Страница:
Она знала, что Джереми не угрожала опасность ареста или тюремного заключения. Нассау был нейтральным портом, и по улицам разгуливали люди как в серой, так и в синей форме. Но если бы стало известно, что он шпион северян или что он просто сочувствует северянам, это могло бы повредить его бизнесу или даже разорить его.
Хотя население Нассау терпело присутствие приезжавших в отпуск солдат-северян, оно не скрывало своих симпатий. К консулу северян в городе относились с презрением и на улицах его осыпали насмешками. По словам Джереми и Корины, которые рассказали Лорен еще много другого о моряках, совершавших рейсы сквозь блокаду, на посла северян даже было совершено покушение.
Джереми рассказал, что ради развлечения моряки совершают очень странные поступки. Большую часть каждого месяца они проводят на берегу в ожидании новолуния, и их неугомонность стала легендарной. Некоторые из них усаживались у окна с сумкой, полной шиллингов, пригоршнями бросали монеты в толпу зевак и наблюдали за тем, как те ссорились из-за денег. Другие большую часть времени, проводимого в Нассау, пили шампанское.
— Разве это не сказывается на их способностях? — спросила Лорен, и мысли ее вернулись к ясным синим глазам Адриана Кэбота.
— Не похоже на то, — сморщился Джереми, подтверждая то, что говорил ей Филлипс.
— В любом случае, вам не стоит об этом беспокоиться, — сказала Корина. — Я надеюсь, что Нассау вам понравится. Не думаю, что ваш отец хотел бы, чтобы вы были несчастливы.
— Я бы хотела помогать дяде Джереми в магазине, — ответила Лорен.
— Упаси Боже, нет. Вы наша гостья.
Лорен взглянула на Джереми, моля о помощи.
— Я думаю, Лорен захочется что-нибудь делать. Почему бы ей не попробовать себя в этом деле в течение нескольких дней? Корина с сомнением взглянула на него.
— Я уже собиралась послезавтра устроить чай для нескольких друзей и их дочерей.
— А завтра вечером у нас обедает капитан Кэбот, — сказал Джереми.
Корина с подозрением отнеслась к идее пригласить капитана. Подобно почти всем женщинам в Нассау, она чувствовала обаяние английского капитана, но было в нем и нечто, излучавшее опасность.
— Сегодня он оказал услугу Лорен, — тихо сказал Джереми. — Это самое меньшее, чем я мог его отблагодарить. Глаза Корины с любопытством обратились к Лорен.
— Я… споткнулась и едва не упала. Боюсь, что если бы не капитан, я упала бы прямо в воду. — Лорен почувствовала, что на ее щеках появился румянец, и не могла понять, отчего.
— А этот маленький приятель Кэбота испытывает к ней явную симпатию, — пошутил Джереми.
— Обезьяна?
— Да, я пригласил и его тоже. Поэтому тебе следует подать на стол фрукты.
Корина посмотрела на мужа так, словно он был сумасшедшим. Джереми всегда дружелюбно относился к морякам с кораблей, совершавших рейсы сквозь блокаду, посещавшим его магазин, но он никогда не приглашал никого из них в дом. Она чувствовала, что он их не одобряет, хотя он никогда ничего об этом не говорил. Однако она знала, что он ненавидел рабство. Когда при нем упоминали о рабстве, глаза его становились холодными. Теперь, однако, в них сияла жизнь, и Корина была довольна. Развлекать капитана Кэбота и его обезьяну — не очень большая плата за хорошее настроение мужа. Она улыбнулась в знак согласия.
Лорен по очереди смотрела то на одного, то на другого из супругов. Ей нравилась душевная близость Кейсов, то, как они смотрели друг на друга. Она подумала о том, какая это трагедия, что у них нет детей. При этом она вновь ощутила боль одиночества.
Казалось, будто Джереми прочел ее мысли.
— Не хотите ли посмотреть сад? — спросил он, когда Мэри начала убирать со стола.
Лорен улыбнулась. Она вспомнила, что с корабля разбросанные на солнце дома Нассау выглядели очень привлекательно. Ей понравился экзотический вид города, а она никогда не жаловалась на отсутствие любознательности.
Дом Джереми фасадом выходил на Бей-Стрит, но задняя сторона была обращена к причалу. Пестреющий разнообразием красок сад отделял дом от доков, в которых кипела жизнь. В саду цвели незнакомые Лорен, но приятные на вид цветы. Чувствовалось, что радующая глаз пестрота этого сада не была нарочитой.
— Как здесь прекрасно! — воскликнула Лорен, и Джереми гордо улыбнулся.
— Корина может заставить расти все, что угодно, — с нежной улыбкой сказал он.
Они прошли через калитку в глубину сада, обошли вокруг дома и вышли на Бей-Стрит. Большинство магазинов были уже закрыты, но Джереми указал ей на заведения портного, шляпника, парикмахера и на кондитерский магазин. Издалека до них донесся шум, и Лорен вопросительно посмотрела на Джереми.
— Это таверны и магазины крепких напитков, — пояснил он.
— Куда ходят моряки с кораблей?
— Офицеры обычно останавливаются в отеле «Королева Виктория», — объяснил Джереми и внимательно посмотрел на нее. Она была не такой, как он ожидал. Когда он получил сообщение о приезде женщины-шпиона, он встретил его без энтузиазма, поскольку ему не хотелось вводить в дом чужого человека. Но его заверили в том, что она ему прекрасно подойдет. Так оно и оказалось. Она была именно такой девушкой, какую каждый хотел бы иметь в качестве дочери или племянницы.
Джереми не мог представить ее в роли соблазнительницы. Очень странно, но она сразу же привлекла внимание капитана Кэбота. Джереми безошибочно уловил искру интереса в глазах моряка. Возможно, Филлипс гораздо проницательнее, чем он предполагал.
— Это неожиданная удача… Это ваше сегодняшнее падение.
Лорен с удивлением почувствовала, что вновь заливается краской. Раньше она редко краснела, а сегодня она вспыхивала уже не в первый раз.
— Это была случайность.
— Это так и выглядело.
Они вернулись в сад и присели на деревянную скамью. Лорен взглянула на залив, искрившийся в мягком свете месяца. Вокруг «Призрака» все еще кипела работа, хотя высокой фигуры капитана видно не было.
— Красивый корабль.
Ее голос был задумчивым и неуверенным.
— И он мог бы быть очень полезен северянам, — голос Джереми был тихим, но страстным.
