Райвизхем Ал. Еще 10 лет спустя ( с половиной) или Ну, и Виконт Д’Бражелон!

   Проходя по коридору, доблестный Д’Эрблю увидел висевший на стене аппарат типа «Блэк Джэк», исполненный в виде симбиоза рычага и чучела негра. Оглянувшись по сторонам, он дернул за рычаг, надеясь, что произойдет невозможное и аппарат сработает бесплатно. Надежды Амариса неожиданно оправдались. Чучело негра застонало, где-то вдали раздался чей-то крик, и запахло горелым. Но глаза чучела негра прокрутились не синхронно, и Амарис ничего не выиграл. Разозлившись, благородный Амарис начал пинать чучело и раз за разом дергать за рычаг. Примерно через десять минут, его ожидания были удовлетворены двумя пистолями и симфонией из криков, шипения, запаха жареных гамбургеров и идиотского смеха короля.
   

Глава 18.

   Покинув Лувр, наш благочестивый герой направился к своему старому другу Отосу, который после приключений в первой части, открыл школу фехтования, в которой каждый уважающий себя дворянин, всего за десять пистолей мог обучиться самым подлым и нечестным приемам, которые повидал на своем пути опытный мастер и учитель. Раздевалки были оборудованы по последнему слову техники, в шкафчиках были даже отделения для черных масок, капюшонов с прорезью для глаз, а также париков и темных очков.
   Его сын Рауль занимался тем, чем в молодости занимался канцлер Сега. Придя в гости к своему другу, Амарис первым делом выстрелил в замочную скважину и глазок на двери. Раздались два крика и звуки падения двух мешков с картошкой.
   - Дело очень секретное! – таинственно начал Амарис, шмыгая носом. – Есть ли у Вас верные и преданные люди?
   - О, конечно, - с апломбом ответил гордый Отос, - Половина моих учеников не заплатила уже за два месяца, а еще четверть за полгода.
   - Отлично! Пора размять кости и помахать шпагой! – воскликнул бравый аббат и изложил своему другу план действий.
   - Это настолько идиотский план, что он действительно может сработать! – с энтузиазмом воскликнул Отос.
   - Сделаем одного королем, а второго посадим в Бастилию! – подытожил Д’Эрблю. - Потом сделаемся друзьями нового короля и станем кардиналами и канцлерами!
   - Сделаем Д’Арнатьяна маршалом и за армию можно будет не беспокоиться! – радостно заявил Амарис. – От нее только рожки да ножки останутся!
   - А я? – раздался чей-то возмущенный голос. – Вы, старые интриганы! Обо мне, будущем Великом Рауле I, вы забыли, так вас и растак! Потомки недоношенных ублюдков обезьян, спутавшихся с павианами! Вы, вы… - таинственный голос захныкал от обиды, подыскивая нужные слова. – Хайваны, долбаные засранцы и вообще, потомки уклонившихся от призыва во время крестовых походов рыцарей, пидарасы чертовы!
   - Кто это? – со страхом спросил смелый Амарис, спрятавшись под стол и, высовывая оттуда дуло пистолета. – Что-то знакомое слышится мне в этом голосе.
   - По-моему, ему тоже нужна какая-нибудь должность, - прошептал благородный Отос, высовывая голову из-под кровати. – Эй, Вы, напишите заявление в двух экземплярах, оставьте свой телефон и мы позвоним Вам, если подойдете. А пока, либо убирайтесь, либо представьтесь, мать вашу! – храбро произнес Отос.
