Страница:
— Возможно, пришла пора поставить его на место? Покажите капитану характер! Вы же теперь офицер! Обломайте рога этому старому лосю, если наставить их в данный момент невозможно! Вы не находите, что если Блаю обломать рога, то он будет похож на самого обычного осла?
— Ни черта не понимаю из того, что вы сказали, сэр! У вас ужасный акцент! Кто вас учил языку? Где обучались? В каком университете? В Англии, в Кембридже? Во Франции, в Сорбонне? Но от вашего диалекта веет североамериканскими прериями. Это не английский язык, это черт знает что!
— Хорошо, давайте перейдем на русский! — усмехнулся Сергей. — Владеете? Нет? Тогда не умничайте, а вслушивайтесь и постарайтесь понять.
Они выпили еще по бокалу. Глядя прямо в глаза лейтенанту, Строганов продолжил:
— Кристиан, почему эта толстая свинья вас притесняет? Почему за вами шпионит этот «ботаник»? Ни еды вдоволь, ни воды, ни вина, в конце концов! Ты говоришь, он даже девок взять с собой для утехи не разрешил? Негодяй! Вот скотина!
Лейтенант задумался на мгновение и решил быть откровенным с этим русским. Флетчера прорвало! Он выложил все свои обиды и подробно описал обстановку на корабле.
Глава 10
Глава 11
— Ни черта не понимаю из того, что вы сказали, сэр! У вас ужасный акцент! Кто вас учил языку? Где обучались? В каком университете? В Англии, в Кембридже? Во Франции, в Сорбонне? Но от вашего диалекта веет североамериканскими прериями. Это не английский язык, это черт знает что!
— Хорошо, давайте перейдем на русский! — усмехнулся Сергей. — Владеете? Нет? Тогда не умничайте, а вслушивайтесь и постарайтесь понять.
Они выпили еще по бокалу. Глядя прямо в глаза лейтенанту, Строганов продолжил:
— Кристиан, почему эта толстая свинья вас притесняет? Почему за вами шпионит этот «ботаник»? Ни еды вдоволь, ни воды, ни вина, в конце концов! Ты говоришь, он даже девок взять с собой для утехи не разрешил? Негодяй! Вот скотина!
Лейтенант задумался на мгновение и решил быть откровенным с этим русским. Флетчера прорвало! Он выложил все свои обиды и подробно описал обстановку на корабле.
Глава 10
НА АБОРДАЖ!
Корабль покачивался на волнах, снасти поскрипывали, вода плескалась о борт судна. Сергей проснулся от тишины. Оказывается, можно просыпаться не только от шума. Особенно оглушительной и жуткой тишина эта казалась в темноте.
Строганов опустил ноги на пол и подпрыгнул от неожиданности. Сырые доски были скользкими и холодными. Он спешно обул кроссовки, надел тельняшку и спортивный костюм. Пистолет на ремне спрятал под куртку, сняв его с предохранителя, а кобуру расстегнул. Все готово к быстрому отпору. В этом коллективе да с таким буйным капитаном надо держать ухо востро. Сергей выглянул в окно, его тримаран шел в фарватере корабля, привязанный к нему канатом. В голове бродили невеселые мысли.
«А может, потихоньку бежать отсюда, пока не поздно? Собрать вещи, по трапу перебраться в лодку, отрезать конец и двигаться куда-нибудь подальше. На кой черт мне этот летучий голландец из далекого прошлого? Возможно, это лишь фрагмент, вырванный из временного пояса! Возможно, только на несколько миль вокруг восемнадцатый век? Бежать и вновь голодать?
А зачем? Кто ждет меня в морском просторе? Дикари. А кто ждет в цивилизованном мире? Долги и обязательства, фирма, надоевшие коллеги по работе. Ни жены, ни детей, ни любимой. Друзья потеряны, близких почти никого. А ведь, зная ход истории, можно неплохо воспользоваться этими знаниями. Рвануть во Францию и поучаствовать в Великой Французской революции. Стать маршалом и уговорить узурпатора не двигаться в заснеженную Россию, наоборот, захватить Британию, Швецию, Норвегию, ограничиться Западной Европой!
Или бежать в Америку? Кто у них сейчас президент? Недавно нами обруганный Джордж Вашингтон уже президент или еще не президент? Не помню точно, но, кажется, вот-вот им станет. Про Америку знаю только самую малость. Войны с индейцами, «дикий запад», строительство железных дорог, игра на бирже, Аляска, Клондайк... Да мало ли еще что вспомнишь, порывшись в памяти».
Сергей поразмыслил, но не вспомнил. Биржевых премудростей он не знал. Цены, фьючерсы, откаты, залоги, опционы, инсайд! Черт ногу сломит в этой экономике! Каковы котировки акций разных компаний, на чем можно поиграть, неизвестно. Спекуляции были не для него. Разве что услышит знакомое название создающейся компании, знакомое по двадцатому веку, да прикупит акций, но ждать придется лет сто! А жить на что? История, которую изучают в школе, — наука, фиксирующая величайшие факты и выдающиеся события. А жизнь человека состоит из пустяков и мелочей: ссор, сплетен, скандалов, происшествий, любовных интрижек. Вот в них-то, в быт, Серж и не посвящен. Он не знает духа времени, его ритма, уклада. Раскусят через минуту. А тут на корабле он все же граф!
С войнами еще хуже! Ни фехтовать, ни уверенно держаться в седле Строганов не умел. Старые артиллерийские системы он никогда не изучал. Чем сможет граф удивить этих вояк? Лишь знанием исхода поединка. А ведь именно на это можно делать ставки и выигрывать, подсказывая заинтересованным людям дальнейшее развитие событий.
Но все равно для любого занятия нужен начальный капитал. Прихватить золотишко, камешки драгоценные из корабельной казны или раздобыть жемчуг у дикарей, а затем бежать с «Баунти»? Почему нет?
Внезапно на палубе послышался шум, крики, беспорядочный топот ног. Чего они расшумелись? Неужели уже начался бунт?
Строганов толкнул дверь, она оказалась не закрыта, это уже хорошо. Он вышел, осторожно выглянул из-за поднятой крышки люка, ведущего на палубу. Матросы сгрудились у бортов и глядели в океан, энергично жестикулировали и о чем-то возбужденно переговаривались. Подойдя к ним, Сергей глянул вдаль — интересно же, что там.
