Страница:
Серж осмотрелся. Яма была не более двух метров в диаметре и глубиной метров в пять. Кроме него, в ней больше никто не томился, но у стены лежал человеческий скелет. Умер этот бедолага, видимо, очень давно, скорее всего, несколько лет назад. Кости были тщательно обглоданы насекомыми, и в яме даже не пахло падалью. Вероятно, с годами все запахи выветрились. Серж инстинктивно оттолкнул кости ногой.
«Черт побери! Ни дать ни взять наш современный Кавказ. Те же зинданы, те же боевики и пленники, — размышлял Строганов, лежа на дне ямы. — Эх, ма! Попал так попал! Не повезло! Сюда бы Льва Николаевича Толстого. Глянул бы он на меня, и могла бы появиться новая повесть с названием «Китайский пленник». Но ведь в настоящий момент всемирно известный писатель, классик российской литературы граф Толстой еще не родился на свет! Жалко. Других прозаиков здесь тоже не наблюдается. Ладно, придется все делать самому: страдать, бежать, писать роман. А что, непременно напишу! Все приключения опишу, если, конечно, выживу».
Прошло некоторое время, и по поднявшемуся гаму полковник понял, что в поселок вернулась еще одна группа бандитов. Они громко о чем-то ругались с людьми из того отряда, который пленил Сергея. Почти все эти пираты были ранены, и окрестности наполнились звуками громких стонов и воплей.
«Задали мы вам жару! — подумал со злорадством Серж. — Попомните русских моряков!»
Строганова распирало любопытство, сколько же всего азиатов осталось в живых? Сумеет ли он справиться с ними, если удастся выбраться из ямы? И как узнать, в каком направлении бежать потом?
Пираты словно забыли о пленнике, им, видимо, было не до него. Азиаты о чем-то горячо спорили и ругались. Потом стало тихо, скорее всего, они приступили к трапезе.
Стоило пленнику подумать о еде, как голод тут же дал о себе знать, страх за свою судьбу отошел на второй план, желудок победил его. Он урчал, рычал, скрипел, выражал нетерпение и возмущение. Помочь алчущей утробе Строганов ничем не мог — откуда в яме взяться пище?! Не глодать же кости старого скелета, право слово.
Утренняя приятная прохлада быстро сменилась беспощадным тропическим зноем. Солнце медленно катилось по небу, и особенно долго оно висело над ямой. Так, по крайней мере, казалось несчастному пленнику. Зато теперь Сергей твердо знал, где запад, где восток и остальные стороны света.
На дне этой пиратской темницы стояла нестерпимая жара. Сергей понимал, что пытка солнцем может закончиться для него ожогом и тепловым ударом. Пленник выкопал ямку в рыхлом песке и зарылся в него, словно жук, натянув поверх головы собственные штаны. Нож пригодился для этой работы и облегчил ее.
«Теперь нужно дождаться ночи, сделать ступеньки, выбраться наверх и, уничтожив охрану, бежать! Спокойствие, только спокойствие! Никакой паники, полковник! Прорвемся!» -уговаривал сам себя Строганов, лежа в песке.
Дышать было почти нечем. Спертый влажный воздух не давал достаточно кислорода для легких. Кровь в жилах закипала, в голове сильно шумело, сознание то медленно включалось, то так же медленно выключалось. Порой пленнику казалось, что он уже умер.
День тянулся бесконечно долго, мысли уже не проносились в голове Сержа, а медленно проплывали, как облака по небу, такие же бесформенные и длинные. Но вечно так продолжаться не могло, даже самые длительные пытки имеют начало и конец. Вечер должен когда-нибудь настать, а с ним придет спасительная прохлада.
Во время очередного возвращения в реальность Серж почувствовал, что зной, действительно, немного спал. Приподняв голову, полковник заметил, что сверху кто-то внимательно рассматривает его. Сняв с головы брюки и отряхнув песок, пленник выполз из укрытия и прислонился к горячей стене. Фигура на краю ямы была женской. Да, точно, это была та самая старая стряпуха.
«Чего ей от меня надо? — вяло размышлял Серж. — Эта бабка не китайского племени, больше похожа на туземку с островов Микронезии. Что, надумала меня скушать? Не ты ли сожрала парня, который лежит в углу? Шиш с маслом! Не дамся живым!»
Старуха тем временем начала спускать в яму кувшин с водой, обвязанный веревкой. Пленник хотел вскочить и схватить его, но голова закружилась, он потерял равновесие и упал. Очухавшись, Серж осторожно встал на четвереньки и медленно подполз к тому месту, куда плавно опустился сосуд. Получилось, не упал. Обрадовавшись неожиданному подарку судьбы, Строганов обхватил двумя руками край кувшина, жадно припал губами к теплой воде и моментально наполовину опустошил емкость несколькими большими глотками. «Как я ошибся в человеке!» — обрадовался он. Стало легче. Силы заметно восстановились.
Бабка продолжала безмолвно стоять и разглядывать пленника. Потоптавшись еще несколько минут, старуха ушла, так и не проронив ни слова.
Теперь Сержу приспичило. Судя по всему, выводить пленного в туалет никто не собирался. А жаль. Требовалось найти выход из положения, иначе через пару дней в яме будет нечем дышать. Полковник вырыл возле дальней стенки, там, где она была наиболее выпуклой, большое углубление. Отрыл туалет с запасом, впрок. Ведь не известно, сколько дней предстоит куковать здесь, пока выдастся случай выбраться наружу. Но пленник верил, что этот случай обязательно представится.
Строганов сделал свое дело, присыпал его песочком и осмотрелся вокруг еще раз. Стены гладкие, отвесные, если выдолбить ступени, то можно попытаться вскарабкаться наверх. «Чем скорее, тем лучше, пока последние силы не оставили меня. Бежать, обязательно бежать! Именно сегодня ночью, — убеждал себя Строганов. — Попытка не пытка, почему бы и нет?»
Едва стемнело, он принялся ковырять стену ножиком. Первая ступенька вышла на загляденье, широкой и глубокой, вторая — такой же, просто замечательной! С третьей, на уровне груди, Сержу пришлось повозиться, потому как делал он ее с загибом, необходимым для захвата рукой.
«Жалко, что яма такая широкая и в противоположный край не упереться, а так было бы легко выбираться, — мечтал Строганов. — Но нет, азиаты, делавшие зиндан, были с соображением, понимали, как затруднить пленнику побег».
