Ричард С. Пратер
Гнездо разврата
Глава 1
Я растерялся, как кастрированный кролик, главным образом потому, что никак не мог решить, куда смотреть. Блондинка, которую все здесь называли Дот, исполняла импровизированный канкан, и хотя ее одежда не соответствовала характеру танца, все остальное у нее было в полном порядке. А в дальнем углу гостиной пребывало в задумчивости длинноногое симпатичное создание с роскошными формами, из тех, что рождаются в грезах сексуального маньяка. Итак, я никак не мог решить, какому зрелищу отдать предпочтение, а потому без конца переводил взгляд с одного объекта на другой. Для глаз это было тяжелым испытанием, и временами мне казалось, что они вот-вот выскочат из орбит и разобьются, столкнувшись друг с другом. Дот закончила танец и плюхнулась на диван. Она была очень миниатюрна, не более пяти футов, с округлыми формами и чистой белой кожей.
Я отпил глоток своего водянистого коктейля, чтобы промочить пересохшее горло. Не помогло. Переведя взгляд в дальний угол гостиной и выждав минуту, я встал и направился по ковру к длинноногой красотке.
На ней было белое платье без бретелек. Прислонившись к стене, она смотрела в огромное, от пола до потолка и от стены до стены, окно. Гладкие серебристые волосы спускались до плеч. У меня у самого и волосы, и брови почти совершенно белые, но она была одной из тех редких женщин, у которых волосы даже светлее моих. Не считая, конечно, седовласых старух. А она не была старухой. Ей было на несколько лет меньше моих тридцати.
Радио было запущено на полную мощь, и она не слышала моих шагов. Я остановился перед ней и вежливо представился:
— Привет, меня зовут Шелл Скотт. — Я замолчал, решив подождать ее реакции.
Она медленно повернула голову и посмотрела на меня своими глубокими темно-карими глазами с ресницами как автомобильные «дворники». Ее длинные выгоревшие волосы когда-то золотистой блондинки эффектно контрастировали с шоколадным загаром лица и плеч. Белоснежные ровные зубы блеснули за сочными красными губами, округлившимися в улыбке. Она взмахнула пару раз ресницами и тихо ответила:
— И вам привет, меня зовут Элен.
Кажется, вечеринка, удалась.
Не могу сказать, что это была типичная голливудская вечеринка, скорее — типичная разухабистая, безудержная в разврате вечеринка, какие бывают не только в Голливуде. Как частный детектив, воплощающий в себе весь персонал детективного агентства «Шелдон Скотт. Расследования», я оказался единственным чужаком здесь, в доме Рауля Эванса на Голливудских холмах, остальные девять человек были актерами и сотрудниками «Луи Дженова продакшн», независимой кинокомпании, снимавшей как раз в то время опус под названием «Девушка из джунглей»: продюсер Луи Дженова, режиссер фильма, сценарист, а также исполнители главных мужских и женских ролей. В вечеринке участвовали также четыре девицы, которым, в соответствии со сценарием, предстояло сначала с визгом бегать по джунглям, а потом быть заживо сожженными на костре. У меня было такое ощущение, что они вот-вот начнут бегать и визжать, хотя был поздний воскресный вечер и съемки не начнутся раньше завтрашнего утра. Собравшиеся здесь мужчины не вызывали у меня особого восторга, за исключением хозяина, Рауля Эванса, но, честно говоря, восхищение мужчинами и не входило в мои обязанности.
Элен дружелюбно разглядывала меня.
— Элен, а как дальше? — спросил я.
— Маршал.
— Значит, вы та самая Элен — девушка из джунглей?
— Верно. Кажется, нам не доводилось встречаться прежде?
— Я появился здесь десять минут назад. Это мой первый коктейль. Приятная вечеринка.
— Похоже, да.
И Элен мне тоже нравилась. Высокая, стройная и улыбчивая, ну просто очарование! Я прямо так и сказал ей, добавив при этом:
— Пока вы ищете в моих словах скрытый смысл, я, пожалуй, принесу вам еще один коктейль.
— Виски с содовой, если можно.
Мы находились в огромной гостиной в доме Рауля, расположенном на холме Дюран-Драйв в предместье Голливуда. Одна из стен была фактически стеклянной, благодаря чему из гостиной открывался широкий обзор местности: петляющая по холмам дорога, ведущая к городу, раскинувшемуся внизу, в пятидесяти ярдах от дома — плавательный бассейн, на сотню ярдов вокруг окаймленный зеленой лужайкой на склоне холма. Размеренный шум голосов и позвякивание льда в стаканах заглушала громкая музыка из радиоприемника. Гости с бокалами в руках расположились на бархатных диванах или в массивных мягких креслах. Я прошел в дальний конец гостиной, где размещался бар с тремя табуретами, приготовил хайбол для Элен и бурбон с водой для себя.
Смешивая коктейли, я рассматривал гостей Рауля. Приглашение на сегодняшнюю вечеринку показалось мне интересным, но я не представлял себе, что меня ждет. Он позвонил в мою голливудскую квартиру примерно в три тридцать и, поболтав о том о сем, сказал:
— Все гоняешься за убийцами, Шелл?
— Ни за убийцами и ни за кем другим.
— Тогда приезжай ко мне. Будет довольно интересно. А потом искупаемся.
— У тебя вечеринка?
— Да. Пара незанятых девушек — вполне на уровне. Сможешь с ними управиться?
— Какие могут быть сомнения?
— Так ты приедешь?
— Уже еду. Готовь мне коктейль. Возьму с собой самые стильные плавки.
— Возьми, если хочешь, дурачок.
Вот такое приглашение. Я знаком с Раулем уже шесть лет, ровно столько, сколько существует мое детективное агентство в центре Лос-Анджелеса, и он один из немногих в мире кино, с кем у меня сложились добрые отношения. Последнее время он так часто устраивал сомнительные вечеринки, что об этом стали поговаривать всерьез и даже несколько раз упоминали в желтой прессе. Но, в отличие от желтой прессы, я считал, что это его личное дело.
Вот почему, не имея отношения к киноиндустрии, я оказался здесь. Как только я появился, Рауль вручил мне бокал и скороговоркой представил меня присутствующим, как это принято в таких случаях, но я не запомнил большинство имен, которые он выпалил со скоростью пулеметной очереди.
Рауль был режиссером фильма Дженовы «Девушка из джунглей» и сейчас вместе с Дженовой, смуглым человеком небольшого роста, явно чем-то озабоченным, углубился в какие-то бумаги, разложенные на рояле. Оскар Своллоу, написавший сценарий «Девушки из джунглей» для Дженовы, заглядывал им через плечо. Своллоу, как и я, был холостяком и одевался щеголевато, очевидно считая себя лакомым кусочком для женщин.
Мужскую часть компании замыкал Дуглас Кинг, и именно он, как мне показалось, был наиболее приметной фигурой. Будучи исполнителем главной мужской роли в «Девушке из джунглей», он служил олицетворением мужества. В отличие от других, он уже облачился в плавки и впрямь выглядел как два греческих бога, соединенных в одном естестве. Как я понял, в фильме он играл Бруту, парня, который перелетал с дерева на дерево и спасал всех подряд от горилл и других животных. Я сказал, что он был наиболее заметной фигурой, потому, что крошка Дот сидела у него на коленях и что-то шептала ему на ухо. Нетрудно догадаться, что именно она шептала. Может, она еще и кое-что делала при этом.
Еще три девушки судачили о чем-то, весело хихикая. Я навострил уши, стараясь понять, над чем они потешаются.
Одна из них, рыженькая, говорила:
— ...Настоящий воротила — у него два кордебалета. Он отбирает девочек так же, как это прежде делал Цигфельд, — вы же знаете, нужно одновременно зажать три десятицентовые монетки — между бедрами, коленями и щиколотками, и суметь их удержать...
— Сильвия может это сделать только с рулонами туалетной бумаги. Черт возьми, ей ничего не нужно делать. Она зарабатывает не тем, что держит монетки между...
— Ох уж эта Сильвия! Стоит ей открыть ротик, и роль у нее в кармане. Если бы я...
— Милая, она раскрывает не ротик, а совсем другое, когда она...
Я весело улыбнулся и с двумя бокалами направился к Элен. Вручая ей коктейль, я сказал:
— Я не заметил вас, когда вошел. Со мной такое редко случается.
— Это вполне поправимо. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — Вы, наверное, здесь самый крупный мужчина. Какой у вас рост?
— Шесть футов два дюйма. Может, чуть меньше. И около двухсот пяти фунтов. Вас это устраивает?
— Вполне. — Она небрежно вскинула руку с ярко накрашенными ногтями и провела пальцем линию вдоль моего слегка искривленного носа. — Как это случилось?
— Перелом, схлопотал во время службы в морской пехоте. Очередная большая война во имя обеспечения мира и покоя для мертвых.
Она перевела взгляд на мое левое, слегка подпорченное пулей ухо, и я тут же пояснил:
— Результат небольшой разборки. — Мне показалось, что все складывается удачно, поэтому я добавил: — Раз уж мы занимаемся статистикой... — и повел взглядом вниз по ее фигуре.
Она улыбнулась и тихо сказала:
— Немного больше тридцати пяти дюймов.
Я опустил глаза ниже.
— Двадцать три.
Я опустил глаза еще ниже.
Она промолчала, поэтому, выждав минуту, я посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась, и я спросил:
— Никаких данных?
— Сделайте еще одну попытку. Я не поняла, куда вы смотрите?
— Ах вот в чем дело! Ну, знаете...
Она прервала мои логические построения, сказав:
— Тоже тридцать пять. Ну как?
Я улыбнулся в ответ:
— В норме.
Кто-то хлопнул меня, по плечу как раз вовремя, прежде чем я окончательно запутался. Я повернулся.
Это был Рауль.
— Привет еще раз, Шелл, — сказал он. — Доволен, что пришел?
Я кивнул, а он добавил:
— Я вижу, ты уже добрался до нашей звезды?
— С такими звездами фильму гарантирован успех.
— Благодарю вас, сэр, — сказала Элен.
Между тем Дженова и Своллоу продолжали колдовать над бумагами у рояля. Своллоу возвышался над коротышкой продюсером, и они отличались не только ростом. Своллоу был голливудским сценаристом, который явно старался выглядеть и действовать, как подобает голливудскому сценаристу. А выглядел он рядом с Дженовой, одетым в темный однобортный костюм, сущим попугаем. Своллоу был медлителен в разговоре и движениях; сорокапятилетний же Дженова, напротив, был живчиком, трещавшим как пулемет; он двигался быстро и импульсивно, люди такого типа обычно бегают по эскалатору. В данный момент он размахивал листком бумаги, зажатым в левой руке, и нервно прищелкивал пальцами правой, страдая от избытка энергии. Его наиболее приметной чертой были гигантские черные брови, то и дело взлетавшие вверх во время словесных извержений. Я слышал, что он поклонялся только одному богу — деньгам. Как и для многих других, деньги и связанная с ними власть были его всепоглощающей страстью. Готов поспорить, он жил на лекарствах.
Я кивнул в сторону двух мужчин у рояля и спросил Рауля:
— Бизнес?
— Да. Он пришел, когда все уже были в сборе. Конечно, в такой непринужденной атмосфере Дженова чувствует себя не в своей тарелке. Он позвонил по поводу каких-то срочных изменений в сценарии, и мне пришлось пригласить его сюда. — Рауль ухмыльнулся. — Не стану же я покидать своих гостей!
Улыбка осветила его довольно невыразительное лицо, и, как всегда, мне захотелось улыбнуться ему в ответ. Он был почти одного роста со мной, но более худощав, с густыми аккуратно подстриженными усами над длинной верхней губой. Мы с Раулем никогда не обменивались любезностями, хлопая друг друга по спине, но симпатия явно была взаимной.
— Опять изменения в сценарии, Рауль? — спросила Элен.
— Боюсь, что да. — Он повернулся ко мне: — Мы перерасходовали бюджет. Лучше бы Луи утрясал все вопросы в рабочее время. — Он снова усмехнулся и передернул худыми плечами. — Так или иначе, выход найден, ну и черт с ним. Давай выпьем по двойной.
Он отошел, а я несколько минут разглядывал гостиную. Странная мысль снова пришла мне в голову. Я повернулся к Элен:
— Вы не замечаете ничего необычного?
— Необычного?
— Да, нечто странное, экстраординарное, непривычное.
— В Рауле?
— Не только в Рауле. Во всей атмосфере сегодняшней вечеринки.
Едва войдя в гостиную, я сразу же почувствовал какую-то натянутость и неестественность. И это чувство не покидало меня, несмотря на взрывы хохота и веселое настроение всех присутствующих, включая меня самого. Казалось, гости смеются нарочито громко и нарочито весело хлопают друг друга по спине. За этой нарочитостью скрывалась напряженность, которая обволакивала гостиную, пробуждая тревогу в сердцах собравшейся в ней праздной публики.
— Не знаю, возможно. А в чем это выражается? — медленно проговорила Элен.
— Как вам сказать... Вроде бы все нормально, но похоже... — Я пытался подыскать подходящее слово. — Похоже на поминки, понимаете? Нужно напиться, чтобы повеселеть. Как будто все притворяются.
Она отхлебнула глоток коктейля.
— Ну это уж слишком. Но народ, действительно, подобрался странный. У каждого свои проблемы. Взять, к примеру, Рауля. Вы, наверное, знаете, что его жена сейчас в Тахо.
Я знал, что Рауль открыто и беззастенчиво гонялся за юбками, и в конце концов его жена Эвелин не выдержала и четыре или пять недель назад отправилась в Тахо. Тахо последнее время заменило собой Лас-Вегас и Рино для многих голливудских пар, которые хотели быстро покончить с формальностями. Я достаточно хорошо знал Рауля и понимал, что это вовсе не входило в его планы, но с тех пор как Эвелин уехала, он стал еще пуще гоняться за юбками, а его пирушки становились все более частыми и продолжительными.
— У Дженовы проблемы с деньгами, — продолжала Элен. — Жена Кинга судится с ним из-за их двоих детей. И даже у Своллоу есть проблемы. — Она помедлила секунду и добавила: — Так, по крайней мере, мне кажется.
— Ну а у вас? — спросил я. — Есть какие-нибудь проблемы?
— Да, — решительно заявила она. — Мы прекрасно проводили время, пока вы внезапно не сделались серьезным. Вы догадываетесь, что испортили мне удовольствие от беседы?
Я усмехнулся.
— Извините, Элен. Можно мне начать сначала? Как вы поживаете, мисс? Я собираюсь основать тут нудистскую колонию, требуются нудисты. У вас есть предложения?
— Вот так-то лучше, — живо отозвалась она. — Записывайте меня. Где она будет находиться?
— Учредительное собрание состоится в отеле «Спартан», Голливуд. Как раз напротив загородного клуба «Уилшир», лучшего места не придумаешь.
— Только слишком уж многолюдное. Вы, наверное, живете в «Спартане»?
— Верно. Вы станете королевой нудистской колонии Шелла Скотта.
Она рассмеялась:
— А кто будет королем? — И, взмахнув ресницами, добавила: — Можете не отвечать. Но, кажется, вон тот Кинг-Конг захочет вступить в нашу колонию.
— Дуглас? Не выйдет. Я принимаю заявления только от человеческих существ. — Я взглянул в его сторону и с удивлением обнаружил, что он свирепо сверлит меня глазами. С чего бы это?
Она тоже посмотрела на Дугласа Кинга и помахала ему рукой, тихо пояснив:
— Я ему нравлюсь. Мы провели вместе пару вечеров, приняв, конечно, необходимые меры предосторожности из-за его тяжбы с женой. Между нами нет ничего серьезного, хотя он и пытался. И даже очень пытался. Наверное, он опасается, что вы займете его место.
— У него есть для этого основания?
Она улыбнулась, но ничего не ответила.
— Черт возьми, — сказал я, — у него на коленях наша исполнительница канкана.
— Ну и что? — возразила она. — Он же мужчина. — Видимо, в ее глазах это было достаточным основанием.
Я взял Элен за руку и притянул ее к себе.
— Послушайте, солнышко, — сказал я. — Надеюсь, вы не из тех кровожадных созданий, которым нравится, когда мужчины из-за них устраивают гладиаторские бои.
Она встряхнула своей серебристой головкой.
— Нет, совершенно определенно, нет. — Подавшись всем корпусом вперед, она коснулась моего правого уха. — А что, вы его боитесь?
Я снова взглянул на Кинга и ответил:
— Совсем чуть-чуть.
Я встречал его несколько раз в городе, но мы не были знакомы, и видел один из его фильмов, в котором он убивал крокодилов, подвешивая их за хвосты или что-то в этом роде. Его угрюмая, свирепая физиономия была по-своему красива, и еще он был отвратительно чванлив. В нем было шесть футов сплошных мускулов. И он был явно не прочь поиграть ими. Вот и все, что я знал о нем, помимо полученной от Элен информации о судебном процессе из-за детей. Мне всегда казалось, что его дети должны обитать в зоопарке, но, видимо, они были вполне человеческими существами. И он, стало быть, не хотел отдавать их жене.
Элен наконец отпустила мое ухо.
— А вы не похожи на человека, которого легко напугать.
Я ухмыльнулся.
— Думайте что хотите. Но если ему захочется поглумиться надо мной, я спущу с него шкуру.
Она залилась смехом в ответ на мое хвастовство, а я допил свой коктейль и сказал:
— Я, кажется, недобираю по части выпивки. Когда начался этот бал?
— Примерно в два. Так что вы не так уж и отстали.
— Я, конечно, наверстаю, но не странно ли устраивать роскошную пирушку до завершения съемок?
— Да. Но поэтому-то мы и начали так рано. Чтобы пораньше разойтись по домам и завтра снова за работу. В отличие от студий «МГМ» или «XX век», у нас меньше формальностей. Мы собирались здесь и в четверг вечером, но тогда это была сугубо деловая встреча.
Кажется, она что-то вспомнила, потому что слегка насупила брови.
— Знаете, — сказала она, — лучше бы вы не упоминали о странностях и поминках. Вы навели меня на мысль, что все присутствующие здесь не могут прийти в себя после беседы с полицией. Может быть, в этом причина?
— Полиция? При чем здесь полиция? С кем она беседовала?
Она медленно обвела глазами комнату.
— Думаю, почти со всеми.
— Когда же это происходило?
— Вчера. Но я так и не поняла, в чем дело. Кажется, Зоя исчезла. Полицейские расспрашивали, не знаем ли мы, где она может быть.
— Зоя?
Она указала пальцем на Своллоу, который блистал великолепием в пиджаке горчичного цвета, с бежевым шейным платком на шее и в коричневых брюках.
— Его секретарша. По крайней мере, до прошлого четверга.
Теперь уже нахмурился я.
— Что это значит? Таинственное исчезновение?
— Не думаю. Насколько мне известно, она просто не явилась на студию. Во всяком случае, она отсутствовала и в пятницу, и в субботу.
Я собирался подробнее расспросить Элен об этой Зое, но она внезапно сменила тему заинтересовавшего меня разговора.
— Извините, — сказала она. — Опять мы не туда поехали, но на этот раз по моей вине. Между прочим, вы захватили плавки?
— Плавки? Да, они в машине.
Она улыбнулась, как мне показалось, довольно загадочно и очень чувственно:
— Ну и хорошо, хотя, наверное, они вам не понадобятся.
— Почему? Разве мы не собираемся купаться?
— Все, конечно, будут купаться.
Она продолжала улыбаться, а я, посмотрев на ее ярко-алые губы, ужасно захотел ее поцеловать. И еще я никак не мог решить, действительно ли она имеет в виду то, что я себе представил.
Я уже собирался спросить, не будем ли мы купаться в одежде, но тут Рауль допил свой бокал и закричал, перекрывая шум:
— Переходим к водным процедурам! Всем раздеться! Скромники могут остаться в купальных костюмах.
Улыбка Элен стала шире, а я решил, что получил хотя бы часть ответа. Откашлявшись, я сказал:
— Ну уж нет!
Иначе и не могло быть. Я, как всегда, оказался на высоте.
Я отпил глоток своего водянистого коктейля, чтобы промочить пересохшее горло. Не помогло. Переведя взгляд в дальний угол гостиной и выждав минуту, я встал и направился по ковру к длинноногой красотке.
На ней было белое платье без бретелек. Прислонившись к стене, она смотрела в огромное, от пола до потолка и от стены до стены, окно. Гладкие серебристые волосы спускались до плеч. У меня у самого и волосы, и брови почти совершенно белые, но она была одной из тех редких женщин, у которых волосы даже светлее моих. Не считая, конечно, седовласых старух. А она не была старухой. Ей было на несколько лет меньше моих тридцати.
Радио было запущено на полную мощь, и она не слышала моих шагов. Я остановился перед ней и вежливо представился:
— Привет, меня зовут Шелл Скотт. — Я замолчал, решив подождать ее реакции.
Она медленно повернула голову и посмотрела на меня своими глубокими темно-карими глазами с ресницами как автомобильные «дворники». Ее длинные выгоревшие волосы когда-то золотистой блондинки эффектно контрастировали с шоколадным загаром лица и плеч. Белоснежные ровные зубы блеснули за сочными красными губами, округлившимися в улыбке. Она взмахнула пару раз ресницами и тихо ответила:
— И вам привет, меня зовут Элен.
Кажется, вечеринка, удалась.
Не могу сказать, что это была типичная голливудская вечеринка, скорее — типичная разухабистая, безудержная в разврате вечеринка, какие бывают не только в Голливуде. Как частный детектив, воплощающий в себе весь персонал детективного агентства «Шелдон Скотт. Расследования», я оказался единственным чужаком здесь, в доме Рауля Эванса на Голливудских холмах, остальные девять человек были актерами и сотрудниками «Луи Дженова продакшн», независимой кинокомпании, снимавшей как раз в то время опус под названием «Девушка из джунглей»: продюсер Луи Дженова, режиссер фильма, сценарист, а также исполнители главных мужских и женских ролей. В вечеринке участвовали также четыре девицы, которым, в соответствии со сценарием, предстояло сначала с визгом бегать по джунглям, а потом быть заживо сожженными на костре. У меня было такое ощущение, что они вот-вот начнут бегать и визжать, хотя был поздний воскресный вечер и съемки не начнутся раньше завтрашнего утра. Собравшиеся здесь мужчины не вызывали у меня особого восторга, за исключением хозяина, Рауля Эванса, но, честно говоря, восхищение мужчинами и не входило в мои обязанности.
Элен дружелюбно разглядывала меня.
— Элен, а как дальше? — спросил я.
— Маршал.
— Значит, вы та самая Элен — девушка из джунглей?
— Верно. Кажется, нам не доводилось встречаться прежде?
— Я появился здесь десять минут назад. Это мой первый коктейль. Приятная вечеринка.
— Похоже, да.
И Элен мне тоже нравилась. Высокая, стройная и улыбчивая, ну просто очарование! Я прямо так и сказал ей, добавив при этом:
— Пока вы ищете в моих словах скрытый смысл, я, пожалуй, принесу вам еще один коктейль.
— Виски с содовой, если можно.
Мы находились в огромной гостиной в доме Рауля, расположенном на холме Дюран-Драйв в предместье Голливуда. Одна из стен была фактически стеклянной, благодаря чему из гостиной открывался широкий обзор местности: петляющая по холмам дорога, ведущая к городу, раскинувшемуся внизу, в пятидесяти ярдах от дома — плавательный бассейн, на сотню ярдов вокруг окаймленный зеленой лужайкой на склоне холма. Размеренный шум голосов и позвякивание льда в стаканах заглушала громкая музыка из радиоприемника. Гости с бокалами в руках расположились на бархатных диванах или в массивных мягких креслах. Я прошел в дальний конец гостиной, где размещался бар с тремя табуретами, приготовил хайбол для Элен и бурбон с водой для себя.
Смешивая коктейли, я рассматривал гостей Рауля. Приглашение на сегодняшнюю вечеринку показалось мне интересным, но я не представлял себе, что меня ждет. Он позвонил в мою голливудскую квартиру примерно в три тридцать и, поболтав о том о сем, сказал:
— Все гоняешься за убийцами, Шелл?
— Ни за убийцами и ни за кем другим.
— Тогда приезжай ко мне. Будет довольно интересно. А потом искупаемся.
— У тебя вечеринка?
— Да. Пара незанятых девушек — вполне на уровне. Сможешь с ними управиться?
— Какие могут быть сомнения?
— Так ты приедешь?
— Уже еду. Готовь мне коктейль. Возьму с собой самые стильные плавки.
— Возьми, если хочешь, дурачок.
Вот такое приглашение. Я знаком с Раулем уже шесть лет, ровно столько, сколько существует мое детективное агентство в центре Лос-Анджелеса, и он один из немногих в мире кино, с кем у меня сложились добрые отношения. Последнее время он так часто устраивал сомнительные вечеринки, что об этом стали поговаривать всерьез и даже несколько раз упоминали в желтой прессе. Но, в отличие от желтой прессы, я считал, что это его личное дело.
Вот почему, не имея отношения к киноиндустрии, я оказался здесь. Как только я появился, Рауль вручил мне бокал и скороговоркой представил меня присутствующим, как это принято в таких случаях, но я не запомнил большинство имен, которые он выпалил со скоростью пулеметной очереди.
Рауль был режиссером фильма Дженовы «Девушка из джунглей» и сейчас вместе с Дженовой, смуглым человеком небольшого роста, явно чем-то озабоченным, углубился в какие-то бумаги, разложенные на рояле. Оскар Своллоу, написавший сценарий «Девушки из джунглей» для Дженовы, заглядывал им через плечо. Своллоу, как и я, был холостяком и одевался щеголевато, очевидно считая себя лакомым кусочком для женщин.
Мужскую часть компании замыкал Дуглас Кинг, и именно он, как мне показалось, был наиболее приметной фигурой. Будучи исполнителем главной мужской роли в «Девушке из джунглей», он служил олицетворением мужества. В отличие от других, он уже облачился в плавки и впрямь выглядел как два греческих бога, соединенных в одном естестве. Как я понял, в фильме он играл Бруту, парня, который перелетал с дерева на дерево и спасал всех подряд от горилл и других животных. Я сказал, что он был наиболее заметной фигурой, потому, что крошка Дот сидела у него на коленях и что-то шептала ему на ухо. Нетрудно догадаться, что именно она шептала. Может, она еще и кое-что делала при этом.
Еще три девушки судачили о чем-то, весело хихикая. Я навострил уши, стараясь понять, над чем они потешаются.
Одна из них, рыженькая, говорила:
— ...Настоящий воротила — у него два кордебалета. Он отбирает девочек так же, как это прежде делал Цигфельд, — вы же знаете, нужно одновременно зажать три десятицентовые монетки — между бедрами, коленями и щиколотками, и суметь их удержать...
— Сильвия может это сделать только с рулонами туалетной бумаги. Черт возьми, ей ничего не нужно делать. Она зарабатывает не тем, что держит монетки между...
— Ох уж эта Сильвия! Стоит ей открыть ротик, и роль у нее в кармане. Если бы я...
— Милая, она раскрывает не ротик, а совсем другое, когда она...
Я весело улыбнулся и с двумя бокалами направился к Элен. Вручая ей коктейль, я сказал:
— Я не заметил вас, когда вошел. Со мной такое редко случается.
— Это вполне поправимо. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — Вы, наверное, здесь самый крупный мужчина. Какой у вас рост?
— Шесть футов два дюйма. Может, чуть меньше. И около двухсот пяти фунтов. Вас это устраивает?
— Вполне. — Она небрежно вскинула руку с ярко накрашенными ногтями и провела пальцем линию вдоль моего слегка искривленного носа. — Как это случилось?
— Перелом, схлопотал во время службы в морской пехоте. Очередная большая война во имя обеспечения мира и покоя для мертвых.
Она перевела взгляд на мое левое, слегка подпорченное пулей ухо, и я тут же пояснил:
— Результат небольшой разборки. — Мне показалось, что все складывается удачно, поэтому я добавил: — Раз уж мы занимаемся статистикой... — и повел взглядом вниз по ее фигуре.
Она улыбнулась и тихо сказала:
— Немного больше тридцати пяти дюймов.
Я опустил глаза ниже.
— Двадцать три.
Я опустил глаза еще ниже.
Она промолчала, поэтому, выждав минуту, я посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась, и я спросил:
— Никаких данных?
— Сделайте еще одну попытку. Я не поняла, куда вы смотрите?
— Ах вот в чем дело! Ну, знаете...
Она прервала мои логические построения, сказав:
— Тоже тридцать пять. Ну как?
Я улыбнулся в ответ:
— В норме.
Кто-то хлопнул меня, по плечу как раз вовремя, прежде чем я окончательно запутался. Я повернулся.
Это был Рауль.
— Привет еще раз, Шелл, — сказал он. — Доволен, что пришел?
Я кивнул, а он добавил:
— Я вижу, ты уже добрался до нашей звезды?
— С такими звездами фильму гарантирован успех.
— Благодарю вас, сэр, — сказала Элен.
Между тем Дженова и Своллоу продолжали колдовать над бумагами у рояля. Своллоу возвышался над коротышкой продюсером, и они отличались не только ростом. Своллоу был голливудским сценаристом, который явно старался выглядеть и действовать, как подобает голливудскому сценаристу. А выглядел он рядом с Дженовой, одетым в темный однобортный костюм, сущим попугаем. Своллоу был медлителен в разговоре и движениях; сорокапятилетний же Дженова, напротив, был живчиком, трещавшим как пулемет; он двигался быстро и импульсивно, люди такого типа обычно бегают по эскалатору. В данный момент он размахивал листком бумаги, зажатым в левой руке, и нервно прищелкивал пальцами правой, страдая от избытка энергии. Его наиболее приметной чертой были гигантские черные брови, то и дело взлетавшие вверх во время словесных извержений. Я слышал, что он поклонялся только одному богу — деньгам. Как и для многих других, деньги и связанная с ними власть были его всепоглощающей страстью. Готов поспорить, он жил на лекарствах.
Я кивнул в сторону двух мужчин у рояля и спросил Рауля:
— Бизнес?
— Да. Он пришел, когда все уже были в сборе. Конечно, в такой непринужденной атмосфере Дженова чувствует себя не в своей тарелке. Он позвонил по поводу каких-то срочных изменений в сценарии, и мне пришлось пригласить его сюда. — Рауль ухмыльнулся. — Не стану же я покидать своих гостей!
Улыбка осветила его довольно невыразительное лицо, и, как всегда, мне захотелось улыбнуться ему в ответ. Он был почти одного роста со мной, но более худощав, с густыми аккуратно подстриженными усами над длинной верхней губой. Мы с Раулем никогда не обменивались любезностями, хлопая друг друга по спине, но симпатия явно была взаимной.
— Опять изменения в сценарии, Рауль? — спросила Элен.
— Боюсь, что да. — Он повернулся ко мне: — Мы перерасходовали бюджет. Лучше бы Луи утрясал все вопросы в рабочее время. — Он снова усмехнулся и передернул худыми плечами. — Так или иначе, выход найден, ну и черт с ним. Давай выпьем по двойной.
Он отошел, а я несколько минут разглядывал гостиную. Странная мысль снова пришла мне в голову. Я повернулся к Элен:
— Вы не замечаете ничего необычного?
— Необычного?
— Да, нечто странное, экстраординарное, непривычное.
— В Рауле?
— Не только в Рауле. Во всей атмосфере сегодняшней вечеринки.
Едва войдя в гостиную, я сразу же почувствовал какую-то натянутость и неестественность. И это чувство не покидало меня, несмотря на взрывы хохота и веселое настроение всех присутствующих, включая меня самого. Казалось, гости смеются нарочито громко и нарочито весело хлопают друг друга по спине. За этой нарочитостью скрывалась напряженность, которая обволакивала гостиную, пробуждая тревогу в сердцах собравшейся в ней праздной публики.
— Не знаю, возможно. А в чем это выражается? — медленно проговорила Элен.
— Как вам сказать... Вроде бы все нормально, но похоже... — Я пытался подыскать подходящее слово. — Похоже на поминки, понимаете? Нужно напиться, чтобы повеселеть. Как будто все притворяются.
Она отхлебнула глоток коктейля.
— Ну это уж слишком. Но народ, действительно, подобрался странный. У каждого свои проблемы. Взять, к примеру, Рауля. Вы, наверное, знаете, что его жена сейчас в Тахо.
Я знал, что Рауль открыто и беззастенчиво гонялся за юбками, и в конце концов его жена Эвелин не выдержала и четыре или пять недель назад отправилась в Тахо. Тахо последнее время заменило собой Лас-Вегас и Рино для многих голливудских пар, которые хотели быстро покончить с формальностями. Я достаточно хорошо знал Рауля и понимал, что это вовсе не входило в его планы, но с тех пор как Эвелин уехала, он стал еще пуще гоняться за юбками, а его пирушки становились все более частыми и продолжительными.
— У Дженовы проблемы с деньгами, — продолжала Элен. — Жена Кинга судится с ним из-за их двоих детей. И даже у Своллоу есть проблемы. — Она помедлила секунду и добавила: — Так, по крайней мере, мне кажется.
— Ну а у вас? — спросил я. — Есть какие-нибудь проблемы?
— Да, — решительно заявила она. — Мы прекрасно проводили время, пока вы внезапно не сделались серьезным. Вы догадываетесь, что испортили мне удовольствие от беседы?
Я усмехнулся.
— Извините, Элен. Можно мне начать сначала? Как вы поживаете, мисс? Я собираюсь основать тут нудистскую колонию, требуются нудисты. У вас есть предложения?
— Вот так-то лучше, — живо отозвалась она. — Записывайте меня. Где она будет находиться?
— Учредительное собрание состоится в отеле «Спартан», Голливуд. Как раз напротив загородного клуба «Уилшир», лучшего места не придумаешь.
— Только слишком уж многолюдное. Вы, наверное, живете в «Спартане»?
— Верно. Вы станете королевой нудистской колонии Шелла Скотта.
Она рассмеялась:
— А кто будет королем? — И, взмахнув ресницами, добавила: — Можете не отвечать. Но, кажется, вон тот Кинг-Конг захочет вступить в нашу колонию.
— Дуглас? Не выйдет. Я принимаю заявления только от человеческих существ. — Я взглянул в его сторону и с удивлением обнаружил, что он свирепо сверлит меня глазами. С чего бы это?
Она тоже посмотрела на Дугласа Кинга и помахала ему рукой, тихо пояснив:
— Я ему нравлюсь. Мы провели вместе пару вечеров, приняв, конечно, необходимые меры предосторожности из-за его тяжбы с женой. Между нами нет ничего серьезного, хотя он и пытался. И даже очень пытался. Наверное, он опасается, что вы займете его место.
— У него есть для этого основания?
Она улыбнулась, но ничего не ответила.
— Черт возьми, — сказал я, — у него на коленях наша исполнительница канкана.
— Ну и что? — возразила она. — Он же мужчина. — Видимо, в ее глазах это было достаточным основанием.
Я взял Элен за руку и притянул ее к себе.
— Послушайте, солнышко, — сказал я. — Надеюсь, вы не из тех кровожадных созданий, которым нравится, когда мужчины из-за них устраивают гладиаторские бои.
Она встряхнула своей серебристой головкой.
— Нет, совершенно определенно, нет. — Подавшись всем корпусом вперед, она коснулась моего правого уха. — А что, вы его боитесь?
Я снова взглянул на Кинга и ответил:
— Совсем чуть-чуть.
Я встречал его несколько раз в городе, но мы не были знакомы, и видел один из его фильмов, в котором он убивал крокодилов, подвешивая их за хвосты или что-то в этом роде. Его угрюмая, свирепая физиономия была по-своему красива, и еще он был отвратительно чванлив. В нем было шесть футов сплошных мускулов. И он был явно не прочь поиграть ими. Вот и все, что я знал о нем, помимо полученной от Элен информации о судебном процессе из-за детей. Мне всегда казалось, что его дети должны обитать в зоопарке, но, видимо, они были вполне человеческими существами. И он, стало быть, не хотел отдавать их жене.
Элен наконец отпустила мое ухо.
— А вы не похожи на человека, которого легко напугать.
Я ухмыльнулся.
— Думайте что хотите. Но если ему захочется поглумиться надо мной, я спущу с него шкуру.
Она залилась смехом в ответ на мое хвастовство, а я допил свой коктейль и сказал:
— Я, кажется, недобираю по части выпивки. Когда начался этот бал?
— Примерно в два. Так что вы не так уж и отстали.
— Я, конечно, наверстаю, но не странно ли устраивать роскошную пирушку до завершения съемок?
— Да. Но поэтому-то мы и начали так рано. Чтобы пораньше разойтись по домам и завтра снова за работу. В отличие от студий «МГМ» или «XX век», у нас меньше формальностей. Мы собирались здесь и в четверг вечером, но тогда это была сугубо деловая встреча.
Кажется, она что-то вспомнила, потому что слегка насупила брови.
— Знаете, — сказала она, — лучше бы вы не упоминали о странностях и поминках. Вы навели меня на мысль, что все присутствующие здесь не могут прийти в себя после беседы с полицией. Может быть, в этом причина?
— Полиция? При чем здесь полиция? С кем она беседовала?
Она медленно обвела глазами комнату.
— Думаю, почти со всеми.
— Когда же это происходило?
— Вчера. Но я так и не поняла, в чем дело. Кажется, Зоя исчезла. Полицейские расспрашивали, не знаем ли мы, где она может быть.
— Зоя?
Она указала пальцем на Своллоу, который блистал великолепием в пиджаке горчичного цвета, с бежевым шейным платком на шее и в коричневых брюках.
— Его секретарша. По крайней мере, до прошлого четверга.
Теперь уже нахмурился я.
— Что это значит? Таинственное исчезновение?
— Не думаю. Насколько мне известно, она просто не явилась на студию. Во всяком случае, она отсутствовала и в пятницу, и в субботу.
Я собирался подробнее расспросить Элен об этой Зое, но она внезапно сменила тему заинтересовавшего меня разговора.
— Извините, — сказала она. — Опять мы не туда поехали, но на этот раз по моей вине. Между прочим, вы захватили плавки?
— Плавки? Да, они в машине.
Она улыбнулась, как мне показалось, довольно загадочно и очень чувственно:
— Ну и хорошо, хотя, наверное, они вам не понадобятся.
— Почему? Разве мы не собираемся купаться?
— Все, конечно, будут купаться.
Она продолжала улыбаться, а я, посмотрев на ее ярко-алые губы, ужасно захотел ее поцеловать. И еще я никак не мог решить, действительно ли она имеет в виду то, что я себе представил.
Я уже собирался спросить, не будем ли мы купаться в одежде, но тут Рауль допил свой бокал и закричал, перекрывая шум:
— Переходим к водным процедурам! Всем раздеться! Скромники могут остаться в купальных костюмах.
Улыбка Элен стала шире, а я решил, что получил хотя бы часть ответа. Откашлявшись, я сказал:
— Ну уж нет!
Иначе и не могло быть. Я, как всегда, оказался на высоте.
Глава 2
Оскар Своллоу повернулся к Раулю:
— Эй, нахал, к чему так торопиться?
— Я отлучусь на минутку, Элен, — сказал я. — Мне нужно поговорить с Раулем. У вас есть купальный костюм?
Она кивнула.
Я обвел глазами ее загорелые плечи.
— Похоже, вы часто бываете на солнце?
— Почти все время. Но у меня загар не повсюду. Есть две белые полосочки. — Ее темные глаза искрились весельем. — Узенькие белые полосочки.
— Что вы говорите? — Я чуть кашлянул. — Очень интересно. Я... О, извините меня.
Она усмехнулась, провожая меня взглядом. Когда я подошел к Раулю, он сказал:
— Надевай плавки, Шелл, пока еще есть возможность.
— Хорошо. Что случилось с Оскаром? Он не умеет плавать?
Рауль расхохотался, но чувствовалось, что он чем-то обеспокоен.
— Конечно, он умеет плавать, но дело в том, что он вызвал сюда свою секретаршу. Он к ней неравнодушен и хочет заманить ее в бассейн. Только она об этом понятия не имеет. — Он снова рассмеялся. — Он думает, что если она придет, когда мы все уже будем в бассейне, то вряд ли захочет к нам присоединиться. — Он слегка посерьезнел и покачал головой. — Я вовсе не осуждаю его. Она редкостный экземпляр. Весьма редкостный.
Кое-что в словах Рауля смутило меня, в особенности один момент. Я спросил:
— Он звонил своей секретарше Зое?
Он удивленно заморгал:
— Откуда ты знаешь про Зою?
— А в чем дело? Почему я не могу знать?
— Да нет, все в порядке, — ответил он. — Просто ты удивил меня. Кажется, она куда-то исчезла. А я говорю о Шерри, новой стенографистке Оскара. Он свои сценарии обычно диктует.
Своллоу и Дженова, переговариваясь на ходу, направлялись к нам.
— Черт бы побрал этого Бондхелма! — сердито заключил Дженова. — Я бы с удовольствием раскромсал его на куски, по фунту каждый.
Просто не укладывалось в голове, как у такого коротышки может быть такой рокочущий бас.
— При его габаритах на это уйдет год, — ухмыльнулся Рауль.
Дженова продолжал ворчать:
— Этот сукин сын достойный ученик Шейлока.
— Прямой потомок, — согласился Своллоу и, оглядевшись, добавил с тем фальшиво-британским акцентом, который вряд ли кого может обмануть, кроме желающих обмануться: — Веселье, кажется, слегка утихло. К сожалению.
— Видимо, исполнительница канкана притомилась, — заметил я и обратился к Раулю: — Она снимается в фильме?
— Да, ее зовут Дот. Дот Инглиш. Но лев съест ее в одном из первых кадров.
— Сообразительный лев, — добавил Своллоу, — почти как человек, не так ли, старина?
Я взглянул на него, желая удостовериться, не меня ли он назвал стариной, но нет, он обращался к Раулю. Своллоу посмотрел на Дот и продолжал:
— Мило, очень мило... Эта молочно-белая кожа... Я бы назвал ее сексапильной Белоснежкой.
Определение было очень точным и совпадало с моим впечатлением, но я вычитал его в одном из киножурналов. Рауль снова усмехнулся:
— Видимо, на месте льва вы представляли самого себя, Своллоу, в львиной шкуре?
Своллоу ничего не ответил и вместе с Дженовой направился к бару.
— Еще один вопрос, Рауль, — сказал я. — Чем интересовалась полиция?
— Ну и ну! — воскликнул Рауль. — Ты зря времени не теряешь! Сразу видно детектива. Поверь мне, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы допрашивать моих гостей, Шелл. Полицейские обеспокоены исчезновением Зои. Вчера они беседовали со мной, а также с Дженовой, Кингом, да, пожалуй, и со всеми остальными. — Он пожал плечами. — Мне о ней ничего не известно. Я даже не знаю, почему они беседовали с нами. Возможно, потому, что она работала на студии. — Он помолчал и добавил: — Ради бога, успокойся, мы собрались, чтобы повеселиться.
— Хорошо, Рауль. Скажи, что слышно от Эвелин?
Он сразу посерьезнел.
— Ничего. Похоже, она оставила меня. — Он нахмурился и посмотрел на меня. — Я хотел бы... Ну да ладно. Оставим это, Шелл. Иди надень плавки.
Я кивнул, вручил ему свой пустой бокал, вышел из дома и по дорожке, вымощенной плитами, направился к своему «кадиллаку». Взяв плавки, лежавшие на переднем сиденье, я замер на месте.
Позади моей машины остановился новенький двухместный «форд», из которого вышла девушка в цветастом платье и зашагала по лужайке к тропинке, ведущей к дому. Я догадался, что это Шерри, о которой упомянул Рауль. Она была в каких-нибудь двадцати футах от меня и неминуемо должна была вскоре поравняться со мною. Шла она довольно быстро, но я успел разглядеть, что она хороша собою и прекрасно сложена.
— Привет, — сказал я.
Только теперь она взглянула на меня и доброжелательно ответила:
— Привет. Как дела?
Она прошла мимо, и я не смог внимательно рассмотреть ее лицо, как мне бы того хотелось. Не знаю, как я упустил такую возможность, когда она только что вышла из машины. Ведь даже в городе, в котором живут такие известные красотки, как Джейн Расселл, Дениз Дарсел и Мери Вилсон, эта крошка явно не затеряется. Конечно, те — знаменитые кинозвезды, и каждая хороша по-своему. Но эта была здесь, рядом, как будто ее показывали по телевизору в объемном изображении. И я немедленно пришел к выводу, что вне зависимости от ее прочих талантов по крайней мере в одной сфере она была явно выдающимся образцом.
Она прошла мимо, и я, проводив ее взглядом, последовал за ней. Совсем недавно, находясь в доме, я наблюдал Дот и беседовал с Элен, но, как бы хороши они ни были, я только сейчас ощутил себя изголодавшимся человеком, усаживающимся за пиршественный стол. Услышав мои шаги, она не остановилась, а только оглянулась через плечо и улыбнулась. Она была похожа на счастливую девчушку.
Войдя следом за ней в дом, я устремился к бару и, готовя себе коктейль, оценивал ситуацию. Своллоу сразу же поспешил ей навстречу, восклицая:
— Шерри, дорогая! Я так рад, что вы пришли!
Я отметил про себя свойственную ему бесцеремонность, но больше всего меня раздражал его фальшивый британский акцент, а также излишне часто употребляемые «старина» и «боже мой!». Он уже переоделся в плавки, которые, видимо, были сшиты на заказ.
— Эй, нахал, к чему так торопиться?
— Я отлучусь на минутку, Элен, — сказал я. — Мне нужно поговорить с Раулем. У вас есть купальный костюм?
Она кивнула.
Я обвел глазами ее загорелые плечи.
— Похоже, вы часто бываете на солнце?
— Почти все время. Но у меня загар не повсюду. Есть две белые полосочки. — Ее темные глаза искрились весельем. — Узенькие белые полосочки.
— Что вы говорите? — Я чуть кашлянул. — Очень интересно. Я... О, извините меня.
Она усмехнулась, провожая меня взглядом. Когда я подошел к Раулю, он сказал:
— Надевай плавки, Шелл, пока еще есть возможность.
— Хорошо. Что случилось с Оскаром? Он не умеет плавать?
Рауль расхохотался, но чувствовалось, что он чем-то обеспокоен.
— Конечно, он умеет плавать, но дело в том, что он вызвал сюда свою секретаршу. Он к ней неравнодушен и хочет заманить ее в бассейн. Только она об этом понятия не имеет. — Он снова рассмеялся. — Он думает, что если она придет, когда мы все уже будем в бассейне, то вряд ли захочет к нам присоединиться. — Он слегка посерьезнел и покачал головой. — Я вовсе не осуждаю его. Она редкостный экземпляр. Весьма редкостный.
Кое-что в словах Рауля смутило меня, в особенности один момент. Я спросил:
— Он звонил своей секретарше Зое?
Он удивленно заморгал:
— Откуда ты знаешь про Зою?
— А в чем дело? Почему я не могу знать?
— Да нет, все в порядке, — ответил он. — Просто ты удивил меня. Кажется, она куда-то исчезла. А я говорю о Шерри, новой стенографистке Оскара. Он свои сценарии обычно диктует.
Своллоу и Дженова, переговариваясь на ходу, направлялись к нам.
— Черт бы побрал этого Бондхелма! — сердито заключил Дженова. — Я бы с удовольствием раскромсал его на куски, по фунту каждый.
Просто не укладывалось в голове, как у такого коротышки может быть такой рокочущий бас.
— При его габаритах на это уйдет год, — ухмыльнулся Рауль.
Дженова продолжал ворчать:
— Этот сукин сын достойный ученик Шейлока.
— Прямой потомок, — согласился Своллоу и, оглядевшись, добавил с тем фальшиво-британским акцентом, который вряд ли кого может обмануть, кроме желающих обмануться: — Веселье, кажется, слегка утихло. К сожалению.
— Видимо, исполнительница канкана притомилась, — заметил я и обратился к Раулю: — Она снимается в фильме?
— Да, ее зовут Дот. Дот Инглиш. Но лев съест ее в одном из первых кадров.
— Сообразительный лев, — добавил Своллоу, — почти как человек, не так ли, старина?
Я взглянул на него, желая удостовериться, не меня ли он назвал стариной, но нет, он обращался к Раулю. Своллоу посмотрел на Дот и продолжал:
— Мило, очень мило... Эта молочно-белая кожа... Я бы назвал ее сексапильной Белоснежкой.
Определение было очень точным и совпадало с моим впечатлением, но я вычитал его в одном из киножурналов. Рауль снова усмехнулся:
— Видимо, на месте льва вы представляли самого себя, Своллоу, в львиной шкуре?
Своллоу ничего не ответил и вместе с Дженовой направился к бару.
— Еще один вопрос, Рауль, — сказал я. — Чем интересовалась полиция?
— Ну и ну! — воскликнул Рауль. — Ты зря времени не теряешь! Сразу видно детектива. Поверь мне, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы допрашивать моих гостей, Шелл. Полицейские обеспокоены исчезновением Зои. Вчера они беседовали со мной, а также с Дженовой, Кингом, да, пожалуй, и со всеми остальными. — Он пожал плечами. — Мне о ней ничего не известно. Я даже не знаю, почему они беседовали с нами. Возможно, потому, что она работала на студии. — Он помолчал и добавил: — Ради бога, успокойся, мы собрались, чтобы повеселиться.
— Хорошо, Рауль. Скажи, что слышно от Эвелин?
Он сразу посерьезнел.
— Ничего. Похоже, она оставила меня. — Он нахмурился и посмотрел на меня. — Я хотел бы... Ну да ладно. Оставим это, Шелл. Иди надень плавки.
Я кивнул, вручил ему свой пустой бокал, вышел из дома и по дорожке, вымощенной плитами, направился к своему «кадиллаку». Взяв плавки, лежавшие на переднем сиденье, я замер на месте.
Позади моей машины остановился новенький двухместный «форд», из которого вышла девушка в цветастом платье и зашагала по лужайке к тропинке, ведущей к дому. Я догадался, что это Шерри, о которой упомянул Рауль. Она была в каких-нибудь двадцати футах от меня и неминуемо должна была вскоре поравняться со мною. Шла она довольно быстро, но я успел разглядеть, что она хороша собою и прекрасно сложена.
— Привет, — сказал я.
Только теперь она взглянула на меня и доброжелательно ответила:
— Привет. Как дела?
Она прошла мимо, и я не смог внимательно рассмотреть ее лицо, как мне бы того хотелось. Не знаю, как я упустил такую возможность, когда она только что вышла из машины. Ведь даже в городе, в котором живут такие известные красотки, как Джейн Расселл, Дениз Дарсел и Мери Вилсон, эта крошка явно не затеряется. Конечно, те — знаменитые кинозвезды, и каждая хороша по-своему. Но эта была здесь, рядом, как будто ее показывали по телевизору в объемном изображении. И я немедленно пришел к выводу, что вне зависимости от ее прочих талантов по крайней мере в одной сфере она была явно выдающимся образцом.
Она прошла мимо, и я, проводив ее взглядом, последовал за ней. Совсем недавно, находясь в доме, я наблюдал Дот и беседовал с Элен, но, как бы хороши они ни были, я только сейчас ощутил себя изголодавшимся человеком, усаживающимся за пиршественный стол. Услышав мои шаги, она не остановилась, а только оглянулась через плечо и улыбнулась. Она была похожа на счастливую девчушку.
Войдя следом за ней в дом, я устремился к бару и, готовя себе коктейль, оценивал ситуацию. Своллоу сразу же поспешил ей навстречу, восклицая:
— Шерри, дорогая! Я так рад, что вы пришли!
Я отметил про себя свойственную ему бесцеремонность, но больше всего меня раздражал его фальшивый британский акцент, а также излишне часто употребляемые «старина» и «боже мой!». Он уже переоделся в плавки, которые, видимо, были сшиты на заказ.