– Просто я умираю с голоду. Мы, сталкеры, знаешь ли, не всегда успеваем поесть.
Я оценила яичницу, бекон и оладьи.
– Ну, думаю, этого тебе хватит на целый день или даже на два. Ничего себе ты наготовил, – заискивающе добавила я.
– Не придуривайся, – с улыбкой парировал он. – Угощайся на здоровье.
Первая хорошая новость за день, хоть я и встала пять минут назад. И тут нахлынули воспоминания о случившемся прошлой ночью.
– О черт…
Роман вопросительно взглянул на меня, на секунду оторвавшись от сковородки с оладьями.
– Что такое?
– Вчера вечером произошло кое-что забавное… нет, неправда, на самом деле ничего забавного, – нахмурившись, призналась я.
Я рассказала о появлении таинственной силы и о том, как позавчера чуть не отправилась поплавать. Роман молча выслушал меня, и от его веселья не осталось и следа.
Когда я закончила рассказ, Роман так резко разбил яйцо о край тарелки, что та треснула. Мне стало не по себе, и я попятилась.
– Твою мать, – прорычал он.
– Эй, ну ты что, – попыталась успокоить его я, мне еще не хватало разъяренного нефилима. – Это вообще-то был сервиз.
Он сердито посмотрел на меня.
– Три раза, Джорджина. Твою мать, это случилось уже три раза, и всегда в мое отсутствие.
– А при чем тут ты? – удивленно спросила я, но удивление постепенно переросло в ярость. – Не твоя забота охранять меня!
– Не моя, – согласился он. – Но неизвестная сущность проникает в мой дом, а я гоняюсь за каким-то дурацким суккубом, потому что так сказал Джером.
Я решила не уточнять, что дом вообще-то мой.
– Ищите, и обрящете, – внезапно произнес знакомый голос.
Нас обдало жаром ауры Джерома, и демон материализовался посреди кухни.
– Как всегда, вовремя, – оборвал его Роман, ни капельки не обрадовавшись. – Жду тебя уже целую вечность.
– Так уж и вечность? Мы же всего неделю назад виделись, – удивился Джером, закуривая.
– А такое ощущение, будто прошла вечность, – не сдавался Роман.
Он передал тарелку с едой, и я тихо села за стол, решив подождать, пока он предоставит Джерому отчет о проделанной работе, а потом уже рассказать о возникших у меня проблемах. Роман продолжал:
– Вы, адские парни, можете смело добавить слежку за Симоной в список вечных адских мук.
Джером улыбнулся и стряхнул пепел в вазу с герберами. Я, конечно, в восторг не пришла, но ладно хоть не на пол.
– Я так понимаю, ничего особенного она не предпринимала. Мэй сообщила то же самое.
Роман сел рядом со мной, со стуком поставив тарелку на стол. Я вздрогнула, но тарелка осталась цела.
– Ничего особенного: только шопинг и охота за мужчинами. Ах да, и флирт с Мортенсеном.
Брови Джерома резко подпрыгнули вверх.
– С Сетом Мортенсеном?
Я уже открыла рот, чтобы спросить, много ли у него знакомых по фамилии Мортенсен, но следующая фраза Романа сразила меня наповал:
– Да, она пару раз встречалась с ним, типа случайно, и предпринимала вялые попытки соблазнить его.
Я почувствовала, что снова закипаю, и тут до меня дошло:
– Погоди, как это пару раз? Не только в кофейне?
Роман виновато посмотрел на меня, слегка остыв.
– Да, я не успел тебе рассказать. Вчера, пока ты ходила за покупками с Мэдди, Симона заявилась в магазин. Какое совпадение, именно тогда, когда тебя не было на месте.
Я бросила вилку на тарелку. Раздался звон. Каким чудом в этом доме еще осталась посуда?
– Какого черта ты не сказал мне?
– Такого! Вообще-то мне казалось, у нас есть проблемы посерьезнее, не успел!
Джером напрягся, когда Роман сказал, что Симона пытается соблазнить Сета. Странно, демоны редко удивляются и еще реже показывают удивление. Вскоре он взял себя в руки и спросил:
– Проблемы посерьезнее?
– За Джорджиной кто-то охотится, – заявил Роман.
– За Джорджиной вечно кто-то охотится, – вздохнул Джером. – Что на этот раз?
Его лицо оставалось абсолютно бесстрастным, но когда мы объяснили ему, в чем дело, я увидела в его глазах интерес. Ну, или как минимум напряженную работу мысли.
Мы с Романом закончили рассказ, на кухне воцарилось молчание. Мы ждали, когда начальник объяснит нам, что происходит.
– За Симоной можешь больше не следить, ты выполнил свою работу, – наконец сказал Джером.
– Слава богу, – с облегчением вздохнул Роман.
– Теперь будешь следить за Джорджи.
– Что??? – в один голос воскликнули мы с Романом.
– Условия те же, – пояснил Джером, – невидимая слежка, скрытая аура. Постоянно, кроме того времени, когда вы дома. Все и так знают, что вы живете вместе, поэтому будет немного странно, если ты вдруг исчезнешь с лица земли.
Когда я попадалась в сети неизвестных сладкоголосых сирен, мне ужасно не хватало Романа; по идее, предложение Джерома должно было обрадовать, но меня вдруг охватила совершенно иррациональная ярость.
– Он должен продолжать следить за Симоной!
– Да что ты? – ухмыльнулся Джером. – Это с какой радости? За все время она ни разу не связалась ни с кем из ада. Либо она здесь по совершенно невинным причинам, либо слишком умело маскируется.
– Но… но она же преследует Сета. Мы должны узнать, зачем он ей!
– Ну, тут особого ума не надо.
– Мы должны остановить ее!
– Джорджина, – фыркнул демон, – ты хоть понимаешь, до какой степени мне наплевать на твоего бывшего парня? Во Вселенной существуют вещи гораздо более важные, чем твоя дурацкая личная жизнь или отсутствие таковой.
Я вздрогнула.
– К тому же сейчас он спит с другой женщиной. Если он действительно любит ее, то Симона ему ничего не сделает. И не надо на меня так смотреть! Ты уже запятнала душу Сета, оттрахав его прошлой весной. Симоной больше, Симоной меньше… в принципе не важно.
Стиснув зубы, я попыталась поспорить с ним:
– И все равно я считаю…
– Нет, – резко оборвал меня Джером.
Когда босс говорит таким тоном, лучше с ним не спорить. Он повернулся к Роману и резюмировал:
– С Симоной разобрались. Теперь ты следишь за Джорджи. Это понятно?
Роман спокойно кивнул, совершенно не разделяя моего возмущения:
– Ясно. Ты понимаешь, что это за сила? Что происходит с Джорджиной?
– Есть несколько идей, – прорычал Джером и исчез.
– Сукин сын, – крикнула я ему вдогонку.
– Это как понимать: как общее выражение недовольства или у тебя действительно есть сомнения в происхождении Джерома? – спросил Роман, принимаясь за яичницу.
Он, похоже, немного успокоился и расслабился.
– И то и другое. А что это у тебя такое лицо довольное? Ты же еще недавно был вне себя от ярости.
– Так я же наконец-то избавлен от Симоны и теперь буду следить за куда более интересной жертвой.
– А еще тебе совершенно наплевать на Сета.
– Ну да, и это тоже.
Я невидящим взглядом уставилась в тарелку. От аппетита не осталось и следа.
– Мне надо увидеться с ним. И с ней. Я должна узнать, почему она преследует его.
– Джорджина, это до добра не доведет, – предостерег Роман.
Я промолчала. Настроение упало ниже плинтуса. Я, конечно, благодарна Роману за то, что он готов защищать меня, но безопасность Сета кажется мне важнее. Я хочу спасти его, но от чего? От суккуба, который укоротит ему жизнь и запятнает душу? Или же у меня куда более эгоистичные мотивы и я просто не хочу, чтобы он переспал с другой женщиной? Мне было нелегко принять его помолвку с Мэдди, но все-таки, если Симоне удастся его соблазнить, разве свадьба не состоится? В любом случае состоится, решила я. Сет не станет изменять Мэдди, он сохранит верность невесте. Но тут какой-то противный внутренний голос спросил: «Или станет? С тобой же он ей изменил».
– Черт. Не могу смотреть на тебя в таком состоянии.
– Что? – удивленно спросила я.
– У тебя такое трагическое выражение лица, смотреть больно.
Он уткнулся в тарелку, медленно ковыряя недоеденную яичницу, а потом снова посмотрел на меня и, тяжело вздохнув, сказал:
– Я знаю, куда сегодня собирается Сет. Насчет Симоны не уверен.
– Куда? – нетерпеливо спросила я.
– Художественный музей, – немного помедлив, ответил Роман. – Он вчера сказал Мэдди, что думает пойти туда. Там какая-то выставка, на которую он хочет сходить, а она – нет. Насчет точного времени не уверен, но Симона могла подслушать их разговор, а для нее это отличный шанс.
Я встала, моментально перевоплотившись. Волосы уложены волнами, джинсы, футболка, идеальный макияж.
– Тогда пошли. Надо сориентироваться на месте.
– Эй, красавица, не так быстро. Не все могут собраться за секунду. Кстати, некоторые еще завтракают.
Я села обратно, даже не пытаясь скрыть нетерпение. Роман продолжал завтракать, намеренно игнорируя меня и тщательно пережевывая каждый кусочек. И тут мне пришла в голову отличная мысль:
– А ты сможешь скрыть мою ауру? Я обернусь невидимкой, и тогда она точно клюнет на приманку.
– А я так надеялся, что ты до этого не додумаешься, – раздраженно ответил Роман.
Я думала, он не согласится, но, на удивление, когда мы поехали в музей, он все-таки скрыл мою ауру, я обернулась невидимкой, и теперь мы оба могли оставаться инкогнито.
Стояла прекрасная погода для прогулок в центре Сиэтла. С утра было пасмурно, но сейчас посветлело, и погода казалась теплой: ясное голубое небо, солнце. Но осень уже вступила в свои права, и на улице было прохладно. Если смотреть из окна – просто красота, но гулять лучше, надев пальто.
Художественный музей Сиэтла – или СЭМ, как его ласково называют местные – внушительное по площади здание, в нем выставлены коллекции предметов искусства всевозможных эпох и культур. Роман сказал, что Сет хочет пойти на выставку «Ювелирные украшения поздней античности», она продлится всего несколько недель. Бьюсь об заклад, это как-то связано с книгой о Кейди и О’Нейле, ему наверняка нужно собрать фактический материал.
Но Сета мы в музее не нашли. Несмотря на будний день, музей был переполнен туристами, бесцельно бродящими по залам, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть экспонаты или почитать информацию о них. Эта эпоха очень близка и дорога мне, и я немного смутилась: именно тогда я родилась, именно тогда жила жизнью простой смертной. Я смотрела на экспонаты – кольца, браслеты, ожерелья, и у меня появилось очень странное ощущение. Многие украшения были из региона Средиземного моря времен Римской империи. Иногда воспоминания заставляют сердце сжиматься от боли, а иногда я чувствую некоторую отстраненность, как будто смотрю кино о чужой жизни.
Я внимательно рассматривала каждый экспонат, удивляясь, как по-разному время обошлось с украшениями: одни стали сиять еще ярче, другие, наоборот, покрылись патиной. Внезапно кто-то легко прикоснулся к плечу, но никого рядом не оказалось – значит, это Роман. Я обернулась, обводя взглядом галерею, и поняла, к чему – точнее, к кому – он пытается привлечь мое внимание. В противоположном конце зала стоял Сет и задумчиво, с интересом разглядывал витрину. В руках он держал блокнот и ручку – он действительно пришел сюда не из праздного любопытства.
Я смотрела на него с таким же восхищением, как на украшения. Сет дорог мне, он – моя драгоценность, мое сокровище, обладающее не меньшей ценностью, чем все окружающие нас экспонаты. Черт, подумала я, наивная дура, решила, будто все прошло, ага, сейчас! Я с трудом могла находиться с ним в одной комнате, настолько меня к нему тянуло.
