Лобсанг Рампа
Доктор из Лхасы

Читателю

   Описываемая в этой книге человеческая жизнь удивит западных читателей тем, что в ней важную роль играют оккультные способности и сверхъестественные явления. Дело в том, что настоящая книга представляет собой продолжение жизнеописания весьма необычного человека. В его тело вселился дух тибетского ламы из монастыря Потала, причем это воплощение произошло так основательно, что автор книги фактически сам стал ламой. На протяжении Второй мировой войны этот лама прошел через длительные и изнурительные тюремные заключения в японских лагерях, где подвергался зверским пытками, жил практически без пищи и неоднократно чудом спасался от неминуемой смерти. В своей книге он рассказывает о том, как ему помогли выжить знания и умения, приобретенные во время обучения в ламаистском монастыре.
   Подобная история могла бы показаться выдумкой, если бы не потрясающая реалистичность повествования и неопровержимые свидетельства, приводимые автором в пользу реальности сверхъестественного.
   Правда ли, что каждый из нас обладает безграничными возможностями? Может ли человек приобрести необычные способности, если посвятит свою жизнь изучению тайн физического и духовного мира?
   Прочтя книгу Лобсанга Рампы, каждый читатель сможет сам для себя ответить на эти вопросы.

От издателя (американское издание)

   Со времени публикации первой книги Лобсанга Рампы «Третий глаз» не утихают споры. Многие западные читатели не могут поверить автору в том, что в его тело по странному стечению обстоятельств воплотился тибетский лама, использующий теперь это тело для своих нужд, в частности для написания «через него» книг о своей жизни. Однако некоторые читатели не усмотрели в этом ничего невозможного, ссылаясь на другие известные случаи подобных перевоплощений, не имеющие отношения к Тибету и его жителям. И все же создается впечатление, что большинство читателей настроено скептически. В то же время специалисты по Востоку и обычные люди, интересующиеся таинственным и парадоксальным, были поражены тем, как хорошо автор повествует о событиях, происходивших в одном из самых труднодоступных уголков планеты. Ведь этот человек, который никогда раньше ничего не писал, неожиданно открыл для многих дверь в удивительный и никому не известный мир. Вопреки ожиданиям, уличить автора в незнании реалий тибетской жизни, увы, пока не удалось.
   Издатель придерживается мнения, что независимо от того, будет ли когда-либо подтверждена реальность описываемых автором событий (если подобное подтверждение вообще возможно), книги «Третий глаз» и «Доктор из Лхасы» должны стать достоянием читающей публики. Дело в том, что книги Лобсанга Рампы заслуживают этого уже хотя бы потому, что они увлекательны и познавательны. В отношении других, более фундаментальных вопросов каждый читатель должен сделать собственный вывод. Мы представляем на ваш суд книгу «Доктор из Лхасы» в том виде, в котором Лобсанг Рампа ее написал. Пусть она говорит сама за себя.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

   Находясь в Англии, я написал «Третий глаз», книгу, которая вызвала много кривотолков, хотя в ней речь идет о реальных событиях. Со всех концов мира приходили письма. В ответ на многочисленные просьбы мною был написан «Доктор из Лхасы».
   Читатель, познакомившийся с моей третьей книгой – «История Рампы», – знает, что мне довелось пройти через такие испытания, какие не часто выпадают на долю человека. Можно смело утверждать, что в этом смысле моя жизнь имеет очень немного аналогов во всей человеческой истории. Однако обсуждение подобных вопросов не является предметом этой книги, которая представляет собой продолжение моей автобиографии.
   Я – тибетский лама, который, как и было предсказано, пришел в западный мир и перенес на этом пути многие тяготы. К сожалению, западные люди смотрят на меня как на чудака, как на редкую зверушку, которую следует посадить в клетку и показывать всем любопытным. Представляю себе, что бы случилось с моими старыми друзьями йети, сумей эти люди добраться до них. А ведь такие попытки неоднократно предпринимались!
