Плейн Белва. Благословение

   – Как вы все разложили по полочкам. – Кромвелл глубоко вздохнул.
   – Это моя работа.
   На какое-то мгновение воцарилось молчание, пока Кромвелл не воскликнул:
   – Так все, что я должен сделать, – это отказаться от встречи с ним! И о чем мне тогда беспокоиться? Не о чем!
   – Я бы так не сказала. Я повторяю, что есть четверо, которых, вероятно, трудно будет сдвинуть с места. Вероятно. Так, священника не подкупить, но я не думаю, что можно и других, хотя… все возможно. Взять, к примеру, Генри Поупа. Вулфы говорили мне, что его юридическая практика не так уж и велика. Кто знает, что он может сделать, если предложение окажется очень заманчивым?
   Кромвелл казался растерянным.
   – О, я не поверю, чтобы Генри, когда-нибудь… Дженни перебила его.
   – Вы не поверите, но вы и не можете поручиться, ведь так? Так что, если так называемый Джоунз потерпит неудачу с вами, он попытается с Поупом или с кем-то еще, и он сможет получить свой пятый голос, не так ли?
   – Полагаю, что так. Но к чему вы клоните?
   – С вами он не должен потерпеть неудачу. Мы должны записать на пленку попытку подкупа.
   – Как мы это сделаем?
   – Я еще не знаю точно. Я должна подумать над этим.
   На полках в комнате стояли ряды толстых коричневых томов. Дженни достала тот, который искала, и с грохотом опустила его на стол. Она прочитала, сделала несколько пометок и позвонила Дайне.
   – Принесите мне, пожалуйста, материалы по делу Филлипо.
   Один из ее клиентов был оправдан в деле о торговле наркотиками, когда его уже приговорили к тюремному заключению. В документах была сделана запись, припоминала она, хотя дело было закрыто уже четыре года назад, о том, что обвиняемого смогли уличить с помощью записанного разговора.
   Джордж, явно нервничая, следил за ней, пока она перелистывала страницы; когда она на мгновение подняла глаза, то увидела, что его ноги беспрерывно двигаются, отстукивая какой-то ритм.
   Наконец она отложила бумаги в сторону.
   – Вы согласитесь сделать запись, Джордж? Пойти на обед с Джоунзом и записать разговор?
   Джордж испугался. Его голос дрожал, когда он отвечал.
   – Это – я имею в виду, это ужасно опасно, да? Если он обнаружит…
   – Это не исключено. Я не могу ответить вам по-другому, – серьезно произнесла Дженни. – Но это маловероятно. Это довольно часто делается в криминальных расследованиях, знаете ли.
   – Как это делается? – перестук участился.
   – Честно сказать, я до конца не знаю всего. Мы все узнаем, когда встретимся с окружным прокурором.
   Последовала выжидательная пауза, во время которой старик изучающе поглядывал в лицо Дженни. Она открыто встретила его взгляд.
   – Хорошо. Я верю вам, Дженни. Я сделаю это. Если бы я не верил вам, я бы не сделал этого.
   Она была тронута.
   – Спасибо за доверие, Джордж. Он колебался.
   – Это дело принципа, – сказал он. – Быть порядочным гражданином. Полагаю, что это звучит банально в наши дни.
   – Но не для меня.
   – Хорошо, тогда давайте. Каким будет мой следующий шаг?
   – Только это. Когда он позвонит снова, что он обязательно сделает, вам нужно будет договориться о встрече. Тем временем я побываю у окружного прокурора. Если он одобрит это, тогда вы запишете все на пленку. Вот и все.
   Она видела, что Джорджа, несмотря на его опасения, начало распирать от гордости.
   – Запись на пленке, – проговорил он, – это как в кино.
   – Как в кино и как в жизни. Джордж взглянул на часы и встал.
   – Черт возьми! Я должен заехать за Мартой в четыре, через десять минут.
   Дженни тоже поднялась и протянула руку.
