Страница:
– Ладно, некогда! – не дождавшись ответа, пророкотал Железный Дровосек в моей «трубе». – Узнал – молчи, нас могут слушать! Не узнал – так слушай. Внимательно слушай, понял? Ты слушаешь?
– Да-да, я слушаю.
– Есть вариант, что тебя в любой момент могут «принять». Понял, об чем я, да?
– «Принять»?
– В смысле – забрать, задержать, арестовать!
– Не понял… – опешил я. – За что?!
– За все хорошее!
– Ничего не понял… Откуда информация?
– Ниоткуда. Это пока всего лишь гипотеза. Но! Гипотеза вполне выверенная, логически едва ли ни безупречная и опирающаяся на весьма веские основания. Тебе все понятно?
Нет, это явно не Юрин стиль. Разве что он читает по бумажке или за кем-то повторяет.
– Алекс – Юстасу! Ты меня слушаешь?
– Да-да, я слушаю.
– Ты с дамой?
– Да, она сейчас выйдет…
– Машина есть?
– Нет.
– А у дамы?
– Тоже нет. Мы на такси приехали.
– Понял. Прямо щас вызывай такси. Пока не приедет – не выходите. Как приедет, быстро выскочили, посадил даму, сел сам, и как поедет, сразу выскочил, на ходу – и через улицу, в ближайший двор, ноги в руки и бегом! Ты понял? Бегом! Если нет никого – хорошо, просто пробежишься. Если есть – сам увидишь. Когда оторвешься, убедишься, что сбросил «хвост», перезвонишь мне. Ты понял?
– Эмм…
– Молодец! Еще раз: если никаких признаков – отправляй даму, уходи дворами, проверяйся. Если засек «хвост» – бросай даму, ноги в руки и – во все лопатки. Когда оторвешься, перезвони мне. Все, давай. Удачи.
Черт-те что. Ничего не понял… Решительно ничего! Если это за недавние «художества» в составе команды, то я там был везде под номером «шесть» и сугубо на подхвате. Так что, по логике, в списке кандидатов на арест я на самом последнем месте. Если за незаконный допуск к документу – так это ведь только что было, согласитесь, трудно поверить, что в Системе, где я с недавних пор работаю, с такой скоростью делаются оргвыводы.
Накоротке посомневавшись и не найдя достаточных оснований для реального беспокойства, я пришел к выводу, что это очередной розыгрыш моих подгулявших коллег, беззлобно чертыхнулся и набрал номер такси. Если это и розыгрыш, то совет насчет такси вполне дельный: дама моя появится с минуты на минуту, так что можно вызывать.
Вскоре вышла Маня, и мы направились к выходу. Пока шли через вестибюль, я лихорадочно обдумывал, как преподнести свежую информацию от Железного Дровосека, и вообще, стоит ли об этом говорить. Если это розыгрыш, я буду выглядеть полным идиотом.
Уже у самого выхода, возле стойки секьюрити я наконец-то принял решение и мужественно открыл рот: но тут Маня неожиданно взяла инициативу в свои руки:
– Возьмем такси или прогуляемся?
– Прогуляемся куда?
– Ко мне. Это в трех кварталах отсюда.
– Эмм… Даже и не знаю, удобно ли…
– Удобно, удобно! Родители привыкли: я частенько беру работу на дом.
– У нас тут намечается небольшая проблема, – в этот момент мы дошли до дверей, Маня потянулась к ручке, и я мягко, но решительно остановил ее. – Надо немного подождать.
– Что за проблема? – удивилась Маня. – Чего ждать?
– Понимаешь…
– «Те», – строго поправила меня Маня.
– «Те»? Какие – «те»?
– «Понимае-те». Мы на «вы».
– Ой, да – забыл, простите ради бога. Понимаете… Эмм… даже и не знаю, как вам это сказать…
– Говорите как есть, только побыстрее. Я не намерена торчать тут весь вечер: у нас работы невпроворот.
Прыгая с пятого на десятое, я быстро посвятил Маню в курс дела. Поначалу была мысль изобразить какой-нибудь замысловатый финт, но подавляемый взыскательным взором своей напарницы я не стал ничего ретушировать и выдал обе версии.
– То есть это может быть и розыгрыш?
– Ну, в общем…
– То есть ваши друзья – алкоголики? – произнося это, Маня так презрительно скривилась, что мне невольно стало не по себе. – И они, ко всему прочему, постоянно ошиваются в барах с извращенцами?!
– Нет-нет, вы неправильно поняли! В данном случае «фетиш-бар» – это своего рода костюмированный клуб, туда приходят люди в разнообразных приключенческих одеяниях: пыльниках, комбинезонах, фаллаутских косухах и кожаных доспехах, во множестве разновидностей «химзы» и противогазах…
– В противогазах? То есть там еще и сумасшедшие бывают?!
– О, боже… Маня, вы что, никогда не…
– Марья Ивановна, – непримиримо отрезала Маня. – И – да, я никогда по таким извращенским местам не хожу. Не так воспитана, знаете ли.
В этот момент мне позвонила диспетчерша такси: машина на месте, почему не выходите?
– Да-да, уже выходим! Уже… Итак, Марья Ивановна: мы не знаем, розыгрыш это или нет. Мы не знаем, кто это звонил: тут возможны любые варианты, от последнего арбатского портретиста до нашего шефа…
– Нет, вот это невозможно, – решительно возразила Маня. – Владимир Аркадьевич, конечно, большой оригинал, но такими вещами он не будет заниматься никогда в жизни! Никогда, слышите?
– Хорошо, нет – так нет. Но в любом случае сейчас мы должны быть готовы ко всему. Так что не удивляйтесь ничему и внимательно слушайте мои команды…
– С чего бы это вдруг? – боевито подбоченилась Маня. – Кто вам сказал, что вы тут главный? Вас что, специальным приказом назначили?
– Никто меня не назначал, – вот тут-то вроде бы непобедимый Янь слег в стационар, а у изголовья госпитальной койки тотчас же замаячила злость на вредную упрямицу: – Но сейчас, вполне возможно, нас будут убивать или арестовывать! А поскольку я – мужчина и офицер…
– Убивать?! – Манины глаза сделались размером с блюдце. – С чего вы…
– Марья Ивановна, я сам очень надеюсь, что это всего лишь розыгрыш, – с металлом в голосе закончил я. – Но если это не так… будьте внимательны и слушайте мои команды. Все, выходим…
Очень может быть, что вызвав такси, я совершил глупость. Очень может быть, что в предложении прогуляться крылось нечто большее, чем просто пройти пешком три квартала. По такому роскошному туманному вечеру прогулка под ручку может длиться вечность, и в итоге можно догуляться до самых непредсказуемых результатов.
Увы, увы – вон стоит такси, призывно светит оранжевыми шашечками на крыше…
А спереди по курсу, метрах в пятнадцати, мирно дремлет большой темный хищник – внедорожник с включенными габаритами. И что-то мне этот внедорожник не нравится. Даже и не знаю, в чем тут дело, но… Веет от него какой-то странной враждебностью, причем не спонтанной, а где-то даже целенаправленной, что ли…
– Надо поторопиться, – я ухватил Маню под руку и быстро повлек к такси.
– Это команда? – ехидно уточнил Маня. – Которую надо слушать внимательно?
Я стоически проигнорировал выпад. Мы приблизились к такси, водитель включил в салоне свет, открыл заднюю дверцу, и Маня уже начала садиться… В этот момент внедорожник, стоящий спереди, распахнул дверцы и выпустил на волю два темных силуэта, один из которых официальным баритоном изрек:
– Александр Иванович! Как отправите девушку, подойдите сюда, разговор есть.
– Ой… – тихо пискнула Маня. – Это..
Да, Маня, это не розыгрыш!
Несколько мгновений я боролся со столбняком, сковавшим все мои члены (для крепко продвинутых – я имею в виду руки и ноги) и пытался принять решение по ситуации.
Значит, «разговор есть»? Баритонский призыв не содержал угрозы, но в свете полученного предупреждения звучал вполне зловеще.
Нет-нет, увольте, я не собираюсь ни с кем разговаривать! Меня на это никто не уполномочивал.
Определившись таким образом, я глубоко вдохнул, бесцеремонно выдернул Маню из такси, и мы во всю прыть припустили через проезжую часть.
– Эй, вы куда? – баритон тотчас же утратил официальность. – А ну стоять!
Проспект перед архивом неширок, но движение здесь довольно интенсивное: пока мы с Маней пересекали проезжую часть, нас дважды чуть не задавили. Очевидно, любители вечерних разговоров не ожидали от нас такой прыти: силуэты нырнули обратно во внедорожник, который резво взял с места и попробовал развернуться. Однако транспортный поток не позволил нашим преследователям осуществить маневр – когда мы с Маней уже вбегали под арку первого попавшегося двора, я краем глаза отметил, что внедорожник вернулся на исходную и вновь выплюнул темные силуэты, на этот раз аж четыре штуки – которые побежали через проспект вслед за нами.
– Живее, живее!!!
– Не могу живее! – пожаловалась Маня. – Каблуки мешают…
Да, будь я в одиночестве, при наличии такой форы давно бы уже оторвался.
Двор, по счастью, оказался не тупиковым: быстро миновав его, мы выбежали на параллельную улицу.
– Нам нужно людное место, чтобы затеряться. Есть соображения?
– Да… давай… направо, – тяжело дыша, выпалила Маня. – Там… универмаг… «Дряблый Гик»… большущий…
Ну вот, уже неплохо! Уже на «ты» и совсем без официоза. Сейчас бы еще стряхнуть «хвост», и можно считать, что вечер удался.
До «Гика» мы «доцокали» за считанные секунды (здесь были какие-то хитрые плиты с резонансом, так что Манины каблучки выбивали отчетливую, звонкую мелодию, слышимую, по-моему, за три квартала), но все же не так быстро, как следовало. Вбегая в гостеприимно распахнувшиеся автоматические двери, я краем глаза заметил, что из подворотни, которая нас только что выпустила, показались бегущие силуэты. Именно бегущие: они не толпились бестолково на месте, как это случается, когда гончие теряют след, не озирались, а целенаправленно припустили за нами.
Наши загонщики видели, что мы забежали в универмаг! Мы не успевали: для того чтобы оторваться, нам не хватило буквально несколько мгновений. Эх, будь я один…
Да ладно хныкать, не по-гусарски это: вперед, вперед!
В универмаге, несмотря на вечерний час, было полно народу. Сбавив темп, мы чинно прошествовали мимо хмурого толстого охранника и, миновав турникет, тотчас же шмыгнули за стеллаж с консервами.
Едва мы успели укрыться, в универмаг вбежал квартет наших преследователей. Сейчас они повели себя как нормальные гончие, потерявшие след: встали у турникета и принялись озираться. Я тоже лихорадочно озирался, рискуя заработать косоглазие и одновременно следил за входом через проем между пирамидами банок. Прямо сейчас бежать дальше было бессмысленно и даже преступно: мы слишком близко ко входу – сразу заметят, и нам нужно хотя бы полминуты, чтобы Маня могла отдышаться.
За эти полминуты я успел как следует рассмотреть наших преследователей, сориентироваться в обстановке и принять решение насчет дальнейших действий.
В отличие от «Андрюшиных» подручных из «бывших», с которыми мы совсем недавно пересекались в архиве, эти были, по-видимому, из нынешних или даже из настоящих-продолженных и принадлежали к категории людей действия: рослые, крепкие, хорошо и стильно одетые, с цепкими, внимательными взглядами. Один из них показал толстому охраннику удостоверение и о чем-то спросил. Охранник, по счастью, не входил в клуб отставных бойцов невидимого фронта – пожав плечами, он что-то пробурчал, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. Ай спасибо, молодец! Если останусь на свободе, с меня пиво.
Потерпев неудачу с охранником, старший гончих вернулся к подчиненным и, судя по характерным жестам, стал нарезать делянки, указывая, кому и куда следовать.
Все, пора действовать: тот, кому достанется продуктовый сектор, заметит нас сразу же, как только дойдет до этого стеллажа.
– Я их отвлеку, – сказал я Мане. – Как только они побегут за мной, возьми что-нибудь, выходи через кассы, вызывай такси и жди меня за парковкой универмага. Чуть позже я к тебе присоединюсь.
– Думаешь, сработает? – засомневалась Маня.
– Обязательно, – уверенно заявил я. – Всегда срабатывало, почему сейчас не сработает? Ты, главное, не спеши. Стартуем одновременно: я побежал – ты тихо пошла в другую сторону. Не ускоряйся. Дождись, когда все они увяжутся за мной и сразу поворачивай к кассам. Понятно?
– Понятно, – послушно кивнула Маня, поддавшись моему уверенному тону. – Когда начнем?
– На счет «десять». Раз. Два…
«Всегда срабатывало» – это, конечно, я слегка загнул для пущей важности. Но назвать меня совсем уж отпетым вруном нельзя: один раз я бывал в похожей ситуации, когда аналогичный отвлекающий маневр увенчался успехом. Следует, правда, добавить, что отвлекал не я, а человек, во всех отношениях лучше меня приспособленный к такого рода экзерцициям…
Но сейчас у нас просто не было выбора, кроме того, я схематично представлял себе, как это нужно делать. Так что это был вполне продуманный шаг, а вовсе не жест отчаяния, как может показаться некоторым опытным в таких делах товарищам.
– …Десять! Все, пошли…
Выйдя из-за стеллажа, я прогулочным шагом направился по проходу в глубь зала. Не успев дойти до середины зала, я услышал сзади отчетливое «Вижу объект!» и вполне конский топот: и тут уж мне не оставалось ничего другого, кроме как сломя голову броситься к «черному входу», через который как раз в этот момент двое печальных таджиков кантовали тележку с большими разноцветными коробками.
– Стой, дебил! – совсем уж неофициально заорал кто-то позади меня. – Чё ты бегаешь, это ж бессмысленно!!!
Оттолкнув таджиков, я походя ухватился за ручку тяжелой тележки, поднатужившись, развернул ее попрек прохода и выскочил в хозяйственный двор.
Двор небольшой, сразу у пандуса стоит фура, которую разгружают еще трое печальных таджиков, ворота – настежь. То есть спрятаться тут негде, но свобода – вот она, в двух шагах.
Выбежав за ворота, я попал в тупиковый переулок (тупик – хозяйственный двор универмага), узкий и длинный, выходящий, насколько я смог сориентироваться, на проспект перед архивом. До конца добежать не успею, если по пути нет каких-то лазеек, гончие меня увидят – через несколько секунд они будут здесь. То есть стряхнуть «хвост» опять не получится, а если эти хлопцы выносливее меня, то все закончится там же, где и началось. Кроме того, если за эти минуты ничего не поменялось, у них там остался транспорт, и в нем, вполне возможно, кто-то есть.
Все это я промотал в голове буквально за секунду и тотчас же, не раздумывая, шмыгнул в узенький промежуток между забором и огромным контейнером для технического мусора, стоявшим сразу за воротами, с внешней стороны хозяйственного двора.
Спустя несколько секунд мимо моего укрытия пробежали несколько человек, громко топая и очень внятно ругаясь на ходу – один даже успел пожаловаться в никуда, что ободрал руку и теперь желает нанести сопоставимый ущерб, только не собственно моей руке, а всему мне, с ног до головы – дословно не буду, получилось гораздо короче, но очень грубо.
Не успели шаги моих преследователей удалиться, в кармане злобно завибрировал телефон. Осторожно выглянув, я с удовлетворением заметил, что пребываю в гордом одиночестве, и достал трубу. Табло сообщало, что звонит мне загадочный Redneck:
– Ну ты чё не звонишь, деятель?!
– Так было же сказано – как оторвешься…
– Оп-па! Что, хотели принять?
– Ну, в общем…
– Ну я же чувствовал! Я же тебе сказал! Не понял, а ты что, еще не оторвался?!
– Ну, в общих чертах – да, но мне сейчас надо вернуться к даме…
– К какой, на хрен, даме?! – Железный Дровосек взревел ржавым каскадом возмущения и едва не захлебнулся в модуляциях. – Тебе было сказано: если что – бросай даму – и ноги в руки!!!
– Ну что значит «бросай»? Я все-таки мужчина…
– Мужчина, ты идиот!!! – прямо-таки с папановскими интонациями заорал ЖД. – Ты как там – с ней бегал, она у тебя что, в кроссовках?!
– Ну… В общем…
– Еще раз: бросай даму и вали оттуда ко всеобщей маме! Дама им не нужна! Более того: она будет в гораздо большей безопасности, если ты ее оставишь! Нет, выражусь яснее: ты своим присутствием подвергаешь ее опасности, кретин! Я понятно выражаюсь?!
– Эмм…
– Все, хорош болтать! Отрывайся уже быстрее и перезвони мне! Ты меня понял? Алле? Эй, мужчина, ты чего замолк?
А замолк я ввиду того, что был не в состоянии ответить: пришлось отдать телефон.
Думаю, вы бы тоже отдали. Когда на тебя наставляют пистолет, недвусмысленно при этом ухмыляясь, и жестом показывают – дай телефон, сволочь, а то пристрелю – отказывать как-то неловко.
Это был старший гончих: трое убежали по переулку, а он остался проверить двор и как раз вовремя подошел – иного объяснения у меня нет, не перелетел же он через крышу!
Дослушав последние реплики ЖД, старший гончих сунул мой телефон в карман, спрятал пистолет в кобуру на поясе и скомандовал:
– Вылезай.
Я покинул свое укрытие, отметив при этом, что с другого конца переулка к нам быстро приближаются три темных силуэта. Вот теперь точно – все, отбегался.
– Тебе же сказали русским языком: не бегай, это бессмысленно, – старший гончих хрустнул костяшками пальцев и беззлобно скомандовал: – Ручонки подыми.
– В смысле – «руки вверх»?
– В смысле – защищайся.
– Зачем?!
– Затем, что в бубен выпишу. Готов?
– Но за…
– Бац!
Да, вот это была знатная плюха. Увернуться не удалось: удар получился стремительный и жестокий. Я рухнул наземь, попробовал сгоряча встать – не получилось, обессиленно прилег на бок и принялся считать созвездия, плавно вращавшиеся в красной мгле вокруг меня.
– За то, сучонок, что старших не слушаешься. Впредь будет наука: сказано «не бегай» – значит не бегай…
Глава 2
– Да-да, я слушаю.
– Есть вариант, что тебя в любой момент могут «принять». Понял, об чем я, да?
– «Принять»?
– В смысле – забрать, задержать, арестовать!
– Не понял… – опешил я. – За что?!
– За все хорошее!
– Ничего не понял… Откуда информация?
– Ниоткуда. Это пока всего лишь гипотеза. Но! Гипотеза вполне выверенная, логически едва ли ни безупречная и опирающаяся на весьма веские основания. Тебе все понятно?
Нет, это явно не Юрин стиль. Разве что он читает по бумажке или за кем-то повторяет.
– Алекс – Юстасу! Ты меня слушаешь?
– Да-да, я слушаю.
– Ты с дамой?
– Да, она сейчас выйдет…
– Машина есть?
– Нет.
– А у дамы?
– Тоже нет. Мы на такси приехали.
– Понял. Прямо щас вызывай такси. Пока не приедет – не выходите. Как приедет, быстро выскочили, посадил даму, сел сам, и как поедет, сразу выскочил, на ходу – и через улицу, в ближайший двор, ноги в руки и бегом! Ты понял? Бегом! Если нет никого – хорошо, просто пробежишься. Если есть – сам увидишь. Когда оторвешься, убедишься, что сбросил «хвост», перезвонишь мне. Ты понял?
