Пискунов Валерий. Преодолей пустоту

   - Это и есть копии?
   - Да. Нам сюда, в лабораторию.
   Они вошли в небольшую комнату, где бесшумно суетился какой-то человек.
   - Прошу вас, Пулл, - обратился к нему Зонн, - дайте нам снова Д-232000067... Спасибо... - и повернулся к секвантору: - О людях, с которых сняты копии, мы судим по спектрам. Спектральный анализ - это, так сказать, основа. Вот, смотрите.
   Зонн указал на вертикальную щель в стене. Секвантор прищурился, заглянул.
   Сначала фон был черным, потом появились редкие золотистые нитевидные вспышки.
   - Фокусировка, - сказал Зонн.
   Цвета стабилизировались: фиолетовый,, розовый, оранжевый, опять фиолетовый..
   Секвантор запутался в чередовании Цветов и оттенков.
   Зонн пришел на помощь:
   - Эта гамма - обычная гамма обычного человека. В ней своеобразна линия зеленого с нитью коричневого. Но своеобразие это тоже не из ряда вон... А вот в крайней части, где спектр переходит, как мы говорим, в немую часть, здесь есть кое-что... Но над этим нам еще придется поломать голову.
   Они отошли от щели, сели у стола. Секвантор достал четки и вопросительно посмотрел на Зонна.
   - Вы все же хотите знать, чем интересен этот человек? - спросил тот.
   Секвантор кивнул.
   Зонн задумался, спохватился.
   - Но прежде вернемся к вашему первому вопросу: значение и смысл копирования. Из того, что дает нам спектрограмма, мы пока что можем заключить, что имеем дело с рядовым человеком. И ответить вам я смогу, пожалуй, в самом общем плане... Так вот, после человека остаются сделанные им вещи, совершенные им открытия, написанные книги. И все-таки что-то уходит безвозвратно, тем более, когда люди стали исчезать в космических пространствах. Теперь же, с появлением копирования, кое-что удается сохранить. А с развитием технологии - и гораздо больше, если не все. Память о человеке, заключенная в кристалле, хранится сколь угодно долго. И когда возможности расшифровки сравнятся с возможностями копирования, кристаллам не будет цены.
   - Простите...
   - Нет-нет, я не уклоняюсь! И я опять должен подчеркнуть: закон ограничения сферы распространения человека работает непосредственно на нас.- Люди и так страшно разбросаны по вселенной. Если раньше, в пору однопланетности, человеческая неповторимость имела смысл, то сейчас, секвантор, людской потеииал настолько растворен в потенциале вселенной, что за человеком, за его жизнью невозможно уследить. Поэтому, кстати, и не ходят к нам люди. Жизнь потекла в русло дурной бесконечности. Развитие в значительной степени заменено распространением. А согласитесь, распространение вширь не требует неповторимости, качественности - это прекрасно удается и простейшим. И тогда,-Зонн посмотрел в потолок, - тогда исчезает связь времен. Лишь только после смерти - и то не всегда! благодаря возможности копирования удается узнать о человеке, о его жизни, понять и осмыслить ее неповторимую значимость!
   - Но, простите... - снова не утерпел секвантор.
   - Теперь о Д-232000067... Повторяю: обычный человек с обычной спектрограммой. Но,- Зонн многозначительно смотрел в глаза секвантора,- это пока. Пока мы не научимся восстанавливать связь времен. Понимаете? Пока!..
   - Ну, а ваше личное мнение?
   -Личное... Если бы не эта женщина, не вы и не институт Гомологии...
   - А что институт Гомологии?- раздражённо перебил секвангор.
   - Он предъявил свои права на пользование копией!-не менее раздраженно сказал Зонн. - Письменное согласие Серафима, или как там его, разрешающие пользоваться его копией для создания дубля. Но я противник дублирования. Копия - это и сам человек, и его, так сказать; отсутствие. То есть копий это свидетельство движения и возможность обновления. Дубль - символ застоя, унылой пустоты... Ну скажите, зачем человеку вечная жизнь? Зачем ему неограниченная энергия? Жизнь есть жизнь- она стоит мудрым противовесом мертвому превращению.