   – Постарайтесь не очень волноваться, если только сможете, – сердечно сказала она.
   – Я уж постараюсь. Просто слишком много всего навалилось разом, а это трудно.
   – Да, – сказала она себе, когда дверь за стариком закрылась. – Я знаю это очень хорошо. Слишком много всего одновременно.
   – Я сильно подозреваю, что это наш замечательный мэр навел Джоунза на Джорджа Кромвелла, – сказал Джей. – Совершенно ясно, что кто-то, у кого есть на то причины, рассказал ему о проблемах Джорджа.
   После танцевального выступления они зашли в кафе перекусить и выпить кофе. Уединившись в одном из задних кабинетов с высокими стенами, они почувствовали подлинное облегчение после концерта, который лишь усилил у Дженни головную боль. Грохочущая музыка, резкие движения танцоров, угловато выступающие колени и локти должны были, как она считала, показать раздробленность современной жизни. Но она сама чувствовала себя раздробленной на кусочки, чтобы еще интересоваться этим у других.
   – Да, – произнес Джей, – чем больше я думаю об этом, тем больше я в этом убеждаюсь. Это Честный Чак, мэр, стоит за всем этим.
   – Здесь слишком много всего, чего я никогда не смогу понять. Какая разница для такой фирмы, как «Баркер», если они проиграют это дело, когда они делали и делают миллионы на чем-то другом?
   – Какая разница? Семь или восемь миллионов долларов, по моим подсчетам. Но есть нечто большее, чем деньги, Дженни. Весь вопрос в нежелании проиграть. Это своего рода демонстрация силы. Они не хотят, чтобы их одолела какая-то горстка тупоголовых любителей природы, как они расценивают таких людей, как мы. А эти люди держатся стойко.
   – Полагаю, именно поэтому они и находятся там, где они есть.
   – Именно поэтому многие и многие умные и порядочные тоже там, где они есть, потому что их предки были стойкими.
   Грустное чувство охватило Дженни. В какой-то момент ей показалось, что весь мир предстал перед ней, как на карте: лабиринт пересекающихся дорог, изощренная игра, где все игроки пытались столкнуть один другого; не имело значения, кто чего хотел достичь, даже самое простое желание – просто побыть одному – становилось невозможным без борьбы.
   Джей продолжал развивать свою мысль.
   – Существует еще один вариант, который мы можем использовать, ты знаешь, через Комитет по защите окружающей среды. Ведь половину трассы составляют болота.
   Это замечание вывело ее из задумчивости и вернуло к предмету разговора. Она согласилась.
   – Это еще один вариант.
   – Но на все требуется время. Пока же мы должны остановить их. Или пусть старый Джордж остановит их. Я был очень удивлен, что он захотел пойти на это.
   – Он испуган до смерти, бедняга. Но он считает это своим долгом. Он сказал, что это дело принципа. Просто замечательный старик.
   – Когда ты собираешься встретиться с окружным прокурором?
   – Я позвоню еще завтра и надеюсь встретиться после обеда.
   – Ты должна вовлечь в это дело и моего отца, тебе так не кажется?
   – Конечно. Джордж может подойти позже. Он собирается остаться здесь на день или два, пока Марте делают анализы в больнице. Джей отодвинул тарелку.
   – Я не столь голоден, как мне казалось.
   – Ты просто устал, – нежно сказала Дженни.
   – Говоря по правде, так и есть. Сегодня произошла неприятная вещь. Один из наших молодых сотрудников сорвался и потерял контроль над собой. Его жена ушла от него вчера, и ему нужно было кому-то поплакаться, полагаю, вот он и выбрал меня.
   – Что заставило ее уйти?
   – Он говорит, она сказала ему, что устала от замужества, что хочет свободной любви, все это так тяжело. Но кто знает? Я не был там и не жил с ними. Но я должен сказать тебе, его слезы тронули меня. – Джей потянулся через стол и сжал ее руки. – О, Дженни, какое блаженство верить в кого-то полностью и абсолютно, знать другого человека так же хорошо, как самого себя! Я так хочу жениться на тебе, я просто не могу ждать.
