Поддубный Олег. Волчье племя

   В «Ниве» сидел водитель и грелся, но, когда он увидел, что стало твориться вокруг, немедленно включил скорость и, передавив животных вместе с людьми, опрометью ретировался с лесосеки. Светлов только успел посмотреть ему вслед и продолжил свой путь, увязая в снегу по пояс.
   Тоцкий ходил по лесосеке и осматривал место кровавой расправы с бандитами. Когда все закончилось, ему показалось, что даже метель притихла и наступила тишина, от которой стало не по себе. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никого из бандитов не осталось в живых, ветеринар насчитал шесть погибших собак. Три из них были застрелены, одна зарезана ножом и двух задавил водитель «Нивы». Еще четыре собаки, погнавшиеся за своими жертвами, не вернулись из леса. Надо было торопиться: каждую секунду сюда могли нагрянуть милицейские наряды. Тоцкий насчитал четыре ящика из высоколегированной стали, которые бандиты не успели погрузить на снегоходы. Один он еще мог погрузить на нарты, но что делать с остальными? Ветеринар решил спрятать контейнеры в лесу. Он быстро принялся за дело и с помощью собак на нартах перевез все четыре ящика на триста метров от лесосеки в глубь леса и там закопал в снегу. Оставив метку на дереве, под которым были спрятаны контейнеры, он вернулся домой, рассчитывая ночью вернуться на это место и перевезти их в питомник.

Глава 10

   Смольников вышагивал по дежурке. Он ожидал приезда специалистов всех мастей — от патологоанатомов до химиков — и очень волновался. За последнюю неделю больше не произошло ничего интересного, но накопилась масса вопросов, и чем глубже он вникал в происходящее, тем невероятнее оно ему казалось.
   У следователя прокуратуры не выходил из головы феномен двигающихся трупов. Их зловещие гримасы с ухмылочками постоянно стояли у него перед глазами. По словам лаборантов из морга, врач Чекушин умер во время работы, то есть он из живого состояния плавно перешел в мертвое, и этого никто не обнаружил, пока он не стал натыкаться на предметы. Только тогда медики заметили, что не все в порядке с цветом его лица, с глазами, и определили состояние смерти. Из разговора с лаборантами удалось установить, что Чекушин незадолго до перехода из бытия в небытие жаловался на сильные боли в затылке, в висках и у него за несколько часов до смерти то и дело появлялась гримаса ужасной усмешки. Она была похожа на нервный тик, и врач хватался руками за лицо, пытаясь остановить конвульсии.
   Внезапно сработала сигнализация, и дежуривший милиционер сообщил Смольникову о нападении на Копины Чары.
   — Что будете делать, Петр Алексеевич? — взволнованно спросил он. — Поедете с оперативной группой или останетесь встречать гостей?
   Следователь прокуратуры раздумывать не стал.
   — Как только Крюков появится здесь, скажите ему, чтобы он встретил гостей вместо меня, а я поеду на прииск!.. За всю историю его существования такое случилось впервые…
   Оперативно-следственная группа, группа захвата и бойцы вневедомственной охраны в считанные минуты были приведены в состояние полной готовности, и колонна машин с вооруженными работниками милиции выехала на место происшествия. Смольников сидел в машине, идущей в середине колонны. Сообщения работников прииска, переданные по специальной радиотелефонной связи пожарной, охраной, были весьма скудными: можно было понять, что напали какие-то люди, переодетые в форму часовых; то ли сами часовые решились на такой безумный шаг, то ли с их помощью было совершено нападение на прииск другими людьми. В общем, полная путаница.
   Перед выездом в Копины Чары Смольников связался с командиром войсковой части, осуществлявшей охрану прииска, и узнал от него, что утром новый наряд отправился туда для смены, но из-за поломки машины, как передал прибывший на место лейтенант Скорнин по телефону, старый наряд задерживается. Сейчас связь прервана, и никаких известий от караульного поста на прииске больше не поступало.
   Понятно, что отсутствие связи — вещь не случайная, и солдаты войсковой части были подняты по тревоге командиром. В общей сложности около сотни солдат и столько же милиционеров должны были провести операцию по обезвреживанию нападавших солдат или бандитов, переодетых в солдатскую форму.
