Плонский Александр. Алгоритм невозможного (По ту сторону Вселенной - 2)

   Я подавился смешком, и сосед-"верняк" взглянул на меня в упор, то ли с угрозой, то ли с недоумением. Его рука, засунутая, как и у других "верняков", в карман, шевельнулась.
   Согнав с лица насмешливое выражение, я закричал во весь голос:
   - Великому Лоору ура!
   А сам подумал:
   "Прав был Урм, я снова покривил душой... И это уже не просто пассивная ложь!"
   Мой крик подхватили, да так, что стены Мемориального отсека начали вибрировать.
   Встал Той, "малый вождь" по идеологии, занявший этот пост после "изгнания" Тиса (я уже встречался с ним, прежде он курировал питание и пару раз появлялся у нас на заводе синтетической пищи).
   - Здесь собрался цвет молодых космополитян, начал он напыщенно, - наша надежда и гордость. Это историческая встреча, она знаменует собой начало новой великой революции, совершае-мой по инициативе и под мудрым водительством нашего вождя и учителя - гениального Лоора.
   Голос Тоя перешел в пронзительный фальцет, который вот-вот оборвался бы, не выдержав напряжения, если бы не потонул в реве аудитории.
   Слушая "малого вождя", я продолжал пытливо рассматривать покрытое старческими морщинами лицо человека, которого большую часть жизни почитал за живого Бога. Сейчас на этом изможденном лице нельзя было прочитать ничего, кроме безразличия и нескрываемой скуки:
   "До чего же вы все мне надоели!" - казалось, безмолвно ответствовал Лоор на крики верноподданического восторга.
   Какой же я легковерный дурак! Знать, меня не зря преследуют разочарования. И жесточайшее из них - Урм...
   Вот он сидит за спиной Лоора, возвышаясь над ним этакой самодовольной глыбой, и вполслуха внимает Тою. А сам, наверное, думает:
   "Болтайте, болтайте! Придет мое время, и тогда..."
   Что тогда? Смена декораций? Новые монументы на прежних местах? И "да здравствует великий Урм!"?
   Интересно, разглядел меня Урм в имитирующей восторг массе? А если да, то как воспринял мое присутствие? Удивился, испугался? Нет, он не таков. Хотя, конечно же, видеть меня здесь ему неприятно...
   - Было бы непростительной ошибкой считать, - продолжал тем временем Той, - что лооризм, величайшее учение всех времен и народов, исчерпал свои возможности и подвергается ревизии. Неправы те, кто сводит его к набору обветшалых догм...
   "Ого, - подумал я, - да за такие слова прямая дорога в отсек катапульты!"
   Очевидно, не мне одному пришла в голову эта мысль, потому что вмиг воцарилась тишина и стали слышны серводвигатели...
   - Ближе к делу, - перекрыл их гудение скрипучий голос.
   До меня не сразу дошло, что вмешался Лоор: он говорил, не шевеля губами (вот кому, оказывается, подражает Реут!).
   - Хотя в основе лооризма... - продолжал Той, косноязыча от волнения, - неизменная стержневая идея замкнутой системы... единственной... э-э... системы, в которой возможно.... построение... идеального стабильного общества, не подверженного кризисам... ее... э-э... надо рассматривать... рассматривать... в динамическом контексте... понимая под замкнутостью... не состояние, а процесс. И таким образом... э-э...
   Ожидая подсказки минисуфлера, он вытер взмокший лоб, еще раз выдавил из себя "таким образом" и, окончательно запутавшись, истошно крикнул:
   - Слава горячо любимому... великому... мудрому... Жизни не пожалеем... Ура-а!
   Несколько минут под сводами Мемориального отсека гремела овация.
   А старец морщился как от боли. У меня шевельнулась мысль:
   "Неужели ему неприятны изъявления преданности и любви? Или он знает цену их искренности?"
   Но вот вождь привстал и поднял руку. Овация стихла, затем возобновилась с новой силой.
