чифке тоже присоединиться? Но тут щенок запищал, начал барахтаться, и Чифка спохватился: Ахин доверил ему щенка, как взрослому охотнику, а он…
Щенок продолжал пищать.
— Айка хочет есть, Айку нужно накормить! — воскликнул юноша.
И колебания его сразу кончились; повернувшись спиной к рыбакам, Чифка побежал к землянке, где женщины готовили еду.
О том, что юноша, не прошедший еще обряда приобщения, получил на воспитание щенка, Имба узнал от старого Нурека, пришедшего к нему в землянку.
Имба жил на краю стойбища, в том месте, где берег поднимался к лесу пологим песчаным скатом. С этой стороны к стойбищу подходили высокие сосны, охранявшие жилище людей от Холодных Ветров.
Имба был хранителем веры стойбища Рода Лебедя. Но сам он не принадлежал ни к одному из Родов племени Береговых Людей. Ребенком его нашли в лесу, рядом с умершей от голода женщиной. Откуда эта женщина была родом и как попала на побережье Широкой Воды, так никто и не узнал.
Ребенка принесли в стойбище, назвали его Имбой (что значило: «найденный в лесу») и отдали на воспитание старому хранителю веры.
Прошли годы. Слабосильный Имба к охоте оказался непригодным — он так и остался у хранителя веры. А когда тот умер, новым хранителем веры выбрали Имбу, который к этому времени сумел перенять все то, что делал старый хранитель веры.
Выслушав Нурека, Имба воскликнул:
— Духи обрушатся теперь на всех людей стойбища!
Нурек думал то же самое.
— Нужно отвести месть духов от людей Рода! — сказал он, немного помолчав.
— Да, — повторил Имба, — нужно отвести месть духов от Рода.
По-своему и он заботился о благополучии стойбища.
Когда Нурек ушел, Имба расставил вокруг очага изображения духов-покровителей. Он вырезал эти изображения из кости и дерева. Такие же духи, изготовленные Имбой, стояли во всех землянках стойбища.
Взяв из сосуда кусок жира, Имба обмазал им духов-покровителей. Теперь духи накормлены и охотнее помогут хранителю веры в колдовстве. После этого Имба принес кусок глины, вылепил из него изображение щенка и поставил его около очага. Имба снял с перекладины небольшой барабанчик, обтянутый кожей с одной стороны, и подержал его над огнем. Когда кожа натянулась, Имба ударил по барабанчику заячьей лапой. Раздался глухой звук. Хранитель веры начал бить по барабанчику и прыгать вокруг очага. Держа барабанчик в левой руке, Имба схватил правой небольшое копье, взмахнул им и воткнул копье в изображение щенка.
— Пусть духи убьют щенка Чифки так же, как Имба убивает щенка! — воскликнул хранитель веры.
Так повторил он все это трижды. Наутро Имба сообщил пришедшему Нуреку, что страшная угроза, нависшая после нарушения запрета над людьми стойбища, теперь отведена: Имба всю ночь колдовал — люди могут больше не бояться мести духов.
Глава вторая. Юноши гонят лося
1
Большой зверь осторожно выбирался на опушку леса. Когда у него под ногами начал ломаться наст, зверь остановился. Высоко задрав горбоносую голову с висящей под горлом «серьгой», он втянул в себя воздух. Казалось, нет никакой опасности, но зверь был встревожен.Это был старый Чана — Хозяин Леса, как называли лосей люди Берегового Племени. На высоких ногах с коротким черно-бурым туловищем, он стоял в снегу, как в глубокой воде. Свои широкие рога Чана сбросил еще в первой половине зимы, и теперь ничто не мешало ему пробираться даже по самому густому лесу.
Невдалеке от того места, где вышел лось, по обмерзшему стволу толстой ели пробежала белка. Мелькнув несколько раз среди веток, зверек поднялся до самой вершины, где и скрылся среди густой хвои. Некоторое время он сидел неподвижно. Затем, высунув из-за ствола острую мордочку, белка посмотрела вниз. Убедившись, что причиной испуга оказался лось, который для нее не опасен, белка спустилась вниз и забралась на одну из веток. Вдруг она увидела, как лось вздрогнул, сделал большой прыжок и быстро двинулся по открытому месту.
Отчего это так встревожился старый лось? Мгновенно сбежав с ветки, белка снова поднялась по стволу и затаилась на вершине ели. Там, где прошел лось, показалась собака, а за ней на лыжах — человек.
Выйдя на опушку, человек с собакой остановился. Он скинул с головы на спину меховой мешок и, несмотря на холод, остался с непокрытой головой.
Это был Чифка. Как и у большинства людей Берегового Племени, на его лице выделялись скулы. Черные волосы юноши были перехвачены поперек лба ремешком. Чифка вырос и возмужал, хотя у него еще были пухлые, совсем детские губы и серые, по-мальчишески задорные глаза. Когда он улыбался, обнажались два ровных ряда белых зубов.
