Ребекка Донован. Любить – значит страдать

   Тяжело вздохнув, я отправилась искать Сару.
   – Эй!
   Она, не глядя на меня, продолжала наливать себе пиво в красный стаканчик.
   Но я не успела найти подходящих слов, чтобы ее успокоить, как услышала:
   – Спорим, что не прыгнешь!
   Я подняла голову и увидела на перилах веранды парня в темно-зеленой фланелевой рубашке и бейсболке, надетой козырьком назад.
   – Он что, это серьезно? – спросила я Сару, но она лишь рассмеялась.
   А потом парень исчез. Я бросилась к перилам. Однако не увидела ничего, кроме его бейсболки на вершине огромного сугроба внизу. Правда, потом над сугробом показалась его голова, он вскинул руки вверх и издал победный клич. Я даже слегка обалдела, обнаружив его целым и невредимым.
   И тут началось чистое безумие. Парни с дикими воплями и улюлюканьем принялись прыгать с перил в сугроб.
   Не желая смотреть, как эти придурки ломают себе шею, я вернулась на кухню. Сара была уже там. Мимо меня на веранду прошла компания парней, и среди них Эван. Ребята явно искали приключений на свою задницу и жаждали принять участие в творящемся там безумии. Я поймала взгляд Эвана, наши руки на миг соприкоснулись. И от этого мимолетного прикосновения на сердце сразу стало теплее.
   Сара демонстративно поставила стакан и сказала:
   – Все, пора сваливать.
   И когда мы уже свернули на улицу, то увидели, как мимо проехали два полицейских автомобиля с включенными мигалками. Интересно, куда это они? Наверное, их вызвали соседи. Здесь не было ни рощ, ни бескрайних полей между домами, они были расположены совсем близко, и шум с заднего двора наверняка здорово разозлил соседей.
   Я взглянула на Сару, собираясь прокомментировать жуткую вечеринку, но Сара сидела неподвижно, уставившись в окно. Мне хотелось поднять ей настроение, однако я понятия не имела, что сказать. И когда я все-таки решила нарушить тягостное молчание, она воскликнула:
   – Нью-Хэмпшир! Он из долбаного Нью-Хэмпшира! Они что, надо мной издеваются?! А мне вот не до смеха!
   У меня прямо-таки челюсть отвисла от удивления. Она продолжала причитать, как поначалу все прекрасно складывалось. Он даже пригласил ее на свидание в этот уик-энд. И все бы хорошо, но тут он сказал, где живет, а это означало, что они никогда больше не увидятся.
   – Сара, ты должна сказать, что с тобой происходит, – потребовала я. – И не вздумай говорить, что ничего. Ведь я знаю, что это неправда. Но нельзя же так психовать из-за какого-то парня!
   – Со мной все в порядке, – отрезала она.
   – Да неужели?! – возмутилась я. – А мне кажется все из-за того, что ты ведешь себя как настоящая сучка. – Но когда в машине воцарилось тягостное молчание, на меня вдруг нахлынуло раскаяние. – Извини. Я не хотела. Просто не понимаю, что с тобой такое.
   – У меня все нормально, – фыркнула она, с силой хлопнув дверью.
   Когда я вышла из машины, повалил снег. Замечательно. А мы только-только закончили разгребать снежные завалы после недавней метели. Погода была такой же мрачной, как и Сара.
   И я поплелась вслед за подругой, которая даже ни разу не оглянулась на меня. Когда она скрылась в ванной комнате, я вдруг услышала, как запищал мой мобильник. Пришло сообщение:
   Встречаемся на улице, после того как она отрубится.
   Я сидела тихо как мышка в ванной и ждала, когда Сара угомонится и наконец уснет. Пятнадцать минут спустя я выскользнула из ванной и сунула голову в спальню, но услышала лишь мирное посапывание Сары.
   Тогда я осторожно спустилась по лестнице и вышла на улицу. Эван ждал на крыльце, его вязаная шапка была запорошена снегом. Увидев меня, он сразу вскочил на ноги.
