Но, в общем, я не пожалела, что посмотрела на ребят. Они были настолько не похожи на наших кислотных звезд, наряженных в самые нелепые одеяния и несущих несусветную чушь, из которой нам, пишущей братии, приходится потом выуживать малюсенькие осколки вразумительных фраз. Развеселое же трио, видимо, решило побить все рекорды по смеху, а также по вызыванию этого самого смеха. Генька травил анекдоты, Венька передразнивал членов правительства, как российских, так и украинских, а Алена, накинув на голову шарфик, изображала древнюю бабусю, которая попала на рок-концерт, потом очутилась в гей-клубе, а затем познакомилась с путанами.
Собравшиеся журналисты, позабыв о своих обязанностях, откровенно ржали, но самые упертые или самые дотошные пытались все же вылезти со своими вопросами, на что хохлы отвечали новыми хохмами. Я просто сидела и слушала, в сотый, наверное, раз поблагодарив Илюшу, который, спроваживая меня на эту пресс-конференцию, заставил-таки взять с собой диктофончик. Теперь, включив его, я могла не беспокоиться ни о чем и просто сидеть и слушать. А потом и коллег можно будет позабавить "выступлением".
* * *
Не верилось, что наконец-то у меня выдался свободный вечерок и не нужно ничего делать. Можно поваляться с книгой на диване, можно посмотреть телевизор или поставить какую-нибудь романтическую американскую комедию, где обязательно будут дети или животные, а влюбленные все равно найдут друг друга и все закончится хеппи-эндом.
Я побродила немного по комнатам, зажигая и выключая свет, перебирая и снова отбрасывая книги. Порылась немного в видеокассетах, но снова запихнула эту кучу на место. За последние дни я как-то стала отвыкатьот одиночества. Герт почти постоянно находился рядом со мной, и мы все время куда-то ездили, ходили, что-то смотрели, с кем-то встречались. Кстати, он ведь обещал мне, что на этом дурацком сейшене будет тип, который рассказывал ему про Диану. И я хороша. Забыла про это самым бессовестным образом. И Герт тоже хорош! Ни словечком не обмолвился. Наверное, тоже забыл, растяпа. Интересно все-таки, где он сейчас пропадает? Пьет с кем-нибудь, не иначе, или нашел себе кого-нибудь. Хотя, судя по последним выходкам, он способен находиться где угодно. Может, даже в библиотеку направился или планетарий, кто его знает?
Нет, ну что Герт за пакость, вот так меня бросить и пропасть неизвестно куда. А я тут сиди одна. Стоп! Кажется, я уже не одна. Дверь кто-то пытается осторожно открыть. Главное, без паники. Позвонить в милицию, а потом взять в руки что-нибудь тяжелое. На антресолях хранятся инструменты, там был здоровый молоток.
Я тихонько поднялась, выключила свет и на ощупь направилась к антресолям. Дверцы я старалась придерживать, чтобы они не скрипели. Хорошо, что молоток лежал сверху, и мне не пришлось доставать его из-под груды других инструментов. Вооружившись, я притаилась за дверью.
А взломщик тем временем уже справился c замком и тихонько зашел в квартиру. Я слышала его осторожные шаги, и сердце у меня стучало в бешеном темпе. Вот сейчас он подойдет поближе, тогда я замахнусь и...
Зажегся свет, и я застыла соляным столпом с молотком в руке. Еще немного, и мое увесистое оружие обрушилось бы прямо на голову Герта, который неизвестно зачем старался проникнуть в квартиру как можно тише.
- Леда, - он уставился на меня и на молоток, который я все еще сжимала в руке, - ты чего?
- Думала, воры лезут, - ответила я, стараясь перевести дух. - Как же ты меня напугал, чертяка!
- Я не хотел, - Герт развел руками и засмеялся. - Надо же, против грабителей и с молотком! А ты очень отважная женщина, оказывается!
- Будешь тут отважной, - проворчала я, - от страху чуть на месте не умерла, хорошо, что еще в милицию не успела позвонить, тогда было бы не до смеха.
- Прости, малышка. - Он подошел ко мне и взял молоток. - Вот это нам совершенно не понадобится. А давай, чтобы все забыть, отправимся с тобой поужинать. Согласна? Тебе нужно почаще куда-нибудь выбираться.
- Я и так последнее время выбираюсь часто, сверх всякой меры, - я прижалась к Герту, - но, в общем-то, идея неплохая. А куда мы пойдем?
- Куда захочешь, - он всегда отличался великодушием и не старался настоять на своем, - в любой ресторан.
- Корейский... - вырвалось у меня.
- Можно и корейский, - Герт взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза, - но почему именно туда?
- Не знаю, - я смотрела на него, - никогда не была в корейском ресторане. Случайно вырвалось. Может, потому что о выставке вспомнила. А что, действительно есть такой ресторан?
- Чего только нет в нашем городе, - Герт отпустил меня. - Если хочешь, то можем, вообще-то, сходить и туда. Только я сразу предупреждаю, еда там немного специфическая. Так что не жалуйся потом.
- Не буду, - пообещала я. - Подожди, я только приведу себя в порядок.
- Но не больше пяти минут, - Герт шлепнул меня пониже спины. - Если женщина торчит перед зеркалом больше пяти минут, то становится не похожа сама на себя.
- Ну ты и сказанул! - Я не знала, смеяться мне или возмущаться. Надеюсь, что ты меня все же узнаешь.
* * *
- Ни за что на свете не обратила бы внимания, - призналась я. Неужели это и есть твой хваленый ресторан?
- Не переживай, - посоветовал Герт, - внутри гораздо лучше.
Мы прошли мимо непритязательной темной вывески, расписанной иероглифами.
- Тебе станет еще смешнее, - сказал мой дружок, - когда ты узнаешь, что это заведение гордо называется "Кимбоккун", что переводится, как "дворец счастья и богатства". Правда, сначала владельцы решили назвать ресторанчик "Пивон" или "Запретный сад", но уж слишком двусмысленно звучало второе, а первое... Короче, все местные алкаши стали бы завсегдатаями. А так приходят лишь те, кто об этом местечке знает. А потом приводят своих друзей. Так что здесь пусто не бывает. А насчет специфической еды... так я тебя предупреждал.
- Ладно, Герт, - я взяла его под руку, - давай войдем, что ли.
Герт оказался прав. Внутри было очень уютно. Помещение делилось на несколько залов, которые были отгорожены друг от друга ажурными расписными перегородками. В первом и самом большом зале посетители сидели на циновках за низкими столиками. Играла негромкая музыка, снующие проворные официанты-корейцы разносили подносы с едой.
- Если хочешь, останемся здесь, - сказал Герт, - но если Восток не для тебя, то в соседних залах имеются нормальные столы и стулья.
- А есть нам тоже придется палочками?
- Если попросить, то могут принести и ложку. Ты уже выбрала?
- Остаемся, - решила я. - Экзотика, значит, экзотика.
Герт махнул рукой, и тут же к нам подбежал невысокий парнишка с косой черной челкой, спадающей на глаза.
- Хотите поужинать? - осведомился он.
- Непременно, - Герт потрепал его по плечу, - устроимся вон в том уютном уголке. И скажи брату, что его приятель здесь.
- Хорошо. - Парнишка кивнул и испарился.
Герт повел меня в полутемный уголок, усадил на циновку, включил маленькую лампочку, поправил скатерть.
- А ты здесь, видимо, неплохо ориентируешься. Часто заходишь?
- Бывает. - Он устроился на циновке поудобнее. - Да расслабься ты. Сейчас еду принесут. Наверное, сам Юрка и притащит.
- А откуда ты его знаешь?
- Вот журналисты, - он усмехнулся, - не обойдутся без лишних вопросов. Ладно, подруга, тебе как на духу. Мы с Юркой Ли в одном классе учились. У них семья здоровая была, детей то ли пятеро, то ли шестеро. Помню, вечно замурзанные и голодные бегали. А потом к папаше какой-то его родственник приехал и предложил открыть национальный ресторанчик. Знаешь ведь, одно время они на рынке прочно обосновались, то луком торговали, то капустой. А потом придумали свои национальные салаты пускать в продажу. Дело оказалось довольно прибыльным. Всего один шаг и оставался до того, чтобы ресторанчик открыть. Открыли. Кстати, и не один. Этот дешевый, для простых людей, а в центре есть дорогой, там только "новые русские" обретаются. Но мне здесь как-то больше нравится. Уютнее.
- Да, - я огляделась по сторонам, - в этом ты прав. А дальше что было с твоим корейским семейством?
- Дальше все очень просто. Помещение взяли в аренду, оборудовали его как следует, стали готовить. Здесь ведь все семейство сейчас и работает. Зато доход никуда из семьи не уходит, не нужно чужому человеку платить.
- И большой доход?
Ответить мой дружок не успел, потому что появился улыбающийся худой парень с большим подносом в руках.
- Сплетничаете? - спросил он, поздоровавшись.
- Было бы о чем, - отмахнулся Герт.
- Bay, какая красивая женщина! А ты сидишь, как бревно, и даже меня не представишь. Позвольте, леди, я сделаю это сам. - Болтая без умолку, он ловко расставлял на столе разнокалиберные горшочки. - Меня зовут Юрий. - В улыбке обнажились большие красноватые десны.
- Леда. - Я спокойно смотрела на шумного корейца.
- Располагайтесь, Леда, вам у нас очень понравится. А если пожелаете, то я могу составить вам компанию.
- Без тебя обойдемся, - пробурчал Герт, - но если хочешь...
- Извини, друг, но дела... Дела, они ждут, пока я приложу к ним свои руки. Но попозже я непременно подойду.
Подхватив опустевший поднос, он быстро промелькнул между столиками и исчез. Я придвинула к себе один из горшочков.
- Пахнет вкусно, - удовлетворенно заметила я.
- Подожди немножко, - Герт усмехнулся. - Оно и видно, что ты никогда не бывала в подобных заведениях. Начинать положено с другого блюда. Давай-ка сначала попробуй вот это.
Передо мной отказалась небольшая плошка с горкой риса, покрытого густым коричневым соусом. Я с сомнением посмотрела на Герта, ничего похожего на ложку или хотя бы вилку на столе не было.
- И как это есть? - Я с сомнением повертела в руках тонкие палочки. Учти, я не умею.
- Учись. - Он ловко пододвинул к себе такую же плошку, захватил в правую руку палочки, а в левую кусок тонкой лепешки. - Когда приноровишься, очень здорово получается. - Он ловко отправил в рот порцию риса. Я честно мучилась минут пять, но потом решительно отодвинула плошку.
- Все, больше не могу, - созналась я.
- Не стоило и напрягаться, - Герт уже расправился с рисом и подвинул к себе следующий горшочек.
- Попробуй кимчи, - посоветовал он, - или кальби. Да нет, там соус, а кимчи - это капуста. С салатом ты вполне справишься. А в горшочке тушеное мясо, специально запеченные кусочки говядины.
Я медленно ковырялась в горшочке, когда появился наш новый знакомый. Шумный приятель Герта притащил пузатый графинчик с мутноватой коричневой жидкостью и вожделенные столовые приборы.
- Я знал, что вам будет трудновато, - заявил он, улыбаясь, - но теперь все пойдет на лад. Давайте за знакомство, - и, не спрашивая нашего согласия, принялся разливать напиток в маленькие стаканы.
- Все такой же неугомонный, - вставил Герт.
Я с удивлением посмотрела на него. Если уж мой друг кого-то называет неугомонным... А скорый на движения и слова кореец между тем уже успел задать мне кучу вопросов, выяснив чуть ли не всю мою биографию с детсадовского возраста.
- За наше знакомство! - провозгласил Юрий, и я попробовала коричневый напиток. Лучше бы я сразу хлебнула расплавленного свинца, потому что жидкость была жуткой термоядерной штукой и, вероятнее всего, с примесью радиоактивных отходов. Закашлявшись, я отставила стакан и мучительно соображала, есть ли поблизости дамская комната. А заботливый кореец уже протягивал мне стакан с водой, уговаривая запить. Запить! Такое можно запить только целым океаном воды. Никак не меньше!
- Что это? - с трудом прохрипела я.
- Ха! Это же обыкновенная водка. - Хозяин расплылся в улыбке.
- Ну да, - не поверила я. - Что мне, водку пробовать не приходилось? Только тогда была именно водка, а не какая-то горючая смесь.
- Это действительно водка, Леда, - Ли продолжал безмятежно улыбаться, - сделанная из риса. Но только клиентам она казалась слабоватой, поэтому в нее стали добавлять различные специи. Теперь получается то, что надо. Наше личное изобретение.
- Понятно. - Я отхлебнула еще немного воды. - Я уж как-нибудь без водки и специй обойдусь, а то что-то не идет.
- Это с непривычки. - Кореец быстро поднялся. - Я вам сейчас другую принесу. Не думайте, эта вам понравится.
- А ты чего молчишь, словно язык проглотил, - набросилась я на Герта, - то трещишь как сорока, то слова из тебя не вытянешь.
- Ладно тебе, - он миролюбиво ухмыльнулся, - все собирался сюда зайти, да случай не представлялся. А здесь ведь совсем неплохо, правда?
- Просто отлично, - я огляделась по сторонам, - все на месте: и расписные ширмы, и плетеные циновки, даже картины на стенах не иначе в корейском духе.
- Можешь не сомневаться, - заверил меня Герт. - Я точно не помню, а Юрка придет, спроси у него.
Проворный кореец не замедлил появиться с новым графинчиком. То, что он принес, понравилось мне гораздо больше. Действительно, водка, хотя с каким-то тонким, еле уловимым ароматом.
- Сюда добавили немного липового цвета, - пояснил он, - и совсем чуточку шафрана. Нравится?
Я молча кивнула. А Герт между тем продолжал играть в молчанку и наслаждаться корейской едой, которая действительно оказалась весьма специфичной на вкус из-за обилия добавленных специй и пряностей. Но я могла ручаться головой, что теперь не перепутала бы корейскую кухню ни с какой другой.
- Скажите, Юра, - обратилась я к нашему хозяину, когда он ненадолго умолк, - что это за картины?
- О, - кореец закатил глаза, - сразу видно культурного и образованного человека. Интеллигенты, которые здесь бывают, всегда смотрят на них. Вы знаете, ведь это копии очень известных картин. В Корее, конечно, - добавил он. - Я когда смотрю на эти картины, всегда чувствую волнение, тоску какую-то, что ли.
- А кто все это нарисовал? - Я смотрела на корейца. - Неужели и это вы сделали сами?
- Нет, - он засмеялся, затряс головой, - какой-то художник предложил их отцу, но просил не называть его имени. Не один человек, кстати, пытался это узнать, но отец у меня, как старый вяз, никогда не станет зря болтать, не то что я...
- А это случаем был не художник Ка... - Я поперхнулась, потому что перехватила выразительный взгляд Герта. - Нет, - добавила я поспешно, просто показалось.
- А что... - начал было Ли, но из-за ширмы строгий голос проговорил:
- Не инде <Иди сюда (корейск.).>
- Простите, - кореец поспешно поднялся, - меня зовут.
- Кам она ра <Быстрее (корейск.).>, - поторопил голос.
Ли опять рассыпался в извинениях и исчез. Мы просидели еще около часа, слушая музыку и рассматривая картины. Мне стало нравиться в этом ресторанчике, свет маленьких фонариков был таким уютным. Разговаривали мы мало. Я замечталась, глядя на расписные ширмы.
- Может, пойдем, Леда, - раздался голос Герта, - а то ты прямо здесь уснешь.
Я согласно кивнула. Мы выбрались в ночную темень, и я с удовольствием глотнула сырого воздуха.
- Давай-ка лучше прогуляемся, - сказал Герт, обнимая меня за талию, а то ты на ногах еле стоишь.
- А сам-то. - Я засмеялась. - Только учти, я ведь домой на своих двоих только к утру доберусь.
- А зачем тебе домой? - Герт заслонил меня от резкого порыва ветра. Тут всего три квартала пройти, и будет моя квартира. Посмотришь заодно на мое холостяцкое логово.
- Не знаю. - Я развеселилась, и мне было все равно, куда идти. - Если ты так хочешь, то можем пойти и к тебе. В твое холостяцкое логово, в котором на полу валяются окурки, пачки презервативов, медиаторы, обрывки струн и порножурналы в туалете. Ладно, что я, в первый раз это все увижу, что ли? Пойдем.
- Надеюсь, что ты не пожалеешь. - Он покрепче обнял меня за плечи и увлек в темноту.
Глава 13
- Сейчас откроем дверь и будем дома, - дурашливо пропел Герт, шаря по карманам в поисках ключей. - Черт, куда они подевались?
- Может, ты их потерял? - предположила я, разглядывая рожи фантастических монстров, которыми были расписаны все стены.
Жуткие оскаленные хари перемежались с названиями различных питерских команд, а также нетрезвыми надписями. Фанаты изливались в не совсем цензурной любви к "Серебряному веку" вообще и Герту в частности. Впрочем, всенародная любовь всегда проявляла себя в сопричастности с жизнью кумиров. Исписанные лестничные площадки и даже фасады целых домов - лучшее тому подтверждение. Хорошо еще, что фанатки не караулят подзадержавшегося рок-музыканта.
- Ты, наверное, свои ключи где-нибудь посеял. - Я прислонилась к лилово-красной физиономии монстра с устрашающе выпученными глазами.
- Скажешь тоже, - с удвоенной энергией Герт принялся рыться в карманах, попутно перекладывая из одного в другой разные мелкие вещицы. Это не то, это тоже, а это откуда взялось? - помогал он сам себе комментариями. - Куда же я их засунул?
- А если не найдешь, что будем делать? - мне до жути надоело торчать под дверью, разглядывая народное творчество, ужасно хотелось сесть, а еще больше лечь.
- Сейчас, сейчас, - бормотал Герт, - да вот же они.
Связка ключей наконец-то появилась из бездонного, судя по всему, кармана. На то, чтобы открыть дверь, ушло всего каких-то пять секунд, после чего он с триуфмом распахнул ее.
- Прошу, сеньорина, мадемуазель, фрейлейн, мисс... Почтите своим визитом мое скромное бунгало.
- И ты всех своих баб зовешь сюда? - Я зашла в коридор. - А мне показалось, что хватит и меня одной.
- Хватит, моя дорогая, теперь ты у меня одна и на всю жизнь.
Еще минут десять Герт мял, тискал и чмокал меня в темном коридоре, но наконец-то отпустил и повел в комнату.
- Может, все-таки включишь свет? - Я шла осторожно, стараясь в темноте не наткнуться на что-нибудь.
- Зачем? - Герт хохотнул. - Я же у себя дома, могу пройти хоть с закрытыми глазами.
Но в ту же секунду на что-то налетел, выпустил мою руку, заматерился. Я старалась не попасть под его размахивающие во все стороны конечности.
- Ладно, Герт, - я примирительно вздохнула, - в другой раз проведешь меня с закрытыми глазами, а сейчас давай-ка врубим освещение.
Герт скрипнул зубами, но все же щелкнул выключателем.
Я огляделась. Никогда раньше мне не приходилось бывать у него дома. Когда он был женат, мы встречались где-нибудь на стороне, а когда наконец-то сбросил с себя узы Гименея, наши пути как-то не пересекались.
Трехкомнатная квартира в старом доме досталась Герту от деда. Мне приходилось бывать в таких. Невероятно высокие потолки, широкие подоконники под узкими, как бойницы, окнами с немыслимо маленькими форточками. Смежный санузел, занимающий не самое маленькое пространство.
Комната, в которой я оказалась, представляла собой зал. Вполне современный, с самой обычной светлого дерева стенкой, заставленной пыльными вазами, с мягкой мебелью, образующей в углу привычный уголок, журнальным столиком под торшером и старым пианино. Надо добавить к этому пузатый комод с одной треснувшей дверцей, огромный палас в абстрактных узорах, застилающий весь пол комнаты, и пучеглазые, с вывернутыми губами африканские маски на стенах. Пыльный кактус на подоконнике не подавал признаков жизни, а каким-то чудом попавший сюда бальзамин изрядно пожелтел и поник, но все же тянулся к свету.
