Страница:
– Обязательно, – пообещал Картер. – Бьюсь об заклад, вы покажете мне нечто скрытое от взглядов обычных туристов.
– Не сомневайтесь, – ответила она. – Знаете, у нас там есть отель, где однажды ужинал Джордж Вашингтон.
Я закатила глаза. Не думаю, что в Чарльстоне есть хоть один неизвестный Картеру закоулок. Ангел присутствовал при возникновении и падении таких городов, как Вавилон и Троя, и, если не ошибаюсь, лично участвовал в уничтожении Содома и Гоморры.
– По-моему, кто-то собирался повеселиться по-настоящему? – спросила я у Картера.
Наблюдать, как Симона пытается флиртовать с ним, бесспорно, увлекательное занятие, но сейчас я не готова к викторине по истории США.
– В «Я никогда не…» играть не буду, сразу говорю.
– А никто и не предлагает, – ответил Картер.
У него в руках из ниоткуда появилось «Пикшенери».
– Я не буду, – отказался Хью. – Мне пришлось несколько лет тренироваться, чтобы научиться подделывать подпись врача, после этого у меня не осталось способностей к художественному самовыражению.
– Обожаю «Пикшенери», – выдала вдруг Симона.
– А у меня дела, – добавила я, но тут же почувствовала, как кто-то ткнул меня в плечо, обернулась и, никого не обнаружив, поняла, что Роман, видимо, хочет, чтобы я продолжала развлекать его своим присутствием. – Но я еще немного посижу.
– Отлично, тогда дело в шляпе, – обрадовался Картер и повернулся к Питеру. – У тебя есть мольберт?
Еще бы у Питера не оказалось мольберта! Зачем он ему – непонятно, но после того, как он купил робот-пылесос и плеер для воспроизведения профессионального формата «Betamax», я решила не задавать лишних вопросов. Мы поделились на две команды: я, Коди и Хью против остальных.
Я пошла первой и вытянула карточку со словом «Уотергейт».
– Ну вот, так нечестно, – протянула я.
– Не ной, – сказал Картер, улыбаясь мерзкой улыбочкой. – Мы все в руках судьбы.
Время пошло. Я нарисовала нечто похожее на волны, и Коди сказал: «Вода»[5]. Неплохо для начала. Потом я попыталась нарисовать стену и дверь в ней, и, похоже, мне это удалось.
– Стена, – сказал Хью.
– Дверь, – сказал Коди.
Я добавила несколько вертикальных линий на изображении двери, чтобы подчеркнуть, что это не дверь, а ворота. Подумав, я нарисовала плюс между водой и стеной, указывая на то, что рисунки связаны между собой.
– Акведук, – сказал Коди.
– «Bridge over Troubled Water»[6], – попытался Хью.
– Господи, помоги! – застонала я.
Время кончилось, а мои друзья по несчастью так и не смогли отгадать «Уотергейт», хотя среди предположений были такие гениальные перлы, как плотина Хувер Дам и «Ханс Бринкер». Застонав еще сильнее, я бросилась на диван лицом в подушки. Теперь наступила очередь наших соперников.
– «Уотергейт», – сразу же сказал Картер.
Хью обернулся и с недоверием посмотрел на меня:
– А почему ты просто не нарисовала ворота?
Следующей пошла Симона, и я от всей души желала, чтобы ей достался «Карибский кризис» или «закон Нильса Бора». Время пошло, она нарисовала кружок и отходящие от него лучи.
– Солнце, – быстро крикнул Питер.
– Угадал, – ответила она.
Я с ненавистью посмотрела на Картера.
– Так нечестно. Ты им подыгрываешь.
– Просто ты не умеешь проигрывать, – не остался в долгу он.
Мы поиграли еще часок, но после того, как моей команде достались «онкология», «Дьявол и Дэниэл Вебстер» и «война 1812 года», а им – «сердце», «цветок» и «улыбка», я засобиралась домой. Уже в дверях я услышала, как рядом со мной кто-то грустно вздохнул.
– Уж как-нибудь сам справишься, – вполголоса проворчала я Роману.
Несмотря на обвинения в неспортивном поведении, я все-таки ушла, и вовремя – Картер сказал, что теперь они будут играть в «Дженгу».
В это время суток машин мало, я быстро доехала до западной части Сиэтла и припарковалась перед домом. Сегодня было не по сезону жарко, но здесь, у воды, воздух слегка охлаждался, и получалась идеальная ночная температура. Поддавшись импульсу, я перешла дорогу на пляж, больше напоминавший парк: весь берег, кроме узкой полоски песка, порос травой – в Сиэтле вообще мало настоящих песчаных пляжей.
Я люблю воду и мягкое шуршание волн о песок. Легкий ветерок растрепал волосы, я стояла и наслаждалась видом огней Сиэтла на противоположном берегу – за этот вид мне пришлось выложить круглую сумму. Я переехала из Куин-Энн, чтобы оказаться подальше от Сета, но кроме того, океан всегда напоминал о днях юности, когда я была еще смертной женщиной. Пьюджет-Саунду, конечно, далеко до теплых волн Средиземного моря, на побережье которого я выросла, но все равно этот вид трогал меня до глубины души. К сожалению, даже бессмертные не избавлены от необъяснимой тяги к тому, что причиняет боль.
Вода чарующе мерцала в свете луны и уличных фонарей. Я долго смотрела на светившийся вдали пароход, вышедший из порта на Бейнбридж-Айленд, перевела взгляд на волны, одна за другой накатывавшие на берег у самых ног. Они словно манили за собой, приглашая на танец, поставленный неизвестным хореографом. Может, художника из меня и не выйдет, зато еще с тех времен, когда была смертной, мне подвластно искусство танца. Вода звала к себе, я почти слышала музыку, под которую она танцевала свой танец: опьяняющую, наполненную теплом и любовью, эти звуки обещали успокоить ноющую боль в груди, боль, причиненную расставанием с Сетом…
Я пришла в себя, только когда зашла в воду почти по колено. Каблуки увязли в песке, и вода, не успевшая прогреться за первый жаркий день, обжигала ноги ледяным холодом. Мир, который еще мгновение назад представлялся таким манящим и чудесным, словно обрел резкость, танец, обещавший удовольствие и наслаждение, оборвался.
