Пронин Игорь Евгеньевич. Путь к Зеленому Огню

Пронин Игорь Евгеньевич
Путь к Зеленому Огню

Глава 1

 
   1
 
   В этом небе нет ничего, кроме яркого солнца. На многие, многие десятки миль вокруг раскинулся совершенно чистый голубой небосвод, а внизу во все стороны простирается зеленовато-рыжий океан Степи, сверху он выглядит совершенно бесконечным. Огромное плоское пространство, заросшее высокой травой, полное скрывающейся в этих зарослях жизни, где она бесконечно пожирает друг друга, бегая, прыгая, ползая по великой равнине, зарываясь в нее и поднимаясь в воздух... Но это внизу, а отсюда море растительности кажется таким спокойным, таким мирным, манящим. Хочется немедленно опуститься, чтобы вдохнуть аромата трав и цветов, отдохнуть на мягкой зелени, послушать веселое гудение гигантских мух...
   Но Степь совсем не добрая, и гостей встречает не мягкой постелью, а лезвием-травой с острейшими краями, не безобидными муравьями, а клешнями скорпионов.
   Поэтому Элоиз все-таки была рада, что они не опускаются. Здесь, в вышине, можно мечтать о чем-то зыбком, мягко покачиваясь в корзине под надутым газом шаром. Как было бы славно, будь в Степи поменьше хищников! Тогда девушка хотела бы жить здесь. Она не любила близости моря, море таит в себе какие-то скрытые опасности. Как было бы удобно построить город здесь, где почти всегда безоблачное небо и нет противных морских ветров! Элоиз поправила свои длинные, ярко рыжие волосы, украдкой бросив из-под них взгляд на своего спутника. Спит?.. Наверное, ведь она совершенно не чувствовала его присутствия. Пусть спит. Он тоже не любит моря, и тоже совершенно не боится высоты. Возможно, ему снятся сны... Интересно, может ли ему присниться рыжая девушка?
   2
 