На ногах у Чифки надеты узкие, сильно потертые меховые штаны, переходившие в такие же чулки. На плечах висело несколько лисьих шкур, сшитых оленьими жилами, мехом наружу, — тоже потертые и нуждавшиеся, как и штаны, в скорой замене.
Юноша стоял на широких лыжах, подбитых с нижней стороны лосиной шкурой. На таких лыжах легко подниматься в гору и ходить по насту.
В руке он сжимал лук, который смастерил себе сам. В запасе у него было несколько стрел с заостренными концами, но без кремневых наконечников. Юношам, пока они не прошли обряда приобщения, наконечников из кремня не давали.
Куски кремня высоко ценились в стойбищах Берегового Племени. Их выменивали у других племен.
Сопровождал юношу Айка.
У пса была острая морда, стоячие уши и загнутый на спину хвост.
Из слабого щенка Айка превратился в мощную собаку. Этим он был обязан Чифке. Юноша никогда не жалел для него еды. Даже когда в стойбище люди голодали, юноша делился с Айкой последним, что у него самого было.
Наступил уже полдень, и лучи солнца, отражаясь на гладкой поверхности снега, слепили Чифке глаза. Прикрыв их ладонью, юноша осмотрелся. Это были хорошо знакомые места. Впереди начиналась равнина, покрытая в летнее время мхом. Здесь юноши вместе с женщинами собирали ягоды. Только на редких возвышенностях, казавшихся далекими островками, поднимался лес. Летом по равнине было трудно ходить, особенно в дождливое время. Сейчас все пространство покрывал толстый слой снега, поверх которого образовался наст.
Юноша шел по следу Чана. Зверь находился уже далеко, направляясь к одному из островков. Чифка увидел, как на опушку вышли его сверстники — Прынка и Курка.
Юноша вложил в рот два пальца и свистнул; молодые охотники обернулись на свист и, быстро скользя на лыжах, побежали к Чифке. Одеты они были, как и он, в руках у них были такие же самодельные копья.
А в это время на опушке появились еще двое молодых охотников — Раска с луком и Вырка с копьем. Увидев уходившего по равнине Чана и троих сверстников, они направились к ним.
Когда все пятеро оказались вместе, Вырка сказал:
— Чана убежал, — нужно возвращаться в стойбище.
— Нет, — возразил Раска, — вот след; теперь Чана не уйти.
— Чана скроется в чаще, — продолжал Вырка, — охота кончится…
— Вырка боится заблудиться на открытом месте — пусть идет домой, — вмешался Курка, — такие охотники нам не нужны!
А Чифка наблюдал за уходившим Чана. Зверь проваливался сквозь наст, но шел быстро. Вскоре он приблизился к островку и скрылся в чаще.
Тогда Чифка крикнул, чтобы остальные следовали за ним, и первым направился по следу. Юноша уже привык распоряжаться своими сверстниками. С громким криком Раска, Курка и Прынка бросились за Чифкой. Вырка в нерешительности постоял немного на опушке и последовал за остальными. Больше всего ему хотелось вернуться сейчас в стойбище, но идти по лесу один он боялся.
2
Юноши стойбища, пока они не становились взрослыми охотниками, много времени проводили на побережье Широкой Воды или в лесу. Домой они прибегали для того, чтобы поесть и выспаться.Так было и нынче. Ранним утром они встали на лыжи и ушли в лес.
В окрестностях стойбища молодые охотники обнаружили на снегу следы вороны, которая охотилась за мышами.
Птица неосторожно приблизилась к кустам, откуда выскочила лисица, схватила ворону, утащила ее в лес и там расправилась с ней.
Обо всем этом рассказали следы на снегу.
Затем юноши нашли многочисленные заячьи следы. По ним, если не разберешься, можно ходить целый день и не добраться до зверя.
Длинноухие умели ловко запутывать свои следы. А уменье запутывать свои следы всегда может пригодиться охотнику — недаром Ахин учил распутывать снежные загадки.
Отойдя подальше от стойбища, юноши наткнулись на глубокие лунки в снегу — тут прошел Чана. Вот настоящий зверь!
— Догоним Чана! — крикнул Чифка. И все сразу же устремились за ним вдоль следа. Именно вдоль, потому что ни один знающий охотник не наступит на след, чтобы не сбить его.
До половины дня Чана уходил от преследователей лесом. Но вот он начал уставать и выбрался на опушку. Здесь легче было идти. Сюда вышли и охотники. Теперь вместе они бежали на лыжах по равнине, приближаясь к островку, в котором скрылся Чана.