   - Вы не ответили на мой вопрос.
   - Институт вытребовал у нас копию. Там готовится очередной и, по-моему, безуспешный эксперимент по созданию человека-дубля. Чушь!
   Дубль Серафима
   Молодая женщина терпеливо ждала секвантора у выхода.
   С первых же слов секвантор почувствовал неловкость - ему трудно было говорить с ней. Она все время словно закрывалась от него, сбросила длинные волосы на лицо, низко наклонив голову, так что секвантор мог видеть только уголок ее лба и узкий небольшой нос.
   Говорила она сбивчиво- но больше по причине того, что хотела выразить что-то или доказать, может быть, самой себе. Она все время жестикулировала, как будто ловила что-то руками: вот, мол, я бы показала вам все, всего Серафима, но никак не могу удержать.
   - Мы росли вместе, учились вместе. Он не был злым, был вежливым. Он когда-то любил меня... Мы взбирались по склону к Шахматной башенке, он шел впереди, шел боком, чтобы все время смотреть на меня.
   Она замолчала. Секвантор видел, что ей хотелось бы сообщить об этом случае еще какие-то подробности, но она стесняется.
   - Это было недолго. Хотя он уверял... Я не могу быть другой, поэтому не могу объяснить. Впрочем, он и не хотел никаких объяснений. - Она скривила в улыбке губы. - Ему так надо было.
   Она нажала на эти слова, помолчала, давая секвантору время понять их смысл.
   - Я это поняла. Потом. Если он летел на орниплане - он брал высоту. Если бросал мне сверху цветы, то с высоты взятой... Но зачем они мне, эти знаки внимания?
   Она впервые глянула на секвантора - глазами зелеными и добрыми.
   - Я не знаю... Словно мы встретились на улице и он по рассеянности подумал, что толкнул меня, и вежливо извинился... но только потому, что все смотрят на него... Пустота, всасывающая пустота... Нашему ребенку могло быть ужe два года.
   Она качнула головой, откидывая волосы, туманно взглянула на собеседника.
   - Нет, он не сказал этого. Не скажет. Он боготворит меня. И сближается со мной, как с богиней, которой не грозит зачатье.
   Молодая женщина замолчала. Она сделала движение, собираясь уходить, остановилась и добавила с печальной улыбкой:
   - Он свое возьмет.
   Секвантор растерялся. Она вела себя так, точно никого не потеряла, точно все, что произошло, мало ее коснулось. Вернее - она ждала происшедшего, жила ожиданием этого,- И теперь, проходит дальше. Может быть, не добровольно, - но жизнь толкает ее дальше, дальше, через пустоту.
   И, уже прощаясь, она протянула секвантору листок. Не читая, тот сунул его в карман и поспешил в институт Гомологии.
   Институт размещался в ветхом деревянном здании, зажатом мощными энергетическими установками.
   Профессор, старик с сухим морщинистым лицом, встретил секвантора настороженно.
   - Я по поводу пилота Серафима,- сказал секвангор, -его копии.
   Старик молча сунул секвантору бумагу разрешение Серафима институту Гомологии на создание дубля. Секвантор впервые держал в руках такой документ и внимательно прочитал несколько строк.
   - Объясните, что такое дубль?
   - Второй Серафим.
   - Когда было заключено ваше соглашение?
   - Там указано.
   - Полгода назад! Странно для двадцатитрехлетнего человека думать о смерти, о дубле, вы не находите?
   - Серафим - человек умный!
   - Был.
   - Был и будет.
   Четки в пальцах секвантора то постукивали, то затихали.
   - Зачем Серафиму понадобилось это соглашение?
   - Это соглашение понадобилось мне... Молодые люди так редко теперь умирают.
   - Объясните.
   - Что же тут объяснять? Люди начинают думать о смерти, когда уже поздно начинать жизнь сначала. Мне же нужен был именно молодой человек, даже не человек, а его копия.
   - Ну и?..
