Дядя Мики поднял свои рыжие брови и выпустил к потолку длинную струю табачного дыма.
— Не могу представить, что вы затеяли, но не откажусь сыграть шутку с этим надутым индюком, — ответил он. — А ты что скажешь, Пэдди?
— Что ж, почему бы и нет? — пожал плечами тот.
И Громобой почувствовал такую сильную любовь к обоим дядям, словно они были его собственными.
На следующее утро он решил сразу же отправиться на поиски Диппи, но, к несчастью, школьный служитель стоял на улице с чёрной записной книжкой, и скрыться от него не было никакой возможности. На перемене Громобой провёл краткий, но азартный боксёрский поединок с мальчиком, который заявил, что мистера Добни точно повесят, а Громобоя зашлют в сиротский приют. Успешно починив сломанные очки кусочком шпагата от своего лассо, он безропотно уселся за зубрёжку крупнейших рек Англии и Уэльса. Бормотание учителя, шмыганье носами, почёсывание и ёрзанье мальчишек, спёртый воздух, образованный скоплением немытых тел в тесном классе с жарко натопленной большой железной печью, повергли Громобоя в уныние.
Когда он с трудом продирался к воротам с надписью «МАЛЬЧИКИ», внезапно его окликнул Бенни. Предводитель команды подпрыгивал от нетерпения на противоположной стороне улицы, возбуждённо кивая головой.
Громобой кинулся к нему.
— Они это сделали! — провозгласил Бенни. — Брайдины дяди! Они вошли в магазин этакими франтами и ждали, пока Раммидж приблизится вот на такое расстояние, и завели разговор о фальшивых монетах. Он так подскочил, что чуть не порвал подтяжки!
Уныние Громобоя как рукой сняло.
— Беда в том, что у меня не было времени найти Диппи, — сказал он. — Школьный надзиратель приметил меня, и я не смог улизнуть.
— Чтоб мне провалиться! Надо немедленно его разыскать. Если мы не засунем его сегодня в витрину, всё пропало!
— Я думал, как объяснить Диппи наш план.
— Я тоже. Может быть, близняшки знают, где он.
Близнецы Перетти, Анджела и Зерлина, были всего на год-два моложе остальных членов команды. Некоторое время назад они присоединились к команде Нью-Ката, и при всём презрении Бенни к малолеткам (за исключением Шарки Боба), он уважал сестёр за острый ум, не говоря уже об их бешеном нраве. При взгляде на девочек это никому и в голову бы не пришло — они были похожи на маленьких итальянских ангелочков с огромными невинными карими глазами и пышными чёрными кудрями. Но стоило их чуть-чуть задеть, они вспыхивали как спички и тут уж могли дать фору самому Африканцу Сэму, о чьей свирепости ходили легенды.
И самое главное — Диппи их любил. Близнецы могли отыскать его даже тогда, когда мальчикам это не удавалось.
— Ага, — кивнул Громобой, — толковая мысль.
Друзья пустились на поиски, словно две борзые. Они нашли близнецов, препирающихся с букмекером Мельмоттом Змеиным Глазом у входа в «Валлийскую арфу», оттащили их в сторону и в пятьдесят секунд поведали им всю историю.
— Ладно, — сказала Зерлина. — Мы найдём его.
— Мы заставим его сделать всё, что надо, даже если это станет его последним делом, — заверила Анджела.
Дети прочесали сверху донизу весь Нью-Кат, обследовали Нижнюю улицу, нашли торговцев варёной фасолью, сдобными булочками, пирогами, а Диппи как сквозь землю провалился. Пришлось обыскать Ватерлоо-роуд от железнодорожного моста до Сент-Джордж-серкус и обратно, и наконец они столкнулись с ним нос к носу на выходе из лавки зеленщика Чиппина, на углу Уэббер-роуд.
— Диппи! Послушай…
— Диппи, ты должен для нас кое-что сделать…
— Ты станешь благодетелем народов!
— Это героический поступок, Диппи, и на него способен только ты!
Диппи подозрительно уставился на детей.
— Чего? — растерялся он.
— Это просто, честное слово. — Громобой тянул его за рукав.
— Дай, я повезу твою тележку, Диппи, — предложил Бенни.
Диппи растерянно позволил близнецам волочить себя по людному тротуару вслед за жаровней на колесах.
— Но… — попытался он возразить.
— Тут нет ничего сложного! — убеждала его Анджела. — Мы же не просим тебя взобраться по водосточной трубе или спуститься в сточный колодец…
— Или подставить себя под выстрел или удар клинка… — подхватила Зерлина.
— Или повеситься, или отравиться, — продолжил Бенни. — Или принять ужасную смерть от тысячи ножевых ран, как тот манекен в музее восковых фигур.
Они не переставали трещать до самой Клэйтон-террас. Поставив жаровню на заднем дворе, ребята вместе с Диппи ввалились на кухню Громобоя, где при свете свечи их уже ждала Брайди с ножницами, мукой, румянами и банкой топлёного жира наготове.
— Это ещё чего? — с нарастающим подозрением выдавил из себя Диппи. — На кой этот жир?
— Для твоих волос, конечно! — сказала Брайди. — Вечно они у тебя топорщатся, а настоящий фиксатуар нам не по карману. Теперь садись и…
Диппи вытаращил глаза:
— Для моих волос?
— А мука для твоих щёк. Держите его, а то убежит! Сядь, Диппи. Делай, что тебе говорят!
Увидев в руках у Брайди ножницы и вспомнив о том, что она — дочь своей матери, Диппи повиновался. Близнецы удерживали его на стуле, пока Брайди колдовала над его головой. Тем временем Бенни извлёк из мешка костюм, позаимствованный из отцовской мастерской. Костюмом давно никто не интересовался, так как клиенту, для которого он был перешит, пришлось срочно уехать. Бенни профессиональными движениями встряхнул костюм, повернул к свету так и эдак, чтобы полюбоваться отливом ткани, и смахнул с лацканов пылинки.
Пока он этим занимался, Громобой полировал лучшую пару отцовских туфель. У мистера Добни был большой размер обуви, так что ботинки должны были подойти Диппи.
— Ты будешь выглядеть словно сам герцог Кларенс, — с мечтательной улыбкой произнёс Бенни.
— Надеюсь, что нет, — буркнул Диппи. — Он же помер.
— Я хочу сказать, до того как он помер. Отличный сюртук, посмотрите, что за фасон!
— Хотел бы я знать, что вы затеваете, — пробормотал Диппи.
Громобой перестал полировать ботинок и вытаращился на волшебно преобразившееся под руками Брайди лицо Диппи. Его мохнатые усы, напоминавшие хвост грязной собаки, были аккуратно подстрижены; физиономия, выдубленная годами, ветрами и дождями, теперь, припудренная мукой, стала похожа на гипсовую отливку и в положенных местах цвела румянцем, а обычно всклокоченные седые патлы волосок к волоску лежали под слоем жира.
— Что-то тут не так, — сказала Брайди, склонив голову набок.
— Он выглядит… изысканно, — выпалила Анджела.
— Похож на забальзамированный труп, — добавила Зерлина.
— Я знаю, в чём дело! — внезапно догадалась Брайди. — В его причёске.
— Может, смазать погуще? — жалобно произнёс Диппи.
Но Шарки Боб уже подчищал опустевшую банку из-под жира. В любом случае, Брайди не это имела в виду.
— Слишком седой, — пояснила она. — Ты кажешься ужасно старым из-за седых волос.
— Я и вправду ужасно старый.
— Да, но сегодня это не годится. Ты должен выглядеть молодым, стройным и здоровым. Громобой, передай-ка мне сапожную ваксу…
— Но зачем? Зачем? — Диппи застонал и зажмурил глаза.
Не обращая на него внимания, Брайди открыла жестянку с ваксой. С помощью столового ножа она размазала липкую чёрную массу по волосам Диппи, художественно разгладила её и проложила пробор тупой стороной ножа.
Когда с причёской было покончено, Диппи подняли на ноги, натянули на его расслабленное тело костюм и заставили сунуть ноги в ботинки мистера Добни. Потом Анджела поправила на его шее целлулоидный воротничок, а Зерлина повязала вычурный галстук в зелёных и фиолетовых разводах.
Все благоговейно взирали на Диппи. Его черты сияли, словно покрытые фарфоровой глазурью, от сапожного крема и жира на макушке образовалась блестящая, словно лакированная, чёрная поверхность.
— Сверхъестественно! — прошептал Бенни. — Диппи, ты звезда! — В тропических джунглях его мозга словно колибри пронеслись три, а то и четыре схемы добывания денег с помощью этого чудесного рукотворного создания, но он решительно их отмёл. На кону стояло нечто большее. — Послушайте, мы не смогли бы выбрать лучшее время для осуществления нашего плана. Мистер Пэджет как раз заново оформляет витрины. Никто ничего не заметит!
Глаза старика перебегали с одного пострелёнка на другого. Кожу на щеках стянуло от муки и румян, и он толком не мог говорить, но в его налитых кровью глазах отразился ужас.
— Витрины? — промычал он. — Какие витрины?
— Ах, да, — спохватился Бенни. — Лучше мы расскажем тебе весь наш план. Сядь, старина Диппи. Громобой, постереги дверь…
— О нет! Нет! Никогда!
— Да! Тебе придётся это сделать!
— Я отказываюсь!
— Ты не можешь, ты же обещал!
— Да ни в жисть…
— Обещал, правда ведь? Разве он не обещал?
— Диппи, это дело чести!
— Скажи лучше, это дело позора и унижения! Мне выставиться в витрине у Раммиджа? На манер накрашенного манекена? Нет. Ни за что! Ты, видно, бредишь… А-а, я знаю, вы все — исчадия адовы — мучаете меня! Изыдите! На помощь!
— Диппи, — сурово сказала Брайди, — если ты не сделаешь, что тебе говорят, клянусь, я придумаю для тебя страшную месть!
— Вырежем ему печёнки, — предложила Анджела.
— Печёнка у него всего одна, — поправила Зерлина. — Ты, наверное, имеешь в виду почки.
— И то и другое. Всё вырежем и развесим на его жаровне для каштанов. Это послужит ему хорошим уроком.
Диппи застонал и пошатнулся.
— Не понимаю, что со мной творится, — бормотал он. — Это всё из-за пьянства. Клянусь, больше ни капли….
— Нет, Диппи, это не бред, и ты вовсе не алкоголик, — строго возразила Брайди. — Это происходит на самом деле. Поэтому слушай, старый простофиля. Ты должен выполнить для нас работу.
Диппи переводил умоляющий взгляд с одного подростка на другого, но не находил в их лицах снисхождения. Даже Шарки Боб, нахмурившись, словно пират, проверял пальцем остроту края своей ложки, словно это был кинжал.
— Ладно, сдаюсь, — пробормотал Диппи. — Ваша взяла.
Все снова сели. Громобой дежурил у двери на тот случай, если Диппи попытается сбежать. Бенни сверился со старым жестяным будильником на полке.
— Который час? Шесть? Хорошо. У нас есть два часа до закрытия магазина Раммиджа. Теперь, Диппи, слушай. Помнишь фальшивые монеты? Так вот, шестнадцать лет назад их отлил один тип по прозванию Чеканщик Билингс, а потом спрятал в подвале, который сейчас принадлежит Раммиджу. Раммидж их нашёл и стал раздавать вместе со сдачей, и никто, кроме нас, об этом не знает, поэтому мы хотим его поймать. Мы уже заставили его думать, что монеты необходимо состарить, иначе его раскроют. Сегодня мы собираемся застукать его на месте преступления… И ещё у нас есть секретное оружие. Смотри!
И Бенни театральным жестом вытащил фотокамеру для детективов, принадлежавшую господам Гроверу и Коэну, которую он получил на время после получаса назойливых уговоров и обещаний. Она представляла собой плоский круглый предмет, оправленный в тёмную кожу. Камеру носят на груди, линзы выдвигаются через петлю для пуговицы на жилете, снимок можно произвести, потянув за кольцо, расположенное в нижней части технического чуда.
— Теперь, Диппи, слушай, — продолжал он. — Нам нужно войти и сфотографировать Раммиджа с поддельными монетами, но мы не можем спрятаться в магазине и ждать там, потому что хозяин нас и на порог не пустит. Для этого кто-то должен проникнуть в магазин, отпереть ночью дверь и впустить нас. Поэтому…
— Хватай его! — крикнула Брайди, и близнецы вцепились в ноги Диппи, рванувшегося к окну.
Последовала краткая борьба, в ходе которой опрокинули лампу. Она сразу же погасла.
— Вы его держите? — спросил Бенни. — Усадите его. Громобой, где спички?
— У меня всего одна осталась.
— Придётся сидеть в темноте, — сказал Бенни. — Диппи? Ты меня слушаешь?
С губ Диппи сорвалось нечленораздельное мычание.
— Хорошо. Потому что именно тебе придётся спрятаться там…
— Тс-с-с! — прошипела Брайди, сжав руку Бенни, чтобы привлечь его внимание. — Что там за шум?
Ребята прислушались. Во дворе рядом с кухонным окном кто-то шептался, потом стали царапать ногтями по оконной раме, словно искали вход.
Затем донёсся треск расщеплённого дерева и шёпот:
— Ты уверен, что это тот самый дом?
Другой человек прошипел в ответ:
— Да. Это точно под квартирой старой карги Мэлон.
Громобой услышал сдавленный вздох Брайди. Бенни подал сигнал, и все ребята, пригнувшись, шмыгнули в укрытия — за стол и кресло-качалку. В тусклом свете, пробивавшемся через клеёнчатую штору, Громобой увидел Диппи, застывшего на стуле от ужаса, словно кролик, загипнотизированный взглядом удава.
— А ты точно знаешь, что его принесли сюда? — произнёс первый голос.
— Я видел их! Его нёс под мышкой мальчишка в очках…
Люди говорили о манекене! Громобой был изумлён, и по блеску широко открытых глаз рядом с собой он понял, что и другие члены команды удивлены не меньше его. Послышался тихий звон, словно на пол упал стакан, и клеёнчатая штора на окне осторожно приподнялась.
Прижавшись к полу и затаив дыхание, ребята увидели силуэты двух голов, вырисовывавшиеся на фоне неба. Один из пришельцев чиркнул спичкой и зажёг масляную лампу. Запах горячего масла поплыл по комнате, и вскоре луч света высветил застывшую фигуру Диппи.
— Вот оно! — раздался пронзительный шёпот.
— Ты уверен?
— Ещё бы! То самое гадкое страшилище. Узнаю его где угодно. Хватай его скорее и тащи…
Но Громобой больше не мог сдерживаться. Так нагло вламываться в его дом! Чтобы украсть его собственность! Он всегда считал себя самым тихим жителем во всём Ламбете, но вдруг, откуда ни возьмись, в нём вспыхнула ярость, и он бешено завопил и отважно прыгнул на грабителя.
Все вокруг смешалось. Обнаружив, что темнота, вместо тихого чучела, населена несколькими демонами с яростно взлетающими кулаками и острыми зубами (Шарки вцепился в чью-то ногу), незваные гости в страхе заголосили и попытались подобраться к раскрытому окну. Раздались последовательно грохот кастрюль и горшков, сатанинские визги и рыки, треск разорвавшейся сверху донизу клеенчатой шторы, стук перевёрнутого стола, и вслед за этим двое мужчин вывалились во двор. Блея от ужаса, они перепрыгнули через забор и припустили по переулку.
Во всей округе распахивались окна, из них высовывались любопытные лица.
— Брайди! — раздался зычный рёв сверху, и члены команды, кто поднявшись с сырой брусчатки двора, кто высунувшись из кухонного окошка, увидели могучую фигуру миссис Мэлон, перегнувшуюся через подоконник в облаке светящегося пара. — Что, чёрт возьми, здесь происходит?
— Это были грабители, мам, — бодро отозвалась Брайди. — Мы их прогнали.
— Рада это слышать. Где мальчик?
— Мам, я ел ногу! — крикнул Шарки Боб.
— Надеюсь, не ядовитую. — С этими словами миссис Мэлон захлопнула окно.
Ребята вновь собрались в кухне, обнаружив Диппи, окостеневшего от страха, на прежнем месте. Он медленно приоткрыл один глаз.
— Они ушли? — прошептал он.
— Наше чучело пытаются украсть уже в третий раз, — напомнила всем Брайди.
— Здесь скрыто больше, чем видит око, — сказала Анджела.
— Сейчас это не важно, — нетерпеливо прервал Бенни. — Нам лучше поторопиться, Диппи должен успеть войти в магазин и засесть в витрине.
Громобой оглядел кухню и поморщился при виде нанесённого ей ущерба. Разбитое окно, разорванная штора, на большой кастрюле вмятина, которой раньше не было, но больше всего его тревожило другое.
— Послушайте, — сказал он, не обращаясь ни к кому лично. — Этим типам, должно быть, рассказали про нас.
— Возможно, это тоже похитители произведений искусства, — нетерпеливо сказал Бенни. — Возможно, собирались сбыть Диппи в частную галерею. Но сейчас это не важно. Скорее, иначе Раммидж закроет магазин.
— Нет! Послушайте! — настаивал Громобой. — Для чего им нужен манекен? А что, если они собираются проделать тот же трюк! Я полагаю, им известно, что мы идём по следу Раммиджа!
— Бьюсь об заклад, это не так, — возразила Брайди. — Никто этого не знает.
— Пора! — Бенни просто кипел от нетерпения.
Он потянул Диппи за руку. Близнецы поспешили следом. А Громобой всё ещё медлил. Ему не давал покоя интерес, проявляемый к чучелу.
Брайди тоже.
— Тот французский старикашка, тот мусью в конюшне, — сказала она, — вовсе не был похож на грабителя. Не думаю, что он связан с этими последними гостями. А помнишь чудака, что пытался утащить его. Я готова поклясться, что это был Сид Швед. Эти типы все разные.
— Загадочная история, — задумчиво протянул Громобой. — Я думаю, что здесь столько же тайн, сколько…
— Ох! Чуть не забыла! — Брайди вытащила из кармана металлическую фляжку. — Возьми её, и если Диппи начнёт терять мужество, дай ему капельку. Это лошадиный оживитель дяди Пэдди. Он даёт его старой кобыле Чарли Мэгота, когда она отказывается бежать.
— А ты с нами не пойдёшь?
— Я хочу ещё раз осмотреть чучело. А потом догоню вас.
Прежде чем выйти из дому, Громобой залез в свой сундук и достал слиток ворованного свинца. Он не отдавал себе ясного отчёта, для чего это делает: у него было смутное чувство, что слиток он бросит в сточную канаву и притворится, будто не имеет к нему никакого отношения.
— Идём, Громобой, — сказала Анджела, вернувшаяся, чтобы вытащить его за руку.
— Да, уже иду…
Они догнали остальных в конце Херриот-стрит, прямо за углом магазина Раммиджа. Котелок Диппи надвинули так низко, а шарф замотали так плотно, что единственное, что можно было разглядеть в промежутке между ними, были два водянистых глаза и заострённый, белый, блестящий нос, который, казалось, непременно отломится, если наткнётся на препятствие. Диппи, громко шаркая, плёлся в ботинках мистера Добни, не имея возможности поднять ногу, потому что при каждой такой попытке обувь оставалась на мостовой.
— Видать, у тебя слишком маленькие ножки, Диппи, — покачала головой Анджела. — Прям как у комода.
— Забудьте вы о ногах и этих бахилах, — заявил Бенни. — Как только он заберётся в витрину, он вообще может их снять, если захочет. Я не удивлюсь, если Раммидж собирается сегодня закрыться пораньше. Бьюсь об заклад, он встревожен. Бьюсь об заклад, его гложет сознание вины. Бьюсь об заклад, у него нервная трясучка.
Диппи тоже начала бить дрожь. Громобой видел, как трясутся его колени в тесных брюках, и даже слышал клацанье всех четырех его зубов.
— Что происходит? Он, случайно, не дрожит? Дрожащих манекенов не бывает, он погубит нам всё дело! — встревожился Бенни.
— Будет лучше, если он глотнет немного этой штуки, — предложил Громобой.
— А? Чегой-то? — промычал Диппи.
— Это лошадиный оживитель Брайдиного дяди Пэдди, — объяснил Громобой. — Я уверен, что один хороший глоток приведёт тебя в чувство не меньше чем на час.
Диппи просунул фляжку между шарфом и полями шляпы. Он шумно пососал жидкость из горлышка и крякнул.
— Теперь лучше, Диппи? — поинтересовалась Зерлина.
Диппи не мог отвечать. Он только издал несколько несвязных звуков и вернул фляжку. Бенни понюхал из горлышка и скорчил гримасу. Но как бы ни действовал чудодейственный эликсир на старую кобылу Чарли Мэгота, он явно подкрепил силы Диппи. Старикан браво зашаркал вперёд, высоко задрав голову и пытаясь хоть что-то разглядеть из-под низко надвинутого котелка.
Команда остановилась у залитых ярким светом витрин большого магазина, где толпы покупателей пытались пробиться внутрь сквозь не менее густые толпы выходящих. Громобой почувствовал нарастающий гнев: мистер Раммидж зарабатывал кучу денег и всё-таки был настолько мелочен и жаден, что не смог устоять перед использованием фальшивых монет, за которые поплатился совсем другой человек.
— Ты уж постарайся, Диппи! — попросил он.
— Лошадиный оживитель у тебя? — пробубнил Диппи.
— Отдай ему всю фляжку, — сказала Анджела.
Громобой отдал.
— Думаешь, это хорошая идея? — спросила Зерлина.
— Подумаешь, маленькая фляжка, — хмыкнул Бенни. — Я думаю, ему это только на пользу. Пахнет мерзко, значит, лекарство действенное.
Всем им случалось порой пробовать лекарства с отвратительным вкусом, поэтому довод Бенни показался убедительным.
— Удачи тебе, Диппи! — пожелал Громобой.
Диппи сунул фляжку в карман и зашаркал ко входу в магазин. Пожалуй, ни одному королю или королеве не довелось испытывать такую гордость за свою армию, идущую в бой, какую чувствовала нью-катская команда за Диппи Хичкока, неверной походкой пробиравшегося сквозь толпу прямо в зубы опасности.
ИКОТА, ОСЫ И СОЛОМА
— Не могу представить, что вы затеяли, но не откажусь сыграть шутку с этим надутым индюком, — ответил он. — А ты что скажешь, Пэдди?
— Что ж, почему бы и нет? — пожал плечами тот.
И Громобой почувствовал такую сильную любовь к обоим дядям, словно они были его собственными.
На следующее утро он решил сразу же отправиться на поиски Диппи, но, к несчастью, школьный служитель стоял на улице с чёрной записной книжкой, и скрыться от него не было никакой возможности. На перемене Громобой провёл краткий, но азартный боксёрский поединок с мальчиком, который заявил, что мистера Добни точно повесят, а Громобоя зашлют в сиротский приют. Успешно починив сломанные очки кусочком шпагата от своего лассо, он безропотно уселся за зубрёжку крупнейших рек Англии и Уэльса. Бормотание учителя, шмыганье носами, почёсывание и ёрзанье мальчишек, спёртый воздух, образованный скоплением немытых тел в тесном классе с жарко натопленной большой железной печью, повергли Громобоя в уныние.
Когда он с трудом продирался к воротам с надписью «МАЛЬЧИКИ», внезапно его окликнул Бенни. Предводитель команды подпрыгивал от нетерпения на противоположной стороне улицы, возбуждённо кивая головой.
Громобой кинулся к нему.
— Они это сделали! — провозгласил Бенни. — Брайдины дяди! Они вошли в магазин этакими франтами и ждали, пока Раммидж приблизится вот на такое расстояние, и завели разговор о фальшивых монетах. Он так подскочил, что чуть не порвал подтяжки!
Уныние Громобоя как рукой сняло.
— Беда в том, что у меня не было времени найти Диппи, — сказал он. — Школьный надзиратель приметил меня, и я не смог улизнуть.
— Чтоб мне провалиться! Надо немедленно его разыскать. Если мы не засунем его сегодня в витрину, всё пропало!
— Я думал, как объяснить Диппи наш план.
— Я тоже. Может быть, близняшки знают, где он.
Близнецы Перетти, Анджела и Зерлина, были всего на год-два моложе остальных членов команды. Некоторое время назад они присоединились к команде Нью-Ката, и при всём презрении Бенни к малолеткам (за исключением Шарки Боба), он уважал сестёр за острый ум, не говоря уже об их бешеном нраве. При взгляде на девочек это никому и в голову бы не пришло — они были похожи на маленьких итальянских ангелочков с огромными невинными карими глазами и пышными чёрными кудрями. Но стоило их чуть-чуть задеть, они вспыхивали как спички и тут уж могли дать фору самому Африканцу Сэму, о чьей свирепости ходили легенды.
И самое главное — Диппи их любил. Близнецы могли отыскать его даже тогда, когда мальчикам это не удавалось.
— Ага, — кивнул Громобой, — толковая мысль.
Друзья пустились на поиски, словно две борзые. Они нашли близнецов, препирающихся с букмекером Мельмоттом Змеиным Глазом у входа в «Валлийскую арфу», оттащили их в сторону и в пятьдесят секунд поведали им всю историю.
— Ладно, — сказала Зерлина. — Мы найдём его.
— Мы заставим его сделать всё, что надо, даже если это станет его последним делом, — заверила Анджела.
Дети прочесали сверху донизу весь Нью-Кат, обследовали Нижнюю улицу, нашли торговцев варёной фасолью, сдобными булочками, пирогами, а Диппи как сквозь землю провалился. Пришлось обыскать Ватерлоо-роуд от железнодорожного моста до Сент-Джордж-серкус и обратно, и наконец они столкнулись с ним нос к носу на выходе из лавки зеленщика Чиппина, на углу Уэббер-роуд.
— Диппи! Послушай…
— Диппи, ты должен для нас кое-что сделать…
— Ты станешь благодетелем народов!
— Это героический поступок, Диппи, и на него способен только ты!
Диппи подозрительно уставился на детей.
— Чего? — растерялся он.
— Это просто, честное слово. — Громобой тянул его за рукав.
— Дай, я повезу твою тележку, Диппи, — предложил Бенни.
Диппи растерянно позволил близнецам волочить себя по людному тротуару вслед за жаровней на колесах.
— Но… — попытался он возразить.
— Тут нет ничего сложного! — убеждала его Анджела. — Мы же не просим тебя взобраться по водосточной трубе или спуститься в сточный колодец…
— Или подставить себя под выстрел или удар клинка… — подхватила Зерлина.
— Или повеситься, или отравиться, — продолжил Бенни. — Или принять ужасную смерть от тысячи ножевых ран, как тот манекен в музее восковых фигур.
Они не переставали трещать до самой Клэйтон-террас. Поставив жаровню на заднем дворе, ребята вместе с Диппи ввалились на кухню Громобоя, где при свете свечи их уже ждала Брайди с ножницами, мукой, румянами и банкой топлёного жира наготове.
— Это ещё чего? — с нарастающим подозрением выдавил из себя Диппи. — На кой этот жир?
— Для твоих волос, конечно! — сказала Брайди. — Вечно они у тебя топорщатся, а настоящий фиксатуар нам не по карману. Теперь садись и…
Диппи вытаращил глаза:
— Для моих волос?
— А мука для твоих щёк. Держите его, а то убежит! Сядь, Диппи. Делай, что тебе говорят!
Увидев в руках у Брайди ножницы и вспомнив о том, что она — дочь своей матери, Диппи повиновался. Близнецы удерживали его на стуле, пока Брайди колдовала над его головой. Тем временем Бенни извлёк из мешка костюм, позаимствованный из отцовской мастерской. Костюмом давно никто не интересовался, так как клиенту, для которого он был перешит, пришлось срочно уехать. Бенни профессиональными движениями встряхнул костюм, повернул к свету так и эдак, чтобы полюбоваться отливом ткани, и смахнул с лацканов пылинки.
Пока он этим занимался, Громобой полировал лучшую пару отцовских туфель. У мистера Добни был большой размер обуви, так что ботинки должны были подойти Диппи.
— Ты будешь выглядеть словно сам герцог Кларенс, — с мечтательной улыбкой произнёс Бенни.
— Надеюсь, что нет, — буркнул Диппи. — Он же помер.
— Я хочу сказать, до того как он помер. Отличный сюртук, посмотрите, что за фасон!
— Хотел бы я знать, что вы затеваете, — пробормотал Диппи.
Громобой перестал полировать ботинок и вытаращился на волшебно преобразившееся под руками Брайди лицо Диппи. Его мохнатые усы, напоминавшие хвост грязной собаки, были аккуратно подстрижены; физиономия, выдубленная годами, ветрами и дождями, теперь, припудренная мукой, стала похожа на гипсовую отливку и в положенных местах цвела румянцем, а обычно всклокоченные седые патлы волосок к волоску лежали под слоем жира.
— Что-то тут не так, — сказала Брайди, склонив голову набок.
— Он выглядит… изысканно, — выпалила Анджела.
— Похож на забальзамированный труп, — добавила Зерлина.
— Я знаю, в чём дело! — внезапно догадалась Брайди. — В его причёске.
— Может, смазать погуще? — жалобно произнёс Диппи.
Но Шарки Боб уже подчищал опустевшую банку из-под жира. В любом случае, Брайди не это имела в виду.
— Слишком седой, — пояснила она. — Ты кажешься ужасно старым из-за седых волос.
— Я и вправду ужасно старый.
— Да, но сегодня это не годится. Ты должен выглядеть молодым, стройным и здоровым. Громобой, передай-ка мне сапожную ваксу…
— Но зачем? Зачем? — Диппи застонал и зажмурил глаза.
Не обращая на него внимания, Брайди открыла жестянку с ваксой. С помощью столового ножа она размазала липкую чёрную массу по волосам Диппи, художественно разгладила её и проложила пробор тупой стороной ножа.
Когда с причёской было покончено, Диппи подняли на ноги, натянули на его расслабленное тело костюм и заставили сунуть ноги в ботинки мистера Добни. Потом Анджела поправила на его шее целлулоидный воротничок, а Зерлина повязала вычурный галстук в зелёных и фиолетовых разводах.
Все благоговейно взирали на Диппи. Его черты сияли, словно покрытые фарфоровой глазурью, от сапожного крема и жира на макушке образовалась блестящая, словно лакированная, чёрная поверхность.
— Сверхъестественно! — прошептал Бенни. — Диппи, ты звезда! — В тропических джунглях его мозга словно колибри пронеслись три, а то и четыре схемы добывания денег с помощью этого чудесного рукотворного создания, но он решительно их отмёл. На кону стояло нечто большее. — Послушайте, мы не смогли бы выбрать лучшее время для осуществления нашего плана. Мистер Пэджет как раз заново оформляет витрины. Никто ничего не заметит!
Глаза старика перебегали с одного пострелёнка на другого. Кожу на щеках стянуло от муки и румян, и он толком не мог говорить, но в его налитых кровью глазах отразился ужас.
— Витрины? — промычал он. — Какие витрины?
— Ах, да, — спохватился Бенни. — Лучше мы расскажем тебе весь наш план. Сядь, старина Диппи. Громобой, постереги дверь…
— О нет! Нет! Никогда!
— Да! Тебе придётся это сделать!
— Я отказываюсь!
— Ты не можешь, ты же обещал!
— Да ни в жисть…
— Обещал, правда ведь? Разве он не обещал?
— Диппи, это дело чести!
— Скажи лучше, это дело позора и унижения! Мне выставиться в витрине у Раммиджа? На манер накрашенного манекена? Нет. Ни за что! Ты, видно, бредишь… А-а, я знаю, вы все — исчадия адовы — мучаете меня! Изыдите! На помощь!
— Диппи, — сурово сказала Брайди, — если ты не сделаешь, что тебе говорят, клянусь, я придумаю для тебя страшную месть!
— Вырежем ему печёнки, — предложила Анджела.
— Печёнка у него всего одна, — поправила Зерлина. — Ты, наверное, имеешь в виду почки.
— И то и другое. Всё вырежем и развесим на его жаровне для каштанов. Это послужит ему хорошим уроком.
Диппи застонал и пошатнулся.
— Не понимаю, что со мной творится, — бормотал он. — Это всё из-за пьянства. Клянусь, больше ни капли….
— Нет, Диппи, это не бред, и ты вовсе не алкоголик, — строго возразила Брайди. — Это происходит на самом деле. Поэтому слушай, старый простофиля. Ты должен выполнить для нас работу.
Диппи переводил умоляющий взгляд с одного подростка на другого, но не находил в их лицах снисхождения. Даже Шарки Боб, нахмурившись, словно пират, проверял пальцем остроту края своей ложки, словно это был кинжал.
— Ладно, сдаюсь, — пробормотал Диппи. — Ваша взяла.
Все снова сели. Громобой дежурил у двери на тот случай, если Диппи попытается сбежать. Бенни сверился со старым жестяным будильником на полке.
— Который час? Шесть? Хорошо. У нас есть два часа до закрытия магазина Раммиджа. Теперь, Диппи, слушай. Помнишь фальшивые монеты? Так вот, шестнадцать лет назад их отлил один тип по прозванию Чеканщик Билингс, а потом спрятал в подвале, который сейчас принадлежит Раммиджу. Раммидж их нашёл и стал раздавать вместе со сдачей, и никто, кроме нас, об этом не знает, поэтому мы хотим его поймать. Мы уже заставили его думать, что монеты необходимо состарить, иначе его раскроют. Сегодня мы собираемся застукать его на месте преступления… И ещё у нас есть секретное оружие. Смотри!
