Пратер Ричард С.. Гнездо разврата

   - Тогда слушайте. Это мой конек. Предположим, киностудия заплатила целое состояние за интеллектуальную собственность. Вы знаете, что такое интеллектуальная собственность?
   - Не совсем.
   - Боже! Как же вы невежественны! - Он усмехнулся. - Предположим, они купили книгу. Вот что происходит дальше, с небольшим преувеличением, конечно. Прежде всего предстоит изменить название. Потом в студию сажают около семисот сценаристов, которые должны адаптировать ее и превратить в сценарий. При этом некоторые герои убираются, а вместо них добавляются другие. Если в книге есть секс, то надо его убрать и заменить Любовью. Короче, нужно убрать из книги все, что в ней есть, и напичкать сценарий чем-то совсем другим. Потом название меняется еще раз. Словом, главное сделать книгу совершенно неузнаваемой. Иначе фильм обречен на провал. Вы улавливаете мою мысль?
   Я усмехнулся:
   - С трудом.
   - Это только начало, - продолжал он. - Вы знаете, Скотт, что самый смешной сценарий, когда-либо написанный в Голливуде, снимать нельзя. Это "Положение о производстве". Только, к сожалению, никто над ним не смеется. Все сценарии должны соответствовать этому "Положению", и в результате Легион борьбы за соблюдение приличий вполне счастлив. А все остальное молчаливое большинство совсем не счастливо. Включая меня. Затем сценарий нужно примерить на кинозвезд и прорезать в нем отверстия, которые придутся им впору. Причем в сценарии должны быть отражены все идеи, осенившие директора студии и продюсера. - Он устало покачал головой и допил свой бокал. - Теперь вам понятно, как много смысла в нашей работе? Если говорить о фильме "Девушка из джунглей", я переписывал сценарий после Своллоу - то есть взял оригинальный текст, отшлифовал его, добавил блестящие диалоги и несколько смешных сценок. За это мне платят, а потом я на эти деньги пью.
   Я прервал наступившее было молчание:
   - Кажется, существующая система не вызывает у вас особого восторга. А Своллоу вполне доволен?
   - Еще бы ему не быть довольным! Да он собственное имя не может написать. Пусть берет себе всю славу за это дерьмо. Мне ничего не нужно. Он безрадостно засмеялся. - Зачем разрушать мою блестящую репутацию? Я ее заслужил сценариями для второразрядных фильмов. Дженова тоже не завоюет с этим фильмом международных призов. Сукин сын. - Он поднял свой бокал, увидел, что тот пуст, и опустил его. - В Голливуде платят не за то, как ты пишешь. А за послушание.
   Он замолчал, очевидно окончательно выговорившись. Я поднялся.
   - Спасибо, Блок. В следующий раз выпьем за мой счет.
   - Не откажусь.
   Он проводил меня до двери, вежливо попрощался, и я направился к "кадиллаку". Я так его и не понял. Он говорил как молодой человек, недовольный жизнью. А может быть, он был просто пьян? Что-то здесь не так. Странно, но он показался мне совершенно трезвым.
   Было около семи вечера, и я позвонил из телефонной будки Элен Маршал.
   - Привет, Элен. Это Шелл Скотт.
   - Вас только за смертью посылать, Шелл Скотт, - сказала она грустно.
   - Надеюсь, вы не очень сердитесь.
   - Не очень.
   - Я на это так надеялся! Извините, что я надолго задержался с Бондхелмом прошлым вечером, Элен. Я мчался назад со скоростью семидесяти миль в час.
   - Ну что ж, это меняет дело, - слегка оттаяла она.
   - Слушайте, могу я заглянуть к вам? Мне нужно задать несколько вопросов.
   - Намекните, о чем пойдет речь?
   - Я хочу расспросить о Зое, кроме того, мне, например, хотелось бы узнать, где вам удалось так загореть?
   - Вы едете прямо ко мне или у вас есть дела по пути?
   - Буду у вас через пять минут.
   - Жду. - Она повесила трубку.
   Я был у нее через шесть минут. Она жила в небольшом отеле на Уилшир-стрит и открыла дверь на первый же звонок. Улыбнувшись, она поправила тонкими пальцами свои серебристые волосы.
   - Вот это скорость!
   - Меня зовут Быстроногий Скотт, - сказал я, закрывая дверь.
   Она повернула ключ в замке и опустила его в вырез своего платья.
   - Значит, мы снова друзья? - спросил я.
   Она прислонилась к двери.
   - Посмотрим.
   Элен была одета в ярко-красную юбку и свободную белую блузку с длинными рукавами и воротником в стиле Байрона, который смотрелся на ней лучше, чем на самом лорде. Я успел заметить, что туалет дополняли туфли на высоком каблуке и прозрачные тонкие чулки.
   Она предложила пройти на кухню.
   - Вы сможете задавать свои вопросы, пока я буду готовить коктейли. Если хотите выпить.
   - С удовольствием. Спасибо.
   Она привела меня на чистенькую, отделанную белоснежным кафелем кухню, достала из холодильника бутылки и лед и принялась священнодействовать.
   - Хотите, этим займусь я, Элен?
   - Нет. Займитесь лучше вопросами. - Она искоса взглянула на меня своими карими глазами и налила в бокал бурбона. Кажется, на все пять пальцев.
   - Вопрос первый, - начал я. - Вы хотите свалить меня с ног первым же бокалом?
   Она рассмеялась.
   - Что, слишком много?
   - Нормально, если добавить воды. Вопрос второй. Расскажите мне все о том вечере в четверг. Я знаю, что Зоя появилась там вскоре после восьми часов. Кто в это время уже находился там? Кто чем занимался? И так далее.
   Наполнив мой бокал, она приготовила себе скотч с содовой. Я не узнал от нее практически ничего нового. Она подтвердила:
   - Я была с Кингом весь вечер после деловой части до самого конца.
   - Когда все закончилось?
   - Около десяти. Может быть, немного позже.
   - А Своллоу вырубился?
   - С самого начала. Кингу пришлось отхлестать его мокрым полотенцем, чтобы он пришел в себя.
   - Мог он притворяться? Мог незаметно исчезнуть, задушить Зою, потом вернуться и продолжать валяться на полу? - Предположение показалось глупым даже мне самому.
   Она покачала головой.
   - Нет, он действительно отключился; пил, как, - она улыбнулась, - как ваши рыбки. Даже если предположить, что он незаметно выходил, все равно маловероятно, что он вышел именно в тот момент, когда появилась Зоя. Тем более что мы с Кингом были с ним в одной и той же комнате. Почти все время.
   Круг подозреваемых сужался. По крайней мере, если верить Элен, а у нее не было никаких причин для вранья.
   - Пошли, - сказала она и потянула меня за руку в гостиную, где усадила на диван.
   Мы пробыли на кухне около десяти минут, пока она готовила коктейли, и я выяснил все, что меня интересовало. Поэтому когда она спросила: "Есть еще вопросы?" - я ответил:
   - Только один. Как вам удалось так загореть?
   Она рассмеялась. Мы сидели на огромном, совершенно необычных размеров диване с разбросанными по нему большими подушками. Мы расположились в противоположных концах вполоборота друг к другу, подложив подушки под спину.
   - Я расскажу вам правду, - улыбнулась она. - Только половина моего загара - от солнца, остальное от ультрафиолетовой лампы фирмы "Дженерал электрик". Я ложусь под нее на постель и дремлю полчаса - вот она, простая тайна загара.
   Я вообразил себе довольно соблазнительную картинку и усмехнулся:
   - Значит, даже находясь одна дома, вы надеваете купальный костюм. Если память мне не изменяет...
   - Верно. Чтобы знать, насколько белой я была до загара.
   Интересная мысль. Я тоже хотел знать, насколько белой она была. Мы не отрывали взгляда друг от друга, беседа постепенно замедлилась, а затем прекратилась вовсе.
   Наконец она спросила:
   - Еще есть вопросы, Шелл?
   - Деловая часть закончена.
   Элен решительно встала, поправила красную юбку на бедрах и села на диван рядом со мной. Повернувшись ко мне спиной, она легла с ногами на диван, положила голову мне на колени и улыбнулась. Я обнял ее правой рукой за плечи.
   - Так будет лучше, - тихо промолвила она.
   - Да. Даже лучше, чем вчера вечером, Элен.
   - Я рассердилась на вас вчера, - продолжала она. - Я знаю, у вас дела, но какой женщине понравится, если мужчина покидает ее одну в своей квартире. Тем более в постели.
   - Вы не представляете, как мне хотелось остаться. К тому же я быстро вернулся.
   Она улыбнулась, искоса глядя на меня и несколько раз взмахнув своими длинными ресницами.
   - А вы надеялись, что я буду вас ждать? Как все мужчины, вы хотите и рыбку съесть, и...
   - Вы правы. Еще пять секунд, и я бы остался. Вы так соблазнительно расположились на постели.
   - Да, - сказала она, облизнув губы. - Я помню. Мне было даже удобнее, чем сейчас. - Поколебавшись, она добавила: - Глупо, правда?
   Я ничего не ответил. Она лежала в моих объятиях, вытянув ноги; сняла сначала одну туфельку на высоком каблучке, потом вторую. Смахнув их на пол, она снова вытянула ноги на диване, а потом медленно подтянула их к себе, поднимая колени, и красная юбка заскользила по бедрам.
   Она покачивала коленом, как и в прошлый раз в моей квартире. Гладкая нежная кожа проглядывала между кромками чулок и юбкой.
   - Кажется, так я лежала вчера? - спросила она. - Но тогда на мне не было чулок. Шелл, пожалуйста, снимите их.
   У меня пересохло в горле. Я крепче прижал ее к себе правой рукой, а левую протянул к кромке чулка. Я ощущал ее горячую кожу, пока спускал с ее ноги прозрачный нейлон. Затем Элен подняла правую ногу.
   - А теперь эту, - сказала она хриплым гортанным голосом.
   Когда я потянулся к правому чулку, рукав моего пиджака скользнул по часам, и я мельком заметил, хотя и не придал этому значения, что было около восьми часов. Сняв чулок, я нежно и трепетно, медленно провел по ее обнаженной ноге ладонью.
   Но что-то по поводу восьми часов засело в тайниках моего сознания и теперь напомнило о себе, несмотря на то что Элен, глубоко вздохнув, плотнее придвинулась ко мне. Тут я вспомнил, что на восемь часов договорился о встрече с Шерри.
   Более нелепой ситуации просто не придумаешь, но я вспомнил, как трогательно Шерри благодарила меня за то, что я спас ее от верной гибели, и какой милой она была в тот момент. И кроме того, в темном уголке моего сознания возникла пугающая мысль. Я все время считал, без достаточных на то оснований, что убить хотели меня. Но попытка с таким же успехом могла быть направлена против Шерри. Я хотел прогнать эту мысль, убеждая себя в ее нелепости, но тут вспомнил еще один момент: Шерри и Зоя жили в одной квартире. Зоя мертва, Своллоу, несомненно, слышал, как Шерри сказала, что это он убил Зою...
   Элен зашевелилась, и это отвлекло меня от ужасных мыслей. Я попытался убедить себя, что преувеличиваю опасность, что ее на самом деле, возможно, и не существует. Лицо Элен было совсем рядом.
   - Шелл... - шепнула она. Ее влажные полураскрытые губы блестели в мягком свете. Я склонился над ней, ощущая ладонями гладкую кожу, и прильнул к ее губам.
   Она прижалась ко мне всем телом, впившись губами в мой рот. Я стиснул ее в объятиях, дав волю рукам, стараясь забыться в ее ласках и утопить в страсти назойливый страх.
   Наконец она оторвалась от моего рта, откинув голову на мою руку, и глядела на меня, прищурившись и улыбаясь. Она выглядела необузданно прекрасной и желанной, как может выглядеть только страстная женщина с горячей кровью.
   Мы надолго замолчали. В конце концов я не смог больше сдерживаться и сказал:
   - Дорогая, раз уж я заточен здесь, я, пожалуй, позвоню. Очень быстро, - добавил я. - Я просто обязан.
   Она слегка нахмурилась, но потом морщинки ее разгладились.
   - Зачем?
   - Мне нужно быть в одном месте... - Я взглянул на часы. - Как раз сейчас. Я в самом деле должен позвонить... Отложить встречу на час или на пару часов.
   Она слабо улыбнулась.
   - Отложи ее на завтра. - Потом добавила: - Неужели это действительно так важно?
   - Я просто обязан. Поверь мне.
   Она вздохнула:
   - Ну, раз уж ты обязан... - Она снова нахмурилась. - Но помни, что случилось в прошлый раз, когда ты разговаривал по телефону.
   Я усмехнулся:
   - Помню.
   Телефон стоял на полочке, у дальнего конца дивана. Элен еще раз вздохнула, встала на колени и поползла по дивану. Это напомнило мне сцену из фильма, которую снимали сегодня утром, и я чуть было не забыл о телефонном звонке. Но Элен схватила телефон, приползла обратно и вручила его мне.
   Я набрал номер Шерри. Ожидая ответа, я смотрел на Элен. Она надула губки и послала мне воздушный поцелуй. Я слышал, как подняли трубку на другом конце линии. Так будет намного лучше, подумал я, чем заставлять Шерри сидеть в одиночестве дома, негодуя по поводу того, что я не позвонил и не сказал, что не приду. Я вообразил, как она сидит в кресле, покачивая ножкой и нахмурившись.
   - Алло, - сказал я. - Это Шелл.
   Ответа не последовало.
   - Алло, алло, - повторил я несколько раз.
   Я слышал, как очень мягко, с большой осторожностью, положили трубку. Я отвел трубку от уха, посмотрел на нее, потом закрыл микрофон ладонью и задумался.
   - В чем дело, Шелл? Ты выглядишь так странно.
   - Не знаю. Кто-то ответил... то есть поднял трубку, а потом положил ее, так ничего и не сказав.
   Я снова набрал номер; прежние страхи лавиной обрушились на меня. Телефон звонил и звонил, не переставая. Никто не отвечал, никто не снимал трубку. Я положил трубку, в голове у меня была полная сумятица. Я вспомнил нашу беседу с Шерри в студии, когда мы договаривались о встрече в восемь. Нас мог подслушать кто угодно. Я не помню, кто находился рядом на площадке. Я позвонил на телефонную станцию и, узнав номер ресторана "Джозеф", позвонил туда. Когда на звонок ответили, я спросил:
   - У вас часто бывает Лола Шеррард. Она и сейчас должна быть там или ушла совсем недавно. Вы знаете ее?
   - Да, сэр. Она ушла всего несколько минут назад. Кто ее спрашивает?
   Я повесил трубку и повернулся к Элен.
   - Солнышко, очень сожалею, но мне придется уйти.
   Она не рассердилась и не стала возражать, только спросила:
   - В чем дело, Шелл? Так вот кому ты звонил? Шерри?
   - Да. Я должен был встретиться с ней в связи с расследованием. Не знаю, в чем дело. - Я встал. - Но боюсь... - Я не закончил фразу. Я не хотел ее заканчивать. Я быстро направился к двери, но Элен окликнула меня:
   - Шелл, подожди.
   Обернувшись, я увидел, что Элен достает ключ из бюстгальтера, куда она в шутку его спрятала. Она открыла дверь и безразличным тоном сказала:
   - Пока.
   - Пока, солнышко.
   Подбежав к машине, я вскочил в нее, включил мотор и помчался. Я давил на акселератор, пытаясь заглушить нараставший во мне страх.
   Глава 11
   Шерри обитала в маленьком домике на Сайпрес-авеню примерно в четырех милях от Ленгсингтона, где жила Элен. Я жал на газ до отказа большую часть пути, отпуская его только на поворотах, чтобы нажать на тормоза, и затем снова вдавливал его в пол на прямых отрезках пути. Я до смерти боялся, что что-нибудь случится с Шерри, а может быть, это происходит именно сейчас, когда меня нет рядом. Я пытался не думать о трагических развязках, но мое воображение неизменно рисовало мертвое тело Зои, ее искаженное ужасом лицо. Если что-нибудь случится с Шерри, это будет для меня тяжелым ударом.