   - То, что я скажу, - заговорил Лоор, мгновенно восстановив напряженную тишину, - вызовет шок. Но вы преодолеете его и поможете преодолеть остальным. Потому что верите мне. Потому что преданы Космополису. Потому что хотите приблизить счастливое будущее.
   Слова Лоора, очень простые, без намека на красивость, произносимые буднично, без ораторских приемов, тем не менее, гипнотизировали нас. Я поймал себя на мысли, что слушаю с возрастающим вниманием и даже с надеждой: уж теперь-то все изменится и сама наша жизнь станет чище, правильней.
   - Космополис обречен. Это говорю вам я, его создатель. Наше жизненное пространство слишком мало, чтобы в его пределах можно было осуществить великий замысел. Теоретически замкнутая система способна существовать сколь угодно долго. Но реальность не всегда вписывается в рамки теории. Медленно, постепенно, от поколения к поколению, мы будем неуклонно деградировать. Если только не совершим качественного скачка в развитии.
   Лоор сделал несколько глотков из стоявшего перед ним стакана, обвел нас тяжелым пристальным взглядом, словно хотел удостовериться в эффекте своих слов, и продолжил все так же скрипуче, без интонаций:
   - Наше спасение в Геме.
   Если бы рухнули своды Мемориального отсека, это произвело бы на нас меньшее впечатление. Многократно повторяющееся эхо пронеслось по рядам:
   - Наше спасение... наше спасение... наше спасение... В Геме... в Геме... в Геме...
   Я был готов услышать что угодно, только не это. Много лет нам внушали ненависть к прародине, и вдруг такой крутой поворот! Наше спасение в Геме!!!
   Неужели я ошибся, вслед за Асдой и Урмом обвинив Лоора в тяжких преступлениях?! Или, может быть, он прозрел, и у меня на глазах начинается самоочищение лооризма, его нравственное возрождение?
   Увы, уже следующая фраза вождя разрушила эти пустые иллюзии...
   - Мы должны освободить Гему и дать начало новому человечеству! Наша прародина во власти "призраков". И не люди ее населяют, а человекообразные существа, лишенные собственного разума. Они хуже животных, потому что животные подчиняются природным инстинктам, у них есть воля. Гемяне же подчинены так называемому "коллективному разуму". А он не что иное, как машинная программа, навязанная этим полулюдям-полуроботам "призраками"! Полуроботы вредны и опасны. Уничтожим их!
   В это мгновение лицо Урма вышло из тени. Выражение нескрываемой гневной брезгливости было на нем. Помимо воли я испытал острый сочувственный отклик.
   "Берегись, Урм! - со всей страстью подумал я, словно мог передать ему мысленное предупреждение. - На тебя смотрят "верняки". Поспеши же надеть маску!"
   Я продолжал слушать Лоора уже не с надеждой, а с закипавшей ненавистью, и проклинал в душе свою неистребимую наивность.
   - Но нас слишком мало, - скрипел тем временем злобный старец, - чтобы, уничтожив гемян вместе с "призраками", самим стать человечеством. Нам не освоить Гему...
   Он припал к стакану, запрокинув желтую шейку с острым бегающим кадыком, а я подумал со страхом:
   "Откуда в этом тщедушном теле такая жестокая разрушительная сила?"
   - Да, нас слишком мало... - с сожалением повторил Лоор. И тем не менее... Гема... будет покорена.
   Последние слова он произнес с трудом, явно испытывая усталость, а закончил чуть слышно:
   - О деталях... расскажет... профессор эмбриогенетики Орт.
   Невысокий полный мужчина средних лет встал, сдержанно поклонился и заговорил с достоинством:
   - Я не политик, а ученый. Меня интересует чисто научная сторона проблемы. Разработанная мною теория искусственного этноса нуждается в экспериментальном подтверждении. Для осуществления эксперимента в принципе пригодна любая планета, подходящая для существования человечества...
   На словах "в принципе" и "любая" он сделал едва заметное ударение, словно хотел неназойливо подчеркнуть различие своих сугубо исследовательских планов и целей, которые преследует вождь.
   - Гема относится к числу таких планет...
