Страница:
– Мы в системе Долороса. Отклонились от намеченной точки выхода не более чем на десять и три десятых пункта! – доложили штурманы.
Услышав об этом, Семпер решил объявить навигатору благодарность. Обычно корабли отклонялись от предполагаемой точки выхода пунктов на тридцать, а то и больше.
– Зафиксированы мощные помехи. Скорее всего это остатки энергии, образовавшиеся при выходе из варпа. Дивизион эсминцев в точке намеченной встречи не обнаружен, – доложили наблюдатели.
– На наши сигналы никто не отвечает. На обычных частотах – мертвая тишина! – отрапортовали связисты.
Семпер уставился на россыпи звезд за стеклом иллюминатора и подумал, что благодаря мощному оптическому увеличению он должен был бы сейчас видеть невооруженным глазом эсминцы, которым предстояло эскортировать «Махариус».
Куда же они подевались?!
В нескольких тысячах километров за кормой «Махариуса» крался «Тлетворный». По всем системам крейсера сил Хаоса заструилась энергия, корабль медленно оживал, а Хендрик Морроу с трудом сдерживал дрожь нетерпения при виде яркой точки, обозначавшей цель на дисплее монитора.
– Курс не менять. Увеличить скорость на две десятых единицы. Держитесь точно за кормой противника. Здесь он нас не заметит. Привести в боевую готовность носовые орудия и лазерные батареи. Без моей команды пустотные щиты не включать!
Точка на дисплее светилась все ярче. Морроу прекрасно умел прятаться в излучении, исходившем от кормовых двигателей только что возникшего из варпа корабля, чтобы скрытно приблизиться к нему на расстояние артиллерийского выстрела. «Тлетворный» мог одним залпом вывести из строя двигатели ничего не подозревающего противника. Потом имперский крейсер можно будет взять на абордаж! Представив себе капитана вражеского судна среди своих пленников, Морроу злорадно усмехнулся. Он уже отдал соответствующий приказ хирургу-дознавателю Торку, и тот знал, что нужно делать с командиром имперского крейсера, если у того хватит глупости попасть в лапы к Морроу живым.
– Обнаружен странный объект! – монотонно загудел один из сервиторов-наблюдателей.
– Что именно? – поспешил спросить Семпер.
Все офицеры бросились к приборам, понимая, что капитан желает слышать человеческий голос, а не бездушный электронный гул механизмов, обслуживавших многочисленные системы наблюдения на капитанском мостике. Хито Уланти первым наклонился над монитором и всмотрелся в мелькавшие на нем значки.
– За нами все еще тянется энергетический шлейф. Видно очень плохо, но, судя по всему, в пятнадцати-двадцати тысячах километров прямо за нашей кормой что-то есть. Не исключено, что это корабль! И он приближается!
– На штурвале – лево руля! – тут же воскликнул Семпер.– Внимание! Экстренный выброс плазмы из реакторов левого борта.
– Цель уходит влево! Зафиксирован энергетический выброс! – прохрипел похожий на жабу рулевой «Тлетворного».
– Нас заметили, – выругавшись, прорычал Морроу. – Носовые орудия к бою! Как только будут готовы – огонь!
– А наши щиты? Без щитов нас… – взвыл один из техножрецов, но не успел договорить: повинуясь раздраженному жесту Морроу, один из его телохранителей снес голову завопившему еретику одним ударом меча.
– Некогда! – рявкнул капитан «Тлетворного». – Наводите носовые орудия и открывайте огонь!
«Махариус» разворачивался. Из шлюзов его левого борта в пространство вырывались облака раскаленных плазменных газов. Они дезориентировали системы наведения «Тлетворного», и первые залпы прошили пустоту.
– Активировать щиты! – скомандовал Морроу, понимая, что спустя секунду «Махариус» откроет огонь из орудий левого борта, а к пустотным щитам «Тлетворного» еще не поступило достаточно энергии. Впрочем, на столь большом расстоянии корабль Хендрика получил лишь незначительные повреждения.
Наконец, щиты заработали в полную силу, и Морроу с облегчением откинулся в кресле, думая о находчивости противника с невольным уважением. Сражение обещало быть не только кровопролитным, но и увлекательным.
Семпер следил за перемещающимися по монитору значками, обозначающими, что противник отступает. После обмена первыми залпами корабли разошлись, чтобы занять выгодные позиции для следующей атаки. Тем временем следовало выяснить, с кем «Махариус» имеет дело.
– Попробуйте определить, что это за корабль! Тип и название! – приказал Леотен.
Старший офицер склонился над пультом, изучая данные, выуженные из архивной базы «Махариуса».
– Это тяжелый крейсер типа «Гадес». Его идентификационный код изменен, но в нем можно узнать старый идентификационный код боевых кораблей Сегментума Обскурус Империума. Сейчас попробуем определить… Клянусь именем Вандира! Это «Мститель»!
На капитанском мостике раздались удивленные возгласы.
– Капитан! Корабль противника вызывает нас! Его командир желает с вами говорить! – воскликнул молодой офицер.
– Включить громкую связь! – приказал Семпер и, заметив, что Киоген расстегнул кобуру, с усмешкой добавил: – Не волнуйтесь, комиссар. А вдруг противник хочет сдаться в плен?
Несмотря на помехи, искажавшие сигнал, пролетевший десятки тысяч километров от корабля к кораблю, голос, раздавшийся на капитанском мостике «Махариуса», звучал жутко. Казалось, говорит труп, с трудом ворочающий полуразложившимся языком.
– Примите мои поздравления, капитан. Уже несколько сотен лет я не видел, чтобы кто-нибудь так ловко выполнил маневр Иммермана.
– Я капитан Военно-космического флота Леотен Семпер, командир крейсера «Лорд Солар Махариус» – заявил Семпер. – С кем я говорю?
– Жаль, что вы меня не видите, капитан, – с булькающим смехом ответил собеседник. – Вы наверняка лицезрели мои портреты и бюсты в Порт-Моу!.. Впрочем, вряд ли вы меня теперь узнали бы… Я капитан Хендрик Морроу, командир корабля, носившего некогда название «Мститель».
– Не может быть! – отрезал Семпер. – Морроу и его экипаж погибли в варпе при подавлении мятежа Блая шестьсот лет назад.