От страха сердце заколотилось в груди, я быстро попятилась обратно – нелегкая задача пятиться по песчаному дну на высоких каблуках. Наконец я сообразила снять туфли и дойти до берега босиком. Некоторое время я просто смотрела на залив, удивляясь, насколько пугающим он кажется теперь. И как далеко я бы зашла? Не знаю, да, наверное, и знать не хочу…
Я развернулась и быстрым шагом направилась домой, не обращая внимания, что иду босиком по асфальту. Лишь очутившись в гостиной и заперев за собой дверь, я почувствовала себя в относительной безопасности. Ко мне подошла Обри, обнюхала щиколотки и стала слизывать капли соленой воды.
Два часа назад я выпила коктейль. Алкоголь уже сто раз успел выветриться из организма. Никакая это не галлюцинация. И хождение во сне вчера ночью, и попытки выпрыгнуть с балкона – алкоголь тут ни при чем. Я забралась с ногами на диван, обхватив руками коленки. Само пространство вокруг как будто излучало угрозу.
– Роман? Ты тут? – спросила я громко.
Ответа не последовало. Он остался на вечеринке следить за Симоной и, возможно, пробудет там до утра. Мне вдруг так отчаянно захотелось, чтобы он оказался рядом, я аж сама удивилась. В пустой квартире повисла зловещая тишина.
Я сняла промокшее платье и переоделась в уютную пижаму, решив не ложиться спать и дождаться Романа в гостиной. Мне надо ему все рассказать. Надо, чтобы он охранял мой сон.
Однако где-то около четырех утра, я не смогла больше бороться со сном и растянулась на диване вместе с кошками, пульт от телевизора выпал из руки, и я уснула… Когда я проснулась, было уже довольно поздно, солнечные лучи согревали кожу, а Роман так и не появился. Ну и ладно: может, я его и не дождалась, зато проснулась там же, где и заснула. Видимо, теперь я должна считать это большой удачей.
Глава четвертая
– Не сомневайтесь, – ответила она. – Знаете, у нас там есть отель, где однажды ужинал Джордж Вашингтон.
Я закатила глаза. Не думаю, что в Чарльстоне есть хоть один неизвестный Картеру закоулок. Ангел присутствовал при возникновении и падении таких городов, как Вавилон и Троя, и, если не ошибаюсь, лично участвовал в уничтожении Содома и Гоморры.
– По-моему, кто-то собирался повеселиться по-настоящему? – спросила я у Картера.
Наблюдать, как Симона пытается флиртовать с ним, бесспорно, увлекательное занятие, но сейчас я не готова к викторине по истории США.
– В «Я никогда не…» играть не буду, сразу говорю.
– А никто и не предлагает, – ответил Картер.
У него в руках из ниоткуда появилось «Пикшенери».
– Я не буду, – отказался Хью. – Мне пришлось несколько лет тренироваться, чтобы научиться подделывать подпись врача, после этого у меня не осталось способностей к художественному самовыражению.
– Обожаю «Пикшенери», – выдала вдруг Симона.
– А у меня дела, – добавила я, но тут же почувствовала, как кто-то ткнул меня в плечо, обернулась и, никого не обнаружив, поняла, что Роман, видимо, хочет, чтобы я продолжала развлекать его своим присутствием. – Но я еще немного посижу.
– Отлично, тогда дело в шляпе, – обрадовался Картер и повернулся к Питеру. – У тебя есть мольберт?
Еще бы у Питера не оказалось мольберта! Зачем он ему – непонятно, но после того, как он купил робот-пылесос и плеер для воспроизведения профессионального формата «Betamax», я решила не задавать лишних вопросов. Мы поделились на две команды: я, Коди и Хью против остальных.
Я пошла первой и вытянула карточку со словом «Уотергейт».
– Ну вот, так нечестно, – протянула я.
– Не ной, – сказал Картер, улыбаясь мерзкой улыбочкой. – Мы все в руках судьбы.
Время пошло. Я нарисовала нечто похожее на волны, и Коди сказал: «Вода»[5]. Неплохо для начала. Потом я попыталась нарисовать стену и дверь в ней, и, похоже, мне это удалось.
– Стена, – сказал Хью.
– Дверь, – сказал Коди.
Я добавила несколько вертикальных линий на изображении двери, чтобы подчеркнуть, что это не дверь, а ворота. Подумав, я нарисовала плюс между водой и стеной, указывая на то, что рисунки связаны между собой.
– Акведук, – сказал Коди.
– «Bridge over Troubled Water»[6], – попытался Хью.
– Господи, помоги! – застонала я.
Время кончилось, а мои друзья по несчастью так и не смогли отгадать «Уотергейт», хотя среди предположений были такие гениальные перлы, как плотина Хувер Дам и «Ханс Бринкер». Застонав еще сильнее, я бросилась на диван лицом в подушки. Теперь наступила очередь наших соперников.
– «Уотергейт», – сразу же сказал Картер.
Хью обернулся и с недоверием посмотрел на меня:
– А почему ты просто не нарисовала ворота?
Следующей пошла Симона, и я от всей души желала, чтобы ей достался «Карибский кризис» или «закон Нильса Бора». Время пошло, она нарисовала кружок и отходящие от него лучи.
– Солнце, – быстро крикнул Питер.
– Угадал, – ответила она.
Я с ненавистью посмотрела на Картера.
– Так нечестно. Ты им подыгрываешь.
– Просто ты не умеешь проигрывать, – не остался в долгу он.
Мы поиграли еще часок, но после того, как моей команде достались «онкология», «Дьявол и Дэниэл Вебстер» и «война 1812 года», а им – «сердце», «цветок» и «улыбка», я засобиралась домой. Уже в дверях я услышала, как рядом со мной кто-то грустно вздохнул.
– Уж как-нибудь сам справишься, – вполголоса проворчала я Роману.
Несмотря на обвинения в неспортивном поведении, я все-таки ушла, и вовремя – Картер сказал, что теперь они будут играть в «Дженгу».
В это время суток машин мало, я быстро доехала до западной части Сиэтла и припарковалась перед домом. Сегодня было не по сезону жарко, но здесь, у воды, воздух слегка охлаждался, и получалась идеальная ночная температура. Поддавшись импульсу, я перешла дорогу на пляж, больше напоминавший парк: весь берег, кроме узкой полоски песка, порос травой – в Сиэтле вообще мало настоящих песчаных пляжей.