   - Я ужас, летящий на угнанном в ночи «Боинге»! Я кнопка, на которую вы садитесь! Я неправильно заполненная налоговая декларация! Я! Я! Я – Черный Плащ! – проорал неизвестный, закутанный в темный плащ. За ним волочилось ядро беглого каторжника, прикованное к ноге.
   - Ты! – его указательный кривой палец нацелился на Отоса. – Если бы ты не был мне отцом, давно бы стал мертвецом! – хвастливо заявил Рауль, появляясь из глубины черного плаща, как чертик из коробочки. На его лице застыла гадкая улыбка. Его гигантский черный плащ-палатка остался стоять на месте.
   - Ах ты, ублюдок, сын ублюдка! – заорал Амарис, смело выскакивая из-под стола. – Тебе что, делать нечего? Иди, труба зовет! – заявил вконец успокоившийся Амарис, указывая на водосточную трубу, проходившую рядом с окном.
   - А я че? Тут в сценарии так было написано! – обиженно ответил Рауль. – Это автор, мать его, виноват!
   - Ох уж этот автор! – возмутился Амарис, выбрасывая в окно динамитную шашку, предварительно прикурив от нее. Тридцать один год с лишним работаем в поте лица, а он придумывает разные гнусности, изображает нас как последних кретинов. Такую херню мог написать только отъявленный дегенерат, наколовшись наркотиками и, насмотревшись порнухи по видику! – сердито сказал Амарис.
   - И не говори, дядя Амарис! – согласился Рауль. – Я бы вот, что с ним, с автором сделал! – Рауль вытащил из кармана связанного большого таракана и кончиком кинжала скальпировал его в течение доли секунды.
   - Тебе бы в цирке выступать! – сказал Отос, любуясь своим сыном.
   - Да, если бы не Лига защиты животных, я бы кучу денег загребал! – махнул рукой Рауль. – Но ничего, вступлю в профсоюз тореадоров и получу лицензию. Я еще буду иметь успех на эстраде! – как бы в подтверждение этих слов он пукнул.
   - Как клоун, уж точно! – подумал читатель этой книжонки, шмыгая носом.
   - Эх, если бы я был королем! – вздохнул виконт. – Я бы всех сделал счастливыми! А кто будет против, засуну в пушку и выстрелю в сторону луны, - осветил свою предвыборную программу Рауль и прокричал в темноту за окном, - А теперь все вместе! За кого будем голосовать? За Рауля! Кто лучший в мире? – Рауль! Спасибо Раулю за то, что мы живы! – продолжал выкрикивать предвыборную чушь молодой виконт.
   - По крайней мере, в последней фразе был какой-то смысл, - с радостью заметил благородный граф де Ла Фер, вспоминая себя в возрасте Рауля.
   - Да, его шансы не так уж плохи, - хмыкнул Амарис, - Как только букмекеры проснутся, то котировки поднимутся до одного к миллиону! Но я на него все равно бы не поставил. Если бы на его месте был бы я, или на худой конец, наш гребаный друг Д’Арнатьян, тогда другое дело, пуркуа бы и не па? – рассудительно, тоном брокера, играющего на понижение, заявил Амарис, начиная от нечего делать пилить ножку стола.
   - Ладно, сын мой, Вам пора идти на работу, Вы же военный! – пытаясь подбодрить Рауля, сказал Отос.
   Рауль недовольно сплюнул в окно и, захватив с собой черную маску и огромный тесак со стены, вышел в темноту двора, хлопнув дверью.
   

Глава 19.

   В следующие полчаса проснулся весь квартал. Непрестанные крики о помощи, выстрелы, свист лезвия, высекающего воздух, грязные ругательства и взрывы в подъездах заставили проснуться даже тех, кто благополучно застраховал свое имущество. Примерно через полчаса, или даже чуть раньше, все смолкло. В Лувре в это время наступила смена караула. Интересно, что из разграбленного квартала шла дорожка из монеток, высыпавшихся из дырки в мешке, который нес неизвестный бандит. Кстати, дорожка вела прямиком в Лувр.
   Как только все вокруг более или менее, стихло, появился патруль (только что слезший с деревьев, где он пережидал нападение). Как всегда, патруль арестовал парочку самых рьяных жалобщиков на бездействие стражи, и инцидент был исчерпан.
   Этой же ночью из Парижа выехал небольшой (человек двенадцать) отряд, вооруженный для небольшой партизанской войны: длинные шпаги, пистолеты, небольшой сорокаствольный пулемет, пара-другая «стингеров», а также двое наемных японцев-камикадзе, нашпигованных тринитротолуолом, словно фазан яблоками. Замыкал шествие свихнувшийся от всего Терминатор-3.5, работавший на самодельных батарейках. По странной прихоти судьбы, либо ошибке Амариса, ехавшего впереди, путь из Парижа пролегал через здание банка «Насьонал де Пари». Недолго думая, Амарис махнул рукой и, раздолбав из пулемета витрину, въехал в банк прямо на коне. Упрямство предводителя отряда увенчалось успехом: через час, когда стихли взрывы гранат и двух японцев, здание стало больше похоже на триумфальную арку, сквозь которую проскакал отряд полуголых басмачей и сторонников Чингиз-хана. Неизвестных не остановил даже сейф, сквозь который насквозь прошли двое японцев-камикадзе, силуэты которых ясно просматривались на двери сейфа и его задней стенке.
   Когда отряд проезжал мимо кладбища Пьер-Лашез, то его предводители (Отос и Амарис) с удивлением увидели молодого виконта де Бражелона, гулявшего с какой-то вертихвосткой в шляпке, в обнимку. Рауль, думая, что его никто не видит, бессовестно лапал придворную даму, получая двойное удовольствие: во-первых, он мог беспрепятственно шарить в ее карманах с рюшечками, а во-вторых, он вытирал жирные после еды руки об нежную материю.
   Примерно в это же время, Д’Арнатьян проверял остроту своей шпаги на некоем Ламбуазе, заставшего нашего благородного героя в тот момент, когда лейтенант проверял в гардеробной, не пропало ли чего из карманов посетителей дворца.
   - Эй, ты, придурок, хули в карманах шаришь? – заорал Ламбуаз, недавний выпускник школы хороших манер для дворян.
   - Подай на меня в суд, пидарас гребаный, - огрызнулся гасконец, выхватывая свою верную шпагу.
   Противник, кадет скаутского полка, не раздумывая, тоже обнажил шпагу и рьяно бросился в атаку. Видя некоторое превосходство противника в возрасте и росте, находчивый гасконец решил уравновесить свои шансы при помощи верного «Смит и Вессона». Однако дорогой читатель, не стоит думать, что Д’Арнатьян бессовестно воспользовался полученным преимуществом. Нет, он не стал стрелять в самого Ламбуаза, а поступил в высшей степени благородно: всего лишь отстрелил лезвие шпаги противника, укоротив его на несколько десятков дюймов. После этого, Д’Арнатьян без особых помех проколол Ламбуаза в четырех местах, да так, что хлынувшая кровь окропила даже потолок.
   Запихнув умирающего Ламбуаза в мусоропровод, Д’Арнатьян захлопнул люк, с интересом прислушиваясь к грохоту в трубе. Этот грохот напоминал гасконцу его былые военные доблести.
   

Глава 20.