– Погибли? – прохрипел Морроу. – Да, так вам, наверное, показалось… Нам тоже казалось, что мы навеки канули в небытие. Многие из нас лишились рассудка и умерли, но остальные нашли спасение, припав к стопам того, кто неизмеримо сильнее этой вашей мумии, восседающей на Золотом Троне! Теперь мой корабль именуется «Тлетворный», и мы преданно служим Повелителю, спасшему нас в варпе и преобразовавшему нас по своему образу и подобию.
Наблюдая за светящейся точкой на мониторе, обозначавшей позицию «Махариуса», Морроу еще с минуту прислушивался к шипению помех на канале звуковой связи.
– Они отключились! – доложило одно из существ, копошившихся на мостике «Тлетворного». – Корабль противника меняет курс. Он хочет от нас оторваться.
– Пусть попробует! – прохрипел разлагающийся Морроу. – Далеко им не уйти. Полный вперед! Мы перехватим их, когда они попробуют скрыться в варпе!
– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросил Семпер у собравшихся вокруг него старших офицеров. Капитан понимал, что некоторые из них могут усмотреть в его не совсем обычной тактике признаки слабости.
Первым заговорил невозмутимый старший артиллерист Римус Найдер, дольше остальных прослуживший на «Махариусе».
– У нас на борту нет штурмовиков. Даже со всеми эскадрильями наших «Ястребов», крейсер типа «Гадес» все равно превосходит нас по огневой мощи… Считаю правильным ваше решение оторваться от более сильного противника.
Почти все остальные офицеры одобрительно закивали. Не выразил одобрения лишь старший помощник капитана.
– А вы что думаете, господин Уланти? – спросил его Семпер.
– Прошу прощения, но, если это действительно «Мститель», а командует им и правда Морроу, опасность еще не миновала, – заявил молодой лейтенант. Собравшись с мыслями, он решительно взглянул прямо в глаза своему командиру.
– Труд Морроу о тактике космического боя до сих пор изучают в Военно-космической академии. Всем известно, каким опасным и упорным противником он был. Его неутомимая погоня за крейсером эльдаров «Оборотень» стала легендой. Вряд ли он так легко оставит нас в покое. Боюсь, Морроу может напасть на нас в варпе. Известно, что демоны, командующие бывшими имперскими кораблями, попавшими в лапы противника, ориентируются в Имматериуме лучше наших самых выдающихся навигаторов. Будь перед нами любой другой корабль, я не сомневался бы, что мы сможем уйти от него, но ведь мы имеем дело с самим Морроу!
Офицеры ждали ответа Семпера, но отношения их капитана к мнению своего старшего помощника никто так и не узнал, потому что в этот момент раздался голос сигнальщика:
– Вижу цель! Противник нас обнаружил! Он открыл огонь!..
Прошло три дня с момента первого столкновения с «Тлетворным» в системе Долороса. И все это время «Махариус» тщетно пытался оторваться от преследования.
Имперский крейсер нырнул в варп, но, как и предсказывал Уланти, даже среди варп-штормов не смог уйти от управляемого демонами корабля сил Хаоса. Снова и снова паливший из всех орудий «Тлетворный» возникал в завихрениях энергетических бурь, и «Махариусу» приходилось спешно выныривать между звездными системами. Морроу же или гонялся за ним, не давая имперскому крейсеру времени на то, чтобы перезарядить варп-двигатели, или подкарауливал прямо в варпе, с нечеловеческой ловкостью маневрируя среди его непостоянных течений.
Леотен Семпер все больше мрачнел. Он понимал, что теперь все решает не огневая мощь, а мощность двигателей и стойкость экипажей. «Махариусу» приходилось очень тяжело. Его системы и команда трудились на пределе возможностей, которые могли иссякнуть во время любого из следующих переходов между пространствами.
Вот и теперь «Тлетворный» вновь возник из беспорядочных завихрений энергии, среди которых скрывался до сего момента. Хотя иллюминаторы на капитанском мостике и были закрыты бронированными щитами, Семпер хорошо представлял себе, как вражеское судно скользит к «Махариусу», разрезая пространство акульим плавником высокой, узкой командной рубкой, и наводит на крейсер орудия своих батарей. «Тлетворный» дал первый залп, и корпус «Махариуса» содрогнулся от разрывов. С закрытыми иллюминаторами и выключенными ради экономии энергии дисплеями капитанский мостик «Махариуса» походил на бомбоубежище, трясущееся от рвущихся снарядов.
– Они пробили силовые щиты правого борта, – не глядя на приборы, заявил Римус Найдер, за долгие годы боевой службы научившийся чувствовать судно всем своим существом. – Это не страшно, но, кажется, вышло из строя, по меньшей мере, одно орудие.
Через минуту слова Найдера подтвердило поступившее донесение. Правда, в нем ничего не говорилось о сотнях убитых и раненых, о лазерных лучах и струях раскаленной плазмы, пробивших толстую броню «Махариуса».
По приказу Семпера крейсер навел на противника уцелевшие орудия правого борта, и ожесточенная дуэль началась. Бои в варпе отличались особой яростью. Сам Имматериум настолько снижал возможности систем наведения и слежения, что кораблям приходилось сражаться на дистанции всего лишь нескольких сотен, а не десятков тысяч километров, как это обычно бывало. Орудия обоих кораблей вели беглый огонь, и в пространстве между ними бушевало такое количество энергии, которое способно было стереть с лица планеты крупный город.
Поврежденные щиты вспыхивали на дисплеях ярко-красными точками. Оба крейсера содрогались от прямых попаданий.
– Внимание! Энергетические системы вышли из строя! – воскликнул один из техножрецов, и на капитанском мостике взвыла сирена.
Семпер выругался: системы наверняка не выдержали перегрузок или последние попадания вывели из строя реакторы. В любом случае карьера Семпера в качестве капитана Военно-космического флота стремительно подходила к бесславному концу. Древние аварийные генераторы «Махариуса» какое-то время будут поддерживать защитное поле Геллера, но еще до того, как они выдохнутся, «Тлетворный» разнесет на куски беззащитный крейсер. Все на борту «Махариуса» могли считать себя покойниками, и Семпер внезапно понял, что мертвецам нечего терять.
– Понизить мощность поля Геллера до шестидесяти процентов и направить освободившуюся энергию в систему маневрирования! – приказал он.