   – Ну наконец-то! – Он привлек меня к себе, и я, едва успев закрыть дверь, задохнулась, когда он прижался к моему рту холодными губами. Я сразу разомлела, хотя он, наверное, и не догадывался, как я нуждаюсь в его поддержке. Нет, похоже, все-таки догадывался. – Что, совсем худо? – тихо спросил он и добавил: – Вы смотались как раз вовремя. Приехали копы и поломали весь кайф.
   – Угу. Мы их видели, – пробормотала я.
   Меня до сих пор мучила совесть из-за того, что я обидела Сару. Не обращая внимания на холод, я села на заснеженную верхнюю ступеньку.
   – Ты в порядке? – усаживаясь рядом, спросил Эван. Он потерся о меня плечом и взял за руку.
   – Не понимаю, что творится с Сарой? Она кажется такой несчастной. Она уже давно хандрит, но сейчас стало совсем плохо. Что-то явно произошло, но она не говорит, что именно.
   – Мне кажется, я знаю, как поступить.
   Я посмотрела на него с тайной надеждой. Он достал мобильник и посмотрел на экран.
   – Ну что? Что мы будем делать? – принялась тормошить его я.
   – Ой, прости, пожалуйста, – не отрываясь от экрана, произнес Эван. – Это Джаред. – Потом положил телефон обратно в карман и сказал: – Может, по крайней мере, мы сможем заставить ее улыбнуться.
   – Ради этого я готова на все.
   Эван спрыгнул со ступеньки, сразу увязнув в снегу.
   – Что ты делаешь?! – удивленно посмотрела я на него.
   – А как насчет того, чтобы слепить снеговика?
   – Нет, ты реально чокнутый, – рассмеялась я.
   – Чистая правда, – наградил он меня своей фирменной ухмылкой. – Но ведь именно за это ты меня и любишь!
   – Возможно, ты прав, – улыбнулась я и присоединилась к нему, хотя снега было почти по колено.
   Пока я катала по двору огромный снежный ком, то успела два раза поскользнуться и шлепнуться на задницу, чем здорово насмешила Эвана. Жаль, что меня сейчас не могла видеть Сара. Она, наверное, просто валялась бы от смеха. Я надеялась, что забавное сходство снеговика с реальным человеком, по крайней мере, вызовет у нее улыбку.
   И когда Эван водружал самый маленький ком на два уже установленных, я в сотый раз потеряла равновесие и даже немного проехалась на спине. Ойкнув, я громко расхохоталась, когда мне все-таки удалось остановиться. А Эван, вместо того чтобы помочь, с размаху бухнулся в снег рядом со мной. Внезапно на втором этаже зажегся свет и поднялась занавеска. Анна.
   Пошире раздвинув занавески, она открыла окно.
   Мы замерли в напрасной надежде, что нас не заметят.
   – Эмма?! – приглядевшись повнимательнее, воскликнула она. – Это ты? И… Эван?
   – Добрый вечер, миссис Маккинли, – помахал ей Эван, все так же лежа на заснеженной лужайке.
   – Что вы… – начала она и осеклась, увидев под окном снеговика. – Эмма, ты там недолго. Уже поздно. И потише, пожалуйста!
   – Простите, – виновато поморщилась я.
   И пока она закрывала окно, мы услышали голос Карла:
   – Чем они там занимаются?
   Но уже через минуту окно закрылось, свет в комнате погас и стало тихо.
   И тут я поняла, что снегопад прекратился. Я посмотрела на плывущие по небу клочья облаков, сквозь которые просвечивали звезды. Эван, не шевелясь, лежал рядом и держал меня за руку.
   – Похоже, я уже не чувствую ног, – поежилась я от холода, но даже не сделала попытки подняться.
   Эван наконец все же сел. А когда я решила, что сейчас он вытащит меня из сугроба, он наклонился и нашел мои губы, растопив своим теплым дыханием снежинки на лице. И мне сразу стало тепло.
