Раш Кристин Кэтрин. Star Wars: Новое восстание

   - Если напустить внутрь гелий, получится очень большой вуки-шарик, как ты думаешь?
   Чуи оскалился. Он был в дурном настроении, и шутки напарника не улучшали ему жизни.
   - Дивно выглядишь, Чуи, - расхохоталась Синюшка. - Небольшой перебор, как ты думаешь?
   Чубакка вновь зарычал и поднял лапу к капюшону.
   - Нет, - твердо сказал Хэн, - Меня не волнует, что там тебя оскорбляет. Будешь носить, и все. Маску на морду надень.
   Чуи замотал головой.
   - Надень, Чубакка. Ты же хочешь хоть что-нибудь видеть, а?
   Чуи зарычал.
   - Ладно, ладно, - Хэн поднял руки. - Не сердись. Твой мех, твое решение.
   - Я завернул самострел, как ты и просил, - Зиен протянул Чуи оружие. - И для Винни тоже. Кстати, где она?
   Из трюма донеслось жалобное завывание.
   Хэн совершил подвиг, подавив желание ухмыльнуться.
   - Что ты с ней сделал?
   Чубакка забрал самострел, критически осмотрел его и повесил на плечо. Синюшка заглянула в трюм.
   - Не смешно, - сказала она.
   Чубакка затравленно глянул на Хэна.
   - Прости, парень, но она нам нужна.
   Чубакка нажал на кнопку; медленно поднялась грузовая платформа, предоставив на всеобщее обозрение розовый тюк, в который была увязана Винни. На морду вуки была натянута маска, и из-под нее неслось такое… Лапы Винни были крепко связаны страховочным фалом. Но дух ее не был сломлен. Маска заглушала слова, но Хэн мог поклясться, что в жизни не слышал от Чуи подобных выражений. Даже в самые пиковые мгновения жизни.
   Синюшка склонилась над ней.
   - Подожди, - Хэн снял с Винни маску.
   Сузив голубые глаза в щелки, вуки крыла на чем свет стоит его самого, его предков, самку с выводком и корабль.
   - Прикуси язык, - посоветовал Хэн. - Никто не смеет плохо отзываться о "Соколе" в моем присутствии.
   Винни угрожающе зарычала.
   - Хочешь избавиться от упряжи? - спросила Синюшка. - Тогда заткнись.
   - Пообещай оставить Чубакку в покое, и мы тебя освободим, - добавил Хэн.
   Винни захлопнула пасть.
   - Обещай, - прошипела Синюшка.
   Винни кротко кивнула. Один раз.
   - Чуи, ты тоже пообещай, что больше не будешь ругаться с Винни…
   Чубакка заныл.
   - Обещай, - Хэн никак не мог избавиться от ощущения, что улаживает конфликт между младшим поколением семьи Соло.
   Чуи скрестил лапы на груди и встал в неприступную позу. И зарычал - для убедительности.
   - Так и запишем, - постановил Хэн. - Развязывай ее, Синь.
   Та потянула за шнур. Наполовину освобожденная Винни - на верхнюю половину - выпустила когти и бросилась на Чубакку. Тот сделал шаг назад. Хэн с Синюшкой успели подхватить Винни до того, как она рухнула мордой вниз.
   Она оказалась тяжелой. Хэн пошатнулся, но устоял. Винни рычала, плевалась и фыркала.
   - Чуи, извинись.
   Напарник замотал головой. Винни попыталась откусить Хэну ногу, промахнулась и все-таки растянулась.
   - Извиняйся, ситхов выкидыш, она же убьет меня!
   Подействовало. Чубакка проскулил извинения. Винни прекратила брыкаться, и Хэну с Синюшкой удалось поставить ее вертикально. Зиен нагнулся, чтобы развязать ей нижние лапы.
   - По-моему, надо оставить обоих вуки здесь, - предложил Малыш ДКсо'лн, не делая ни малейшей попытки помочь. Он с интересом наблюдал за происходящим.
   Чубакка темпераментно возразил.
   - Плохая мысль, - поддержал напарника Хэн. Потом потянулся, разминая мышцы. Винни была очень сильной, может быть, даже сильнее Чубакки. - Вы двое уладите свои разногласия, когда мы вернемся на Скачок-1. До тех пор у вас перемирие. Это всем ясно?