   - Я дал объявление. Откликнулись трое. Среди них Серафим. У меня уже было все готово. Оставалось только надеяться и ждать... Ждать смерти, чтобы дать вечное существование.
   "Так, значит, все-таки самоубийство,- подумал секвантор.- Или как это назвать? И с похоронами все теперь ясно-от мертвого тела сразу и бесследно избавляешься... Но эта-то женщина, она-то хоть знает?.."
   Секвантор вынул . листок. Первую строчку трудно было разобрать:
   ...и в этот же миг
   птица в небо рванулась,
   как оживший крик! "Птица, птица, куда?
   Птица, крылья свернешь!
   Никуда ты от смерти своей не уйдешь!"
   Но свобода, свобода над птицей была
   беспредельно свободная сила крыла.
   Птица взмыла туда, где планеты парят,
   Там, где звездные звезды, где камни горят!
   Птица, что ты искала и что ты нашла?
   Птица пала на камень, и камень зажгла!..
   - Однако пора, - вскочил профессор. - Если угодно, вы можете посмотреть на ревитапию.
   - На что? .
   - Ревйтапия. Вита - жизнь... О, такого вам никогда не увидеть! Рождение человека с неограниченными энергетическими ресурсами для неограниченной жизни! Человек сравняется со вселенной! Вечное познание. Вечное созидание! Следуйте за мной - и вы не пожалеете.
   Старик кинулся из кабинета, секвантор поспешил за ним. Они пробежали длинный коридор, свернули в темный закоулок, профессор распахнул дверь - и издал горестный крик.
   Тело Серафима
   - В чем дело?- резко спросил секвантор, нащупывая в кармане оружие.
   - Ушел! Сам ушёл! Сам! - профессор опустился на пол и склонил голову на колени.
   - Прошу не волноваться,- сказал секвантор.- Мы его найдем.
   - Кого? - усмехнулся профессор. - Человека с необоримой силой? Человека с неограниченной жизнью?
   - Он что же, неуязвим и для оружия?
   - Ни в коем случае!- закричал профессор.- Я запрещаю в него стрелять!!!
   - Успокойтесь, стрелять пока никто не собирается.
   Соквантор связался с Начальником службы порядка.
   - Прошу вас, пришлите в институт Гомологии следственную группу. Если возможно, с биопсом.
   Затем секвантор. осмотрел место происшествия. Большая лаборатория, забитая проводами, колбами, трубками, лампами, и посредине огромный, в человеческий рост, контейнер, распахнутый настежь. Из контейнера еще не улетучилось тепло.
   - Вот здесь,- дрожащим голосом объяснил профессор,- он должен был находиться, дожидаясь часа, когда я открою, возьму его за руку...
   Контейнер запирался снаружи обычным замком. Замок был открыт. Никаких следов взлома. Ясно, что сам Серафим (секвантор решил так называть про себя дубль) не открыл бы контейнер. Даже обладая гигантской силой.
   Прибыла группа экспертов. Началась обычная суета. Через некоторое время доложили, что никаких следов, кроме следов на половичке у входа, не обнаружено. Электронно-магнитный анализ показал, что рисунок следа изображает папоротник.
   - Это не ваш след?- спросил секвантор старика.
   - У меня ромашки.
   - А у дубля?
   - Он босой.
   - А ваш сотрудники?
   - Мои сотрудники! -горько воскликнул профессор. - Когда они у меня были!.. Один-единственный помощник. Но его сегодня не должно быть. Он только дважды в неделю работает у меня.
   - Кто он? Давно у вас?
   - Базино? Недавно, Он и еще где-то работает... Не знаю, ничего не знаю и знать не хочу.
   Старик все еще сидел на полу, подавленно покачиваясь. Секвантор занялся следами на половичке. До сих пор сдерживаемое нетерпение охватило его. Он лихорадочно настроил на волну биопса, подвел к половичку.
   - Регулятор скорости на карабине,- успел подсказать кто-то.
   Пес вылетел из института, кинулся по широкой тропинке к низеньким воротцам заднего двора. Здесь на песке и на траве виден- был след машиныобычного малогабаритного грузовичка, ионокара.