Я прижалась к стене, чтобы не попасться под ноги посетителям, и смотрела на него. Интересно, заявится все-таки сюда эта предательница Симона или нет? Прошло полчаса, я уже умирала от нетерпения – глупо, знаю. Сет наверняка пробудет здесь весь день, и она, скорее всего, придет попозже. Но вдруг мне показалось, что сейчас важнее всего просто поговорить с ним. Да, это глупо, неправильно, хотя за долгую жизнь я совершала и гораздо более идиотские поступки.
Я вышла из зала на лестницу, там как раз никого не было, и через мгновение обрела видимую форму. Роман тихо прошипел мне в ухо:
– Ты что, совсем спятила?
– Скрой мою ауру, – резко ответила я. – Если она появится, мы почувствуем ее раньше, чем она успеет заметить меня.
Едва я договорила, как на лестнице появилась пожилая пара, они удивленно посмотрели на меня. Я подкупающе улыбнулась и открыла дверь, вежливо пропуская их вперед.
Сет стоял у витрины с византийскими диадемами. Я подошла к нему и дотронулась до плеча. Он вздрогнул и обернулся, но выражение испуга на лице сразу же сменилось радостью, когда он увидел меня. Черт, подумала я. Лучше бы испугался.
– Хочешь, угадаю? – спросила я. – Планируешь, как Кейди и О’Нейл совершают идеальное ограбление?
– Ну что ты, они же хорошие, – с улыбкой ответил он.
– Вообще-то они известные правонарушители, – напомнила я.
– Я предпочитаю называть это гибким подходом к законодательству. А ты что тут делаешь?
Я показала рукой на окружающую красоту.
– Вспоминаю молодость, точнее – то, что от нее осталось. Пески времени поглощают почти все, но кое-что сохраняется.
– А я об этом даже не подумал, – заинтригованно протянул Сет. – Ведь это же твое время, твоя эпоха. Вот кто сможет ответить на все мои вопросы.
Я представила себе, как даю Сету частные уроки истории, и тут же отогнала эти мысли прочь.
– Зато здесь ты можешь увидеть все собственными глазами. Тебя заинтересовало что-то конкретное?
Он показал на соседнюю витрину с диадемами.
– Они просто прекрасные. Почему теперь такое не носят?
– Сейчас на голове чего только не носят…
Сет одарил меня фирменной полуулыбкой и возразил:
– Не в этом дело. Просто… ну не знаю, в этом есть такая красота, такое мастерство, которые теперь утрачены. Только посмотри!
Он восхищенно показал на диадему, напоминавшую корону из золотых монет. С ободка гроздьями свисали крошечные золотые диски, наверняка прелестно смотревшиеся в волосах.
– Посмотри на ее несовершенство. Ведь это ручная работа, каждая диадема уникальна.
– Некоторые сочли бы это дефектом.
Господи, как я люблю, когда Сет начинает философствовать, совершенно забывая обо всем.
– Именно это делает их такими прекрасными. И вообще, мне нравится сама идея наряжать женщин в короны и драгоценности. Можешь считать меня сексистом, но я думаю, что прекрасному полу нужно поклоняться… Хотя это вовсе не лишает его прав и возможностей, принадлежащих мужчинам, – помолчав, добавил он.
Я засмеялась и отошла в сторону, пропуская к витрине других посетителей.
– И вовсе я не считаю тебя сексистом. Ты – настоящий романтик.
Я вспомнила, как вчера в свадебном салоне Мэдди восхищалась жемчужными тиарами и лентами для волос, и мне стало не по себе. Диадемы наших дней. Интересно, понравились бы они Сету?
– Считай меня кем хочешь, но мне кажется, наша цивилизация в упадке, если основным аксессуаром стали банальные резинки для волос.
Мы гуляли по выставочным залам, разглядывая экспонаты и обсуждая их. Я старалась не придавать происходящему слишком большого значения. Я не обольщалась – мы не можем быть просто друзьями. Да, я влюблена в него, и мне ни капельки не стыдно, я только пытаюсь наслаждаться моментом. Присутствия Симоны я так и не ощутила, а поскольку Роман мог чувствовать тоньше, чем я, думаю, и он ничего не заметил. А еще могу себе представить, как он закатывал глаза, наблюдая, как мы с Сетом приятно проводим время.
Наконец мы дошли до последнего экспоната: византийских обручальных колец. Стоило мне взглянуть на них, и приятное тепло, сопровождавшее меня все это время, растаяло как дым, я застыла в напряжении. У Сета тоже изменилось настроение. В основном кольца были похожи друг на друга: на ободке каждого плоский диск с какой-нибудь гравировкой. Неудивительно, что я так разволновалась, хотя Мэдди, грядущая свадьба и вся эта история тут совершенно ни при чем.
В прошлом году Сет в подарок на Рождество заказал для меня кольцо, нет-нет, не обручальное – просто кольцо в подарок. Он знал, что этот стиль – часть моего смертного прошлого, и решил сделать мне приятное. Кольцо получилось прекрасное, я хранила его как зеницу ока в шкатулке, куда на протяжении веков складывала свои сокровища: вещи, которые слишком дороги мне, чтобы выкинуть их, но на которые слишком больно смотреть.
Мы оба молчали. Интересно, о чем он думает? Может быть, ему просто стало неловко от воспоминаний о бывшей девушке? Или он почувствовал такую же сладкую ностальгию? Когда Сет начал встречаться с Мэдди, я не сомневалась – он забыл меня. Но после ненадолго вспыхнувшего между нами прошлой весной чувства я изменила свое мнение. Слишком часто я ловила на себе его странный взгляд, напоминавший о тех временах, когда мы встречались, временах, когда он признавался мне в любви. Он скоро женится, решение принято, но все-таки…
Не знаю, сколько времени мы стояли, не говоря ни слова, прежде чем Сет прервал молчание:
– Ну что… похоже, мы обошли всю выставку, да?
Я огляделась по сторонам, будто пытаясь понять, не пропустили ли мы чего-нибудь.
– Похоже на то.
Сет старался не смотреть мне в глаза, он словно излучал тревожность.
– Спасибо за помощь. Пойду обратно в магазин и постараюсь сделать так, чтобы твой труд не пропал даром.
– Удачи.
– Спасибо, – ответил Сет, наконец-то посмотрев мне в глаза, мы обменялись робкими улыбками и расстались.
Я вышла из музея, сама не понимая, куда иду и зачем, мне надо было поскорее очутиться в каком-нибудь месте, где нет Сета. Примерно час или около того я обманывала себя, да и его тоже, пытаясь не поддаваться до боли знакомому отчаянию. Ведь у меня же есть право на маленький кусочек счастья? Однако теперь темнота вновь поглотила мою душу, и мне стало не по себе при мысли о том, что таинственная сила всегда появлялась именно в такие печальные моменты, когда я легко откликалась на соблазнительные обещания покоя.
Да простит меня Роман, но нужно срочно принимать меры. Мне надо отвлечься.
– Тебе не понравится то, что я собираюсь сделать, – прошептала я, в полной уверенности, что Роман не отстает ни на шаг.
На самом деле мне надо не просто «отвлечься», мне необходим хороший приток энергии. Я регулярно занималась сексом, поэтому на энергетический уровень жаловаться не приходилось. Однако если я, так сказать, достигну апогея, физической силы точно прибудет, хочется надеяться, что и силы духа тоже.
Случайные связи далеко не всегда повышают настроение, у меня не было никакого желания идти в бар на охоту за потенциальными жертвами. Мне нужно было что-нибудь попроще, но при этом не слишком порочное – обычно эти параметры взаимоисключающи, подумала я и вдруг вспомнила – есть отличный вариант!
В квартире напротив жил симпатичный парень лет двадцати по имени Гэвин. Он ничего особенного не говорил и не делал, но я очень ему нравилась. В моем присутствии он или жутко волновался и краснел, или начинал глупо шутить. Когда мы случайно сталкивались в гараже или в холле, он не хотел уходить, но никак не мог найти предлог, чтобы познакомиться поближе. Да и смотрел он мне в основном не в глаза, а в декольте.
В довершение всего у него еще и есть девушка: не знаю, изменял ли он ей раньше или только собирался, меня это совершенно не волновало. Главное, когда я позвонила к нему, его девушки дома неоказалось.
– Джорджина, – изумленно поздоровался он. – Как… как дела?
– Так себе, – расстроенно ответила я. – У меня дверь в квартиру захлопнулась, ключи остались внутри, теперь придется ждать, пока подруга принесет запасной комплект. Можно, я посижу у тебя? Я сначала хотела подождать на улице, но тут начался такой ливень, я промокла до нитки.
Тут Гэвин наконец обратил внимание на то, как я вымокла, и на просвечивающий белый сарафан без лифчика – я сменила обличье, выходя из машины. Зрачки расширились, он на секунду отвернулся, а потом снова прилип взглядом к мокрой ткани, облепившей мою грудь и затвердевшие соски.
– А что, дождь был? Там вроде хорошая погода.
Холл был залит ярким светом осеннего солнца.
– Я знаю, – ничуть не смутившись, ответила я, – сама удивилась. Отличная погода, и тут вдруг – раз, и такой ливень, прямо из ниоткуда!
Очевидно, мои слова звучали настолько невероятно – Гэвину даже удалось оторвать от меня взгляд и еще раз внимательно посмотреть на безоблачное голубое небо за окном. Наконец он перестал пытаться понять, что происходит, и предложил мне пройти в квартиру.
– У тебя нет какой-нибудь футболки? – промяукала я. – А то я так замерзла.
Он переключил внимание с моей груди на черные трусики, просвечивавшие через сарафан. Вряд ли ему хотелось, чтобы я переодевалась, но он не мог пренебречь правилами хорошего тона и отказать мне.
– Конечно, пойдем.
Я последовала за ним в спальню, он порылся в шкафу, достал огромную футболку с эмблемой «Сиэтл маринерс»[10] и зеленые фланелевые шорты и протянул мне.
– Посмотри, может, это подойдет, – промямлил он, пятясь к выходу, чтобы дать мне возможность переодеться.
– Спасибо, – поблагодарила я, ослепительно улыбнувшись.
Ему удалось выдавить некоторое подобие улыбки, прежде чем закрыть за собой дверь. Я скрестила руки на груди и некоторое время стояла неподвижно, и тут невидимый Роман, вздохнув, произнес:
– Что за бред. Тебе надо было просто превратиться в разносчицу пиццы.
– Да ладно, этот прием с мокрым платьем проверен временем. Работает безотказно.
Роман вздохнул.
– Можешь подождать в соседней комнате, я недолго.
Я открыла дверь, высунулась в коридор и крикнула:
– Эй, Гэвин, ты не мог бы мне помочь?
Он тут же вошел в комнату, и я заметила, что он успел причесаться. Наверное, сразу метнулся в ванную, чтобы произвести на меня впечатление стильным видом.
– Что такое? – спросил он.
Я повернулась спиной, убрала волосы вперед, открыв шею, где завязывались бретельки платья.
– Не развязывается. Может, у тебя получится?
После недолгих раздумий он принялся за дело.
Я так запутала бретельки, что их было нелегко развязать, поэтому пока Гэвин трудился над решением этой сложной задачи, я успела подвинуться к нему поближе. Наконец он справился с узлом, бретельки ослабли, а я, конечно же, не успела их подхватить, и платье мягко скользнуло вниз. Если учесть, насколько оно промокло, это падение противоречило всем законам физики.
Я попыталась придержать платье, демонстрируя остатки скромности, но не очень-то усердствовала, и оно, естественно, упало на пол, а я осталась голая. Рядом послышался возмущенный вздох Романа.
Я повернулась к Гэвину, прикрываясь платьем так, чтобы ему хорошо было видно мою грудь. Он не мог отвести от нее глаз, я тоже опустила взгляд, словно пытаясь понять, на что же он так уставился.
