Постников Валентин Юрьевич. Приключения Карандаша и Самоделкина (с иллюстрациями)

   – Бедный, – сказал Самоделкин. – Как ему грустно! Я хочу его погладить.
   Карандашу тоже стало жаль одинокого льва. Он подумал-подумал и нарисовал крошечного львёнка. Львёнок получился такой маленький, совсем как настоящий котёнок.
   Если взять катушку ниток, отмотать от неё длинную нитку и привязать к ней бумажку от конфетки, а потом потянуть за нитку, львёнок побежит за бумажкой. Поэтому все учёные говорят о том, что львёнок похож на котёнка.
   Львёнок пролез между прутьями решётки в клетку. И лев очень обрадовался: маленькие всегда приносят радость одиноким.
   Потом Самоделкин и Карандаш заглянули к медвежатам, бегемотам, крокодилам, жирафам, попугаям. Карандаш почему-то совал нос и в тележки с мороженым, как будто Прутик мог залезть в тележку с мороженым! Вот какой чудак этот Карандаш.
   – Внимание, – сказало радио, – на Большом Лебедином пруду начинаются большие состязания корабликов. Юные мастера, спешите, спешите!
   На дорожке зоопарка появились Веня Кашкин, маленький Тима и Тимин папа.
   – Мы опаздываем! – сказал папа.
   Тима нёс в руке деревянный кораблик, сделанный по всем правилам корабельных мастеров. Самоделкин тоже был мастером, поэтому никак не мог не заметить замечательный сосновый кораблик. Ну да, сосновый! Корпусом корабля была простая сосновая дощечка. В неё воткнута палочка – мачта. На мачте белый бумажный парус в косую клеточку.
   На борту кораблика синим карандашом было написано: «Тима».
   – Мальчик, – вежливо спросил Самоделкин, – кто мастерил этот замечательный кораблик?
   – Никто не мастерил, я сам ножиком выстругал.
   – А почему кораблик называется «Тима»?
   – Это я – Тима, – важно сказал мальчик.
   Самоделкин хотел похвалить кораблик, но тут они подошли к большому круглому пруду.
   На берегу пруда собрался народ. Со всех сторон сюда шли и бежали ребята. Над ними развевались настоящие морские флаги, музыка играла марши. На мостике, построенном у самой воды, стоял настоящий Морской Капитан в белом кителе. Он смотрел в настоящий морской бинокль на воду пруда, словно там, на воде, плавали настоящие корабли, бегали настоящие волны, которых Капитан совсем не боится.
   Но за толпой ребят Самоделкин и Тима не видели ни кораблей, ни волн.
   – У этого мальчика тоже кораблик, самодельный кораблик! – показал на Тиму гражданин, стоявший поблизости. – Пропустите его, товарищи. Мальчик пришёл на испытание кораблей!
   – Надо его пропустить! – сказали все. – Пропустите мальчика, пропустите!
   Тима с корабликом, а за ним папа, Самоделкин и Веня Кашкин подбежали к самой воде.
   На синей глади стояли могучие корабли. Пароходы с трубами, ледоколы, подводные лодки, целый флот парусных кораблей.
   Ветер шевелил паруса, но корабли стояли на месте, крепко привязанные настоящими катушечными канатами.

   Все мальчишки зачарованно глядели на парусные кораблики. Вот-вот на них появятся бравые капитаны, крикнут басом:
   – Поднять якоря!
   Ветер надует паруса, и поплывут кораблики в самые дальние дали. Туда, где над морем летают белые чайки, волны бегут к необитаемым островам.
   Пароходы, конечно, тоже плавают по морям – по волнам, возят людей в разные города. Но пароходы почему-то никогда не попадают к необитаемым островам. А парусные кораблики уплывают куда-то совсем далеко-далеко! Там для каждого мальчишки найдётся необитаемый остров. И туда не проплыть никаким пароходам.
   Вот почему все на свете храбрые мальчишки так любят белые паруса…
   – Поднять якоря! – громко скомандовал Капитан, стоявший на мостике. Самый настоящий взрослый Морской Капитан.
   Взрослые тоже любят парусные кораблики.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой все хвалят Самоделкина