Несомненно, так все было и при Ленке, чувствовалась во всем убранстве заботливая женская рука и неумолимая женская логика, которая все вещи подчиняет своему порядку.
Герт, оставив меня любоваться комнатой, скрылся где-то в недрах квартиры. Пожав плечами, я отправилась дальше. Открыв дверь, осторожно заглянула. Здесь, вероятнее всего, была комната Ксюхи. Стены оклеены веселенькими обоями в желтые цветочки, а сваленные в беспорядке инструменты, стеллажи с разными музыкальными примочками, грудой лежащие в углу картонные коробки говорили о том, что хозяин решил переделать освобожденную детскую в свою music-студию.
Герт вовсю гремел на кухне тарелками и чашками, и я не торопилась составить ему компанию. Так, если в двух комнатах я уже побывала, то это, без всякого сомнения, спальня, в которой Герт провел немало времени со своей законной супругой, когда не отпивался по чужим постелям. Куда-куда, а уж сюда-то мне непременно захотелось заглянуть.
Понятно. Ленка, покидая Герта, видимо, решила не брать с собой ни единого предмета, за исключением своих и Ксюхиных вещей. Массивная двуспальная кровать по-прежнему занимала добрую часть комнаты. Одежный шкаф надежно прикрывал собою угол. На подоконнике пристроился маленький телевизор "Sony", а на письменном столе грудой лежало всякое барахло.
Зато стены!.. Стены смело могли считаться шедевром кипучей деятельности неуемного рокера. Одна с пола до потолка была оклеена плакатами "Серебряного века" в разные годы творчества, другая представляла собой калейдоскоп фотографий отдельных личностей, вырезок и плакатов других групп. Вот в этом-то как раз можно было и не сомневаться. Герт весьма спокойно относился к творчеству своих собратьев по микрофону и гитаре, а некоторых даже уважал.
Я неторопливо провела пальцем по снимку любимца публики конца восьмидесятых, солиста группы "Кино", щелкнула по носу улыбающегося Доктора Кинчева, усмехнулась, вспомнив длинные волосы БГ, которые в подражание ему носили в конце восьмидесятых многие студенты, балдевшие от "Аквариума". А вот и "Странные игры", еще в полном составе. И "Зоопарк" тоже. Я грустно улыбнулась Майку, еще молодому, с задорной пышной шевелюрой. Вздохнула, глядя на тревожную улыбку синеглазого рокера, такого молодого, такого талантливого и так рано от нас ушедшего. Вспомнилась потрясающе холодная зима двенадцать лет назад, когда мороз ломил за тридцать, а моя подруга Анька, охрипшая от слез, принесла страшное известие. Не верилось. Хотелось уснуть и проснуться в прежнем мире. Но ничего не изменилось ни после той длинной страшной ночи, ни потом. Говорят, что время лечит любые раны. Многие ушли, а мы потихоньку продолжаем жить. Да, Герт продолжал смотреть все эти годы на фотографии своих приятелей, живых и ушедших. Наверное, в этих знакомых лицах что-то есть, если он до сих пор не может с ними расстаться.
- Вот ты где, - Герт появился в дверях спальни с двумя высокими бокалами в руках. - Любуешься?
- Ага, - я кивнула. - Не надоело каждый день на них смотреть?
- Нет. - Он протянул мне бокал. - Иногда, конечно, так противно бывает, на свою рожу в зеркале глядеть неохота, а посмотришь на них и... принимаешь правильное решение.
- Да ну? - не поверила я. - Нет, пить не хочу. Я и так сегодня достаточно приняла, это будет уже слишком.
- Сначала попробуй, - настаивал Герт, - коктейль моего собственного приготовления.
- После коктейля мне точно станет плохо.
- Не станет. Да ты только попробуй.
- Ладно, - мне надоело спорить, - моя смерть будет на твоей совести. Я немного отхлебнула. - Не знаю, чего ты туда добавил, но вкус какой-то странный.
- Все так говорят, - Герт засмеялся, - но потом просят соорудить еще. Можешь даже не спрашивать, что там такое есть, все равно не скажу - секрет фирмы.
- Не больно-то и знать хотелось, - я пожала плечами и отхлебнула еще немного. - А говорят, что на лица погибших смотреть вредно. У этих фотографий плохая энергетика. Лучше всего вешать на стену какую-нибудь картину со спокойным содержанием.
- Да, подруга, - Герт приблизился вплотную, - похоже, что тебе действительно не следует больше пить. Все, хватит. Официант, этому столику больше не наливать! И потом, какой дурак сказал тебе про плохую энергетику? На хороших людей никогда смотреть не вредно. Неважно, живые они или уже умерли. А у меня тут плохих нет, сама знаешь. - Он слегка тронул колокольчики, висевшие на длинной тесьме. - Вот, до сих пор висят и будут висеть, пока я жив. Хороших людей забывать не стоит, а то и тебя забудут.
- Герт, не кипятись, - я поставила бокал на столик и обняла друга, просто ляпнула, не подумав.
- Ладно, - он махнул рукой, - всем давно известно, что журналисты люди совершенно бесцеремонные. А насчет картин... Пойдем покажу тебе кое-что, - он пристроил свой бокал рядом с моим и тоже обнял меня за талию. - Вперед, красивая.
Мы снова оказались в комнате Ксюхи, но если я ограничилась беглым осмотром, не желая ломать ноги, перелезая через груды разного хлама, сваленного на полу, то Герта это не остановило.
- Беспорядочек, - он покрутил головой, - но ничего, прорвемся. Ногами он отшвыривал разный мусор, расчищая для меня дорогу.
- Слушай, Герт, - все внимание я сосредоточила на том, чтобы куда-нибудь не наступить, - ты здесь хоть изредка убираешься?
- Здесь нет, - он качнул головой, - да и зачем? Я эту комнату хотел приспособить под инструменты. Не стану же я с тряпкой каждый день лазить под ними.
- Знаешь, - я остановилась, - каждый день это было бы слишком, не спорю, но хотя бы раз в месяц или в год...
- Ну, ты даешь! - Он расхохотался. - Если я начну здесь убираться, то как раз целый год и уйдет. Так что, пусть все лежит, как лежит.
- Нет уж, - теперь возмутилась я, - если ты сподобился меня сюда привести, то я помогу тебе навести порядок. Не скажу, что жить не могу без половой тряпки и веника, но этот хлев бьет все рекорды. Так что, - добавила я, - хочешь не хочешь, милый, а завтра тебе придется этим заняться.
- Здорово, Леда, - он посмотрел на меня. - Сначала приведем здесь все в порядок, а потом ты переедешь ко мне жить. Как ты на это смотришь?
- Как человек, стоящий среди огромных куч мусора, - ответила я первое, что пришло в голову. - А может, не стоит так торопиться. Давай повстречаемся немного, узнаем друг друга...
- Не иначе с ума сошла, - Герт сочувственно приложил руку к моему лбу. - Да ведь мы с тобой знакомы двадцать лет, ты меня знаешь как облупленного. Все, бросай свои дамские отговорки, уберем здесь все, и переедешь. Мало, видите ли, она меня знает! Ничего, успеешь еще получше узнать.
Собравшиеся журналисты, позабыв о своих обязанностях, откровенно ржали, но самые упертые или самые дотошные пытались все же вылезти со своими вопросами, на что хохлы отвечали новыми хохмами. Я просто сидела и слушала, в сотый, наверное, раз поблагодарив Илюшу, который, спроваживая меня на эту пресс-конференцию, заставил-таки взять с собой диктофончик. Теперь, включив его, я могла не беспокоиться ни о чем и просто сидеть и слушать. А потом и коллег можно будет позабавить "выступлением".
* * *
Не верилось, что наконец-то у меня выдался свободный вечерок и не нужно ничего делать. Можно поваляться с книгой на диване, можно посмотреть телевизор или поставить какую-нибудь романтическую американскую комедию, где обязательно будут дети или животные, а влюбленные все равно найдут друг друга и все закончится хеппи-эндом.
Я побродила немного по комнатам, зажигая и выключая свет, перебирая и снова отбрасывая книги. Порылась немного в видеокассетах, но снова запихнула эту кучу на место. За последние дни я как-то стала отвыкатьот одиночества. Герт почти постоянно находился рядом со мной, и мы все время куда-то ездили, ходили, что-то смотрели, с кем-то встречались. Кстати, он ведь обещал мне, что на этом дурацком сейшене будет тип, который рассказывал ему про Диану. И я хороша. Забыла про это самым бессовестным образом. И Герт тоже хорош! Ни словечком не обмолвился. Наверное, тоже забыл, растяпа. Интересно все-таки, где он сейчас пропадает? Пьет с кем-нибудь, не иначе, или нашел себе кого-нибудь. Хотя, судя по последним выходкам, он способен находиться где угодно. Может, даже в библиотеку направился или планетарий, кто его знает?
Нет, ну что Герт за пакость, вот так меня бросить и пропасть неизвестно куда. А я тут сиди одна. Стоп! Кажется, я уже не одна. Дверь кто-то пытается осторожно открыть. Главное, без паники. Позвонить в милицию, а потом взять в руки что-нибудь тяжелое. На антресолях хранятся инструменты, там был здоровый молоток.
Я тихонько поднялась, выключила свет и на ощупь направилась к антресолям. Дверцы я старалась придерживать, чтобы они не скрипели. Хорошо, что молоток лежал сверху, и мне не пришлось доставать его из-под груды других инструментов. Вооружившись, я притаилась за дверью.
А взломщик тем временем уже справился c замком и тихонько зашел в квартиру. Я слышала его осторожные шаги, и сердце у меня стучало в бешеном темпе. Вот сейчас он подойдет поближе, тогда я замахнусь и...
Зажегся свет, и я застыла соляным столпом с молотком в руке. Еще немного, и мое увесистое оружие обрушилось бы прямо на голову Герта, который неизвестно зачем старался проникнуть в квартиру как можно тише.
- Леда, - он уставился на меня и на молоток, который я все еще сжимала в руке, - ты чего?
- Думала, воры лезут, - ответила я, стараясь перевести дух. - Как же ты меня напугал, чертяка!
- Я не хотел, - Герт развел руками и засмеялся. - Надо же, против грабителей и с молотком! А ты очень отважная женщина, оказывается!
- Будешь тут отважной, - проворчала я, - от страху чуть на месте не умерла, хорошо, что еще в милицию не успела позвонить, тогда было бы не до смеха.
- Прости, малышка. - Он подошел ко мне и взял молоток. - Вот это нам совершенно не понадобится. А давай, чтобы все забыть, отправимся с тобой поужинать. Согласна? Тебе нужно почаще куда-нибудь выбираться.
- Я и так последнее время выбираюсь часто, сверх всякой меры, - я прижалась к Герту, - но, в общем-то, идея неплохая. А куда мы пойдем?
- Куда захочешь, - он всегда отличался великодушием и не старался настоять на своем, - в любой ресторан.
- Корейский... - вырвалось у меня.
- Можно и корейский, - Герт взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза, - но почему именно туда?
- Не знаю, - я смотрела на него, - никогда не была в корейском ресторане. Случайно вырвалось. Может, потому что о выставке вспомнила. А что, действительно есть такой ресторан?
- Чего только нет в нашем городе, - Герт отпустил меня. - Если хочешь, то можем, вообще-то, сходить и туда. Только я сразу предупреждаю, еда там немного специфическая. Так что не жалуйся потом.
- Не буду, - пообещала я. - Подожди, я только приведу себя в порядок.
- Но не больше пяти минут, - Герт шлепнул меня пониже спины. - Если женщина торчит перед зеркалом больше пяти минут, то становится не похожа сама на себя.
- Ну ты и сказанул! - Я не знала, смеяться мне или возмущаться. Надеюсь, что ты меня все же узнаешь.
* * *
- Ни за что на свете не обратила бы внимания, - призналась я. Неужели это и есть твой хваленый ресторан?
- Не переживай, - посоветовал Герт, - внутри гораздо лучше.
Мы прошли мимо непритязательной темной вывески, расписанной иероглифами.
- Тебе станет еще смешнее, - сказал мой дружок, - когда ты узнаешь, что это заведение гордо называется "Кимбоккун", что переводится, как "дворец счастья и богатства". Правда, сначала владельцы решили назвать ресторанчик "Пивон" или "Запретный сад", но уж слишком двусмысленно звучало второе, а первое... Короче, все местные алкаши стали бы завсегдатаями. А так приходят лишь те, кто об этом местечке знает. А потом приводят своих друзей. Так что здесь пусто не бывает. А насчет специфической еды... так я тебя предупреждал.
- Ладно, Герт, - я взяла его под руку, - давай войдем, что ли.
Герт оказался прав. Внутри было очень уютно. Помещение делилось на несколько залов, которые были отгорожены друг от друга ажурными расписными перегородками. В первом и самом большом зале посетители сидели на циновках за низкими столиками. Играла негромкая музыка, снующие проворные официанты-корейцы разносили подносы с едой.
- Если хочешь, останемся здесь, - сказал Герт, - но если Восток не для тебя, то в соседних залах имеются нормальные столы и стулья.
- А есть нам тоже придется палочками?
- Если попросить, то могут принести и ложку. Ты уже выбрала?
- Остаемся, - решила я. - Экзотика, значит, экзотика.
Герт махнул рукой, и тут же к нам подбежал невысокий парнишка с косой черной челкой, спадающей на глаза.
- Хотите поужинать? - осведомился он.
- Непременно, - Герт потрепал его по плечу, - устроимся вон в том уютном уголке. И скажи брату, что его приятель здесь.
- Хорошо. - Парнишка кивнул и испарился.
Герт повел меня в полутемный уголок, усадил на циновку, включил маленькую лампочку, поправил скатерть.
- А ты здесь, видимо, неплохо ориентируешься. Часто заходишь?
- Бывает. - Он устроился на циновке поудобнее. - Да расслабься ты. Сейчас еду принесут. Наверное, сам Юрка и притащит.
- А откуда ты его знаешь?
- Вот журналисты, - он усмехнулся, - не обойдутся без лишних вопросов. Ладно, подруга, тебе как на духу. Мы с Юркой Ли в одном классе учились. У них семья здоровая была, детей то ли пятеро, то ли шестеро. Помню, вечно замурзанные и голодные бегали. А потом к папаше какой-то его родственник приехал и предложил открыть национальный ресторанчик. Знаешь ведь, одно время они на рынке прочно обосновались, то луком торговали, то капустой. А потом придумали свои национальные салаты пускать в продажу. Дело оказалось довольно прибыльным. Всего один шаг и оставался до того, чтобы ресторанчик открыть. Открыли. Кстати, и не один. Этот дешевый, для простых людей, а в центре есть дорогой, там только "новые русские" обретаются. Но мне здесь как-то больше нравится. Уютнее.
- Да, - я огляделась по сторонам, - в этом ты прав. А дальше что было с твоим корейским семейством?
- Дальше все очень просто. Помещение взяли в аренду, оборудовали его как следует, стали готовить. Здесь ведь все семейство сейчас и работает. Зато доход никуда из семьи не уходит, не нужно чужому человеку платить.
- И большой доход?
Ответить мой дружок не успел, потому что появился улыбающийся худой парень с большим подносом в руках.
- Сплетничаете? - спросил он, поздоровавшись.
- Было бы о чем, - отмахнулся Герт.
- Bay, какая красивая женщина! А ты сидишь, как бревно, и даже меня не представишь. Позвольте, леди, я сделаю это сам. - Болтая без умолку, он ловко расставлял на столе разнокалиберные горшочки. - Меня зовут Юрий. - В улыбке обнажились большие красноватые десны.
- Леда. - Я спокойно смотрела на шумного корейца.
- Располагайтесь, Леда, вам у нас очень понравится. А если пожелаете, то я могу составить вам компанию.
- Без тебя обойдемся, - пробурчал Герт, - но если хочешь...
- Извини, друг, но дела... Дела, они ждут, пока я приложу к ним свои руки. Но попозже я непременно подойду.
Подхватив опустевший поднос, он быстро промелькнул между столиками и исчез. Я придвинула к себе один из горшочков.
- Пахнет вкусно, - удовлетворенно заметила я.
- Подожди немножко, - Герт усмехнулся. - Оно и видно, что ты никогда не бывала в подобных заведениях. Начинать положено с другого блюда. Давай-ка сначала попробуй вот это.
Передо мной отказалась небольшая плошка с горкой риса, покрытого густым коричневым соусом. Я с сомнением посмотрела на Герта, ничего похожего на ложку или хотя бы вилку на столе не было.
- И как это есть? - Я с сомнением повертела в руках тонкие палочки. Учти, я не умею.
- Учись. - Он ловко пододвинул к себе такую же плошку, захватил в правую руку палочки, а в левую кусок тонкой лепешки. - Когда приноровишься, очень здорово получается. - Он ловко отправил в рот порцию риса. Я честно мучилась минут пять, но потом решительно отодвинула плошку.
- Все, больше не могу, - созналась я.
- Не стоило и напрягаться, - Герт уже расправился с рисом и подвинул к себе следующий горшочек.
- Попробуй кимчи, - посоветовал он, - или кальби. Да нет, там соус, а кимчи - это капуста. С салатом ты вполне справишься. А в горшочке тушеное мясо, специально запеченные кусочки говядины.
Я медленно ковырялась в горшочке, когда появился наш новый знакомый. Шумный приятель Герта притащил пузатый графинчик с мутноватой коричневой жидкостью и вожделенные столовые приборы.
- Я знал, что вам будет трудновато, - заявил он, улыбаясь, - но теперь все пойдет на лад. Давайте за знакомство, - и, не спрашивая нашего согласия, принялся разливать напиток в маленькие стаканы.
- Все такой же неугомонный, - вставил Герт.
Я с удивлением посмотрела на него. Если уж мой друг кого-то называет неугомонным... А скорый на движения и слова кореец между тем уже успел задать мне кучу вопросов, выяснив чуть ли не всю мою биографию с детсадовского возраста.
- За наше знакомство! - провозгласил Юрий, и я попробовала коричневый напиток. Лучше бы я сразу хлебнула расплавленного свинца, потому что жидкость была жуткой термоядерной штукой и, вероятнее всего, с примесью радиоактивных отходов. Закашлявшись, я отставила стакан и мучительно соображала, есть ли поблизости дамская комната. А заботливый кореец уже протягивал мне стакан с водой, уговаривая запить. Запить! Такое можно запить только целым океаном воды. Никак не меньше!
- Что это? - с трудом прохрипела я.
- Ха! Это же обыкновенная водка. - Хозяин расплылся в улыбке.
- Ну да, - не поверила я. - Что мне, водку пробовать не приходилось? Только тогда была именно водка, а не какая-то горючая смесь.
- Это действительно водка, Леда, - Ли продолжал безмятежно улыбаться, - сделанная из риса. Но только клиентам она казалась слабоватой, поэтому в нее стали добавлять различные специи. Теперь получается то, что надо. Наше личное изобретение.
- Понятно. - Я отхлебнула еще немного воды. - Я уж как-нибудь без водки и специй обойдусь, а то что-то не идет.
- Это с непривычки. - Кореец быстро поднялся. - Я вам сейчас другую принесу. Не думайте, эта вам понравится.
- А ты чего молчишь, словно язык проглотил, - набросилась я на Герта, - то трещишь как сорока, то слова из тебя не вытянешь.
- Ладно тебе, - он миролюбиво ухмыльнулся, - все собирался сюда зайти, да случай не представлялся. А здесь ведь совсем неплохо, правда?
- Просто отлично, - я огляделась по сторонам, - все на месте: и расписные ширмы, и плетеные циновки, даже картины на стенах не иначе в корейском духе.
- Можешь не сомневаться, - заверил меня Герт. - Я точно не помню, а Юрка придет, спроси у него.
Проворный кореец не замедлил появиться с новым графинчиком. То, что он принес, понравилось мне гораздо больше. Действительно, водка, хотя с каким-то тонким, еле уловимым ароматом.
- Сюда добавили немного липового цвета, - пояснил он, - и совсем чуточку шафрана. Нравится?
Я молча кивнула. А Герт между тем продолжал играть в молчанку и наслаждаться корейской едой, которая действительно оказалась весьма специфичной на вкус из-за обилия добавленных специй и пряностей. Но я могла ручаться головой, что теперь не перепутала бы корейскую кухню ни с какой другой.
- Скажите, Юра, - обратилась я к нашему хозяину, когда он ненадолго умолк, - что это за картины?
- О, - кореец закатил глаза, - сразу видно культурного и образованного человека. Интеллигенты, которые здесь бывают, всегда смотрят на них. Вы знаете, ведь это копии очень известных картин. В Корее, конечно, - добавил он. - Я когда смотрю на эти картины, всегда чувствую волнение, тоску какую-то, что ли.
- А кто все это нарисовал? - Я смотрела на корейца. - Неужели и это вы сделали сами?
- Нет, - он засмеялся, затряс головой, - какой-то художник предложил их отцу, но просил не называть его имени. Не один человек, кстати, пытался это узнать, но отец у меня, как старый вяз, никогда не станет зря болтать, не то что я...
- А это случаем был не художник Ка... - Я поперхнулась, потому что перехватила выразительный взгляд Герта. - Нет, - добавила я поспешно, просто показалось.
- А что... - начал было Ли, но из-за ширмы строгий голос проговорил:
- Не инде <Иди сюда (корейск.).>
- Простите, - кореец поспешно поднялся, - меня зовут.
- Кам она ра <Быстрее (корейск.).>, - поторопил голос.
Ли опять рассыпался в извинениях и исчез. Мы просидели еще около часа, слушая музыку и рассматривая картины. Мне стало нравиться в этом ресторанчике, свет маленьких фонариков был таким уютным. Разговаривали мы мало. Я замечталась, глядя на расписные ширмы.
- Может, пойдем, Леда, - раздался голос Герта, - а то ты прямо здесь уснешь.
Я согласно кивнула. Мы выбрались в ночную темень, и я с удовольствием глотнула сырого воздуха.
- Давай-ка лучше прогуляемся, - сказал Герт, обнимая меня за талию, а то ты на ногах еле стоишь.
- А сам-то. - Я засмеялась. - Только учти, я ведь домой на своих двоих только к утру доберусь.
- А зачем тебе домой? - Герт заслонил меня от резкого порыва ветра. Тут всего три квартала пройти, и будет моя квартира. Посмотришь заодно на мое холостяцкое логово.
- Не знаю. - Я развеселилась, и мне было все равно, куда идти. - Если ты так хочешь, то можем пойти и к тебе. В твое холостяцкое логово, в котором на полу валяются окурки, пачки презервативов, медиаторы, обрывки струн и порножурналы в туалете. Ладно, что я, в первый раз это все увижу, что ли? Пойдем.
- Надеюсь, что ты не пожалеешь. - Он покрепче обнял меня за плечи и увлек в темноту.
Глава 13
- Сейчас откроем дверь и будем дома, - дурашливо пропел Герт, шаря по карманам в поисках ключей. - Черт, куда они подевались?
- Может, ты их потерял? - предположила я, разглядывая рожи фантастических монстров, которыми были расписаны все стены.
Жуткие оскаленные хари перемежались с названиями различных питерских команд, а также нетрезвыми надписями. Фанаты изливались в не совсем цензурной любви к "Серебряному веку" вообще и Герту в частности. Впрочем, всенародная любовь всегда проявляла себя в сопричастности с жизнью кумиров. Исписанные лестничные площадки и даже фасады целых домов - лучшее тому подтверждение. Хорошо еще, что фанатки не караулят подзадержавшегося рок-музыканта.
- Ты, наверное, свои ключи где-нибудь посеял. - Я прислонилась к лилово-красной физиономии монстра с устрашающе выпученными глазами.
- Скажешь тоже, - с удвоенной энергией Герт принялся рыться в карманах, попутно перекладывая из одного в другой разные мелкие вещицы. Это не то, это тоже, а это откуда взялось? - помогал он сам себе комментариями. - Куда же я их засунул?
- А если не найдешь, что будем делать? - мне до жути надоело торчать под дверью, разглядывая народное творчество, ужасно хотелось сесть, а еще больше лечь.
- Сейчас, сейчас, - бормотал Герт, - да вот же они.
Связка ключей наконец-то появилась из бездонного, судя по всему, кармана. На то, чтобы открыть дверь, ушло всего каких-то пять секунд, после чего он с триуфмом распахнул ее.
- Прошу, сеньорина, мадемуазель, фрейлейн, мисс... Почтите своим визитом мое скромное бунгало.
- И ты всех своих баб зовешь сюда? - Я зашла в коридор. - А мне показалось, что хватит и меня одной.
- Хватит, моя дорогая, теперь ты у меня одна и на всю жизнь.
Еще минут десять Герт мял, тискал и чмокал меня в темном коридоре, но наконец-то отпустил и повел в комнату.
- Может, все-таки включишь свет? - Я шла осторожно, стараясь в темноте не наткнуться на что-нибудь.
- Зачем? - Герт хохотнул. - Я же у себя дома, могу пройти хоть с закрытыми глазами.
Но в ту же секунду на что-то налетел, выпустил мою руку, заматерился. Я старалась не попасть под его размахивающие во все стороны конечности.
- Ладно, Герт, - я примирительно вздохнула, - в другой раз проведешь меня с закрытыми глазами, а сейчас давай-ка врубим освещение.
Герт скрипнул зубами, но все же щелкнул выключателем.
Я огляделась. Никогда раньше мне не приходилось бывать у него дома. Когда он был женат, мы встречались где-нибудь на стороне, а когда наконец-то сбросил с себя узы Гименея, наши пути как-то не пересекались.
Трехкомнатная квартира в старом доме досталась Герту от деда. Мне приходилось бывать в таких. Невероятно высокие потолки, широкие подоконники под узкими, как бойницы, окнами с немыслимо маленькими форточками. Смежный санузел, занимающий не самое маленькое пространство.
Комната, в которой я оказалась, представляла собой зал. Вполне современный, с самой обычной светлого дерева стенкой, заставленной пыльными вазами, с мягкой мебелью, образующей в углу привычный уголок, журнальным столиком под торшером и старым пианино. Надо добавить к этому пузатый комод с одной треснувшей дверцей, огромный палас в абстрактных узорах, застилающий весь пол комнаты, и пучеглазые, с вывернутыми губами африканские маски на стенах. Пыльный кактус на подоконнике не подавал признаков жизни, а каким-то чудом попавший сюда бальзамин изрядно пожелтел и поник, но все же тянулся к свету.
Несомненно, так все было и при Ленке, чувствовалась во всем убранстве заботливая женская рука и неумолимая женская логика, которая все вещи подчиняет своему порядку.
Герт, оставив меня любоваться комнатой, скрылся где-то в недрах квартиры. Пожав плечами, я отправилась дальше. Открыв дверь, осторожно заглянула. Здесь, вероятнее всего, была комната Ксюхи. Стены оклеены веселенькими обоями в желтые цветочки, а сваленные в беспорядке инструменты, стеллажи с разными музыкальными примочками, грудой лежащие в углу картонные коробки говорили о том, что хозяин решил переделать освобожденную детскую в свою music-студию.
Герт вовсю гремел на кухне тарелками и чашками, и я не торопилась составить ему компанию. Так, если в двух комнатах я уже побывала, то это, без всякого сомнения, спальня, в которой Герт провел немало времени со своей законной супругой, когда не отпивался по чужим постелям. Куда-куда, а уж сюда-то мне непременно захотелось заглянуть.
Понятно. Ленка, покидая Герта, видимо, решила не брать с собой ни единого предмета, за исключением своих и Ксюхиных вещей. Массивная двуспальная кровать по-прежнему занимала добрую часть комнаты. Одежный шкаф надежно прикрывал собою угол. На подоконнике пристроился маленький телевизор "Sony", а на письменном столе грудой лежало всякое барахло.
Зато стены!.. Стены смело могли считаться шедевром кипучей деятельности неуемного рокера. Одна с пола до потолка была оклеена плакатами "Серебряного века" в разные годы творчества, другая представляла собой калейдоскоп фотографий отдельных личностей, вырезок и плакатов других групп. Вот в этом-то как раз можно было и не сомневаться. Герт весьма спокойно относился к творчеству своих собратьев по микрофону и гитаре, а некоторых даже уважал.
Я неторопливо провела пальцем по снимку любимца публики конца восьмидесятых, солиста группы "Кино", щелкнула по носу улыбающегося Доктора Кинчева, усмехнулась, вспомнив длинные волосы БГ, которые в подражание ему носили в конце восьмидесятых многие студенты, балдевшие от "Аквариума". А вот и "Странные игры", еще в полном составе. И "Зоопарк" тоже. Я грустно улыбнулась Майку, еще молодому, с задорной пышной шевелюрой. Вздохнула, глядя на тревожную улыбку синеглазого рокера, такого молодого, такого талантливого и так рано от нас ушедшего. Вспомнилась потрясающе холодная зима двенадцать лет назад, когда мороз ломил за тридцать, а моя подруга Анька, охрипшая от слез, принесла страшное известие. Не верилось. Хотелось уснуть и проснуться в прежнем мире. Но ничего не изменилось ни после той длинной страшной ночи, ни потом. Говорят, что время лечит любые раны. Многие ушли, а мы потихоньку продолжаем жить. Да, Герт продолжал смотреть все эти годы на фотографии своих приятелей, живых и ушедших. Наверное, в этих знакомых лицах что-то есть, если он до сих пор не может с ними расстаться.
- Вот ты где, - Герт появился в дверях спальни с двумя высокими бокалами в руках. - Любуешься?
- Ага, - я кивнула. - Не надоело каждый день на них смотреть?
- Нет. - Он протянул мне бокал. - Иногда, конечно, так противно бывает, на свою рожу в зеркале глядеть неохота, а посмотришь на них и... принимаешь правильное решение.
- Да ну? - не поверила я. - Нет, пить не хочу. Я и так сегодня достаточно приняла, это будет уже слишком.
- Сначала попробуй, - настаивал Герт, - коктейль моего собственного приготовления.
- После коктейля мне точно станет плохо.
- Не станет. Да ты только попробуй.
- Ладно, - мне надоело спорить, - моя смерть будет на твоей совести. Я немного отхлебнула. - Не знаю, чего ты туда добавил, но вкус какой-то странный.
- Все так говорят, - Герт засмеялся, - но потом просят соорудить еще. Можешь даже не спрашивать, что там такое есть, все равно не скажу - секрет фирмы.
- Не больно-то и знать хотелось, - я пожала плечами и отхлебнула еще немного. - А говорят, что на лица погибших смотреть вредно. У этих фотографий плохая энергетика. Лучше всего вешать на стену какую-нибудь картину со спокойным содержанием.
- Да, подруга, - Герт приблизился вплотную, - похоже, что тебе действительно не следует больше пить. Все, хватит. Официант, этому столику больше не наливать! И потом, какой дурак сказал тебе про плохую энергетику? На хороших людей никогда смотреть не вредно. Неважно, живые они или уже умерли. А у меня тут плохих нет, сама знаешь. - Он слегка тронул колокольчики, висевшие на длинной тесьме. - Вот, до сих пор висят и будут висеть, пока я жив. Хороших людей забывать не стоит, а то и тебя забудут.
- Герт, не кипятись, - я поставила бокал на столик и обняла друга, просто ляпнула, не подумав.
- Ладно, - он махнул рукой, - всем давно известно, что журналисты люди совершенно бесцеремонные. А насчет картин... Пойдем покажу тебе кое-что, - он пристроил свой бокал рядом с моим и тоже обнял меня за талию. - Вперед, красивая.
Мы снова оказались в комнате Ксюхи, но если я ограничилась беглым осмотром, не желая ломать ноги, перелезая через груды разного хлама, сваленного на полу, то Герта это не остановило.
- Беспорядочек, - он покрутил головой, - но ничего, прорвемся. Ногами он отшвыривал разный мусор, расчищая для меня дорогу.
- Слушай, Герт, - все внимание я сосредоточила на том, чтобы куда-нибудь не наступить, - ты здесь хоть изредка убираешься?
- Здесь нет, - он качнул головой, - да и зачем? Я эту комнату хотел приспособить под инструменты. Не стану же я с тряпкой каждый день лазить под ними.
- Знаешь, - я остановилась, - каждый день это было бы слишком, не спорю, но хотя бы раз в месяц или в год...
- Ну, ты даешь! - Он расхохотался. - Если я начну здесь убираться, то как раз целый год и уйдет. Так что, пусть все лежит, как лежит.
- Нет уж, - теперь возмутилась я, - если ты сподобился меня сюда привести, то я помогу тебе навести порядок. Не скажу, что жить не могу без половой тряпки и веника, но этот хлев бьет все рекорды. Так что, - добавила я, - хочешь не хочешь, милый, а завтра тебе придется этим заняться.
- Здорово, Леда, - он посмотрел на меня. - Сначала приведем здесь все в порядок, а потом ты переедешь ко мне жить. Как ты на это смотришь?
- Как человек, стоящий среди огромных куч мусора, - ответила я первое, что пришло в голову. - А может, не стоит так торопиться. Давай повстречаемся немного, узнаем друг друга...
- Не иначе с ума сошла, - Герт сочувственно приложил руку к моему лбу. - Да ведь мы с тобой знакомы двадцать лет, ты меня знаешь как облупленного. Все, бросай свои дамские отговорки, уберем здесь все, и переедешь. Мало, видите ли, она меня знает! Ничего, успеешь еще получше узнать.