   – Благодаря тебе я даже начинаю забывать, как ненавижу холод, – не открывая глаз, выдохнула я.
   – Ладно, давай закончим снеговика, – наконец произнес Эван, помогая мне встать на ноги.
   На джинсы комками налип снег. И я попыталась счистить его. Бесполезно. И пока я вытряхивала набившийся в складки одежды снег, Эван сбегал к машине и достал из рюкзака целый пакет конфет.
   – А ты, оказывается, у нас сладкоежка! – решила поддразнить его я, обнаружив в пакете и шоколадки, и лакричные конфеты, и леденцы.
   – Есть такой грех, – ухмыльнувшись, признался он.
   Мы взяли красные лакричные конфетки и леденцы, чтобы выложить глаза, рот и все остальное.
   Вместо рук Эван вставил палочки, которые были словно обращены к звездам, а я – как последний штрих – надела снеговику на шею свой шарф. Потом мы отошли подальше, чтобы полюбоваться своим творением. Я просто умирала от смеха.
   – Ну вот, теперь она хотя бы улыбнется, – гордо произнес Эван.
   – Надеюсь, что так, – вздохнула я.
   А потом снег пошел снова, и Эван заторопился обратно. А я вернулась в дом. Мне срочно нужно было отогреться.
   Я оставила облепленную снегом верхнюю одежду в прихожей. Прокралась по лестнице в ванную, сняла джинсы и обледеневшее белье, приготовилась ко сну и, дрожа от холода, юркнула под теплое одеяло.
   Потом бросила взгляд в сторону Сариной кровати. Сара крепко спала, и лицо ее было таким умиротворенным, будто жизнь снова стала для нее прекрасной и удивительной. Как же мне хотелось снова увидеть прежнюю Сару!
   И тут загудел мой мобильник, пришло сообщение от Эвана:
   Не волнуйся. Мы приведем ее в чувство.

Глава 10
Затмение

   Когда я проснулась, смятая постель Сары оказалась пустой. Я нашла ее в игровой комнате. Склонившись над миской с овсяными хлопьями, она смотрела по местному каналу какое-то реалити-шоу. Я решила, что она еще не видела снеговика, и не стала мешать ей кукситься.
   Я спустилась вниз и выглянула из окна на лужайку перед домом. И уже собралась было пойти на кухню, но что-то меня остановило. Тогда я открыла входную дверь – и моим глазам предстало печальное зрелище. Захлопнув входную дверь, я вихрем взлетела по лестнице.
   – Что ты сделала со снеговиком? – накинулась я на Сару.
   – Дала ему по морде, – не моргнув глазом, ответила она и снова уставилась в телевизор.
   Я вернулась в спальню, оделась, взяла свои вещи и, ни слова не говоря, захлопнула за собой входную дверь. И поняла, что не могу заставить себя посмотреть на валяющуюся на снегу раскуроченную голову снеговика. В бессильном отчаянии стиснув зубы, я медленно вырулила с подъездной дорожки.
   И даже не смогла ответить на эсэмэску от Эвана:
   И чем все закончилось?
   Мне просто хотелось убраться подальше от несчастной девицы, вселившейся в тело моей Сары.
   Когда я подъехала к дому, то обнаружила, что входная дверь открыта, но внутри было тихо. Мамина машина стояла на подъездной дорожке под слоем снега, на кухне горел свет, но, пока я стаскивала ботинки и снимала куртку, никто ко мне так и не вышел.
   Я открыла дверь своей комнаты и застыла на пороге, обнаружив Джонатана перед моим компьютером. Он повернулся на скрип дверных петель.
   – Привет, Эмма, – встретил он меня радостной улыбкой, словно я только что не застукала его за предосудительным занятием. Я была настолько потрясена, что буквально потеряла дар речи. – Ты меня напугала, – придя в себя, рассмеялся он, а затем небрежно добавил: – Рейчел разрешила воспользоваться твоим компьютером, чтобы проверить электронную почту. Прости. Ты, должно быть, ужасно шокирована.
   Его слова вернули меня к действительности.
   – Все в порядке, – медленно произнесла я и густо покраснела. Мне было ужасно стыдно за свое неадекватное поведение.
   – Ты уверена? – скривившись, точно от боли, спросил он. – По твоему виду этого не скажешь.
   – Да нет, все хорошо, – немного расслабившись, повторила я. – Ну и как, удалось проверить?
   – Что?
   – Твою электронную почту, – с нажимом сказала я и рассмеялась, поняв всю нелепость ситуации.
   – А, ну да. Проверил, – с запинкой произнес он и закрыл ноутбук. – Я уже собирался уходить, но тут обнаружил фото. Ты что, и в футбол играешь?
   – Угу. И даже лучше, чем в баскетбол, – ответила я, положив рюкзак на пол возле кровати.
   – Прошлым вечером ты была просто блеск, – жутко смутив меня, заметил он. – И если в футбол ты играешь еще лучше, то я должен это увидеть.
   – Ну, благодаря футболу я и поступила в Стэнфорд. – Я почувствовала, как у меня пылают щеки.
   – Интересно, а ты всегда чуть что краснеешь? – поинтересовался он.
   – Довольно часто, – потупившись, призналась я.
   – Прости, – усмехнулся он. – Но это так… мило. – (Мне сразу стало трудно дышать.) – Спасибо, что разрешила воспользоваться твоим компьютером.
   – Не стоит благодарности, – избегая его взгляда, кивнула я.
   – Я тут хотел кое-что сказать, но… – начал он.
   – Что? – внезапно насторожилась я.
   – Мне страшно жаль, что все так получилось во время нашей первой встречи. Рейчел сказала, что я могу войти, так как тебя не будет дома. Я вовсе не хотел поставить тебя в неловкое положение.
   Да уж, положение было более чем неловким. Я кивнула, так как не знала, что говорить. И вообще, лучше бы он не поднимал этой темы.
   – Ну что, похоже, я все еще больше испортил, да?
   И мое пылающее лицо было красноречивее всяких слов.
   – Хм… Есть немного, – призналась я.
   – Прости, ради бога, – поморщился он. – Я вовсе не хотел… Черт! У меня обычно лучше получается.
   Самоуверенность Джонатана таяла прямо на глазах, и я невольно улыбнулась. Последнее заявление совсем не вязалось с его образом. И теперь он даже чем-то стал походить на меня.
   – Что? – спросил он, пытаясь поймать мой взгляд. – Неужели я опять ляпнул не то?
   – Нет, – с легкой улыбкой ответила я и осмелилась наконец посмотреть в его смеющиеся темно-карие глаза.
   – Ты можешь мне помочь? – раздался снизу голос матери. И когда мы с Джонатаном вышли из моей комнаты, она наградила нас испытующим взглядом. – Привет. Эй, а чем это вы, ребята, там занимались? – спросила она, но как-то неуверенно и смущенно.
   – Я проверял свою электронную почту, – небрежно ответил Джонатан. – Ты разве забыла, что разрешила мне воспользоваться компьютером Эмили?
   Услышав свое официальное имя, я удивленно посмотрела на него, но, встретив вопрошающий взгляд матери, поняла, что он все сделал правильно.
   – О… – протянула она, явно начиная что-то припоминать. – Спасибо, что разрешила ему воспользоваться своим компьютером.
   И мгновенно все снова стало хорошо.
   До конца субботы я просидела у себя в комнате. Читала, делала уроки, слушала музыку. Хотя убить время оказалось достаточно сложно. Я предпочитала не оставаться слишком долго одной, чтобы в голову не лезли всякие ненужные мысли.
   Я лежала на кровати, глядя в потолок. Провела рукой по шее и невольно содрогнулась. У меня в мозгу фотовспышкой промелькнул чей-то образ, иррациональный ужас сжал сердце, и я сразу приняла сидячее положение. Попыталась стряхнуть неожиданно нахлынувшие воспоминания: ее ледяные руки и мои отчаянные мольбы о помощи. А затем все исчезло. Я снова была в доме одна.
