Раули Кристофер. Дракон на краю света (Хроники Базила Хвостолома - 5)

   Зима была очень мягкой, не слишком снежной. Земля зеленела поблекшей травой, голые деревья - единственное, что говорило о зимнем времени. Пруды подернулись тонкой корочкой льда. Люди на лесозаготовках работали в одних рубашках.
   Драконы орудовали большими топорами - кстати, трофеями, захваченными у троллей, - рубили деревья. Упавшие стволы немедленно пожирал непрерывный процесс: их пилили, раскалывали, перевозили и складывали в штабеля для просушки, а уже высушенные дрова поглощали фургоны из города, длинным рядом выстроившиеся в ожидании.
   Этот сезон в Драконьем доме Чащи - просторном помещении с лучшей во всех легионах парилкой - был особенно любим всеми. Драконы искренне наслаждались лесозаготовками. Им нравилась тяжелая физическая работа и огромное количество пищи, ее сопровождающее.
   Впрочем, нынешний сезон имел чрезвычайные причины для радости - вернулся их старый товарищ Базил Хвостолом, около года считавшийся погибшим в сражении на вулкане. С его возвращением Сто девятый наконец снова стал единым крепким коллективом. Новые драконы, Чурн и Гриф, неожиданно даже стали лучше тренироваться. Моральный уровень поднялся.
   Это были несколько недель радости, после того как Базил и Релкин ступили на причал в Марнери. Но еще до их возвращения из мертвых сага о героях месяцами будоражила умы Сто девятого - с того самого момента, как впервые прозвучало чудесное известие о том, что Базил и Релкин живы, но затеряны в темном древнем сердце южного континента. Потом долго ничего известно не было, ни словечка - до тех пор пока дракон и драконопас не вернулись в Кадейн на борту "Лиры". Драконы хватались за каждый слух, за намек на известие.
   Вплоть до той минуты, когда они наконец ступили на землю Аргоната, все не переставали бояться за парочку, оказавшуюся в одиночестве в волшебном городе, запрятанном глубоко в недрах южного континента. Говорили, что там гнездо черной магии, где мрачные эльфы питаются человеческой плотью.
   А потом прямо из синевы первой ласточкой прилетело известие. Знаменитая пара сошла с корабля в Кадейне совершенно без предупреждения. Они как ни в чем не бывало отправились в Драконий дом, где все в это время спали. Ошеломление было всеобщим. Гигот, огромный медношкурый, старший в Драконьем доме Кадейна, решил, что Базил - привидение!
   Затем через несколько дней они сошли на берег в Марнери и проследовали парадом от Башенной улицы до Сторожевой башни и Драконьего дома. Там они обнаружили Сто девятый, дожидающийся возможности приветствовать их. Эскадрон стоял в парадном строю по четыре, и Базил занял свое место в шеренге с Альсеброй, Пурпурно-Зеленым и старым Чектором, как делал это всегда. Новый драконий командир Кузо зачитал официальное приветствие и распустил строй. Мгновенно помещение наполнилось ревом и топотом, грозя нешуточной опасностью людям, которые бросились в укрытие, пока громадные звери прыгали, хлопали друг друга по спинам и хором орали.
   И с тех пор эскадрон снова объединился. Даже Пурпурно-Зеленый принялся за работу и делал ее с усердием, рвением и очень хорошо. По вечерам драконы выкатывали огромную бочку пива и пели, пока сон не смежал им веки. Все остальные в Чаще вынуждены были смириться и засыпали под песни Сто девятого. На мили вокруг животные бежали; на многие месяцы дичь в лесах была распугана.
   Среди драконопасов появились новые лица, как и среди драконов. Гриф зеленый дракон из города Голубых Холмов, что у Мутного озера. Драконопасом его был Ракама, плутоватый, крепко сбитый парнишка шестнадцати лет. Ракама был драчуном. Со Свейном они уже столкнулись, и Свейн пока взял верх. Великан Свейн был первым парнем в эскадроне. Ракама решил его проверить.
   Релкин снова занял свое место - один из мальчиков-дракониров, но было в нем что-то, что переводило его на другой уровень. Драконопасы назвали это для себя мудростью - или, по крайней мере, большим ее количеством, чем у них, - и Релкин стал тем, к кому идут со всеми проблемами. Он был здесь с самого дня основания части. Только Моно, драконопас Чектора, принадлежал к тому же набору. Похоже, на долю Сто девятого выпало больше сражений, чем было отпущено любому другому эскадрону. В двух битвах Сто девятый вполне мог быть уничтожен полностью, так велики были потери. Боевое знамя эскадрона украшало больше отличий, чем у любой другой части Второго марнерийского легиона. А Релкин носил Звезду Легиона, которая считалась высшей военной наградой, и до него в таком юном возрасте никому не приходилось ее получать! Молодые мальчики откровенно не сводили с Релкина глаз, а когда обнаружили, что он прост и доступен, стали просить у него помощи, когда случались неприятности.
   И все же что-то в нем изменилось, что-то тонкое, характерное только для людей старше возрастом. Иногда глаза его вдруг становились пустыми и он начинал говорить с легким превосходством, это было заметно.
   Свейн тоже заметил в нем перемену. Старая неприязнь Свейна иногда еще возвращалась, но в целом он преклонялся перед способностью Релкина выживать.
   - Не знаю, как он это делает, - говорил он молодым мальчикам, - но он выживает. Вам следует брать пример с Релкина. Он из тех, кто знает, как пройти через пекло. Никто не попадал в более тяжелые передряги, чем Релкин.
   Все молодые мальчики знали, что пришли на службу в легендарную часть, одну из тех, что стояли на Сприанском кряже и остановили вторжение в Арнейс. Конкурс на вакантные места был огромен. Имена других драконопасов эскадрона тоже были известны в легионах и окружены уважением.
   Для них Релкин был таинственной личностью - старше и обременен опытом, отличным от их собственного. Он спокойно принимал это уважение. По правде говоря, Релкин, похоже, вообще настроился спокойно прожить оставшиеся до отставки из легиона годы. Он мог рассчитывать, что окружающие отнесутся к этому с пониманием - но не Ракама. Редкий понимал, что рано или поздно ему придется схлестнуться с Ракамой. Но пока не стоит торопить события. Хотя уже и теперь Релкин видел, что Ракама задирает остальных.
   Среди драконов Гриф тоже был источником беспокойства и уже успел подраться с Пурпурно-Зеленым, который был слишком велик для Грифа и не слишком добродушен. Альсебре пришлось сломать о голову Пурпурно-Зеленого стол, чтобы тот отпустил Грифа. С тех пор, правда, в эскадроне все несколько утряслось. С Грифом в эскадрон пришел еще один крупный медношкурый по имени Чурн. Драконопасом его был спокойный парнишка, которого звали Ховт, они были из сентской деревни.
   Еще появился мальчик-стажер по имени Курф, не приставленный ни к какому дракону и работавший на подхвате. Такая политика была новостью. Курфу приходилось переделывать бездну работы, так как предполагалось, что он должен помогать всем и во всем.
   И еще была ложка дегтя - командир эскадрона Кузо. Кузо принял командование, когда бывший командир Делвилд Уилиджер сдал дела и ушел в отставку. Уилиджер не смог оправиться после сражения на вулкане. Смуглый жилистый крепыш Кузо перешел сюда из административного управления, потребовав вернуть его назад в боевую часть, пока он не прирос навсегда к столу. Впрочем, до сих пор ему не удалось найти общего языка с драконами. Он решил наладить отношения с Релкином и, возможно, таким образом добиться расположения вивернов.
   Как-то раз драконопасы занимались снаряжением, пока драконы резвились в плавательном бассейне. Чинили джобогины и перевязи, и все такое прочее. Собственно, делать было особенно нечего. Драконий командир Кузо люто следил за состоянием снаряжения и его надраиванием. Все и так давно уже сверкало. Вскоре появились карты, а игроки уже совещались, как бы им раздобыть двойную порцию пива для полноты удовольствия.
   Свейн, как всегда, успел проиграться, когда принесли известие о том, что в главных воротах появилась группа из пяти всадников. Они закутаны в пледы, и в числе всадников - девушка с длинными золотыми волосами.
   Мальчики Сто девятого сразу все поняли и гурьбой отправились навстречу Эйлсе, дочери Ранара, с которой они бок о бок дрались у Сприанского кряжа.
   Ее сопровождали дядя Трэйм, тетя Брэм и двое телохранителей из клана Ваттель.
   Ее приветствовал майор Бинкс, которому она показала письмо от генерала Клендона из Сторожевой башни Марнери. В письме содержался приказ предоставить отпуск дракониру первого класса Релкину и дракону Базилу сроком на четыре месяца в любое время по их выбору в течение полугода.
   Майор Бинкс немедленно послал сказать о приказе драконьему командиру Кузо, но Кузо в этот момент на месте не оказалось.
   Релкин уже все, конечно, услышал. Он вылетел из хлебной кладовой весь в муке, бросился Эйлсе навстречу и подхватил на руки.
   Она рассмеялась, поцеловала его, а потом велела поставить себя на землю, пока хмурая гримаса дядюшки не переросла в что-нибудь худшее.
   - Мы должны следить за собой, Релкин. Это - мой дядя Трэйм. Он здесь для того, чтобы удержать нас в рамках обетов до свадьбы.
   Темный плед, окутывавший ее, был теперь весь в муке. И она, подавив смешок, принялась стряхивать ее своими пальчиками.
   Трэйм поклонился. Релкин отсалютовал. Трэйм наградил его суровым взглядом. Релкин не стал этот взгляд возвращать.
   - А это - тетя Брэм.
   Это была старая особа с пронзительными глазками, буравившими юношу из-под складок пледа, закрывавшего ей и голову. Релкин почувствовал, что подвергся строжайшей инспекции со стороны этих блюстителей нравственности на предмет наличия в нем хоть малейшего греха. И надо же так случиться - он был весь обсыпан мукой - рубашка, брюки, даже, наверное, лицо. В этот момент он должен был казаться им последним дураком.
   После того как все были представлены, Эйлса протянула ему письмо генерала Клендона. Релкин внимательно прочитал его, а потом подскочил к небу с восторженным криком.
   Когда же приземлился, обнаружил рядом командира эскадрона Кузо, с изумлением взиравшего на своего подчиненного. Кузо как раз возвращался из штаба.
   - Что происходит? Почему гражданские на территории Драконьего дома? Это серьезное нарушение.
   Похоже, Кузо был очень взволнован. Релкин сжал губы. Он понимал, что это просто естественная реакция на появление молодой прекрасной девушки в Драконьем доме.
   Релкин отсалютовал и предъявил письмо генерала Клендона.
   - Сэр, это Эйлса, дочь Ранара из клана Ваттель. Она привезла приказ от генерала Клендона.
   Чем дальше читал Кузо, тем глубже становились его морщины.
   - Вы и так отсутствовали в течение двух лет, а теперь еще собираетесь взять отпуск на четыре месяца! Это нарушает все правила.
   - Да, сэр, - ответил Релкин, который за долгие годы общения с драконьими командирами понял, что единственный способ в подобных ситуациях - во всем соглашаться с ними.
   Кузо взвесил на ладони письмо. Теоретически он мог опротестовать приказ, но что это даст? Он сменил тон:
   - Когда вы последний раз брали официальный отпуск, драконир Релкин?
   - Три года назад, сэр.
   - Ну так я считаю, что вы заслужили его. - Он подарил Эйлсе вежливую улыбку, кивнул дядюшке Трэйму. - Счастлив был встретиться с вами, леди Ранар. Я прослежу за тем, чтобы вам приготовили комнаты и устроили ваших лошадей.
   Кузо откланялся.
   Наблюдавшие за всем этим драконопасы пришли в восхищение. Ужасный Кузо превратился в котенка в руках Релкина, или, по крайней мере, так им показалось. Если кто-то в состоянии умерить свирепость Кузо, они встанут за него горой.
   Релкин огляделся. Не так он хотел встретиться с Эйлсой, но уж как получилось.
   - Наконец-то, - сказал ей Релкин, сердце его было слишком переполнено радостью, чтобы найти другие слова.
   - Да, моя любовь, ты жив, несмотря ни на что, и я здесь, и мы поженимся, если ты еще хочешь этого.
   - Хочу, очень хочу.
   Они вошли в Драконий дом, взяли стулья и сели в стойле Базила. Виверны еще не вышли из плавательного бассейна, так что пока они могли занять это место. Релкин опустил занавеску.
   Дядюшки Трэйма и тетушки Брэм в стойле с ними не было - они наблюдали за тем, как телохранители переносят вещи в комнаты, отведенные для гостей.
   Релкин и Эйлса светились счастьем и поначалу чувствовали себя несколько скованно. Так много нужно было друг другу сказать, и так немного просилось на уста.
   - Так долго, иногда мне казалось, что ты вообще не вернешься, - сказала она.
   - Эйлса, я... - Релкин вдруг понял, что есть некоторые вещи, которые невозможно сказать возлюбленной, и замолчал.
   - Что, Релкин?
   - Я так благодарен, что ты ждала меня. Я понимаю, ничего особенного, всего лишь ждать возвращения с войны драконопаса. Но дела иногда принимают странный оборот. Мы с Базилом вернулись лишь по странной случайности, происшедшей в последний момент. Нашли и золото - довольно большую кучу. Так что я хочу сказать, мы теперь можем рассчитывать не только на сорок акров и Базила.
   - Релкин, я ждала бы тебя, если бы у тебя и совсем бы не было земли. А кроме того, я наследую земли Ваттель Бека. Нет, я ждала тебя ради тебя самого и нашей с тобой жизни. Поверь, они старались переубедить меня. Они по-всякому старались. Не могу даже сказать, со сколькими симпатичными молодыми людьми клана Ваттель они заставляли меня встречаться.
   " Она рассмеялась воспоминаниям.
   - Но я ни с кем из них и не говорила, я почему-то знала, что ты жив. Не знаю почему, но что-то говорило мне, что ты не можешь быть мертв.
   - Ну, они были не так уж далеки от истины.
   - Да, я это вижу.
   И Эйлса посмотрела ему в глаза, увидев там океан боли и ужасное знание, что породили в юноше мучения на поле Игры лордов Тетраана. Он изменился, циничнее стал, что ли. Она решила постараться изменить его.
   - Ты опять подвергся проверке, и далеко не в первый раз.
   Им удалось урвать один-два поцелуя, но беседы они не прерывали, так что дядюшка Трэйм не отправился проверять, чем они занимаются. Релкин рассказал ей о своем путешествии, кое-что пропустив.
   Когда драконы вернулись из плавательного бассейна - толпа гигантов, при каждом движении которых вода расплескивалась в разные стороны, - Базил застал в своем стойле Эйлсу с Релкином.
   - Хо-хо! - приветственно проревел он. Для начала им пришлось вывести из драконьего столбняка дядюшку Трэйма и тетушку Брэм, у нее случай был особенно тяжким. Затем Базил обнял Эйлсу, чуть не выпустив из нее дух.
   Потом повернулся к Релкину, осененный счастливой мыслью:
   - Ага! Мальчик получил новую возможность оплодотворения яиц!
   Эйлса рассмеялась:
   - И что это значит? Релкин подавился воздухом:
   - О, это такой речевой оборот. Драконы всегда так говорят. Они не слишком умеют ухаживать, понимаешь ли.
   Редкий взглянул в упор на Базила.
   - Ты ведь обещал! - прошипел он на драконьем языке.
   Виверн хихикнул:
   - Я храню твои секреты.
   - О чем это вы друг другу шипите?
   - О, ничего особенного, кое-что о потерянном снаряжении.
   Эйлса посмотрела на него с некоторым подозрением.
   - Надеюсь, ничего слишком серьезного.
   - О нет, всего лишь потерянные драконьи мозги, - пробормотал про себя Релкин.
   Теперь, когда в стойле находился Базил, влюбленные оказались прижатыми друг к другу. Двухтонный кожистоспинник - это очень уважительная причина. Глаза дядюшки Трэйма снова загорелись.
   - Вам нужно поесть, - сказал Релкин, - вы так долго были в дороге. Сейчас я закончу дела с драконом и провожу вас в столовую, в главный зал. Курф покажет вам ваши комнаты.
   Эйлса ушла вместе со своими блюстителями и Курфом.
   Релкин повернулся к дракону:
   - Ты чуть не подвел меня. Тебе следует быть осторожнее, Баз.
   - Хе, хе, дракон полностью с тобой согласен.