   Биопес полетел вдоль колеи.
   Только через пару километров, когда секвантор втянулся в бег, он увидел, что бежит не один, что с ним рядом трусит профессор.
   - Я... хочу... все... видеть сам,- прерывисто объяснил тот.
   Дорога вынырнула из лесочка и пошла вдоль ограды космопорта. Секвантор неуверенно огляделся, потом кинулся к участку номер шесть - "Астра" еще стояла там.
   Путь преградил охранник. Секвантор пригрозил, но охранник лишь покачал головой.
   - Ничем не могу помочь,- развел руками и Начальник порта,- Сейчас на соседние квадраты будут приниматься четыре ракеты.
   - Однако у них все рассчитано...- пробормотал секвантор.
   - У кого?- спросил Начальник.
   - Скажите,- не слушая, спросил секвантор.- На "Астре" никого не было?
   - Ну как же! С вашего позволения, забрали овощи.
   - Когда?
   - Минут двадцать назад. Грузовик мы выпустили через запасные ворота... Вон там, у леса.
   Секвантор кинулся к воротам.
   Дорога шла лесом, на песчаном грунте хорошо отпечатывался след ионокара... Секвантор с опаской посмотрел на трусившего рядом старика лицо у того было, однако, розовым и показалось секвантору даже веселым.
   Налетел запах моря. Биопес пошел скачками. Впереди показалась высокая скала следы ионокара вели прямо к ней.
   Срезая путь, секвантор устремился напрямик через ельник. Когда он выскочил на берег, ионокар уже вкатился на вершину скалы и подъезжал к ее краю.
   Секвантор хотел крикнуть - но было слишком Далёко. Кузов йонокара поднялся на тонком кронштейне, в море посыпались овощи, вместе с которыми, медленно переворачиваясь, упало в волны тело человека.
   Секвантор отдал приказ биопсу, и тот бросился в воду.
   Подбежал профессор.
   - Господи боже? - прошептал он.
   Водитель ионокара сидел на скале, подставив солнЦу широкую спину. Он не поторопился встать, когда секвантор крикнул:
   - Именем закона вы арестованы.
   Он только повернул удивленное лицо.
   - Зачем ты это сделал?!-закричал старик, кидаясь на него. - Отвечай, Базино!
   В это время биопес втащил на скалу тело- оно было в сером костюме космонавта.
   - Это он!-всплеснул руками старик.- Но почему он мертвый? Почему дубль мертв?
   - Это не дубль, увы. Это обман,- сказал секвантор.
   Дух Серафима
   Чертыхаясь и. проклиная охранников, не пускавших его па поле, секвантор ворвался в кабинет Начальника службы порядка.
   - На "Астру"! Срочно!
   - Что вы, секвантор, ракеты приземляются одна за одной... Еще часа полтора. - Секвантор сел и прикрыл глаза.
   - Кто такой Базино?
   - Служит, у Камы-Яллы,- пояснил Начальник. - вроде бы предан был Серафиму. Тот когда-то спас ему жизнь...
   - И еще служит у меня,- вставил профессор, тихо сидевший до этого в углу.
   Секвантор посмотрел па старика, потом на Начальника.
   - Базино сказал мне, что, по договоренности с Серафимом, он должен был после его смерти распорядиться телом...
   Секвантор опять посмотрел на профессора и Начальника - Они молчали.
   - О том, как просил Серафим распорядиться дублем, Базино не сказал.
   Секвантор вскочил и подошел к окну: "Астра" красовалась на взлетной площадке, сверкая траурными огнями. "Прямо новогодняя елка!" Секвантор так дернул низку янтаря, что бусины разлетелись.
   - Нельзя ли проскочить на поле? - не спрашивал, а упрашивал секвантор.
   - В чем дело? Что за спешка?- недоумевал Начальник.- Вот принимается последняя ракета, еще...
   Но продолжить он не успел. Он увидел, как секвантор в яростном порыве уперся в окно.
   -- Ах, дьявол!
