Раули Кристофер. Война за вечность (Война за вечность - 2)

   Вскоре появились первые видимые следы фауны, населяющей нижние ярусы леса. Рядом с тропинкой лежал, замаскировавшись под корень дерева, огромный краб-убийца с мощными клешнями-захватами. Маленькие стрелы, которые фейны обычно смазывали ядом, пробили панцирь чудовища у основания клешней. Армада показала Флер, как фейны вскрыли его брюшную полость и извлекли нежное, вкусное мясо. Спираль его раковины была коричневого и черного цвета, глаза висели красными бусинками на черных стебельках. Распластавшись на камне, эта тварь была совершенно невидима. Размером она была с хорошую ищейку.
   В другом месте они обнаружили фейна-адепта, облаченного в серое и спокойно сидящего возле тропинки. Древний старик пожевывал цветок ксантина, не спеша поглощая каждый лепесток вплоть до семенной коробочки. Он остановился здесь, чтобы предупредить их держаться подальше от возбужденного и враждебно настроенного хитинового гнезда, обитающего на ближайшей поляне.
   Отряд Флер стороной обошел указанное место, следуя по новой, но уже хорошо протоптанной ногами тысяч беженцев из Абзена, двигавшихся впереди, тропке. Отмечена она была фосфоресцирующими метками, нанесенными на корни деревьев. Когда наконец-то отряд остановился на привал, Флер с огромной радостью уселась на землю и сбросила с плеч рюкзак. Она с жадностью проглотила порцию галет, а затем напополам с Армадой они опустошили тюбик с бобовой сывороткой.
   - Ты не жалеешь, Флер?
   - А, о том, что отправилась с тобой? - Флер выразительно покачала головой. - Мне незачем было возвращаться на Побережье Эс-икс - разве что погибнуть от рук агентов синдиката. Моя миссия закончилась в тот самый момент, когда раздались первые выстрелы этой войны. Думаю, я могла бы принести больше пользы, путешествуя с Фанданами. Как только появится шанс начать переговоры, я буду тут как тут.
   Она показала рукой на деревья.
   - Знаешь, похоже, что здесь куда спокойнее, чем я запомнила. Пока мы летели, из джунглей иногда доносилось немало звуков. Но вот здесь совсем тихо, почти как в гробнице. А я думала, что здешний лес напоминает тропические джунгли на Земле - те просто наполнены звуками.
   - Ну, по ночам и здесь кипит жизнь, однако большинство дневных обитателей джунглей действительно соблюдают тишину. На ночлег мы будем забираться на деревья, чтобы не напали хищники, и для нашей защиты адептам придется убедить вудвосов, что мы не причиним вреда деревьям. В дневное время шумные животные концентрируются в верхней кроне, а ночью, когда они спят, на охоту выходят хищники, и вот они-то действуют совершенно бесшумно - полная противоположность наземным обитателям. Как будто два разных мира.
   Приправленные бобы очень быстро стали излюбленным блюдом Флер в меню горцев. Ей нравился и сливочный ореховый десерт, но приправа к бобам была непохожа на все, что Флер доводилось пробовать прежде.
   - Слушай, а зачем нам пришлось обходить стороной хитиновое гнездо? Среди нас ведь так много заклинателей хитина, разве они не смогли бы подружиться с ним? Я полагала, что это им всегда по силам.
   - Не к каждому гнезду можно подступиться. И не забывай, что гнезда здесь и в горных долинах отличаются - горные всегда недоразвиты. Поскольку в горах холоднее, а запасы пищи ограниченны, они никогда не достигают по-настоящему зрелого возраста. Взрослыми гнездами управлять чрезвычайно трудно, они невероятно подозрительны. Некоторые из них живут многие сотни, а возможно, и тысячи лет. Они заменяют королев по мере их истощения, а визиревую массу накапливают до тех пор, пока не приобретут неограниченные резервы памяти. Но такие старые гнезда воспринимают все, что движется или растет, лишь как потенциальную добычу - и не более.
   - Как же можно определить, что хитиновым гнездом можно управлять или даже просто вступить с ним в переговоры? В прежние времена это было, должно быть, невероятно опасно.
   - Да, так и было, - ответила Армада, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. - Конечно же. Сперва на установление доверительных отношений с гнездом уходили годы, и даже тогда утверждать, что ты сможешь выбраться наружу, спустившись в гнездо, можно было лишь с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Ты слышала предание про старика Генри Мак-Джинти?
   Флер призналась, что нет.
   - Ну так вот, среди первых заклинателей старик Мак-Джинти был одним из лучших. Он бросил свое семейство, ферму и все время посвятил общению с гнездами. Разумеется, он был удачлив и стал очень богат. Однажды фермер попросил Мак-Джинти переговорить с гнездом, которое устраивало набеги на его посевы и опустошало поля. Ну, запасся старик Мак-Джинти всеми своими хитростями и уловками и отправился надело. Он скормил гнезду излюбленные лакомства и предложил предметы, которые, как он знал, были приятны на ощупь и на запах визиревой массе. Продвигался он очень осторожно, не спеша - у него на глазах в гнездах погибали друзья, и последовать их примеру он совсем не собирался. И гнездо позволило ему приблизиться к нему. Он целый день пролежал прямо возле основного выхода и гладил всех воинов и визирей, выходящих наружу. Постепенно он расположился прямо над камерой королевы и уже подумывал о том, чтобы забраться внутрь, как гнездо послало рабочих соорудить небольшую стену вокруг него. Радости Мак-Джинти не было предела. Он приходил туда каждый день, удивлял их, пел песни, а стена тем временем все росла и росла. В конце концов она достигла пяти футов в высоту, и остался лишь единственный маленький вход внутрь. В один прекрасный день он забрался внутрь и обнаружил, что выход блокирован воинами. Его полностью замуровали и надстроили над ним сверху крышу. Он оказался пленником гнезда, которое его кормило и непрерывно изучало. Через несколько дней фермер заметил, что Мак-Джинти нигде не видно, и поднял тревогу. С помощью газа удалось проникнуть в гнездо и вытащить Мак-Джинти оттуда живым, однако он совершенно лишился рассудка. Остаток своих дней он провел полным идиотом.
   Флер содрогнулась.
   - Теперь, конечно, все это осталось в далеком прошлом, тогда все было по-другому. Ты должна знать древнюю историю. - Флер кивнула, и Армада продолжила:
   - Так вот, колония была на грани краха. Сельское хозяйство находилось в безнадежном состоянии, заниматься им было слишком опасно, чтобы можно было рассчитывать на экономический эффект, а наши роботы с вудвосами ничего не могли поделать - точно так же, как и мы сами. Так что когда отчаянные люди вроде Сумасшедшего Августина, которого нарекли Святым, выяснили, что можно спуститься в хитиновое гнездо и выбраться оттуда с молодой королевой на руках и в сопровождении преданной армии визирей, семенящей следом, - тогда фермеры уже были готовы рискнуть. Конечно, это требовало навыков, многолетних усилий если только ты не настоящий святой, - и в результате множество пионеров хитина погибло по неопытности. Однако те, кому удалось выжить, разработали наилучшие стратегии, кланы выжили и двинулись в горы.
   Флер слушала ее рассказ, размышляя о том, что процесс превращения неудачливых фермеров-хлеборобов в немыслимо богатых охотников за хитином хорошо описывается теорией Дарвина. Выживали сильнейшие.
   После недолгого часового отдыха они вновь поднялись на ноги и двинулись вниз по узкой тропинке, извивающейся среди колоссальных корневых систем. Фейны семьями шли перед медотрядом, однако и за ним тоже шла цепь фейнов-солдат. В течение дня медотряд отставал все больше и больше, поскольку доктору Олантеру и Флер двигаться становилось все труднее.
   Под вечер они вышли на крутой обрыв, оказавшись на вершине почти отвесно уходящей вниз скальной стены, образовавшейся в результате тектонического сдвига. В нескольких сотнях метров под ними находилась узкая долина, наполовину заполненная серо-зелеными кронами эсперм-гигантов. Скала ослепительно блестела под солнцем, и глазам путешественников потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к внезапному изменению освещенности.
   Утес был опутан коричневыми лианами, и Флер как раз рассматривала одну из них в тот момент, как глаза ее заметили какое-то движение. Когда оно повторилось. Флер различила контуры существа с длинным цилиндрическим туловищем, во много раз превосходящего по размеру человека, которое перемещалось по склону при помощи, чудовищно длинных рук и ног. Тварь была покрыта спутанной мешаниной темно-коричневого древесного волокна, так плавно переходящего в коричневатый фон, что существо было невидимым, когда не двигалось.
   Она мгновенно поняла, что это, и сердце ее замерло. Она показала Армаде рукой.
   - Что там? - спросила Армада. Она посмотрела в том направлении, куда указывала Флер, и чуть не задохнулась от изумления.
   Вудвос был метрах в ста под ними и еще в сотне метров в сторону по склону обрыва. Флер могла без труда различить широкую треугольную голову, располагавшуюся на цилиндрическом туловище, как танковая башня. Можно было разглядеть даже семь круглых черных глаз, стеклянными бусинками покрывавших верхнюю поверхность.
   Удар Пепаз, сержант арьергарда фейнов, немедленно передал сигнал тревоги передовому отряду, находившемуся уже более чем в километре от них, чтобы выяснить, могут ли адепты приблизиться и умиротворить вудвоса. Он впервые встретился на их пути, и Пепаза это взволновало, потому что вудвосы, мимо которых они проходили раньше, прятались от них. Адепты несколько дней работали вдоль тропинки, но участки вудвосов часто бывали очень обширны, и одного из них могли пропустить.
   Флер смотрела с ужасом и очарованием. Вудвос рылся в лианах, разыскивая древесных паразитов. Когда он обнаруживал что-то, пытавшееся от него уйти, за добычей вытягивалась длинная рука и хватала жертву так быстро, что глаз не успевал проследить за движением. Добыча подвергалась внимательному осмотру и либо отбрасывалась в сторону, либо попадала в широко разверстый рот, находившийся прямо под треугольной головой.
   - Он нас видел, - зашептала Армада. - Быстро назад! Бегом, он приближается. - Все бросились к деревьям. Ни одно живое существо, за исключением адептов тайны, не рисковало добровольно предстать перед вудвосом.
   Когда вудвос вскарабкался на утес и встал на две ноги, приняв вертикальное положение, они уже добрались до лабиринта переплетающихся древесных корней. Флер оглянулась назад. Тварь моментально потеряла их из виду, так как они уже находились в тени, а ее глаза еще не свыклись с царящим в лесу полумраком. Флер ошеломленно смотрела, как чудовище подняло вверх огромные руки - оно было самое меньшее метров двадцати пяти ростом - и стало вглядываться, заслонив глаза ладонями. Затем оно зашагало по направлению к ним походкой заводного механизма, со сверхъестественной быстротой, заставившей Флер подумать, что это исполинское насекомое. Армада рывком чуть не сбила ее с ног, и Флер вновь бросилась бежать.
   В кустах справа послышался громкий треск. В первое мгновение Флер подумала, что они пропали, и подняла руки к голове, но Армада подтолкнула ее.
   - Это просто прайд нахри, - объяснила она. - Мы их вспугнули. Быстрее, вудвос приближается.
   Пепаз нашел глубокую нору под переплетением трех огромных корней, и они не раздумывая нырнули в нее. Внутри было тепло, воняло зверьем, но они заползли вглубь и присоединились к остальным.
   - Молитесь, чтобы Умпиил побыстрее доставил адепта, - объявил Пепаз сгрудившимся вместе шестерым фейнам и девятерым людям из медотряда. Джейн Фандин-22, ординарец, была на грани истерики, и ей пришлось засунуть пальцы в рот, чтобы не закричать. Доктор Олантер осветил ее фонариком, мгновенно поставил диагноз и полез за успокоительным, но прежде чем успел дать его ей, тьму разорвал истерический вопль Джейн, исполненный ужаса. Флер показалось, что он заглушил бы сирены, установленные на противовудвосовой стене в Эсфеласе.
   Земля содрогалась от тяжелой поступи. Флер обхватила голову руками и упала лицом в грязь, обнаружив, что непроизвольно повторяет слова молитв Аллаху, Иисусу, Кришне и Богам, в которых у нее прежде никогда не возникало нужды.
   Точным движением, слишком быстрым для глаза, длинная рука с восемью пальцами на конце пробралась сквозь переплетения корней и безошибочно схватила несчастную Джейн Фандин-22, которая с воплем ужаса, искаженным допплеровским эффектом, в мгновение ока исчезла снаружи. Леденящий крик длился и длился и вдруг резко оборвался булькающими звуками.
   Флер распростерлась в грязи, пытаясь зарыться в нее, и непрерывно молилась о спасении. О подобной смерти она боялась и помыслить.
   Фейны выхватили кифкеты и, сцепившись руками, образовали узел у входного отверстия. Вудвос не стал бы их есть, но, возбужденный присутствием людей, все равно мог убить.
   Рука появилась вновь, проскользнув мимо заслона из фейнов и не обращая внимания на удары кифкетов, с каждым из которых от нее отскакивал очередной кусок невероятно крепкой волокнистой шкуры в треть метра длиной. Рука схватила одного из медиков и оторвала от корневища, за которое он цеплялся, как спелую виноградину. Предсмертный визг Рорбаха был милосердно недолгим.
   Вжавшись в почву древнего Фенрилля, они ждали своей судьбы, молясь о спасении и замерев в страхе, как загнанная вером в нору ниббла.
   Наступила тишина. Казалось, вудвос чего-то ожидал. Задумался? Или же просто решил поиграть с ними в кошки-мышки? Ни то, ни другое не вязалось с тем, что Флер приходилось слышать о вудвосах прежде. Их реакция на чужаков всегда была молниеносной, тотальной и беспощадной - и столь же автоматической, как действие иммунной системы человека.
   Затем снаружи донесся звук - длинное мягкое уханье, похожее на крик совы или звук трубы из-за плотной завесы. Он повторился, и на этот раз источник его находился определенно ближе.
   - Еще один вудвос, - прошептала Армада. - Наверное... - Остальную часть фразы вжавшаяся в грязь с головой Флер не расслышала, но уже стало ясно, что на пиршество спешил второй вудвос.
   Она не услышала обмена криками, происходившего прямо над ними, - низкими и мрачными вперемежку с высокими звуками, странно напоминавшими пароходные гудки. Когда все закончилось, Армада попыталась обнять Флер, но та при прикосновении скорчилась, как от боли, и потеряла сознание.
   Когда Флер пришла в себя, высоко над головой у нее висел зеленый шатер древесных крон. Она поднялась на ноги, удивляясь, что жива. Остальные находились неподалеку, образовав кружок вокруг каменной пирамидки. Она подошла ближе. Ее заметила Армада и ввела в круг, обняв за плечи, как бы защищая.
   Флер увидела, как доктор Олантер закончил надписывать имена Джейн Фандин-22 и доктора Рорбаха на двух камнях, которые затем он положил в пирамидку. Все вместе они произнесли слова короткой заупокойной молитвы, а затем вернулись к своим пожиткам. Во время марша Армада пояснила Флер, что случилось.
   - Вудвос, который наткнулся на нас, был новичком в этих местах и не успел пообщаться с адептами. Другой же вудвос знал о нас и пришел сюда, чтобы спасти нас. Они знают, чем занимаются их сородичи, - некоторые адепты утверждают, что вудвосы используют телепатическую связь. В общем, они долго пересвистывались друг с другом, а затем потопали на поиск больных деревьев.
   В конце концов, измотанные и истощенные, в состоянии, близком к истерике и истекая потом, они остановились на привал. Кусачие мухи были повсюду, и непрерывно слышалось их раздражающее жужжание. Однако фейны нашли дерево, отмеченное светящимся пятном. Оно означало, что вудвос, следящий за этим леском, специально выделил это дерево для их ночлега.
   - Почему они столь разборчивы? - спросила Флер у Армады. - Вокруг столько деревьев, почему им понадобилось специально отводить нам место для ночлега?
   - Деревья существуют во имя духов Аризель. Вудвосы обязаны следить за ними. Никто не знает, почему на некоторые деревья можно забираться, а на другие строго запрещается. Что известно с точностью - так это то, что если ты вскарабкаешься не на то дерево, вудвос почувствует это и будет здесь в мгновение ока. Деревья для них столь же священны, как и собственная плоть или даже больше.
   - Понимаю, - сказала Флер.
   Даже не глядя на другие деревья, она вслед за доктором Олантером полезла на предназначенный для них эсперм-гигант. Кора была очень толстой и грубой, так что упоров для рук и ног было вполне достаточно, к тому же через каждые несколько метров фейны втыкали в кору кинжалы. Подъем вверх оказался тяжелым, и силы Флер начали иссякать, когда до нижних ветвей дерева оставалось еще метров тридцать. Она крепко вцепилась руками в кору и прижала лоб к дереву, стараясь не смотреть вниз. Через несколько мгновений она собралась с силами и вновь поползла вверх. Когда до цели оставалось рукой подать, силы вновь начали оставлять ее, но тут чьи-то крепкие руки обхватили ее за запястья и помогли проделать оставшийся путь.
   Свет Бени был уже настолько тусклым, что в нем окружающий лес казался гаргантюанским храмом, в котором каждый исполинский древесный ствол служил колонной, подпиравшей широкие своды. Ветвь дерева, на которой стояла Флер, была метров пятнадцати толщиной и более чем в сотню метров длиной, однако при этом была далеко не самой крупной. Метрах в пятидесяти над ними начинались крупные ветви, и каждая из них была раза в два толще и во много раз длиннее, чем эта.
   Они с Армадой нашли себе место и улеглись рядом со своими рюкзаками. С речного берега стал доноситься рев сармер маке, моментально наступили сумерки. Но даже если бы сармер маке вопили прямо под деревом. Флер они не разбудили бы - она провалилась в мертвый сон, как только тело ее приняло горизонтальное положение.
   Когда Армада разбудила ее. Флер показалось что сон длился всего лишь несколько мгновений, однако Армада была настойчива:
   - Флер, вставай, пора завтракать. Нужно поесть, чтобы сохранить силы.
   С трудом приподнявшись, Флер заглянула в миску. Армада была права, она чувствовала себя очень слабой.
   - Сколько я спала?
   - Несколько часов. Луны уже поднялись. - Армада протягивала ей миску сыворотки с какими-то длинными зелеными плодами.
   - Это еще что такое. Армада?
   - Сиписпирр спирр - они очень богаты важными витаминами. В особенности витамином С.
   Творог был холодным, однако Флер вскоре опустошила чашку. Армада протянула ей палочку вяленого мяса, и Флер недовольно сморщилась.
   - О нет, - запротестовала она, - из меня все остальное наружу полезет!
   - Ну давай же, Флер, тебе нужны белки. Док Олантер настаивает.
   Флер слабо подняла руку вверх.
   - Ну хорошо, попытаюсь - только позволь мне первую попытку сделать на твердой земле. - Армада нахмурилась. - Ладно?
   - Хорошо, Флер, но ты должна попробовать поесть еще перед сном. - Армада достала пару свежесорванных глоподов. - Света будет больше, если ты сожмешь луковичку внизу. При таком свете можно ходить, только надо соблюдать осторожность.
   Флер наконец огляделась вокруг; после еды по всему телу распространилось приятное тепло. Флер подумала, не съесть ли еще сыворотки, и даже решила, что и мяса можно попробовать. Затем она обратила внимание на слабое мерцание снизу.
   Ночной лес был настоящей фосфоресцирующей сказкой. Во тьме сновали туда-сюда насекомые и ядовитые твари, объявляя о себе ярким сиянием. Даже сами деревья, особенно корни, были покрыты светящимися наростами. Флер заметила странные искорки на древесной коре и подумала сначала, что это какой-то обман зрения, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что они есть на самом деле. Странные золотые искорки и короткоживущие мерцания зеленоватого свечения. Флер внимательно осмотрела кору. В глубоких трещинах светились перламутровые пятна; под ними плясали крошечные золотые искорки.
   - Это еще что такое. Армада? - Флер была очарована сверхъестественным сиянием. - Это фосфоресценция?
   Улыбка Армады при свете глопода показалась улыбкой привидения.
   - Нет, глупышка, я же тебе говорила, деревья передают энергию духам.
   По-прежнему потрясенная трансформацией леса в призрачный мир мягкого свечения и вспышек, Флер решила последовать совету Армады и отправилась за дополнительной порцией. Она направилась вдоль по ветке мимо спящих фейнов и людей и возле самого ствола обнаружила кухню. Самки фейнов готовили творожную массу на несколько дней вперед и на походных плитах подогревали смесь высушенной крови и фруктов, которую феины называли сури. Флер взяла себе еще сыворотки, но от сури отказалась.
   Трое караульных фейнов во главе с Пепазом из септа Удар подошли и присели рядом с ней. Пепаз уже рассказывал другим об эпическом перелете Флер и Армады на флайере. Теперь они забросали ее вопросами, на которые Флер пыталась отвечать с набитым ртом.
   Внезапно их беседу прервали доносившиеся снизу звуки - чьи-то когти царапали кору. Пепаз заворчал, все трое схватили луки и вставили стрелы.
   Резкий кашляющий рык прорезал ночь, и в свет освещавших кухню огней впрыгнули два мускулистых нахри. Каждый был двух метров ростом, но телосложением намного крепче фейна. Оранжевые глаза тварей светились диким любопытством. Они фыркали, энергично принюхиваясь к запахам пищи. Фейны недвусмысленно натянули луки.
   Нахри издали разочарованный стон, взревели и подняли тяжелые лапы. Фейны не подавали признаков беспокойства. Пепаз навел стрелу на одного из нахри.
   Нахри с шипением отступили и спустились вниз.
   Отрезвленная внезапным вторжением нахри, которые запросто могут проглотить человека, Флер пожелала всем доброй ночи и возвратилась к месту ночлега.
   Глава 19
   В центре управления на горе Гато царила тишина. Он был совершенно пуст, как и весь гигантский комплекс. Работал единственный телевизионный монитор. Экран его был пуст. Квадрат света отбрасывал тени на дальние стены и разными лучами спектра играл на доспехах космических пехотинцев, осторожно продвигавшихся в глубь зала.
   - Пустой, как и все остальные. - Капитан шагнул в командный модуль круглое кольцо консолей и мониторов с возвышением в центре. - И все работает, готов побиться об заклад. Как будто они собирались вернуться на следующий день.
   - На это надежды нет, - проворчал сержант Иннес. Его потрясение размером крепости, которую они заняли столь легко, по-прежнему не прошло. - Подумай, что всем вот этим владело одно лишь проклятое семейство. Этот объект оснащен лучше, чем все пиратские города на Тритоне, вместе взятые. А они просто поднялись и ушли отсюда. Хотел бы я знать, куда они направились.
   Он щелкнул несколькими переключателями на панели, и на мониторах появились изображения пустых комнат и коридоров.
   - Черт меня побери, но я страшно рад, что сюда нам не пришлось пробиваться с боями.
   - Черт, капитан, вряд ли это потребовалось. Высшее командование могло бы просто разнести это сооружение в пух и прах, так что на его месте остался бы один кратер. Штурм его закончился бы чудовищными потерями.
   Капитан Шторм с отсутствующим видом кивнул. Вероятно, Иннес был прав. Адмирал Енков не мог позволить себе разбрасываться пехотинцами - ресурсы были ограниченными, а потери и без того слишком велики. Шторм изучил панели, нашел компьютерную секцию и попытался оживить системы главного компьютера, которые, как ему было известно, были захоронены где-то неподалеку. На экране появилось лишь одно короткое сообщение - основная память была демонтирована. После еще одной тщетной попытки он связался с бортом "Гагарина".
   Новости сообщили Енкову, который сидел за одним столом с Куермвером, Асгудом Витом и Айрой Ганвиком - самыми могущественными представителями синдикатов Побережья Эс-икс.
   - Великолепно! - Енков скрестил руки. - Джентльмены, отличные известия. Мы овладели штаб-квартирой Фанданов. Теперь мы контролируем все крупные нервные центры, расположенные в горах, и горцам придется отказаться от борьбы.
   - Вы взяли пленных? - спросил Ганвик.
   - Этого не потребовалось - семейства бежали, прихватив с собой фейнов. Все до единого. Они покинули горы, и мы полагаем, что сейчас они направляются в лесные массивы, примыкающие к ранее принадлежавшим им территориям. Ясно, что они предпочитают жить как партизаны или дикари, чем сдаться. Ну что же, позволим им это. Теперь, когда мы овладели источником хитинового протеина, мы можем развернуть нашу программу.
   - За исключением того, что теперь у вас нет ни души, которая снабжала бы вас хитиновым протеином, - прохныкал Асгуд Вит.
   - Если вы припомните, мой дорогой адмирал, - едко заметил Куермвер, именно об этом я вас предупреждал.
   Айра Ганвик, только что поднятый с больничной койки, но сидящий на несколько шагов ближе остальных, оглянулся на Куермвера - сейчас было не время злить чудовище. Его нужно морочить, а не демонстрировать ему собственные эмоции. А для этого нужна тончайшая лесть...
   Куермвер почувствовал настроение сенатора и быстро прекратил свои жалобы. После "инцидента" Айра стал более раздражительным и вдвойне деспотичнее, чем прежде. Теперь им овладело новое стремление - столь сильное, что Куермвер беспокоился, как бы оно не сказалось на способности Айры к трезвому суждению. Куермвер сочувствовал ему. Сексуальное облегчение было одним из важнейших удовольствий в жизни, однако имелись и иные, и устраивать по этому поводу такой крестовый поход, быть одержимым таким чувством мести - это было неадекватно.