   "Деловое предприятие... Совпадение интересов... - подумал я. - Видать, знает себе цену, раз держится независимо, как равный партнер!"
   - Коротко о концепции эмбрионального человечества. Колонизация Гемы будет успешной, если численность колонистов в первые же десятилетия достигнет ста миллионов. В противном случае неизбежен возврат к первобытному состоянию.
   - Откуда же столько... Фантастика... Утопия... - послышались разочарованные возгласы.
   Все ждали, что скажет Лоор. Но он, казалось, заснул, откинувшись на спинку кресла. А Орт намеренно выдерживал паузу, явно забавляясь всеобщим замешательством.
   - Да, нас для этой цели смехотворно мало, - наконец заговорил он. - Наша численность ограничена возможностями жизнеобеспечения в условиях Космополиса. Как сказал Лоор... гм-м... великий Лоор, - он покосился на спящего, - предел достигнут. Этим, кстати, и вызвано ограничение в праве на потомство. Но...
   Орт сделал еще одну долгую паузу.
   Лоор приоткрыл глаза и сказал неожиданно ясным голосом:
   - Продолжайте же, профессор!
   - Эмбриогенетика предлагает выход из, казалось бы, безвыходного положения. Будет создан банк эмбрионов. При соответствующих условиях они сохраняют жизнеспособность длительное время. Право на потомство получат все. Сегодня тысячи эмбриодоноров, завтра миллионы эмбрионов!
   - А как же селекция? Селекция во множестве колен? Целенаправленная селекция, спасающая нас от деградации? - вырвалось у меня помимо воли.
   На мне мгновенно скрестилась сотня взглядов. И среди них растерянный взгляд Тоя, встревоженный - Урма, пронизывающий Лоора. Наступила не предвещавшая ничего хорошего тишина, на меня уже мысленно примеряли "погребальный" скафандр.
   "Что я наделал! - ударила в голову запоздалая мысль. - Ка-кая идиотская нелепость..."
   На помощь неожиданно пришел... профессор Орт!
   - Мой юный друг, - сказал он доброжелательно. - Знание основ лооризма делает вам честь... - Меня сразу же перестали расстреливать взглядами. - Но к теориям, даже великим, нельзя подходить догматически. То, что в стесненных условиях Космополиса было единственно правильным, не оправдает себя на Геме. Ведь нужно в кратчайшие сроки создать популяцию глобального масштаба. И здесь селекция будет осуществляться путем естественного отбора, как это происходит в природе. Вы правы в том, что селекция по генным спектрам предпочтительней. Со временем мы к ней вернемся, но на первых порах она оказалась бы непозволительной роскошью. Вы удовлетворены, пытливый юноша?
   Я поспешно кивнул.
   ...Пытаюсь вспомнить взгляд Реута в ту страшную минуту и не могу. Вот взгляд Урма до сих пор вижу - тревожный, даже взволнованный. Человек, пытавшийся меня убить, так бы не смотрел...
   А каким же все-таки был взгляд Реута? Почему не оставил следа в памяти?!
   - Мне так хочется иметь ребенка, - сказала Асда. - Но у нас его не будет...
   - Орт говорит, что мы можем...
   - Как ты не понимаешь! Это же унизительно и аморально, Фан!
   - О какой морали ты говоришь? - изумился я. - Разве она существует? Разве все, что у нас делается, не аморально?
   - Нет, Фан, не все! - улыбнулась Асда сквозь слезы. Мы любим друг друга, и в этом высочайшая мораль, ведь правда?
   - Правда, - согласился я.
   11. Записка
   Возвратившись к себе, я обнаружил на пороге клочок пластика. "Тебе угрожает опасность, - было нацарапано на нем. Если хочешь узнать подробности, приходи в полночь к шлюзу А03/С31. Если, конечно, не побоишься. Твой доброжелатель".
   "Что за нелепая шутка, - подумал я в первый момент. - Неужели таинственный "доброжелатель" думает, что я ни с того, ни с сего отправлюсь, на ночь глядя, в это гиблое место?"