   Наконец показался ее дом, я резко затормозил у входа, выскочил из машины и быстро взбежал по ступенькам к двери. Подергал за ручку, но дверь была заперта.
   Я несколько раз постучал. В квартире было тихо, но мне показалось, что там кто-то двигается. К двери никто не подходил, и мой страх быстро превратился в панику. Я поднатужился и с силой налег на дверь плечом, выбив замок. Еще одно усилие - и я ввалился, как оказалось, в гостиную, упав на колени. Свет здесь не горел, но он пробивался через полуоткрытую в соседнюю комнату дверь. Вскочив на ноги, я устремился туда. Шерри лежала на полу лицом вниз. Глядя на нее, я замер на месте, даже не подумав о том, что в доме может находиться кто-то еще. Я не знал, жива ли она, и боялся к ней прикоснуться, чтобы убедиться в этом. Наконец, шагнув вперед, я опустился на колени, желая прощупать пульс. Но еще не коснувшись ее руки, я понял, что она жива. Лицо не потеряло естественного цвета, а рот был полуоткрыт, и она дышала. У меня сразу отлегло от сердца. Проведя рукой по ее темным шелковистым волосам, я обнаружил здоровенную шишку у нее возле уха. Только теперь, поняв, почему Шерри потеряла сознание, я снова принялся логически размышлять: злоумышленник, ударивший ее, побывал здесь, и не так давно. Окинув взглядом комнату, я убедился, что никого, кроме нас, в ней нет. Шерри тихо простонала, и тут я снова услышал какой-то шорох.
   Я вскочил на ноги и, напрягая слух, выхватил из наплечной кобуры свой кольт 38-го калибра. Прямо передо мной было открытое окно, тюлевые занавески шевелил легкий бриз. Едва осознав, какую прекрасную цель я собой являю, я снова услышал тот же шорох.
   Я резко развернулся и бросился к выключателю - комната погрузилась в темноту. Застыв на месте, я прислушался, но не услышал ничего, кроме стука собственного сердца. Я решил тщательно обследовать дом. Мои глаза вскоре привыкли к темноте, и я заметил слабый свет впереди. Лунный свет пробивался сквозь стеклянную дверь, ведущую на небольшую веранду. Повернув ручку, я бесшумно открыл дверь и вышел наружу.
   По спине у меня пробежал холодок. Я был уверен, что злоумышленник тот, кто ударил Шерри по голове, - находится где-то рядом. Возможно, всего в нескольких футах от меня. Крепко зажав рифленую рукоятку револьвера в правой руке, я осторожно двигался по деревянному полу веранды к сетчатой двери и наконец левой рукой толкнул ее. Петли протестующе и громко взвизгнули.
   Если злоумышленник был поблизости, он мог отчетливо видеть меня. Я снова толкнул сетчатую дверь и, отпрянув назад, несколько секунд ждал, слушая визг петель. Затем бросился вперед.
   В двадцати футах справа от меня мелькнула яркая вспышка, и в уши ударил громкий звук выстрела из крупнокалиберного пистолета. Я бросился на землю, упал на левое плечо, выбросил руку с револьвером вперед и выпустил пулю в сторону очередной вспышки выстрела. Револьвер дернулся в моей руке, и звуки двух выстрелов слились в единое целое. Я покатился по земле под сердитый визг рикошетирующей пули. Перевернувшись несколько раз, я неуклюже встал на колени, сжимая кольт в правой руке, и замер, сдерживая дыхание и прислушиваясь.
   Я отдавал себе отчет в своем незавидном положении. Катаясь по земле, я потерял ориентацию и не решался выстрелить еще раз. Я мог послать пулю совсем не туда, куда следует. А вокруг, кроме меня и моего противника, могли оказаться невинные граждане. Но нельзя же сидеть и ждать, пока тебя подстрелят.
   А тут еще этот проклятый лунный свет. Я очутился под прикрытием какой-то огромной тени. Мне показалось, что в нескольких футах от меня находится большое дерево с густыми ветвями. Я молил Бога, чтобы это действительно было так. Вокруг царило ночное безмолвие. Я начал шарить по земле вокруг себя, в надежде найти какой-нибудь камень, чтобы, бросив его, дезориентировать противника. Но тщетно! Тогда, бесшумно достав из револьвера пустую гильзу, я отбросил ее как можно дальше, и она, с негромким стуком ударившись о землю, откатилась на несколько футов в сторону. В тишине я отчетливо слышал торопливые шаги, удаляющиеся от дома. Вскочив на ноги, я кинулся бежать.
   Когда глаза привыкли к темноте и я мог отчетливо различить очертания дома, я побежал вокруг него по газону и тут услышал звук взревевшего мотора в полуквартале вниз по улице. Выскочив на тротуар, я увидел в тусклом свете уличных фонарей только что отъехавшую машину, которая у ближайшего перекрестка свернула направо, не включая фар. Мне стало ясно, что преступник ускользнул.
   Вспомнив о Шерри, я сломя голову помчался к дому и, влетев в оставшуюся открытой входную дверь, устремился в спальню, опрокинув подвернувшийся на моем пути стул.
   Я замешкался у двери, отыскивая выключатель, а когда вспыхнул ослепительно яркий свет, я увидел Шерри. Она стояла за дверью в розовом свитере и черной юбке, занеся над головой какой-то предмет. Ее лицо было искажено страхом. Едва я переступил порог комнаты, она шагнула вперед, готовая обрушить на меня настольную лампу, которая была у нее в руках.
   - Эй! - завопил я, отскакивая. - Осторожно!
   Узнав меня, она в последнюю секунду изменила направление удара, который был настолько силен, что она едва удержалась на ногах. Она выронила лампу из рук и, поникшая, молча смотрела на меня, с трудом сдерживая рыдания. В ее лице было такое смятение чувств - и страх, и удивление, и полная беспомощность, - что у меня тоже подкатил комок к горлу.
   Я шагнул к ней и, нежно обняв, прижал к себе. Она разрыдалась, беспрерывно повторяя:
   - Боже мой, боже мой!
   - Ну, ну, успокойся, крошка, - утешал ее я. - Все страшное позади, Шерри.
   Она обхватила меня за талию, уткнувшись лицом в мое плечо, и замерла, дрожа всем телом. И в эту минуту редкого просветления мне подумалось, что ради таких мгновений я готов идти под пулю. Шерри подняла на меня свои широко раскрытые глаза, и я заметил следы слез на ее лице. Прикусив губу, она отступила на несколько шагов, и ее лицо снова исказил страх.
   - В чем дело? - встревожился я. - Что произошло?
   Она все еще не оправилась от шока и без конца переводила глаза с моего лица на револьвер, который я по-прежнему держал в руке. Я совсем забыл о нем. Бог мой, она же думает, что это я ее ударил.
   - Ну, ну, солнышко, все в порядке. - Я убрал револьвер в кобуру. - Я с тобой.
   Внезапно она тяжело вздохнула, подошла к постели и рухнула на нее.
   - Что случилось? - спросила она. - Шелл, что случилось?
   Я придвинул стул и сел так, чтобы видеть ее лицо. Даже в состоянии шока она выглядела как сирена. Розовый свитер с трудом вмещал ее роскошную грудь. Это надо было видеть!
   Я с трудом заставил себя думать о происходящем и ответил:
   - Не знаю, Шерри. Видимо, кто-то ударил тебя по голове. Почему - пока не знаю. Я позвонил тебе около восьми, кто-то снял трубку, но ничего не ответил, мне это не понравилось, и я поспешил сюда. Я нашел тебя лежащей без сознания и почувствовал, что кто-то затаился в другой комнате. Я осмотрел все вокруг, но преступник уже скрылся.
   Она вздрогнула, потрогала шишку на голове и поморщилась от боли. Глядя на меня, она слабо улыбнулась.
   - Кто-то ударил меня по голове, Шелл. Когда я вернулась домой, в спальне горел свет. - Она оглянулась. - В этой комнате... Я... я думала, что ты здесь.
   Я улыбнулся. Она все еще не пришла в себя, и я решил, что надо как-то ее отвлечь.
   - С какой стати я полез бы в твою спальню, Шерри? Мне-то ясно, а ты догадываешься?
   Она рассмеялась, и я успокоился.
   - Так-то лучше. А теперь расскажи все по порядку.
   - Шелл, я удивилась, когда увидела свет в спальне. Но ты сказал, что придешь в восемь. Я окликнула тебя и вошла, но здесь никого не было. Я даже не помню, почувствовала ли боль. Вот и все, что я помню. - Она нахмурилась.
   Пока... пока не очнулась. Тут мне показалось, что я услышала выстрелы.
   - Да, это были выстрелы. Подожди минутку.
   Я закрыл окно в спальне, задернул шторы, затем закрыл двери. Конечно, я ничего не мог поделать с выбитым замком, но я включил свет в гостиной и подставил под дверную ручку стул с прямой спинкой - и только тогда вернулся к Шерри.
   Я попытался ее успокоить:
   - Все закрыто. И пусть так остается. Ты в самом деле слышала выстрелы. Преступник, оглушивший тебя, находился в доме, когда я вошел. У нас произошла стычка, закончившаяся вничью. - Я перешел на серьезный тон: Слушай внимательно, Шерри. Несомненно, это тот самый тип, который убил Зою. И у него были вполне серьезные намерения, если учесть, что он был вооружен.
   Она на минуту задумалась и притихла, а потом спросила:
   - Это был мужчина?
   - Видимо, да, но точно не знаю. Лучше скажи, как твоя голова?
   Она поморгала своими голубыми глазами.
   - Побаливает.
   Я осмотрел шишку на ее голове. Крови не было, но я все-таки хотел вызвать врача, однако она категорически возражала, уверяя, что чувствует себя нормально, и я сдался. Ничего, кроме пары таблеток аспирина, в доме у Шерри не нашлось.
   - У тебя есть что-нибудь обезболивающее? Или что-нибудь выпить?
   - Джин, - с готовностью ответила она. - Джин и апельсиновый сок.
   - Джин? - возмутился я. - И апельсиновый сок! Ты думаешь, это избавит от головной боли?
   Она рассмеялась:
   - С головой все не так уж плохо, - и поморщилась. - Но не так уж и хорошо.
   Следующие пять минут я готовил довольно мерзкие коктейли и болтал с Шерри, пока она приходила в себя от шока, а потом предложил:
   - Давай продолжим беседу, начатую на студии до прихода Оскара. Поверь мне, это очень важно.
   - Я верю. - Подумав, она продолжала: - Я уже сказала, что Зоя ненавидела Своллоу, но это началось совсем недавно. До этого они были довольно близки. А потом... потом он стал плохо к ней относиться.
   Я перебил ее:
   - Шерри, полиции известно, что Зоя была беременна. Это могло стать причиной размолвки?
   - Да, конечно, - ответила девушка. - Она забеременела от Оскара. После этого он не захотел с ней встречаться. И Зоя... ну, ты сам понимаешь.
   Понятно, что Зоя возмутилась, думал я, и проклинала весь мир, а особенно Оскара. Наверное, это был жестокий удар по ее самолюбию. И тут же я подумал об Элен.
   - И тогда она решила расквитаться с ним, - сказал я, - в четверг вечером. Ты не знаешь, что она собиралась сотворить?
   - Нет. Она сказала только, что Оскару придется бежать из города и ей не будет больше мозолить глаза его мерзкая физиономия.
   - Она продолжала работать у него секретаршей, не так ли?
   - Да. До последней минуты. Это было своего рода временное перемирие до того момента, как она с ним расквитается. Когда в пятницу она не явилась и на студию, я забеспокоилась. Поэтому договорилась со Своллоу, что буду выполнять ее обязанности, пока она не вернется. Я хотела посмотреть, как он себя поведет.