– Не надо! – с ужасом в голосе воскликнул магос Кастаборас. – Комиссар Киоген, остановите его! Если снизить мощность поля Геллера, варп разорвет нас на куски!
Леотен увидел ринувшегося к нему Киогена с болтерным пистолетом в руке, но внезапно перед ним выросла фигура Хито Уланти. Молодой лейтенант заслонил капитана своим телом.
– Как старший помощник, я поддерживаю решение командира, – заявил Уланти, спокойно глядя прямо в дуло болт-пистолета. – Вы можете застрелить и меня, но через несколько минут противник возьмет вас голыми руками. А если сделать так, как решил капитан Семпер, мы хотя бы дорого продадим свою шкуру! А может, и уцелеем…
Не опуская пистолета, Киоген спросил стоявшего рядом старшего техножреца:
– Скажите, магос Кастаборас, это в принципе возможно?
– В принципе – да. Если подманить противника достаточно близко, но…
– Благодарю вас. Это все, что мне нужно знать. Продолжайте, капитан, – произнес Киоген, опуская пистолет, и отошел в сторону.
Семпер изучал информацию на дисплее. «Тлетворный» развернулся и дрейфовал по левому борту от «Махариуса». С этой позиции он легко мог уничтожить крейсер Семпера огнем дальнобойных орудий.
«Ну давай же! – думал Семпер.– Давай! Ведь ты хочешь видеть, как мы умираем! Иначе ты не охотился бы за нами столько дней! Мы здесь! Иди сюда!»
– Энергетические системы противника вышли из строя. Его защитное поле ослабело на одну треть! – прошипел один из техножрецов на мостике «Тлетворного».
Подавшись вперед, Морроу разглядывал сквозь иллюминатор далекие очертания гибнущего имперского крейсера. Слуги Хаоса не боялись варпа, и Морроу пытался прочитать в пляске безумных вихрей участь своего противника. «А вдруг это ловушка? Нет, лишь безумец пойдет на такую уловку, рискуя на веки вечные отдать свою душу во власть демонов Хаоса…»
За сотни лет службы Морроу несколько раз приходилось видеть, что бывает с кораблями, лишившимися защитного поля в варпе. Это было незабываемое зрелище. Демоны Хаоса обретали видимую форму и раздирали злополучное судно на куски, чтобы насытиться душами членов его экипажа.
Вспомнив об этом, Морроу усмехнулся и включил полуразложившейся рукой стоявший перед ним монитор. Хаосит пытался прочесть грядущее в вереницах вспыхнувших огоньков.
«Противник не реагирует! Придется пойти еще дальше!»
– Понизить мощность поля Геллера на шесть десятых! – приказал Семпер, стараясь говорить твердым голосом.
Корпус «Махариуса» натужно заскрипел, прогибаясь под насевшими на него силами варпа.
Жрецы Бога-Машины, принявшие скрип брони за голос разгневанного божества, закричали от ужаса. Понимая, что ослабевшее поле Геллера с минуты на минуту исчезнет, магос Кастаборас велел техножрецам замолчать и молиться.
Пожирая глазами изображение «Тлетворного» на дисплее, Леотен мысленно уговаривал его приблизиться. Хендрик Морроу был решительным и искусным боевым офицером, но Семпер читал о нем еще кое-что. Однажды Морроу приказал выбросить из шлюза в космос живьем три с лишним тысячи чем-то недовольных членов экипажа своего корабля. Еще до того, как перейти на сторону врагов Императора, Хендрик упивался зрелищем человеческих страданий. И теперь он просто не мог пропустить сцену гибели «Махариуса», разрываемого демонами на мелкие куски.
– Противник приближается!
Не успел наблюдатель договорить, как Семпер уже отдал приказ:
– Включить аварийные энергетические системы и поле Геллера на полную мощность! На штурвале – лево руля! Быстрей! Включить маневровые двигатели правого борта! Господин Найдер!..
– Торпедный залп?
– Вот именно, господин Найдер! Вот именно! – кровожадно усмехнувшись, ответил Семпер.
– Цель маневрирует!
Хендрик Морроу сразу понял, в какую ловушку его заманили. С замиранием сердца он увидел, как бронированный нос имперского крейсера развернулся к его кораблю. Морроу не нужно было объяснять, что сейчас произойдет. Он видел, как открылись крышки шести носовых торпедных аппаратов «Махариуса», видел струйки газа, испускаемого заработавшими двигателями торпед.
Имперский крейсер дал залп по «Тлетворному». Казалось, промахнуться на таком коротком расстоянии было нельзя. Но, отклонившись от заданной траектории из-за энергетической бури, все шесть торпед пошли параллельным курсом и поразили цель в нижней средней части ее корпуса. Пять взрывов почти разорвали «Тлетворный» на две половины. Шестая торпеда взорвалась не сразу. Она полетела вверх, прошила несколько палуб, и через несколько секунд ее боеголовка детонировала в отсеке с генераторами поля Геллера.
Первым взрывом Хендрика Морроу вышвырнуло из кресла. Он успел почувствовать агонию своего корабля, а потом поле Геллера вокруг «Тлетворного» исчезло, и появились страшные демоны. Они начали тянуть из Морроу душу, которую тот им уже давно легкомысленно продал.
– Противник уничтожен! – доложил наблюдатель.
Глядя на подтверждающие его доклад огоньки, мигающие на мониторе, Леотен Семпер постарался представить себе, что происходит сейчас за задраенными иллюминаторами «Махариуса». Он знал, что разбушевавшиеся демоны варпа раздирают «Тлетворный» на части в погоне за душами уцелевших на его борту существ.
Отвернувшись от пульта, Семпер увидел Уланти. Молодой офицер буквально пожирал капитана глазами. Леотен вдруг подумал о том, что не спал уже несколько суток, и тут же почувствовал, как его веки налились свинцом.
– Жду ваших приказаний, сэр!
– Определите, какие у нас потери, направьте всю оставшуюся энергию в двигатели и покиньте варп. Устраните самые серьезные повреждения и ложитесь на курс к звездной системе Бен-Морр. Принимайте командование «Махариусом», лейтенант!..
Максим Боруса осторожно пробирался по орудийному отсеку среди дымящегося металла и обугленных кусков человеческих тел. Соседний орудийный отсек получил прямое попадание. Герметичные переборки закрылись недостаточно быстро, чтобы остановить волну пламени. К счастью, Максим не растерялся и рванул на себя двоих таких же неопытных артиллеристов. Те не смогли освободиться от цепкой хватки Борусы, прикрыли его своими телами и зажарились заживо в промчавшейся над ними огненной буре. Выбравшись из-под обугленных останков, Максим огляделся и решил, что во всем отсеке уцелел он один. Но потом он нашел Гоголя. Старшину придавило кран-балкой. Тяжелый металлический обрубок раздробил ему колени, но и прикрыл от огня. Ярчайшее пламя ослепило бывшего головореза. Старшина ошалело вращал невидящими глазами. Однако он все же почувствовал, что рядом кто-то есть.
– Кто здесь?! – заорал Гоголь. – На помощь! Врача!
– Сейчас! – буркнул Максим, изменив голос, и стал оглядываться по сторонам. Наконец, он нашел то, что искал, – полутораметровый разводной ключ. Не проронив ни слова, Боруса тремя ударами размозжил Гоголю череп.
Теперь Максим существенно повысил свои шансы выжить на борту «Махариуса». Осознав это и обрадовавшись такому повороту событий, Боруса присел в сторонке и стал ждать спасателей.
Шесть дней спустя крейсер Военно-космического флота «Лорд Солар Махариус» появился из варпа на окраине звездной системы Бен-Морр.
Воспрявшие духом связисты «Махариуса» тут же уловили идентификационные сигналы имперских кораблей на добром десятке частот. Поблизости от точки перехода маневрировал дивизион патрульных катеров, один из которых провел «Махариус» через недавно выставленные в округе минные поля. Так «Махариус» присоединился к ударной эскадре, собиравшейся во внутренних областях Бен-Морра.
– Добрая ли была охота? – запросил «Махариус» капитан патрульного судна, заметивший на корпусе крейсера следы недавних повреждений.
– Грех жаловаться, – ответил капитан Леотен Семпер.
Часть вторая
Услышав об этом, Семпер решил объявить навигатору благодарность. Обычно корабли отклонялись от предполагаемой точки выхода пунктов на тридцать, а то и больше.
– Зафиксированы мощные помехи. Скорее всего это остатки энергии, образовавшиеся при выходе из варпа. Дивизион эсминцев в точке намеченной встречи не обнаружен, – доложили наблюдатели.
– На наши сигналы никто не отвечает. На обычных частотах – мертвая тишина! – отрапортовали связисты.
Семпер уставился на россыпи звезд за стеклом иллюминатора и подумал, что благодаря мощному оптическому увеличению он должен был бы сейчас видеть невооруженным глазом эсминцы, которым предстояло эскортировать «Махариус».
Куда же они подевались?!
В нескольких тысячах километров за кормой «Махариуса» крался «Тлетворный». По всем системам крейсера сил Хаоса заструилась энергия, корабль медленно оживал, а Хендрик Морроу с трудом сдерживал дрожь нетерпения при виде яркой точки, обозначавшей цель на дисплее монитора.
– Курс не менять. Увеличить скорость на две десятых единицы. Держитесь точно за кормой противника. Здесь он нас не заметит. Привести в боевую готовность носовые орудия и лазерные батареи. Без моей команды пустотные щиты не включать!
Точка на дисплее светилась все ярче. Морроу прекрасно умел прятаться в излучении, исходившем от кормовых двигателей только что возникшего из варпа корабля, чтобы скрытно приблизиться к нему на расстояние артиллерийского выстрела. «Тлетворный» мог одним залпом вывести из строя двигатели ничего не подозревающего противника. Потом имперский крейсер можно будет взять на абордаж! Представив себе капитана вражеского судна среди своих пленников, Морроу злорадно усмехнулся. Он уже отдал соответствующий приказ хирургу-дознавателю Торку, и тот знал, что нужно делать с командиром имперского крейсера, если у того хватит глупости попасть в лапы к Морроу живым.
– Обнаружен странный объект! – монотонно загудел один из сервиторов-наблюдателей.
– Что именно? – поспешил спросить Семпер.
Все офицеры бросились к приборам, понимая, что капитан желает слышать человеческий голос, а не бездушный электронный гул механизмов, обслуживавших многочисленные системы наблюдения на капитанском мостике. Хито Уланти первым наклонился над монитором и всмотрелся в мелькавшие на нем значки.
– За нами все еще тянется энергетический шлейф. Видно очень плохо, но, судя по всему, в пятнадцати-двадцати тысячах километров прямо за нашей кормой что-то есть. Не исключено, что это корабль! И он приближается!
– На штурвале – лево руля! – тут же воскликнул Семпер.– Внимание! Экстренный выброс плазмы из реакторов левого борта.
– Цель уходит влево! Зафиксирован энергетический выброс! – прохрипел похожий на жабу рулевой «Тлетворного».
– Нас заметили, – выругавшись, прорычал Морроу. – Носовые орудия к бою! Как только будут готовы – огонь!
– А наши щиты? Без щитов нас… – взвыл один из техножрецов, но не успел договорить: повинуясь раздраженному жесту Морроу, один из его телохранителей снес голову завопившему еретику одним ударом меча.
– Некогда! – рявкнул капитан «Тлетворного». – Наводите носовые орудия и открывайте огонь!
«Махариус» разворачивался. Из шлюзов его левого борта в пространство вырывались облака раскаленных плазменных газов. Они дезориентировали системы наведения «Тлетворного», и первые залпы прошили пустоту.
– Активировать щиты! – скомандовал Морроу, понимая, что спустя секунду «Махариус» откроет огонь из орудий левого борта, а к пустотным щитам «Тлетворного» еще не поступило достаточно энергии. Впрочем, на столь большом расстоянии корабль Хендрика получил лишь незначительные повреждения.
Наконец, щиты заработали в полную силу, и Морроу с облегчением откинулся в кресле, думая о находчивости противника с невольным уважением. Сражение обещало быть не только кровопролитным, но и увлекательным.
Семпер следил за перемещающимися по монитору значками, обозначающими, что противник отступает. После обмена первыми залпами корабли разошлись, чтобы занять выгодные позиции для следующей атаки. Тем временем следовало выяснить, с кем «Махариус» имеет дело.
– Попробуйте определить, что это за корабль! Тип и название! – приказал Леотен.
Старший офицер склонился над пультом, изучая данные, выуженные из архивной базы «Махариуса».
– Это тяжелый крейсер типа «Гадес». Его идентификационный код изменен, но в нем можно узнать старый идентификационный код боевых кораблей Сегментума Обскурус Империума. Сейчас попробуем определить… Клянусь именем Вандира! Это «Мститель»!
На капитанском мостике раздались удивленные возгласы.
– Капитан! Корабль противника вызывает нас! Его командир желает с вами говорить! – воскликнул молодой офицер.
– Включить громкую связь! – приказал Семпер и, заметив, что Киоген расстегнул кобуру, с усмешкой добавил: – Не волнуйтесь, комиссар. А вдруг противник хочет сдаться в плен?
Несмотря на помехи, искажавшие сигнал, пролетевший десятки тысяч километров от корабля к кораблю, голос, раздавшийся на капитанском мостике «Махариуса», звучал жутко. Казалось, говорит труп, с трудом ворочающий полуразложившимся языком.
– Примите мои поздравления, капитан. Уже несколько сотен лет я не видел, чтобы кто-нибудь так ловко выполнил маневр Иммермана.
– Я капитан Военно-космического флота Леотен Семпер, командир крейсера «Лорд Солар Махариус» – заявил Семпер. – С кем я говорю?
– Жаль, что вы меня не видите, капитан, – с булькающим смехом ответил собеседник. – Вы наверняка лицезрели мои портреты и бюсты в Порт-Моу!.. Впрочем, вряд ли вы меня теперь узнали бы… Я капитан Хендрик Морроу, командир корабля, носившего некогда название «Мститель».
– Не может быть! – отрезал Семпер. – Морроу и его экипаж погибли в варпе при подавлении мятежа Блая шестьсот лет назад.
– Погибли? – прохрипел Морроу. – Да, так вам, наверное, показалось… Нам тоже казалось, что мы навеки канули в небытие. Многие из нас лишились рассудка и умерли, но остальные нашли спасение, припав к стопам того, кто неизмеримо сильнее этой вашей мумии, восседающей на Золотом Троне! Теперь мой корабль именуется «Тлетворный», и мы преданно служим Повелителю, спасшему нас в варпе и преобразовавшему нас по своему образу и подобию.
Наблюдая за светящейся точкой на мониторе, обозначавшей позицию «Махариуса», Морроу еще с минуту прислушивался к шипению помех на канале звуковой связи.
– Они отключились! – доложило одно из существ, копошившихся на мостике «Тлетворного». – Корабль противника меняет курс. Он хочет от нас оторваться.
– Пусть попробует! – прохрипел разлагающийся Морроу. – Далеко им не уйти. Полный вперед! Мы перехватим их, когда они попробуют скрыться в варпе!
– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросил Семпер у собравшихся вокруг него старших офицеров. Капитан понимал, что некоторые из них могут усмотреть в его не совсем обычной тактике признаки слабости.
Первым заговорил невозмутимый старший артиллерист Римус Найдер, дольше остальных прослуживший на «Махариусе».
– У нас на борту нет штурмовиков. Даже со всеми эскадрильями наших «Ястребов», крейсер типа «Гадес» все равно превосходит нас по огневой мощи… Считаю правильным ваше решение оторваться от более сильного противника.
Почти все остальные офицеры одобрительно закивали. Не выразил одобрения лишь старший помощник капитана.
– А вы что думаете, господин Уланти? – спросил его Семпер.
– Прошу прощения, но, если это действительно «Мститель», а командует им и правда Морроу, опасность еще не миновала, – заявил молодой лейтенант. Собравшись с мыслями, он решительно взглянул прямо в глаза своему командиру.
– Труд Морроу о тактике космического боя до сих пор изучают в Военно-космической академии. Всем известно, каким опасным и упорным противником он был. Его неутомимая погоня за крейсером эльдаров «Оборотень» стала легендой. Вряд ли он так легко оставит нас в покое. Боюсь, Морроу может напасть на нас в варпе. Известно, что демоны, командующие бывшими имперскими кораблями, попавшими в лапы противника, ориентируются в Имматериуме лучше наших самых выдающихся навигаторов. Будь перед нами любой другой корабль, я не сомневался бы, что мы сможем уйти от него, но ведь мы имеем дело с самим Морроу!
Офицеры ждали ответа Семпера, но отношения их капитана к мнению своего старшего помощника никто так и не узнал, потому что в этот момент раздался голос сигнальщика:
– Вижу цель! Противник нас обнаружил! Он открыл огонь!..
Прошло три дня с момента первого столкновения с «Тлетворным» в системе Долороса. И все это время «Махариус» тщетно пытался оторваться от преследования.
Имперский крейсер нырнул в варп, но, как и предсказывал Уланти, даже среди варп-штормов не смог уйти от управляемого демонами корабля сил Хаоса. Снова и снова паливший из всех орудий «Тлетворный» возникал в завихрениях энергетических бурь, и «Махариусу» приходилось спешно выныривать между звездными системами. Морроу же или гонялся за ним, не давая имперскому крейсеру времени на то, чтобы перезарядить варп-двигатели, или подкарауливал прямо в варпе, с нечеловеческой ловкостью маневрируя среди его непостоянных течений.
Леотен Семпер все больше мрачнел. Он понимал, что теперь все решает не огневая мощь, а мощность двигателей и стойкость экипажей. «Махариусу» приходилось очень тяжело. Его системы и команда трудились на пределе возможностей, которые могли иссякнуть во время любого из следующих переходов между пространствами.
Вот и теперь «Тлетворный» вновь возник из беспорядочных завихрений энергии, среди которых скрывался до сего момента. Хотя иллюминаторы на капитанском мостике и были закрыты бронированными щитами, Семпер хорошо представлял себе, как вражеское судно скользит к «Махариусу», разрезая пространство акульим плавником высокой, узкой командной рубкой, и наводит на крейсер орудия своих батарей. «Тлетворный» дал первый залп, и корпус «Махариуса» содрогнулся от разрывов. С закрытыми иллюминаторами и выключенными ради экономии энергии дисплеями капитанский мостик «Махариуса» походил на бомбоубежище, трясущееся от рвущихся снарядов.
– Они пробили силовые щиты правого борта, – не глядя на приборы, заявил Римус Найдер, за долгие годы боевой службы научившийся чувствовать судно всем своим существом. – Это не страшно, но, кажется, вышло из строя, по меньшей мере, одно орудие.
Через минуту слова Найдера подтвердило поступившее донесение. Правда, в нем ничего не говорилось о сотнях убитых и раненых, о лазерных лучах и струях раскаленной плазмы, пробивших толстую броню «Махариуса».
По приказу Семпера крейсер навел на противника уцелевшие орудия правого борта, и ожесточенная дуэль началась. Бои в варпе отличались особой яростью. Сам Имматериум настолько снижал возможности систем наведения и слежения, что кораблям приходилось сражаться на дистанции всего лишь нескольких сотен, а не десятков тысяч километров, как это обычно бывало. Орудия обоих кораблей вели беглый огонь, и в пространстве между ними бушевало такое количество энергии, которое способно было стереть с лица планеты крупный город.
Поврежденные щиты вспыхивали на дисплеях ярко-красными точками. Оба крейсера содрогались от прямых попаданий.
– Внимание! Энергетические системы вышли из строя! – воскликнул один из техножрецов, и на капитанском мостике взвыла сирена.
Семпер выругался: системы наверняка не выдержали перегрузок или последние попадания вывели из строя реакторы. В любом случае карьера Семпера в качестве капитана Военно-космического флота стремительно подходила к бесславному концу. Древние аварийные генераторы «Махариуса» какое-то время будут поддерживать защитное поле Геллера, но еще до того, как они выдохнутся, «Тлетворный» разнесет на куски беззащитный крейсер. Все на борту «Махариуса» могли считать себя покойниками, и Семпер внезапно понял, что мертвецам нечего терять.
– Понизить мощность поля Геллера до шестидесяти процентов и направить освободившуюся энергию в систему маневрирования! – приказал он.
– Не надо! – с ужасом в голосе воскликнул магос Кастаборас. – Комиссар Киоген, остановите его! Если снизить мощность поля Геллера, варп разорвет нас на куски!
Леотен увидел ринувшегося к нему Киогена с болтерным пистолетом в руке, но внезапно перед ним выросла фигура Хито Уланти. Молодой лейтенант заслонил капитана своим телом.
– Как старший помощник, я поддерживаю решение командира, – заявил Уланти, спокойно глядя прямо в дуло болт-пистолета. – Вы можете застрелить и меня, но через несколько минут противник возьмет вас голыми руками. А если сделать так, как решил капитан Семпер, мы хотя бы дорого продадим свою шкуру! А может, и уцелеем…
Не опуская пистолета, Киоген спросил стоявшего рядом старшего техножреца:
– Скажите, магос Кастаборас, это в принципе возможно?
– В принципе – да. Если подманить противника достаточно близко, но…
– Благодарю вас. Это все, что мне нужно знать. Продолжайте, капитан, – произнес Киоген, опуская пистолет, и отошел в сторону.
Семпер изучал информацию на дисплее. «Тлетворный» развернулся и дрейфовал по левому борту от «Махариуса». С этой позиции он легко мог уничтожить крейсер Семпера огнем дальнобойных орудий.
«Ну давай же! – думал Семпер.– Давай! Ведь ты хочешь видеть, как мы умираем! Иначе ты не охотился бы за нами столько дней! Мы здесь! Иди сюда!»
– Энергетические системы противника вышли из строя. Его защитное поле ослабело на одну треть! – прошипел один из техножрецов на мостике «Тлетворного».
Подавшись вперед, Морроу разглядывал сквозь иллюминатор далекие очертания гибнущего имперского крейсера. Слуги Хаоса не боялись варпа, и Морроу пытался прочитать в пляске безумных вихрей участь своего противника. «А вдруг это ловушка? Нет, лишь безумец пойдет на такую уловку, рискуя на веки вечные отдать свою душу во власть демонов Хаоса…»
За сотни лет службы Морроу несколько раз приходилось видеть, что бывает с кораблями, лишившимися защитного поля в варпе. Это было незабываемое зрелище. Демоны Хаоса обретали видимую форму и раздирали злополучное судно на куски, чтобы насытиться душами членов его экипажа.
Вспомнив об этом, Морроу усмехнулся и включил полуразложившейся рукой стоявший перед ним монитор. Хаосит пытался прочесть грядущее в вереницах вспыхнувших огоньков.
«Противник не реагирует! Придется пойти еще дальше!»
– Понизить мощность поля Геллера на шесть десятых! – приказал Семпер, стараясь говорить твердым голосом.
Корпус «Махариуса» натужно заскрипел, прогибаясь под насевшими на него силами варпа.
Жрецы Бога-Машины, принявшие скрип брони за голос разгневанного божества, закричали от ужаса. Понимая, что ослабевшее поле Геллера с минуты на минуту исчезнет, магос Кастаборас велел техножрецам замолчать и молиться.
Пожирая глазами изображение «Тлетворного» на дисплее, Леотен мысленно уговаривал его приблизиться. Хендрик Морроу был решительным и искусным боевым офицером, но Семпер читал о нем еще кое-что. Однажды Морроу приказал выбросить из шлюза в космос живьем три с лишним тысячи чем-то недовольных членов экипажа своего корабля. Еще до того, как перейти на сторону врагов Императора, Хендрик упивался зрелищем человеческих страданий. И теперь он просто не мог пропустить сцену гибели «Махариуса», разрываемого демонами на мелкие куски.
– Противник приближается!
Не успел наблюдатель договорить, как Семпер уже отдал приказ:
– Включить аварийные энергетические системы и поле Геллера на полную мощность! На штурвале – лево руля! Быстрей! Включить маневровые двигатели правого борта! Господин Найдер!..
– Торпедный залп?
– Вот именно, господин Найдер! Вот именно! – кровожадно усмехнувшись, ответил Семпер.
– Цель маневрирует!
Хендрик Морроу сразу понял, в какую ловушку его заманили. С замиранием сердца он увидел, как бронированный нос имперского крейсера развернулся к его кораблю. Морроу не нужно было объяснять, что сейчас произойдет. Он видел, как открылись крышки шести носовых торпедных аппаратов «Махариуса», видел струйки газа, испускаемого заработавшими двигателями торпед.
Имперский крейсер дал залп по «Тлетворному». Казалось, промахнуться на таком коротком расстоянии было нельзя. Но, отклонившись от заданной траектории из-за энергетической бури, все шесть торпед пошли параллельным курсом и поразили цель в нижней средней части ее корпуса. Пять взрывов почти разорвали «Тлетворный» на две половины. Шестая торпеда взорвалась не сразу. Она полетела вверх, прошила несколько палуб, и через несколько секунд ее боеголовка детонировала в отсеке с генераторами поля Геллера.
Первым взрывом Хендрика Морроу вышвырнуло из кресла. Он успел почувствовать агонию своего корабля, а потом поле Геллера вокруг «Тлетворного» исчезло, и появились страшные демоны. Они начали тянуть из Морроу душу, которую тот им уже давно легкомысленно продал.
– Противник уничтожен! – доложил наблюдатель.
Глядя на подтверждающие его доклад огоньки, мигающие на мониторе, Леотен Семпер постарался представить себе, что происходит сейчас за задраенными иллюминаторами «Махариуса». Он знал, что разбушевавшиеся демоны варпа раздирают «Тлетворный» на части в погоне за душами уцелевших на его борту существ.
Отвернувшись от пульта, Семпер увидел Уланти. Молодой офицер буквально пожирал капитана глазами. Леотен вдруг подумал о том, что не спал уже несколько суток, и тут же почувствовал, как его веки налились свинцом.
– Жду ваших приказаний, сэр!
– Определите, какие у нас потери, направьте всю оставшуюся энергию в двигатели и покиньте варп. Устраните самые серьезные повреждения и ложитесь на курс к звездной системе Бен-Морр. Принимайте командование «Махариусом», лейтенант!..
Максим Боруса осторожно пробирался по орудийному отсеку среди дымящегося металла и обугленных кусков человеческих тел. Соседний орудийный отсек получил прямое попадание. Герметичные переборки закрылись недостаточно быстро, чтобы остановить волну пламени. К счастью, Максим не растерялся и рванул на себя двоих таких же неопытных артиллеристов. Те не смогли освободиться от цепкой хватки Борусы, прикрыли его своими телами и зажарились заживо в промчавшейся над ними огненной буре. Выбравшись из-под обугленных останков, Максим огляделся и решил, что во всем отсеке уцелел он один. Но потом он нашел Гоголя. Старшину придавило кран-балкой. Тяжелый металлический обрубок раздробил ему колени, но и прикрыл от огня. Ярчайшее пламя ослепило бывшего головореза. Старшина ошалело вращал невидящими глазами. Однако он все же почувствовал, что рядом кто-то есть.
– Кто здесь?! – заорал Гоголь. – На помощь! Врача!
– Сейчас! – буркнул Максим, изменив голос, и стал оглядываться по сторонам. Наконец, он нашел то, что искал, – полутораметровый разводной ключ. Не проронив ни слова, Боруса тремя ударами размозжил Гоголю череп.
Теперь Максим существенно повысил свои шансы выжить на борту «Махариуса». Осознав это и обрадовавшись такому повороту событий, Боруса присел в сторонке и стал ждать спасателей.
Шесть дней спустя крейсер Военно-космического флота «Лорд Солар Махариус» появился из варпа на окраине звездной системы Бен-Морр.
Воспрявшие духом связисты «Махариуса» тут же уловили идентификационные сигналы имперских кораблей на добром десятке частот. Поблизости от точки перехода маневрировал дивизион патрульных катеров, один из которых провел «Махариус» через недавно выставленные в округе минные поля. Так «Махариус» присоединился к ударной эскадре, собиравшейся во внутренних областях Бен-Морра.
– Добрая ли была охота? – запросил «Махариус» капитан патрульного судна, заметивший на корпусе крейсера следы недавних повреждений.
– Грех жаловаться, – ответил капитан Леотен Семпер.
«Рискуя навлечь на себя неудовольствие критиков, не способных простить мне мои пристрастия и увлечения, я все же вновь обращаюсь к повести о крейсере «Лорд Солар Махариус» и его командире Леотене Семпере. Читателей, не слишком хорошо знакомых с подробностями Готической Войны, можетудивить такое пристальное внимание к этому кораблю и его вроде бы ничем не замечательному командиру. Я прошу таких читателей отнестись ко мне снисходительно и ознакомиться с описываемыми мною ниже (и никем пока не освещенными) сражениями, примечательными тем, что они послужили прелюдией к совершенно невероятным событиям, вскоре изменившим весь ход войны в Готическом Секторе. Сражавшийся на переднем крае Леотен Семпер не мог предвидеть мятеж на разведывательном крейсере "Беллерофонт" и предательство его команды. Однако командование Боевым флотом могло и должно было распознать истинную суть этого инцидента, ставшего последней частью головоломки, решив которую можно было понять суть происшествий, начавшихся еще до Готической Войны с уничтожения крепости, охранявшей проход в Звездных теснинах Аркса в 139М41. Если бы эту головоломку удалось разгадать раньше, намерения Осквернителя и причины его вторжения в Готический Сектор сразу стали бы известны. Это спасло бы от гибели квинтиллионы подданных Императора и отвратило бы опасность, и ныне нависшую над Империумом Человечества».Заслуженный летописец Родриго Коннигер. «В клыках смерти и пасти преисподней. Замечательные события войны в Готическом Секторе. 143-149. M41»
Часть вторая
ВОПРОСЫ ЧЕСТИ
Бой утихал. Вместо выстрелов и звона стали теперь раздавались лишь торжествующие возгласы и вопли ужаса. Торжествовали победители. Они гонялись за последними уцелевшими врагами по лабиринту палуб и коридоров корабля, а вопили те, кого они настигали.
Лейтенант Паво Магел обогнул судовой алтарь и направился к главному оружейному погребу. По пути его приветствовали уставшие, но ликующие победители, а сам он наклонялся к раненым и умирающим со словами похвалы и утешения. Именно здесь, в главном оружейном погребе, враги оказали последнее и самое упорное сопротивление. Забаррикадировавшись, они попытались взорвать корабль, и лейтенанту Магелу пришлось лично возглавить штурм, чтобы спасти судно от гибели. В широком коридоре особенно громко раздавались торжествующие крики. Магел увидел бегущих навстречу людей. Они подбрасывали в воздух и ловили на штыки и кортики какой-то искромсанный обрубок и что-то пинали ногами. Внезапно прямо перед Магелом на палубу плюхнулся бесформенный окровавленный предмет, почти расплющенный тяжелыми ботинками артиллеристов. Приглядевшись, лейтенант узнал голову корабельного комиссара Брандта с вытекшим глазом.
– Господин лейтенант!
Обернувшись, Магел увидел вытянувшегося по стойке смирно вахтенного офицера Келта. Конечно, Келт был молод и неопытен для такой ответственной должности, но Магел решил, что этот честолюбивый юноша ее заслужил. Во время захвата капитанского мостика он собственноручно прикончил прежнего вахтенного офицера. Китель Келта был разодран и испачкан кровью, но Магел с удовлетворением заметил, что новоиспеченный вахтенный офицер уже сорвал с мундира серебряного имперского орла и эполеты.
– Все палубы в наших руках! – ухмыляясь, доложил Келт. – Может быть, кто-то и забился в разные щели, а другие сделали вид, что перешли на нашу сторону, но мы их все равно скоро разыщем и выведем на чистую воду.
– Да здравствует Абаддон! Корабль наш!
В огромном ангаре звенела сталь. Обычно в этом самом большом помещении на борту «Махариуса» было очень шумно. Здесь ревели двигатели истребителей и штурмовиков, офицеры выкрикивали команды трудившимся в поте лица механикам, грохотали лифты, поднимающие ракеты из погребов боезапаса, а техножрецы распевали заклинания над рядами готовых к старту летательных аппаратов. Сегодня же все работы в ангаре были прекращены. Пилоты и механики столпились вокруг расчищенного пространства среди ремонтных платформ. Сотни пар глаз следили за происходящим с подвесных лестниц и переходов. На зрелище, разыгравшееся в центре палубы, не обращали внимания только сервиторы, продолжавшие выполнять действия в соответствии с заложенными в них программами.
Стараясь не поскользнуться на пятнах топлива и масла, лейтенант Хито Уланти увернулся от клинка соперника. На его родной Некромунде поединки считались своего рода искусством. Отпрыски знатных родов, обитающих на верхних уровнях городов-ульев, находили дуэли достойным времяпрепровождением. Таким образом честолюбивая аристократическая молодежь стремилась зарекомендовать себя в жестоком и беспощадном мире политики, с его постоянными убийствами и кровавой враждой соперничающих кланов. Однако на Имперском Военно-космическом флоте все было по-другому. Здесь схватки происходили не в разряженной атмосфере дуэльных залов, где любой удачный выпад приветствовался одобрительными восклицаниями зрителей. Здесь в рукопашной сходились сотни бойцов, имеющих опыт абордажных атак. Они резали друг друга в лабиринтах судовых коридоров и трюмов, бросались на врага с любым тяжелым предметом, способным проломить голову.
Лейтенант Паво Магел обогнул судовой алтарь и направился к главному оружейному погребу. По пути его приветствовали уставшие, но ликующие победители, а сам он наклонялся к раненым и умирающим со словами похвалы и утешения. Именно здесь, в главном оружейном погребе, враги оказали последнее и самое упорное сопротивление. Забаррикадировавшись, они попытались взорвать корабль, и лейтенанту Магелу пришлось лично возглавить штурм, чтобы спасти судно от гибели. В широком коридоре особенно громко раздавались торжествующие крики. Магел увидел бегущих навстречу людей. Они подбрасывали в воздух и ловили на штыки и кортики какой-то искромсанный обрубок и что-то пинали ногами. Внезапно прямо перед Магелом на палубу плюхнулся бесформенный окровавленный предмет, почти расплющенный тяжелыми ботинками артиллеристов. Приглядевшись, лейтенант узнал голову корабельного комиссара Брандта с вытекшим глазом.
– Господин лейтенант!
Обернувшись, Магел увидел вытянувшегося по стойке смирно вахтенного офицера Келта. Конечно, Келт был молод и неопытен для такой ответственной должности, но Магел решил, что этот честолюбивый юноша ее заслужил. Во время захвата капитанского мостика он собственноручно прикончил прежнего вахтенного офицера. Китель Келта был разодран и испачкан кровью, но Магел с удовлетворением заметил, что новоиспеченный вахтенный офицер уже сорвал с мундира серебряного имперского орла и эполеты.
– Все палубы в наших руках! – ухмыляясь, доложил Келт. – Может быть, кто-то и забился в разные щели, а другие сделали вид, что перешли на нашу сторону, но мы их все равно скоро разыщем и выведем на чистую воду.
– Да здравствует Абаддон! Корабль наш!
В огромном ангаре звенела сталь. Обычно в этом самом большом помещении на борту «Махариуса» было очень шумно. Здесь ревели двигатели истребителей и штурмовиков, офицеры выкрикивали команды трудившимся в поте лица механикам, грохотали лифты, поднимающие ракеты из погребов боезапаса, а техножрецы распевали заклинания над рядами готовых к старту летательных аппаратов. Сегодня же все работы в ангаре были прекращены. Пилоты и механики столпились вокруг расчищенного пространства среди ремонтных платформ. Сотни пар глаз следили за происходящим с подвесных лестниц и переходов. На зрелище, разыгравшееся в центре палубы, не обращали внимания только сервиторы, продолжавшие выполнять действия в соответствии с заложенными в них программами.
Стараясь не поскользнуться на пятнах топлива и масла, лейтенант Хито Уланти увернулся от клинка соперника. На его родной Некромунде поединки считались своего рода искусством. Отпрыски знатных родов, обитающих на верхних уровнях городов-ульев, находили дуэли достойным времяпрепровождением. Таким образом честолюбивая аристократическая молодежь стремилась зарекомендовать себя в жестоком и беспощадном мире политики, с его постоянными убийствами и кровавой враждой соперничающих кланов. Однако на Имперском Военно-космическом флоте все было по-другому. Здесь схватки происходили не в разряженной атмосфере дуэльных залов, где любой удачный выпад приветствовался одобрительными восклицаниями зрителей. Здесь в рукопашной сходились сотни бойцов, имеющих опыт абордажных атак. Они резали друг друга в лабиринтах судовых коридоров и трюмов, бросались на врага с любым тяжелым предметом, способным проломить голову.