   - Ты уверен, что получится? Поторопись, они ушли уже довольно далеко.
   - Постой еше... Сейчас... Ей там некуда деться...
   Эти слова принадлежали двум молодым мужчинам в набедренных повязках из травы, стоявших где-то внизу, посреди огромной Степи. Один из них увлеченно орудовал копьем, глубоко засунув его в чью-то норку, а второй, опершись на точно такое же оружие, с опаской поглядывал в сторону.
   - Клас, нам просто повезло, что Турн до сих пор не обернулся... Уверен, что он нас поймает и мы останемся без ужина...
   - Тем более надо ее достать, брат... Посмотри, она уже должна показаться...
   Они действительно выглядели как братья: оба беловолосые и невысокие, дочерна загоревшие. Впрочем, вытянувшиеся редкой цепью люди, в сторону которых посматривал Эль, старший брат, выглядели точно так же.
   - Нет, не показалась.
   - Надо разрыть немного! Иди сюда, Эль, и просто тыкай копьем, а я доберусь до нее с той стороны!
   Эль с тоской посмотрел на соплеменников, уже трудно различимых в высокой траве, и со вздохом выполнил просьбу брата. Тот взглянул благодарно, смешно шмыгнул крючковатым носом и сказал, как бы извиняясь:
   - Не расстраивайся, Эль! В ближайшие три дня я обещаю тебя слушаться.
   - Если вспомнить все твои обещания, то наберется уже десять раз по тридцать, а не три! - рассмеялся старший и, заняв место Класа, продолжил, явно кому-то подражая: - Покидая свое место в цепи охотников, вы рискуете оставить племя без добычи! Так поголодайте же первыми, о безголовые братья!
   Клас расхохотался, что впрочем не помешало ему достать из-за пояса короткий острый колышек и начать быстро раскапывать нору. Эль, поощренный хохотом брата, продолжил заниматься любимым занятием - передразнивать старика Турна, пока тот не слышит:
   - Да в прежнее время за такие проступки... В прежнее время, десять раз по десять... Нет, десять раз по десять раз по десять... Нет, десять раз по десять и еще раз десять раз по десять Гусениц назад... Или еще на пять-шесть Гусениц раньше... Дайте-ка припомнить... Кто-нибудь, подержите мое копье, я сейчас расскажу! О чем я? Ах, да! Десять раз и не меньше. Все. Что вы столпились как муравьи? По местам, а Клас и Эль остаются без ужина, не помню, почему, но я так решил!
   - Прекрати!.. - взмолился брат, которому эта речь показалась настолько смешной, что на глазах его выступили слезы, - Прекрати, умоляю!.. Вот она!
   Клас вдруг поднялся на ноги, с торжеством держа перед собой большую белую личинку, яростно извивающуюся на острие колышка. Его старший брат моментально оказался рядом и с радостным восклицанием ловко подхватил добычу, которая тут же постаралась дотянуться до его пальцев жалом. Эль с размаху швырнул несчастную на землю, быстро наступил на нее сандалием с подошвой из чьей-то чрезвычайно прочной кожи и уверенным движением широкого и обоюдоострого наконечника копья быстро распорол ее вдоль. Потом он так же сноровисто отсек ей жало и голову, а оставшийся обрубок разделил точно на две части.
   - Угощайся, брат Клас, охотник добыл тебе еды!
   - Здорово же у тебя выходит! - искренне восхитился приглашенный на пир. - Мне бы так владеть оружием...
   - Хватит болтать! - прервал его Эль, в подтверждение своих слов тут же отправил в рот свою долю целиком и швырнул в брата шкуркой. - Ы-ым!
   - Что? - не понял Клас, но Эль уже помчался догонять ушедших вперед соплеменников, не оставив брату ничего иного, кроме как последовать своему примеру.
   Высоко держа копья, ловко перепрыгивая через попадавшиеся на пути колючие кустарники, они спешили занять свои места в редкой цепи охотников, и вовремя: сзади их вот-вот должна была настигнуть точно такая же цепь, состоящая из женщин и детей племени. Не стань у Ма последнее время плохо со зрением - не миновать бы молодым охотникам взбучки посильнее, чем та, которой они опасались от старейшины Турна.
   3
 
   "Как ты себя чувствуешь, маленькая?" - так восприняла вопрос друга Элоиз, с детства привыкшая переводить возникающие у нее в голове посторонние эмоции на человеческую речь.
   - Хорошо! Здесь совсем не жарко, я даже не хочу пить! - ответила девушка, немножко солгав, но при этом прекрасно зная, что будет понята правильно.
   "Тогда полетим еще немного на Запад. Еще немного."
   Элоиз действительно слышала голос, совершенно не задумываясь, что рождается этот голос уже в ее натренированном разуме - ведь ее спутник не умеет говорить. Тон был такой нежный и заботливый, что она от признательности немного прижалась к теплому боку, провела рукой по волоскам.
   "Прекрати!" - теперь голос был деланно строг и весел.
   - Прости меня! Я хотела бы путешествовать с тобой вечно!
   "Ты не голодна?"
   - Нет, совсем нет. Но я хотела бы перекусить вместе с тобой позже, до того, как я отправлюсь к этим... Дикарям.
   "К людям. Так нужно, маленькая."
   - Я понимаю, Анза, все будет как ты скажешь.
   4
 
   Охотники, около трех десятков вооруженных копьями мужчин, медленно продвигались через Степь, привычно растянувшись цепью. Из-под ног то и дело отскакивала мелкая живность, зачастую вполне съедобная, но поразить эти шустрые существа удавалось нечасто. Что ж, это не основное пропитание племени, у идущей позади женской цепи в мешках сушеное мясо совсем другого насекомого, и побольше, и повкуснее. Бывало, что с дороги людей не спеша отползали скорпионы, которые вполне могли бы стать достойной добычей, но старший охотник каждый раз останавливал готовых напасть соплеменников громкими окриками.
   Это был худощавый и невысокий человек, как, впрочем, и все как на подбор его соплеменники. Волосы его совершенно поседели, но и это не выделяло старшего из других охотников, потому что у всех остальных мужчин племени волосы тоже были белыми и тонкими, не намного отличаясь от седины. То же самое можно сказать и о светлых, почти небесного цвета глазах и с самого детства покрывавшем все тело бронзовом загаре. Но Турн, как звали старейшину, все равно был заметен всем своей всегда уверенной походкой, в любое время дня и ночи строгим выражением лица, властностью в каждом движении, которая так потешала детей. Детей, но не взрослых охотников - им старик вовсе не казался забавным.
   Турн шел в середине, окруженный самыми сильными охотниками: если какой-либо крупный хищник, закованный в броню из непробиваемого копьями хитина, решится напасть на людей, цепь не должна быть разорвана. На флангах шагали молодые, еще не набравшиеся ни сил, ни опыта охотники, потеря которых не была бы столь чувствительна для маленького народа.Старший охотник был старшим в мужской цепи не только по положению, но и по возрасту. Племя не мерило время годами, да и слишком большим сроком для этих людей был бы год, поэтому они говорили: "Турн помнит много Гусениц, больше всех". Это огромное насекомое - цель ежедневной охоты, самая желанная добыча, давшая название племени. Племени Пожирателей Гусениц.
   Охота на "королеву Степи" нелегкое дело. Прежде всего, надо отыскать след травоядного на этих бескрайних просторах, что очень нелегкое дело, несмотря на немалые размеры прогрызаемой насекомым "дорожки", поэтому цепь охотников движется под палящим солнцем от восхода до заката, от завтрака до ужина, от одной ночевки до другой. Вся их жизнь - движение, никто из них, кроме Турна, даже примерно не знает, сколько раз уже проходил по этому участку огромной зеленой территории. Земли племени широки, здесь хватает добычи, но и они имеют свои границы, хотя никого из тех, кто бы помнил встречу с соседями, в живых уже не осталось. Таким молодым охотникам, как Клас, который вместе с братом должен идти совсем скраешку цепи, известно только, что где-то в Степи есть и другие люди, у которых есть другая, непохожая охота. Но тогда - зачем они нужны? Класу не о чем будет с ними говорить. Разве что о богах... Но этого нельзя, нельзя.
   Ма перевела Класа в мужскую цепь из женской, где шли обычно и дети тоже, всего десять дней назад. Клас не знал числа своих лет, но мы могли бы предположить, что ему около пятнадцати. Худощавый, невысокий, беловолосый и светлоглазый, он был бы типичным представителем своего племени, если бы не крючковатый нос. И еще одно, пожалуй, выделяло его из сверстников: отсутствие ярко выраженных врожденных недостатков, к которым в племени уже давно привыкли. Даже Ма пришлось бы сильно удивиться, скажи ей кто-нибудь, что родоначальники ее племени имели темные волосы, высокий рост и по большей части карие глаза. Океан Степи огромен, племена в нем как капли, их встреча - большая редкость. Редкость, никому давно не нужная.
   5
 
   Турн обернулся в тот самый момент, когда братья почти догнали цепь. Старший, бежавший впереди, успел даже остановиться и начать ожесточенно тыкать копьем куда-то в траву, сделав вид, будто что-то там заметил, а вот Клас оказался застигнут несущимся со всех ног. Старик, в отличие от Ма, обладал паучиным зрением, от которого не укрылось и лакомство у незадачливого бегуна держал в руке.
   - Ровнее цепь! - только и проскрипел Турн, однако губы при этом скривил многообещающе.
   - Ы а-а-ся, - промычал брату Эль, изо всех сил стараясь проглотить сочную мякоть личинки, до сих пор раздувающую его щеки.
   - Вроде как да, попался... - согласился Клас, но постарался улыбнуться повеселее: - Надо поскорей найти Гусеницу, пока он не придумал наказания!
   Эль в ответ фыркнул, едва не подавившись и тут же, предприняв героическое усилие, отправил наконец еду в желудок.
   - Учу я тебя, учу, а ты все попадаешься... Всему виной твой нос, в нем застревает моя мудрость и не попадает в голову. Оттого у тебя и нет веснушек, как у меня, а ведь они - признак большого ума.Вместо ответа Клас кинул в брата комом земли.
   6
 
   Солнце уже достигло середины своего пути, когда Эль, незаметно приблизившись, толкнул Класа в бок и показал копьем в сторону середины цепи. Оборачиваясь, Клас успел заметить как широко улыбается брат, охотник с шестигусеничным стажем: все ему нипочем! Сам Клас едва волочил ноги, утирая пот с глаз каждые три минуты. Не признаваясь даже себе, он пытался держаться поближе к соплеменникам. Усталость не позволяла уже доверять своему чутью на опасность - только сегодня юноша дважды проваливался по колено в чьи-то норы! Так недолго к вечеру и без ноги остаться, да еще это неутомимое солнце... Прежде чем посмотреть на старика Турна, с мрачным терпением ожидающего внимания, Клас успел еще раз вытереть пот и нагнать на лицо услужливо-ожидающую улыбку. А еще он успел пожелать старику славной встречи с самым большим скорпионом в мире. Но очень-очень тихо, даже в мыслях.
   - Да, Турн?..
   - Туда, - старик не стал утруждать себя многословностью, ткнув рукой в сторону едва заметной выпуклости в степи. На жесте он, впрочем, тоже сэкономил, отогнав одновременно не в меру любопытную муху.
   Клас обернулся обратно к Элю, который уже до того развеселился, что даже позволил себе потратить силы на короткий смешок, умильно скорчив рожицу - мол, что поделаешь. Проклятый старикан! Всем ясно, что с такого холмика увидишь не больше, чем забравшись тому же Турну на закорки, так зачем же надо к нему идти совсем неопытному одинокому охотнику, рискую встретить какую-нибудь злющую тварь, отползшую с дороги цепи? Наверняка старейшина захотел погубить Класа. Ну ничего, однажды он, через много-много Гусениц, и сам станет старшим охотником, и вот тогда отомстит! Но чтобы это когда-нибудь случилось, нужно прямо сейчас быть внимательным, очень внимательным. Юноша несколько раз провел рукой по лицу, тщательно вытирая пот, скосив при этом взгляд на идущих далеко позади женщин - увидит ли его Сойла? - перехватил поудобнее копье, чуть согнул ноги и двинулся через высокую траву к указанному бугру. При этом охотник не забывал громко подвывать и слегка притопывать, внушая всякой ядовитой мелочи, что лучше бы убраться им с его дороги. Клас - сильный охотник! Клас убил тысячу сороконожек, тысячу скорпионов, тысячу пауков-шатровиков, а уж таких как вы - и вовсе без счета! Убирайтесь с дороги богатыря Класа!
   Трава шевелилась, в ней угадывалось движение, иногда вверх вспархивали стрекозы, но Клас их и не замечал - ведь они летели не к нему, а от него, а парень вовсе не охотился, скорее как раз наоборот. Избегая наступать на подозрительные бугорки и держась подальше от неуспевших отползти перезревших личинок, во множестве копошащихся на земле, тыкая время от времени копьем в зелень перед собой, скорее для острастки и, надо признаться, помирая от страха, он шаг за шагом продвигался к холму. Ближе к подножию трава стала выше, уже по грудь Класу, тогда он остановился, вытер ручьями уже струившийся по лицу пот и оглянулся на оставшихся позади охотников. Цепь все так же продолжала движение, только Эль и Турн стояли на месте, с улыбками следя за молодым охотником. Эль что-то крикнул, взмахнув копьем, но на таком расстоянии Клас не разобрал слов. Женская цепь уже заметно приблизилась, еще дальше, сразу за женщинами, виднелись немногочисленные любопытные дети, долетал их оживленный гомон. Клас нерешительно махнул брату и, не дождавшись подсознательно ожидаемого приказа вернуться, продолжил путь к вершине. Теперь к страху и досаде добавилась злость. Пользуясь тем, что никто не мог его слышать, разведчик стал уже вслух проклинать Турна и других охотников, отправивших его одного на верную смерть. При этом он грозно клялся, что если когда-либо вернется обратно, то скажет старейшине все, что о нем думает, а если тот захочет, то и сразится с ним. На этих словах Клас сделал резкое движение копьем и был немедленно атакован осой, в опасной близости от гнезда которой он находился.
   7
 
   "Опускаемся. Здесь заночуем, я должен еще успеть поохотиться и устроить тебе ночлег."
   - Будь осторожен, мне говорили, что тут полным-полно диких тварей! - Элоиз не сопроводила своих слов мимикой, как это приходилось делать с людьми, когда хочешь показать им заботу.
   "Не волнуйся, маленькая."
   Воздушный шар плавно пошел на снижение. Степное море под путешественниками стало медленно приближаться, постепенно распадаясь на едва различимые пока отдельные травинки.
   - А можно, я еще не пойду к ним завтра?"Утром будет видно. Не бойся, я буду очень близко."
   - Часто? - девушка даже поежилась от предвкушаемого удовольствия, представив себе это "очень близко".
   "Часто."
   8
 
   Полосатое насекомое размером с руку стремительно взвилось в воздух, едва не выбив копье из рук охотника и заложило короткий вираж для второй, уже настоящей атаки. Клас присел и заводил в воздухе острием копья, одновременно осторожно отступая назад, подальше от гнезда. В детстве на него однажды уже нападала оса, но тогда ее отогнал случившийся рядом Эль... Да, если хорошенько припомнить, то рядом с ним всегда кто-то был. Но не теперь, в этот раз все зависело только от хладнокровия и быстроты реакции самого Класа. В тот миг, когда приближавшая хищница стала стремительно вырастать перед ним, приоткрыв мощные челюсти, под ногой у охотника что-то хрустнуло и ступня тут же намокла, но он не успел обратить на это внимание. Падая на спину, юноша ударил копьем чуть ниже бронированной груди насекомого и не ошибся - собираясь ужалить, оса выгнула вперед полосатое брюшко со зловеще торчащим на конце острием жала и с лету напоролась на оружие человека. Разозленная тварь сильно дернулась, пытаясь вырваться, застрявшее копье заплясало в руках Класа, который уже успел испугаться, что плененная оса в ярости бросится рвать его челюстями, не обращая внимания на боль. Охотник стал даже разжимать руки, собираясь отпустить копье в полет вместе с летучей тварью, но та уже вырвалась сама, уронив на живот Класа каплю белой тягучей жидкости, настолько вязкой, что блестящая нить ее так и потянулась за отлетевшей хищницей.
   Охотник вскочил и, не отрывая глаз от осы, снова попятился от нее, теперь уже в сторону холма. Краем глаза он успел заметить, как вдалеке Торн придерживает рванувшегося было на помощь Эля, но подумать об этом и в сотый раз обругать старика не успел. Полосатая ярость сделала в воздухе широкий полкруг и в тот момент, когда белая нить из липкой жидкости уже готова была порваться от своей тяжести, ринулась вниз. Клас, отскакивая в сторону, рубанул осу по прямо по голове тяжелым наконечником копья, который тут же затрещал в ее мощных челюстях. Стараясь держаться подальше от мечущегося жала, невезучий охотник, с развевающимися от бешено работающих крыльев летучей пираньи волосами, прижал осу к земле и надавил на копье изо всех сил. Раздался хруст, наконечник скрылся в челюстях полностью, насекомое бешено завертелось, стараясь зацепить Класа сильными лапами или ужалить, тот отчаянно запрыгал, вгоняя копье все глубже и глубже. Однако древко от этого становилось все короче, и в какой-то момент юноше пришлось отпрыгнуть в сторону. Только после этого он понял, что копье ушло в землю почти на половину своей длины. Приколотая оса все так же бешено вращалась, но вырваться уже не могла. Клас достал из-за пояса последнее свое оружие - короткий остро заточенный колышек - и осмотрелся. Больше его никто пока не атаковал, цепь охотников, ничего не замечая, уходила все дальше, женщины почти нагнали стоящих Торна и Эля, теперь девушки и матери тоже смотрели на него. Всегда веселый Эль, заметив взгляд младшего брата, снова ободряюще замахал Класу копьем, старейшина же сперва никак не отреагировал, но потом тоже вытянул руку решительным жестом. Он снова показывал на холм.
   9
 
   Корзина опустилась на траву очень мягко, почти без толчка. Путешественники не торопились выйти, сперва следовало хорошенько оглядеться.
   "Крупных хищников поблизости нет, иначе я бы их чувствовал, но в траве скрывается много опасных существ. Останься пока здесь, маленькая."
   - Будь осторожен!
   Ловко перебирая лапами, из корзины выбрался гигантский паук и быстро описал широкий круг около шара и гондолы. По пути он успел разделаться с порядочным количеством мелких насекомых, разогнав еще большее количество мысленным образом ужаса. Потом паук вернулся к девушке и низко согнул задние лапы, предоставляя ей возможность спуститься на землю по его широкой спине.
   - Спасибо, Анза!Элоиз, грациозно подобрав тунику, сошла на траву и опасливо осмотрелась.
   - Мне говорили, тут и вовсе нельзя шагу ступить... Кажется, меня просто пугали! И ты тоже, противный паук! Я хочу лечь и вытянуться, ноги затели... - говоря с человеком, Элоиз пришлось бы для убедительности капризно поджать губки, но с ее другом этого не требовалось. Как, впрочем, не требовалось даже и произносить слова вслух. - Можно?
   "Можно, маленькая, отдыхай. Я займусь паутиной."
   Девушка, чуть потоптавшись и выбрав место с травой покороче, осторожно прилегла, в то время как Анза вернулся к шару и бережно опустил его, абсолютно послушного, на корзину, потом выпустил паутину и принялся строить подобие шатра. Сначала он надежно прикрепил конец нити к крепкому колючему куставнику, затем, без труда отыскав поблизости еще несколько таких же, очертил периметр, а потом провел несколько толстых, туго натянутых опорных канатов через вершину шара, скрестив их там. Получив таким образом каркас временного пристанища, паук сноровисто забегал по сужающемуся кругу, виток за витком приближаясь к вершине шатра.Элоиз лежала с закрытыми глазами, чувствуя, как над ней формируется легкая тень. Каждый раз, когда сияющее сквозь веки слонце на секунду пропадало, заслоненное трудолюбивым ткачом, она посылала ему тихий ласковый сигнал и получала в ответ такой же. Рыжая девушка никогда не знала своих родителей, но и не нуждалась в них: сколько она себя помнила, с ней всегда был добрый и ласковый Анза. Нельзя было сказать, что ее привлекали к себе все пауки - некоторые источали по отношению к Элоиз явную неприязнь, а кое с кем была даже связана какая-то неприятная история, почему-то крепко забытая. Но Анза и его друзья из Ута были единственными, с кем бы она хотела общаться - чище и добрее людей, понятнее и ласковее жуков.
   "Отдыхай, внутри шатра тебе теперь ничто не угрожает, я поставил возле тебя воду и пищу. Мне нужно осмотреться и поохотиться, ни о чем не беспокойся. Или хочешь уснуть?"
   - Нет, Анза, я не хочу спать... Возвращайся, покушаем вместе.
   10
 
   - Проклятый старик!! - выкрикнул Клас, совершенно уже не боясь, что Турн поймет по губам сказанное, или даже услышит.
   Турн видимо и правда понял, что сказал охотник, но лишь расхохотался и снова укахал на холм, на этот раз копьем. Только тогда Клас повернулся к осе, которая совсем не спешила умирать. Конечно, для опытного охотника нападение ядовитого и стремительного насекомого хоть и опасное приключение, но вполне обыденное. Юноша победил, теперь надо идти дальше, но как? Подниматься по склону холма, поросшему высокой травой, удобного для притаившегося в засаде хищника, без копья - самоубийство. Как же вытащить копье из побежденного насекомого, а главное - как его сперва добить?
   Клас попробовал подобраться со своим колышком к хищной голове, смотрящей на него с холодной яростью, но оса тут же повернулась к нему брюшком, выставила жало. Он изловчился и вонзил колышек в брюшко, тогда израненная хищница завертелась, но к голове опять не подпустила. При этом Класу показалось, что под приколотой к земле тварью происходит какое-то незаметное движение, и только теперь он задумался о том, почему копье так легко ушло в землю. Напороться на нору еще какого-нибудь хищника - этого еще не хватало! Не в силах сдержать эмоции, юноша тяжело опустился на траву и тут же увидел начинающую распухать ногу, успевшую приобрести слегка синеватый оттенок. Укусили! Пока он занимался осой, какая-то мелкая тварь укусила его в ногу как раз повыше сандалии! Все, этого Клас вытерпеть уже не мог, придется возвращаться к Торну ни с чем, просить новое копье, просить сыворотки, просить прощения, выслушивать вечером насмешки... Даже от Сойлы... На глаза юноши навернулись слезы, но он решительно встал - с укусами не шутят, на его памяти именно от таких мелких укусов умер не один человек в племени. Он встал и увидел скорпиона.
   Новый враг выглядывал из высокой травы, не зная пока, кого ему следует атаковать первым - яростно жужжащую осу или вдруг вставшего Класа. Охотник в очередной раз невольно поразился зловещей красоте насекомого, его совершенному телу, непередаваемо чудесного иссиня-черного оттенка, изящно изогнутому хвосту со смертоносным жалом, уверенно расставленным огромным, и в то же время таким ловким клешням. Странное спокойствие овладело Класом, когда скорпион медленно двинулся к нему, покачивая жалом, странное ощущение незнакомой прежде свободы. Впервые он почувствовал себя полностью обреченным. Можно было пуститься удирать, кричать охотникам, звать на помощь, но уж слишком много неприятностей сразу обрушилось на его пятнадцатилетнюю голову, слишком много. Клас глубоко вздохнул и... стремительно бросился к осе. Не так прост охотник племени Пожирателей Гусениц, не так легко сломить его волю к жизни, не так быстро он сдается!
   11
 
   Вот когда пригодились уроки Ма, многие сотни часов вбивавшей в детские головенки, что у человека есть только одна слабость, только одно уязвимое место, только один способ проиграть: сдаться. Всякое живое существо бьется до последнего, всякое живое существо думает только о том, чтобы выжить и размножиться, и только человек несет в себе греховную сущность - способность сдаться, выбрать смерть, выбрать Небытие. Чудовище с этим именем живет в каждой голове, повторяла Ма, это плата наших предков, попросивших у богов не клыков и жал, не крыльев и когтей, а разума. Боги разгневались и спрятали в разум демона - Небытие. Теперь каждый раз, когда человек пользуется разумом, он позволяет Небытию подойти опасно близко, а поэтому... "Не думай! Не думай! Не думай!" - и Ма лупила палкой прямо по их лохматым затылкам. Не думать, а есть, не думать, а искать еду, не думать, а охотиться, не думать, а защищать добычу!