Поттер Патриция. Серебряная леди

   — Благодарение Господу. У вас все в порядке.
   Молли кивнула. Она была не в силах вымолвить ни слова и замерла, уткнувшись лицом ему в грудь.
   — Я убью его, — зловеще пообещал Тедди.
   Вдруг Молли почувствовала, что Тедди будто окаменел, и оглянулась. На пороге стоял Паркер, из раны на его голове сочилась кровь. Лицо было искорежено яростью. Было ясно, что лишь вид двух неслабых мужчин остановил его. Один из незваных защитников, худощавый, с ремнем для винтовки, вид имел развязный и наглый, и было ясно, что оружие он носит не для украшения. Второй был размером с медведя. Увидев Паркера, Тедди чуть не зарычал. Молли почувствовала, как разжимаются его объятия, и поняла, что он вот-вот ринется на Симона. Если Тедди убьет дворецкого, то попадет в тюрьму. Она подняла глаза на Тедди:
   — Пожалуйста, давайте просто уедем.
   Тедди в нерешительности остановился.
   — Пожалуйста, — повторила Молли.
   Мистер Кантон повернулся к Тедди и кивнул ему:
   — Поехали.
   Тедди все еще колебался. Маршу пришлось легонько подтолкнуть его к экипажу.
   — Садитесь, а я немного поболтаю с нашим новым другом, — сказал Кантон.
   — Но это моя…
   — Ты должен позаботиться о Молли, — ответил Марш и улыбнулся так, что у Молли похолодело внутри.
   Еще секунду назад, когда он смотрел на нее, улыбка была доброжелательная и сочувственная; доля секунды, поворот головы в сторону Паркера — и ее сменила угрожающая гримаса, способная усмирить льва. Тедди слегка обнял девушку и повел ее к экипажу. Когда он усадил ее, девушке показалось, что ее друг собирается примкнуть к Кантону.
   — Не уходите, пожалуйста, — попросила она.
   Тедди смирился и успокоился. Молли с такой надеждой сжимала его руку, что он не мог обмануть ее ожидания. Вдвоем они видели, как Кантон подошел к дворецкому и тот едва не пустился наутек. Молли так никогда и не узнала, что шепнул Марш Симону, но только последний перепугался, съежился от страха, скользнул в дом и больше не высовывался.
   Молли прижалась к Тедди и затаилась в тепле его необъятного тела. На ступеньку экипажа поднялся Кантон, элегантный как всегда.
   — Он истекает кровью. Не вы ли его так, мисс Молли? — галантно поинтересовался Марш. Голос Кантона выдал его невольное восхищение поступком девушки, и Молли впервые в жизни почувствовала гордость. Она кивнула. Тедди просиял. И губы его неожиданно сомкнулись на ее устах.
   Кантон выглянул на улицу. В тени деревьев он разглядел очертания человека, наблюдающего за направлением движения экипажа. Кто это? Сыщик, который следит за домом банкира или один из людей Эдамса?
   Может, история с Молли еще не закончена?

Глава двадцать четвертая

   Когда появился последний посетитель, Эдвин Эдамс собирался уже навешивать замок на дверь банка. Эдамс торопился домой: он получил от Паркера записку с известием, что его дочь дома и ждет его. Эдамс решил выпроводить запоздалого клиента, но тот не унимался:
   — Мне бы хотелось поговорить с вами, мистер Эдамс, — упрямился клиент и, взглянув на клерка за конторкой, добавил:
   — Наедине.
   — Я очень спешу, — ответил Эдамс. — Надеюсь, вас сможет проконсультировать один из моих помощников.
   — Я бы хотел побеседовать с вами по поводу вашей дочери.
   Эдамс весь сжался.
   — А также по поводу «Зеленой берлоги», — добавил посетитель. — И если вы не возражаете, мы можем поговорить и в присутствии вашего клерка.
   Эдвин побледнел. Он направился к своему кабинету, открыл дверь, пропустил мужчину и закрыл дверь поплотнее.
   — Что вы хотите?
   — Меня зовут Бут Темплтон. Я из сыскного бюро. Меня наняли друзья Мэри Бет Эдамс.
   — Она моя дочь. И я отвечаю за нее по закону, — вспыхнул Эдамс.
   Темплтон спокойно сел.
   — Она выдвинула против вас веские обвинения.
   — Какие еще обвинения?
   — Вы действительно хотите, чтобы я перечислил их?
   Темплтон говорил очень спокойно, но Эдамсу стало страшно.
   — Никто ей не поверит, — ответил он.
   — Но вы почему-то не поинтересовались тем, что она говорит.
   — Это не имеет значения. Я не сделал ничего дурного. Просто она очень впечатлительна.
   Сыщик вздохнул.
   — Интересно, можно ли сказать то же самое о мистере… Бонсе. За небольшую сумму он согласился поведать мне о ваших визитах. Да… ведь у нас есть еще и Салли. Интересно, как отнесутся ваши вкладчики к вашему же увлечению девочками?
   Эдвин не был особенно испуган этими сведениями. Надо полагать, что дочери уже не было дома. Что касается двух других свидетелей, то никто не поверит показаниям проститутки и содержателя борделя.
   — Вашей дочери уже нет дома, — сказал Темплтон, будто прочитав мысли банкира. — Ее похитили несколько часов назад. Один из моих сыщиков видел это. Кажется, у вашей дочери появились всемогущие покровители в Сан-Франциско, друзья, которые верят ей, люди, имеющие выход на прессу.
   У Эдвина задрожали руки.
   — Чего вы хотите? — спросил он.
   — Чтобы вы никогда не смели домогаться вашей дочери и искать встреч с нею. Не пытайтесь причинить ей вред. Если вы ослушаетесь, кое-какие сведения о вашей жизни попадут в газеты, другими заинтересуется полиция.
   — А если я послушаюсь вас?
   Темплтон пожал плечами.
   — Я бы советовал вам держаться подальше от детей. Параллельно я расследую обстоятельства исчезновения вашей служанки и некоторые другие факты, при которых подвергались насилию люди, желавшие помочь вашей дочери.
   — Будьте вы прокляты.
   — О, на вашем месте я не стал бы бросаться проклятиями. Боюсь, что прокляты вы, — Темплтон встал. — Не провожайте меня.
   На пороге он еще раз остановился.
   — Если с вашей дочерью что-нибудь случится, помните, что не я один обладаю информацией о вас. На вашем месте я бы каждодневно молил Господа, чтобы он даровал девочке долгую и счастливую жизнь.
   И Темплтон тихо прикрыл за собой дверь. Эдвин так и остался сидеть в кресле. Он видел, как один из его помощников закрыл за сыщиком дверь, но даже не пошевелился.
   Один за другим служащие разошлись по домам. Обычно управляющий уходил последним. Эдвин Эдамс автоматически выполнил все повседневные дела и вновь повалился в кресло. Его тайна оказалась раскрытой. Даже если он будет вести себя, как посоветовал сыщик, то и тогда не будет в безопасности. Слишком многие люди посвящены в его дела. И если по городу поползут слухи, он станет изгоем. Он лишится и банка, и своего положения в обществе.
   Мэри Бет, шептал он. Его дочь. Его любовь. Потерянная любовь.
   Эдвин Эдамс достал револьвер из ящика письменного стола, приставил дуло к виску и нажал на курок.

* * *

   Банкир из Оклэнда совершил самоубийство. Найден убитым в офисе, — выкрикивал на всю улицу продавец газет. Кэт почти выхватила у него газету и отошла в сторону, не слушая благодарностей за солидные чаевые. Она жадно впилась в статью глазами.
   Известный оклэндский банкир найден мертвым в своем кабинете в банке в среду утром.
   Мистер Эдамс, хорошо известный своей деятельностью на благо города, владел и управлял солидным банком. Ему был пятьдесят один год.
   Его единственной наследницей является дочь, Мэри Бет, чье местонахождение неизвестно.
   Помимо этих сведений, в статье содержались намеки на то, что совет директоров должен осуществить проверку финансовой документации банка. Итак, Бут Темплтон избавил их от Эдвина Эдамса. Каталина свернула газету. Сообщить об этом Молли должен Тедди. Каталина облегченно вздохнула: наконец-то мучения девочки закончены.
   Кэт очень хотелось увидеть Марша. Она скучала по нему. Ей хотелось поделиться с ним новостью — как-никак он действующее лицо этой истории. Женщина подняла сверток, который ей пришлось опустить на землю, чтобы прочитать газету. Еще несколько дней, сказал доктор, и она сможет ходить без повязки на плече. Вот тогда-то Каталина и воспользуется тем сокровищем, которое сейчас выглядело примитивным свертком, — шикарной ночной сорочкой цвета морской волны. Море кружев и шелка.
   В тот вечер, когда вернулась Молли, они устроили маленький праздник. Каталина и Марш, Тедди и Молли, Хью и Элизабет. Они отметили счастливое возвращение Молли и рождение малышки у О'Коннеллов. Ничто больше не омрачит будущего счастья, думала Каталина, ничто. Еще несколько дней, и Марш сможет обнять ее по-настоящему, не боясь потревожить больное плечо. Каталина пыталась объяснить ему, что ей совсем не больно, но он сказал:
   — Я бывал ранен и знаю, как долго затягиваются раны. Каталина спешила по многолюдным улицам в «Славную дыру». Марш приказал Хью оставаться дома и приглядывать за Элизабет и Молли, а сам день-деньской был занят в салуне.
   Марш увидел Каталину из-за стойки и тепло улыбнулся ей. Он сильно изменился: ремень для винтовки уступил место передничку бармена. Теперь Кантон имел вид доступный и не отпугивал посетителей. Прошлой ночью он сказал ей, что больше не наденет смертоносного ремня. Убивать слишком просто. Он признался, что его так и подмывало убить дворецкого Эдамса.
   Каталина протянула Маршу газету. Он прочитал статью и вернул ей газету.
   — Ну что, Марш?
   — Я рад, что Молли теперь в безопасности, — ответил он, и Каталине оставалось только догадываться, что у него на уме.
   — Она более чем в безопасности. Я думаю, она любит Тедди.
   — В этом никто и не сомневается, — усмехнулся Кантон.
   — Он опасается, что это не любовь, а признательность.
   — Значит, он не видит ее лица. Оно все — любовь.
   — А ты видишь мое? — полюбопытствовала Каталина.
   Марш замер и улыбнулся одними глазами.
   — Дорогая, — промурлыкал он, — я всегда вижу твое лицо. Боже! Ты мне даже снишься.
   — Ты останешься сегодня со мной? — вопрос был бесстыден по существу, но они с Маршем уже преодолели этот порог.
   — Если я останусь, то буду бояться причинить тебе боль. Благородство — проклятая вещь, но один раз я хочу попробовать быть благородным.
   — Доктор снимет швы завтра.
   — Значит, следующая ночь моя, — мурлыкание переросло в рык. — Если только…
   Каталина улыбнулась.
   — Лучше я пойду в «Серебряную леди», а то наши менеджеры оба очень заняты.
   — Может, сегодняшнюю ночь мы все-таки проведем вместе? Я буду спать в пижаме.
   — Если только ты мне поиграешь…
   — Хм-м. Ты трудная женщина.
   — Отличная пара для трудного мужчины.
   — Боже, — прошептал он, — до чего же верно.
   Ему и вправду было тяжело. Хорошо, что стойка скрывает нижнюю часть тела от взоров посетителей. Ничего, передник скроет бесстыдно поднимающийся орган. Он так хорошо себя чувствует в новом облачении. И все вокруг так хорошо и правильно. Этот салун. Кэт. Впервые за двадцать лет у него появился свой дом. Он испытывает блаженное чувство при виде Кэт. Это его женщина, и скоро они будут вместе.
   И нехотя Марш снова занялся посетителями.

* * *

   Т.Дж. Симмонс оделся очень тщательно. Сегодня произойдет одно из самых знаменательных событий в его жизни.
   Настоящая схватка. А он будет свидетелем. На этот раз ему не придется ничего выдумывать. Жаль только, что у него нет фотоаппарата.
   Симмонс взглянул на карманные часы. Почти полночь. Он сам посоветовал Бэйли дождаться, когда посетители начнут расходиться. Чтобы никто не вмешивался. Особенно он не хотел, чтобы в зале случайно оказались другие газетчики. Это его история. Мысленно он уже начал писать книгу.
   Симмонсу было совершенно безразлично, кто победит. Если выживет Марш Кантон, это будет отличным продолжением «Дуэли на закате». Если Кантон погибнет, он сделает из Бэйли новую знаменитость, которая затмила профессионала из профессионалов. И больше никаких дешевых гостиниц!
   Симмонс положил в карман несколько чистых листов бумаги, перо, бутылочку чернил и бросил на себя последний взгляд в зеркало. Весьма элегантный вид, похвалил он сам себя. Вскоре он станет знаменит.
   Симмонс лихо заломил шляпу и вышел. Постучав в соседнюю дверь и получив разрешение войти, он столкнулся лицом к лицу с Бэйли.
   На соискателе почетного звания убийцы был аж двойной ремень для винтовки. Лицо его густо поросло неопрятной щетиной. Он был в том же костюме, в котором трясся в поезде. Симмонса передернуло. Подлее глаз он не видел ни у кого. Светлые, холодно-голубые, они, казалось, никогда не мигали. Волосы у Бэйли были редкие и мягкие и не осыпались только оттого, что были покрыты слоем сальной пыли. Неприятный человек. Находиться рядом с ним было тоже неприятно. Интересно, подумал Симмонс, все снайперы такие? Он не встречал ни одного.
   От Бэйли разило виски.
   — Зачем вы пили? — укорил его Симмонс.
   — Все в порядке, — уверил его Бэйли.
   — Но…
   Не дослушав фразы, мститель вытянул правую руку. Она была тверда и ничуть не дрожала.
   — Виски совершенно не действует на меня, — пояснил Бэйли и ухмыльнулся. — Уверен, что и ты выпить не дурак.
   Симмонс вздохнул.
   — Вспомните, кто отыскал его для вас.
   — За адскую плату.
   — Я собираюсь сделать из вас знаменитость.
   — Когда я пришью Кантона, я сам себя этим прославлю. Но это не единственная причина, по которой я хочу прикончить его. Он убил моего единственного брата.
   — Это в том случае, если вы убьете его, — предупредил его Симмонс.
   — Я лучший снайпер, — процедил в ответ Бэйли.
   Симмонс уже устал от дурных манер и невоспитанности своего компаньона.
   — Посмотрим, — бросил он, направляясь по лестнице вниз.
   За ним затопал Бэйли.

* * *

   Час ночи. Час до закрытия. Толпа потихоньку редела. Оставались только заядлые игроки. Дженни закончила выступление и ушла домой.
   Марш пребывал в нетерпеливом ожидании. Он стоял за стойкой и подумывал о том, чтобы закрыться пораньше. Определенного времени закрытия не существовало, но Кэт, очевидно, освободится не раньше, чем через час. В углу за стойкой бара лежал Вин. Марш то и дело похлопывал себя по бедру. Без винтовки он чувствовал себя как ощипаный цыпленок. Но он поклялся, что не нацепит ее больше никогда. Тем не менее… ему все время казалось, что он лишился необходимой части тела, которой привык действовать.
   Кантон знал, что хочет жениться на Кэт. Он любил ее все сильнее. Любил за несгибаемую жизнестойкость, за неукротимость духа, которая помогла ей не только выжить и добиться успеха, но и не потерять сострадания к слабым. Она открыла его темную душу для добра и света. Он снова мог наслаждаться рассветами. И он мог провожать солнце с чувством, похожим на чистую радость.
   Услышав скрип открываемой двери, Марш поднял глаза. Вошли двое. Один щеголь, хлыщ, а рядом с ним… Марш замер. Он не помнил лица этого человека, но все остальное он узнал: холодные, подлые глаза, вихляющая походка, двойной ремень. Всего несколько стрелков пользовались двойным ремнем: хорошему стрелку достаточно одной винтовки. Двойной ремень был признаком бравады, хвастовства, желания пустить пыль в глаза.
   Марш безмолвно наблюдал, как приближались эти двое. Он знал, что они пришли по его душу. Пальцы его сжались в кулаки. С обратной стороны стойки они с Хью хранили пистолет на случай беды. При мысли об этом Марш чуть не застонал. Еще одно убийство. Перестрелка разнесет его имя по всей стране. Появятся новые рассказы, газеты, книги. Все будут приезжать поглазеть на него.
   — Что для вас? — спросил он вошедших, когда они приблизились к стойке.
   — Мы бы хотели поговорить с владельцем салуна, с человеком по имени Марш Кантон, — сказал хлыщ.
   — Зачем?
   Щеголь хотел было пуститься в разговоры, но его перебил второй.
   — У меня к нему дело.
   — Какое?
   — Меня зовут Бэйли, — ответил человек в помятом костюме. — Он убил моего брата, а я убью его.
   Он смерил Марша взглядом, очевидно припоминая знакомые черты.
   — Вы Марш Кантон? — спросил он.
   Марш пожал плечами.
   — Моя фамилия Кантон.
   Вин зарычал из-за стойки.
   Человек с двойным ремнем взглянул на передник бармена и ухмыльнулся:
   — Ты не очень-то похож на него.
   — Я не ношу оружия, — спокойно ответил Марш, зная, что никогда не сделает этого.
   Два последних раза он использовал винтовку во благо близких людей. Ради себя он не станет убивать.
   — Ты будешь драться, или я просто пристрелю тебя.
   Посетители поспешно расходились, не желая попасть в перестрелку, но глаза их горели любопытством.
   — Нет.
   — Желтое пузо, — выругался мужчина. — Никогда не ожидал такого от Марша Кантона.
   Сердце Марша ухало от негодования. Желтое пузо. Трус. Тем не менее Марш сохранял спокойствие.
   — Ты не стяжаешь славы, убив безоружного человека.
   — Но я хотел бы получить удовлетворение. Ты убил моего брата, Майка Бэйли. Четыре года назад.
   Марш постарался припомнить и не смог. Слишком много их было. Краешком глаза он заметил, как один из его официантов выскользнул за дверь.
   — В перестрелке. Около форта Благополучия, — напомнил мужчина.
   Теперь Марш вспомнил. В той перестрелке он убил несколько человек. Все они были вооружены.
   Он молчал.
   — Черт бы тебя побрал, — выругался Бэйли. — Доставай свою винтовку.
   — Нет, — спокойно ответил Марш.
   Снайпер начал отходить к двери. К нему бросился хлыщ.
   — Ты не можешь выстрелить в безоружного человека, — напыщенно сказал он. — Это против правил.
   — К черту правила, — бросил человек с винтовкой. — Заткнись или проваливай отсюда.
   Симмонс побледнел. Это не входило в его планы. Это будет примитивное убийство. А он станет его соучастником.
   — Ты… так не можешь… — пролепетал он.
   Как можно написать героическую поэму о трусливом подлеце?
   — Даю тебе последний шанс, Кантон, — предупредил Бэйли. — Если через 10 секунд ты не достанешь винтовку, я убью тебя.
   Марш пристально смотрел на Бэйли. Он не хотел умирать. Особенно сейчас.
   — Нет, — мягко повторил он, боясь, что официант побежал к Каталине.
   Он совсем не хотел, чтобы она видела это. Марш знал, что сейчас его сразит пуля. Он слышал характерный скрежет металла, и вот его уже пронзила боль. Марш покачнулся, повалился на стойку бара, чувствуя, как красная, липкая влага просачивается через белую рубашку. Вин уже не рычал, он рвался на противника, но Марш не давал ему выбраться из-под стойки.
   Лицо Бэйли побагровело от ярости. Он собирался выстрелить еще раз, когда в дверях показалась Кэт. Марш хотел сказать ей что-то, но боль парализовала его.
   Сквозь туман, заволакивающий сознание, он увидел, как Кэт тигрицей набросилась на Бэйли. Он почувствовал, как Вин приготовился к рывку. Бутылки и стаканы посыпались вниз, когда, напружинившись, пес перескочил через стойку и бросился на обидчика. Но прежде чем почувствовать новую волну боли, Марш услышал второй выстрел.
   Еще в дверях Кэт увидела, что Марш падает, а его обидчик готовится к следующему выстрелу. Она не успела прихватить с собой дерринджер. Все, что у нее было, — это она сама. Каталина бросилась на убийцу.
   Винтовку она у него выбила, но было слишком поздно. Марш принял вторую пулю. Убийца размахнулся и ударил ее. Каталина упала на пол. В тот же миг она увидела, что Вин комком ярости перелетел через стойку и услышала страшное рычание и человеческий стон.
   В салун набилась толпа зевак. Женщина услышала крики о помощи, исторгаемые бандитом, и усилием воли встала на нога. Пес вцепился мужчине в руку, которой он, очевидно, защищал горло. В руке он снова крепко сжимал винтовку.
   — Винчестер! — позвала Каталина, опасаясь как бы не пристрелили собаку. — Винчестер!
   Пес не разжимал челюстей. Он почти висел, вцепившись в руку непрошенного гостя. Рядом стояли два официанта, не зная, что делать с собакой. Каталина снова позвала пса. Он оглянулся на нее в некотором раздумье, потом отпустил незнакомца и медленно подошел к ней.
   — Все хорошо, — похвалила она Вина, — ты молодец.
   Винчестер повилял хвостом, однако глаз с налетчика не спускал.
   Того уже держали два официанта, третий забрал у Бэйли винтовку и вынул из чехла вторую.
   Кэт заторопилась к бару. Своей раны она не чувствовала. Марш лежал, вытянувшись на полу. Из раны на груди текла кровь. Вторая пуля задела череп, и рана на голове тоже кровоточила.
   — Позовите доктора! — закричала Каталина. — Доктора Мак Лорена!
   Она опустилась на колени возле Марша и осторожно приподняла ему голову. Он был без сознания. Голова и грудь — в крови.
   — Марш, — шептала женщина, — не покидай меня.
   К ней подошел один из официантов.
   — А что делать с?..
   — Позовите полицию. Но сначала пошлите за доктором.
   Каталина схватила со стойки салфетку и, расстегнув Маршу рубашку, приложила ее к ране. Серьезнее ранения быть не могло.
   — Ты не имеешь права умереть, — приказала она ему. — Я тебе этого не позволю.
   Каталина погладила его по щеке. Марш тяжело дышал. Каталина наклонилась и поцеловала его так нежно и сладострастно, что если бы Марш уже начал покидать земную юдоль, то поцелуй бы вернул его обратно. Кэт не могла говорить: спазм сжал горло. Ей оставалось только гладить его — по голове, по рукам, чтобы он знал, что она здесь и всегда будет с ним. Второй рукой Каталина крепко прижимала салфетку к ране. Женщина заметила, что лицо у Кантона все мокрое, и только потом поняла, что это ее слезы.
   — Я никогда не плакала до встречи с тобой, — прошептала она с болью. — И даже не думала, что могу.
   Рядом заскулил Винчестер. Оказывается, он прошмыгнул за ней и сейчас лежал, положив морду на ноги Марша.
   — Он тоже хочет, чтобы ты вернулся, — умоляла она Марша, с трудом выговаривая слова и глотая слезы.
   Если бы она могла остановить кровотечение! Если бы она появилась на несколько секунд раньше! Если бы она могла подарить возлюбленному свою жизнь! Почему она не взяла с собой пистолет? Официант, прибежавший за ней в «Серебряную леди», сказал, что незнакомец бросил Маршу вызов, но Марш отказался драться. Почему?
   — О Марш, — шептала Каталина, — почему именно сейчас?
   Казалось, что истекли долгие часы, прежде чем рядом с ней оказался доктор Мак Лорен. Каталине пришлось уступить место рядом с Маршем врачу. Ей казалось, что у нее вырвали сердце.
   Осмотрев раны, доктор спросил:
   — Куда мы можем перенести его?
   — Вдоль по коридору налево. Там его комната, — ответила Каталина.
   Врач кивнул, поднялся на ноги. Мужчины сгрудились вокруг Кантона, толпа оттесняла Кэт все дальше и дальше от любимого. Вин предупреждающе зарычал, оскалив зубы.
   — Пусть подойдут, Вин, — уговаривала она собаку.
   Винчестер немного успокоился, но продолжал внимательно следить, как несколько мужчин подняли безжизненное тело хозяина и понесли я комнату. Кэт отправилась за ними. Доктор внимательно посмотрел на нее.
   — Вы вдвоем вполне обеспечиваете меня работой. Почему бы вам не подождать за дверью?
   — Нет, — резко отказалась Кэт.
   — Я не могу тратить время на пререкания с вами, но, если вы хотите остаться, вам придется в точности выполнять мои указания.
   Кэт согласно кивнула.
   — Горячей воды, полотенца, салфетки.
   За закрытой дверью сгрудились подчиненные Марша. Лица у всех были озабоченными, и Кэт поняла, что они искренне волнуются, несмотря на то, что проработали в салуне очень недолго. Женщина передала одному из официантов указания доктора, и тот мгновенно бросился исполнять его.
   — Полиция забрала этого парня, — шепнул ей второй.
   — Спасибо, — ответила Каталина, и слезы потоком хлынули у нее из глаз.
   Вин, который до этого терпеливо молчал, заскулил, прося впустить его к хозяину. Каталина смилостивилась и открыла ему дверь.
   — В угол, — приказала она и с изумлением увидела, что пес поплелся в угол, тихонько улегся там, положив голову на лапы, и уставился на Марша.
   Доктор осматривал рану на груди.
   — Рана головы — не из серьезных. С ней можно повременить, — объяснил он Каталине и попросил:
   — Помогите мне перевернуть его и снять эту проклятую рубашку. Надеюсь, пуля прошла навылет. Сейчас трудно сказать. Он весь в крови.
   Кэт покорно выполняла указания доктора.
   — Уф, — облегченно вздохнул Мак Лорен, когда ему удалось детально изучить рану. — Он ранен навылет. Пуля не задела ни сердца, ни легких. Если нам удастся остановить кровотечение и если рана не инфицирована…
   Замолчав, он прижал тампон к ране. Затем, вернув Кэт окровавленную салфетку, протянул руку за новой. Кэт казалось, что Марш утопает в крови. Раздался стук в дверь, и вошел официант с двумя кувшинами горячей воды. Второй принес стопку чистых полотенец и салфеток. Кэт поблагодарила их.
   — Пойдите расскажите обо всем Хью, — попросила она мужчин. — Закройте салун и можете идти по домам, — распорядилась она.
   — Если вы не возражаете, — раздался голос одной из девушек-крупье, — мы лучше подождем здесь.
   К глазам опять подступили слезы. Знает ли Марш, как преданы ему люди, думала Каталина. Судя по тому, что он говорил раньше, нет.