Гриша-контактер был окладисто бородат, кучеряво волосат. С огнем в глазах, руках, походке. Не зря именно его выбрали контектером.
   Обнаружив таинственную надпись, Гриша вслух по слогам прочитал:
   — Тын-ды-рын-ды-тын.
   На последнем слоге неведомая сила схватила его за шиворот и потащила из палатки.
   Не помня как, Гриша выскочил наружу.
   — Пришельцы! — крикнул он, сам того не желая.
   А ноги несли к реке. Где в тальнике стояли призрачно-серебристые трехглазые гуманоиды. Гриша смело вступил с ними в контакт, а когда инопланетяне исчезли, при свидетелях обнаружил, что вход его палатки закрыт изнутри.
   Чудеса…
   С той ночи посредством «тындырындытын» поляна вызывала на связь космос.


Глава седьмая

У КОСТРА


   Скляр и Валера продолжают погружение в уфологию. — Рассказ вольного экстрасенса Миши. — Рассказ спирита Паши.

 
   Разный народ собрался в этот вечер у костра. В красном углу сидели контактер Гриша, вольный экстрасенс Миша и спирит Паша. В рот им смотрели шесть девиц лет по 18-19 и три женщины бальзаковского, под сорок, возраста.
   Женщины, преодолев путь в тысячу километров, прибыли на поляну с одной целью — во что бы то ни стало увидеть гуманоидов. Они по очереди спали ночью, вели постоянное наблюдение днем. Отпуск таял. Удача не шла. Наконец сегодня…
   Но зря одна из них от избытка раскаленных чувств упала в обморок, другая обгорела в костре, третья крестилась по окружности. Зря. Гуманоиды оказались земного происхождения. Липовые.
   На Скляра и Валеру женщины бросали негодующие взгляды.
   На контектера Гришу смотрели обожающе. Гриша рассказывал о встрече с человеком, побывавшем на планете гуманоидов. Там он, кстати, встретил своего давно пропавшего кота.
   — По возвращении на землю его, хозяина кота, обследовали все врачи, — закончил свой рассказ Гриша, — он оказался без всяких отклонений — хоть в космонавты записывай.
   Женщины и девицы слушали Гришу, широко распахнув рты. Не закрывая, перевели пламенные взоры на вольного экстрасенса Мишу.
   — Лет десять назад подрабатывал я грузчиком в «Реанимации», — начал Миша. — гастроном так мужики окрестили. В нем бормотье с восьми утра продавали. Как-то, минут за полчаса до открытия, стою у служебного входа, курю. Подходит мужчина. Глаза красные, как у окуня, руки трясутся. Все ясно, думаю, сейчас будет клянчить: вынести огнетушитель портафейна, шланги горят.
   Шланги оказались ни при чем.
   Василий, так бедолагу звали, рассказал: он три дня не спит, гости зеленые к нему без приглашения приходят.
   Я бы подумал, запился мужик до мультиков, если бы не его биополе. На редкость густое…
   Вечером пошел я посмотреть зеленых.
   Василий лег на кровать. Я — на раскладушку. Меня сразу в сон кинуло, будто отродясь не спал. Среди ночи просыпаюсь покурить в туалет — два зеленых урода за окном. Туловище, что куль с картошкой. Вместо головы нахлобучка. Ноги спичками… Стоят, на нас пялятся. Опять же, что значит — стоят, когда восьмой этаж за окном? А биополе от них! Меня к раскладушке приплюснуло — ни сесть, ни встать, ни почесаться. Лежу как блин. Василия спрашиваю:
   — Видишь?
   — В-в-вижу, — заикается.
   Будешь заикаться, если за окном такие страсти творятся. Хотя творилось уже не за окном. Поговорили с Василием, смотрю, гости переместились. Между рамами зеленеют. Стекла пузырями, а они стоят как заспированные…
   Занавеска ходуном ходит, в жгут сворачивается.
   И слышу не ушами, а будто в голове моей переговариваются:
   — Экстрасенс что здесь потерял? — строго спрашивает один.
   — Сейчас его нейтрализую, — говорит второй.
   Только он это произнес, раскладушку мою начало подбрасывать, как на ухабах. Я за края обеими руками ухватился, чтобы в кювет не вылететь, а трубки ледяные — пальцы обжигают.
   Пока раскладушку укрощал, эти мешки зеленые в комнату перебрались.
   В третий раз увидел их у кровати Василия. С поднятыми лапами над ним стоят, как водоросли раскачиваются. Тут со мной что-то непонятное стало твориться. Захотелось петухом закричать.
   Вознесся с раскладушки на стол, в струнку вытянулся, руками, что крыльями, по бокам захлопал, глаза зажмурил и закричал во всю мочь:
   — Ку-ка-ре…
   Дальше ни тпру ни ну… Шипенье одно… Онемел. Сунулся к выключателю свет зажечь. Меня на полдороги как шандарахнет. Прямо из воздуха в руку разряд долбанул и электричеством запахло. Очнулся на полу. И снова захотелось кукарекнуть… А че кукарекать? Окно нараспашку. Луна колесом. Ни Василия, ни зеленых… Пусто. Я, не долго думая, ноги в горсть и домой.
   — А еще: «Мы за мир и песню эту по всему свету», — сказал геолог Санчоус и застучал по спине одной из девиц. Ей в широко раскрытый от удивительных историй рот заскочил шальной комар.
   Птицы, к счастью для данной девицы, в аномальную зону не залетали. Зато комары размножались как на опаре. Им давно пора было в зимнюю спячку, они резвились, словно июль на дворе.
   Девица закашлялась морозоустойчивым комаром и разбудила спирита Пашу, который сладко задремал на рассказах Миши и Гриши. Прошлую ночь всю напролет он устраивал сеанс связи с Наполеоном, поэтому не доспал. Паша открыл глаза. На него смотрели три женщины и все девицы. Они ждали чудес спиритизма. Но Паша со сна не въехал в тему разговора.
   — Я нынче в Коктебеле отдыхал, — начал он. — Там есть нудистский пляж. Интере-е-е-сно-о-о!.. Мужчины, женщины запросто, без всего, загорают. Я со второго захода думаю, была не была, и тоже решился. И целый день пролежал. Только на обед сбегал и обратно плавки снял. Перестарался даже. Сорок лет эти места незагорали, и сразу такая нагрузка. Обгорели-и-и!… Плечи, живот,ноги — хоть бы что, а сидеть не могу. Дня три стоя ел.
   На этих словах спирит Паша окончательно проснулся и понял, что несет не из той оперы. Девицы хихикали, женщины смущенно закрыли рты.
   — Сегодня давайте устроим сеанс с Иваном Грозным, — сказал Паша. — Чувствую — получится.
   — А вы знаете, — обратился он к Скляру и Валере, — что в лес лучше не ходить? Зона выдает ложные ориентиры, можно заблудиться.
   — Что-то мне в лес захотелось, — тихо сказал Скляр Валере, — ты как?
   — Пошли, — Валера был «за». Тем более, удивительные истории закончились, заиграла гитара геологов.
   Вместе с Санчоусом их было четверо. Трезвый, хотя и выпивающий народ. В зоне геологи находились не по своей прихоти, а с командировочными удостоверениями. При помощи приборов исследовали таинственную поляну. Кроме приборов, у геологов был спирт, гитара и они ухаживали за девицами. Последние не возмущались такому легкомысленному поведению товарищей по уфологии. Наоборот, с удовольствием отвечали на ухаживания и не обижались, если дело доходило до приставунчиков.


Глава восьмая

РЕАЛЬНОСТЬ, ДАННАЯ В ОЩУЩЕНИЕ


   Наши уфологи, и не только наши, были в двух шагах от уникального события: контакт! — есть контакт! — но…

 
   Валера и Скляр, несмотря на предупреждение, смело вошли в лес, который сразу забирал в гору. Гора не гора — метров сто подъема, но вид сверху открывался «не передать». Петля Улуйки в лунном свете. Лес, уходящий во тьму. Ночной простор, пахнущий осенним листом. Нет, губа у «гуманистов» не дура и язык не лопата. Зону выбрали не на свалке или под боком у вонючего завода. В самом заповедном месте участок застолбили.
   — Птицы здесь и вправду не поют, — сказал Валера.
   — И трактора, — добавил Скляр.
   Продолжая ночную беседу, уфологи встали у двух рядом растущих сосен.
   — Что это? — прервал естественное занятие Валера.
   Из дальнего угла неба летел в их сторону ярко горящий шарик. Летел дергаясь, как головастик. Дерг-дерг, дерг-дерг… И дергался так быстро, что вскоре стал сверкающим шаром.
   — Че попало! — сказал Валера, забыв про расстегнутую ширинку.
   Шар завис над рекой. Из него ударили вниз два луча. Они деловито пошарили по лесу, Улуйке и замерли, разглядывая что-то на перекате.
   — Че попало, — сказал Скляр.
   Будто жедая удивить их еще больше, объект начал вытягиваться в гантель, делиться надвое.
   — Почкуется, — прокомментировал Скляр.
   У каждого шара теперь был свой прожектор, светящаяся перемычка истончалась и должна была вот-вот порваться.
   Вдруг поляна рявкнула:
   — Тындырындытын! Тындырындытын! Тындырындытын!
   Поляна ревела в исступлении, с каждым «тындырындытыном» все больше входя в раж. Уже не было никаких пауз, сплошным потоком шел в небо пароль:
   — Тындырындытынтындырындытынтындырынды…
   Шары замерли, прекратив деление. И вдруг рывком слились в один, прожектора погасли и, с огромной скоростью ввинчиваясь в небо, объект по штоп шарообразной траектории ушел в темноту космоса.
   — И на Марсе будут яблони в цветах, — сказал Скляр.
   — Тындырындытын, — согласился Валера.
   — Утром снимаемся домой, — пошел вниз Скляр. — НЛО видели, есть что рассказать Печенкину. Больше ловить здесь нечего.
   С точностью до миллиметра наши уфологи вышли к костру. Зона не сбила их ориентировочные мушки.


Глава девятая

УХОД


   Пробуждение. — Последний эксперимент на аномальность. — Доброе напутствие.

 
   Скляр проснулся на рассвете. Мышцы, вчера порядком потрудившиеся на веслах, ныли и требовали интенсивной зарядки.
   Скляр решил вначале сыграть подъем для Валеры, а уж потом напару с ним сделать комплекс восстановительных упражнений. Только человек предполагает, обстоятельства располагают. Скляр толкал, сгибал, переворачивал, поднимал, бросал компаньона. Вытащил колышки, обрушил палатку и сделал «броневичок» — потоптался по содержимому палатки. Содержимое — ноль эмоций.
   Когда оно проснулось, мышцы Скляра уже не требовали интенсивной зарядки, они нуждались в продолжительном отдыхе.
   Валера вылез на свет божий, огляделся. Вставало солнышко и было тихо. Натырындынтындовавшись за ночь, поляна крепко спала.
   Только одна женщина молитвенно бодрствовала на коленях перед прибитой к сосне картиной, изображающей летающую тарелку. Да еще Санчоус сидел у догорающего костра и тупо тыкал в красные угли палкой. Санчоус мучился. Вчера он изрядно отметил факт появления НЛО.
   Пространство вокруг палатки было усыпано крючками из алюминиевой проволки. Это были биолокационные рамки — приборы для замера силы биополя. Валера поднял высоко над головой одну загогулину и пошел по поляне.
   — Не крутится что-то, — пожаловался Санчоусу.
   Санчоус поднял глаза от костра, махнул рукой: отвяжись и снова уронил тяжелую голову на страдающую грудь. Проходя мимо одной палатки, Валера услышал шепот экстрасенса Миши:
   — Зина, вы чувствуете, какое здесь сильное биополе? — шептал Миша. — Я всю ночь не могу уснуть.
   — А? — раздался в отчет чумной со сна голос. — Что?
   — Биополе, говорю, сильное. Тяжело!
   Валере было легко. Биолокационная рамка по-прежнему не шевелилась. Валера сунул ее в палатку. Рамка дернулась так, что Валера еле устоял на ногах.
   «Вот это поле!» — подумал он и разжал пальцы, не в силах удержать прибор под воздействием загадочной силы.
   Из палатки показалась рассерженная голова Миши-экстрасенса.
   — Ты че? — недовольно спросил он.
   — Биополе замеряю.
   — Пошел ты со своим полем! — сказал Миша.
   И Валера пошел.
   — Гриша-контектер, — пояснил Скляр, — говорил, нужно прожить три дня, тогда зона проявит себя во всей красе. Начнем блукать в лесу, биорамки закрутятся пропеллерами, а часы пойдут в обратную сторону.
   — Эй! — крикнул Валера Санчоусу. — Сколько на твоих золотых?
   Бедолага не ответил, на его мученическом лице читалось: шли бы вы подальше…
   С этим напутствием наши уфологи взвалили на плечи неподъемные рюкзаки и пошли к воде.
   Прибрежная галька, отдохнувшая за ночь, свежо скрипела под сапогами. Улуйка курилась легким туманом.
   — С Богом, — столкнул «Амазонку» на воду Скляр. — Доброе дело сделали, разведали, что НЛО — это объективная реальность данная нам в ощущение, а посему Печенкину с чистой совестью можно не разводиться.
   Экспедиция заторопилась восстанавливать аварийную семью Печенкиных.


Глава десятая

РАССКАЗ ПЕЧЁНКИНА, ВТОРОЙ И ПОСЛЕДНИЙ


   Заколдованные ворота. — НЛО над домом. — Схватка с инопланетянином. — Все хорошо, что хорошо…

 
   Я это НЛО, что Скляр с Валерой наблюдали, тоже видел. В ту ночь футбол передавали, «Спартак» с немцами играл. НЛО, оказывается, слабоваты насчет поболеть, как добрый футбол, сразу активизируются. А игра была — я те дам… Обе команды насупились… И ни туда ни сюда. Ворота как заколдованные. Мяч ни в одни не лезет, хоть умри. Употел, болея. Всю дорогу без передыха в напряжении. То наши вот-вот забьют, то нашим вот-вот вколотят. То в штангу, то во вратаря, то в миллиметре над перекладиной…
   Первый тайм отсмотрел — по нолям. Встал с расскладушки — состояние у нас с женой все также предразводное, она в спальне живет, на крючок закрывается, я перед экраном на расскладушке табор разбил. Поднялся с расскладушки, посмотрел в окно, а там светящийся шар дергается и за дом заруливает.
   Я как был в трусах и в майке, так в нигляже на крыше и оказался.
   Шар над оборонным заводом завис… Я рот раскрыл, глазею.
   Шар тем временем фары включил. Два мощных луча ударили. Один на территорию завода уставился, другой по мне прошелся. Я даже глаза закрыл. А носом чувствую — бальзамный запах с лучом распространился. И что-то неземное за моей спиной стоит.
   Перед самым футболом прочитал, что ряд НЛО издают бальзамный запах и таскают к себе людей для лабораторных исследований.
   Ах ты, думаю, едрит твою в ангидрит марганца! паразиты такие: с женой поссорили, хотят вдобавок лишить футбола. Сейчас второй тайм начнется, а пока они будут анализы брать, — матч закончится.
   Но уж нет, думаю, дудки вам, неземные товарищи, телком не сдамся.
   Тот, что за спиной, зашевелился. И как только он плеча моего коснулся, я, не оборачиваясь, лапу его мертвой хваткой захватил, резко вперед дернул, через себя швырнул. Лети откуда прибыл, мы тебя не звали.
   Полетел.
   Весь в белом. Поверху выбивка, понизу вышивка. В бигудях.
   Еле-еле успел снять с орбиты.
   Вот до чего эти паразиты довели. Жену свою за гуманоида принял. Чуть с крыши не запустил… Она, конечно, тоже хороша, догадалась новым кремом намазаться — бальзамным. На руках ее крепко держу, она спрашивает:
   — Ты че в таком виде?
   Я говорю:
   — Ты на себя взгляни.
   Взглянула.
   — Ой! — по-девчоночьи вскрикнула, ладошками, будто нагишом, прикрывается.
   Смех. Но смех был впереди.
   Понес жену домой. По дороге выяснилось, что ни у меня, ни у нее ключа нет. Стоим у двери, хихикаем. Жене с утра к директору идти, мне к окулисту.
   — Так и пойдем? — спрашивает.
   — Че такого, — говорю, — глядишь, вместе в психушке пообедаем.
   Смех смехом, а дверь открыть никак не могу. Кое-как упросил соседа, что напротив, топор дать. Он поначалу наотрез отказался. Увидел в глазок, что я в трусах, и говорит: нет. Думал, опять убивать его пришел. Потом все-таки спустил с балкона на бельевой веревке. Без топорища и тупой.
   — Твое счастье, — говорит, — настроение у меня хорошее — наши три гола забили.
   Так мы с женой помирились.
   И с соседом.
   А с соседкой нет. Ходит, на «здрасьте» не отвечает. Ну и Бог с ней.


ЭПИЛОГ


   Такие вот НЛО с котятами — их глядят, а они гадят. Печенкина с женой чуть в пух и прах не развели, с соседкой ближайшей поссорили, хорошо хоть «Спартак» наказал соперника по всем статьям, а то бы вообще сплошное тындырындытын в нашей правдивой истории было.