Страница:
Молодого вождя, основавшего новый клан, на Безводье не любили. Ведь племя Рыжих возникло не на пустом месте - новый друг Найла сманил к себе людей из других кланов, причем воинов в большинстве молодых, сильных и решительных, с красивыми женами, которыми те не желали делиться со старыми вождями. Получить рану от обсидианового меча в ответ на подобный поступок считалось здесь делом обычным. Прибытия Рыжего Носа ждали, и вскоре после того, как его пироги уткнулись в берег, вожди начали неторопливо рассаживаться в круг - в согласии со старыми дружескими отношениями, новыми интересами, желаниями прибиться к более сильному клану. Случайное место получали только опоздавшие, которым приходилось занимать оставшиеся пустыми места. За вождями в затылок друг другу усаживались его воины, отчего сверху собрание напоминало огромный цветок со множеством лепестков. - А много людей в каждом клане, вождь? - шепотом поинтересовался Найл. - У меня двадцать две семьи, - похвастался Рыжий Нос, - у большинства меньше, у некоторых больше. Но больше пяти-шести десятков семей кланы обычно не растут. Тесно, дома ставить негде, рыбы на всех не хватает. Обычно именно в самые большие кланы приходят болезни, после которых не остается вообще никого. Теперь Посланник понял и то, почему обиженные не соберутся вместе, и не разгонят клан его друга. Для очень многих старых племен новорожденные кланы - единственная возможность сбросить избыток населения, спастись от болезней и угрозы голода. Эти всецело поддерживали Рыжего Носа и готовы были оказать ему родственную помощь. По всей видимости, в хижине одного из дружески настроенных вождей они и ночевали по дороге сюда. Так что, вражда и дружба примерно уравновешивали друг друга, и позволяли Рыжему Носу балансировать на тонкой грани относительной безопасности. Наконец все вожди заняли свои места, хождения по острову прекратились. Наступило относительное затишье. - Дети Великого Брата! - громко начал свою речь Рыжий Нос, поднявшись на ноги. - Несколько дней назад из просторов моря к водам моего клана приплыло три пироги, каждая из которых размером превышает самый большой дом, существующий в дарованном нам лесу! Между вождей прошел тихий гомон: лодок такого размера не мог себе представить никто. - Люди этих кораблей сказали нам, что они чтут заветы Великого Брата, стремятся возрождать и распространять жизнь, и именно с этой целью приплыли к нашим водам. Они просят разрешения пройти мимо нашего леса в Голодную реку. - Ты лжешь, Рыжий Нос, - выкрикнули слева. - Что?! - друг Найла схватился за деревянную рукоять своего меча. - Кто смеет обвинять меня во лжи совету?! - Ты лжешь, Рыжий Нос, - повторил, вставая, высокий широкоплечий мужчина. - Чтящим заветы Великого Брата нечего делать в мире мертвых. - Туземец осклабился, и добавил: - В мире проклятых мертвых! Совет оживился - назревала стычка. Из клана Ореховых Стержней к Рыжему Носу недавно ушел молодой воин, который вскоре забрал с собой только вошедшую в возраст женщины девушку, а чуть позже увел еще одну, для своего друга. Занявший место после смерти отца молодой Сирап еще мог стерпеть пропажу воина - но ни к одной из девушек он не успел даже прикоснуться! Не мудрено, что он не стал подбирать слова, разговаривая с ненавистным вождем. Обитатели морского леса не имели привычки прятать мысли, и Найл легко читал в сознании Сирапа, как тот, на голову превышая Рыжего Носа ростом, вдвое - в ширине плеч, рассчитывает легко прибить своего врага, вместе с воинами придти на правах победителя в его дом, а затем, лишив остальных членов клана главного укрытия, разгромить их и скормить рыбам. - Заткнись и сядь, безмозглая камбала, когда взрослые люди разговаривают о серьезных вещах, - поднялся Найл и вышел вперед. - Твое место в детской яме, а не на совете вождей, лупоглазый недоумок. Самые обидные в здешних местах ругательства Посланник Богини выбирал из сознания самого Сирапа, у которого они роились постоянно, как фруктовые мухи над гнилыми грушами. Туземец опешил от неожиданного выпада, а Найл с удовлетворением отметил, что бросаться на защиту своего вождя его воины не спешат. Похоже, любовь Сирапа к постоянному гостеванию в постелях подданных успела всем изрядно надоесть. - Если ты такой умный, - только растерянностью громилы можно было объяснить то, что он вдруг начал действовать в соответствии с правилами и приличиями. - То почему бы нам не решить этот вопрос в поединке? Среди вождей пробежал гул одобрения. Все правильно, поединок - достойный способ утопить оскорбление и доставить развлечение окружающим. Вот только Найлу этот выход отнюдь не нравился. Поединок по законам морского леса предполагал схватку один на один имея из оружия только весло и обсидиановый меч - причем сражаться требовалось на пирогах, разгоняясь лоб в лоб. Посланник Богини прекрасно понимал, что на пироге с ним даже сражаться не потребуется: он и сам через минуту перевернется. А потому правитель презрительно скривил губу и ткнул пальцем в Сирапа: - Неужели вы думаете, что кто-то унизится до поединка с этим недоваренным крабом, сожравшем половину своих лап? Да он утопится от страха, стоит ему