   "Ты никуда не пойдешь, потому что труслив..." - тотчас насмешливо откликнулся внутренний голос.
   "Но ведь могут заманить в западню и деструктировать!"
   "А разве нельзя это сделать в другом месте и в другое время? Не запрешься же в клетку, из которой ни шагу! Да если будешь отсиживаться, бояться высунуть нос, то перестанешь себя уважать!"
   "Дурак, идиот, кретин! - сказал я в завершение этого короткого диалога с самим собой. - Ну и отправляйся к "доброжелателю". Только потом не раскаивайся в своей глупости!"
   "Жизнь полна опасностей, от них не убережешься. Неизвестно еще, что хуже - быть глупцом или трусом..."
   И вот я иду по сумрачным опустевшим магистралям, погружаюсь в затемненные туннели, взбираюсь на пандусы, ныряю в шлюзы. Дорога хорошо знакома: "доброжелатель" выбрал для встречи излюбленный маршрут моих ночных прогулок. Кстати, поблизости расправились с "двойником".
   Стараюсь шагать тверже. Мои шаги гулко резонируют в волноводе туннеля. Сейчас сверну в промежуточный тамбур, пройду по эстакаде, соскочу на нижний ярус и...
   Сзади слышен смех.
   - Тэ-эк... Ты пришел, Фан. Зная тебя, я был в этом уверен. Ты же ничего и никого не боишься.
   Я оборачиваюсь, не сознавая, что происходит.
   - Реут? Это ты написал записку? Ты и есть мой "доброжелатель"? Что тебе нужно от меня?
   - Что нужно? - мерзко хихикает Реут; лицо его при этом остается неподвижной маской, белеющей в полумраке. - Вот простак!
   Я вижу направленное на меня жерло деструктора. Как и в тот раз, меня парализует страх; пытаюсь подавить его усилием воли.
   - Чего же ты ждешь, давай! - сквозь звон в ушах доносится чей-то (мой?!) голос; он спокоен и полон презрения.
   - Тэ-эк... Не торопись, успеешь, - издевается Реут. Те-перь осечки не будет! Сколько раз я мысленно видел, как ты стоишь передо мной на коленях, беспомощный и покорный, умоляя о пощаде...
   - Не дождешься!
   - А может передумаешь? Тогда отпущу!
   - Ничего, смерть от деструкции легкая!
   Теперь уже в моем голосе издевательские нотки, оказывается и так бывает...
   Реут в бешенстве. Похоже, я испортил ему миг торжества!
   Жерло деструктора поднимается до уровня моего лба. Палец на спуске медленно сгибается.
   "Вот и все..." - думаю со странным облегчением.
   Но последняя моя мысль об Асде, ее мне по-настоящему жаль...
   И вдруг шум за спиной Реута!
   Из темноты метнулось огромное тело, рухнуло на него, сбило с ног. Деструктор отлетел в сторону.
   Я не верил глазам. Мой спаситель - красный "верняк"! Не может быть!
   Но это на самом деле был он, хотя и в непривычном темном одеянии.
   Упруго вскочив, "верняк" заломил руку Реуту.
   - Вставай, подонок!
   Реут заскулил от боли.
   - Подними деструктор, - сказал мне "верняк". - Пригодится. Пользоваться умеешь? Нет? Смотри: вот предохранитель, он снят. А это спуск. Ну, действуй. Я пошел.
   Он исчез в темноте так же внезапно, как и возник.
   Я вертел в руках деструктор, не зная, что делать.
   Реут продолжал скулить.
   - Не убивай меня, Фан... Я хотел тебя попугать... Только попугать, честное слово! Ох, как больно! Он сломал мне руку... Ведь ты не убьешь меня, верно?
   Ничего, кроме гадливости, не испытывал я к этому трясущемуся существу. Именно существу, в котором не было ничего людского. Перед моими глазами стояло облако, и в нем зыбкие контуры человека. Его убил Реут. Без колебаний и жалости! А сейчас вымаливает пощаду...
   Я прицелился.
   - Не надо! Не надо!!! - взвыл "кабинетный юноша" (какой же я олух!), он же уверенный в безнаказанности "невидимка".
   "Уничтожь его!" - приказал я себе.
   Но так и не смог этого сделать. Палец, лежавший на спуске деструктора, не повиновался. Он налился тяжестью, закаменел, и я с трудом разогнул его.
   Нет, не каждому дано быть палачом!
   Я сунул деструктор в карман и пошел прочь. Вслед неслись истерические всхлипывания моего несостоявшегося убийцы.
   12. "Агент" Гемы
   Как я посмотрю в глаза Урму? Я виноват перед ним. Мои подозрения были беспочвенны и оскорбительны. Он вправе повернуться ко мне спиной...
   Но не повернулся же! Уверен, что спасительным вмешательством красного "верняка" я обязан ему...
   Урм встретил меня так, точно между нами ничего не произошло. Мои робкие извинения решительно прервал:
   - Довольно, Фан! Я тоже вел себя не лучшим образом. Нервы на пределе. Ведь понимал, что не следует спешить! Отказ от идеалов мучителен, знаю по себе: когда-то и я был преданным лоористом. Надо было проявить деликатность, а я пренебрег ею. Хорошо, что мы во всем разобрались. Не будем же вспоминать о глупой ссоре!
   Мне оставалось только пожать ему руку.
   - Я слышал о том, что было у тебя с Реутом, - сказал Урм затем. - Ты счастливо отделался. Вел себя смело, но неосмотрительно. Да и зря пощадил его.
   - Считашь это малодушием?
   - Скорее, благородством.
   - Реут получил урок.
   - Вряд ли, - покачал головой Урм. - Но на некоторое время он уймется. А тебя больше не тронет, понимая, что в следующий раз живым ему не уйти.
   - Я его крепко припугнул!
   Урм расхохотался.
   - Прости, Фан, чистая ты душа!
   Мне стало стыдно.
   - Красный "верняк"?
   - Вы оба, - великодушно сказал Урм. - Надеюсь, ты спрятал деструктор?
   - Да. Но вряд ли он мне когда-нибудь понадобится.
   - Ну-ну... Впрочем, переменим тему. Что ты думаешь об эмбриональной революции?
   - Бред какой-то!
   - Ошибаешься, не бред. Лоор умен и вероломен. Дурак или сумасшедший не создал бы Космополис и не опутал своими догмами тебя.
   Я сделал протестующий жест.
   - И не только тебя, - уточнил Урм. - Лооризм эксплуатирует мечту о благополучии, счастье, всеобщем равенстве. Провозглашены великие цели, но способы их достижения безнравственны от начала и до конца. Лоор великий экспериментатор. Ему захотелось сыграть роль Бога, и он вознамерился совершить невозможное. Ты никогда не мечтал совершить невозможное, Фан?
   - Я ? Нет, не мечтал.
   - А есть люди, для которых смысл существования - найти алгоритм невозможного, и Лоор принадлежит к их числу. Само по себе это неплохо. Да что там, великолепно! Не будь таких людей, человечество топталось бы на месте. Беда в другом: стремясь во что бы то ни стало решить свою сверхзадачу, Лоор не пощадит ни себя, ни нас.
   - Скажи, Урм... - спросил я, - а разве ты не принадлежишь к таким людям?
   - Принадлежу. Но моя сверхзадача не имеет ничего общего с тем, что замышляет Лоор. Я стремлюсь к воссоединению с человечеством Гемы, а он намерен уничтожить населяющих ее людей и затем снова заселить людьми. Парадокс? Ничуть. Альтернативное человечество было бы детищем Лоора. Из создателя крошечного Космополиса он превратился бы в Демиурга, который спустя поколения обретет статус Бога.
   - А как же постулат о замкнутой системе, с ним покончено?
   - Вовсе нет, - убежденно произнес Урм. - Лоор никогда не откажется от своей концепции. Будь его воля, он и Гему сделал бы замкнутой системой. И всю Вселенную! Коллективный интеллект гемян ненавистен ему оттого, что не приемлет замкнутости. А ведь разум не знает границ. Если бы у Вселенной были пределы, он прорывался бы сквозь них! Теперь ты представляешь, какую опасность несет в себе лооризм. Это не абстрактное учение, а программа борьбы со свободным разумом!
   Я понуро опустил голову.
   - Выходит, мои идеалы... Неужели я такой идиот, Урм?
   - Лооризм произрастает на почве благородных устремлений, и совсем не просто разглядеть, что это сорняк!
   - С красивыми цветками и завлекающим ароматом... Крепко же он меня одурманил!
   - Я рад, что ты это понял, - тепло проговорил Урм.
   - Так Лоор отводит эмбрионам роль полчища, которое должно захватить Гему?
   - Замысел его в высшей степени коварен. Лоор знает, что победить гемян невозможно. Вот обратное не составило бы для них труда...
   - Тогда все не так страшно!
   - Я не договорил. Нельзя победить в открытом бою, но можно уничтожить вероломным ударом. Мало кто знает, что с прежних времен на Базе сохранился деструктор глобального действия. Перед самой катастрофой он проходил секретные испытания в космосе. Лоор сумел утаить его от Кея и Корлиса. И сейчас это варварское оружие нацелено на Гему.
   - Профессор Орт? - догадался я. - Он подбивает Лоора?
   - Его роль в этой авантюре не ясна, - задумчиво сказал Урм. - По-моему, Орт ведет свою собственную игру. Он выдающийся ученый, и банк эмбрионов осуществим. В других обстоятель-ствах идея искусственного этноса была бы прогрессивной, но пока что эмбрионы - десант, которому предстоит высадиться на обезлюдевшую планету! Лоор давно покровительствует Орту, однако предан ли тот "вождю и учителю"?
   - А знают ли об их планах на Геме? - спросил я взволнованно.
   - Знают, - после короткой заминки ответил Урм.
   - Каким образом?
   Он пожал плечами.
   - Ты рискуешь жизнью!
   - А что делать?
   - Гемяне готовы к нападению?
   Урм нахмурился.
   - Они поразительно беспечны. Уверяют, что опасности для них нет. Они недооценивают Лоора. Но если гемяне не считают нуж-ным обезвредить его, то сделать это должны мы.
   - Кто "мы"?
   - Я, ты... и наши друзья.
   - Значит, разговоры о вражеских происках и агентах Гемы не лишены оснований... - сказал я, скорее себе, чем Урму. - Вот уж не думал, что когда-нибудь стану лазутчиком и диверсантом...
   - Нет, спасителем людей, отторгнутых от прародины, обманутых и порабощенных!
   - Свобода есть осознанная необходимость, - процитировал я "вождя и учителя". - Ты прав, Урм. Знаешь, вначале я не замечал порабощения, даже был по-своему счастлив. И только когда стал задумываться...
   - Увы, знание редко делает человека счастливым. Но что за прок в иллюзорном счастье? Оно всего лишь мираж. А миражи рано или поздно исчезают, Фан. Ну, пошли?
   - Куда?
   - К друзьям.
   Не подозревал, что на Базе есть катакомбы. Возможно, об их существовании не ведает сам Лоор, хотя и был главным архитектором Космоплиса. Впрочем, не своими же руками он его строил. Нашлись люди, знавшие толк в такого рода тайных убежищах.
   Вслед за Урмом я протискивался между монолитными плитами, которые загадочным образом раздвигались перед нами, спускался в полной темноте по шатким лесенкам, перепрыгивал через зияющие щели, вскарабкивался с уровня на уровень.
   Когда Урм ввел меня в казавшийся заброшенным отсек, я невольно зажмурился от яркого света и, спустя минуту открыв глаза, чуть не вскрикнул от изумления: среди собравшихся здесь были красный "верняк" и... Асда.
   "Верняк" по-дружески подмигнул мне, а плутовка Асда сделала вид, что ничего особенного не произошло, и, улыбнувшись, сказала:
   - Садись рядом, Фан. Будем смотреть Гему!
   И вот я увидел прародину...
   Не перламутровый диск на экране синхронизатора, - живую планету во всей ее красоте. Я испытал шок - утратил чувство реальности, потерял представление о том, где нахожусь: под низкими сводами секретного отсека или на залитой светом Яра городской площади, среди шумной и пестрой толпы.
   В стройных, светлых, не повторяющих друг друга и в то же время образующих единый ансамбль зданиях не было ничего общего с мрачными небоскребами прежней Гемы, которые я видел на картинках в старых книгах. Истинные произведения искусства, они вызывали эстетическое наслаждение...
   "И ни одной машины! - отметил я с удивлением. - Ни здесь, на площади, ни на прилегающих к ней пешеходных уровнях!"
   Но когда в развернувшейся перед моими глазами панораме возникли вознесенные в небо прозрачные туннели, по которым плавно и быстро скользили похожие на гусениц поливагоны, я едва не захлопал в ладоши от восхищения.
   Перед катастрофой Гема достигла колоссального технического могущества. Но, судя по прочитанным книгам, техника навязывала людям образ жизни. Здесь же она не подавляла человека, а служила ему.
   - Когда гемяне успели? Ведь после катастрофы прошло совсем немного времени! Нет, в это чудо невозможно поверить... - твердил я ошеломленно.
   - Коллективный разум способен и не на такие чудеса, - мягко проговорил Урм.
   Я нашел руку Асды и сжал тонкие пальцы.
   - И ты скрывала от меня...
   - Я не могла иначе, Фан, - шепнула мне на ухо она. - Ты должен был прийти сюда сам.
   - Не подозревал, что у тебя могут быть секреты... - упрекнул я ее с обидой. - Был уверен, что мы - одно целое. Наивный дурак, правда?
   - Никогда не считала тебя дураком. Наивным - да, но только не дураком. А секреты... Больше их нет и никогда не будет. Мы вместе во всем. И навсегда!
   13. Встреча с "призраком"
   Вот это новость! Асду распределили младшим лаборантом к Орту. Не знаю, радоваться или огорчаться. А Урм доволен: ему будет известно все, что там делается.
   Теперь мы с Асдой видимся реже, хотя вправе зарегистрировать ячейку-семью: оба достигли зрелого возраста, занимаемся общеполезным трудом - "идейные борцы за построение замкнутого общества", как значится в наших характеристиках.
   Но когда я заговорил о браке, Асда неожиданно отказала:
   - Зачем нам комедия с регистрацией, Фан? Разве мы и так не принадлежим друг другу?
   Неужели она ко мне охладела? По-прежнему говорит, что любит меня, но уже не мечтает о ребенке.
   - Не могу понять, - сказала на днях, - что гонит к нам людей. С раннего утра очередь. Записываются заранее, ссорятся, отпихивают друг друга. Все словно помешались на эмбрионах. Иногда хочется заплакать. Убежала бы, да некуда...
   От Асды мы впервые узнали об интеллект-автоматах. Они на главных ролях - отвечают за жизнеобеспечение эмбрионов, а персоналу лаборатории, даже специалистам, Орт доверяет лишь второстепенные работы.
   Никогда прежде не видел Урма столь озабоченным.
   - Понимаешь, Фан, для меня это новость. Ведь у нас никогда не было интеллект-автоматов. При нашей технологии ничего подобного не создать. Значит, они с Гемы. Но как оказались здесь?
   - Что представляют собой эти... интеллект-автоматы? - поинтересовался я, впервые слыша о них.
   - А что представляют собой "призраки", знаешь?
   - Ну... Они были людьми, а после смерти сделались чем-то вроде электронных машин.
   - Твое представление о "призраках" примитивно, - заметил Урм. - Правда, иного я и не ожидал. Не стану просвещать тебя, как удается сохранить человеческий интеллект после физической смерти. И не просто сохранить, а сделать по-прежнему действенным, активным, способным творить. Скажу лишь, что "призрак" это человеческая личность в особых, ею же созданных, условиях.