Страница:
Мэгги не была лично знакома с Генри Фанквортом, только читала его книги, достаточно сложные для понимания молодых неопытных девушек. Скорее всего они были занимательными только для тех читателей, которые разбирались в хитросплетениях человеческих взаимоотношений.
Ну и что? Зато мистер Фанкворт известен во всем мире. Его книги переведены на французский, на итальянский, на японский, на русский языки.
А еще он очень и очень хорошо выглядит, наверняка занимается спортом. Высок, строен, седые виски, острый пронзительный взгляд, подбородок с ямочкой, прямой тонкий нос с небольшой горбинкой – словом, настоящий красавец!
Портреты прославленного романиста постоянно вывешены в витринах всех книжных магазинов города. Почитательницы его таланта приносят к магазину цветы, а сам писатель – в элегантном белом костюме и широкополой шляпе – стоит в дверях и раздает автографы.
Такой милый!
Мэгги старательно наморщила лоб, вспоминая, что еще хорошего есть в мистере Фанкворте.
Да, еще у него замечательный автомобиль!
Спортивный кабриолет ярко-красного цвета самой престижной марки, наводящий на автострадах страх на любителей спокойной езды. Значительные средства, зарабатываемые честным литературным трудом, позволяют ему менять дорогие автомобили каждый год, даже каждые полгода. Следовательно, мама не будет иметь материальных проблем, если выйдет за него замуж.
Если выйдет, вот именно! Кто же сосватает такого красавца?! И вообще, для начала их неплохо бы познакомить.
А если мама станет женой Саймона Маккуиллана? О, это будет ужасно! Он заставит маму работать в своем магазине, поставит ее за прилавок. Мэрилин Спрингфилд за прилавком в компании брюнеток с синими глазами!
Хватит того, что она, Мэгги, сама работает в магазине. Ну, не в простом магазине, а в салоне, но какая, собственно, разница? Впрочем, это лучший ювелирный салон города.
Мэгги вовсе не стеснялась своей работы.
Во-первых, это не ее профессия. Во-вторых, скоро она окончит учебу и займется научной деятельностью. Будет разъезжать по семинарам, встречаться на симпозиумах только с профессорами и докторами наук и печатать результаты своих научных изысканий в толстых академических журналах.
Разумеется, у нее станут брать интервью корреспонденты уважаемых газет. И она, в строгом стильном костюме, с вежливой улыбкой будет рассказывать тихим голосом о своих планах на будущее…
Но когда это еще произойдет! А пока перед началом рабочего дня Мэгги старательно вытирает пыль с витрин, а потом долгие часы проводит, отвечая на самые нелепые вопросы покупателей.
«Правда ли, что сапфиры помогают пищеварению, усиливая перистальтику тонкого кишечника?» «Скажите, если это золото белое, почему у вас никогда не бывает желтой платины?» «Сколько фунтов нагрузки выдерживает золотая цепочка вон к тому кулону?»
«Если моя собака проглотит бриллиантовый браслет, она обязательно умрет?»
Мэгги обходительно улыбается клиентам, без этого нельзя!
А какую грусть-тоску наводят покупатели обручальных колец! Близкое счастье пугает их, делает нерешительными, страх перед будущим буквально парализует.
Тут уже ничего не зависит от толщины кошелька. И бедные, и состоятельные покупатели, все ведут себя одинаково. Совершив покупку, мужчины и женщины стремительно покидают ювелирный салон, словно совершили преступление. Вот оно, современное счастье в браке!
Мэгги имела право делать выводы, хоть и не была профессиональным психологом. Десятки, сотни мизансцен, разворачивающихся на ее глазах, позволяли ей судить о людях.
Тем более что бывшие покупатели часто встречались Мэгги на улицах города, в кафе, на концертах и в библиотеках. У многих были грустные лица, печальные глаза. Молодая женщина видела, до чего порой доводит людей простая покупка обручального кольца…
Подозвав появившегося на аллее мороженщика с бело-голубой тележкой, Мэгги с удовольствием отведала любимого малинового мороженого с сиропом и пришла в самое замечательное расположение духа.
Утренняя сцена в кафе была совершенно забыта. Молодая женщина дала сама себе слово никогда никому и ничему не завидовать. Действительно, разрушающее, убивающее душу чувство. Ведь она была готова ударить и Сильвану, и Джека Паттерсона!
Парня, который так ей нравился своей непосредственностью, жизнелюбием, веселым выражением огромных карих глаз! Ведь она помнила дословно все его глупые, милые записки и неуклюже срифмованные стихи, в которых Джек поздравлял ее с Днем ангела, с Рождеством. Как она жестока к нему, как мстительна!
Подумаешь, подруга выходит замуж! Захочет – и тоже выйдет замуж хоть завтра! Разве она не хороша собой, не стройна, не умна?
Ах, какая умная, добрая, милая! Сама себя не похвалишь, никто тебя не похвалит!
Нет, думать о прошлом плохо нехорошо, надо быть терпимее и добрее. От злых мыслей могут появиться морщины, складки у рта. Жестокосердные, злые люди вечно скрежещут зубами, истощают душу завистью и редко доживают до преклонного возраста. Она, Мэгги, не такая!
Солнце выглянуло из-за густой кроны соседнего с каштаном вяза, и приятное тепло коснулось нежного лица молодой женщины.
Мэгги зажмурилась, поудобнее устроилась на скамье и подтянула вверх юбку, предоставив солнцу любоваться округлыми коленями своих стройных ног, чудесными, немного полными, бедрами.
Когда-то, давным-давно, а именно в прошлом году, на этой самой скамейке она целовалась с Мартином Дадлстоном, студентом из Дании. Или из Бельгии? Да хоть из Испании, такие жизнерадостные парни живут повсюду.
Бородатый весельчак Мартин рассказывал ей уморительные истории о соотечественниках, в лицах разыгрывал сценки из факультетской жизни, пародировал преподавателей и сокурсников. Она хохотала до слез и легко позволила себе увлечься молодым специалистом по скандинавской литературе.
Что значит «увлечься»? Да, надо честно признать, они стали близки и думали, что их связь продлится долго, может быть, всю жизнь.
Вернее, так думала Мэгги, смело предложившая парню пожить в ее квартирке, деньги делить поровну. А вот что думал тогда о создании семьи Мартин, теперь уже не узнать.
Оказалось, что бородач специалист не только в одной литературе. Ему нравилось изучать все тонкости частной жизни наивных молодых красоток. Но Мартин не просто знакомился с подружками Мэгги, он исподволь делался их незаменимым спутником в поездках за город, на лодочных прогулках.