   Несомненно, в конце концов йети будет подстрелен и из него сделают чучело, которое выставят напоказ в каком-то музее. Но даже тогда люди будут с пеной у рта доказывать, что таких существ не может быть. Мне кажется довольно странным, что люди на Западе, веря в телевидение и космические ракеты, которые способны облететь вокруг Луны и вернуться на Землю, тем не менее не в состоянии поверить в йети или НЛО – иными словами, во все то, что они не могут взять в руки, разобрать и посмотреть, как оно устроено.
   Однако сейчас передо мной стоит другая, довольно сложная задача: на нескольких страницах, предваряющих эту книгу, я хотел бы описать свое раннее детство.
   Я родом из очень влиятельного тибетского рода, одного из самых уважаемых в Лхасе, столице Тибета. Мои родители имели непосредственное отношение к управлению государством, и я, будучи аристократом по рождению, воспитывался в строгости, так как считалось, что я должен быть готов занять свое место. Как и предписывал обычай, в семь лет я предстал перед тибетскими астрологами, чтобы узнать, какой путь ожидает меня в жизни. В течение четырех дней продолжались приготовления к замечательному празднику, на который должны были собраться все влиятельные и знаменитые люди Лхасы для того, чтобы услышать мою судьбу.
   И вот День Пророчества наступил. Наше поместье было заполнено людьми. Астрологи пришли, вооруженные листами бумаги, картами и всеми другими гадательными принадлежностями. Наконец наступил тот волнующий момент, которого все ждали с таким нетерпением, – момент, когда Главный Астролог поведал собравшимся то, что ему открылось, Это было торжественное заявление о том, что в возрасте семи лет я буду отдан в ламаистский монастырь, где буду воспитан как священник и врач. Затем последовало много других предсказаний, и так была описана вся моя жизнь. К моему величайшему сожалению, все, что тогда было предсказано, сбылось. Я говорю «к сожалению», потому что предсказания сулили мне неудачи, тяготы и страдания, предварительное знание о которых не делает их легче.
   Я поступил в монастырь Чакпори когда мне исполнилось семь лет. Так начался мой одинокий жизненный путь. Меня подвергли испытанию на твердость и упорство, необходимые для обучения. Я выдержал все экзамены, и мне было разрешено остаться. Я прошел все этапы от абсолютного новичка до ламы и настоятеля монастыря. Моими основные специальностями стали медицина и хирургия, Я настойчиво занимался, и поэтому мне предоставили возможность изучать анатомию, работая с телами умерших На Западе принято считать, что тибетские ламы никогда не разрезают тело, а работают лишь с внешними симптомами. Поэтому бытует мнение, что тибетская медицина рудиментарна, потому что ламы якобы обращаются только к внешнему, отстраняясь от внутреннего. Это заблуждение. Верно, что обычный лама никогда не вскрывает тело, ведь это противоречит его религиозным убеждениям. Однако есть определенный круг жрецов и я к нему принадлежу, – представители которое обучаются делать операции. Следует отметить, что сведи этих операций есть и такие, которые хирургами на Западе не делаются до сих пор.
   Кстати, на Западе бытует мнение, будто бы тибетская медицина считает, что у мужчин сердце находится с одной стороны, а у женщин – с другой, ничто не может звучать более нелепо. Информация, подобная этой, приходит к западным людям, как правило, от людей, которые не имеют никакого представления о том, о чем пишут. Ведь диаграммы, на которые ссылаются эти авторы, описывают астральные тела, а это совсем другое дело. Впрочем, все это не имеет отношения к данной книге.
   В действительности мои занятия были очень интенсивны, так как я должен был знать не Только медицину и хирургию – предметы моей специализации, – но и все священные книги так, как их должен знать медик-лама. Кроме того, я должен был так же хорошо разбираться в религии, как и полностью подготовленный священник. Мне следовало изучить сразу две области, и это потребовало от меня вдвое больше упорства, чем от других лам. Рассказывать об этом легко, но каково было заниматься!
   И это, конечно же, были еще не все трудности. Очень много раз я поднимался в высокогорные части Тибета (Лхаса находится на высоте 12000 футов над уровнем моря) для сбора трав, поскольку наши медицинские занятия основывались на лечении травами. В Чакпори в запасе всегда было по меньшей мере около 6000 различных видов трав. Мы, тибетцы, уверены, что знаем о лечении травами намного больше, чем люди в других угадках планеты. Сейчас, после того, как я несколько раз объехал мир, моя уверенность в справедливости этого вывода окрепла.
