Раткевич Элеонора. Слушай, флейтист!

   – И вот этого вы мне проучить прикажете? – спросил он почти зло.
   – Ну что ты, – в ласковом голосе Джой полыхал ледяной огонь, – что ты, милый. Ты в отпуске. Да и потом, наказать – значит простить. А я этого мерзавца прощать не собираюсь. – И, помолчав, кратко добавила: – Отпустить.
   – Правильно, – одобрил Стэн, сосредоточенно грызя травинку.
   – Пожалуй, – согласился высокий старик. Остальные кивнули.
   Руки, держащие мальчишку, разжались, он упал, вскочил, затравленно огляделся. Толпа перед ним расступилась. Он метнулся в сторону, но и там его ждала пустота. Он всхлипнул, ссутулился и медленно побрел прочь.
   – А не круто ты его? – спросил Кен.
   – Ни в коем случае, – отозвалась Джой, – Пусть. Вперед наука.
   – Кто-то говорил о флейтистах, – заметил Кен. – Этот кто-то любого флейтиста за пояс заткнет.
   Джой как-то странно скривила губы:
   – Конечно, милый. Будь я иной, разве я бы смогла привезти тебя сюда? И в кого ты такой жалостливый?
   – В себя, – отрезал Кен. – А вот, дозволь спросить, кто тебя, такую решительную, в Совет-то выбирал?
   – Никто, – ухмыльнулась Джой. – Дураков нет.
   – Так ты из Хранителей? – понял Кен. – Давно бы мне догадаться.
   – Проницательно подмечено, – хмыкнула Джой. – А теперь, радость моя, дозволь откланяться. Некогда мне лясы точить.
   – Джой, – тихо окликнул Стэн.
   И Кен сразу оказался отброшенным из невидимого круга. В круге остались Джой и Стэн, и в этом круге понимали друг друга с полуслова.
   – По мне, так не ко времени разговор, – покачала головой Джой.
   – А по-моему, самое время, – возразил Стэн – Сама ведь понимаешь.
   – Рано, он еще не увяз.
   – Знаю, а что делать? Щенок нас ведь едва под резню не подвел. И то неизвестно, обошлось ли. Поневоле приходится торопиться. У тебя что, есть выход?
   Задумчивый взгляд Джой, окинул Кена с ног до головы.
   – Да пожалуй что и есть, – медленно произнесла она, – Ладно. Разговор так разговор. Но не здесь. Пошли, ниндзя.
   – Куда?
   – Как раз лясы точить. Удовлетворять твое любопытство. Не рад?
   – Как можно, моя прелесть. Который день мечтаю, да тебя разве отыщешь? А почему не здесь?
   – Раскинь мозгами, флейтист, – это Джой бросила уже на ходу. – Кто же в таких местах секреты обсуждает? Проще сразу приглашения написать всем заинтересованным: мол, пришлите нам свои уши. Есть тут у меня один мыслительный камешек недалеко, на нем и посидим, обсудим не торопясь. Хорошее такое место. На все стороны видно, все как на ладони.
   – И тебя со всех сторон видно, – напомнил Кен.
   – Еще бы. Для того и придумано. Когда припрет всерьез, там меня с моими секретами и будут ждать. И пожалуйста! Я-то пойду как раз не туда.
   – Хорошо, – одобрил Кен. – Слушай, а ты не собираешься уголовщиной заняться? – Джой вытаращила глаза. – Видишь, изгнанным преступникам дороги нет, кроме как к нам. Только приходит большей частью всякая бездарь. А тебя, чувствую, учить – никакой мороки. Одно удовольствие. Может, все-таки убьешь кого или ограбишь? Я бы тебя с собой на дело взял. Голова у тебя на месте растет.
   – Верно, флейтист. Вот потому я лучше воздержусь.
   – Слушай, – воззвал Стэн, карабкаясь наверх по скале, – да кто такие флейтисты?
   Кен засмеялся. Вместо него ответила Джой: быстро, не затрудняясь подбором слов, причем на удивление правильно.
   – Монстры, – неохотно сказала она. – Маньяки. Мразь. Виртуозы медленной смерти.
   – Что, правда? – Стэн принял объяснение хладнокровно.
   – Нет, конечно, – ухмыльнулся Кен. – Не мразь, моя прелесть, а отборная мразь.
   Джой вскарабкалась первой и свесила голову вниз.
   – Полезайте сюда, – сообщила свесившаяся голова. – Места хватит.
   Места и впрямь хватило. Площадка наверху была ровной как стол. Залезать на нее можно было только с одной стороны, с другой она резко обрывалась, и отвесная стена уходила вниз, в пропасть.
   – И впрямь, мыслительное место, – признал Кен. – Очень даже мысли в голову лезут. О похоронах, например. Как найти ту кровавую лужу, что от тебя останется, и какой дурак за ней полезет. Ну, так будет разговор?
   – Может, и нет, – Джой опустила голову, – от тебя зависит.
   – Я весь – внимание.
   – Может, и напрасно. Понимаешь, мы ведь не зря одного человека взяли, а не отряд.
   – Еще бы! Отряду платить надо, а чем?
   – Есть чем, не беспокойся. Да только нам не наемник нужен. Ниндзя, он и есть ниндзя. Пока на службе – все хорошо, а если кто подороже уплатит? Где у меня гарантия, что не продашь ты нас со всеми потрохами?
   – Никакой гарантии, – подтвердил Кен.
   – Видишь сам, никакой. А если отряд, так и того хуже.
   – Верно, – кивнул Кен. – Один язык из глотки вырвать проще.
   – Проще? А толку, если все всплыло? Нам не наемник нужен, – грустно сказал Стэн. – Наемнику мы ничего не скажем.
   – Клан оказывает тебе честь, флейтист. – Голос Джой был холоден, как недавно на площади, в нем выла вьюга и сверкал лед. – Мы предлагаем тебе кровную связь.
   – Вступить в клан? – зло изумился Кен. – Да чего ради? Чтобы иметь право пожать руку всякой клановой крысе? Знаешь, где я видел ваши гражданские права? Лет пятнадцать назад я бы еще подумал, а теперь – чего ради? Я ниндзя, флейтист, что я у вас потерял? Что мне это даст?
   – А ты не думал, – тихим опасным голосом поинтересовалась Джой, – что за нужда заставляет мараться нас о ниндзя-флейтиста?
   Кен осекся.
   – Слушай, флейтист. Дело твое. Какие наши права? Обычные, законные. Ты своих прав человека вне закона на них менять не хочешь. Ишь, какая жертва. Связаться с кланом такому, как ты. А ты рассуди, много ли радости клану связываться с таким, как ты? Что тебе это даст, говоришь? Какие права? Только одно право – подыхать с голоду вместе с нами!
   – Хорошее право, – ухмыльнулся Кен. – На такое право я бы купился. Только я не хочу лезть в дерьмо с закрытыми глазами.
   – Полезешь. – пообещала Джой.
   – И рад бы, звезда моя, но даже для тебя – не полезу. Конечно, горько мне отказываться от твоего сердца, по гроб жизни не утешусь. Но я сейчас слезу вниз и пойду.
   – Никуда ты не пойдешь, счастье мое. Ты видел больше, чем положено; Да и времени у меня нет – искать других дураков. Сиди, флейтист.
   – А кто меня остановит? И как, интересно?
   – А хоть бы и так! – На губах Джой медленно засветилась улыбка, до того недвусмысленно призывная, что Кену стало смешно. Наивная девочка. Нашла чем подкупать профессионала. Ждешь, что я потеряю голову? Ну-ну, жди.
   Кен усмехнулся и подставил лицо, когда левая рука Джой ласково коснулась его щеки. По доброй воле его в жизни не ласкали, и он позволил себе раствориться и поблаженствовать. А следить-то надо было, и не за левой рукой, а за правой. Джой прильнула к нему, ее правая рука легла на его плечо у основания шеи. Руки Кена потянулись к талии Джой, но не успели сомкнуться. Ее правая рука мигом скользнула под воротник и рванула что есть силы, а левая пребольно схватила за волосы.
   Кен вывернулся и вскочил. Поздно! Лопнувшая цепочка скользнула по камням и замерла. Правая рука Джой, накрепко сжимая талисман, поднялась для броска. Кен было рванулся…
   – Стой! – быстрый окрик заставил Кена остановиться. – И не двигайся. Совсем.
   – Отдай, – попросил Кен одними губами, следя за рукой, как за коброй перед броском: вот сейчас… сейчас. – Отдай, – повторил он, не делая никаких попыток шевельнуться: не успеть.
   Джой чуть подвинулась, и ее сжатый кулак завис над пропастью. Теперь достаточно разжать пальцы – и круглая пластинка полетит вниз.
   – Отдай, пожалуйста, – тихо выдохнул Кен. – Зачем она тебе?
   – В хозяйстве пригодится. Тебе ведь без нее никак. Самому себе глотку перерезать, и то лучше.
   Кен едва на колени не рухнул.
   – Не советую. – Сжатая рука угрожающе нагнулась над пропастью. – Ты меня не проси, флейтист, ты мне обещай.
   Кен пристально взглянул на Джой. Обморочила. Провела, как мальчишку, а теперь шантажирует. Кен – флейтист, ниндзя, профессионал – думал раньше, что шантаж – это не опасно, но унизительно. Как бы не так. Все наоборот. Опасно? Да. Лицо у Джой отчаянное, глаза безумные. Бросит и думать забудет. Но унизительно? Унижение – это когда тому, чьи пятки ты лижешь, это в радость. А Джой вся как оглушенная. Словно это не Кен, а она сама готова ползать на коленях. Нет здесь унижения.
   – Что ж тебе обещать, мое сердце? Вступить в клан? – непослушными губами Кен попытался улыбнуться.
   – Нет, это на твой выбор. Обещай залезть в дерьмо с закрытыми глазами.
   – Хорошо, я беру ваш заказ.
   – И молчать, флейтист. Во что бы то ни стало. Даже если тебе твои кишки на шею намотают.
   – Клянусь, – Кен вздохнул с облегчением: Джой отвела руку от пропасти. Уф. Ладно еще, что Стэн сидел молча и не шевелясь. Умница Стэн. Стоило ему шелохнуться, и Джой могла выбросить пластинку.
   – Держи свое сокровище. – Джой так плотно сжимала талисман, что его края в кровь оцарапали ладонь. У Кена закружилась голова: теперь, когда страх отхлынул, им овладела слабость. Он взял талисман, отер с него капельки крови о рубашку, поднял цепочку и принялся старательно прилаживать ее.
   – Эта штука такая важная? – нарушил молчание Стэн. Кен кивнул. – Я бы на твоем месте скинул Джой вниз. Терпеливый ты.
   – А ты знаешь, что такое ниндзюцу? – спросил Кен. Стэн помотал головой, Кен зажал цепочку зубами, закрепляя звенья.
   – Искусство терпеть, – небрежно бросила Джой. Кен от неожиданности едва не выронил цепочку с талисманом в пропасть.
   – Слушай, ласковая моя, откуда ты все это знаешь?
   – Видела, – неохотно ответила Джой.
   – Где? – Кену стало до того интересно, что он и думать позабыл обо всем прочем. – Так не бывает.
   – Бывает. Только вспоминать не люблю. Очень уж неприятные подробности.
   – А ты без подробностей, в общем. – Кен подсел рядышком, и его длинные руки мигом завладели ее ладонью. – Я вообще-то против авансов, но разве мне за твои подлые штучки не причитается?
   – Шантажист, – улыбнулась Джой краешком губ.
   – Кто – я?
   – Значит, без подробностей. – Джой чуть помолчала. – Шла я куда не следовало, а попала куда .не собиралась. И задержалась там дольше, чем рассчитывала. Видела то, чего мне не показывали, а и показывали бы – лучше б не смотрела.
   – Действительно, без подробностей, – ухмыльнулся Стэн.
   – Очень даже понятно. Где-то и когда-то занесло тебя в наши края. Там и насмотрелась. Чего – не знаю, и не это важно. Вот только кто это тебя так прохлопал? Незваные зрители от нас живыми не выходят.
   – Почему живыми? – возмутилась Джой. – Чем ждать, пока из тебя сделают свеженький труп. лучше самой о себе по-быстрому позаботиться. Кому какое дело, чьи это останки и кто их так.
   – И похоже получилось? – развеселился Кен. Джой подтянула штанину и показала громадный неровный белый шрам на икре.
   – Птичка, – лаконично сообщила она.
   – Слушай, может, передумаешь насчет уголовщины? Ей-ей, я бы с тобой на дело пошел.
   – Кстати, о деле. Теперь, когда мы уверены в твоем молчании, можно и обсудить, а?
 
   После того как огненный язык облизнул Землю, среди уцелевших воцарился беспредел. Право сильного действовало вовсю. Но недолго. Чтобы грабить, нужно иметь что грабить. Цивилизация осыпалась, как новогодняя елка. Сначала кончился бензин. Потом одна за другой истощились батарейки, сели аккумуляторы. Тысячи мертвых автомобилей тихо ржавели. Их печальные остовы напоминали скелеты динозавров. Останки городов объяла вонь разбушевавшейся канализации. Все хорошее когда-нибудь кончается, кончилось и привычное оружие. Самодельный порох и пули кустарного литья разрывали вороненые стволы на стальное спагетти. В ход пошли ножи. Но время беспредела миновало.
   Быстро, слишком быстро поистрепалось былое. Что толку от огромной массы вещей, они ведь тоже не бессмертны. Должен же кто-то производить новые вещи, чтоб бандитам было чем поживиться. И бандиты резко поумерили свои запросы.
   Да, но чтобы сделать вещь после гибели цивилизации, надо знать как. Кому теперь нужны программисты и кинооператоры, наладчики конвейера или трактористы? Упряжь и плуг, ткацкий стан и веретено – должен же кто-то знать, как это делается!
   Помимо специалистов, есть еще люди образованные. Хранящие в памяти самые неожиданные знания. Конечно, образованные – народ смурной, всюду им надо влезть, и в кровавой каше беспредела именно их в первую очередь и взяли на ножи. Зато к концу беспредела недорезанные интеллигенты небывало поднялись в цене.
   Надо отдать им должное, они быстро про себя все поняли. Когда закончилось деление кланов по территориям, закончилось и выделение Хранителей знания в особую касту. Соответственно их знаниям и кланы занялись делом. Где выплавляли железо, где обжигали глину, благо это проще, чем варить стекло. Благосостояние не то чтобы упрочилось, но выжить можно. Изголодавшиеся бандиты пускали голодную слюну и ждали своего часа.
   Кланы сами не воевали. Но нанять оголодавшую банду, чтоб с ее помощью добраться до чужого добра, – отчего нет? Атакованные тоже нанимали бандитов, чтобы дать достойный отпор. Тогда-то бандиты и приобрели статус наемников и наименование ниндзя. Конечно, они не умели и сотой доли того, что умели настоящие ниндзя. Но и те не знали профессиональных приемов теперешних мерзавцев. Словечко прилипло. Чем налететь и ухватить, лучше брать что дают, ибо насмерть перепуганные кланы платили наемникам щедро: не ровен час, перекупят, и проснешься ты с отхряпанными ушами, а то и головой. В самых кровавых переделках не щадили даже Хранителей, хотя до такой крайности доходило редко. Однако именно в такой повальной резне и погибли родители Джой и отец Стэна. Семнадцатилетняя Джой и пятнадцатилетний Стэн оказались в совете Клана.
   Потому что Хранители хранили знания, ревниво и бережно, передавая по наследству. Свои знания они прятали надежнее, чем желудок упрятан в животе. Если дети оказывались бездарными и Совет Клана назначал ученика, он и становился сыном. А незадачливых потомков опаивали мрачной дрянью, отнимающей разум: знания опасны в руках дурака, лучше ему стать идиотом. Стэна едва не опоили после смерти отца, опасаясь его полузнания, но не оставаться же при одном Хранителе!
   По счастью, Стэна и Джой начали обучать, едва они заговорили. Уж очень не хотелось их семьям видеть хорошенькую Джой или трогательного Стэна косноязычными слюнявыми кретинами. Талант развивали с малолетства, с первых шагов – быстрей, быстрей!
   Конечно, знания свои Стэн и Джой получили в основах, а не в приложении. Необходимость добывать, а не выучивать знания, разбирать семейные записи самим и догадываться, чего в них не хватает, оказалась катализатором невиданной мощи. Стэн обладал чудовищной памятью и великолепной интуицией. Джой не отличалась бритвенной остротой интеллекта. Но ее мышление было ясным и гармоничным, и решения она находила неожиданные.
   Стэну и Джой предстояло завязаться узлом, но доказать, что недаром получают свой кусок хлеба в голодающем клане. Они завязались, но доказали. И года не прошло, как им начали уступать дорогу, а в поселении о них говорили: Стэн и Джой сами знают, что делать, не маленькие. Ведь именно по их проекту горный склон начали приспосабливать под террасное земледелие, хотя работы еще было – непочатый край.
   – Это как? – вставил реплику Кен. – Железом камни долбаете? Не завидую.
   – Кто железом, а кто и сталью, – улыбнулся Стэн.
   – Откуда сталь? – опешил Кен.
   – Делаем. И неплохо.
   – Погоди! – Кен немного помолчал, – А шелковый платок мой, что, тоже?..
   – Конечно, – кивнула Джой. – Новодел.
   – И с таким уменьем – так голодать? – изумился Кен.
   – Вот-вот, – вздохнула Джой. – На шелке мы и нарвались.
   Лет пять назад, отмыв после очередной всеобщей резни кровь и сопли, кланы приступили к территориальному переделу мирным путем. Горцы были бедны и малочисленны, и с ними особо не считались. Кусок земли, который им предложили прирезать, был и вовсе бросовый: маленький, весь поросший какой-то дрянью, выжигать его под поле бессмысленно, а половина – и вообще голые скалы. Сильные кланы приготовились к долгому и визгливому протесту. Хранители тем временем обследовали территорию, как и полагается. Стэн лазил по скалам, Джой на карачках обползала каждый кустик, забираясь на каждое дерево. На некоторых она провела чуть ли не по пять дней, а покончив с древесным образом жизни, заявила, что согласна. Стэн вернулся грязный и оборванный и поддержал ее.
   – Жадность нас погубила, – хмуро произнесла Джой, – молодые мы были, вот что. Я нашла деревья. И шелковичных червей. А шелк от них за три года получили. Знали, что искать и как, а практика – дело наживное. А Стэн обнаружил в горах все, чтоб плавить сталь, а не железо. Тут-то мы рты и раскрыли.
   – Не понимаю, – признался Кен, – что в этом плохого?
   – Дурак ты, хоть и ниндзя. И мы, Хранители, дураки. Ну вывезем мы это все на ярмарку, что будет? Торговля? Будь мы сильны, пожалуй. Но мы слабы, Не торговлей дело кончится, а новой кровью. Мы многое умеем, флейтист. Шелк, вино, сталь, лошади. Ты наших лошадей еще не видел. Мы на них за границу клана – ни копытом. А снадобья? Мы со Стэном умеем лечить, не сомневайся. Только не по рылу нам этот кус. Сомнут нас.
   – Пожалуй. – Кен припомнил последнюю крупную резню перед разделом земель, и все сомнения отпали окончательно. Джой права. Стоит им продемонстрировать свои сокровища, и что начнется – с души воротит подумать. Клан издыхает от голода, сидя на огромном богатстве.
   – Мы не можем так больше, Кен, – голос Джой был полон усталой печали. – От голода мы не лечим, от голода лечат едой. Нам нужна земля, первая терраса вот-вот будет готова, а на что нам купить плодородную землю, чтоб положить ее на камни?
   – И вы наняли меня, чтоб я вас защитил? – Кен уже ничего не понимал.
   – Лучшая защита – нападение, – отрезал Стэн.
   – Это как? Один на всех, и всех до одного? И своих коллег и их нанимателей в придачу?
   – Только не это, – вздрогнула Джой. – Одну мясорубку уже пережили, второй не будет. Не хочу. Да тебе и не по силам.
   – Значит, дипломатия? – тяжело вздохнул Кен.
   – В основном.
   – Однажды меня сыграли втемную. – Кен зло сощурился, воспоминание было не из приятных. – С тех пор я не люблю дипломатию.
   – Играть будешь сам, – покачал головой Стэн.
   – По вашей указке?
   – С нами вместе. Мы ведь партнеры.
   Кен наконец отпустил руку Джой.
   – Слушайте, а вы своих предложений не снимаете?
   – Насчет чего?
   – Насчет чести, которую клан мне намерен оказать. – Усмешка была явно издевательской.
   – Нет, – удивилась Джой, – а ты хочешь?
   – Зачем? – не поверил Стэн.
   – Охота пуще неволи, —объяснил Кен, скалясь страшнее прежнего.
 
   Обряд вступления в клан пришлось отложить: на целую неделю зарядили дожди. Они досаждали даже здоровому и сильному Кену, а Стэн и Джой, едва ли хоть раз в своей жизни евшие досыта, измучились всерьез. Джой чуть не плакала от сырости и холода, но погреться у огня было невозможно: у очага хлопотала Рими. Не обсуждать же секретные планы в ее присутствии. В конце концов партнеры забрались с ногами на кровать – Кен посередине, Стэн с левого боку, иззябшая Джой справа – и укутались войлочным одеялом по самые шеи. Войлок горцы валяли на славу: мягкий, теплый, легкий.
   Шум дождя за окном уже не казался таким страшным.
   – Джой, – позвала Рими, – там Лори под окном бродит, который день.
   За пеленой дождя маячила грешная тень тощего подростка. Дорого ему досталось презрительное прощение Совета.
   – А, чтоб его! – Джой выпрыгнула из одеяла, прошлепала босыми пятками к окну, распахнула его и заорала что есть сил, перекрикивая оглушительный дождь: – Лори, иди в дом немедленно, пока я тебе уши не надрала!
   Кен из глубины комнаты увидел, как в доме напротив открылась дверь. Лори, захлебываясь счастьем и дождем, рванул туда.
   Джой захлопнула окно и стрелой ринулась под одеяло. Кен обнял ее покрепче, выпростал другую руку из-под одеяла и взял большую глиняную кружку.
   – На, хлебни горячего. – Он снова взглянул в окно, Лори и след простыл. – Амнистия.
   – Вчистую, – кивнула Джой.
   – Серьезная у тебя власть. В других кланах Хранители тоже распоряжаются, но не так. Круто забираешь, моя прелесть. Я уж думал, вы его прогоните.
   – Ты что? – От возмущения Джой едва не расплескала напиток. – Куда – к вам? В его годы? Молод он еще на палача учиться.
   – Ну, Кен-то был моложе, – бросил Стэн.
   – Откуда знаешь? – Кен напрягся. – Следил? Выспрашивал?
   – Ошалел? Пусти! Пусти, кому говорят. Не следил. Догадался. Когда Джой тебе предлагала войти в клан. Ниндзя, рожденный от ниндзя, пришел бы в восторг либо рассмеялся бы в лицо. А ты отвечал, как ядом плевался. Ты клановый. А тренирован сызмала, по твоему телу видно. Значит, выгнали тебя совсем еще маленьким. Верно?
   – Верно, – успокаиваясь, произнес Кен.
   – Интересно, что же ты такого натворил по малолетству на высшую меру? – лениво выговорила Джой.
   Кен улыбнулся. Очень медленно, четко, раздельно, с невыразимой лаской в голосе он произнес грязное ругательство, основную часть которого составляли жуткие, циничные угрозы. Подумав, Кен прибавил парочку душераздирающих подробностей по части способов приведения этих угроз в действие. Нежная улыбка по-прежнему лежала на его устах.
   – Что бы это значило? – поинтересовалась Джой, когда он закончил.
   – Как говорится в старой сказке: «Не спрашивай о том, что тебя не касается, – не услышишь то, что тебе не понравится».
   – И что еще меня не касается? – Ответная улыбка Джой была ироничной. – О чем еще я не должна говорить, кроме этого?
   – О друзьях. – Кен стиснул зубы. – Никогда!
   – Ладно, будь по-твоему. Да и то: хватит о твоих делах, поговорим о наших.
   – Поговорим, – буркнул Кен. – Так чего вы все-таки хотите?
   – Безопасности.
   – За счет чего?
   – Хорошо бы, – мечтательно произнес Стэн, – сделаться всеобщим гарантом. Всем хорошо, пока мы целы-невредимы.
   – А суп из луны со звездами не хочешь? Ну у вас и запросы!
   – Можно и поменьше. Стать всеобщим посредником.
   – Вот это реальнее, – хмыкнул Кен. – А какой вам в том прок?
   – Видишь, мир так погано устроен, что единственный способ стать независимым – сделать зависимыми других. Власти нам и даром не надо, ну ее, власть. А это…
   – А это скромнее, но тоже… Как вы себе это мыслите?
   – Вот как по-твоему, – вступила в разговор Джой, – что сделает человек, если он нацелился дать кому-то в глаз, а с него валятся штаны?
   – Н-ну, не знаю, – Кен пожал плечами, – я бы дал в глаз.
   – Так то – ты. А нормальный человек?
   – Схватится за штаны. Или просто растеряется.
   – А что станут делать кланы, если окажутся без прикрытия? Если всем ниндзя вдруг станет не до них?
   – Пожалуй, – улыбнулся Кен, – ловить штаны.
   – А вот нет штанов?
   – Забьются по углам. Негоже как-то без штанов на людях.
   – А когда поймут, что все вокруг тоже без штанов?
   – Тогда можно и в глаз. – Кен поморщился. – Отними силу сильных, и в ход пойдет сила слабых. Как пойдут чудесить – больше мяса настрогают, чем все ниндзя вместе взятые.
   – Вот тут и вмешивается посредник, чтоб не допустить.
   – А сумеете? Дипломаты сопливые. Подвинься, весь бок мне отсидела. И как ты собираешься снимать с кланов штаны?
   – Нет, флейтист, это как ты собираешься?
   – Вот оно что, – выдохнул Кен. – Понимаю. Я, значит, должен придумать, чем занять своих коллег, чтоб им стало не до жизни? Это только если внутри нас свара начнется. Тогда кланы в стороне, а мы друг друга рвем зубами на тряпочки.
   – Тебя это, конечно, не устраивает?
   – Нет, отчего же. Я, сердце мое, памятливый. Никому и ничего не забыл, и за мной не пропадет. Когда кой-кто кой с кем сцепится, мне это доставит массу удовольствия. Давно я на флейте не играл, а по такому случаю сыграю.
   В голосе Кена было столько ядовитой нежности, что даже Стэн поежился.
   – А зачем ты ее тогда носишь, раз не играешь?
   Кен сунул флейту в широкий рукав, повозился и достал вместе с ней антикварную вещицу: стальное четырехгранное лезвие, длинное, узкое и плоское.
   – Хороша игрушка, – одобрила Джой. – Надо и мне что-то такое сделать.
   – Зачем?
   – На всякий случай. Я тоже с тобой поеду.
   У Кена заклокотало в горле.
   – Рассуди здраво, флейтист. Один из нас должен поехать с тобой. Стэн нужнее здесь, а я – там. Женщину тебе взять с собой легче, есть чем объяснить. Тем более что сделке нашей есть свидетели. И потом, если со мной что случится, то как Хранитель Стэн нас двоих стоит. А если с ним что – мне его не заменить.
   – Связался я с вами, – прошипел Кен. – Хранителя не переспоришь.
   – Конечно, жизнь моя. Привыкай.
   – Но оружия ты с собой не возьмешь. Нет, я сказал. Не сумеешь его толком спрятать, и все погибнет.
   – Ну хорошо, – с поразительной кротостью согласилась Джой. Кен подозрительно взглянул на нее, но смолчал.
   – Лучше бы тебе со мной не ехать, – почти зло сказал он. – Мне ведь и правда среди своих работать. Если заподозрят… ох и долго умирать будем. Выдай мне инструкции и оставайся.