   Приземляющаяся ракета еще висела неуверенно над полем, а траурная "Астра" вдруг пустила облака дыма, поднялась на огненных столбах и нырнула в небо!
   - Я не виноват! - зачастил в селекторе испуганный голос диспетчера.-Я ее не отправлял. Запрограммировал, но не отправлял! Это какая-то чертовщина! .
   Лицо Начальника, выражало крайнее удивление, профессор неуверенно, но явно радовался, а секвантор сoсредоточенно смотрел в небо. Потом он подошел к селектору.
   - Диспетчер, говорит секвантор! Свяжитесь с погранпостами, необходимо ракету перехватить!
   Секвантор поискал четки и, не найдя их, cел в кресло, закрыл глаза.
   К ночи с погранпоста сообщили:
   - Мы не смогли, секвантор. "Астра" самостоятельно изменила курс и пересекла пограничную область Галактики.
   - Направление?
   - Одну минуту... Ракета идет в направлении...
   - Ррубин трри, - спопугайничал секвантор.
   - Да, вы не ошиблись, Рубин три. Передаю координаты... Какие будут распоряжения?
   - Никаких.
   Дело Серафима
   Профессор сказал, что он ни о чем не жалеет.
   - Там, в другом конце вселенной,- сказал он, - возникнет новое человечество, новые вечновеки!
   - А как же закон ограничения? - спросили его.
   - Он имел смысл только для смертных людей!- ответил старик задиристо.Для новой породы людей этот закон-глупость?
   Секвантор слушал рассеянно. Он смотрел, как в янтарных четках отражается закат...
   "Желанье было идеальным..." "Птица, что ты искала и что ты нашла?.."
   - Да-да,-сказал он вслух,- я готов отвечать на вопросы. В деле Серафима мы столкнулись с ложным самоубийством, хотя ввиду беспрецедентности случая точно квалифицировать практически нельзя... Для самоубийства был использован бесступенчатый спуск на Киса-Рею с изменением угла наклона кресла. Предварительно Серафим заключил соглашение с институтом Гомологии о ревитации с приданием дублю высокой энергии. Также заранее было составлено завещание о похоронах в ракете. Похоронные ракеты не подвергаются жесткому контролю ввиду того, что их путь запрограммирован, а мертвецы программы не меняют. На это был главный расчет Серафима. А также на некоего Базино. Когда-то Серафим спас ему жизнь. Базино настолько уверен в благородстве Серафима, что даже, не нашел нужным поинтересоваться, какие у него цели. Базино подменил в ракете труп дублем, а тело сбросил в море. Серафим все рассчитал...
   - Но цель, цель побега за границы вселенной?
   - Может быть, создание нового человечества, хотя один человек едва ли с этим справится. А возможно, другое. Я все повторяю его стихи, ищу и не нахожу в них ответ на свой вопрос. Я думаю также: зачем ему нужен ядерный стимулятор? И еще один, пока неразрешимый вопрос: почему именно Рубин три, нарождающаяся звезда, излучение которой будет пагубно для жизни еще в течение многих столетий? Почему? Ответ на это может дать только Серафим.
   Звезда Серафима
   Последний раз взглянув на Сольвейг, уже почти затерявшуюся в птичьей вольере, секвантор поблагодарил заведующего магазином и вышел.
   Над рынком опять кричал сапожник. Секвантор вошел в мастерскую.
   - Дружище!-обрадовался Гарри.-Я думал, что ты уже не появишься! Вот смотри!
   Гарри положил перед секвантором пухлую папку с надписью: "Пульсары как информационные системы иных цивилизаций".
   - Я, чувствовал, - продолжал Гарри. - Я знал. Руйнн три принесет мне Материал на восемь докторских диссертаций!
   Гарри потянул секвантора к приборам, молча указал на спектрограф игра тонких и широких разноцветных полос.
   -- Нет,-сказал Гарри, - это видимый спектр. В нем ничего примечательного, а вот в невидимом... О! Здесь есть что-то закономерное. Что - еще не знаю. Но, думаю, скоро расшифрую.
   - Я рад за тебя, - сказал рассеянно секвантор и попросил: - Как только расшифруешь, сразу сообщи мне... Ну, до свиданья!
   - Сообщу немедленно! А ты смотри почаще в небо!
   Эпилог
   Год спустя секвантор летел по следующему делу на Альфа-Вп.
   В кармане его лежала радиограмма -от Гарри:
   "Тайну сигналов Рубин три расшифровал.
   Это стихи с посвящением женщине".
   Опять Гарри опоздал. Соквантор уже месяц знал эти стихи; Звезда посылала в черноту вселенной пылающие строки:
   Осуществлюсь или сгорю,
   так и не став звездою мысли?
   И кто мне скажет, много ль смысла
   в том, что звездою говорю?
   Осуществлюсь или сгорю!
   Мой свет, вселенной покажи
   всю силу смерти вдохновенной!
   Что бесконечности вселенной
   пред бесконечностью души?!
   Мой свет, вселенной расскажи!..
   "О молодость, молодость! - мысленно брюзжал секвантор, забыв, что и сам еще не стар. Прыжки в крайности! Жажда памятников! Зачем, собственно? Зачем смертной женщине вечно вспыхивающее в небе ее имя? Вместо вечной звезды ей нужен был живой теплый человек. О, молодость, молодость!"
   - Секвантор, - сказал космолетчик, - приготовьтесь к высадке!
   Вот звезды на небе дрожат
   и насылают неизвестность.
   Мой друг, не ты ль моя предметность,
   моя реальная душа?
   Живому суждено поспешность.
   Эйнштейновские чудеса.
   И я ищу твои глаза,
   твою сгорающую нежность.
   Возможно ль быть или не быть
   среди созвездий напряженных?
   Быть бесконечно сопряженным и, обманувшись, не дожить?
   Среди сгорающих созвездий,
   среди холодной пустоты
   неумолкающая песня, неумирающая ты.
   ТЕНЬ ПРИНЦА
   Вот уже третий день длится бал во дворце Спящего Принца. Герольд, объявивший, что Спящего Принца может разбудить только поцелуй прекраснейшей принцессы, давно уже спит в углу за креслом, укрывшись с головой зеленым плащом.
   Кто только не целует Спящего Принца, какие только раскрасавицы не прикладывают сахарные уста к бледным его губам - Принц остаётся неподвижен и нем.
   Все новые и новые принцессы со всех концов планеты и Галактики прибывают на бал. Восхитительный, необыкновенный бал - вот только какая-то торопливость чувствуется во всем. Танцует принцесса Сабина Сириусская с рыцарем из Кассиопеи, как вдруг глянет на часы, испугается, заторопится и если и пустится снова в пляс, то уже точно убегая от кого-то.
   Дело в том, что каждую ночь, ровно в двенадцать часов, во дворец прилетает Злой Дух, кровожадный Поглотитель, и требует тело Спящего Принца. Но каждый раз две прекрасные принцессы - Принцесса Волшебного Царства и Принцесса Голубых Звезд - успевают спрятать Принца, а Злой Дух, разъярившись, поглощает кого успеет вместе со всем,что увидит в зале.
   И нужно торопиться. Сегодня последний, третий день. Две прекрасные принцессы заканчйвают туалет, придирчиво оглядывая себя в зеркало. Каждая из них уверена, что именно она разбудит Спящего Принца, но для этого надо быть самой прекрасной.
   А во дворце! Во дворце гремит музыка. Уставший герольд и тот вылез из-под зеленого плаща, чтобы взглянуть на появление прекрасных принцесс.
   У обеих сердца колотятся, у обеих захватывает дух. А Принц спит. Но взволнованным принцессам кажется, что он и не спит вовсе, а притворяется, закрыл глаза, еле сдерживает улыбку и, затаившись, ждет поцелуя.
   - Я первая!- сказала Принцесса Волшебного Царства. -Потому что я волшебница.
   - А я Принцесса Голубых Звезд! Я первая!
   - Я красивее тебя! - высокомерно сказала волшебница.
   - Нет, я! - разозлилась Принцесса Голубых Звезд и- не только показала язык, но и толкнула волшебницу.