только добежать до воды! Эта береговая пиявка похожа на человека только бледностью кожи. Он же распух от пожирания рыбьей требухи, выброшенной чужими женами... - А-а! - терпение громилы кончилось, и он кинулся в атаку, вскинув над головой весло. Сирап умел сражаться, и наличие в руках пришельца большого толстого диска его ничуть не смущало. Вот сейчас он прикроется от удара, а направление движения лопасти можно будет переменить, переломав ноги - и тут же добить упавшего врага по голове. А потом - хорошенько отлупить Рыжего Носа. Сирап не знал одного: что сверкнувший в руках чужака меч не боится столкновений с деревом, что режущая кромка его не вклеена рыбьим клеем в твердую основу, и не крошится от сильного удара. Найл кинул свой тяжелый клинок против лопасти - и лезвие прочно засело в древесине, лишив туземца возможности управлять оружием. В тот же миг правитель резко выбросил щит вперед, кроша его окантовкой ребра под вскинутой правой рукой. Туземец, мгновенно забыв про ярость, попятился и свалился на землю. Правитель поддал весло ногой, освобождая оружие, и вложил клинок в ножны. - Это было неправильно, - поднялся на ноги пожилой туземец по ту сторону круга. - Чужак не принял вызова и убил Сирапа без права. Чужака нужно утопить. Новый враг отступил в сторону, пропуская своих воинов вперед. - Неправильно, неправильно, - поддержали вождя еще несколько голосов. Правда, воинов выставили далеко не все, но и так с разных сторон к Найлу подступало не меньше двух десятков человек. - Кажется, меня поймали, - сознание Рыжего Носа окатило холодной волной страха. Ему предстояло или защищать гостя и погибнуть вместе с ним, или не защищать - и бежать от позора в Грязный лес. Вождь понял, что его поймали в ловушку: при любом исходе вернуться в свой клан он уже не сможет. Рыжий Нос лихорадочно оценивал силы врага: больше всего его не любили в Лысом клане, в клане Желтого Листа, и Тонком Блане. Ореховые Стержни не в счет, Сирап уже лежит. Еще несколько мелких кланов сейчас ввяжутся в стычку, чтобы принять участие в последующем разграблении, урвать свою долю добычи. Наверняка еще появится несколько блюстителей обычаев. Получается, не меньше полусотни воинов против шестерых его бойцов и трех чужаков. А защищать его никто не станет: формальный повод для казни пришельца есть, класть своих людей за чужого гостя никто не захочет. Тут родственные отношения не помогут - участвовать в настоящей крупной свалке, это не луками издалека погрозить. Посланник Богини снова извлек меч, оглядываясь по сторонам, и немного попятился: больше всего он боялся удара в спину. Справа от него встала Нефтис, слева - Айван. - Бросьте свои палки на землю и идите сюда, - распорядился из-за спин своих воинов вождь. - Это приказываю вам я, Рунгай по прозвищу Большое Плечо. - С него и начнем, - решил правитель, и они ринулись вперед. Туземцы размахивали веслами - но веслом не пробиться сквозь сомкнутые щиты. Зато тяжелые деревянные диски, которые валятся на голову, закрывая половину неба, остановить можно только в другом таком же сомкнутом строю. Особенно, если за щитом не видишь занесенный для удара меч, кончик клинка которого еле выступает за окантовкой. Удар! Клинки Нефтис и Айван, опускаясь следом за щитами, до кости рассекли кожу и мясо на груди двух туземцев. Айван, пригибаясь, обратным движением щита ударил окантовкой в предплечье воина, успевшего отскочить в сторону, и тут же закрылся, готовый к атаке со стороны нескольких стоящих поодаль туземцев. Нефтис, отшвырнув противника с располосованной грудью, кинулась на его соседа, яростно рубя мечом. Тот еле успевал парировать удары веслом - но за несколько ударов стражница разрубила весло пополам. Туземец бросил обрубки и кинулся бежать. Найл своего врага не ранил - его клинок попал на лопасть весла. Он от сильного толчка туземец потерял равновесие. Правитель резко вскинул щит, метясь его краем в подбородок - и сам же поморщился от хруста ломаемой челюсти. Воин рухнул, и Посланник увидел перед собой правдолюбивого Рунгая по прозвищу Большое Плечо. Вождь, резко побледнев, только сейчас схватился за свой меч, вскинул его перед собой. Найл ударом снизу вверх просто перерубил сухую деревяшку, отороченную сверкающими стеклянными осколками, а потом попытался снести туземцу его дурную голову. Большое Плечо пригнулся, но недостаточно быстро, и клинок срезал ему с затылка шмат кожи. Оглушенный туземец упал. Посланник Богини оглянулся. Прошло всего три-четыре секунды, а на Безводье уже валялись в луже крови трое человек, а еще трое, зажимая раны, разбегались в разные стороны. Многие из туземцев, вставшие, чтобы принять участие в намечающейся экзекуции, в задумчивости садились обратно. Вышедшим на праведный бой кланам Желтого Листа и Тонкого Блана подкрепление больше не грозило. Однако их оставалось еще одиннадцать человек, и они продолжали рассчитывать на победу. - Сюда, сюда, вместе собирайтесь, - созывал своих туземец с рассеченной надвое и плохо сросшейся губой. - Вождь, - окликнул Посланник Богини Рыжего Носа, - спину нам прикрой. Найл, Нефтис и Айван снова сомкнули щиты. Туземцы тоже сбились в плотную