Послышался топот - патрульный повернул голову на звук и увидел еще одного бандита, в металлическом шлеме, кольчуге из больших плоских колец и обмотках. В руках преступник сжимал точно такую же прямую саблю, как и предыдущие.
- В магазине они их что ли покупали? - пробормотал Рубкин, доставая штатное оружие.
Из-за полыхающего сарая на дорожку выскочило двое пареньков в замшевых штанах и куртках. С тем же презрением к человеческой жизни, что и предыдущий бандит, этот полосонул ближайшего мальчишку своим клинком. Бедолага, так и не успев понять, в чем дело, схватился за горло и рухнул в пыль. Его друг, ловко извернувшись, с разворота ударил воина пяткой в голову. Тот небрежно подставил под удар железную шапку, после чего с силой рубанул поднятую ногу клинком. Второй индеец упал на землю рядом с предыдущим.
Алексей, не дожидаясь продолжения, вскинул «Макарова» и с пяти метров несколько раз выстрелил бандиту в лицо. После третьего выстрела тот взмахнул руками и свалился поверх своих жертв.
- Сколько же тут этих сумасшедших? - милиционер извлек обойму. В ней оставалось два патрона. Еще один в стволе. Рубкину стало по-настоящему страшно.
Близкие выстрелы разбудили в лагере далеко не всех. Из палатки выскочили милиционеры, принялись крутиться, пытаясь понять в тумане, куда бежать и что происходит. Следом за ними вышел сонный Росин. Поднял голову с тулупа Хомяк. Кто-то зашевелился у костра на берегу, поднялись несколько человек в стане ливонцев. От индейских вигвамов доносился шорох кустов - встревоженные мужчины лезли на холм.
Еще несколько выстрелов разорвали утренний покой. Все одновременно повернули головы в сторону холма.
- Пожар!!! - откинул брезент Никита и со всех ног кинулся к своему дому.
Следом устремились патрульные. Костя чуть поотстал, доставая телефон и пытаясь вызвать пожарных - но сотовый никак не хотел подключаться к линии.
Туман продолжал стелиться по поляне и реке, но верхушку холма не скрывал - короткая схватка индейцев с чужим латником произошла фактически у всех на глазах.
- Серый, Мишку и Вареника убили! - заорали со склона индейцы, начисто забыв, что их вождя зовут Длинное Перо. - Насмерть!
- Черт! - Росин убрал телефон и кинулся догонять ментов.
Из сарайчика высунулось двое бородатых мужчин.
- Стоять! - скомандовал Рубкин, вскинув пистолет. Неизвестные не подчинились и теперь, после трех совершенных у него на глазах убийств, патрульный выстрелил без малейших колебаний.
Tax! - один из бандитов осел вниз. В дверном проеме стал виден испуганно мечущийся в сарайчике поросенок. Tax! - второй, опять же, не поднял руки, а побежал с топором на Алексея. Патрульный выждал, тщательно прицеливаясь, и нажал на спуск: тах! Воин споткнулся и упал. Все, патроны кончились.
Распахнулась дверь избы, на улицу выскочило сразу трое бандитов - все бородатые, в округлых металлических шлемах. Двое в доспехах, один в бордовом ватнике. Эти тоже были с топорами.
- Вот и все, - понял Рубкин, убрал бесполезный пистолет в кобуру и машинально застегнул.
Разбойники, похоже, считали, что кроме них и Алексея в деревне больше никого нет - а потому пробравшиеся вдоль дома индейцы, сняв с плетней длинные слеги, смогли подкрасться сзади и нанести удары по головам двум бандитам. Третий развернулся навстречу к новому врагу - индейцы кинулись бежать. Разбойник попытался их догнать - но навстречу ему поднималось сразу двое вооруженных мужчин, причем один - в пластинчатых доспехах.
Леша кинулся к плетню и схватил с него тяжелую слегу.