   Теперь обратимся к тому, чем занялся четвертый наш любимый герой, наш любитель пожрать Потрос. Он занялся прокладкой железной дороги между своим замком и женским монастырем. Все работы шли непосредственно под его руководством, в результате чего, две бригады, прокладывавшие путь навстречу друг другу, немного промахнулись и даже начали расходиться, причем под углом в 120 градусов. При этом дорога прошла прямо через центры двух небольших городишек, так что, когда барон дю Баллон де Перрон де Плафон, исправив свою оплошность, соединил две колеи и заключил контракты с клубом «Замочная скважина», больше известным, как сборище старых развратников; то жители обоих городишек могли с интересом взирать на проносившиеся мимо паровозик (его Потрос купил за бесценок у контрабандистов) с вагонами, из окон которых частенько доносились обрывки слов из неприличных песен, которые распевали пассажиры.
   Однако жителям это вовсе не нравилось, как не нравилось и то, что после каждого проезда поезда приходилось заново вставлять стекла и отмывать белые стены домов от копоти. Поэтому, жители начали обстреливать поезда из мушкетов и пистолетов, подкладывать под рельсы атомные бомбы без запалов (которые им, кстати, по дешевке продал все тот же Потрос), а также кидать в поезд горшки с нечистотами.
   Однако поездных развратников это не остановило. Потроса тоже. «Наши поезда самые поездатые, блин, поезда в мире!» - такая надпись появилась на борту подвижного состава. Вообразив себя ковбоями, пассажиры стали забавляться тем, что обстреливали населенные пункты из крупнокалиберных пулеметов и опорожнять товарные вагоны с мусором из Парижа прямо на ходу, в центре городишек.
   Эти войны вошли в историю, как «железнодорожные войны», однако из-за ошибки одного из историков, у которого вдруг прихватило живот прямо во время изучения бесценных архивов, осталось неизвестным, кто же в них победил.
   Стоит также отметить, что в биржевых сводках тех лет, фигурирует внезапный скачок акций женского монастыря на триста пунктов и акций железнодорожной компании Потроса на сто семь пунктов.
   Следует также добавить, что старыми развратниками командовал всем известный экс-канцлер Сега.
   Армией местных жителей командовал некий Планше.
   Потрос же быстро сориентировался и стал миротворцем-посредником типа лорда Оуэна, продавая при этом оружие и тем и другим.
   

Глава 21.