Веселый, неизменно дружелюбный парень пользовался успехом. Девчонки доверяли ему как старшему брату, выбалтывали все свои секреты, в том числе и сердечные.
Увы! И поездки, и прогулки по заливу кончались одним и тем же: Мартин провожал девушек до дому, напрашивался на чашку чаю, и…
Бедняжки вначале хохотали до слез, выслушивая уморительные рассказы, потом позволяли поцеловать себя, потом – как бы в шутку – обнять. Шуточные объятия и поцелуи оборачивались ласками, известно к чему приводящими. Энергии жизнерадостного Мартина хватало и на анекдоты, и на бессонные ночи с восторженными ценительницами смешных рассказов…
Сама Мэгги узнала об этом из уст жертв коварного соблазнителя, поначалу полагая, что они просто оговаривают ее жениха. Наконец она не выдержала и напрямик задала своему парню вопрос: правда или нет то, что говорят о его любовных похождениях подружки?
Мартин даже обиделся!
Конечно, правда, ответил он. Разве трудно настоящему парню одержать столько побед на сердечном фронте?
«Ты можешь гордиться мной!» – вот что сказал тогда Мартин и самодовольно улыбнулся своему отражению в зеркале. Он как раз стоял в чем мать родила перед зеркалом и аккуратнейшим образом подстригал свою неотразимую бороду.
Мэгги, не раздумывая долго, выбросила в окно спальни пижаму Мартина, его зубную щетку, часы, туфли, теннисные ракетки, фотоаппарат, фотоальбомы, книги, костюм… Да вообще все вещи, которые этот новоявленный донжуан вечно разбрасывал по двум крохотным комнатам ее квартирки. Потом вырвала из рук ошеломленного друга ножницы и тоже швырнула их в окно, совершенно не заботясь о том, что подвергает опасности жизнь прохожих.
– И сам убирайся! – приказала взбешенная Мэгги неверному возлюбленному.
– Как же я могу убраться? В чем?! – вскричал Мартин. – Вся мря одежда на улице!
Мэгги молча вытолкала парня на лестницу и захлопнула дверь. Вскоре с улицы донеслись смех и какие-то крики. Это прохожие оценили появление на тротуаре голого человека, собирающего свои вещи.
Не выдержав, Мэгги выглянула в окно. Кое-как нацепив на себя одежду, Мартин поднял голову и дружелюбно махнул рукой, мол, все в порядке, проблем уже нет.
Он стоял внизу, высокий и мускулистый, и уже никто не смеялся над ним – не хотели связываться с этаким гигантом.
Прощай, дорогой, подумала Мэгги. Любовником ты был замечательным, так и оставайся им, но уже с другими, а не со мной.
Удивительно, никакой сердечной боли молодая женщина тогда от разрыва с любимым не испытала. Наоборот, почувствовала некоторое облегчение, так как самого страшного не случилось. Небеса спасли ее от брака с Мартином Дадлстоном. Трудно себе представить, каким адом обернулась бы совместная семейная жизнь с Мартином. Берегись неверных мужчин, часто говорила ей мать, или ревность погубит тебя.
Кстати, а почему он Дадлстон, ведь это вовсе не скандинавская фамилия, скорее, она больше подходит уроженцу Великобритании?
Все, все в Мартине было фальшивым – чувства, поступки и, выходит, даже имя.
Но его страстные поцелуи были настоящими! Как он обнимал ее тогда на этой скамейке, как был ласков и нежен. И нежные женские губы раскрывались сами собой, грудь только и ждала того мгновения, когда мужская ладонь заберется под блузку…
Дыхание Мэгги прерывалось, – сладкая боль овладевала сердцем, колени слабели… Как она ждала часа свидания, как летела по городу, не глядя по сторонам, к месту встречи со своим сердечным другом. Сказать «как на крыльях» – значит ничего не сказать.
Впрочем, и Мартин, и Мэгги позволяли себе куда больше, чем просто объятия. Их молодые тела непреодолимо стремились друг к другу. Любовники воспринимали себя как одно целое и мало заботились о том, что кто-то окажется случайным свидетелем их страстных ласк, прикосновений, объятий, поцелуев… Да, Мэгги забывала обо всем на свете и мечтала лишь о том, чтобы эти ласки не прекращались.
Как-то под покровом ночи в протоку вошел, тихо урча двигателем, дежурный полицейский катер. Луч прожектора деликатно скользнул по влюбленной парочке на скамейке и тут же погас – в городе было не принято вмешиваться в частную жизнь, к тому же все прекрасно знали, что ночь в парке принадлежит крылатым амурам, вернее их жертвам.
А самый-самый первый поцелуй…
О, коварный Мартин, мне тебя не забыть, бородатый негодяй! – вздохнула молодая женщина.
Излучая сказочное тепло, глаза его внимательно и ласково смотрели на Мэгги. Мартин по-кошачьи мягко сделал короткий шаг вперед, осторожно протянул руки, тронул девушку за узкие плечи так робко, так трогательно.
Но это было лишь началом, лишь прелюдией потрясающего представления!
Все исчезло вокруг, весь мир пропал – девушка видела перед собой только эти волшебные зеленые глаза мартовского кота. Мартин наклонил голову. Шелковистая борода шаловливого фавна коснулась горящего от стыда лица девушки…
О боже! Его губы прикоснулись к ее губам, его руки сомкнулись в страстном объятии, сжав ее плечи. Какие ласковые слова срывались с его языка, каким проникновенным был тихий и нежный голос!
– Я все помню, Мартин. Я ничего не забыла, коварный мерзавец, – пробормотала Мэгги.
Словно шквал холодного ветра, сорвавшийся с крутого морского утеса, подхватил тогда ее! Унесенная штормом – так отстраненно думали она о себе, с удовольствием отвечая на страстные поцелуи нового знакомого.
Да, делала она это недостаточно опытно, ну и что? Подумаешь, сложная наука! Он понравился ей с первого взгляда, этот добродушный и веселый молодой мужчина. Вдыхая его запах, Мэгги словно видела свое и его тело обнаженными, распростертыми на широкой кровати.
Вот страсть, о которой она мечтала, но никогда не испытывала в своей жизни. Именно о таких моментах пишут в любовных романах, эти мгновения делаются смыслом жизни для многих девушек. И остаются навсегда в памяти. Как это было?..
Руки ее инстинктивно обхватили шею Мартина. Она прижалась к нему изо всех сил и восторженно прошептала:
– Ты великолепен!
Мартин согласно кивнул: мол, я знаю.
– Мартин, милый, откуда ты взялся на мою голову?..
Поцелуи делались все крепче, все страстнее становились объятия. Мэгги запустила пальцы в густую шевелюру мужчины.
Какой он нежный и добрый!
Она продолжала прижиматься всем телом к странному новому знакомому, застенчиво прятала лицо на его груди. Пусть думает о ней, что хочет, но так она еще никогда в жизни не целовалась! Вообще не целовалась!
А почему он молчит? Ему что, нечего сказать?
Мэгги отняла лицо от груди своего друга, но тут же услышала привлекательный мужской голос:
– Дай мне свои губы! Не уходи!
«Не уходи»? Да куда же она уйдет?! Разве можно добровольно покинуть рай? Девушка как зачарованная не могла отступить даже на полшага от ненасытного Мартина.
В глубине души она уже знала, что этот мужчина подарит ей самые нежные ласки, научит ее искусству любви. Мэгги уже сейчас любила его язык, касающийся ее языка, его сладкие губы, выпивающие ее дыхание, его ласковые ладони, гладящие ее спину и грудь.
Ей не терпелось узнать, что будет дальше, что случится с ее чувствами после других прикосновений. Она хотела знать все о себе, девушке, становящейся женщиной, и о Мартине – тоже.
Она ему нравится? Он влюбился в нее с первого взгляда или просто пользуется молодостью и неопытностью? Он женится на ней?
Боже, сколько вопросов! И есть ли на них прямые ответы?
Куда только подевалась ее скромность, как быстро были забыты мамочкины советы. Вокруг нее кружился огромный мир и назывался он именем ее любимого парня.
Как давно это было! Неужели все амуры улетели из укромных уголков парка?
Нет, не улетели! Оглядевшись, Мэгги обнаружила немало парочек, которым яркий полдень представлялся темной полночью. Они, не видя никого на соседних скамейках, занимались тем, чем занимаются все влюбленные на планете, – друг другом!
Мэгги подумала о том, что многие парни, похожие на Мартина, вовсе не желают всю свою жизнь тратить на любовные приключения. Просто им не встретилась та девушка, с которой они могли бы создать семью.
А я?.. Я не была для Мартина той самой единственной. И для других парней тоже. Вот когда встречу суженого и полюблю по-настоящему, тогда и буду думать о семье, успокоившись, решила Мэгги.
Ох, только когда же это будет? И почему с другими это случается раньше, чем с ней? Неужели она невезучая?
Итак, Сильвана и Джек решили создать семью. И хорошо! Но где, интересно, они будут жить? Сильвана учится в университете на последнем курсе, помощи ей ждать не от кого.
А у Джека странная профессия – инструктор по скалолазанию!
Где он найдет столько любителей искать приключения на собственную шею, чтобы прокормить молодую семью, заплатить за дом или квартиру? А что он будет делать, когда Сильвана родит ему дочь или сына?
Наверняка ему придется ограничить себя и распродать коллекцию кепок и галстуков. Джек Паттерсон, мне тебя жалко!
Да, много ровесниц уже вышли замуж, но никто из них не может похвастаться, что жизнь удалась. Скорее, наоборот, все утверждают, что стало только хуже.
А ровесники, чем могут они похвалиться?
Молодые мужья устают от материальных тягот куда быстрее, чем молодые жены, и совершенно теряют желание поддерживать романтические отношения. Уж какая там романтика в ежедневных ссорах – и не надо далеко ходить за примерами!
Муж Элизабет, школьной подруги Мэгги, отчаявшись найти приличную статусу семейного человека высокооплачиваемую работу, пропадает сутками напролет в шумных пивных, в игорных залах. Ну куда это годится?
Встретив его на улице, можно поразиться тусклому взгляду парня. Хмурый, помятый, пахнущий пивом и табаком.
А бедная Элизабет при встречах с подругами делает вид, что безумно счастлива и рада советовать, скажем, Мэгги или какой другой дурочке, как устроить жизнь. Мол, стоит выйти замуж и все у тебя сразу наладится.
– А что, у меня жизнь разлаженная? – спросила однажды Мэгги. – Чего мне не хватает?
– Но ведь ты одинока. А это о многом говорит, – потупившись, произнесла Элизабет. – Ты никому… не нужна, милочка.
– Я никому не нужна?! – потрясенно воскликнула Мэгги. – Ты что городишь?!
– Просто констатирую факт. Одинокий человек всегда несчастен, – добавила подруга и пригласила Мэгги в гости, насладиться созерцанием картин счастливой семейной жизни.
Наивная девушка серьезно отнеслась к приглашению, даже купила подарок. Но в назначенный час ни Элизабет, ни ее мужа дома не оказалось…
Как-то девушка встретила подругу на улице, но та предпочла пройти мимо, даже не поздоровавшись. И при этом прикрывала рукой огромный синяк под глазом… Очевидно, атмосфера пивных сказалась на характере мужа Элизабет не лучшим образом.
О других примерах из жизни подруг лучше было вообще не говорить, чтобы не расстраиваться. Так что одиночество не самая страшная вещь на свете.
Мэгги с удовольствием смотрела на суетящихся сереньких уток и невозмутимого красавца селезня, плавающих по протоке, рассеянно следила краем глаза за усевшейся на край скамьи стрекозой. Настроение было хоть куда! И о прошлом приятно вспомнить. Разве она была жестоко обманута Мартином Дадлстоном?
Нет! Он обманулся сам, да-да, обманул самого себя и потерял возможность располагать искренностью Мэгги, ее чистым и сильным чувством. Так ему и надо!
А ее ждет любовь, большая и сильная, такая, о которой пишут в книгах! У нее будет роскошный дом, обставленный прекрасной мебелью. Так надоели продавленное глубокое кресло с потертой обивкой и поцарапанный буфет! Но это не главное – ведь у нее будет любящий муж, добрый и щедрый, ласковый и нежный, настоящий рыцарь! И тогда в доме, наполненном детскими голосами, навсегда воцарится счастье.
Жизнь прекрасна. Стоит только провести пару часов в сказочном парке, на берегу протоки, поросшем тальником и яркими цветами, как это становится очевидным.
А что, если успеть к шестнадцатичасовому поезду и отправиться в гости к маме? Впереди еще два дня отдыха, в понедельник время выходить на работу напарнице. Тетя Харриетт наверняка испекла пирог с творогом, племянники Томми и Эйб, как всегда, споют песенку собственного сочинения.
А они с мамой прочитают друг другу по длинной нотации, выскажут все, что накипело в душе. Итак, вперед!
Через четверть часа, у выхода на бульвар Академии, Мэгги поймала такси и помчалась на железнодорожный вокзал. Предстоящее короткое, но все же путешествие веселило душу!
Молодая женщина уже представляла, как входит в вагон, усаживается у окна и начинает мысленно готовиться к скорой встрече с родным домом, с мамой, успевая и оглядеть попутчиков, и полюбоваться привычным пейзажем за окном вагона.
Сколько раз она вот так ездила домой, и всегда поездка была ей радостна и желанна.
– У вас сегодня произошло приятное событие, да? – поинтересовался таксист, добродушный увалень с обручальным кольцом на пальце. – У вас это на лице написано.
– Очень! – весело ответила Мэгги. – Я выиграла в лотерею!
А что, разве жизнь не лотерея?
Мэгги чувствовала, что сегодня победила в тяжелом споре с невидимым оппонентом. Выиграла долгую и счастливую жизнь и уже никогда не будет давать волю своим слабостям.
Надо же, утром чуть не убила друзей, позавидовав их счастью. Какая глупость! Она сама счастлива и готова совершать дурацкие поступки. Главное, никогда не унывать!
– И приличную сумму выиграли? – продолжал любопытствовать шофер, притормозив у светофора на перекрестке.
– Огромную! Вам такая и не приснится!
Мэгги сама не знала, что это ей пришло в голову заявить о выигрыше в лотерею. Наверное, ощущение близкого счастья, которое исподволь захватило все ее существо. Она чувствовала приближение приятных событий, загадочных, даже таинственных.
В эти короткие мгновения, в душном салоне мчащегося по широким проспектам автомобиля, Мэгги любила весь мир. Любила Сильвану и Джека, любила Саймона Маккуиллана и Джонатана Натчбулла, любила смешного увальня за баранкой такси.
За что? За то, что они есть на белом свете!
Вот наконец и площадь перед краснокирпичным зданием железнодорожного вокзала, выстроенного в эпоху первых паровозов. Автомобиль подкатил к подъезду, украшенному вычурными чугунными фонарями с хрустальными стеклами.
Выскочив наружу, водитель открыл дверцу и подал Мэгги руку.
– Знаете что, – серьезным голосом произнес он, – я с вас платы за проезд не возьму. У вас сегодня особенный день, так позвольте мне в какой-то степени стать причастным к вашему счастью, к вашему успеху.
– Пожалуйста! – беспечно откликнулась Мэгги. – Надеюсь, вы мне не завидуете?
Парень отрицательно помотал головой, молча забрался в машину и уехал.
3
Ну и что? Зато мистер Фанкворт известен во всем мире. Его книги переведены на французский, на итальянский, на японский, на русский языки.
А еще он очень и очень хорошо выглядит, наверняка занимается спортом. Высок, строен, седые виски, острый пронзительный взгляд, подбородок с ямочкой, прямой тонкий нос с небольшой горбинкой – словом, настоящий красавец!
Портреты прославленного романиста постоянно вывешены в витринах всех книжных магазинов города. Почитательницы его таланта приносят к магазину цветы, а сам писатель – в элегантном белом костюме и широкополой шляпе – стоит в дверях и раздает автографы.
Такой милый!
Мэгги старательно наморщила лоб, вспоминая, что еще хорошего есть в мистере Фанкворте.
Да, еще у него замечательный автомобиль!
Спортивный кабриолет ярко-красного цвета самой престижной марки, наводящий на автострадах страх на любителей спокойной езды. Значительные средства, зарабатываемые честным литературным трудом, позволяют ему менять дорогие автомобили каждый год, даже каждые полгода. Следовательно, мама не будет иметь материальных проблем, если выйдет за него замуж.
Если выйдет, вот именно! Кто же сосватает такого красавца?! И вообще, для начала их неплохо бы познакомить.
А если мама станет женой Саймона Маккуиллана? О, это будет ужасно! Он заставит маму работать в своем магазине, поставит ее за прилавок. Мэрилин Спрингфилд за прилавком в компании брюнеток с синими глазами!
Хватит того, что она, Мэгги, сама работает в магазине. Ну, не в простом магазине, а в салоне, но какая, собственно, разница? Впрочем, это лучший ювелирный салон города.
Мэгги вовсе не стеснялась своей работы.
Во-первых, это не ее профессия. Во-вторых, скоро она окончит учебу и займется научной деятельностью. Будет разъезжать по семинарам, встречаться на симпозиумах только с профессорами и докторами наук и печатать результаты своих научных изысканий в толстых академических журналах.
Разумеется, у нее станут брать интервью корреспонденты уважаемых газет. И она, в строгом стильном костюме, с вежливой улыбкой будет рассказывать тихим голосом о своих планах на будущее…
Но когда это еще произойдет! А пока перед началом рабочего дня Мэгги старательно вытирает пыль с витрин, а потом долгие часы проводит, отвечая на самые нелепые вопросы покупателей.
«Правда ли, что сапфиры помогают пищеварению, усиливая перистальтику тонкого кишечника?» «Скажите, если это золото белое, почему у вас никогда не бывает желтой платины?» «Сколько фунтов нагрузки выдерживает золотая цепочка вон к тому кулону?»
«Если моя собака проглотит бриллиантовый браслет, она обязательно умрет?»
Мэгги обходительно улыбается клиентам, без этого нельзя!
А какую грусть-тоску наводят покупатели обручальных колец! Близкое счастье пугает их, делает нерешительными, страх перед будущим буквально парализует.
Тут уже ничего не зависит от толщины кошелька. И бедные, и состоятельные покупатели, все ведут себя одинаково. Совершив покупку, мужчины и женщины стремительно покидают ювелирный салон, словно совершили преступление. Вот оно, современное счастье в браке!
Мэгги имела право делать выводы, хоть и не была профессиональным психологом. Десятки, сотни мизансцен, разворачивающихся на ее глазах, позволяли ей судить о людях.
Тем более что бывшие покупатели часто встречались Мэгги на улицах города, в кафе, на концертах и в библиотеках. У многих были грустные лица, печальные глаза. Молодая женщина видела, до чего порой доводит людей простая покупка обручального кольца…
Подозвав появившегося на аллее мороженщика с бело-голубой тележкой, Мэгги с удовольствием отведала любимого малинового мороженого с сиропом и пришла в самое замечательное расположение духа.
Утренняя сцена в кафе была совершенно забыта. Молодая женщина дала сама себе слово никогда никому и ничему не завидовать. Действительно, разрушающее, убивающее душу чувство. Ведь она была готова ударить и Сильвану, и Джека Паттерсона!
Парня, который так ей нравился своей непосредственностью, жизнелюбием, веселым выражением огромных карих глаз! Ведь она помнила дословно все его глупые, милые записки и неуклюже срифмованные стихи, в которых Джек поздравлял ее с Днем ангела, с Рождеством. Как она жестока к нему, как мстительна!
Подумаешь, подруга выходит замуж! Захочет – и тоже выйдет замуж хоть завтра! Разве она не хороша собой, не стройна, не умна?
Ах, какая умная, добрая, милая! Сама себя не похвалишь, никто тебя не похвалит!
Нет, думать о прошлом плохо нехорошо, надо быть терпимее и добрее. От злых мыслей могут появиться морщины, складки у рта. Жестокосердные, злые люди вечно скрежещут зубами, истощают душу завистью и редко доживают до преклонного возраста. Она, Мэгги, не такая!
Солнце выглянуло из-за густой кроны соседнего с каштаном вяза, и приятное тепло коснулось нежного лица молодой женщины.
Мэгги зажмурилась, поудобнее устроилась на скамье и подтянула вверх юбку, предоставив солнцу любоваться округлыми коленями своих стройных ног, чудесными, немного полными, бедрами.
Когда-то, давным-давно, а именно в прошлом году, на этой самой скамейке она целовалась с Мартином Дадлстоном, студентом из Дании. Или из Бельгии? Да хоть из Испании, такие жизнерадостные парни живут повсюду.
Бородатый весельчак Мартин рассказывал ей уморительные истории о соотечественниках, в лицах разыгрывал сценки из факультетской жизни, пародировал преподавателей и сокурсников. Она хохотала до слез и легко позволила себе увлечься молодым специалистом по скандинавской литературе.
Что значит «увлечься»? Да, надо честно признать, они стали близки и думали, что их связь продлится долго, может быть, всю жизнь.
Вернее, так думала Мэгги, смело предложившая парню пожить в ее квартирке, деньги делить поровну. А вот что думал тогда о создании семьи Мартин, теперь уже не узнать.
Оказалось, что бородач специалист не только в одной литературе. Ему нравилось изучать все тонкости частной жизни наивных молодых красоток. Но Мартин не просто знакомился с подружками Мэгги, он исподволь делался их незаменимым спутником в поездках за город, на лодочных прогулках.
Веселый, неизменно дружелюбный парень пользовался успехом. Девчонки доверяли ему как старшему брату, выбалтывали все свои секреты, в том числе и сердечные.
Увы! И поездки, и прогулки по заливу кончались одним и тем же: Мартин провожал девушек до дому, напрашивался на чашку чаю, и…
Бедняжки вначале хохотали до слез, выслушивая уморительные рассказы, потом позволяли поцеловать себя, потом – как бы в шутку – обнять. Шуточные объятия и поцелуи оборачивались ласками, известно к чему приводящими. Энергии жизнерадостного Мартина хватало и на анекдоты, и на бессонные ночи с восторженными ценительницами смешных рассказов…
Сама Мэгги узнала об этом из уст жертв коварного соблазнителя, поначалу полагая, что они просто оговаривают ее жениха. Наконец она не выдержала и напрямик задала своему парню вопрос: правда или нет то, что говорят о его любовных похождениях подружки?
Мартин даже обиделся!
Конечно, правда, ответил он. Разве трудно настоящему парню одержать столько побед на сердечном фронте?
«Ты можешь гордиться мной!» – вот что сказал тогда Мартин и самодовольно улыбнулся своему отражению в зеркале. Он как раз стоял в чем мать родила перед зеркалом и аккуратнейшим образом подстригал свою неотразимую бороду.
Мэгги, не раздумывая долго, выбросила в окно спальни пижаму Мартина, его зубную щетку, часы, туфли, теннисные ракетки, фотоаппарат, фотоальбомы, книги, костюм… Да вообще все вещи, которые этот новоявленный донжуан вечно разбрасывал по двум крохотным комнатам ее квартирки. Потом вырвала из рук ошеломленного друга ножницы и тоже швырнула их в окно, совершенно не заботясь о том, что подвергает опасности жизнь прохожих.
– И сам убирайся! – приказала взбешенная Мэгги неверному возлюбленному.
– Как же я могу убраться? В чем?! – вскричал Мартин. – Вся мря одежда на улице!
Мэгги молча вытолкала парня на лестницу и захлопнула дверь. Вскоре с улицы донеслись смех и какие-то крики. Это прохожие оценили появление на тротуаре голого человека, собирающего свои вещи.
Не выдержав, Мэгги выглянула в окно. Кое-как нацепив на себя одежду, Мартин поднял голову и дружелюбно махнул рукой, мол, все в порядке, проблем уже нет.
Он стоял внизу, высокий и мускулистый, и уже никто не смеялся над ним – не хотели связываться с этаким гигантом.
Прощай, дорогой, подумала Мэгги. Любовником ты был замечательным, так и оставайся им, но уже с другими, а не со мной.
Удивительно, никакой сердечной боли молодая женщина тогда от разрыва с любимым не испытала. Наоборот, почувствовала некоторое облегчение, так как самого страшного не случилось. Небеса спасли ее от брака с Мартином Дадлстоном. Трудно себе представить, каким адом обернулась бы совместная семейная жизнь с Мартином. Берегись неверных мужчин, часто говорила ей мать, или ревность погубит тебя.
Кстати, а почему он Дадлстон, ведь это вовсе не скандинавская фамилия, скорее, она больше подходит уроженцу Великобритании?
Все, все в Мартине было фальшивым – чувства, поступки и, выходит, даже имя.
Но его страстные поцелуи были настоящими! Как он обнимал ее тогда на этой скамейке, как был ласков и нежен. И нежные женские губы раскрывались сами собой, грудь только и ждала того мгновения, когда мужская ладонь заберется под блузку…
Дыхание Мэгги прерывалось, – сладкая боль овладевала сердцем, колени слабели… Как она ждала часа свидания, как летела по городу, не глядя по сторонам, к месту встречи со своим сердечным другом. Сказать «как на крыльях» – значит ничего не сказать.
Впрочем, и Мартин, и Мэгги позволяли себе куда больше, чем просто объятия. Их молодые тела непреодолимо стремились друг к другу. Любовники воспринимали себя как одно целое и мало заботились о том, что кто-то окажется случайным свидетелем их страстных ласк, прикосновений, объятий, поцелуев… Да, Мэгги забывала обо всем на свете и мечтала лишь о том, чтобы эти ласки не прекращались.
Как-то под покровом ночи в протоку вошел, тихо урча двигателем, дежурный полицейский катер. Луч прожектора деликатно скользнул по влюбленной парочке на скамейке и тут же погас – в городе было не принято вмешиваться в частную жизнь, к тому же все прекрасно знали, что ночь в парке принадлежит крылатым амурам, вернее их жертвам.
А самый-самый первый поцелуй…
О, коварный Мартин, мне тебя не забыть, бородатый негодяй! – вздохнула молодая женщина.
Излучая сказочное тепло, глаза его внимательно и ласково смотрели на Мэгги. Мартин по-кошачьи мягко сделал короткий шаг вперед, осторожно протянул руки, тронул девушку за узкие плечи так робко, так трогательно.
Но это было лишь началом, лишь прелюдией потрясающего представления!
Все исчезло вокруг, весь мир пропал – девушка видела перед собой только эти волшебные зеленые глаза мартовского кота. Мартин наклонил голову. Шелковистая борода шаловливого фавна коснулась горящего от стыда лица девушки…
О боже! Его губы прикоснулись к ее губам, его руки сомкнулись в страстном объятии, сжав ее плечи. Какие ласковые слова срывались с его языка, каким проникновенным был тихий и нежный голос!
– Я все помню, Мартин. Я ничего не забыла, коварный мерзавец, – пробормотала Мэгги.
Словно шквал холодного ветра, сорвавшийся с крутого морского утеса, подхватил тогда ее! Унесенная штормом – так отстраненно думали она о себе, с удовольствием отвечая на страстные поцелуи нового знакомого.
Да, делала она это недостаточно опытно, ну и что? Подумаешь, сложная наука! Он понравился ей с первого взгляда, этот добродушный и веселый молодой мужчина. Вдыхая его запах, Мэгги словно видела свое и его тело обнаженными, распростертыми на широкой кровати.
Вот страсть, о которой она мечтала, но никогда не испытывала в своей жизни. Именно о таких моментах пишут в любовных романах, эти мгновения делаются смыслом жизни для многих девушек. И остаются навсегда в памяти. Как это было?..
Руки ее инстинктивно обхватили шею Мартина. Она прижалась к нему изо всех сил и восторженно прошептала:
– Ты великолепен!
Мартин согласно кивнул: мол, я знаю.
– Мартин, милый, откуда ты взялся на мою голову?..
Поцелуи делались все крепче, все страстнее становились объятия. Мэгги запустила пальцы в густую шевелюру мужчины.
Какой он нежный и добрый!
Она продолжала прижиматься всем телом к странному новому знакомому, застенчиво прятала лицо на его груди. Пусть думает о ней, что хочет, но так она еще никогда в жизни не целовалась! Вообще не целовалась!
А почему он молчит? Ему что, нечего сказать?
Мэгги отняла лицо от груди своего друга, но тут же услышала привлекательный мужской голос:
– Дай мне свои губы! Не уходи!
«Не уходи»? Да куда же она уйдет?! Разве можно добровольно покинуть рай? Девушка как зачарованная не могла отступить даже на полшага от ненасытного Мартина.
В глубине души она уже знала, что этот мужчина подарит ей самые нежные ласки, научит ее искусству любви. Мэгги уже сейчас любила его язык, касающийся ее языка, его сладкие губы, выпивающие ее дыхание, его ласковые ладони, гладящие ее спину и грудь.
Ей не терпелось узнать, что будет дальше, что случится с ее чувствами после других прикосновений. Она хотела знать все о себе, девушке, становящейся женщиной, и о Мартине – тоже.
Она ему нравится? Он влюбился в нее с первого взгляда или просто пользуется молодостью и неопытностью? Он женится на ней?
Боже, сколько вопросов! И есть ли на них прямые ответы?
Куда только подевалась ее скромность, как быстро были забыты мамочкины советы. Вокруг нее кружился огромный мир и назывался он именем ее любимого парня.
Как давно это было! Неужели все амуры улетели из укромных уголков парка?
Нет, не улетели! Оглядевшись, Мэгги обнаружила немало парочек, которым яркий полдень представлялся темной полночью. Они, не видя никого на соседних скамейках, занимались тем, чем занимаются все влюбленные на планете, – друг другом!
Мэгги подумала о том, что многие парни, похожие на Мартина, вовсе не желают всю свою жизнь тратить на любовные приключения. Просто им не встретилась та девушка, с которой они могли бы создать семью.
А я?.. Я не была для Мартина той самой единственной. И для других парней тоже. Вот когда встречу суженого и полюблю по-настоящему, тогда и буду думать о семье, успокоившись, решила Мэгги.
Ох, только когда же это будет? И почему с другими это случается раньше, чем с ней? Неужели она невезучая?
Итак, Сильвана и Джек решили создать семью. И хорошо! Но где, интересно, они будут жить? Сильвана учится в университете на последнем курсе, помощи ей ждать не от кого.
А у Джека странная профессия – инструктор по скалолазанию!
Где он найдет столько любителей искать приключения на собственную шею, чтобы прокормить молодую семью, заплатить за дом или квартиру? А что он будет делать, когда Сильвана родит ему дочь или сына?
Наверняка ему придется ограничить себя и распродать коллекцию кепок и галстуков. Джек Паттерсон, мне тебя жалко!
Да, много ровесниц уже вышли замуж, но никто из них не может похвастаться, что жизнь удалась. Скорее, наоборот, все утверждают, что стало только хуже.
А ровесники, чем могут они похвалиться?
Молодые мужья устают от материальных тягот куда быстрее, чем молодые жены, и совершенно теряют желание поддерживать романтические отношения. Уж какая там романтика в ежедневных ссорах – и не надо далеко ходить за примерами!
Муж Элизабет, школьной подруги Мэгги, отчаявшись найти приличную статусу семейного человека высокооплачиваемую работу, пропадает сутками напролет в шумных пивных, в игорных залах. Ну куда это годится?
Встретив его на улице, можно поразиться тусклому взгляду парня. Хмурый, помятый, пахнущий пивом и табаком.
А бедная Элизабет при встречах с подругами делает вид, что безумно счастлива и рада советовать, скажем, Мэгги или какой другой дурочке, как устроить жизнь. Мол, стоит выйти замуж и все у тебя сразу наладится.
– А что, у меня жизнь разлаженная? – спросила однажды Мэгги. – Чего мне не хватает?
– Но ведь ты одинока. А это о многом говорит, – потупившись, произнесла Элизабет. – Ты никому… не нужна, милочка.
– Я никому не нужна?! – потрясенно воскликнула Мэгги. – Ты что городишь?!
– Просто констатирую факт. Одинокий человек всегда несчастен, – добавила подруга и пригласила Мэгги в гости, насладиться созерцанием картин счастливой семейной жизни.
Наивная девушка серьезно отнеслась к приглашению, даже купила подарок. Но в назначенный час ни Элизабет, ни ее мужа дома не оказалось…
Как-то девушка встретила подругу на улице, но та предпочла пройти мимо, даже не поздоровавшись. И при этом прикрывала рукой огромный синяк под глазом… Очевидно, атмосфера пивных сказалась на характере мужа Элизабет не лучшим образом.
О других примерах из жизни подруг лучше было вообще не говорить, чтобы не расстраиваться. Так что одиночество не самая страшная вещь на свете.
Мэгги с удовольствием смотрела на суетящихся сереньких уток и невозмутимого красавца селезня, плавающих по протоке, рассеянно следила краем глаза за усевшейся на край скамьи стрекозой. Настроение было хоть куда! И о прошлом приятно вспомнить. Разве она была жестоко обманута Мартином Дадлстоном?
Нет! Он обманулся сам, да-да, обманул самого себя и потерял возможность располагать искренностью Мэгги, ее чистым и сильным чувством. Так ему и надо!
А ее ждет любовь, большая и сильная, такая, о которой пишут в книгах! У нее будет роскошный дом, обставленный прекрасной мебелью. Так надоели продавленное глубокое кресло с потертой обивкой и поцарапанный буфет! Но это не главное – ведь у нее будет любящий муж, добрый и щедрый, ласковый и нежный, настоящий рыцарь! И тогда в доме, наполненном детскими голосами, навсегда воцарится счастье.
Жизнь прекрасна. Стоит только провести пару часов в сказочном парке, на берегу протоки, поросшем тальником и яркими цветами, как это становится очевидным.
А что, если успеть к шестнадцатичасовому поезду и отправиться в гости к маме? Впереди еще два дня отдыха, в понедельник время выходить на работу напарнице. Тетя Харриетт наверняка испекла пирог с творогом, племянники Томми и Эйб, как всегда, споют песенку собственного сочинения.
А они с мамой прочитают друг другу по длинной нотации, выскажут все, что накипело в душе. Итак, вперед!
Через четверть часа, у выхода на бульвар Академии, Мэгги поймала такси и помчалась на железнодорожный вокзал. Предстоящее короткое, но все же путешествие веселило душу!
Молодая женщина уже представляла, как входит в вагон, усаживается у окна и начинает мысленно готовиться к скорой встрече с родным домом, с мамой, успевая и оглядеть попутчиков, и полюбоваться привычным пейзажем за окном вагона.
Сколько раз она вот так ездила домой, и всегда поездка была ей радостна и желанна.
– У вас сегодня произошло приятное событие, да? – поинтересовался таксист, добродушный увалень с обручальным кольцом на пальце. – У вас это на лице написано.
– Очень! – весело ответила Мэгги. – Я выиграла в лотерею!
А что, разве жизнь не лотерея?
Мэгги чувствовала, что сегодня победила в тяжелом споре с невидимым оппонентом. Выиграла долгую и счастливую жизнь и уже никогда не будет давать волю своим слабостям.
Надо же, утром чуть не убила друзей, позавидовав их счастью. Какая глупость! Она сама счастлива и готова совершать дурацкие поступки. Главное, никогда не унывать!
– И приличную сумму выиграли? – продолжал любопытствовать шофер, притормозив у светофора на перекрестке.
– Огромную! Вам такая и не приснится!
Мэгги сама не знала, что это ей пришло в голову заявить о выигрыше в лотерею. Наверное, ощущение близкого счастья, которое исподволь захватило все ее существо. Она чувствовала приближение приятных событий, загадочных, даже таинственных.
В эти короткие мгновения, в душном салоне мчащегося по широким проспектам автомобиля, Мэгги любила весь мир. Любила Сильвану и Джека, любила Саймона Маккуиллана и Джонатана Натчбулла, любила смешного увальня за баранкой такси.
За что? За то, что они есть на белом свете!
Вот наконец и площадь перед краснокирпичным зданием железнодорожного вокзала, выстроенного в эпоху первых паровозов. Автомобиль подкатил к подъезду, украшенному вычурными чугунными фонарями с хрустальными стеклами.
Выскочив наружу, водитель открыл дверцу и подал Мэгги руку.
– Знаете что, – серьезным голосом произнес он, – я с вас платы за проезд не возьму. У вас сегодня особенный день, так позвольте мне в какой-то степени стать причастным к вашему счастью, к вашему успеху.
– Пожалуйста! – беспечно откликнулась Мэгги. – Надеюсь, вы мне не завидуете?
Парень отрицательно помотал головой, молча забрался в машину и уехал.
3
– Как спалось? Надеюсь, сны были приятные? – улыбнулась Мэрилин Спрингфилд, наблюдая, как ее единственная дочь сладко потягивается в постели.
Как она повзрослела и при этом совершенный ребенок, думала Мэрилин. Помнит и заботится обо мне, а у самой, наверное, и парня нет. Надо браться за дело и искать жениха для любимой дочери. Впрочем, что далеко ходить, не надо никого искать. Клифф Даркенроуди, да, именно Клифф Даркенроуди! Чудесный парень, самостоятельный, к тому же прислушивающийся к мнению старших. Надо поговорить с его отцом, стариком Даркенроуди…
В старом доме у Мэгги была своя комната, которую никто никогда не занимал. По просьбе покойного отца архитектор сделал так, что огромное итальянское окно служило рамой прекрасному пейзажу – далекие холмы, поросшие соснами, служили фоном, на котором располагалось живописное озеро с руинами средневековой сторожевой башни на берегу.
Башня навевала романтические сны своим героическим видом, чернея на закате, а утром казалась декорацией из какого-нибудь классического балета и дарила на весь день хорошее настроение.
Мэрилин с любовью смотрела на дочь.
Бедняжка, живет одна в городе, столько сил тратит на учебу и работу, ютится в бедной квартирке с окнами на фасад соседнего дома, расположенный в десяти шагах. Показывает свою самостоятельность! Да, именно с Клиффом Даркенроуди дочь быстро найдет общий язык.
Высунувшись в распахнутое окно, Мэгги вдохнула полную грудь изумительного свежего воздуха, напоенного ароматами скошенной травы, полевых цветов, озерной воды.
– Замечательно! И сны были самые чудесные: ты послушалась моего совета и вышла замуж за писателя Генри Фанкворта. Надеюсь, ты не в обиде за вчерашний разговор? Хочешь, я постараюсь вас познакомить. У меня с мистером Фанквортом есть общие знакомые. Один мой преподаватель в университете однажды консультировал его при написании романа.
– Не в обиде! А сейчас спускайся вниз, тебя ждет сюрприз! – Мэрилин подала дочери махровое полотенце. – Хватит любоваться пейзажем. Между прочим, отец надеялся, что ты всегда будешь просыпаться в своей спальне, даже когда станешь совсем взрослой. Что удерживает тебя в городе? Учиться и работать можно и здесь, не такой уж у нас глухой уголок.
А когда выйдешь замуж, места хватит всем – и тебе, и твоей семье.
– Мама! – скривив, как ребенок, губы, капризно топнула ногой Мэгги. – Да, я уже взрослая и живу так, как мне нравится. И не говори мне о замужестве, я вполне счастлива и одна!
Что толку связывать свою жизнь с кем-то, кому ты нравишься?
– Или с тем, кто нравится тебе. Нет, дочь, ты еще не выросла, – вздохнула Мэрилин. Короче, ждем тебя за завтраком. Повторяю, тебя ждет сюрприз, поэтому постарайся не завопить от удивления. Хорошо, доченька?
– Я буду само спокойствие! – заверила ее Мэгги, снедаемая любопытством.
Спустившись по широкой деревянной лестнице в столовую, Мэгги обнаружила, что за столом восседает… книготорговец Саймон Маккуиллан! Вот это действительно настоящий сюрприз. Однако от удивления я вопить не стану, посмотрю, чем этот «сюрприз» ценен для матери, подумала Мэгги.
Выходит, мама в телефонных разговорах сообщала ей не все новости. Присутствие такого гостя говорило об одном – о серьезности маминых намерений изменить свой статус вдовы.
Удостоив мистера Маккуиллана небрежным кивком, Мэгги сердечно приветствовала Харриетт и племянников. Мальчуганы важно посматривали на взрослых. Вчерашний концерт, устроенный в честь приезда городской тетки, удался на славу, и в честь юных поэтов-песенников к завтраку был испечен пирог с черникой.
– Вы знакомы, не правда ли? – равнодушным тоном произнесла Мэрилин. – Моя дочь отличается простыми манерами, хотя иногда бывает и очень сердечной.
– Что вы, миссис Спрингфилд! – вскричал Саймон Маккуиллан. – Мэгги моя постоянная покупательница, у нас самые теплые отношения! Я говорю правду, Мэгги, не так ли?
– Мама, налей мне кофе, – попросила молодая женщина, не обращая никакого внимания на гостя.
Как она повзрослела и при этом совершенный ребенок, думала Мэрилин. Помнит и заботится обо мне, а у самой, наверное, и парня нет. Надо браться за дело и искать жениха для любимой дочери. Впрочем, что далеко ходить, не надо никого искать. Клифф Даркенроуди, да, именно Клифф Даркенроуди! Чудесный парень, самостоятельный, к тому же прислушивающийся к мнению старших. Надо поговорить с его отцом, стариком Даркенроуди…
В старом доме у Мэгги была своя комната, которую никто никогда не занимал. По просьбе покойного отца архитектор сделал так, что огромное итальянское окно служило рамой прекрасному пейзажу – далекие холмы, поросшие соснами, служили фоном, на котором располагалось живописное озеро с руинами средневековой сторожевой башни на берегу.
Башня навевала романтические сны своим героическим видом, чернея на закате, а утром казалась декорацией из какого-нибудь классического балета и дарила на весь день хорошее настроение.
Мэрилин с любовью смотрела на дочь.
Бедняжка, живет одна в городе, столько сил тратит на учебу и работу, ютится в бедной квартирке с окнами на фасад соседнего дома, расположенный в десяти шагах. Показывает свою самостоятельность! Да, именно с Клиффом Даркенроуди дочь быстро найдет общий язык.
Высунувшись в распахнутое окно, Мэгги вдохнула полную грудь изумительного свежего воздуха, напоенного ароматами скошенной травы, полевых цветов, озерной воды.
– Замечательно! И сны были самые чудесные: ты послушалась моего совета и вышла замуж за писателя Генри Фанкворта. Надеюсь, ты не в обиде за вчерашний разговор? Хочешь, я постараюсь вас познакомить. У меня с мистером Фанквортом есть общие знакомые. Один мой преподаватель в университете однажды консультировал его при написании романа.
– Не в обиде! А сейчас спускайся вниз, тебя ждет сюрприз! – Мэрилин подала дочери махровое полотенце. – Хватит любоваться пейзажем. Между прочим, отец надеялся, что ты всегда будешь просыпаться в своей спальне, даже когда станешь совсем взрослой. Что удерживает тебя в городе? Учиться и работать можно и здесь, не такой уж у нас глухой уголок.
А когда выйдешь замуж, места хватит всем – и тебе, и твоей семье.
– Мама! – скривив, как ребенок, губы, капризно топнула ногой Мэгги. – Да, я уже взрослая и живу так, как мне нравится. И не говори мне о замужестве, я вполне счастлива и одна!
Что толку связывать свою жизнь с кем-то, кому ты нравишься?
– Или с тем, кто нравится тебе. Нет, дочь, ты еще не выросла, – вздохнула Мэрилин. Короче, ждем тебя за завтраком. Повторяю, тебя ждет сюрприз, поэтому постарайся не завопить от удивления. Хорошо, доченька?
– Я буду само спокойствие! – заверила ее Мэгги, снедаемая любопытством.
Спустившись по широкой деревянной лестнице в столовую, Мэгги обнаружила, что за столом восседает… книготорговец Саймон Маккуиллан! Вот это действительно настоящий сюрприз. Однако от удивления я вопить не стану, посмотрю, чем этот «сюрприз» ценен для матери, подумала Мэгги.
Выходит, мама в телефонных разговорах сообщала ей не все новости. Присутствие такого гостя говорило об одном – о серьезности маминых намерений изменить свой статус вдовы.
Удостоив мистера Маккуиллана небрежным кивком, Мэгги сердечно приветствовала Харриетт и племянников. Мальчуганы важно посматривали на взрослых. Вчерашний концерт, устроенный в честь приезда городской тетки, удался на славу, и в честь юных поэтов-песенников к завтраку был испечен пирог с черникой.
– Вы знакомы, не правда ли? – равнодушным тоном произнесла Мэрилин. – Моя дочь отличается простыми манерами, хотя иногда бывает и очень сердечной.
– Что вы, миссис Спрингфилд! – вскричал Саймон Маккуиллан. – Мэгги моя постоянная покупательница, у нас самые теплые отношения! Я говорю правду, Мэгги, не так ли?
– Мама, налей мне кофе, – попросила молодая женщина, не обращая никакого внимания на гостя.