   Капитан дал команду, и ребята на берегу отвязали канаты.
   Загудели пароходы, вздрогнули кораблики, поплыли по тихой воде пруда к другому берегу. Там их встречали дяди с красными повязками на рукавах. Они смотрели по часам: какой кораблик скорей приплывёт.
   – Эх, – вздохнул Веня Кашкин, – если я когданибудь стану волшебником, я увеличу один парусный кораблик и уплыву на нём в океан… Я буду командовать: «Лево руля! Право руля!»
   – Хорошо плавать в океане, хорошо, – похвалил Тимин папа. – Но для этого надо быть очень храбрым, очень смелым и добрым.
   – Я храбрый! – сказал Веня.
   – Ну-ну, – добродушно заметил папа, – ты, оказывается, хвастунишка. Попробуй сначала сделай сам такой вот кораблик.
   – Ерунда! – ответил Веня Кашкин. – Кораблик можно купить в магазине. А я хочу настоящий!
   – Ах, вот как! Ты ничего не желаешь делать, – сказал папа. – Ты, на-верное, лентяй?
   – Кто лентяй? – спросил гражданин, стоявший поблизости.
   – Где лентяй? – стали спрашивать люди и оглядываться на Веню Кашкина. – Покажите нам лентяя. В нашем городе нет лентяев. Давным-давно нет никаких лентяев.
   – Ну что вы, граждане, – поспешил успокоить всех Тимин папа. – Вам послышалось. Этот мальчик совсем не лентяй. Он книжки, наверное, читает. Какие ты читаешь книжки? – спросил он Веню.
   – Про войну, про шпионов, про морских разбойников! – похвастался Веня.
   – Ну и то хорошо, – почему-то вздохнул папа.
   – Смотрите! Смотрите! – сказал Тима. – Чей-то кораблик обгоняет всех!
   – Это мой кораблик! – воскликнул Самоделкин. – Значит, Прутик здесь.
   – Ваш кораблик? – спросил гражданин, стоявший поблизости.
   – Мой! Мой! – ответил железный человечек, и все вокруг посмотрели на него с уважением.
   – Вы настоящий мастер! Позвольте мне пожать вашу руку, – сказал Тимин папа.
   Кораблик Самоделкина стремительно плыл к дальнему берегу. Он перегнал сверкающие солидные теплоходы, подводные лодки, ледоколы. Он почти настигал самые быстроходные суда, но парусные фрегаты, яхты, бригантины мешали ему плыть. Неожиданно кораблик изменил направление. Он поплыл так, словно где-то внутри кораблика сидели крошечные матросы, капитан и рулевой. Кораблик обошёл парусную флотилию, покачнулся на волнах и ринулся вдогонку за быстроходными реактивными катерами.
   Все ближе, ближе подходил кораблик!

   Ещё немного, и весь флот позади! Кораблик Самоделкина первым пришёл к пристани. Он замедлил ход, сам бросил якорь и замер. На первой мачте кораблика поднялся крошечный флажок.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ – о том, как Прутик стал знаменитым