И Бенни театральным жестом вытащил фотокамеру для детективов, принадлежавшую господам Гроверу и Коэну, которую он получил на время после получаса назойливых уговоров и обещаний. Она представляла собой плоский круглый предмет, оправленный в тёмную кожу. Камеру носят на груди, линзы выдвигаются через петлю для пуговицы на жилете, снимок можно произвести, потянув за кольцо, расположенное в нижней части технического чуда.
— Теперь, Диппи, слушай, — продолжал он. — Нам нужно войти и сфотографировать Раммиджа с поддельными монетами, но мы не можем спрятаться в магазине и ждать там, потому что хозяин нас и на порог не пустит. Для этого кто-то должен проникнуть в магазин, отпереть ночью дверь и впустить нас. Поэтому…
— Хватай его! — крикнула Брайди, и близнецы вцепились в ноги Диппи, рванувшегося к окну.
Последовала краткая борьба, в ходе которой опрокинули лампу. Она сразу же погасла.
— Вы его держите? — спросил Бенни. — Усадите его. Громобой, где спички?
— У меня всего одна осталась.
— Придётся сидеть в темноте, — сказал Бенни. — Диппи? Ты меня слушаешь?
С губ Диппи сорвалось нечленораздельное мычание.
— Хорошо. Потому что именно тебе придётся спрятаться там…
— Тс-с-с! — прошипела Брайди, сжав руку Бенни, чтобы привлечь его внимание. — Что там за шум?
Ребята прислушались. Во дворе рядом с кухонным окном кто-то шептался, потом стали царапать ногтями по оконной раме, словно искали вход.
Затем донёсся треск расщеплённого дерева и шёпот:
— Ты уверен, что это тот самый дом?
Другой человек прошипел в ответ:
— Да. Это точно под квартирой старой карги Мэлон.
Громобой услышал сдавленный вздох Брайди. Бенни подал сигнал, и все ребята, пригнувшись, шмыгнули в укрытия — за стол и кресло-качалку. В тусклом свете, пробивавшемся через клеёнчатую штору, Громобой увидел Диппи, застывшего на стуле от ужаса, словно кролик, загипнотизированный взглядом удава.
— А ты точно знаешь, что его принесли сюда? — произнёс первый голос.
— Я видел их! Его нёс под мышкой мальчишка в очках…
Люди говорили о манекене! Громобой был изумлён, и по блеску широко открытых глаз рядом с собой он понял, что и другие члены команды удивлены не меньше его. Послышался тихий звон, словно на пол упал стакан, и клеёнчатая штора на окне осторожно приподнялась.
Прижавшись к полу и затаив дыхание, ребята увидели силуэты двух голов, вырисовывавшиеся на фоне неба. Один из пришельцев чиркнул спичкой и зажёг масляную лампу. Запах горячего масла поплыл по комнате, и вскоре луч света высветил застывшую фигуру Диппи.
— Вот оно! — раздался пронзительный шёпот.
— Ты уверен?
— Ещё бы! То самое гадкое страшилище. Узнаю его где угодно. Хватай его скорее и тащи…
Но Громобой больше не мог сдерживаться. Так нагло вламываться в его дом! Чтобы украсть его собственность! Он всегда считал себя самым тихим жителем во всём Ламбете, но вдруг, откуда ни возьмись, в нём вспыхнула ярость, и он бешено завопил и отважно прыгнул на грабителя.
Все вокруг смешалось. Обнаружив, что темнота, вместо тихого чучела, населена несколькими демонами с яростно взлетающими кулаками и острыми зубами (Шарки вцепился в чью-то ногу), незваные гости в страхе заголосили и попытались подобраться к раскрытому окну. Раздались последовательно грохот кастрюль и горшков, сатанинские визги и рыки, треск разорвавшейся сверху донизу клеенчатой шторы, стук перевёрнутого стола, и вслед за этим двое мужчин вывалились во двор. Блея от ужаса, они перепрыгнули через забор и припустили по переулку.
Во всей округе распахивались окна, из них высовывались любопытные лица.
— Брайди! — раздался зычный рёв сверху, и члены команды, кто поднявшись с сырой брусчатки двора, кто высунувшись из кухонного окошка, увидели могучую фигуру миссис Мэлон, перегнувшуюся через подоконник в облаке светящегося пара. — Что, чёрт возьми, здесь происходит?
— Это были грабители, мам, — бодро отозвалась Брайди. — Мы их прогнали.
— Рада это слышать. Где мальчик?
— Мам, я ел ногу! — крикнул Шарки Боб.
— Надеюсь, не ядовитую. — С этими словами миссис Мэлон захлопнула окно.
Ребята вновь собрались в кухне, обнаружив Диппи, окостеневшего от страха, на прежнем месте. Он медленно приоткрыл один глаз.
— Они ушли? — прошептал он.
— Наше чучело пытаются украсть уже в третий раз, — напомнила всем Брайди.
— Здесь скрыто больше, чем видит око, — сказала Анджела.
— Сейчас это не важно, — нетерпеливо прервал Бенни. — Нам лучше поторопиться, Диппи должен успеть войти в магазин и засесть в витрине.
Громобой оглядел кухню и поморщился при виде нанесённого ей ущерба. Разбитое окно, разорванная штора, на большой кастрюле вмятина, которой раньше не было, но больше всего его тревожило другое.
— Послушайте, — сказал он, не обращаясь ни к кому лично. — Этим типам, должно быть, рассказали про нас.
— Возможно, это тоже похитители произведений искусства, — нетерпеливо сказал Бенни. — Возможно, собирались сбыть Диппи в частную галерею. Но сейчас это не важно. Скорее, иначе Раммидж закроет магазин.
— Нет! Послушайте! — настаивал Громобой. — Для чего им нужен манекен? А что, если они собираются проделать тот же трюк! Я полагаю, им известно, что мы идём по следу Раммиджа!
— Бьюсь об заклад, это не так, — возразила Брайди. — Никто этого не знает.
— Пора! — Бенни просто кипел от нетерпения.
Он потянул Диппи за руку. Близнецы поспешили следом. А Громобой всё ещё медлил. Ему не давал покоя интерес, проявляемый к чучелу.
Брайди тоже.
— Тот французский старикашка, тот мусью в конюшне, — сказала она, — вовсе не был похож на грабителя. Не думаю, что он связан с этими последними гостями. А помнишь чудака, что пытался утащить его. Я готова поклясться, что это был Сид Швед. Эти типы все разные.
— Загадочная история, — задумчиво протянул Громобой. — Я думаю, что здесь столько же тайн, сколько…
— Ох! Чуть не забыла! — Брайди вытащила из кармана металлическую фляжку. — Возьми её, и если Диппи начнёт терять мужество, дай ему капельку. Это лошадиный оживитель дяди Пэдди. Он даёт его старой кобыле Чарли Мэгота, когда она отказывается бежать.
— А ты с нами не пойдёшь?
— Я хочу ещё раз осмотреть чучело. А потом догоню вас.
Прежде чем выйти из дому, Громобой залез в свой сундук и достал слиток ворованного свинца. Он не отдавал себе ясного отчёта, для чего это делает: у него было смутное чувство, что слиток он бросит в сточную канаву и притворится, будто не имеет к нему никакого отношения.
— Идём, Громобой, — сказала Анджела, вернувшаяся, чтобы вытащить его за руку.
— Да, уже иду…
Они догнали остальных в конце Херриот-стрит, прямо за углом магазина Раммиджа. Котелок Диппи надвинули так низко, а шарф замотали так плотно, что единственное, что можно было разглядеть в промежутке между ними, были два водянистых глаза и заострённый, белый, блестящий нос, который, казалось, непременно отломится, если наткнётся на препятствие. Диппи, громко шаркая, плёлся в ботинках мистера Добни, не имея возможности поднять ногу, потому что при каждой такой попытке обувь оставалась на мостовой.
— Видать, у тебя слишком маленькие ножки, Диппи, — покачала головой Анджела. — Прям как у комода.
— Забудьте вы о ногах и этих бахилах, — заявил Бенни. — Как только он заберётся в витрину, он вообще может их снять, если захочет. Я не удивлюсь, если Раммидж собирается сегодня закрыться пораньше. Бьюсь об заклад, он встревожен. Бьюсь об заклад, его гложет сознание вины. Бьюсь об заклад, у него нервная трясучка.
Диппи тоже начала бить дрожь. Громобой видел, как трясутся его колени в тесных брюках, и даже слышал клацанье всех четырех его зубов.
— Что происходит? Он, случайно, не дрожит? Дрожащих манекенов не бывает, он погубит нам всё дело! — встревожился Бенни.
— Будет лучше, если он глотнет немного этой штуки, — предложил Громобой.
— А? Чегой-то? — промычал Диппи.
— Это лошадиный оживитель Брайдиного дяди Пэдди, — объяснил Громобой. — Я уверен, что один хороший глоток приведёт тебя в чувство не меньше чем на час.
Диппи просунул фляжку между шарфом и полями шляпы. Он шумно пососал жидкость из горлышка и крякнул.
— Теперь лучше, Диппи? — поинтересовалась Зерлина.
Диппи не мог отвечать. Он только издал несколько несвязных звуков и вернул фляжку. Бенни понюхал из горлышка и скорчил гримасу. Но как бы ни действовал чудодейственный эликсир на старую кобылу Чарли Мэгота, он явно подкрепил силы Диппи. Старикан браво зашаркал вперёд, высоко задрав голову и пытаясь хоть что-то разглядеть из-под низко надвинутого котелка.
Команда остановилась у залитых ярким светом витрин большого магазина, где толпы покупателей пытались пробиться внутрь сквозь не менее густые толпы выходящих. Громобой почувствовал нарастающий гнев: мистер Раммидж зарабатывал кучу денег и всё-таки был настолько мелочен и жаден, что не смог устоять перед использованием фальшивых монет, за которые поплатился совсем другой человек.
— Ты уж постарайся, Диппи! — попросил он.
— Лошадиный оживитель у тебя? — пробубнил Диппи.
— Отдай ему всю фляжку, — сказала Анджела.
Громобой отдал.
— Думаешь, это хорошая идея? — спросила Зерлина.
— Подумаешь, маленькая фляжка, — хмыкнул Бенни. — Я думаю, ему это только на пользу. Пахнет мерзко, значит, лекарство действенное.
Всем им случалось порой пробовать лекарства с отвратительным вкусом, поэтому довод Бенни показался убедительным.
— Удачи тебе, Диппи! — пожелал Громобой.
Диппи сунул фляжку в карман и зашаркал ко входу в магазин. Пожалуй, ни одному королю или королеве не довелось испытывать такую гордость за свою армию, идущую в бой, какую чувствовала нью-катская команда за Диппи Хичкока, неверной походкой пробиравшегося сквозь толпу прямо в зубы опасности.
ИКОТА, ОСЫ И СОЛОМА
До сегодняшнего дня Диппи Хичкок вёл мирную, непритязательную жизнь. Самая большая опасность, которая с ним случилась, так это то, что его едва не сбила с ног овца. Это произошло однажды ранним утром, когда он собрался навестить своего кузена Теда в Ньюбери, а ему навстречу по дороге гнали на базар стадо овец, скакавших быстрым галопом. Самый свирепый матёрый баран несся прямо на Диппи, словно намереваясь затоптать его до смерти, но он отпрыгнул с дороги в самый последний момент. Не считая этого происшествия, жизнь Диппи протекала спокойно.
Поэтому поход на магазин Раммиджа со столь дерзкой миссией заставлял его старое сердце прыгать словно кузнечик. С каждым шагом желание хлебнуть ещё глоточек лошадиного эликсира усиливалось. Может быть, когда он заберётся в витрину…
Но задача попасть в витрину оказалась не из лёгких. Снаружи всё казалось простым — в задней стенке витрины имелась небольшая дверь, которая явно вела в магазин, но с улицы нельзя было разглядеть маленькие дверцы, открывающиеся позади прилавков. Во-первых, ему нужно было попасть за прилавок, а там сновали туда-сюда продавцы, которым показалось бы подозрительной странная фигура, похожая на экспонат из Галереи восковых фигур, перелезающая через прилавок. Такое явление трудно не заметить.
Во-вторых, нужно выбрать витрину. Всего их было шесть, и, насколько помнил Диппи, лишь в одной из них была выставлена мужская одежда. Среди прочих была витрина с китайскими фарфоровыми сервизами, другая — с велосипедами, третья — с бамбуковой мебелью, а две последние — с женскими нарядами. От одной мысли о том, что он может очутиться в витрине с женским бельем, Диппи покрылся холодным потом. Последнее оказалось крайне некстати, потому что пот, смешавшись с мукой, образовал на его лице что-то вроде клейкой овсянки, начавшей медленно сползать вниз, придавая ему вид плавящейся восковой личины. Встречные люди содрогались, бормоча: «Бедняга».
Какую же витрину выбрать? Самой подходящей казалась та, чья маленькая дверца открывалась позади отдела мужской одежды. Однако за прилавком стоял человек, которого команда видела за работой по украшению витрины в тот день, когда они нашли первую фальшивую монету: мистер
Пэджет, управляющий отделом мужского готового платья. С первой секунды, как Диппи появился в отделе, Пэджет не спускал с него подозрительного взгляда. По своему опыту он знал, что люди надевают на себя множество одёжек, чтобы прятать в их складках украденные вещи. Если ему когда-нибудь попадался магазинный воришка, то это уж точно вон тот сомнительный тип несвежего вида в огромных ботинках.
Мистер Пэджет поморгал, приблизился и полностью утвердился в своих подозрениях: бесстыдник напялил маску!
Служащим магазина было строго приказано следить за воришками. Мистер Раммидж даже назначил премию, которая полагалась любому продавцу, схватившему вора за руку. Каждый нерв в теле мистера Пэджета напрягся от радужной перспективы получить премию за поимку жулика. Он щёлкнул пальцами, подзывая своего помощника с противоположного конца прилавка, где тот разбирал перчатки.
— Брось перчатки и присматривай за прилавком, Уилкинс, — приказал он. — Я отойду на минуточку.
Он поднял деревянную откидную доску прилавка и вышел, ступая с осторожностью лесной кошки. С этого мгновения он не спускал зорких глаз с Диппи. Пэджет крался за Диппи, бестолково совавшимся то в отдел галантереи, то в отдел мягкой мебели, то возвращавшимся обратно, тут и там неуверенно натыкаясь на мебель и почти каждый раз останавливаясь, чтобы освежиться лошадиным эликсиром. Мистер Пэджет, блистая очами, ощетинив усы и оскалив зубы словно тигр, бесшумно скользя, не отставал от него ни на шаг, то и дело кидаясь в укрытие.
Выслеживание могло бы продолжаться до самого закрытия магазина, если бы не два события. Во-первых, один из покупателей громко потребовал показать ему приглянувшиеся перчатки, из-за чего помощнику мистера Пэджета пришлось оставить порученный пост и побежать на зов.
Во-вторых, другой покупатель хлопнул мистера Пэджета по плечу как раз в тот момент, когда он совершенно по-тигриному притаился за изящной стойкой, где была выставлена на обозрение хрупкая стеклянная посуда.
Мистер Пэджет подпрыгнул, точно собака, которую застали за тем, что она украдкой ест из кошачьей миски. Он задел рукой верхнюю полку стойки с посудой, и целый водопад хрустальных графинов, солонок, рюмок и стаканов обрушился на пол с оглушительным звоном. Мистер Пэджет испуганно взвизгнул и попытался одновременно поднять разбитый стакан, ответить на вопрос покупателя и проследить за Диппи, но ему не удалось проделать сразу эти три вещи, и Диппи исчез.
Поэтому поход на магазин Раммиджа со столь дерзкой миссией заставлял его старое сердце прыгать словно кузнечик. С каждым шагом желание хлебнуть ещё глоточек лошадиного эликсира усиливалось. Может быть, когда он заберётся в витрину…
Но задача попасть в витрину оказалась не из лёгких. Снаружи всё казалось простым — в задней стенке витрины имелась небольшая дверь, которая явно вела в магазин, но с улицы нельзя было разглядеть маленькие дверцы, открывающиеся позади прилавков. Во-первых, ему нужно было попасть за прилавок, а там сновали туда-сюда продавцы, которым показалось бы подозрительной странная фигура, похожая на экспонат из Галереи восковых фигур, перелезающая через прилавок. Такое явление трудно не заметить.
Во-вторых, нужно выбрать витрину. Всего их было шесть, и, насколько помнил Диппи, лишь в одной из них была выставлена мужская одежда. Среди прочих была витрина с китайскими фарфоровыми сервизами, другая — с велосипедами, третья — с бамбуковой мебелью, а две последние — с женскими нарядами. От одной мысли о том, что он может очутиться в витрине с женским бельем, Диппи покрылся холодным потом. Последнее оказалось крайне некстати, потому что пот, смешавшись с мукой, образовал на его лице что-то вроде клейкой овсянки, начавшей медленно сползать вниз, придавая ему вид плавящейся восковой личины. Встречные люди содрогались, бормоча: «Бедняга».
Какую же витрину выбрать? Самой подходящей казалась та, чья маленькая дверца открывалась позади отдела мужской одежды. Однако за прилавком стоял человек, которого команда видела за работой по украшению витрины в тот день, когда они нашли первую фальшивую монету: мистер
Пэджет, управляющий отделом мужского готового платья. С первой секунды, как Диппи появился в отделе, Пэджет не спускал с него подозрительного взгляда. По своему опыту он знал, что люди надевают на себя множество одёжек, чтобы прятать в их складках украденные вещи. Если ему когда-нибудь попадался магазинный воришка, то это уж точно вон тот сомнительный тип несвежего вида в огромных ботинках.
Мистер Пэджет поморгал, приблизился и полностью утвердился в своих подозрениях: бесстыдник напялил маску!
Служащим магазина было строго приказано следить за воришками. Мистер Раммидж даже назначил премию, которая полагалась любому продавцу, схватившему вора за руку. Каждый нерв в теле мистера Пэджета напрягся от радужной перспективы получить премию за поимку жулика. Он щёлкнул пальцами, подзывая своего помощника с противоположного конца прилавка, где тот разбирал перчатки.
— Брось перчатки и присматривай за прилавком, Уилкинс, — приказал он. — Я отойду на минуточку.
Он поднял деревянную откидную доску прилавка и вышел, ступая с осторожностью лесной кошки. С этого мгновения он не спускал зорких глаз с Диппи. Пэджет крался за Диппи, бестолково совавшимся то в отдел галантереи, то в отдел мягкой мебели, то возвращавшимся обратно, тут и там неуверенно натыкаясь на мебель и почти каждый раз останавливаясь, чтобы освежиться лошадиным эликсиром. Мистер Пэджет, блистая очами, ощетинив усы и оскалив зубы словно тигр, бесшумно скользя, не отставал от него ни на шаг, то и дело кидаясь в укрытие.
Выслеживание могло бы продолжаться до самого закрытия магазина, если бы не два события. Во-первых, один из покупателей громко потребовал показать ему приглянувшиеся перчатки, из-за чего помощнику мистера Пэджета пришлось оставить порученный пост и побежать на зов.
Во-вторых, другой покупатель хлопнул мистера Пэджета по плечу как раз в тот момент, когда он совершенно по-тигриному притаился за изящной стойкой, где была выставлена на обозрение хрупкая стеклянная посуда.
Мистер Пэджет подпрыгнул, точно собака, которую застали за тем, что она украдкой ест из кошачьей миски. Он задел рукой верхнюю полку стойки с посудой, и целый водопад хрустальных графинов, солонок, рюмок и стаканов обрушился на пол с оглушительным звоном. Мистер Пэджет испуганно взвизгнул и попытался одновременно поднять разбитый стакан, ответить на вопрос покупателя и проследить за Диппи, но ему не удалось проделать сразу эти три вещи, и Диппи исчез.