   А в это время, отряд Амариса и Отоса скакал в сторону таинственного замка.
   Опишем, что же из себя представлял этот замок. При первом взгляде, он напоминал высокий фонарный столб, сделанный из кривого гигантского каменного эвкалипта. При более близком рассмотрении, замок уже напоминал кое-как обтесанный гигантский фаллос. Замок был обнесен высоким забором, а вход в него загораживали большие выпуклые ворота, створки которых напоминали ягодицы бронтозавра, о чем Амарис так прямо и заявил Отосу.
   - Эти выпуклые ворота напоминают мне задницу бронтозавра, - заявил Амарис.
   - Да, вот это формы! – согласился Отос.
   - Он, наверное, тренировался! – глубокомысленно заявил Рауль, появляясь из зарослей кустов, как чертик из коробочки.
   - Кто? – удивился Амарис.
   - Бронтозавр, - ответил Рауль.
   Оставим же вновь наших героев любоваться достопримечательностями и перенесемся внутрь замка.
   Замок представлял собой небольшую, оборудованную по последнему слову техники тюрьму, в которой сидели отпетые мерзавцы или борцы за свободу негров.
   Начальник замка, некий Ла Порт Саид, сидел в своем кабинете и развлекался тем, что портил воздух.
   - Пунш!!! – заорал начальник замка, после того, как его силы иссякли.
   - Я здесь, сэр! – буркнул Пунш, появляясь и кривя носом.
   - Заключенным сегодня на ужин ничего не давать! – распорядился Ла Порт Саид, ковыряя в носу. – Они и так зажрались, а сэкономленные деньги положишь на мой счет, бля! Понял, бля?
   - Да, бля, сэр! – вытянулся в струнку Пунш.
   - Молодец, бля! – похвалил своего помощника начальник тюрьмы, рыгнув так, что на запах дерьма устремились все мухи в замке. – Да, принеси мне еще моего любимого горохового супа, бля. Понял, бля?
   - Да, бля, сэр! – преданно ответил Пунш.
   - Можешь идти, бля, - милостиво распорядился начальник замка.
   - Слушаюсь, сэр! – заявил Пунш, невольно гордясь своим начальником, на которого всегда пытался походить.
   Пунш захлопнул дверь и вся его гордость и стремление походить на начальника, пропала как девственность в первую брачную ночь.
   - Понял, бля, иди, бля, козел! Хули тут не понять, бля, нахер. Этих долбанных ужином не корми, деньги на мой счет, бля, - ворчал он, идя по коридору. – Кто их ужином кормил то? Да они и не знают, что им еще и ужин положен, бля! Теперь делись с этим пердилой недорезанным. Он думает, что их грабит, пидарас. Он не их грабит, он меня грабит, бля! – горестно бормотал Пунш, мысленно выдумывая страшные пытки для своего начальника.
   Побродив по замку еще полчаса и поизощрявшись на счет начальника так, что тот икал не переставая, Пунш пошел наблюдать за заключенными.
   Все заключенные в этот день присутствовали на футбольном матче, где они играли, судили, смотрели и ставили деньги.
   Сегодня встречались две команды в рамках кубка тюрьмы, и зрелище обещало быть интересным.
   Капитан первой команды со страшным названием «Смерть пидорам» выделялся среди остальных своими коваными сапогами, кожаной курткой с заклепками, тяжелой цепью, висевшей на толстой шее и бритой башкой, походившей на тыкву. Остальные игроки команды выглядели также, как и их главарь, отпетыми панками и рокерами. В руках у вратаря была офигенных размеров бита, с помощью которой он намеревался останавливать опасные прорывы нападающих соперника.
   Вторая команда, дошедшая до финала, называлась «Яростные козлы вонючие». Ее капитан с козлиной бородкой и лошадиной гривой был в бутсах и боксерских перчатках. Остальная команда запаслась железными монтировками и тяжелыми палицами. Вместо мяча судья вынес голову своего предшественника, засчитавшего гол в ворота «козлов»
   Трибуны засвистели и заулюлюкали. Появился комментатор в железных латах, закованный с ног до головы.
   - Это я, мать вашу! – заорал он в микрофон и показал неприличный жест в сторону зрителей.
   Те в ответ принялись закидывать его камнями.
   - Я тоже люблю вас, гребаные недоноски! Мы начинаем матч, поприветствуем команды, суки подлые! – орал комментатор. – Ставьте ваши деньги и не говорите, что их у вас нет!
   - Матч начался атаками «козлов». С мячом тупой Хэнк, он бежит, бежит и вдруг, ба-бах! Сработала мина, подложенная игроками панков, и от Тупого Хэнка осталась лишь кучка дерьма. Судья назначил штрафной. Козлы с мячом рвутся вперед, однако, вратарь панков сносит башку нападающему битой. Судья назначает пенальти. Бить будет Кидала Шарль. Он разбегается, поправляет мяч, бьет прямо во вратаря. Ба-Бах!!! Голкипер поймал мяч, но Кидала не зря поправлял его. От голкипера даже кепки не осталось. Спонсор матча – компания по производству пластиковой взрывчатки, рекомендую.
   Тем временем, к комментатору подбежали двое зеков и начали бить его по железному шлему кувалдами. К счастью для зрителей, они не слышали криков комментатора, так как первый же удар кувалды раздолбал микрофон, так что болельщики могли спокойно заниматься тем, чем обычно они занимались – курили травку, нюхали кокаин, дрались на ножах, бросали на футбольное поле гранаты или звонили своим брокерам, чтобы те продавали IBM по сорок пять с половиной и скупали «электрические сети» по семьдесят два, причем через NASDAQ, так как там они дешевле.
   Кстати, пустоголовые, вы мои читатели, хватайте телефон в руки, и делайте то же самое, а то потом будете плакаться, что не знаете как разбогатеть.
   На поле тем временем происходили интересные события. Команда «Смерть пидорам» забросала своих противников усыпляющими газовыми гранатами и, надев противогазы и, хохоча как филины, набросились на своих беззащитных противников, кромсая их на кусочки и вырезая себе новые ремни и подтяжки из их кожи.
   В это время, в стене появился пролом и на поле въехал танк с Амарисом на броне. Вслед за ним, пригибаясь и перебежками, появилась пехота с Отосом во главе. Прикрывая тылы, сзади шел свихнувшийся Терминатор с зенитным пулеметом. Изредка в нем что-то замыкало, и он принимался палить по сторонам, не разбирая своих и чужих. Амарис при этом храбро прижимался к броне, а Отос к земле.
   - А НУ ЗАТКНУТЬСЯ, ТАК ВАС И ПЕРЕТАК, УБЛЮДКИ!!! – заорал Амарис в мегафон.
   

