Страница:
Единственный раз в прошлом сезоне я приехал в Черкизово на матч Лиги чемпионов ЦСКА – ПСВ. Как встретили? Да никак. Тихонечко вошел, никто и не заметил.
Сказать, что в те минуты все внутри переворачивалось, было бы преувеличением. Никогда не любил всех этих красивостей. Все уже улеглось. Жизнь идет вперед.
… А у Рахимова, если он сам будет принимать все решения, должно получиться. Хорошо его знаю еще с тех времен, когда он играл за «Локомотив». Мы рассматривали вариант, чтобы Рашид пошел вторым тренером к Муслину. Но Славо не захотел, а вскоре Рахимов принял «Ам-кар». Хорошо к нему отношусь, считаю серьезным тренером и желаю успехов. С таким составом эти успехи должны к нему прийти.
А временщики в «Локомотиве» год-два поработают, после чего их все равно выгонят.
Я провел в «Локомотиве» хорошее, интересное время. Но работать было очень тяжело. И тогда, и сейчас слишком многое решается за кулисами. А теперь еще и с помощью голых денег, по моим представлениям – несуразных. Это не по мне. Поэтому все слухи, в том числе и о том, что я возглавлю РФПЛ, были не более чем слухами.
По моему мнению, создать в России суперклуб, который претендовал бы на стабильное лидерство в Европе, практически невозможно. А людям, готовым потратить на такую цель 100-120 миллионов долларов, легче этого добиться, вложив деньги в какой-нибудь клуб Италии, Франции, Испании. Бюджеты клубов уровня «Локомотива» в этих странах составляют 30-40 миллионов евро.
Что же касается моего возможного возвращения в российский футбол, то если бы возник проект, который можно было начать с нуля, – с удовольствием бы за него взялся. А осваивать 100-миллионный бюджет много ума не надо. Мне это неинтересно.
Анатолий БЫШОВЕЦ :
«В БЕРЛОГЕ БЫЛИ НЕ ДВА МЕДВЕДЯ , А МЕДВЕДЬ И СКУНС»
Бывший главный тренер «Локомотива» долго размышлял, прежде чем согласиться на эту беседу. Ближе к концу декабря, когда я предпринял первую попытку, раны, видимо, еще были слишком свежи. «Пока – нет. Может, поговорим попозже».
«Попозже» настало спустя полтора месяца. На повторный звонок Бышовец отреагировал, как показалось, не без доли удивления: «Вам еще нужна эта книга? Вам еще нужны проблемы?» И тут же разразился длительным, часовым, монологом «не для печати», во время которого меня совершенно потряс один пассаж. С разрешения Анатолия Федоровича публикую его: «Я сейчас нахожусь в том же состоянии, что и наш великий гроссмейстер Михаил Моисеевич Ботвинник, который однажды сказал: "Ни одного человека, который имел отношение к шахматам, на моих похоронах быть не должно. Эти люди прощают все, кроме побед "».
Тренер, который осмеливается до такой степени бросить вызов всей окружающей его футбольной среде, не просто может, а должен быть услышан. И три дня спустя, 12 февраля, мы более двух часов общались с ним в отдельном кабинете уютного ресторанчика на Третьяковской.
Выводы о его во многом шокирующих откровениях пусть делают сами читатели. Но то, что Бышовец – личность, без которой палитра российского футбола стала бы гораздо более пресной и унылой, по-моему, бесспорно. Даже язык его не похож ни на чей другой – и не только потому, что пересыпан цитатами из классиков. А потому что это скорее язык философа, актера, литератора, чем человека из футбольного мира. Недаром к Бышовцу всегда тянулась богема, и он к ней – тоже.
Адекватно передать такой язык на бумаге – крайне непростая журналистская задача, за которую я сейчас берусь не без доли профессионального трепета.
Бышовец – другой.Одни назовут его белой вороной, другие – черным вороном. Но главное – его невозможно не заметить, к нему нельзя относиться равнодушно.
– Недавно я читал интервью художественного руководителя Театра на Таганке Юрия Любимова, посвященное юбилею Владимира Высоцкого, – начал свой рассказ Бышовец. – Его спросили, как относились к Высоцкому в актерской среде, любили его или нет. Любимов ответил: «Вы знаете, с какой ревностью относятся к тем, кто выделяется». То же самое – и в спорте. Однажды Александр Яковлевич Гомельский сказал мне: «Я слышал и читал твои интервью. Это интервью умного человека. Поэтому тебе очень трудно будет работать в России».
Часто вспоминал эти слова, столкнувшись в прошлом году с беспрецедентной травлей. Нет, количество врагов не стало для меня откровением. Если ты не хочешь иметь врагов, нужно отказаться от убеждений. А для меня не существует победы, которую можно украсть, добыть ее, проникнув куда-то ночью через форточку. Таких побед нет.
Подобного отношения не прощают. И настоящих побед не прощают тоже. После того, как мы выиграли Олимпиаду, имея в соперниках по финалу Ромарио, Бебето и Таффарела, вдруг стали говорить, что я победил в Сеуле не выдающихся игроков, а парикмахеров. Быть собой -очень сложный путь. И когда Колосков утверждает, что Бышовец – гонористый, высокомерный тренер, я ничуть не обижаюсь и объясняю: прилагательное «гонористый» происходит от английского слова «honour», то есть честь. А «высокомерный» – от словосочетания «высокая мера». И, естественно, находятся десятки посредственностей, которые сами дотянуться до этой планки не могут, и, следовательно, хотят такого человека опустить гораздо ниже ее. Недаром, когда мы победили в Кубке России, один бывший чиновник РФС в VIP-ложе сказал: «Ну что, выпустили джинна из бутылки? Он еще и золото выиграет!» Мне уже тогда стало ясно, что в этом клубе я обречен.
Самая большая проблема, как давно еще подметил великий Товстоногов – от объединения посредственностей. Это же не только в футболе происходит! И в театре, и в политике – вспомните первые Съезды народных депутатов, где академику Сахарову из зала затыкали рот дружными криками: «Долой!» Из века в век, из года в год идет борьба против личностей, которые выделяются из общей массы. Рядом с победителями всегда соседствуют посредственности, и зависть к победителям заставляет их сливаться в единое целое. Потому что чужой успех пережить невозможно. Тем более когда этот успех добыт кем-то из своих соотечественников.
Недавно я прочитал книгу нашей выдающейся балерины Екатерины Максимовой о том, как из Большого театра выдавливали ее, Майю Плисецкую и Владимира Васильева. Схема, по которой это происходило, очень напомнила мне локомотивскую. Большую роль в ней играли так называемые «клакеры» – организованная группа поклонников. Заинтересованный в ее поддержке артист покупает за свои деньги цветы, которые эти люди должны после спектакля ему вручить. Ему они кричат: «Браво!», а других третируют… Так постепенно и создается обстановка, цель которой – выбить человека из колеи.
Та фраза Михаила Моисеевича Ботвинника, которую я вам привел в телефонном разговоре, наверное, в моем случае будет, наверное, чересчур жесткой. Есть все же много людей в футболе, к которым я отношусь с большой симпатией, и это взаимно. Хотя, к сожалению, их становится все меньше. Я знаком со многими чемпионами мира по шахматам – Спасским, Карповым, Каспаровым, – и не понаслышке знаю о нашей «мельнице» со всеми ее специфическими ничьими, через которую мог проскочить только такой гений, как Фишер. Ботвинник был тем человеком, который в эти игры не играл. Я по уровню, наверное, не Ботвинник, но и о себе могу сказать то же самое: ни в каких подковерных играх я участия никогда не принимал. Поэтому в минувшем сезоне перед нашими решающими матчами со «Спартаком» и «Зенитом», которые могли предрешить исход чемпионской гонки в пользу этих клубов, никто не сделал даже попыток подойти ко мне с какими-то предложениями.
Это одна из причин, почему меня многие не любят. Со мной невозможно договориться. И я знаю, что в тяжелейшем для меня прошлом сезоне выдержал испытание на порядочность и достоинство. Недаром Липатов сказал вам же в интервью после финала Кубка: «Бышовец – великий тренер, но сложный человек».
Я не иду на компромиссы. Есть группа тренеров, которой невыгодно мое присутствие в российском футболе. Потому что сразу возникает противостояние, связанное с отношением к игре, с принципиально разными средствами достижения результата. И когда несколько лет назад Семин занял четвертое место и сказал: «Мы не стали чемпионами, потому что играли честно», у меня сразу возник вопрос: «Значит, когда вы стали чемпионами, то играли нечестно?»
Хочу подчеркнуть, что у меня нет негативного отношения ни к Семину, ни к кому-то другому. И мстить никому не собираюсь. Еще в Библии сказано: мщение – это забвение. А то, что обо мне говорилось и писалось отдельными игроками и журналистами, никак не повлияло на мою репутацию в глазах настоящих болельщиков и профессионалов.
Я абсолютно независимый человек – и материально, и духовно. Единственное, что меня может ограничивать, -это только те заповеди и законы, которые могут только возвышать личность. Религия, к которой я приобщал и игроков. Нет, не тем, что водил в церковь – это не культмассовое мероприятие, каждый должен прийти к этому сам. Вот в Ватикан я игроков могу повести, потому что они должны видеть и знать сокровища мировой культуры. И организовать сбор 200-300 рублей с премиальных каждого игрока и тренера для необеспеченных детей футбольных школ «Смена» и «Зенит», как это было в пору моего руководства «Зенитом», тоже могу…
Самое интересное, что в попытках меня оклеветать и дискредитировать некоторые люди не могут успокоиться до сих пор, хотя в «Локомотиве» меня нет уже три месяца. Зачем это делается – прекрасно понимаю. Группой людей ставится задача выжить меня из футбола как явление. Они страшно боятся, что я еще приму команду. Это уже было -и в 92-м, и в 94-м, и в 98-м.
Им не нужен человек, который не знаком и принципиально не хочет быть знаком с отдельными агентами, которые влияют на результаты. Им не нужен человек, который видит свою цель в том, чтобы решать спортивные, а не экономические задачи, в том, чтобы воспитывать победителей, а не стяжателей.
А еще – чтобы поднимать культурный уровень игроков. В «Зените» я купил на базу библиотеку, в «Шахтере» пригласил преподавателя по английскому языку. Всегда придерживался убеждения: если не раскроешь личность игрока, то никогда не сможешь добиться большого результата. Культура расширяет духовные, нравственные качества, а я не сомневаюсь, что нравственность выше арифметики. В том числе и в футболе. Но в футболе российском, который я за минувший год узнал гораздо лучше, это не в цене.
И когда я читаю высказывание Сычева о том, что «мы начали подзабывать Сократа», то мне уже приятно, что человек называет это имя. Я учил этих ребят всему лучшему, что дало нам человечество, культуре, которая позволит им стать личностями. И вот этой молодежи – Сычеву, Би-лялетдинову и другим – я очень благодарен. Знаю, что время со мной не прошло для них даром, и вижу, что за ними -будущее.
К сожалению, сегодняшняя ситуация в футболе такова, что игроки не принадлежат себе. Они принадлежат агентам и конъюнктуре, делают то, что им говорят сверху, – и мне их откровенно жаль. Но многие из них сохранили достоинство и совесть. Это и перечисленная мною молодежь, к которой могу добавить Асатиани, Ефимова и Самедова, а также иностранцы – Иванович, Родолфо, Одемвингие. Всем им я очень признателен. Мне не удалось попрощаться с ребятами, но я им благодарен за совместный труд. Но мы нередко показывали по-настоящему хорошую игру и выиграли Кубок.
Что касается поведения Одемвингие в конфликте с Ринатом Билялетдиновым, то это – издержки сезона. И отсутствие понимания между игроком и исполняющим обязанности главного тренера.
Во многом благодаря Родолфо мы выиграли Кубок. Он проявил много мужества, чтобы выйти на уколах и сыграть тот матч. Вообще, категорически не согласен с теми, кто называет прошлый сезон провальным. Не было провала! Напротив, у меня есть чувство творческого удовлетворения. Такое же, какое сейчас испытывает главный тренер «Тоттенхэма» Хуанде Рамос, чья команда недавно выиграла Кубок английской лиги. В чемпионате Англии клуб занимает далеко не лидирующие позиции, но об испанском специалисте все говорят, что он спас команду от провала. Так чем отличается от этого наша победа в Кубке России?
Что же касается чемпионата страны, то на меня и на команду организовали давление, которое можно назвать просто криминальным. Создавался такой психологический фон, при котором человек не может нормально, спокойно работать. Через такое испытание, поверьте, мало кому довелось пройти.
Сколько довелось слышать чепухи, что команда была не готова физически! Мы трижды сдавали кровь в лаборатории Дурманова – и получили исключительные результаты. Мы проходили тестирование с анализами крови в главной лаборатории РФС – и его итоги были лучше, чем у всех остальных московских команд. В сборной Билялет-динов с Сычевым всегда были по результатам тестов одними из лучших. Но кому-то нужно было придумать проблему – и она была придумана.
Враги у меня есть, чего я абсолютно не боюсь, потому что кто не имеет врагов – тот не является личностью. Но все это компенсируется друзьями. Не количеством даже, а качеством. Есть люди, чей авторитет, чья честность и порядочность для меня всегда были главным критерием оценки собственных действий. Такие, как мэр Москвы Лужков, как безвременно ушедшие от нас Кирилл Лавров и Александр Абдулов – светлая им память. С Александром Гавриловичем, правда, мы не были большими друзьями, но всегда вспоминаю наше общение, когда он восстанавливал храм около театра «Ленком», и московское «Динамо», которым я тогда руководил, принимало в этом процессе участие. Это удивительные люди. На них я и ориентируюсь.
Среди людей, с которыми у меня прекрасные отношения, назову еще вице-премьера правительства России Нарышкина, великих актеров Табакова и Боярского, руководителей нашего спорта Фетисова и Тягачева, президента РФС Мутко, легендарных хоккейных тренеров Тихонова и Юрзинова, футбольных тренеров Черчесова, Колыванова, Добровольского, Кобелева, Красножана, Добровольского, футболистов Березовского, Тихонова, журналистов Кучеренко, Сегеневича и многих других. И, конечно, большую армию настоящих болельщиков, чье отношение ко мне не имеет ничего общего с той управляемой группой «клакеров», о которых я уже говорил.
Когда на протяжении прошлого сезона я читал клеветнические высказывания о себе, всегда вспоминал Лужкова. Два дня назад сказал ему: «Юрий Михайлович, я пережил не одного Доренко, а пятерых. Но выжил потому, что у меня был пример Лужкова». Все было рассчитано на то, чтобы вывести меня из нормального состояния, вогнать в стресс, а значит – нарушить атмосферу в команде. Мне устроили 37-й год. То, что писалось в прессе и говорилось по телевидению, иначе как доносами, ежовщиной, назвать не могу. Правильно по этому поводу заметил Геббельс: «Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверить».
Так же в свое время доносили и на Сократа. Вы спросите: почему я не подал на доносчиков в суд. Обратимся к тому же Сократу. Когда его кто-то обидел – то ли толкнул, то ли ударил, и у него поинтересовались, почему он не подает в суд, Сократ ответил: «Ну хорошо, если бы вас лягнул осел, вы подали бы на него в суд?» Я придерживаюсь той же логики.
В прошлом году я сказал, что если бы хоть один слух, который обо мне распространялся, соответствовал действительности, я давно бы находился в местах не столь отдаленных. И это так. Если вы не в курсе, в «Локомотиве» было проведено жесточайшее расследование всех этих кривотолков о поборах, которые я якобы требовал с игроков. Потому я и говорил о «маниакальной щепетильности наших руководителей».
Липатов и Красновский говорили с каждым из наших игроков по отдельности, провели общее собрание. И если после всего этого я продолжил работать – значит, я был стерильно чист! При этом заметьте: ни президент клуба, ни кто-либо из клубных руководителей так публично и не обозначил свою позицию по этому поводу. Нигде! Разве после этого мне не могла прийти в голову мысль, что задача выбить меня из колеи ставилась журналистам и комментаторам извне?
Вы задайтесь одним вопросом – даже элементарно логически, не принимая в расчет мою порядочность. Тренер шесть лет в России, по сути, нигде не работал. Практически никто не верил, что при отношении, которое к нему сложилось, он способен работать в России. И тут – такое заманчивое предложение, которого я так долго ждал. Прекрасный бюджет, руководители, которые готовы работать на хороший результат. Можно себе представить, чтобы обеспеченный человек в новой для себя команде, по сути, никого не зная, пустился во все тяжкие?
Против меня была развернута спланированная кампания. Ее вела организованная группа фанатов, за которыми стоял функционально отвечавший за это движение президент клуба Семин. Сами руководители группировок, получая приз за лучший баннер в «Советском спорте», сказали, что контактировали только с Юрием Павловичем. Из той же серии – выступления бывших футболистов и даже действущих работников «Локомотива» – Овчинникова, Евсеева, Лоськова. Эти люди, находившиеся в постоянном контакте с игроками, нарушали единство в команде и ту атмосферу, которая могла привести к нашей победе в чемпионате. Они не принимали без Семина ни одного решения, не давали без согласования с ним ни единого интервью. После нашей победы в Кубке России они увидели: построена команда, которая должна выиграть чемпионат. А этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Кстати, в том, что после победы в финале Кубка игроки меня не качали, не вижу никакой трагедии. Была усталость, мы играли в жару, на искусственном покрытии, с дополнительным временем. Сил на то, чтобы поднять в воздух тренера, у игроков быть объективно не могло. Куда хуже, что именно в те минуты мне пришла в голову грустная мысль: «Этой победы многие не переживут». Она оказалась пророческой.
Как можно было не наказать Овчинникова за его высказывания?! В «Баварии» Оливер Кан, человек с вроде бы непререкаемым авторитетом, публично раскритиковал своих партнеров Рибери и Тони, после чего был оштрафован руководством клуба на 25 тысяч евро. В «Локомотиве» же не было сделано ничего.
Почему я не встречался с болельщиками, не объяснял им свою позицию, не пытался обратить в свою веру? Это бесполезно. Там все фигуры уже были расставлены. У каждого была своя режиссура, партитура. Еще до начала сезона существовал канонизированный святой, который при любых обстоятельствах должен был прославляться. А про Бышовца на матче с «Амкаром», который состоялся меньше чем через месяц после победы в Кубке, повесили бан-нер: «Бышовец, уходи! Это не твоя команда!» И вместо того, чтобы, как в Англии, петь песни и поддерживать свою команду, скандировали требования о моей отставке. Секрет успеха английской премьер-лиги – поддержка трибун, которая является огромным вдохновляющим зарядом для футболистов. А мы, особенно в последних матчах, сталкивались с тотальной обструкцией, которая очень влияла на игроков.
Это была истерия. Но истерия тщательно продуманная. Это, кстати, проблема не только «Локомотива»: мы отдали 14-15-летних мальчишек, болельщиков, на откуп негодяям, использующим их как политическое оружие в борьбе со своими врагами! Даже не противниками и не соперниками, а врагами! И так мы воспитываем целое поколение!
Когда я слышу расхожую фразу о Бышовце и Семине как о «двух медведях в одной берлоге», мне хочется возразить. Не было двух медведей. В берлоге оказались медведь и скунс. Та грязь, которая исходила от людей, которыми должен был управлять президент клуба, заинтересованный в наилучших результатах любимой команды – это была грязь не медвежат, а скунсят. За результат «Локомотива» в сезоне-2007 должны нести ответственность те люди, которые своими намеренными действиями разрушили чистоту отношений в команде. А также те, кто своим молчаливым согласием делал себя соучастниками происходившего.
Разве вам мало того, что заявил Евсеев в интервью «Спорт-Экспрессу»? По его же словам, когда я сказал ему, что он не вписывается в состав команды, президент клуба предложил ему пару месяцев «переждать в дубле». Спрашивается – чего переждать?!
Когда я сказал, что «нет предела человеческой мерзости», то обращался к тем, кто декларует, что они патриоты и болельщики клуба.
Сначала о патриотах. Для меня патриот – это Стойко-вич, который играет за «Марсель», встречается в финале Кубка чемпионов со своим родным клубом «Црвена звезда» и отказывается бить в его ворота пенальти в серии пос-лематчевых 11-метровых, после чего «Марсель» проигрывает. А не Лоськов, который в матче «Локомотив» – «Сатурн» с удовольствием забивает пенальти в ворота родной команды. И не Овчинников, по первому зову уходящий из «Локомотива» в «Динамо» – для меня он тоже не патриот. И не Евсеев, открыто заявивший, что ему все равно куда идти – лишь бы заплатили побольше.
А так называемые болельщики?! Я еще нигде не видел, чтобы настоящие болельщики приветствовали мячи, забитые в ворота любимой команды. Такая обструкция, которую устроили нам перед домашним матчем с «Сатурном», не снилась ни «Спартаку», ни какой-либо другой команде.
Я еще нигде не видел, чтобы руководители клуба и руководители фанатского движения радовались поражениям. Все это была организованная акция, и за этой акцией стояли люди, которые хотели вернуть «Локомотив» в прошлое, а не повести в будущее. Это я и имел в виду, сказав на пресс-конференции после заключительного матча с «Кубанью»: «Вы это хотели, и вы это получили». Они хотели отрицательного результата. Но получили у руля, как выяснилось, совершенно другого человека, чем тот, на которого они рассчитывали.
Многие, слишком многие хотели видеть Семина главным тренером «Локомотива», да и сам он в конце сезона предпринимал все, чтобы вернуться на пост главного тренера после моей отставки. Все прекрасно знают, без кого многими в этом клубе не принималось ни одного самостоятельного решения, – вице-президентом, начальником команды, администратором, и так далее вплоть до поваров и уборщиц.
Конечно, понимаю: значительная часть игроков обязана людям, которые руководили «Локомотивом» 15 лет. И благодарна им, в том числе и по-хорошему. Практика управления клубом за это время сделала целый ряд футболистов зависимыми также и от агентов, «повязанных» с этими людьми. Но неизбежно наступает время, когда надо уходить. Как бы они ни жаждали продлить свою карьеру в клубе, какими бы провокациями для этого ни пользовались, им все равно пришлось уйти.
Хочется задать один вопрос. Семин долгое время был единственным претендентом на пост главного тренера -ни первой, ни второй, ни десятой кандидатуры после него не было. У Семина исключительные отношения с Якуниным и всеми вице-президентами РЖД. Что нужно было при всех этих раскладах сделать, чтобы тебя убрали из президентов, не сделали главным тренером, вывели из совета директоров и уволили из клуба? Что?!
Когда Якунин, собрав нас после сезона, сказал, что я не выполнил обязательства по результатам чемпионата России, я ответил, что в таких условиях выполнить их было невозможно. Но готов принять на себя ответственность за их невыполнение – и ухожу. Одновременно уволили и Семина, что, уверен, не было бы сделано никогда, если бы на руках у руководителей не имелось четких свидетельств той партизанской войны, которую он против меня вел.
Футбольная жизнь жестока, у нас конкурентный вид спорта. Здесь не должно быть «священных коров», нужно быть просто выше, сильнее и умнее, чем твой конкурент. А когда ты ниже и слабее, это становится толчком для создания определенных интриг в прессе и среди болельщиков.
Это все и есть самая большая проблема нашего футбола, о чем я и говорил после матча с «Сатурном».
Все то, о чем я сейчас рассуждаю, не имеет ничего общего со сведением счетов. Я живу по библейским заповедям, а, согласно им, месть – это грех.
Речь – о явлении, о круговой поруке. Она объединяет часть тренеров, агентов, судей, журналистов, комментаторов, организованных фанатов, игроков на тотализаторе, околофутбольных личностей, иных специалистов из-за рубежа, которых приводят к управлению нашими командами с определенными целями… Когда ты со всей этой группой никак не связан и вдруг оказываешься тренером какого-то клуба – тебя оттуда вытравливают, не стесняясь в методах. Потому что ты можешь повлиять на предсказуемость результатов, а для них это недопустимо.
Что же касается «чужого монастыря», в который-де нельзя входить со своим уставом… Но сначала нужно определиться, что такое монастырь. Я был бы счастлив не идти туда со своим уставом.
Когда я принял команду, в моем распоряжении оказался подготовленный прежними тренерами список игроков для выставления на трансфер. С учетом возраста и болезней там были практически все ветераны, за исключением Лоськова: и Евсеев, и Маминов, и Гуренко, и Поляков, и Пашинин. Я мог легко отдать этот список руководству и утвердить его. Но Семин уговорил меня взять этих людей на сборы, что и явилось предтечей крылатой фразы о том, что «здесь есть два чемпионских состава».
Когда мне говорили, что я еще не знаю игроков и не должен делать скороспелых выводов, это было неправдой. В 2006 году я был практически на всех матчах «Локомотива», отслеживал уровень каждого игрока, соблюдение ими игровой дисциплины, желтые и красные карточки, которые они получали. И, конечно, здоровье.
Сказать, что в те минуты все внутри переворачивалось, было бы преувеличением. Никогда не любил всех этих красивостей. Все уже улеглось. Жизнь идет вперед.
… А у Рахимова, если он сам будет принимать все решения, должно получиться. Хорошо его знаю еще с тех времен, когда он играл за «Локомотив». Мы рассматривали вариант, чтобы Рашид пошел вторым тренером к Муслину. Но Славо не захотел, а вскоре Рахимов принял «Ам-кар». Хорошо к нему отношусь, считаю серьезным тренером и желаю успехов. С таким составом эти успехи должны к нему прийти.
А временщики в «Локомотиве» год-два поработают, после чего их все равно выгонят.
Я провел в «Локомотиве» хорошее, интересное время. Но работать было очень тяжело. И тогда, и сейчас слишком многое решается за кулисами. А теперь еще и с помощью голых денег, по моим представлениям – несуразных. Это не по мне. Поэтому все слухи, в том числе и о том, что я возглавлю РФПЛ, были не более чем слухами.
По моему мнению, создать в России суперклуб, который претендовал бы на стабильное лидерство в Европе, практически невозможно. А людям, готовым потратить на такую цель 100-120 миллионов долларов, легче этого добиться, вложив деньги в какой-нибудь клуб Италии, Франции, Испании. Бюджеты клубов уровня «Локомотива» в этих странах составляют 30-40 миллионов евро.
Что же касается моего возможного возвращения в российский футбол, то если бы возник проект, который можно было начать с нуля, – с удовольствием бы за него взялся. А осваивать 100-миллионный бюджет много ума не надо. Мне это неинтересно.
Анатолий БЫШОВЕЦ :
«В БЕРЛОГЕ БЫЛИ НЕ ДВА МЕДВЕДЯ , А МЕДВЕДЬ И СКУНС»
Бывший главный тренер «Локомотива» долго размышлял, прежде чем согласиться на эту беседу. Ближе к концу декабря, когда я предпринял первую попытку, раны, видимо, еще были слишком свежи. «Пока – нет. Может, поговорим попозже».
«Попозже» настало спустя полтора месяца. На повторный звонок Бышовец отреагировал, как показалось, не без доли удивления: «Вам еще нужна эта книга? Вам еще нужны проблемы?» И тут же разразился длительным, часовым, монологом «не для печати», во время которого меня совершенно потряс один пассаж. С разрешения Анатолия Федоровича публикую его: «Я сейчас нахожусь в том же состоянии, что и наш великий гроссмейстер Михаил Моисеевич Ботвинник, который однажды сказал: "Ни одного человека, который имел отношение к шахматам, на моих похоронах быть не должно. Эти люди прощают все, кроме побед "».
Тренер, который осмеливается до такой степени бросить вызов всей окружающей его футбольной среде, не просто может, а должен быть услышан. И три дня спустя, 12 февраля, мы более двух часов общались с ним в отдельном кабинете уютного ресторанчика на Третьяковской.
Выводы о его во многом шокирующих откровениях пусть делают сами читатели. Но то, что Бышовец – личность, без которой палитра российского футбола стала бы гораздо более пресной и унылой, по-моему, бесспорно. Даже язык его не похож ни на чей другой – и не только потому, что пересыпан цитатами из классиков. А потому что это скорее язык философа, актера, литератора, чем человека из футбольного мира. Недаром к Бышовцу всегда тянулась богема, и он к ней – тоже.
Адекватно передать такой язык на бумаге – крайне непростая журналистская задача, за которую я сейчас берусь не без доли профессионального трепета.
Бышовец – другой.Одни назовут его белой вороной, другие – черным вороном. Но главное – его невозможно не заметить, к нему нельзя относиться равнодушно.
– Недавно я читал интервью художественного руководителя Театра на Таганке Юрия Любимова, посвященное юбилею Владимира Высоцкого, – начал свой рассказ Бышовец. – Его спросили, как относились к Высоцкому в актерской среде, любили его или нет. Любимов ответил: «Вы знаете, с какой ревностью относятся к тем, кто выделяется». То же самое – и в спорте. Однажды Александр Яковлевич Гомельский сказал мне: «Я слышал и читал твои интервью. Это интервью умного человека. Поэтому тебе очень трудно будет работать в России».
Часто вспоминал эти слова, столкнувшись в прошлом году с беспрецедентной травлей. Нет, количество врагов не стало для меня откровением. Если ты не хочешь иметь врагов, нужно отказаться от убеждений. А для меня не существует победы, которую можно украсть, добыть ее, проникнув куда-то ночью через форточку. Таких побед нет.
Подобного отношения не прощают. И настоящих побед не прощают тоже. После того, как мы выиграли Олимпиаду, имея в соперниках по финалу Ромарио, Бебето и Таффарела, вдруг стали говорить, что я победил в Сеуле не выдающихся игроков, а парикмахеров. Быть собой -очень сложный путь. И когда Колосков утверждает, что Бышовец – гонористый, высокомерный тренер, я ничуть не обижаюсь и объясняю: прилагательное «гонористый» происходит от английского слова «honour», то есть честь. А «высокомерный» – от словосочетания «высокая мера». И, естественно, находятся десятки посредственностей, которые сами дотянуться до этой планки не могут, и, следовательно, хотят такого человека опустить гораздо ниже ее. Недаром, когда мы победили в Кубке России, один бывший чиновник РФС в VIP-ложе сказал: «Ну что, выпустили джинна из бутылки? Он еще и золото выиграет!» Мне уже тогда стало ясно, что в этом клубе я обречен.
Самая большая проблема, как давно еще подметил великий Товстоногов – от объединения посредственностей. Это же не только в футболе происходит! И в театре, и в политике – вспомните первые Съезды народных депутатов, где академику Сахарову из зала затыкали рот дружными криками: «Долой!» Из века в век, из года в год идет борьба против личностей, которые выделяются из общей массы. Рядом с победителями всегда соседствуют посредственности, и зависть к победителям заставляет их сливаться в единое целое. Потому что чужой успех пережить невозможно. Тем более когда этот успех добыт кем-то из своих соотечественников.
Недавно я прочитал книгу нашей выдающейся балерины Екатерины Максимовой о том, как из Большого театра выдавливали ее, Майю Плисецкую и Владимира Васильева. Схема, по которой это происходило, очень напомнила мне локомотивскую. Большую роль в ней играли так называемые «клакеры» – организованная группа поклонников. Заинтересованный в ее поддержке артист покупает за свои деньги цветы, которые эти люди должны после спектакля ему вручить. Ему они кричат: «Браво!», а других третируют… Так постепенно и создается обстановка, цель которой – выбить человека из колеи.
Та фраза Михаила Моисеевича Ботвинника, которую я вам привел в телефонном разговоре, наверное, в моем случае будет, наверное, чересчур жесткой. Есть все же много людей в футболе, к которым я отношусь с большой симпатией, и это взаимно. Хотя, к сожалению, их становится все меньше. Я знаком со многими чемпионами мира по шахматам – Спасским, Карповым, Каспаровым, – и не понаслышке знаю о нашей «мельнице» со всеми ее специфическими ничьими, через которую мог проскочить только такой гений, как Фишер. Ботвинник был тем человеком, который в эти игры не играл. Я по уровню, наверное, не Ботвинник, но и о себе могу сказать то же самое: ни в каких подковерных играх я участия никогда не принимал. Поэтому в минувшем сезоне перед нашими решающими матчами со «Спартаком» и «Зенитом», которые могли предрешить исход чемпионской гонки в пользу этих клубов, никто не сделал даже попыток подойти ко мне с какими-то предложениями.
Это одна из причин, почему меня многие не любят. Со мной невозможно договориться. И я знаю, что в тяжелейшем для меня прошлом сезоне выдержал испытание на порядочность и достоинство. Недаром Липатов сказал вам же в интервью после финала Кубка: «Бышовец – великий тренер, но сложный человек».
Я не иду на компромиссы. Есть группа тренеров, которой невыгодно мое присутствие в российском футболе. Потому что сразу возникает противостояние, связанное с отношением к игре, с принципиально разными средствами достижения результата. И когда несколько лет назад Семин занял четвертое место и сказал: «Мы не стали чемпионами, потому что играли честно», у меня сразу возник вопрос: «Значит, когда вы стали чемпионами, то играли нечестно?»
Хочу подчеркнуть, что у меня нет негативного отношения ни к Семину, ни к кому-то другому. И мстить никому не собираюсь. Еще в Библии сказано: мщение – это забвение. А то, что обо мне говорилось и писалось отдельными игроками и журналистами, никак не повлияло на мою репутацию в глазах настоящих болельщиков и профессионалов.
Я абсолютно независимый человек – и материально, и духовно. Единственное, что меня может ограничивать, -это только те заповеди и законы, которые могут только возвышать личность. Религия, к которой я приобщал и игроков. Нет, не тем, что водил в церковь – это не культмассовое мероприятие, каждый должен прийти к этому сам. Вот в Ватикан я игроков могу повести, потому что они должны видеть и знать сокровища мировой культуры. И организовать сбор 200-300 рублей с премиальных каждого игрока и тренера для необеспеченных детей футбольных школ «Смена» и «Зенит», как это было в пору моего руководства «Зенитом», тоже могу…
Самое интересное, что в попытках меня оклеветать и дискредитировать некоторые люди не могут успокоиться до сих пор, хотя в «Локомотиве» меня нет уже три месяца. Зачем это делается – прекрасно понимаю. Группой людей ставится задача выжить меня из футбола как явление. Они страшно боятся, что я еще приму команду. Это уже было -и в 92-м, и в 94-м, и в 98-м.
Им не нужен человек, который не знаком и принципиально не хочет быть знаком с отдельными агентами, которые влияют на результаты. Им не нужен человек, который видит свою цель в том, чтобы решать спортивные, а не экономические задачи, в том, чтобы воспитывать победителей, а не стяжателей.
А еще – чтобы поднимать культурный уровень игроков. В «Зените» я купил на базу библиотеку, в «Шахтере» пригласил преподавателя по английскому языку. Всегда придерживался убеждения: если не раскроешь личность игрока, то никогда не сможешь добиться большого результата. Культура расширяет духовные, нравственные качества, а я не сомневаюсь, что нравственность выше арифметики. В том числе и в футболе. Но в футболе российском, который я за минувший год узнал гораздо лучше, это не в цене.
И когда я читаю высказывание Сычева о том, что «мы начали подзабывать Сократа», то мне уже приятно, что человек называет это имя. Я учил этих ребят всему лучшему, что дало нам человечество, культуре, которая позволит им стать личностями. И вот этой молодежи – Сычеву, Би-лялетдинову и другим – я очень благодарен. Знаю, что время со мной не прошло для них даром, и вижу, что за ними -будущее.
К сожалению, сегодняшняя ситуация в футболе такова, что игроки не принадлежат себе. Они принадлежат агентам и конъюнктуре, делают то, что им говорят сверху, – и мне их откровенно жаль. Но многие из них сохранили достоинство и совесть. Это и перечисленная мною молодежь, к которой могу добавить Асатиани, Ефимова и Самедова, а также иностранцы – Иванович, Родолфо, Одемвингие. Всем им я очень признателен. Мне не удалось попрощаться с ребятами, но я им благодарен за совместный труд. Но мы нередко показывали по-настоящему хорошую игру и выиграли Кубок.
Что касается поведения Одемвингие в конфликте с Ринатом Билялетдиновым, то это – издержки сезона. И отсутствие понимания между игроком и исполняющим обязанности главного тренера.
Во многом благодаря Родолфо мы выиграли Кубок. Он проявил много мужества, чтобы выйти на уколах и сыграть тот матч. Вообще, категорически не согласен с теми, кто называет прошлый сезон провальным. Не было провала! Напротив, у меня есть чувство творческого удовлетворения. Такое же, какое сейчас испытывает главный тренер «Тоттенхэма» Хуанде Рамос, чья команда недавно выиграла Кубок английской лиги. В чемпионате Англии клуб занимает далеко не лидирующие позиции, но об испанском специалисте все говорят, что он спас команду от провала. Так чем отличается от этого наша победа в Кубке России?
Что же касается чемпионата страны, то на меня и на команду организовали давление, которое можно назвать просто криминальным. Создавался такой психологический фон, при котором человек не может нормально, спокойно работать. Через такое испытание, поверьте, мало кому довелось пройти.
Сколько довелось слышать чепухи, что команда была не готова физически! Мы трижды сдавали кровь в лаборатории Дурманова – и получили исключительные результаты. Мы проходили тестирование с анализами крови в главной лаборатории РФС – и его итоги были лучше, чем у всех остальных московских команд. В сборной Билялет-динов с Сычевым всегда были по результатам тестов одними из лучших. Но кому-то нужно было придумать проблему – и она была придумана.
Враги у меня есть, чего я абсолютно не боюсь, потому что кто не имеет врагов – тот не является личностью. Но все это компенсируется друзьями. Не количеством даже, а качеством. Есть люди, чей авторитет, чья честность и порядочность для меня всегда были главным критерием оценки собственных действий. Такие, как мэр Москвы Лужков, как безвременно ушедшие от нас Кирилл Лавров и Александр Абдулов – светлая им память. С Александром Гавриловичем, правда, мы не были большими друзьями, но всегда вспоминаю наше общение, когда он восстанавливал храм около театра «Ленком», и московское «Динамо», которым я тогда руководил, принимало в этом процессе участие. Это удивительные люди. На них я и ориентируюсь.
Среди людей, с которыми у меня прекрасные отношения, назову еще вице-премьера правительства России Нарышкина, великих актеров Табакова и Боярского, руководителей нашего спорта Фетисова и Тягачева, президента РФС Мутко, легендарных хоккейных тренеров Тихонова и Юрзинова, футбольных тренеров Черчесова, Колыванова, Добровольского, Кобелева, Красножана, Добровольского, футболистов Березовского, Тихонова, журналистов Кучеренко, Сегеневича и многих других. И, конечно, большую армию настоящих болельщиков, чье отношение ко мне не имеет ничего общего с той управляемой группой «клакеров», о которых я уже говорил.
Когда на протяжении прошлого сезона я читал клеветнические высказывания о себе, всегда вспоминал Лужкова. Два дня назад сказал ему: «Юрий Михайлович, я пережил не одного Доренко, а пятерых. Но выжил потому, что у меня был пример Лужкова». Все было рассчитано на то, чтобы вывести меня из нормального состояния, вогнать в стресс, а значит – нарушить атмосферу в команде. Мне устроили 37-й год. То, что писалось в прессе и говорилось по телевидению, иначе как доносами, ежовщиной, назвать не могу. Правильно по этому поводу заметил Геббельс: «Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверить».
Так же в свое время доносили и на Сократа. Вы спросите: почему я не подал на доносчиков в суд. Обратимся к тому же Сократу. Когда его кто-то обидел – то ли толкнул, то ли ударил, и у него поинтересовались, почему он не подает в суд, Сократ ответил: «Ну хорошо, если бы вас лягнул осел, вы подали бы на него в суд?» Я придерживаюсь той же логики.
В прошлом году я сказал, что если бы хоть один слух, который обо мне распространялся, соответствовал действительности, я давно бы находился в местах не столь отдаленных. И это так. Если вы не в курсе, в «Локомотиве» было проведено жесточайшее расследование всех этих кривотолков о поборах, которые я якобы требовал с игроков. Потому я и говорил о «маниакальной щепетильности наших руководителей».
Липатов и Красновский говорили с каждым из наших игроков по отдельности, провели общее собрание. И если после всего этого я продолжил работать – значит, я был стерильно чист! При этом заметьте: ни президент клуба, ни кто-либо из клубных руководителей так публично и не обозначил свою позицию по этому поводу. Нигде! Разве после этого мне не могла прийти в голову мысль, что задача выбить меня из колеи ставилась журналистам и комментаторам извне?
Вы задайтесь одним вопросом – даже элементарно логически, не принимая в расчет мою порядочность. Тренер шесть лет в России, по сути, нигде не работал. Практически никто не верил, что при отношении, которое к нему сложилось, он способен работать в России. И тут – такое заманчивое предложение, которого я так долго ждал. Прекрасный бюджет, руководители, которые готовы работать на хороший результат. Можно себе представить, чтобы обеспеченный человек в новой для себя команде, по сути, никого не зная, пустился во все тяжкие?
Против меня была развернута спланированная кампания. Ее вела организованная группа фанатов, за которыми стоял функционально отвечавший за это движение президент клуба Семин. Сами руководители группировок, получая приз за лучший баннер в «Советском спорте», сказали, что контактировали только с Юрием Павловичем. Из той же серии – выступления бывших футболистов и даже действущих работников «Локомотива» – Овчинникова, Евсеева, Лоськова. Эти люди, находившиеся в постоянном контакте с игроками, нарушали единство в команде и ту атмосферу, которая могла привести к нашей победе в чемпионате. Они не принимали без Семина ни одного решения, не давали без согласования с ним ни единого интервью. После нашей победы в Кубке России они увидели: построена команда, которая должна выиграть чемпионат. А этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Кстати, в том, что после победы в финале Кубка игроки меня не качали, не вижу никакой трагедии. Была усталость, мы играли в жару, на искусственном покрытии, с дополнительным временем. Сил на то, чтобы поднять в воздух тренера, у игроков быть объективно не могло. Куда хуже, что именно в те минуты мне пришла в голову грустная мысль: «Этой победы многие не переживут». Она оказалась пророческой.
Как можно было не наказать Овчинникова за его высказывания?! В «Баварии» Оливер Кан, человек с вроде бы непререкаемым авторитетом, публично раскритиковал своих партнеров Рибери и Тони, после чего был оштрафован руководством клуба на 25 тысяч евро. В «Локомотиве» же не было сделано ничего.
Почему я не встречался с болельщиками, не объяснял им свою позицию, не пытался обратить в свою веру? Это бесполезно. Там все фигуры уже были расставлены. У каждого была своя режиссура, партитура. Еще до начала сезона существовал канонизированный святой, который при любых обстоятельствах должен был прославляться. А про Бышовца на матче с «Амкаром», который состоялся меньше чем через месяц после победы в Кубке, повесили бан-нер: «Бышовец, уходи! Это не твоя команда!» И вместо того, чтобы, как в Англии, петь песни и поддерживать свою команду, скандировали требования о моей отставке. Секрет успеха английской премьер-лиги – поддержка трибун, которая является огромным вдохновляющим зарядом для футболистов. А мы, особенно в последних матчах, сталкивались с тотальной обструкцией, которая очень влияла на игроков.