   - Ах, ты драться! - закричала Принцесса Волшебного Царства и кинулась, словно только того и ждала, на соперницу.
   - Отдай!
   - Не отдам!
   - Пусти!
   - Не пущу!
   И даже:
   - Дура! Я маме все расскажу!
   Тут распахнулась дверь.
   - Злой Дух!
   -- Папа!
   - Прячь, прячь же скорее!
   Принцессы заметались.
   - Ксаза! Гия! - раздраженно сказал Злой Дух. - Как так можно? Что за странные у вас игры? Вчера вы дрались из-за одной игрушки. Я ее выкинул, думал, что это чему-нибудь вас научит. Сегодня вы деретесь из-за другой!
   - Мы не бу-удем! - захныкали принцессы, пряча Спящего Принца за спины.
   - Вещь - это только вещь! - раздраженно и назидательно продолжал отец. - Берегитесь привязанности к вещам! Если ты чувствуешь, что полюбил вещь, уничтожь ее! Человек не должен быть рабом вещей! Вещь должна быть вашей служанкой! А отслужив, должна быть уничтожена!
   - Папочка, мы больше не будем!
   - Варварство! Возврат к временам, когда люди из-за ненормальной привязанности к вещам перегрызали друг другу горло! Тысячи лет войн, миллионы смертей, моря крови - и все для того, чтобы владеть! Деградация духа, пустота души - вещизм! Смотрите на своего отца - нет вещи, которой бы мне стало жаль!
   - Ну папочка, ну миленький!
   - И слушать не желаю! Давайте сюда вашу дурацкую игрушку!
   Амик отнял у ревущих "принцесс" Спящего Принца и направился в кухню. Откинув крышку вакуумного поглотителя, швырнул в "дыру" игрушку.
   Но не успел он прикрыть крышку, как Принц выскочил назад. Чертыхнувшись, Амик снова швырнул в "дыру" куклу - и снова игрушка выскользнула из пустоты.
   Жена, следившая за Амиком, сказала с тайным укором:
   - Ты же знаешь, поглотитель принимает вещи не менее чем пятидесятипроцентной изношенности.
   - А изношенность моральная? --стоял на своем Амик.
   - Не на-а-до! Не поглоща-ай, па-апочка! - тянули девчонки. - У него такие кружавчики! Такие реснички! Папочка! Умоляем!
   Сердце Амика на мгновение дрогнуло. Но это же и подтолкнуло его - он изо всей силы швырнул Принца в "дыру" и торопливо захлопнул крышку.
   - Злой Дух! - захлебывались слезами "принцессы". - Противный Злой Дух!
   - Марш заниматься!-разозлился отец,
   Девочки затопали в свою комнату,
   Между мужем и женой начался застарелый спор. Эина требовала ровности и, по возможности, ласки:
   - Им нравится игрушка, а ты ее выкинул. На крайний случай, ты можешь это делать помягче...
   Амик гнул свое:
   - Они вечно привязываются к вещам.
   Эина доказывала, что это не жадность, а поглощенность игрой и что, опять же, надо иметь терпение, дождаться конца игры, проверить ее через хозкомпыотер на поглощенность..
   - Ты даже не понимаешь всей трагикомичности сказанного!- саркастически рассмеялся Амик. - Поглощенность! Если человек поглощен вещью, он обречен. Ты слышала? "Кружавчики, глазки"? Они дерутся из-за чурбашки. Надо научиться жить быстрее - в три, в четыре раза быстрое. Вещь отслужила свое - выброси!
   Жена словно бы и не слышала его, улыбалась своему:
   - А Принц, правда,- был какой-то трогательный, похож на тебя, того, давнего...
   - Тебе дай волю, ты бы и меня давнего сохранила в какой-нибудь коробочке!.
   Эина вздохнула и молча поставила перед ним корзину, куда за неделю складывали вещи, предназначенные на выброс. Амик поворчал для порядка, но не сопротивлялся особенно, потому что, если жена начинала сортировать мусор сама, это сопровождалось бесконечными вопросами: