Страница:
Айн Рэнд
Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике
Что, по-вашему, случится, когда вы умрете?
Я полагаю, меня похоронят. Я не верю в мистицизм или жизнь после смерти. Это не значит, что я верю, что человеческий ум всегда материалистичен, но он и не склонен к мистицизму. Мы знаем, что у нас есть ум и тело и что одно не может существовать без другого. Тем не менее, когда я умру, придет конец моему существованию.
Но не думаю, что это будет конец и моей философии.
Я полагаю, меня похоронят. Я не верю в мистицизм или жизнь после смерти. Это не значит, что я верю, что человеческий ум всегда материалистичен, но он и не склонен к мистицизму. Мы знаем, что у нас есть ум и тело и что одно не может существовать без другого. Тем не менее, когда я умру, придет конец моему существованию.
Но не думаю, что это будет конец и моей философии.
Редактор М. Савина
Руководитель проекта Е. Гулитова
Корректор О. Ильинская
Компьютерная верстка А. Фоминов
© The Estate of Ayn Rand, 2005
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2012. Издано при содействии Curtis Brown и литературного агентства «Синопсис»
Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Руководитель проекта Е. Гулитова
Корректор О. Ильинская
Компьютерная верстка А. Фоминов
© The Estate of Ayn Rand, 2005
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2012. Издано при содействии Curtis Brown и литературного агентства «Синопсис»
Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Благодарности
Я признателен Леонарду Пейкоффу за то, что подтолкнул меня взяться за этот проект. Доктор Пейкофф не выверял расшифровки записей с ответами Айн Рэнд и не читал мою рукопись. Но сколько ему пришлось отвечать на мои вопросы как чисто издательского, так и философского характера! Я также признателен Таре Смит и Тору Бёкману за ценные замечания по первому варианту рукописи.
Наконец, огромное спасибо Эстель, моей sine qua non[1], за все то, что обычно удостаивается благодарности в подобных случаях.
Наконец, огромное спасибо Эстель, моей sine qua non[1], за все то, что обычно удостаивается благодарности в подобных случаях.
Роберт Мэйю
Введение
Книга «Атлант расправил плечи»[2] вышла в свет в 1957 г., после чего Айн Рэнд занялась публицистикой и (менее активно) лекционной деятельностью. Выступая перед публикой, она ставила целью популяризировать философию объективизма, которой придерживалась, и связать ее с событиями в культурной и политической жизни страны.
Как правило, в конце лекции она отвечала на вопросы зала. Немалая часть этих диалогов была записана на магнитофон. Лучшие вошли в данную книгу.
Айн Рэнд – выдающийся мыслитель, поэтому она никогда не готовила заранее ответов ни на один из вопросов, будь то проблема аморальности альтруизма или ее несогласие с Рональдом Рейганом. Ее ответы отражали не только ее мировоззрение, но и текущую ситуацию – тему выступления, характер аудитории, позицию автора вопроса и даже эпоху (скажем, начало 1960-х или конец 1970-х гг.). Поэтому несхожие ответы на почти одинаковые вопросы об альтруизме или Рональде Рейгане отражают различные, дополняющие друг друга подходы Айн Рэнд к этим проблемам, в совокупности более полно раскрывая ее позицию. (Исчерпывающего описания ситуации, в которой задавался каждый вопрос, я не даю, но в скобках после каждого ответа указан год и конкретное выступление.)
Во многих, хотя, разумеется, не во всех, ответах Айн Рэнд высказывает свою точку зрения на проблемы, о которых она нигде более не упоминала. Около половины из них связаны с философией и современной политикой. Остальные касаются этики, эпистемологии, метафизики и эстетики. Охват тем невероятно широк: юмор, Эрнест Хемингуэй, современное искусство, Джейн Фонда, война во Вьетнаме, либертарианцы, религиозные консерваторы, коммунисты в Голливуде, Дагни Таггерт, теория соответствия истине, атеизм, «Дон Кихот», Теренс Раттиган, аборты, контроль за продажей оружия, любовь и секс, наркотики, Рональд Рейган и многое другое. В общем, каждый, кому интересно творчество Айн Рэнд, найдет в этих вопросах и ответах нечто значимое и новое для себя.
В силу спонтанности, неподготовленности диалогов с публикой расшифровка записей неизбежно потребовала некоторой редактуры. На это указывала и сама Айн Рэнд. Как-то раз в 1969 г., читая курс по публицистике, она призналась: я писатель, а не оратор, и мне трудно говорить без подготовки. Кто-то посоветовал ей прослушивать свои ответы на вопросы, и вот что она сказала:
Думаю, я неплохо справился с редактурой. Но нельзя утверждать наверняка, что сама Айн Рэнд одобрила бы правки, которых не видела. Словом, эта книга может быть увлекательным и полезным чтением, но все-таки не нужно считать ее трактатом по философии объективизма.
Как правило, в конце лекции она отвечала на вопросы зала. Немалая часть этих диалогов была записана на магнитофон. Лучшие вошли в данную книгу.
Айн Рэнд – выдающийся мыслитель, поэтому она никогда не готовила заранее ответов ни на один из вопросов, будь то проблема аморальности альтруизма или ее несогласие с Рональдом Рейганом. Ее ответы отражали не только ее мировоззрение, но и текущую ситуацию – тему выступления, характер аудитории, позицию автора вопроса и даже эпоху (скажем, начало 1960-х или конец 1970-х гг.). Поэтому несхожие ответы на почти одинаковые вопросы об альтруизме или Рональде Рейгане отражают различные, дополняющие друг друга подходы Айн Рэнд к этим проблемам, в совокупности более полно раскрывая ее позицию. (Исчерпывающего описания ситуации, в которой задавался каждый вопрос, я не даю, но в скобках после каждого ответа указан год и конкретное выступление.)
Во многих, хотя, разумеется, не во всех, ответах Айн Рэнд высказывает свою точку зрения на проблемы, о которых она нигде более не упоминала. Около половины из них связаны с философией и современной политикой. Остальные касаются этики, эпистемологии, метафизики и эстетики. Охват тем невероятно широк: юмор, Эрнест Хемингуэй, современное искусство, Джейн Фонда, война во Вьетнаме, либертарианцы, религиозные консерваторы, коммунисты в Голливуде, Дагни Таггерт, теория соответствия истине, атеизм, «Дон Кихот», Теренс Раттиган, аборты, контроль за продажей оружия, любовь и секс, наркотики, Рональд Рейган и многое другое. В общем, каждый, кому интересно творчество Айн Рэнд, найдет в этих вопросах и ответах нечто значимое и новое для себя.
В силу спонтанности, неподготовленности диалогов с публикой расшифровка записей неизбежно потребовала некоторой редактуры. На это указывала и сама Айн Рэнд. Как-то раз в 1969 г., читая курс по публицистике, она призналась: я писатель, а не оратор, и мне трудно говорить без подготовки. Кто-то посоветовал ей прослушивать свои ответы на вопросы, и вот что она сказала:
«Все зависит от того, интересный ли вопрос. Если он по делу – я ориентируюсь в контексте и знаю, что вопрос заслуживает ответа, – тогда да, это здорово вдохновляет. Иногда мне удается дать ответ, почти достойный публикации, но не совсем. Для рукописи, может, и сгодится, но редактура все же необходима».Мое участие заключалось главным образом в сокращении и легком редактировании. Я стремился к лаконизму, ясности и гладкости изложения в той мере, в какой этого требует письменная речь. Изредка приходилось выбрасывать повторы. Следует, однако, отметить, что часть (впрочем, небольшая) моих правок проясняла высказывания, которые в первоначальном виде можно было бы истолковать с позиций, категорически отвергаемых Айн Рэнд в ее письменных трудах. (Оригиналы расшифровок всех материалов хранятся в архиве Айн Рэнд, и серьезные исследователи могут ознакомиться с ними.)
Думаю, я неплохо справился с редактурой. Но нельзя утверждать наверняка, что сама Айн Рэнд одобрила бы правки, которых не видела. Словом, эта книга может быть увлекательным и полезным чтением, но все-таки не нужно считать ее трактатом по философии объективизма.
Роберт Мэйю
Сокращения
APM 62 – Радиопередача «Айн Рэнд в кампусе», посвященная обсуждению ее лекции «Угнетаемое меньшинство Америки: Крупные бизнесмены» (1962).
АРМ 63 – Лекция «Угнетаемое меньшинство Америки: Крупные бизнесмены» (1963).
CBS 62 – Телевизионная программа «Великое испытание» (CBS, март 1962).
FF 61 – Лекция «Вера и сила: Разрушители современного мира» (Пардью, [Клуб] молодых республиканцев, апрель 1961 г.).
FHF 66 – Лекция «Утрата ценностей в нашей культуре» (Бостон, Форум Форд-холла, 1966).
FHF 67 – Лекция «Крушение консенсуса» (Бостон, Форум Форд-холла, 1967).
FHF 68 – Лекция «Живая смерть» (Бостон, Форум Форд-холла, 1968).
FHF 69 – Лекция «Аполлон и Дионис» (Бостон, Форум Форд-холла, 1969).
FHF 70 – Лекция «Антииндустриальная революция» (Бостон, Форум Форд-холла, 1970).
FHF 71 – Лекция «Мораторий на использование мозгов» (Бостон, Форум Форд-холла, 1971).
FHF 72 – Лекция «Национальное единство» (Бостон, Форум Форд-холла, 1972).
FHF 73 – Лекция «Цензура: Общая и специальная» (Бостон, Форум Форд-холла, 1973).
FHF 74 – Лекция «Эгалитаризм и инфляция» (Бостон, Форум Форд-холла, 1974).
FHF 76 – Лекция «Фактор нравственности» (Бостон, Форум Форд-холла, 1976).
FHF 77 – Лекция «Глобальная балканизация» (Бостон, Форум Форд-холла, 1977).
FHF 78 – Лекция «Культурное обновление» (Бостон, Форум Форд-холла, 1978).
FHF 81 – Лекция «Время посредственности» (Бостон, Форум Форд-холла, 1981).
FW 58 – Выдержки из курса лекций Айн Рэнд об искусстве художественной литературы 1958 г. (лекции в отредактированном виде были изданы под названием The Art of Fiction).
IBA 62 – Радиопередача «Айн Рэнд в кампусе», посвященная обсуждению ее лекции «Интеллектуальное банкротство нашей эпохи» (1962).
NC 69 – Радиопередача «Ночной звонок» (март 1969 г.).
NFW 69 – Выдержки из курса лекций Айн Рэнд о создании публицистических произведений 1958 г. (лекции в отредактированном виде были изданы под названием The Art of Nonfiction).
ОС 80 – Леонард Пейкофф, «Объективная коммуникация», лекция 1 (1980).
ОЕ 62 – Радиопередача «Айн Рэнд в кампусе», посвященная обсуждению ее эссе «Этика объективизма» (1962).
РО5 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 5 (1976).
РО6 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 6 (1976).
РО7 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 7 (1976).
РО8 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 8 (1976).
РО9 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 9 (1976).
РО10 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 10 (1976).
РО11 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 11 (1976).
РО12 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 12 (1976).
PVA 61 – Лекция «Политический вакуум нашей эпохи», прочитанная группе женщин-журналисток (Индиана, 1961).
PWNI 74 – Лекция «Философия: Кому она нужна» (Военная академия Вест-Пойнт, 1974).
АРМ 63 – Лекция «Угнетаемое меньшинство Америки: Крупные бизнесмены» (1963).
CBS 62 – Телевизионная программа «Великое испытание» (CBS, март 1962).
FF 61 – Лекция «Вера и сила: Разрушители современного мира» (Пардью, [Клуб] молодых республиканцев, апрель 1961 г.).
FHF 66 – Лекция «Утрата ценностей в нашей культуре» (Бостон, Форум Форд-холла, 1966).
FHF 67 – Лекция «Крушение консенсуса» (Бостон, Форум Форд-холла, 1967).
FHF 68 – Лекция «Живая смерть» (Бостон, Форум Форд-холла, 1968).
FHF 69 – Лекция «Аполлон и Дионис» (Бостон, Форум Форд-холла, 1969).
FHF 70 – Лекция «Антииндустриальная революция» (Бостон, Форум Форд-холла, 1970).
FHF 71 – Лекция «Мораторий на использование мозгов» (Бостон, Форум Форд-холла, 1971).
FHF 72 – Лекция «Национальное единство» (Бостон, Форум Форд-холла, 1972).
FHF 73 – Лекция «Цензура: Общая и специальная» (Бостон, Форум Форд-холла, 1973).
FHF 74 – Лекция «Эгалитаризм и инфляция» (Бостон, Форум Форд-холла, 1974).
FHF 76 – Лекция «Фактор нравственности» (Бостон, Форум Форд-холла, 1976).
FHF 77 – Лекция «Глобальная балканизация» (Бостон, Форум Форд-холла, 1977).
FHF 78 – Лекция «Культурное обновление» (Бостон, Форум Форд-холла, 1978).
FHF 81 – Лекция «Время посредственности» (Бостон, Форум Форд-холла, 1981).
FW 58 – Выдержки из курса лекций Айн Рэнд об искусстве художественной литературы 1958 г. (лекции в отредактированном виде были изданы под названием The Art of Fiction).
IBA 62 – Радиопередача «Айн Рэнд в кампусе», посвященная обсуждению ее лекции «Интеллектуальное банкротство нашей эпохи» (1962).
NC 69 – Радиопередача «Ночной звонок» (март 1969 г.).
NFW 69 – Выдержки из курса лекций Айн Рэнд о создании публицистических произведений 1958 г. (лекции в отредактированном виде были изданы под названием The Art of Nonfiction).
ОС 80 – Леонард Пейкофф, «Объективная коммуникация», лекция 1 (1980).
ОЕ 62 – Радиопередача «Айн Рэнд в кампусе», посвященная обсуждению ее эссе «Этика объективизма» (1962).
РО5 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 5 (1976).
РО6 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 6 (1976).
РО7 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 7 (1976).
РО8 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 8 (1976).
РО9 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 9 (1976).
РО10 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 10 (1976).
РО11 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 11 (1976).
РО12 76 – Леонард Пейкофф, «Философия объективизма», лекция 12 (1976).
PVA 61 – Лекция «Политический вакуум нашей эпохи», прочитанная группе женщин-журналисток (Индиана, 1961).
PWNI 74 – Лекция «Философия: Кому она нужна» (Военная академия Вест-Пойнт, 1974).
1. Политика и экономика
Декларация независимости
Кого из отцов-основателей вы особенно почитаете и почему?
Если выбирать кого-то одного, я бы назвала Томаса Джефферсона. Декларация независимости – пожалуй, величайший документ в истории человечества как с философской точки зрения, так и в литературном отношении [FHF 76].
Мы отталкивались от Декларации независимости, и вот сегодня летим в тартарары. Что бы вы внесли в Декларацию независимости или вычеркнули из нее?
Если кто-то составил величайший в истории политический документ, из этого еще не следует, что впоследствии само собой построится идеальное общество. По-вашему, если страна летит в тартарары, значит, Декларация независимости несостоятельна. Ничего подобного. Вспомните, каких высот мы как нация достигли с тех пор, как ввели принципы Декларации. И если вы видите фундаментальные расхождения с ней, не стоит винить в этом документ.
Некоторые из журналистских аллюзий Декларации не применимы к действительности. Но ее принципы никуда не делись – и прежде всего концепция прав человека. На базовом уровне, впрочем, сделана одна маленькая ошибка: я имею в виду мысль, будто неотъемлемые права даны человеку Творцом, а не Природой. Но это вопрос терминологии. С философской точки зрения смысл Декларации от этого не меняется [FHF 72].
Если выбирать кого-то одного, я бы назвала Томаса Джефферсона. Декларация независимости – пожалуй, величайший документ в истории человечества как с философской точки зрения, так и в литературном отношении [FHF 76].
Мы отталкивались от Декларации независимости, и вот сегодня летим в тартарары. Что бы вы внесли в Декларацию независимости или вычеркнули из нее?
Если кто-то составил величайший в истории политический документ, из этого еще не следует, что впоследствии само собой построится идеальное общество. По-вашему, если страна летит в тартарары, значит, Декларация независимости несостоятельна. Ничего подобного. Вспомните, каких высот мы как нация достигли с тех пор, как ввели принципы Декларации. И если вы видите фундаментальные расхождения с ней, не стоит винить в этом документ.
Некоторые из журналистских аллюзий Декларации не применимы к действительности. Но ее принципы никуда не делись – и прежде всего концепция прав человека. На базовом уровне, впрочем, сделана одна маленькая ошибка: я имею в виду мысль, будто неотъемлемые права даны человеку Творцом, а не Природой. Но это вопрос терминологии. С философской точки зрения смысл Декларации от этого не меняется [FHF 72].
Свобода и права человека
Имеет ли место ущемление личных свобод в нашей стране?
«Свобода» в контексте политики означает отсутствие принуждения со стороны государства (которое по закону имеет монопольное право на применение физической силы). Так что «ущемление» при нынешних тенденциях – это слишком мягко сказано. Мы неудержимо скатываемся к утрате всяких свобод. Однако эта тенденция не обязательно должна сохраняться, ее можно преломить [CBS 62].
Разве государство не должно обеспечить американцам досуг и экономическую безопасность, без которых свобода – непозволительная роскошь?
Говоря, что свобода доступна только в праздности, мы превращаем само слово «свобода» в метафору. В политическом контексте «свобода» – это отсутствие принуждения. Если государство берет под контроль все новые сферы нашей жизни, если мы все сильнее отдаляемся от объективной закономерности и отдаем все больше тиранической власти в руки правительства – о какой свободе вообще может идти речь? [CBS 62]
Мы живем не в XVII в., когда население земли составляло одну десятую нынешнего. Не следует ли из этого, что государство должно вырасти и брать на себя намного больше?
Вы считаете, что по мере усложнения общества государство должно брать на себя больше функций. Но сегодня технологии настолько развиты, что мы смогли отправить человека в космос. Чем разумнее общество, тем меньше грубой силы требуется, чтобы им управлять. По мере развития общества все острее становится необходимость дать человеку свободу [CBS 62].
Вопрос из разряда «что было раньше, курица или яйцо?»: является ли свободное предпринимательство следствием политических свобод, или наоборот?
Политическая и экономическая системы дополняют друг друга; ни политика не создает экономику, ни наоборот. И ту и другую создают единые идеи. Политическая система, защищающая свободное предпринимательство, и капиталистическая экономика – результаты процесса исторического развития. Обе следуют из философии разума, свободы и прав личности – вырастают на том же фундаменте, на котором создавалась наша страна [CBS 62].
Вправе ли государство вмешиваться в дела родителей, которые жестоко обращаются с детьми?
Да, при наличии доказательств физического насилия – скажем, если детей бьют или морят голодом. Это вопрос защиты прав человека. Поскольку дети не в силах сами защититься от физического насилия и зависят от родителей, государство имеет право вмешаться, чтобы защитить права ребенка, как вправе оно не позволить одному взрослому избивать, сажать под замок или морить голодом другого взрослого. Само выживание ребенка зависит от родителей, и государство вправе проследить за тем, чтобы жизни ребенка ничего не угрожало. Но на проблемы интеллектуального характера это не распространяется. У государства нет никаких прав вмешиваться в воспитание ребенка, всецело являющееся обязанностью и правом родителей [APM 62].
В чем права детей отличаются от прав взрослых, особенно в свете того, что ребенок нуждается в родительской опеке?
И у взрослого, и у ребенка есть право жить, быть свободным и стремиться к счастью. Но эти права обусловлены разумом и знаниями индивида. Подросток не может себя содержать, а маленький ребенок не способен реализовать свои права и не знает, что значит стремиться к счастью, в чем состоит свобода и как ею пользоваться. Все человеческие права неотъемлемы от природы человека как существа разумного. Следовательно, ребенку придется подождать, пока он не разовьет свой ум и не приобретет достаточно знаний, чтобы самостоятельно и в полном объеме осуществлять свои права. Пока он мал, о нем должны заботиться родители. Это заложено природой. Можно декларировать какие-то права детей – но реальностью эти «права» не станут. Идея права коренится в существующем положении вещей. Это значит, что родитель не вправе морить ребенка голодом, пренебрегать им, причинять ему физический вред или убивать его. Государство должно защищать ребенка как любого своего гражданина. Но ребенок не может требовать прав взрослого, поскольку еще не способен их реализовать. Он должен подчиняться родителям. Если родители ему не нравятся, пусть уходит из семьи, как только будет способен любым законным способом зарабатывать себе на жизнь [FHF 74].
Есть ли права у умственно отсталых людей?
Не права в буквальном смысле – не те же права, что у нормальных людей. Фактически у них есть право на защиту, как у вечных детей. Как и дети, умственно отсталые люди имеют право на защищенность, поскольку являются людьми, а значит, могут со временем развиться и обрести хотя бы частичную самостоятельность. Защита их прав – жест великодушия по отношению к ним за то, что они люди, пусть несовершенные. Но считать, что недоразвитый человек может осуществить свои права на деле, нельзя, ведь он неспособен действовать разумно. Поскольку все права вытекают из человеческой природы, существо, не способное воспользоваться правами, не может их иметь в полной мере [FHF 73].
Если мы вынуждены отказаться от одного из проявлений свободы – свободы первыми применять силу – во избежание анархии, почему бы не поступиться другими проявлениями свободы, чтобы дать государству возможность защитить нас, например, от загрязнения окружающей среды?
Я никогда не прибегала к такой формулировке: «Мы должны отказаться от одного из проявлений свободы». Об этом говорят консерваторы, а не я. Заметьте, сколько проблем создает неточность высказывания. Если нам придется отказываться от проявлений свободы, в итоге мы потеряем все – ведь для любого «отказа» найдется уважительная причина. Отрицая личную месть, я вовсе не имею в виду, что кто-либо должен отказаться от части своих свобод. У нас нет свободы нападать на других – первыми применять силу, но у нас есть право на самозащиту. Однако, поскольку это право затрагивает другого индивида, а мы хотим поддерживать отношения с другими людьми и жить в обществе, то следует установить законы, в рамках которых будет осуществляться самозащита. Создание нормальной формы правления не имеет ничего общего с отказом от свободы. Это возможность защитить себя самого и любого другого человека от иррационального применения силы.
Ограничить свою свободу из-за загрязнения окружающей среды – значит отказаться от свободы формировать суждение, производить и контролировать собственную жизнь. Фактически это права, неотчуждаемые в силу нравственного закона, и отбрасывать их нельзя. Даже если экологам что-то такое известно – а это явно не так, – пускай сначала убедят нас в этом. Тогда в нашей воле будет им подчиниться. Но даже если они знают больше нас, это не дает им права требовать, чтобы мы отказались от своей свободы [FHF 70].
Есть ли нечто общее между падением Рима и самоубийственными тенденциями развития нашего общества?
Да. Параллелей между современной западной цивилизацией и ситуацией в Римской империи много, и они поражают. Самая очевидная: Рим достиг величия в период свободы, пока был республикой, и рухнул после того, как превратился в империю, когда усилилось государственное регулирование (вот оно, государство всеобщего благосостояния, прославившееся лозунгом «хлеба и зрелищ»). Рост налогов и ужесточение государственного контроля разрушили экономику Рима, и варвары смогли его захватить. Нечто подобное происходит сейчас. Мы не должны капитулировать перед варварами, но очевидно – они этого ждут [FHF 67].
«Свобода» в контексте политики означает отсутствие принуждения со стороны государства (которое по закону имеет монопольное право на применение физической силы). Так что «ущемление» при нынешних тенденциях – это слишком мягко сказано. Мы неудержимо скатываемся к утрате всяких свобод. Однако эта тенденция не обязательно должна сохраняться, ее можно преломить [CBS 62].
Разве государство не должно обеспечить американцам досуг и экономическую безопасность, без которых свобода – непозволительная роскошь?
Говоря, что свобода доступна только в праздности, мы превращаем само слово «свобода» в метафору. В политическом контексте «свобода» – это отсутствие принуждения. Если государство берет под контроль все новые сферы нашей жизни, если мы все сильнее отдаляемся от объективной закономерности и отдаем все больше тиранической власти в руки правительства – о какой свободе вообще может идти речь? [CBS 62]
Мы живем не в XVII в., когда население земли составляло одну десятую нынешнего. Не следует ли из этого, что государство должно вырасти и брать на себя намного больше?
Вы считаете, что по мере усложнения общества государство должно брать на себя больше функций. Но сегодня технологии настолько развиты, что мы смогли отправить человека в космос. Чем разумнее общество, тем меньше грубой силы требуется, чтобы им управлять. По мере развития общества все острее становится необходимость дать человеку свободу [CBS 62].
Вопрос из разряда «что было раньше, курица или яйцо?»: является ли свободное предпринимательство следствием политических свобод, или наоборот?
Политическая и экономическая системы дополняют друг друга; ни политика не создает экономику, ни наоборот. И ту и другую создают единые идеи. Политическая система, защищающая свободное предпринимательство, и капиталистическая экономика – результаты процесса исторического развития. Обе следуют из философии разума, свободы и прав личности – вырастают на том же фундаменте, на котором создавалась наша страна [CBS 62].
Вправе ли государство вмешиваться в дела родителей, которые жестоко обращаются с детьми?
Да, при наличии доказательств физического насилия – скажем, если детей бьют или морят голодом. Это вопрос защиты прав человека. Поскольку дети не в силах сами защититься от физического насилия и зависят от родителей, государство имеет право вмешаться, чтобы защитить права ребенка, как вправе оно не позволить одному взрослому избивать, сажать под замок или морить голодом другого взрослого. Само выживание ребенка зависит от родителей, и государство вправе проследить за тем, чтобы жизни ребенка ничего не угрожало. Но на проблемы интеллектуального характера это не распространяется. У государства нет никаких прав вмешиваться в воспитание ребенка, всецело являющееся обязанностью и правом родителей [APM 62].
В чем права детей отличаются от прав взрослых, особенно в свете того, что ребенок нуждается в родительской опеке?
И у взрослого, и у ребенка есть право жить, быть свободным и стремиться к счастью. Но эти права обусловлены разумом и знаниями индивида. Подросток не может себя содержать, а маленький ребенок не способен реализовать свои права и не знает, что значит стремиться к счастью, в чем состоит свобода и как ею пользоваться. Все человеческие права неотъемлемы от природы человека как существа разумного. Следовательно, ребенку придется подождать, пока он не разовьет свой ум и не приобретет достаточно знаний, чтобы самостоятельно и в полном объеме осуществлять свои права. Пока он мал, о нем должны заботиться родители. Это заложено природой. Можно декларировать какие-то права детей – но реальностью эти «права» не станут. Идея права коренится в существующем положении вещей. Это значит, что родитель не вправе морить ребенка голодом, пренебрегать им, причинять ему физический вред или убивать его. Государство должно защищать ребенка как любого своего гражданина. Но ребенок не может требовать прав взрослого, поскольку еще не способен их реализовать. Он должен подчиняться родителям. Если родители ему не нравятся, пусть уходит из семьи, как только будет способен любым законным способом зарабатывать себе на жизнь [FHF 74].
Есть ли права у умственно отсталых людей?
Не права в буквальном смысле – не те же права, что у нормальных людей. Фактически у них есть право на защиту, как у вечных детей. Как и дети, умственно отсталые люди имеют право на защищенность, поскольку являются людьми, а значит, могут со временем развиться и обрести хотя бы частичную самостоятельность. Защита их прав – жест великодушия по отношению к ним за то, что они люди, пусть несовершенные. Но считать, что недоразвитый человек может осуществить свои права на деле, нельзя, ведь он неспособен действовать разумно. Поскольку все права вытекают из человеческой природы, существо, не способное воспользоваться правами, не может их иметь в полной мере [FHF 73].
Если мы вынуждены отказаться от одного из проявлений свободы – свободы первыми применять силу – во избежание анархии, почему бы не поступиться другими проявлениями свободы, чтобы дать государству возможность защитить нас, например, от загрязнения окружающей среды?
Я никогда не прибегала к такой формулировке: «Мы должны отказаться от одного из проявлений свободы». Об этом говорят консерваторы, а не я. Заметьте, сколько проблем создает неточность высказывания. Если нам придется отказываться от проявлений свободы, в итоге мы потеряем все – ведь для любого «отказа» найдется уважительная причина. Отрицая личную месть, я вовсе не имею в виду, что кто-либо должен отказаться от части своих свобод. У нас нет свободы нападать на других – первыми применять силу, но у нас есть право на самозащиту. Однако, поскольку это право затрагивает другого индивида, а мы хотим поддерживать отношения с другими людьми и жить в обществе, то следует установить законы, в рамках которых будет осуществляться самозащита. Создание нормальной формы правления не имеет ничего общего с отказом от свободы. Это возможность защитить себя самого и любого другого человека от иррационального применения силы.
Ограничить свою свободу из-за загрязнения окружающей среды – значит отказаться от свободы формировать суждение, производить и контролировать собственную жизнь. Фактически это права, неотчуждаемые в силу нравственного закона, и отбрасывать их нельзя. Даже если экологам что-то такое известно – а это явно не так, – пускай сначала убедят нас в этом. Тогда в нашей воле будет им подчиниться. Но даже если они знают больше нас, это не дает им права требовать, чтобы мы отказались от своей свободы [FHF 70].
Есть ли нечто общее между падением Рима и самоубийственными тенденциями развития нашего общества?
Да. Параллелей между современной западной цивилизацией и ситуацией в Римской империи много, и они поражают. Самая очевидная: Рим достиг величия в период свободы, пока был республикой, и рухнул после того, как превратился в империю, когда усилилось государственное регулирование (вот оно, государство всеобщего благосостояния, прославившееся лозунгом «хлеба и зрелищ»). Рост налогов и ужесточение государственного контроля разрушили экономику Рима, и варвары смогли его захватить. Нечто подобное происходит сейчас. Мы не должны капитулировать перед варварами, но очевидно – они этого ждут [FHF 67].
Сила
Что вы подразумеваете под силой?
Сила – это нечто первичное, это вот что [сжимает кулак]. То, что делается не убеждением, а физическим принуждением. Когда вы вынуждены что-либо делать, поскольку альтернатива – физический ущерб: вас схватят, бросят в тюрьму, лишат собственности или убьют. В этой грубой форме сила есть то, что с вами творят не по справедливости, не в соответствии с законами природы, а по произволу. По сути, государство владеет монополией на силу, поскольку призвано предотвращать бандитские разборки между несогласными с чем-то гражданами. Государству следует применять силу только против тех, кто прибег к ней первым; но ни в коем случае государство не должно инициировать применение силы. Но сегодня все правительства именно так и поступают. Закон – это сила, поскольку его приходится соблюдать под угрозой наказания. Если вы не согласны с частным лицом, ему остается лишь одно – не иметь с вами дела. Если же государство требует от вас чего-то, с чем вы не согласны, оно может посадить вас в тюрьму или отобрать вашу собственность. Это легализованная сила [FHF 73].
Полицейский, закладывающий за воротник, – это грубая сила?
Нет. Бюрократ, сажающий в тюрьму бизнесмена, – вот грубая сила. Грубая сила – это дискреционные полномочия, власть, для которой не существует объективных законов, из-за чего действия правительства совершенно невозможно предугадать. Антитрестовское законодательство – вот клубок противоречий! Поскольку нет единого толкования законов, каждый судья толкует их по-своему. И если человека швыряют в тюрьму по этим законам, – это грубая сила, не подчиняющаяся никаким конституционным или объективным процессуальным нормам [CBS 62].
Почему в главе «Природа государства»[3] (см. книгу «Добродетель эгоизма») вы утверждаете, что индивид не вправе отвечать силой на силу?
Я пишу, что люди имеют право отвечать силой на первое применение силы. Но если люди хотят жить вместе в свободном обществе, они должны делегировать это право государству. Индивидуальное возмездие неправомерно, поскольку в свободном обществе государство подчиняется объективным законам – и этими законами определяется, что есть преступление и, самое главное, что есть защита. Соответственно, государство должным образом выполняет функции арбитра и представителя пострадавшей стороны, защищает этого человека и карает от его имени.
Если же любой станет пользоваться своим «правом», чтобы отплатить за себя, возникнет хаос – страной будут править случайные прихоти и полнейшая иррациональность. Общество станет чем-то невозможным, поскольку самый честный и разумный человек может оказаться во власти человека бесчестного и неразумного, за которым сила. Итак, человек не может прибегать к силе, пока есть государство, которое защищает его в соответствии с объективными нормами. Силу нельзя использовать по собственному произволу. (Случись кому-нибудь наставить на вас пистолет, вы вправе в него выстрелить. Но это не есть право инициировать применение силы. Это право на самозащиту.) [FHF 70]
Когда прагматики высказываются о студенческих волнениях [1960-х гг.], то заявляют, что они против применения силы. Разве на самом деле они не на стороне силы?
В сущности, прагматики поддерживают инициаторов использования силовых методов, но не в обычном понимании. Например, коммунисты высказываются за первое применение силы. Прагматик же в определенном смысле еще хуже – он и ни за, и ни против. Ему кажется, что в кампусах царили мир и спокойствие, как вдруг случилась вспышка насилия и студенты-бунтари пустились чего-то там требовать. Руководство колледжей не знало, что делать. И ни одна из сторон не получила удовлетворения в конфликте. Значит, заявляют прагматики, нужен приемлемый компромисс. Такой подход ставит прагматиков на сторону агрессоров, пусть они и не одобряют агрессии. В порядке критики прагматизма можно сказать, что он совершенно внеморален, а любая внеморальная система поддерживает аморальных. Но прагматик взирает на силу беспристрастно. Кто-то хочет пробить вам голову? Предложите ему приемлемый компромисс – пусть взамен сломает себе ногу [NFW 69].
Сила – это нечто первичное, это вот что [сжимает кулак]. То, что делается не убеждением, а физическим принуждением. Когда вы вынуждены что-либо делать, поскольку альтернатива – физический ущерб: вас схватят, бросят в тюрьму, лишат собственности или убьют. В этой грубой форме сила есть то, что с вами творят не по справедливости, не в соответствии с законами природы, а по произволу. По сути, государство владеет монополией на силу, поскольку призвано предотвращать бандитские разборки между несогласными с чем-то гражданами. Государству следует применять силу только против тех, кто прибег к ней первым; но ни в коем случае государство не должно инициировать применение силы. Но сегодня все правительства именно так и поступают. Закон – это сила, поскольку его приходится соблюдать под угрозой наказания. Если вы не согласны с частным лицом, ему остается лишь одно – не иметь с вами дела. Если же государство требует от вас чего-то, с чем вы не согласны, оно может посадить вас в тюрьму или отобрать вашу собственность. Это легализованная сила [FHF 73].
Полицейский, закладывающий за воротник, – это грубая сила?
Нет. Бюрократ, сажающий в тюрьму бизнесмена, – вот грубая сила. Грубая сила – это дискреционные полномочия, власть, для которой не существует объективных законов, из-за чего действия правительства совершенно невозможно предугадать. Антитрестовское законодательство – вот клубок противоречий! Поскольку нет единого толкования законов, каждый судья толкует их по-своему. И если человека швыряют в тюрьму по этим законам, – это грубая сила, не подчиняющаяся никаким конституционным или объективным процессуальным нормам [CBS 62].
Почему в главе «Природа государства»[3] (см. книгу «Добродетель эгоизма») вы утверждаете, что индивид не вправе отвечать силой на силу?
Я пишу, что люди имеют право отвечать силой на первое применение силы. Но если люди хотят жить вместе в свободном обществе, они должны делегировать это право государству. Индивидуальное возмездие неправомерно, поскольку в свободном обществе государство подчиняется объективным законам – и этими законами определяется, что есть преступление и, самое главное, что есть защита. Соответственно, государство должным образом выполняет функции арбитра и представителя пострадавшей стороны, защищает этого человека и карает от его имени.
Если же любой станет пользоваться своим «правом», чтобы отплатить за себя, возникнет хаос – страной будут править случайные прихоти и полнейшая иррациональность. Общество станет чем-то невозможным, поскольку самый честный и разумный человек может оказаться во власти человека бесчестного и неразумного, за которым сила. Итак, человек не может прибегать к силе, пока есть государство, которое защищает его в соответствии с объективными нормами. Силу нельзя использовать по собственному произволу. (Случись кому-нибудь наставить на вас пистолет, вы вправе в него выстрелить. Но это не есть право инициировать применение силы. Это право на самозащиту.) [FHF 70]
Когда прагматики высказываются о студенческих волнениях [1960-х гг.], то заявляют, что они против применения силы. Разве на самом деле они не на стороне силы?
В сущности, прагматики поддерживают инициаторов использования силовых методов, но не в обычном понимании. Например, коммунисты высказываются за первое применение силы. Прагматик же в определенном смысле еще хуже – он и ни за, и ни против. Ему кажется, что в кампусах царили мир и спокойствие, как вдруг случилась вспышка насилия и студенты-бунтари пустились чего-то там требовать. Руководство колледжей не знало, что делать. И ни одна из сторон не получила удовлетворения в конфликте. Значит, заявляют прагматики, нужен приемлемый компромисс. Такой подход ставит прагматиков на сторону агрессоров, пусть они и не одобряют агрессии. В порядке критики прагматизма можно сказать, что он совершенно внеморален, а любая внеморальная система поддерживает аморальных. Но прагматик взирает на силу беспристрастно. Кто-то хочет пробить вам голову? Предложите ему приемлемый компромисс – пусть взамен сломает себе ногу [NFW 69].
Сфера ответственности государства
Налоги
По-вашему, государство нас обкрадывает?
С одной стороны, да. На вопрос «Должно ли быть у государства право облагать нас налогами?» я бы ответила: «Нет, налоги должны быть исключительно добровольными» (см. главу «Финансирование государства в свободном обществе» в сборнике «Добродетель эгоизма»[4]). Государство, однако, нельзя назвать вором в том смысле, в каком мы зовем вором отдельного человека. Слишком часто в условиях смешанной экономики государство посягает на имущество, на которое не имеет никаких прав. Но эта проблема должна решаться конституционно; это вовсе не дает нам право обкрадывать государство [NC 69].
Есть ли у человека право отказаться платить налоги?
Да, моральное право. К сожалению, политически такого права нет, и тот, кто не заплатит, понесет слишком жестокое наказание [NC 69].
Нужно ли заставить федеральное правительство платить налог на собственность местным муниципальным образованиям там, где оно владеет землей?
Никогда не слышала о подобном предложении. Не уверена, что из этого что-нибудь выйдет. Но в порядке шутки я его поддерживаю. Однако лучше было бы снизить налоги [FHF 71].
Платите ли вы подоходный налог и если да, то почему?
Да, потому что его вырывают у меня под дулом пистолета [FHF 76].
Как вы, такая противница налогов, можете поддерживать увеличение расходов на оборону?
В общем и целом я против налогов. Предложенную мной альтернативу налоговой системе вы найдете в книге «Капитализм: Незнакомый идеал»[5]. Но пока наше государство финансируется с помощью системы налогообложения, люди, не желающие оплачивать оборону, – если они достаточно честны и последовательны – должны немедленно покинуть страну. Какое право вы имеете жить в стране, если не желаете тратить деньги на дело первостепенной важности – защиту от вооруженного нападения! А если кому-то кажется, что сегодня нам оборона не нужна, то ему место в психушке [FHF 81].
С одной стороны, да. На вопрос «Должно ли быть у государства право облагать нас налогами?» я бы ответила: «Нет, налоги должны быть исключительно добровольными» (см. главу «Финансирование государства в свободном обществе» в сборнике «Добродетель эгоизма»[4]). Государство, однако, нельзя назвать вором в том смысле, в каком мы зовем вором отдельного человека. Слишком часто в условиях смешанной экономики государство посягает на имущество, на которое не имеет никаких прав. Но эта проблема должна решаться конституционно; это вовсе не дает нам право обкрадывать государство [NC 69].
Есть ли у человека право отказаться платить налоги?
Да, моральное право. К сожалению, политически такого права нет, и тот, кто не заплатит, понесет слишком жестокое наказание [NC 69].
Нужно ли заставить федеральное правительство платить налог на собственность местным муниципальным образованиям там, где оно владеет землей?
Никогда не слышала о подобном предложении. Не уверена, что из этого что-нибудь выйдет. Но в порядке шутки я его поддерживаю. Однако лучше было бы снизить налоги [FHF 71].
Платите ли вы подоходный налог и если да, то почему?
Да, потому что его вырывают у меня под дулом пистолета [FHF 76].
Как вы, такая противница налогов, можете поддерживать увеличение расходов на оборону?
В общем и целом я против налогов. Предложенную мной альтернативу налоговой системе вы найдете в книге «Капитализм: Незнакомый идеал»[5]. Но пока наше государство финансируется с помощью системы налогообложения, люди, не желающие оплачивать оборону, – если они достаточно честны и последовательны – должны немедленно покинуть страну. Какое право вы имеете жить в стране, если не желаете тратить деньги на дело первостепенной важности – защиту от вооруженного нападения! А если кому-то кажется, что сегодня нам оборона не нужна, то ему место в психушке [FHF 81].
Загрязнение окружающей среды и закон о его предотвращении
Должно ли государство ради сохранения здоровья населения контролировать уровень загрязнения воздуха и воды?
Нет. Единственная адекватная функция государства – защита прав индивида. Для этого существуют армия, полиция, судебные органы. Такие проблемы, как загрязнение окружающей среды, могут решаться путем договоренностей свободных индивидов. Если кто-то понес ущерб в результате загрязнения окружающей среды, пусть обратится в суд и докажет обоснованность своих претензий. Никаких особых законов или государственного контроля для этого не требуется [FHF 67].
К вопросу о загрязнении: чьей собственностью являются вода и воздух?
Я выступаю против любого превентивного государственного контроля. Докажите, что вам действительно причинили вред, и тогда конкретный виновник загрязнения среды предстанет перед судом. Скажем, вы создали на своей территории антисанитарные условия, и это не только отвратительно выглядит, но и создает реальную угрозу здоровью, в том числе здоровью вашего соседа. Он сможет привлечь вас к суду, если докажет, что источник опасности – ваша собственность. Тогда он получит должное возмещение, а вас обяжут все вычистить. Такие законы существуют, и регулируют они отношения между собственниками. Более того, спокойное обсуждение проблемы загрязнения вообще невозможно, пока затрагиваются групповые интересы! Для иных людей жалобы на загрязнение окружающей среды – кусок хлеба. Я не верю, что владельцы фабрик и другие капиталисты хотят загрязнять воздух. Если – и в том случае, когда – вы сумеете доказать, что они причиняют вред, действуйте, как полагается. Но не вынуждайте их закрывать предприятия и лишать людей работы, за что вы их же потом будете проклинать [FHF 69].
Нет. Единственная адекватная функция государства – защита прав индивида. Для этого существуют армия, полиция, судебные органы. Такие проблемы, как загрязнение окружающей среды, могут решаться путем договоренностей свободных индивидов. Если кто-то понес ущерб в результате загрязнения окружающей среды, пусть обратится в суд и докажет обоснованность своих претензий. Никаких особых законов или государственного контроля для этого не требуется [FHF 67].
К вопросу о загрязнении: чьей собственностью являются вода и воздух?
Я выступаю против любого превентивного государственного контроля. Докажите, что вам действительно причинили вред, и тогда конкретный виновник загрязнения среды предстанет перед судом. Скажем, вы создали на своей территории антисанитарные условия, и это не только отвратительно выглядит, но и создает реальную угрозу здоровью, в том числе здоровью вашего соседа. Он сможет привлечь вас к суду, если докажет, что источник опасности – ваша собственность. Тогда он получит должное возмещение, а вас обяжут все вычистить. Такие законы существуют, и регулируют они отношения между собственниками. Более того, спокойное обсуждение проблемы загрязнения вообще невозможно, пока затрагиваются групповые интересы! Для иных людей жалобы на загрязнение окружающей среды – кусок хлеба. Я не верю, что владельцы фабрик и другие капиталисты хотят загрязнять воздух. Если – и в том случае, когда – вы сумеете доказать, что они причиняют вред, действуйте, как полагается. Но не вынуждайте их закрывать предприятия и лишать людей работы, за что вы их же потом будете проклинать [FHF 69].