   – Чей кораблик пришёл первым? – громко спросил настоящий Морской Капитан.
   – Чей кораблик? Чей? Вы не знаете, кто его сделал? – спрашивали те, кто стоял далеко от Самоделкина.
   Радио сказало:
   – Внимание! Просим того, кто смастерил кораблик номер один, подняться на капитанский мостик. Победителю будет присвоено почётное звание. Победителю вручат ценные подарки.
   – Везёт людям! – проворчал Веня Кашкин.
   – Поздравляю вас! Я и мой сын, мы оба очень рады с вами познакомиться. – Тимин папа ещё раз пожал Самоделкину руку. – Спешите на капитанский мостик. Они зовут вас!
   – Дайте пройти мастеру! – сказал гражданин, стоявший поблизости. – Дорогу мастеру!
   Никогда Самоделкину ещё не было так хорошо. Маленький железный человечек блестел, он сиял от радости. Все расступились перед ним.
   И вдруг раздался чей-то тоненький голосок:
   – Это мой кораблик! Мой!
   На капитанский мостик взбежал Прутя, нарисованный мальчик.
   – Нашёлся Прутик! – зазвенел счастливый Самоделкин.
   – Мой кораблик! – сказал мальчик, стоя на мостике. – Дайте мне подарки.
   Они лежали рядом. Большая нарядная коробка с игрушками, конфетами, печеньем и шоколадом.
   – Как тебя зовут? – спросил настоящий Морской Капитан. – Как твоя фамилия?
   – Прутя Карандашкин!
   – Ты ученик или дошкольник? Ты кто?
   – Я очень способный мальчик! – ответил Прутик.
   – Ты сам сделал кораблик? Победителем признается только тот, кто мастерил кораблик сам. Понимаешь? САМ!
   Мальчик посмотрел на яркие необыкновенные подарки, потом на Капитана и сказал:
   – Сам! Я сам сделал кораблик!

   – За этот кораблик, – торжественно произнёс настоящий Морской Капитан, – тебе присвоено почётное звание! Ты – Юный Техник! Приветствую и поздравляю!
   Он пожал мальчику руку и взял под козырёк.
   Музыка заиграла торжественный марш, все ребята крикнули «ура» и захлопали в ладоши. Тимин папа взглянул на Самоделкина и укоризненно покачал головой.
   – Стыдно, молодой человек, – презрительно сказал гражданин, стоявший поблизости. – Вы решили присвоить себе чужую славу!
   – Нехорошо! – говорили все вокруг.
   Самоделкин жалобно звякнул своими пружинками.
   – Жулик! – процедил Веня Кашкин. – Дать ему разок по шее!
   Капитанский мостик окружили фотографы, представители общественности, журналисты. Все хотели разговаривать с Победителем.
   Ему давали бесплатные билеты в самые лучшие кинотеатры города, на детские утренники. Дворец юных техников прислал сюда Чрезвычайного и Полномочного Представителя с ответственным заданием пригласить Победите-ля в гости. На две недели!
   Над мостиком повис большой вертолёт с яркой надписью на борту: ПРИВЕТ ПОБЕДИТЕЛЮ!
   – Приглашаем Прутю Карандашкина совершить почётный полет над городом! – сказало вертолётное радио.
   Лётчики спустили верёвочную лестницу. Настоящий Морской Капитан поднял на руки счастливого мальчика, Юного Техника, и передал его лётчикам.
   – Прутя! Прутя! – жалобно позвал Самоделкин. – Мы тебя искали!

   Но мальчик просто не заметил железного человечка. Вертолёт унёс Прутика в солнечное высокое небо.
   – Ах, Карандаш, Карандаш, зачем ты нарисовал мальчика! – вздохнул Самоделкин и вдруг спохватятся так же, как и мы с вами: – Где Карандаш?
   Где Карандаш?! Мы совсем про него забыли!
   – Вот Карандаш, – сказал добрый Тима и достал из кармашка синий цветной карандаш.
   – Не тот карандаш! Пропал Карандаш!..
   Встревоженный Самоделкин выпрыгнул из толпы, побежал налево, потом направо.
   – Карандаш! Карандаш! – звал он. – Карандашик!
   – Хри-хри-хри… – услышал Самоделкин чьё-то жалобное похрипыванье.
   За широкой садовой скамейкой он увидел Карандаша.
   – Хри-хри-хря! – виновато сказал Карандаш.
   Это он хотел сказать: Я тут!»
   Перед ним лежала целая куча палочек от эскимо.
   – Противный Карандашка! – отчаянно закричал Самоделкин. – Ты заморозился! Ты объелся мороженым! Глупый Карандашка! Ну кто тебе дал столько мороженого?!
   – Хри-хря-хрю, – прошептал Карандаш.
   Он хотел сказать: «Я нарисовал. Я нечаянно. Я больше не буду». Но он простудил горло, и голос у него пропал.
   – Ему надо выпить горячего молока. Это очень помогает при простудах, – сказал какой-то прохожий старичок.
   – Пойдём домой, непослушный, гадкий, скверный Карандашка! – кричал рассерженный Самоделкин, топая ногами.
   Карандаш, вздыхая, поплёлся домой.
   Мартышки смеялись над ним. Слон качал головой: «Ай-яй-яй!..»
   Лев ничего не заметил: он играл в «кошки-мышки» с маленьким львёнком.