– Эмм…
– Молодец! Еще раз: если никаких признаков – отправляй даму, уходи дворами, проверяйся. Если засек «хвост» – бросай даму, ноги в руки и – во все лопатки. Когда оторвешься, перезвони мне. Все, давай. Удачи.
Черт-те что. Ничего не понял… Решительно ничего! Если это за недавние «художества» в составе команды, то я там был везде под номером «шесть» и сугубо на подхвате. Так что, по логике, в списке кандидатов на арест я на самом последнем месте. Если за незаконный допуск к документу – так это ведь только что было, согласитесь, трудно поверить, что в Системе, где я с недавних пор работаю, с такой скоростью делаются оргвыводы.
Накоротке посомневавшись и не найдя достаточных оснований для реального беспокойства, я пришел к выводу, что это очередной розыгрыш моих подгулявших коллег, беззлобно чертыхнулся и набрал номер такси. Если это и розыгрыш, то совет насчет такси вполне дельный: дама моя появится с минуты на минуту, так что можно вызывать.
Вскоре вышла Маня, и мы направились к выходу. Пока шли через вестибюль, я лихорадочно обдумывал, как преподнести свежую информацию от Железного Дровосека, и вообще, стоит ли об этом говорить. Если это розыгрыш, я буду выглядеть полным идиотом.
Уже у самого выхода, возле стойки секьюрити я наконец-то принял решение и мужественно открыл рот: но тут Маня неожиданно взяла инициативу в свои руки:
– Возьмем такси или прогуляемся?
– Прогуляемся куда?
– Ко мне. Это в трех кварталах отсюда.
– Эмм… Даже и не знаю, удобно ли…
– Удобно, удобно! Родители привыкли: я частенько беру работу на дом.
– У нас тут намечается небольшая проблема, – в этот момент мы дошли до дверей, Маня потянулась к ручке, и я мягко, но решительно остановил ее. – Надо немного подождать.
– Что за проблема? – удивилась Маня. – Чего ждать?
– Понимаешь…
– «Те», – строго поправила меня Маня.
– «Те»? Какие – «те»?
– «Понимае-те». Мы на «вы».
– Ой, да – забыл, простите ради бога. Понимаете… Эмм… даже и не знаю, как вам это сказать…
– Говорите как есть, только побыстрее. Я не намерена торчать тут весь вечер: у нас работы невпроворот.
Прыгая с пятого на десятое, я быстро посвятил Маню в курс дела. Поначалу была мысль изобразить какой-нибудь замысловатый финт, но подавляемый взыскательным взором своей напарницы я не стал ничего ретушировать и выдал обе версии.
– То есть это может быть и розыгрыш?
– Ну, в общем…
– То есть ваши друзья – алкоголики? – произнося это, Маня так презрительно скривилась, что мне невольно стало не по себе. – И они, ко всему прочему, постоянно ошиваются в барах с извращенцами?!
– Нет-нет, вы неправильно поняли! В данном случае «фетиш-бар» – это своего рода костюмированный клуб, туда приходят люди в разнообразных приключенческих одеяниях: пыльниках, комбинезонах, фаллаутских косухах и кожаных доспехах, во множестве разновидностей «химзы» и противогазах…
– В противогазах? То есть там еще и сумасшедшие бывают?!
– О, боже… Маня, вы что, никогда не…
– Марья Ивановна, – непримиримо отрезала Маня. – И – да, я никогда по таким извращенским местам не хожу. Не так воспитана, знаете ли.
В этот момент мне позвонила диспетчерша такси: машина на месте, почему не выходите?
– Да-да, уже выходим! Уже… Итак, Марья Ивановна: мы не знаем, розыгрыш это или нет. Мы не знаем, кто это звонил: тут возможны любые варианты, от последнего арбатского портретиста до нашего шефа…
– Нет, вот это невозможно, – решительно возразила Маня. – Владимир Аркадьевич, конечно, большой оригинал, но такими вещами он не будет заниматься никогда в жизни! Никогда, слышите?
– Хорошо, нет – так нет. Но в любом случае сейчас мы должны быть готовы ко всему. Так что не удивляйтесь ничему и внимательно слушайте мои команды…
– С чего бы это вдруг? – боевито подбоченилась Маня. – Кто вам сказал, что вы тут главный? Вас что, специальным приказом назначили?
– Никто меня не назначал, – вот тут-то вроде бы непобедимый Янь слег в стационар, а у изголовья госпитальной койки тотчас же замаячила злость на вредную упрямицу: – Но сейчас, вполне возможно, нас будут убивать или арестовывать! А поскольку я – мужчина и офицер…
– Убивать?! – Манины глаза сделались размером с блюдце. – С чего вы…
– Марья Ивановна, я сам очень надеюсь, что это всего лишь розыгрыш, – с металлом в голосе закончил я. – Но если это не так… будьте внимательны и слушайте мои команды. Все, выходим…
* * *
Покинув архив, мы тотчас же угодили в ласковые объятия последнего апрельского вечера, который вел себя по-июньски непристойно. Этот вечер-чародей лукаво подмигивал мягкими огоньками фонарей, изливался доносившейся откуда-то неподалеку лирической мелодией и бесцеремонно трогал наши разгоряченные лицам теплыми лапами влажного ветра, весьма кстати набежавшего с набережной. Этот вечер-сводник наперебой дул в оба уха: зря вы такие официальные, ребята, ну-ка, быстренько закрывайте больничный Яню, возьмите друг друга за руки, и – вперед…Очень может быть, что вызвав такси, я совершил глупость. Очень может быть, что в предложении прогуляться крылось нечто большее, чем просто пройти пешком три квартала. По такому роскошному туманному вечеру прогулка под ручку может длиться вечность, и в итоге можно догуляться до самых непредсказуемых результатов.
Увы, увы – вон стоит такси, призывно светит оранжевыми шашечками на крыше…
А спереди по курсу, метрах в пятнадцати, мирно дремлет большой темный хищник – внедорожник с включенными габаритами. И что-то мне этот внедорожник не нравится. Даже и не знаю, в чем тут дело, но… Веет от него какой-то странной враждебностью, причем не спонтанной, а где-то даже целенаправленной, что ли…
– Надо поторопиться, – я ухватил Маню под руку и быстро повлек к такси.
– Это команда? – ехидно уточнил Маня. – Которую надо слушать внимательно?
Я стоически проигнорировал выпад. Мы приблизились к такси, водитель включил в салоне свет, открыл заднюю дверцу, и Маня уже начала садиться… В этот момент внедорожник, стоящий спереди, распахнул дверцы и выпустил на волю два темных силуэта, один из которых официальным баритоном изрек:
– Александр Иванович! Как отправите девушку, подойдите сюда, разговор есть.
– Ой… – тихо пискнула Маня. – Это..
Да, Маня, это не розыгрыш!
Несколько мгновений я боролся со столбняком, сковавшим все мои члены (для крепко продвинутых – я имею в виду руки и ноги) и пытался принять решение по ситуации.
Значит, «разговор есть»? Баритонский призыв не содержал угрозы, но в свете полученного предупреждения звучал вполне зловеще.
Нет-нет, увольте, я не собираюсь ни с кем разговаривать! Меня на это никто не уполномочивал.
Определившись таким образом, я глубоко вдохнул, бесцеремонно выдернул Маню из такси, и мы во всю прыть припустили через проезжую часть.
– Эй, вы куда? – баритон тотчас же утратил официальность. – А ну стоять!
Проспект перед архивом неширок, но движение здесь довольно интенсивное: пока мы с Маней пересекали проезжую часть, нас дважды чуть не задавили. Очевидно, любители вечерних разговоров не ожидали от нас такой прыти: силуэты нырнули обратно во внедорожник, который резво взял с места и попробовал развернуться. Однако транспортный поток не позволил нашим преследователям осуществить маневр – когда мы с Маней уже вбегали под арку первого попавшегося двора, я краем глаза отметил, что внедорожник вернулся на исходную и вновь выплюнул темные силуэты, на этот раз аж четыре штуки – которые побежали через проспект вслед за нами.
– Живее, живее!!!
– Не могу живее! – пожаловалась Маня. – Каблуки мешают…
Да, будь я в одиночестве, при наличии такой форы давно бы уже оторвался.
Двор, по счастью, оказался не тупиковым: быстро миновав его, мы выбежали на параллельную улицу.
– Нам нужно людное место, чтобы затеряться. Есть соображения?
– Да… давай… направо, – тяжело дыша, выпалила Маня. – Там… универмаг… «Дряблый Гик»… большущий…
Ну вот, уже неплохо! Уже на «ты» и совсем без официоза. Сейчас бы еще стряхнуть «хвост», и можно считать, что вечер удался.
До «Гика» мы «доцокали» за считанные секунды (здесь были какие-то хитрые плиты с резонансом, так что Манины каблучки выбивали отчетливую, звонкую мелодию, слышимую, по-моему, за три квартала), но все же не так быстро, как следовало. Вбегая в гостеприимно распахнувшиеся автоматические двери, я краем глаза заметил, что из подворотни, которая нас только что выпустила, показались бегущие силуэты. Именно бегущие: они не толпились бестолково на месте, как это случается, когда гончие теряют след, не озирались, а целенаправленно припустили за нами.
Наши загонщики видели, что мы забежали в универмаг! Мы не успевали: для того чтобы оторваться, нам не хватило буквально несколько мгновений. Эх, будь я один…
Да ладно хныкать, не по-гусарски это: вперед, вперед!
В универмаге, несмотря на вечерний час, было полно народу. Сбавив темп, мы чинно прошествовали мимо хмурого толстого охранника и, миновав турникет, тотчас же шмыгнули за стеллаж с консервами.
Едва мы успели укрыться, в универмаг вбежал квартет наших преследователей. Сейчас они повели себя как нормальные гончие, потерявшие след: встали у турникета и принялись озираться. Я тоже лихорадочно озирался, рискуя заработать косоглазие и одновременно следил за входом через проем между пирамидами банок. Прямо сейчас бежать дальше было бессмысленно и даже преступно: мы слишком близко ко входу – сразу заметят, и нам нужно хотя бы полминуты, чтобы Маня могла отдышаться.
За эти полминуты я успел как следует рассмотреть наших преследователей, сориентироваться в обстановке и принять решение насчет дальнейших действий.
В отличие от «Андрюшиных» подручных из «бывших», с которыми мы совсем недавно пересекались в архиве, эти были, по-видимому, из нынешних или даже из настоящих-продолженных и принадлежали к категории людей действия: рослые, крепкие, хорошо и стильно одетые, с цепкими, внимательными взглядами. Один из них показал толстому охраннику удостоверение и о чем-то спросил. Охранник, по счастью, не входил в клуб отставных бойцов невидимого фронта – пожав плечами, он что-то пробурчал, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. Ай спасибо, молодец! Если останусь на свободе, с меня пиво.
Потерпев неудачу с охранником, старший гончих вернулся к подчиненным и, судя по характерным жестам, стал нарезать делянки, указывая, кому и куда следовать.
Все, пора действовать: тот, кому достанется продуктовый сектор, заметит нас сразу же, как только дойдет до этого стеллажа.
– Я их отвлеку, – сказал я Мане. – Как только они побегут за мной, возьми что-нибудь, выходи через кассы, вызывай такси и жди меня за парковкой универмага. Чуть позже я к тебе присоединюсь.
– Думаешь, сработает? – засомневалась Маня.
– Обязательно, – уверенно заявил я. – Всегда срабатывало, почему сейчас не сработает? Ты, главное, не спеши. Стартуем одновременно: я побежал – ты тихо пошла в другую сторону. Не ускоряйся. Дождись, когда все они увяжутся за мной и сразу поворачивай к кассам. Понятно?
– Понятно, – послушно кивнула Маня, поддавшись моему уверенному тону. – Когда начнем?
– На счет «десять». Раз. Два…
«Всегда срабатывало» – это, конечно, я слегка загнул для пущей важности. Но назвать меня совсем уж отпетым вруном нельзя: один раз я бывал в похожей ситуации, когда аналогичный отвлекающий маневр увенчался успехом. Следует, правда, добавить, что отвлекал не я, а человек, во всех отношениях лучше меня приспособленный к такого рода экзерцициям…
Но сейчас у нас просто не было выбора, кроме того, я схематично представлял себе, как это нужно делать. Так что это был вполне продуманный шаг, а вовсе не жест отчаяния, как может показаться некоторым опытным в таких делах товарищам.
– …Десять! Все, пошли…
Выйдя из-за стеллажа, я прогулочным шагом направился по проходу в глубь зала. Не успев дойти до середины зала, я услышал сзади отчетливое «Вижу объект!» и вполне конский топот: и тут уж мне не оставалось ничего другого, кроме как сломя голову броситься к «черному входу», через который как раз в этот момент двое печальных таджиков кантовали тележку с большими разноцветными коробками.
– Стой, дебил! – совсем уж неофициально заорал кто-то позади меня. – Чё ты бегаешь, это ж бессмысленно!!!
Оттолкнув таджиков, я походя ухватился за ручку тяжелой тележки, поднатужившись, развернул ее попрек прохода и выскочил в хозяйственный двор.
Двор небольшой, сразу у пандуса стоит фура, которую разгружают еще трое печальных таджиков, ворота – настежь. То есть спрятаться тут негде, но свобода – вот она, в двух шагах.
Выбежав за ворота, я попал в тупиковый переулок (тупик – хозяйственный двор универмага), узкий и длинный, выходящий, насколько я смог сориентироваться, на проспект перед архивом. До конца добежать не успею, если по пути нет каких-то лазеек, гончие меня увидят – через несколько секунд они будут здесь. То есть стряхнуть «хвост» опять не получится, а если эти хлопцы выносливее меня, то все закончится там же, где и началось. Кроме того, если за эти минуты ничего не поменялось, у них там остался транспорт, и в нем, вполне возможно, кто-то есть.
Все это я промотал в голове буквально за секунду и тотчас же, не раздумывая, шмыгнул в узенький промежуток между забором и огромным контейнером для технического мусора, стоявшим сразу за воротами, с внешней стороны хозяйственного двора.
Спустя несколько секунд мимо моего укрытия пробежали несколько человек, громко топая и очень внятно ругаясь на ходу – один даже успел пожаловаться в никуда, что ободрал руку и теперь желает нанести сопоставимый ущерб, только не собственно моей руке, а всему мне, с ног до головы – дословно не буду, получилось гораздо короче, но очень грубо.
Не успели шаги моих преследователей удалиться, в кармане злобно завибрировал телефон. Осторожно выглянув, я с удовлетворением заметил, что пребываю в гордом одиночестве, и достал трубу. Табло сообщало, что звонит мне загадочный Redneck:
– Ну ты чё не звонишь, деятель?!
– Так было же сказано – как оторвешься…
– Оп-па! Что, хотели принять?
– Ну, в общем…
– Ну я же чувствовал! Я же тебе сказал! Не понял, а ты что, еще не оторвался?!
– Ну, в общих чертах – да, но мне сейчас надо вернуться к даме…
– К какой, на хрен, даме?! – Железный Дровосек взревел ржавым каскадом возмущения и едва не захлебнулся в модуляциях. – Тебе было сказано: если что – бросай даму – и ноги в руки!!!
– Ну что значит «бросай»? Я все-таки мужчина…
– Мужчина, ты идиот!!! – прямо-таки с папановскими интонациями заорал ЖД. – Ты как там – с ней бегал, она у тебя что, в кроссовках?!
– Ну… В общем…
– Еще раз: бросай даму и вали оттуда ко всеобщей маме! Дама им не нужна! Более того: она будет в гораздо большей безопасности, если ты ее оставишь! Нет, выражусь яснее: ты своим присутствием подвергаешь ее опасности, кретин! Я понятно выражаюсь?!
– Эмм…
– Все, хорош болтать! Отрывайся уже быстрее и перезвони мне! Ты меня понял? Алле? Эй, мужчина, ты чего замолк?
А замолк я ввиду того, что был не в состоянии ответить: пришлось отдать телефон.
Думаю, вы бы тоже отдали. Когда на тебя наставляют пистолет, недвусмысленно при этом ухмыляясь, и жестом показывают – дай телефон, сволочь, а то пристрелю – отказывать как-то неловко.
Это был старший гончих: трое убежали по переулку, а он остался проверить двор и как раз вовремя подошел – иного объяснения у меня нет, не перелетел же он через крышу!
Дослушав последние реплики ЖД, старший гончих сунул мой телефон в карман, спрятал пистолет в кобуру на поясе и скомандовал:
– Вылезай.
Я покинул свое укрытие, отметив при этом, что с другого конца переулка к нам быстро приближаются три темных силуэта. Вот теперь точно – все, отбегался.
– Тебе же сказали русским языком: не бегай, это бессмысленно, – старший гончих хрустнул костяшками пальцев и беззлобно скомандовал: – Ручонки подыми.
– В смысле – «руки вверх»?
– В смысле – защищайся.
– Зачем?!
– Затем, что в бубен выпишу. Готов?
– Но за…
– Бац!
Да, вот это была знатная плюха. Увернуться не удалось: удар получился стремительный и жестокий. Я рухнул наземь, попробовал сгоряча встать – не получилось, обессиленно прилег на бок и принялся считать созвездия, плавно вращавшиеся в красной мгле вокруг меня.
– За то, сучонок, что старших не слушаешься. Впредь будет наука: сказано «не бегай» – значит не бегай…
Глава 2
Клан: домашний переворот
Дети у генерала Коврова были большие и жили отдельно, супруга отсутствовала по каким-то насущным женским делам – в салоне, на шопинге, в фитнес-клубе, в загородной резиденции или вообще на Майорке – без уточняющего звонка вот так с ходу и не скажешь. В роскошных апартаментах, располагавшихся в недавно отстроенном жилом комплексе Серебряного Бора, генерала поджидала хорошенькая домработница Ниночка и «среднее звено» клана – трое неразлучных друзей, сосредоточенно скорбящих и одновременно лелеющих несмелую надежду в предвкушении результатов аудиенции.
– От Александра Гавриловича, наверное, раз десять звонили, – сообщила в прихожей Ниночка. – И один раз сам звонил. Озабоченный. Велел, как явитесь, сразу же…
– Понял, спасибо. Меня пока нет, – генерал сбросил китель на руки Ниночке и пошел в зал.
– И для Александра Гав…
– Ни для кого! Не приехал еще.
– Ясно, – Ниночка дисциплинированно изобразила книксен вслед генералу и пошла вешать китель в гардероб.
В просторном зале, стилизованном под Средневековье, у потухшего камина сидели трое: генерал авиации Георгий Бабададзе, генерал МВД Андрей Липецкий и старший брат хозяина дома Павел Викторович Ковров – отставной генерал той же службы, в которой сейчас трудился Игорь Викторович, а ныне генеральный директор одной из крупнейших строительных компаний страны. В общем, все поголовно – либо генералы, либо генеральные.
– Ну и что там? Этим стреляться или как? – Ковров-старший направил указательные пальцы на действующих генералов и хулиганисто «пухнул».
Худосочный Липецкий зло посмотрел на отставника и промолчал: румяный шестидесятилетний богатырь, сохранивший солдафонские замашки, любил плоско пошутить и при случае мог по старой дружбе выписать подзатыльник за недовольство. А генерал Бабададзе – тоже неслабый и дородный мужчина, ворчливо парировал:
– А почему только нам? Ты сколько в «Стодолы» вбухал?
