— Во-первых, тебе надо было придумать для Джо еще несколько имен, — начал я. — Не то чтобы это было очень важно. Но просто нет логики в том, что родители назвали свою дочь Робин Виктория Элен Брукс, а своему сыну дали только одно имя — Джозеф. Это ведь библейское имя. Вот такая мысль застревает в мозгу. Затем, фотографии.
— А что с фотографиями?
— Во-первых, между вами совсем нет сходства. У тебя, Робин, прекрасные волосы. Они мне нравятся. Но у них броский рыжий цвет. У Джо волосы похожи на паклю. И он был, как и я, блондин. Конечно, ты могла покрасить волосы или придать им нужный тон хной...
— Я не делала этого! — воскликнула девушка с негодованием. — Ты должен знать, что они натуральные.
— Это не важно, красилась ты или нет, — продолжал я. — Кое-что еще наталкивало меня на размышления. Например, надпись на фотографии: «Робин — с любовью, Джо». Это не те чувства, которые выражает брат сестре. Затем, сами снимки. Я просмотрел четыре из них. Все они были сделаны в разных ночных заведениях города, в помещениях с плюшевыми креслами. Это больше похоже на свидания молодого человека с девушкой. Брат с сестрой так не проводят ночь. Это допустимо, но несколько странно.
Робин продолжала курить сигарету с пробковым мундштуком, пуская дым через ноздри.
— Что еще, мистер частный детектив?
— Ну, дело в том, что парк Арлингтон находится в Чикаго, а ипподром «Фейр-Граундс» — в Новом Орлеане.
Она глубоко вздохнула, и желтый свитер подчеркнул ее великолепные формы.
— Итак, ты все вычислил. Не важно. Я, возможно, рассказала бы все сама. Тебе или полиции. Во всяком случае, у меня теперь есть время подумать. Ты, вероятно, считаешь меня ужасной?
— Почему?
— Потому что я жила с ним, вот почему. Потому что он не был моим братом. Он хотел на мне жениться, но не сейчас. Поэтому я не хотела, чтобы знали, что я просто так живу с человеком, и потому... — Голос ее дрогнул, и Робин крепко прикусила верхнюю губу.
— Ничего, — успокоил я ее. — Мне нет никакого дела до твоей личной жизни. Но немного странно, что ты продолжаешь морочить всем голову, включая полицию. И это после его убийства.
— Поставь себя на мое место, Шелл! Вдруг, как гром с ясного неба, у меня на пороге возникает полицейский и спрашивает, являюсь ли я мисс Брукс. Я отвечаю утвердительно. Тогда он спрашивает, живет ли здесь мой брат Джозеф Брукс. И я должна подтвердить это! Затем он сообщает, что произошел несчастный случай и они узнали имя и адрес Джо из документов в его бумажнике. Говорит, что мне придется отправиться с ними опознавать его тело... — Голос девушки становился все выше и выше и наконец оборвался. Она замолчала, опустила голову на колени и застонала:
— Мертв, мертв, мертв!
Длинные рыжие волосы рассыпались и закрыли ее ноги.
— Ну, ну, — произнес я глуповато, — может, ты лучше выпьешь чего-нибудь?
Робин подняла голову. В ее карих глазах стояли слезы.
— Да, — сказала она твердо. — Я хочу выпить. Она встала и направилась к бамбуковому бару.
— Ты составишь мне компанию?
— Спасибо. Не думаю. Для меня слишком рано, — отказался я.
— Для меня тоже рано, но я теперь не могу пить одна. Выпей со мной, Шелл. Составь мне компанию.
— Хорошо, — кивнул я. — Это против моих правил, но о'кей. Назовем это завтраком.
Я подумал о своем почти пустом желудке. Может, если немного опохмелиться, будет лучше...
Девушка вернулась с двумя высокими, полными до краев стаканами. Жидкость была цвета темного янтаря.
— Ты хоть разбавила это чем-нибудь? Или налила прямо из бутылки? — поморщился я. Она улыбнулась:
— Слабак! Мне кажется, ты собираешься задать мне еще кучу вопросов.
— Нет, не кучу. Ты объяснила мне все. Я тебя не виню. И не осуждаю. То есть если только ты его не убивала.
На этот раз она мне не ответила — только, резко повернув голову, взглянула на меня. Губы ее были сжаты, и она тяжело дышала. Помедлив, она холодно произнесла:
— Я больше не стану предлагать вам выпить, мистер Скотт! — Она сделала глоток и передернулась. — Слишком крепко, да?
Я кивнул.
— Ты правда считаешь, что Джо был убит? Я снова кивнул:
— Похоже, что так. Полиция тоже так думает.
— Но какие основания делать такой вывод?
— Есть несколько причин, — пояснил я. — Во-первых, он был настолько пьян, что должен был свалиться где-нибудь, а не бродить по дороге. Вряд ли он был в состоянии самостоятельно выйти на Солано. Это странно.
— Да, странно, — согласилась она.
К этому времени я уже выпил половину своего стакана, и мой желудок начал согреваться.
— Кем он был? — спросил я. — Его настоящее имя?
— О, конечно. Этого ты не знаешь, — нахмурилась Робин. — Его настоящее имя Маддерн. Джой Маддерн. Может, он не был уж очень стоящим парнем, но я хорошо к нему относилась. Ты, возможно, все равно узнаешь. Его искали в Иллинойсе из-за какой-то плохой истории с чеками.
— Ничего себе, хороший друг! — вырвалось у меня. Она опустила глаза, потом укоризненно взглянула на меня:
— Оставь, Шелл, ладно?
— Прости.
Я действительно сожалел о сказанном. У меня не было оснований быть таким жестоким.
— Еще и поэтому он хотел, чтобы его знали как Джо Брукса, — добавила она. — Джо Брукс никому не был нужен. — Робин осушила свой стакан. — Кроме меня.
Я поддержал ее, допив последний глоток почти неразбавленного бурбона. Хоть какой-то завтрак.
Тогда она взяла два пустых стакана, отошла с ними к бару и вернулась с полными.
— Что ты хочешь сделать, женщина? Напоить меня?
— Нет, глупенький. Я сама не знаю. Похоже, я немного окосела, поэтому плохо соображаю. Даже если уже девять часов утра. Какая разница, когда окосеешь?
— Ты имеешь в виду и меня? — спросил я.
Она проигнорировала мой вопрос.
Девушка стояла очень близко от меня. Она сделала шаг. И тогда между нами не осталось ничего. Она пристально смотрела на меня. Ее дыхание, прорываясь сквозь сжатые губы, жгло мне шею.
— Что случилось с верхушкой твоего левого уха? — горячо прошептала она.
— Девушка откусила, — ответил я.
Я не пытался острить, а просто хотел посмотреть, какое у нее будет выражение лица. Она никак не прореагировала, только глубже затянулась сигаретой и выдохнула дым мне в лицо.
— Шелл, Шелл, какой ты остроумный! А что у тебя с носом?
— Девушка откусила, — точно так же ответил я. Робин, покачав головой, тихо рассмеялась. Масса рыжих волос хлестнула ее по лицу. Она раскрыла рот, хотела что-то сказать, но передумала и засмеялась громче. Потом снова затянулась сигаретой. Я понял, что это может продолжаться долго. Я вернулся к дивану, не дожидаясь, пока мне в лицо снова выпустят облако дыма. Она подошла и тоже села. Близко. Ко мне на колени.
Я отпил из своего стакана еще немного и поставил его на пол, на ковер.
— Не надо здесь сидеть! — сказала она шаловливо. — Ты можешь толкнуть стакан и опрокинуть его.
— Глупышка!
Робин дышала мне прямо в лицо. Розовым язычком она беспокойно облизывала нижнюю губу. Умные карие глаза девушки были совсем близко. В них отражалось мое лицо.
— Шелл, — прошептала она ласково и немного отодвинулась. — Шелл, Шелл, Шелл...
Вздох, шепот. Она упала на меня. Я видел закрытые глаза, копну густых рыжих волос и чувствовал теплые влажные губы. Ее нежные руки обвивали мою шею, и острые ноготки слегка царапали мою щеку. Может, я был пьян? Как вы думаете? А в общем, не все ли равно, что вы думаете?
— Чего ты хочешь, Шелл? — шептала Робин.
— Это личное. Я хотел бы узнать побольше об этом типе — Кэше. Что тебе известно о нем?
— Как я уже говорила, Шелл, он заключал пари с Джо... или Джоем. Когда на нашем ипподроме не было бегов или когда он просто хотел заключить сразу несколько пари. Джой знал его, и Эдди время от времени приходил к нему. Они говорили о лошадях, немного выпивали. Может быть, Джой заключал пари и на стороне, хотя я не думаю. Он мечтал иметь свой собственный салон, где бы транслировались бега и можно было заключать пари. Такой, как у Дракона.
— Это я могу понять. Такое дело может приносить большой доход, если правильно его вести. Этот Эдди играет на бегах, верно?
— Он утверждал, что у него есть своя система. — Девушка улыбнулась. — Наверное, у всех игроков есть система. Кстати, Шелл, не думай, что он неотесанный мужлан. По-моему, он просто очень раздражительный.
— А что, его система первоклассная? — спросил я.
— Нет. Он явно ставит не на тех лошадей. Обычно это оказываются те лошади, результаты которых ближе всего к показателям победившей.
— Да, это самая скверная система. Выбираешь лошадь, близкую к призеру, и думаешь, что уж в следующий раз не промахнешься. — Я усмехнулся. — Я знаю это по своему опыту. Но я быстро излечился от этой болезни. Теперь еще один вопрос. Как долго вы оба знали Эдди?
— Примерно четыре-пять месяцев. Джо познакомился с ним, когда начал работать у Дракона. Это было в прошлом году, в начале февраля. Сразу после того, как Джой и я, ну... — Робин сделала глоток. — После того как мы встретились.
— О'кей. Еще одно. У Джо были какие-нибудь родственники?
— Его мать живет где-то в Иллинойсе. Кажется, в Пеории. Я ее никогда не видела. Джой время от времени писал ей. В последний раз — пару недель тому назад. Одним словом, он поддерживал с ней связь, иногда даже посылал деньги. Его отец умер, когда он был еще ребенком.
— А она знает, что он стал Джо?
— Бог мой, я и не подумала об этом! Возможно, нет.
— Когда полиция обнаружит его дела с чеками, они ведь свяжутся с ней.
— Похоже, ты правильный парень, Шелл. Я хотела бы рассказать тебе кое-что о себе. Может быть, ты тогда лучше все поймешь, — грустно проговорила девушка.
Потягивая свой напиток, я молча смотрел на нее. Смотреть на нее было приятно. Я почувствовал, что расслабился, мне было хорошо. Я дал ей возможность выговориться.
— С самого детства, — тихо начала Робин, — у меня не было ничего. Просто не было детства. Может быть, ты понимаешь, что это значит? Мои родители умерли, едва я успела закончить среднюю школу. И мне пришлось начать работать, чтобы кормить себя. Я работала во многих местах на разных мелких должностях. О них не стоит говорить. Но последняя моя работа — официанткой в кафе на Спринг-стрит. Туда приходили всякие жирные сальные типы, и они воображали, что за свои паршивые чаевые в десять центов имеют право хватать меня за ноги и щипать там, где им вздумается. Однажды в кафе пришел Джой, и мы как-то разговорились. Может, ты считаешь, что он не был достаточно хорош, но, право, ко мне он относился прекрасно. Он покупал мне разные красивые вещи, возил по всяким интересным местам. Мы приятно проводили вместе много времени. Ходили в клубы — ты ведь видел фотографии? В некоторых местах я раньше никогда не бывала. Планировали пожениться. Мне кажется, он тянул потому, что не уладил еще все дела с обязательствами и, возможно, не хотел оседать на одном месте. Ну, короче говоря, так появился Джо Брукс.
Девушка с минуту помолчала. Потом, сделав еще глоток, она спросила:
— Все это, по-твоему, делает меня плохой?
— С моей точки зрения, нет. Забудь об этом, Робин, — искренне заверил ее я.
— Спасибо. Обычно я не рассказываю людям историю своей жизни...
Я с удивлением взглянул на свой стакан: пока она говорила, я высосал бурбон до последней капли, так что в стакане болтались лишь кубики льда. Известно, что, когда примешь энное количество алкоголя, по всему телу разливается какое-то приятное тепло. Оно постепенно поднимается вверх, ползет по шее к лицу, и тебе становится хорошо.
Робин взяла из моих рук стакан.
— Давай не будем больше грустить! — ласково сказала она.
Я охотно согласился.
Она снова пошла к бару. Я пошел за ней, наблюдая, как грациозно волнуется клетчатая юбка вокруг ее затянутых в нейлон ножек. Робин принялась колдовать над напитками.
— Мне послабее, — попросил я. — Лучше послабее. Казалось, атомы бурбона встречаются в моем желудке со своими родственниками, которых я поглотил прошлой ночью. Теперь к ним придет новое подкрепление.
Девушка протянула мне стакан со спиртным не такого темного цвета, как раньше, и прикурила сигарету.
— Все это, конечно, великолепно, — сказал я, — только мне еще нужно работать...
— Ты и работаешь, — улыбнулась Робин. Я попытался осмыслить сказанное.
— Да, работаю. Хорошая работа. Прекрасная, приятная работа.
Я посмотрел на ее улыбающиеся полные, алые, красивые губы, обрамлявшие белые, ровные зубки. Сделав большой глоток, я почувствовал, как жидкость шариком теплого воска поползла вниз и шлепнулась в мой желудок. Желудок удовлетворенно заурчал.
Глава 8
— А что с фотографиями?
— Во-первых, между вами совсем нет сходства. У тебя, Робин, прекрасные волосы. Они мне нравятся. Но у них броский рыжий цвет. У Джо волосы похожи на паклю. И он был, как и я, блондин. Конечно, ты могла покрасить волосы или придать им нужный тон хной...
— Я не делала этого! — воскликнула девушка с негодованием. — Ты должен знать, что они натуральные.
— Это не важно, красилась ты или нет, — продолжал я. — Кое-что еще наталкивало меня на размышления. Например, надпись на фотографии: «Робин — с любовью, Джо». Это не те чувства, которые выражает брат сестре. Затем, сами снимки. Я просмотрел четыре из них. Все они были сделаны в разных ночных заведениях города, в помещениях с плюшевыми креслами. Это больше похоже на свидания молодого человека с девушкой. Брат с сестрой так не проводят ночь. Это допустимо, но несколько странно.
Робин продолжала курить сигарету с пробковым мундштуком, пуская дым через ноздри.
— Что еще, мистер частный детектив?
— Ну, дело в том, что парк Арлингтон находится в Чикаго, а ипподром «Фейр-Граундс» — в Новом Орлеане.
Она глубоко вздохнула, и желтый свитер подчеркнул ее великолепные формы.
— Итак, ты все вычислил. Не важно. Я, возможно, рассказала бы все сама. Тебе или полиции. Во всяком случае, у меня теперь есть время подумать. Ты, вероятно, считаешь меня ужасной?
— Почему?
— Потому что я жила с ним, вот почему. Потому что он не был моим братом. Он хотел на мне жениться, но не сейчас. Поэтому я не хотела, чтобы знали, что я просто так живу с человеком, и потому... — Голос ее дрогнул, и Робин крепко прикусила верхнюю губу.
— Ничего, — успокоил я ее. — Мне нет никакого дела до твоей личной жизни. Но немного странно, что ты продолжаешь морочить всем голову, включая полицию. И это после его убийства.
— Поставь себя на мое место, Шелл! Вдруг, как гром с ясного неба, у меня на пороге возникает полицейский и спрашивает, являюсь ли я мисс Брукс. Я отвечаю утвердительно. Тогда он спрашивает, живет ли здесь мой брат Джозеф Брукс. И я должна подтвердить это! Затем он сообщает, что произошел несчастный случай и они узнали имя и адрес Джо из документов в его бумажнике. Говорит, что мне придется отправиться с ними опознавать его тело... — Голос девушки становился все выше и выше и наконец оборвался. Она замолчала, опустила голову на колени и застонала:
— Мертв, мертв, мертв!
Длинные рыжие волосы рассыпались и закрыли ее ноги.
— Ну, ну, — произнес я глуповато, — может, ты лучше выпьешь чего-нибудь?
Робин подняла голову. В ее карих глазах стояли слезы.
— Да, — сказала она твердо. — Я хочу выпить. Она встала и направилась к бамбуковому бару.
— Ты составишь мне компанию?
— Спасибо. Не думаю. Для меня слишком рано, — отказался я.
— Для меня тоже рано, но я теперь не могу пить одна. Выпей со мной, Шелл. Составь мне компанию.
— Хорошо, — кивнул я. — Это против моих правил, но о'кей. Назовем это завтраком.
Я подумал о своем почти пустом желудке. Может, если немного опохмелиться, будет лучше...
Девушка вернулась с двумя высокими, полными до краев стаканами. Жидкость была цвета темного янтаря.
— Ты хоть разбавила это чем-нибудь? Или налила прямо из бутылки? — поморщился я. Она улыбнулась:
— Слабак! Мне кажется, ты собираешься задать мне еще кучу вопросов.
— Нет, не кучу. Ты объяснила мне все. Я тебя не виню. И не осуждаю. То есть если только ты его не убивала.
На этот раз она мне не ответила — только, резко повернув голову, взглянула на меня. Губы ее были сжаты, и она тяжело дышала. Помедлив, она холодно произнесла:
— Я больше не стану предлагать вам выпить, мистер Скотт! — Она сделала глоток и передернулась. — Слишком крепко, да?
Я кивнул.
— Ты правда считаешь, что Джо был убит? Я снова кивнул:
— Похоже, что так. Полиция тоже так думает.
— Но какие основания делать такой вывод?
— Есть несколько причин, — пояснил я. — Во-первых, он был настолько пьян, что должен был свалиться где-нибудь, а не бродить по дороге. Вряд ли он был в состоянии самостоятельно выйти на Солано. Это странно.
— Да, странно, — согласилась она.
К этому времени я уже выпил половину своего стакана, и мой желудок начал согреваться.
— Кем он был? — спросил я. — Его настоящее имя?
— О, конечно. Этого ты не знаешь, — нахмурилась Робин. — Его настоящее имя Маддерн. Джой Маддерн. Может, он не был уж очень стоящим парнем, но я хорошо к нему относилась. Ты, возможно, все равно узнаешь. Его искали в Иллинойсе из-за какой-то плохой истории с чеками.
— Ничего себе, хороший друг! — вырвалось у меня. Она опустила глаза, потом укоризненно взглянула на меня:
— Оставь, Шелл, ладно?
— Прости.
Я действительно сожалел о сказанном. У меня не было оснований быть таким жестоким.
— Еще и поэтому он хотел, чтобы его знали как Джо Брукса, — добавила она. — Джо Брукс никому не был нужен. — Робин осушила свой стакан. — Кроме меня.
Я поддержал ее, допив последний глоток почти неразбавленного бурбона. Хоть какой-то завтрак.
Тогда она взяла два пустых стакана, отошла с ними к бару и вернулась с полными.
— Что ты хочешь сделать, женщина? Напоить меня?
— Нет, глупенький. Я сама не знаю. Похоже, я немного окосела, поэтому плохо соображаю. Даже если уже девять часов утра. Какая разница, когда окосеешь?
— Ты имеешь в виду и меня? — спросил я.
Она проигнорировала мой вопрос.
Девушка стояла очень близко от меня. Она сделала шаг. И тогда между нами не осталось ничего. Она пристально смотрела на меня. Ее дыхание, прорываясь сквозь сжатые губы, жгло мне шею.
— Что случилось с верхушкой твоего левого уха? — горячо прошептала она.
— Девушка откусила, — ответил я.
Я не пытался острить, а просто хотел посмотреть, какое у нее будет выражение лица. Она никак не прореагировала, только глубже затянулась сигаретой и выдохнула дым мне в лицо.
— Шелл, Шелл, какой ты остроумный! А что у тебя с носом?
— Девушка откусила, — точно так же ответил я. Робин, покачав головой, тихо рассмеялась. Масса рыжих волос хлестнула ее по лицу. Она раскрыла рот, хотела что-то сказать, но передумала и засмеялась громче. Потом снова затянулась сигаретой. Я понял, что это может продолжаться долго. Я вернулся к дивану, не дожидаясь, пока мне в лицо снова выпустят облако дыма. Она подошла и тоже села. Близко. Ко мне на колени.
Я отпил из своего стакана еще немного и поставил его на пол, на ковер.
— Не надо здесь сидеть! — сказала она шаловливо. — Ты можешь толкнуть стакан и опрокинуть его.
— Глупышка!
Робин дышала мне прямо в лицо. Розовым язычком она беспокойно облизывала нижнюю губу. Умные карие глаза девушки были совсем близко. В них отражалось мое лицо.
— Шелл, — прошептала она ласково и немного отодвинулась. — Шелл, Шелл, Шелл...
Вздох, шепот. Она упала на меня. Я видел закрытые глаза, копну густых рыжих волос и чувствовал теплые влажные губы. Ее нежные руки обвивали мою шею, и острые ноготки слегка царапали мою щеку. Может, я был пьян? Как вы думаете? А в общем, не все ли равно, что вы думаете?
— Чего ты хочешь, Шелл? — шептала Робин.
— Это личное. Я хотел бы узнать побольше об этом типе — Кэше. Что тебе известно о нем?
— Как я уже говорила, Шелл, он заключал пари с Джо... или Джоем. Когда на нашем ипподроме не было бегов или когда он просто хотел заключить сразу несколько пари. Джой знал его, и Эдди время от времени приходил к нему. Они говорили о лошадях, немного выпивали. Может быть, Джой заключал пари и на стороне, хотя я не думаю. Он мечтал иметь свой собственный салон, где бы транслировались бега и можно было заключать пари. Такой, как у Дракона.
— Это я могу понять. Такое дело может приносить большой доход, если правильно его вести. Этот Эдди играет на бегах, верно?
— Он утверждал, что у него есть своя система. — Девушка улыбнулась. — Наверное, у всех игроков есть система. Кстати, Шелл, не думай, что он неотесанный мужлан. По-моему, он просто очень раздражительный.
— А что, его система первоклассная? — спросил я.
— Нет. Он явно ставит не на тех лошадей. Обычно это оказываются те лошади, результаты которых ближе всего к показателям победившей.
— Да, это самая скверная система. Выбираешь лошадь, близкую к призеру, и думаешь, что уж в следующий раз не промахнешься. — Я усмехнулся. — Я знаю это по своему опыту. Но я быстро излечился от этой болезни. Теперь еще один вопрос. Как долго вы оба знали Эдди?
— Примерно четыре-пять месяцев. Джо познакомился с ним, когда начал работать у Дракона. Это было в прошлом году, в начале февраля. Сразу после того, как Джой и я, ну... — Робин сделала глоток. — После того как мы встретились.
— О'кей. Еще одно. У Джо были какие-нибудь родственники?
— Его мать живет где-то в Иллинойсе. Кажется, в Пеории. Я ее никогда не видела. Джой время от времени писал ей. В последний раз — пару недель тому назад. Одним словом, он поддерживал с ней связь, иногда даже посылал деньги. Его отец умер, когда он был еще ребенком.
— А она знает, что он стал Джо?
— Бог мой, я и не подумала об этом! Возможно, нет.
— Когда полиция обнаружит его дела с чеками, они ведь свяжутся с ней.
— Похоже, ты правильный парень, Шелл. Я хотела бы рассказать тебе кое-что о себе. Может быть, ты тогда лучше все поймешь, — грустно проговорила девушка.
Потягивая свой напиток, я молча смотрел на нее. Смотреть на нее было приятно. Я почувствовал, что расслабился, мне было хорошо. Я дал ей возможность выговориться.
— С самого детства, — тихо начала Робин, — у меня не было ничего. Просто не было детства. Может быть, ты понимаешь, что это значит? Мои родители умерли, едва я успела закончить среднюю школу. И мне пришлось начать работать, чтобы кормить себя. Я работала во многих местах на разных мелких должностях. О них не стоит говорить. Но последняя моя работа — официанткой в кафе на Спринг-стрит. Туда приходили всякие жирные сальные типы, и они воображали, что за свои паршивые чаевые в десять центов имеют право хватать меня за ноги и щипать там, где им вздумается. Однажды в кафе пришел Джой, и мы как-то разговорились. Может, ты считаешь, что он не был достаточно хорош, но, право, ко мне он относился прекрасно. Он покупал мне разные красивые вещи, возил по всяким интересным местам. Мы приятно проводили вместе много времени. Ходили в клубы — ты ведь видел фотографии? В некоторых местах я раньше никогда не бывала. Планировали пожениться. Мне кажется, он тянул потому, что не уладил еще все дела с обязательствами и, возможно, не хотел оседать на одном месте. Ну, короче говоря, так появился Джо Брукс.
Девушка с минуту помолчала. Потом, сделав еще глоток, она спросила:
— Все это, по-твоему, делает меня плохой?
— С моей точки зрения, нет. Забудь об этом, Робин, — искренне заверил ее я.
— Спасибо. Обычно я не рассказываю людям историю своей жизни...
Я с удивлением взглянул на свой стакан: пока она говорила, я высосал бурбон до последней капли, так что в стакане болтались лишь кубики льда. Известно, что, когда примешь энное количество алкоголя, по всему телу разливается какое-то приятное тепло. Оно постепенно поднимается вверх, ползет по шее к лицу, и тебе становится хорошо.
Робин взяла из моих рук стакан.
— Давай не будем больше грустить! — ласково сказала она.
Я охотно согласился.
Она снова пошла к бару. Я пошел за ней, наблюдая, как грациозно волнуется клетчатая юбка вокруг ее затянутых в нейлон ножек. Робин принялась колдовать над напитками.
— Мне послабее, — попросил я. — Лучше послабее. Казалось, атомы бурбона встречаются в моем желудке со своими родственниками, которых я поглотил прошлой ночью. Теперь к ним придет новое подкрепление.
Девушка протянула мне стакан со спиртным не такого темного цвета, как раньше, и прикурила сигарету.
— Все это, конечно, великолепно, — сказал я, — только мне еще нужно работать...
— Ты и работаешь, — улыбнулась Робин. Я попытался осмыслить сказанное.
— Да, работаю. Хорошая работа. Прекрасная, приятная работа.
Я посмотрел на ее улыбающиеся полные, алые, красивые губы, обрамлявшие белые, ровные зубки. Сделав большой глоток, я почувствовал, как жидкость шариком теплого воска поползла вниз и шлепнулась в мой желудок. Желудок удовлетворенно заурчал.
Глава 8
Я завязал узел галстука.
— Шелл, знаешь, — лениво произнесла Робин, — ты похож на греческого бога. Греческого бога со сломанным носом.
Я повернулся и вопросительно посмотрел на нее. Девушка глубоко вздохнула и медленно потянулась:
— Интересно, сколько сейчас времени? Я взглянул на свои часы:
— Четверть первого. В это время я уже должен быть в центре. Я не был у себя в офисе со вчерашнего вечера. Мой бизнес вылетит в трубу!
— Ну и пусть. Какое нам до этого дело? — капризно сверкнула она глазами.
— Я должен зарабатывать на жизнь, Робин. Иначе на что я буду покупать себе бурбон?
— Но ты вернешься, Шелл? Возвращайся. Я усмехнулся:
— Вернусь, ведьма. Сущая ведьма на помеле. Наваждение.
Она отвернулась.
— Уходи, иди, уходи! — пробормотала она. Я ушел. Солнце сияло прямо над головой. Оно было красное и горячее, совсем ненамного краснее и горячее, чем белки моих глаз. Я завел свой «кадиллак», свернул налево и остановился у первого попавшегося кафе. Я долго и тщательно жевал огромный бифштекс с дыркой посередине. Возможно, от копья матадора. Проглотил пару пожаренных почти до коричневого цвета картофелин и выпил три чашки черного кофе. Я решил, что, если буду вести себя осторожно, продержусь до конца дня. Мне было жарко, и я изрядно вспотел.
Мой офис располагался на втором этаже Гамильтон-Билдинг и выходил окнами на Бродвей, между Третьей и Четвертой улицами, в деловой части Лос-Анджелеса. Я поднялся на лифте на второй этаж и подошел к двери офиса.
— Добрый день, бизнес! — с улыбкой сказал я. На деревянной скамейке слева от двери сидела посетительница. На коленях она держала большую старомодную черную сумку. Это была маленькая сухонькая женщина лет шестидесяти, с белоснежными седыми волосами. Я думаю, ее можно было бы назвать симпатичной, даже привлекательной. На ней было простое, бесформенное черное платье, оставлявшее некоторое расстояние до высоко зашнурованных черных ботинок. Оно позволяло увидеть грубые серые бумажные чулки. Глаза женщины скрывали стекла очков в золотой оправе, изготовленные, вероятно, во время Первой мировой войны.
При моем появлении посетительница встала и, поправив очки морщинистой рукой, вопросительно посмотрела на меня своими близорукими глазами:
— Вы мистер Скотт? Мистер Шелдон Скотт? Голосок у нее был тоненький и слабый, как, впрочем, и все остальное в ней.
— Да, мэм, — ответил я, — пожалуйста, входите. Я отпер дверь офиса, пропустил ее вперед и последовал за ней. Старушка оглядела все вокруг, казалось, с явным удивлением. Я пододвинул ей самый лучший стул поближе к столу. Она уселась. А я обошел стол, устроился в своем кресле и принял профессиональный вид.
— Чем могу быть вам полезен, мэм? Посетительница нервно открыла и тут же закрыла свою большую старомодную сумку.
— Я, право, не знаю... Я миссис Маддерн, — вымолвила она тоненьким голосом.
Я терпеливо ждал продолжения. Наконец переспросил:
— Кто вы?
— Миссис Маддерн...
И тут я как будто проснулся. Глаза этой женщины не были ни мутными, ни близорукими. Она просто плакала. Маленькая пожилая леди плакала о сыне, которого не видела месяцы, может быть, годы. Я внезапно почувствовал себя отвратительно.
— Я рад познакомиться с вами, миссис Маддерн, — сказал я мягко. — Джо был вашим мальчиком?
— Да. Был моим.
Ее глаза снова наполнились слезами, и я быстро продолжил:
— Если смогу вам чем-нибудь помочь, буду рад. Не пойму только, как вы оказались здесь? Я хочу сказать, у меня.
— Это мистер Дракон. Я приехала, чтобы повидать Джозефа. Я не знала, что он убит. Мне сказал об этом мистер Дракон... — Она не могла сдержать дрожи в голосе. — Он рассказал, что Джозефа сбила машина, потом его переехали, и он умер. Когда я стала его расспрашивать, он посоветовал мне обратиться к вам. Кажется, сказал, что вы занимаетесь этим делом и считаете, что это не несчастный случай. Мистер Дракон не был любезен, и мне он не очень понравился.
Я мог себе представить тактичное объяснение Дракона.
— Он мне тоже не нравится, миссис Маддерн. Но что бы вы хотели, чтобы я сделал?
— Ну то, что сказал мистер Дракон. Я хочу знать все, что случилось с Джозефом. Если его кто-то убил, я прошу вас найти этого человека. Я могу заплатить вам. У меня есть кое-какие деньги.
Старая миссис сняла очки и прижала пальцы к закрытым глазам. Она плакала.
Я встал, обошел стол и ласково положил руку на ее хрупкое, худенькое плечо. Я не знал, что ей сказать, и только пробормотал:
— Конечно, миссис Маддерн, конечно. Она подняла на меня глаза. Ее лицо было жалким, в глазах застыла мольба.
— Я здесь с десяти часов. Джозеф был хорошим мальчиком. Бывало, он попадал в небольшие неприятности, но он был хорошим мальчиком.
Женщина порылась в своей черной сумке, вытащила скомканный носовой платок и приложила его к глазам.
— Простите, — проговорила она, — я не хотела так себя вести.
Я успокоил ее, сказав, что все в порядке. Я не мог заставить себя не думать о том, что, каким бы ни был на самом деле Джо, для нее он продолжал оставаться ее мальчиком в коротких штанишках с обгрызенными ногтями и испачканным лицом. Я вернулся на свое место за письменным столом.
— Я не вполне понимаю, миссис Маддерн, — сказал я как можно мягче, — почему вы приехали в Лос-Анджелес и почему отправились к Дракону. Я хочу, чтобы вы объяснили мне это.
Она кивнула, почти успокоенная:
— Джо писал мне иногда. Не регулярно. Я понимаю, что он был занят. Время от времени, когда мог, он присылал мне деньги. Он был внимательным в этом смысле. — Она печально улыбнулась. — Последнее письмо, — продолжала она, — я получила примерно две недели тому назад. И мне показалось, что он чем-то обеспокоен. Я задумалась. Он написал, что сделал несколько выгодных капиталовложений и у него здесь, в Лос-Анджелесе, достаточно денег в «Ситизен-банке». В сейфе. Сын прислал мне один из ключей и карточку, чтобы я ее подписала и отослала обратно в банк. Джозеф написал, что, если с ним что-нибудь случится, я смогу просто забрать деньги. — Она посмотрела на меня. — Правда, хороший мальчик?
Я улыбнулся и кивнул.
— Не знаю, почему я не дала вам просто прочесть это письмо, а рассказываю... Это моя ошибка.
Она извлекла из сумки письмо и передала его мне. Миссис Маддерн действительно рассказала мне главное из того, что там было. Кроме того, что Джо слал ей свою любовь и спрашивал, как у нее дела, он писал буквально следующее: «Если что-нибудь случится, я имею в виду со мной, мамочка, ты сможешь взять деньги из сейфа в депозитарии банка без всяких хлопот».
— Я забеспокоилась после этих слов, — сказала старая женщина. — На него это было совсем не похоже. Он никогда в жизни не болел, только один раз был простужен, и в детстве у него была свинка. И тогда я решила приехать и повидать его. Кроме того, он не был дома уже больше года. Сын писал, чтобы я посылала ему письма на Гранд-стрит. — Она поколебалась, затем медленно произнесла:
— Видите ли, мистер Скотт, это было, собственно говоря, первое письмо от Джозефа за довольно продолжительное время. Дело в том, что у него были некоторые затруднения, небольшая неприятность...
— Я знаю, — прервал я. — Все в порядке. Продолжайте.
— Ну, поэтому я не знала, где он, пока не получила это письмо. Когда приехала сюда сегодня утром, я сразу же отправилась на Гранд. Это оказался магазин всяких забавных вещиц. Когда я спросила Джозефа, человек ушел куда-то в заднее помещение и оттуда вышел мистер Дракон и поговорил со мной. Он сказал, что Джо работал у него.
— Это правда, — сказал я. — Теперь о деньгах. Вы были в банке?
— Нет, еще не была. Я отправилась туда, где работал Джо, потом сняла номер в гостинице. А потом пришла сюда.
— Вы не обращались в полицию?
— Нет. Я думаю, что это надо сделать. Мистер Дракон посоветовал поговорить с вами. Я была в некотором замешательстве. Следует мне обратиться в полицию?
— Я не думаю, что это потребуется, миссис Маддерн, по крайней мере не сейчас, — заявил я. — Вы лучше сначала отдохните. Вероятно, вы захотите увидеть Джо. Потом, всякие там приготовления и так далее...
Она кивнула.
— Мистер Скотт, — вдруг спросила она, — а почему вас интересует Джо? Почему мистер Дракон сказал, что вы можете мне рассказать о нем?
— Это просто обычное расследование, миссис Маддерн. У меня есть клиент, который просил меня проверить этот несчастный случай. В последнее время число подобных несчастных случаев сильно возросло. Я, по правде говоря, только начал заниматься этим делом.
— А я могла бы вас нанять? — в некотором замешательстве спросила мать Джо.
— Нет. У меня уже есть клиент. Но я, конечно, дам вам всю возможную информацию. А теперь, если хотите, я отвезу вас в банк, и вы сможете проверить сейф.
Она сказала, что это было бы хорошо, и поблагодарила.
Я обнаружил свободное место для парковки в полуквартале от «Ситизен-банка» и поторопился его занять.
В банке миссис Маддерн идентифицировала свою личность, и мы вошли в большой подвал, где хранились депозитные сейфы. Джо арендовал сейф совместного владения. Так что миссис Маддерн могла войти в депозитарий. Клерк открыл своим ключом замок и предупредительно впустил нас внутрь.
Миссис Маддерн попросила меня достать нужный ящик. Я поднялся, вставил ключ в замок, повернул его, спустил вниз ящик и вручил его женщине. Мы вошли в одну из изолированных кабин, и она, подняв крышку ящика, заглянула внутрь.
— Боже мой! — Глаза миссис Маддерн расширились. Она передала ящик мне. — Я никогда не видела столько денег!
Я посмотрел и чуть было сам не воскликнул: «Боже мой!» Там лежала основательная кипа зеленых. Я видел и больше, но не часто и не в последнее время. Мы пересчитали деньги. В ящике оказалось восемнадцать тысяч двести долларов. Довольно много денег. Вероятно, Джо действительно сделал какие-то очень выгодные капиталовложения !
Я глядел на эту симпатичную зелень, и колесики в моем мозгу завертелись. Я позволил миссис Маддерн некоторое время полюбоваться этим зрелищем, а затем сказал:
— Может быть, мы сложим все это в вашу сумку? Больше нам здесь нечего делать.
— Я должна их взять? — спросила она еще более тонким, чем обычно, голосом.
— Конечно. Это все ваше. От Джозефа, — подтвердил я. Она благодарно улыбнулась и погладила меня по руке. Неизвестно почему, но мне вдруг стало очень хорошо. Я почувствовал себя как бойскаут, награжденный значком «За заслуги». Старая женщина запихала деньги в объемистую черную сумку. И мы вышли. Я открыл для миссис Маддерн дверцу и втиснул свой «кадиллак» в поток послеобеденного транспорта.
— Если хотите, я высажу вас у отеля или, может быть, вы хотите сначала сделать еще что-то?
— Это было бы чудесно, мистер Скотт. Я остановилась в отеле «Шиффер».
Я оставил женщину у двери ее номера и сказал:
— Неплохо было бы сдать всю зелень в сейф отеля.
— Какую зелень? — не поняла она.
— Деньги, — пояснил я. — Там они будут в большей сохранности.
— Спасибо, мистер Скотт, вы были очень добры.
— Я заскочу повидать вас, как только смогу, — пообещал я. — Вы будете здесь?
— Да, я буду здесь. Я все равно не знаю, куда мне теперь идти.
Простившись, я оставил миссис Маддерн в дверях номера 324. Маленькую, симпатичную и печальную старую женщину, крепко сжимавшую в руках черную сумку с восемнадцатью тысячами долларов.
Но я готов был заключить пари на десять долларов против двухдолларового билета, поставленного на коня Ступендуса, что миссис Маддерн совсем не думала в этот момент о деньгах.
— Банкет, да? — спросил он.
Я таинственно улыбнулся ему, взял маленький бумажный пакетик и вышел, провожаемый его удивленным взглядом.
В офисе я привязал к креветке веревочку и опустил деликатес в аквариум с гуппи.
— Банкет, дурачки! — ласково сказал я им.
Рыбы были в восторге.
В моем офисе, между прочим, стоит мой любимый большой письменный стол красного дерева, который выглядит все еще очень хорошо. Поэтому я не люблю класть на него свои ноги в ботинках «Кордован». Есть еще два шкафа с выдвижными ящиками для документов, телефон и аквариум с двумя резвящимися там гуппи.
— Шелл, знаешь, — лениво произнесла Робин, — ты похож на греческого бога. Греческого бога со сломанным носом.
Я повернулся и вопросительно посмотрел на нее. Девушка глубоко вздохнула и медленно потянулась:
— Интересно, сколько сейчас времени? Я взглянул на свои часы:
— Четверть первого. В это время я уже должен быть в центре. Я не был у себя в офисе со вчерашнего вечера. Мой бизнес вылетит в трубу!
— Ну и пусть. Какое нам до этого дело? — капризно сверкнула она глазами.
— Я должен зарабатывать на жизнь, Робин. Иначе на что я буду покупать себе бурбон?
— Но ты вернешься, Шелл? Возвращайся. Я усмехнулся:
— Вернусь, ведьма. Сущая ведьма на помеле. Наваждение.
Она отвернулась.
— Уходи, иди, уходи! — пробормотала она. Я ушел. Солнце сияло прямо над головой. Оно было красное и горячее, совсем ненамного краснее и горячее, чем белки моих глаз. Я завел свой «кадиллак», свернул налево и остановился у первого попавшегося кафе. Я долго и тщательно жевал огромный бифштекс с дыркой посередине. Возможно, от копья матадора. Проглотил пару пожаренных почти до коричневого цвета картофелин и выпил три чашки черного кофе. Я решил, что, если буду вести себя осторожно, продержусь до конца дня. Мне было жарко, и я изрядно вспотел.
Мой офис располагался на втором этаже Гамильтон-Билдинг и выходил окнами на Бродвей, между Третьей и Четвертой улицами, в деловой части Лос-Анджелеса. Я поднялся на лифте на второй этаж и подошел к двери офиса.
— Добрый день, бизнес! — с улыбкой сказал я. На деревянной скамейке слева от двери сидела посетительница. На коленях она держала большую старомодную черную сумку. Это была маленькая сухонькая женщина лет шестидесяти, с белоснежными седыми волосами. Я думаю, ее можно было бы назвать симпатичной, даже привлекательной. На ней было простое, бесформенное черное платье, оставлявшее некоторое расстояние до высоко зашнурованных черных ботинок. Оно позволяло увидеть грубые серые бумажные чулки. Глаза женщины скрывали стекла очков в золотой оправе, изготовленные, вероятно, во время Первой мировой войны.
При моем появлении посетительница встала и, поправив очки морщинистой рукой, вопросительно посмотрела на меня своими близорукими глазами:
— Вы мистер Скотт? Мистер Шелдон Скотт? Голосок у нее был тоненький и слабый, как, впрочем, и все остальное в ней.
— Да, мэм, — ответил я, — пожалуйста, входите. Я отпер дверь офиса, пропустил ее вперед и последовал за ней. Старушка оглядела все вокруг, казалось, с явным удивлением. Я пододвинул ей самый лучший стул поближе к столу. Она уселась. А я обошел стол, устроился в своем кресле и принял профессиональный вид.
— Чем могу быть вам полезен, мэм? Посетительница нервно открыла и тут же закрыла свою большую старомодную сумку.
— Я, право, не знаю... Я миссис Маддерн, — вымолвила она тоненьким голосом.
Я терпеливо ждал продолжения. Наконец переспросил:
— Кто вы?
— Миссис Маддерн...
И тут я как будто проснулся. Глаза этой женщины не были ни мутными, ни близорукими. Она просто плакала. Маленькая пожилая леди плакала о сыне, которого не видела месяцы, может быть, годы. Я внезапно почувствовал себя отвратительно.
— Я рад познакомиться с вами, миссис Маддерн, — сказал я мягко. — Джо был вашим мальчиком?
— Да. Был моим.
Ее глаза снова наполнились слезами, и я быстро продолжил:
— Если смогу вам чем-нибудь помочь, буду рад. Не пойму только, как вы оказались здесь? Я хочу сказать, у меня.
— Это мистер Дракон. Я приехала, чтобы повидать Джозефа. Я не знала, что он убит. Мне сказал об этом мистер Дракон... — Она не могла сдержать дрожи в голосе. — Он рассказал, что Джозефа сбила машина, потом его переехали, и он умер. Когда я стала его расспрашивать, он посоветовал мне обратиться к вам. Кажется, сказал, что вы занимаетесь этим делом и считаете, что это не несчастный случай. Мистер Дракон не был любезен, и мне он не очень понравился.
Я мог себе представить тактичное объяснение Дракона.
— Он мне тоже не нравится, миссис Маддерн. Но что бы вы хотели, чтобы я сделал?
— Ну то, что сказал мистер Дракон. Я хочу знать все, что случилось с Джозефом. Если его кто-то убил, я прошу вас найти этого человека. Я могу заплатить вам. У меня есть кое-какие деньги.
Старая миссис сняла очки и прижала пальцы к закрытым глазам. Она плакала.
Я встал, обошел стол и ласково положил руку на ее хрупкое, худенькое плечо. Я не знал, что ей сказать, и только пробормотал:
— Конечно, миссис Маддерн, конечно. Она подняла на меня глаза. Ее лицо было жалким, в глазах застыла мольба.
— Я здесь с десяти часов. Джозеф был хорошим мальчиком. Бывало, он попадал в небольшие неприятности, но он был хорошим мальчиком.
Женщина порылась в своей черной сумке, вытащила скомканный носовой платок и приложила его к глазам.
— Простите, — проговорила она, — я не хотела так себя вести.
Я успокоил ее, сказав, что все в порядке. Я не мог заставить себя не думать о том, что, каким бы ни был на самом деле Джо, для нее он продолжал оставаться ее мальчиком в коротких штанишках с обгрызенными ногтями и испачканным лицом. Я вернулся на свое место за письменным столом.
— Я не вполне понимаю, миссис Маддерн, — сказал я как можно мягче, — почему вы приехали в Лос-Анджелес и почему отправились к Дракону. Я хочу, чтобы вы объяснили мне это.
Она кивнула, почти успокоенная:
— Джо писал мне иногда. Не регулярно. Я понимаю, что он был занят. Время от времени, когда мог, он присылал мне деньги. Он был внимательным в этом смысле. — Она печально улыбнулась. — Последнее письмо, — продолжала она, — я получила примерно две недели тому назад. И мне показалось, что он чем-то обеспокоен. Я задумалась. Он написал, что сделал несколько выгодных капиталовложений и у него здесь, в Лос-Анджелесе, достаточно денег в «Ситизен-банке». В сейфе. Сын прислал мне один из ключей и карточку, чтобы я ее подписала и отослала обратно в банк. Джозеф написал, что, если с ним что-нибудь случится, я смогу просто забрать деньги. — Она посмотрела на меня. — Правда, хороший мальчик?
Я улыбнулся и кивнул.
— Не знаю, почему я не дала вам просто прочесть это письмо, а рассказываю... Это моя ошибка.
Она извлекла из сумки письмо и передала его мне. Миссис Маддерн действительно рассказала мне главное из того, что там было. Кроме того, что Джо слал ей свою любовь и спрашивал, как у нее дела, он писал буквально следующее: «Если что-нибудь случится, я имею в виду со мной, мамочка, ты сможешь взять деньги из сейфа в депозитарии банка без всяких хлопот».
— Я забеспокоилась после этих слов, — сказала старая женщина. — На него это было совсем не похоже. Он никогда в жизни не болел, только один раз был простужен, и в детстве у него была свинка. И тогда я решила приехать и повидать его. Кроме того, он не был дома уже больше года. Сын писал, чтобы я посылала ему письма на Гранд-стрит. — Она поколебалась, затем медленно произнесла:
— Видите ли, мистер Скотт, это было, собственно говоря, первое письмо от Джозефа за довольно продолжительное время. Дело в том, что у него были некоторые затруднения, небольшая неприятность...
— Я знаю, — прервал я. — Все в порядке. Продолжайте.
— Ну, поэтому я не знала, где он, пока не получила это письмо. Когда приехала сюда сегодня утром, я сразу же отправилась на Гранд. Это оказался магазин всяких забавных вещиц. Когда я спросила Джозефа, человек ушел куда-то в заднее помещение и оттуда вышел мистер Дракон и поговорил со мной. Он сказал, что Джо работал у него.
— Это правда, — сказал я. — Теперь о деньгах. Вы были в банке?
— Нет, еще не была. Я отправилась туда, где работал Джо, потом сняла номер в гостинице. А потом пришла сюда.
— Вы не обращались в полицию?
— Нет. Я думаю, что это надо сделать. Мистер Дракон посоветовал поговорить с вами. Я была в некотором замешательстве. Следует мне обратиться в полицию?
— Я не думаю, что это потребуется, миссис Маддерн, по крайней мере не сейчас, — заявил я. — Вы лучше сначала отдохните. Вероятно, вы захотите увидеть Джо. Потом, всякие там приготовления и так далее...
Она кивнула.
— Мистер Скотт, — вдруг спросила она, — а почему вас интересует Джо? Почему мистер Дракон сказал, что вы можете мне рассказать о нем?
— Это просто обычное расследование, миссис Маддерн. У меня есть клиент, который просил меня проверить этот несчастный случай. В последнее время число подобных несчастных случаев сильно возросло. Я, по правде говоря, только начал заниматься этим делом.
— А я могла бы вас нанять? — в некотором замешательстве спросила мать Джо.
— Нет. У меня уже есть клиент. Но я, конечно, дам вам всю возможную информацию. А теперь, если хотите, я отвезу вас в банк, и вы сможете проверить сейф.
Она сказала, что это было бы хорошо, и поблагодарила.
Я обнаружил свободное место для парковки в полуквартале от «Ситизен-банка» и поторопился его занять.
В банке миссис Маддерн идентифицировала свою личность, и мы вошли в большой подвал, где хранились депозитные сейфы. Джо арендовал сейф совместного владения. Так что миссис Маддерн могла войти в депозитарий. Клерк открыл своим ключом замок и предупредительно впустил нас внутрь.
Миссис Маддерн попросила меня достать нужный ящик. Я поднялся, вставил ключ в замок, повернул его, спустил вниз ящик и вручил его женщине. Мы вошли в одну из изолированных кабин, и она, подняв крышку ящика, заглянула внутрь.
— Боже мой! — Глаза миссис Маддерн расширились. Она передала ящик мне. — Я никогда не видела столько денег!
Я посмотрел и чуть было сам не воскликнул: «Боже мой!» Там лежала основательная кипа зеленых. Я видел и больше, но не часто и не в последнее время. Мы пересчитали деньги. В ящике оказалось восемнадцать тысяч двести долларов. Довольно много денег. Вероятно, Джо действительно сделал какие-то очень выгодные капиталовложения !
Я глядел на эту симпатичную зелень, и колесики в моем мозгу завертелись. Я позволил миссис Маддерн некоторое время полюбоваться этим зрелищем, а затем сказал:
— Может быть, мы сложим все это в вашу сумку? Больше нам здесь нечего делать.
— Я должна их взять? — спросила она еще более тонким, чем обычно, голосом.
— Конечно. Это все ваше. От Джозефа, — подтвердил я. Она благодарно улыбнулась и погладила меня по руке. Неизвестно почему, но мне вдруг стало очень хорошо. Я почувствовал себя как бойскаут, награжденный значком «За заслуги». Старая женщина запихала деньги в объемистую черную сумку. И мы вышли. Я открыл для миссис Маддерн дверцу и втиснул свой «кадиллак» в поток послеобеденного транспорта.
— Если хотите, я высажу вас у отеля или, может быть, вы хотите сначала сделать еще что-то?
— Это было бы чудесно, мистер Скотт. Я остановилась в отеле «Шиффер».
Я оставил женщину у двери ее номера и сказал:
— Неплохо было бы сдать всю зелень в сейф отеля.
— Какую зелень? — не поняла она.
— Деньги, — пояснил я. — Там они будут в большей сохранности.
— Спасибо, мистер Скотт, вы были очень добры.
— Я заскочу повидать вас, как только смогу, — пообещал я. — Вы будете здесь?
— Да, я буду здесь. Я все равно не знаю, куда мне теперь идти.
Простившись, я оставил миссис Маддерн в дверях номера 324. Маленькую, симпатичную и печальную старую женщину, крепко сжимавшую в руках черную сумку с восемнадцатью тысячами долларов.
Но я готов был заключить пари на десять долларов против двухдолларового билета, поставленного на коня Ступендуса, что миссис Маддерн совсем не думала в этот момент о деньгах.
* * *
На обратном пути в офис я остановился у рыбного рынка Грилея и купил одну креветку. Одна креветка стоит десять центов. Инфляция! Я покупал их по пять центов за штуку. Маленький лысеющий продавец посмотрел на меня с любопытством.— Банкет, да? — спросил он.
Я таинственно улыбнулся ему, взял маленький бумажный пакетик и вышел, провожаемый его удивленным взглядом.
В офисе я привязал к креветке веревочку и опустил деликатес в аквариум с гуппи.
— Банкет, дурачки! — ласково сказал я им.
Рыбы были в восторге.
В моем офисе, между прочим, стоит мой любимый большой письменный стол красного дерева, который выглядит все еще очень хорошо. Поэтому я не люблю класть на него свои ноги в ботинках «Кордован». Есть еще два шкафа с выдвижными ящиками для документов, телефон и аквариум с двумя резвящимися там гуппи.