   Про этого львёнка на другой день в газетах было напечатано: «СЛУЧАЙ В ЗООПАРКЕ В клетке льва вчера появился маленький львёнок. Детёныш пьёт молоко и весит один килограмм. Учёные ведут наблюдение за новорождённым».

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой чуть не плачет железный Самоделкин

   Самоделкин привёл Карандаша домой, уложил в постель.
   Нужно было позвонить по телефону и позвать «скорую помощь», но в доме не было телефона.
   Бедному Карандашу совсем стало плохо. Маленький волшебник заболел. У него была высокая температура, но ему казалось, что в доме очень холодно. Он дрожал и стучал зубами от холода.
   Самоделкин задвинул шторы на окнах, укрыл Карандаша всеми одеялами, даже подушками. Ничего не помогало!
   На улице наступил вечер, а потом и ночь. В доме стало совсем темно и тихо-тихо. Слышно было, как постукивает зубами Карандаш.
   Самоделкин решил набрать сухих листьев для печки. Он вышел из дому и стал собирать опавшие листья.
   На бульваре никого не было. Все давно ушли спать.
   – Глупый Карандаш, – ворчал Самоделкин, бегая по дорожкам. – Не мог нарисовать электрическую плитку! Глупый Карандашка!
   Он ворчал просто так. Ему было очень-очень-очень грустно, и, чтобы не заплакать, он притворялся таким сердитым.

   А Карандаш лежал в тёмной комнате и бредил. Когда больные бредят, они все говорят неправильно.
   – Дважды два – семь, – бормотал Карандаш. – Трижды три – пять, семью семь – девять…
   Он потерял сознание. Когда больные теряют сознание, они могут встать и что-нибудь делать, но все неправильно.
   Карандаш вылез из-под одеял и подушек, спотыкаясь, подошёл к стенке и начал рисовать, не понимая, что рисует.
   – Семью семь – пять… – бормотал Карандаш, рисуя.
   Ой, Самоделкин, где же ты? Беги скорей домой! Не давай больному Карандашу рисовать!
   Но Самоделкин собрал здоровенную охапку листьев и с трудом нёс её домой. С такой охапкой бежать никак нельзя.
   Карандаш нарисовал на стенке страшного пирата с большим кривым ножиком, с двумя пистолетами за поясом и с черным разбойничьим флагом. Этого пирата Карандаш видел однажды на рисунке Вени Кашкина, воинственного мальчика.
   Нарисованный пират подмигнул Карандашу со стенки, свернул чёрный разбойничий флаг и спрятал его в кармане штанов.
   Но больной художник ничего не заметил. Он рисовал шпиона в сером плаще с поднятым воротником, с чёрной маской на глазах.
   Потом Карандаш нарисовал кляксу, похожую на собаку. Все как на рисунке Вени Кашкина!
   В дверь, шурша листьями, вошёл Самоделкин. Он бросил охапку на пол и стал укладывать Карандаша в постель.
   Больной махал руками, кричал:
   – Дважды два – пять! Вене Кашкину дайте мороженое! Дайте мороженое!..

   Бедный, бедный Карандаш!..
   Самоделкин даже не заметил, как от стенки отошли две тёмные тени, как неслышно скользнули они в приоткрытую дверь на тёмный ночной бульвар. А за ними убежала третья, маленькая тень, похожая на собаку.
   Деревья глухо шумели на бульваре. Самоделкин закрыл дверь и затопил печку. Тёплый огонь осветил комнату. Листья в печке потрескивали, пламя прыгало, и свет по стенкам прыгают.
   Карандаш уснул.
   А Самоделкин сидел у печки и горько-горько вздыхал:
   – Бедный Карандаш!..

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, а ней появляются ночные разбойники

   В ту ночь в городе почему-то не горели фонари. Было тёмно-темно. В такие тёмные-тёмные ночи всегда что-нибудь случается.
   Горожане давно легли спать, и ни в одном окошке не горел свет. Зачем людям свет, когда они спят?
   В эту самую тёмную-тёмную ночь по улицам бежали два никому не знакомых маленьких человечка и одна никому не знакомая собака. Они всё время оглядывались по сторонам, шныряли в чёрные глухие переулки, пока не очутились на набережной, где слышно было, как совсем рядом шумит река и плюхаются волны о каменный берег. Плюх-плях, плюх-плях, плюхплях.
   «Тяф-тяф», – сказала никому не знакомая собака.
   – Брысь! – цыкнул на собачонку никому не знакомый человек с большущей рыжей бородой, с огромным кривым ножом и двумя пистолетами за поясом. – Я слышу ветер! Неужели волны гудят? Неужели море?!
   – Ну да, – заметил другой, – водичка, плюхплях. Одна слякоть и сырость. И лягушки плавают. – Он поглядел на тёмную воду. – С палочками, с тряпками… Нет, кажется, не лягушки… Ой, не могу, я вижу кораблики.
   – Где? – подскочил рыжебородый. – Где! Неужели кораблики? А нет ли там настоящего пиратского корабля? Нам очень пригодятся бы такой корабль. – Он мгновенно подбежал к берегу. – Тьфу, какое безобразие! Какие глупые деревяшки! Много маленьких жалких паршивых скорлупок и ни одного настоящего корабля! Ни корвета, ни фрегата. Ни одного! Проклятье! Ну я им покажу!
   Бородач поднял камень и пульнул его туда, где качались на тёмной воде наверное потерянные кем-то самые разные кораблики.
   – Батарея! Левый борт! Пали! Пиф-паф! Ой-ей-ей! – скомандовал рыжебородый, запуская второй камень.

   «Буль-буль», – тихонько булькнул один кораблик и пошёл на дно.
   – Буль-буль! – передразнил бородач. – Бульбуль… Потопить эскадр-рру! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
   – Потопить! – согласятся другой. – Вот у меня ха-арошая пулька. Замечательная пулька! Пиф-паф!
   Он подпрыгнул и бросил большой камень в жестяную лодочку.
   «Буль-буль», – утонула жестяная лодочка.
   – Буль-буль! – рявкнул тот, который с огромным кривым ножиком и двумя пистолетами за поясом. – Батарея, пали!
   Бац-бац, летели камешки. Но в эту минуту пробили часы на городской башне. «Бам! Бам! Баммм…» Когда над крышами замер последний «бам», на берегу никого не было. Только собака тявкала в отдалённом переулке, потому что никак не могла догнать своих удивительных спутников.
   – Я больше так не могу, – простонал один. – Куда мы бежим, ува-важаемый дядя?
   – За нами, наверное, гонятся! – жутким шёпотом ответил бородач. – Я слышал «бам-бам»…
   – По-моему, за нами никто не гонится.
   Человек в плаще остановился. Другой тоже остановился. Они оглянулись, прислушались. Никого не было.
   – В самом деле, – очень удивился бородатый. – Мы разбойники, а за нами никто не гонится. В книжках так не бывает.
   – Я не разбойник! – обиделся человек в плаще.
   – А кто же ты?
   – Я культурный, порядочный, воспитанный шпион. Я умею подглядывать, выслеживать, высматривать, вынюхивать. Я умею…
   – Тю! – хлопнул его по спине бородач. – Награждаю тебя кличкой – разбойник Дырка. Очень хорошая кличка, если ты умеешь подглядывать. А я умею командовать: лево р-руля! Право р-руля! Я морской разбойник. Я пират! Я знаменитый капитан Буль-Буль!
   Гроза морей! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
   – Очень рад с вами познакомиться, уважаемый пират, – ответил разбойник Дырка, с большой опаской поглядывая на такого свирепого соседа.
   Если бы кто-нибудь услышал их разговор, он подумал бы, что разговаривает один человек, а не два. У пирата и шпиона были одинаковые голоса. Они разговаривали голосом Вени Кашкина!
   Правда, у них были не совсем одинаковые голоса. Пират говорил таким голосом, каким Веня разговаривал с малышами.
   А шпион говорил так же, как Веня, когда тот подлизывался или уверял маму, что это не он слопал конфеты из вазочки, а мыши.
   Бывает у человека два голоса.
   «Рррр!» – лохматая собачонка зарычала. Она хотела сказать: «Вы забыли про меня!»
   – Хо-хо, вот наш верный кусачий пёс по имени Клякса! Поди сюда, барбос! – позвал пират. – Ну вот, вся моя банда – тьфу, команда! – в сборе. Я назначаю себя капитаном-атаманом. Командовать буду я! Кто со мной не согласен?
   Все, конечно, согласились.
   – Отлично! – сказал пират. – Отлично! Я так и думал. А теперь пойдём и ограбим кого-нибудь, а то мне скучно.
   – Зачем грабить? Я не умею, – жалобно пискнул рядовой участник банды-команды.
   – Глупая башка! Где ты видел разбойников, которые не грабят? А? В книжках так не бывает!
   – А если нас побьют?
   – Я не боюсь! Я храбрый! Топай за мной, приятель! Раз-два! Раз-два! Р-раз-два!
   Разбойники вышли на большую дорогу.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ – о том, как Самоделкин хотел найти горячее молоко для больного Карандаша

   Самоделкин положил в печку сколько можно было сухих листьев и тихонько подошёл к больному.
   Карандаш спал неспокойным сном.
   «Ему надо пить горячее молоко, тогда он поправится, – подумал железный человечек. – Я не умею рисовать молоко. Но я что-нибудь придумаю».
   Он поправил одеяло и вышел на улицу печальныйпечальный.
   В городе начиналось утро. Ночью деревья кажутся чёрными, а сейчас они были серыми, голубоватыми. С каждой минутой они зеленели все больше и больше. Стекла в домах начали светлеть, поблёскивать. На бульваре появился Дворник в белом фартуке, с берёзовой метлой в руках для подметания дорожек.
   – Ну и ну!.. – сказал Дворник сам себе. – Каждую ночь столько листьев падает, а сегодня все дорожки чистые.
   Разве Дворник мог подумать, что это Самоделкин собрал все листья для печки!
   А Самоделкин стоял на городской площади, не зная, куда ему пойти. Он ещё ничего не придумал.
   На площади, на ближних улицах, в прохладном утреннем воздухе пахло свежим испечённым хлебом. А кто не знает, как необыкновенно пахнет горячий хлеб!
   Два ночных разбойника появились на дальнем углу площади. Самоделкин их не видел. Они тоже не видели Самоделкина.
   Разбойники остановились ошеломлённые. Пират потянул носом воздух. Шпион понюхал воздух.
   – Как есть хочется! – простонал он.
   – Аппетитно пахнет, – проворчал пират, и в животе у него заурчало. – Я бы съел жареную акулу целиком с косточками! Ух, как я голоден! У меня такое впечатление, будто я никогда ничего не ел. Пиф-паф! Ой-ей-ей…