Но, как говорят в народе, терпенье и труд все перетрут. Четвертую ступень Сергей ковырял, стоя на второй и цепляясь за третью. Но он слишком торопился, поэтому вскоре сорвался вниз. Сорвался, потому что спешил, а спешил — потому что хотел быстрее вырваться на волю. Свобода, маячившая над головой, осталась на высоте пяти метров. Строганов рухнул навзничь, но не ушибся, так как упал на мягкий песок.
И так раз за разом, минута работы и падение. К четвертой ступени до глубокой ночи приступить так и не удалось. Ужасно хотелось есть. За истекшие сутки во рту пленника не было ни маковой росинки!
Вдруг его словно кто-то услышал. На дно ямы упал какой-то предмет, ощупав его и принюхавшись, полковник понял, что это черствая лепешка. Он стал грызть ее, едва не сломав при этом зуб. Лепешка до крови исцарапала десны и язык исцарапала, Серж мусолил ее, грыз и кое-как справился с грубой пищей. Кто мог кинуть ее пленнику? Конечно, все та же замученная жизнью туземная бабка. Жалостливая старуха тайком от разбойников кинула этот кусок засохшего теста и сразу убежала от ямы.
После еды Строганов возобновил попытки выдолбить лестницу. Он беспрестанно цеплялся за сделанные ступеньки, карабкался и быстро падал. Взошла большая, почти полная луна, осветившая бледным безжизненным светом сам остров и черную яму, в которой боролся за жизнь измученный полковник.
«Все хорошо, но мои ступени слишком видны, — подумал он, прислонившись к стене и разглядывая плоды своего труда. — Заметят, как пить дать, пираты заметят! Рано или поздно какой-нибудь гад обнаружит мою лестницу. Бить будут».
Обессилев, Серж сел на дно ямы и, привалившись к прохладной стене, уснул крепким сном.
Рассвело. Утро промелькнуло как одно мгновение, и жаркие лучи солнца опять проникли в яму. Вскоре стало нестерпимо душно. Надвигалась тропическая жара, избежать которой было невозможно. Сергей вновь разрыл углубление на дне своей тюрьмы, чтобы лечь в него, зарыться и спрятать тело от ожогов. Внезапно сверху опустился канат. У края ямы стояли три китайца, которые жестами показывали на веревку и призывали пленника живее выбираться наверх.
Сержу пришлось подчиниться. Кажется, они не заметили его тщетных попыток вскарабкаться по стене. Это хорошо, что пираты подошли чуть позже, когда Строганов уже сорвался со ступенек, а то все его надежды на спасение провалились бы в тартарары. Главное — могли бы отобрать нож.
Серега быстро и незаметно сунул кинжал в рыхлую землю, поплевал на ладони и полез по веревке, упираясь ногами в стенку. Он отметил, что делать ступени предстояло еще долго, и не четыре, как он предполагал, глядя снизу вверх, а примерно шесть штук. Работы непочатый край.
«Может быть, поступить проще, не возвращаться вниз, а напасть на тюремщиков и сбежать прямо сейчас?» — предположил Строганов.
Словно прочитав его мысли о побеге и не давая встать ему на ноги, китайцы принялись избивать пленника. Били не сильно, не нанося серьезных увечий, но болезненно. Сергей извивался ужом под их ударами, пытаясь увернуться от наиболее чувствительных, но получалось это плохо. Основная часть ударов достигала своей цели. Голову не трогали, старались пинать по ребрам, рукам и ногам.
«Берегут как ценного пленника, не портят товарный вид?! Значит, уже решили продать в рабство или обменять. А кто покупатель? Какой-нибудь местный царек-королек?» — подумал пленник.
Недалеко от потухшего очага кружком сидела группа пиратов. Серега бросил на них взгляд, прикинул численность — порядка пятнадцати человек плюс еще три его конвоира. «Многовато будет, одному явно не совладать с такой оравой, нужны помощники, а где ж их взять, когда кругом одни головорезы», — расстроился полковник. Пока что помощь поступала исключительно от туземной старухи, которая сочувствовала попавшему в беду человеку, такому же несчастному пленнику, какой и она была когда-то. Строганова втолкнули в центр круга и принялись расспрашивать. Первые вопросы задавали на тайском или малайском.
«Вот черт, не довелось поучиться на восточном факультете разведшколы, а то бы сейчас все понял и говорил бы с ними на их родном языке, а это всегда вызывает симпатию к чужеземцу», — с грустью подумал Серж об утраченных возможностях.
Следующая попытка задать вопрос была предпринята на языке, отдаленно похожем на английский, но с таким ужасным акцентом, что полковник разобрал лишь: «Как тебя зовут?»
Он сделал вид, что не понял вопрос, и тотчас пожалел об этом.
Здоровенный азиат отвесил ему мощную оплеуху, после которой Строганов упал на землю, а к его горлу приставили острый меч. Даже возьми он с собой нож, в данной ситуации оружие не помогло бы ему. Поэтому Серега даже и не попытался дернуться, он спокойно лежал в пыли, доверившись судьбе.
— Мое имя Сергей! — прокричал полковник, инстинктивно пытаясь отползти подальше от острого лезвия.
Как глупо! Какой бездарной может быть смерть! Хотя разве смерть может быть талантливой?
Китаец сразу убрал меч, давая понять, что удовлетворен стремлением пленника к сотрудничеству, и позволил ему подняться с земли. Дальше его стали спрашивать о фамилии, национальности, откуда и куда держит путь судно, на котором он плыл, и еще о чем-то, но половину вопросов Строганов не разобрал.
Фамилию он назвал свою, настоящую, с гордостью признался, что русский и с явным вызовом пообещал скорую месть за свое пленение, гибель всех и вся от ураганного огня русской эскадры. Азиаты посмеялись и не поверили. Еще пираты спросили, сколько жемчуга в виде выкупа могут дать за него друзья. Сколько за живого человека и сколько за возвращение мертвого тела?
Полковник подивился восточному коварству. Живым отпускать не хотят, желают продать труп, но как можно дороже. Он ответил, что про выкуп его останков и речи быть не может, только живьем! За самого себя, здорового и невредимого, Серега пообещал десять килограммов крупного жемчуга. «А почему бы и не пообещать, не потянуть время?» — рассудил он.
Пираты начали бурно обсуждать вариант обмена. «Значит, они знают, где находится наша „Кукарача", иначе какой смысл болтать попусту! Выходит, друзья меня не бросили и дрейфуют где-то рядом?» — решил полковник.
Ради того чтобы покуражиться, китаезы еще несколько раз ткнули Строганова копьями и мечами в спину и грудь, толкнули на землю, а затем толмач пояснил, что жизнь пленнику они решили пока сохранить, но хотят преподать ему наглядный урок.
Старший из всех азиатских начальников подал знак, и к нему подвели окровавленного человека со связанными за спиной руками. Это был еще один пленник-европеец. Мужчину поставили к столбу с поперечной перекладиной и подвесили на нее, как на дыбу. Затем один из сатрапов взмахнул плетью с вплетенными в нее гвоздями и с силой ударил ею по спине и без того истерзанного мужчины. Тот истошно закричал из-за нестерпимой боли. Стоны и крики несчастного перемешались английскими словами. Сергей догадался, что это один из плененных ими в недавнем бою и забытых на острове моряков британского флота.
«Вероятно, пираты нашли англичан в заброшенной деревне, привезли сюда и тоже держат в плену. А где же еще двое? Где мичман? Убит? Сбежал?» — подумал полковник.
Узнать, кто этот англичанин, было невозможно, а другого случая уже не представилось, экзекуция продолжалась. Плеть свистела в воздухе и с хрустом врезалась в человеческую плоть. Моряк несколько раз хрипло вскрикнул и затих. Пытка сразу прекратилась. Один из стражей взял кувшин, не торопясь пошел к берегу, набрал морской воды и вылил ее на изуродованную спину англичанина. Моряк очнулся и закричал от нестерпимой боли. Соленая вода попала на раны и вызвала приступ нечеловеческих страданий.
«Проклятые палачи! Настоящие садисты! — подумал Строганов с ужасом, ожидая, что скоро очередь дойдет и до него. — Что им нужно от меня? Я ведь в этом мире совсем чужой, можно сказать, посторонний. И что с меня взять? Нет у меня никакого состояния и имущества. Ах да, они-то об этом не догадываются!»
Палач привел англичанина в чувства, и пытка опять возобновилась, но ненадолго. Вскоре британец опять затих и в чувства уже не приходил, как пираты ни пытались вернуть ему сознание. Переводчик схватил за волосы поникшую голову моряка, пристально посмотрел ему в лицо, поднял веко, заглянул в потухший глаз и отпустил волосы. Голова жертвы безжизненно упала на грудь, и азиат сделал выразительный жест палачу. Тот шагнул назад, занес высоко над собой меч и одним ударом отсек пленнику голову.
Шайка восторженными криками приветствовала мастерский удар. Палач победоносно вскинул руки вверх, призывая усилить возгласы восторга и одобрения. Визг и вопли стали оглушительными. Отрубленная голова скатилась с помоста в вытоптанную траву. Азиат воткнул меч в песок, наклонился, поднял ее за волосы. Сидящие неподалеку раненые и искалеченные азиаты зашлись от радостных воплей. Для них было все равно, кто именно их ранил, этот европеец или другой, ведь проклятые бледнолицые для них были на одно лицо, все как один враги.
Англичане, голландцы, французы, испанцы заплывали в эти воды не так уж и часто, но, повстречав морских разбойников, непременно уничтожали всех, кто попадался на пути. Впрочем, врагами этого пиратского государства были не только европейцы, их преследовали и местные царьки, и китайский императорский флот, и военные корабли японского императора, и флотилия короля Таиланда. Но они были свои, родные, местные! Чиновников, наместников и мелких царьков легко можно было подкупить, и сановники были падки на подарки и всякие подношения. Часто сами хозяева островных государств наводили разбойничков на легкую добычу, чтобы позже отхватить свою долю.
А эти пришлые, европейские военные моряки нарушали давно сложившийся уклад жизни, пытались наводить свой порядок, как они его понимали, целенаправленно истребляли вольное сообщество морских разбойников. Тем самым европейцы вызывали праведный гнев всего интернационального пиратского сообщества. Больше всего флибустьеры ненавидели именно англичан, как самых ярых блюстителей порядка на морях.
— Эй, ты, урюс! — вновь обратился к Строганову толмач на английском языке. — Тебе сегодня голову рубить не будем. Ты все видел? Все понял?
Полковник кивнул. Переводчик говорил по-английски ужасно, половину слов вообще было невозможно понять, но зато палач действовал очень доходчиво и наглядно. Конечно, он все понял, еще как понял. Секир башка, и ваши не пляшут!
— Решай с выкупом! — сказал переводчик. — Думать тебе один день, завтра будешь писать письмо.
«И на том спасибо, — вздохнул Сергей и мысленно послал на головы этих ублюдков все кары небесные. — Не забуду вас, проклятые живодеры. Отольются кошке мышкины слезки! Узнаете вы меня».
Басурмане в этот раз тщательно его обыскали, отняли ремень, порванную рубаху, сапоги и под охраной отвели обратно к яме. По дороге Серега прикидывал, есть ли у него шансы на победу в рукопашной схватке с конвоирами. Он будет один против трех пиратов, вооруженных мечами и копьями пиратов, а один из них, наверное, начальник караула, ко всему прочему нес на плече пусть и очень примитивное, но ружье. Даже от такого допотопного самопала далеко не убежишь. По всему получалось, что сбить с ног одного конвоира и даже успеть сцепиться в схватке со вторым вполне возможно, но третий в это время обязательно добьет. А если вместо драки просто попытаться бежать? Тогда догонит либо пуля, либо стрела, ведь у двух воинов за спиной еще и луки со стрелами.
«Потерплю, продолжу делать ступени. Выберусь без боя и рукопашной, — Серж благоразумно решил не геройствовать, не лезть на рожон, а тихо, по-английски покинуть лагерь пиратов. — Но потом я вернусь! Ой, вернусь! И не один, а с друзьями! Тогда мы вам покажем, где раки зимуют! Мало не будет! Вырежу всю вашу гадскую шайку под корень, чтоб другим неповадно было грабить на большой морской дороге и пытать безоружных пленных».
Пираты подвели пленника к яме, но теперь никакой веревки не дали, связали руки и просто столкнули его вниз. Сергей упал крайне удачно и опять остался цел и невредим. Причиной мягкой посадки был все тот же песок и чуть-чуть везения. Китайцы беспечно посмеялись над ним и ушли, полагая, что из этой ловушки пленник никуда не денется.
«Оптимисты. Но я вас скоро разочарую своим исчезновением», — дал себе зарок Строганов, отыскал пальцами нож, перерезал путы и зарылся до захода солнца в песок.
Как только стемнело и жара чуть поубавилась, полковник с утроенной энергией занялся долбежкой новых ступенек. Работа продвигалась медленно, но уверенно, у Сержа появился опыт в этом нелегком деле. Огромная луна взошла на небо и нахально уставилась на узника, а он, несчастный, мечтал, чтобы она поскорее скрылась за тучи.
Глава 25
«Черт побери! Ни дать ни взять наш современный Кавказ. Те же зинданы, те же боевики и пленники, — размышлял Строганов, лежа на дне ямы. — Эх, ма! Попал так попал! Не повезло! Сюда бы Льва Николаевича Толстого. Глянул бы он на меня, и могла бы появиться новая повесть с названием «Китайский пленник». Но ведь в настоящий момент всемирно известный писатель, классик российской литературы граф Толстой еще не родился на свет! Жалко. Других прозаиков здесь тоже не наблюдается. Ладно, придется все делать самому: страдать, бежать, писать роман. А что, непременно напишу! Все приключения опишу, если, конечно, выживу».
Прошло некоторое время, и по поднявшемуся гаму полковник понял, что в поселок вернулась еще одна группа бандитов. Они громко о чем-то ругались с людьми из того отряда, который пленил Сергея. Почти все эти пираты были ранены, и окрестности наполнились звуками громких стонов и воплей.
«Задали мы вам жару! — подумал со злорадством Серж. — Попомните русских моряков!»
Строганова распирало любопытство, сколько же всего азиатов осталось в живых? Сумеет ли он справиться с ними, если удастся выбраться из ямы? И как узнать, в каком направлении бежать потом?
Пираты словно забыли о пленнике, им, видимо, было не до него. Азиаты о чем-то горячо спорили и ругались. Потом стало тихо, скорее всего, они приступили к трапезе.
Стоило пленнику подумать о еде, как голод тут же дал о себе знать, страх за свою судьбу отошел на второй план, желудок победил его. Он урчал, рычал, скрипел, выражал нетерпение и возмущение. Помочь алчущей утробе Строганов ничем не мог — откуда в яме взяться пище?! Не глодать же кости старого скелета, право слово.
Утренняя приятная прохлада быстро сменилась беспощадным тропическим зноем. Солнце медленно катилось по небу, и особенно долго оно висело над ямой. Так, по крайней мере, казалось несчастному пленнику. Зато теперь Сергей твердо знал, где запад, где восток и остальные стороны света.
На дне этой пиратской темницы стояла нестерпимая жара. Сергей понимал, что пытка солнцем может закончиться для него ожогом и тепловым ударом. Пленник выкопал ямку в рыхлом песке и зарылся в него, словно жук, натянув поверх головы собственные штаны. Нож пригодился для этой работы и облегчил ее.
«Теперь нужно дождаться ночи, сделать ступеньки, выбраться наверх и, уничтожив охрану, бежать! Спокойствие, только спокойствие! Никакой паники, полковник! Прорвемся!» -уговаривал сам себя Строганов, лежа в песке.
Дышать было почти нечем. Спертый влажный воздух не давал достаточно кислорода для легких. Кровь в жилах закипала, в голове сильно шумело, сознание то медленно включалось, то так же медленно выключалось. Порой пленнику казалось, что он уже умер.
День тянулся бесконечно долго, мысли уже не проносились в голове Сержа, а медленно проплывали, как облака по небу, такие же бесформенные и длинные. Но вечно так продолжаться не могло, даже самые длительные пытки имеют начало и конец. Вечер должен когда-нибудь настать, а с ним придет спасительная прохлада.
Во время очередного возвращения в реальность Серж почувствовал, что зной, действительно, немного спал. Приподняв голову, полковник заметил, что сверху кто-то внимательно рассматривает его. Сняв с головы брюки и отряхнув песок, пленник выполз из укрытия и прислонился к горячей стене. Фигура на краю ямы была женской. Да, точно, это была та самая старая стряпуха.
«Чего ей от меня надо? — вяло размышлял Серж. — Эта бабка не китайского племени, больше похожа на туземку с островов Микронезии. Что, надумала меня скушать? Не ты ли сожрала парня, который лежит в углу? Шиш с маслом! Не дамся живым!»
Старуха тем временем начала спускать в яму кувшин с водой, обвязанный веревкой. Пленник хотел вскочить и схватить его, но голова закружилась, он потерял равновесие и упал. Очухавшись, Серж осторожно встал на четвереньки и медленно подполз к тому месту, куда плавно опустился сосуд. Получилось, не упал. Обрадовавшись неожиданному подарку судьбы, Строганов обхватил двумя руками край кувшина, жадно припал губами к теплой воде и моментально наполовину опустошил емкость несколькими большими глотками. «Как я ошибся в человеке!» — обрадовался он. Стало легче. Силы заметно восстановились.
Бабка продолжала безмолвно стоять и разглядывать пленника. Потоптавшись еще несколько минут, старуха ушла, так и не проронив ни слова.
Теперь Сержу приспичило. Судя по всему, выводить пленного в туалет никто не собирался. А жаль. Требовалось найти выход из положения, иначе через пару дней в яме будет нечем дышать. Полковник вырыл возле дальней стенки, там, где она была наиболее выпуклой, большое углубление. Отрыл туалет с запасом, впрок. Ведь не известно, сколько дней предстоит куковать здесь, пока выдастся случай выбраться наружу. Но пленник верил, что этот случай обязательно представится.
Строганов сделал свое дело, присыпал его песочком и осмотрелся вокруг еще раз. Стены гладкие, отвесные, если выдолбить ступени, то можно попытаться вскарабкаться наверх. «Чем скорее, тем лучше, пока последние силы не оставили меня. Бежать, обязательно бежать! Именно сегодня ночью, — убеждал себя Строганов. — Попытка не пытка, почему бы и нет?»
Едва стемнело, он принялся ковырять стену ножиком. Первая ступенька вышла на загляденье, широкой и глубокой, вторая — такой же, просто замечательной! С третьей, на уровне груди, Сержу пришлось повозиться, потому как делал он ее с загибом, необходимым для захвата рукой.
«Жалко, что яма такая широкая и в противоположный край не упереться, а так было бы легко выбираться, — мечтал Строганов. — Но нет, азиаты, делавшие зиндан, были с соображением, понимали, как затруднить пленнику побег».
Но, как говорят в народе, терпенье и труд все перетрут. Четвертую ступень Сергей ковырял, стоя на второй и цепляясь за третью. Но он слишком торопился, поэтому вскоре сорвался вниз. Сорвался, потому что спешил, а спешил — потому что хотел быстрее вырваться на волю. Свобода, маячившая над головой, осталась на высоте пяти метров. Строганов рухнул навзничь, но не ушибся, так как упал на мягкий песок.
И так раз за разом, минута работы и падение. К четвертой ступени до глубокой ночи приступить так и не удалось. Ужасно хотелось есть. За истекшие сутки во рту пленника не было ни маковой росинки!
Вдруг его словно кто-то услышал. На дно ямы упал какой-то предмет, ощупав его и принюхавшись, полковник понял, что это черствая лепешка. Он стал грызть ее, едва не сломав при этом зуб. Лепешка до крови исцарапала десны и язык исцарапала, Серж мусолил ее, грыз и кое-как справился с грубой пищей. Кто мог кинуть ее пленнику? Конечно, все та же замученная жизнью туземная бабка. Жалостливая старуха тайком от разбойников кинула этот кусок засохшего теста и сразу убежала от ямы.
После еды Строганов возобновил попытки выдолбить лестницу. Он беспрестанно цеплялся за сделанные ступеньки, карабкался и быстро падал. Взошла большая, почти полная луна, осветившая бледным безжизненным светом сам остров и черную яму, в которой боролся за жизнь измученный полковник.
«Все хорошо, но мои ступени слишком видны, — подумал он, прислонившись к стене и разглядывая плоды своего труда. — Заметят, как пить дать, пираты заметят! Рано или поздно какой-нибудь гад обнаружит мою лестницу. Бить будут».
Обессилев, Серж сел на дно ямы и, привалившись к прохладной стене, уснул крепким сном.
Рассвело. Утро промелькнуло как одно мгновение, и жаркие лучи солнца опять проникли в яму. Вскоре стало нестерпимо душно. Надвигалась тропическая жара, избежать которой было невозможно. Сергей вновь разрыл углубление на дне своей тюрьмы, чтобы лечь в него, зарыться и спрятать тело от ожогов. Внезапно сверху опустился канат. У края ямы стояли три китайца, которые жестами показывали на веревку и призывали пленника живее выбираться наверх.
Сержу пришлось подчиниться. Кажется, они не заметили его тщетных попыток вскарабкаться по стене. Это хорошо, что пираты подошли чуть позже, когда Строганов уже сорвался со ступенек, а то все его надежды на спасение провалились бы в тартарары. Главное — могли бы отобрать нож.
Серега быстро и незаметно сунул кинжал в рыхлую землю, поплевал на ладони и полез по веревке, упираясь ногами в стенку. Он отметил, что делать ступени предстояло еще долго, и не четыре, как он предполагал, глядя снизу вверх, а примерно шесть штук. Работы непочатый край.
«Может быть, поступить проще, не возвращаться вниз, а напасть на тюремщиков и сбежать прямо сейчас?» — предположил Строганов.
Словно прочитав его мысли о побеге и не давая встать ему на ноги, китайцы принялись избивать пленника. Били не сильно, не нанося серьезных увечий, но болезненно. Сергей извивался ужом под их ударами, пытаясь увернуться от наиболее чувствительных, но получалось это плохо. Основная часть ударов достигала своей цели. Голову не трогали, старались пинать по ребрам, рукам и ногам.
«Берегут как ценного пленника, не портят товарный вид?! Значит, уже решили продать в рабство или обменять. А кто покупатель? Какой-нибудь местный царек-королек?» — подумал пленник.
Недалеко от потухшего очага кружком сидела группа пиратов. Серега бросил на них взгляд, прикинул численность — порядка пятнадцати человек плюс еще три его конвоира. «Многовато будет, одному явно не совладать с такой оравой, нужны помощники, а где ж их взять, когда кругом одни головорезы», — расстроился полковник. Пока что помощь поступала исключительно от туземной старухи, которая сочувствовала попавшему в беду человеку, такому же несчастному пленнику, какой и она была когда-то. Строганова втолкнули в центр круга и принялись расспрашивать. Первые вопросы задавали на тайском или малайском.
«Вот черт, не довелось поучиться на восточном факультете разведшколы, а то бы сейчас все понял и говорил бы с ними на их родном языке, а это всегда вызывает симпатию к чужеземцу», — с грустью подумал Серж об утраченных возможностях.
Следующая попытка задать вопрос была предпринята на языке, отдаленно похожем на английский, но с таким ужасным акцентом, что полковник разобрал лишь: «Как тебя зовут?»
Он сделал вид, что не понял вопрос, и тотчас пожалел об этом.
Здоровенный азиат отвесил ему мощную оплеуху, после которой Строганов упал на землю, а к его горлу приставили острый меч. Даже возьми он с собой нож, в данной ситуации оружие не помогло бы ему. Поэтому Серега даже и не попытался дернуться, он спокойно лежал в пыли, доверившись судьбе.
— Мое имя Сергей! — прокричал полковник, инстинктивно пытаясь отползти подальше от острого лезвия.
Как глупо! Какой бездарной может быть смерть! Хотя разве смерть может быть талантливой?
Китаец сразу убрал меч, давая понять, что удовлетворен стремлением пленника к сотрудничеству, и позволил ему подняться с земли. Дальше его стали спрашивать о фамилии, национальности, откуда и куда держит путь судно, на котором он плыл, и еще о чем-то, но половину вопросов Строганов не разобрал.
Фамилию он назвал свою, настоящую, с гордостью признался, что русский и с явным вызовом пообещал скорую месть за свое пленение, гибель всех и вся от ураганного огня русской эскадры. Азиаты посмеялись и не поверили. Еще пираты спросили, сколько жемчуга в виде выкупа могут дать за него друзья. Сколько за живого человека и сколько за возвращение мертвого тела?
Полковник подивился восточному коварству. Живым отпускать не хотят, желают продать труп, но как можно дороже. Он ответил, что про выкуп его останков и речи быть не может, только живьем! За самого себя, здорового и невредимого, Серега пообещал десять килограммов крупного жемчуга. «А почему бы и не пообещать, не потянуть время?» — рассудил он.
Пираты начали бурно обсуждать вариант обмена. «Значит, они знают, где находится наша „Кукарача", иначе какой смысл болтать попусту! Выходит, друзья меня не бросили и дрейфуют где-то рядом?» — решил полковник.
Ради того чтобы покуражиться, китаезы еще несколько раз ткнули Строганова копьями и мечами в спину и грудь, толкнули на землю, а затем толмач пояснил, что жизнь пленнику они решили пока сохранить, но хотят преподать ему наглядный урок.
Старший из всех азиатских начальников подал знак, и к нему подвели окровавленного человека со связанными за спиной руками. Это был еще один пленник-европеец. Мужчину поставили к столбу с поперечной перекладиной и подвесили на нее, как на дыбу. Затем один из сатрапов взмахнул плетью с вплетенными в нее гвоздями и с силой ударил ею по спине и без того истерзанного мужчины. Тот истошно закричал из-за нестерпимой боли. Стоны и крики несчастного перемешались английскими словами. Сергей догадался, что это один из плененных ими в недавнем бою и забытых на острове моряков британского флота.
«Вероятно, пираты нашли англичан в заброшенной деревне, привезли сюда и тоже держат в плену. А где же еще двое? Где мичман? Убит? Сбежал?» — подумал полковник.
Узнать, кто этот англичанин, было невозможно, а другого случая уже не представилось, экзекуция продолжалась. Плеть свистела в воздухе и с хрустом врезалась в человеческую плоть. Моряк несколько раз хрипло вскрикнул и затих. Пытка сразу прекратилась. Один из стражей взял кувшин, не торопясь пошел к берегу, набрал морской воды и вылил ее на изуродованную спину англичанина. Моряк очнулся и закричал от нестерпимой боли. Соленая вода попала на раны и вызвала приступ нечеловеческих страданий.
«Проклятые палачи! Настоящие садисты! — подумал Строганов с ужасом, ожидая, что скоро очередь дойдет и до него. — Что им нужно от меня? Я ведь в этом мире совсем чужой, можно сказать, посторонний. И что с меня взять? Нет у меня никакого состояния и имущества. Ах да, они-то об этом не догадываются!»
Палач привел англичанина в чувства, и пытка опять возобновилась, но ненадолго. Вскоре британец опять затих и в чувства уже не приходил, как пираты ни пытались вернуть ему сознание. Переводчик схватил за волосы поникшую голову моряка, пристально посмотрел ему в лицо, поднял веко, заглянул в потухший глаз и отпустил волосы. Голова жертвы безжизненно упала на грудь, и азиат сделал выразительный жест палачу. Тот шагнул назад, занес высоко над собой меч и одним ударом отсек пленнику голову.
Шайка восторженными криками приветствовала мастерский удар. Палач победоносно вскинул руки вверх, призывая усилить возгласы восторга и одобрения. Визг и вопли стали оглушительными. Отрубленная голова скатилась с помоста в вытоптанную траву. Азиат воткнул меч в песок, наклонился, поднял ее за волосы. Сидящие неподалеку раненые и искалеченные азиаты зашлись от радостных воплей. Для них было все равно, кто именно их ранил, этот европеец или другой, ведь проклятые бледнолицые для них были на одно лицо, все как один враги.
Англичане, голландцы, французы, испанцы заплывали в эти воды не так уж и часто, но, повстречав морских разбойников, непременно уничтожали всех, кто попадался на пути. Впрочем, врагами этого пиратского государства были не только европейцы, их преследовали и местные царьки, и китайский императорский флот, и военные корабли японского императора, и флотилия короля Таиланда. Но они были свои, родные, местные! Чиновников, наместников и мелких царьков легко можно было подкупить, и сановники были падки на подарки и всякие подношения. Часто сами хозяева островных государств наводили разбойничков на легкую добычу, чтобы позже отхватить свою долю.
А эти пришлые, европейские военные моряки нарушали давно сложившийся уклад жизни, пытались наводить свой порядок, как они его понимали, целенаправленно истребляли вольное сообщество морских разбойников. Тем самым европейцы вызывали праведный гнев всего интернационального пиратского сообщества. Больше всего флибустьеры ненавидели именно англичан, как самых ярых блюстителей порядка на морях.
— Эй, ты, урюс! — вновь обратился к Строганову толмач на английском языке. — Тебе сегодня голову рубить не будем. Ты все видел? Все понял?
Полковник кивнул. Переводчик говорил по-английски ужасно, половину слов вообще было невозможно понять, но зато палач действовал очень доходчиво и наглядно. Конечно, он все понял, еще как понял. Секир башка, и ваши не пляшут!
— Решай с выкупом! — сказал переводчик. — Думать тебе один день, завтра будешь писать письмо.
«И на том спасибо, — вздохнул Сергей и мысленно послал на головы этих ублюдков все кары небесные. — Не забуду вас, проклятые живодеры. Отольются кошке мышкины слезки! Узнаете вы меня».
Басурмане в этот раз тщательно его обыскали, отняли ремень, порванную рубаху, сапоги и под охраной отвели обратно к яме. По дороге Серега прикидывал, есть ли у него шансы на победу в рукопашной схватке с конвоирами. Он будет один против трех пиратов, вооруженных мечами и копьями пиратов, а один из них, наверное, начальник караула, ко всему прочему нес на плече пусть и очень примитивное, но ружье. Даже от такого допотопного самопала далеко не убежишь. По всему получалось, что сбить с ног одного конвоира и даже успеть сцепиться в схватке со вторым вполне возможно, но третий в это время обязательно добьет. А если вместо драки просто попытаться бежать? Тогда догонит либо пуля, либо стрела, ведь у двух воинов за спиной еще и луки со стрелами.
«Потерплю, продолжу делать ступени. Выберусь без боя и рукопашной, — Серж благоразумно решил не геройствовать, не лезть на рожон, а тихо, по-английски покинуть лагерь пиратов. — Но потом я вернусь! Ой, вернусь! И не один, а с друзьями! Тогда мы вам покажем, где раки зимуют! Мало не будет! Вырежу всю вашу гадскую шайку под корень, чтоб другим неповадно было грабить на большой морской дороге и пытать безоружных пленных».
Пираты подвели пленника к яме, но теперь никакой веревки не дали, связали руки и просто столкнули его вниз. Сергей упал крайне удачно и опять остался цел и невредим. Причиной мягкой посадки был все тот же песок и чуть-чуть везения. Китайцы беспечно посмеялись над ним и ушли, полагая, что из этой ловушки пленник никуда не денется.
«Оптимисты. Но я вас скоро разочарую своим исчезновением», — дал себе зарок Строганов, отыскал пальцами нож, перерезал путы и зарылся до захода солнца в песок.
Как только стемнело и жара чуть поубавилась, полковник с утроенной энергией занялся долбежкой новых ступенек. Работа продвигалась медленно, но уверенно, у Сержа появился опыт в этом нелегком деле. Огромная луна взошла на небо и нахально уставилась на узника, а он, несчастный, мечтал, чтобы она поскорее скрылась за тучи.
Глава 25
ПОБЕГ
Начинало светать, а пленнику не хватало еще двух ступенек до обретения свободы, до того долгожданного момента, когда можно будет ухватиться руками за край ямы. И тут свершилось чудо, хотя и явно рукотворное, никакой мистики в нем не было. Сверху посыпался песок, по стене зашуршало что-то похожее на змею, и рядом с Сержем повисла прочная лиана. Он осторожно поднял голову, с замиранием сердца посмотрел вверх и увидел стоящую там старуху, ту самую стряпуху из пиратской деревни. Рядом с ней стояла радостно улыбающаяся Солу, она же Степанида после обряда крещения! Да, действительно, это была его суженая-нареченная. Сердце полковника сильно забилось от переполнявших его чувств. Все как в сказке — освобождение из плена, встреча с любимой женщиной. Одним словом, свет в конце туннеля становился все ярче.
«Спасибо, милая! — мысленно поблагодарил девушку Серега и ухватился за довольно толстую «нить Ариадны». — Я сейчас, любовь моя!»
Через несколько секунд Строганов был наверху, обнимал и целовал свою возлюбленную. Спасен!
— Наконец-то мы снова вместе! Я тебя больше никуда не отпущу, милая! — воскликнул Строганов, и мысль о грозящей опасности заставила его вернуться к реальному положению вещей. — Любовь моя, бежим скорее отсюда! Недалеко в траве спят три охранника, они могут проснуться и заметить нас. Прячьтесь!
— Не бойся! Мы их всех усыпили, — успокоила Сергея девушка.
Он с благодарностью вновь крепко поцеловал ее в мягкие пухлые губы.
— Постой! — девушка порывисто отстранилась и подошла к старухе.
Пожилая туземка была обнажена, только узкая набедренная повязка опоясывала ее полное тело. Она стояла в сиянии лунного света, похожая на древних идолов, которых примитивные народы делали из камня и дерева. Седые всклоченные волосы, темная кожа, бесформенное, одряхлевшее от тяжкого физического труда тело, безвольно опущенные натруженные руки, пустые груди, висящие, словно высохшие дыни, почти до самого пупка. Весь вид этой женщины говорил о том, что ее жизнь прошла.
Сергея слегка передернуло от мысли, что когда-нибудь, и вполне возможно, что очень скоро, его молодая жена станет такой же старой и безобразной. Ведь известно, что чернокожие красавицы рано расцветают, но так же быстро стареют и увядают. Такова их природа!
«Сколько ей лет? — возник в голове Сержа неуместный при данных обстоятельствах вопрос. — Сорок? Пятьдесят? Наверное, не больше».
Солу горячо поблагодарила пожилую туземку и обняла ее на прощанье. Чем можно отблагодарить старушку? Девушка хотела подарить ей горсточку жемчужин, но старуха отрицательно покачала головой. Строганов понял, что старая туземка не возьмет у них ничего, он высыпал себе на ладонь весь жемчуг и небрежно швырнул перламутровые горошины на дно ямы. Старая туземка одобрительно кивнула и нежно поцеловала девушку в лоб. Сергей в невольном порыве чувств припал к ее сморщенной руке, затем обнял и нежно поцеловал свою спасительницу. Старушка погладила его по голове и пошла прочь.
— Почему она нам помогла? — удивился Серж.
— Мы из одного племени. Пираты похитили ее много лет назад вместе с другими девушками. Выжила только она одна. Сейчас не время для разговоров, надо бежать отсюда, я потом все тебе расскажу.
— Если китайцы догадаются, что она нам помогла, ее убьют! Надо взять старуху с собой! — зашептал Строганов.
Из высокой травы неожиданно для полковника выполз Гийом. Он успокоил Строганова:
— Серж, они ни о чем не догадаются. Я оставил в теле одного из убитых охранников корабельный нож и в кустах обронил свою шляпу. Пираты сразу поймут, чьих это рук дело, все улики будут указывать на нас, и они не заподозрят дальнюю родственницу твоей жены.
«Тогда она права, что не взяла жемчуг. Если у старой туземки найдут хоть одну жемчужину, то сразу разоблачат ее как пособницу побега», — подумал Строганов и поспешил вслед за спасителями.
Они быстро выбрались на берег моря и сразу вошли по грудь в теплую воду, затем бесшумно поплыли. Гийом пояснил полковнику, что за барьерным рифом беглецов ожидает лодка. Они предусмотрительно оставили ее именно там, чтобы, не дай бог, не привлечь внимание азиатов. Вдруг кто-нибудь из них случайно или намеренно забредет сюда и наткнется на постороннюю лодку?
— А как же акулы? — шепотом прохрипел Серж, содрогаясь от одной только мысли о зубастых тварях.
— Не бойтесь, полковник, мы же со Степанидой доплыли без приключений и что-то не заметили на своем пути акул, — так же тихо ему ответил юнга. — У вас, Серж, прямо мания в отношении акул.
Сергея эти слова юнги не успокоили. Не было этих тварей в прошлый раз, могут объявиться сейчас! Он принялся энергичнее грести руками, стараясь быстрее добраться до шлюпки. Как бы полковник ни спешил, он не терял самообладания, плыл изо всех сил, но без единого громкого всплеска.
Беглецы пересекли лагуну за несколько минут и вскоре добрались до кораллового рифа. Теперь, пересекая его по колено в воде, главное было не пораниться о какого-нибудь ядовитого морского ежа, избежать соприкосновения с крупными и опасными медузами. Да мало ли опасностей подстерегает цивилизованного человека в тропических морях.
«И как только эти аборигены умудряются выживать в этом мире, полном смертельных ловушек? Здесь ведь сама природа настроена на уничтожение человека! — размышлял Строганов, перебирая в воде натруженными руками.- Естественный отбор! Возможно, дикари сжились с окружающей средой до такой степени, что флора и фауна ощущают их своей неотъемлемой составной частью?»
Полковник быстро утомился, сказалась ночная работа и сутки голодания.
Вот и лодка! В ней сидел старина Худойконь. Серега при помощи атамана взобрался в лодку и сразу попал в объятия прослезившегося казака.
— Друже! Мил человек! Как я рад, что ты жив, что мы сумели тебя спасти!
— Спасибо, Кузьма! Искренне благодарю за поиски и вызволение из плена, — тоже прослезился полковник.
— Как же ты вывалился за борт в том бою?
— Камнем попали по шлему, вот я и свалился. Эти черти окаянные меня оглушили, привезли на остров и бросили в яму.
— Право слово, настоящий граф! Ни хрена не можешь! — казак от восторгов и умиления быстро перешел к ругани. — Неужели трудно было упасть на палубу?! Он, видишь ли, в море купается, затем в яме прохлаждается, а Худойконь рискуй жизнью, плыви, спасай его сиятельство!
«Спасибо, милая! — мысленно поблагодарил девушку Серега и ухватился за довольно толстую «нить Ариадны». — Я сейчас, любовь моя!»
Через несколько секунд Строганов был наверху, обнимал и целовал свою возлюбленную. Спасен!
— Наконец-то мы снова вместе! Я тебя больше никуда не отпущу, милая! — воскликнул Строганов, и мысль о грозящей опасности заставила его вернуться к реальному положению вещей. — Любовь моя, бежим скорее отсюда! Недалеко в траве спят три охранника, они могут проснуться и заметить нас. Прячьтесь!
— Не бойся! Мы их всех усыпили, — успокоила Сергея девушка.
Он с благодарностью вновь крепко поцеловал ее в мягкие пухлые губы.
— Постой! — девушка порывисто отстранилась и подошла к старухе.
Пожилая туземка была обнажена, только узкая набедренная повязка опоясывала ее полное тело. Она стояла в сиянии лунного света, похожая на древних идолов, которых примитивные народы делали из камня и дерева. Седые всклоченные волосы, темная кожа, бесформенное, одряхлевшее от тяжкого физического труда тело, безвольно опущенные натруженные руки, пустые груди, висящие, словно высохшие дыни, почти до самого пупка. Весь вид этой женщины говорил о том, что ее жизнь прошла.
Сергея слегка передернуло от мысли, что когда-нибудь, и вполне возможно, что очень скоро, его молодая жена станет такой же старой и безобразной. Ведь известно, что чернокожие красавицы рано расцветают, но так же быстро стареют и увядают. Такова их природа!
«Сколько ей лет? — возник в голове Сержа неуместный при данных обстоятельствах вопрос. — Сорок? Пятьдесят? Наверное, не больше».
Солу горячо поблагодарила пожилую туземку и обняла ее на прощанье. Чем можно отблагодарить старушку? Девушка хотела подарить ей горсточку жемчужин, но старуха отрицательно покачала головой. Строганов понял, что старая туземка не возьмет у них ничего, он высыпал себе на ладонь весь жемчуг и небрежно швырнул перламутровые горошины на дно ямы. Старая туземка одобрительно кивнула и нежно поцеловала девушку в лоб. Сергей в невольном порыве чувств припал к ее сморщенной руке, затем обнял и нежно поцеловал свою спасительницу. Старушка погладила его по голове и пошла прочь.
— Почему она нам помогла? — удивился Серж.
— Мы из одного племени. Пираты похитили ее много лет назад вместе с другими девушками. Выжила только она одна. Сейчас не время для разговоров, надо бежать отсюда, я потом все тебе расскажу.
— Если китайцы догадаются, что она нам помогла, ее убьют! Надо взять старуху с собой! — зашептал Строганов.
Из высокой травы неожиданно для полковника выполз Гийом. Он успокоил Строганова:
— Серж, они ни о чем не догадаются. Я оставил в теле одного из убитых охранников корабельный нож и в кустах обронил свою шляпу. Пираты сразу поймут, чьих это рук дело, все улики будут указывать на нас, и они не заподозрят дальнюю родственницу твоей жены.
«Тогда она права, что не взяла жемчуг. Если у старой туземки найдут хоть одну жемчужину, то сразу разоблачат ее как пособницу побега», — подумал Строганов и поспешил вслед за спасителями.
Они быстро выбрались на берег моря и сразу вошли по грудь в теплую воду, затем бесшумно поплыли. Гийом пояснил полковнику, что за барьерным рифом беглецов ожидает лодка. Они предусмотрительно оставили ее именно там, чтобы, не дай бог, не привлечь внимание азиатов. Вдруг кто-нибудь из них случайно или намеренно забредет сюда и наткнется на постороннюю лодку?
— А как же акулы? — шепотом прохрипел Серж, содрогаясь от одной только мысли о зубастых тварях.
— Не бойтесь, полковник, мы же со Степанидой доплыли без приключений и что-то не заметили на своем пути акул, — так же тихо ему ответил юнга. — У вас, Серж, прямо мания в отношении акул.
Сергея эти слова юнги не успокоили. Не было этих тварей в прошлый раз, могут объявиться сейчас! Он принялся энергичнее грести руками, стараясь быстрее добраться до шлюпки. Как бы полковник ни спешил, он не терял самообладания, плыл изо всех сил, но без единого громкого всплеска.
Беглецы пересекли лагуну за несколько минут и вскоре добрались до кораллового рифа. Теперь, пересекая его по колено в воде, главное было не пораниться о какого-нибудь ядовитого морского ежа, избежать соприкосновения с крупными и опасными медузами. Да мало ли опасностей подстерегает цивилизованного человека в тропических морях.
«И как только эти аборигены умудряются выживать в этом мире, полном смертельных ловушек? Здесь ведь сама природа настроена на уничтожение человека! — размышлял Строганов, перебирая в воде натруженными руками.- Естественный отбор! Возможно, дикари сжились с окружающей средой до такой степени, что флора и фауна ощущают их своей неотъемлемой составной частью?»
Полковник быстро утомился, сказалась ночная работа и сутки голодания.
Вот и лодка! В ней сидел старина Худойконь. Серега при помощи атамана взобрался в лодку и сразу попал в объятия прослезившегося казака.
— Друже! Мил человек! Как я рад, что ты жив, что мы сумели тебя спасти!
— Спасибо, Кузьма! Искренне благодарю за поиски и вызволение из плена, — тоже прослезился полковник.
— Как же ты вывалился за борт в том бою?
— Камнем попали по шлему, вот я и свалился. Эти черти окаянные меня оглушили, привезли на остров и бросили в яму.
— Право слово, настоящий граф! Ни хрена не можешь! — казак от восторгов и умиления быстро перешел к ругани. — Неужели трудно было упасть на палубу?! Он, видишь ли, в море купается, затем в яме прохлаждается, а Худойконь рискуй жизнью, плыви, спасай его сиятельство!