Раули Кристофер. Основатель

   А Дэйн с каждым часом после ее ухода пил все сильнее. Летели месяцы.
   Лейла перестала звонить Дэйну и методично стала обрывать все связи с обществом, где ее помнили с Дэйном.
   Дэйн плыл сквозь длинные запои и короткие промежутки трезвости, во время которых он бродил по палубам, сходя с ума от приступов тяжелой тоски. Он потерял связь со всеми. Много месяцев не виделся ни с Аделаидой, ни с Мелиссой. И наконец остался один, только во снах разговаривая с принцем.
   Однажды он неуверенной походкой забрел в Атриуме в пивную и упал на стол. Весь день он пил водку, а потом решил пойти выпить пива. Сидевший за столом обругал Дэйна за перевернутую кружку, и Дэйн на него набросился.
   Его забрала служба безопасности. Он пытался отбиваться.
   Проснулся он в камере, где было еще двое нарушителей порядка, задержанных в общественных местах корабля.
   Их быстро осмотрела бригада врачей и психиатров. Дэйн был признан находящимся в здравом уме и твердой памяти и направлен на суд Магистрата за нарушение общественного порядка.
   Магистратом, по случайному совпадению, оказался Мерцик Халифи. Семья Халифи отправляла правосудие в стиле меджлиса — быстро и круто. Этим занимались по очереди старшие братья Халифи.
   Мерцик встретил Дэйна непроницаемой улыбкой. Выслушав обвинение и показания свидетелей, Магистрат лишил Дэйна статуса обладателя каюты. Поскольку статус был предоставлен Дэйну администрацией проекта, то администрация корабля имела законное право этот статус отобрать.
   Имущество Дэйна перегрузили в общий багажный отсек, а сам он был направлен в Кресла с билетом в секцию 25 Зеленой палубы.
   Секция Кресел вызвала у Дэйна шок. Почти все кресла были проданы дважды и трижды. Люди лежали, свернувшись, на полу проходов и коридоров. Кое-кто просто бесцельно бродил.
   Большинство из них было сильно накачано транквилизаторами, и пустые глаза смотрели с неподвижных лиц.
   Место 187-Д было занято человеком из шайки Фого, который правил в секции от имени Халифи. Когда Дэйн предъявил корешок билета и свои права на место, тут же появились еще несколько громил из шайки Фого и вытолкали его пинками и ударами.
   Дэйн бродил по проходам в бессильной злости.
   Но наконец он нашел местечко в щели возле противопожарного шкафа, выступавшего из переборки коридорчика, соединявшего две секции Кресел.
   Там как раз хватало места, чтобы сидеть или лежать, прислонившись спиной к шкафу и вытянув ноги вдоль стены.
   Сбитый с толку, растерянный Дэйн провалился в коматозное забытье.
   Очнулся он от тряски грубых рук. Над ним в облегающей золотистой рубашке, голубых штанах и белых сапогах склонился Фого.
   — Что тебе нужно? — спросил Дэйн. У Фого почти до колен свисали длинные руки. Между ними находилась грудь размером и формой, как бочка, а бритый череп был украшен татуировками. Фого зловеще улыбался.
   — Мне нужна половина твоей воды и три четверти твоего пайка, — радостно прорычал Фого.
   — Чего? — тупо спросил Дэйн. Фого протянул пятерню и сграбастал Дэйна за рубашку.
   — Вода и еда, кретин. Ты меня понял? За размещение. Ты здесь новичок, а у нас на Зеленой палубе свои правила.
   — Не получишь от меня ни еды, ни воды, — заявил Дэйн.
   — Значит, не получу? — ухмыльнулся Фого. Началась драка, но Дэйн был не в форме. Фого избил его до бесчувствия и бросил тело в грузовой лифт, ведущий к утилизатору.
   — Прощай, дурак, теперь из тебя самого еду сделают.
   В отстойнике жилого сектора служитель осмотрел тело и обнаружил, что Дэйн еще жив. Его отправили в больницу.
   Сломанные кости лица восстановили, порезы зашили, и Дэйна вернули обратно на Зеленую палубу.
   Идти ему было некуда, кроме все той же щели возле противопожарного шкафа.
   Фого приходил каждый день, обычно в сопровождении своей подружки Зениссы, Она возила за Фого бочку на тележке, в которую он собирал свои налоги на воду, и всегда носила обтягивающие комбинезоны.
   Дэйну пришлось делиться водой и едой. Проявляя «милость», Фого разрешил ему оставлять себе половину еды, остальное перекочевывало в корзины Зениссы.
   В день каждый житель Зеленой палубы получал три тарелки, еда на которых приготавливалась кухонными комбайнами фанданского производства. Ее как раз хватало для приятной сытости. Фанданы знали, как важно кормить пассажиров досыта в космических рейсах, которые никак не прервешь.
   На половинном пайке тоже можно было выжить, но только-только.
   У Дэйна еще оставались деньги в корабельном банке, и это позволяло ему покупать себе еду у Фого в ларьке, который был переоборудован из тренажерного зала этой палубной секции.
   Дэйн обнаружил, что Фого не один такой. Пользующиеся поддержкой Халифи шайки правили и грабили во всех секциях Кресел.
   Поскольку Дэйну теперь было негде пить, кроме баров и ресторанов Атриума, и поскольку статус пассажира Кресел очень ограничивал время пребывания в Атриуме, продолжать пить стало трудно. Если принести водку в секцию Кресел, тут же как из-под земли появится Фого.
   В отчаянии Дэйн попытался пить в лифтах, катаясь вверх и вниз и лихорадочно отхлебывая из бутылки.
   Но оказалось, что напиваться в Креслах — совсем не то, что в своей каюте. Прежде всего нужно было защищать свою щель в проходе от других бездомных.
   Первый раз напившись допьяна в Креслах, Дэйн проснулся абсолютно раздетым.
   Чувствуя некоторую неловкость, Дэйн заставил себя пойти в Атриум и купить новую одежду. Комбинезон цвета хаки, сшитый из одного куска материи — двойной слой хлопка и поркрила, и тапочки.
   Вернувшись в Кресла, Дэйн обнаружил на своем месте какого-то испуганного подростка.
   Дэйн прикрикнул, и парнишка удрал, втянув голову в плечи и злобно оглядываясь.
   Мимо тяжелым шагом прошел Фого и кивнул Дэйну ухмыляясь:
   — Скоро подадут ленч, так что не пропусти мою долю, понял?
   И хриплый смех отдался в коридоре эхом.
   Дэйну подумал, что так нужно будет прожить еще два года, пока «Основатель» не достигнет Нового Мира.
   Его расширенные глаза смотрели в полутьму, ничего не видя.

Глава 16

   Проходили дни. Дэйн плыл сквозь ад. Сколько удавалось времени он проводил в Атриуме. Ездил на лифте вместе с другими лишенными кресел. Теми, кого Халифи лишили места.
   Каждую смену несколько тел спускали в отстойник.
   Постепенно Дэйн выходил из алкогольного дурмана. Он снова начал тренировать тело, используя пол и переборки как снаряды.
   Как-то Зенисса застала его за отжиманиями.
   — Что, надеешься побить моего Фого? Она гоголем прошла мимо него, обтянутая комбинезоном.
   — Не тешь себя иллюзиями, парень. В следующий раз Фого не будет так милосерден.
   Он продолжал тренироваться, но переместился в Атриум, где можно было за деньги пойти в тренажерный зал.
   Лицо у Дэйна похудело и осунулось. Тело налилось силой, однако о полном восстановлении еще речи не шло. Что-то внутри сломалось. Часто Дэйн, сидя в полутьме, долго смотрел куда-то пустыми глазами В мыслях проплывали лица. Эдвард, Альтер, старый Джебедия Боунз. Чаще всего это была Лейла, и тогда на глазах выступали слезы.
   К сожалению, Фого слишком легко выходил из себя. Кроме того, таких, как Фого, в Атриум не пускали, и он завидовал Дэйну.
   Поэтому громила бродил по забитым людьми коридорам в поисках жертвы среди пассажиров послабее. Обычно эти поиски кончались коротким жестоким избиением. Сам Фого называл это «разминкой».
   Дэйн в своем унижении притягивал Фого, как труп притягивает мух. Фого приводил всех своих ребят и Зениссу, и они изводили Дэйна, выпихивали из щели и заставляли искать пятый угол. Дэйн отбивался как мог, но против стольких противников шансов у него не было.
   — Потанцуй для нас, Фандан! Со всех сторон его окружали горящие глаза-бусинки.
   — Танцуй! Танцуй! Танцуй! Танцуй! — орали они.
   Постепенно у Дэйна в глазах разгоралось бешенство.
   Он пошел и стащил в баре Атриума нож для резки лимонов. Из бара он выбежал с запрятанным в кармане ножом, кипя от страха и гнева.
   Заняв свою щель, он приготовился.
   Вскоре появился Фого со своей шайкой. Фого слегка выпил и был в злобном настроении.
   — Ну, Фандан, сегодня ты нам станцуешь! Остальные злобно захихикали. У Зениссы был с собой хлыст.
   — Выпорем Фандана! — крикнула она. — Он у нас запляшет!
   — Вот умница! — обрадовался Фого. — Сорвите-ка у него со спины рубашку!
   Подручные Фого шагнули вперед. Дэйн вытащил нож, и блеснувшее лезвие рассекло воздух прямо перед носами врагов.
   Они отшатнулись, вскинув руки. Кто-то обиженно крикнул:
   — У этого гада нож!
   — Где он его взял? К Магистрату его! Вперед прыгнул Фого. Его длинные руки двигались, как у борца на ринге.
   — Втопчи его в землю, Фого! — оскалилась Зенисса.
   Фого причмокнул:
   — Она любит смотреть, как я это делаю!
   К приятелям Фого вернулась храбрость, и они тоже подались вперед, сгрудившись за широкой спиной своего предводителя.
   Фого был на двадцать килограммов тяжелее, на два дюйма выше и шире в кости.
   Дэйн держал нож перед собой.
   — В драке на ножах захваты не нужны. Атакуй острием, отбивай лезвием, — всплыли из глубин памяти слова Альтера.
   Фого почувствовал в Дэйне какую-то перемену. Он осторожно переступил с ноги на ногу.
   — Ого, мальчики, нам горяченький попался! Ну что ж, ребята, повеселимся.
   Фого подходил ближе, вытягивая руки вперед. Дэйн сделал выпад ножом, как рапирой. Фого налетел на стоящих сзади и не смог уклониться.
   Лезвие глубоко ушло в его мясистое плечо. По золотистой рубашке побежала кровь.
   Фого заорал от обиды. Такого не должно было быть!
   Его подручные бросились на Дэйна, рассекая воздух ударами рук и ног. Дэйн отпрыгнул, размахивая ножом. Одного из нападающих ему удалось резануть поперек лодыжки. Тот взвыл.
   Фого кричал на своих бандитов, посылая их вперед, Зенисса сзади осыпала их оскорблениями, но им все меньше и меньше хотелось лезть на нож. Они отступили, и Дэйн стал отходить.
   В десяти метрах сзади был боковой проход. Дэйн бросился туда и свернул в соседний коридор.
   Там стояла Зенисса. Она взмахнула хлыстом, но Дэйн перехватил хлыст рукой и дернул. Зенисса упала. Дэйн наступил ей коленом на грудь и приставил к горлу нож. Зенисса застыла с расширенными глазами.
   Приближались бандиты, за ними шел Фого. Дэйн сорвал с пояса Зениссы ключи и бросился вперед по коридору, пока не оказался перед дверью комнаты, куда Фого сносил награбленное. Несколько ключей не подошли, но наконец голубой пластиковый ключ открыл замок. Дэйн шагнул внутрь и запер дверь.
   Тут же шайка Фого заколотила в дверь. Из угроз и ругательств Дэйн понял, что вот сейчас Фого перевяжут рану и он вернется, а тогда они дверь выломают, и ему конец.
   Дэйн вздохнул и присел на стул, переделанный из какого-то тренажера. Комната Фого была уставлена полками, сделанными из подносов и выдранных из коридоров панелей. Там были сложены сокровища Фого — продукты холодо-вакуумной сушки.
   В углу стояли пара украденных из чьей-то каюты кроватей и ворованное видео — нелегко было это сюда притащить.
   Дэйн понял, что оказался в ловушке. Скоро Фого вернется, и тогда конец. Когда дверь выломают, они уж постараются на этот раз перед отправкой в лифте забить его до смерти.
   Выхода не было видно. Даже с ножом в руках ему не выстоять против Фого с шайкой, когда уже нет фактора внезапности.
   Дэйн уставился на пол, покрытый черными и белыми шестиугольными паркетинами. Неужели конец?
   Что-то остановило его взгляд. В углу одной из шашек в центре комнаты были вставлены три миниатюрных зеленых треугольника.
   Люк!
   Дэйн бросился на пол. Ну да, это место находится на пересечении основных коридоров. В таких местах и ставили осмотровые люки!
   Дэйн судорожно пытался вспомнить, какая именно комбинация предназначена для этих люков.
   Зеленая палуба — седьмая. Да, седьмая.
   Он нажал один из треугольничков быстро семь раз. Через секунду треугольничек засветился.
   Сердце билось у горла. Он нажал треугольничек еще семь раз и подождал. Никакого эффекта. Обливаясь потом, Дэйн нажал второй треугольничек, но только один раз.
   Треугольник засветился.
   Пульс заколотил в висках молоточками. Дэйн нажал следующий треугольничек дважды, тот тоже загорелся. Дэйн с облегчением присвистнул и продолжал. На всех таких люках ставили код, чтобы их не открыли из любопытства. Нет более коварного врага, чем скучающий пассажир, — забывая об этом, теряли целые корабли.
   С шипением люк открылся. В ноздри Дэйну ударил холодный воздух, пахнущий изоляцией и сырым пенобетоном. Перед ним была узкая лестница, уходящая вниз, в штольню сечением семь футов на три.
   Дэйн огляделся и заметил несколько сосудов с водой. Схватив четыре штуки, он сбросил их вниз. Спустив туда же сублимированные продукты с ближайшей полки, Дэйн полез следом.
   На потолке мерцал товарный знак «Сделано компанией Фандан». Дэйн нажал его семь раз, и люк с шипением закрылся.
   Дэйн рассовал пакеты с едой по карманам, подобрал сосуды с водой и пошел вправо, где, по его представлениям, проход должен был быть шире, чем эта смотровая штольня.
   В холодном сухом воздухе его стала пронимать дрожь. Вокруг было темно, свет исходил лишь от попадающихся время от времени в стенах зеленых треугольников. Таких ходов на корабле были целые мили, лабиринт вокруг всех пассажирских отсеков.
   Дэйн пошел вперед, уходя в глубину туннелей.

Глава 17

   Основное торможение закончилось, чему обитатели «Основателя» были весьма рады. На экранах мониторов сияли красоты Нового Мира. Синий океан за барашками облаков. Главная цель, BD4455 — новое Солнце, пылала прямо по курсу Такое развитие событий поднимало дух, но тем временем по палубам Кресел и Кают лесным пожаром шли слухи.
   Слухи гласили, что Халифи решили присвоить себе весь Новый Мир.
   За четыре года авторитарного, самодурского правления Халифи мало завоевали сторонников среди угнетенных пассажиров. И мало кто сомневался, что Халифи способны на все. Если у жадности Халифи и был предел, то никто еще его не видел.
   Группа людей, назвавшая себя Комитетом Восстания, ежедневно собиралась на Оранжевой палубе, где были разбиты все следящие устройства Халифи.
   Антихалифийские настроения привели к систематическому уничтожению всех подслушивающих устройств на всех кресельных палубах. В Атриуме случались нападения и на самих Халифи.
   В результате Халифи заперлись в роскоши Пурпурного уровня и поставили у лифтов охрану.
   Но, к сожалению, многие из обитателей Кресел не были способны адекватно рассуждать. Четыре года в тесноте лишили их терпения. Никто из них никогда не был беден, и никто не сталкивался с таким обращением. Эти люди жаждали мести.
   — Свободу! Свободу! — раздавался крик на кресельных палубах. Оставшимся еще громилам Халифи приходилось применять насилие почти постоянно.
   Атмосфера была накалена до предела и на заседаниях Комитета.
   В отсутствие Дэйна, который уже год как считался мертвым, во главе небольшой группы, когда-то руководившей созданием «Основателя», встала Аделаида. Она в сопровождении Тоуба Берлишера являлась на заседания Комитета как представитель этой группы.
   Последнее время их было человек пятьдесят. Десять из них, обитатели Кают, сидели за столиком, а представители Кресел стояли по другую сторону.
   — Все, что мы хотим знать, — резко сказала высокая женщина в цветастой одежде, — когда наконец мы начнем восстание?
   Это была Астрод Бененки с Оранжевой палубы.
   — Да, когда? — подхватил хор голосов. Но Астрод не нужна была поддержка.
   — Хватит уже Каютам нас держать! Вы небось надеетесь, что Халифи решат включить вас в свой план, и тогда вы на нас на всех наплюете!
   Наконец-то хоть часть правды. Тоуб окинул взглядом стол. Представители Кают заерзали на стульях. Ситуация выходила из-под контроля. Комитет родился в Каютах, но теперь, похоже, основатели теряли контроль над этой ужасной публикой из Кресел.
   Еще один, Казок, сорвиголова с Зеленой палубы, нажал сильнее:
   — Да вы просто в штаны напустили от страха перед Халифи!
   Это переполнило чашу терпения сидящих за столиком.
   — Обзываться проще всего. А вы бы подумали лучше о последствиях. Что будет, если они подавят восстание?
   Это был Армего Бутте, представитель древнего рода с астероидов.
   Казок лишь фыркнул в ответ:
   — Трусы!
   — Они в любой момент могут отключить воздух, — тихо, но твердо сказала Аделаида.
   Казок повернулся к ней, разгоряченный, но последние слова все-таки заставили его задуматься.
   — Да, могут. А мы должны сделать так, чтобы им не представился шанс.
   — Вы понимаете, что говорите? — загремел Армего Бутте. — У вас же ничего не продумано, вы просто психуете!
   — Трусы!
   — Вы не успокоитесь, пока нас всех не убьют!
   — Трусы!
   — Идиот! — заорал Армего. — Если ты только и можешь, что твердить постоянно одно и то же слово, то лучше тебе вообще не соваться в наши дела, — Ты не учи меня, что мне делать, аристократ проклятый!
   — Заткни пасть, Казок!
   — Уж не ты ли ее мне заткнешь?
   — Не знаю, кто дал вам право, Казок, назвать кого бы то ни было «аристократом». Вы сами были одним из богатейших людей в системе Урана. Просто слишком поздно купили себе место, когда уже не осталось кают.
   — Послушайте, мисс Фандан, с вами я не ссорился, так что давайте бросим тему. Я только хочу знать, когда мы начнем хоть что-то делать!
   Казок повернулся к толпе позади него.
   — Мне надоело торчать внизу, чтобы меня терроризировали водяные воры!
   — Надоело! — завопили его сторонники. Аделаида встала и ждала, и толпа постепенно стихла. Все знали, что ее слова — суждения опытного профессионала, и, присутствуя на каждой встрече, она завоевала уважение всех.
   — Послушайте, не будем терять оставшееся время.
   Раздался общий говор согласия. Казок заткнулся, Армего сел. Аделаида владела аудиторией.
   — Мы ничего не сможем сделать без предварительного тщательного планирования, а пока что каждый занят выкрикиванием оскорблений вместо хотя бы попытки сотрудничества. Что вы предлагаете, Казок? Взорвать люки в Пурпурный сектор? А что потом? Как вы собираетесь воевать с Амешем и его командой? Это ведь генетически выведенные убийцы.
   В воздухе повисла тишина.
   — Хорошо. Некоторые из нас все же делали какую-то работу, и теперь, если вы с Астрод какое-то время помолчите, я доложу о сделанном на данный момент.
   Астрод залилась краской. Позади ее раздался сочувственный шепоток.
   — Сони Чанг! — представила Аделаида хрупкую девушку лет двадцати пяти с веселым лицом. В руке у девушки был лист бумаги.
   — Проект создания армии арбалетчиков и пращников, — торжественно объявила Сони. У Астрод отвисла челюсть.
   — Мы испытали три модели арбалетов. Каждую из них довольно легко сделать из отработанных несущих штырей вентиляционных ходов. Вторая модель оказалась наилучшей, и сейчас по этому проекту изготавливаются новые экземпляры, которые скоро будут доступны всем желающим.
   Тоуб улыбнулся. Аделаида снова заткнула им рты.
   Сони Чанг продолжала описывать способы изготовления пращей из полос резиновых половиков и снарядов для них из крепежных уголков дверец и люков в общественных местах Кресел.
   Собрание вынесло благодарность Чанг, Аделаиде и Тоубу. Затем был создан подкомитет для набора добровольцев из пассажиров Кресел.
   Было решено, что главной целью плана должен стать находящийся под контролем Халифи центр управления, где разместились личные апартаменты Ибрагима.
   Собрание закончилось в гуле голосов, люди высыпали в коридор.
   Их встретила банда Фого и таких же, как он, «хозяев» секций в Креслах, вооруженных полученными от Халифи электрошоковыми дубинками.
   Все смешалось. В воздухе послышался треск разрядов и крики боли.
   Тоуб использовал кейс как оружие и как щит, приняв на него несколько ударов дубинок в попытках защитить Аделаиду.
   — Уйди с дороги, Тоуб! — крикнула Аделаида, хватая одного из нападавших за протянутую руку и с поворотом вдвигая в него колено.
   Тот с судорожным вздохом выбыл из борьбы. Тоуб сдерживал другого, принимая на кейс сыпавшиеся с треском разряды дубинки.
   Аделаида подобрала дубинку упавшего бандита и ткнула ею в лицо приземистого парня, который схватил Астрод Бененки за волосы, вдавливая ее ногой в палубный настил.
   Но она сама получила разряд в плечо и не удержалась на ногах. Тоуб ударил нападавшего кейсом по голове и вытащил Аделаиду.
   — Сюда, быстрее! — крикнул он хрипло. Они побежали обратно по коридору; слышно было, как бегут к месту схватки еще бандиты. Аделаида с Тоубом нырнули в дверь, пробежали мимо валявшегося без сознания Казока, свернули за угол, и звуки схватки — вопли, удары и горячий треск разрядов — затихли.

Глава 18

   В полной темноте по безвоздушным коридорам секции с нулевой гравитацией в тупик с белыми стенами пробралась фигура в скафандре. Включившийся свет нагрудного и лобового фонарей выхватил из тьмы рисунок. Торговая марка Фанданов, Руки в неуклюжих рукавицах открыли карман на бедре и вытащили миниатюрную платформу с манипуляторами по краям.
   Разъем провода от наручного устройства вошел в розетку. Манипуляторы ожили и стали брать инструменты с магнитного держателя платформы.
   Между панелью и стеной появилась щель. Резаки обрезали пломбы. Панель была снята, открылось отверстие, ведущее во внутреннюю полость.
   Фигура в скафандре головой вперед скользнула в ангар для шаттлов.
   Она приблизилась к одному из шатглов. Снова заработала платформа, и в верхней части шаттла открылся осмотровый люк.
   Манипуляторы сорвали печати, обрезали пломбы и вытащили резервный микрокомпьютер шаттла. Фигура в скафандре подсоединила компьютер к батарее на другом бедре. Ярко-синим светом вспыхнула торговая марка Фанданов.
   Удовлетворившись тем, что компьютер работает, фигура в скафандре положила его в чемодан и снова запечатала осмотровый люк. Пройдя обратно по коридору, она достигла развилки, толкая чемодан перед собой, свернула за угол и исчезла во мраке.
 
   На Пурпурном уровне в роскоши своих апартаментов Ибрагим Халифи вел меджлис избранных. Приглашены были только Высокие Братья:
   Мерцик, Фарук и Фейсал. Все их советники, даже принц Рас Ордер, ожидали в приемной.
   Эти люди среднего возраста, примерно сто одиннадцать земных лет, сидели полукругом около стандартного монитора фанданского производства. Ибрагим показывал братьям забавные видеозаписи схватки после собрания Комитета Восстания.
   На экране Фого со своими громилами охаживал шокерами кричащих людей.
   Фарук разразился хохотом, глядя, как толстая женщина катается по полу взад и вперед, а несколько человек бьют ее разрядами. Фейсал и Ибрагим посмеивались. Даже непроницаемую маску Мерцика прорезала тень улыбки. Выхваченное камерой бледное желеобразное лицо женщины дергалось судорогой при каждом разряде, и эта судорога напоминала радостный экстаз, сопровождаемый воем в ритм ударов.
   — Эти идиоты думают, что могут строить против нас заговоры безнаказанно? — спросил Фей-сал, презрительно фыркнув.
   — Мы их слишком избаловали, — буркнул Мерцик. — С самого начала их надо было взнуздать, скрутить, сломать, чтоб знали своих хозяев!
   И Мерцик хлопнул кулаком по ладони.
   Ибрагим вздохнул:
   — Если бы их слишком прижали, они бы восстали куда раньше.
   Мерцик испустил смешок и поглядел на Фарука и Фейсала бешеными глазами:
   — Пусть бы попробовали. Я бы их раздавил. Ибрагим улыбнулся:
   — Восстания шли бы постоянно. Но сейчас у нас ситуация почти идеальная.
   — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Мерцик.
   — Теперь, когда мы уже на орбите Нового Мира, наша власть над пассажирами максимальна. Мы будем контролировать их доступ на планету. А планета так близко, что никто не устоит перед искушением на нее выйти.
   — Весьма мудры слова Ибрагима, — тихо сказал Фарук.
   — Да, — отозвался Фейсал, — я согласен. Мерцик, ты забываешь, как легко сломать человека, когда то, что он хочет, слишком близко и слишком для него важно.
   — Они будут как лошади, учуявшие воду!
   — Они добровольно примут то положение, которое мы предложим. Добровольно будут работать на нас.
   — Они закусят удила, и ничего мы от них не дождемся, кроме беды.
   — Но послушай, — возразил Фейсал, — они нам нужны. Нам нужны ученые и инженеры. Нам нужны добровольные работники. Ты ведь не предлагаешь все делать нам самим?
   — Фейсал прав. Мы должны поддерживать отношения хотя бы с половиной пассажиров. Это необходимо для создания жизнеспособной колонии.
   Мерцик хрюкнул, недовольный таким поворотом:
   — А я все равно говорю, что всех смутьянов надо арестовать и выбросить в космос. Ибрагим в ужасе воздел руки.
   — Мерцик! Ради Аллаха! Зачем терять этих людей? Это же драгоценный ресурс!
   — Не нужны они нам! В любом случае мы можем взять их женщин и вывести людей получше. Не нужно нам столько неверных западной крови! Или японской. Вы что, хотите жить с этими обезьянами?
   — Мерцик, ты не думаешь, что наши возможности несколько, э-э, ограниченны? — вмешался Фарук.
   Фейсал хихикнул. Мерцик направил на обоих испепеляющий взгляд.