- Никита, брось топор, - посоветовал мастер, глядя как заметался попавшийся в ловушку враг. - Топорище у тебя короткое, не достанешь. А он тебя срежет. Кистень возьми. Да меться в руку, каску ты ему не пробьешь.
- А-а! - бандит кинулся на Хомяка, но милиционер метнул ему в ноги слегу, и сбил врага с ног. Все трое навалились на взбесившегося участника фестиваля, прижали к земле. Рубкин застегнул наручники:
- Все! Вот только что с теми двумя делать? - он кивнул на оглушенных слегами грабителей. - У меня «браслетов» больше нет.
- У индейцев ремешки спроси.
Со стороны реки послышалась беспорядочная стрельба. Все трое кинулись на звук, но их помощь уже не потребовалась - перед двумя милиционерами валялись еще трое бандитов, причем двое подавали признаки жизни.
- Степа, дай наручники, - попросил Леша. - У меня там еще двое лежат.
Патрульный с лычками сержанта молча протянул подчиненному блестящие «браслеты», а сам повернулся к Росину:
- Ну и как вы все это объясните, гражданин мастер?
- Это не наши ратники, не наш клуб, - покачал головой Костя. - Я не знаю, что им в голову втемяшилось.
- Как это не ваш, если они и при доспехах, и с мечами?
- Это палаши.
- Эй подождите, - растеряно толкнул мастера Никита Хомяк. - А где моя деревня?
В самом деле, в горячке схватки никто не обратил внимание на то, что на холме, в окружении сараев, стояло всего лишь две грубо рубленные и крытые дранкой избы.
Росин растеряно зажевал губу.
- Может, мы заблудились? - с надеждой поинтересовался Хомяк.
- Где? - развел руками Костя, но на всякий случай оглянулся на лагерь. Нет, лагерь был здесь на месте. А вот деревня на холме - нет.
Никита, глядя ему за спину, округлил глаза.
- Постойте-постойте… - порыв ветра опять разорвал туманную пелену над водой. - Смотрите!
- Что там?
- Бакенов нет на реке! И щитов навигационных тоже. А еще на острове и на том берегу дачи стояли. А сейчас сплошной лес колышется.
- Ничего, в прокуратуре разберутся, - пообещал сержант. - Пойдемте со мной, понятыми вас пока запишу. А ты, Стас, - обратился он к другому своему напарнику, - иди в центральную сообщи, пусть бригаду присылают.
- Ага, понял, - патрульный с погонами рядового ушел в сторону просыпающегося лагеря, а оставшиеся люди двинулись в сторону домов.
- Ничего не понимаю, - крутил головой Хомяк. - Вот здесь, вместо этих столбов с сетями, стояла хибара буржуя. Рядом Лупаска дом, сруб кирпичом обложенный. Дальше мельничий двор, магазин. Вы же сами магазин видели! Это что шутка, да? Костя, перестань!
- Никита, ты за кого меня принимаешь? За Коперфилда? Куда я, по-твоему, кирпичные дома деть могу?
- Пошли, пошли, не отставайте! - поторопил их сержант, поднимаясь на приступку перед дверью дома.
- Смотрите! - Росин указал на деревянные петли, на которых держалась дощатая дверь. В бревнах был вырезан небольшой паз, туда вставлен деревянный штырь. На штыри и одевались торчащие из двери деревянные «лапки» со сквозными дырами. - Ч-черт, первый раз такое вижу.
- Давай, зубы мне не заговаривай, - Степан вошел в дверь и издал возмущенный стон. Росин и Хомяк сунулись следом.
Темная изба с затянутыми чем-то, напоминающим пергамент, окнами состояла из одного помещения, в центре которого стояла сложенная из крупных камней большая прямоугольная печь, заваленная сверху грудой тряпья. А на полу лежали мертвые тела: двое мужчин в полотняных рубашках, залитых кровью; женщина, отрубленная голова которой продолжала покачиваться рядом с плечами и, что самое страшное - дети. Четверо детей в возрасте примерно от трех до десяти лет.
- Кто это сделал?! - повернулся сержант к Росину, хватаясь за кобуру. - Кто это сделал, мастер хренов?!
- Что ты на меня орешь?! - повысил голос Костя. - Я тебе что, ваххабит недорезанный, детей убивать?!
- Твои это! С придурью! Мечами поиграть захотелось!
- С ума сошел?! Не могут русские таким заниматься! Да я им сам глотки перегрызу, тварям! На улице они лежат, забыл?
Люди все вместе выскочили на пыльную утоптанную землю. Сержант остановился рядом с закованным в наручники бандитом, несколько раз пнул его ботинком в бок:
- Ты кто такой? Откуда? - но пленник тихо рычал, что дикий зверь.
- А вот здесь, - Хомяк указал на догорающий сарай, - стоял мой дом. С подземным гаражом, два этажа. Три машины кирпича заказывал, не считая фундамента.
Ситуация казалась настолько бредовой, что Никита даже не проявлял беспокойства. Ну куда могла исчезнуть целая деревня в несколько дворов? И если ее снесло некое стихийное бедствие, украли инопланетяне, разбомбила авиация НАТО - то кто аккуратно разровнял землю, засадил травой и поставил вместо каменных деревянные дома?
- Мастер, вы здесь? - поднялся со стороны реки Игорь Картышов. - Идите ко мне, посмотрите.
- Стоп, без меня никуда не ходить! - предупредил сержант, направился ко второму дому, заглянул внутрь и испуганно шарахнулся назад. - Гдатская сила, и здесь тоже… А что у реки?
- Пошли, посмотрим, - позвал Игорь, спускаясь обратно к воде.
У самого берега, привязанная с толстой березе, покачивалась большая лодка - метров десять в длину, трех в ширину, с высокой мачтой. Никаких надстроек-кают на ней не имелось, но перед мачтой стоял небольшой парусиновый навес. Росин сразу обратил внимание на толстые пеньковые канаты, полотняный парус, на прицепленные к бортам круглые щиты, на лежащие на дне две граненые пищали. Похоже, это судно собирали по всем правилам в каком-то реконструкторском клубе.
- Неужели новгородские ушкуйники? - покачал он головой. - Они что, белены объелись?
- Кто-кто? - навострил уши сержант.
- Утром несколько лодок должно было из Новгорода подойти, - пояснил Росин. - Шведскую высадку изображать. Вот что мы сделаем: Игорь, иди к стоянке «Глаза Одина», попроси их взглянуть на этот кораблик. Может, признают, видели на каком-нибудь сборище. И скажи, пусть все в лагере доспехи оденут. Если еще какие психи объявятся…
- Здесь я отдаю приказы! - повысил голос сержант.
Игорь кивнул и побежал в сторону поляны.
- Ну… - запнулся милиционер, потом зло сплюнул и пошел следом.
Лагерь просыпался. Кое-кто еще только потягивался, брел к реке, умываться, предвкушая веселый интересный день, но многие уже знали о случившихся поутру убийствах и озабоченно обсуждали случившееся. Совет надеть доспехи был воспринят как сигнал явной и вполне реальной опасности - впрочем, совершенно правильно.
- Степа, центральная не отвечает, - кинулся навстречу командиру патрульный. - Кажется, рация накрылась: вообще ничего не слышно, только треск.
- Гдатская сила, этого только не хватает! - выругался сержант. - Ну-ка, дай я попробую…
Пока начальник патруля орал в микрофон рации, Росин достал свой сотовый, попытался набрать номер, но телефон упрямо не подключался к линии. Тогда Костя отошел к палатке, потряс за плечо спящего там на раскладушке Немеровского:
- Миша, у тебя «труба» с собой?
- А-а, мастер? - продрал глаза тот. - С собой. А что?
- Вызови «скорую». Скажи, есть раненые. С огнестрельными ранениями.
- Огнестрельные?! - сел на постели Миша. - Откуда?
- Ты «скорую» вызови, - попросил Росин. - Потом расскажу.
На улице вокруг палатки мастеров и рядом с милицейской машиной начала потихоньку собираться толпа. В основном из тех, кто приехал на фестиваль из любопытства или заодно с друзьями.
Сержант, наконец, сдался перед бунтом техники, повесил микрофон, поставил ноги на землю и задумчиво почесал голову.
- Эй, начальник, - окликнули его из толпы. - Ты хоть объясни, что происходит! А то, говорят, тут чеченцы целый поселок вырезали!
- Какие чеченцы? - отмахнулся милиционер. - Ваши же дружки перепились и резню устроили. Стас, давай так: вы с Лехой соберите арестованных в один сарайчик, заприте… Убитых не трогайте, пока бригада не приедет. Ну, ты покарауль задержанных, а Леха пусть любопытных в деревню не пускает, и проследит, чтобы из лагеря никто не ушел до приезда следаков.
- Нам тут что, на цепи сидеть? - моментально начали возмущаться в толпе.
- У меня собака дома некормленая!
- А у меня сегодня деловая встреча!
- Спокойно граждане, спокойно! - поднял ладони сержант. - Отсюда до Кировска всего двадцать километров! Через час сюда приедут наши сотрудники, снимут предварительные показания, запишут ваши данные и вы сможете отправиться на все четыре стороны! Стас, а ты не стой. Работайте давайте, работайте.
Он захлопнул дверцу, завел мотор. Минуту выждал, давая маслу время разойтись по двигателю, после чего тронулся и медленно двинулся к выезду с поляны. Там «УАЗик» остановился. Сержант вылез наружу, присел на землю и принялся рассеянно ковырять пальцем землю. Росин побежал к нему - толпа хлынула следом.
Выезд с поляны на шоссе огораживали несколько высоких тополей. Деревья стояли на месте, но вот шоссе - шоссе не было! Сразу за тополями начиналась заболоченная низина, утыканная редкими низкими березками. Патрульный расковырял ямку глубиной сантиметров десять, поднял глаза на Росина:
- Ты смотри, как его уничтожили. Никаких следов не осталось.
- И что делать будем?
- Придется пешком идти, - выпрямился сержант.
- От деревни должна быть дорога. Иначе как они тут живут? До Кировска доберусь, там разберемся. Боюсь только, не поверят они мне.
- А нам что, до завтра тут торчать, пока вы все туда-сюда бродите? - выступил вперед молодой человек в капроновом спортивном костюме. - Мне сегодня в три нужно быть на Витебском вокзале. Я из-за вас работу терять не намерен!
- А у меня собака не кормлена! - поддакнул женский голос.
- Мне нужно сделать сегодня в два важный звонок, - добавил стоящий с края полный лысоватый мужчина. - А телефон здесь почему-то не работает.
- Сделаем так, - сдался сержант. - Все, кому срочно нужно уехать, пойдут со мной. В отделении с них снимут показания, после чего отпустят. Только имейте в виду: идти придется больше двадцати километров. Это тяжело.
- Двадцать километров, это часов пять идти, - покачал головой мужчина. - Как бы не опоздать. Девятый час уже.
- Ну, кому нужно, идите за мной, - сержант двинулся через поляну в сторону разгромленной деревни.
- Мастер, а телефон-то крякнулся, - окликнул Росина Немеровский. - Ни ответа, ни привета. Словно мы в пустыне Сахара сидим, а не рядом с городом.
- Мой тоже не работает, - кивнул Костя. - И милицейская рация.
- Может, буря электромагнитная?
- Вполне может быть, - пожал плечами мастер. - Она и бакены по Неве утопила, и дачи на том берегу снесла, и дома в деревне подменила, и шоссе кировское сжевала.
Немеровский круто развернулся на одном месте:
- От блин! И правда ничего нету! Слушай, мастер… Ну ладно, бакены утопить можно, а дачи-то куда делись? Нет, снести дома можно - но откуда вместо них лес?
- Ты дежурных на кухню назначал? Пусть кашу на завтрак варят. Сейчас сержант свалит, сходим лодку одну внимательно осмотрим. Потом позавтракаем и совет мастеров соберем. Может, к тому времени что и уяснится.
Когда вместо шоссе за поляной обнаружилась низкая болотина, Степану стало жутковато. Он мог понять, как опившиеся водкой и чокнутые на мечах мужики полезли грабить соседние дома - кто их знает, может, они себя викингами вообразили? Но исчезнувшее шоссе… От этого веяло настоящей чертовщиной, и сержант даже тихонько незаметно перекрестился.
Упрямство свидетелей, вечно норовящих ради своей копейки плюнуть на чужую жизнь, на этот раз его только порадовало - топать в Кировск в одиночку ему совсем не хотелось. Поэтому Степан разрешил всем желающим идти за ним, а потом с независимым видом двинулся к деревне.
Поднявшись на холм, он оглянулся: следом вытянулось в цепочку шесть человек. Две девицы, какой-то хиппи с дымящейся самокруткой во рту, лысоватый мужчина и две парней в спортивных костюмах. На душе стало чуть спокойнее - Степан ни разу не слышал, чтобы лешие или «зеленые человечки» связывались с такими большими группами людей. С лесной нечистью сталкиваются чаще всего одиночки.
Поравнявшись со своим подчиненным, сидящим на березовом чурбаке, сержант остановился:
- Ну как у вас тут, Стас?
- Сволокли их всех вместе. Ножи всякие, сабли, кистени и прочее в том доме, за дверью сложили. Леха двоим ноги прострелил. Врач из этих, - милиционер кивнул в сторону поляны, - лапы перевязал, но нужно скорую. И еще один… В куртке был, в кожаной, а внутри железо зашито. «Макаров» куртку не пробил, но кости у него, кажись, все переломаны. Долго не протянет.
- Ладно, смотри тут, больше не пей. Я скоро вернусь.
От деревни вниз с холма действительно вела узкая тропинка. Степан пошел по ней, надеясь, что вскоре выйдет на более проезжую дорогу. Он не видел, как к оставленному им часовому подошла босоногая девушка лет семнадцати в простой полотняной рубахе ниже колен и протянула деревянный ковшик:
- На, трудник, испей кваску с устатку.
- Спасибо, - с самого утра Стасу в рот не попало еще ни капли воды, а пить после вчерашнего хотелось страшно. Он с наслаждением выпил холодный, чуть кисловатый пенящийся напиток: - Ох, хорош квасок, забористый. Спасибо.
- Сама варила, сама ставила, сама стерегла, - девушка забрала ковшик и поклонилась патрульному в пояс. - Благодарствую тебе, вой, за станишников злобных. Ты спи, беды не чуй. На тебя затайки не держу.
- Да что ты, все хорошо… - Стас почувствовал, как у него слипаются глаза. - Черт, вставать только рано пришлось.
Гостья выпрямилась и молча ждала. Милиционер клюнул носом раз, другой, а потом повалился с чурбака на бок. Девушка отошла к сметанному неподалеку от сарая стожку, принесла охапку сена, подложила Стасу под голову. Потом сходила еще за несколькими охапками, торопливо обкладывая ими сарай с арестованными бандитами, больше всего навалив около подпертой двери.
Стас перевернулся на спину и начал раскатисто похрапывать.
Тропинка продолжала вилять по лесу вдоль Невы, обходя буреломы и заболоченные впадины, ныряя в овражки и забираясь под низкие березовые кроны - но так и не думала выводить путников на дорогу. Наконец, когда впереди открылась небольшая поляна, лысоватый мужчина взмолился:
- Ребята, давайте отдохнем немного! Задыхаюсь.
- Ладно, перекур, - разрешил сержант, останавливаясь рядом с активно лезущем из широкой ямы ивовым кустом и доставая пачку «Мальборо». - Рано задыхаться начали, пяти километров еще не прошли.
- Вообще-то, тут шоссе должно быть, - прижал ладонь к боку мужчина. - И масса проселков. А вы нас какими-то кабаньими тропами ведете.
Парни и девушки, собравшись кружком, защелкали зажигалками. Хиппи, ничуть не стесняясь сержанта, принялся сворачивать «косяк».
- Большинство проселков ведет от населенных пунктов к реке, - парировал Степан. - Раз мы не пересекли ни одного, значит их нет.
- И куда они все внезапно подевались? - саркастически поинтересовался мужчина. - Волки съели?
- Придем в Кировск, там, надеюсь, все выяснится, - пожал плечами сержант - и вдруг увидел, как из-под березовых ветвей вылетают, прижимаясь к гривам коней, закованные в железо всадники с обнаженными саблями.
Степан схватился за кобуру, расстегнул - а первый из всадников уже промчался отделяющие его от людей пять-шесть метров. Степан достал пистолет - всадник в островерхом шлеме с посвистом взмахнул саблей направо и налево. Голова стоящей к нему спиной девушки надломилась набок и повисла на лоскуте кожи, а череп лысого мужчины прорезала глубокая рана. Сержант столкнул флажок предохранителя, дернул затвор - скачущие по пятам первого два других всадника располосовали саблями хиппи и обоих парней, а первый воин уже поравнялся со Степаном.
Сержант вскинул пистолет, но каленый суздальский клинок упал вниз, прошелестев мимо его уха и перерубив ключицу и несколько верхних ребер. Рука повисла. Двое поотставших всадников дотянулись мечами до последней уцелевшей девушки, отрубив ей руку и глубоко исполосовав спину. А Степан приложил левую руку к разрубленному плечу, посмотрел на струящуюся кровь и сильно удивился тому, что после всего этого остался жив. Однако в ногах ощутилась предательская слабость. Сержант упал на колени, простоял так еще несколько секунд, стараясь удержаться в сознании, а потом рухнул лицом вниз.
Глава 3. Человек государев
Трое скачущих одвуконь всадников стремительно пронеслись по тропе между яблоневым садом и капустными грядками, проскочили в ворота огороженного высоким тыном двора и остановились у резного крыльца бревенчатого дома в два жилья.
- Никак в нетях все? - усмехнулся русоволосый кареглазый воин, одетый в зашнурованный до горла короткий юшман. Ноги его поверх сапог из толстой бычьей кожи прикрывал темный батарлыг, на правой руке был закреплен ярко начищенный наруч. - Государеву человеку корец поднести некому?
С левой стороны его седла у самого стремени, под круглым щитом, болталась потрепанная ивовая метелка, с правой стороны, под островерхим шлемом, покачивалась полусгнившая собачья голова. Колчан с луком лежал на крупе вороного коня.
- Смотрите, чудь белоглазую провороните, - он спрыгнул с седла на землю, придержав кривые сабельные ножны.
Только тогда из ворот длинного сарая, у стены которого лежала кипа сена, выбежал боярский ярыга и подхватил коня под узды.
Двое других всадников тоже спешились. Один - совершенно седой, с короткой аккуратной бородой, был одет в старый дедовский колонтарь и полотняные порты, на поясе висел прямой меч и длинный косец. Второй, молодой безусый парень, красовался в одной косоворотке - правда, у седла его также висели продолговатый щит-капелька и ляхская железная шапка с бармицей, а на поясе болталась кривая татарская сабля.
Из дома выбежало еще несколько подворников, а следом за ними появился и сам боярин Харитон Волошин, в синем опашне поверх блестящей рубахи и портков из по-валоки.
- Не рад государеву человеку, боярин, - укоризненно покачал головой Зализа. - Не ждешь, не привечаешь.
- Пульхерия, поднеси гостям сбитеню с дороги, - распорядился Харитон. - В горницу их проводи, снеди поставь.
Однако спорить с тем, что гостю он не рад боярин не стал.
Еще ни разу вслух не повздорил боярин Волошин, считающий свой род со времен великого князя Михаила и владеющий самыми обширными поместьями на Ижорском погосте с опричником Семеном Зализой, целовавшем саблю лично государю Ивану Васильевичу на верное честное служение и получившего на прокорм семь деревенек, откупленных у вотчинника Антелева, как разоренные полным его нерадением. Вслух они никогда не спорили - но взаимная неприязнь выступала в мелочах. Никогда еще корец после долгого пути не подносила опричнику дочь или жена боярина Харитона - а только дворовые бабы. Именно бабы - даже девки молодой Волошин к государевым людям не подпускал. Никогда не садился боярин с Зализой за один стол, никогда не кормил вдосталь. Только так, долг свой блюл, и не более.
Зализа же со своей стороны не забывал поспрошать у старых людей, как вели себя дед и отец боярина во время новгородских измен, и слова эти запоминал; примечал, сколько дворов в деревнях боярских, сколько пашни поднято.
Правда, боярин пока не обманывал, и по государеву призыву выставлял со своих больше чем двух тысяч вспаханных четей двадцать два всадника.
Хотя, может, и не дичится боярин опричника, а просто родом своим горд без меры. Вон, дочке его, Алевтине, уже шестнадцать лет скоро, а он женихов достойных до сих пор выбрать не может. Вотчинник Коволин сватался - прогнал.
- Что тебя в земли мои привело, человек государев? - вежливо поинтересовался боярин, глядя как поглощает опричник горячий сбитень. - Али дел больше на рубежах государевых нет?
- Верно молвишь, есть дела на рубежах государевых, - Зализа стряхнул последние капли на землю и утер рот. - Да сам знаешь, бояре и вотчинники земские долг свой забыли. Смердов без меры тяготят, за землями своими не следят, порядок не блюдут. Приходится нам, слугам государевым, станишников ловить.
- Это ты здесь их ловить собрался? - скрипнул зубами боярин.
- Нет, возле леса Игнатова, что у деревни твоей, Замежьи. Пришел ко мне намедни афеня почаповский, да рассказал, как у Игнатова леса трое татей его зацапали, товар и деньгу отобрали, да еще и порты сняли. Примету назвал ясную: косарь у станишников с рукоятью из кости резной, на собачью морду похож. - Опричник оглянулся на своих людей: - Агарий!
Седой мужчина снял с пояса длинный нож, протянул своему воеводе. Зализа показал трофей боярину:
- Похожа?
Чья-то умелая рука завершила истертую рукоять оскаленной песьей мордой, старательно прорезав каждую деталь.
- Приметная вещь, - вынужденно признал Волошин.
- И порты у него тоже приметные, - рассмеялся опричник. - Но их я брать не стал, не обессудь.
- Кто же тати?
- Как кличут, мы не испрашивали, боярин. Посекли и оставили волкам на поживу. А поежели ты смердов к осени не досчитаешься, стало быть не те людишки в поместье твое сбиваются, подумай.
- Ништо, я станишникам не скрывщик. Сам повешу, поежели найду.
- Ну-ну, - опричник отдал косарь Агарию.
- Почивать собираешься? Али не притомился? - скромно поинтересовался боярин.
- Нам почивать невместно, - отмахнулся Зализа. - Завтра засечный дозор сменить надобно. Почитай, десять дней в поле.
Уж чего-чего, а ночевать в доме боярина Волошина он не останется ни за что! Государь особо зарок требовал, чтобы с земскими опричным людям не водиться, не разговаривать, на свадьбу друг к другу не ходить. Забыть не могут бояре, как при младенчестве государевом руки над собой никакой не знали, долг Москве отдавать не хотели, под чужую руку земли русские предавали. Нет, к этой заразе государеву человеку касаться нельзя. Его долг измену выгрызать, а предателей - выметать.