– Да что мне те «Стодолы»? – беспечно махнул рукой богатырь. – Последние деньги, что ли?
– Я не про деньги. Там любую балку бери на выбор – и окажется, что она из твоей фирмы.
– Да мне как-то… – богатырь опять махнул рукой. – Пока Игорёха у руля, я могу спать спокойно.
– Стреляться не надо, – Игорь Викторович сказал это совершенно серьезно, без намека на иронию. – Пока все вроде бы нормально, держимся.
Действующие генералы переглянулись, с облегчением синхронно вздохнули и озарились счастливыми улыбками. В сложившейся ситуации даже такой неопределенный ответ – это очень хорошая новость.
– Ну давай же, не томи! – поторопил Липецкий.
– Для начала: меня нет, – Игорь Викторович ткнул пальцем в потолок. – Если будет звонить – еще не приехал.
Озвучивать, кто именно будет звонить, не пришлось: все и так прекрасно понимали, о ком идет речь.
– А если… – начал было Липецкий, но в этот момент у Коврова старшего зазвонил телефон.
– Б…, – тихонько огорчился Бабададзе. – Накликал…
Да, предупреждение было весьма своевременным: глянув на дисплей, любитель солдафонских шуток слегка побледнел, весь подобрался и изобразил строевую стойку, что свидетельствовало о колоссальном опыте службы (попробуйте сделать то же самое, сидя в глубоком мягком кресле – без опыта не сразу ведь и получится).
– Нет-нет, еще не приехал… Да, давно – уже извелись тут все, дожидаясь… Да, Гоша и Андрюшка со мной, ждем… Конечно, конечно! Как только – так и сразу… Да, я лично проконтролирую… Всего доброго.
Отговорив, Ковров старший тихонько выдохнул, отстранил от себя телефон и с опаской уставился на дисплей, словно ожидая, что сейчас начнется отсчет запущенного кем-то взрывного устройства.
Игорь Викторович ткнул пальцем в телефон и сложил ладони крест-накрест. Ковров-старший понятливо кивнул и нажал кнопку выключения. Игорь Викторович жестом подбодрил действующих генералов: те послушно достали свои мобильные и тоже отключили. Забрав у всех троих телефоны, Игорь Викторович вынес их в прихожую, вернулся и включил тумблер, замаскированный в глубокой нише под торшером. Раздался негромкий мягкий гул, персидский ковер под ногами гостей приятно завибрировал, притворяясь этаким гигантским массажером.
– Ты смерти моей хочешь? – болезненно скривился Липецкий. – Я три дня назад УЗИ делал! Нельзя так часто…
– Андрюш, расслабься, это даже рядом не УЗИ, да и недолго будет, – успокоил Игорь Викторович. – Зато теперь можем поговорить. Или, может, я сначала отдохну, а уже потом…
– Издеваешься?! – возмутился старший брат. – Давай, колись бегом, а то в самом деле, мы тут все в предынфарктном состоянии…
Игорь Викторович очень коротко доложил диспозицию: вожди под раздачей, отыграть назад уже не получится, остается либо идти напролом, либо бесславно сдохнуть.
Гости притихли и призадумались. Получалось все очень сурово и неуютно. Никаких тебе запасных позиций, ни свободы для маневра, какая-то совсем уж безальтернативная история с гражданской войной получается: доставайте шашку, поручик, сейчас пойдем рубать ваших полковников – нет, не потому, что плохие, а просто других вариантов нет…
– А других вариантов точно не было? – жалобно пробормотал Липецкий.
– Варианты всегда есть, – Игорь Викторович пожал плечами. – Вопрос только: есть ли среди них что-то приемлемое для нас? В принципе можно было сделать как обычно: вождей не трогать, а «слить» всех непосредственных виноватых.
– То есть «среднее звено», – добавил Бабададзе.
– То есть нас, – уточнил старший брат.
– Так точно, – подтвердил Игорь Викторович. – А теперь скажите сами, был у меня выбор или нет.
Липецкий тяжело вздохнул и развел руками. Понятно, что выбора не было, ситуация из разряда «или – или». Техническая вилка.
– В общем, по «старичкам» вопрос будет решаться в ближайшие сутки, – жестко подытожил Игорь Викторович. – Все уже работает, остановить нельзя. А нам с вами нужно решиться сейчас. Вы со мной или как?
– Я с тобой, – не раздумывая заявил старший брат.
– Мог бы и не спрашивать, – подтвердил Бабададзе.
– Ммм… – замялся Липецкий.
– Не понял, Андрюха, ты чего там мычишь?! – возмутился Ковров старший. – У тебя что, есть варианты?!
– Да я с вами, с вами! – нервно вскрикнул Липецкий. – Просто… Просто страшно…
– Не порть памперс, Андрейка, мы с тобой, – обнадежил Ковров-старший. – С нами не пропадешь, прорвемся.
– Да-да, конечно… Я – как все…
– Ну вот и замечательно, – кивнул Игорь Викторович. – Другого я от вас и не ожидал. Тем более что я все сделаю сам, а вы мне там – сугубо для поддержки штанов. Помочь вряд ли поможете, но… Гхм… В общем, через два с половиной часа встречаемся у дома вождя. Мне надо хотя бы часок поспать, а то упаду там от перенапряжения. Сами понимаете: беседа будет непростой, так что…
– Да, отдохни немного, – поддержал старший брат. – Беседа будет очень непростой.
– Ну все, если вопросов нет – уматывайте, – Игорь Викторович устало смежил веки, нашарил клавишу домофона и распорядился: – Ниночка, проводи!
– Погоди минуту, – остановил его Липецкий. – Надо что-то с этим проклятым «Бункером» решать. И не через два с половиной часа, а прямо сейчас.
– Проклятым? – Игорь Викторович равнодушно пожал плечами. – И чем тебе «Бункер» не угодил? Нормальные хлопцы, хорошо делают свою работу. Решать, конечно, будем, но не так экстренно…
– От Александра Гавриловича, наверное, раз десять звонили, – сообщила в прихожей Ниночка. – И один раз сам звонил. Озабоченный. Велел, как явитесь, сразу же…
– Понял, спасибо. Меня пока нет, – генерал сбросил китель на руки Ниночке и пошел в зал.
– И для Александра Гав…
– Ни для кого! Не приехал еще.
– Ясно, – Ниночка дисциплинированно изобразила книксен вслед генералу и пошла вешать китель в гардероб.
В просторном зале, стилизованном под Средневековье, у потухшего камина сидели трое: генерал авиации Георгий Бабададзе, генерал МВД Андрей Липецкий и старший брат хозяина дома Павел Викторович Ковров – отставной генерал той же службы, в которой сейчас трудился Игорь Викторович, а ныне генеральный директор одной из крупнейших строительных компаний страны. В общем, все поголовно – либо генералы, либо генеральные.
– Ну и что там? Этим стреляться или как? – Ковров-старший направил указательные пальцы на действующих генералов и хулиганисто «пухнул».
Худосочный Липецкий зло посмотрел на отставника и промолчал: румяный шестидесятилетний богатырь, сохранивший солдафонские замашки, любил плоско пошутить и при случае мог по старой дружбе выписать подзатыльник за недовольство. А генерал Бабададзе – тоже неслабый и дородный мужчина, ворчливо парировал:
– А почему только нам? Ты сколько в «Стодолы» вбухал?
– Да что мне те «Стодолы»? – беспечно махнул рукой богатырь. – Последние деньги, что ли?
– Я не про деньги. Там любую балку бери на выбор – и окажется, что она из твоей фирмы.
– Да мне как-то… – богатырь опять махнул рукой. – Пока Игорёха у руля, я могу спать спокойно.
– Стреляться не надо, – Игорь Викторович сказал это совершенно серьезно, без намека на иронию. – Пока все вроде бы нормально, держимся.
Действующие генералы переглянулись, с облегчением синхронно вздохнули и озарились счастливыми улыбками. В сложившейся ситуации даже такой неопределенный ответ – это очень хорошая новость.
– Ну давай же, не томи! – поторопил Липецкий.
– Для начала: меня нет, – Игорь Викторович ткнул пальцем в потолок. – Если будет звонить – еще не приехал.
Озвучивать, кто именно будет звонить, не пришлось: все и так прекрасно понимали, о ком идет речь.
– А если… – начал было Липецкий, но в этот момент у Коврова старшего зазвонил телефон.
– Б…, – тихонько огорчился Бабададзе. – Накликал…
Да, предупреждение было весьма своевременным: глянув на дисплей, любитель солдафонских шуток слегка побледнел, весь подобрался и изобразил строевую стойку, что свидетельствовало о колоссальном опыте службы (попробуйте сделать то же самое, сидя в глубоком мягком кресле – без опыта не сразу ведь и получится).
– Нет-нет, еще не приехал… Да, давно – уже извелись тут все, дожидаясь… Да, Гоша и Андрюшка со мной, ждем… Конечно, конечно! Как только – так и сразу… Да, я лично проконтролирую… Всего доброго.
Отговорив, Ковров старший тихонько выдохнул, отстранил от себя телефон и с опаской уставился на дисплей, словно ожидая, что сейчас начнется отсчет запущенного кем-то взрывного устройства.
Игорь Викторович ткнул пальцем в телефон и сложил ладони крест-накрест. Ковров-старший понятливо кивнул и нажал кнопку выключения. Игорь Викторович жестом подбодрил действующих генералов: те послушно достали свои мобильные и тоже отключили. Забрав у всех троих телефоны, Игорь Викторович вынес их в прихожую, вернулся и включил тумблер, замаскированный в глубокой нише под торшером. Раздался негромкий мягкий гул, персидский ковер под ногами гостей приятно завибрировал, притворяясь этаким гигантским массажером.
– Ты смерти моей хочешь? – болезненно скривился Липецкий. – Я три дня назад УЗИ делал! Нельзя так часто…
– Андрюш, расслабься, это даже рядом не УЗИ, да и недолго будет, – успокоил Игорь Викторович. – Зато теперь можем поговорить. Или, может, я сначала отдохну, а уже потом…
– Издеваешься?! – возмутился старший брат. – Давай, колись бегом, а то в самом деле, мы тут все в предынфарктном состоянии…
Игорь Викторович очень коротко доложил диспозицию: вожди под раздачей, отыграть назад уже не получится, остается либо идти напролом, либо бесславно сдохнуть.
Гости притихли и призадумались. Получалось все очень сурово и неуютно. Никаких тебе запасных позиций, ни свободы для маневра, какая-то совсем уж безальтернативная история с гражданской войной получается: доставайте шашку, поручик, сейчас пойдем рубать ваших полковников – нет, не потому, что плохие, а просто других вариантов нет…
– А других вариантов точно не было? – жалобно пробормотал Липецкий.
– Варианты всегда есть, – Игорь Викторович пожал плечами. – Вопрос только: есть ли среди них что-то приемлемое для нас? В принципе можно было сделать как обычно: вождей не трогать, а «слить» всех непосредственных виноватых.
– То есть «среднее звено», – добавил Бабададзе.
– То есть нас, – уточнил старший брат.
– Так точно, – подтвердил Игорь Викторович. – А теперь скажите сами, был у меня выбор или нет.
Липецкий тяжело вздохнул и развел руками. Понятно, что выбора не было, ситуация из разряда «или – или». Техническая вилка.
– В общем, по «старичкам» вопрос будет решаться в ближайшие сутки, – жестко подытожил Игорь Викторович. – Все уже работает, остановить нельзя. А нам с вами нужно решиться сейчас. Вы со мной или как?
– Я с тобой, – не раздумывая заявил старший брат.
– Мог бы и не спрашивать, – подтвердил Бабададзе.
– Ммм… – замялся Липецкий.
– Не понял, Андрюха, ты чего там мычишь?! – возмутился Ковров старший. – У тебя что, есть варианты?!
– Да я с вами, с вами! – нервно вскрикнул Липецкий. – Просто… Просто страшно…
– Не порть памперс, Андрейка, мы с тобой, – обнадежил Ковров-старший. – С нами не пропадешь, прорвемся.
– Да-да, конечно… Я – как все…
– Ну вот и замечательно, – кивнул Игорь Викторович. – Другого я от вас и не ожидал. Тем более что я все сделаю сам, а вы мне там – сугубо для поддержки штанов. Помочь вряд ли поможете, но… Гхм… В общем, через два с половиной часа встречаемся у дома вождя. Мне надо хотя бы часок поспать, а то упаду там от перенапряжения. Сами понимаете: беседа будет непростой, так что…
– Да, отдохни немного, – поддержал старший брат. – Беседа будет очень непростой.
– Ну все, если вопросов нет – уматывайте, – Игорь Викторович устало смежил веки, нашарил клавишу домофона и распорядился: – Ниночка, проводи!
– Погоди минуту, – остановил его Липецкий. – Надо что-то с этим проклятым «Бункером» решать. И не через два с половиной часа, а прямо сейчас.
– Проклятым? – Игорь Викторович равнодушно пожал плечами. – И чем тебе «Бункер» не угодил? Нормальные хлопцы, хорошо делают свою работу. Решать, конечно, будем, но не так экстренно…