Глава 22.

   Все вокруг замолкли, и наступила такая тишина, что стало слышно, как Ла ПортСаид в своем кабинете портит воздух.
   - Ну, и кто же из них наш король? – поинтересовался Отос у Амариса.
   - Не знаю, - признался огорошенный аббат Д’Эрблю. – Я думал, он один здесь сидит.
   - Сейчас узнаем! – хвастливо заявил Амарису Рауль. – Эй, вы, гребаные недоноски, кто из вас не знает, за что он сидит? – заорал виконт.
   Все как по команде подняли руки и стали клясться, что не знают, за что сидят, и вообще, они посетители потерявшие свои пропуска, а обратно их не выпускают.
   - Тогда кто тут самый главный? – уже менее уверенным тоном прокричал Рауль.
   - Ну, я главный, - поднялся какой-то лысый урод с бородавкой на носу.
   - Вроде бы не похож, - с сомнением сказал Амарис, смотря на монетку с портретом Блюдовника.
   - Эй, ты, чмо, за что сидишь? – спросил виконт у лысого, гордясь, что умеет разговаривать с любым человеком.
   - Да так, пришил одного ублюдка вроде тебя, он все вопросы какие-то задавал идиотские, - ответил лысый, поигрывая ножичками.
   - А ты клевый мужик, оказывается, давай выпьем! – предложил Рауль, вытаскивая из-за пазухи какую-то старую бутылку. – Если ты на ногах удержишься после стакана, я тебя возьму с собой, - пообещал Рауль. При этом глаза его как-то нехорошо заблестели.
   Лысый урод с бородавкой хмыкнул, взял бутылку и одним большим глотком перелил ее содержимое себе в глотку. Прошло полсекунды, лысый побагровел, издал нечеловеческий крик и забился в агонии.
   - Что с тобой? – удивленно спросил Рауль, глядя на этикетку. – А, это оказывается раствор водки в серной кислоте, извини, бывает. Вечно я что-нибудь напутаю, приятно было познакомиться.
   - Рауль! – строго сказал Отос. – Мы тут по делу, а ты все играешься как маленький, займись-ка делом.
   - Делом, делом, - проворчал недовольный Рауль. – Даже пошутить нельзя.
   В это время, в терминаторе вновь что-то замкнуло, и он расстрелял почти всю западную трибуну, задев также двух своих (из отряда Амариса).
   Оставшиеся в живых зрителей приутихли. Даже бесстрашные панки вжались в газон поля и с опаской поглядывали то на терминатора, то на Рауля. Вновь наступила тишина. Стало слышно, как муха жужжит над полем. Однако главарь рокеров не выдержал всеобщего напряжения и, вскочив, поймал муху и, в одно мгновение, засунув ее в рот, съел, не забыв оторвать крылышки.
   - Это он! – радостно завопил Амарис. – Хватайте его, ребята!
   На панка радостно набросили сеть, одели на голову мешок и стукнули по нему бейсбольной битой – как всегда вовремя расстарался Рауль. После этого, все принялись грузиться. Так, узник, сидевший в тюрьме только за то, что он брат-близнец короля, оказался также близок к свободе, как муха-самец, спикировавшая на муху-самку, к продолжению потомства.
   - Не очень-то он похож на короля, - сказал Отос Амарису.
   - Хм, Вы еще близнецов не видели. Я то их на своем веку повидал предостаточно, поверьте мне, - попросил Амарис, - Все бывает на этом свете. Однажды, - начал рассказывать аббат Д’Эрблю, - Я встретил двух близнецов. Один высокий такой, ходячая спагетти, а второй хромой, горбатый и одноглазый, словом урод, не приведи господь! Сам бы в жизни не поверил, дорогой граф, если бы они ко всему, не были сиамскими близнецами, сросшимися в области плеча. Это кстати, приносило им большую пользу на дуэлях, ведь второй всегда присоединялся к первому и, как правило, их противников находили мертвым. Однако. В сражении под Сайгоном, где я служил в качестве полевого священника-пулеметчика, прилетел снаряд и разделил обоих. А Вы говорите, - махнул рукой Амарис. – Кстати, с горбатым затем приключился презабавнейший случай. Он сделался потом (когда Сайгон был захвачен вьетконговцами) аббатом и, как-то на вечеринке с девочками, где я, разумеется, оказался совершенно случайно, зашел вопрос о набожности. Я спросил его, почему он в бога верит, ведь он его никогда не видел. Так он ответил, что ему незачем его видеть, ведь бог сделал его по своему образу и подобию. Вдруг прогремел гром, и молния ударила прямо в горбатого. Видно, богу не понравилось, чтобы его считали уродом горбатым, хромым и одноглазым к тому же. Ну, а мы просто животики надорвали от смеха. Папа так смеялся, что его потом рвало, - глубокомысленно изрек аббат Д’Эрблю.
   - Я конечно много чепухи на своем веку слышал и читал, но чтобы такое придумать! – воскликнул граф де Ла Фер. – Вам что, лавры солдата Швейка спать не дают?
   - Слушай, дядя Амарис, да тебе Ганс Христиан в подметки не годится, - согласился с ним юный Рауль. – Давай ты будешь сочинять подобные истории, а я буду их продавать, кучу денег загребем, - радостно предложил Рауль.
   - Да заткнитесь вы оба, - с досадой сказал Амарис. Его гнев обрушился и на читателей. – А вам, гребаные читатели, как только подобную чушь читать не надоело, так вас и перетак! Пошли вы все… - и, невзирая на страшную ругань уважаемых читателей, аббат уколол кончиком шпаги лошадь одного из учеников Отоса, оставшихся в живых при штурме замка-темницы. Та взбесилась и сбросила всадника прямо лицом в грязь.
   Амарис только махнул рукой и. надев каску, залез на танк. Танк зарычал и, пятясь задом начал тактическое отступление. Тем временем, оставшиеся в живых, шесть учеников Отоса, под руководством Рауля организовывали вывоз безделушек из помещения замка (на шести грузовиках). Жадный Рауль тем временем грабил заключенных, роясь в их карманах.
   

Глава 23.

   Когда спустя десять минут начальник тюрьмы проснулся и выглянул в окно, то не поверил своим глазам.
   - Пунш!!! – заревел Ла Порт Саид.
   В комнату вбежал Пунш с разорванными карманами и испачканный пылью от известки.
   - Что это такое? – завизжал Ла Порт Саид, указывая на развалины двора, от которого даже забора не осталось.
   Пунш, испуганно замигал, а потом, вдруг подбежал и вытолкнул начальника в окно.
   - А я тебя достал! А я тебя достал! А ты меня уже нет! – прыгая на одной ножке, радовался Пунш. – Теперь я сам смогу ругаться матом, жрать гороховый суп и зажиливать взносы заключенных в пенсионный фонд! – ликовал он, наливая себе тарелку горохового супа.
   А в это время, спецгруппа Амариса остановилась невдалеке от ближайшего городка (чтобы продать шесть грузовиков с безделушками).
   - А где терминатор? – вспомнив, спросил Амарис, крутя своей головой вокруг.
   - Да это все Рауль, - горестно сказал Отос, - От его шуточек с серной кислотой, беднягу замкнуло так, что он пошел записываться в «Гитлерюгенд».
   - Да, если бы Рауль снимался в первой части, то от Шварцнеггера остался бы железный лом уже на седьмой минуте матча, то есть фильма, - поправился Амарис. – Однако надо отдать ему должное, мальчик уже подрос настолько, что общество не причинит ему вреда.
   - Я готов биться об заклад, - гордо заявил Отос, - Что когда общество спохватится, то будет уже поздно. В безопасности от этого придурка не будет никто в радиусе действия атомной бомбы, - сказал граф де Ла Фер и пнул кованым сапогом одного из своих учеников.