Корабль приближался к двум грядам торчавших из воды скал, за которыми виднелся большой остров. Тропические джунгли покрывали побережье сплошной стеной, за которой не видно было никаких признаков человеческого присутствия. Впрочем, эти признаки скоро появились в виде целой флотилии пирог, наполненных злобными дикарями, вооруженными дубинами, копьями, дротиками и топорами.
Серега снова почувствовал, насколько велика вероятность быть сожранным папуасами. Опять дикари! Выпотрошат, поджарят, подкоптят, сдобрят порцией специй... Нет, увольте! То, что намерения у дикой ватаги были самые гнусные, не вызывало ни малейшего сомнения. Шайка дружно налегла на весла, продолжая что-то орать на своем языке. Их боевая устрашающая раскраска произвела впечатление на команду фрегата. Англичане, привыкшие к дружелюбию аборигенов Таити, надеющиеся на мощь своих орудий, растерялись перед нашествием «москитной» флотилии.
Сергей вспомнил нападение на необитаемом острове и быстрее других сообразил, что надо делать. Он сразу догадался, чем такая встреча может грозить судну. Безветренная погода не позволяла быстро уклониться от встречи с аборигенами, а они целеустремленно двигались к дрейфующему «Баунти».
— Какого черта! Почему нет команды открыть огонь? — воскликнул Строганов, вопрошающе глядя на капитана.
— Гот дэмэт! — прохрипел капитан. — Эти пироги так малы, что если даже мы дадим залп из всех корабельных орудий, возможно, и попадем в одну-две. А что будет дальше? Дикарей тьма-тьмущая!
— Дальше стрелять из мушкетов и пистолетов! — вскричал Строганов. — Рубить саблями, колоть кинжалами!
— Шестнадцать пирог! — доложил один из офицеров, который занимался подсчетами численности приближающихся незваных гостей. — Возможно, папуасы настроены миролюбиво? Предлагаю провести переговоры.
— Дурак! — рявкнул Сергей. — Завтра они сделают из твоей пустой башки чашу, а шкуру с жопы пустят на барабан.
Сергей бросился к Блаю и громко крикнул капитану прямо в лицо:
— Блай, приди в себя! Огонь из пушек! Это людоеды! Промедление смерти подобно! Уильям, очнитесь!
«Мужественный» капитан наконец сбросил с себя оцепенение. Он заорал на Флетчера, на других офицеров и матросов — сразу на всех. Уильям Блай ревел и топал ногами как раненый слон. Команда, подгоняемая и понукаемая офицерами и боцманом, бросилась к парусам и к орудиям, часть моряков взялась за мушкеты и холодное оружие. Но что это за оружие — слезы. Десять мушкетов, пять пистолетов, да еще несколько сабель и кортиков. Увы, «Баунти» — транспортный корабль, хотя и именуемый военным.
Пока канониры заряжали четыре орудия и выкатывали их для стрельбы, пока прицеливались, большая часть лодок уже была вне досягаемости, в мертвой зоне. Один залп пушкари все же успели дать. Три пироги разлетелись в щепы, три перевернулись. Обезумевшие от страха и ярости дикари лишь на секунду-другую замерли, а затем принялись грести с утроенной силой. Экипаж приготовился к неравной битве, исход которой практически был предопределен. Десять лодок, по дюжине воинственных дикарей в каждой, против сорока плохо вооруженных матросов. Арифметика, дающая шансы на успех лишь одной стороне.
Сергей перестал раздумывать и опрометью бросился в каюту к оружию.
— Стой, трус! — гаркнул Блай, но Строганов пропустил этот окрик мимо ушей. Бесцеремонно оттолкнув матроса, преградившего дорогу к каюте, он сиганул внутрь.
Достав сумки, Сергей открыл первую, в которой лежал браунинг и две гранаты. Он вынул и вновь вставил обойму, ввернул в гранаты запалы, затем достал из второй сумки автоматическую винтовку М-16 и АКМ.
М-16 — это тоже хорошо, но лучше бы были с собой два проверенных войною «Калашникова». Или один, но патронов побольше! АКМ и надежнее, и в бою неприхотливее. Чем после стрельбы чистить американскую винтовку? А «калаш», он всепогодный. Протереть тряпицей, смазать хоть пальмовым маслом, хоть подсолнечным, и порядок. Даже будучи ржавым, русский автомат продолжает стрелять!
Итак, что он имеет? Три с половиной магазина к винтовке, четыре рожка к автомату, три неполные обоймы к пистолету и гранаты. Для себя оставлять последний патрон нет необходимости, туземцы сами добьют.
Серега стремительно экипировался и выскочил на палубу. На ней уже вдоль бортов завязалась кровавая битва. Орава аборигенов карабкалась наверх. Их сбрасывали, сталкивали, рубили, кололи, а они лезли и лезли. Перезаряжать мушкеты и пистолеты матросам было некогда. Охотники за черепами заранее радовались победе, которую они предполагали одержать благодаря огромному численному превосходству.
Строганов метнулся к левому борту и бросил «лимонку» в причаливающую пирогу. Бах! Взрыв смел туземцев, стоявших и сидевших в суденышке. Дикарь, уцепившийся за свисающий канат, попытался проткнуть Сергея копьем, но получил в лоб пулю.
Далее бой развивался словно при ускоренном прогоне кадров кинофильма. Путешественник во времени бегал вдоль бортов и стрелял одиночными. Стрелял, стрелял, стрелял. Один магазин М-16 опустел, затем второй. Во время смены оружия его едва не пронзил копьем очередной папуас, но, получив удар в живот автоматным прикладом, плюхнулся в воду.
На корме дико заорал Блай. Капитан рубился с наседавшими на него аборигенами. Там, кроме него и штурвального, почему-то не оказалось никого. Кристиан Флетчер командовал обороной левого борта, другой офицер распоряжался на правом, на носу вместе с матросами дрались боцман и мичман.
Строганов в три прыжка, словно разъяренный леопард, преодолел пространство, отделяющее его от капитана. Три выстрела, и Блай спасен. Капитан на минуту остановился, чтобы утереть пот и кровь, сочившуюся из ссадин, поблагодарил спасителя. У самого носа судна дрейфовали две пироги, из которых, подсаживая друг друга, карабкались на палубу туземцы.
— Получи, фашист, гранату от советского бойца! — выкрикнул Серега и отправил вторую «лимонку» точнехонько в лодочку с дикарями на борту.
Последовал взрыв! Туземцы, даже те, кто уже вылез с суденышек на свисающие снасти или уцепились за доски, оглушенные, от неожиданности свалились в воду с криками ужаса. Расторопные акулы довершили расправу с папуасами. Привлеченные запахом крови, они недавно трапезничали на дальних подступах к кораблю, подбирая жертвы орудийного залпа. Теперь же хищницы стаей кружили вокруг шхуны, терзая падающих с корабля туземцев.