– Боже, я вся промокла. У тебя есть полотенце? Не хочу мочить твою футболку.
Я оценила яичницу, бекон и оладьи.
– Ну, думаю, этого тебе хватит на целый день или даже на два. Ничего себе ты наготовил, – заискивающе добавила я.
– Не придуривайся, – с улыбкой парировал он. – Угощайся на здоровье.
Первая хорошая новость за день, хоть я и встала пять минут назад. И тут нахлынули воспоминания о случившемся прошлой ночью.
– О черт…
Роман вопросительно взглянул на меня, на секунду оторвавшись от сковородки с оладьями.
– Что такое?
– Вчера вечером произошло кое-что забавное… нет, неправда, на самом деле ничего забавного, – нахмурившись, призналась я.
Я рассказала о появлении таинственной силы и о том, как позавчера чуть не отправилась поплавать. Роман молча выслушал меня, и от его веселья не осталось и следа.
Когда я закончила рассказ, Роман так резко разбил яйцо о край тарелки, что та треснула. Мне стало не по себе, и я попятилась.
– Твою мать, – прорычал он.
– Эй, ну ты что, – попыталась успокоить его я, мне еще не хватало разъяренного нефилима. – Это вообще-то был сервиз.
Он сердито посмотрел на меня.
– Три раза, Джорджина. Твою мать, это случилось уже три раза, и всегда в мое отсутствие.
– А при чем тут ты? – удивленно спросила я, но удивление постепенно переросло в ярость. – Не твоя забота охранять меня!
– Не моя, – согласился он. – Но неизвестная сущность проникает в мой дом, а я гоняюсь за каким-то дурацким суккубом, потому что так сказал Джером.
Я решила не уточнять, что дом вообще-то мой.
– Ищите, и обрящете, – внезапно произнес знакомый голос.
Нас обдало жаром ауры Джерома, и демон материализовался посреди кухни.
– Как всегда, вовремя, – оборвал его Роман, ни капельки не обрадовавшись. – Жду тебя уже целую вечность.
– Так уж и вечность? Мы же всего неделю назад виделись, – удивился Джером, закуривая.
– А такое ощущение, будто прошла вечность, – не сдавался Роман.
Он передал тарелку с едой, и я тихо села за стол, решив подождать, пока он предоставит Джерому отчет о проделанной работе, а потом уже рассказать о возникших у меня проблемах. Роман продолжал:
– Вы, адские парни, можете смело добавить слежку за Симоной в список вечных адских мук.
Джером улыбнулся и стряхнул пепел в вазу с герберами. Я, конечно, в восторг не пришла, но ладно хоть не на пол.
– Я так понимаю, ничего особенного она не предпринимала. Мэй сообщила то же самое.
Роман сел рядом со мной, со стуком поставив тарелку на стол. Я вздрогнула, но тарелка осталась цела.
– Ничего особенного: только шопинг и охота за мужчинами. Ах да, и флирт с Мортенсеном.
Брови Джерома резко подпрыгнули вверх.
– С Сетом Мортенсеном?
Я уже открыла рот, чтобы спросить, много ли у него знакомых по фамилии Мортенсен, но следующая фраза Романа сразила меня наповал:
– Да, она пару раз встречалась с ним, типа случайно, и предпринимала вялые попытки соблазнить его.
Я почувствовала, что снова закипаю, и тут до меня дошло:
– Погоди, как это пару раз? Не только в кофейне?
Роман виновато посмотрел на меня, слегка остыв.
– Да, я не успел тебе рассказать. Вчера, пока ты ходила за покупками с Мэдди, Симона заявилась в магазин. Какое совпадение, именно тогда, когда тебя не было на месте.
Я бросила вилку на тарелку. Раздался звон. Каким чудом в этом доме еще осталась посуда?
– Какого черта ты не сказал мне?
– Такого! Вообще-то мне казалось, у нас есть проблемы посерьезнее, не успел!
Джером напрягся, когда Роман сказал, что Симона пытается соблазнить Сета. Странно, демоны редко удивляются и еще реже показывают удивление. Вскоре он взял себя в руки и спросил:
– Проблемы посерьезнее?
– За Джорджиной кто-то охотится, – заявил Роман.
– За Джорджиной вечно кто-то охотится, – вздохнул Джером. – Что на этот раз?
Его лицо оставалось абсолютно бесстрастным, но когда мы объяснили ему, в чем дело, я увидела в его глазах интерес. Ну, или как минимум напряженную работу мысли.
Мы с Романом закончили рассказ, на кухне воцарилось молчание. Мы ждали, когда начальник объяснит нам, что происходит.
– За Симоной можешь больше не следить, ты выполнил свою работу, – наконец сказал Джером.
– Слава богу, – с облегчением вздохнул Роман.
– Теперь будешь следить за Джорджи.
– Что??? – в один голос воскликнули мы с Романом.
– Условия те же, – пояснил Джером, – невидимая слежка, скрытая аура. Постоянно, кроме того времени, когда вы дома. Все и так знают, что вы живете вместе, поэтому будет немного странно, если ты вдруг исчезнешь с лица земли.
Когда я попадалась в сети неизвестных сладкоголосых сирен, мне ужасно не хватало Романа; по идее, предложение Джерома должно было обрадовать, но меня вдруг охватила совершенно иррациональная ярость.
– Он должен продолжать следить за Симоной!
– Да что ты? – ухмыльнулся Джером. – Это с какой радости? За все время она ни разу не связалась ни с кем из ада. Либо она здесь по совершенно невинным причинам, либо слишком умело маскируется.
– Но… но она же преследует Сета. Мы должны узнать, зачем он ей!
– Ну, тут особого ума не надо.
– Мы должны остановить ее!
– Джорджина, – фыркнул демон, – ты хоть понимаешь, до какой степени мне наплевать на твоего бывшего парня? Во Вселенной существуют вещи гораздо более важные, чем твоя дурацкая личная жизнь или отсутствие таковой.
Я вздрогнула.
– К тому же сейчас он спит с другой женщиной. Если он действительно любит ее, то Симона ему ничего не сделает. И не надо на меня так смотреть! Ты уже запятнала душу Сета, оттрахав его прошлой весной. Симоной больше, Симоной меньше… в принципе не важно.