   Во время нескольких моих путешествий в высокогорья Тибета я поднимался в небо на воздушном змее, паря над остроконечными пиками высоких гор и обозревая местность на многие и многие мили вокруг. Я также принимал участие в незабываемой экспедиции в самый труднодоступный уголок Тибета – высокогорный массив Тянь-Шань. Здесь в горном ущелье мы обнаружили необитаемую долину, согреваемую внутренним огнем земли. Подземное тепло выходит здесь на поверхность вместе с водами горячего источника, дающего начало реке. В таинственной долине мы увидели величественный город, одна часть которого доступна, тогда как другая была закована в прозрачный ледник. Лед был настолько чист, что здания виднелись сквозь него словно сквозь толщу ключевой воды. Оттаявшая часть города фактически не была повреждена. Время очень бережно обошлось со строениями. Сухой и чистый воздух, а также редкость ветров в этих местах уберегли город от естественного разрушения.
   Мы прошли по улицам этого древнего города. Мы были первыми, кто ступил на них за многие тысячи лет. Мы бродили среди домов, которые, казалось, ждали своих хозяев, и только присмотревшись внимательнее, заметили кое-где странные окаменевшие скелеты. Только тогда мы поняли, что город мертв. В домах было много фантастических приборов, что свидетельствовало о том, что эта таинственная долина когда-то была приютом для представителей могущественнейшей цивилизации, уровень развития которой превосходил уровень развития человечества. И нам стало ясно, что мы сейчас лишь дикари по сравнению с существами былых времен. В настоящей книге я продолжаю описание этого города.
   В молодости я подвергся особой операции, которая называется открытием третьего глаза. Щепка твердого дерева, вымоченная в специальном настое трав, была вставлена в середину моего лба, чтобы воздействовать на определенную железу и тем самым увеличить силу моего ясновидения. Ясновидение является моей врожденной способностью, но после операции это мое качество проявилось еще ярче. Я стал видеть окружающую людей ауру, которая напоминала языки разноцветного пламени. По этой ауре я мог догадываться об их мыслях, надеждах и страхах, а также судить о состоянии их здоровья. Теперь, когда я покинул Тибет, я предлагаю западным врачам создать прибор, который позволит любому врачу или хирургу видеть цветную человеческую ауру такой как она есть. Я уверен, что если доктора смогут видеть ауру, они смогут точно определять, что беспокоит пациента.
   Изучая цвета и очертания энергетических волокон ауры, специалист сможет с уверенностью сказать, чем болен человек. Более того, это можно будет сказать еще до того, как в физическом теле появятся видимые признаки болезни, потому что аура позволяет обнаружить симптомы рака, туберкулеза и других болезней задолго до того, как они дадут о себе знать. Таким образом, эта заблаговременная диагностика болезни даст возможность врачу подготовиться к лечению и действовать безошибочно. К моему глубокому сожалению, западные медики не заинтересовались моим предложением. Они считают ауру какой-то выдумкой, вместо того, чтобы понять, что она реально существует. Каждый инженер знает, что провода высокого напряжения окружены коронным разрядом. Так же и человеческое тело. Аура – это обычное физическое явление, которое я предлагаю вниманию специалистов, однако они не слышат меня. Это трагедия. Но со временем их отношение изменится. Как это ни прискорбно, многие современные люди обречены на бессмысленные страдания и смерть до тех пор, пока мое предложение не воплотится в жизнь.
   Моим попечителем был тринадцатый Далай-Лама. Он позаботился, чтобы я получил всевозможную поддержку в своих занятиях и приобрел разносторонний опыт. Он распорядился, чтобы меня научили всему, что я только мог воспринять. Поэтому наряду с традиционным устным обучением меня обучали с помощью гипноза и многих других средств, говорить о которых здесь нет необходимости. Некоторые из этих способов описаны в данной книге, другие – в книге «Третий глаз». Есть и иные, однако они настолько непривычны и невероятны, что пока не пришло время их обнародовать.
   Благодаря своей способности к ясновидению я несколько раз помогал Высочайшему. Во время приема официальных делегаций я прятался в комнате, и благодаря этому во время разговора мог знать истинные мысли и намерения посетителей. Это в основном делалось для того, чтобы выяснить, насколько совпадают слова и намерения приезжающих к Далай-Ламе иностранных политиков. Я был невидимым наблюдателем, когда Великий Тринадцатый принимал китайскую делегация). Я был скрытым наблюдателем и тогда, когда повидаться с Далай-Ламой пришел один англичанин. В этот раз я чуть было не выдал своего присутствия, потому что меня поразила удивительная одежда, которую носил тот человек. Таким было мое первое впечатление от европейской одежды.
   Мое обучение было длительным и тяжелым. В монастыре существовало множество обязанностей, которые необходимо было исполнять как днем, так и ночью. Комфорт постелей был не для нас. Каждый из нас укутывался в одно одеяло и устраивался спать на полу. Учителя были по-настоящему строги, и мы должны были учиться, полагаясь лишь на свою память. Мы никогда не вели тетрадей.
   Я изучал также и метафизические дисциплины. Мне они очень нравились, и я познакомился с несколькими из них: ясновидением, искусством совершать астральные путешествия, телепатией. На одном из этапов моего обучения я посетил тайные пещеры и тоннели, находящиеся под Поталой. Обычные люди ничего не знают о них. Эти пещеры – следы древних цивилизаций, которые почти стерлись, почти исчезли из человеческой памяти. На стенах там сохранились записи, среди которых есть иллюстрированные описания аппаратов, которые летали по воздуху и двигались под землей.
   На другой стадии посвящения я видел прекрасно сохранившиеся тела гигантов, которые достигают десяти, а то и пятнадцати футов в высоту. Однажды я побывал по другую сторону смерти и узнал, что смерти не существует вернувшись оттуда, я стал Признанным Воплощением и был удостоен сана настоятеля. Но мне не хотелось оставаться привязанным к монастырю. Я хотел быть свободным ламой, который может путешествовать по всему миру и помогать другим, как и предписывало мне Пророчество. В сан ламы я был возведен самим Далай-Ламой, и им же направлен для продолжения обучения в Поталу. Даже теперь моя подготовка продолжалась. Я изучал различные западные науки, в частности оптику и другие родственные ей дисциплины. И наконец наступило время, когда Далай-Лама вызвал меня в очередной раз, и я получил окончательное наставление.
   Он сказал мне, что я научился всему, чему мог научиться в Тибете, и что пришло время расстаться с ним – покинуть все, что я любил, все, к чему был привязан. Он сообщил мне, что в Чунцин уже отправлен посланник с тем, чтобы забронировать для меня место студента медицины и хирургии в одном из колледжей этого китайского города.
   У меня щемило сердце, когда я покидал приемную Величайшего и шел к своему наставнику, ламе Мингьяру Дондупу, для того, чтобы рассказать ему о принятом решении. Затем я отправился домой и поведал обо всем своим родителям, сказав им, что должен покинуть Лхасу. Последние дни пребывания в Тибете пролетели очень быстро, и вот наступил миг прощания с Чакпори и Мингьяром Дондупом. Это был последний раз, когда я видел его живым. Я покидал Лхасу – святой город в живописной долине между высоких гор. Когда я обернулся на прощанье, последняя увиденная мной картина была символической: высоко над золотыми куполами Поталы парил одинокий воздушный змей.

ГЛАВА 1
НАВСТРЕЧУ НЕИЗВЕСТНОМУ

   Никогда еще я не чувствовал себя таким озябшим, таким покинутым, таким несчастным. Даже в каменной пустыне высокогорного массива Тянь-Шань. Тогда я находился на высоте 20000 футов над уровнем моря, где морозные ветры, несущие целые облака мелкого песка, так больно режут кожу, что на ней остаются кроваво-красные отметины. Но даже тогда мне не было так холодно, как сейчас. Воздух теперь был теплее, но ужасающий холод исходил из сердца. Я уезжал из своей любимой Лхасы.
   Оглянувшись, я увидел небольшие фигурки, возвышающиеся над позолоченными крышами Поталы, а над ними парил одинокий воздушный змей. Он нырял и взмывал вверх на слабом ветру, нырял и взмывал, как будто говоря мне: «Прощай, дни твоих полетов на воздушных змеях прошли. Вперед, тебя ждут более важные дела!» Для меня этот воздушный змей стал символом. Он реял над городом среди необозримой небесной лазури и был связан со своим миром только тонкой длинной бечевой. Подобно этому змею, я уходил теперь в необозримые дали мира, за пределы Тибета, и оставался связанным с ним лишь тонкой нитью своей любви к Лхасе.
   Я шел в чужой, зловещий мир, простирающийся за пределами моей отчизны. Мне было не по себе от тоски, которая охватила меня, когда я покинул дом и вместе со своими попутчиками двинулся навстречу неизвестному.
   Они тоже грустили, но могли по крайней мере утешить себя тем, что вернутся домой из Чунцина, оставив меня там, на расстоянии 1000 миль отсюда. Они знали, что вернутся и на своем обратном пути будут чувствовать облегчение, с каждым шагом приближаясь к дому. Мне же предстояло вечно скитаться по далеким странам, среди чужих людей, подвергаясь на своем пути самым неожиданным ударам судьбы.
   Когда мне было семь лет, пророки сказали мне, что я должен уйти в ламаистский монастырь. Там, как гласило Пророчество, меня будут вначале готовить к тому, чтобы я стал челой, потом траппой, а затем по прошествии какого-то времени смог сдать экзамен на получение статуса ламы. После этого, по словам астрологов, я должен буду покинуть Тибет, оставить свой дом и все, что люблю, и направиться в страну, которую все называли диким Китаем. Я должен буду отправиться в Чунцин и учиться там на доктора и хирурга. Священники-астрологи предрекли мне, что я столкнусь в своей жизни с войной, пройду через тюрьмы в далеких странах и должен буду подняться над всеми своими привязанностями и страданиями для того, чтобы помогать другим. Они говорили, что мне предстоит прожить очень нелегкую жизнь, что страдания, несчастья и неблагодарность будут повсеместно сопутствовать мне. Как точно сбылись их Пророчества!
   Все эти далеко не радостные мысли переполняли меня, когда я подал команду двинуться в путь. Когда Лхаса скрылась из виду, мы остановили лошадей, соскочили на землю и для перестраховки убедились, что седла затянуты не слишком туго и не слишком слабо. Лошадям суждено было стать нашими верными друзьями в течение всего путешествия, и поэтому нам следовало быть столь же внимательными к ним, как и друг к другу.
   Убедившись, что седла лошадей в порядке и что лошадям легко, мы снова пустились в путь, устремив свои взоры в даль перед собой.
   Шло начало 1927 года. Мы оставили позади Лхасу и стали медленно приближаться к Джотангу – китайскому городу на берегу реки Врахмапутра. Мы многократно обсуждали возможные маршруты своего путешествия и в конце концов пришли к выводу, что удобнее всего будет двигаться по дороге, проходящей вдоль реки Кантинг. Я хорошо знаю Брахмапутру – мне даже посчастливилось летать над одним из ее истоков среди Гималаев на большом воздушном змее, который может поднимать в небо людей. Мы, жители Тибета, с благоговением относимся к этой реке, однако в других местах ее почитают еще больше. Сотнями миль ниже по течению, там, где Брахмапутра вливается в Бенгальский залив, ее считают священной рекой – почти такой же священной, как Ганг. Нас учили, что именно Брахмапутра сотворила Бенгальский залив. Исторические предания гласят, что когда-то река текла медленно, была глубокой и приближалась к побережью океана почти по прямой линии. Она уносила с собой в океан всю почву, которая попадалась ей на пути. Так и образовался удивительно красивый залив. Мы проследовали через горные долины по течению реки до Сиканга. В старые добрые дни моей молодости Сиканг был частью Тибета, провинцией этой страны. Затем в Лхасу проникли британцы. Это послужило китайцам предлогом для того, чтобы вторгнуться в Сиканг и оккупировать его. Руководствуясь захватническими амбициями, они прошлись по этой части нашей страны, грабя, убивая и насилуя мирных жителей. Так Сиканг стал китайским. Его наводнили китайские чиновники, которые проштрафились где-то в других местах и теперь были сосланы сюда в качестве наказания. К несчастью для них, китайское правительство почти никак их не поддерживало. Им приходилось полагаться только на свои силы. Мы видели, что эти китайские чиновники были беспомощны, как куклы, и не могли ничего поделать, даже когда мы насмехались над ними. Разумеется, мы создавали видимость, что подчиняемся китайским властям, но делали это скорее из вежливости. Когда же они поворачивались к нам спиной, мы поступали по-своему.