Отбившись от дикарей на корме, Сергей переместился на правый борт и выпустил несколько очередей из автомата по тем папуасам, которые еще находились в лодках. Этот огневой налет сразил десяток нападающих. Получив «заряд бодрости», от правого борта отвалили два оставшихся целыми суденышка и устремились к спасительным джунглям. Прочие полупустые пироги колыхались на воде, лишенные гребцов. На них лишь несколько раненых корчились в предсмертных судорогах. Упавших в воду тут же поедали счастливые акулы.
Окинув взором очищенный от противника фланг, Строганов поспешил на помощь Флетчеру. Лейтенант рубился с двумя вооруженными дубинами и копьями дикарями, с трудом отражая их яростный натиск. При оказании помощи пришлось потратить две пули из пистолета. У левого борта бой продолжал кипеть. Сюда пристало самое большое количество пирог. Серега выпустил несколько патронов из автомата, тщательно прицеливаясь и стараясь бить наповал. Рожок опустел, и Серж забросил «калаш» за спину. Он решил поберечь патроны. Кто знает, сколько впереди сражений?
Выхватив у умирающего туземца копье, он принялся колотить темно-коричневых пиратов. Перестарался, не рассчитал силу и быстро поломал первобытное орудие об абордажную туземную команду. Очень уж толстокожими оказались эти ребята. Команда переместилась на помощь Сержу и теперь сбрасывала сопротивляющихся туземцев в воду, словно мешки с балластом. Битва окончилась полной победой.
Тяжело дыша, Сергей взглянул на свои часы и к немалому своему удивлению обнаружил, что бой длился лишь пять минут. Погиб только один матрос, трое получили серьезные ранения, пятеро — легкие. Легко отделались! Несомненный успех и явное превосходство огнестрельного оружия! Не будь автомата, винтовки и гранат, схватка закончилась бы кровавым поражением бледнолицых. Английский флот потерпел бы первое фиаско в войне с туземцами. А так вышла виктория! Теперь эти фанфароны будут хвастаться героической победой британского корабля над туземной армадой. Ну и черт с ними.
Акулы продолжали пировать, вырывая друг у друга добычу, и вскоре кушать было уже некого. Стаи хищниц кружили вблизи парусника, надеясь на новую подачку, но подкормить их было нечем.
— Обыскать весь корабль! — скомандовал Блай. — Осмотреть снизу доверху! Перерыть трюм, залезть во все щели в каютах. Не дай бог, где-нибудь спрячется какая-нибудь кучерявая сволочь!
Да уж, всего один коварный туземец, спрятавшийся где-нибудь, может выбраться украдкой ночью и натворить немало бед. Вползет и устроит резню. Тогда прощай, милая Россия и туманная Англия.
Поиски действительно дали результат, в трюме и в каюте доктора нашли по одному туземцу. Уильям Блай велел без всякой жалости выбросить их за борт. Утопил, словно котят. Опять повезло акулам.
Сергей попытался протестовать, заявил гневно:
— Бой — это одно, а добивать пленных — совсем другое дело. Это военное преступление, неоправданная жестокость А еще цивилизованные англичане! Где ваше человеколюбие и европейский гуманизм?
Но Блай сердито посмотрел на русского графа, грязно выругался, поставил пленников на доску и самолично по очереди вытолкнул их на корм заждавшимся хищницам.
Этой своей расправой с пленными капитан окончательно убедил Сергея в правильности принятого решения ускорить бунт и выступить на стороне Флетчера, способствуя захвату корабля. А капитан, несмотря на захлестывающие его эмоции, вдруг подумал о невиданном ранее оружии.
Блай глубоко задумался. Ход его мыслей был прямолинеен. Откуда у этого русского медведя такие мушкеты? Оружие представляет опасность для Британской империи! И сам граф подозрителен! Какой-то он не от мира сего. Это его странное заступничество за дикарей, за нехристей! С чего вдруг? И Богу никогда не молится без напоминания. А ведь христианин! Хоть и другая церковь у них, отрыжка византийства, православная, кажется, называется, но все одно христиане. Надо посоветоваться со шпионом-«ботаником», это ведь по его ведомству. Вот и ему наконец-то работа нашлась.
В принципе, об этом думал не он один. Почти все члены экипажа удивлялись, неужели за год, что они плавали по бескрайним морям и океанам, в Европе, вернее, в далекой России появилось это таинственное, быстро стреляющее, многозарядное оружие.
«Это что, автоматическая русская пищаль? — терялся в догадках и Кристиан Флетчер. — Говорят, московиты так называют ружья. А ручные бомбы-ядра, а этот короткоствольный многозарядный пистолет... Кто придумал в дикой стране столь эффективное оружие?»
Строганов опустил ноги на пол и подпрыгнул от неожиданности. Сырые доски были скользкими и холодными. Он спешно обул кроссовки, надел тельняшку и спортивный костюм. Пистолет на ремне спрятал под куртку, сняв его с предохранителя, а кобуру расстегнул. Все готово к быстрому отпору. В этом коллективе да с таким буйным капитаном надо держать ухо востро. Сергей выглянул в окно, его тримаран шел в фарватере корабля, привязанный к нему канатом. В голове бродили невеселые мысли.
«А может, потихоньку бежать отсюда, пока не поздно? Собрать вещи, по трапу перебраться в лодку, отрезать конец и двигаться куда-нибудь подальше. На кой черт мне этот летучий голландец из далекого прошлого? Возможно, это лишь фрагмент, вырванный из временного пояса! Возможно, только на несколько миль вокруг восемнадцатый век? Бежать и вновь голодать?
А зачем? Кто ждет меня в морском просторе? Дикари. А кто ждет в цивилизованном мире? Долги и обязательства, фирма, надоевшие коллеги по работе. Ни жены, ни детей, ни любимой. Друзья потеряны, близких почти никого. А ведь, зная ход истории, можно неплохо воспользоваться этими знаниями. Рвануть во Францию и поучаствовать в Великой Французской революции. Стать маршалом и уговорить узурпатора не двигаться в заснеженную Россию, наоборот, захватить Британию, Швецию, Норвегию, ограничиться Западной Европой!
Или бежать в Америку? Кто у них сейчас президент? Недавно нами обруганный Джордж Вашингтон уже президент или еще не президент? Не помню точно, но, кажется, вот-вот им станет. Про Америку знаю только самую малость. Войны с индейцами, «дикий запад», строительство железных дорог, игра на бирже, Аляска, Клондайк... Да мало ли еще что вспомнишь, порывшись в памяти».
Сергей поразмыслил, но не вспомнил. Биржевых премудростей он не знал. Цены, фьючерсы, откаты, залоги, опционы, инсайд! Черт ногу сломит в этой экономике! Каковы котировки акций разных компаний, на чем можно поиграть, неизвестно. Спекуляции были не для него. Разве что услышит знакомое название создающейся компании, знакомое по двадцатому веку, да прикупит акций, но ждать придется лет сто! А жить на что? История, которую изучают в школе, — наука, фиксирующая величайшие факты и выдающиеся события. А жизнь человека состоит из пустяков и мелочей: ссор, сплетен, скандалов, происшествий, любовных интрижек. Вот в них-то, в быт, Серж и не посвящен. Он не знает духа времени, его ритма, уклада. Раскусят через минуту. А тут на корабле он все же граф!
С войнами еще хуже! Ни фехтовать, ни уверенно держаться в седле Строганов не умел. Старые артиллерийские системы он никогда не изучал. Чем сможет граф удивить этих вояк? Лишь знанием исхода поединка. А ведь именно на это можно делать ставки и выигрывать, подсказывая заинтересованным людям дальнейшее развитие событий.
Но все равно для любого занятия нужен начальный капитал. Прихватить золотишко, камешки драгоценные из корабельной казны или раздобыть жемчуг у дикарей, а затем бежать с «Баунти»? Почему нет?
Внезапно на палубе послышался шум, крики, беспорядочный топот ног. Чего они расшумелись? Неужели уже начался бунт?
Строганов толкнул дверь, она оказалась не закрыта, это уже хорошо. Он вышел, осторожно выглянул из-за поднятой крышки люка, ведущего на палубу. Матросы сгрудились у бортов и глядели в океан, энергично жестикулировали и о чем-то возбужденно переговаривались. Подойдя к ним, Сергей глянул вдаль — интересно же, что там.
Корабль приближался к двум грядам торчавших из воды скал, за которыми виднелся большой остров. Тропические джунгли покрывали побережье сплошной стеной, за которой не видно было никаких признаков человеческого присутствия. Впрочем, эти признаки скоро появились в виде целой флотилии пирог, наполненных злобными дикарями, вооруженными дубинами, копьями, дротиками и топорами.
Серега снова почувствовал, насколько велика вероятность быть сожранным папуасами. Опять дикари! Выпотрошат, поджарят, подкоптят, сдобрят порцией специй... Нет, увольте! То, что намерения у дикой ватаги были самые гнусные, не вызывало ни малейшего сомнения. Шайка дружно налегла на весла, продолжая что-то орать на своем языке. Их боевая устрашающая раскраска произвела впечатление на команду фрегата. Англичане, привыкшие к дружелюбию аборигенов Таити, надеющиеся на мощь своих орудий, растерялись перед нашествием «москитной» флотилии.
Сергей вспомнил нападение на необитаемом острове и быстрее других сообразил, что надо делать. Он сразу догадался, чем такая встреча может грозить судну. Безветренная погода не позволяла быстро уклониться от встречи с аборигенами, а они целеустремленно двигались к дрейфующему «Баунти».
— Какого черта! Почему нет команды открыть огонь? — воскликнул Строганов, вопрошающе глядя на капитана.
— Гот дэмэт! — прохрипел капитан. — Эти пироги так малы, что если даже мы дадим залп из всех корабельных орудий, возможно, и попадем в одну-две. А что будет дальше? Дикарей тьма-тьмущая!
— Дальше стрелять из мушкетов и пистолетов! — вскричал Строганов. — Рубить саблями, колоть кинжалами!
— Шестнадцать пирог! — доложил один из офицеров, который занимался подсчетами численности приближающихся незваных гостей. — Возможно, папуасы настроены миролюбиво? Предлагаю провести переговоры.
— Дурак! — рявкнул Сергей. — Завтра они сделают из твоей пустой башки чашу, а шкуру с жопы пустят на барабан.
Сергей бросился к Блаю и громко крикнул капитану прямо в лицо:
— Блай, приди в себя! Огонь из пушек! Это людоеды! Промедление смерти подобно! Уильям, очнитесь!
«Мужественный» капитан наконец сбросил с себя оцепенение. Он заорал на Флетчера, на других офицеров и матросов — сразу на всех. Уильям Блай ревел и топал ногами как раненый слон. Команда, подгоняемая и понукаемая офицерами и боцманом, бросилась к парусам и к орудиям, часть моряков взялась за мушкеты и холодное оружие. Но что это за оружие — слезы. Десять мушкетов, пять пистолетов, да еще несколько сабель и кортиков. Увы, «Баунти» — транспортный корабль, хотя и именуемый военным.
Пока канониры заряжали четыре орудия и выкатывали их для стрельбы, пока прицеливались, большая часть лодок уже была вне досягаемости, в мертвой зоне. Один залп пушкари все же успели дать. Три пироги разлетелись в щепы, три перевернулись. Обезумевшие от страха и ярости дикари лишь на секунду-другую замерли, а затем принялись грести с утроенной силой. Экипаж приготовился к неравной битве, исход которой практически был предопределен. Десять лодок, по дюжине воинственных дикарей в каждой, против сорока плохо вооруженных матросов. Арифметика, дающая шансы на успех лишь одной стороне.
Сергей перестал раздумывать и опрометью бросился в каюту к оружию.
— Стой, трус! — гаркнул Блай, но Строганов пропустил этот окрик мимо ушей. Бесцеремонно оттолкнув матроса, преградившего дорогу к каюте, он сиганул внутрь.
Достав сумки, Сергей открыл первую, в которой лежал браунинг и две гранаты. Он вынул и вновь вставил обойму, ввернул в гранаты запалы, затем достал из второй сумки автоматическую винтовку М-16 и АКМ.
М-16 — это тоже хорошо, но лучше бы были с собой два проверенных войною «Калашникова». Или один, но патронов побольше! АКМ и надежнее, и в бою неприхотливее. Чем после стрельбы чистить американскую винтовку? А «калаш», он всепогодный. Протереть тряпицей, смазать хоть пальмовым маслом, хоть подсолнечным, и порядок. Даже будучи ржавым, русский автомат продолжает стрелять!
Итак, что он имеет? Три с половиной магазина к винтовке, четыре рожка к автомату, три неполные обоймы к пистолету и гранаты. Для себя оставлять последний патрон нет необходимости, туземцы сами добьют.
Серега стремительно экипировался и выскочил на палубу. На ней уже вдоль бортов завязалась кровавая битва. Орава аборигенов карабкалась наверх. Их сбрасывали, сталкивали, рубили, кололи, а они лезли и лезли. Перезаряжать мушкеты и пистолеты матросам было некогда. Охотники за черепами заранее радовались победе, которую они предполагали одержать благодаря огромному численному превосходству.
Строганов метнулся к левому борту и бросил «лимонку» в причаливающую пирогу. Бах! Взрыв смел туземцев, стоявших и сидевших в суденышке. Дикарь, уцепившийся за свисающий канат, попытался проткнуть Сергея копьем, но получил в лоб пулю.
Далее бой развивался словно при ускоренном прогоне кадров кинофильма. Путешественник во времени бегал вдоль бортов и стрелял одиночными. Стрелял, стрелял, стрелял. Один магазин М-16 опустел, затем второй. Во время смены оружия его едва не пронзил копьем очередной папуас, но, получив удар в живот автоматным прикладом, плюхнулся в воду.
На корме дико заорал Блай. Капитан рубился с наседавшими на него аборигенами. Там, кроме него и штурвального, почему-то не оказалось никого. Кристиан Флетчер командовал обороной левого борта, другой офицер распоряжался на правом, на носу вместе с матросами дрались боцман и мичман.
Строганов в три прыжка, словно разъяренный леопард, преодолел пространство, отделяющее его от капитана. Три выстрела, и Блай спасен. Капитан на минуту остановился, чтобы утереть пот и кровь, сочившуюся из ссадин, поблагодарил спасителя. У самого носа судна дрейфовали две пироги, из которых, подсаживая друг друга, карабкались на палубу туземцы.
— Получи, фашист, гранату от советского бойца! — выкрикнул Серега и отправил вторую «лимонку» точнехонько в лодочку с дикарями на борту.
Последовал взрыв! Туземцы, даже те, кто уже вылез с суденышек на свисающие снасти или уцепились за доски, оглушенные, от неожиданности свалились в воду с криками ужаса. Расторопные акулы довершили расправу с папуасами. Привлеченные запахом крови, они недавно трапезничали на дальних подступах к кораблю, подбирая жертвы орудийного залпа. Теперь же хищницы стаей кружили вокруг шхуны, терзая падающих с корабля туземцев.
Отбившись от дикарей на корме, Сергей переместился на правый борт и выпустил несколько очередей из автомата по тем папуасам, которые еще находились в лодках. Этот огневой налет сразил десяток нападающих. Получив «заряд бодрости», от правого борта отвалили два оставшихся целыми суденышка и устремились к спасительным джунглям. Прочие полупустые пироги колыхались на воде, лишенные гребцов. На них лишь несколько раненых корчились в предсмертных судорогах. Упавших в воду тут же поедали счастливые акулы.
Окинув взором очищенный от противника фланг, Строганов поспешил на помощь Флетчеру. Лейтенант рубился с двумя вооруженными дубинами и копьями дикарями, с трудом отражая их яростный натиск. При оказании помощи пришлось потратить две пули из пистолета. У левого борта бой продолжал кипеть. Сюда пристало самое большое количество пирог. Серега выпустил несколько патронов из автомата, тщательно прицеливаясь и стараясь бить наповал. Рожок опустел, и Серж забросил «калаш» за спину. Он решил поберечь патроны. Кто знает, сколько впереди сражений?
Выхватив у умирающего туземца копье, он принялся колотить темно-коричневых пиратов. Перестарался, не рассчитал силу и быстро поломал первобытное орудие об абордажную туземную команду. Очень уж толстокожими оказались эти ребята. Команда переместилась на помощь Сержу и теперь сбрасывала сопротивляющихся туземцев в воду, словно мешки с балластом. Битва окончилась полной победой.
Тяжело дыша, Сергей взглянул на свои часы и к немалому своему удивлению обнаружил, что бой длился лишь пять минут. Погиб только один матрос, трое получили серьезные ранения, пятеро — легкие. Легко отделались! Несомненный успех и явное превосходство огнестрельного оружия! Не будь автомата, винтовки и гранат, схватка закончилась бы кровавым поражением бледнолицых. Английский флот потерпел бы первое фиаско в войне с туземцами. А так вышла виктория! Теперь эти фанфароны будут хвастаться героической победой британского корабля над туземной армадой. Ну и черт с ними.
Акулы продолжали пировать, вырывая друг у друга добычу, и вскоре кушать было уже некого. Стаи хищниц кружили вблизи парусника, надеясь на новую подачку, но подкормить их было нечем.
— Обыскать весь корабль! — скомандовал Блай. — Осмотреть снизу доверху! Перерыть трюм, залезть во все щели в каютах. Не дай бог, где-нибудь спрячется какая-нибудь кучерявая сволочь!
Да уж, всего один коварный туземец, спрятавшийся где-нибудь, может выбраться украдкой ночью и натворить немало бед. Вползет и устроит резню. Тогда прощай, милая Россия и туманная Англия.
Поиски действительно дали результат, в трюме и в каюте доктора нашли по одному туземцу. Уильям Блай велел без всякой жалости выбросить их за борт. Утопил, словно котят. Опять повезло акулам.
Сергей попытался протестовать, заявил гневно:
— Бой — это одно, а добивать пленных — совсем другое дело. Это военное преступление, неоправданная жестокость А еще цивилизованные англичане! Где ваше человеколюбие и европейский гуманизм?
Но Блай сердито посмотрел на русского графа, грязно выругался, поставил пленников на доску и самолично по очереди вытолкнул их на корм заждавшимся хищницам.
Этой своей расправой с пленными капитан окончательно убедил Сергея в правильности принятого решения ускорить бунт и выступить на стороне Флетчера, способствуя захвату корабля. А капитан, несмотря на захлестывающие его эмоции, вдруг подумал о невиданном ранее оружии.
Блай глубоко задумался. Ход его мыслей был прямолинеен. Откуда у этого русского медведя такие мушкеты? Оружие представляет опасность для Британской империи! И сам граф подозрителен! Какой-то он не от мира сего. Это его странное заступничество за дикарей, за нехристей! С чего вдруг? И Богу никогда не молится без напоминания. А ведь христианин! Хоть и другая церковь у них, отрыжка византийства, православная, кажется, называется, но все одно христиане. Надо посоветоваться со шпионом-«ботаником», это ведь по его ведомству. Вот и ему наконец-то работа нашлась.
В принципе, об этом думал не он один. Почти все члены экипажа удивлялись, неужели за год, что они плавали по бескрайним морям и океанам, в Европе, вернее, в далекой России появилось это таинственное, быстро стреляющее, многозарядное оружие.
«Это что, автоматическая русская пищаль? — терялся в догадках и Кристиан Флетчер. — Говорят, московиты так называют ружья. А ручные бомбы-ядра, а этот короткоствольный многозарядный пистолет... Кто придумал в дикой стране столь эффективное оружие?»
Глава 11
ЭКЗЕКУЦИЯ
«Ботаник» тоже украдкой разглядывал русского офицера, и в его уме выстраивались теории одна фантастичней другой. У российской армии имеется чудо-оружие, это факт. Ружья, стреляющие поразительно быстро и — что главное — точно. А эти миниатюрные бомбы?! Если ими вооружить драгунский полк, да пустить на рысях к пехотной колонне противника или встретить летящую навстречу кавалерию неприятеля, да закидать ими? Урон в живой силе будет ощутимее, чем от орудийного залпа. А если эти бомбы выдать матросам абордажной команды и забросать палубу неприятельского судна? После такого сокрушительного удара останется лишь убрать трупы и добить раненых. И корабль цел, и неприятель выбит, и минимум своих потерь. А если наладить массовое производство быстро стреляющего оружия, снабдить им пехотинцев, то Великобритания станет не только владычицей морей, а всего мира!
Вот только как изъять весь этот арсенал у русского графа? Отнять силой или хитростью? Но капитан на это не пойдет — слишком щепетилен в вопросах чести, считает, что он благородный человек. Подумаешь, ученик Кука! Все эти выскочки-капитаны думают, что на них держится мощь Британской империи! Нет, мощь и сила империи в ее великой разведке! Один шпион способен добыть, собрать, подготовить сведения, чтобы обеспечить победу в генеральном сражении. Разведка — глаза и уши армии, она преподносит информацию на блюдечке, а штабные задницы, горе-стратеги, все успехи и победы приписывают себе.
Если полководец думает, что ему противостоит десятитысячное войско, и спешит сразиться с неприятелем, якобы имея двойное превосходство, а на самом деле враг многочисленнее в три раза, то поражение неминуемо! Если командующий флотом заранее знает состав эскадры противника, ее вооружение, характеристики кораблей, дальность боя орудий, план действий врага, его замыслы — это уже половина победы. Коли флотоводец знает маршрут движения противника, он имеет преимущество — внезапность удара.
Поэтому сведения о начавшемся перевооружении русской армии имеют огромную ценность. Нельзя пока нападать на русских. Пусть этим займутся пруссаки и лягушатники-французишки. Главное — стравить их между собою.
Как же добыть новейшее оружие?! Утопить владельца? Подумаешь, граф! Плюнуть и растереть... Кто же поможет в таком непростом, можно сказать, деликатном деле?
В том, что в адмиралтействе оценят положительно любую подлость и не предадут огласке никакое преступление, совершенное на благо державы, с целью укрепления обороны Британской империи, шпион был уверен на сто процентов.
Нельсон понимал, что Флетчер тоже не союзник. Он явно симпатизирует этому русскому медведю. Жаль, значит, придется все дельце провернуть самому. Но кроме кинжала и маленького, почти дамского пистолета, у него нет никакого оружия. Отравить? Стукнуть графа дубинкой по башке, и концы в воду. Видимо, так и придется действовать. Эти моряки — чистоплюи. Не на кого опереться и надеяться, кругом одно дурачье!
«Ботаник» от злости с силой переломил тросточку через колено.
— Мистер Нельсон, зачем же ломать столь красивую вещь? — спросил с ухмылкой мичман Янг. Он давно стоял возле мачты и наблюдал за шпионом. — Плотнику и так работы много с такелажем и починкой мачты, а теперь вы потребуете выстругать новую трость.
— Отстаньте, мичман. Не до вас! Вечно насмехаетесь. Я обдумываю важные государственные дела, а вы сбиваете меня с мысли своими глупыми шуточками.
— Ах ты, сачок для ловли бабочек, пыльная архивная крыса! Червь библиотечный! Государственные мысли у него, — возмутился Янг высокомерию королевского соглядатая. — Сейчас как дам в нос, и очки к глазам прилипнут!
Янг поднес огромный кулачище к лицу шпиона. Он давно испытывал неприязнь к этому ботанику и зоологу. Из-за Нельсона его матросы ползали по всему острову в поисках всевозможных цветов, трав, саженцев, насекомых вместо развлечений с таитянками. Теперь корабль напоминал не судно, а большую клумбу или плавучий ботанический сад, а еще этот дурацкий террариум со змеями, варанами, пауками. Воду морякам выдавали по строго ограниченной норме, а для всех этих тварей ее не жалели.
«Ну и что с того, что везем ценное хлебное дерево? Неужели людям пить не надо? Проклятый сборщик тропического сена! — думал про него Янг. — И эта сухопутная сволочь мнит себя важной фигурой, пьет воду без ограничений. Лучше бы ее разделить между матросами!»
Откуда было знать простодушному моряку о таинственной миссии «ботаника» в кругосветном плавании. Если бы знал, наверняка вел бы себя осторожнее и был бы сдержаннее на язык. Нельсон же, отойдя в сторону, достал свою крошечную записную книжку и внес в нее две строчки: «Янг — смутьян, наглец и грубиян! Доложить. Выгнать в шею из флота!»
В этом кляузном блокноте среди прочих каракулей были сокровенные записи и о Блае, и о Флетчере, и о хирурге Ледворде. Все успели досадить соглядатаю-шпиону, все, с его точки зрения, были неблагонадежны. Сплошные вольтерьянцы, бунтовщики, карбонарии. Мысленно, в подленьких своих мечтах, он представлял, как во дворе Королевской морской тюрьмы стоит ряд виселиц и в петлях болтается весь командный состав «Баунти» и большая часть нижних чинов с высунутыми языками.
Матросня вообще несносна. Хамье, неучи, неотесанные мужланы, похотливые животные, развратники и пьяницы! Продолжая бурчать проклятия под нос, шпион скрылся в каюте.
Тем временем Сергей с важным видом вышагивал по палубе и чувствовал себя героем дня. Каждый встречный моряк, приветствуя, отдавал ему честь, матросы с восхищением смотрели на него, а офицеры с почтением пожимали руки, похлопывали по плечу в знак признательности за спасение корабля и экипажа. То, что пришлось пустить в ход оружие, которое показывать не стоило, Строганова, конечно, удручало, но зато теперь экипаж его уважал и побаивался.