Это была истерия. Но истерия тщательно продуманная. Это, кстати, проблема не только «Локомотива»: мы отдали 14-15-летних мальчишек, болельщиков, на откуп негодяям, использующим их как политическое оружие в борьбе со своими врагами! Даже не противниками и не соперниками, а врагами! И так мы воспитываем целое поколение!
Когда я слышу расхожую фразу о Бышовце и Семине как о «двух медведях в одной берлоге», мне хочется возразить. Не было двух медведей. В берлоге оказались медведь и скунс. Та грязь, которая исходила от людей, которыми должен был управлять президент клуба, заинтересованный в наилучших результатах любимой команды – это была грязь не медвежат, а скунсят. За результат «Локомотива» в сезоне-2007 должны нести ответственность те люди, которые своими намеренными действиями разрушили чистоту отношений в команде. А также те, кто своим молчаливым согласием делал себя соучастниками происходившего.
Разве вам мало того, что заявил Евсеев в интервью «Спорт-Экспрессу»? По его же словам, когда я сказал ему, что он не вписывается в состав команды, президент клуба предложил ему пару месяцев «переждать в дубле». Спрашивается – чего переждать?!
Когда я сказал, что «нет предела человеческой мерзости», то обращался к тем, кто декларует, что они патриоты и болельщики клуба.
Сначала о патриотах. Для меня патриот – это Стойко-вич, который играет за «Марсель», встречается в финале Кубка чемпионов со своим родным клубом «Црвена звезда» и отказывается бить в его ворота пенальти в серии пос-лематчевых 11-метровых, после чего «Марсель» проигрывает. А не Лоськов, который в матче «Локомотив» – «Сатурн» с удовольствием забивает пенальти в ворота родной команды. И не Овчинников, по первому зову уходящий из «Локомотива» в «Динамо» – для меня он тоже не патриот. И не Евсеев, открыто заявивший, что ему все равно куда идти – лишь бы заплатили побольше.
А так называемые болельщики?! Я еще нигде не видел, чтобы настоящие болельщики приветствовали мячи, забитые в ворота любимой команды. Такая обструкция, которую устроили нам перед домашним матчем с «Сатурном», не снилась ни «Спартаку», ни какой-либо другой команде.
Я еще нигде не видел, чтобы руководители клуба и руководители фанатского движения радовались поражениям. Все это была организованная акция, и за этой акцией стояли люди, которые хотели вернуть «Локомотив» в прошлое, а не повести в будущее. Это я и имел в виду, сказав на пресс-конференции после заключительного матча с «Кубанью»: «Вы это хотели, и вы это получили». Они хотели отрицательного результата. Но получили у руля, как выяснилось, совершенно другого человека, чем тот, на которого они рассчитывали.
Многие, слишком многие хотели видеть Семина главным тренером «Локомотива», да и сам он в конце сезона предпринимал все, чтобы вернуться на пост главного тренера после моей отставки. Все прекрасно знают, без кого многими в этом клубе не принималось ни одного самостоятельного решения, – вице-президентом, начальником команды, администратором, и так далее вплоть до поваров и уборщиц.
Конечно, понимаю: значительная часть игроков обязана людям, которые руководили «Локомотивом» 15 лет. И благодарна им, в том числе и по-хорошему. Практика управления клубом за это время сделала целый ряд футболистов зависимыми также и от агентов, «повязанных» с этими людьми. Но неизбежно наступает время, когда надо уходить. Как бы они ни жаждали продлить свою карьеру в клубе, какими бы провокациями для этого ни пользовались, им все равно пришлось уйти.
Хочется задать один вопрос. Семин долгое время был единственным претендентом на пост главного тренера -ни первой, ни второй, ни десятой кандидатуры после него не было. У Семина исключительные отношения с Якуниным и всеми вице-президентами РЖД. Что нужно было при всех этих раскладах сделать, чтобы тебя убрали из президентов, не сделали главным тренером, вывели из совета директоров и уволили из клуба? Что?!
Когда Якунин, собрав нас после сезона, сказал, что я не выполнил обязательства по результатам чемпионата России, я ответил, что в таких условиях выполнить их было невозможно. Но готов принять на себя ответственность за их невыполнение – и ухожу. Одновременно уволили и Семина, что, уверен, не было бы сделано никогда, если бы на руках у руководителей не имелось четких свидетельств той партизанской войны, которую он против меня вел.
Футбольная жизнь жестока, у нас конкурентный вид спорта. Здесь не должно быть «священных коров», нужно быть просто выше, сильнее и умнее, чем твой конкурент. А когда ты ниже и слабее, это становится толчком для создания определенных интриг в прессе и среди болельщиков.
Это все и есть самая большая проблема нашего футбола, о чем я и говорил после матча с «Сатурном».
Все то, о чем я сейчас рассуждаю, не имеет ничего общего со сведением счетов. Я живу по библейским заповедям, а, согласно им, месть – это грех.
Речь – о явлении, о круговой поруке. Она объединяет часть тренеров, агентов, судей, журналистов, комментаторов, организованных фанатов, игроков на тотализаторе, околофутбольных личностей, иных специалистов из-за рубежа, которых приводят к управлению нашими командами с определенными целями… Когда ты со всей этой группой никак не связан и вдруг оказываешься тренером какого-то клуба – тебя оттуда вытравливают, не стесняясь в методах. Потому что ты можешь повлиять на предсказуемость результатов, а для них это недопустимо.
Что же касается «чужого монастыря», в который-де нельзя входить со своим уставом… Но сначала нужно определиться, что такое монастырь. Я был бы счастлив не идти туда со своим уставом.
Когда я принял команду, в моем распоряжении оказался подготовленный прежними тренерами список игроков для выставления на трансфер. С учетом возраста и болезней там были практически все ветераны, за исключением Лоськова: и Евсеев, и Маминов, и Гуренко, и Поляков, и Пашинин. Я мог легко отдать этот список руководству и утвердить его. Но Семин уговорил меня взять этих людей на сборы, что и явилось предтечей крылатой фразы о том, что «здесь есть два чемпионских состава».
Когда мне говорили, что я еще не знаю игроков и не должен делать скороспелых выводов, это было неправдой. В 2006 году я был практически на всех матчах «Локомотива», отслеживал уровень каждого игрока, соблюдение ими игровой дисциплины, желтые и красные карточки, которые они получали. И, конечно, здоровье.