Она обернулась и внимательно вгляделась в его лицо, которое теперь было решительным и суровым.
— Почему?
Она заколебалась, не решаясь задать вопрос, касающийся его личных мотивов.
— Почему это важно для меня? — закончил он за нее.
Лорен кивнула.
Джереми помолчал, обдумывая ответ. Конечно, им придется работать вместе, но в его жизни было нечто такое, о чем ему бы не хотелось говорить никому. Даже Корине.
— Я ненавижу рабство, — просто ответил он.
В голосе его звенела сталь. Сталь, страсть и решимость.
Она хотела задать еще несколько вопросов, но выражение его лица не располагало к расспросам и она интуитивно поняла, что он не станет ей подробно отвечать. Это было ей понятно. Ведь сама она точно так же не хотела говорить о Лоренсе, поскольку рана была еще слишком свежа. Она только кивнула, принимая его краткое объяснение.
Джереми встал.
— Мне сегодня еще нужно поработать с бумагами.
— Пожалуй, я еще некоторое время побуду в саду, — ответила Лорен. Ей нужно было подумать обо всем, что случилось за день. В этот ясный вечер сад казался для этого самым подходящим местом.
— Конечно, — сказал он. — Пожалуйста, чувствуйте себя у нас как дома.
— Спасибо, — ответила она, неожиданно на мгновение коснувшись его плеча. Он ответил мимолетной улыбкой и вышел.
Аромат сада был чудесным. Сладкие запахи цветов смешивались со свежестью моря. Легкий бриз, так непохожий на холодные прибрежные ветры Делавары, дразнил и очаровывал ее, его влажное дыхание ласкало ее кожу, ерошило волосы, вызывало томление, лень и… задумчивость. Она размышляла о том, почему, когда она согласилась взяться за это дело, у нее было совсем немного доводов против этого и почему их так много сейчас. Когда она узнала о том, что Адриан Кэбот принадлежит к английской знати, она ожидала увидеть высокомерное, властное существо, а не мужчину с дразнящими глазами и обезьяной в качестве компаньона.
Лорен неожиданно поняла, что выполнение возложенной на нее задачи включает ложь и предательство по отношению к этому человеку. И то, и другое она презирала в других людях.
— Но ты обязана сделать это ради своей страны, — возражал ее разум. — И ради своего брата.
Она отворила калитку и беспокойно зашагала по улице. Она всегда была занята делом, и за последние три недели на клипере устала от вынужденного безделья. С грустью думала она о том, какими загруженными были ее дни в Дове-ре, там она была нужна людям.
Семья Брэдли никогда не держала слуг. Ее отец частенько принимал цыпленка в качестве платы или обходился вообще без оплаты, а на образование ее брата ушли те небольшие сбережения, которые у них были.
Лорен вела дом, готовила и частенько помогала отцу в приемной и с пациентами, и с учетными и бухгалтерскими книгами.
Привыкнув делать все сама, она стала очень независимой. И у нее было больше свободы, чем у других юных леди. Она росла без матери, без старших родственниц, а отец был слишком занят своей работой, чтобы беспокоиться о соблюдении приличий. В Довере она часто совершала долгие прогулки одна. Она любила гулять в любое время года и часто сопровождала брата в его прогулках к заливу. Лорен любила воду.
Сейчас она испытывала потребность избавиться от сомнений и успокоиться, потому что знала, что иначе ей будет трудно заснуть. Лорен не боялась Нассау. У чудесного острова было свое, особое очарование. Подгулявшие моряки шумели довольно далеко от нее, а она привыкла ходить, где ей вздумается. Она была женщиной современной и независимой. Разве не она успешно съездила в Вашингтон, а потом в Англию и, в конце концов, приехала в Нассау, причем ездила без провожатых?
Ей было двадцать четыре года, и она была более чем в состоянии позаботиться о себе.
Она не знала, как долго шла вдоль пустынного дока. Взгляд ее непрестанно обращался к восьми кораблям, совершавшим рейсы сквозь блокаду и стоявшим сейчас на якоре в гавани вместе с большими торговыми судами из Англии и маленькими рыболовецкими яликами. Три корабля, включая корабль капитана Кэбота, все еще стояли у причала, но даже на его корабле было сравнительно тихо. Ей захотелось узнать, на борту ли он.
Потом она постаралась выбросить из головы мысли об этом человеке. Она слишком много о нем думает. Она взглянула в другую сторону, на док. Кромка воды казалась теперь призрачной. Вдоль нее выстроилось множество упаковок с товарами, но не было видно никакого движения, кроме теней. Она задала себе вопрос о том, есть ли там охрана. Должно быть есть, но ее не видно.
Неожиданно она ощутила страх и резко обернулась.
— Эй, смотри сюда.
Казалось, голос звучал из ниоткуда.
— Чистенькая леди, — добавил второй радостный пьяный голос. — Давай дадим ей выпить.
Лорен повернулась, готовая защищаться, хотя и не зная, чем. Она выпрямилась, чтобы казаться выше, но это не сделало ее слишком высокой. Она взглянула на четверых мужчин тем взглядом, которым останавливала беспокойных пациентов.
Но, казалось, взгляд ее не произвел никакого эффекта.
Мужчины придвинулись ближе, и один из них схватил ее за руку.
— Как тебя зовут, дорогуша?
Она отшатнулась прочь, отчего трое засмеялись над неудачей четвертого.
— Она и впрямь не хочет устроиться с Люком на хлопке.
Люк ухмыльнулся.
— Ну, она просто меня завлекает.
— Может, ты просто слишком уродлив. Как насчет меня, моя прелесть?
Рука говорившего крепко обняла ее, и она почувствовала запах виски и несвежего дыхания, когда мужчина прижался губами к ее губам.
Она укусила его так сильно, что он выругался и его рука потянулась к ее волосам, аккуратно заколотым в пучок у нее на затылке. Она почувствовала, как узел ослаб, как мужчина намотал волосы на руку и дернул ее голову назад. Ее лицо запрокинулось, и его губы вновь прижались к ней. Послышались поощряющие крики его приятелей.
— Если ты еще раз меня укусишь, я вырву тебе все волосы, — пообещал мужчина, прежде чем вновь с силой прижаться к ее губам. Она яростно отталкивалась руками, но он превосходил ее силой и гневом. Она не могла даже закричать.
Лорен почувствовала страх и тошноту. Она поняла, что этот и остальные не намерены ограничиться поцелуями и вспомнила о том, что ее брат считал самым уязвимым местом у мужчины. Она перестала сопротивляться, расслабилась и, когда нападавший сделал то же самое, изо всех сил ударила его коленом в пах.
Она услышала, как он охнул от боли, потом почувствовала, что свободна, и пустилась бежать, но один из мужчин поймал ее.
— Да ты плутовка, верно? Но ты никуда не уйдешь, милашка. Мы еще не кончили.
Лорен открыла рот, чтобы закричать, но грубая рука зажала его, и мужчина потащил ее в проулок. Ужас охватил ее. Ужас и отвращение к себе из-за того, что она попала в такое положение.
Где же люди? Почему никто не слышал ее стона?
Но все, даже страх, отступило, когда она стала задыхаться, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха.
— Я не думаю, что леди хочет идти с тобой.
Где-то в глубине ее помутившегося сознания запечатлелись эти слова. Новый голос. Голос образованного человека.
Рука соскользнула с ее рта и носа, и она с благодарностью вдохнула воздух.
— Это не твое дело… это наше дело… моих друзей и девчонки.
— Убери от нее руки.
Приходя в чувство, Лорен отметила, что голос кажется ей знакомым. Она попыталась выскользнуть из державших ее рук. Теперь сделать это было легче, потому что мужчина на мгновение отвлекся.
— Я сказал, что это не твое дело.
Лорен услышала звук шагов и боролась, стараясь увидеть, но мужчина крепко держал ее. Ее волосы все еще были обмотаны вокруг его руки, и он отворачивал ее голову от потенциального спасителя. Лорен вновь ощутила страх, на этот раз не только за себя, но и за человека, который пытался вмешаться. Лишь один вступился за нее, а негодяев было четверо.
Она услышала, как один из напавших на нее сказал:
— Дай ему, — и затем услышала глухой удар. Раздался возглас боли, несколько ругательств, потом державший ее мужчина вскрикнул и неожиданно отпустил ее.
Она почувствовала, что кто-то еще коснулся ее, кто-то, покрытый шерстью. Она посмотрела вниз. Знакомая обезьяна увернулась от пинка мужчины, который только что держал ее. На грязных брюках проступило красное пятно, и Лорен поняла, что обезьяна укусила его за ногу.
Лорен откинула назад волосы, чтобы лучше видеть.
Капитан Кэбот боролся сразу с двумя, ловко уклоняясь от тяжелых ударов. Третий мужчина лежал на земле, а тот, что тащил ее, собирался разделаться с Сократом.
Лорен поставила ему подножку и он тяжело упал. Сократ бросился на него и укусил его за ухо. Лорен закричала. Она кричала и кричала, пока не услышала ответные крики и топот бегущих ног.
Нападавшие тоже его услышали. Их окружила толпа моряков, мужчину, который нападал на Сократа, схватили за руки. Другой моряк поставил ногу на уже лежавшего на спине человека, которого определенно уложил Адриан Кэбот.
Однако они ничего не сделали для того, чтобы прекратить драку между капитаном и двумя негодяями.
— Сделайте что-нибудь, — потребовала она. Коротышка с волосами соломенного цвета усмехнулся в ответ на ее слова.
— Капитан никогда не простил бы нас, мэм. Он справится.
Но Лорен так не думала. Один глаз капитана уже распух и изменился в цвете, с губ его сочилась кровь. Но он ловко увернулся и нанес противнику сильный удар в живот. Тот упал.
Теперь остался только один, да и тот оглядывался, настороженно созерцая растущее число зевак, хотя и не столь настороженно, как стоявший перед ним в боевой стойке капитан.
— Мы только немного развлеклись, — заскулил он.
— Я не думаю, что леди с этим согласится, — холодно ответил капитан Кэбот и жестом велел двоим зевакам взять еще державшегося на ногах мужчину.
— Ведите их в тюрьму.
— Есть, сэр, — ответил один из моряков, и Лорен поняла, что эти люди были частью команды «Призрака».
Лорен увидела, как внимание капитана переключилось на нее и глаза его расширились, когда он ее узнал. Нервным движением она откинула волосы и опустила глаза. Ее скромное платье было разорвано так, что перестало быть скромным. Порванный корсаж выставлял на обозрение округлости ее грудей, и она сцепила на груди руки. Драка закончилась. Лорен чувствовала, что дрожит.
— Спасибо, — прошептала она с несчастным видом, понимая, что уже второй раз за этот день выставила себя в идиотском свете перед капитаном Адрианом Кэботом.
— Что, черт возьми, вы здесь делаете одна? — грубо спросил он. — Нассау неподходящее место для прогулок одиноких женщин.
— Мне… мне нужно было пройтись.
Почему, ну почему она становилась с ним такой косноязычной? Ноги ее задрожали еще сильнее, и она слегка качнулась, подумав о том, как бы ей не упасть.
Но он уже был рядом. Сильные руки вновь придали ей устойчивое положение, так же, как это было несколькими часами ранее.
— Я провожу вас, — сказал он.
Лорен хотелось сказать «нет». По крайней мере умом ей хотелось сказать «нет». Но в ней еще жил страх. Она все еще слышала отвратительные голоса и чувствовала на своем лице грубые руки.
— С вами все в порядке? — его голос стал мягче, скорее озабоченный, чем сердитый, и она взглянула на его избитое лицо.
Она попыталась улыбнуться.
— Думаю, что чувствую себя лучше, чем вы.
Он слегка нахмурился.
— Это пустяки.
Он огляделся, нашел Сократа, который сидел на задних лапах и гладил себя по голове, словно поздравляя. Он, по крайней мере, выглядел не хуже, чем до стычки.
— Он был героем, — осторожно промолвила Лорен, чтобы нарушить тягостное молчание.
— А я разве нет?
Вопрос был задан в шутку. Казалось, его собственная помощь не произвела на нее особого впечатления.
— Я думаю, мисс Брэдли, что вам нужен человек, который бы за вами присматривал.
Она вспыхнула.
— Я знаю, что вы, наверное, не поверите, но обычно я вполне в состоянии о себе позаботиться.
Уголки его сурового рта взметнулись вверх.
— Я видел, как вы подставили ножку тому парню. Вы это неплохо проделали. — Но потом его губы вновь стали суровыми. — Однако вы пришли сюда. Разве Джереми вас не предупреждал, что нельзя выходить одной ночью?
— Он думал… что я в саду. Я не понимала… все казалось таким мирным…
Все шло не так, как планировал мистер Филлипс.
Она посмотрела на него. Глаза ее встретились с поразительно синими глазами, и она старалась преодолеть это странное влечение к нему, не чувствовать исходившего от него ощущения безопасности, не чувствовать этого волнения в крови.
— Нет, — говорила она себе. — Нет.
Вспомни, он нарушает блокаду. Он виновен в смерти Лоренса. Вспомни… вспомни… вспомни.
Его теплая рука сжимала ее руку. Они двигались к магазину Джереми Кейса. Когда они дошли до магазина, она обернулась и, слегка улыбнувшись ему, серьезно сказала:
— Я была бы вам признательна, если бы вы ничего не говорили дяде Джереми. Я не хочу его беспокоить.
— Вам придется выступать в суде против этих людей.
— Я… я предпочла бы их отпустить.
Он несколько мгновений внимательно смотрел ей в глаза.
— Как хотите.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Капитан!
При звуке ее голоса он обернулся и вопросительно поднял бровь.
— Это вы герой.
Он усмехнулся. При этом взгляд его изменился, сделав его суровое лицо совсем юным.
— Доброй ночи, мисс Брэдли.
— Доброй ночи, капитан.
Но он уже ушел, и слова ее были такими тихими, что только она сама и слышала их. Она не поняла, почему эти слова заронили в ее душу такую бесконечную печаль.
ГЛАВА 4
Хотя население Нассау терпело присутствие приезжавших в отпуск солдат-северян, оно не скрывало своих симпатий. К консулу северян в городе относились с презрением и на улицах его осыпали насмешками. По словам Джереми и Корины, которые рассказали Лорен еще много другого о моряках, совершавших рейсы сквозь блокаду, на посла северян даже было совершено покушение.
Джереми рассказал, что ради развлечения моряки совершают очень странные поступки. Большую часть каждого месяца они проводят на берегу в ожидании новолуния, и их неугомонность стала легендарной. Некоторые из них усаживались у окна с сумкой, полной шиллингов, пригоршнями бросали монеты в толпу зевак и наблюдали за тем, как те ссорились из-за денег. Другие большую часть времени, проводимого в Нассау, пили шампанское.
— Разве это не сказывается на их способностях? — спросила Лорен, и мысли ее вернулись к ясным синим глазам Адриана Кэбота.
— Не похоже на то, — сморщился Джереми, подтверждая то, что говорил ей Филлипс.
— В любом случае, вам не стоит об этом беспокоиться, — сказала Корина. — Я надеюсь, что Нассау вам понравится. Не думаю, что ваш отец хотел бы, чтобы вы были несчастливы.
— Я бы хотела помогать дяде Джереми в магазине, — ответила Лорен.
— Упаси Боже, нет. Вы наша гостья.
Лорен взглянула на Джереми, моля о помощи.
— Я думаю, Лорен захочется что-нибудь делать. Почему бы ей не попробовать себя в этом деле в течение нескольких дней? Корина с сомнением взглянула на него.
— Я уже собиралась послезавтра устроить чай для нескольких друзей и их дочерей.
— А завтра вечером у нас обедает капитан Кэбот, — сказал Джереми.
Корина с подозрением отнеслась к идее пригласить капитана. Подобно почти всем женщинам в Нассау, она чувствовала обаяние английского капитана, но было в нем и нечто, излучавшее опасность.
— Сегодня он оказал услугу Лорен, — тихо сказал Джереми. — Это самое меньшее, чем я мог его отблагодарить. Глаза Корины с любопытством обратились к Лорен.
— Я… споткнулась и едва не упала. Боюсь, что если бы не капитан, я упала бы прямо в воду. — Лорен почувствовала, что на ее щеках появился румянец, и не могла понять, отчего.
— А этот маленький приятель Кэбота испытывает к ней явную симпатию, — пошутил Джереми.
— Обезьяна?
— Да, я пригласил и его тоже. Поэтому тебе следует подать на стол фрукты.
Корина посмотрела на мужа так, словно он был сумасшедшим. Джереми всегда дружелюбно относился к морякам с кораблей, совершавших рейсы сквозь блокаду, посещавшим его магазин, но он никогда не приглашал никого из них в дом. Она чувствовала, что он их не одобряет, хотя он никогда ничего об этом не говорил. Однако она знала, что он ненавидел рабство. Когда при нем упоминали о рабстве, глаза его становились холодными. Теперь, однако, в них сияла жизнь, и Корина была довольна. Развлекать капитана Кэбота и его обезьяну — не очень большая плата за хорошее настроение мужа. Она улыбнулась в знак согласия.
Лорен по очереди смотрела то на одного, то на другого из супругов. Ей нравилась душевная близость Кейсов, то, как они смотрели друг на друга. Она подумала о том, какая это трагедия, что у них нет детей. При этом она вновь ощутила боль одиночества.
Казалось, будто Джереми прочел ее мысли.
— Не хотите ли посмотреть сад? — спросил он, когда Мэри начала убирать со стола.
Лорен улыбнулась. Она вспомнила, что с корабля разбросанные на солнце дома Нассау выглядели очень привлекательно. Ей понравился экзотический вид города, а она никогда не жаловалась на отсутствие любознательности.
Дом Джереми фасадом выходил на Бей-Стрит, но задняя сторона была обращена к причалу. Пестреющий разнообразием красок сад отделял дом от доков, в которых кипела жизнь. В саду цвели незнакомые Лорен, но приятные на вид цветы. Чувствовалось, что радующая глаз пестрота этого сада не была нарочитой.
— Как здесь прекрасно! — воскликнула Лорен, и Джереми гордо улыбнулся.
— Корина может заставить расти все, что угодно, — с нежной улыбкой сказал он.
Они прошли через калитку в глубину сада, обошли вокруг дома и вышли на Бей-Стрит. Большинство магазинов были уже закрыты, но Джереми указал ей на заведения портного, шляпника, парикмахера и на кондитерский магазин. Издалека до них донесся шум, и Лорен вопросительно посмотрела на Джереми.
— Это таверны и магазины крепких напитков, — пояснил он.
— Куда ходят моряки с кораблей?
— Офицеры обычно останавливаются в отеле «Королева Виктория», — объяснил Джереми и внимательно посмотрел на нее. Она была не такой, как он ожидал. Когда он получил сообщение о приезде женщины-шпиона, он встретил его без энтузиазма, поскольку ему не хотелось вводить в дом чужого человека. Но его заверили в том, что она ему прекрасно подойдет. Так оно и оказалось. Она была именно такой девушкой, какую каждый хотел бы иметь в качестве дочери или племянницы.
Джереми не мог представить ее в роли соблазнительницы. Очень странно, но она сразу же привлекла внимание капитана Кэбота. Джереми безошибочно уловил искру интереса в глазах моряка. Возможно, Филлипс гораздо проницательнее, чем он предполагал.
— Это неожиданная удача… Это ваше сегодняшнее падение.
Лорен с удивлением почувствовала, что вновь заливается краской. Раньше она редко краснела, а сегодня она вспыхивала уже не в первый раз.
— Это была случайность.
— Это так и выглядело.
Они вернулись в сад и присели на деревянную скамью. Лорен взглянула на залив, искрившийся в мягком свете месяца. Вокруг «Призрака» все еще кипела работа, хотя высокой фигуры капитана видно не было.
— Красивый корабль.
Ее голос был задумчивым и неуверенным.
— И он мог бы быть очень полезен северянам, — голос Джереми был тихим, но страстным.
Она обернулась и внимательно вгляделась в его лицо, которое теперь было решительным и суровым.
— Почему?
Она заколебалась, не решаясь задать вопрос, касающийся его личных мотивов.
— Почему это важно для меня? — закончил он за нее.
Лорен кивнула.
Джереми помолчал, обдумывая ответ. Конечно, им придется работать вместе, но в его жизни было нечто такое, о чем ему бы не хотелось говорить никому. Даже Корине.
— Я ненавижу рабство, — просто ответил он.
В голосе его звенела сталь. Сталь, страсть и решимость.
Она хотела задать еще несколько вопросов, но выражение его лица не располагало к расспросам и она интуитивно поняла, что он не станет ей подробно отвечать. Это было ей понятно. Ведь сама она точно так же не хотела говорить о Лоренсе, поскольку рана была еще слишком свежа. Она только кивнула, принимая его краткое объяснение.
Джереми встал.
— Мне сегодня еще нужно поработать с бумагами.
— Пожалуй, я еще некоторое время побуду в саду, — ответила Лорен. Ей нужно было подумать обо всем, что случилось за день. В этот ясный вечер сад казался для этого самым подходящим местом.
— Конечно, — сказал он. — Пожалуйста, чувствуйте себя у нас как дома.
— Спасибо, — ответила она, неожиданно на мгновение коснувшись его плеча. Он ответил мимолетной улыбкой и вышел.
Аромат сада был чудесным. Сладкие запахи цветов смешивались со свежестью моря. Легкий бриз, так непохожий на холодные прибрежные ветры Делавары, дразнил и очаровывал ее, его влажное дыхание ласкало ее кожу, ерошило волосы, вызывало томление, лень и… задумчивость. Она размышляла о том, почему, когда она согласилась взяться за это дело, у нее было совсем немного доводов против этого и почему их так много сейчас. Когда она узнала о том, что Адриан Кэбот принадлежит к английской знати, она ожидала увидеть высокомерное, властное существо, а не мужчину с дразнящими глазами и обезьяной в качестве компаньона.
Лорен неожиданно поняла, что выполнение возложенной на нее задачи включает ложь и предательство по отношению к этому человеку. И то, и другое она презирала в других людях.
— Но ты обязана сделать это ради своей страны, — возражал ее разум. — И ради своего брата.
Она отворила калитку и беспокойно зашагала по улице. Она всегда была занята делом, и за последние три недели на клипере устала от вынужденного безделья. С грустью думала она о том, какими загруженными были ее дни в Дове-ре, там она была нужна людям.
Семья Брэдли никогда не держала слуг. Ее отец частенько принимал цыпленка в качестве платы или обходился вообще без оплаты, а на образование ее брата ушли те небольшие сбережения, которые у них были.
Лорен вела дом, готовила и частенько помогала отцу в приемной и с пациентами, и с учетными и бухгалтерскими книгами.
Привыкнув делать все сама, она стала очень независимой. И у нее было больше свободы, чем у других юных леди. Она росла без матери, без старших родственниц, а отец был слишком занят своей работой, чтобы беспокоиться о соблюдении приличий. В Довере она часто совершала долгие прогулки одна. Она любила гулять в любое время года и часто сопровождала брата в его прогулках к заливу. Лорен любила воду.
Сейчас она испытывала потребность избавиться от сомнений и успокоиться, потому что знала, что иначе ей будет трудно заснуть. Лорен не боялась Нассау. У чудесного острова было свое, особое очарование. Подгулявшие моряки шумели довольно далеко от нее, а она привыкла ходить, где ей вздумается. Она была женщиной современной и независимой. Разве не она успешно съездила в Вашингтон, а потом в Англию и, в конце концов, приехала в Нассау, причем ездила без провожатых?
Ей было двадцать четыре года, и она была более чем в состоянии позаботиться о себе.
Она не знала, как долго шла вдоль пустынного дока. Взгляд ее непрестанно обращался к восьми кораблям, совершавшим рейсы сквозь блокаду и стоявшим сейчас на якоре в гавани вместе с большими торговыми судами из Англии и маленькими рыболовецкими яликами. Три корабля, включая корабль капитана Кэбота, все еще стояли у причала, но даже на его корабле было сравнительно тихо. Ей захотелось узнать, на борту ли он.
Потом она постаралась выбросить из головы мысли об этом человеке. Она слишком много о нем думает. Она взглянула в другую сторону, на док. Кромка воды казалась теперь призрачной. Вдоль нее выстроилось множество упаковок с товарами, но не было видно никакого движения, кроме теней. Она задала себе вопрос о том, есть ли там охрана. Должно быть есть, но ее не видно.
Неожиданно она ощутила страх и резко обернулась.
— Эй, смотри сюда.
Казалось, голос звучал из ниоткуда.
— Чистенькая леди, — добавил второй радостный пьяный голос. — Давай дадим ей выпить.
Лорен повернулась, готовая защищаться, хотя и не зная, чем. Она выпрямилась, чтобы казаться выше, но это не сделало ее слишком высокой. Она взглянула на четверых мужчин тем взглядом, которым останавливала беспокойных пациентов.
Но, казалось, взгляд ее не произвел никакого эффекта.
Мужчины придвинулись ближе, и один из них схватил ее за руку.
— Как тебя зовут, дорогуша?
Она отшатнулась прочь, отчего трое засмеялись над неудачей четвертого.
— Она и впрямь не хочет устроиться с Люком на хлопке.
Люк ухмыльнулся.
— Ну, она просто меня завлекает.
— Может, ты просто слишком уродлив. Как насчет меня, моя прелесть?
Рука говорившего крепко обняла ее, и она почувствовала запах виски и несвежего дыхания, когда мужчина прижался губами к ее губам.
Она укусила его так сильно, что он выругался и его рука потянулась к ее волосам, аккуратно заколотым в пучок у нее на затылке. Она почувствовала, как узел ослаб, как мужчина намотал волосы на руку и дернул ее голову назад. Ее лицо запрокинулось, и его губы вновь прижались к ней. Послышались поощряющие крики его приятелей.
— Если ты еще раз меня укусишь, я вырву тебе все волосы, — пообещал мужчина, прежде чем вновь с силой прижаться к ее губам. Она яростно отталкивалась руками, но он превосходил ее силой и гневом. Она не могла даже закричать.
Лорен почувствовала страх и тошноту. Она поняла, что этот и остальные не намерены ограничиться поцелуями и вспомнила о том, что ее брат считал самым уязвимым местом у мужчины. Она перестала сопротивляться, расслабилась и, когда нападавший сделал то же самое, изо всех сил ударила его коленом в пах.
Она услышала, как он охнул от боли, потом почувствовала, что свободна, и пустилась бежать, но один из мужчин поймал ее.
— Да ты плутовка, верно? Но ты никуда не уйдешь, милашка. Мы еще не кончили.
Лорен открыла рот, чтобы закричать, но грубая рука зажала его, и мужчина потащил ее в проулок. Ужас охватил ее. Ужас и отвращение к себе из-за того, что она попала в такое положение.
Где же люди? Почему никто не слышал ее стона?
Но все, даже страх, отступило, когда она стала задыхаться, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха.
— Я не думаю, что леди хочет идти с тобой.
Где-то в глубине ее помутившегося сознания запечатлелись эти слова. Новый голос. Голос образованного человека.
Рука соскользнула с ее рта и носа, и она с благодарностью вдохнула воздух.
— Это не твое дело… это наше дело… моих друзей и девчонки.
— Убери от нее руки.
Приходя в чувство, Лорен отметила, что голос кажется ей знакомым. Она попыталась выскользнуть из державших ее рук. Теперь сделать это было легче, потому что мужчина на мгновение отвлекся.
— Я сказал, что это не твое дело.
Лорен услышала звук шагов и боролась, стараясь увидеть, но мужчина крепко держал ее. Ее волосы все еще были обмотаны вокруг его руки, и он отворачивал ее голову от потенциального спасителя. Лорен вновь ощутила страх, на этот раз не только за себя, но и за человека, который пытался вмешаться. Лишь один вступился за нее, а негодяев было четверо.
Она услышала, как один из напавших на нее сказал:
— Дай ему, — и затем услышала глухой удар. Раздался возглас боли, несколько ругательств, потом державший ее мужчина вскрикнул и неожиданно отпустил ее.
Она почувствовала, что кто-то еще коснулся ее, кто-то, покрытый шерстью. Она посмотрела вниз. Знакомая обезьяна увернулась от пинка мужчины, который только что держал ее. На грязных брюках проступило красное пятно, и Лорен поняла, что обезьяна укусила его за ногу.
Лорен откинула назад волосы, чтобы лучше видеть.
Капитан Кэбот боролся сразу с двумя, ловко уклоняясь от тяжелых ударов. Третий мужчина лежал на земле, а тот, что тащил ее, собирался разделаться с Сократом.
Лорен поставила ему подножку и он тяжело упал. Сократ бросился на него и укусил его за ухо. Лорен закричала. Она кричала и кричала, пока не услышала ответные крики и топот бегущих ног.
Нападавшие тоже его услышали. Их окружила толпа моряков, мужчину, который нападал на Сократа, схватили за руки. Другой моряк поставил ногу на уже лежавшего на спине человека, которого определенно уложил Адриан Кэбот.
Однако они ничего не сделали для того, чтобы прекратить драку между капитаном и двумя негодяями.
— Сделайте что-нибудь, — потребовала она. Коротышка с волосами соломенного цвета усмехнулся в ответ на ее слова.
— Капитан никогда не простил бы нас, мэм. Он справится.
Но Лорен так не думала. Один глаз капитана уже распух и изменился в цвете, с губ его сочилась кровь. Но он ловко увернулся и нанес противнику сильный удар в живот. Тот упал.
Теперь остался только один, да и тот оглядывался, настороженно созерцая растущее число зевак, хотя и не столь настороженно, как стоявший перед ним в боевой стойке капитан.
— Мы только немного развлеклись, — заскулил он.
— Я не думаю, что леди с этим согласится, — холодно ответил капитан Кэбот и жестом велел двоим зевакам взять еще державшегося на ногах мужчину.
— Ведите их в тюрьму.
— Есть, сэр, — ответил один из моряков, и Лорен поняла, что эти люди были частью команды «Призрака».
Лорен увидела, как внимание капитана переключилось на нее и глаза его расширились, когда он ее узнал. Нервным движением она откинула волосы и опустила глаза. Ее скромное платье было разорвано так, что перестало быть скромным. Порванный корсаж выставлял на обозрение округлости ее грудей, и она сцепила на груди руки. Драка закончилась. Лорен чувствовала, что дрожит.
— Спасибо, — прошептала она с несчастным видом, понимая, что уже второй раз за этот день выставила себя в идиотском свете перед капитаном Адрианом Кэботом.
— Что, черт возьми, вы здесь делаете одна? — грубо спросил он. — Нассау неподходящее место для прогулок одиноких женщин.
— Мне… мне нужно было пройтись.
Почему, ну почему она становилась с ним такой косноязычной? Ноги ее задрожали еще сильнее, и она слегка качнулась, подумав о том, как бы ей не упасть.
Но он уже был рядом. Сильные руки вновь придали ей устойчивое положение, так же, как это было несколькими часами ранее.
— Я провожу вас, — сказал он.
Лорен хотелось сказать «нет». По крайней мере умом ей хотелось сказать «нет». Но в ней еще жил страх. Она все еще слышала отвратительные голоса и чувствовала на своем лице грубые руки.
— С вами все в порядке? — его голос стал мягче, скорее озабоченный, чем сердитый, и она взглянула на его избитое лицо.
Она попыталась улыбнуться.
— Думаю, что чувствую себя лучше, чем вы.
Он слегка нахмурился.
— Это пустяки.
Он огляделся, нашел Сократа, который сидел на задних лапах и гладил себя по голове, словно поздравляя. Он, по крайней мере, выглядел не хуже, чем до стычки.
— Он был героем, — осторожно промолвила Лорен, чтобы нарушить тягостное молчание.
— А я разве нет?
Вопрос был задан в шутку. Казалось, его собственная помощь не произвела на нее особого впечатления.
— Я думаю, мисс Брэдли, что вам нужен человек, который бы за вами присматривал.
Она вспыхнула.
— Я знаю, что вы, наверное, не поверите, но обычно я вполне в состоянии о себе позаботиться.
Уголки его сурового рта взметнулись вверх.
— Я видел, как вы подставили ножку тому парню. Вы это неплохо проделали. — Но потом его губы вновь стали суровыми. — Однако вы пришли сюда. Разве Джереми вас не предупреждал, что нельзя выходить одной ночью?
— Он думал… что я в саду. Я не понимала… все казалось таким мирным…
Все шло не так, как планировал мистер Филлипс.
Она посмотрела на него. Глаза ее встретились с поразительно синими глазами, и она старалась преодолеть это странное влечение к нему, не чувствовать исходившего от него ощущения безопасности, не чувствовать этого волнения в крови.
— Нет, — говорила она себе. — Нет.
Вспомни, он нарушает блокаду. Он виновен в смерти Лоренса. Вспомни… вспомни… вспомни.
Его теплая рука сжимала ее руку. Они двигались к магазину Джереми Кейса. Когда они дошли до магазина, она обернулась и, слегка улыбнувшись ему, серьезно сказала:
— Я была бы вам признательна, если бы вы ничего не говорили дяде Джереми. Я не хочу его беспокоить.
— Вам придется выступать в суде против этих людей.
— Я… я предпочла бы их отпустить.
Он несколько мгновений внимательно смотрел ей в глаза.
— Как хотите.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Капитан!
При звуке ее голоса он обернулся и вопросительно поднял бровь.
— Это вы герой.
Он усмехнулся. При этом взгляд его изменился, сделав его суровое лицо совсем юным.
— Доброй ночи, мисс Брэдли.
— Доброй ночи, капитан.
Но он уже ушел, и слова ее были такими тихими, что только она сама и слышала их. Она не поняла, почему эти слова заронили в ее душу такую бесконечную печаль.
ГЛАВА 4
Всю ночь Лорен провела без сна. Ей удалось пробраться к себе в комнату, не встретившись ни с Кориной, ни с Джереми, за что она мысленно поблагодарила Бога. Она не хотела, чтобы они знали, какой беспечной она была.
Закрывая глаза, она вновь ощущала грязные руки на своем лице. Или, что еще хуже, она вновь видела озабоченные синие глаза на избитом лице. Избитом из-за ее глупости.
Она вспомнила слова Джереми по поводу ее первой встречи с капитаном Кэботом.
— Большая удача, — сказал он.
Это вовсе не было удачей. Это было проклятием. Капитан Кэбот оказался совсем не таким, как она думала. Ей пришлось заставить себя думать о Ларри… о последней встрече с ним.
У него были зеленые глаза, более живые, чем ее собственные. Но не только глаза, все в нем было живым и сияющим. Она его обожала, она подражала ему. Она всегда была для него Кнопкой, а поскольку ему многие подражали, то она стала Кнопкой для всех знакомых. И только она одна называла его Ларри.
Годы, которые он провел вдали от нее, в школе, были несчастливыми для нее, но она много работала с отцом, помогая делать перевязки, накладывать шины и ассистируя при операциях.
Она испытывала большое удовлетворение при мысли о том, что скоро они все трое будут работать вместе. Когда Ларри завершил свое медицинское образование, шел второй год войны, и он чувствовал себя обязанным поступить на службу. Он всегда любил море и часто говорил, что если бы медицина не была у него в крови, он принял бы участие в торговле с Китаем. Так что не удивительно, что он выбрал военно-морской флот. Лорен была довольна, считая, что море гораздо безопаснее, чем кровавые битвы с южанами на суше.
В тот последний день он выглядел просто великолепно: высокий, сильный, взволнованный предстоящим приключением. Ему все казалось приключением, а это должно было стать самым большим из всех.
Лорен перевернулась в постели.
Кнопка. Как бы ей хотелось вновь услышать, как он это говорит. Снова. Много раз. Сотни раз, пока не надоест.
Но никогда он этого не скажет, и все из-за Адриана Кэбота. Синие глаза и красивое лицо не могли компенсировать этой утраты. Ничто не могло.
Она крепко закрыла глаза, желая, чтобы капитан Кэбот не мешал ей отдыхать. Отчасти ей хотелось спать, отчасти она этого боялась. Она боялась кошмара, который повторялся со времени смерти Ларри. Она боялась вновь испытать ту боль, которую, умирая, чувствовал Ларри.
И она знала, что сделает все, что ей следует сделать, чтобы правосудие свершилось.
Сократ прыгнул на бюро и с прискорбным недостатком скромности принялся рассматривать себя, а потом и Адриана, болтая без умолку.
Боже, как он устал, как он избит! Не закончив обеда, он шел, чтобы проверить, как идет разгрузка корабля, когда услышал стоны Лорен и бросился на помощь.
Он поморщился, когда его рука дотронулась до другого больного места. Должно быть, он стареет, иначе как бы он мог забыть о том, какую боль причиняют драки.
Но он решил, что игра стоила свеч, хотя бы ради того, чтобы увидеть Лорен Брэдли в ситуации, когда она вела себя естественно, без той сдержанности, которую демонстрировала раньше. Сегодня утром она показалась ему удивительно привлекательной, хотя он и не понимал, почему именно. Возможно, из-за огня в этих прелестных глазах, или, может быть, ее враждебность подстегивала его интерес. Но даже и тогда, кроме глаз, в ней, одетой в скромное серое платье с глухим воротником, с ее строгой прической, не было ничего примечательного.
Но этим вечером она была очаровательна, особенно когда вместо того чтобы упасть в обморок, подобно большинству знакомых ему женщин, подставила подножку одному из этих невеж. И она была особенно привлекательна с развевающимися волосами до пояса, в порванном платье, открывающим взору ее изящные женственные формы. Даже в темноте он видел, как она вспыхнула, произнеся последние слова, и он удивился тому теплому чувству, которое он испытал, когда она столь скупо его поблагодарила.
Лорен Брэдли сильно отличалась от женщин, которых он когда-либо встречал, и он спрашивал себя, не потому ли она его так интересует. Ему была непонятна ее враждебность, его привлекал тайный огонь, горевший в ее золотисто-зеленых глазах, он чувствовал в них вызов, какого не чувствовал уже много лет.
Он с усмешкой подумал, что, возможно, она его привлекает тем, что ведет себя не так, как знакомые ему женщины. Она была так непохожа на Сильвию, его первую, и, как он поклялся, последнюю любовь…
Сильвия Клермон была дочерью младшего барона, и Адриана предупредили, что ее семья подыскивает для нее блестящую партию, с титулом и состоянием. Но, когда они танцевали и она смотрела на него своими дразнящими голубыми глазами и губы ее были такими зовущими, это не имело для него значения.
Адриан всегда пользовался успехом у женщин. Он пользовался расположением почти всех людей, кроме своего отца. Будучи еще мальчиком он своей улыбкой, про которую соседская девочка сказала, что эта улыбка посрамит даже солнце, умел очаровать повара и горничных, которые оказывали ему дополнительные знаки внимания.
Закрывая глаза, она вновь ощущала грязные руки на своем лице. Или, что еще хуже, она вновь видела озабоченные синие глаза на избитом лице. Избитом из-за ее глупости.
Она вспомнила слова Джереми по поводу ее первой встречи с капитаном Кэботом.
— Большая удача, — сказал он.
Это вовсе не было удачей. Это было проклятием. Капитан Кэбот оказался совсем не таким, как она думала. Ей пришлось заставить себя думать о Ларри… о последней встрече с ним.
У него были зеленые глаза, более живые, чем ее собственные. Но не только глаза, все в нем было живым и сияющим. Она его обожала, она подражала ему. Она всегда была для него Кнопкой, а поскольку ему многие подражали, то она стала Кнопкой для всех знакомых. И только она одна называла его Ларри.
Годы, которые он провел вдали от нее, в школе, были несчастливыми для нее, но она много работала с отцом, помогая делать перевязки, накладывать шины и ассистируя при операциях.
Она испытывала большое удовлетворение при мысли о том, что скоро они все трое будут работать вместе. Когда Ларри завершил свое медицинское образование, шел второй год войны, и он чувствовал себя обязанным поступить на службу. Он всегда любил море и часто говорил, что если бы медицина не была у него в крови, он принял бы участие в торговле с Китаем. Так что не удивительно, что он выбрал военно-морской флот. Лорен была довольна, считая, что море гораздо безопаснее, чем кровавые битвы с южанами на суше.
В тот последний день он выглядел просто великолепно: высокий, сильный, взволнованный предстоящим приключением. Ему все казалось приключением, а это должно было стать самым большим из всех.
Лорен перевернулась в постели.
Кнопка. Как бы ей хотелось вновь услышать, как он это говорит. Снова. Много раз. Сотни раз, пока не надоест.
Но никогда он этого не скажет, и все из-за Адриана Кэбота. Синие глаза и красивое лицо не могли компенсировать этой утраты. Ничто не могло.
Она крепко закрыла глаза, желая, чтобы капитан Кэбот не мешал ей отдыхать. Отчасти ей хотелось спать, отчасти она этого боялась. Она боялась кошмара, который повторялся со времени смерти Ларри. Она боялась вновь испытать ту боль, которую, умирая, чувствовал Ларри.
И она знала, что сделает все, что ей следует сделать, чтобы правосудие свершилось.
* * *
Адриан осторожно промыл пораненную губу и приложил немного столь дорогостоящего льда к потемневшей коже вокруг глаза. Он выглядел чертовски плохо.Сократ прыгнул на бюро и с прискорбным недостатком скромности принялся рассматривать себя, а потом и Адриана, болтая без умолку.
Боже, как он устал, как он избит! Не закончив обеда, он шел, чтобы проверить, как идет разгрузка корабля, когда услышал стоны Лорен и бросился на помощь.
Он поморщился, когда его рука дотронулась до другого больного места. Должно быть, он стареет, иначе как бы он мог забыть о том, какую боль причиняют драки.
Но он решил, что игра стоила свеч, хотя бы ради того, чтобы увидеть Лорен Брэдли в ситуации, когда она вела себя естественно, без той сдержанности, которую демонстрировала раньше. Сегодня утром она показалась ему удивительно привлекательной, хотя он и не понимал, почему именно. Возможно, из-за огня в этих прелестных глазах, или, может быть, ее враждебность подстегивала его интерес. Но даже и тогда, кроме глаз, в ней, одетой в скромное серое платье с глухим воротником, с ее строгой прической, не было ничего примечательного.
Но этим вечером она была очаровательна, особенно когда вместо того чтобы упасть в обморок, подобно большинству знакомых ему женщин, подставила подножку одному из этих невеж. И она была особенно привлекательна с развевающимися волосами до пояса, в порванном платье, открывающим взору ее изящные женственные формы. Даже в темноте он видел, как она вспыхнула, произнеся последние слова, и он удивился тому теплому чувству, которое он испытал, когда она столь скупо его поблагодарила.
Лорен Брэдли сильно отличалась от женщин, которых он когда-либо встречал, и он спрашивал себя, не потому ли она его так интересует. Ему была непонятна ее враждебность, его привлекал тайный огонь, горевший в ее золотисто-зеленых глазах, он чувствовал в них вызов, какого не чувствовал уже много лет.
Он с усмешкой подумал, что, возможно, она его привлекает тем, что ведет себя не так, как знакомые ему женщины. Она была так непохожа на Сильвию, его первую, и, как он поклялся, последнюю любовь…
* * *
Сильвия была тем, что люди его круга называли алмазом чистой воды — или, по крайней мере, таковой была ее красота. Адриан и его брат Джон были в Лондоне во время ее первого появления в свете, в первый сезон, когда она стала выезжать, и оба присутствовали на ее первом балу.Сильвия Клермон была дочерью младшего барона, и Адриана предупредили, что ее семья подыскивает для нее блестящую партию, с титулом и состоянием. Но, когда они танцевали и она смотрела на него своими дразнящими голубыми глазами и губы ее были такими зовущими, это не имело для него значения.
Адриан всегда пользовался успехом у женщин. Он пользовался расположением почти всех людей, кроме своего отца. Будучи еще мальчиком он своей улыбкой, про которую соседская девочка сказала, что эта улыбка посрамит даже солнце, умел очаровать повара и горничных, которые оказывали ему дополнительные знаки внимания.