   Я пошарила на кухне в поисках какой-нибудь еды – в холодильнике оказалось хоть шаром покати. Мы с мамой не обедали вместе, поэтому я сама себе разогревала в микроволновке готовые продукты. Но вот и их запасы в результате закончились.
   Тогда я решила съездить за пиццей, а по дороге взять какой-нибудь фильм. Как ни хотелось мне оказаться сейчас в других краях, где светит солнце и всегда тепло, выбора не было, и, смирившись с действительностью, я поехала в сияющий неоновыми огнями торговый центр, который был расположен вдали от дорогих домов ценителей тишины.
   Я заехала на парковку, где стоял автомат для проката видеофильмов. И неожиданно встретила ребят из нашей школы, ехавших на очередную тусовку. Сделав вид, что их не замечаю, я терпеливо ждала, когда стоявший передо мной мужчина в возрасте выберет фильм.
   – Привет, Эмма! – окликнула меня какая-то девушка.
   Я посмотрела в сторону кулера, где она стояла вместе с двумя подругами. Вежливо улыбнувшись, я попыталась понять, кто это такая. Похоже, она ходит вместе со мной на художественные занятия, но учится вроде в одиннадцатом классе.
   – Хорошо вчера сыграли, – сказал один из подошедших к нам парней.
   – Спасибо, – тихо отозвалась я и повернулась к освободившемуся автомату.
   – А не хочешь поехать с нами на вечеринку? – спросила другая девочка.
   – Нет, спасибо, – ответила я, пытаясь определиться с выбором фильма. – Решила посидеть дома.
   – Ну, тогда до встречи.
   Я направилась к машине, на прощание смущенно помахав им рукой. Как-то непривычно, что меня стали узнавать, даже когда рядом нет Сары или Эвана. Хотя, с другой стороны, приятно. Словно я проснулась и поняла, что тоже являюсь личностью, а люди хотят со мной общаться. И губы невольно растянулись в улыбку.
   Теперь, преисполнившись чувством уверенности, я уже была морально готова провести ночь в пустом доме. И слегка расстроилась, когда увидела возле дома пикап Джонатана. На часах было почти девять.
   Толчком открыв входную дверь, я сразу услышала доносившееся из гостиной бормотание телевизора. Я оставила ботинки на коврике возле дверей и с пиццей в руках вошла в комнату. Сидевший в полном одиночестве Джонатан явно не ожидал меня увидеть.
   – Что-то вы рано вернулись. – Я поставила пиццу на кофейный столик.
   – Рейчел нездоровится, – объяснил Джонатан. – А я думал, что ты где-то гуляешь.
   – Нет, решила остаться дома. Есть хочешь?
   – Э-э… Конечно. – Джонатан встал с дивана и прошел на кухню. – Что будешь пить?
   – Диетическую колу, пожалуйста, – ответила я и стала искать глазами маму. Потом повесила куртку, а когда Джонатан вернулся с напитками, картонными тарелками и салфетками, спросила: – Она что, в постели?
   – Да. Выпила слишком много микстуры от кашля, – втянув воздух сквозь стиснутые зубы, произнес Джонатан. – А потом усугубила несколькими бокалами вина. Не удивлюсь, если она до вторника не оклемается.
   – Здорово, – покачала я головой.
   – А что за фильм ты взяла? – спросил он, увидев пластиковую коробочку.
   – Без понятия, – призналась я. – Дико торопилась и просто выбрала последнюю новинку. Если хочешь, можем посмотреть вместе.
   – С удовольствием, – ответил он.
   Я бросила взгляд на название фильма и простонала:
   – Нет, ну надо же! Фильм ужасов! Только этого мне сейчас и не хватает.
   – Ну ладно, будем смотреть при свете, – улыбнулся Джонатан.
   – Ты что, мог подумать, будто я разрешу тебе выключить свет?!
   Он рассмеялся, взял у меня диск и, пока я раскладывала пиццу по тарелкам, вставил в DVD-плеер.
   Сюжет был вообще абсолютно бредовый, после такого фильма разве что кошмары будут мучить, но они вроде и так никуда не делись. Я сидела по-турецки, прижав к груди подушку. И каждый раз, как звучала тревожная музыка, зарывалась в нее лицом. А Джонатан пока рассказывал, что происходит, и говорил, когда уже можно смотреть.
   Но вот по экрану побежали титры, и я поняла, что теперь мне вряд ли удастся хоть когда-нибудь спокойно уснуть. Джонатан переключил телевизор на спортивный канал, и разговоры о суперкубке немного рассеяли наваждение.
   – Какие у тебя планы на завтрашний матч? – спросил Джонатан, убирая коробку из-под пиццы и грязные тарелки.
   – Ой, наверное, никаких. То есть я, конечно, игру смотреть буду, но особых планов у меня нет.
   – Не сомневаюсь, что ты можешь пойти на какую-нибудь вечеринку в честь суперкубка.
   – Возможно, – не подумав, кивнула я. – Но лучше я просто посмотрю игру. Ну, ты понимаешь.
   – Да. А мы вот идем на вечеринку с друзьями Рейчел, и что-то мне подсказывает, что игра там будет не главное. Я бы тоже лучше посмотрел ее по телику. – Он пожал плечами и унес коробку на кухню.
   За все время, что шел фильм, я ни разу не шелохнулась. С удовольствием вытянув затекшие ноги, поднялась с дивана и направилась к себе.
   – А ты уверена, что сможешь уснуть? – увидев, что я иду наверх, поинтересовался Джонатан.
   – Нет, конечно, – призналась я. – Впрочем, мне не привыкать. – (Он вопросительно посмотрел на меня, но промолчал.) – Спокойной ночи.
   – Спокойной ночи, – отозвался Джонатан, провожая меня глазами.
 
   – Эмма! – звала к себе тьма. И громкий непрерывный стук…
   Я пыталась уцепиться за кровать, но простыни соскальзывали вниз. Стены комнаты надвигались прямо на меня, грозя столкнуть в черную дыру у изножья кровати. А из разверзшейся пропасти доносились леденящие кровь вопли.
   – Эмма! – снова позвала меня темнота.
   Отчаянно работая ногами, я пыталась подтянуться к изголовью.
   Стук стал еще громче, и я, запутавшись в скомканных простынях, села на кровати и включила свет.
   – Эмма? – послышалось из-за двери. – Ты в порядке?
   Джонатан. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы.
   – Со мной все нормально, – ответила я, дрожащей рукой убирая с лица мокрые от пота пряди волос.
   – Открой дверь, пожалуйста!
   – Нет, со мной правда все хорошо, – распутывая закрутившиеся вокруг ног простыни, ответила я.
   – Пожалуйста! – настаивал он. – Просто открой дверь. Хорошо?
   Я в сомнении посмотрела на дверь:
   – Ну ладно. Подожди минуту.
   Я выползла из кровати, накрыла сбившиеся простыни одеялом. Затянула с помощью резинки волосы в хвост, надела толстовку и только тогда медленно открыла дверь.
   – Вот видишь, я в полном порядке. – Спрятав трясущиеся руки в карманы, я посмотрела на Джонатана. И его взгляд сразу потеплел. – Это просто дурной сон. Извини, что разбудила.
   – Тебе сейчас не стоит сразу ложиться в постель, – осторожно посоветовал он.
   – Что?
   – Если тебе приснился кошмарный сон, то, чтобы избавиться от него, надо встать с кровати. Выпить воды, посмотреть телевизор, словом, прояснить сознание. И тогда, когда ты снова ляжешь в постель, кошмар уже не вернется.
   Я застыла, переваривая слова Джонатана. И увидела сострадание в его ласковом взгляде.
   – Ну, давай же! Посмотрим немного телик. Хорошо?
   – Хорошо, – согласилась я. – Но тебе необязательно со мной сидеть.
   – Обо мне не беспокойся. Пойдем поглядим, что они могут нам предложить.
   Я спустилась вслед за ним по лестнице и, укрывшись одеялом, свернулась клубочком на диване. Джонатан сел на канапе и принялся переключать каналы. Свет от экрана телевизора падал на его мужественное лицо.
   Никогда бы не подумала, что он знает, как бороться с ночными кошмарами. Ведь он был таким сильным и уверенным в себе и ему, казалось, неведомо, что такое страх.
   – Рекламные ролики могут вызвать привыкание, – сказал он. Мне было страшно неудобно, что он заметил мой внимательный взгляд, и я поспешила перевести глаза на экран. А он как ни в чем не бывало продолжил: – Не советую тебе их смотреть. Потому что утром, глядя на восход солнца, ты будешь думать только о том, что с помощью вот такой шестидюймовой тряпочки можно помыть машину, а затем еще и все окна в доме, так как она вообще никогда не пачкается.
   Я кивнула, хотя и слушала его вполуха. Меня все еще держала темнота.
   – Потом станет легче, – пообещал Джонатан.
   Казалось, он понимал, о чем говорит.
   – А ты откуда знаешь? – Я заглянула в темно-карие глаза Джонатана, пытаясь найти ответы на вопросы, но взгляд его оставался абсолютно непроницаемым.
   – Поверь мне, все именно так и будет, – прошептал Джонатан, глядя куда-то мимо меня.
   И за эту короткую секунду уверенность в его глазах пропала, сменившись чем-то другим. Не знаю, чем именно, но это что-то заставило меня поежиться.

Глава 11
Уже лучше

   – Как ты себя чувствуешь? – спросила я маму, когда она на следующее утро еле-еле сползла вниз.
   Хотя можно было и не спрашивать. Покрасневший нос, мешки под слезящимися глазами – одним словом, печальное зрелище.
   – Мне казалось, что я умираю, – прохрипела она.
   – Тебе надо вернуться в кровать. Скажи, что ты хочешь, я все тебе принесу.
   – Чаю, – жалобно попросила она. – И чего-нибудь от гриппа, а то у меня голова раскалывается.
   – Сейчас съезжу куплю, – сказал Джонатан, который уже полностью одетый вошел на кухню.
   – Спасибо, – ответила она гнусавым голосом, скомкав в кулаке бумажный платок. – Мне так стыдно, что я перед тобой в таком виде.
   – И не начинай, – успокоил ее Джонатан. – Ты больна, но все равно прекрасна.
   Он обнял ее, она уткнулась ему в грудь. Он гладил ее по голове, убирая слипшиеся от пота пряди с горячего лба. Джонатан оказался гораздо смелее меня. Мне было страшно даже близко подойти к ней. У нее текло буквально отовсюду.
   – Через минуту принесу чай, – пообещала я, а Джонатан проводил ее обратно в спальню.
   – Скоро вернусь, – сообщил он, направляясь к выходу.
   Я отнесла маме чай и поставила кружку на прикроватный столик. Она лежала с закрытыми глазами, натянув одеяло до подбородка.
   – Он тебе нравится? – остановила она меня на полпути к двери.
   Я резко повернулась. Она приподнялась на локте и осторожно прихлебывала горячий чай.
   – Джонатан? – застигнутая врасплох, уточнила я.
   Но, не дождавшись моего ответа, она сказала:
   – Мне он действительно нравится, и я очень надеюсь, что ты его тоже полюбишь.
   – Хм… да. Он славный.
   – Спасибо за чай. – Со страдальческой гримасой она снова откинулась на подушку и накрылась одеялом.
   И в таком расклеенном состоянии она по-прежнему напоминала влюбленного подростка.
 
   – Похоже, что в результате ты все же посмотришь игру, – сказала я Джонатану, когда тот вернулся из аптеки. – Куда пойдешь?
   – Честно говоря, я обещал Рейчел посидеть с ней, – смутился Джонатан.
   – Я никуда не собираюсь уходить. И если у тебя дела, то вполне могу о ней позаботиться, – предложила я.