   Что отдала бы Ширли, она сама, да и все другие за то, чтобы услышать это.
   – Ты не отвечаешь мне, – сказал он. Две маленькие морщинки залегли между его бровями.
   – А разве нужно? Дорогой, тебе даже не нужен ответ. Ты должен знать.
   – Я, знаю, знаю. Давай пойдем к тебе?
   Она почувствовала прилив страстного желания и сожаление одновременно, потому что желание не было столь всепоглощающим, как прежде, и потому что его знакомые руки, ногти с белыми лунками, ямочка на подбородке и темная волна волос, спадающая на виски, не принадлежали ей больше. У нее иногда возникало такое странное чувство, как будто все это исчезает прямо у нее на глазах.
   И только из-за Джилл, молоденькой Джилл, возникало это странное чувство. Когда она плакала вечером, слезы текли по ее щекам и попадали даже за воротник. Будет ли она думать о ее слезах сегодня вечером? Увидит ли ее снова? Сможет ли выдержать и никогда не видеть ее больше? «Но я не думаю, что она захочет видеть меня снова – на моих условиях, по крайней мере. И я не могу видеться с ней – на ее. Как я могу?»
   Джей ждал.
   – Но ты же сказал, что устал, – напомнила она ему.
   – Хорошо. Тогда никакой любви сегодня.
   Они вышли на улицу. Под фонарем он приблизил ее лицо к своему.
   – Ты прелесть. Пусть и не сегодня. Я могу ждать. Через какие-то несколько недель мне больше никогда не придется ждать, да?

ГЛАВА 8

   Именно авторитет Артура Вулфа и его имя убедили молодого Мартина, окружного прокурора, в важности их дела. Но все же о взятке-то как таковой и не упоминалось в разговоре, размышляла Дженни. И Мартин отметил это в самом начале.
   – Еще нет, – возразил ему Артур. – Но предложение последует, ошибки быть не может. Я знаю, что говорю. Я видел нашего мэра и его друзей в действии, так как принимал активное участие в городских делах уже много лет, вы знаете.
   Молодой человек кивнул.
   – И в делах страны, мистер Вулф. – Он улыбнулся. – Я помню ту давнюю статью, где вас называли «сторожевым псом».
   Артур рассмеялся.
   – А теперь нас два пса, – сказал он, указывая на Дженни, которая как-то мрачно добавила, что, судя по всему, им понадобится еще целая свора, прежде чем они закончат это дело.
   Теперь Мартин расспрашивал ее. Настороженно и проницательно он смотрел ей в глаза, когда задавал вопросы и слушал ее ответы.
   – Вы действительно верите, что существует связь между человеком, который кричал на митинге и толкнул вас на ступенях, и тем, кто звонил Кромвеллу?
   – Да, верю. Для начала вспомним его репутацию. Достаточно одного взгляда, чтобы почувствовать бурлящую в нем злость. Но должны быть и другие тоже. Один или несколько человек в компании «Баркер Дивелопмент», связаны с ним. Я знаю, пока все это лишь догадки, трудно сказать, где начинаются и где кончаются их отношения. Но связь существует, я уверена.
   Она посмотрела в окно, где расплывчатые темно-зеленые тени падали на нижнюю часть окна, создавая сложную паутину из тонких черных прутьев и веточек. Паутина без начала и конца. Серый зимний свет казался зловещим, и она поняла, почему у нее плохое настроение.
   Мартин поднялся и включил люминесцентную лампу, которая висела над массивным столом так, что освещала забрызганную чернилами книгу записей, высокие кресла, кипу бумаг, зеленые металлические картотеки и коричневые стены. Но и яркий свет не мог хоть как-то оживить казенную обстановку этой комнаты. Зато тон Мартина был весьма оживленным.
   – И вы считаете, что этот Кромвелл сможет справиться со всем этим?
   Артур выглядел растерянно.
   – Он немного тугодум, этот мой старый друг. Но он смелый, он хочет попытаться, да и у нас нет другого выбора.
   – Чувствуется, что вас всех это по-настоящему беспокоит, – вежливо заметил Мартин.
   – Кого-то же должно, – ответила Дженни. Мартин откинулся на спинку кресла. Он барабанил пальцами по столу и размышлял.
   – Может он сам выбирать место встречи? Я хочу сказать, что в небольшом ресторанчике где-то на отшибе нет возможности незаметно пристроить своего человека. Ведь на стоянке не может быть больше двух припаркованных машин. Не мог бы Кромвелл подыскать более оживленное местечко в центре города?
   Артур покачал головой:
   – Договоренность уже имеется. Джордж не может просить что-то изменить, не вызвав подозрений.
   – Ну, тогда все ложится на его плечи. Без какой-либо подстраховки.
   – Вы думаете, она ему понадобится? – забеспокоился Артур.
   – Вряд ли. Наше присутствие является больше моральной поддержкой. Так что ему придется действовать в одиночку.
   – Джордж справится, – сказала Дженни. Перед ней мысленно возник образ человека с его гордой осанкой и гордыми словами: «Это дело принципа. Быть порядочным гражданином».
   Мартин встал.
   – Я хочу, чтобы вы встретились с Джерри Брайаном. Я ввел его в курс дела, когда вы позвонили. – Он нажал кнопку на столе, и через мгновение другой молодой человек, почти точная копия самого Мартина, вошел в комнату.
   Мартин представил его, пояснив:
   – Джерри – тот человек, который займется подготовкой Кромвелла.
   Артур заинтересовался самим механизмом процедуры.
   – Все просто, – объяснил Брайан. – Микрофон находится у вас под рубашкой, звукозаписывающий аппарат, несколько проводков не толще волоса, и все. Просто.
   – Джерри подготовит вашего человека пораньше в то утро. Все должно быть готово не позже девяти, – сказал Мартин.
   – Передайте ему, что беспокоиться не о чем, – добавил Брайан. – Совершенно не о чем.
   Они оба принадлежали к одному типу людей, очень уверенных в себе, подумала Дженни. Рост, физическая сила, спокойствие. Странно, хотя они так отличались от Джея, они напоминали ей его…
   На улице Артур вздохнул с облегчением.
   – Ну вот, первый шаг сделан. Я боялся, они могут подумать, будто мы раздуваем из мухи слона.
   – Нет, Мартин понял. Я думаю, его поразило то, что мы делаем все это, хотя в этом нет никакой выгоды лично для нас.
   – Только будущее страны. Вот и все, что в этом есть лично для нас.
   – Конечно. Никакой материальной выгоды, вот что я имела в виду.
   В городе белые сугробы возвышались. Было еще светло, в воздухе тихо кружились снежинки. Артур остановился.
   – Прислушайтесь к тишине. Я люблю этот северный край. Я надеюсь, ты тоже полюбишь ее.
   Дженни только улыбнулась.
   – Я верю, ты уже нашла способ, как бороться, чтобы спасти его. – Они сели в автомобиль. – Но ты выглядишь усталой, Дженни. Ты слишком много работаешь?
   – Работа имеет свойство накапливаться. Я думаю, что слишком много на себя взяла.
   – Ну, попытайся немного освободиться, если сможешь. Найди время вдыхать аромат роз.
   Это выражение, банальность которого в чьих-то устах могла вызвать раздражение, позвучало с такой нежностью. Это была… – слова вертелись в голове Дженни – отцовская нежность. И холодок снова пробежал по ее телу. Он был отечески нежен с ней, а она лгала ему.
   – В конце концов, – продолжал старик, – у тебя будет отдых в День благодарения, и тебе ничего не придется делать, только есть и спать. Инид приготовила столько еды, что хватит на целый полк.
   К счастью, до станции было не больше десяти миль; там она села на поезд, чтобы вернуться в город. Всю дорогу Артур разговаривал, так что ей приходилось только вежливо отвечать на его замечания о Джее и его детях, в то время как ее внутренний голос кричал: «Джилл… Как быть с Джилл?.. Я так боюсь… боюсь».

ГЛАВА 9

   Было пять градусов выше нуля, когда Дженни, Джей и дети приехали в городок на День благодарения, но воздух был сухой, солнце растапливало сосульки, которые свисали с карнизов, как сталактиты, и совершенно не было холодно.
   Дом был полон, приехали брат Джея и его старшие дети, а также целый полк тетушек, дядюшек и двоюродных братьев. Все камины в доме были разожжены; в каждой комнате стоял букет из белых и золотистых хризантем; на каждом маленьком столике стояли тарелки с виноградом, орехами, кукурузными хлопьями, шоколадом или печеньем. Дженни наслаждалась теплотой и радушием окружающих, вдыхала ароматы дерева, еды и цветов. Это было ее первое знакомство с этим большим семейством, и она понимала, что все горят желанием встретиться с ней. Она сделала все, чтобы произвести наилучшее впечатление, и была рада, что ее усилия не пропали даром, искреннее восхищение вызвала и нитка жемчуга Инид, которая мягко поблескивала на ее новом белом пушистом свитере.
   Мама, узнав о подарке Инид, послала ей из Флориды пару жемчужных браслетов. Играя браслетами на запястье, она думала о маме. Женщине нужна именно женщина, чтобы можно было рассказать обо всем… В этот момент мама, вероятно, хвастается немного успехами своей дочери, сидя в кругу вдовушек во дворе многоэтажного дома. Пыльные пальмы, жара и шум… В этот же момент в Чикаго встречаются Джилл и Питер. Где? Как? У Дженни кружилась голова.
   – Ну, слава Богу, у Джорджа все прошло благополучно вчера, – прошептал Артур Вулф ей в правое ухо. – Вы уже слышали это от него, конечно.
   – Только то, что это действительно было предложение денег, которое мы и ожидали. Он не прочитал запись по телефону, поэтому мы с Джеем поедем к нему и прослушаем, с вашего позволения.
   – Бедняга. Не могу не признать, что он для этого больше подходит, чем я. Нужно иметь большое мужество вот так сидеть в ресторанчике, обмотанным в провода. Я бы все время, наверное, думал, что какой-нибудь провод может выпасть, или что-то еще такое произойдет.
   – Для этого нужно было не только мужество, – возразила Дженни и снова подумала о Брюсе Фишере, который мог или не мог быть причастным к этому делу. Скорее всего мог. Эта мысль ее пугала.
   Кабинет Джорджа Кромвелла располагался в крыле простого деревянного дома, на улице, где стояли похожие дома. Улица находилась в нескольких кварталах от центра города. Дом нуждался в покраске и явно не был домом богатого человека. Это впечатление усиливалось и изнутри. В гостиной, куда проводил их Джордж, обивка была потертой, старая дубовая мебель потемнела. Дом и вся его обстановка достались Джорджу от бабушки Марты в день его свадьбы вместе с самой Мартой, которая сейчас отдыхала наверху.
   Джордж выложил маленький аппарат на стол и вытащил ленту, вид у него был гордый и одновременно немного глуповатый.
   – Вы не поверите своим ушам. Все здесь.
   – Как он выглядит, этот Джон Джоунз? – спросил Джей.
   Джордж улыбнулся.
   – Он назвал мне свое настоящее имя. Сказал, что в разговоре по телефону нужно быть очень осторожным. Его зовут Гарри Коррин. Мужчина около сорока пяти лет, но потом… это трудно выразить. Огромные желтые кривые зубы. Неправильный прикус. Будучи дантистом, первое, что я всегда замечаю, – это зубы.
   Дженни заметила легкую усмешку, пробежавшую по губам Джея.
   – Полагаю, он был очень любезен, Джордж?
   – О, любезен, да. Вот, здесь, разрешите мне поставить запись. Я прокручу вторую часть, где он уже переходит к делу. Сначала мы только разговаривали о городе, о разных типах зданий, которые возводит компания, и о том, что я должен увидеть некоторые из них, чтобы лучше понять, что они пришли сюда не для того, чтобы разрушить город. Вот такие вещи. На это ушла целая лента. Своего рода знакомство, можете сказать вы.
   – Вы высказывали какое-то свое мнение? – спросила Дженни.
   – О, только дал ему понять, что я заинтересован. Я хотел заманить его в ловушку. – Магнитофон щелкнул. – Ага, вот здесь начинается.
   Среди чьих-то приглушенных голосов, скрипа отодвигаемых стульев, звяканья посуды и треска кассового аппарата можно было ясно различить два голоса: старческий Джорджа и другой, более молодой и настойчивый.
   – Итак, до нашего вчерашнего разговора вам все представлялось несколько в ином свете, Джордж? Ничего, что я называю вас Джордж?
   – Да нет, пожалуйста, Гарри.
   – Ну, вы поняли, что я имею в виду? Что мы не собираемся причинять вред вашему городку?
   – В какой-то мере я вас понял, но все же кое-какие сомнения остались. Нужно еще все хорошенько обдумать.
   – Конечно, конечно. Вы очень умный человек. И проницательный к тому же. Вам нужно быть полностью уверенным в чем-то, прежде чем высказывать свое мнение.
   Последовало молчание, можно было себе представить, что в это время Джордж, как бы в раздумье, кивал головой, а другой мужчина пристально смотрел на него, слышалось звяканье тарелки, и где-то снаружи заработал двигатель автомобиля.
   Затем голос, который явно принадлежал Гарри, послышался снова, на этот раз он звучал несколько тише, став более вкрадчивым.
   – Вам много о чем надо думать в эти дни. Я знаю. Я имею в виду, ваша жена так' больна. Это, должно быть, стоит вам кучу денег.
   – Да, счета огромные. – Было слышно, как Джордж вздохнул.
   – Я слышал, это ужасно, какая теперь плата за лечение. Все, что человек скопил за целую жизнь, может уйти на это.
   – Правда, – отозвался Джордж. – Истинная правда.
   – И даже больше; я слышал, некоторым людям даже приходится залезать в долги.
   – Я надеюсь, у меня до этого не дойдет. Но все может случиться, кто знает?
   – Неужели все так плохо, Джордж? Это ужасно. Человек вашего возраста, который всю жизнь, не жалея сил, вставлял пломбы, теперь вынужден чуть ли не идти побираться, чтобы удержаться на плаву. – Снова молчание. – Да,– задумчиво произнес Гарри. – Я всегда смеюсь, если слышу, когда кто-нибудь говорит: «Деньги – это еще не все», – когда я знаю, да и вы должны знать тоже, особенно сейчас, что это не так. И как еще вы будет себя чувствовать, когда вам придется выложить кругленькую сумму! – Голос стал тише, так что Джею и Дженни пришлось напрячь слух, чтобы услышать. – Послушайте, если бы у вас на счету в банке оказалось пятьдесят тысяч, вы бы могли спать спокойно. Верно, Джордж?
   – Ну, пятьдесят могли бы помочь. Но, как говорится, деньги еще надо подержать в руках.
   – Хорошо, семьдесят пять. С такой сумой вы бы спали еще лучше, не так ли?
   – Ха! И где, черт возьми, я могу найти такие деньги?
   – Эй, Джордж! Есть разные способы, вы же знаете. И когда у вас есть друзья, нет ничего невозможного. Послушайте, Джордж, а вы мне нравитесь. Вы довольно сообразительный и, кроме того, вы человек слова, можно сказать. И я человек слова тоже. Честность – вот что самое главное в этой жизни. Верно, Джордж?
   – Конечно, так всегда было.
   – Отлично. Рука руку моет, как говорится. Я только щелкну пальцем, и у меня в руках появятся семьдесят пять тысяч зелененькими, когда бы я ни захотел, вот так. Когда захочу.
   – А когда вы захотите?
   – Когда компания «Баркер» получит зеленый свет для строительства. Все просто.
   – Не хотите ли вы сказать…
   – Именно.
   Снова тишина, можно было представить, что Джордж, делая вид, что обдумывает предложение, погрузился в размышления. Потом он сказал:
   – О, и эти семьдесят пять только для меня одного?
   – Как мы себе представляем, вы тот, кто нам нужен. Ваш голос решающий.
   Опять воцарилось молчание, которое на этот раз нарушил Гарри, несколько обеспокоенно сказав: – Есть даже возможность поднять сумму до сотни.
   – Сотня! И все эти деньги мне одному?!
   – Да. Все зелененькие. Красивые и хрустящие, в сейфе. Как насчет этого, Джордж? Вам нравится эта идея?
   – О, Боже, думаю, что да.
   – Не только думайте, но и будьте уверены в этом. Слушайте. Я сегодня вечером собираюсь назад в город, чтобы получить разрешение на получение всей суммы. Я буду здесь в воскресенье.
   – В то же время, на том же месте?
   – Верно. Послушайте, я совершенно уверен, вы можете рассчитывать на двадцать пять сейчас, и остальные получите, когда все решится. Если не получится, вы вернете эти двадцать пять. – Раздался звук отодвигаемого стула, потом снова голос Гарри, дружеский и уверенный. – Но все получится. Верно, Джордж? Все в ваших руках.
   – Хорошо. Звучит обнадеживающе.
   – До встречи.
   Джордж выключил запись, воскликнув, словно только что подумал об этом:
   – А он не рискует, встречаясь со мной?
   – Да нет, – ответила Дженни. – Никакого риска ни для него, ни для вас. Никто в округе не знает его.
   – Ну да, конечно, понятно.
   – Вам надо будет держаться в стороне некоторое время, а мы передадим запись окружному прокурору, – сказала Дженни.
   – Мне нужно продолжать?
   – Конечно. Вы главный свидетель.
   – Ах, да, конечно. Я полагаю, завтра он принесет мне двадцать пять тысяч. Что мне с ними делать?
   – Ничего, просто взять их.
   Джордж вздохнул, и Дженни мягко сказала:
   – Держитесь, Джордж. Все идет как надо, и вам нечего бояться. Мы собираемся вернуться в город завтра около четырех, так что вы позвоните нам сразу же после встречи?
   Дженни поцеловала старика в щеку.
   – Джордж, вы молодчина. Просто молодчина.
   В воскресенье стояла тихая погода. На солнцепеке сосульки начали таять, легкий ветерок срывал снежную крошку с сугробов. Утром дети катались на санках, а затем Джей и повели их в магазин в городке, чтобы купить каких-нибудь конфет на обратную дорогу.
   Пока Джей ходил в магазин, она ждала в машине, обуреваемая, как всегда, мучительными мыслями. Вдруг каким-то шестым чувством она ощутила, что кто-то смотрит на нее. Обернувшись, она увидела прямо перед собой знакомое лицо. Брюс Фишер стоял, прислонившись к фонарному столбу, в нескольких метрах от машины. На какое-то мгновение их взгляды встретились, но даже когда Дженни отвернулась, она продолжала ощущать на себе его взгляд. Когда Джей вернулся, она сказала ему:
   – Не оглядывайся, там стоит Фишер.
   – Я знаю. Я видел его, когда входил в магазин.
   – Меня бросает в дрожь при виде его.
   – Ничего удивительного. Но мы не должны бояться его. Кроме того, он имеет право стоять на улице в своем собственном городе.