Прокопьев Сергей. Отелло с кочергой (рассказы и повесть)

Прокопьев Сергей
Отелло с кочергой (рассказы и повесть)

   Сергей Прокопьев
   Отелло с кочергой
   рассказы и повесть
   сатира и юмор
   Моему отцу
   Прокопьеву Николаю Леонтьевичу
   посвящаю
   СОДЕРЖАНИЕ
   ЭЛЕКТРОСЕНСЫ рассказы вокруг да около
   Вася-Кришна
   Электросенсы
   Отелло с кочергой
   Аминь с абзацем
   Ериховцы
   Афиноген
   Игрек на икс
   ЛИФЕРЕНДУМ рассказы о том о сем
   Озоновая дыра
   Откуда руки растут
   Посиделки
   Золотые ручки
   Мозговая грыжа
   Переподготока в тумбочке
   Когда борзометр зашкаливает
   Нудист поневоле приключенческий рассказ
   Горе горькое
   Занака
   Ярмарка чудес
   Салонные страсти
   Лиферендум
   Диво дивное
   Защита реактора
   Выбирай, не то пролетишь
   У Дедушки Мороза снегурочка живет
   НЛА ИЛИ ПОСЛАННИКИ КОЗЕРАКА
   веселое повествование с реальной фантастикой в десяти
   главах с прологом и эпилогом
   ЭЛЕКТРОСЕНСЫ
   (рассказы вокруг да около)
   ВАСЯ-КРИШНА
   - УРА! - грянула пятиэтажка с балконов.
   Причиной восторга был Вася-Кришна. Он зигзагами вплывал во двор. Голова его имела все тот же лысопостриженный вид. В остальном на Васю было любо-дорого смотреть. В руках палка копченой колбасы, одет в красные, как пожарная машина, трусищи, футболку со смелой надписью: "Собирайтесь, девки, в кучу!" Вдобавок ко всему Вася охально горланил:
   Я, бывало, предлагала
   На скамейке вечером!
   Не подумайте плохого
   Из стакана семечек!
   Ноги Вася-Кришна переставлял с трудом. Через каждые два шага останавливался, блаженно улыбался, кусал колбасу и пытался продолжить движение, заводя по новой: "Я, бывало..." За Васей бежала здоровенная, голодно оскалившаяся собака.
   На балконе третьего этажа, не веря своим глазам, стояла жена Васи Светка. Крепкая во всех женских частях деваха. На ее рассиявшимся лице читалось - неужели это ты, Вася? Это был он.
   Вася, притомившись от ходьбы, сел посреди двора на травку. Собака тут же вцепилась в колбасу. Вася был иного мнения на предназначение мясного продукта. Схватился за него двумя руками. Терзаемая голодом псина повалила Васю на живот, поволокла вместе с колбасой, зеленя травой надпись: "Собирайтесь, девки, в кучу!"
   Четыре месяца назад дом уже имел счастье наблюдать подобную по рисунку и накалу страстей схватку. На месте пьяного Васи был совершенно трезвый Вася, на месте истекающей слюной собаки - Светка. На месте колбасы - задняя, килограммов на двадцать, говяжья нога. Вася тащил ее к помойке, а Светка, ругая его: "Долбанушка!" - пыталась вернуть ногу в лоно семьи.
   Но если сейчас в колбасу с разных концов жадно вцепились существа одинаково смотрящие на нее, тогда взгляды были взаимоуничтожающие. Две идеологии рвали ногу в противоположные стороны. Одна хотела пустить на борщи и котлеты, другая - выбросить к чертям свинячим.
   - Долбанушка! - кричала Светка. - Жрать-то что-то надо!
   - От мяса у тебя дурные желания.
   Перед этим у них состоялся интимный разговор. Вася-Кришна повесил категорический "кирпич" на интимные отношения.
   - Мне этим заниматься позволительно только для зачатия потомства! заявил супруге. - Просто так не положено. Если тебе уступлю - после смерти мучиться буду! Попаду в низший уровень, где стану обезьяной или другой скотиной...