Незачем было более маскироваться, прятаться, перед ним теперь одна задача — сохранить оружие. Но, судя по всему, вряд ли кто рискнет покуситься на русского графа. Даже капитан, который лишь одобрительно крякнул и издал трубный рев «йо-хх-оо!». Опасен разве что «ботаник» с повадками шпиона. Этот тип — человек злобный, подлый, неприятный, его нужно держать постоянно в поле зрения, быть настороже. Вон как у него глазенки хищно загорелись при виде боевого снаряжения, когда Сергей расстрелял орду туземцев.
Действительно, Нельсон первым полез щупать ствол и обжег пальцы. Алчный взгляд «ученого» Строганов заметил случайно, и эти хищные глаза не понравились ему.
«Дать по балде автоматным прикладом и за борт? Упоить вусмерть ромом? Хороший враг — мертвый враг!» — размышлял Сергей, неторопливо обходя корабль вдоль бортов. Любопытно, но эти два совершенно разных человека, жители разных стран, времен и цивилизаций, предпочли один и тот же способ ликвидации противника.
Одно для Строганова прояснилось теперь наверняка — нет никакой скрытой камеры, это не телешоу, не розыгрыш, не мистификация, это реальность. Все вокруг самое подлинное, особенно кровожадные аборигены! Чудовищная игра природы. Катаклизм! Казус, нарушающий все законы физики, основы мироздания. Это и впрямь не сон! Сон не может столь долго и утомительно длиться. Проклятое цунами! Нет чтоб попасть в будущее. Там наверняка жить гораздо лучше, чем в прошлом. Здесь, несомненно, воздух чище, пища натуральная и вкусная, с экологией нет проблем. Но Серега с трудом представлял, как дальше жить. Может, застрелиться? Нет, его голыми руками не возьмешь! Он просто обязан найти новую брешь в пространстве и времени, лазейку, через которую можно вернуться домой.
Преимущество пребывания в прошлом Строганов видел лишь в одном — в общих чертах ему была известна история восемнадцатого и девятнадцатого веков. С подробностями дело обстояло хуже. Судьбу «Баунти» он знал по кинофильму. Выручать хамоватого Блая не хотелось, значит, надо помочь Кристиану Флетчеру. Иначе его на этой посудине доставят в Англию, там разоблачат, объявят шпионом или сыном сатаны и вздернут, а оружие — конфискуют. Ну, уж нет, дудки! Решено — капитана, как и было показано в кинофильме, — за борт! Серж заставит их взбунтоваться, даже если они этого не захотят.
Тем временем команда привела судно в порядок. Трупы сбросили за борт, снасти починили, а матросам выдали по чарке рому. Капитан взялся за проведение служебного расследования. Как вышло, что дикари подобрались незамеченными так близко к судну, кто был впередсмотрящим, кто вахтенный офицер? Чья оплошность? Нужен был крайний, требовалась показательная порка, чтобы поправить пошатнувшийся авторитет, освежить чувство страха перед всесильным капитаном.
Боцман выстроил экипаж в две шеренги.
— Кто был во время нападения впередсмотрящим, а, канальи? — взревел Блай. — Какая сволочь прозевала нападение аборигенов?
— Капитан, нападение не прозевали, дикарей быстро и вовремя заметили, — попробовал вставить слово Флетчер. — Я был вахтенным офицером и сразу поднял тревогу.
— Молчать, сопляк! Капитан говорит! Не сметь перечить!
— Попрошу сменить тон! — воскликнул лейтенант высоким срывающимся фальцетом.
— Сейчас я загоню в твою глотку шпагу по самую рукоятку! — угрожающе надвинулся капитан на своего первого помощника.
Флетчер внезапно сник, осознав, что капитан мысленно уже заранее назначил именно его виновником столкновения с папуасами, но кто будет крайним среди матросов? Кто эта без вины виноватая жертва?
Вот только как изъять весь этот арсенал у русского графа? Отнять силой или хитростью? Но капитан на это не пойдет — слишком щепетилен в вопросах чести, считает, что он благородный человек. Подумаешь, ученик Кука! Все эти выскочки-капитаны думают, что на них держится мощь Британской империи! Нет, мощь и сила империи в ее великой разведке! Один шпион способен добыть, собрать, подготовить сведения, чтобы обеспечить победу в генеральном сражении. Разведка — глаза и уши армии, она преподносит информацию на блюдечке, а штабные задницы, горе-стратеги, все успехи и победы приписывают себе.
Если полководец думает, что ему противостоит десятитысячное войско, и спешит сразиться с неприятелем, якобы имея двойное превосходство, а на самом деле враг многочисленнее в три раза, то поражение неминуемо! Если командующий флотом заранее знает состав эскадры противника, ее вооружение, характеристики кораблей, дальность боя орудий, план действий врага, его замыслы — это уже половина победы. Коли флотоводец знает маршрут движения противника, он имеет преимущество — внезапность удара.
Поэтому сведения о начавшемся перевооружении русской армии имеют огромную ценность. Нельзя пока нападать на русских. Пусть этим займутся пруссаки и лягушатники-французишки. Главное — стравить их между собою.
Как же добыть новейшее оружие?! Утопить владельца? Подумаешь, граф! Плюнуть и растереть... Кто же поможет в таком непростом, можно сказать, деликатном деле?
В том, что в адмиралтействе оценят положительно любую подлость и не предадут огласке никакое преступление, совершенное на благо державы, с целью укрепления обороны Британской империи, шпион был уверен на сто процентов.
Нельсон понимал, что Флетчер тоже не союзник. Он явно симпатизирует этому русскому медведю. Жаль, значит, придется все дельце провернуть самому. Но кроме кинжала и маленького, почти дамского пистолета, у него нет никакого оружия. Отравить? Стукнуть графа дубинкой по башке, и концы в воду. Видимо, так и придется действовать. Эти моряки — чистоплюи. Не на кого опереться и надеяться, кругом одно дурачье!
«Ботаник» от злости с силой переломил тросточку через колено.
— Мистер Нельсон, зачем же ломать столь красивую вещь? — спросил с ухмылкой мичман Янг. Он давно стоял возле мачты и наблюдал за шпионом. — Плотнику и так работы много с такелажем и починкой мачты, а теперь вы потребуете выстругать новую трость.
— Отстаньте, мичман. Не до вас! Вечно насмехаетесь. Я обдумываю важные государственные дела, а вы сбиваете меня с мысли своими глупыми шуточками.
— Ах ты, сачок для ловли бабочек, пыльная архивная крыса! Червь библиотечный! Государственные мысли у него, — возмутился Янг высокомерию королевского соглядатая. — Сейчас как дам в нос, и очки к глазам прилипнут!
Янг поднес огромный кулачище к лицу шпиона. Он давно испытывал неприязнь к этому ботанику и зоологу. Из-за Нельсона его матросы ползали по всему острову в поисках всевозможных цветов, трав, саженцев, насекомых вместо развлечений с таитянками. Теперь корабль напоминал не судно, а большую клумбу или плавучий ботанический сад, а еще этот дурацкий террариум со змеями, варанами, пауками. Воду морякам выдавали по строго ограниченной норме, а для всех этих тварей ее не жалели.
«Ну и что с того, что везем ценное хлебное дерево? Неужели людям пить не надо? Проклятый сборщик тропического сена! — думал про него Янг. — И эта сухопутная сволочь мнит себя важной фигурой, пьет воду без ограничений. Лучше бы ее разделить между матросами!»
Откуда было знать простодушному моряку о таинственной миссии «ботаника» в кругосветном плавании. Если бы знал, наверняка вел бы себя осторожнее и был бы сдержаннее на язык. Нельсон же, отойдя в сторону, достал свою крошечную записную книжку и внес в нее две строчки: «Янг — смутьян, наглец и грубиян! Доложить. Выгнать в шею из флота!»
В этом кляузном блокноте среди прочих каракулей были сокровенные записи и о Блае, и о Флетчере, и о хирурге Ледворде. Все успели досадить соглядатаю-шпиону, все, с его точки зрения, были неблагонадежны. Сплошные вольтерьянцы, бунтовщики, карбонарии. Мысленно, в подленьких своих мечтах, он представлял, как во дворе Королевской морской тюрьмы стоит ряд виселиц и в петлях болтается весь командный состав «Баунти» и большая часть нижних чинов с высунутыми языками.
Матросня вообще несносна. Хамье, неучи, неотесанные мужланы, похотливые животные, развратники и пьяницы! Продолжая бурчать проклятия под нос, шпион скрылся в каюте.
Тем временем Сергей с важным видом вышагивал по палубе и чувствовал себя героем дня. Каждый встречный моряк, приветствуя, отдавал ему честь, матросы с восхищением смотрели на него, а офицеры с почтением пожимали руки, похлопывали по плечу в знак признательности за спасение корабля и экипажа. То, что пришлось пустить в ход оружие, которое показывать не стоило, Строганова, конечно, удручало, но зато теперь экипаж его уважал и побаивался.
Незачем было более маскироваться, прятаться, перед ним теперь одна задача — сохранить оружие. Но, судя по всему, вряд ли кто рискнет покуситься на русского графа. Даже капитан, который лишь одобрительно крякнул и издал трубный рев «йо-хх-оо!». Опасен разве что «ботаник» с повадками шпиона. Этот тип — человек злобный, подлый, неприятный, его нужно держать постоянно в поле зрения, быть настороже. Вон как у него глазенки хищно загорелись при виде боевого снаряжения, когда Сергей расстрелял орду туземцев.
Действительно, Нельсон первым полез щупать ствол и обжег пальцы. Алчный взгляд «ученого» Строганов заметил случайно, и эти хищные глаза не понравились ему.
«Дать по балде автоматным прикладом и за борт? Упоить вусмерть ромом? Хороший враг — мертвый враг!» — размышлял Сергей, неторопливо обходя корабль вдоль бортов. Любопытно, но эти два совершенно разных человека, жители разных стран, времен и цивилизаций, предпочли один и тот же способ ликвидации противника.
Одно для Строганова прояснилось теперь наверняка — нет никакой скрытой камеры, это не телешоу, не розыгрыш, не мистификация, это реальность. Все вокруг самое подлинное, особенно кровожадные аборигены! Чудовищная игра природы. Катаклизм! Казус, нарушающий все законы физики, основы мироздания. Это и впрямь не сон! Сон не может столь долго и утомительно длиться. Проклятое цунами! Нет чтоб попасть в будущее. Там наверняка жить гораздо лучше, чем в прошлом. Здесь, несомненно, воздух чище, пища натуральная и вкусная, с экологией нет проблем. Но Серега с трудом представлял, как дальше жить. Может, застрелиться? Нет, его голыми руками не возьмешь! Он просто обязан найти новую брешь в пространстве и времени, лазейку, через которую можно вернуться домой.
Преимущество пребывания в прошлом Строганов видел лишь в одном — в общих чертах ему была известна история восемнадцатого и девятнадцатого веков. С подробностями дело обстояло хуже. Судьбу «Баунти» он знал по кинофильму. Выручать хамоватого Блая не хотелось, значит, надо помочь Кристиану Флетчеру. Иначе его на этой посудине доставят в Англию, там разоблачат, объявят шпионом или сыном сатаны и вздернут, а оружие — конфискуют. Ну, уж нет, дудки! Решено — капитана, как и было показано в кинофильме, — за борт! Серж заставит их взбунтоваться, даже если они этого не захотят.
Тем временем команда привела судно в порядок. Трупы сбросили за борт, снасти починили, а матросам выдали по чарке рому. Капитан взялся за проведение служебного расследования. Как вышло, что дикари подобрались незамеченными так близко к судну, кто был впередсмотрящим, кто вахтенный офицер? Чья оплошность? Нужен был крайний, требовалась показательная порка, чтобы поправить пошатнувшийся авторитет, освежить чувство страха перед всесильным капитаном.
Боцман выстроил экипаж в две шеренги.
— Кто был во время нападения впередсмотрящим, а, канальи? — взревел Блай. — Какая сволочь прозевала нападение аборигенов?
— Капитан, нападение не прозевали, дикарей быстро и вовремя заметили, — попробовал вставить слово Флетчер. — Я был вахтенным офицером и сразу поднял тревогу.
— Молчать, сопляк! Капитан говорит! Не сметь перечить!
— Попрошу сменить тон! — воскликнул лейтенант высоким срывающимся фальцетом.
— Сейчас я загоню в твою глотку шпагу по самую рукоятку! — угрожающе надвинулся капитан на своего первого помощника.
Флетчер внезапно сник, осознав, что капитан мысленно уже заранее назначил именно его виновником столкновения с папуасами, но кто будет крайним среди матросов? Кто эта без вины виноватая жертва?