Пол Фредерик. Чума Мидаса

   - Пятый класс, Мори! Пятый! Когда мы что-нибудь делаем, то делаем это до конца. По справедливости. Мы просили специальной санкции от Министерства потребления - и получили ее, и вы перескочили в следующий класс. Но если честно, - добавил Уэйнрайт, - дело не только в нашей поддержке. Очень помогло ваше недавнее замечательное достижение в потреблении. Я же говорил вам, что вы можете этого добиться...
   Мори пришлось сесть. Уэйнрайт говорил что-то еще, но он не слышал его. Да это и не имело значения. Вскочив, Мори выбежал из офиса, уклонившись от толпы сослуживцев, которые стремись его поздравить, и схватился за телефон.
   На другом конце провода Шерри впала в экстаз и косноязычие.
   - Ох, дорогой! - только и смогла она вымолвить.
   Тогда Мори решился.
   - Между прочим, - проговорил он, - без тебя я ничего бы не добился... Уэйнрайт мне так и сказал. Если бы мы не... ты не справилась с нормой, дорогая... Я давно хотел тебе это сказать, и что я очень это ценю... Алло?! - В трубке вдруг возникла подозрительная тишина. - Алло? - повторил он встревоженно.
   И Шерри ответила. Голос ее звучал резко, с нажимом.
   - Мори Фрай, подлый ты человек. Конечно, ты не мог не испортить мне настроение. - И она повесила трубку.
   Открыв рот, Мори уставился на телефон. Из-за спины послышалось хихиканье.
   - Женщины! - сказал Хауленд. - Никогда не пытайся понять их. Все равно не поймешь. Во всяком случае, прими поздравления, Мори.
   - Спасибо, - промямлил виновник.
   - Кстати, Мори, теперь-то, после повышения, надеюсь, ты не скажешь Уэйнрайту, что я вчера говорил... Ну, о том, что...
   - Извини, - сказал Мори и, не дослушав, отодвинул Хауленда в сторону. На миг ему захотелось позвонить Шерри снова, а еще лучше - бежать домой, чтобы не стоял между ними этот ее резкий тон, но он взял себя в руки. Конечно, ничего страшного, просто он задел ее больное место.
   И в тот момент, когда он так решил, часы напомнили ему, что подошло время, отведенное на этой неделе для психиатров.
   Мори вздохнул. День дал - и день отнял. Блажен тот день, который приносит с собой только хорошее.
   Если такое бывает.
   Сеанс шел плохо. В последнее время почти все сеансы шли плохо. Доктора перешептывались, переглядывались, словно бы блуждая в темноте вместо того, чтобы точно, резко и правильно делать свое дело корректировать его, Мори, психику. Что-то тут не так, подумал он.
   Пожалуй, так оно и было. И подтвердил это сам Зиммельвайс, прервав групповую терапию. Когда остальные доктора вышли, он пригласил Мори сесть напротив - для личной беседы. И за свое собственное время; он даже не заикнулся о вознаграждении, и Мори почувствовал нервный холодок - значит, дело действительно важное.
   - Мори, - сказал Зиммельвайс, - по-моему, вы что-то скрываете.
   - Я вас не понимаю, доктор, - серьезно ответил Мори.
   - А вот за это я не поручусь. Мы изрядно покопались в вашем сознании, мистер Фрай, мы проникли довольно глубоко и обнаружили там кое-что интересное. Правда, об окончательном диагнозе говорить рано... Видите ли, мы исследуем человеческое сознание так, как если бы посылали разведчиков через территорию людоедов. Сами вы не можете увидеть этих людоедов, иначе вы больше ничего и никогда не увидите. Но вот вы посылаете разведчиков сквозь джунгли, и если он не появляется на другой стороне, то это явно означает, что он встретил на пути какие-то препятствия. Забрел, так сказать, в людоедскую деревню. Применительно к человеческому сознанию такая деревня называется травмой. Что это за травма? Как она влияет на поведение? Вот что мы должны понять, а поняв, принять меры.
   Мори кивнул. Все это было давно известно. Но он никак не мог взять в толк, куда клонит Зиммельвайс. А тот продолжал, разглядывая Мори в упор:
   - По сути, работа психиатра заключается в том, что он должен проникнуть сквозь психические блоки и залечить эту самую травму, избавив тем самым человека от болезненного состояния. Беда лишь, что мы не знаем, где остановиться. Закомплексованный человек находится как бы под напряжением. Мы пытаемся снять напряжение, но если мы добьемся полного успеха, оставив человека вообще без тормозов, то рискуем получить уголовника. Следовательно, торможение - социально необходимый фактор. Но представим на минуту, что у обычного человека не было бы сдерживающих центров. Предположим, что вместо того, чтобы использовать свою потребительскую квоту естественным и законопослушным образом, этот человек, например, поджигает свой дом или топит в реке продукты. Когда так поступают отдельные индивидуумы, мы этих индивидуумов лечим. Но если бы это совершалось в массовом порядке, это означало бы конец, крах нашего общества. И без того в каждой газете можно найти описание полного набора антиобщественных акций. Муж избивает жену, жена превращается в мегеру, подросток бьет стекла, имярек спекулирует на черном рынке потребительскими талонами. И в каждом таком человеке можно проследить основополагающую причину, которая привела их к грани, - это недостаток потребления...
   Мори вспыхнул.
   - Это несправедливо, доктор! Это все было несколько недель назад! С тех пор я начал действовать - и вполне успешно, я даже получил похвалу от Министерства потребления!.. Я не...
   - Зачем же так волноваться, Мори, - мягко сказал Зиммельвайс. - Я позволил себе лишь общие рассуждения.
   - А, по-моему, это вполне естественно - возмущаться, когда тебя обвиняют.
   Зиммельвайс пожал плечами.
   - Мы никогда не обвиняем пациента, мистер Фрай. Мы стараемся ему помочь. - В знак окончания сеанса он закурил сакраментальную сигарету. Пожалуйста, подумайте над этим, мистер Фрай. Жду вас на следующей неделе.
   Шерри встретила его в дверях, храня неприступный вид. Холодно чмокнув его в щеку, она объявила:
   - Я разговаривала по телефону с мамой. Рассказала ей наши новости. Они с папой приедут к нам сегодня отпраздновать.
   - Хорошо, - кивнул Мори. - Дорогая, скажи, ты не обижаешься на меня за тот звонок? Я что-нибудь не то ляпнул?
   - Они приедут около шести.
   - Хорошо, хорошо! Скажи, ты обиделась на меня из-за этих норм? Если ты обиделась, то, клянусь, я не понимаю - за что!
   - Я обиделась, Мори.
   - Прости, - сказал он отчаянно. - Я даже...
   Повинуясь внезапному импульсу, он поцеловал ее.
   Сначала Шерри не отвечала, но так продолжалось недолго. Когда он оторвался от ее губ, она оттолкнула его, но Мори уже видел - она смягчилась. Он перевел дух.
   - Хочу переодеться к ужину, - сказала Шерри.
   - Конечно, дорогая. Прости меня, я был просто...
   И он замолчал, потому что она прижала палец к его губам.
   Успокоенный, Мори побрел в библиотеку. Там уже ждали вечерние газеты. Просмотрев наполовину "Уорлд телеграм сан пост энд ньюс", он позвонил Генри. Прежде, чем робот явился, Мори успел пробежать раздел происшествий в "Тайм геральд трибюн миррор".
   - Добрый вечер, - сказал робот вежливо.
   - Почему так долго? - поинтересовался Мори. - И где все роботы?
   Обычно роботы не запинаются, но Генри явно помедлил с ответом.
   - В подвале, сэр. Они зачем-то вам нужны?
   - Нет. Просто я их не вижу вокруг. Дай мне выпить.
   Генри снова заколебался.
   - Скотч, сэр?
   - Перед ужином?! Принеси "Танхэттен".
   - У нас кончился вермут, сэр.
   - Как кончился? Что ты имеешь в виду?
   - Он весь выпит, сэр.
   - Ты что, издеваешься? - резко сказал Мори. - Да нам за целую жизнь не выпить столько пойла, и ты это отлично знаешь. Боже мой... - он вдруг запнулся, и в глазах его появился проблеск ужасной догадки.
   - Боже мой - что, сэр? - напомнил Генри.
   Мори проглотил комок в горле.
   - Генри, я... я что-нибудь сделал такое... чего нельзя делать?
   - Я этого совершенно не могу знать, сэр. Это вообще не мое дело говорить вам, что можно делать, а чего нельзя.
   - Да, конечно, - мрачно согласился Мори.
   Он сидел прямо, с несчастным видом уставившись в пространство и вспоминая. И то, что он вспомнил, не доставляло ему никакого удовольствия.
   - Генри, - сказал он наконец. - Пошли. Пошли в подвал. Немедленно!
   Эти слова принадлежали Тэнквилл Байглоу. СЛИШКОМ МНОГО РОБОТОВ ДЕЛАЮТ СЛИШКОМ МНОГО ВЕЩЕЙ.
   В этих словах было зерно, и оно проросло в доме Мори. Больше, чем обычно, выпив и контролируя себя меньше, чем всегда, он посчитал задачу немудреной, а ответ простым. И вот теперь со все возрастающим беспокойством он озирался вокруг, а его собственные роботы, следуя его собственному приказу, отданному всего несколько недель назад...
   - Все в точном соответствии с вашими указаниями, сэр, - сказал Генри.
   Мори застонал. Он смотрел прямо перед собой, и от того, что он видел, его колотила дрожь и по спине бежали мурашки.
   Робот-дворецкий старался изо всех сил, но блестящее его лицо не выражало ничего. Одетый в бриджи и туфли для гольфа, робот с важным видом лупил клюшкой по мячу, мяч летел в стену, затем робот ловил его, снова бил, и так без конца, пока от мяча не отлетали лохмотья, клюшка не сгибалась от ударов, и на одежде не расползались швы. И тогда все это заменялось новым.
   - Боже мой! - проговорил Мори растерянно.
   Роботы-горничные, облаченные в лучшие Шеррины наряды, сгибались, наклонялись, садились и вставали... Робот-повар готовил обед, перед которым не устоял бы сам Дионис... [Дионис - Бахус, Вакх - в древнегреческой мифологии бог плодородных сил земли, земледелия, виноградарства, виноделия]
   - Вы... вы... давно это... - проговорил Мори с трудом. - Так вот почему исчерпалась квота...
   - О да, сэр! Все, как вы сказали, сэр, - ответил Генри.
   Мори пришлось сесть. Один из роботов-слуг почтительно подал ему стул.
   Растрата.
   Мори повертел это слова на языке.
   Растрата.
   Вы никогда не портили вещи. Вы ими пользовались. Вы доводили себя до изнеможения, чтобы использовать их вовремя. Вы превращали каждый вдох и каждый час в мучение, стараясь использовать их на максимальное количество процентов - и так до тех пор, пока за прилежное потребление и/или профессиональные заслуги вас не переводили в следующий, более высокий класс, позволяя потреблять не так страстно и напряженно. Но вы никогда не разрушали бессмысленно вещи и никогда не выбрасывали их неиспользованными. Вы потребляли.
   Не дай Боже, это дойдет до Министерства, подумал Мори с ужасом.
   Правда, напомнил он себе, пока это до Министерства не дошло. И пока еще никто из людей не видел, что здесь происходит. И надо сделать так, чтобы никто сюда и не входил. Это не противоречит ни законам, ни обычаям, и устроить это будет тоже несложно. Ведь даже когда случаются поломки, что бывает очень редко, роботы управляются сами. Хозяева их даже не догадываются, что произошло, потому что для вызова ремонтной команды роботы пользуются собственной РПС-связью, и все происходит автоматически.
   - Генри, ты должен был мне сказать, - проговорил Мори с упреком. Хотя бы напомнить мне об этом.
   - Но, сэр, - запротестовал Генри, - вы же сами приказали мне... Вы сказали: "Не говори не единой живой душе".
   - Хм. Ладно. Продолжай в том же духе. Сейчас мне надо идти. А роботы пусть пока приготовят ужин.
   Мори покинул подвал с тяжелым чувством.
   Ужин проходил трудно. Мори всегда нравились Шеррины родители. Старый Элон после обязательного досвадебного расследования, которое он, как отец, непременно должен был учинить жениху своей дочери, целиком погрузился в свою работу и больше их не тревожил. Но Мори не мог сказать, что старики совсем их забили, наслаждаясь своим высоким социальным статусом. Они помогали молодым, по меньшей мере раз в неделю приезжая обедать, и миссис Элон не раз перешивала Шеррины платья для себя, присовокупляя к ним Шеррины же украшения.
   И они сделали богатые подарки на свадьбу. Родные Мори не пошли дальше серебряной посуды и хрусталя, но Элон обещал забрать машину, павлиний загон для своего сада и полный набор мебели для гостиной! Конечно, они могли себе позволить делать такие подарки, имея высокий статус и мизерную квоту потребления. И Мори знал, что без их помощи в первые месяцы семейной жизни у них с Шерри было бы гораздо больше проблем.
   Но в этот вечер Мори было трудно, как никогда. Поглощенный своими мыслями, он односложно отвечал на вопросы и еле что-то пробормотал, когда Элон произнес тост за его повышение и блестящее будущее.
   Просто Элон ничего не знал...
   Именно так. Храбрясь в глубине души, Мори, тем не менее, думал лишь о том, какое наказание ждет его впереди. Он пережевывал и пережевывал в уме ситуацию и, к тому времени, когда с обедом было покончено, и он со своим свекром перешел в кабинет выпить бренди, довел себя почти до бесчувствия.
   В этот раз, впервые с тех пор, как они познакомились, Элон предложил Мори одну из своих сигар.
   - У тебя теперь пятый класс, сынок, положено покурить чужие сигары, верно?
   - Верно, - хмуро кивнул Мори.
   На несколько мгновений повисла неловкая пауза, но затем Элон, корректный, как робот-компаньон, кашлянул и попробовал снова:
   - Ведь я отлично помню, как сам добивался пятого, - сказал он задумчиво. - Потребление преследует человека всю жизнь, это уж точно. Вещи дома, вещи в офисе, в машине, вещи, вещи... Ни на минуту нельзя расслабиться, ни на минуту нельзя забыть о вездесущих потребительских талонах. И это правильно, потому что потребление - главнейший гражданский долг. Мы с мамой немало хлебнули в свое время, но, я думаю, каждая пара, которая хочет совместить семейную жизнь и гражданский долг, должна быть к этому готова, верно?
   Мори подавил дрожь и снова кивнул.
   - Самое приятное в повышении, - продолжал Элон как ни в чем ни бывало, - то, что можешь не тратить столько времени на потребление и заняться работой. Эх, хотел бы я снова стать молодым! Пять дней в неделю в суде - вот и все, что у меня есть. Я бы мог и шесть, но врач не разрешает. Говорит, нельзя перебарщивать с удовольствиями. А ты, значит, будешь теперь работать два дня в неделю, верно?
   Мори изобразил еще один кивок.
   Элон глубоко затянулся сигарой, глаза его вспыхнули и уставились на зятя. Он явно что-то почуял, и Мори, даже сквозь свое смущение, смог точно уловить момент, когда Элон потянул за ниточку. Но не за ту.
   - У вас с Шерри все нормально? - дипломатично спросил он.
   - Прекрасно! - очнувшись, воскликнул Мори. - Лучше не бывает.
   - Хорошо, хорошо, - Элон моментально сменил тему. - Расскажу тебе о суде. Недавно был интересный случай. Молодой парень - на год-два моложе тебя. Статья девяносто седьмая. Знаешь, что это такое? Кража со взломом!
   - Кража со взломом? - удивленно повторил Мори, против поли заинтересовавшись. - Как это?
   - Старый термин. В законах их полно. Обычно люди крали вещи.
   - И он крал _в_е_щ_и_? - спросил Мори недоверчиво.
   - Именно! Крал! Я сам совершенно случайно наткнулся на эту формулировку. Потом я поговорил с одним из его адвокатов; для него это тоже был сюрприз. Оказывается, у мальчишки была подружка, симпатичная крошка, только чересчур полновата. Она интересовалась искусством.
   - Но в этом нет ничего предосудительного, - сказал Мори.
   - Ну да, она-то ни в чем не виновата. Правда, парень не очень ей нравился, она все не соглашалась идти за него замуж. Ему пришлось поломать голову, как бы ее переубедить... Ты знаешь большую картину Мондриана [Мондриан Питер Корнелис (1872 - 1944) - нидерландский художник-абстракционист] в Музее?
   - Никогда там не был, - признался Мори смущенно.
   - Гм. Когда-нибудь стоит попробовать, сынок. Короче, однажды перед закрытием Музея парень пробрался внутрь и украл картину. Да-да, украл. Спер ее и отнес своей девчонке.
   - В жизни не слышал ничего подобного, - Мори озадаченно покачал головой.
   - Это еще не все. Девчонка картину не взяла! Она просто перепугалась, когда ее увидела. То ли она сама позвонила в полицию, то ли кто-то еще. Но неважно. Им понадобилось почти три часа, чтобы найти картину, хотя она просто висела на стене. Бедный ребенок. Он еще так молод. Сорок две комнаты в доме.
   - И против кражи вещей был закон? - спросил Мори. - По-моему, это все равно, что издать закон против дыхания.
   - Ну, это старый закон, разумеется. Мальчишку понизили сразу на два класса. Ему дали бы и больше, но - мой Бог! - он был всего в третьем классе.
   - Да уж, - произнес Мори, облизнув губы. - Скажите, папа...
   - М-м?
   Мори прочистил горло.
   - Скажите, а какое наказание... ну, например, за... за то, что человек, например, что-нибудь сделает со своими квотами?
   - То есть? - брови Элона поползли вверх.
   - Ну, например, у вас есть норма на выпивку, а вместо того, чтобы эту выпивку выпить, вы ее выливаете... или еще что-нибудь...
   Голос его совсем потерялся. Нахмурившись, Элон сказал:
   - Веселенькое дельце! Даже не припомню, чтобы я когда-нибудь задумывался о таких вещах. Во всяком случае, ничего приятного преступника не ждет, это я могу гарантировать.
   - Виноват... - еле слышно прошептал Мори.
   Так оно и было.
   Может, это и было нечестно, может, это и был грех, но - проходили дни, а радость, поселившись в доме Мори, не спешила его покидать. Равно как и процветание. Шерри была просто счастлива, а Уэйнрайт то и дело находил повод похлопать его по плечу.
   Неприятный момент возник однажды, накануне переезда в новый дом, больше подходящий для семьи новоиспеченного потребителя пятого класса. Застав Шерри наблюдающей за колонной роботов-грузчиков, уже прибывших за имуществом, Мори едва успел приказать своим роботам замести все следы... Но - обошлось.
   Новый дом показался Мори настоящей роскошной находкой. В нем было всего пятнадцать комнат; Мори предусмотрительно оставил за собой на одного робота больше, чем полагалось для пятого класса, и это позволило - в порядке компенсации - уменьшить размеры дома.
   Правда, роботы слишком шумели - в новом доме было куда меньше простора для них, занятых безостановочным потреблением. Прижавшись к мужу в уютной интимности их общей кровати в единственной спальне, Шерри не раз говорила с затаенным любопытством:
   - Чем они там занимаются? Хочу, чтобы они перестали так шуметь...
   И всякий раз Мори обещал поговорить утром с Генри. Разумеется, ему нечего было сказать Генри, кроме как отдать приказ прекратить круглосуточное "потребление", единственно благодаря которому они могли выдерживать изнурительную гонку с безжалостными месячными квотами.
   Мори был уверен, что, несмотря на приступы любопытства, Шерри вряд ли догадается о том, чем именно занимаются роботы. Она выросла в богатой семье, вот в чем все дело. И она слишком мало, почти ничего не знала о том, что такое тоска, тоска и тоска потребления, которая была уделом лишь низших классов. Шерри была выше этой тоски.
   Временами Мори позволял себе расслабиться, придумывая для роботов новые и новые задания, и они моментально и беспрекословно их исполняли.
   Мори везло.
   Но горизонт не был безоблачным. Приближался неприятный момент, когда Министерство потребления пришлет ежеквартальный отчет о степени износа возвращенных вещей. Вещи же, которые Мори сдавал как изношенные, были и_з_н_о_ш_е_н_ы _д_о _п_р_е_д_е_л_а_. Это касалось всего - одежды, мебели, домашней утвари. С одной стороны это было неплохо, но с другой... Ни один нормальный человек ни единой лишней минуты не стал бы держать в доме протертые до дыр брюки; больше того, он не стал бы дожидаться, пока брюки протрутся _д_о _д_ы_р_. Заподозрит ли Министерство, что здесь не все чисто?
   Кроме того, Мори мог разоблачить сам характер потребления роботами вещей. Анатомия человека и строение роботов, естественно, не совпадали, а места износа, например, на одежде были характерны именно для последнего.
   Но беспокойство оказалось напрасным. Когда отчет пришел, Мори не сдержал облегченного вздоха - ни одного неутвержденного пункта!
   Да, Мори везло - система работала.
   Удачливому человеку за успех достается награда. Однажды вечером, после трудного дня в офисе, усталый Мори подъезжал к своему новому дому. Заметив на дорожке припаркованную чужую машину, он встревожился. Машина была не простая - двухместный седан, престижная модель, из тех, на которых ездят высшие чиновники и зажиточные люди.
   К этому времени Мори уже успел усвоить первую половину урока растратчика: _л_ю_б_ы_е _п_е_р_е_м_е_н_ы _о_п_а_с_н_ы_. Входя в дом, он приготовился к тому, что сейчас на него набросится с вопросами какой-нибудь чин из Министерства потребления.
   Но встретила его сияющая Шерри.
   - Мистер Порфиро журналист, он хочет написать о нас статью для "Выдающихся потребителей"! - выпалила она. - Ах, это так почетно!
   - Спасибо, - сказал Мори хмуро. - Привет.
   Мистер Порфиро тепло пожал ему руку.
   - Я не совсем из газеты, - поправил он. - "Трансвидео-пресс" - вот как это называется. Мы - это самые свежие новости. Мы поставляем в сорок семь газет новости и комментарии к ним, - сказал он самодовольно, - и их потребляют все, с первого класса по шестой. Мы выпускаем воскресное приложение - о том, как помочь самому себе в потреблении, - и наш девиз "Воспитание примером". Вы установили завидный рекорд, мистер Фрай. Было бы просто отлично, если бы мы смогли рассказать об этом читателям.
   - Гм, - проговорил Мори. - Давайте для начала пройдем в гостиную.
   - Ну нет! - воскликнула Шерри. - Я тоже хочу послушать! Мори такой скромняга, мистер Порфиро, вы не представляете! Я - его жена - и то понятия не имею, как ему удалось добиться такого потребления. Он просто...
   - Хотите выпить? - спросил Мори, нарушая разом все правила этикета. Ром? Скотч? Джин с тоником? Бурбон? Бренди Алессандер? Мартини? Что угодно? - Он начал осознавать, что разболтался, как последний дурак.
   - Все равно, - сказал журналист. - Ром - это замечательно. Мистер Фрай, я хочу сказать, что у вас великолепный дом. И место отличное. Ваша жена говорит, что загородный ваш дом еще симпатичнее. Но я, как только вошел, сразу сказал себе: "Вот прекрасный дом! Ничего лишнего! Шестой класс. Может быть, даже седьмой". Но миссис Фрай говорит, что загородный дом еще...
   - Да, да, - резко отозвался Мори. - Могу вам сказать, мистер Порфиро, что на моей мебели сосчитана каждая царапина. Не знаю, на что вы намекаете...
   - Что вы! Я ни на что не намекаю! Я просто хочу получить от вас информацию, которую затем передам своим читателям. Ведь вы владеете секретом, мистер Фрай, и мои читатели наверняка хотели бы его узнать. Как вы достигли такого уровня потребления, мистер Фрай? Каким образом?
   Мори кашлянул.
   - Мы... просто мы стараемся, - сказал он. - И это тяжелый труд.
   - Тяжелый труд! - повторил Порфиро восхищенно. Из кейса он выудил блокнот для записей и раскрыл. - Я так понял, мистер Фрай, что каждый может достичь таких же успехов, если целиком посвятит себя этой цели? Что вы скажете, например, о строгом графике и еще более строгом его соблюдении?
   - О да, - сказал Мори.
   - Другими словами, вы должны делать то, что вы должны делать, и так каждый день?
   - Точно. В нашем доме я веду бюджет, у меня больше опыта, чем у моей жены. И вы видите результат. Но я не вижу причин, которые мешали бы женщине заниматься тем же.
   - Бюджет, - одобрительно кивнул Порфиро. - Бюджет - это важно.
   Интервью получилось не таким уж страшным, как казалось сначала. Мори выкрутился даже тогда, когда Порфиро обратил внимание на тонкую талию Шерри. "Вы знаете, миссис Фрай, многие домохозяйки считают, что очень трудно удержаться от - ну, как бы это сказать, - им очень трудно сохранить фигуру..." Не обращая внимания на изумленный взгляд Шерри, Мори просто наплел что-то про специальный тренажер для гимнастики. Шерри - умница и хорошая жена - протестовать не стала.
   Однако из интервью Мори извлек вторую половину урока растратчика. И, дождавшись, когда Порфиро уйдет, он подошел к Шерри и сказал чуть тверже, чем нужно:
   - И верно, дорогая, все дело в упражнениях. Мы действительно должны этим заняться. Не знаю, заметила ли ты сама, но я-то вижу - ты набрала вес за последнее время. Ведь мы этого не хотим, верно?
   До следующего ужасного и никому не нужного душевного стриптиза с одиннадцатью детекторами лжи Мори успел как следует усвоить этот урок. Ведь от украденной шкатулки с драгоценностями гораздо меньше проку, чем кажется, если у вас не хватает смелости наслаждаться ее содержимым.
   Справедливости ради скажем - некоторые из сокровищ Мори заработал честно.
   Новый брэдмурский игральный автомат К-50 был целиком и полностью его собственным детищем. Он сам спроектировал его и создал. Но ему повезло в главном - в том, что ему разрешили потратить столько усилий именно во имя и ради общественной пользы. Во имя роста потребления.
   Для этой цели К-50 был почти совершенной машиной.
   - Великолепно! - сказал Уэйнрайт, когда автомат прошел первую серию испытаний. - Никто не скажет, что я не умею выбирать талантливых людей. Я всегда знал, что вы сможете это сделать!
   Даже Хауленд расщедрился на поздравления. Пока шли испытания, он с чавканьем пожирал полную тарелку птифуров (у Хауленда по-прежнему был только третий класс), но потом, в конце концов, сказал с энтузиазмом:
   - Отлично, Мори! Такая скорость изнашиваемости - это же просто сенсация! Вот бы все механизмы были такие!
   Мори вспыхнул от удовольствия.
   Уэйнрайт ушел, расточая поздравления, и Мори с чувством похлопал по корпусу модель своего К-50. Он даже залюбовался ее совершенством, разноцветьем и блеском хромированных деталей. Внешний вид любой машины, вспомнил он поучения Уэйнрайта, не менее важен, чем ее работа. Воистину так.
   - Вы должны заставить их _з_а_х_о_т_е_т_ь_ с ней играть, дружище. Они не захотят с ней играть, если не будут ее _в_и_д_е_т_ь_. Понимаете?
   И вся серия автоматов с индексом К создавалась с обязательными радужными световыми табло, из динамиков лилась зазывающая музыка, и каждого прохожего преследовал сладостный аромат, обладающий неодолимым действием.