   - Мучиться он, как сдохнет, будет! А я сейчас не мучаюсь?! - свирепела Светка. - Ты обо мне, долбанушка, подумал? Работать не хочешь! Меня не хочешь! По дому палец о палец ударить не хочешь! Ты уже сейчас хуже обезьяны! Долбанушка!
   - Мясо жрать не надо! - рассердился на оскорбления Вася.
   И побежал на балкон. Где выхватил из ящика говяжью ногу и сбросил на землю.
   Светка хотела вышвырнуть Васю следом, да побоялась - за это время мясо могут уволочь. Сорвалась возвращать добро домой. Вася обогнал Светку на втором этаже и первым успел к ноге. Схватил и поволок заднюю часть священного животного в сторону мусорных баков. Светка быстро настигла Васю, начала вырывать супы и тефтели.
   - Светка, держись! - громко поддерживали соседи из форточек. - На измор бери! На измор!
   Вася-Кришна не ел мясо, да все же мужик - перетягивал щи и беф-строганы в помойку. На что Светка безжалостно - а что теперь жалеть? - пнула мужа в интимно-чувствительное место. И хотя Вася на нем поставил крест, боль там еще не отсохла. Вася отпустил говяжью ногу и схватился за боль.
   - Ура! - закричал двор.
   Гуляш и пельмени были спасены.
   Зато в поединке за колбасу верх одержал Вася. Пес в пылу перетягивания не рассчитал - жадность сгубила - так сжал челюсти, что перекусил мясную палку. В пасти остался кусок, но Васин край был значительно длиннее.
   Собака отбежала переваривать, а Вася, уставший от борьбы, тоже решил подкрепиться, куснул отвоеванное.
   - А как же харе кришна? - спросили соседи.
   - Идет он в харю раму! - пьяно оскалился Вася.
   Достал из заплечной сумки початую бутылку винища, хлебнул из горлышка.
   - Пей, Вася! - поддержал дом. - Пей!
   Вдруг балконы заблажили:
   - Беги! Вася! Беги!
   Во двор вошли парни в оранжевых балахонах. Как Вася-Кришна, лысые.
   Из подъезда мчалась к Васе Светка.
   Опять началось перетягивание. Светка рвала Васю в дом за ноги, оранжевые мужики за его душу боролись, ухватившись за руки.
   Разрываемое на части румяное от винища яблочко раздора ерничало:
   - Мишка за Сашку, Сашка за ляжку - хрен вам, а не Машку!
   - Светка, держись! - болели балконы.
   Один в поле кашу не сваришь. Оранжевые мужики вырвали Васю, оставив в руках у Светки одни кроссовки. Стянули с Васи красные трусищи, в швах по их религии гнездятся злые духи, - футболку с охальной надписью. Вася сначала кричал: "В харю раму! В харю!.." А потом, когда его завернули в оранжевое и понесли, запел: "Я, бывало, всем давала..."
   - Долбанушки! - Светка швырнула в оранжевых кроссовками.
   - Долбанушки! - поддержали балконы и обезлюдели.
   ЭЛЕКТРОСЕНСЫ
   Вдоль четырехэтажного дома дворник гнал метлой густое облако пыли. Вдруг из него вынырнула зареванная Муза Павловна Белоусова.
   - Где клуб экстрасенсов? - спросила, отплевываясь от облака.
   - Электросенсов? - не давая приземлиться облаку, переспросил дворник. В подвале трудяги заседают.
   Заседало четверо. Жгучая блондинка с короткой стрижкой и с родимым пятном на шее. Не менее жгучий, но в обратную сторону - брюнет. Без пятна, зато волосы до плеч. еще один без пятна, как впрочем, и без волос бритолысый. Наконец, четвертый экстрасенс. Если его коллег в случае составления милицейского протокола можно по приметам характеризовать блондиноголовая, гривоголовый и бритоголовый, этому вполне подходило клиноголовый. Голова у него со всех сторон стремилась к подбородку, острому, как кол. На носу сидели солнцезащитные очки.
   Солнца в полуподваде не было, горела лампочка под потолком и две церковные свечки на столе, пахло сигаретами, ладаном и свежей пылью, которая, спасаясь от неутомимой метлы дворника, отрывалась от облака и втекала в раскрытое окно, редко забранное ржавыми прутьями.
   - Мартын потерялся! - без предисловий бухнула в экстрасенсов Муза Павловна и полезла в сумочку за деньгами. - Умоляю, найдите!
   - Муж? - принял деньги бритоголовый.
   - Котейка, - хлюпнула носом Муза Павловна. - Кот.
   - Это хуже, - оценил пропажу клиноголовый. - Четыре ноги, дальше удрать может.
   - Если, конечно, жив, - сказала блондиноголовая.
   - Найдем, - заверил бритоголовый, - если не сдох.
   - Конечно, - обнадежил клиноголовый, - если не пришибли.
   Они смахнули на подоконник свечки, расстелили на столе карту города, простерли над ней руки.
   Экстрасенские волны полетели по улицам и кошачьим углам. Восемь ладоней радарами впились в пространство карты, прощупывая его метр за метром. У бритоголового от натуги шевелились уши, клиноголовый заострялся еще опаснее...
   Мартын, на поиски которого были призваны трансцендентные силы, по жизни был воздушно-десантным котом. Он либо спал, либо десантировал со шкафов, вешалок, полок. Хлебом не корми (мясо больше любил) дай сигануть вниз головой в воздушный простор. Причем, настоящий, в четырех стенах больше от скуки летал. Но стоило хозяйке зевнуть с форточкой или балконом, Мартын тут же с победным мяуканьем, распластавшись в воздухе, как белка-летяга, пикировал на волю.
   Соломку Муза Павловна подстилать не успевала. Котяра и без нее приземлялся мастерски и тут же, без акклиматизации, десантировал дальше - в подвал, где проводил боевую операцию "смерть крысам".
   Трофеи тащил домой.
   Муза Павловна от воздушно-десантных выходок любимца хваталась за сердце. И не от крыс, хотя не переносила мерзких тварей, сколько от того, что жили-то они с Мартыном на седьмом этаже, а прыгал он без парашюта.
   Четыре года Мартын при каждом удобном случае совершал смертельные - для крыс - номера.
   А три дня назад полет с балкона не закончился традиционной крысой под дверью. Ни крысы, ни Мартына. Муза Павловна облазила все подвалы, прошарила близлежащие дворы - хвостатый любимец исчез с концами. Надежда была только на экстрасенсов.
   - Мартын! Мартын!.. - прикрыв глаза, сомнабулой заповторяла блондиноголовая. Она подняла руки от карты, обратила ладони вдаль и, медленно поворачиваясь вокруг оси, начала пронзать все части света поисковой энергией. - Теплее, теплее, теплее,.. - начала нащупывать кота.
   - Вижу пустырь! - вдруг задрал блестящую голову к потолку бритоголовый. - Березу... С нее свисает петля... В петле дергается кот...
   - А! - застонала Муза Павловна и хватанула полпузырька карволола из горлышка. - За что?
   - Масть? - нетерпеливым криком спросил экстрасенс, по-прежнему разглядывая на потолке жуткую картину казненного через повешение кота.
   - Рыжий, передние лапки белые.
   - Не ваш, - вернулся к карте бритый по всему шару экстрасенс.
   - Дно реки, - как в бреду забормотал гривоголовый. - На дне кот... К задним лапам привязан кирпич... Тело рвут пираньи...
   - Господи! - смертельно побледнела Муза Павловна. - Но в Иртыше нет пираний!
   - Извините, я проскочил в Южную Америку.
   - И все-таки коту капец, - обратился бритоголовый к коллегам. - Я чувствую.
   - Не может быть?! - отказывалась верить Муза Павловна.
   На нее никто не обращал внимания. У экстрасенсов разгорелся профессиональный спор. "Машина раздавила в лепешку", - говорил один. "Сожрал отраву", - возражал другой. "Ниче с ним не сделалось - кошки живучие!" - не соглашался третий.
   Музу Павловну подбрасывал надеждой со стула категоричный возглас "жив", и тут же подсекал колени приговор "сдох".
   - Не вижу его рядом с хозяйкой, - стоял на смертельном исходе бритоголовый. - В упор не вижу!
   - Протри глаза! - не соглашался клиноголовый. - Вон он! Вон! Клиноголовый сорвал с носа очки и тыкал ими куда-то в угол, за спину Музы Павловны:
   Муза Павловна оглянулась, в углу стоял сломанный стул, Мартына не было.
   - Тихо! - стукнул кулаком в карту гривоголовый. - Вижу рыжего кота! За ним гонится черный пес!
   - Спасите его! - заламывая руки, закричала Муза Павловна.
   - Пес догоняет! - бесстрастно докладывал экстрасенское кино гривоголовый. - Зубастая пасть впивается в кота! Разрывает на куски...
   Муза Павловна без звука повалилась на стул.
   Зато блондиноголовая издала истошный крик, вскочила на стол, спасаясь от здоровенной крысы, которая запрыгнула в окно и бешено заметалась по комнате.
   - Спасите! - запросила помощи блондиноголовая.
   Мужчины как по команде взлетели на стол. Последний предательски зашатался, готовый сбросить всю честную компанию на съедение хвостатой твари.
   Выручил Мартын. Пролетев меж прутьев оконной решетки, он коршуном упал на подвальную зверюгу, мертвой хваткой вцепился в загривок. Три дня преследовал эту тварь и вот достал, благодаря трансцендентным силам.
   Муза Павловна подхватила пропажу, не выпускающую серую добычу из зубов, и поспешила восвояси.
   - Заразу-то куда волокешь? - шумнул на нее дворник, продолжающий гонять вокруг дома облако. - Брось в мусорный бак!
   - Мой котейка поймал, мой! - не послушалась Муза Павловна, крепче прижимая котейку к обливающемуся радостью сердцу.
   И скрылась в облаке.
   Экстрасенсы спрыгнули со стола и честно поделили поисковый гонорар.
   ОТЕЛЛО С КОЧЕРГОЙ
   Годы у Филиппа Матвеевича Назарова были уже не те, чтобы в убегашки заполаскивать по улицам. А куда денешься, когда вопрос ребром между дальнейшей жизнью и стремительно приближающейся кончиной от рук разъяренного бугая с каминной кочергой в руках?
   Во все времена клали доктора личные жизни в гроб ради здоровья человечества. Прививали себе чуму и другую холеру, бесcтрашно лезли в зараженные районы. Умри, но выполни присягу Гиппократа. Филипп Матвеевич не клялся на анатомии - медицинских академий не заканчивал, тем не менее который год нес тяжелый крест нестандартного народного целителя. Тащить приходилось среди темных от образования масс. Один из представителей которых уже дышал в спину с огромным желанием шарахнуть лекаря кочергой по голове.
   Всю жизнь Филипп Матвеевич был учителем физкультуры, уйдя на пенсию и освободившись от неуемного племени школяров, почувствовал в себе дар нетрадиционного медика.
   Новый метод был уникальный и безболезненный, универсальный и бескровный. Берется подушка, сверху кладется куриное яйцо, заключенное в контейнер, этакую спецматрешку, на нее садится пациент (чаще - пациентка). Учение Филиппа Матвеевича требовало использовать яйца обязательно из-под топтаной курицы. Яйцо выполняет роль буферного устройства между организмом, сидящем на нем, и космосом. В процессе лечения в наседку втекают целительные силы вселенной, а черная энергия недугов уходит прочь. Пациент (чаще пациентка) при содействии Филиппа Матвеевича, можно сказать, высиживает из себя болезнь.
   Горят восковые свечи, Филипп Матвеевич (непременно в темных очках) широко и плавно водит над больной руками, таинственным голосом призывает ее сосредоточить внимание на яйце: "Ты видишь под собой белое и желтое. Белое темнеет! темнеет! темнеет! Вбирает в себя твои хвори и недуги, боли и тревоги! Ты выздоравливаешь!"
   Три раза за сеанс меняет Филипп Матвеевич яйцо под наседкой, забирая с хворобами, подкладывая свежее.
   Оригинальный метод пока не получил широкого признания, пациентки еще не осаждали валом неформального лекаря, не ползали перед ним на коленях: лечи нас, Филипп! лечи! Собирал клиентуру народный целитель с бору по сосенке, для чего ходил в народ - на базар. Выбрав в толпе, кого из женщин стоит полечить, действовал решительно и нетрадиционно. Вдруг подскакивал, хватал, к примеру, за живот и роковым голосом ставил диагноз:
   - Больная печень!
   Или цапал за талию:
   - Камни в почках! Пойдем к тебе, буду лечить!
   Своей клиникой Филипп Матвеевич еще не обзавелся, а врачевать дома бабка ругалась.
   Что интересно - диагноз ставил безошибочно.
   И все же не всегда потенциальные клиентки с распростертой душой бросались в объятия нового метода. В частности, вчерашний день начался не лучшим образом.
   Первую больную схватил за грудь:
   - У тебя грудная жаба!
   А у нее в бюстгальтере были доллары.
   - Грабят! - закричала больная и, защищая валюту от грабежа, врезала целителю железным бидоном по голове.
   Впору самому садиться на яйца от сотрясения. Да деньги нужны. Оправившись от бидона, другую женщину лапанул в область декольте с диагнозом астмы. Последняя имела место, но, кроме нее, в двух шагах имел место муж, он бросился на целителя с кулаками и настучал доктора по физиономии. Самое время пойти домой и отсидеться на яйцах. Но сапожник всегда без сапог, а доктор без здоровья.
   Наконец, нашел пациентку. Покрутившись рядом, нет ли мужа или другой опасности, схватил за бок:
   - Поджелудочная болит. Срочно айда к тебе лечиться!
   Пошли. Квартира была шикарной, с камином. Посему Филипп Матвеевич запросил соответственный гонорар.
   Трудный день - удары бидоном по голове и кулаком по скуле - требовал разрядки. Филипп Матвеевич хорошо расслабился у товарища в гараже. После чего, добираясь домой, потерял лукошко с яйцами и спецматрешку.
   Утром, продрав глаза, побежал искать медтехнику. Первым делом сунулся к Тане, так звали больную с камином.
   - Таня дома? - спросил у открывшего дверь бугая. Тот был в попугаистых шортах, и глаза навыкате от такого наглого посетителя.
   - Яйца у нее вчера я не оставлял?
   - Что?! - еще больше выпучил глаза бугай, превращаясь в Отелло.
   Цыганка когда-то нагадала ему: "Женишься, касатик, один раз, но жена достанется слабой до королей и вальтов". "Посмотрим?" - сказал будущий Отелло.
   Друзья юности прикалывали его на счет королей бубновых и рогов ветвистых. "Смеется тот, кто смеется опосля", - успокаивал весельчаков за чужой счет. Долго выбирал жену, в конце концов остановился на Тане. Ее на аркане не затащишь в бассейн, под пистолетом - на пляж. Убивай - прозрачное платье не наденет. Живот и бедра были со следами ожогов.
   Отелло показал язык цыганке, когда Татьяна показала непривлекательные следы.
   И что же получается - поторопился с языком? Пока он деньги кует, ему, вопреки ожогам, рога растят. Змеиное отродье - нашла выход! Старому мухомору молодку и с ожогами только давай! Тем более, у этого мухомора пороха в пороховнице через край - не угонишься.
   Отелло метнул кочергу вдогонку. Она со свистом пролетела над головой целителя. Филипп Матвеевич скаканул козлом и прибавил прыти.
   Однако ослепляющая ревность была сильнее жажды жизни, топот погони настигал жажду. Вдруг за спиной жажды что-то громко упало.
   Топот стих.
   Филипп Матвеевич обернулся.
   Отелло распластано лежал на тротуаре, верхом на нем сидела пигалица в очках.
   - Я его все равно замочу! - хрипел в асфальт Отелло. - Он ходит к моей жене!
   - Темнота! Это народный целитель Назаров! - болевым приемом сдерживала клокочущую ревность пигалица.
   - Замочу! Пусти!
   - Дурак! Он женщин лечит. Меня в прошлом году от аллергии избавил, я потом турнир в Праге выиграла. Помните, Филипп Матвеевич?
   - А как же! - сказал, опасливо поглядывая на Отелло, народный целитель, хотя убей не помнил пигалицу.
   - А меня можешь вылечить? - спросил с асфальта бугай.
   - Бешенство неизлечимо! - находясь в позе высокого старта, ответил Филипп Матвеевич.
   - Не бешенство! - Отелло в бугае угас. - Нервы с этим бизнесом не в тему стали.
   - Как-нибудь зайду, - уходя, сказал Филипп Матвеевич.
   - А Таньку больше не лечи! - в спину бросил Отелло.
   "Пусть ее собака Авва лечит", - проворчал себе под нос Филипп Матвеевич и пошел искать лукошко с яйцами.
   АМИНЬ С АБЗАЦЕМ
   Полгода, девочки, бегала я работу искала, наконец, забатрачилась в коммерческую фирму. Три директора: Аминь, Абзац, а третий пашет за них.
   Аминь верующий. Всех святых знает, с Владыкой перезванивается, на нужды церкви щедро жертвует, а нам, как нищим на паперти, платит.
   Абзац выдвиженец братвы. Из десяти слов у него девять по матери, печатное одно и то "абзац". Когда бы Аминь к себе ни вызвал, к бабке не ходи, - для начала проведет душеспасительную беседу. Абзац, не успеешь порог его кабинета переступить, материть начинает, хотя тоже с религиозным уклоном: в Христа, бога и апостолов полощет. Потом как гаркнет: "Абзац!" Значит, свободен, дежурное вливание окончено.
   Как-то Аминь заходит в нашу комнатенку.
   - Некрещеные, - спрашивает, - есть?
   "Все, - думаю, - абзац! Уволит".
   Перед этим как раз обсуждали данную тему, черт за язык дернул, проболталась.
   - Некрещеным в нашем коллективе не место! - отрубил Аминь.
   - Заявление писать? - спрашиваю.
   - Грех о ближнем плохо думать! - отчитал Аминь. - А все почему - да потому, что ты нехристь! Надо срочно принять таинство крещения.
   Дал денег на таинство и направил в церковь к своему духовнику, отцу Василию.
   У отца Василия в тот день целый отряд крестился: от грудничков до старичков. И кумовей со зрителями толпа, как на свадьбе. Отец Василий, протяжный такой верзила, лет тридцати, под левым глазом густо затонированный синяк проглядывает. И смурной батюшка, не подступись. Резко процедуру начал.
   - Мужчины, - говорит, - покиньте помещение!
   Мужчины завозмущались:
   - Мы тоже платили за крещение!
   - Успеете, - отец Василий урезонил. - Столько лет без креста жили, еще минут десять потерпите.
   Без мужчин прочитал нам молитву, просветил, что после родов женщина нечистая, ей 40 дней церковь посещать нельзя и потребовал в переводе на твердую валюту два с половиной доллара. Вроде как штраф. На эту статью Аминь матпомощь не выделял, пришлось из личных сбережений раскошелиться.
   - Кто аборт делал? - вопрошает отец Василий после сбора денег. - Шаг вперед.
   Шагнула я дрожащими ногами. Не шагни, думаю, Аминь правду разнюхает, выгонит.
   Отец Василий шагнувшим внушение произвел, дескать, аборт делать - это грех. Надо с умом предохраняться от нежелательной беременности. На этот случай имеются протовозачаточные средства. Не церковь, а центр планирования семьи и репродукции. За абортный грех с шагнувших еще в том же размере слупил. Занервничала я, девочки, вдруг начнет дифференцировать, кто больше одного раза с абортом грешил, а я уже неплатежеспособная.
   Нет, Бог миловал, отец Василий велел кликнуть мужчин и начал крещение. Сам по-прежнему туча тучей ходит.
   Увидел видеокамеру.
   - Не гневите Бога! - наложил категорический запрет. - Это вам не Голливуд, а я не Шварценегер.
   Однако ничто не вечно под куполом церкви. В процессе крещения начал батюшка оттаивать к светской жизни. Он ведь что, нет-нет да занырнет, как бы по технологии обряда, за кулисы, в ризницу, или как там у них называется. И с каждым заходом щечки розовеют, глаза теплеют, даже синяк здоровьем наливается.
   - Где, - спрашивает после одного из нырков, - видеокамера? Зря вы, говорит, - думаете, что я злыдень-терминатор. Тут однажды покрутился с фотоаппаратом один, а потом в газете снимок напечатали: я держу младенца женского полу над купелью и подпись: "Секс в космосе". При чем здесь, спрашивается, космос и тем паче - секс? И вообще, - говорит, - телевидение и газеты смотреть грех. Там бес.
   Но снимать на видео разрешил. Даже подсказывать начал - какой ракурс, откуда лучше взять. Прямо режиссер в рясе. Но строго-настрого наказал: его в фас не "брать". Только в профиль с правой стороны. Мое, говорит, увечье ваше кино не украсит.
   - А знаете где, - спрашивает, - поврежденье получил?
   Оказывается, не сходя с рабочего места. Купель на него упала.
   Та купель, надо заметить, отцу Василию по колено. По любому получается - она самоходно-летающая. Порхает по церкви, как у Гоголя в "Вии" гроб. Или отец Василий на полу пребывал во время падения оной? Одним словом, загадка религии. Отец Василий, то и дело посещая закулисное пространство крестильни, начал путать имена и события.
   Наставляя нас на стезю праведности, изрек:
   - Это прелюбодеяние, если, к примеру, у Петра, при созерцании каждой длинноногой девицы в короткой юбке, желания непотребные возникают в голове и другом месте. Надо, Петр, господином себе быть.
   Петр никак не почитает батюшкино наставление. А кому там почитать? Петру три месяца от роду. Если и есть непотребные желания, так только под себя нагрешить. Вот его смазливому крестному, судя по масляным глазкам, в самый раз попрелюбодеять с длинноногими... Но крестного звали Федор.
   Кстати, отец Василий к концу крещения сам был не прочь приударить за симпатичной юбкой. Совершая козе-девице миропомазание, сделался галантным, аки светский лев. Разрешите, говорит, за вами поухаживать. Отставив мизинчик, снял с нее очки, миропомазал лоб. Разрешите, говорит, обратно поухаживать. Надел очки.
   Хороший у Аминя духовный отец. Душевный.
   Отчиталась я на работе о приеме таинства крещения и таинства миропомазания, мол, призвал на меня отец Василий Божие благословение, теперь не хуже вас православная. И тут же вляпалась на этой почве.
   Сижу обедаю, Абзац заходит.
   - Ты че, - кричит, - тыт-ты-ры-ты-тыт в бога и черта мясо жрешь, когда пост кругом?
   Я от испуга - возьмет и выгонит - ножкой курицы подавилась.
   - Извините, - хриплю сквозь ножку, - больше ни в жизнь мясо в рот не возьму.
   Не выгнал, но Аминю наябедничал. Аминь призвал меня и других сотрудниц на время поста аппетит на скоромное и другие телесные утехи завязать узлом. О Боге, потребовал, надо думать и работе.
   - А кто, - говорит, - пойдет в церковь на всенощную - получит дорогой подарок.
   Глаза у женщин загорелись на дорогой презент. В моем финансовом состоянии французская тушь баснословный подарок. А для Аминя она раз плюнуть, у него на шее золотая цепь в шею толщиной и крест нательный размером с надгробный. Что же тогда в его понимании дорогой подарок? Может, стиралку "Индезит" выдаст за церковное рвение? Наша фирма недавно получила десяток по бартеру. Песня, а не аппарат. Сунул белье, кнопку нажал и плюй от счастья в потолок. Одна глажка остается, которая у меня давно автоматическая. При разделении после свадьбы домашнего труда, глажка досталась мужу.
   - Что же он подарит? - гадали сотрудницы.
   Я про стиралку молчок, зачем конкуренты?
   Зря наступала на язык, соперницы еще до старта сошли с призовой дистанции. Ревнивые мужья - знаем мы эти всенощные бдения! - не пустили.
   Скажу откровенно, девочки, во время литургии сбивалась на грешные мысли. Про стиралку грешила. Вдруг размечтаюсь под божественный хор, как она впишется в мою ванную... Да и тяжело с непривычки стоять ночь подряд. Ноги отстегиваются, в сон кидает. А подумаешь о дорогом подарке - откуда силы на стояние берутся.