3
Когда юноши находились уже недалеко от островка, на опушку большого леса по следу вышел еще один охотник. На нем была новая одежда из теплого меха, свободно облегавшая рослую фигуру. У пояса охотника висел в кожаном футляре каменный нож, за спиной лук и колчан, полный стрел.Это был Ахин. Он возвращался из стойбища Рода Бобра, куда ходил договариваться с вождем племени Береговых Людей, Саганом — Большим Ловцом, о дне праздника приобщения.
В лесу Ахин увидел сначала следы лося, а пройдя вдоль них, он издали заметил и юношей. Как-то они поступят дальше?
Выбравшись на опушку, Ахин приложил к глазам две соединенные друг с другом костяные пластинки, которые имели в середине узкую щель. Через нее можно было смотреть против солнца. Он увидел, что юноши приближаются к островку. Ахин понял: туда скрылся Чана.
Достигнув островка, охотники собрались вместе. Они говорили шепотом, чтобы не спугнуть зверя. Надо было обойти островок со всех сторон и войти в чащу. Только Вырка держался другого мнения.
— Охота кончилась, — сказал он, — нужно теперь возвращаться в стойбище…
— Опять Вырке захотелось домой?.. — поддразнил его Прынка. — Чего же Вырка бежал с нами?
— Пусть Вырка возвращается один в стойбище, — сказал Курка, — если не боится злых духов.
Этого-то Вырка больше всего и боялся, — уж лучше преследовать лося!
— Чего ждут охотники? Чана уйдет! — прервал сверстников Чифка. — Курка и Прынка обойдут чащу, чтобы Чана не вышел с другой стороны. Раска и Вырка останутся здесь. Чифка с Айкой пойдут по следу. Будет нужно — Чифка позовет. Тогда Курка, Прынка, Раска и Вырка бросятся в чащу и окружат Чана…
С этими словами Чифка, сопровождаемый Айкой, скрылся среди деревьев. Продвигаться здесь было трудно — сухой и рыхлый снег лыж не держал; через поваленные деревья приходилось с трудом перебираться, в то время как Чана легко их перескакивал. Скоро Чифка понял, что в чаще с Чана ничего не сделать, — нужно его выгонять отсюда.
— Го-го-го! — закричал он. — Входи в чащу!.. Окружай Чана!.. Гони Чана!.. Го-го-го!..
Сверстники сразу же отозвались. Они громко кричали, колотили отломанными сучьями по деревьям, стараясь произвести как можно больше шума. Испуганный лось снова выскочил на опушку и бросился по открытому месту, в сторону большого леса.
За ним выскочили на опушку и преследователи.
— Вперед!.. Вперед!.. — закричал Чифка. — Гони Чана!.. Гони Чана!.. Го-го-го!..
И он снова первым бросился преследовать уходившего зверя.
Чифка понимал, что, если они сейчас не нагонят Чана, зверь уйдет в большой лес и охота действительно кончится.
Увидев появившегося на равнине лося, Ахин мгновенно замер. Он стоял теперь так неподвижно, что даже белка, затаившаяся на дереве, перестала бояться и спустилась на одну из нижних веток, чтобы внимательнее разглядеть его.
Вначале юноши гнали лося все вместе. Но вскоре стремительный бег оказался некоторым из них не под силу. Первым отстал Вырка. Когда Чана пробежал половину расстояния до высокого леса, отстали еще двое — Раска и Прынка. Теперь за Чана бежали только Чифка и Курка.
Зверь мчался окутанный вихрем поднимаемого из-под наста сухого снега. Он не поворачивал головы. О том, что охотники близко, он угадывал по шуршанию лыж. Как только шуршание становилось отчетливее, он прибавлял хода.
Сейчас Чана уходил от преследователей, забыв всякую осторожность, иначе он не вернулся бы на старый след, — ведь на нем могла подстерегать засада. Но выбора у зверя не было.
Скоро шуршание лыж стало доноситься до Чана совсем рядом. Это не отставал Чифка — Курка был позади. С Чифкой бежал лишь Айка.
Для того чтобы остановить зверя, мало его догнать, надо еще и обойти его. Чифка понимал это и упорно, шаг за шагом, приближался к зверю. Чана бежал перед ним, закинув назад голову, почти не сбавляя хода, Юноше казалось, что Чана никогда не устанет.
Наконец Чифке удалось вырваться на одну линию со зверем.
Обгоняя Чана, Чифка вложил все оставшиеся силы в рывок и сразу же оказался впереди. Чана начал сбавлять ход. Этим воспользовались остальные преследователи и приблизились вплотную к зверю. Даже Вырка старался теперь не отставать от сверстников.
Ахин продолжал наблюдать за охотниками. Первый юноша, видел он, бежит несколько впереди зверя, двое других — по бокам, а четвертый и пятый — сзади; Чана оказался в кольце. Ахин увидел, как бежавший впереди внезапно остановился и, обернувшись, кинулся к морде зверя. Чана от неожиданности остановился.