Я люблю воду и мягкое шуршание волн о песок. Легкий ветерок растрепал волосы, я стояла и наслаждалась видом огней Сиэтла на противоположном берегу – за этот вид мне пришлось выложить круглую сумму. Я переехала из Куин-Энн, чтобы оказаться подальше от Сета, но кроме того, океан всегда напоминал о днях юности, когда я была еще смертной женщиной. Пьюджет-Саунду, конечно, далеко до теплых волн Средиземного моря, на побережье которого я выросла, но все равно этот вид трогал меня до глубины души. К сожалению, даже бессмертные не избавлены от необъяснимой тяги к тому, что причиняет боль.
Вода чарующе мерцала в свете луны и уличных фонарей. Я долго смотрела на светившийся вдали пароход, вышедший из порта на Бейнбридж-Айленд, перевела взгляд на волны, одна за другой накатывавшие на берег у самых ног. Они словно манили за собой, приглашая на танец, поставленный неизвестным хореографом. Может, художника из меня и не выйдет, зато еще с тех времен, когда была смертной, мне подвластно искусство танца. Вода звала к себе, я почти слышала музыку, под которую она танцевала свой танец: опьяняющую, наполненную теплом и любовью, эти звуки обещали успокоить ноющую боль в груди, боль, причиненную расставанием с Сетом…
Я пришла в себя, только когда зашла в воду почти по колено. Каблуки увязли в песке, и вода, не успевшая прогреться за первый жаркий день, обжигала ноги ледяным холодом. Мир, который еще мгновение назад представлялся таким манящим и чудесным, словно обрел резкость, танец, обещавший удовольствие и наслаждение, оборвался.
От страха сердце заколотилось в груди, я быстро попятилась обратно – нелегкая задача пятиться по песчаному дну на высоких каблуках. Наконец я сообразила снять туфли и дойти до берега босиком. Некоторое время я просто смотрела на залив, удивляясь, насколько пугающим он кажется теперь. И как далеко я бы зашла? Не знаю, да, наверное, и знать не хочу…
Я развернулась и быстрым шагом направилась домой, не обращая внимания, что иду босиком по асфальту. Лишь очутившись в гостиной и заперев за собой дверь, я почувствовала себя в относительной безопасности. Ко мне подошла Обри, обнюхала щиколотки и стала слизывать капли соленой воды.
Два часа назад я выпила коктейль. Алкоголь уже сто раз успел выветриться из организма. Никакая это не галлюцинация. И хождение во сне вчера ночью, и попытки выпрыгнуть с балкона – алкоголь тут ни при чем. Я забралась с ногами на диван, обхватив руками коленки. Само пространство вокруг как будто излучало угрозу.
– Роман? Ты тут? – спросила я громко.
Ответа не последовало. Он остался на вечеринке следить за Симоной и, возможно, пробудет там до утра. Мне вдруг так отчаянно захотелось, чтобы он оказался рядом, я аж сама удивилась. В пустой квартире повисла зловещая тишина.
Я сняла промокшее платье и переоделась в уютную пижаму, решив не ложиться спать и дождаться Романа в гостиной. Мне надо ему все рассказать. Надо, чтобы он охранял мой сон.
Однако где-то около четырех утра, я не смогла больше бороться со сном и растянулась на диване вместе с кошками, пульт от телевизора выпал из руки, и я уснула… Когда я проснулась, было уже довольно поздно, солнечные лучи согревали кожу, а Роман так и не появился. Ну и ладно: может, я его и не дождалась, зато проснулась там же, где и заснула. Видимо, теперь я должна считать это большой удачей.
Глава четвертая
Все утро я ходила из угла в угол, ожидая Романа. Он же должен все-таки прийти поспать? Он, конечно, высший бессмертный и унаследовал множество разных способностей от отца: ангелы и демоны могут вообще не спать. Роман, скорее всего, мог обходиться без сна довольно долго и ложиться спать только тогда, когда ему того захочется.
Я позвонила Джерому на трубку и оставила голосовое сообщение, хотя это бесполезно. Еще я очень жалела, что так быстро рассталась с Картером. Ему удалось вывести меня из себя своей абсурдной «Пикшенери», и я напрочь забыла о сладких песнях сирен, сводивших с ума. Я успела списать их со счетов, и тут – вчерашний вечер… Но если Джерома сложно найти, то Картера – просто невозможно: он не пользуется мобильными телефонами и, видимо, ужасно гордится своими неожиданными появлениями.
Мне ничего не оставалось, кроме как позвонить своему другу Эрику. Эрик – смертный, он держит магазин эзотерических и оккультных товаров, я часто обращаюсь к нему за советом, когда дело доходит до странных сверхъестественных явлений, о них он знает больше, чем мои бессмертные друзья. Набирая номер магазина, я в очередной раз поразилась, как по воле судьбы вновь и вновь хожу по кругу. Эта ситуация повторяется бесконечно: случается что-то странное, я безуспешно пытаюсь связаться с начальством и обращаюсь за помощью к Эрику.
«Ну почему со мной все время что-нибудь происходит», – думала я, дожидаясь, пока он снимет трубку. Вот, например, Коди никогда не атаковали паранормальные существа. И остальных тоже. Такое впечатление, что они выбрали мишенью именно меня. Как будто надо мной висит проклятие. Ну или просто мне по жизни не везет. Да, моя жизнь напоминает бесконечную спираль, я обречена повторять один и тот же сценарий, подвергаясь опасности от других бессмертных и сражаясь с неудачами в личной жизни. Как меня это достало!
– Алло.
– Эрик? Это Джорджина.
– Мисс Кинкейд, – как всегда, галантно поприветствовал меня Эрик. – Рад вас слышать.
– Мне нужна помощь. Как обычно. Ты на месте? Хотела зайти после работы.
После некоторого молчания Эрик ответил:
– К сожалению, сегодня магазин закрыт, у меня срочные дела, вернусь только к вечеру. Во сколько вы заканчиваете?
– Думаю, освобожусь около десяти.
Ну вот, снова работать в вечернюю смену…
– Приходите.
Меня начала мучить совесть, обычно он закрывал магазин около пяти.
– Нет-нет, это слишком поздно. Может быть, попробуем завтра…
– Мисс Кинкейд, – мягко возразил Эрик, – вас я всегда рад видеть. Меня это ничуть не затруднит.
Тем не менее, когда я повесила трубку, чувство вины никуда не исчезло. Эрик уже далеко не молод, во сколько он обычно ложится спать? В десять? Или в девять? Хотя что уж теперь говорить. Он пообещ ал встретиться со мной, а если Эрик что-то решил, отговаривать бесполезно. Мне оставалось только ждать и надеяться, вдруг Роман объявится до того, как я уйду на работу.
Так и не дождавшись, я оставила записку, что мне надо срочно поговорить с ним. А что еще оставалось делать?
На работе все было в порядке: все пришли, и самое главное – ни у кого не было похмелья. Я занялась бумагами, свободного времени оказалось предостаточно – не знаю, порадовало ли меня это. С одной стороны, появился шанс привести в порядок дела, а с другой, я все время думала о произошедшем, совершенно не в состоянии выкинуть это из головы.
Мы уже собирались закрываться, и тут я заметила, что Сет до сих пор сидит в кафе на обычном месте. Мэдди работала в дневную смену, поэтому сегодня мне не пришлось страдать, наблюдая за этой сладкой парочкой. Он поймал мой взгляд, когда я проходила мимо, и я остановилась и присела напротив.
– Продвигается? – спросила я.
Он выглядел очень обеспокоенным, и я поставила свои романтические бредни на паузу.
Он раздраженно постучал по экрану ноутбука.
– Нет. Я смотрю в этот чертов экран уже два часа, и все без толку… Хотя нет, почему же без толку: заказал вот футболку с чудо-близнецами[7] и посмотрел несколько роликов на YouTube.
Я улыбнулась и оперлась подбородком на руки:
– Неплохо, всего-то за один день работы.
– Так в том-то и дело! И так уже неделю! Моя муза – неблагодарная, продажная женщина, ушла от меня, наверное, собирается написать книжку без моей помощи.
– Неделя без музы? Личный рекорд, – заметила я.
Помню, когда мы встречались, приступы творческого паралича у него обычно проходили за пару-тройку дней.
– Когда срок сдачи?
– Еще не скоро, но не в этом дело, – вздохнул он. – Не люблю, когда меня загоняют в угол. Когда я не пишу, то просто не знаю, чем занять время.
Я открыла рот, чтобы сказать, что вообще-то он скоро женится и мог бы заняться приготовлениями к свадьбе, но вовремя спохватилась, сменив тему на более невинную.
– Может, тебе пора найти какое-нибудь хобби? Фехтование? Оригами?
Он улыбнулся так хорошо знакомой мечтательной улыбкой.
– Я когда-то пытался научиться вязать крючком.
– Неправда!
– Правда. Знаешь, как сложно!
– А вот и не сложно, – выдавила я, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Да это даже дети умеют. Вот твои племяшки, например, наверняка умеют.
– Умеют. Погоди, ты пытаешься поднять мне настроение или как?
В его прекрасных карих глазах таилась улыбка. Как же я люблю, когда они меняют цвет и становятся почти янтарными. Усилием воли я сбросила нахлынувшее романтическое настроение.
– Всегда можно пойти потанцевать, – хитро сказала я.
Сет рассмеялся.
– По-моему, мы уже несколько раз вполне убедительно доказали, что я абсолютно безнадежен.
В свое время я дважды пыталась научить его танцевать свинг и сальсу, но мои попытки ни к чему не привели. Все таланты Сета – в душе, но не в теле. Хотя если подумать… все-таки это не совсем правда.
– Просто ты пока еще не нашел то, что тебе нужно, – пошутила я, даже не пытаясь сдержать улыбку.
– А что там осталось? Риверданс? Кадриль? И даже не пытайся предложить джаз. Я сходил как-то на мюзикл «Продавцы новостей» – психологическая травма лет на пять.
– Жестко, – отозвалась я. – Но футболки с джазовыми танцами ты все равно можешь носить. У тебя же наверняка есть майка «Dancing Queen»[8].
Сегодня с его футболки на меня смотрел Чак Норрис.
– Хотя для разнообразия… Кадриль, кстати, танцуют в очень симпатичных костюмах.
Сет раздраженно покачал головой:
– Танцевальные костюмы – по твоей части. И футболки «Dancing Queen» у меня нет, хотя какая-то с «ABBA» наверняка завалялась. «Dancing Queen» – это про тебя.
Он оглядел меня с головы до ног:
– В таком наряде хоть сейчас на танцы.
Я почувствовала, как щеки зарделись под его взглядом, и сразу же сменила обличье, чтобы спасти ситуацию. В последние дни на улице неожиданно потеплело, как тут не надеть платье. Сегодня я выбрала кремовое А-силуэта, без рукавов, с довольно смелым для менеджера книжного магазина вырезом. Сет не пытался заигрывать со мной, но я слишком хорошо знаю, как он умеет скрывать чувства. Интересно, о чем он думает? Просто восхищается красотой? Хочет меня? Не одобряет слишком глубокий вырез?
– В этом старье? – спросила я, почувствовав себя на удивление неловко.
– Когда мы с тобой познакомились, на тебе было платье такого же цвета.
Внезапно я поняла, что Сет смущен.
– Не знаю, почему я вдруг вспомнил, – добавил он.
– Ничего ты не вспомнил, – возразила я. – Я была в фиолетовом.
Ну вот, теперь я разволновалась при одном воспоминании о первой встрече. Он улыбнулся той самой трогательной улыбкой и продолжил:
– Разве? Ах да, точно. Ты права. Фиолетовый топ и юбка в цветочек.
Даже так? Если он сейчас умудрится вспомнить, что на мне был еще пиджак из змеиной кожи, я в обморок упаду. Не сомневаюсь, он помнит все, даже туфли и прическу. Мы напряженно молчали. Я умею менять обличье, поэтому покраснеть мне не грозило, но во всем теле разлилось приятное тепло, лишь наполовину состоявшее из желания. Я чувствовала что-то еще… Более нежное и глубокое.
Я откашлялась и спросила:
– А о чем новая книга? Кейди и О’Нейл, да?
Сет кивнул, обрадовавшись смене темы.
– Все как всегда: мистика, интрига, сексуальное влечение и смертельно опасные ситуации… Это последняя книга о них, – немного помолчав, добавил он.
– Как??? – ошарашенно спросила я.
От сентиментальности не осталось и следа. Я переспросила:
– То есть это последняя книга из этой серии? Но почему?
Сет написал множество мистических романов, но именно книги о Кейди и О’Нейле – бесстрашных искусствоведе и археологе, настоящих искателях приключений – принесли ему известность.
Он пожал плечами, уставившись в экран ноутбука:
– Потому что все когда-нибудь заканчивается.
– А как ты собираешься зарабатывать на жизнь?
– Вообще-то, Джорджина, я пишу и другие книги. Думаешь, мои поклонники не настолько мне доверяют, чтобы покупать книги из новой серии?
– Конечно доверяют, – согласилась я. – Мы готовы идти за тобой, куда скажешь.
Хотела сказать «они», а получилось «мы»…
– Надеюсь…
Сет снова взглянул меня, в его глазах плясали азартные искорки.
– Но вообще-то у меня есть совершенно новая идея, просто прекрасная. Я хочу уйти в нее с головой, понимаешь?
Прекрасно понимаю. Я отлично знаю, для Сета реальный мир перестает существовать, когда он погружен в очередную книгу. Он с таким энтузиазмом говорит о новом проекте, неужели он станет еще более рьяным фанатом своего дела?
– Так ты уже знаешь, чем все закончится у Кейди с О’Нейлом? – спросила я.
– Нет, – вздохнул он, и от его радости не осталось и следа. – В этом-то и проблема. Я понятия не имею, чем завершится их история.
Мне вдруг показалось, что эти слова относятся не только и не столько к книге. Наши взгляды встретились, и бог его знает, чем бы это закончилось, если бы ко мне не подошла Бет:
– Джорджина, тебя какой-то друг спрашивает.
У меня чуть сердце из груди не выскочило: Роман! Он прочитал записку! Только надежда на то, что он может дать дельный совет насчет моих зловещих приключений под пение сирен, могла заставить меня оторваться от Сета. Я вскочила с места, виновато посмотрев на Сета:
– Мне надо идти.
Он кивнул, и в его взгляде я заметила странное беспокойство. Мне тоже стало не по себе. Сет – мастер скрывать чувства, но когда-то мне неплохо удавалось их угадывать.
– Конечно, без проблем, – ответил он.
Что с ним такое? Неужели загадочное чувство, которое он всеми силами старается скрыть, называется «ревность»?
Но я постаралась выкинуть эти мысли из головы, сейчас нужно срочно поговорить с Романом. Я нетерпеливо сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и пошла к кассам, где, по словам Бет, меня ожидал друг. Меня и правда ждал друг. Но не Роман, а Коди.
Точнее, существо, отдаленно напоминавшее его.
Я даже не сразу его узнала – он был весь в черном, и не просто в джинсах и футболке, а в полном обмундировании: кожаная куртка с шипами, ботинки со стальными носами и – о ужас! – рубашка в сеточку. Несколько прядей волос покрашены в черный цвет, образ довершали черная подводка и черная помада на фоне мертвенно-бледного лица. Потеряв дар речи, я схватила его за руку и утащила к себе в кабинет, пока он не попался на глаза остальным.
– Ты что делаешь, с ума сошел?
Солнце только село, значит, ему пришлось превысить ограничения по скорости перемещения в два раза, чтобы добраться сюда так быстро.
– Мне нужно увидеть Габриэллу, – объяснил он, бросая многозначительные взгляды на дверь. – Где она? Я так старался успеть до закрытия.
– Она сегодня не работает.
Коди сразу погрустнел, но я не удержалась и все-таки добавила:
– И если честно, слава богу.
– Да почему? У Питера завалялся номер «Грешников Сиэтла», мы его прочитали от корки до корки и решили, что так я смогу привлечь ее внимание. Питер помог выбрать одежду.
– Погоди-ка, что ты сказал? У Питера завалялся номер… Хотя ладно, не важно. Лучше не знать. Ты бы наверняка привлек ее внимание, уж поверь мне. Только, боюсь, не совсем так, как ожидал.
Коди развел руками:
– Да посмотри на меня! Ей же это нравится. Ты ведь сама говорила, она всегда одевается в черное.
– Ну, говорила, – признала я. – Но ты… как бы это сказать… Немного перестарался. Люди типа Габриэллы выскочек не любят. Чем сильнее ты стараешься ей понравиться, тем больше будешь ее бесить.
Вампир удрученно вздохнул и рухнул в офисное кресло.
– Ну и что теперь делать? Этот журнал – моя единственная надежда.
– Для начала не позволяй больше Питеру наряжать тебя. Никогда. А в остальном… даже и не знаю. Давай я поспрашиваю у народа, может, удастся узнать еще что-нибудь. Но я тебя умоляю больше никогда так не одеваться.
– Ладно, – уступил Коди.
И тут в кабинет заглянул Даг. Сегодня вечером – не его смена, поэтому я, конечно, удивилась, но Даг изумился куда больше.
– Эй, Кинкейд, я тут хотел спросить насчет расписания… Твою матерь божью! Что это?
– Это Коди, – со вздохом ответила я.
Даг осторожно прикрыл за собой дверь, с опаской подошел к Коди и стал разглядывать его.
– Будь я проклят, и правда – Коди! А я было решил, что тебя навестил призрак Джина Симмонса[9].
– Джин Симмонс не умер, – возразил Коди.
– Коди пытается произвести впечатление на Габриэллу, – объяснила я.
Даг открыл рот, собираясь сказать, что у моего друга нет шансов, но я успела остановить его.
– Да-да, все понятно. Так что ты хотел? – спросила я.
Даг хотел поменяться сменами, и Коди решил оставить нас, раз уж ему все равно не удастся увидеть сегодня свою возлюбленную. Я вывела его через служебный вход, побоявшись, как бы в магазине не началась паника. Мы с Дагом разобрались с расписанием, а потом стали обсуждать Коди и Габриэллу. Мы так увлеклись, что я даже не услышала, как по громкой связи объявили о закрытии магазина. Даг быстро распрощался со мной, испугавшись, что я засажу его за работу, а я принялась доделывать дела. Скоро надо ехать к Эрику, я ждала этой встречи с радостью и тревогой.
Через час сотрудники начали уходить домой. Я последний раз обошла магазин и обнаружила, что Сет так и сидит в кафе. Ни у кого из ребят рука не поднималась выставить его. Один раз его даже случайно закрыли в магазине, и сработала сигнализация. Я подошла к столику. Сет с восторженным видом с молниеносной скоростью стучал по клавишам.
– Эй, Мортенсен! Домой можешь не идти, но здесь оставаться нельзя.
Прошло как минимум полминуты, прежде чем он оторвался от экрана, удивленно посмотрел на меня и сказал:
– Ой. Привет.
В этом весь Сет – ну как тут не улыбнуться…
– Мы закрываемся, пора собираться.
Он огляделся, наконец-то обратив внимание, что за окном потемнело и в магазине не осталось ни души.
– О черт! Извини, я не заметил.
– Полагаю, тебя посетила муза?
– Еще как!
– И ты теперь знаешь, чем все закончится?
– Пока нет.
Я проводила его до служебного входа, поставила магазин на сигнализацию, потом вышла сама, и мы попрощались. Если сегодня днем он и оказался во власти романтических мечтаний, то сейчас они растаяли как дым, и его душой завладели герои книги. Когда мы встречались, мне приходилось мириться с этим. Для Сета его книги значат если не все, то очень многое.
Я стряхнула излишнюю сентиментальность и поехала на север города, к Эрику. Я до сих пор чувствовала себя неловко из-за того, что ему пришлось встречаться со мной так поздно. В окнах горел свет, привычно пахло благовониями, играла музыка, как будто магазин все еще ожидал покупателей. Эрика я обнаружила не сразу – он склонился над фолиантами по хиромантии.
– Эрик, привет.
– Мисс Кинкейд.
Он поднялся поприветствовать меня, его движения были неуверенными, а на смуглом лице я увидела изможденность. Мне захотелось броситься к нему и обнять, но он бы этого не одобрил. Однако я задала вполне естественный в такой ситуации вопрос:
– С тобой все в порядке? Ты болел?
Эрик мягко улыбнулся и очень медленно пошел к центральному прилавку.
– Обычная простуда. Затянулась чуть дольше, скоро все пройдет.
Верилось с трудом. Мы с Эриком знакомы не первый день… на самом деле я даже и не знаю, сколько лет прошло с момента нашего знакомства. Общаясь со смертными, я не переставала удивляться этим поразительным изменениям: сегодня они кажутся молодыми и здоровыми, а завтра уже успели состариться и вот-вот перейдут в мир иной. Несмотря на то что я наблюдала этот процесс сотни раз, мне все равно было больно. Это одна из причин, почему Сет ушел от меня: он не хотел, чтобы я снова испытала боль утраты, моя забота о его здоровье начала доходить до паранойи.
Я позвонила Джерому на трубку и оставила голосовое сообщение, хотя это бесполезно. Еще я очень жалела, что так быстро рассталась с Картером. Ему удалось вывести меня из себя своей абсурдной «Пикшенери», и я напрочь забыла о сладких песнях сирен, сводивших с ума. Я успела списать их со счетов, и тут – вчерашний вечер… Но если Джерома сложно найти, то Картера – просто невозможно: он не пользуется мобильными телефонами и, видимо, ужасно гордится своими неожиданными появлениями.
Мне ничего не оставалось, кроме как позвонить своему другу Эрику. Эрик – смертный, он держит магазин эзотерических и оккультных товаров, я часто обращаюсь к нему за советом, когда дело доходит до странных сверхъестественных явлений, о них он знает больше, чем мои бессмертные друзья. Набирая номер магазина, я в очередной раз поразилась, как по воле судьбы вновь и вновь хожу по кругу. Эта ситуация повторяется бесконечно: случается что-то странное, я безуспешно пытаюсь связаться с начальством и обращаюсь за помощью к Эрику.
«Ну почему со мной все время что-нибудь происходит», – думала я, дожидаясь, пока он снимет трубку. Вот, например, Коди никогда не атаковали паранормальные существа. И остальных тоже. Такое впечатление, что они выбрали мишенью именно меня. Как будто надо мной висит проклятие. Ну или просто мне по жизни не везет. Да, моя жизнь напоминает бесконечную спираль, я обречена повторять один и тот же сценарий, подвергаясь опасности от других бессмертных и сражаясь с неудачами в личной жизни. Как меня это достало!
– Алло.
– Эрик? Это Джорджина.
– Мисс Кинкейд, – как всегда, галантно поприветствовал меня Эрик. – Рад вас слышать.
– Мне нужна помощь. Как обычно. Ты на месте? Хотела зайти после работы.
После некоторого молчания Эрик ответил:
– К сожалению, сегодня магазин закрыт, у меня срочные дела, вернусь только к вечеру. Во сколько вы заканчиваете?
– Думаю, освобожусь около десяти.
Ну вот, снова работать в вечернюю смену…
– Приходите.
Меня начала мучить совесть, обычно он закрывал магазин около пяти.
– Нет-нет, это слишком поздно. Может быть, попробуем завтра…
– Мисс Кинкейд, – мягко возразил Эрик, – вас я всегда рад видеть. Меня это ничуть не затруднит.
Тем не менее, когда я повесила трубку, чувство вины никуда не исчезло. Эрик уже далеко не молод, во сколько он обычно ложится спать? В десять? Или в девять? Хотя что уж теперь говорить. Он пообещ ал встретиться со мной, а если Эрик что-то решил, отговаривать бесполезно. Мне оставалось только ждать и надеяться, вдруг Роман объявится до того, как я уйду на работу.
Так и не дождавшись, я оставила записку, что мне надо срочно поговорить с ним. А что еще оставалось делать?
На работе все было в порядке: все пришли, и самое главное – ни у кого не было похмелья. Я занялась бумагами, свободного времени оказалось предостаточно – не знаю, порадовало ли меня это. С одной стороны, появился шанс привести в порядок дела, а с другой, я все время думала о произошедшем, совершенно не в состоянии выкинуть это из головы.
Мы уже собирались закрываться, и тут я заметила, что Сет до сих пор сидит в кафе на обычном месте. Мэдди работала в дневную смену, поэтому сегодня мне не пришлось страдать, наблюдая за этой сладкой парочкой. Он поймал мой взгляд, когда я проходила мимо, и я остановилась и присела напротив.
– Продвигается? – спросила я.
Он выглядел очень обеспокоенным, и я поставила свои романтические бредни на паузу.
Он раздраженно постучал по экрану ноутбука.
– Нет. Я смотрю в этот чертов экран уже два часа, и все без толку… Хотя нет, почему же без толку: заказал вот футболку с чудо-близнецами[7] и посмотрел несколько роликов на YouTube.
Я улыбнулась и оперлась подбородком на руки:
– Неплохо, всего-то за один день работы.
– Так в том-то и дело! И так уже неделю! Моя муза – неблагодарная, продажная женщина, ушла от меня, наверное, собирается написать книжку без моей помощи.
– Неделя без музы? Личный рекорд, – заметила я.
Помню, когда мы встречались, приступы творческого паралича у него обычно проходили за пару-тройку дней.
– Когда срок сдачи?
– Еще не скоро, но не в этом дело, – вздохнул он. – Не люблю, когда меня загоняют в угол. Когда я не пишу, то просто не знаю, чем занять время.
Я открыла рот, чтобы сказать, что вообще-то он скоро женится и мог бы заняться приготовлениями к свадьбе, но вовремя спохватилась, сменив тему на более невинную.
– Может, тебе пора найти какое-нибудь хобби? Фехтование? Оригами?
Он улыбнулся так хорошо знакомой мечтательной улыбкой.
– Я когда-то пытался научиться вязать крючком.
– Неправда!
– Правда. Знаешь, как сложно!
– А вот и не сложно, – выдавила я, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Да это даже дети умеют. Вот твои племяшки, например, наверняка умеют.
– Умеют. Погоди, ты пытаешься поднять мне настроение или как?
В его прекрасных карих глазах таилась улыбка. Как же я люблю, когда они меняют цвет и становятся почти янтарными. Усилием воли я сбросила нахлынувшее романтическое настроение.
– Всегда можно пойти потанцевать, – хитро сказала я.
Сет рассмеялся.
– По-моему, мы уже несколько раз вполне убедительно доказали, что я абсолютно безнадежен.
В свое время я дважды пыталась научить его танцевать свинг и сальсу, но мои попытки ни к чему не привели. Все таланты Сета – в душе, но не в теле. Хотя если подумать… все-таки это не совсем правда.
– Просто ты пока еще не нашел то, что тебе нужно, – пошутила я, даже не пытаясь сдержать улыбку.
– А что там осталось? Риверданс? Кадриль? И даже не пытайся предложить джаз. Я сходил как-то на мюзикл «Продавцы новостей» – психологическая травма лет на пять.
– Жестко, – отозвалась я. – Но футболки с джазовыми танцами ты все равно можешь носить. У тебя же наверняка есть майка «Dancing Queen»[8].
Сегодня с его футболки на меня смотрел Чак Норрис.
– Хотя для разнообразия… Кадриль, кстати, танцуют в очень симпатичных костюмах.
Сет раздраженно покачал головой:
– Танцевальные костюмы – по твоей части. И футболки «Dancing Queen» у меня нет, хотя какая-то с «ABBA» наверняка завалялась. «Dancing Queen» – это про тебя.
Он оглядел меня с головы до ног:
– В таком наряде хоть сейчас на танцы.
Я почувствовала, как щеки зарделись под его взглядом, и сразу же сменила обличье, чтобы спасти ситуацию. В последние дни на улице неожиданно потеплело, как тут не надеть платье. Сегодня я выбрала кремовое А-силуэта, без рукавов, с довольно смелым для менеджера книжного магазина вырезом. Сет не пытался заигрывать со мной, но я слишком хорошо знаю, как он умеет скрывать чувства. Интересно, о чем он думает? Просто восхищается красотой? Хочет меня? Не одобряет слишком глубокий вырез?
– В этом старье? – спросила я, почувствовав себя на удивление неловко.
– Когда мы с тобой познакомились, на тебе было платье такого же цвета.
Внезапно я поняла, что Сет смущен.
– Не знаю, почему я вдруг вспомнил, – добавил он.
– Ничего ты не вспомнил, – возразила я. – Я была в фиолетовом.
Ну вот, теперь я разволновалась при одном воспоминании о первой встрече. Он улыбнулся той самой трогательной улыбкой и продолжил:
– Разве? Ах да, точно. Ты права. Фиолетовый топ и юбка в цветочек.
Даже так? Если он сейчас умудрится вспомнить, что на мне был еще пиджак из змеиной кожи, я в обморок упаду. Не сомневаюсь, он помнит все, даже туфли и прическу. Мы напряженно молчали. Я умею менять обличье, поэтому покраснеть мне не грозило, но во всем теле разлилось приятное тепло, лишь наполовину состоявшее из желания. Я чувствовала что-то еще… Более нежное и глубокое.
Я откашлялась и спросила:
– А о чем новая книга? Кейди и О’Нейл, да?
Сет кивнул, обрадовавшись смене темы.
– Все как всегда: мистика, интрига, сексуальное влечение и смертельно опасные ситуации… Это последняя книга о них, – немного помолчав, добавил он.
– Как??? – ошарашенно спросила я.
От сентиментальности не осталось и следа. Я переспросила:
– То есть это последняя книга из этой серии? Но почему?
Сет написал множество мистических романов, но именно книги о Кейди и О’Нейле – бесстрашных искусствоведе и археологе, настоящих искателях приключений – принесли ему известность.
Он пожал плечами, уставившись в экран ноутбука:
– Потому что все когда-нибудь заканчивается.
– А как ты собираешься зарабатывать на жизнь?
– Вообще-то, Джорджина, я пишу и другие книги. Думаешь, мои поклонники не настолько мне доверяют, чтобы покупать книги из новой серии?
– Конечно доверяют, – согласилась я. – Мы готовы идти за тобой, куда скажешь.
Хотела сказать «они», а получилось «мы»…
– Надеюсь…
Сет снова взглянул меня, в его глазах плясали азартные искорки.
– Но вообще-то у меня есть совершенно новая идея, просто прекрасная. Я хочу уйти в нее с головой, понимаешь?
Прекрасно понимаю. Я отлично знаю, для Сета реальный мир перестает существовать, когда он погружен в очередную книгу. Он с таким энтузиазмом говорит о новом проекте, неужели он станет еще более рьяным фанатом своего дела?
– Так ты уже знаешь, чем все закончится у Кейди с О’Нейлом? – спросила я.
– Нет, – вздохнул он, и от его радости не осталось и следа. – В этом-то и проблема. Я понятия не имею, чем завершится их история.
Мне вдруг показалось, что эти слова относятся не только и не столько к книге. Наши взгляды встретились, и бог его знает, чем бы это закончилось, если бы ко мне не подошла Бет:
– Джорджина, тебя какой-то друг спрашивает.
У меня чуть сердце из груди не выскочило: Роман! Он прочитал записку! Только надежда на то, что он может дать дельный совет насчет моих зловещих приключений под пение сирен, могла заставить меня оторваться от Сета. Я вскочила с места, виновато посмотрев на Сета:
– Мне надо идти.
Он кивнул, и в его взгляде я заметила странное беспокойство. Мне тоже стало не по себе. Сет – мастер скрывать чувства, но когда-то мне неплохо удавалось их угадывать.
– Конечно, без проблем, – ответил он.
Что с ним такое? Неужели загадочное чувство, которое он всеми силами старается скрыть, называется «ревность»?
Но я постаралась выкинуть эти мысли из головы, сейчас нужно срочно поговорить с Романом. Я нетерпеливо сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и пошла к кассам, где, по словам Бет, меня ожидал друг. Меня и правда ждал друг. Но не Роман, а Коди.
Точнее, существо, отдаленно напоминавшее его.
Я даже не сразу его узнала – он был весь в черном, и не просто в джинсах и футболке, а в полном обмундировании: кожаная куртка с шипами, ботинки со стальными носами и – о ужас! – рубашка в сеточку. Несколько прядей волос покрашены в черный цвет, образ довершали черная подводка и черная помада на фоне мертвенно-бледного лица. Потеряв дар речи, я схватила его за руку и утащила к себе в кабинет, пока он не попался на глаза остальным.
– Ты что делаешь, с ума сошел?
Солнце только село, значит, ему пришлось превысить ограничения по скорости перемещения в два раза, чтобы добраться сюда так быстро.
– Мне нужно увидеть Габриэллу, – объяснил он, бросая многозначительные взгляды на дверь. – Где она? Я так старался успеть до закрытия.
– Она сегодня не работает.
Коди сразу погрустнел, но я не удержалась и все-таки добавила:
– И если честно, слава богу.
– Да почему? У Питера завалялся номер «Грешников Сиэтла», мы его прочитали от корки до корки и решили, что так я смогу привлечь ее внимание. Питер помог выбрать одежду.
– Погоди-ка, что ты сказал? У Питера завалялся номер… Хотя ладно, не важно. Лучше не знать. Ты бы наверняка привлек ее внимание, уж поверь мне. Только, боюсь, не совсем так, как ожидал.
Коди развел руками:
– Да посмотри на меня! Ей же это нравится. Ты ведь сама говорила, она всегда одевается в черное.
– Ну, говорила, – признала я. – Но ты… как бы это сказать… Немного перестарался. Люди типа Габриэллы выскочек не любят. Чем сильнее ты стараешься ей понравиться, тем больше будешь ее бесить.
Вампир удрученно вздохнул и рухнул в офисное кресло.
– Ну и что теперь делать? Этот журнал – моя единственная надежда.
– Для начала не позволяй больше Питеру наряжать тебя. Никогда. А в остальном… даже и не знаю. Давай я поспрашиваю у народа, может, удастся узнать еще что-нибудь. Но я тебя умоляю больше никогда так не одеваться.
– Ладно, – уступил Коди.
И тут в кабинет заглянул Даг. Сегодня вечером – не его смена, поэтому я, конечно, удивилась, но Даг изумился куда больше.
– Эй, Кинкейд, я тут хотел спросить насчет расписания… Твою матерь божью! Что это?
– Это Коди, – со вздохом ответила я.
Даг осторожно прикрыл за собой дверь, с опаской подошел к Коди и стал разглядывать его.
– Будь я проклят, и правда – Коди! А я было решил, что тебя навестил призрак Джина Симмонса[9].
– Джин Симмонс не умер, – возразил Коди.
– Коди пытается произвести впечатление на Габриэллу, – объяснила я.
Даг открыл рот, собираясь сказать, что у моего друга нет шансов, но я успела остановить его.
– Да-да, все понятно. Так что ты хотел? – спросила я.
Даг хотел поменяться сменами, и Коди решил оставить нас, раз уж ему все равно не удастся увидеть сегодня свою возлюбленную. Я вывела его через служебный вход, побоявшись, как бы в магазине не началась паника. Мы с Дагом разобрались с расписанием, а потом стали обсуждать Коди и Габриэллу. Мы так увлеклись, что я даже не услышала, как по громкой связи объявили о закрытии магазина. Даг быстро распрощался со мной, испугавшись, что я засажу его за работу, а я принялась доделывать дела. Скоро надо ехать к Эрику, я ждала этой встречи с радостью и тревогой.
Через час сотрудники начали уходить домой. Я последний раз обошла магазин и обнаружила, что Сет так и сидит в кафе. Ни у кого из ребят рука не поднималась выставить его. Один раз его даже случайно закрыли в магазине, и сработала сигнализация. Я подошла к столику. Сет с восторженным видом с молниеносной скоростью стучал по клавишам.
– Эй, Мортенсен! Домой можешь не идти, но здесь оставаться нельзя.
Прошло как минимум полминуты, прежде чем он оторвался от экрана, удивленно посмотрел на меня и сказал:
– Ой. Привет.
В этом весь Сет – ну как тут не улыбнуться…
– Мы закрываемся, пора собираться.
Он огляделся, наконец-то обратив внимание, что за окном потемнело и в магазине не осталось ни души.
– О черт! Извини, я не заметил.
– Полагаю, тебя посетила муза?
– Еще как!
– И ты теперь знаешь, чем все закончится?
– Пока нет.
Я проводила его до служебного входа, поставила магазин на сигнализацию, потом вышла сама, и мы попрощались. Если сегодня днем он и оказался во власти романтических мечтаний, то сейчас они растаяли как дым, и его душой завладели герои книги. Когда мы встречались, мне приходилось мириться с этим. Для Сета его книги значат если не все, то очень многое.
Я стряхнула излишнюю сентиментальность и поехала на север города, к Эрику. Я до сих пор чувствовала себя неловко из-за того, что ему пришлось встречаться со мной так поздно. В окнах горел свет, привычно пахло благовониями, играла музыка, как будто магазин все еще ожидал покупателей. Эрика я обнаружила не сразу – он склонился над фолиантами по хиромантии.
– Эрик, привет.
– Мисс Кинкейд.
Он поднялся поприветствовать меня, его движения были неуверенными, а на смуглом лице я увидела изможденность. Мне захотелось броситься к нему и обнять, но он бы этого не одобрил. Однако я задала вполне естественный в такой ситуации вопрос:
– С тобой все в порядке? Ты болел?
Эрик мягко улыбнулся и очень медленно пошел к центральному прилавку.
– Обычная простуда. Затянулась чуть дольше, скоро все пройдет.
Верилось с трудом. Мы с Эриком знакомы не первый день… на самом деле я даже и не знаю, сколько лет прошло с момента нашего знакомства. Общаясь со смертными, я не переставала удивляться этим поразительным изменениям: сегодня они кажутся молодыми и здоровыми, а завтра уже успели состариться и вот-вот перейдут в мир иной. Несмотря на то что я наблюдала этот процесс сотни раз, мне все равно было больно. Это одна из причин, почему Сет ушел от меня: он не хотел, чтобы я снова испытала боль утраты, моя забота о его здоровье начала доходить до паранойи.