   Чубакка кивнул. Винни сверкнула глазами. Розовый капюшон сбился набок, из-под него выбились длинные космы.
   - Винни? Тебе все ясно?
   Она кивнула.
   - Вот и ладно. И давайте надеяться, что эта маленькая задержка не дала рекам времени добраться сюда.
   - Думаешь, Нандриесон знает, что мы здесь? - встрепенулся Зиен.
   - Думаешь, здесь что-либо делается без его ведома? - парировал Хэн.
   - Хороший вопрос, - пробормотал Зиен и вручил Винни ее самострел. - Что ж, пошли.
   - Кому-то надо идти впереди, - сказал Хэн и тут же пожалел об этом.
   - У тебя единственного есть боевой опыт, генерал, - засмеялась Синюшка. - Так что чувствуй себя как дома.
   Делать нечего, сам напросился. Но Хэн все-таки почувствовал облегчение, несмотря на то, что Винни с Чубаккой изображали на пару самый худший из кошмаров. Хэну не улыбалось идти вниз, попутно ругаясь с остальными из-за командования.
   - Как скажешь, - улыбнулся он. - Вперед.
   Синюшка скривилась.
   - Ты всегда водишь нас по таким дивным местам, - она зажала нос пальцами и прыгнула в дыру, только взметнулись длинные волосы.
   - Парень, да это просто день моей мечты, - заметил Зиен. - Для начала перемажемся по уши, а потом мило побеседуем с Нандриесоном. И все это из-за Калриссиана, которого я просто обожаю. В следующий раз, Соло, зови своих друзей из правительства.
   Он приземлился на самом краю дыры, не удержался и влетел в туннель спиной вперед. Малыш шагнул к люку, но Винни отпихнула его и молча прыгнула вниз. Прыгунок окатило грязью. Хэн вытер забрызганное лицо; грязь была горячее, чем он ожидал. И воняла тухлыми яйцами.
   - Чуи, - весело спросил он, - хочешь следующим?
   - Я пойду, - сказал Малыш и прыгнул так, словно эта яма была вырыта специально для него.
   - Как скажешь, дружище, - еле слышно пробормотал Хэн, - уж лучше ты застрянешь между двумя вуки, а не я.
   Чуи рыкнул. Хэн качнул головой:
   - Я последним. Так лучше. Я справлюсь с неприятностями, которые могут возникнуть на поверхности. А если не спущусь, то вы сможете вытащить Ландо и без меня.
   Чубакка фыркнул и зажал лапой нос. Выглядел он не так элегантно, как Синь. Потом вуки закрыл глаза, шагнул вперед, потерял равновесие и шлепнулся брюхом в грязь. Хэна окатило вторично. Чубакка недоуменно взвизгнул, попытался подняться и кубарем скатился в дыру. Хэн вновь стер с лица вонючие брызги, набрал на автоматическом замке подсказанный Синюшкой код и прыгнул.
   Грязь была горячая и скользкая. В туннеле оказался воздух, вонючий, спертый, но все-таки воздух, и пока нос и рот у него будут свободны, он сможет дышать. Его несло по закручивающемуся винтом туннелю, свет наверху исчез, и теперь вокруг была только тьма и скользкая грязь.
   Может быть, он ошибся. Может быть, эти туннели длиннее, чем он предполагал. Может быть, они уже, и все его друзья застряли где-то посередине и задыхаются в общей куче. В голове промелькнуло жутковатое видение - Чуи с Винни передрались, зашибли в процессе Малыша и Зиена, а Синюшку вообще раздавило первой.
   И вдруг грязь закончилась, он кувыркнулся в воздухе и головой вперед влетел в самую грязную воду, какую ему доводилось видеть. И сразу пошел ко дну. Вокруг кружились хлопья ила. Ил, водоросли и длинные черные волосы.
   Синюшка была внизу, одна ее нога застряла в дыре. Глаза были широко раскрыты, щеки раздуты от сдерживаемого воздуха, но она еще не запаниковала, пока еще нет. Обеими руками она шарила в водорослях, обвивших ее щиколотку. Хэн вытащил из сапога вибронож, нырнул ниже и коснулся руки Синюшки. Потом срезал водоросли и дернул ногу. Синюшка вскрикнула, выпустив воздух, над ее головой всплыла цепочка пузырей. И вот тогда она испугалась. Она оттолкнулась от его спины и выскочила на поверхность.
   От толчка Хэн погрузился глубже, рука попала в ту же дыру, где раньше была нога Синь. Правда, ему удалось не застрять. Он вынырнул, легкие у него горели.
   Хэн вздохнул полной грудью. Воздух был теплым и влажным, он даже пах не так плохо, только очень уж разреженный.
   - Симпатичное местечко, Соло, - сказал Зиен, плавающий неподалеку от Малыша, чья лысая голова теперь стала зеленой от тины.
   - Да уж, - добавил Малыш, - надо было предупреждать, что придется купаться.
   Чубакку удерживал на поверхности раздувшийся костюм. Наверное, Винни провертела в своем дырку. Оба вуки скинули капюшоны. Оба выглядели мокрыми и несчастными. Хэн почувствовал, как его рот расплывается в улыбке. Чубакка предупреждающе зарычал.
   - А где Синь? - тут же спросил Хэн.
   - Здесь я, ты, сын мусоровоза! - Синюшка яростно молотила руками по поверхности. Хэн даже испугался: если она будет продолжать в том же духе, то быстро выдохнется. - Я там чуть было не умерла!
   - Ну, и выбиралась бы самостоятельно…
   - И без всякой причины!
   Она плюнула. Черные волосы облепили лицо, грим смыло, и она казалась гораздо моложе, только синий цвет зубов напоминал о том, что это по-прежнему Синюшка Ана Синь.
   - Определенно, из этого путешествия я богатой не вернусь, - сообщила она. - Вероятно, парни Нандриесона уже обдирают мой прыгунок. А выхода из бассейна нет. Ты вообще это заметил?
   Хэн огляделся по сторонам. Повсюду была только вода, но и все признаки обитания глотталфибов - тоже. Водоросли. Листья. Насекомые.
   - Должен быть, - убежденно сказал Хэн. Он поплыл вперед и оказался в еще большей пещере. На каменном карнизе, окружающем бассейн, сидела шестерка глотталфибов, еще один - Нандриесон - пребывал по пояс в воде. В центре бассейна плескался Ландо, Хэн едва разглядел над водой его голову. Лицо посерело от усталости, темные тени лежали под глазами, движения были вялые и неуверенные. И все-таки он улыбался.
   - Ничего себе спасение, а, Хэн?
   - Никогда не критикуй людей, которые оказывают тебе услугу, - отозвался кореллианин.
   Подгреб Чубакка, преследуемый Винни. Запах от мокрой шерсти перекрыл остальные ароматы.
   - Соло! - сказал Нандриесон. - А я уж оставил надежду. У меня был Калриссиан. Вполне достаточно для счастья, но раз уж ты здесь…
   Он махнул лапкой, и шестеро глотталфибов принялись прогревать воду. Хэн нырнул. Воздуха не хватало. Чубакка, должно быть, остался на поверхности. Хэн переждал огненный вихрь и вынырнул.
   - В следующий раз, пожалуйста, предупреждай заранее, - попросил Ландо. - Мы бы приготовились к твоему визиту.
   - Прекрати иронизировать. Повезло, что я выяснил, где тебя носит.
   - Правда? - изумился Ландо. - А кому повезло?
   - Мне, разумеется, - вмешался Нандриесон. - И теперь у меня есть моя давняя мечта Калриссиан и его давний друг Соло. Я убью тебя, Соло, и это принесет мне дополнительные очки. Принц-консорт…
   - Муж, - поправил Хэн.
   - …поднимет мой авторитет на…
   - Эй, а что тут, собственно, происходит? - поинтересовался Хэн у Ландо. - Он играет в водный мяч, а ты выполняешь роль мяча?
   - Почти, - ответил Ландо, - он хочет посмотреть, как я буду тонуть.
   - Отлично, - сказал Хэн, - не хватает трагедии, но поражает изобретательностью.