   Наше путешествие продолжалось. Мы делали привалы с таким расчетом, чтобы к вечеру оказаться поблизости от какого-нибудь ламаистского монастыря и остановиться там на ночь. Поскольку я был ламой и даже настоятелем – Признанным Воплощением, – встречая нас, монахи всячески старались оказать нам достойный прием. Более того, я путешествовал под личной протекцией Далай-Ламы, а это значило немало.
   Мы приближались к Кантингу. Этот город славился своими ярмарками, на которых продавались яки. Однако больше всего он был известен как центр экспорта брикетного чая, который очень популярен в Тибете.
   Этот чай завозится из Китая и представляет собой не просто сухие чайные листья, а довольно своеобразную смесь. Эта смесь содержит чайные листья вместе с веточками, соду, селитру и несколько других компонентов. Дело в том, что пища в Тибете имеется не в таком изобилии, как в других частях мира, и поэтому наш чай должен быть не только питьем, но и чем-то вроде супа. В Кантинге приготовляют эту чайную смесь, а затем прессуют ее в блоки, или брикеты, как их чаще называют. Эти блоки делаются такого размера и веса, чтобы их было удобно перевозить сначала на лошадях, а затем на яках, которые доставляют их через высокие горные перевалы в Лхасу. Там их продадут на рынке, а после этого развезут по самым отдаленным уголкам Тибета.
   Чайные брикеты должны быть специального размера и формы, а также особым образом упакованы. Это нужно для того, чтобы если лошадь споткнется во время пересечения горного ручья, с ее грузом ничего не случилось, даже если он окажется в воде. Поэтому брикеты заворачивают в свежую, или, как ее еще называют, «зеленую» шкуру, а затем на несколько мгновений погружают в воду. После этого их оставляют сушиться на солнце. По мере высыхания они ужимаются, и притом очень значительно. При этом содержимое брикетов спрессовывается еще сильнее. Высохнув полностью, шкура приобретает коричневый оттенок и становится твердой как бакелит, и даже еще тверже.
   Эти высохшие брикеты, обтянутые шкурами, можно скатывать по горному склону – они остаются при этом неповрежденными. Их можно бросать в реку и, быть может, даже оставлять их там на несколько суток – вода не проникнет в них, и содержимое не испортится. Поэтому наши чайные брикеты, обтянутые высохшими шкурами, можно по праву назвать чудом упаковочного искусства. Чай, кстати, довольно часто используют в качестве валюты. Человек, истративший все свои деньги, может отломить часть брикета и уплатить таким образом за покупку. Поэтому тот, у кого есть чайные брикеты, может не заботиться о наличии денег.
   Кантинг удивил нас своей суетливой атмосферой. Мы привыкли к спокойной Лхасе, но здесь, в этом городе, было много людей из разных стран мира. Мы видели тех, кто прибыл сюда из далекой Японии, Бирмы, Индии, а также кочевников, пришедших из удаленных горных массивов Такла. Мы ходили по рынку среди торговцев и слышали незнакомые голоса, говорящие на самых разных языках. В узких проходах между рядами мы сталкивались плечами с монахами различных религий – здесь были последователи секты Дзэн и многие другие. А затем, продолжая удивляться пестроте этих мест, мы направились в ламаистский монастырь, расположенный дальше по дороге, за пределами Кантинга.
   Здесь нас уже ждали. Хозяева даже начали волноваться оттого, что мы задержались в пути. Обменявшись приветствиями, мы объяснили им, что бродили по местному рынку и слушали рыночные сплетни. Настоятель встретил нас очень радушно и внимательно выслушал наши рассказы о Тибете. Его интересовало каждое наше слово, ведь мы пришли из Поталы – источника знаний – и видели на своем пути через Тянь-Шань великие чудеса. Слава о нас, казалось, шествует впереди и возвещает всех о нашем приходе.