Страница:
----------------------------------------------------------------------------
Перевод М. А. Донского
Jean Racine. Tragedies
Жан Расин. Трагедии
Серия "Литературные памятники"
Издание подготовили Н. А. Жирмунская, Ю. Б. Корнеев
Издательство "Наука", Сибирское отделение, Новосибирск, 1977
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Федра
(Phedre)
Предисловие
Вот еще одна трагедия, сюжет которой заимствован у Еврипида. При том,
что в развитии действия я следовал пути несколько иному, чем упомянутый
автор, я позволил себе обогатить мою пиесу всем, что в его пиесе кажется мне
наиболее ярким. Будь я ему обязан одной лишь общей идеей характера Федры, и
то бы я мог сказать, что благодаря ему создано едва ли не самое значительное
из написанного мною для театра. То, что этот характер имел столь выдающийся
успех во времена Еврипида и что его столь же хорошо принимают в наше время,
меня ничуть не удивляет, ибо ему присущи свойства, коих Аристотель требует
от героев трагедии, дабы эти герои могли вызвать сострадание и ужас. {1}
В самом деле, Федра ни вполне преступна, ни вполне невиновна. Судьба и
гнев богов возбудили в ней греховную страсть, которая ужасает прежде всего
ее самое. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь эту страсть. Она
предпочитает умереть, нежели открыть свою тайну. И когда она вынуждена
открыться, она испытывает при этом замешательство, достаточно ясно
показывающее, что ее грех есть скорее божественная кара, чем акт ее
собственной воли.
Я даже позаботился о том, чтобы Федра менее вызывала неприязнь, чем в
трагедиях древних авторов, {2} где она сама отваживается обвинить
Ипполита. Я полагал, что в клевете есть нечто слишком низкое и слишком
отвратительное, чтобы ее можно было вложить в уста царицы, чувства которой к
тому же столь благородны и столь возвышенны. Мне казалось, что эта низость
более в характере кормилицы, у которой скорее могли быть подлые наклонности
{3} и которая, впрочем, решилась на клевету лишь во имя спасения жизни и
чести своей госпожи. Федра же оказывается замешанной в этом только по
причине своего душевного смятения, в силу которого она не владеет собой.
Вскоре она возвращается, чтобы оправдать невиновного и объявить истину.
У Сенеки и у Еврипида Ипполит обвинен в том, что он якобы совершил
насилие над мачехой: "Vim corpus tuli". {"Силой овладел телом" (лат.).} У
меня же он обвиняется лишь в том, что намеревался это сделать. Я хотел
избавить Тесея от заблуждения, которое могло бы уронить его в глазах
зрителей. {4}
Что касается характера Ипполита, то, как я обнаружил, древние авторы
упрекали Еврипида, {5} что он изобразил своего героя неким философом,
свободным от каких бы то ни было несовершенств. Поэтому смерть юного
царевича вызывала скорее негодование, чем жалость. Я почел нужным наделить
его хотя бы одной слабостью, которая сделала бы его отчасти виноватым перед
отцом, нисколько при том не умаляя величия души, с коим он щадит честь Федры
и, отказываясь ее обвинить, принимает незаслуженную кару. Под этой слабостью
я понимаю любовь, которую он не в силах подавить, любовь к Арикии, дочери и
сестре заклятых врагов его отца.
Это действующее лицо, Арикия, отнюдь не выдумано мною. У Вергилия
сказано, что Ипполит, будучи воскрешен Эскулапом, женился на ней и имел от
нее сына. {6} Я читал и у других авторов {7} о том, что Ипполит отправился в
Италию с женой, юной афинянкой знатного происхождения по имени Арикия, и что
по ее имени назван один итальянский городок.
Я ссылаюсь на источники, дабы показать, что я старался неукоснительно
придерживаться мифа. Точно так же, повествуя о Тесее, я следовал за
Плутархом. {8} У него я вычитал, что событием, породившим предание, будто
Тесей спустился в Аид, чтобы похитить Прозерпину, было странствие героя в
Эпир, к истокам Ахерона, {9} во владения царя, жену которого задумал
похитить Пирифой; {10} царь умертвил Пирифоя, а Тесея оставил у себя в
плену. Так я старался сохранить историческое правдоподобие, не лишая миф
украшений, столь плодотворных для поэзии. Слух же о смерти Тесея, основанный
на этом сказочном путешествии, побуждает Федру открыться в своей любви, что
становится затем главнейшей причиной ее страданий и чего она, конечно, не
сделала бы, если бы думала, что супруг ее жив.
Впрочем, я не буду настаивать на том, что эта пиеса в самом деле
лучшая из моих трагедий. Я предоставлю читателям и времени определить ей
истинную цену. Могу только утверждать, что ни в одной из моих трагедий
добродетель не была выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие
ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает
столь же, сколь само преступление; слабость любящей души приравнивается к
слабодушию; страсти изображаются с единственной целью показать, какое они
порождают смятение, а порок рисуется красками, которые позволяет тотчас
распознать и возненавидеть его уродство. Собственно, это и есть та цель,
которую должен ставить перед собой каждый, кто творит для театра; цель,
которую прежде всего имели в виду первые авторы поэтических трагедий. Их
театр был школой, и добродетель преподавалась в нем с неменьшим успехом, чем
в школах философов. Вот почему Аристотель пожелал установить правила для
драматического сочинения, а Сократ, мудрейший из мыслителей, не погнушался
приложить руку к трагедиям Еврипида. {11} Следовало бы только пожелать,
чтобы наши сочинения покоились на столь же твердых устоях и были столь же
поучительны, как творения древних поэтов. Быть может, это послужило бы
средством для того, чтобы примирить с трагедией многих прославленных своим
благочестием и твердостью своих убеждений особ, {12} осуждающих трагедию в
наши дни. Они, без сомнения, отнеслись бы к ней более благосклонно, если бы
авторы заботились столько же о поучении своих зрителей, сколько об их
развлечении, следуя в этом истинному назначению трагедии. {13}
Тесей, сын Эгея, царь афинский.
Федра, его жена, дочь М_и_носа {14} и Пасифаи. {15}
Ипполит, сын Тесея и Антиопы, царицы амазонок. {16}
Арикия, царевна из афинского царского рода.
Терамен, наставник Ипполита.
Энона, кормилица и наперсница Федры.
Исмена, наперсница Арикии.
Панопа, прислужница Федры.
Стража.
Действие происходит в пелопоннесском городе Трезене. {17}
Ипполит, Терамен.
Ипполит
Решенье принято, мой добрый Терамен:
Покинуть должен я столь милый мне Трезен.
Могу ли примирить души моей тревогу
С постыдной праздностью? О нет, пора в дорогу!
Полгода уж прошло, как мой отец, Тесей,
Исчез и о себе не подает вестей.
Исчез! Как знать, где он? И след его потерян.
Терамен
Царевич, где же ты искать его намерен?
Чтоб твой развеять страх, я, в поисках царя,
И вдоль и поперек избороздил моря,
Волнующиеся к закату и восходу {18}
От места, где стоит Коринф. Тебе в угоду
Был там, где Ахерон свой мрачный бег стремит
И пропадает вдруг, низвергнувшись в Аид;
В Элиде побывал; с волной и ветром споря,
Проник за Т_е_нарон {19} и обогнул то море,
Где смерть нашел Икар, {20} - Тесея нет нигде!
Где ж будешь ты искать - на суше, на воде?
Кто знает, где его скрывает мир бескрайний?
Что, если сам Тесей приют свой держит втайне?
Что, если в дни, когда мы за него дрожим,
Сей славный муж, опять любовью одержим,
Укрылся с новою подругою своею?..
Ипполит
Молчи! Я требую почтения к Тесею!
Ты низменных причин тут не ищи. О нет,
Давно покончил он с грехами юных лет,
И Федре незачем соперниц опасаться.
Но здесь я долее не в силах оставаться.
Уйдя на поиски, свой долг исполню я
И этот край сменю на дальние края.
Терамен
Вот как! Ужель тебе земля постыла эта?
Земля, где ты провел младенческие лета!
Тот мирный уголок, который с давних пор
Ты полюбил, презрев Афины, шумный двор!
Я мнил, тебе Трезен вовеки не наскучит.
Открой, что здесь тебя пугает? Или мучит?
Ипполит
Дни счастья позади. Мир изменил свой лик,
Когда нежданный нас удар судьбы постиг
И воцарилась здесь, в родимом нашем крае,
Она - дочь М_и_носа, она - дочь Пасифаи.
Терамен
Да, злая мачеха, - лишь ты предстал пред ней, -
Добилась: из Афин тебя изгнал Тесей.
Но эта ненависть, могу ручаться смело,
Коль не прошла совсем - намного ослабела.
И чем тебе грозить могла бы Федра впредь?
Она полумертва и жаждет умереть.
Таинственный недуг, - назвать его не хочет
Царица никому, - грызет ее и точит.
Ей свет не мил. Не жди ты от нее вреда.
Ипполит
Мне не страшна ее напрасная вражда.
Для бегства моего причины есть другие...
Я вынужден бежать от юной Арик_и_и,
Последней в том роду, что враждовал с моим. {21}
Терамен
Ужели, Ипполит, ты так неумолим?
Сестрою приходясь коварным Паллантидам,
Причастна ли она к давнишним тем обидам?
Возможно ль, чтобы к ней ты ненависть питал?
Ипполит
Ах, если б ненависть! Тогда б я не бежал.
Терамен
Осмелюсь ли понять? Ужели ты - надменный
Царевич Ипполит, один во всей вселенной
Отринувший любовь, которой твой отец
Служил столь ревностно? Ужели, наконец,
Киприде уступив, ты сердцем стал слабее
И ей в твоих глазах дал оправдать Тесея?
Ужель и ты, кто был так строг и так упрям,
Стал, как все смертные, курить ей фимиам?
Ужель ты полюбил?
Ипполит
К чему вопросы эти?
Мой верный друг! С тех пор, что я живу на свете,
Ты знал, как сердцем горд, суров был Ипполит,
И ждешь, что пред тобой я свой признаю стыд?
Сын амазонки я. И для тебя не новость,
Что с молоком всосал я гордость и суровость.
Когда ж я возмужал, то, сам себя узнав,
Одобрил я судьбой ниспосланный мне нрав.
Ты стал меня учить. О, как внимал тебе я,
Когда рассказывать ты начал жизнь Тесея!
Какой ты зажигал во мне душевный пыл,
Когда о подвигах отцовских говорил:
Как он явился в мир, чтоб заменить Геракла, {22}
Напомнить, что средь нас геройство не иссякло;
Как истреблял он зло. С твоих ловил я уст
Рассказ, как смерть нашли Скирон, Синид, Прокруст, {23}
Как великана он сразил близ Эпидавра {24}
И как освободил он Крит от Минотавра. {25}
Потом рассказывать ты начал, Терамен,
Про тьму иных побед, про множество измен:
Как в Саламине он покинул Перибею, {26}
Как в Спарте соблазнил Елену {27} и как с нею
Бежал... Ах, сколько их - он сам бы счесть не мог -
Всех женщин, коих он к падению увлек,
Всех женщин, чья судьба была так безотрадна!
И слезы льющая на скалы Ариадна! {28}
И Федра, из дому похищенная им!..
Но тут я не хотел внимать речам твоим:
С прекрасным не хотел я смешивать дурное,
Позорные дела - с деяньями героя.
А вдруг и мне судьба такая же грозит?
Вдруг небо для меня готовит тот же стыд?
И моему стыду не будет оправданий:
Геройских, как отец, я не свершил деяний.
Чудовищ не смирял десницей я своей, -
Могу ли я грешить так, как грешил Тесей?
А если б я отверг сомнения такие, -
Не мог бы все равно мечтать об Арикии.
Когда б в моей душе страсть подняла мятеж,
Она бы встретила незыблемый рубеж:
Запрет Тесея. Он, царевну замуж выдав,
Всегда бы видел в ней мать новых Паллантидов.
Дабы зловредный ствол побегов дать не мог,
Сестру своих врагов на девство он обрек.
До гроба жить должна она в дому Тесея,
И не зажжет никто ей факел Гименея.
Могу ли преступить отцовский я запрет
И стать ослушником? Могу ли с юных лет
Я на себя взвалить любовной страсти бремя?
Терамен
Царевич! Если уж твое настало время,
Не надо умствовать. Родитель твой хотел
Так сделать, чтобы ты ослеп, а ты - прозрел.
Отец тебе любить не разрешил, но странно -
От этого вдвойне любимая желанна.
Нет, целомудренной не бойся ты любви.
Ты хочешь гнать ее? Нет, ты ее зови!
Любовь равняешь ты со слабостью, не так ли?
Стыдишься ты ее? Но вспомни о Геракле.
Все, кто на свет рожден, - все Афродиту чтут.
Ты, взявший на себя неблагодарный труд
Сопротивляться ей, - что бы с тобою было,
Когда бы твоя мать отца не полюбила?
Довольно громких слов, нам ни к чему они.
Все изменяется. Ты - тоже. В эти дни
Оставил, Ипполит, ты прежний свой обычай:
Давно не мчался ты, блистательный возничий,
На колеснице вдаль, суровый вид храня,
Давно не объезжал строптивого коня,
Давно не оглашал ты лес своей охотой.
Твой взор потух. Какой ты удручен заботой?
Сомнений нет: любовь! Ее тут волшебство.
Скрывая свой недуг, ты гибнешь от него.
Так - Арикия? В ней одна твоя отрада?
Ипполит
На поиски отца отправиться мне надо.
Терамен
Но прежде, чем уйти неведомо куда,
Не свидишься ли ты, царевич, с Федрой?
Ипполит
Да.
С ней нужно свидеться. Готов без промедленья.
Но вот Энона. О! В каком она смятенье!
Ипполит, Терамен, Энона.
Энона
О, горе! Близится ее последний час.
К царице смерть идет. Я не смыкаю глаз,
Забочусь лишь о ней, стараний не жалея, -
Напрасно все. Она день ото дня слабее.
Упорно от меня скрывает, чем больна.
Таинственный недуг ее лишает сна,
Ей помрачая ум и душу ей тревожа.
Вот и сейчас - тоска ее сорвала с ложа:
Свет солнца нужен ей. И мне мой долг велит
Просить вас...
Ипполит
Ухожу. Противен ей мой вид.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ {29}
Федра, Энона.
Федра
Я здесь остановлюсь, Энона, на пороге,
Я обессилела. Меня не держат ноги.
И света яркого не вынести глазам.
Увы!..
Энона
Бессмертные! Ужель к людским слезам
Вы равнодушны? Нет в вас жалости нимало?
Федра
О, эти обручи! О, эти покрывала!
Как тяжелы они! Кто, в прилежанье злом,
Собрал мне волосы, их завязал узлом
И это тяжкое, неслыханное бремя
Недрогнувшей рукой мне возложил на темя?
Здесь заговор! Меня решили извести!
Энона
(в сторону)
Мутится ум ее.
(Федре.)
Но, госпожа, прости,
Себя велела ты одеть и - через силу -
Пошла отдать привет небесному светилу.
Вот солнце! Вспомни же - стремилась ты к нему.
А увидав его, вновь прячешься во тьму?
Федра
О лучезарное, державное светило,
Чьей дочерью себя надменно объявила
Мать Федры! {30} За меня краснеешь ты сейчас?
Увы, я на тебя гляжу в последний раз.
Энона
Как! Не оставила ты устремленья злого?
От жизни отвратясь, все снова ты и снова
Пророчествуешь мне о гибели своей?
Федра
О, быть бы там, в лесу, следя из-за ветвей,
Как по ристалищу несется колесница,
Вздымая легкий прах...
Энона
Что? Ты о чем, царица?
Федра
Безумная! О чем я говорю? Где я?
Где разум мой? Куда умчалась мысль моя?
Зачем, бессмертные, вы к Федре так жестоки?
Смотри, Энона, - стыд мои румянит щеки:
Тебе открылся мой мучительный позор,
И слезы пеленой мне застилают взор.
Энона
Уж если от стыда краснеешь ты, царица, -
Лишь скрытности своей могла бы ты стыдиться.
Напрасны наши все заботы, все мольбы:
Отвергнув их, ты ждешь конца своей судьбы.
Но что тебе грозит? Хотела бы понять я,
Что сушит жизнь твою? Отрава? Иль заклятье?
Уж трижды небосвод во мгле вечерней гас,
Но сон не освежал твоих усталых глаз;
Уж трижды видел мир дня нового начало,
Но с непреклонностью ты пищу отвергала.
Ты жизни собственной прервать решила нить?
Богов-зиждителей ты хочешь оскорбить?
Предательски обет нарушить хочешь брачный?
Подумай наконец о будущности мрачной
Твоих детей. Кому доверишь ты сирот?
Тому, кто случая давно такого ждет,
Чтобы отнять права у твоего ребенка.
Тому, кого тебе на горе Амазонка
На свет произвела! И твой заклятый враг,
Надменный Ипполит...
Федра
О боги!
Энона
Ах, вот как!
Задела я тебя упреками своими?
Федра
Несчастная! Ты чье назвать посмела имя?
Энона
Я вижу, госпожа прогневалась? Ну что ж,
Пусть имя недруга тебя бросает в дрожь.
Быть может, этот гнев вернет царицу к жизни.
Живи! Ты жить должна, чтоб трон в своей отчизне
Наследовал твой сын. Ты жить должна! Живи
Во славу прав своих, и долга, и любви!
Живи, чтоб скифское отродье {31} без пощады
Не растоптало цвет и гордость всей Эллады!
Но дорог каждый миг. Надеждой вдохновись!
И тлеющий костер огнем взметнется ввысь!
Федра
Нет, жизнь греховная и так уж слишком длится.
Энона
Как! Угрызения томят тебя, царица?
Какая же, скажи, гнетет тебя вина?
Нет на твоих руках кровавого пятна.
Федра
Я преступлением не запятнала руки.
Но сердце... сердце... В нем причина этой муки!
Энона
Какой же замысел вынашиваешь ты,
Что сердцу мочи нет от смертной маеты?
Федра
И так я многое сказала - через силу.
Я умереть должна, чтоб тайну взять в могилу.
Энона
Ну что же, умирай, молчание храня.
Но правду ты должна услышать от меня:
Тебе своей рукой глаза я не закрою.
Опередив тебя, поспешною стопою
Сойду я в мир теней, - ведь там не заперт вход,
И скорбь моя туда кратчайший путь найдет.
Иль ты боишься мне довериться? Ужели?
Подумай: я тебя качала в колыбели,
Отчизну кинула из-за тебя, детей -
И сомневаешься ты в верности моей?
Федра
Признанье у меня ты вымогаешь страстно,
Но тайной овладеть страшись: она ужасна!
Энона
Пусть! Самый для меня невыносимый страх,
Что можешь умереть ты на моих глазах.
Федра
И даже уступив расспросам столь упорным,
Я все равно умру - умру с пятном позорным.
Энона
Как умолить тебя? Скажи мне, госпожа!
Ослепшая от слез, от ужаса дрожа,
Целую я твои ослабшие колени.
Избавь рассудок мой от тяжких подозрений!
Федра
Встань!
Энона
Не страшись! Ведь мы с тобой наедине.
Федра
Что ей скажу? С чего начну?
Энона
Доверься мне!
Федра
О, рок! О, ненависть жестокой Афродиты!..
Вовеки на земле не будут позабыты
Безумства, к коим страсть мою толкнула мать.
Энона
Царица, замолчи! Не будем вспоминать.
Федра
Обманута своей любовью безоглядной
Была моя сестра. Что сталось с Ариадной?..
Энона
О госпожа! Зачем ведешь ты скорбный счет?
Зачем ты принялась порочить весь твой род?
Федра
Несчастный этот род богиней проклят гневной. {32}
Последняя в роду, судьбой своей плачевной
Всем показать должна я Афродиты власть.
Энона
Ты любишь?
Федра
Лютая меня терзает страсть!
Энона
К кому?
Федра
Узнаешь все. Дрожа и негодуя,
Услышишь ты... Люблю... Не вымолвить... Люблю я...
Энона
Кто он?
Федра
Он - тот, чей был так нестерпим мне вид, -
Сын Амазонки...
Энона
Как!.. О боги! Ипполит?
Федра
_Ты_ имя назвала.
Энона
Ужель! О, стыд! О, горе!
О, род, погрязнувший в злосчастье и позоре!
Зачем, зачем мы здесь? Не надо было нам
И близко подплывать к зловещим берегам!
Федра
Давно уже больна ужасным я недугом.
Давно... Едва лишь стал Тесей моим супругом
И жизнь открылась мне, исполненная благ,
В Афинах предо мной предстал мой гордый враг.
Я, глядя на него, краснела и бледнела,
То пламень, то озноб мое терзали тело,
Покинули меня и зрение и слух,
В смятенье тягостном затрепетал мой дух.
Узнала тотчас я зловещий жар, разлитый
В моей крови, - огонь всевластной Афродиты.
Умилостивить я пыталась божество:
Я ей воздвигла храм, украсила его:
Куря ей фимиам, свершая жертв закланья,
Я мнила, что она смягчит мои страданья.
Но тщетно было все - и фимиам, и кровь:
Неисцелимая пришла ко мне любовь!
Я, вознося мольбы богине Афродите,
Была погружена в мечты об Ипполите.
И не ее - о нет! - его боготворя,
Несла свои дары к подножью алтаря.
Я стала избегать его. Но все едино:
В чертах отца - увы! - я находила сына!
Тогда решилась я восстать против себя,
И, страсть преступную насильственно губя,
Любимого врага преследовать я стала.
Роль злобной мачехи искусно разыграла:
Упреки, жалобы - им не было конца,
И вынужден был сын покинуть дом отца.
Уехал он, - и тут настало облегченье:
Дни мирно потекли, ушло мое смятенье.
От мужа утаив, что наш несчастлив брак,
Усердно я блюла супружеский очаг,
Воспитывала я детей своих прилежно...
О, рок безжалостный!.. Борьба с ним безнадежна!
В Трезен, куда была мной сослана любовь,
Привез меня мой муж. Открылась рана вновь.
В крови пылал не жар, но пламень ядовитый, -
Вся ярость впившейся в добычу Афродиты.
Какой преступницей, каким исчадьем зла
Я стала для себя самой! Я прокляла
И страсть, и жизнь свою. Я знала: лишь могила
Скрыть может мой позор; я умереть решила.
Вняв просьбам и слезам твоим, тебе во всем
Призналась я теперь. И я не каюсь в том.
Но зная, что на смерть осуждена я роком,
Ты не тревожь меня ни стоном, ни упреком,
Не отговаривай, не вздумай помешать
И гаснущий костер не тщись раздуть опять.
Федра, Энона, Панопа.
Панопа
О госпожа, прости! Мне довелось явиться
С известьем горестным к тебе. Узнай, царица,
Что смертью взят наш царь и твой супруг, Тесей.
Об этом ведомо уже Элладе всей.
Энона
Как! Что ты говоришь, Панопа?
Панопа
Я сказала, -
Пусть госпожа не ждет царя. Его не стало.
Вошедшие сейчас к нам в гавань корабли
Царевичу ту весть с собою привезли.
Федра
О, небо!
Панопа
И теперь в волнении Афины.
О будущем царе сужденья не едины:
Те сына твоего хотят на трон возвесть,
Иные, госпожа, забыв закон и честь,
За сына пленницы стоят, за Ипполита.
Есть даже дерзкие, что говорят открыто, -
Пусть к власти будет род Палланта возвращен;
И требуют они для Арикии трон.
Мой долг был рассказать про эти все событья.
Назначил Ипполит час своего отплытья.
Явившись в пору смут, быть может, увлечет
Царевич за собой изменчивый народ?
Энона
Довольно. Ничего не надобно страшиться:
Предупреждениям твоим вняла царица.
Федра, Энона.
Перевод М. А. Донского
Jean Racine. Tragedies
Жан Расин. Трагедии
Серия "Литературные памятники"
Издание подготовили Н. А. Жирмунская, Ю. Б. Корнеев
Издательство "Наука", Сибирское отделение, Новосибирск, 1977
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Федра
(Phedre)
Предисловие
Вот еще одна трагедия, сюжет которой заимствован у Еврипида. При том,
что в развитии действия я следовал пути несколько иному, чем упомянутый
автор, я позволил себе обогатить мою пиесу всем, что в его пиесе кажется мне
наиболее ярким. Будь я ему обязан одной лишь общей идеей характера Федры, и
то бы я мог сказать, что благодаря ему создано едва ли не самое значительное
из написанного мною для театра. То, что этот характер имел столь выдающийся
успех во времена Еврипида и что его столь же хорошо принимают в наше время,
меня ничуть не удивляет, ибо ему присущи свойства, коих Аристотель требует
от героев трагедии, дабы эти герои могли вызвать сострадание и ужас. {1}
В самом деле, Федра ни вполне преступна, ни вполне невиновна. Судьба и
гнев богов возбудили в ней греховную страсть, которая ужасает прежде всего
ее самое. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь эту страсть. Она
предпочитает умереть, нежели открыть свою тайну. И когда она вынуждена
открыться, она испытывает при этом замешательство, достаточно ясно
показывающее, что ее грех есть скорее божественная кара, чем акт ее
собственной воли.
Я даже позаботился о том, чтобы Федра менее вызывала неприязнь, чем в
трагедиях древних авторов, {2} где она сама отваживается обвинить
Ипполита. Я полагал, что в клевете есть нечто слишком низкое и слишком
отвратительное, чтобы ее можно было вложить в уста царицы, чувства которой к
тому же столь благородны и столь возвышенны. Мне казалось, что эта низость
более в характере кормилицы, у которой скорее могли быть подлые наклонности
{3} и которая, впрочем, решилась на клевету лишь во имя спасения жизни и
чести своей госпожи. Федра же оказывается замешанной в этом только по
причине своего душевного смятения, в силу которого она не владеет собой.
Вскоре она возвращается, чтобы оправдать невиновного и объявить истину.
У Сенеки и у Еврипида Ипполит обвинен в том, что он якобы совершил
насилие над мачехой: "Vim corpus tuli". {"Силой овладел телом" (лат.).} У
меня же он обвиняется лишь в том, что намеревался это сделать. Я хотел
избавить Тесея от заблуждения, которое могло бы уронить его в глазах
зрителей. {4}
Что касается характера Ипполита, то, как я обнаружил, древние авторы
упрекали Еврипида, {5} что он изобразил своего героя неким философом,
свободным от каких бы то ни было несовершенств. Поэтому смерть юного
царевича вызывала скорее негодование, чем жалость. Я почел нужным наделить
его хотя бы одной слабостью, которая сделала бы его отчасти виноватым перед
отцом, нисколько при том не умаляя величия души, с коим он щадит честь Федры
и, отказываясь ее обвинить, принимает незаслуженную кару. Под этой слабостью
я понимаю любовь, которую он не в силах подавить, любовь к Арикии, дочери и
сестре заклятых врагов его отца.
Это действующее лицо, Арикия, отнюдь не выдумано мною. У Вергилия
сказано, что Ипполит, будучи воскрешен Эскулапом, женился на ней и имел от
нее сына. {6} Я читал и у других авторов {7} о том, что Ипполит отправился в
Италию с женой, юной афинянкой знатного происхождения по имени Арикия, и что
по ее имени назван один итальянский городок.
Я ссылаюсь на источники, дабы показать, что я старался неукоснительно
придерживаться мифа. Точно так же, повествуя о Тесее, я следовал за
Плутархом. {8} У него я вычитал, что событием, породившим предание, будто
Тесей спустился в Аид, чтобы похитить Прозерпину, было странствие героя в
Эпир, к истокам Ахерона, {9} во владения царя, жену которого задумал
похитить Пирифой; {10} царь умертвил Пирифоя, а Тесея оставил у себя в
плену. Так я старался сохранить историческое правдоподобие, не лишая миф
украшений, столь плодотворных для поэзии. Слух же о смерти Тесея, основанный
на этом сказочном путешествии, побуждает Федру открыться в своей любви, что
становится затем главнейшей причиной ее страданий и чего она, конечно, не
сделала бы, если бы думала, что супруг ее жив.
Впрочем, я не буду настаивать на том, что эта пиеса в самом деле
лучшая из моих трагедий. Я предоставлю читателям и времени определить ей
истинную цену. Могу только утверждать, что ни в одной из моих трагедий
добродетель не была выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие
ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает
столь же, сколь само преступление; слабость любящей души приравнивается к
слабодушию; страсти изображаются с единственной целью показать, какое они
порождают смятение, а порок рисуется красками, которые позволяет тотчас
распознать и возненавидеть его уродство. Собственно, это и есть та цель,
которую должен ставить перед собой каждый, кто творит для театра; цель,
которую прежде всего имели в виду первые авторы поэтических трагедий. Их
театр был школой, и добродетель преподавалась в нем с неменьшим успехом, чем
в школах философов. Вот почему Аристотель пожелал установить правила для
драматического сочинения, а Сократ, мудрейший из мыслителей, не погнушался
приложить руку к трагедиям Еврипида. {11} Следовало бы только пожелать,
чтобы наши сочинения покоились на столь же твердых устоях и были столь же
поучительны, как творения древних поэтов. Быть может, это послужило бы
средством для того, чтобы примирить с трагедией многих прославленных своим
благочестием и твердостью своих убеждений особ, {12} осуждающих трагедию в
наши дни. Они, без сомнения, отнеслись бы к ней более благосклонно, если бы
авторы заботились столько же о поучении своих зрителей, сколько об их
развлечении, следуя в этом истинному назначению трагедии. {13}
Тесей, сын Эгея, царь афинский.
Федра, его жена, дочь М_и_носа {14} и Пасифаи. {15}
Ипполит, сын Тесея и Антиопы, царицы амазонок. {16}
Арикия, царевна из афинского царского рода.
Терамен, наставник Ипполита.
Энона, кормилица и наперсница Федры.
Исмена, наперсница Арикии.
Панопа, прислужница Федры.
Стража.
Действие происходит в пелопоннесском городе Трезене. {17}
Ипполит, Терамен.
Ипполит
Решенье принято, мой добрый Терамен:
Покинуть должен я столь милый мне Трезен.
Могу ли примирить души моей тревогу
С постыдной праздностью? О нет, пора в дорогу!
Полгода уж прошло, как мой отец, Тесей,
Исчез и о себе не подает вестей.
Исчез! Как знать, где он? И след его потерян.
Терамен
Царевич, где же ты искать его намерен?
Чтоб твой развеять страх, я, в поисках царя,
И вдоль и поперек избороздил моря,
Волнующиеся к закату и восходу {18}
От места, где стоит Коринф. Тебе в угоду
Был там, где Ахерон свой мрачный бег стремит
И пропадает вдруг, низвергнувшись в Аид;
В Элиде побывал; с волной и ветром споря,
Проник за Т_е_нарон {19} и обогнул то море,
Где смерть нашел Икар, {20} - Тесея нет нигде!
Где ж будешь ты искать - на суше, на воде?
Кто знает, где его скрывает мир бескрайний?
Что, если сам Тесей приют свой держит втайне?
Что, если в дни, когда мы за него дрожим,
Сей славный муж, опять любовью одержим,
Укрылся с новою подругою своею?..
Ипполит
Молчи! Я требую почтения к Тесею!
Ты низменных причин тут не ищи. О нет,
Давно покончил он с грехами юных лет,
И Федре незачем соперниц опасаться.
Но здесь я долее не в силах оставаться.
Уйдя на поиски, свой долг исполню я
И этот край сменю на дальние края.
Терамен
Вот как! Ужель тебе земля постыла эта?
Земля, где ты провел младенческие лета!
Тот мирный уголок, который с давних пор
Ты полюбил, презрев Афины, шумный двор!
Я мнил, тебе Трезен вовеки не наскучит.
Открой, что здесь тебя пугает? Или мучит?
Ипполит
Дни счастья позади. Мир изменил свой лик,
Когда нежданный нас удар судьбы постиг
И воцарилась здесь, в родимом нашем крае,
Она - дочь М_и_носа, она - дочь Пасифаи.
Терамен
Да, злая мачеха, - лишь ты предстал пред ней, -
Добилась: из Афин тебя изгнал Тесей.
Но эта ненависть, могу ручаться смело,
Коль не прошла совсем - намного ослабела.
И чем тебе грозить могла бы Федра впредь?
Она полумертва и жаждет умереть.
Таинственный недуг, - назвать его не хочет
Царица никому, - грызет ее и точит.
Ей свет не мил. Не жди ты от нее вреда.
Ипполит
Мне не страшна ее напрасная вражда.
Для бегства моего причины есть другие...
Я вынужден бежать от юной Арик_и_и,
Последней в том роду, что враждовал с моим. {21}
Терамен
Ужели, Ипполит, ты так неумолим?
Сестрою приходясь коварным Паллантидам,
Причастна ли она к давнишним тем обидам?
Возможно ль, чтобы к ней ты ненависть питал?
Ипполит
Ах, если б ненависть! Тогда б я не бежал.
Терамен
Осмелюсь ли понять? Ужели ты - надменный
Царевич Ипполит, один во всей вселенной
Отринувший любовь, которой твой отец
Служил столь ревностно? Ужели, наконец,
Киприде уступив, ты сердцем стал слабее
И ей в твоих глазах дал оправдать Тесея?
Ужель и ты, кто был так строг и так упрям,
Стал, как все смертные, курить ей фимиам?
Ужель ты полюбил?
Ипполит
К чему вопросы эти?
Мой верный друг! С тех пор, что я живу на свете,
Ты знал, как сердцем горд, суров был Ипполит,
И ждешь, что пред тобой я свой признаю стыд?
Сын амазонки я. И для тебя не новость,
Что с молоком всосал я гордость и суровость.
Когда ж я возмужал, то, сам себя узнав,
Одобрил я судьбой ниспосланный мне нрав.
Ты стал меня учить. О, как внимал тебе я,
Когда рассказывать ты начал жизнь Тесея!
Какой ты зажигал во мне душевный пыл,
Когда о подвигах отцовских говорил:
Как он явился в мир, чтоб заменить Геракла, {22}
Напомнить, что средь нас геройство не иссякло;
Как истреблял он зло. С твоих ловил я уст
Рассказ, как смерть нашли Скирон, Синид, Прокруст, {23}
Как великана он сразил близ Эпидавра {24}
И как освободил он Крит от Минотавра. {25}
Потом рассказывать ты начал, Терамен,
Про тьму иных побед, про множество измен:
Как в Саламине он покинул Перибею, {26}
Как в Спарте соблазнил Елену {27} и как с нею
Бежал... Ах, сколько их - он сам бы счесть не мог -
Всех женщин, коих он к падению увлек,
Всех женщин, чья судьба была так безотрадна!
И слезы льющая на скалы Ариадна! {28}
И Федра, из дому похищенная им!..
Но тут я не хотел внимать речам твоим:
С прекрасным не хотел я смешивать дурное,
Позорные дела - с деяньями героя.
А вдруг и мне судьба такая же грозит?
Вдруг небо для меня готовит тот же стыд?
И моему стыду не будет оправданий:
Геройских, как отец, я не свершил деяний.
Чудовищ не смирял десницей я своей, -
Могу ли я грешить так, как грешил Тесей?
А если б я отверг сомнения такие, -
Не мог бы все равно мечтать об Арикии.
Когда б в моей душе страсть подняла мятеж,
Она бы встретила незыблемый рубеж:
Запрет Тесея. Он, царевну замуж выдав,
Всегда бы видел в ней мать новых Паллантидов.
Дабы зловредный ствол побегов дать не мог,
Сестру своих врагов на девство он обрек.
До гроба жить должна она в дому Тесея,
И не зажжет никто ей факел Гименея.
Могу ли преступить отцовский я запрет
И стать ослушником? Могу ли с юных лет
Я на себя взвалить любовной страсти бремя?
Терамен
Царевич! Если уж твое настало время,
Не надо умствовать. Родитель твой хотел
Так сделать, чтобы ты ослеп, а ты - прозрел.
Отец тебе любить не разрешил, но странно -
От этого вдвойне любимая желанна.
Нет, целомудренной не бойся ты любви.
Ты хочешь гнать ее? Нет, ты ее зови!
Любовь равняешь ты со слабостью, не так ли?
Стыдишься ты ее? Но вспомни о Геракле.
Все, кто на свет рожден, - все Афродиту чтут.
Ты, взявший на себя неблагодарный труд
Сопротивляться ей, - что бы с тобою было,
Когда бы твоя мать отца не полюбила?
Довольно громких слов, нам ни к чему они.
Все изменяется. Ты - тоже. В эти дни
Оставил, Ипполит, ты прежний свой обычай:
Давно не мчался ты, блистательный возничий,
На колеснице вдаль, суровый вид храня,
Давно не объезжал строптивого коня,
Давно не оглашал ты лес своей охотой.
Твой взор потух. Какой ты удручен заботой?
Сомнений нет: любовь! Ее тут волшебство.
Скрывая свой недуг, ты гибнешь от него.
Так - Арикия? В ней одна твоя отрада?
Ипполит
На поиски отца отправиться мне надо.
Терамен
Но прежде, чем уйти неведомо куда,
Не свидишься ли ты, царевич, с Федрой?
Ипполит
Да.
С ней нужно свидеться. Готов без промедленья.
Но вот Энона. О! В каком она смятенье!
Ипполит, Терамен, Энона.
Энона
О, горе! Близится ее последний час.
К царице смерть идет. Я не смыкаю глаз,
Забочусь лишь о ней, стараний не жалея, -
Напрасно все. Она день ото дня слабее.
Упорно от меня скрывает, чем больна.
Таинственный недуг ее лишает сна,
Ей помрачая ум и душу ей тревожа.
Вот и сейчас - тоска ее сорвала с ложа:
Свет солнца нужен ей. И мне мой долг велит
Просить вас...
Ипполит
Ухожу. Противен ей мой вид.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ {29}
Федра, Энона.
Федра
Я здесь остановлюсь, Энона, на пороге,
Я обессилела. Меня не держат ноги.
И света яркого не вынести глазам.
Увы!..
Энона
Бессмертные! Ужель к людским слезам
Вы равнодушны? Нет в вас жалости нимало?
Федра
О, эти обручи! О, эти покрывала!
Как тяжелы они! Кто, в прилежанье злом,
Собрал мне волосы, их завязал узлом
И это тяжкое, неслыханное бремя
Недрогнувшей рукой мне возложил на темя?
Здесь заговор! Меня решили извести!
Энона
(в сторону)
Мутится ум ее.
(Федре.)
Но, госпожа, прости,
Себя велела ты одеть и - через силу -
Пошла отдать привет небесному светилу.
Вот солнце! Вспомни же - стремилась ты к нему.
А увидав его, вновь прячешься во тьму?
Федра
О лучезарное, державное светило,
Чьей дочерью себя надменно объявила
Мать Федры! {30} За меня краснеешь ты сейчас?
Увы, я на тебя гляжу в последний раз.
Энона
Как! Не оставила ты устремленья злого?
От жизни отвратясь, все снова ты и снова
Пророчествуешь мне о гибели своей?
Федра
О, быть бы там, в лесу, следя из-за ветвей,
Как по ристалищу несется колесница,
Вздымая легкий прах...
Энона
Что? Ты о чем, царица?
Федра
Безумная! О чем я говорю? Где я?
Где разум мой? Куда умчалась мысль моя?
Зачем, бессмертные, вы к Федре так жестоки?
Смотри, Энона, - стыд мои румянит щеки:
Тебе открылся мой мучительный позор,
И слезы пеленой мне застилают взор.
Энона
Уж если от стыда краснеешь ты, царица, -
Лишь скрытности своей могла бы ты стыдиться.
Напрасны наши все заботы, все мольбы:
Отвергнув их, ты ждешь конца своей судьбы.
Но что тебе грозит? Хотела бы понять я,
Что сушит жизнь твою? Отрава? Иль заклятье?
Уж трижды небосвод во мгле вечерней гас,
Но сон не освежал твоих усталых глаз;
Уж трижды видел мир дня нового начало,
Но с непреклонностью ты пищу отвергала.
Ты жизни собственной прервать решила нить?
Богов-зиждителей ты хочешь оскорбить?
Предательски обет нарушить хочешь брачный?
Подумай наконец о будущности мрачной
Твоих детей. Кому доверишь ты сирот?
Тому, кто случая давно такого ждет,
Чтобы отнять права у твоего ребенка.
Тому, кого тебе на горе Амазонка
На свет произвела! И твой заклятый враг,
Надменный Ипполит...
Федра
О боги!
Энона
Ах, вот как!
Задела я тебя упреками своими?
Федра
Несчастная! Ты чье назвать посмела имя?
Энона
Я вижу, госпожа прогневалась? Ну что ж,
Пусть имя недруга тебя бросает в дрожь.
Быть может, этот гнев вернет царицу к жизни.
Живи! Ты жить должна, чтоб трон в своей отчизне
Наследовал твой сын. Ты жить должна! Живи
Во славу прав своих, и долга, и любви!
Живи, чтоб скифское отродье {31} без пощады
Не растоптало цвет и гордость всей Эллады!
Но дорог каждый миг. Надеждой вдохновись!
И тлеющий костер огнем взметнется ввысь!
Федра
Нет, жизнь греховная и так уж слишком длится.
Энона
Как! Угрызения томят тебя, царица?
Какая же, скажи, гнетет тебя вина?
Нет на твоих руках кровавого пятна.
Федра
Я преступлением не запятнала руки.
Но сердце... сердце... В нем причина этой муки!
Энона
Какой же замысел вынашиваешь ты,
Что сердцу мочи нет от смертной маеты?
Федра
И так я многое сказала - через силу.
Я умереть должна, чтоб тайну взять в могилу.
Энона
Ну что же, умирай, молчание храня.
Но правду ты должна услышать от меня:
Тебе своей рукой глаза я не закрою.
Опередив тебя, поспешною стопою
Сойду я в мир теней, - ведь там не заперт вход,
И скорбь моя туда кратчайший путь найдет.
Иль ты боишься мне довериться? Ужели?
Подумай: я тебя качала в колыбели,
Отчизну кинула из-за тебя, детей -
И сомневаешься ты в верности моей?
Федра
Признанье у меня ты вымогаешь страстно,
Но тайной овладеть страшись: она ужасна!
Энона
Пусть! Самый для меня невыносимый страх,
Что можешь умереть ты на моих глазах.
Федра
И даже уступив расспросам столь упорным,
Я все равно умру - умру с пятном позорным.
Энона
Как умолить тебя? Скажи мне, госпожа!
Ослепшая от слез, от ужаса дрожа,
Целую я твои ослабшие колени.
Избавь рассудок мой от тяжких подозрений!
Федра
Встань!
Энона
Не страшись! Ведь мы с тобой наедине.
Федра
Что ей скажу? С чего начну?
Энона
Доверься мне!
Федра
О, рок! О, ненависть жестокой Афродиты!..
Вовеки на земле не будут позабыты
Безумства, к коим страсть мою толкнула мать.
Энона
Царица, замолчи! Не будем вспоминать.
Федра
Обманута своей любовью безоглядной
Была моя сестра. Что сталось с Ариадной?..
Энона
О госпожа! Зачем ведешь ты скорбный счет?
Зачем ты принялась порочить весь твой род?
Федра
Несчастный этот род богиней проклят гневной. {32}
Последняя в роду, судьбой своей плачевной
Всем показать должна я Афродиты власть.
Энона
Ты любишь?
Федра
Лютая меня терзает страсть!
Энона
К кому?
Федра
Узнаешь все. Дрожа и негодуя,
Услышишь ты... Люблю... Не вымолвить... Люблю я...
Энона
Кто он?
Федра
Он - тот, чей был так нестерпим мне вид, -
Сын Амазонки...
Энона
Как!.. О боги! Ипполит?
Федра
_Ты_ имя назвала.
Энона
Ужель! О, стыд! О, горе!
О, род, погрязнувший в злосчастье и позоре!
Зачем, зачем мы здесь? Не надо было нам
И близко подплывать к зловещим берегам!
Федра
Давно уже больна ужасным я недугом.
Давно... Едва лишь стал Тесей моим супругом
И жизнь открылась мне, исполненная благ,
В Афинах предо мной предстал мой гордый враг.
Я, глядя на него, краснела и бледнела,
То пламень, то озноб мое терзали тело,
Покинули меня и зрение и слух,
В смятенье тягостном затрепетал мой дух.
Узнала тотчас я зловещий жар, разлитый
В моей крови, - огонь всевластной Афродиты.
Умилостивить я пыталась божество:
Я ей воздвигла храм, украсила его:
Куря ей фимиам, свершая жертв закланья,
Я мнила, что она смягчит мои страданья.
Но тщетно было все - и фимиам, и кровь:
Неисцелимая пришла ко мне любовь!
Я, вознося мольбы богине Афродите,
Была погружена в мечты об Ипполите.
И не ее - о нет! - его боготворя,
Несла свои дары к подножью алтаря.
Я стала избегать его. Но все едино:
В чертах отца - увы! - я находила сына!
Тогда решилась я восстать против себя,
И, страсть преступную насильственно губя,
Любимого врага преследовать я стала.
Роль злобной мачехи искусно разыграла:
Упреки, жалобы - им не было конца,
И вынужден был сын покинуть дом отца.
Уехал он, - и тут настало облегченье:
Дни мирно потекли, ушло мое смятенье.
От мужа утаив, что наш несчастлив брак,
Усердно я блюла супружеский очаг,
Воспитывала я детей своих прилежно...
О, рок безжалостный!.. Борьба с ним безнадежна!
В Трезен, куда была мной сослана любовь,
Привез меня мой муж. Открылась рана вновь.
В крови пылал не жар, но пламень ядовитый, -
Вся ярость впившейся в добычу Афродиты.
Какой преступницей, каким исчадьем зла
Я стала для себя самой! Я прокляла
И страсть, и жизнь свою. Я знала: лишь могила
Скрыть может мой позор; я умереть решила.
Вняв просьбам и слезам твоим, тебе во всем
Призналась я теперь. И я не каюсь в том.
Но зная, что на смерть осуждена я роком,
Ты не тревожь меня ни стоном, ни упреком,
Не отговаривай, не вздумай помешать
И гаснущий костер не тщись раздуть опять.
Федра, Энона, Панопа.
Панопа
О госпожа, прости! Мне довелось явиться
С известьем горестным к тебе. Узнай, царица,
Что смертью взят наш царь и твой супруг, Тесей.
Об этом ведомо уже Элладе всей.
Энона
Как! Что ты говоришь, Панопа?
Панопа
Я сказала, -
Пусть госпожа не ждет царя. Его не стало.
Вошедшие сейчас к нам в гавань корабли
Царевичу ту весть с собою привезли.
Федра
О, небо!
Панопа
И теперь в волнении Афины.
О будущем царе сужденья не едины:
Те сына твоего хотят на трон возвесть,
Иные, госпожа, забыв закон и честь,
За сына пленницы стоят, за Ипполита.
Есть даже дерзкие, что говорят открыто, -
Пусть к власти будет род Палланта возвращен;
И требуют они для Арикии трон.
Мой долг был рассказать про эти все событья.
Назначил Ипполит час своего отплытья.
Явившись в пору смут, быть может, увлечет
Царевич за собой изменчивый народ?
Энона
Довольно. Ничего не надобно страшиться:
Предупреждениям твоим вняла царица.
Федра, Энона.