кучу, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Только трое догадались бросить бесполезные в давке весла и взяться за мечи. - Пошли? - предложил Айван. Шериф Поруз не даром почти два года натаскивал его вместе с другими братьями по плоти работать щитом и мечом в строю и поодиночке - и толпа крикливых дикарей его ничуть не пугала. - Пошли, - согласился Найл. Они стали надвигаться на туземцев и, пока щиты содрогались от ударов, наугад тыкали мечами снизу, оттягивая их затем назад полосующими движениями. Остро отточенные клинки сами находили себе цель, легко рассекая незащищенную плоть - и воины враждебных кланов стали с криками отпрыгивать в стороны, приволакивая раненые ноги и оставляя за собой кровавые полосы. - Хватит, - решил правитель, когда перед ними осталось всего четверо изрядно перепуганных туземцев. - Я думаю, к нам нет больше никаких претензий. Он вложил меч в ножны и с демонстративным спокойствием повернулся к врагам спиной. Те, признав поражение, нападать не решились. - Столько крови, и ни одного трупа, - прошептал восхищенный Рыжий Нос. Ты щадил их специально, да? Чтобы мстителей потом не появилось? - Так получилось, - усмехнулся Найл - увидел, как округлились глаза вождя и резко обернулся. Пришедший в себя Сирап бежал прямо на него, вскинув весло над головой. Посланник схватился за меч, но Нефтис успела первой: кинулась на громилу сбоку, сталкивая его в сторону, выдернула оружие, вскидывая щит, парировала удар рукоятью весла в ноги, выбросила вперед щит, ломая окантовкой попавшееся на пути плечо, а потом широким безжалостным ударом срубила туземцу верхнюю половину головы - от уха до уха. - Вот тебе и труп, - прокомментировал Найл. - Что будет теперь? - Это хороший труп, - радостно зашептал Рыжий Нос. - Отца у него нет, братья маленькие. Теперь его дом твой, а клан Ореховых Стержней ты можешь вытрясти, как икорную сумку. Хочешь казнишь, а хочешь милуешь. - Успокойтесь, братья! - поднялся один из пожилых вождей. - Мы собрались сюда на совет, а не для пролития крови. Пусть утихнут горячие головы и успокоятся зудящие руки. Давайте выслушаем до конца вождя Рыжего Носа. - Друзья мои, мои гости пришедшие из морских просторов, - веселым тоном заговорил вышедший вперед туземец, - прибыли сюда на трех пирогах, каждая из которых крупнее самого большого дома в нашем лесу, и на каждой из которых сидит больше воинов, чем людей во всем моем клане. Эти очень мирные, дружелюбные последователи учения Великого Брата, которые хотят только одного, - небрежным жестом Рыжий Нос поставил ногу на грудь распластанного Сирапа. - Тихо и спокойно проплыть мимо нашего леса. Давайте не будем препятствовать им в этом, братья мои?
- Скорей, скорей, - заторопил Посланника Рыжий Нос, едва только совет единодушно не решил никак не препятствовать путешествию людей из моря, и разрешить им свободно пользоваться водами вблизи леса. Нельзя сказать, чтобы вожди испытывали радость по поводу принятого решения, но все знали, из чего выбирают: пропустите добрых людей, или они пройдут сами. Разумеется, объединенные силы всех кланов могли бы остановить или даже уничтожить пришельцев - но потери, потери... Угробить сотни молодых воинов - ради чего? Не разрешить чужакам ходить мимо? Ведь никто не претендовал на дома и воды людей морского леса, никто не покушался на честь их жен и жизнь детей... - Давай же, скорей, в пирогу. Я знаю, где его дом, - туземец тянул Найла за руку, а его подчиненные уже успели спустить свои долбленки на воду. Как только гости заняли свои места, они дружно вонзили свои длинные - в человеческий рост, с почти метровыми лопастями весла в гладкую зеркальную поверхность и стали грести с такой частотой, словно за ними гналось морское чудовище. За несколько часов такой скорости три лодки промчались не меньше тридцати километров, облегченно закачавшись под одной из хижин незадолго до вечера. Рыжий Нос и один из его людей ловко и шустро полезли по деревьям наверх. Вождь первым добрался до люка, заглянул внутрь, нырнул в отверстие, из которого вниз тут же упала веревка. Туземцы торопливо последовали за предводителем, на этот раз не потрудившись пропустить Найла и его охрану вперед. Посланник не обиделся - он догадывался, что происходит наверху. Когда правитель вступил на пол дома, двое туземцев деловито сматывали в рулон большой кусок ткани, еще один резал веревки у стены - собирался сделать в полу щель и спустить в лодку стол. Со второго этажа доносились восторженные выкрики. - Что там, мой господин? - поинтересовалась Нефтис, выпрямляясь рядом. - Грабят, - пожал плечами Посланник. Не смотря на то, что обширные дома местных жителей вызывали у него восхищение, он совершенно не представлял, чем в них можно поживиться. Столы, много-много разнообразных тюфяков, ткань, глиняная посуда. Качество посуды не побуждало брать ее даже даром, набитые листвой тюфяки так и так требовалось ежемесячно вытряхивать и набивать снова, столами без ножек в мире Найла пользоваться не привыкли, а ткань... Уже успевшая обтрепаться, пропитаться пылью и морской солью - зачем такая нужна? - Женщин нет, - спрыгнул со второго этажа Рыжий Нос. - Наверное, на кухне. Тут же над водой прокатился истошный визг. - Ага, одну нашли, - удовлетворенно кивнул туземец. Спустя несколько минут один из воинов за волосы заволок в хижину девчонку лет пятнадцати и торжествующе поставил посреди комнаты. Другой воин с интересом пощупал ее грудь, за подбородок поднял ее лицо к себе: - Хватит орать, кляп всажу. Почти сразу из другого проема появилась женщина и замерла, глядя на незваных гостей. - А-а... А хозяина нет, - пробормотала она. - Вот тут ты ошибаешься, - вальяжно подошел к ней Рыжий Нос. - Хозяин твой уже здесь... Он потискал ее груди, запустил руку между ног, хозяйственно ощупывая новую собственность. Женщина не сопротивлялась, начиная осознавать случившееся. - Хорошо дочка еще маленькая, с ней ничего не сделают, - промелькнуло у нее в мыслях. По всей видимости, девушка - сестра погибшего Сирапа, понял Найл, а эта женщина - его жена. Нет, теперь - вдова. - А кто теперь... Хозяин... - вслух спросила она. - Вот он, - кивнул Рыжий Нос на Посланника. - Нет, не я, - с улыбкой поправил его правитель. - Новая хозяйка: Нефтис. В комнате повисла тишина. До туземцев только сейчас стало доходить, что именно телохранительница гостя зарубила вождя клана Ореховых Стержней, а значит именно она - законный владелец его дома, его имущества, его жены, сестры и детей. Хозяин дома - женщина!!! Такое просто не укладывалось в их головах. Женщина - не добыча, а хозяин! Нашедший сестру Сирапа воин даже отпустил волосы девушки и погладил ее по голове. Первым пришел в себя Рыжий Нос. Он смущенно погладил свой живот и кротко поинтересовался: - Так что, можно немного позабавиться? Нефтис, в отличие от Посланника Богини, мысли людей читать не умела, местного языка, разумеется, не знала. Она поняла лишь то, что к ней обращаются с вопросом и неопределенно пожала плечами. - Значит, можно, - обрадовался туземец и повернулся к вдове: - Раздевайся. Женщина послушно сняла штаны и куртку, замерла, опустив руки вдоль тела. Вождь опять пощупал ее грудь, рыжий пушок между ног, потом безразлично махнул рукой: - Ладно, еще успеется. Давай-ка, быстренько, принеси нам поесть и выпить. Шевелись. Обнаженная хозяйка развернулась и поспешила исполнять приказ. - Давай, раздевайся, - теперь Рыжий Нос кивнул девушке. Та исполнила команду, выставив на всеобщее обозрение еще не полностью сформировавшееся тело с тонкими ножками, узкими бедрами и маленькой грудью. Туземцы, глядя на нее, похихикали, но первоначальный азарт у них прошел, и сестренку отправили следом за женой сгинувшего хозяина заниматься ужином. Пара воинов спустились вниз, привязали веревки к носам пирог и подтянули их наверх, вывесив вдоль опорных стволов как гигантские перезревшие стручки, после чего опять принялись шастать по дому в поисках добычи. Найл вместе со своими соратниками тоже прошелся по качающимся подвесным мосткам. Жилище Сирапа ненамного уступало по размерам обители Рыжего Носа. Если входная хижина здесь была двухэтажной, то основная хижина хозяина трех. Правда, так называемая "детская яма" тут размещалась под хозяйским домом: сквозь люк было видно, как внизу ползал одинокий малыш. Из "ям", не имеющих в полу люков, а в стенах - проходов дети никак не могли выпасть вниз и находились в относительной безопасности. Кухня располагалась в равном удалении от основной и входной хижин, а туалет - в противоположной стороне на том же расстоянии. Своими основными обязанностями Сирап явно манкировал: алтарь рядом с кухней выглядел весьма запущенным, от алтаря дома на дне остались только порванные тряпки. Возможно, родитель погибшего вождя держал и алтарь моря - но сынок наверняка позабыл и про него. Зато в основном доме Найл наткнулся на изрядные припасы копченой и соленой рыбы и несколько корзин заготовленных впрок крабов. После этого правитель начал понимать, что сила вождя не только в большом доме, в котором он при нападении мог укрыть весь клан, но и в способности прокормить всю эту ораву на протяжении некоторого времени. Чем больше припасов - тем более длительную осаду мог выдержать клан. Разумеется, припасы заготавливал не только вождь. Наверняка, в его дом шла часть любой добычи от каждого члена племени. Получался замкнутый круг: вождь становился вождем потому, что имел большие припасы, а получал припасы именно потому, что оставался вождем. - Гость мой! Гость мой Найл! - прокатился между деревьев зычный зов. - Иди к нам! - Похоже, твои пленницы накрыли стол, - обернулся Посланник Богини к Нефтис. - Пойдем ужинать. Жувия, как звали вдову Сирапа, на угощение не поскупилась. Дом теперь все равно, считай, не ее, а чем плотнее захватчики наедятся и больше напьются, тем меньше потом приставать станут. На столе входной комнаты печеные и вареные крабы, жаренная, копченая, печеная рыба, тертые орехи и ореховая стружка не помещались, и часть подносов пришлось поставить на полу, рядом с кувшинами. Воины Рыжего Носа с удовольствием налегли на еду, лишь изредка, обычая ради, похлопывая проходящих рядом обнаженных женщин по телесам. Они явно чего-то ждали, и вскоре выяснилось, чего: - Едут, едут, - обрадовался один из туземцев, сидевший рядом с проемом, и все радостно кинулись на мостки. Внизу покачивалось несколько пирог, в которых сидели воины клана Ореховых Стержней. - О, кого мы видим! Кто сюда добрался! Да вы никак на жердях сюда плыли? Уже привыкаете? Как понял Посланник, туземцы, потерявшие лодку - чаще всего, ограбленные в военных стычках - передвигались, сидя на связанных вместе нескольких жердях. Строительного материала хватало - достаточно развязать веревки на стене или полу любой хижины, и сухие жерди сами посыплются вниз. Разумеется, так поступали те, кого нападение застало в доме. Тот, кто попадал в переплет сражения внизу, в случае поражения неизбежно тонул. - Нет, нет, их камбалы за веревочки тянули! Эй, ореховые палки, если вам весла не нужны, то отдайте их нам! Воины в пирогах сносили оскорбления молча. Они наверняка ожидали, что победители, новые хозяева дома вождя, успеют приплыть сюда первыми, но все-таки надеялись на чудо. - Готовьтесь, готовьтесь, жен своих раздевайте, дочек послушанию учите. Мы завтра придем, приучим их к настоящим мужским рукам! Вот, смотрите, как встречать надо! - победители выволокли на мостик голых жену и сестру Сирапа и выставили их на всеобщее обозрение. - А почему они не попытались приплыть первыми и занять дом? - не удержался от вопроса Найл. - Ведь явно не торопились с собрания, на несколько часов отстали... - Так дом же теперь не их, - удивился непониманию Рыжий Нос. - Он принадлежит твоей женщине. - Но они остались без дома вождя, им негде укрыться в случае нападения, продолжал выспрашивать Посланник Богини, старательно отлавливая в сознании собеседника вспыхивающие и гаснущие огоньки ассоциаций. - Почему они не сделали попытки сохранить его себе? - Дом чужой, - повторил туземец. - Они не должны так поступать. Насколько понял правитель, право победителя забрать все имущество и семью побежденного подтверждалось не только обычаем, но и местными методами ведения войны. Как правило, нападающая сторона обкладывала врага снизу, не допуская к воде, а значит к пище. Основной ущерб при этом наносился алтарям и домам младших членов клана, брошенным на произвол судьбы. Затем начиналось противостояние упрямства: то ли нападающим надоест бессмысленно в лодках качаться, то ли засевшие в доме вождя проголодаются. При этом осажденные имели возможность забрасывать врагов сверху вниз всякими тяжелыми предметами - орехами, заготовленными для строительства жердями, кухонными отбросами; или даже обстреливать из луков длинными "рыбными" стрелами. Кроме того, случались случаи контратаки - когда осажденные неожиданно спускали лодки и атаковали расслабившегося врага, или когда к ним на помощь приходили союзники. Ну, а если в доме вождя заканчивались припасы - осажденным приходилось сдаваться на милость победителя, и уж тут нападавшие отыгрывались по полной программе: всячески унижали побежденных, избивали, насиловали их женщин, грабили. Правда, до убийства пленных дело доходило крайне редко, а про рабство в морском лесу не знали вовсе. Симпатичных женщин из разгромленного клана победители могли забрать с собой против их воли, но, входя в дом поработившего ее воина, пленница приобретала все права обычной жены. Случался и более жестокий вариант войны: когда до крайности озлобленные нападающие лезли на опорные деревья домов, терпя наносимые почти в упор удары, не обращая внимания на раны, очень часто погибая - и резали мечами обвязку полов. Полы проваливались вместе с защитниками, их добивали в воде, потом забирались наверх к ближайшим мосткам и разбегались по дому. Тут врагов уже не насиловали и грабили - им вспарывали животы и резали глотки. Подобные жестокие схватки случались между кланами крайне редко, и их всячески старались избегать все. Но один из самых простых методов озлобить до крайности врага - это незаконно овладеть его собственностью. Например, прокрасться в дом во время отсутствия хозяина - без честного объявления войны, назначения часа нападения, предложения поединка. Тут уж против нарушителя обычая поднимались все соседи, а недавние друзья и союзники отворачивались навсегда. Сейчас дом Сирапа принадлежал Нефтис. Попытаться обогнать ее и занять жилье первыми - значит накликать на себя жестокую войну. Другое дело, если бы она сама поленилась забрать добычу, тянула бы несколько часов с раздумьями. Вот тогда подобрать бесхозное - святое дело. Клану Ореховых Стержней приходилось выбирать между позором и смертью для своих семей... Но позор постепенно забывается - оказаться побежденным может каждый, к тому же не зазорно просто сбежать от победителя, а вот смерть... Все эти правила поведения не являлись принятым и обязательным законом они подразумевались. Как подразумевалось то, что воины убитого вождя поплывут не торопясь, а победители успеют к добыче первыми, и будут потом радостно дразнить проигравших. Но уж если бы Ореховые Стержни никуда не торопясь вернулись первыми - вот тогда извините. Претензий быть не может, а недовольные пусть высказывают обиды, требуют компенсации, объявляют войну... Пироги начали грустно расплываться от дома вождя в стороны, по своим хижинам с дурной вестью, а воины Рыжего Носа, совершив необходимый ритуал, вернулись к застолью, и теперь уже расслаблялись во всю, поглощая моркху кувшинами, а жареную рыбу - вместе с костями. Жувия, видя как целеустремленно новые хозяева начали лапать сестру Сирапа, выскользнула наружу. Она хотела немного напоить дочурку моркхой, чтобы та не просыпалась ночью. Разраженные плачем чужого ребенка победители могли запросто выбросить малыша в окно, в море. А самой ей предстояла тяжелая ночь, подойти к своей малышке она не сможет. - Устал я что-то, - поднялся Посланник Богини. Принимать участие в туземном празднике обжираловки и насилования ему не хотелось. - Пойду в главную хижину, в спальню. - Ну как же, гость мой?! - обиженно округлил глаза Рыжий Нос. - Ведь веселье только начинается! На самом деле, в душе, вождь обрадовался. Он надеялся, что гость из моря заберет с собой воительницу - вдруг в ней проснется женская солидарность, и она наложит руку на добычу в самый неподходящий момент. Без гостей будет спокойнее, - считал туземец, а потому Найл упрямо тряхнул головой: - Устал. Хочу мягкой постели и тишины. - Тогда увидимся утром, мой друг. Теплой тебе ночи. Найл поморщился. Почему-то каждый раз, когда кто-то хотел использовать его в своих интересах, то тут же начинал называть Посланника "другом". Но вслух правитель говорить ничего не стал - только кивнул и в сопровождении Нефтис и Айвана отправился по мосткам в спальную хижину.
- Скорей, скорей, - заторопил Посланника Рыжий Нос, едва только совет единодушно не решил никак не препятствовать путешествию людей из моря, и разрешить им свободно пользоваться водами вблизи леса. Нельзя сказать, чтобы вожди испытывали радость по поводу принятого решения, но все знали, из чего выбирают: пропустите добрых людей, или они пройдут сами. Разумеется, объединенные силы всех кланов могли бы остановить или даже уничтожить пришельцев - но потери, потери... Угробить сотни молодых воинов - ради чего? Не разрешить чужакам ходить мимо? Ведь никто не претендовал на дома и воды людей морского леса, никто не покушался на честь их жен и жизнь детей... - Давай же, скорей, в пирогу. Я знаю, где его дом, - туземец тянул Найла за руку, а его подчиненные уже успели спустить свои долбленки на воду. Как только гости заняли свои места, они дружно вонзили свои длинные - в человеческий рост, с почти метровыми лопастями весла в гладкую зеркальную поверхность и стали грести с такой частотой, словно за ними гналось морское чудовище. За несколько часов такой скорости три лодки промчались не меньше тридцати километров, облегченно закачавшись под одной из хижин незадолго до вечера. Рыжий Нос и один из его людей ловко и шустро полезли по деревьям наверх. Вождь первым добрался до люка, заглянул внутрь, нырнул в отверстие, из которого вниз тут же упала веревка. Туземцы торопливо последовали за предводителем, на этот раз не потрудившись пропустить Найла и его охрану вперед. Посланник не обиделся - он догадывался, что происходит наверху. Когда правитель вступил на пол дома, двое туземцев деловито сматывали в рулон большой кусок ткани, еще один резал веревки у стены - собирался сделать в полу щель и спустить в лодку стол. Со второго этажа доносились восторженные выкрики. - Что там, мой господин? - поинтересовалась Нефтис, выпрямляясь рядом. - Грабят, - пожал плечами Посланник. Не смотря на то, что обширные дома местных жителей вызывали у него восхищение, он совершенно не представлял, чем в них можно поживиться. Столы, много-много разнообразных тюфяков, ткань, глиняная посуда. Качество посуды не побуждало брать ее даже даром, набитые листвой тюфяки так и так требовалось ежемесячно вытряхивать и набивать снова, столами без ножек в мире Найла пользоваться не привыкли, а ткань... Уже успевшая обтрепаться, пропитаться пылью и морской солью - зачем такая нужна? - Женщин нет, - спрыгнул со второго этажа Рыжий Нос. - Наверное, на кухне. Тут же над водой прокатился истошный визг. - Ага, одну нашли, - удовлетворенно кивнул туземец. Спустя несколько минут один из воинов за волосы заволок в хижину девчонку лет пятнадцати и торжествующе поставил посреди комнаты. Другой воин с интересом пощупал ее грудь, за подбородок поднял ее лицо к себе: - Хватит орать, кляп всажу. Почти сразу из другого проема появилась женщина и замерла, глядя на незваных гостей. - А-а... А хозяина нет, - пробормотала она. - Вот тут ты ошибаешься, - вальяжно подошел к ней Рыжий Нос. - Хозяин твой уже здесь... Он потискал ее груди, запустил руку между ног, хозяйственно ощупывая новую собственность. Женщина не сопротивлялась, начиная осознавать случившееся. - Хорошо дочка еще маленькая, с ней ничего не сделают, - промелькнуло у нее в мыслях. По всей видимости, девушка - сестра погибшего Сирапа, понял Найл, а эта женщина - его жена. Нет, теперь - вдова. - А кто теперь... Хозяин... - вслух спросила она. - Вот он, - кивнул Рыжий Нос на Посланника. - Нет, не я, - с улыбкой поправил его правитель. - Новая хозяйка: Нефтис. В комнате повисла тишина. До туземцев только сейчас стало доходить, что именно телохранительница гостя зарубила вождя клана Ореховых Стержней, а значит именно она - законный владелец его дома, его имущества, его жены, сестры и детей. Хозяин дома - женщина!!! Такое просто не укладывалось в их головах. Женщина - не добыча, а хозяин! Нашедший сестру Сирапа воин даже отпустил волосы девушки и погладил ее по голове. Первым пришел в себя Рыжий Нос. Он смущенно погладил свой живот и кротко поинтересовался: - Так что, можно немного позабавиться? Нефтис, в отличие от Посланника Богини, мысли людей читать не умела, местного языка, разумеется, не знала. Она поняла лишь то, что к ней обращаются с вопросом и неопределенно пожала плечами. - Значит, можно, - обрадовался туземец и повернулся к вдове: - Раздевайся. Женщина послушно сняла штаны и куртку, замерла, опустив руки вдоль тела. Вождь опять пощупал ее грудь, рыжий пушок между ног, потом безразлично махнул рукой: - Ладно, еще успеется. Давай-ка, быстренько, принеси нам поесть и выпить. Шевелись. Обнаженная хозяйка развернулась и поспешила исполнять приказ. - Давай, раздевайся, - теперь Рыжий Нос кивнул девушке. Та исполнила команду, выставив на всеобщее обозрение еще не полностью сформировавшееся тело с тонкими ножками, узкими бедрами и маленькой грудью. Туземцы, глядя на нее, похихикали, но первоначальный азарт у них прошел, и сестренку отправили следом за женой сгинувшего хозяина заниматься ужином. Пара воинов спустились вниз, привязали веревки к носам пирог и подтянули их наверх, вывесив вдоль опорных стволов как гигантские перезревшие стручки, после чего опять принялись шастать по дому в поисках добычи. Найл вместе со своими соратниками тоже прошелся по качающимся подвесным мосткам. Жилище Сирапа ненамного уступало по размерам обители Рыжего Носа. Если входная хижина здесь была двухэтажной, то основная хижина хозяина трех. Правда, так называемая "детская яма" тут размещалась под хозяйским домом: сквозь люк было видно, как внизу ползал одинокий малыш. Из "ям", не имеющих в полу люков, а в стенах - проходов дети никак не могли выпасть вниз и находились в относительной безопасности. Кухня располагалась в равном удалении от основной и входной хижин, а туалет - в противоположной стороне на том же расстоянии. Своими основными обязанностями Сирап явно манкировал: алтарь рядом с кухней выглядел весьма запущенным, от алтаря дома на дне остались только порванные тряпки. Возможно, родитель погибшего вождя держал и алтарь моря - но сынок наверняка позабыл и про него. Зато в основном доме Найл наткнулся на изрядные припасы копченой и соленой рыбы и несколько корзин заготовленных впрок крабов. После этого правитель начал понимать, что сила вождя не только в большом доме, в котором он при нападении мог укрыть весь клан, но и в способности прокормить всю эту ораву на протяжении некоторого времени. Чем больше припасов - тем более длительную осаду мог выдержать клан. Разумеется, припасы заготавливал не только вождь. Наверняка, в его дом шла часть любой добычи от каждого члена племени. Получался замкнутый круг: вождь становился вождем потому, что имел большие припасы, а получал припасы именно потому, что оставался вождем. - Гость мой! Гость мой Найл! - прокатился между деревьев зычный зов. - Иди к нам! - Похоже, твои пленницы накрыли стол, - обернулся Посланник Богини к Нефтис. - Пойдем ужинать. Жувия, как звали вдову Сирапа, на угощение не поскупилась. Дом теперь все равно, считай, не ее, а чем плотнее захватчики наедятся и больше напьются, тем меньше потом приставать станут. На столе входной комнаты печеные и вареные крабы, жаренная, копченая, печеная рыба, тертые орехи и ореховая стружка не помещались, и часть подносов пришлось поставить на полу, рядом с кувшинами. Воины Рыжего Носа с удовольствием налегли на еду, лишь изредка, обычая ради, похлопывая проходящих рядом обнаженных женщин по телесам. Они явно чего-то ждали, и вскоре выяснилось, чего: - Едут, едут, - обрадовался один из туземцев, сидевший рядом с проемом, и все радостно кинулись на мостки. Внизу покачивалось несколько пирог, в которых сидели воины клана Ореховых Стержней. - О, кого мы видим! Кто сюда добрался! Да вы никак на жердях сюда плыли? Уже привыкаете? Как понял Посланник, туземцы, потерявшие лодку - чаще всего, ограбленные в военных стычках - передвигались, сидя на связанных вместе нескольких жердях. Строительного материала хватало - достаточно развязать веревки на стене или полу любой хижины, и сухие жерди сами посыплются вниз. Разумеется, так поступали те, кого нападение застало в доме. Тот, кто попадал в переплет сражения внизу, в случае поражения неизбежно тонул. - Нет, нет, их камбалы за веревочки тянули! Эй, ореховые палки, если вам весла не нужны, то отдайте их нам! Воины в пирогах сносили оскорбления молча. Они наверняка ожидали, что победители, новые хозяева дома вождя, успеют приплыть сюда первыми, но все-таки надеялись на чудо. - Готовьтесь, готовьтесь, жен своих раздевайте, дочек послушанию учите. Мы завтра придем, приучим их к настоящим мужским рукам! Вот, смотрите, как встречать надо! - победители выволокли на мостик голых жену и сестру Сирапа и выставили их на всеобщее обозрение. - А почему они не попытались приплыть первыми и занять дом? - не удержался от вопроса Найл. - Ведь явно не торопились с собрания, на несколько часов отстали... - Так дом же теперь не их, - удивился непониманию Рыжий Нос. - Он принадлежит твоей женщине. - Но они остались без дома вождя, им негде укрыться в случае нападения, продолжал выспрашивать Посланник Богини, старательно отлавливая в сознании собеседника вспыхивающие и гаснущие огоньки ассоциаций. - Почему они не сделали попытки сохранить его себе? - Дом чужой, - повторил туземец. - Они не должны так поступать. Насколько понял правитель, право победителя забрать все имущество и семью побежденного подтверждалось не только обычаем, но и местными методами ведения войны. Как правило, нападающая сторона обкладывала врага снизу, не допуская к воде, а значит к пище. Основной ущерб при этом наносился алтарям и домам младших членов клана, брошенным на произвол судьбы. Затем начиналось противостояние упрямства: то ли нападающим надоест бессмысленно в лодках качаться, то ли засевшие в доме вождя проголодаются. При этом осажденные имели возможность забрасывать врагов сверху вниз всякими тяжелыми предметами - орехами, заготовленными для строительства жердями, кухонными отбросами; или даже обстреливать из луков длинными "рыбными" стрелами. Кроме того, случались случаи контратаки - когда осажденные неожиданно спускали лодки и атаковали расслабившегося врага, или когда к ним на помощь приходили союзники. Ну, а если в доме вождя заканчивались припасы - осажденным приходилось сдаваться на милость победителя, и уж тут нападавшие отыгрывались по полной программе: всячески унижали побежденных, избивали, насиловали их женщин, грабили. Правда, до убийства пленных дело доходило крайне редко, а про рабство в морском лесу не знали вовсе. Симпатичных женщин из разгромленного клана победители могли забрать с собой против их воли, но, входя в дом поработившего ее воина, пленница приобретала все права обычной жены. Случался и более жестокий вариант войны: когда до крайности озлобленные нападающие лезли на опорные деревья домов, терпя наносимые почти в упор удары, не обращая внимания на раны, очень часто погибая - и резали мечами обвязку полов. Полы проваливались вместе с защитниками, их добивали в воде, потом забирались наверх к ближайшим мосткам и разбегались по дому. Тут врагов уже не насиловали и грабили - им вспарывали животы и резали глотки. Подобные жестокие схватки случались между кланами крайне редко, и их всячески старались избегать все. Но один из самых простых методов озлобить до крайности врага - это незаконно овладеть его собственностью. Например, прокрасться в дом во время отсутствия хозяина - без честного объявления войны, назначения часа нападения, предложения поединка. Тут уж против нарушителя обычая поднимались все соседи, а недавние друзья и союзники отворачивались навсегда. Сейчас дом Сирапа принадлежал Нефтис. Попытаться обогнать ее и занять жилье первыми - значит накликать на себя жестокую войну. Другое дело, если бы она сама поленилась забрать добычу, тянула бы несколько часов с раздумьями. Вот тогда подобрать бесхозное - святое дело. Клану Ореховых Стержней приходилось выбирать между позором и смертью для своих семей... Но позор постепенно забывается - оказаться побежденным может каждый, к тому же не зазорно просто сбежать от победителя, а вот смерть... Все эти правила поведения не являлись принятым и обязательным законом они подразумевались. Как подразумевалось то, что воины убитого вождя поплывут не торопясь, а победители успеют к добыче первыми, и будут потом радостно дразнить проигравших. Но уж если бы Ореховые Стержни никуда не торопясь вернулись первыми - вот тогда извините. Претензий быть не может, а недовольные пусть высказывают обиды, требуют компенсации, объявляют войну... Пироги начали грустно расплываться от дома вождя в стороны, по своим хижинам с дурной вестью, а воины Рыжего Носа, совершив необходимый ритуал, вернулись к застолью, и теперь уже расслаблялись во всю, поглощая моркху кувшинами, а жареную рыбу - вместе с костями. Жувия, видя как целеустремленно новые хозяева начали лапать сестру Сирапа, выскользнула наружу. Она хотела немного напоить дочурку моркхой, чтобы та не просыпалась ночью. Разраженные плачем чужого ребенка победители могли запросто выбросить малыша в окно, в море. А самой ей предстояла тяжелая ночь, подойти к своей малышке она не сможет. - Устал я что-то, - поднялся Посланник Богини. Принимать участие в туземном празднике обжираловки и насилования ему не хотелось. - Пойду в главную хижину, в спальню. - Ну как же, гость мой?! - обиженно округлил глаза Рыжий Нос. - Ведь веселье только начинается! На самом деле, в душе, вождь обрадовался. Он надеялся, что гость из моря заберет с собой воительницу - вдруг в ней проснется женская солидарность, и она наложит руку на добычу в самый неподходящий момент. Без гостей будет спокойнее, - считал туземец, а потому Найл упрямо тряхнул головой: - Устал. Хочу мягкой постели и тишины. - Тогда увидимся утром, мой друг. Теплой тебе ночи. Найл поморщился. Почему-то каждый раз, когда кто-то хотел использовать его в своих интересах, то тут же начинал называть Посланника "другом". Но вслух правитель говорить ничего не стал - только кивнул и в сопровождении Нефтис и Айвана отправился по мосткам в спальную хижину.