Страница:
Ханна молчала, наблюдая за горничной. В голове у нее вертелся десяток вопросов, но она не знала, с какого начать. Оливия, казалось, даже не замечала, что ей не отвечают. Она быстро наводила порядок в спальне, подбирая с ковра какие-то вещи.
– Знаете, мисс, здесь так здорово! Все такие добрые, никто ни за кем не шпионит. Еда для слуг не хуже, чем для господ, представляете? В имении Уилтонов я постоянно недоедала. Кстати, мистер Гаррет сказал, что в выходные я свободна, если вы позволите. К тому же он обещал мне платить вдвое больше, чем я получала на предыдущем месте. Вот радость-то! Я так вам благодарна, мисс! – На мгновение лицо Оливии омрачилось. – Правда, Эсмеральда мне не слишком понравилась. Ну да ерунда. – Она снова сменила тему, не дав Ханне возможности даже задуматься над тем, кто такая Эсмеральда. – В особняке служат очень старые люди. Все до одного! Мне кажется, они работают в Вудбридж-Понде еще со времен всемирного потопа. Небось, сошли с Ноева ковчега и прямо здесь и размножились. – Горничная хихикнула.
Вудбридж-Понд! Вот оно что!
Ханна с облегчением вздохнула, и в голове всплыли события вчерашнего вечера. Ужасный прием, окончившийся почти катастрофой, поездка в экипаже, Гаррет, утешающий ее прямо посреди холла.
Неужели она вчера плакала в объятиях Слейда? Так вот почему чешутся глаза!
Ханна переваривала новости, наблюдая за горничной. Та сновала по комнате, прибираясь.
– Оливия, присядь рядом, – позвала Ханна.
– В чем дело, мисс? – Лицо служанки приняло озабоченное выражение. – Вам нездоровится? Вы так побледнели. – Она осторожно села рядом с Ханной, не выпуская из рук охапку белья.
– Кажется, со мной все в порядке, – неуверенно пробормотала Ханна. Она окинула взглядом горничную. На ней была надета форма на размер больше нужного, зато новая и отлично накрахмаленная. – Расскажи мне, что здесь происходит?
– Как что? Я собираю вещи, чтобы отнести прачке. Разве вы сами не видите, мисс? – изумилась Оливия и потрясла ворохом одежды.
Ханна взглянула на белье и с ужасом обнаружила в самом верху стопки мужскую сорочку. Белую. Огромную. И действительно мужскую. Она ткнула трясущимся пальцем в рубаху:
– Откуда она взялась?
– С пола. Прямо с ковра, – терпеливо пояснила горничная таким тоном, точно разговаривала с душевнобольной, которой противопоказаны волнения. – Вы же видели, как я ее поднимала. А до того, вероятно, сорочка прикрывала плечи и спину мистера Гаррета.
Ханна ахнула и уставилась на Оливию.
– Так это его комната?
– Конечно, мисс. Вчера вы так душераздирающе плакали, а потом ка-а-ак упадете в обморок! Ну, мистер Гаррет взял вас на руки и отнес к себе. Представляете, захлопнул дверь прямо у нас перед носом! Вот мы все удивились!
Ханна даже не нашла в себе сил спросить, кто такие загадочные «мы», перед носом которых захлопнулась дверь спальни Гаррета.
– А… потом что?
Оливия непонимающе замигала глазами.
– Да ничего. Мы отправились спать. Вы с мистером Гарретом тоже, как я поняла.
Ханна схватилась руками за грудь, словно пытаясь поймать готовое выскочить наружу сердце.
– Так мистер Гаррет ночевал здесь? Вместе со мной? Оливия не успела ответить, потому что ее опередил мужской голос:
– Да. Я ночевал здесь.
Оливия испуганно обернулась и выронила грязное белье, упавшее на ковер неопрятной кучей.
Сплетничать о хозяине в его присутствии! За это могут и наказать!
У Ханны же мгновенно вспотели ладони. Слейд Гаррет! Она хотела возмутиться, но проклятый Гаррет выглядел столь безупречно, что протест застрял у нее в горле.
Чисто выбритый, он надел костюм для верховой езды. Узкие бриджи обтягивали ноги, высокие сапоги начищены до блеска, свежая сорочка сияла белизной. Слейд перешагнул рассыпавшийся по полу ворох белья, оказавшись рядом с Ханной.
– Оливия, – небрежно бросил он, – оставь нас вдвоем. Твоя хозяйка позовет тебя через несколько минут.
– Да, мистер Гаррет, – пискнула горничная, торопливо подхватила белье и выскочила из спальни так быстро, как только могла. Слейд тщательно прикрыл за ней дверь.
Его обтянутые ягодицы привлекли внимание Ханны, совершенно выбив из колеи. Девушка напрочь забыла, что собиралась возмущаться. Однако стоило Слейду повернуться, и она испуганно сжалась в кровати, подобрав ноги.
В его кровати. В его спальне.
– Ваша горничная имеет большой опыт по мгновенному исчезновению из комнаты, – усмехнулся Гаррет. – Вероятно, осталось наследие от предыдущих хозяев.
– Думаю, дело вовсе не в бывших хозяевах, – пробормотала Ханна, не отрывая взгляда от безупречной фигуры Слейда. – Просто она вас боится.
Гаррет покачал головой:
– Не она меня боится, а вы, – добавил он мягко. – А горничная вообще никого не боится. Я имел возможность убедиться в ее храбрости. Разве что Эсмеральда немного ее пугает. – Он сделал шаг вперед.
Ханна попыталась прикрыться от его пристального взгляда. Натянув до самых плеч тонкую материю, она осознала, что держит в руках не что иное, как забытую Оливией рубашку Слейда.
– Ай! – пискнула она и в ужасе отбросила сорочку прочь. Та спланировала прямо к сапогам Гаррета. – И вовсе я вас не боюсь! – заявила девушка, натягивая на себя одеяло и придвигаясь к спинке кровати – подальше от Слейда. – Кстати, кто такая Эсмеральда?
– А вот и боитесь, – покачал головой Гаррет. Он наклонился, поднял сорочку и бросил ее Ханне. – Моя одежда вовсе не кусается в отличие от меня. – Тут он счел нелишним гнусно усмехнуться. – Наденьте пока рубашку. Я же вижу, в каком беспорядке ваше платье. Мне пришлось ослабить шнуровку, чтобы вам легче дышалось. Не думал, что вашу грудь удерживал внутри платья только корсет.
Ханна зарделась от смущения и принялась натягивать огромную сорочку.
– Кстати, неужели вы не запомнили Эсмеральду? – продолжал Гаррет. – Похоже, она напугала вас до обморока. Вам придется часто сталкиваться с Эсми в доме моей бабушки. – Он улыбнулся.
Ханна не сочла нужным вернуть улыбку.
Зачем он пришел? Просто поболтать? Заставить ее смущаться? Или в его визите какой-то иной умысел? Тогда чего он ждет?
– Вы хотели мне что-то сказать, мистер Гаррет? – спросила Ханна как можно холоднее. – Что-то невероятно важное? К примеру, что дом охвачен огнем? Иначе что дает вам право вторгаться ко мне, пока я еще не…
– Не вылезла из моей постели? Нет, я пришел просто так. Мне нравится смотреть на вас, когда вы натягиваете на плечи мое одеяло, когда ваши ягодицы устроены на моей подушке, – так же холодно ответил нахальный Гаррет.
Ханна опустила глаза.
– Прошу вас, не издевайтесь надо мной. Вы смущаете меня своими… откровенными высказываниями. – Ханна бросила на Слейда умоляющий взгляд.
– Если вам будет так угодно, – пожал он плечами. Ханна вновь опустила глаза, не в силах больше вымолвить ни слова, и заметила, что тонкая ткань сорочки обрисовала контур ее груди, окончательно выскочившей из съехавшего вниз корсета.
– Я… я, – забормотала девушка, надеясь, что ее собеседник не замечает ее напрягшихся от волнения сосков, просвечивающих сквозь ткань, – мистер Гаррет, я…
– Слейд, – поправил тот.
– Да… э… Слейд. Я понимаю, что веду себя неблагодарно. Вы дали мне кров и обещали помочь разобраться в моей нелегкой ситуации…
– Но?
– Да перестаньте меня постоянно перебивать! Так вот, я вам признательна, но дело в том, что мне не слишком удобно…
– В моей постели? В моей мягкой постели?! – деланно изумился Слейд, – Или в доме моей бабки вообще? Может, вы предпочли бы мой личный особняк? Я понимаю, вам не слишком понравился Пембертон, но вы еще не знаете Хаммондса, дорогая Ханна. Вот уж тиран так тиран. Мой дворецкий – настоящее исчадие ада. И он считает меня распутным негодяем.
– Думаю, он недалек от истины, – пробормотала Ханна чуть слышно. – Дайте в конце концов мне договорить. Я хотела сказать, что мое присутствие ставит жизнь ваших близких под угрозу. Тетка Пейшенс и дядя Сайрус…
– Уехали.
– Что?! Уехали?
– Да. Сегодня утром выносили вещи из Клостер-Пойнта. Уверен, что после вчерашних событий две старые гадюки захотели отсидеться где-нибудь за городом, чтобы разработать новый адский план. К тому же им необходимо зализать раны. Публичное обвинение едва ли пришлось им по вкусу. Их поспешное бегство нам на руку, вы не находите?
Ханна послушно кивнула. Новость, которую принес ей Гаррет, невероятно обрадовала ее. Проклятые Уилтон-Хьюмсы уехали! Теперь у нее есть возможность все обдумать и самой составить план действий. А пока можно отдохнуть и набраться сил. Какое облегчение!
Не раздумывая, Ханна соскочила с постели. В два прыжка оказавшись у окна, она выглянула наружу.
Дождь. Мелкий, серый и какой-то бесконечный дождь. Унылые лужи залили все вокруг, некогда пестрая листва утопала в грязной воде. Сердитый ветер трепал ветви деревьев. Ханна разочарованно вздохнула.
– Печальное зрелище, не так ли? – Слейд оказался рядом незаметно для нее. – Я как раз хотел покататься на лошади, когда зарядил дождь. Я успел одеться и собирался пригласить вас с собой на прогулку, и вдруг на улице стало накрапывать. Боюсь, дождь зарядил всерьез.
Ханна осторожно взглянула на Слейда.
«Неужели он действительно собирался позвать меня на прогулку? Разве я для него не просто пешка в большой игре? Не средство для достижения цели? Что за непредсказуемый человек! То он готов убить меня, то желает сочетаться со мной браком. Еще пару дней назад он обещал свернуть мне шею за неповиновение, а вчера утешал в объятиях. Кто из таких разных людей настоящий Слейд Гаррет? Или он – единство их противоположностей?»
Заметив ее взгляд, Слейд повернулся.
– Вижу, вы расстроены дурной погодой. Желали прокатиться верхом? Мы могли бы оседлать Эсмеральду и покатать вас по дому. Думаю, вам может понравиться, – вдруг засмеялся он.
– Оседлать Эсмеральду? Так она не человек?
– Нет. Только не говорите Изабель. Она считает свою любимицу настоящим человеком.
– Но… она и не лошадь, да? – осторожно спросила Ханна. – Вряд ли вы стали бы держать лошадь в доме…
– Нет, не лошадь, хотя размерами очень похожа. – Слейд вдруг рассмеялся. – Милая Ханна, неужели вы думаете, что я распоряжаюсь в доме бабки? Может быть, вы полагаете, что я распоряжаюсь всем?
– Я не думаю, я уверена. Человек вроде вас не может не распоряжаться. Думаю, если бы вам, мистер Гаррет, действительно пришло в голову оседлать Эсмеральду, которая и не человек, и не лошадь, вы бы так и сделали. И никакие протесты вашей бабушки вас не остановили бы.
Теперь Слейд уже смеялся во весь голос. Притянув девушку к себе, он запечатлел на ее макушке почти отеческий поцелуй, а затем быстро направился к двери.
– Я пришлю Оливию, – бросил он, выходя. – Кстати, ваша комната расположена рядом с моей. Видите, у них смежные двери? Вещи уже распакованы, так что ваши протесты останутся безответными. Одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Первый этаж, первая дверь направо. Изабель желает узнать вас поближе. Кстати, я пошутил насчет Эсмеральды. Оседлать ее так же трудно, как и вас, дорогая Ханна. – И он вышел.
Девушка еще некоторое время смотрела на закрывшуюся за ним дверь.
«Что за странный человек! И какой безнравственной нужно считать меня, если от единственного прикосновения Слейда у меня до сих пор ноет грудь и дрожат колени!»
– Нет, она уже вполне пришла в себя и скоро спустится.
Слейд подошел поближе и смачно чмокнул бабку в морщинистую щеку. Старуха, как всегда, выбрала диванчик поближе к огню и теперь, как она сама любила выражаться, грела свои дряхлые кости. Поприветствовав Изабель, Слейд наклонился к мастифу и подергал собаку за мягкие уши, прекрасно зная, что Эсмеральда не выносит подобных фамильярностей. Собака приоткрыла один глаз, скучающе, взглянула на Слейда и снова погрузилась в дрему.
– Однажды она перекусит тебя на две части, лишь бы избавиться от твоего назойливого внимания, – осуждающе проговорила Изабель.
Слейд презрительно фыркнул:
– Вряд ли! Собака любит меня не меньше, чем ты. Могу поставить свой титул на то, что до такого никогда не дойдет. Уж скорее я стану торговцем рыбы, чем Эсмеральда оскалит на меня зубы.
– Торговцем рыбы? Ха! Тебе очень пойдет! – Смех Изабель походил на совиное уханье. – Может, стоит попробовать? А что, честный труд облагораживает.
– Только в том случае, если ты наймешься ко мне в помощницы, – мечтательно протянул Слейд. – Представляешь, как чудесно ты будешь смотреться с охапками форели в своем глупом красном платье.
Подобные перепалки давно превратились в традицию. Слейд и его бабка всегда с удовольствием подтрунивали друг над другом.
– Ты бы лучше следил за собой, – фыркнула Изабель, обидевшись за свое любимое платье. – Юные девицы в твоей постели доведут тебя до беды. Однажды тебе придется жениться на одной из красоток, дабы спасти ее от бесчестья.
– О, мы снова вернулись к обсуждению моего холостяцкого образа жизни! – Слейд воздел указательный палец к небу. Он устроился на диване напротив Изабель. – Я весь внимание.
– Я уже потеряла надежду, что увижу тебя женатым. Сказать по правде, жду не дождусь, чтобы одна из твоих девиц принесла в подоле. Тогда у тебя не останется выбора. Боюсь, в противном случае ветвь Гарретов навеки угаснет.
Слейд покачал головой.
– Ты даже готова породниться с Уилтонами и Лолесами, лишь бы покачать на руках наследника? – осторожно спросил он.
– Но ведь меня не покоробило, что ты привел в мой дом девчонку Лолеса! К тому же я не слепая. Я видела, как ты ее обнимал! Наверняка продолжил утешать и в постели, – брюзгливым тоном проворчала Изабель.
Слейд промолчал.
Пусть думает что хочет. Зачем отрицать? Так даже интереснее. Как бабка истолкует его молчание?
Похоже, Изабель истолковала его не в пользу внука.
– Так я и знала! Развратник! Ну и где теперь эта бедняжка? Уже полдень, а она все не спускается. Что ты с ней сделал?
– Какой полдень, бабуля? – деланно удивился Слейд. – На улице уже темнеет. Вы с Эсмеральдой, похоже, проспали обед.
– Эй, не пытайся меня провести. Думаешь, я стала такой старой, что могу забыть про обед? Ну и что, что я задремала? Я прекрасно знаю, что к чему, мой юный внук. – Изабель здорово разозлилась на последнюю шутку Слейда. – И прекрати так глупо ухмыляться. Ты становишься похожим на недоразвитого.
Слейд аж хрюкнул от смеха.
– Ничего не поделаешь – семейная черта, Изабель! Я унаследовал ее по отцовской линии, то есть от тебя. И давай постараемся не поддевать друг друга в присутствии гостьи. Боюсь, Ханна не поймет наших шуток. Кстати, я обещал девушке прокатить ее по дому на Эсмеральде. Не хочешь тоже совершить кружок по холлу?
Ноздри Изабель раздулись от возмущения. Добрых десять секунд она смотрела на внука, прежде чем ответить:
– Ну, еще бы! Конечно, хочу! Или ты думаешь, что я стала чересчур стара для верховых прогулок?
– Что ты! Конечно, я так не думаю. Кстати, раз уж ты хозяйка, то мы с Ханной позволим тебе прокатиться первой.
– Вот наглец!
– Весь в тебя.
– Насчет дома ты верно сказал. Он принадлежит мне, но однажды станет твоим, как и все, чем я владею. И я все еще лелею надежду подержать на руках своих правнуков. Законных правнуков, заметь!
– А незаконных у меня и нет. Я. всегда осторожен, – хмыкнул Слейд. Он помолчал, прежде чем попытаться прощупать почву. – А если я скажу… что собираюсь жениться на Ханне Уилтон Лолес и подарить тебе законных наследников?
– Пф-ф! Черта с два ты так скажешь! Ты же не выносишь Уилтонов, а про Лолесов я вообще молчу.
– Да уж. А Ханна носит сразу обе фамилии. Поэтому она мне и подходит.
– Подходит? В каком смысле?
– А ты подумай хорошенько, Изабель.
– Да что тут думать? Чушь какая-то! – возмутилась старуха, но все-таки задумалась. – Господи, только не говори, что ты действительно задумал жениться на ней, Слейд Франклин Гаррет!
Изабель очень редко называла внука его полным именем, и то только в тех случаях, когда речь шла о чем-то серьезном.
– Точно говорю. Я женюсь на ней. Считай мое решение местью.
Рот Изабель сжался в тоненькую ниточку.
– Местью за что?
– Дурацкий вопрос. – Слейд колюче взглянул на бабку. Ответный взгляд Изабель выглядел еще более колючим.
– За твою мать? Ха, это просто нелепо! Только она сама повинна в своем несчастье. Послушай меня, Слейд. Пусть твой отец и был моим сыном, но он не относился к идеальным людям. Он не смог стать Мариель хорошим мужем. Да и она сама приложила руку к тому, чтобы их брак стал несчастным. Она отказалась делить с ним постель, поняв, что не интересует его как женщина. Они оба оказались слабыми людьми, неспособными обращать обстоятельства себе на пользу, но сгубило их другое. Их сгубила гордость. Они стоили друг друга, и никто не повинен в их бедах, кроме них самих.
Слейд не сразу нашел, что ответить. Никогда прежде Изабель не отзывалась о его родителях в таком тоне. Удивление сменилось гневом.
– Значит, ты готова обвинять их в чрезмерной гордости. Ты готова простить Кэтрин Уилтон Лолес, но не готова простить моих родителей. Я верно истолковал твои слова?
Изабель совершенно не смутил грозный тон внука. Она спокойно продолжала:
– Конечно, Кэтрин сыграла не последнюю роль в их жизнях, Слейд. Но в том состояла ошибка твоего отца, а не ее. Тогда ты еще не появился на свет и не можешь судить о событиях тех лет. Твоя мать сумела удобно использовать легенду о сгубившей ее Кэтрин и передала тебе свою боль, отравив тем самым твою жизнь. – Изабель перевела дух. – Умоляю тебя, Слейд, не повторяй судьбу своих родителей. Забудь о той давней истории. Ты видишь ее чересчур субъективно, чтобы иметь право судить Кэтрин Лолес. Ты – лучшее, что осталось от брака твоих родителей. Ты сильный и властный, ты способен рассуждать здраво. И ты – последний родственник, который у меня остался. Я не хочу потерять тебя, как потеряла сына. Человек, ведомый местью, никогда не выигрывает, поверь моему опыту.
Слейд рассмеялся, сознавая, как неискренне звучит его смех.
– Ты не потеряешь меня, бабушка. Я знаю, что делаю. Изабель устало откинулась на диване, в ее взгляде скользили досада и грусть.
– Глупец! Яд мести отравляет того, кто мстит. Однажды ты образумишься, но будет поздно.
– Хочешь сказать, что я пострадаю от собственной мести больше, чем Ханна, которой я собираюсь мстить? – недоверчиво хмыкнул Слейд.
– Она не просто пострадает, друг мой. Ты уничтожишь ее. Ты растопчешь ее. Ты готов ответить за свою жестокость? Неужели ты действительно желаешь ей судьбы собственной матери?
– Именно! – Слейд вскочил на ноги. – Наконец до тебя дошло! Я желаю, чтобы Ханна страдала, как страдала моя мать. Таков мой план.