Стиснув зубы, я попыталась поспорить с ним:
– И все равно я считаю…
– Нет, – резко оборвал меня Джером.
Когда босс говорит таким тоном, лучше с ним не спорить. Он повернулся к Роману и резюмировал:
– С Симоной разобрались. Теперь ты следишь за Джорджи. Это понятно?
Роман спокойно кивнул, совершенно не разделяя моего возмущения:
– Ясно. Ты понимаешь, что это за сила? Что происходит с Джорджиной?
– Есть несколько идей, – прорычал Джером и исчез.
– Сукин сын, – крикнула я ему вдогонку.
– Это как понимать: как общее выражение недовольства или у тебя действительно есть сомнения в происхождении Джерома? – спросил Роман, принимаясь за яичницу.
Он, похоже, немного успокоился и расслабился.
– И то и другое. А что это у тебя такое лицо довольное? Ты же еще недавно был вне себя от ярости.
– Так я же наконец-то избавлен от Симоны и теперь буду следить за куда более интересной жертвой.
– А еще тебе совершенно наплевать на Сета.
– Ну да, и это тоже.
Я невидящим взглядом уставилась в тарелку. От аппетита не осталось и следа.
– Мне надо увидеться с ним. И с ней. Я должна узнать, почему она преследует его.
– Джорджина, это до добра не доведет, – предостерег Роман.
Я промолчала. Настроение упало ниже плинтуса. Я, конечно, благодарна Роману за то, что он готов защищать меня, но безопасность Сета кажется мне важнее. Я хочу спасти его, но от чего? От суккуба, который укоротит ему жизнь и запятнает душу? Или же у меня куда более эгоистичные мотивы и я просто не хочу, чтобы он переспал с другой женщиной? Мне было нелегко принять его помолвку с Мэдди, но все-таки, если Симоне удастся его соблазнить, разве свадьба не состоится? В любом случае состоится, решила я. Сет не станет изменять Мэдди, он сохранит верность невесте. Но тут какой-то противный внутренний голос спросил: «Или станет? С тобой же он ей изменил».
– Черт. Не могу смотреть на тебя в таком состоянии.
– Что? – удивленно спросила я.
– У тебя такое трагическое выражение лица, смотреть больно.
Он уткнулся в тарелку, медленно ковыряя недоеденную яичницу, а потом снова посмотрел на меня и, тяжело вздохнув, сказал:
– Я знаю, куда сегодня собирается Сет. Насчет Симоны не уверен.
– Куда? – нетерпеливо спросила я.
– Художественный музей, – немного помедлив, ответил Роман. – Он вчера сказал Мэдди, что думает пойти туда. Там какая-то выставка, на которую он хочет сходить, а она – нет. Насчет точного времени не уверен, но Симона могла подслушать их разговор, а для нее это отличный шанс.
Я встала, моментально перевоплотившись. Волосы уложены волнами, джинсы, футболка, идеальный макияж.
– Тогда пошли. Надо сориентироваться на месте.
– Эй, красавица, не так быстро. Не все могут собраться за секунду. Кстати, некоторые еще завтракают.
Я села обратно, даже не пытаясь скрыть нетерпение. Роман продолжал завтракать, намеренно игнорируя меня и тщательно пережевывая каждый кусочек. И тут мне пришла в голову отличная мысль:
– А ты сможешь скрыть мою ауру? Я обернусь невидимкой, и тогда она точно клюнет на приманку.
– А я так надеялся, что ты до этого не додумаешься, – раздраженно ответил Роман.
Я думала, он не согласится, но, на удивление, когда мы поехали в музей, он все-таки скрыл мою ауру, я обернулась невидимкой, и теперь мы оба могли оставаться инкогнито.
Стояла прекрасная погода для прогулок в центре Сиэтла. С утра было пасмурно, но сейчас посветлело, и погода казалась теплой: ясное голубое небо, солнце. Но осень уже вступила в свои права, и на улице было прохладно. Если смотреть из окна – просто красота, но гулять лучше, надев пальто.
Художественный музей Сиэтла – или СЭМ, как его ласково называют местные – внушительное по площади здание, в нем выставлены коллекции предметов искусства всевозможных эпох и культур. Роман сказал, что Сет хочет пойти на выставку «Ювелирные украшения поздней античности», она продлится всего несколько недель. Бьюсь об заклад, это как-то связано с книгой о Кейди и О’Нейле, ему наверняка нужно собрать фактический материал.
Но Сета мы в музее не нашли. Несмотря на будний день, музей был переполнен туристами, бесцельно бродящими по залам, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть экспонаты или почитать информацию о них. Эта эпоха очень близка и дорога мне, и я немного смутилась: именно тогда я родилась, именно тогда жила жизнью простой смертной. Я смотрела на экспонаты – кольца, браслеты, ожерелья, и у меня появилось очень странное ощущение. Многие украшения были из региона Средиземного моря времен Римской империи. Иногда воспоминания заставляют сердце сжиматься от боли, а иногда я чувствую некоторую отстраненность, как будто смотрю кино о чужой жизни.
Я внимательно рассматривала каждый экспонат, удивляясь, как по-разному время обошлось с украшениями: одни стали сиять еще ярче, другие, наоборот, покрылись патиной. Внезапно кто-то легко прикоснулся к плечу, но никого рядом не оказалось – значит, это Роман. Я обернулась, обводя взглядом галерею, и поняла, к чему – точнее, к кому – он пытается привлечь мое внимание. В противоположном конце зала стоял Сет и задумчиво, с интересом разглядывал витрину. В руках он держал блокнот и ручку – он действительно пришел сюда не из праздного любопытства.
Я смотрела на него с таким же восхищением, как на украшения. Сет дорог мне, он – моя драгоценность, мое сокровище, обладающее не меньшей ценностью, чем все окружающие нас экспонаты. Черт, подумала я, наивная дура, решила, будто все прошло, ага, сейчас! Я с трудом могла находиться с ним в одной комнате, настолько меня к нему тянуло.
Я прижалась к стене, чтобы не попасться под ноги посетителям, и смотрела на него. Интересно, заявится все-таки сюда эта предательница Симона или нет? Прошло полчаса, я уже умирала от нетерпения – глупо, знаю. Сет наверняка пробудет здесь весь день, и она, скорее всего, придет попозже. Но вдруг мне показалось, что сейчас важнее всего просто поговорить с ним. Да, это глупо, неправильно, хотя за долгую жизнь я совершала и гораздо более идиотские поступки.
Я вышла из зала на лестницу, там как раз никого не было, и через мгновение обрела видимую форму. Роман тихо прошипел мне в ухо:
– Ты что, совсем спятила?
– Скрой мою ауру, – резко ответила я. – Если она появится, мы почувствуем ее раньше, чем она успеет заметить меня.
Едва я договорила, как на лестнице появилась пожилая пара, они удивленно посмотрели на меня. Я подкупающе улыбнулась и открыла дверь, вежливо пропуская их вперед.
Сет стоял у витрины с византийскими диадемами. Я подошла к нему и дотронулась до плеча. Он вздрогнул и обернулся, но выражение испуга на лице сразу же сменилось радостью, когда он увидел меня. Черт, подумала я. Лучше бы испугался.
– Хочешь, угадаю? – спросила я. – Планируешь, как Кейди и О’Нейл совершают идеальное ограбление?
– Ну что ты, они же хорошие, – с улыбкой ответил он.
– Вообще-то они известные правонарушители, – напомнила я.
– Я предпочитаю называть это гибким подходом к законодательству. А ты что тут делаешь?
Я показала рукой на окружающую красоту.
– Вспоминаю молодость, точнее – то, что от нее осталось. Пески времени поглощают почти все, но кое-что сохраняется.
– А я об этом даже не подумал, – заинтригованно протянул Сет. – Ведь это же твое время, твоя эпоха. Вот кто сможет ответить на все мои вопросы.
Я представила себе, как даю Сету частные уроки истории, и тут же отогнала эти мысли прочь.
– Зато здесь ты можешь увидеть все собственными глазами. Тебя заинтересовало что-то конкретное?
Он показал на соседнюю витрину с диадемами.
– Они просто прекрасные. Почему теперь такое не носят?
– Сейчас на голове чего только не носят…
Сет одарил меня фирменной полуулыбкой и возразил:
– Не в этом дело. Просто… ну не знаю, в этом есть такая красота, такое мастерство, которые теперь утрачены. Только посмотри!
Он восхищенно показал на диадему, напоминавшую корону из золотых монет. С ободка гроздьями свисали крошечные золотые диски, наверняка прелестно смотревшиеся в волосах.
– Посмотри на ее несовершенство. Ведь это ручная работа, каждая диадема уникальна.
– Некоторые сочли бы это дефектом.
Господи, как я люблю, когда Сет начинает философствовать, совершенно забывая обо всем.
– Именно это делает их такими прекрасными. И вообще, мне нравится сама идея наряжать женщин в короны и драгоценности. Можешь считать меня сексистом, но я думаю, что прекрасному полу нужно поклоняться… Хотя это вовсе не лишает его прав и возможностей, принадлежащих мужчинам, – помолчав, добавил он.
Я засмеялась и отошла в сторону, пропуская к витрине других посетителей.
– И вовсе я не считаю тебя сексистом. Ты – настоящий романтик.
Я вспомнила, как вчера в свадебном салоне Мэдди восхищалась жемчужными тиарами и лентами для волос, и мне стало не по себе. Диадемы наших дней. Интересно, понравились бы они Сету?
– Считай меня кем хочешь, но мне кажется, наша цивилизация в упадке, если основным аксессуаром стали банальные резинки для волос.
Мы гуляли по выставочным залам, разглядывая экспонаты и обсуждая их. Я старалась не придавать происходящему слишком большого значения. Я не обольщалась – мы не можем быть просто друзьями. Да, я влюблена в него, и мне ни капельки не стыдно, я только пытаюсь наслаждаться моментом. Присутствия Симоны я так и не ощутила, а поскольку Роман мог чувствовать тоньше, чем я, думаю, и он ничего не заметил. А еще могу себе представить, как он закатывал глаза, наблюдая, как мы с Сетом приятно проводим время.
Наконец мы дошли до последнего экспоната: византийских обручальных колец. Стоило мне взглянуть на них, и приятное тепло, сопровождавшее меня все это время, растаяло как дым, я застыла в напряжении. У Сета тоже изменилось настроение. В основном кольца были похожи друг на друга: на ободке каждого плоский диск с какой-нибудь гравировкой. Неудивительно, что я так разволновалась, хотя Мэдди, грядущая свадьба и вся эта история тут совершенно ни при чем.
В прошлом году Сет в подарок на Рождество заказал для меня кольцо, нет-нет, не обручальное – просто кольцо в подарок. Он знал, что этот стиль – часть моего смертного прошлого, и решил сделать мне приятное. Кольцо получилось прекрасное, я хранила его как зеницу ока в шкатулке, куда на протяжении веков складывала свои сокровища: вещи, которые слишком дороги мне, чтобы выкинуть их, но на которые слишком больно смотреть.
Мы оба молчали. Интересно, о чем он думает? Может быть, ему просто стало неловко от воспоминаний о бывшей девушке? Или он почувствовал такую же сладкую ностальгию? Когда Сет начал встречаться с Мэдди, я не сомневалась – он забыл меня. Но после ненадолго вспыхнувшего между нами прошлой весной чувства я изменила свое мнение. Слишком часто я ловила на себе его странный взгляд, напоминавший о тех временах, когда мы встречались, временах, когда он признавался мне в любви. Он скоро женится, решение принято, но все-таки…
Не знаю, сколько времени мы стояли, не говоря ни слова, прежде чем Сет прервал молчание:
– Ну что… похоже, мы обошли всю выставку, да?
Я огляделась по сторонам, будто пытаясь понять, не пропустили ли мы чего-нибудь.
– Похоже на то.
Сет старался не смотреть мне в глаза, он словно излучал тревожность.
– Спасибо за помощь. Пойду обратно в магазин и постараюсь сделать так, чтобы твой труд не пропал даром.
– Удачи.
– Спасибо, – ответил Сет, наконец-то посмотрев мне в глаза, мы обменялись робкими улыбками и расстались.
Я вышла из музея, сама не понимая, куда иду и зачем, мне надо было поскорее очутиться в каком-нибудь месте, где нет Сета. Примерно час или около того я обманывала себя, да и его тоже, пытаясь не поддаваться до боли знакомому отчаянию. Ведь у меня же есть право на маленький кусочек счастья? Однако теперь темнота вновь поглотила мою душу, и мне стало не по себе при мысли о том, что таинственная сила всегда появлялась именно в такие печальные моменты, когда я легко откликалась на соблазнительные обещания покоя.
Да простит меня Роман, но нужно срочно принимать меры. Мне надо отвлечься.
– Тебе не понравится то, что я собираюсь сделать, – прошептала я, в полной уверенности, что Роман не отстает ни на шаг.
На самом деле мне надо не просто «отвлечься», мне необходим хороший приток энергии. Я регулярно занималась сексом, поэтому на энергетический уровень жаловаться не приходилось. Однако если я, так сказать, достигну апогея, физической силы точно прибудет, хочется надеяться, что и силы духа тоже.
Случайные связи далеко не всегда повышают настроение, у меня не было никакого желания идти в бар на охоту за потенциальными жертвами. Мне нужно было что-нибудь попроще, но при этом не слишком порочное – обычно эти параметры взаимоисключающи, подумала я и вдруг вспомнила – есть отличный вариант!
В квартире напротив жил симпатичный парень лет двадцати по имени Гэвин. Он ничего особенного не говорил и не делал, но я очень ему нравилась. В моем присутствии он или жутко волновался и краснел, или начинал глупо шутить. Когда мы случайно сталкивались в гараже или в холле, он не хотел уходить, но никак не мог найти предлог, чтобы познакомиться поближе. Да и смотрел он мне в основном не в глаза, а в декольте.
В довершение всего у него еще и есть девушка: не знаю, изменял ли он ей раньше или только собирался, меня это совершенно не волновало. Главное, когда я позвонила к нему, его девушки дома неоказалось.
– Джорджина, – изумленно поздоровался он. – Как… как дела?
– Так себе, – расстроенно ответила я. – У меня дверь в квартиру захлопнулась, ключи остались внутри, теперь придется ждать, пока подруга принесет запасной комплект. Можно, я посижу у тебя? Я сначала хотела подождать на улице, но тут начался такой ливень, я промокла до нитки.
Тут Гэвин наконец обратил внимание на то, как я вымокла, и на просвечивающий белый сарафан без лифчика – я сменила обличье, выходя из машины. Зрачки расширились, он на секунду отвернулся, а потом снова прилип взглядом к мокрой ткани, облепившей мою грудь и затвердевшие соски.
– А что, дождь был? Там вроде хорошая погода.
Холл был залит ярким светом осеннего солнца.
– Я знаю, – ничуть не смутившись, ответила я, – сама удивилась. Отличная погода, и тут вдруг – раз, и такой ливень, прямо из ниоткуда!
Очевидно, мои слова звучали настолько невероятно – Гэвину даже удалось оторвать от меня взгляд и еще раз внимательно посмотреть на безоблачное голубое небо за окном. Наконец он перестал пытаться понять, что происходит, и предложил мне пройти в квартиру.
– У тебя нет какой-нибудь футболки? – промяукала я. – А то я так замерзла.
Он переключил внимание с моей груди на черные трусики, просвечивавшие через сарафан. Вряд ли ему хотелось, чтобы я переодевалась, но он не мог пренебречь правилами хорошего тона и отказать мне.
– Конечно, пойдем.
Я последовала за ним в спальню, он порылся в шкафу, достал огромную футболку с эмблемой «Сиэтл маринерс»[10] и зеленые фланелевые шорты и протянул мне.
– Посмотри, может, это подойдет, – промямлил он, пятясь к выходу, чтобы дать мне возможность переодеться.
– Спасибо, – поблагодарила я, ослепительно улыбнувшись.
Ему удалось выдавить некоторое подобие улыбки, прежде чем закрыть за собой дверь. Я скрестила руки на груди и некоторое время стояла неподвижно, и тут невидимый Роман, вздохнув, произнес:
– Что за бред. Тебе надо было просто превратиться в разносчицу пиццы.
– Да ладно, этот прием с мокрым платьем проверен временем. Работает безотказно.
Роман вздохнул.
– Можешь подождать в соседней комнате, я недолго.
Я открыла дверь, высунулась в коридор и крикнула:
– Эй, Гэвин, ты не мог бы мне помочь?
Он тут же вошел в комнату, и я заметила, что он успел причесаться. Наверное, сразу метнулся в ванную, чтобы произвести на меня впечатление стильным видом.
– Что такое? – спросил он.
Я повернулась спиной, убрала волосы вперед, открыв шею, где завязывались бретельки платья.
– Не развязывается. Может, у тебя получится?
После недолгих раздумий он принялся за дело.
Я так запутала бретельки, что их было нелегко развязать, поэтому пока Гэвин трудился над решением этой сложной задачи, я успела подвинуться к нему поближе. Наконец он справился с узлом, бретельки ослабли, а я, конечно же, не успела их подхватить, и платье мягко скользнуло вниз. Если учесть, насколько оно промокло, это падение противоречило всем законам физики.
Я попыталась придержать платье, демонстрируя остатки скромности, но не очень-то усердствовала, и оно, естественно, упало на пол, а я осталась голая. Рядом послышался возмущенный вздох Романа.
Я повернулась к Гэвину, прикрываясь платьем так, чтобы ему хорошо было видно мою грудь. Он не мог отвести от нее глаз, я тоже опустила взгляд, словно пытаясь понять, на что же он так уставился.
– Боже, я вся промокла. У тебя есть полотенце? Не хочу мочить твою футболку.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента