Страница:
По счастью, люди находились не во владениях пауков, а в обычном человеческом обществе, а потому именно женщины торопливо появились со стороны прохода к детской хижине. Теперь их было трое: жена Рыжего Носа, его дочь Авиола и еще одна девчушка лет тринадцати. Как понял Найл, именно это и была та самая Люляра, которую они не застали в детской хижине. Женщины быстро расставили глиняные чаши, больше напоминающие большие кружки без ручек, оставили посреди стола кувшин, ничем не отличимый от тех, в которых заготавливали вино в городе пауков, и молча исчезли за занавесью. - Ох, женщины, вечно они все не успевают, - повторился туземец, потянулся к кувшину и разлил моркху по чашам. - Так давайте выпьем за Великого Брата, который сохранил их на этой воде не смотря на все их несовершенство! Найл усмехнулся, поднял чашу и в несколько глотков выпил. Сразу стало ясно, что моркха - это не вино. Она имела ясно различимый кисловатый запах, слегка горчила на вкус, но все прочие запахи и вкусы почти полностью перекрывал ореховый аромат. На языке правителя осталось такое ощущение, словно он только что съел десяток миндальных ядрышек. Спустя минуту из-за занавеси вновь появились женщины, которые несли на широких блюдах рыбу копченую, жареную, вареную, печеную... Сразу стало ясно, что с едой в морских лесах проблем не испытывает никто. Вот только путешественники на хвостатую и чешуйчатую еду после почти месячного путешествия смотреть уже не могли - даже на свежую, горячую, которая распространяла со стола самые что ни на есть ароматные запахи. Гости Рыжего Носа оживились только тогда, когда Амиль, жена вождя, поставила посреди плетеного стола чан с красными вареными крабами. Увидев, с каким азартом пришельцы уплетают выставленное угощение, Рыжий Нос облегченно откинулся на тюфяк и поинтересовался: - Так что ты хотел узнать, гость мой Найл? - У тебя великолепный дом, - прихлебнув чуть кисловатого пенящегося напитка, признал Найл. - Когда я был ребенком, мы всей семьей жили в пещере едва ли не втрое меньшего размера. Даже став правителем города, я обходился комнатой примерно такого размера, - Посланник развел руками, - и только в последнее время, по желанию жены, занял покои, сравнимые с этой хижиной. - Ну что ты, гость мой, - улыбнувшись комплименту, пожал плечами Рыжий Нос. - Такая хижинка строится очень, очень просто. Для начала тебе нужно выбрать четыре стоящие прямоугольником дерева. Потом забраться на любое из них, раскачаться на длинной веревке и зацепиться за любое соседнее. Ну, обмотать его хорошенько, и "раскачаться" на следующее. Связав четыре дерева по периметру, спускайся ниже и обвязывай еще раз. Связанные в двух местах, четыре дерева становятся жесткой, прочной системой, неподвластной никаким ветрам или колебаниям. Тут туземец явно преувеличивал - его трехэтажная хижина, скреплявшая четыре ствола на четырех уровнях, не считая промежуточных обвязок стен, покачивалась даже от легкого вечернего ветерка. По счастью, все стены и полы состояли из веревок и жердей, а потому только поскрипывали обиженно, но не ломались. Будь хижина каменной или дощатой - развалилась бы на кусочки через минуту. - Соединив стволы, - продолжал объяснение вождь, - на них начинаешь класть жерди. Возишь с берега, и кладешь; возишь, и кладешь... Все очень просто... Однако в памяти Рыжего Носа всплывали воспоминания, вовсе не связанные со строительством... Он вспомнил, как на своей тогда старой и низкой долбленке привез сюда, на эту самую воду, совсем юную Лунию, обвязал эти четыре мангры, спустился вниз и решительно сказал: - Здесь будет наш дом. А потом они впервые стали близки в раскачивающейся с борта на борт узкой пироге, и он поклялся ей, что на всю жизнь она останется его единственной хурхе - любимой и желанной. Луния приезжала к нему много раз. Он приплыла, когда он настелил пол чтобы попробовать, насколько он крепок. Она приплыла, когда он обвязал крышу - чтобы понять, насколько приятно быть вместе с ним под крышей. Она приплывала, чтобы ощутить его близость в хижине со стенами, на мостике, на мостике к кухне, при наличии туалета, на полу кухни, рядом с кухонным очагом... В морском лесу дом считается готовым, если на кухне есть очаг - глиняный круг, на котором можно развести огонь - и крыша, которая во время сезона дождей спасает огонь от гибели. Настелив крышу, он ждал Лунию... Ждал, обвязав стены, укрепив мостки, поставив алтарь дома... Когда был огорожен алтарь моря, Рыжий Нос сел в свою истрепанную за время строительства долбленку и поплыл в клан Светлых. Оказалось, что Лунию сожрала крабовая горячка - точно так же, как пожрала ее братьев и сестер, ее отца и мать, ее соседей и еще очень, очень многих членов клана. В те месяцы никто не решался даже близко подходить на своих пирогах к волам клана - но Рыжий Нос не испугался. Наоборот - он хотел оказаться рядом со своей любимой, он искал встречи со старой и сморщенной Крабовой Горячкой но пожирательница человеческих лиц не пожелала взглянуть на молодого рыбака. Рыжий Нос вернулся назад, и продолжил строить новый дом. Теперь он сам не очень понимал, зачем это нужно, но помнил, как раз в одном из разговоров, Луния спросила его: - А что, если местный вождь захочет стать твоим постоянным гостем? И юный туземец ответил: - Здесь вождем стану я. Он действительно стал вождем. По законам леса, вождем признавался тот, чей дом мог вместить обитателей всех ближайших хижин - клана. При нападении врага люди, собравшись в одном доме, могли легко отразить нападение даже очень сильных соседей, расстреливая сверху их пироги стрелами и забрасывая камнями. Снизу вверх, на высоту пяти-шести метров стрелять длинными "рыбными" стрелами или кидать камни было затруднительно, штурмовать хижины по деревьям - рискованно, а потому возможность просто собрать соседей вместе, прокормить их на протяжении нескольких дней и сконцентрировать для ответного удара всегда считалось достаточным для звания вождя. Рыжий Нос получил его довольно скоро. При закладке алтарей он приглашал к себе соседей - причем старался привлечь самых молодых и горячих. Те поняли, что в стороне от прочих кланов есть свободное, еще не обловленное место, где уже сейчас можно устоять против реальной атаки, и вскоре начали делать "обвязки" неподалеку, приглашая совсем юных девчонок разделить их судьбу. Новый друг Найла действительно стал вождем - вождем двух десятков искателей новой доли. Теперь он мог выстоять против набега любого из соседей. Но вождь продолжал строить дом, сам не зная почему. Возможно, просто потому, что после смерти Лунии он просто не мог найти себе другой цели в жизни. Однажды во время поездки в клан Номай он увидел Амиль. Разумеется, Рыжий Нос и раньше знал про девушку из бедной семьи, красота которой заставляла ссориться всех окрестный вождей, желавших навестить ее отца сразу после совершеннолетия дочери. Туземцу понравилась кареглазая девчушка. Юный вождь подошел к ней и впрямую спросил: "Чего ты хочешь больше, стать моей женой или игрушкой стариков?" Амиль, наверное, уже не раз задумывалась о своем будущем, поскольку на предложение согласилась сразу, даже не дождавшись родительского благословения, и в тот же день поселилась в доме Рыжего Носа. Их союз не наполняло чувство полусумасшедшего взаимного влечения, способного лишить рассудка любого из людей и заразить подобным ощущением близких. Амиль относилась с благодарностью и теплотой к мужчине, спасшем ее от участи игрушки вождей, не имеющей мужа, а Рыжий Нос всячески старался отдать ей то тепло души, которое берег для Лунии. Возможно, его чувство оставалось во многом фальшиво - но даже фальшивое чувство ценится в этом мире куда выше отсутствия чувств, и семья вождя крепилась единством эмоций и банальной плотской близости. Разумеется, всего этого Рыжий Нос не сказал - он с азартом объяснял, что сделать обязку можно на любом дереве, даже не над водой, после чего жить в нем в покое и счастье, не боясь ни пауков, ни хранителей... Вот тут Найл четко сумел поймать мысль туземца за хвост и небрежно поинтересовался: - А почему у вас в лесу нет насекомых? - Восьмилапые не любят воды... И опять Рыжий Нос многого не договаривал. Посланник Богини и сам знал, что смертоносцы недолюбливают открытое водное пространство - но далеко не все членистоногие разделяют их убеждения. Другое дело, что двуногие обитатели леса - и про это туземец не упомянул - постоянно подкармливали своей рыбной добычей стрекоз. Избыток безопасных для человека хронически голодных хищниц вынуждал стрекоз немедленно атаковать все, что шевелится. Голодные твари сжирали любых насекомых задолго до того, как те добирались до людских поселений. "Значит, на сушу туземцы не выходят вообще", - сделал вывод Посланник Богини, начиная терять интерес к разговору. Это означало, что вождь не мог снабдить его никакой информацией об окружающем мире. - Скажи, вождь, - перешел он на другую тему. - Я вижу, недостатка в тканях вы не испытываете. Из чего вы делаете их среди морских волн? - Ближе к устью есть деревья, на которых спеют большие коричневые плоды. Если успеть сорвать их за пару дней до раскрытия, то внутри найдется готовая пряжа... Слова сопровождались достаточно ярким образом, чтобы Найл смог узнать плоды хлопкового дерева. Однако, если здесь есть рощи хлопковых деревьев, то купцы смогут покупать у местных племен очень дешевую ткань! - сообразил правитель. Новый торговый путь - лишняя прибыль в казну. Пожалуй, хоть какую-то пользу его путешествие принести сможет. - Какую неудачную моркху подсунули нам женщины, - неожиданно поморщился вождь. - А ну-ка, пойдем и проясним им, как положено обслуживать настоящих предводителей! - Подожди! - пресек Найл попытку Нефтис сопроводить их на кухню и в гордом одиночестве прошелся в сумерках по вяло покачивающимся дорожкам. - Вон отсюда! - распорядился Рыжий Нос, входя в самую дальнюю из своих хижин, привычным жестом подхватил один из томящихся в углу кувшинов и уселся под окном, вглядываясь в пляшущие на диске очага языки пламени. Женщины, не издав ни звука, послушно убежали. Найл, подумав, протянул вождю свою кружку, дождался, пока тот наполнит ее до краев и уселся в уголок. - Все-таки любовь к огню, это единственное, что отличает нас от прочих живых существ, - сказал туземец, подбрасывая в пламя еще одно полено. - Согласен целиком и полностью, - кивнул Найл, прихлебывая моркху, - Но только стоило ли для определения столь банальной истины идти в такую даль? - Нет, не стоило, - согласился Рыжий Нос, - но я знаю, что вожди кланов далеко не всегда могут спокойно разговаривать в присутствии своих воинов. Поэтому скажи все, что считаешь нужным сейчас, когда на полсотни шагов вокруг нет ни единого живого существа. За прошедшие часы ты успел похвалить моих детей, мой дом и мое трудолюбие. Но так и не сказал, зачем появился в водах моего клана? - Это трудный вопрос, - усмехнулся Найл. - А потому позволь мне сперва задать вопрос о богах, которым ты поклоняешься и которым веришь. Кто они? - Твой вопрос опять направлен на мои желания, а не на твои интересы, улыбнулся Рыжий Нос, - но я все равно отвечу на него. Я верю в то, что в древние времена весь мир был камнем, и был мертв, снаружи и изнутри. Но пришел в него Великий Брат, взял топор и вырубил внутри камня небесный свод и чашу моря, пустил кататься по небу огненный шар Солнца, а чашу наполнил водой. Потом Великий Брат взял нож, надрезал себе руку и капнул в море своей крови. С тех пор и стала вода в моле соленая - вкуса крови Великого Брата. Из крови той появились рыбы и деревья, люди и стрекозы, чудовища морские и безмозглые насекомые. И завещал нам Великий Брат дарить жизнь детям своим и морским, помогать слабому и не употреблять в пищу тех, кто не достиг своей взрослости. Последнее утверждение, как понял Найл, относилось к рыбам. Туземцы сберегали в алтарях молодь самых уловистых пород, и никогда не поднимали на них руку, пока они не вырастали размером хотя бы с две ладони и не успевали хоть раз отметать икру. - Но не все вняли советам Великого Брата, - продолжил рассказывать вождь. - Многие оказались слишком злобны, жадны и стремились поработить другие народы, заставить их работать вместо себя, а самим проводить время в праздности. Прогневался Великий брат, встал из моря, отчего воды опустились ниже берегов, и обнажилась суша по краям мира. Выгнал Великий брат из моря все гнусные, подлые и злобные существа, и с тех пор они живут только на суше. Понятие "суша" и "ад" в сознании туземца имели одинаковые образы. Рыжий Нос считал весь мир за пределами морского леса загробным. Сушу - адом для недостойных, а морские просторы - посмертным прибежищем для всех остальных. - Что ты ответишь, гость мой Найл? - прихлебнул моркху вождь клана. Веришь ли ты в существование Великого Брата, или его заветы не дошли до твоего племени? - Ты задал трудный вопрос, Рыжий Нос, - покачал головою правитель. - Дело в том, что на моей родине живет Великая Богиня Дельты. Она не создавала этого мира, но ее чудотворное излучение помогает расти и развиваться всему живому на нашей планете. - Значит, Великий Брат не скучает от одиночества в этом мире? - рассмеялся туземец. - Ему тоже есть кому предложить свой дом и постель? Мысли вождя были просты и бесхитростны: в этом мире любые живые существа делятся на мужчин и женщин, самцов и самок. Дело мужчины - построить дом и обеспечить семью пищей. Дело женщины - рожать детей и ласкать мужа в постели. Почему у Богов что-то может происходить иначе? Туземец вспомнил про поверие, что Великий Брат иногда крадет женщин его народа потому, что не имеет достойной себя жены. Известие про некую далекую Богиню его порадовало. Может быть, перестанут пропадать в море женщины, оставляя после себя только перевернутые долбленки и сломанные весла? - Ты ищешь Великого Брата, Найл? - теперь Рыжий Нос принимал своего гостя за свата. - Нет, все гораздо хуже, - покачал головой Посланник. - Великая Богиня сказала, что у нее исчезло семя, совсем юная, еще не проклюнувшаяся к жизни Богиня. Она сообщила, что семя находится где-то здесь, в ваших краях. Мы приплыли, чтобы найти его и пробудить. - Вы желаете подарить жизнь новому существу, - сделал вывод Рыжий Нос. Значит, вы следуете заветам Великого Брата. То, что у далекой Богини есть семя, и что его куда-то унесло, вождя не удивило. Он знал, что любая женщина, достигнув определенного возраста, начинает рожать детей. Дети, естественно, становились членами той семьи, в которой женщина жила, и никуда не исчезали. Но вот семена священных деревьев ищут себе пристанище совсем другим образом - и их, наверняка, можно встретить в самых дальних краях великого моря. - Значит, оно попало в наши воды, и ему не дают пробудиться? - уточнил туземец. Правитель кивнул. - Тогда оно наверняка попало на сушу, - с горечью констатировал Рыжий Нос. - Там живут подлые и гнусные существа, не признающие законов, и только они могли встать на пути новой жизни. - Богиня, даже не пробудившаяся, обладает огромной жизненной силой, сообщил Посланник. - Рядом с ней все должно расти и расцветать, ускорять движение, увеличиваться в размерах. Скажи мне, вождь, не слыхал ли ты про такие места, где с обычными растениями и насекомыми начинает твориться что-то странное? - Странное? - Рыжий Нос допил свою моркху и налил в чашу еще. - Суша, она вся странная... В сознании туземца вырастала фантасмагорическая картина юной девушки-богини, при жизни попавшей в Ад, во власть абсолютного зла, изгнанного из обитаемого мира. - В наше море впадает река, которая несет сюда пресную воду, - начал вспоминать глава клана. - Она издавна называется Голодной, потому, что иногда пытается съесть заплывающих на нее людей. Еще есть острова за Гладким морем, там, далеко, - туземец махнул куда-то на юг. - Говорят, что на них камни растут, как деревья, и помимо обычного леса есть лес каменный. - Где он находится? - встрепенулся Найл. - Там, - Рыжий Нос опять показал на юг. - И даже камни приобретают там способность к жизни и росту? - Да. - Тогда, пожалуй, это именно то место, которое мы ищем, - задумчиво прикусил губу Посланник. - Именно оно... - Неужели ты пойдешь на сушу? - с суеверным ужасом поинтересовался туземец. - Пойду, - пожал плечами Найл. - Если нет другого способа пробудить семя, пойду на сушу. Рыжий Нос в несколько глотков осушил свою чашу и стряхнул последние капли в очаг: - Да, ты прав. Твоим людям лучше не знать этого раньше времени.
Для ночлега Айвана Рыжий Нос отвел верхний этаж дома, Найлу - почетный второй этаж, а Нефтис пригласил с собой, в другую хижину, но телохранительница резко взбунтовалась: - Я буду спать здесь, - она указала на входной люк. - Здесь неудобно, - попытался убедить ее привыкший к удобствам и простору Рыжий Нос. - Ни постели, ни одеяла. - Я лягу на входную дверь, - упрямо повторила стражница. - Чтобы ночью никто не смог сюда войти. Она закрыла люк своим щитом и начала укладывать поверх лежащие у стола тюфячки. - Ничего не поделаешь, - развел руками Посланник Богини в ответ на изумленный взгляд туземца. - Это не женщина, это телохранитель. Она хочет не мягкой постели, а моей безопасности. - Что ж, тогда приятных вас снов, - сдался вождь, вежливо поклонился и вышел из хижины. - Айван, - обернулся Найл к пареньку. - Давай поменяемся комнатами? Хочу поспать под небом, на свежем воздухе. - Как хочешь, Посланник, - пожал плечами молодой воин. Для него возможность провести ночь на постели, раз в пять превышающий размеры обычной койки, казалась куда более интересной, чем любоваться звездами. Правитель поднялся на самый верх, растянулся на тюфяке, набитом свежими, еще пахнущими пряностью и солоноватым морским ветром листьями, и попытался обдумать дальнейший путь. Острова, на которых камни растут как деревья, лежали на юге, за Гладким морем, отгороженном от кораблей густым морским лесом. Между мангровыми деревьями можно без труда скользить на пирогах - но крупному судну сквозь заросли не пройти. Получается, нужно или пересаживаться на местные долбленки и плыть за семенем на них, или попытаться лес обойти. Найл сильно сомневался, что ему удастся быстро собрать достаточно лодок, чтобы разместить на них хотя бы только воинский отряд. А отправляться в неведомые места, имея всего шесть-семь воинов за спиной правитель не хотел. Значит, придется искать иной путь... Из углового люка появилась тень, скользнула к нему. Найл потянулся к мечу, но вовремя узнал старшую дочь Рыжего Носа. Посланник открыл было рот, чтобы спросить, что она здесь делает - и тут же закрыл. У разных народов разные законы гостеприимства, и очень многие считают обязательным послать жену или дочь в постель пришельца. Отказаться от такого дара - значит нанести страшную обиду. Обиду не только хозяину. Отказаться от женщины значит, опозорить ее, признать недостойной, неполноценной. Поступить так с совсем еще юной Авиолой, собирающейся впервые разделить ложе с мужчиной это переломать всю ее судьбу. "Прости меня, Ямисса", - мысленно извинился он, сделал пару шагов навстречу девушке, снял с нее через голову простенькое платье, откинул его на пол и отступил на пару шагов. - Что ты делаешь? - прошептала Авиола, то пытаясь прикрыться от нескромного взгляда, то опуская руки. - Любуюсь твоей красотой. Ты прекрасна, Авиола, ты восхитительна, ты самая лучшая девушка на свете. У тебя чудесные глаза. Они цвета осенней дубовой листвы, цвета вечерней прохлады и колосящегося луга. Твои губы кажутся жаркими и желанными, к ним так и хочется прикоснуться - но страшно обжечься. А какие у тебя великолепные волосы! Они текут, словно воды прохладного, освежающего ручья, и нет большего наслаждения, чем коснуться их своим лицом, позволить им течь по своим рукам, пропустить между своих пальцев. Посланник действительно пропустил руки через ее волосы, ощущая, как податливо отклоняется назад голова, позволяя ему эту вольность, как, прислушиваясь к его словам, приглушила девушка свое дыхание. - Ты самая прекрасная из всех, кого я только видел. Посмотри на свои соболиные брови, на точеный носик. Взгляни ни изящную линию подбородка, Найл осторожно провел кончиками пальцев по ее лицу. - Трудно представить, как можно жить, дышать, улыбаться, если ни разу не смог прикоснуться к твоей шее. Какая у тебя теплая, бархатная, нежная кожа, Авиола, прикасаться к ней приятнее, чем почувствовать солнечные лучи после долгой холодной ночи. Правитель сделал шаг к ней, наклонился вперед, чтобы его дыхание коснулось порозовевшего ушка девушки. Он не собирался тискать ее и даже целовать, но пронизывающее все его существо желание все равно истекало из его сути и расплескивалось по чуть смугловатой коже туземки. - Как же ты красива, - прошептал он. - Я даже не представлял, что существуют такие красивые девушки. Пальцы коснулись ямочки внизу шеи, мягко прокатились по ключицам вправо и влево - и ушли. Авиола затаила дыхание, но Найл не спешил сдерживался, хотя вспыхнувшее в душе вожделение все равно выдавало себя в изменившемся тембре голоса, в дыхании, в запахе, наконец! Рука Посланника прикоснулась к ее животу, скользнула в сторону и по боку поднялась наверх, потом, как бы случайно, мимолетно коснулась ее груди, задержалась на шее, снова скользнула вниз. Авиола замерла. Она не дышала уже так долго, словно вовсе разучилась это делать. И тогда рука опустилась ниже, оказавшись среди мягких кудрей. Указательный палец ощутил полоску горячей влаги, нежно погладил ее, вызвав ответное движение бедер. Палец слегка усилил нажим, погружаясь во влажное безумие бедра задвигались быстрее. Девушка стала испуганно хватать воздух широко раскрытым ртом, издала протяжный стон и внезапно метнулась в сторону, со всей силы оттолкнув правителя. - Что с тобой, Авиола? - удивился упавший на постель гость. Девушка продолжала тяжело дышать, потом несмело улыбнулась: - Простите меня, это я случайно... - Тогда иди сюда! Дочь вождя приблизилась. Найл сел на постели и стал целовать бедра, живот, кожу над самым пушком, ее ноги. Космонавтка опять потеряла рассудок - и теперь только тело реагировало на близость мужчины беспорядочными движениями, иногда резкими, иногда мягкими, но всегда направленными навстречу. Время от времени девушка полностью обмякала, неуверенно трогала его волосы руками, но он продолжал и продолжал свои ласки, стремясь довести ее до того пика, после которого уже невозможно вернуться назад. Вскоре правитель ощутил, что его жертва уже совершенно потеряла рассудок, не понимая, где находится и что с ней происходит. И тогда он взял ее, обессиленную, уложил на подушку и сильным, почти жестоким толчком вошел внутрь. Авиола слегка вскрикнула, но не оттолкнула его, а только сильнее обняла, царапая спину ногтями, и теперь настала очередь Посланника терять рассудок, забывать реальность, терять контроль над своим телом, рвущимся куда-то ввысь, словно в девичьем теле есть свои горные вершины. Потом внутри него словно взорвалась бомба, унесшая последние остатки сил, и Найл обмяк, лежа рядом с Авиолой и не забывая удерживать ее закинутой на талию рукой.
Хозяйка, успевшая понять вкусы гостей, подала на завтрак крабов и пару ломтей хорошо прокопченной рыбы. Рыбу взял себе хозяин, предоставив остальным разгрызать розовые панцири, раз уж им это так нравится. - Пожалуй, мы попытаемся пройти вдоль вашего леса до конца, Рыжий Нос, высосав клешню, начал разговор Посланник Богини. - Граница деревьев и моря тянется на юго-запад, и мы хоть немного приблизимся к островам с каменным лесом. Ты знаешь какая местность лежит за лесом? - Там лежит суша, - мерзляво передернул плечами туземец. - Наш лес заканчивается у устья Голодной реки, а она течет прямо с юга. - Это хорошо, - обрадовался Найл. - По ней можно добраться до островов? - Не знаю, мой гость Найл, - покачал головой вождь. - Живые люди никогда не плавали по реке. Разумеется, ты можешь попытаться совершить этот подвиг, но воды вдоль леса принадлежат многим разным кланам. Боюсь, они могут не пропустить тебя к устью. - Обойдем лес мористее, - безразлично пожал плечами правитель. - За горизонтом стоит еще один лес, Грязный, с мутной водой, в которой невозможно охотиться. Чем ближе к устью, тем ближе сходятся леса. Тебе никак не обойти воды ближних к устью кланов. - А если вежливо попросить их нас пропустить? - Я не уверен, что кланы позволять чужакам осквернять их воды, мой гость, но ты можешь попробовать. Еще три дня назад я послал соседям сообщение о появлении огромных пирог в водах моего клана, соседи передали его дальше. Завтра на Безводье соберутся вожди, чтобы услышать о тебе из первых уст. Там ты сможешь передать свою просьбу. Как понял правитель, Безводьем люди морского леса называли небольшой островок среди мангровых зарослей, на котором могли собраться сразу несколько десятков человек, не боясь проломить пол хижины или перевернуть в толчее свои пироги. - Как долго туда добираться? - Больше дня. - Тогда, наверное, нам нужно отправляться немедленно? - поднялся на ноги Найл. - Да, - согласился вождь. - Если вы уже сыты, то нам пора.
Безводье представляло собой плотно утоптанную, почти круглую плешь, выпирающую из воды примерно на полметра, и почти двухсот метров в диаметре. На острове не росло ни единой травинки. Да и не удивительно: каждый из вождей прибыл на собрание в сопровождении пяти-шести воинов, вождей оказалось не менее полусотни - так что на маленьком клочке суши возникла изрядная толчея. Многие из вождей ходили, прикрытые со всех сторон настороженными мужчинами, сжимающими в руках тяжелые весла. Земля собраний явно не считалась среди кланов священной, и многие ожидали здесь нападения исподтишка. Рыжий Нос, кстати, тоже спрятался под прикрытие воинов.
Для ночлега Айвана Рыжий Нос отвел верхний этаж дома, Найлу - почетный второй этаж, а Нефтис пригласил с собой, в другую хижину, но телохранительница резко взбунтовалась: - Я буду спать здесь, - она указала на входной люк. - Здесь неудобно, - попытался убедить ее привыкший к удобствам и простору Рыжий Нос. - Ни постели, ни одеяла. - Я лягу на входную дверь, - упрямо повторила стражница. - Чтобы ночью никто не смог сюда войти. Она закрыла люк своим щитом и начала укладывать поверх лежащие у стола тюфячки. - Ничего не поделаешь, - развел руками Посланник Богини в ответ на изумленный взгляд туземца. - Это не женщина, это телохранитель. Она хочет не мягкой постели, а моей безопасности. - Что ж, тогда приятных вас снов, - сдался вождь, вежливо поклонился и вышел из хижины. - Айван, - обернулся Найл к пареньку. - Давай поменяемся комнатами? Хочу поспать под небом, на свежем воздухе. - Как хочешь, Посланник, - пожал плечами молодой воин. Для него возможность провести ночь на постели, раз в пять превышающий размеры обычной койки, казалась куда более интересной, чем любоваться звездами. Правитель поднялся на самый верх, растянулся на тюфяке, набитом свежими, еще пахнущими пряностью и солоноватым морским ветром листьями, и попытался обдумать дальнейший путь. Острова, на которых камни растут как деревья, лежали на юге, за Гладким морем, отгороженном от кораблей густым морским лесом. Между мангровыми деревьями можно без труда скользить на пирогах - но крупному судну сквозь заросли не пройти. Получается, нужно или пересаживаться на местные долбленки и плыть за семенем на них, или попытаться лес обойти. Найл сильно сомневался, что ему удастся быстро собрать достаточно лодок, чтобы разместить на них хотя бы только воинский отряд. А отправляться в неведомые места, имея всего шесть-семь воинов за спиной правитель не хотел. Значит, придется искать иной путь... Из углового люка появилась тень, скользнула к нему. Найл потянулся к мечу, но вовремя узнал старшую дочь Рыжего Носа. Посланник открыл было рот, чтобы спросить, что она здесь делает - и тут же закрыл. У разных народов разные законы гостеприимства, и очень многие считают обязательным послать жену или дочь в постель пришельца. Отказаться от такого дара - значит нанести страшную обиду. Обиду не только хозяину. Отказаться от женщины значит, опозорить ее, признать недостойной, неполноценной. Поступить так с совсем еще юной Авиолой, собирающейся впервые разделить ложе с мужчиной это переломать всю ее судьбу. "Прости меня, Ямисса", - мысленно извинился он, сделал пару шагов навстречу девушке, снял с нее через голову простенькое платье, откинул его на пол и отступил на пару шагов. - Что ты делаешь? - прошептала Авиола, то пытаясь прикрыться от нескромного взгляда, то опуская руки. - Любуюсь твоей красотой. Ты прекрасна, Авиола, ты восхитительна, ты самая лучшая девушка на свете. У тебя чудесные глаза. Они цвета осенней дубовой листвы, цвета вечерней прохлады и колосящегося луга. Твои губы кажутся жаркими и желанными, к ним так и хочется прикоснуться - но страшно обжечься. А какие у тебя великолепные волосы! Они текут, словно воды прохладного, освежающего ручья, и нет большего наслаждения, чем коснуться их своим лицом, позволить им течь по своим рукам, пропустить между своих пальцев. Посланник действительно пропустил руки через ее волосы, ощущая, как податливо отклоняется назад голова, позволяя ему эту вольность, как, прислушиваясь к его словам, приглушила девушка свое дыхание. - Ты самая прекрасная из всех, кого я только видел. Посмотри на свои соболиные брови, на точеный носик. Взгляни ни изящную линию подбородка, Найл осторожно провел кончиками пальцев по ее лицу. - Трудно представить, как можно жить, дышать, улыбаться, если ни разу не смог прикоснуться к твоей шее. Какая у тебя теплая, бархатная, нежная кожа, Авиола, прикасаться к ней приятнее, чем почувствовать солнечные лучи после долгой холодной ночи. Правитель сделал шаг к ней, наклонился вперед, чтобы его дыхание коснулось порозовевшего ушка девушки. Он не собирался тискать ее и даже целовать, но пронизывающее все его существо желание все равно истекало из его сути и расплескивалось по чуть смугловатой коже туземки. - Как же ты красива, - прошептал он. - Я даже не представлял, что существуют такие красивые девушки. Пальцы коснулись ямочки внизу шеи, мягко прокатились по ключицам вправо и влево - и ушли. Авиола затаила дыхание, но Найл не спешил сдерживался, хотя вспыхнувшее в душе вожделение все равно выдавало себя в изменившемся тембре голоса, в дыхании, в запахе, наконец! Рука Посланника прикоснулась к ее животу, скользнула в сторону и по боку поднялась наверх, потом, как бы случайно, мимолетно коснулась ее груди, задержалась на шее, снова скользнула вниз. Авиола замерла. Она не дышала уже так долго, словно вовсе разучилась это делать. И тогда рука опустилась ниже, оказавшись среди мягких кудрей. Указательный палец ощутил полоску горячей влаги, нежно погладил ее, вызвав ответное движение бедер. Палец слегка усилил нажим, погружаясь во влажное безумие бедра задвигались быстрее. Девушка стала испуганно хватать воздух широко раскрытым ртом, издала протяжный стон и внезапно метнулась в сторону, со всей силы оттолкнув правителя. - Что с тобой, Авиола? - удивился упавший на постель гость. Девушка продолжала тяжело дышать, потом несмело улыбнулась: - Простите меня, это я случайно... - Тогда иди сюда! Дочь вождя приблизилась. Найл сел на постели и стал целовать бедра, живот, кожу над самым пушком, ее ноги. Космонавтка опять потеряла рассудок - и теперь только тело реагировало на близость мужчины беспорядочными движениями, иногда резкими, иногда мягкими, но всегда направленными навстречу. Время от времени девушка полностью обмякала, неуверенно трогала его волосы руками, но он продолжал и продолжал свои ласки, стремясь довести ее до того пика, после которого уже невозможно вернуться назад. Вскоре правитель ощутил, что его жертва уже совершенно потеряла рассудок, не понимая, где находится и что с ней происходит. И тогда он взял ее, обессиленную, уложил на подушку и сильным, почти жестоким толчком вошел внутрь. Авиола слегка вскрикнула, но не оттолкнула его, а только сильнее обняла, царапая спину ногтями, и теперь настала очередь Посланника терять рассудок, забывать реальность, терять контроль над своим телом, рвущимся куда-то ввысь, словно в девичьем теле есть свои горные вершины. Потом внутри него словно взорвалась бомба, унесшая последние остатки сил, и Найл обмяк, лежа рядом с Авиолой и не забывая удерживать ее закинутой на талию рукой.
Хозяйка, успевшая понять вкусы гостей, подала на завтрак крабов и пару ломтей хорошо прокопченной рыбы. Рыбу взял себе хозяин, предоставив остальным разгрызать розовые панцири, раз уж им это так нравится. - Пожалуй, мы попытаемся пройти вдоль вашего леса до конца, Рыжий Нос, высосав клешню, начал разговор Посланник Богини. - Граница деревьев и моря тянется на юго-запад, и мы хоть немного приблизимся к островам с каменным лесом. Ты знаешь какая местность лежит за лесом? - Там лежит суша, - мерзляво передернул плечами туземец. - Наш лес заканчивается у устья Голодной реки, а она течет прямо с юга. - Это хорошо, - обрадовался Найл. - По ней можно добраться до островов? - Не знаю, мой гость Найл, - покачал головой вождь. - Живые люди никогда не плавали по реке. Разумеется, ты можешь попытаться совершить этот подвиг, но воды вдоль леса принадлежат многим разным кланам. Боюсь, они могут не пропустить тебя к устью. - Обойдем лес мористее, - безразлично пожал плечами правитель. - За горизонтом стоит еще один лес, Грязный, с мутной водой, в которой невозможно охотиться. Чем ближе к устью, тем ближе сходятся леса. Тебе никак не обойти воды ближних к устью кланов. - А если вежливо попросить их нас пропустить? - Я не уверен, что кланы позволять чужакам осквернять их воды, мой гость, но ты можешь попробовать. Еще три дня назад я послал соседям сообщение о появлении огромных пирог в водах моего клана, соседи передали его дальше. Завтра на Безводье соберутся вожди, чтобы услышать о тебе из первых уст. Там ты сможешь передать свою просьбу. Как понял правитель, Безводьем люди морского леса называли небольшой островок среди мангровых зарослей, на котором могли собраться сразу несколько десятков человек, не боясь проломить пол хижины или перевернуть в толчее свои пироги. - Как долго туда добираться? - Больше дня. - Тогда, наверное, нам нужно отправляться немедленно? - поднялся на ноги Найл. - Да, - согласился вождь. - Если вы уже сыты, то нам пора.
Безводье представляло собой плотно утоптанную, почти круглую плешь, выпирающую из воды примерно на полметра, и почти двухсот метров в диаметре. На острове не росло ни единой травинки. Да и не удивительно: каждый из вождей прибыл на собрание в сопровождении пяти-шести воинов, вождей оказалось не менее полусотни - так что на маленьком клочке суши возникла изрядная толчея. Многие из вождей ходили, прикрытые со всех сторон настороженными мужчинами, сжимающими в руках тяжелые весла. Земля собраний явно не считалась среди кланов священной, и многие ожидали здесь нападения исподтишка. Рыжий Нос, кстати, тоже спрятался под прикрытие воинов.