И тогда Чифка издал клич Лебедя и выпустил стрелу. Услыхав клич Лебедя, Ахин усмехнулся, — ведь издавать его могли только мужчины, прошедшие приобщение. Ну что же, действительно, юноши уже стали настоящими охотниками.
Стрела без каменного наконечника не пробила даже шкуры зверя. Стрела Раски и копья остальных юношей едва скользнули по телу Чана. Только Айка, подпрыгнув к морде зверя, укусила его в губу.
Чана метнулся в сторону, затем описал по равнине небольшой полукруг и полным ходом направился к высокому лесу, — никто уже больше за ним не гнался. Юноши смотрели ему вслед и думали: скоро ли у них в руках будет настоящее оружие?
Ахин все видел. Он понимал, что даже взрослые охотники с таким оружием ничего большего не смогли бы сделать. А обойти зверя так, как это удалось Чифке, едва ли бы сумел кто другой.
Освободившись от преследователей, Чана добежал до высокого леса. Здесь, на опушке, тяжело поводя боками, он остановился. Чана не услышал, как белка громко застрекотала, предупреждая его об опасности. Она даже начала испуганно прыгать с ветки на ветку.
Но Хозяин Леса не обратил внимания на ее тревогу. Не услышал Чана и свиста выпущенной Ахином стрелы. Он только почувствовал страшную боль за ухом, — сюда впилась стрела. Чана сделал несколько неуверенных прыжков и грузно свалился в глубокий снег. Напуганная белка замерла на ветке.
Зацепив тушу ремнями, которые были у Ахина, юноши поволокли Чана в стойбище. Чтобы легче было тащить, Чифка, подражая взрослым охотникам, запел песню; слова он придумывал тут же на ходу:
Чана убит сильной рукой Ахина —
В стойбище будет много мяса.
Тащи живее!..
Женщины сдерут с Чана шкуру,
Сделают из шкуры постель.
Тащи живее!..
Юноши помогли Ахину убить Чана —
Стали юноши хорошими охотниками.
Тащи живее!..
Глава третья. Испытание молодых охотников
1
Ахин начал обучать юношей всему тому, что должен знать охотник Берегового Племени. Он учил их стрелять из лука, метать копья, пользоваться топором и другими орудиями. Юноши теперь ходили вместе с наставником на охоту; они узнали, как нужно разводить огонь, готовить пищу, сооружать на охоте временные жилища. Брал их Ахин с собой и на рыбную ловлю. Без всего этого юноши не смогли бы пройти обряда приобщения и стать полноправными членами своего Рода.Прынке, Раске, Курке и Чифке все это очень нравилось. Только Вырка не находил ни в охоте, ни в рыбной ловле удовольствия. Большую часть времени он старался проводить в землянке, где, забившись в дальний конец, сидел, разговаривая сам с собой. Ходить один в лес Вырка боялся: ему казалось, что там за каждым деревом прячутся злые духи, готовые на него накинуться. Единственным местом, куда Вырка отваживался ходить, было устье небольшой речки, впадавшей неподалеку от стойбища в Тихий Залив; здесь женщины брали глину для изготовления сосудов.
Вырка уносил глину к себе в землянку, и там под его короткими пальцами из глины выходили фигурки людей и животных. Все в стойбище удивлялись, как хорошо у него это получается. Хотя Ахин понимал, что настоящего охотника из Вырки не получится, продолжал его учить, чтобы тот смог вместе с другими юношами пройти обряд приобщения.
Вскоре Ахин привел юношей в землянку Нурека.
Это был старик со слезящимися глазами, имя которого значило — «делающий орудия». Раньше Нурек вместе с другими охотниками выслеживал зверей и ловил рыбу. Но уже тогда он любил дольше всех просиживать в землянке, чинить старое и изготовлять новое оружие. Постепенно Нурек перестал ходить на охоту — его делом стала починка и изготовление стрел и копий. Нурек считался одним из самых полезных людей стойбища.
Старик научил юношей всему тому, что умел делать сам. Больше всех изготовление оружия нравилось Чифке. У юноши оказались ловкие пальцы и много сообразительности. Как-то раз он сказал Нуреку:
— Дай Чифке камень — Чифка сам сделает себе топор.
Нурек дал ему годный для этого кусок камня. Сперва юноша аккуратно отколол от него все лишние куски, придав камню форму топора, затем начал его шлифовать. Через некоторое время Нурек поинтересовался, что вышло у юноши.
Чифка был доволен своей работой; он ждал, что Нурек его похвалит. Но вместо этого старик испуганно спросил:
— Это отверстие в камне Чифка сделал случайно?
Нурек показал на дырку в топоре, сделанную юношей в верхней его части. В нее был продернут ремень, скреплявший топор с рукояткой.
— Чифка сделал это случайно? — переспросил Нурек.