   Выехав из поселка, милицейская колонна направилась к войсковой части, где она должна была соединиться с выехавшими подразделениями солдат. Она несколько опередила солдатские машины, и те пристроились в хвост милицейской колонны. До поворота на Копины Чары оставалось чуть больше километра, когда на обочине дороги справа показались два легковых автомобиля, стоявших друг от друга на довольно приличном расстоянии. Никто из сидевших в машинах движущейся колонны не подозревал, что меньше чем через минуту произойдет еще одна трагедия. Все ожидали схватку с напавшими на прииск бандитами и ни о чем другом не думали, и тут внезапно земля под милицейскими машинами встала дыбом, раздался оглушающий грохот взрыва, и никто из людей так и не понял, что произошло. Многие машины, подброшенные взрывной волной, были скинуты с дороги в кювет. Другие же, налетая друг на дружку, образовали искореженную груду автомобильного хлама. Повсюду слышались гудки клаксонов и сирен, взрывы бензобаков, крики и стоны раненых. В одно мгновение колонна милицейских и солдатских машин была превращена в горящую кучу металлолома, которая взрывалась, сигналила и ревела на разные голоса. Немногим удалось выжить в этой страшной катастрофе. Смольникову посчастливилось: он, получив серьезные ранения в голову и грудь, остался жив, и его отправила в больницу подоспевшая группа медиков из «Скорой помощи».
   Две роты омоновцев, вызванных из небольшого городка Неринска, прибыли слишком поздно. Никого из бандитов, напавших на Копины Чары, задержать не удалось, зато следов после них осталось много. Сразу были сфотографированы трупы нападавших в солдатской форме для опознания. Их фотографии должны были показать по местному телевидению и поместить в местных газетах, так как никаких документов при них не было найдено. Эксперты дактилоскопировали каждого, чтобы по отпечаткам пальцев установить, не привлекался ли кто из убитых ранее к уголовной ответственности. Солдатская форма на убитых тоже заняла свое место в следственных материалах, и на нее сразу обратили внимание. После осмотра места происшествия следственная группа из Неринска получила от командира омоновцев известие, что примерно в двадцати километрах от Копиных Чар его бойцами обнаружены на лесосеке трупы солдат, там же стоит брошенная машина.
   Когда группа следователей и экспертов прибыла на лесосеку, их глазам предстало ужасное зрелище. Оно напоминало место гладиаторского побоища, где люди были растерзаны дикими животными. Несколько таких животных валялись на лесосеке — это были волки. Здесь же нашли тело капитана Малышева с простреленной головой. Удивлению следователя Крюкова, успевшего по наказу Смольникова встретить прибывшую из Иркутска группу экспертов и выехать на это место кровавого побоища, не было предела. При осмотре убитых стало ясно, что капитан принимал непосредственное участие в нападении на Копины Чары, а судя по солдатской форме на убитых бандитах, он же ее им и достал благодаря положению, которое он занимал в администрации исправительно-трудовой колонии.
   — За это он, сволочь, и поплатился! — сделал вывод Крюков.
   Но больше всего Крюкова и остальных следователей озадачили трупы волков. Каким образом звери оказались здесь, на месте расстрела солдат из караульного наряда? По всей видимости, сюда были привезены и контейнеры с алмазами, которые так и не нашли, сколько омоновцы ни рылись в сугробах возле лесосеки. Напрашивался вывод, что волки, привлеченные запахом крови, пришли на лесосеку тогда, когда бандиты находились на прииске, и были убиты ими после их возвращения с Копиных Чар. Осмотр местности затрудняла разыгравшаяся не на шутку метель, она уничтожала все следы разыгравшейся здесь недавно трагедии.
   — Если контейнеров нет, то их либо вывезли на других машинах, либо спрятали неподалеку отсюда в снегу, чтобы потом спокойно за ними вернуться и забрать! — сделал вывод Крюков и распорядился, чтобы его сотрудники связались с милицейскими постами, патрулировавшими дороги для поимки беглецов, и выяснили, не останавливали ли они машины с контейнерами алмазов. — Может быть, пока мы ковыряемся здесь, их уже давно отловили! — заключил он.
   Но ответы были отрицательными, и милиционеры разгребали сугробы в поисках драгоценных ящиков до самого вечера. Все было безрезультатно. И когда сумерки стали сгущаться, работу прекратили. Зато было установлено другое: волки пришли не на запах крови солдат, а напали на бандитов, когда те вернулись с прииска, чтобы из грузовой машины, где, кстати, тоже находились убитые солдаты, вытащить похищенные контейнеры и погрузить их в другой транспорт. Правильность такого вывода подтверждали тела убитых бандитов, найденные неподалеку от лесосеки: все они были зарезаны волками. И только на обратном пути следователей осенило, когда они увидели плетущуюся по дороге лошадь, запряженную в сани.
   — Так, может быть, бандиты воспользовались повозками?! — чуть ли не в один голос воскликнули они. — А мы транспорт какой-то выдумываем!.. Ведь ни один милицейский пост не обратит внимания на такую повозку, а они растянутся на приличное расстояние. А для тонны груза всего четыре повозки нужны!..
   В тот же вечер было установлено, что патрулировавшие дороги милиционеры и в самом деле видели несколько гужевых повозок, которые, как и предполагали следователи, они оставили без внимания. Ведь они искали бежавших заключенных, а не похищенные алмазы, о которых в тот день еще ничего не знали. Гужевые повозки открыты, и если в них по одному обмороженному извозчику, то чего ради его беспокоить и ковыряться в санях?!. Версию, что бандиты ушли с лесосеки на лыжах, следователи откинули, так как ни при одном из убитых волками бандитов не было лыж. И вряд ли оставшиеся в живых прихватили бы с собой столь ненужную обузу, когда на их плечах находилась почти тонна драгоценного груза. Ни о каких других средствах передвижения никто из следователей не подумал, и все склонялись к тому, что бандитами были использованы сани, запряженные лошадьми.
   * * *
   Шторм, получавший информацию о происходящем от Малышева, был очень удивлен, когда прервалась с ним связь. Позже она восстановилась, но позывные назывались не правильно, и он сразу догадался, что радиотелефоны попали в другие руки. Отвечать на запросы неизвестных начальник колонии не стал, почувствовав недоброе, и, как потом выяснилось, поступил правильно, потому что радиотелефоны попали к оперативно-следственной группе.
   То, что выйдут на него, полковник не боялся, поскольку для связи использовалась аппаратура, снятая с ранее убитых беглыми заключенными работников колонии. Что же касается Малышева, то не было никакой уверенности в том, что капитан не укажет на организатора нападения на Копины Чары и не признается в других их грехах. Не находя себе места, Шторм отправился в питомник к Топкому. Когда же не обнаружил ветеринара на месте и питомник увидел закрытым, то сначала растерялся, а потом пришел в ярость. Он не сомневался, что тот сейчас в милиции дает показания. Так сказать, явился с повинной. Шторм вспомнил, как последнее время ветеринар избегал смотреть ему в глаза.
   Каких-то полтора часа назад он ликовал, услышав сообщение Малышева, что груз взят и его намного больше, чем предполагалось. Оглушительный грохот взрыва милицейских машин, от которого во всех зданиях колонии повылетали стекла, дополнительно известил, что все идет по плану и до победного финиша недалеко. И на тебе! Из-за какой-то трусливой гниды все летит кувырком!.. Внезапно он увидел движущуюся со стороны леса фигуру. Глаза слезились от ветра, но полковник не отрывал взгляда от фигуры. Вскоре он узнал Тоцкого, тяжело шагавшего на снегоступах. Сердце его радостно забилось: значит, рано он костерил ветеринара на чем свет стоит.
   — Интересно, откуда это он? — задал себе вопрос Шторм. — И почему идет со стороны леса?..
   Изнемогавший от усталости ветеринар подошел к питомнику и увидел начальника колонии. Переведя дыхание, он развел руками.
   — Вот так вот, Алексей Николаевич! — просипел он.
   — Что значит «вот так вот»?! — не понял полковник.
   — Послушайся я вас и останься здесь, никаких алмазов мы не увидели бы как собственных ушей!..
   — Я не понимаю, о чем вы говорите, Станислав Григорьевич.
   — Все о том же. — Тоцкий открыл питомник. — Заходите, Алексей Николаевич, я вам сейчас все объясню!
   Полковник вошел в помещение и почувствовал странную тишину, не свойственную питомнику. Осмотревшись по сторонам, он увидел, что половина клеток пустует.
   — А где ваши подопечные? — спросил он.
   — В лесу.
   — В лесу? — удивился Шторм. — А что они там делают?
   — Отдыхают и ждут моего возвращения, — устало ответил ветеринар. — Давайте пройдем в мастерскую, и я вам все расскажу!
   Стянув с себя одежду и скинув валенки, ветеринар вздохнул и, пройдя в мастерскую, сразу включил электрический чайник. Выждав немного, он сказал:
   — Ловчий хотел надуть нас, Алексей Николаевич.
   — Что с Малышевым? — бесцеремонно перебил его начальник.
   — Убит. Да-да, убит! И не смотрите на меня так…
   — Как убит? — прошептал полковник. — Кем? Хотя я догадываюсь…
   — Ловчим!.. Я сам видел, — приговором прозвучали слова Тоцкого. — Послушайся я вас и останься здесь ждать их возвращения с прииска, то никаких алмазов мы не дождались бы.
   — Я подозревал, что они могут выкинуть такой номер, поэтому руководить операцией поручил Малышеву, а они вон что с ним сделали! — удрученно сказал Шторм. — Вас-то как туда угораздило? И что, по вашему мнению, сейчас происходит и что нам теперь делать? — задал он сразу несколько вопросов.
   — Я решил, когда они уехали в Копины Чары, сам проследить…
   — Зачем вы взяли собак? — опять перебил ветеринара полковник.
   — Если вы выслушаете меня и не будете перебивать, то все поймете.
   — Извините.
   — В общем, я не поверил им, в отличие от вас, Алексей Николаевич, и пошел проследить, собираются ли они сделать так, как того требует наш договор. Собак я прихватил на всякий случай, чтобы не послужить завтраком для диких животных, — на ходу соврал Тоцкий. — Контейнеры с алмазами они должны были перегрузить на лесосеке. Туда я и отправился!.. Поспел как раз в тот момент, когда Ловчий собственноручно застрелил Малышева.
   — А вы в этот момент где находились?
   — Метрах в ста от лесосеки, — ответил ветеринар, — и хоть кругом кусты и деревья и погода отвратительная, но Ловчего я узнал. И не раздумывая спустил на них собак!.. Бандиты, оказывается, контейнеры уже погрузили не в машины, а на снегоходы «Буран», и как только собаки вылетели из леса на них, они сразу по газам и в тайгу!.. Правда, половину из них мои собаки все-таки загрызли! Остальных сильно покусали, так что жить им осталось недолго!..
   — Почему недолго? — удивился Шторм.
   — Я знаю почему! — с пафосом ответил ветеринар. — Вот только жаль, что нескольких собак им удалось все-таки убить. Бандиты их за волков приняли! Шерсть-то у них посветлела.
   — Почему, кстати, с ними происходит такое? Я как-то уже спрашивал вас об этом.
   На этот раз Тоцкий дернул плечами.
   — Не знаю, — ехидно усмехнулся он. — Наверное, им просто так хочется.
   — Ну да ладно, — махнул Шторм рукой, видя, что ветеринар не скажет ему правды. — Что потом произошло?
   — Я отбил таким образом четыре контейнера с алмазами и спрятал их в тайге, неподалеку от лесосеки, — ответил ветврач, довольно улыбаясь. — А сколько всего было контейнеров, теперь остается только гадать.
   — Девять контейнеров было, так что вам удалось отбить почти половину у бандитов! — сказал полковник. — Ну вы и молодец, Станислав Григорьевич!
   — А откуда вы знаете, что девять?
   — Малышев по радиотелефону передал!
   — Ах да! У вас же связь с ним была, — вспомнил Тоцкий. — Ну так вот. Сегодня ночью, я думаю, надо будет перевезти контейнеры из тайги сюда! Я для этого и собак в лесу оставил.
   — После работы я сразу к вашим услугам, Станислав Григорьевич, — радостно согласился полковник.
   Он ликовал. Узнав от Тоцкого, что бандитам осталось жить совсем немного, он сразу подумал, что теперь можно привлечь к делу и офицеров колонии. По его предположению, Ловчий должен с таким грузом отсиживаться на своей даче. Он, Шторм, поставит человека наблюдать за дачей, а там, глядишь, бандиты и в самом деле все передохнут! Тогда и делать-то ничего особенного не придется. Всего лишь обыскать дачу и забрать алмазы!.. Сегодня он скажет об этом офицерам, а о контейнерах, которые ветеринару удалось отбить у бандитов в лесу, — ни слова! Их они поделят с Тоцким!..
   Так думал полковник, возвращаясь в колонию, где ему еще придется ответить на вопросы следователей, откуда у бандитов солдатская одежда, взятая со склада использованных вещей, предназначенных для переделки и последующего использования заключенными. Ответ у него был наготове: во всем виноват Малышев.
   А с мертвых спроса нет. Надо только предупредить кладовщика — заключенного из расконвойки, чтобы он тоже говорил так.
   Возвратясь к себе в кабинет, Шторм вызвал кладовщика и объяснил ему, что он должен отвечать следователям, если те сочтут нужным его допросить. После этого он собрал офицеров и стал говорить с ними, не стесняясь откровенной лжи.
   — Вам уже известно, товарищи офицеры, что произошло в Копиных Чарах, — начал он. — Бандиты напали на прииск, и в неравной схватке с ними погиб один из лучших наших работников — капитан Малышев.
   У офицеров, не ожидавших такой новости, лица вытянулись от удивления.
   — Я уже говорил вам, что располагаю некоторой информацией о беглых заключенных и о том, что ими готовится. Но ни я, ни капитан Малышев, с которым мы разрабатывали план захвата бандитов, не предполагали таких быстрых действий с их стороны.
   — А как Малышев был убит? — спросил один из офицеров.
   — Могу сказать только, что он вел за ними наблюдение. А вот как он был убит, это устанавливает следствие, — уклончиво ответил Шторм. — Мне известно только, что одна из версий следователей — будто капитан Малышев оказывал помощь бандитам, за что и поплатился жизнью! Но мы-то знаем истинную причину гибели нашего сотрудника, и наша святая обязанность реабилитировать его честное имя!
   В кабинете раздался одобрительный гул голосов.
   — Мне сейчас также приблизительно известно местонахождение бандитов и то, что они награбили в Копиных Чарах. — Полковник сделал паузу и, обведя взглядом всех присутствующих, увидел, как у них загорелись глаза. — Правда, эта информация подлежит тщательной проверке, и нам нужно развернуть расследование по всем направлениям. — Он понизил голос и добавил почти дружеским тоном:
   — Бандитов мы найдем, а вот остальное… — Он развел руками. — Надеюсь-, вы меня прекрасно поняли. — Он еще помолчал. — Итак, с завтрашнего утра начинаем следствие и приступаем к разработке плана по обезвреживанию бандитов. Вы свободны!
   Оставшись один, Шторм замурлыкал себе под нос какую-то мелодию. Все складывалось удачно. Одно омрачало его настроение: Ловчий так и не успел сделать паспорта. Но и это поправимо, в особенности с такими деньгами, которые теперь будут у него. «И все-таки мне удалось вытащить счастливый лотерейный билет!» — подумал полковник.
   Вечером начальник колонии пришел к Топкому, и они вместе отправились в тайгу за оставленными там сокровищами. Собаки встретили ветеринара радостным повизгиванием, и в свете фонариков полковник увидел, насколько они похожи на волков, а потому, вспомнив рассказ Тоцкого, он не удивился, что бандиты за волков их и приняли. Поражала его и выучка животных: они терпеливо ждали возвращения хозяина и не сдвинулись с места, чтобы пойти и отыскать его, а ведь знали, куда идти.
   К утру все четыре контейнера с алмазами были перевезены на собаках в питомник и спрятаны в мастерской. Полковник и ветеринар валились с ног от усталости, но не смогли отказать себе в удовольствии насладиться зрелищем драгоценных камней и, открыв ящик, долго перебирали руками алмазы, не в силах отвести от них глаз.

Глава 11

   Из банды Ловчего и Золотого численностью больше тридцати человек осталась одна треть, почти все были покусаны рассвирепевшими животными. Повезло лишь Ловчему, двум его телохранителям и Дрозду. У Золотого была искусана левая рука. Бандиты спасались бегством на трех «Буранах», к которым были прицеплены сани с нагруженными на них контейнерами. Снегоходы едва справлялись с такой тяжестью, они двигались не очень быстро, и это крайне затрудняло отрыв от преследовавших их животных. Наконец бандитам удалось уйти от них, и спустя час они выехали к дороге, ведущей в Великий Бор. Пересекли ее и напрямую через тайгу поехали к поселку. Не доезжая километра, Ловчий приказал всем остановиться.
   Появляться с таким грузом в поселке да еще в светлое время суток было безумием.
   — Оставим контейнеры в лесу, а ночью за ними вернемся! — предложил Ловчий тоном, больше похожим на приказ. — И так четыре ящика потеряли, не хватало еще, чтобы кто-нибудь из любопытных сельчан спалил нас ментам с этими контейнерами!.. Уверен, к вечеру известие о нашем нападении на Копины Чары разнесется по всей округе, и тогда найдется какой-нибудь глазастый тип, видевший, как мы везли на санях наш груз.
   Ему никто не возразил, ящики были сняты с саней и спрятаны под снегом. Выставив вехи, чтобы не потерять заветного места, бандиты поехали в Великий Бор на дачу Ловчего. Там они первым делом стали перевязывать раны.
   — Ну и денек выдался! — сетовал Дрозд, помогая одному из бандитов перевязать ногу повыше колена. — Почти двадцати человек мы лишились! Дорого нам обошлось это дельце!
   — Остается радоваться, что у каждого из нас теперь доля увеличится, — усмехнулся Золотой.
   — Только и остается нам делать, что радоваться, — неодобрительно посмотрел на него Ловчий. — Ладно, приводите себя в порядок, да надо помянуть ребят. А все-таки жаль, что мы не успели забрать четыре контейнера, — вздохнул он. — Надо было сразу отвезти их от лесосеки и бросить в снег, как мы сейчас сделали.
   Вот черт! Сразу не додумались.
   — Не переживай, — попробовал успокоить его Дрозд. — Ну и оставили бы мы их там? Я как подумаю, что за ними пришлось бы возвращаться, да еще ночью, когда эти зубастые зверюги тебя могут разорвать, как гнилую тряпку, то мне уже никаких алмазов не надо! Выкинь их из головы!.. Мы и так рассчитывали на один контейнер, а получили пять.
   — А было девять!
   — Ну так что же теперь, удавиться из-за четырех недостающих ящиков, что ли?! Ты хотел помянуть ребят, — напомнил ему Дрозд.
   Ловчий достал из бара несколько бутылок водки, а остальные, кто был в состоянии передвигаться, приготовили закуску и накрыли стол в гостиной.
   — Жаль, нет их больше с нами, — взявшись за рюмку, произнес Ловчий, — страшной смертью погибли они. У меня до сих пор перед глазами эта картина стоит… — Он опрокинул рюмку в рот.
   Его примеру последовали остальные.
   — Слушай, Ловчий, отсюда скоро надо съезжать, — обратился к нему Золотой, закусив. — Менты после Копиных Чар озвереют! Да к тому же Малышева ты на лесосеке ухайдакал. Он ведь кум из лагеря, и менты сразу к Шторму обратятся, а тот в отместку за то, что мы его с алмазами прокатили, может сказать, где нас искать!
   — Я уже думал об этом, — отозвался Ловчий, — только вот как отсюда съехать — это вопрос! Все дороги оцеплены, и сколько они будут еще патрулироваться, неизвестно. А ехать на «Буранах» через тайгу — заблудимся! Я ведь только здесь более или менее знаю леса, а до Иркутска нам не одну сотню километров надо проехать. Да и где мы бензин в тайге для снегоходов найдем? Нет! Это нереально!
   — А если контейнеры оставить до весны там, где мы их бросили? — предложил Золотой. — А через полгода, когда все уляжется, мы за ними вернемся! Все равно их под снегом никто не отыщет!
   — Идея неплохая, — согласился Ловчий, — но надо подумать.
   — Да нет времени думать! У нас на хвосте менты сидят, нам каждая минута дорога! Не забывай, что каждому из нас за то, что мы стольких отправили на тот свет, грозит «зеленка»!
   Такие решения надо принимать немедленно!..
   — Ты хочешь, чтобы мы после стольких жертв еще и с алмазами распрощались?!. Не забывай, два десятка наших людей полегли за эти контейнеры, и я просто так с ними не расстанусь! — повысил голос Ловчий. — Не торопись, дай подумать.
   — Черт с тобой! Думай, — махнул рукой Золотой. — Только недолго!..
   Но это «недолго» затянулось до самого вечера, и без горячего спора не обошлось. Подвыпившие Ловчий и Золотой до хрипоты орали друг на друга, подстегиваемые своими единомышленниками, и у большинства из них на лице то и дело стала возникать конвульсивная гримаса страшной оскаленной усмешки. Каждый бандит, когда она появлялась на его лице, старался остановить конвульсии руками.