– Господи, помоги вам обоим, – вздохнула Изабель, сдаваясь. – Ты еще вспомнишь мои слова. Жаль, что будет слишком поздно.
Эсмеральда подняла голову, встала и отряхнулась. Звук получился такой, словно вытряхивали старое пыльное покрывало. Собака придирчиво оглядела спорщиков и смачно чихнула.
– Что, разбудили мы тебя, подружка? – почти виновато спросила Изабель мастифа. Эсмеральда лениво завиляла хвостом, смахивая со столика салфетки и чайную ложечку. – Прости нас, нелепых людей. Мы вечно ссоримся по пустякам. Тебе не понять наших глупых мотивов. Иди сюда, малышка.
«Малышка», напоминавшая размерами огромное кресло, лениво потянулась и подошла к хозяйке. Устроившись возле дивана, она положила свою квадратную голову на колени Изабель и выразительно взглянула на Слейда, как бы предлагая, последовать ее примеру.
– Эсми, не обращай на нас внимания, – предложила Изабель, почесывая мягкие уши собаки. – Мой внук и я готовы спорить до посинения, вместо того чтобы просто выпить по чашечке чая и посмотреть на огонь.
Слейд устыдился своих резких слов. Он бросил виноватый взгляд на бабку и вздохнул. Поднявшись с удобного дивана, он подошел к Изабель и присел рядом, немного потеснив крупный зад собаки.
– Дорогая моя Изабель, мне так неловко, что я заставил тебя нервничать, – извинился он, взяв морщинистую руку бабки в свою. – Я вовсе не хотел тебя расстраивать. Но ты должна понять меня: я добьюсь того, чтобы Ханна принадлежала мне.
Изабель вдруг прищурилась, на губах ее заиграла улыбка.
– Какой интересный выбор слов! Добьешься? Ага, ага, – закивала она, как бы что-то прикидывая, что очень не понравилось Слейду. Глядя в огонь, Изабель покачала головой и пробормотала: – Почему-то мне кажется, ты не так безнадежен, внук. Думаю, я даже готова немного поспособствовать общему делу.
– Поспособствовать? Боюсь, я не совсем понимаю… – Слейд вскочил. – Если ты задумала мне помешать, то даже не пытайся!
Изабель не обратила ни малейшего внимания на возражения внука. Она продолжала смотреть на огонь, улыбаясь своим мыслям и почесывая загривок мастифа.
– Мне не нравится выражение твоего лица. О чем ты думаешь?
Старая женщина перевела взгляд на Слейда, и на мгновение он заметил торжество, мелькнувшее в ее глазах. Она придирчиво оглядела внука с головы до ног, словно отличный кусок говядины в витрине мясника.
– Думаю, план превосходен, – медленно произнесла Изабель. – Если все будет по-твоему, круг замкнется. Пожалуй, мне нравится твое намерение, хотя я и смотрю на происходящее под иным углом зрения, чем ты. Я помогу тебе.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – возразил Слейд, уже понимая, что протесты бесполезны. Если его бабка приняла решение, она не отказывалась от него ни при каких условиях, что считалось семейной чертой Гарретов.
– Откуда тебе знать, нуждаешься ты или нет? – хитро прищурилась Изабель. – Ты даже не знаешь, что за помощь.
– Зато я отлично знаю тебя. Наверняка я еще не раз пожалею, что раскрыл перед тобой свои карты.
Изабель хрипло рассмеялась. Эсмеральда, словно уловив ее настроение, подняла голову и посмотрела на Слейда, осклабившись. Казалось, она насмехается над незадачливым Гарретом.
– Не надо заранее бояться моих действий, дорогой. Ты и сам не знаешь, к чему тебя может привести твой план. Я старше и мудрее, поверь, и я не желаю тебе зла. Ты – кровь моя, и ты мой наследник. Неужели ты думаешь, что я могу тебе навредить?
– Я все равно против, – упрямо промолвил Слейд.
– Ха! А я готова поставить на кон твое наследство, что ты еще скажешь мне спасибо.
– Наследство? То, что достанется мне после тебя, или то, которое перейдет ко мне по линии Уилтон-Хьюмсов?
Не успел Слейд произнести последнюю фразу, как Эсмеральда вскочила, прислушиваясь, и в два скачка оказалась у двери, где замерла, почти превратившись в деталь обстановки – только уши напряженно приподнялись, и шерсть на загривке у нее стала дыбом. Слейд и Изабель мгновенно умолкли и уставились на дверь.
Дверь открылась, и появилась Ханна. Ее растерянный вид делал девушку какой-то особенно привлекательной. Простое серое платье из кашемира с бархатной отделкой подчеркивало темный цвет волос, забранных в обычный хвост. На лице Ханны застыла неуверенная улыбка, руки теребили завязки рукавов.
Слейд с трудом оторвал от гостьи взгляд, только для того чтобы выразительно посмотреть на бабку. Изабель тоже разглядывала Ханну. Лоб ее нахмурился, губы поджались.
И Слейд, и Изабель думали об одном и том же: как долго стояла Ханна за дверью и как много она могла услышать из их предыдущего диалога?
Ханна поморгала непонимающе и на всякий случай обернулась. Как она и думала, позади нее никого не оказалось. Старая женщина в ярко-красном шерстяном платье действительно смотрела на нее.
«Боже, неужели я попала из одного сумасшедшего дома в другой?»
Ханна взглянула на Слейда, надеясь получить поддержку, но тот, словно назло, отвел глаза, проигнорировав ее безмолвную просьбу о помощи.
Похоже, она появилась не вовремя. Они спорили. К тому же Гаррет произнес фамилию Уилтон-Хьюмсов. О чем же их спор? Быть может, миссис Гаррет возражала против присутствия родственницы Уилтонов под ее крышей?
Что ж, тогда ей лучше уехать. Ей нет места ни в одном из богатых особняков, никто ей не рад.
Ханна с вызовом посмотрела на седую женщину, развалившуюся на диване.
– Миссис Гаррет, прошу прощения, – постаралась она обратиться к ней как можно увереннее, – но вы обознались. Меня зовут Ханна, а не Эсмеральда.
Старуха засмеялась скрипучим смехом, захлопав в ладоши.
– Ну, конечно, ты не Эсмеральда, дорогая, потому что Эсмеральда – собака. – И она указала куда то вбок от Ханны.
– Собака? – переспросила девушка, тараща глаза на огромное, похожее на велюровое кресло существо, неподвижно застывшее неподалеку. Существо совсем не походило на собаку, скорее – на лошадь, если говорить о размерах. Раньше Ханне не доводилось видеть собак таких крупных пород, да еще таких… складчатых.
– Эсми, детка, иди ко мне, – опять позвала собаку женщина. – И вообще, бросай свою привычку пугать людей. Мне не хотелось бы, чтобы ты стала причиной смерти какого-нибудь впечатлительного гостя. – Собака неторопливо поднялась и подошла к хозяйке, позволив взять себя за ошейник. – Не бойся, юная леди, Эсмеральда абсолютно безопасна. Подойди сюда и позволь ей обнюхать твою ладонь.
– Знаете, мисс, здесь так здорово! Все такие добрые, никто ни за кем не шпионит. Еда для слуг не хуже, чем для господ, представляете? В имении Уилтонов я постоянно недоедала. Кстати, мистер Гаррет сказал, что в выходные я свободна, если вы позволите. К тому же он обещал мне платить вдвое больше, чем я получала на предыдущем месте. Вот радость-то! Я так вам благодарна, мисс! – На мгновение лицо Оливии омрачилось. – Правда, Эсмеральда мне не слишком понравилась. Ну да ерунда. – Она снова сменила тему, не дав Ханне возможности даже задуматься над тем, кто такая Эсмеральда. – В особняке служат очень старые люди. Все до одного! Мне кажется, они работают в Вудбридж-Понде еще со времен всемирного потопа. Небось, сошли с Ноева ковчега и прямо здесь и размножились. – Горничная хихикнула.
Вудбридж-Понд! Вот оно что!
Ханна с облегчением вздохнула, и в голове всплыли события вчерашнего вечера. Ужасный прием, окончившийся почти катастрофой, поездка в экипаже, Гаррет, утешающий ее прямо посреди холла.
Неужели она вчера плакала в объятиях Слейда? Так вот почему чешутся глаза!
Ханна переваривала новости, наблюдая за горничной. Та сновала по комнате, прибираясь.
– Оливия, присядь рядом, – позвала Ханна.
– В чем дело, мисс? – Лицо служанки приняло озабоченное выражение. – Вам нездоровится? Вы так побледнели. – Она осторожно села рядом с Ханной, не выпуская из рук охапку белья.
– Кажется, со мной все в порядке, – неуверенно пробормотала Ханна. Она окинула взглядом горничную. На ней была надета форма на размер больше нужного, зато новая и отлично накрахмаленная. – Расскажи мне, что здесь происходит?
– Как что? Я собираю вещи, чтобы отнести прачке. Разве вы сами не видите, мисс? – изумилась Оливия и потрясла ворохом одежды.
Ханна взглянула на белье и с ужасом обнаружила в самом верху стопки мужскую сорочку. Белую. Огромную. И действительно мужскую. Она ткнула трясущимся пальцем в рубаху:
– Откуда она взялась?
– С пола. Прямо с ковра, – терпеливо пояснила горничная таким тоном, точно разговаривала с душевнобольной, которой противопоказаны волнения. – Вы же видели, как я ее поднимала. А до того, вероятно, сорочка прикрывала плечи и спину мистера Гаррета.
Ханна ахнула и уставилась на Оливию.
– Так это его комната?
– Конечно, мисс. Вчера вы так душераздирающе плакали, а потом ка-а-ак упадете в обморок! Ну, мистер Гаррет взял вас на руки и отнес к себе. Представляете, захлопнул дверь прямо у нас перед носом! Вот мы все удивились!
Ханна даже не нашла в себе сил спросить, кто такие загадочные «мы», перед носом которых захлопнулась дверь спальни Гаррета.
– А… потом что?
Оливия непонимающе замигала глазами.
– Да ничего. Мы отправились спать. Вы с мистером Гарретом тоже, как я поняла.
Ханна схватилась руками за грудь, словно пытаясь поймать готовое выскочить наружу сердце.
– Так мистер Гаррет ночевал здесь? Вместе со мной? Оливия не успела ответить, потому что ее опередил мужской голос:
– Да. Я ночевал здесь.
Оливия испуганно обернулась и выронила грязное белье, упавшее на ковер неопрятной кучей.
Сплетничать о хозяине в его присутствии! За это могут и наказать!
У Ханны же мгновенно вспотели ладони. Слейд Гаррет! Она хотела возмутиться, но проклятый Гаррет выглядел столь безупречно, что протест застрял у нее в горле.
Чисто выбритый, он надел костюм для верховой езды. Узкие бриджи обтягивали ноги, высокие сапоги начищены до блеска, свежая сорочка сияла белизной. Слейд перешагнул рассыпавшийся по полу ворох белья, оказавшись рядом с Ханной.
– Оливия, – небрежно бросил он, – оставь нас вдвоем. Твоя хозяйка позовет тебя через несколько минут.
– Да, мистер Гаррет, – пискнула горничная, торопливо подхватила белье и выскочила из спальни так быстро, как только могла. Слейд тщательно прикрыл за ней дверь.
Его обтянутые ягодицы привлекли внимание Ханны, совершенно выбив из колеи. Девушка напрочь забыла, что собиралась возмущаться. Однако стоило Слейду повернуться, и она испуганно сжалась в кровати, подобрав ноги.
В его кровати. В его спальне.
– Ваша горничная имеет большой опыт по мгновенному исчезновению из комнаты, – усмехнулся Гаррет. – Вероятно, осталось наследие от предыдущих хозяев.
– Думаю, дело вовсе не в бывших хозяевах, – пробормотала Ханна, не отрывая взгляда от безупречной фигуры Слейда. – Просто она вас боится.
Гаррет покачал головой:
– Не она меня боится, а вы, – добавил он мягко. – А горничная вообще никого не боится. Я имел возможность убедиться в ее храбрости. Разве что Эсмеральда немного ее пугает. – Он сделал шаг вперед.
Ханна попыталась прикрыться от его пристального взгляда. Натянув до самых плеч тонкую материю, она осознала, что держит в руках не что иное, как забытую Оливией рубашку Слейда.
– Ай! – пискнула она и в ужасе отбросила сорочку прочь. Та спланировала прямо к сапогам Гаррета. – И вовсе я вас не боюсь! – заявила девушка, натягивая на себя одеяло и придвигаясь к спинке кровати – подальше от Слейда. – Кстати, кто такая Эсмеральда?
– А вот и боитесь, – покачал головой Гаррет. Он наклонился, поднял сорочку и бросил ее Ханне. – Моя одежда вовсе не кусается в отличие от меня. – Тут он счел нелишним гнусно усмехнуться. – Наденьте пока рубашку. Я же вижу, в каком беспорядке ваше платье. Мне пришлось ослабить шнуровку, чтобы вам легче дышалось. Не думал, что вашу грудь удерживал внутри платья только корсет.
Ханна зарделась от смущения и принялась натягивать огромную сорочку.
– Кстати, неужели вы не запомнили Эсмеральду? – продолжал Гаррет. – Похоже, она напугала вас до обморока. Вам придется часто сталкиваться с Эсми в доме моей бабушки. – Он улыбнулся.
Ханна не сочла нужным вернуть улыбку.
Зачем он пришел? Просто поболтать? Заставить ее смущаться? Или в его визите какой-то иной умысел? Тогда чего он ждет?
– Вы хотели мне что-то сказать, мистер Гаррет? – спросила Ханна как можно холоднее. – Что-то невероятно важное? К примеру, что дом охвачен огнем? Иначе что дает вам право вторгаться ко мне, пока я еще не…
– Не вылезла из моей постели? Нет, я пришел просто так. Мне нравится смотреть на вас, когда вы натягиваете на плечи мое одеяло, когда ваши ягодицы устроены на моей подушке, – так же холодно ответил нахальный Гаррет.
Ханна опустила глаза.
– Прошу вас, не издевайтесь надо мной. Вы смущаете меня своими… откровенными высказываниями. – Ханна бросила на Слейда умоляющий взгляд.
– Если вам будет так угодно, – пожал он плечами. Ханна вновь опустила глаза, не в силах больше вымолвить ни слова, и заметила, что тонкая ткань сорочки обрисовала контур ее груди, окончательно выскочившей из съехавшего вниз корсета.
– Я… я, – забормотала девушка, надеясь, что ее собеседник не замечает ее напрягшихся от волнения сосков, просвечивающих сквозь ткань, – мистер Гаррет, я…
– Слейд, – поправил тот.
– Да… э… Слейд. Я понимаю, что веду себя неблагодарно. Вы дали мне кров и обещали помочь разобраться в моей нелегкой ситуации…
– Но?
– Да перестаньте меня постоянно перебивать! Так вот, я вам признательна, но дело в том, что мне не слишком удобно…
– В моей постели? В моей мягкой постели?! – деланно изумился Слейд, – Или в доме моей бабки вообще? Может, вы предпочли бы мой личный особняк? Я понимаю, вам не слишком понравился Пембертон, но вы еще не знаете Хаммондса, дорогая Ханна. Вот уж тиран так тиран. Мой дворецкий – настоящее исчадие ада. И он считает меня распутным негодяем.
– Думаю, он недалек от истины, – пробормотала Ханна чуть слышно. – Дайте в конце концов мне договорить. Я хотела сказать, что мое присутствие ставит жизнь ваших близких под угрозу. Тетка Пейшенс и дядя Сайрус…
– Уехали.
– Что?! Уехали?
– Да. Сегодня утром выносили вещи из Клостер-Пойнта. Уверен, что после вчерашних событий две старые гадюки захотели отсидеться где-нибудь за городом, чтобы разработать новый адский план. К тому же им необходимо зализать раны. Публичное обвинение едва ли пришлось им по вкусу. Их поспешное бегство нам на руку, вы не находите?
Ханна послушно кивнула. Новость, которую принес ей Гаррет, невероятно обрадовала ее. Проклятые Уилтон-Хьюмсы уехали! Теперь у нее есть возможность все обдумать и самой составить план действий. А пока можно отдохнуть и набраться сил. Какое облегчение!
Не раздумывая, Ханна соскочила с постели. В два прыжка оказавшись у окна, она выглянула наружу.
Дождь. Мелкий, серый и какой-то бесконечный дождь. Унылые лужи залили все вокруг, некогда пестрая листва утопала в грязной воде. Сердитый ветер трепал ветви деревьев. Ханна разочарованно вздохнула.
– Печальное зрелище, не так ли? – Слейд оказался рядом незаметно для нее. – Я как раз хотел покататься на лошади, когда зарядил дождь. Я успел одеться и собирался пригласить вас с собой на прогулку, и вдруг на улице стало накрапывать. Боюсь, дождь зарядил всерьез.
Ханна осторожно взглянула на Слейда.
«Неужели он действительно собирался позвать меня на прогулку? Разве я для него не просто пешка в большой игре? Не средство для достижения цели? Что за непредсказуемый человек! То он готов убить меня, то желает сочетаться со мной браком. Еще пару дней назад он обещал свернуть мне шею за неповиновение, а вчера утешал в объятиях. Кто из таких разных людей настоящий Слейд Гаррет? Или он – единство их противоположностей?»
Заметив ее взгляд, Слейд повернулся.
– Вижу, вы расстроены дурной погодой. Желали прокатиться верхом? Мы могли бы оседлать Эсмеральду и покатать вас по дому. Думаю, вам может понравиться, – вдруг засмеялся он.
– Оседлать Эсмеральду? Так она не человек?
– Нет. Только не говорите Изабель. Она считает свою любимицу настоящим человеком.
– Но… она и не лошадь, да? – осторожно спросила Ханна. – Вряд ли вы стали бы держать лошадь в доме…
– Нет, не лошадь, хотя размерами очень похожа. – Слейд вдруг рассмеялся. – Милая Ханна, неужели вы думаете, что я распоряжаюсь в доме бабки? Может быть, вы полагаете, что я распоряжаюсь всем?
– Я не думаю, я уверена. Человек вроде вас не может не распоряжаться. Думаю, если бы вам, мистер Гаррет, действительно пришло в голову оседлать Эсмеральду, которая и не человек, и не лошадь, вы бы так и сделали. И никакие протесты вашей бабушки вас не остановили бы.
Теперь Слейд уже смеялся во весь голос. Притянув девушку к себе, он запечатлел на ее макушке почти отеческий поцелуй, а затем быстро направился к двери.
– Я пришлю Оливию, – бросил он, выходя. – Кстати, ваша комната расположена рядом с моей. Видите, у них смежные двери? Вещи уже распакованы, так что ваши протесты останутся безответными. Одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Первый этаж, первая дверь направо. Изабель желает узнать вас поближе. Кстати, я пошутил насчет Эсмеральды. Оседлать ее так же трудно, как и вас, дорогая Ханна. – И он вышел.
Девушка еще некоторое время смотрела на закрывшуюся за ним дверь.
«Что за странный человек! И какой безнравственной нужно считать меня, если от единственного прикосновения Слейда у меня до сих пор ноет грудь и дрожат колени!»
* * *
– Ну что, бедняжка Лолес до сих пор ни жива ни мертва от ужаса, что проснулась в твоей постели? – ворчливо спросила Изабель.– Нет, она уже вполне пришла в себя и скоро спустится.
Слейд подошел поближе и смачно чмокнул бабку в морщинистую щеку. Старуха, как всегда, выбрала диванчик поближе к огню и теперь, как она сама любила выражаться, грела свои дряхлые кости. Поприветствовав Изабель, Слейд наклонился к мастифу и подергал собаку за мягкие уши, прекрасно зная, что Эсмеральда не выносит подобных фамильярностей. Собака приоткрыла один глаз, скучающе, взглянула на Слейда и снова погрузилась в дрему.
– Однажды она перекусит тебя на две части, лишь бы избавиться от твоего назойливого внимания, – осуждающе проговорила Изабель.
Слейд презрительно фыркнул:
– Вряд ли! Собака любит меня не меньше, чем ты. Могу поставить свой титул на то, что до такого никогда не дойдет. Уж скорее я стану торговцем рыбы, чем Эсмеральда оскалит на меня зубы.
– Торговцем рыбы? Ха! Тебе очень пойдет! – Смех Изабель походил на совиное уханье. – Может, стоит попробовать? А что, честный труд облагораживает.
– Только в том случае, если ты наймешься ко мне в помощницы, – мечтательно протянул Слейд. – Представляешь, как чудесно ты будешь смотреться с охапками форели в своем глупом красном платье.
Подобные перепалки давно превратились в традицию. Слейд и его бабка всегда с удовольствием подтрунивали друг над другом.
– Ты бы лучше следил за собой, – фыркнула Изабель, обидевшись за свое любимое платье. – Юные девицы в твоей постели доведут тебя до беды. Однажды тебе придется жениться на одной из красоток, дабы спасти ее от бесчестья.
– О, мы снова вернулись к обсуждению моего холостяцкого образа жизни! – Слейд воздел указательный палец к небу. Он устроился на диване напротив Изабель. – Я весь внимание.
– Я уже потеряла надежду, что увижу тебя женатым. Сказать по правде, жду не дождусь, чтобы одна из твоих девиц принесла в подоле. Тогда у тебя не останется выбора. Боюсь, в противном случае ветвь Гарретов навеки угаснет.
Слейд покачал головой.
– Ты даже готова породниться с Уилтонами и Лолесами, лишь бы покачать на руках наследника? – осторожно спросил он.
– Но ведь меня не покоробило, что ты привел в мой дом девчонку Лолеса! К тому же я не слепая. Я видела, как ты ее обнимал! Наверняка продолжил утешать и в постели, – брюзгливым тоном проворчала Изабель.
Слейд промолчал.
Пусть думает что хочет. Зачем отрицать? Так даже интереснее. Как бабка истолкует его молчание?
Похоже, Изабель истолковала его не в пользу внука.
– Так я и знала! Развратник! Ну и где теперь эта бедняжка? Уже полдень, а она все не спускается. Что ты с ней сделал?
– Какой полдень, бабуля? – деланно удивился Слейд. – На улице уже темнеет. Вы с Эсмеральдой, похоже, проспали обед.
– Эй, не пытайся меня провести. Думаешь, я стала такой старой, что могу забыть про обед? Ну и что, что я задремала? Я прекрасно знаю, что к чему, мой юный внук. – Изабель здорово разозлилась на последнюю шутку Слейда. – И прекрати так глупо ухмыляться. Ты становишься похожим на недоразвитого.
Слейд аж хрюкнул от смеха.
– Ничего не поделаешь – семейная черта, Изабель! Я унаследовал ее по отцовской линии, то есть от тебя. И давай постараемся не поддевать друг друга в присутствии гостьи. Боюсь, Ханна не поймет наших шуток. Кстати, я обещал девушке прокатить ее по дому на Эсмеральде. Не хочешь тоже совершить кружок по холлу?
Ноздри Изабель раздулись от возмущения. Добрых десять секунд она смотрела на внука, прежде чем ответить:
– Ну, еще бы! Конечно, хочу! Или ты думаешь, что я стала чересчур стара для верховых прогулок?
– Что ты! Конечно, я так не думаю. Кстати, раз уж ты хозяйка, то мы с Ханной позволим тебе прокатиться первой.
– Вот наглец!
– Весь в тебя.
– Насчет дома ты верно сказал. Он принадлежит мне, но однажды станет твоим, как и все, чем я владею. И я все еще лелею надежду подержать на руках своих правнуков. Законных правнуков, заметь!
– А незаконных у меня и нет. Я. всегда осторожен, – хмыкнул Слейд. Он помолчал, прежде чем попытаться прощупать почву. – А если я скажу… что собираюсь жениться на Ханне Уилтон Лолес и подарить тебе законных наследников?
– Пф-ф! Черта с два ты так скажешь! Ты же не выносишь Уилтонов, а про Лолесов я вообще молчу.
– Да уж. А Ханна носит сразу обе фамилии. Поэтому она мне и подходит.
– Подходит? В каком смысле?
– А ты подумай хорошенько, Изабель.
– Да что тут думать? Чушь какая-то! – возмутилась старуха, но все-таки задумалась. – Господи, только не говори, что ты действительно задумал жениться на ней, Слейд Франклин Гаррет!
Изабель очень редко называла внука его полным именем, и то только в тех случаях, когда речь шла о чем-то серьезном.
– Точно говорю. Я женюсь на ней. Считай мое решение местью.
Рот Изабель сжался в тоненькую ниточку.
– Местью за что?
– Дурацкий вопрос. – Слейд колюче взглянул на бабку. Ответный взгляд Изабель выглядел еще более колючим.
– За твою мать? Ха, это просто нелепо! Только она сама повинна в своем несчастье. Послушай меня, Слейд. Пусть твой отец и был моим сыном, но он не относился к идеальным людям. Он не смог стать Мариель хорошим мужем. Да и она сама приложила руку к тому, чтобы их брак стал несчастным. Она отказалась делить с ним постель, поняв, что не интересует его как женщина. Они оба оказались слабыми людьми, неспособными обращать обстоятельства себе на пользу, но сгубило их другое. Их сгубила гордость. Они стоили друг друга, и никто не повинен в их бедах, кроме них самих.
Слейд не сразу нашел, что ответить. Никогда прежде Изабель не отзывалась о его родителях в таком тоне. Удивление сменилось гневом.
– Значит, ты готова обвинять их в чрезмерной гордости. Ты готова простить Кэтрин Уилтон Лолес, но не готова простить моих родителей. Я верно истолковал твои слова?
Изабель совершенно не смутил грозный тон внука. Она спокойно продолжала:
– Конечно, Кэтрин сыграла не последнюю роль в их жизнях, Слейд. Но в том состояла ошибка твоего отца, а не ее. Тогда ты еще не появился на свет и не можешь судить о событиях тех лет. Твоя мать сумела удобно использовать легенду о сгубившей ее Кэтрин и передала тебе свою боль, отравив тем самым твою жизнь. – Изабель перевела дух. – Умоляю тебя, Слейд, не повторяй судьбу своих родителей. Забудь о той давней истории. Ты видишь ее чересчур субъективно, чтобы иметь право судить Кэтрин Лолес. Ты – лучшее, что осталось от брака твоих родителей. Ты сильный и властный, ты способен рассуждать здраво. И ты – последний родственник, который у меня остался. Я не хочу потерять тебя, как потеряла сына. Человек, ведомый местью, никогда не выигрывает, поверь моему опыту.
Слейд рассмеялся, сознавая, как неискренне звучит его смех.
– Ты не потеряешь меня, бабушка. Я знаю, что делаю. Изабель устало откинулась на диване, в ее взгляде скользили досада и грусть.
– Глупец! Яд мести отравляет того, кто мстит. Однажды ты образумишься, но будет поздно.
– Хочешь сказать, что я пострадаю от собственной мести больше, чем Ханна, которой я собираюсь мстить? – недоверчиво хмыкнул Слейд.
– Она не просто пострадает, друг мой. Ты уничтожишь ее. Ты растопчешь ее. Ты готов ответить за свою жестокость? Неужели ты действительно желаешь ей судьбы собственной матери?
– Именно! – Слейд вскочил на ноги. – Наконец до тебя дошло! Я желаю, чтобы Ханна страдала, как страдала моя мать. Таков мой план.
– Господи, помоги вам обоим, – вздохнула Изабель, сдаваясь. – Ты еще вспомнишь мои слова. Жаль, что будет слишком поздно.
Эсмеральда подняла голову, встала и отряхнулась. Звук получился такой, словно вытряхивали старое пыльное покрывало. Собака придирчиво оглядела спорщиков и смачно чихнула.
– Что, разбудили мы тебя, подружка? – почти виновато спросила Изабель мастифа. Эсмеральда лениво завиляла хвостом, смахивая со столика салфетки и чайную ложечку. – Прости нас, нелепых людей. Мы вечно ссоримся по пустякам. Тебе не понять наших глупых мотивов. Иди сюда, малышка.
«Малышка», напоминавшая размерами огромное кресло, лениво потянулась и подошла к хозяйке. Устроившись возле дивана, она положила свою квадратную голову на колени Изабель и выразительно взглянула на Слейда, как бы предлагая, последовать ее примеру.
– Эсми, не обращай на нас внимания, – предложила Изабель, почесывая мягкие уши собаки. – Мой внук и я готовы спорить до посинения, вместо того чтобы просто выпить по чашечке чая и посмотреть на огонь.
Слейд устыдился своих резких слов. Он бросил виноватый взгляд на бабку и вздохнул. Поднявшись с удобного дивана, он подошел к Изабель и присел рядом, немного потеснив крупный зад собаки.
– Дорогая моя Изабель, мне так неловко, что я заставил тебя нервничать, – извинился он, взяв морщинистую руку бабки в свою. – Я вовсе не хотел тебя расстраивать. Но ты должна понять меня: я добьюсь того, чтобы Ханна принадлежала мне.
Изабель вдруг прищурилась, на губах ее заиграла улыбка.
– Какой интересный выбор слов! Добьешься? Ага, ага, – закивала она, как бы что-то прикидывая, что очень не понравилось Слейду. Глядя в огонь, Изабель покачала головой и пробормотала: – Почему-то мне кажется, ты не так безнадежен, внук. Думаю, я даже готова немного поспособствовать общему делу.
– Поспособствовать? Боюсь, я не совсем понимаю… – Слейд вскочил. – Если ты задумала мне помешать, то даже не пытайся!
Изабель не обратила ни малейшего внимания на возражения внука. Она продолжала смотреть на огонь, улыбаясь своим мыслям и почесывая загривок мастифа.
– Мне не нравится выражение твоего лица. О чем ты думаешь?
Старая женщина перевела взгляд на Слейда, и на мгновение он заметил торжество, мелькнувшее в ее глазах. Она придирчиво оглядела внука с головы до ног, словно отличный кусок говядины в витрине мясника.
– Думаю, план превосходен, – медленно произнесла Изабель. – Если все будет по-твоему, круг замкнется. Пожалуй, мне нравится твое намерение, хотя я и смотрю на происходящее под иным углом зрения, чем ты. Я помогу тебе.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – возразил Слейд, уже понимая, что протесты бесполезны. Если его бабка приняла решение, она не отказывалась от него ни при каких условиях, что считалось семейной чертой Гарретов.
– Откуда тебе знать, нуждаешься ты или нет? – хитро прищурилась Изабель. – Ты даже не знаешь, что за помощь.
– Зато я отлично знаю тебя. Наверняка я еще не раз пожалею, что раскрыл перед тобой свои карты.
Изабель хрипло рассмеялась. Эсмеральда, словно уловив ее настроение, подняла голову и посмотрела на Слейда, осклабившись. Казалось, она насмехается над незадачливым Гарретом.
– Не надо заранее бояться моих действий, дорогой. Ты и сам не знаешь, к чему тебя может привести твой план. Я старше и мудрее, поверь, и я не желаю тебе зла. Ты – кровь моя, и ты мой наследник. Неужели ты думаешь, что я могу тебе навредить?
– Я все равно против, – упрямо промолвил Слейд.
– Ха! А я готова поставить на кон твое наследство, что ты еще скажешь мне спасибо.
– Наследство? То, что достанется мне после тебя, или то, которое перейдет ко мне по линии Уилтон-Хьюмсов?
Не успел Слейд произнести последнюю фразу, как Эсмеральда вскочила, прислушиваясь, и в два скачка оказалась у двери, где замерла, почти превратившись в деталь обстановки – только уши напряженно приподнялись, и шерсть на загривке у нее стала дыбом. Слейд и Изабель мгновенно умолкли и уставились на дверь.
Дверь открылась, и появилась Ханна. Ее растерянный вид делал девушку какой-то особенно привлекательной. Простое серое платье из кашемира с бархатной отделкой подчеркивало темный цвет волос, забранных в обычный хвост. На лице Ханны застыла неуверенная улыбка, руки теребили завязки рукавов.
Слейд с трудом оторвал от гостьи взгляд, только для того чтобы выразительно посмотреть на бабку. Изабель тоже разглядывала Ханну. Лоб ее нахмурился, губы поджались.
И Слейд, и Изабель думали об одном и том же: как долго стояла Ханна за дверью и как много она могла услышать из их предыдущего диалога?
* * *
– Эсмеральда, иди сюда, плохая девчонка!Ханна поморгала непонимающе и на всякий случай обернулась. Как она и думала, позади нее никого не оказалось. Старая женщина в ярко-красном шерстяном платье действительно смотрела на нее.
«Боже, неужели я попала из одного сумасшедшего дома в другой?»
Ханна взглянула на Слейда, надеясь получить поддержку, но тот, словно назло, отвел глаза, проигнорировав ее безмолвную просьбу о помощи.
Похоже, она появилась не вовремя. Они спорили. К тому же Гаррет произнес фамилию Уилтон-Хьюмсов. О чем же их спор? Быть может, миссис Гаррет возражала против присутствия родственницы Уилтонов под ее крышей?
Что ж, тогда ей лучше уехать. Ей нет места ни в одном из богатых особняков, никто ей не рад.
Ханна с вызовом посмотрела на седую женщину, развалившуюся на диване.
– Миссис Гаррет, прошу прощения, – постаралась она обратиться к ней как можно увереннее, – но вы обознались. Меня зовут Ханна, а не Эсмеральда.
Старуха засмеялась скрипучим смехом, захлопав в ладоши.
– Ну, конечно, ты не Эсмеральда, дорогая, потому что Эсмеральда – собака. – И она указала куда то вбок от Ханны.
– Собака? – переспросила девушка, тараща глаза на огромное, похожее на велюровое кресло существо, неподвижно застывшее неподалеку. Существо совсем не походило на собаку, скорее – на лошадь, если говорить о размерах. Раньше Ханне не доводилось видеть собак таких крупных пород, да еще таких… складчатых.
– Эсми, детка, иди ко мне, – опять позвала собаку женщина. – И вообще, бросай свою привычку пугать людей. Мне не хотелось бы, чтобы ты стала причиной смерти какого-нибудь впечатлительного гостя. – Собака неторопливо поднялась и подошла к хозяйке, позволив взять себя за ошейник. – Не бойся, юная леди, Эсмеральда абсолютно безопасна. Подойди сюда и позволь ей обнюхать твою ладонь.