   - Не совсем. Он глотталфиб. Мысль утопить меня пришла ему в голову первой, он же всю жизнь провел в воде.
   - Мне это не нужно, - вставил Нандриесон.
   - Особый шик в том, что я сбежать не могу.
   - Всегда можно сбежать, - заметил Хэн. - Вон там лестница.
   - Верно, это если мы до нее доберемся. Но его горячие парни все время меня останавливают.
   - Это потому, что ты плохо все продумал, - наставительно сказал Хэн.
   - А ты? - Нандриесон наклонился, взбаламутив воду. - Ты здесь всего несколько минут, Соло. Думаешь, сможешь обвести меня вокруг когтя?
   - Не вспотев, Нандриесон. Ты - жадный, прожорливый и не особо умный. Будь у тебя хотя бы половина мозгов Джаббы Хатта, ты бы правил Ходом.
   - Я правлю.
   - Не-а. Иначе бы я не смог набрать команду.
   - А ты и не набрал, - Зиен держал его за руку. Хэн повернулся и увидел, что прямо ему в лицо смотрит бластер Афита. Малыш держал под прицелом Чубакку. Винни натягивала тетиву самострела.
   - Ничего себе спасение, - булькнул Ландо. - Замечательно. Парни, это лучшее спасение, в котором мне приходилось участвовать.
   - Я тебя предупреждал: прекрати иронизировать, - вздохнул Хэн. Он покосился на Чуи. Вуки, похоже, ничего не соображал от изумления.
   - Знаешь, Соло, - сказал Нандриесон, - ты прав. Моему желанию утопить Калриссиана не хватает оригинальности. Этот человек слишком медленно умирает. Я устал. Давайте-ка ускорим события?
   Хэн поднял руки:
   - Эй, я не это имел в…
   Как только началась стрельба, он нырнул в бассейн.

32

   Люк не отыскал бакта-камеру, но он нашел кое-что получше: целительную палочку. Он даже забыл, что именно Пидир славился этими палочками. Ими пользовались задолго до того, как бакта вошла в широкое употребление, и многие считали, что палочки гораздо лучше.
   Он нашел ее на втором этаже. Палочка была тонкая, длинная и белая. Если ее тереть о поверхность, оставался белый след. Компьютер заверил, что именно этот след и обладает лечебными свойствами. Что Люк узнал наверняка, когда отважно приложил палочку к раненой спине, так это то, что боль начала понемногу стихать.
   Если бы еще вылечить руку! Но здесь ни бактой, ни палочкой не обойдешься. Большую часть синтетической плоти он ободрал, и теперь металлический остов напоминал о цене за право называться джедаем.
   Он почти закончил натираться палочкой, когда почувствовал всплеск. Знакомое присутствие в матрице Силы. То же самое, что на Телти, то же самое, что возле Алмании, то же самое, что на Корусканте.
   Ученик. В этом он был более чем уверен. Он гордился способностью запоминать всех своих учеников, но это имя почему-то все время ускользало из памяти. Ведь если быть честным, он-:помнил лишь тех, кто заканчивал образование. Те, кто уходил раньше, становились тенями без имени и, облика, и Лея всегда говорила, что однажды они превратятся в сухие строчки статистики.
   Он отложил палочку и взял найденную рубашку. Лазерный меч он с пояса не снимал. Люк посмотрел в зеркало: весь перемазан в белой гадости. И белая гадость пузырилась. Компьютер.предупредил, что после процедуры следует полежать. Люк надеялся, что получит шанс отдохнуть.
   Он захромал вниз по ступенькам. Тело слушаться не хотело, казалось, что вместо мускулов - сгустки боли. Розовые прожорливые пузыри здорово его ослабили, потому что на ожоги и раны он тратил слишком много сил. Да будь у него процентов десять прежней мощи, он был бы в порядке.
   Размеры значения не имеют…
   Ладно, будем надеяться, что он сможет правильно распорядиться тем огрызком Силы, что остался у него.
   Он прислушался. Ткань мира шла волнами, он чувствовал мощь, которой не встречал ни в одном человеке со времен Императора. Среди учеников никто не обладал такой силой, в этом он был уверен. Кем бы ни был таинственный незнакомец, он стал сильнее с тех пор, как покинул Явин.