   «Вам! Вам! Бам! Баммм!» – пробили часы на городской башне. Деревья стали совсем зелёными. На крышах, под крышами, на балконах проснулись голуби, захлопали крыльями. Они, как сизое облако, спустились на площадь, и она стала голубой.
   К площади подъехал длинный грузовик, похожий на вагон. Подъехал и остановился. Голуби не обращали на него никакого внимания. Они заняли всю дорогу и даже как будто совсем не думали с неё улетать.
   Грузовик сердито фырчал мотором, пыхтел. А голуби важно расхаживали по мостовой перед колёсами и никуда не спешили. Тогда из кабины выскочил недовольный человек в белом халате, замахал руками:
   – Кыш! Кыш!
   Голуби неохотно взлетели. Человек пошёл вперёд, махая руками. А грузовик медленно поехал за ним через всю площадь.
   Он остановился рядом с большим кондитерским магазином, у которого ни днём ни ночью не закрываются двери. Ночью в магазин привозят пирожные, конфеты, печенье, шоколад. А днём, с утра до вечера, конфеты, печенье, пирожные, шоколад уносят из магазина весёлые покупатели.
   Грустные люди, невесёлые покупатели в этот магазин почему-то никогда не заходят.
   От грузовика пахло ванилью, как от пирожного. Из магазина вышли рабочие, открыли кузов грузовика, начали носить в магазин ящики.
   Два разбойника осторожно стали подкрадываться к рабочим. Один шёл впереди, а другой за ним, как будто он едва успевал подкрадываться. Рядом кошачьей походкой скользила чёрная Клякса.
   – Ты им скажи: «Руки вверх!» – зашептал первый разбойник. – А я тут буду стоять. Как только они тебя испугаются, я выскочу и стану грабить. Ну, иди!
   – Я не м-могу! Я слабенький! – взмолился другой разбойник. – Они мне даже не поверят! Это вы скажите им: «Руки вверх!» – а я тут постою.

   – Сначала ты! – шипел первый.
   – Я п-потом! – отвечал другой плаксивым шёпотом.
   – Не мешайте, ребята, – сказал Рабочий, заметив грабителей. Он их, наверное, не узнал. – Не мешайте, ребятишки! Вам надо спать в такое время. Ну-ка, марш домой!
   – Руки вверх! – пронзительно заорал первый разбойник, подскакивая к Рабочему.
   – Тебе говорят, поднимай руки! – пискнул второй грабитель, стоя за углом соседнего дома.
   – Некогда мне с вами играть, ребята, – засмеялся Рабочий, не оглядываясь.
   Он достал из грузовика ящик с ароматными конфетами.
   – Руки вверх!!! – завопил первый разбойник.
   «Рр-гав!» – рыкнула Клякса.
   Рабочий повернулся и нечаянно задел грабителя ящиком.
   Разбойник отлетел далеко в сторону, махнув бородой по тротуару, как веником.
   Рабочий удивлённо посмотрел вокруг и никого не увидел.
   Бедный грабитель сидел на мостовой за ближним домом. Другой разбойник и мохнатая собака непонятно как очутились в урне для мусора и выглядывали из неё, скуля и дрожа.
   Рабочий успел отнести ящик в магазин, пришёл за другим и встретил у машины Самоделкина.
   – Это ты кричал? – спросил Рабочий.
   – Нет, я не кричал. Давайте я помогу вам носить ящики, – совсем как большой, сказал Самоделкин.
   Рабочий улыбнулся:
   – Ну, спасибо тебе, малыш. Вот получай за это конфетку. А я сам без тебя управлюсь. Ящик для тебя, пожалуй, тяжеловат.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, про голубей, которые не слушаются милиционеров

   Рабочий не знал, почему так рано гуляет по городу маленький грустный Самоделкин. Не знал, что одной конфетки для больного Карандаша маловато. Нужны горячее молоко и свежий хлеб. Самоделкин хотел сказать об этом Рабочему, но тут со всех сторон к площади подъехали грузовики, похожие на вагоны, окрашенные в разные цвета. Из кабин вышли недовольные люди в халатах и замахали руками на голубей.
   – Кыш! Кыш! Кыш! – махали они.
   Голубиные стаи носились над площадью, взлетали, опускались на мостовую, как только кто-нибудь переставал махать, и закрывали дорогу.
   – Я Булочник! – сказал тогда один человек. – Я везу хлеб! Скоро откроются магазины. Горожане придут за хлебом, а я не успею привезти свежий хлеб.
   – Я везу молоко! – сказал другой. – Скоро проснутся дети. Но им никто не принесёт молока, и мамы не сварят вкусную молочную кашу. Я не успею привезти молоко в магазины.