   Бракисс обладал столь мощным талантом, что сам Император отобрал его у матери несмышленым ребенком, чтобы, лично обучить. И Бракисс боялся.
   Лея однажды спросила: как можно почувствовать, не находится ли рядом с тобой тот, кто ступил на Темную сторону? Ответить он не сумел, вспомнив, как не мог ощутить присутствие Дарта Вейдера, когда тот не хотел, чтобы Люк о нем знал. Йода этому не научил. Впрочем, он многому не научил молодого джедая. До всего пришлось доходить собственной головой, и Люк время от времени подозревал, что не до всего он дошел правильно.
   Сейчас бы он мог рассказать, что при этом испытываешь.
   Как будто в прекрасный мирный полдень на тебя обрушивается ураган. Как будто порыв ледяного ветра пронизывает тебя в нагретой комнате. Как будто умирает тот, кого ты любишь.
   Он отследил ощущение. Чем ближе к источнику, тем сильнее. Люк схватил первую попавшуюся трость и заковылял прочь из дома под жаркое солнце Пидира. И остановился.
   Посреди улицы стоял человек. Он был выше, чем Люк, но этим его не удивил: очень многие люди были выше Скайуокера. Человек был закутан в черный глухой балахон и обут в военные сапоги. Под плащом угадывались доспехи. Необычным было только лицо - человек носил маску смерти. Люк видел такие в музее, но на лице у кого-нибудь - никогда. Генданиане надевали подобные маски, когда достигали почтенного возраста, отчасти для того, чтобы скрыть свои годы, отчасти - чтобы и после смерти сохранить воспоминания. Маска хранила информацию. Теми масками, которые видел Люк, ни разу не пользовались.
   Маска на высоком человеке - белая с черными метками - была словно сплавлена с кожей. Глазницы были пусты и черны, рот - узкий и твердый. В уголках век сверкали крошечные кристаллы. Как раз там и записывалась информация, если память Скайуокера не подводила.
   - Все еще не узнаешь, учитель Скайуокер?
   Голос был очень глубок и раскатист; он звучал незнакомо. Знакомыми были лишь интонации. Голос взрослого человека, говорящего, словно ребенок. Он знал только один такой голос.
   - Дольф? - спросил он.
   Рот маски слегка приоткрылся. Люк почувствовал удивление собеседника. Дольф считал себя неузнаваемым.
   - А ты лучше, чем я предполагал, - звучный голос заполнял улицу. Сухой ветер играл складками черного балахона. - Но теперь мое имя - Куэллер.
   Все зависело от того, как будут сыграны следующие ходы. Дольф, бесспорно, был очень талантлив, но в его сердце всегда жила тьма. Необычная тьма. Всем ученикам приходилось сражаться с собой, с тем, что никому не сделало бы чести. Многие побеждали в бою. Но Дольф не стал задерживаться на Явине, не успел развить свой талант, не захотел рассеять мрак. Он ушел среди ночи, получив известия из дома.
   - Ты уехал до того, как я успел выразить соболезнования о смерти твоих родных, - сказал Люк.
   Дольф (Люк отказывался называть его Куэллером) улыбнулся. Маска смерти двигалась с пугающей реалистичностью.
   - Благодарю тебя, учитель.
   Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
   Эффект получился ошеломительный. Маска смерти внушала примитивный, но неодолимый страх. Люку захотелось сделать шаг назад. Он почти отступил.
   - Но, - продолжал Дольф, - твое участие столь же фальшивое, сколь и запоздалое. Дже'хар жестоко расправились с моей семьей. Мои родные умерли медленно. Их сожгли на мосту, ведущем ко дворцу дже'хар. Они умирали несколько дней. Я ничего об этом не знал, но дже'хар оставили тела, так что я их нашел. Тебе неизвестно, что это такое: смотреть на обгоревшие скелеты людей, которые вырастили тебя, и запах от них идет теперь такой, какого не бывает у живых существ. Ты представить себе не можешь, что в такие минуты происходит с человеком.
   Люк вспомнил тетю Беру и дядю Оуэна - их тела. были обожжены до неузнаваемости; когда он их отыскал, от них все еще поднимался смрадный дым. Все эти годы он утешал себя тем, что они умерли точно так же, как жили - вместе, бок о бок.
   - Нет, - сказал Люк. - Не представляю. Я знаю.
   Он знал, что случилось с ним: в то мгновение он повзрослел и отправился сражаться со злом. Но в чудовище не превратился. Он смотрел на Дольфа, превратившего обиду на мироздание в оправдание собственных зверств, и жалел его.
   - Я вернулся домой, - говорил Дольф, не слушая собеседника. - Похоронил родных и поклялся, что отомщу. Я выполнил клятву - без твоей помощи. Я сильнее, Скайуокер. И буду сильнее тебя.
   - Это так для тебя важно? - спросил Люк. Он навалился на трость больше, чем требовалось. Пусть Дольф считает его слабым.
   - Разумеется. Твое правительство смотрело сквозь пальцы на злодеяния дже'хар. Твоя сестра поддерживала с ними торговые отношения, обращалась с ними как с уважаемыми людьми. Мне пришлось самому - сначала в одиночку, а потом с моими людьми - открыть всем глаза на то, кто такие дже'хар.
   - И кто они? - поинтересовался Скайуокер.
   - Звери. Монстры. Но ты не поймешь.
   - Да, - согласился Люк. - Этого я не пойму.
   Он сделал несколько шагов к бывшему ученику. Ветер откинул полу черного балахона; на поясе Дольфа висел лазерный меч.
   - Скажи мне, Дольф, какая разница между тобой и дже'хар?
   Рот маски сжался в тонкую линию:
   - Забавляешься игрой в загадки, Скайуокер? Или тянешь время?
   - Хочу знать. Ты уничтожил всех на этой планете. Подозреваю, что, пока я был здесь, ты разрушил еще один мир. Дже'хар убивали людей. Убийство - всегда убийство, Дольф, по крайней мере, для меня. А для тебя?
   Маска смерти перекосилась, почти отделившись от лица, которое она закрывала.
   - Меня зовут Куэллер.
   - Тебя зовут Дольф, - упрямо сказал Люк. - Я буду говорить только с Дольфом. С одаренным, добрым мальчишкой, перед которым лежало огромное будущее. Вот с ним я хочу говорить.
   - Тот Дольф умер, - произнес голос Дольфа. - Дже'хар убили его вместе с семьей.
   - И оставили Куэллера вместо него?
   - Да, - шепнул Дольф.
   - Но Куэллер тебе больше не нужен. Он помог тебе выжить, и все. Пойдем со мной, Дольф. Вернемся на Явин. Мы можем вылечить раны, нанесенные твоему сердцу.
   Маска смерти не шевельнулась, хотя в глубине черных глазниц на мгновение появился живой блеск. Люк не успел разглядеть ни цвета, ни формы глаз, слишком быстро глазницы вновь заволокла тьма.
   - Умеешь лечить раны? - ядовито спросил густой голос. - А воскрешать мертвых можешь, Скайуокер? Сомневаюсь. Ни один джедай не сумеет вернуть мертвых в мир живых.
   - Мы все испытываем сильную боль. Такова цена жизни. Имеет значение только то, как мы справляемся с болью.
   - Я справляюсь по-своему, - отрезал Дольф. - И буду делать так впредь. Я прослежу за тем, чтобы в Галактике больше не было никого, подобного дже'хар.
   - Каким образом?
   Дольф раскинул ладони.
   - Они исчезнут вместе с теми, кто им служил. Вместе с такими, как твоя сестра и ее правительство.
   - А Лея какое отношение имеет к убийству твоей семьи?
   - Непосредственное, - голос Дольфа стал громче. - Она- одна из тех немногих, кто мог ею предотвратить.
   Скайуокер остановился, в кипении чужой ненависти потеряв собеседника.
   - Бракисс сказал, что ты хотел меня видеть.
   Дольф кивнул. Потом медленно опустил руки.
   - Хочу дать тебе шанс, мастер Скайуокер. Мне нужна твоя сила. Присоединись ко мне и избавь Галактику от зла. Вместе мы сумеем сделать ее лучше.
   - Я пойду вместе с тобой, - медленно произнес Люк, -если ты откажешься от Темной стороны.
   Дольф расхохотался. Смех наполнил улицу эхом, раскатистым и леденящим.
   - Давным-давно следовало понять, Скайуокер! Нет Темной стороны. Правилам, которые ты применяешь, тебя научил слабый и напуганный старик, чтобы ты никогда не достиг настоящего могущества. Пойдем лучше со мной, Скайуокер, и ты станешь тем, кем тебе Предназначено быть, - самым могущественным человеком в Галактике. Сила будет с тобой. Она направит тебя. Она даст тебе все, что захочешь.
   - Уже, - сказал Люк.
   - Неужели? - мягко спросил Дольф. - Правда, мастер Скауйокер? У твоей сестры - трое детей и любящий муж. Ты никого не обнимаешь. У тебя есть товарищи, но нет семьи. Ты учишь трюкам, которым выучился в незапамятные времена, и мотаешься по Галактике в поисках приключений. У тебя нет дома, Скайуокер. Именно об этом ты мечтал?
   - Любую жизнь можно пересказать на дурной лад, Дольф. Мне моя нравится. Я ценю ее и не стал бы менять.
   - Даже к лучшему?
   - Не твоим способом.
   - Ну, пусть так и будет, - маска смерти срослась с лицом Дольфа.
   Куэллер, не торопясь, снял с пояса меч; клинок был синего цвета.
   - Я не хочу сражаться с тобой, Дольф…
   - Не бойся, - откликнулся Куэллер. - С ним ты сражаться не будешь.
   Он ударил первым. Люк успел выхватить собственный меч, и удар не достиг цели. Любое движение отдавалось болью в спине. Люк сосредоточился только на бое: финт, защита, блок, снова финт… Только не атака. Он подождет, когда Куэллер откроется.
   Куэллер толкнул его, Люк неловко переступил, больная нога подломилась. Скайуокер рухнул на колено. Синий клинок метнулся вниз, Люк откатился. Утихшее было жжение в спине вновь напомнило о себе - с новой силой.
   Он заставил себя подняться. Он был мокрый от пота, силы кончались. Но он концентрировался на движениях противника, жил ради них, предчувствовал, угадывал и блокировал.
   Куэдлер провел серию из пяти быстрых выпадов. Опять пришлось отступить. Люк отбивал, отбивал, отбивал удар за ударом, но равновесия не удержал. Наверное, он все-таки сломал лодыжку. Синий клинок описал большой круг и ударил слева. Люк хотел увернуться, но Куэллер ударил опять, и Люк выронил меч.
   Синий клинок танцевал у самого лица. Кожу слабо покалывало.
   - Следовало тебя убить, - сказал Куэллер.
   Люк тяжело дышал, но страха не чувствовал. Он мог вернуть себе меч и продолжить сражение, но Куэллер пока не был готов убить его - в этом Люк был уверен. Он посмотрел в пустые глазницы маски.
   - Убьешь меня, но не станешь сильнее.
   Маска улыбнулась.
   - Ошибаешься.
   - Нет, - сказал Люк. - Джедаи готовятся к смерти. Они не боятся ее.
   - Ты это мне говоришь или себе? - маска смерти сардонически кривила губы..
   - Тебе, Дольф.
   - Я - не Дольф!
   - Как пожелаешь…
   Ноги он не чувствовал. Не повезло, все-таки сломал…
   - Следовало убить тебя, - повторил Куэллер, - но ты мне нужен.
   Он щелкнул пальцами. Их окружили штурмовики, их белые доспехи сверкали на солнце.
   - Отвезите его на Алманию.
   - Слишком много солдат для одного человека, - не без удовлетворения заметил Люк.
   - Я знаю, кто ты такой, - острие лазерного клинка почти прикасалось к коже. - Я никогда не стал бы недооценивать тебя.
   Что-то несильно кольнуло его сзади в шею. Он поднял руку, повернулся в изумлении и увидел, что стоящий сзади штурмовик держит инъекционный пистолет.
   И последним, что он услышал, прежде чем потерять сознание, был голос Куэллера: