Страница:
Она улыбнулась, попрощалась с кухаркой и направилась в малую столовую, где ее уже дожидался завтрак. Пустая комната напомнила Беатрис ее собственную жизнь. С кухни сюда доносились взрывы смеха и обрывки разговора. Девлен скорее всего задержался, занятый множеством срочных дел. Здесь, в столовой, Беатрис была одна, отделенная от остальных невидимым барьером. Внезапно она необычайно остро ощутила свое одиночество.
За год, прошедший после смерти родителей, Беатрис свыклась с одинокой жизнью, наполненной печалью и горечью потери. Но мысль о том, чтобы вернуться к прежней жизни, показалась ей сейчас невыносимой. Теперь она не сомневалась: путь назад закрыт навсегда.
Беатрис повернулась к столу и обвела взглядом внушительную шеренгу накрытых крышками блюд.
Дома дни тянулись уныло и монотонно. Беатрис умывалась, выпалывала сорняки в своем крохотном садике, поливала растения, чистила и чинила одежду, перешивала на себя вещи, когда-то принадлежавшие ее матери. Прежняя жизнь Беатрис не отличалась разнообразием, но в доме всегда хватало дел. Теперь же в роскошном, восхитительном доме Девлена ей нередко приходилось скучать.
Беатрис села за стол, вытянула руки и с интересом принялась разглядывать свои ногти. С тех пор как Беатрис начала есть досыта, ее ногти потеряли голубоватый оттенок, а руки уже не казались болезненно хрупкими и костлявыми. Беатрис немного пополнела, округлилась, так что одежда, прежде болтавшаяся слишком свободно, теперь туго облегала тело. Приступы боли и головокружения, так часто мучившие ее в тот страшно голодный месяц перед появлением в Крэннок-Касле, больше не повторялись.
Беатрис встала, обошла вокруг стола и села на другой стул. Здесь по крайней мере можно было смотреть в окно. День выдался серый и холодный. Пожалуй, слишком холодный для прогулки. Ей захотелось вытянуть ноги, сделать хоть что-нибудь, только бы не сидеть и не ждать, пока начнутся уроки.
Даже эта обязанность не отнимала у Беатрис слишком много времени и сил. Роберту легко давались знания, поэтому он мог быть прилежным учеником, когда хотел. А если юный герцог вдруг начинал капризничать, хватало одного строгого взгляда Девлена, чтобы мальчик снова взялся за ум.
Утро, обещавшее так много, обернулось еще одним нудным, бесконечным днем. Беатрис встала и вышла из комнаты.
То, что они с Девленом стали любовниками, еще не давало Беатрис права вторгаться к нему без приглашения, иначе она непременно потратила бы часть своего свободного времени, чтобы внимательно изучить его огромный дом. Дом, созданный Девленом для самого себя. Вообще-то Беатрис надо было отправиться в библиотеку и выбрать какую-нибудь книгу для чтения, тем более что все равно там вскоре должен начаться уроке Робертом. Беатрис хотелось чем-то себя занять, чтобы не думать о Девлене, но снова и снова ее мысли неизменно возвращались к нему.
Разве она не рабыня Девлена Гордона? Рабыня своих страстей, она сама связала себя цепями.
В конце концов, так и не решив, куда идти, она вернулась к себе в комнату, но прежде чем переступить порог, повернулась и посмотрела на двойные двери, ведущие в покои Девлена.
Беатрис тихо постучала в дверь. Никто не ответил. Наверное, Девлен уже уехал. Его империя так обширна, что у него, должно быть, нет ни одной свободной минутки. Беатрис завистливо вздохнула. Ей захотелось срочно придумать себе хоть какое-нибудь занятие, только бы не думать о Девлене.
Услышав за дверью шум, Беатрис дернула за ручку и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Девлен успел отдернуть занавески, и в широкие окна вливался неяркий дневной свет, освещая темно-синий ковер и полог над кроватью.
Шум повторился, и Беатрис сразу же догадалась, где хозяин. Она тихо толкнула дверь в ванную комнату и прислонилась плечом к косяку, глядя на Девлена.
Он лежал в огромной медной ванне, запрокинув голову и закрыв глаза, руками опираясь на бортики. Утопая в облаках пара, Девлен мурлыкал себе под нос какую-то песенку – судя по всему, весьма фривольного содержания.
Беатрис вошла в комнату, закрыла за собой дверь и предусмотрительно заперла ее на щеколду. Девлен обернулся на звук. При виде девушки его лицо осталось невозмутимым, но в глазах заплясали веселые искры.
– Ты собираешься сказать мне, что если соус хорош для гусыни, то он сгодится и для гусака?
– Пожалуй. Ты ведь именно этого от меня и ждешь, верно? Хотя должна признаться, если у меня и были в голове какие-то мысли, то они уже улетучились.
– Стоило тебе меня увидеть?
– Ну конечно! – Беатрис взяла трехногий табурет и придвинула его к ванне. Потом села, погрузила руку в горячую воду и шаловливо плеснула Девлену на грудь.
– Смею ли я надеяться, что ты пришла меня искупать?
– А тебе бы этого хотелось?
– Я был бы глупцом, если бы сказал «нет», не так ли?
– Мы оба порой ведем себя довольно глупо.
Беатрис понимала, что Девлен слишком опасен, слишком обворожителен и порочен. Он губителен, как опиум. Стоит только пристраститься к нему, и ты уже не сможешь без него обходиться. За пределами его дома мисс Синклер слыла здравомыслящей молодой женщиной, хорошо воспитанной, образованной, добродетельной, всегда придерживающейся строгих правил. И теперь, когда она могла сказать о себе, что служила гувернанткой герцога Брикина, перед ней открывались новые возможности.
Девлен притягивал ее и отталкивал одновременно. Беатрис сознавала, что связь с Девленом Гордоном ничем хорошим для нее не кончится.
Он улыбнулся, словно сумел проникнуть в ее мысли.
– Прошлой ночью ты не воспользовался «английскими рединготами».
– Знаю. Когда я вспомнил о них, было уже поздно.
– Это значит, что у меня будет ребенок?
– Вовсе не обязательно. Но это значит, что мне нельзя доверять, когда дело касается тебя. Раньше я никогда не забывал о таких вещах.
Необъяснимая, глупая женская радость охватила Беатрис. Восставшая плоть Девлена прорвала поверхность воды словно диковинный зверь, вынырнувший из глубины.
– О! – восторженно выдохнула Беатрис. – Это горячая вода так на тебя действует?
Смех Девлена отозвался эхом от каменных стен.
– Нет, горячая вода тут ни при чем, Беатрис. Боюсь, это ты так на меня действуешь. Когда я думаю о твоих руках, находящихся так близко от меня, то просто ничего не могу с собой поделать.
– О!
– Вот именно. О! Я лежал и думал о твоих прикосновениях, и тут пришла ты и многообещающе заперла за собой дверь.
– В самом деле?
– Ты так очаровательно улыбаешься. Почему?
– Если хочешь знать, я пытаюсь представить себе то, что сейчас скрыто от меня под водой.
Девлен резко встал, и вода полилась с него потоками.
– Давай-ка я тебе помогу.
Великолепная мускулистая фигура Девлена так и притягивала взгляд. Перед Беатрис стоял прекрасно сложенный мужчина в расцвете сил. Его округлые упругие ягодицы напоминали аппетитные булочки. Беатрис коснулась пальцем бедра Девлена и почувствовала, как напряглись его мышцы.
Под ее пристальным взглядом его восставшая плоть зашевелилась, словно живое существо, и выросла еще больше. Если бы Беатрис все еще была девственницей, она пришла бы в ужас при виде этого грозного копья, нацеленного прямо на нее.
Но теперь-то она хорошо знала, какое наслаждение может доставлять это восхитительное оружие, поэтому смотрела на него с обожанием и восторгом. Беатрис осторожно провела пальцем по нежной, бархатистой коже, достигнув густой поросли волос, на удивление мягких.
– Ты такой твердый и горячий. Чувствуешь жар?
– Да.
Она подняла глаза и встретила напряженный взгляд Девлена. Ее пальцы скользнули в обратном направлении и описали круг.
– Правда?
– Я весь горю словно на костре.
– Думаю, тебе поможет ванна или влажная примочка, чтобы снять жар.
– А что бы ты порекомендовала?
– Лучше всего приложить снег.
– Это охладит любой пыл.
Еще одно движение пальцев Беатрис, и Девлена охватила дрожь.
– Тебе требуется лечение.
– Твой поцелуй мог бы помочь. – Беатрис изумленно посмотрела на него. Глаза Девлена сверкали, лицо пылало. – Поцелуй меня, Беатрис.
Она медленно поднялась, держась рукой за край ванны, наклонилась вперед и приникла губами к его плоти, ощутив ответную дрожь и горячую пульсацию желания. Ее пальцы сомкнулись на его естестве, губы слегка приоткрылись.
Одно дразнящее движение языка, и Девлен глухо застонал. Беатрис улыбнулась. От теплого пара ее лицо покрылось влагой, а ткань корсажа прилипла к коже. Беатрис хотелось раздеться. Ее пальцы шаловливо коснулись волосков на ногах Девлена, пробежались по его бедрам и замерли на ягодицах, наслаждаясь их гладкостью и упругостью.
Девлен стоял неподвижно, глубоко зарывшись пальцами в ее волосы. Видя, как неистово пульсирует его плоть, Беатрис испытала упоительное чувство власти над Девленом. Она вдохнула знакомый тонкий аромат сандала, протянула руку и зачерпнула мыла из баночки. Потом щедро намазала колено Девлена и принялась втирать плавными круговыми движениями душистое мыло ему в кожу.
– Беатрис!
Она запрокинула голову и посмотрела на него.
– Я хочу тебя вымыть.
Девлен нежно потянул ее за волосы.
– Начни отсюда, – взмолился он, красноречиво качнув бедрами.
Но Беатрис только улыбнулась в ответ, медленно намыливая его ногу от колена до ступни и погружая руки в клубящиеся облака пара. Потом также неторопливо взялась за другую ногу.
Девлен сгорал от желания, а Беатрис притворилась, что не замечает этого. Уделив достаточно внимания его ногам, она зачерпнула сандалового мыла, и обхватила ладонями его естество. У Девлена вырвался звук, напоминающий одновременно и смех и стон.
Беатрис улыбнулась. Ее руки скользили по нежной, шелковистой коже уверенно и смело. Девлен что-то сказал, пытаясь предостеречь ее, но Беатрис лишь весело отмахнулась. Ей нравилось ощущать свое могущество. Ей хотелось, чтобы Девлен беспомощно трепетал в ее руках, теряя власть над собой.
В его объятиях Беатрис бросало в жар, перехватывало дыхание, так пусть и он почувствует то же самое. Ее сердце колотилось так отчаянно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Девлен легко мог проникнуть в ее мысли – ведь она сама открывала ему душу. Так пускай теперь и он испытает ту же неутолимую жажду, то же страстное желание. Беатрис наклонилась и обхватила губами напряженную плоть Девлена. Он глухо застонал, подаваясь ей навстречу, и по телу Беатрис сразу же прошла дрожь предвкушения. В ванну с шумом выплеснулась вода из трубы, а в очаге треснуло полено, рассыпая огненные искры, но ни Девлен, ни Беатрис этого не услышали, поглощенные захватывающей игрой. Но вот Беатрис слегка отстранилась, медленно повернула Девлена и легонько куснула его за гладкую ягодицу, потом поцеловала укушенное местечко и нежно потерлась об него щекой. Из горла Девлена вырвался сдавленный звук – то ли смех, то ли проклятие. Беатрис обдало жаром, грудь налилась тяжестью.
И снова она приникла губами к восставшей плоти Девлена. Он нетерпеливо качнул бедрами и прижал к себе голову Беатрис, безмолвно умоляя ее продолжать, но она не собиралась так легко уступать. Ей хотелось насладиться своим всесилием.
Она отпрянула, обхватила ладонями его плоть и подняла глаза.
Девлен всегда выражал словами свои желания. Так не последовать ли и ей его примеру?
– Я хочу, чтобы ты извергся у меня в руках, Девлен.
Она крепко обхватила его естество, вылив на него остатки мыла, и ее пальцы заскользили по гладкой, упругой коже.
– Какое расточительство, Беатрис.
Глаза Девлена сверкали страстью, все тело пылало. Внезапно Беатрис пронзило острое желание слиться с ним воедино, ощутить внутри себя его плоть, но это могло и подождать. Сейчас ей хотелось завершить начатое.
Еще одно движение ее рук, и веки Девлена дрогнули и сомкнулись.
– Открой глаза, Девлен. Посмотри на меня. – Она лизнула его набухшую плоть, не сводя с него сияющих глаз. Лицо Девлена исказилось, глаза потемнели от желания. – Какой сладкий вкус. Это твое мыло? Или ты сам? – Еще одно движение языка. – Ты создал свое мыло специально для этой цели? Какая изобретательность!
Ее пальцы сжались и снова заскользили вверх и вниз, лаская и дразня. Плоть Девлена в ее руках становилась все тверже и горячее.
– Какой чудесный инструмент, – восхищенно выдохнула она, щекоча его кончиком языка. – Теперь ты кажешься соленым на вкус.
Пальцами Девлен крепче вцепился в волосы Беатрис, а кольцо ее рук плотнее сомкнулось вокруг него. И вскоре они оба уже двигались в едином захватывающем ритме.
– Ты уже скоро, да, Девлен?
– Так ты этого хочешь?
– О да!
– Тогда твое желание сейчас исполнится.
– Давай же, Девлен, я хочу попробовать тебя на вкус.
– Черт возьми, Беатрис…
Вот когда она поняла, что Девлен всецело принадлежит ей. Его плоть жарко пульсировала в ее руках, на кончике ее дразнящего языка. Беатрис торжествующе улыбнулась. Он снова прошептал проклятие. Его тело выгнулось и застыло, сотрясаемое дрожью, и волна блаженства захлестнула его.
Через несколько долгих мгновений он притянул к себе Беатрис и приник губами к ее губам. В его поцелуе смешались восхищение и ярость. Беатрис пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Она прижалась к Девлену всем телом. Ее платье намокло от воды, но она этого не замечала. Ей хотелось смеяться от счастья. Девлен, ошеломленный и обессиленный, беспомощно затих в ее объятиях.
И в этот миг Беатрис с удивлением вдруг поняла, что влюбилась.
Глава 28
За год, прошедший после смерти родителей, Беатрис свыклась с одинокой жизнью, наполненной печалью и горечью потери. Но мысль о том, чтобы вернуться к прежней жизни, показалась ей сейчас невыносимой. Теперь она не сомневалась: путь назад закрыт навсегда.
Беатрис повернулась к столу и обвела взглядом внушительную шеренгу накрытых крышками блюд.
Дома дни тянулись уныло и монотонно. Беатрис умывалась, выпалывала сорняки в своем крохотном садике, поливала растения, чистила и чинила одежду, перешивала на себя вещи, когда-то принадлежавшие ее матери. Прежняя жизнь Беатрис не отличалась разнообразием, но в доме всегда хватало дел. Теперь же в роскошном, восхитительном доме Девлена ей нередко приходилось скучать.
Беатрис села за стол, вытянула руки и с интересом принялась разглядывать свои ногти. С тех пор как Беатрис начала есть досыта, ее ногти потеряли голубоватый оттенок, а руки уже не казались болезненно хрупкими и костлявыми. Беатрис немного пополнела, округлилась, так что одежда, прежде болтавшаяся слишком свободно, теперь туго облегала тело. Приступы боли и головокружения, так часто мучившие ее в тот страшно голодный месяц перед появлением в Крэннок-Касле, больше не повторялись.
Беатрис встала, обошла вокруг стола и села на другой стул. Здесь по крайней мере можно было смотреть в окно. День выдался серый и холодный. Пожалуй, слишком холодный для прогулки. Ей захотелось вытянуть ноги, сделать хоть что-нибудь, только бы не сидеть и не ждать, пока начнутся уроки.
Даже эта обязанность не отнимала у Беатрис слишком много времени и сил. Роберту легко давались знания, поэтому он мог быть прилежным учеником, когда хотел. А если юный герцог вдруг начинал капризничать, хватало одного строгого взгляда Девлена, чтобы мальчик снова взялся за ум.
Утро, обещавшее так много, обернулось еще одним нудным, бесконечным днем. Беатрис встала и вышла из комнаты.
То, что они с Девленом стали любовниками, еще не давало Беатрис права вторгаться к нему без приглашения, иначе она непременно потратила бы часть своего свободного времени, чтобы внимательно изучить его огромный дом. Дом, созданный Девленом для самого себя. Вообще-то Беатрис надо было отправиться в библиотеку и выбрать какую-нибудь книгу для чтения, тем более что все равно там вскоре должен начаться уроке Робертом. Беатрис хотелось чем-то себя занять, чтобы не думать о Девлене, но снова и снова ее мысли неизменно возвращались к нему.
Разве она не рабыня Девлена Гордона? Рабыня своих страстей, она сама связала себя цепями.
В конце концов, так и не решив, куда идти, она вернулась к себе в комнату, но прежде чем переступить порог, повернулась и посмотрела на двойные двери, ведущие в покои Девлена.
Беатрис тихо постучала в дверь. Никто не ответил. Наверное, Девлен уже уехал. Его империя так обширна, что у него, должно быть, нет ни одной свободной минутки. Беатрис завистливо вздохнула. Ей захотелось срочно придумать себе хоть какое-нибудь занятие, только бы не думать о Девлене.
Услышав за дверью шум, Беатрис дернула за ручку и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Девлен успел отдернуть занавески, и в широкие окна вливался неяркий дневной свет, освещая темно-синий ковер и полог над кроватью.
Шум повторился, и Беатрис сразу же догадалась, где хозяин. Она тихо толкнула дверь в ванную комнату и прислонилась плечом к косяку, глядя на Девлена.
Он лежал в огромной медной ванне, запрокинув голову и закрыв глаза, руками опираясь на бортики. Утопая в облаках пара, Девлен мурлыкал себе под нос какую-то песенку – судя по всему, весьма фривольного содержания.
Беатрис вошла в комнату, закрыла за собой дверь и предусмотрительно заперла ее на щеколду. Девлен обернулся на звук. При виде девушки его лицо осталось невозмутимым, но в глазах заплясали веселые искры.
– Ты собираешься сказать мне, что если соус хорош для гусыни, то он сгодится и для гусака?
– Пожалуй. Ты ведь именно этого от меня и ждешь, верно? Хотя должна признаться, если у меня и были в голове какие-то мысли, то они уже улетучились.
– Стоило тебе меня увидеть?
– Ну конечно! – Беатрис взяла трехногий табурет и придвинула его к ванне. Потом села, погрузила руку в горячую воду и шаловливо плеснула Девлену на грудь.
– Смею ли я надеяться, что ты пришла меня искупать?
– А тебе бы этого хотелось?
– Я был бы глупцом, если бы сказал «нет», не так ли?
– Мы оба порой ведем себя довольно глупо.
Беатрис понимала, что Девлен слишком опасен, слишком обворожителен и порочен. Он губителен, как опиум. Стоит только пристраститься к нему, и ты уже не сможешь без него обходиться. За пределами его дома мисс Синклер слыла здравомыслящей молодой женщиной, хорошо воспитанной, образованной, добродетельной, всегда придерживающейся строгих правил. И теперь, когда она могла сказать о себе, что служила гувернанткой герцога Брикина, перед ней открывались новые возможности.
Девлен притягивал ее и отталкивал одновременно. Беатрис сознавала, что связь с Девленом Гордоном ничем хорошим для нее не кончится.
Он улыбнулся, словно сумел проникнуть в ее мысли.
– Прошлой ночью ты не воспользовался «английскими рединготами».
– Знаю. Когда я вспомнил о них, было уже поздно.
– Это значит, что у меня будет ребенок?
– Вовсе не обязательно. Но это значит, что мне нельзя доверять, когда дело касается тебя. Раньше я никогда не забывал о таких вещах.
Необъяснимая, глупая женская радость охватила Беатрис. Восставшая плоть Девлена прорвала поверхность воды словно диковинный зверь, вынырнувший из глубины.
– О! – восторженно выдохнула Беатрис. – Это горячая вода так на тебя действует?
Смех Девлена отозвался эхом от каменных стен.
– Нет, горячая вода тут ни при чем, Беатрис. Боюсь, это ты так на меня действуешь. Когда я думаю о твоих руках, находящихся так близко от меня, то просто ничего не могу с собой поделать.
– О!
– Вот именно. О! Я лежал и думал о твоих прикосновениях, и тут пришла ты и многообещающе заперла за собой дверь.
– В самом деле?
– Ты так очаровательно улыбаешься. Почему?
– Если хочешь знать, я пытаюсь представить себе то, что сейчас скрыто от меня под водой.
Девлен резко встал, и вода полилась с него потоками.
– Давай-ка я тебе помогу.
Великолепная мускулистая фигура Девлена так и притягивала взгляд. Перед Беатрис стоял прекрасно сложенный мужчина в расцвете сил. Его округлые упругие ягодицы напоминали аппетитные булочки. Беатрис коснулась пальцем бедра Девлена и почувствовала, как напряглись его мышцы.
Под ее пристальным взглядом его восставшая плоть зашевелилась, словно живое существо, и выросла еще больше. Если бы Беатрис все еще была девственницей, она пришла бы в ужас при виде этого грозного копья, нацеленного прямо на нее.
Но теперь-то она хорошо знала, какое наслаждение может доставлять это восхитительное оружие, поэтому смотрела на него с обожанием и восторгом. Беатрис осторожно провела пальцем по нежной, бархатистой коже, достигнув густой поросли волос, на удивление мягких.
– Ты такой твердый и горячий. Чувствуешь жар?
– Да.
Она подняла глаза и встретила напряженный взгляд Девлена. Ее пальцы скользнули в обратном направлении и описали круг.
– Правда?
– Я весь горю словно на костре.
– Думаю, тебе поможет ванна или влажная примочка, чтобы снять жар.
– А что бы ты порекомендовала?
– Лучше всего приложить снег.
– Это охладит любой пыл.
Еще одно движение пальцев Беатрис, и Девлена охватила дрожь.
– Тебе требуется лечение.
– Твой поцелуй мог бы помочь. – Беатрис изумленно посмотрела на него. Глаза Девлена сверкали, лицо пылало. – Поцелуй меня, Беатрис.
Она медленно поднялась, держась рукой за край ванны, наклонилась вперед и приникла губами к его плоти, ощутив ответную дрожь и горячую пульсацию желания. Ее пальцы сомкнулись на его естестве, губы слегка приоткрылись.
Одно дразнящее движение языка, и Девлен глухо застонал. Беатрис улыбнулась. От теплого пара ее лицо покрылось влагой, а ткань корсажа прилипла к коже. Беатрис хотелось раздеться. Ее пальцы шаловливо коснулись волосков на ногах Девлена, пробежались по его бедрам и замерли на ягодицах, наслаждаясь их гладкостью и упругостью.
Девлен стоял неподвижно, глубоко зарывшись пальцами в ее волосы. Видя, как неистово пульсирует его плоть, Беатрис испытала упоительное чувство власти над Девленом. Она вдохнула знакомый тонкий аромат сандала, протянула руку и зачерпнула мыла из баночки. Потом щедро намазала колено Девлена и принялась втирать плавными круговыми движениями душистое мыло ему в кожу.
– Беатрис!
Она запрокинула голову и посмотрела на него.
– Я хочу тебя вымыть.
Девлен нежно потянул ее за волосы.
– Начни отсюда, – взмолился он, красноречиво качнув бедрами.
Но Беатрис только улыбнулась в ответ, медленно намыливая его ногу от колена до ступни и погружая руки в клубящиеся облака пара. Потом также неторопливо взялась за другую ногу.
Девлен сгорал от желания, а Беатрис притворилась, что не замечает этого. Уделив достаточно внимания его ногам, она зачерпнула сандалового мыла, и обхватила ладонями его естество. У Девлена вырвался звук, напоминающий одновременно и смех и стон.
Беатрис улыбнулась. Ее руки скользили по нежной, шелковистой коже уверенно и смело. Девлен что-то сказал, пытаясь предостеречь ее, но Беатрис лишь весело отмахнулась. Ей нравилось ощущать свое могущество. Ей хотелось, чтобы Девлен беспомощно трепетал в ее руках, теряя власть над собой.
В его объятиях Беатрис бросало в жар, перехватывало дыхание, так пусть и он почувствует то же самое. Ее сердце колотилось так отчаянно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Девлен легко мог проникнуть в ее мысли – ведь она сама открывала ему душу. Так пускай теперь и он испытает ту же неутолимую жажду, то же страстное желание. Беатрис наклонилась и обхватила губами напряженную плоть Девлена. Он глухо застонал, подаваясь ей навстречу, и по телу Беатрис сразу же прошла дрожь предвкушения. В ванну с шумом выплеснулась вода из трубы, а в очаге треснуло полено, рассыпая огненные искры, но ни Девлен, ни Беатрис этого не услышали, поглощенные захватывающей игрой. Но вот Беатрис слегка отстранилась, медленно повернула Девлена и легонько куснула его за гладкую ягодицу, потом поцеловала укушенное местечко и нежно потерлась об него щекой. Из горла Девлена вырвался сдавленный звук – то ли смех, то ли проклятие. Беатрис обдало жаром, грудь налилась тяжестью.
И снова она приникла губами к восставшей плоти Девлена. Он нетерпеливо качнул бедрами и прижал к себе голову Беатрис, безмолвно умоляя ее продолжать, но она не собиралась так легко уступать. Ей хотелось насладиться своим всесилием.
Она отпрянула, обхватила ладонями его плоть и подняла глаза.
Девлен всегда выражал словами свои желания. Так не последовать ли и ей его примеру?
– Я хочу, чтобы ты извергся у меня в руках, Девлен.
Она крепко обхватила его естество, вылив на него остатки мыла, и ее пальцы заскользили по гладкой, упругой коже.
– Какое расточительство, Беатрис.
Глаза Девлена сверкали страстью, все тело пылало. Внезапно Беатрис пронзило острое желание слиться с ним воедино, ощутить внутри себя его плоть, но это могло и подождать. Сейчас ей хотелось завершить начатое.
Еще одно движение ее рук, и веки Девлена дрогнули и сомкнулись.
– Открой глаза, Девлен. Посмотри на меня. – Она лизнула его набухшую плоть, не сводя с него сияющих глаз. Лицо Девлена исказилось, глаза потемнели от желания. – Какой сладкий вкус. Это твое мыло? Или ты сам? – Еще одно движение языка. – Ты создал свое мыло специально для этой цели? Какая изобретательность!
Ее пальцы сжались и снова заскользили вверх и вниз, лаская и дразня. Плоть Девлена в ее руках становилась все тверже и горячее.
– Какой чудесный инструмент, – восхищенно выдохнула она, щекоча его кончиком языка. – Теперь ты кажешься соленым на вкус.
Пальцами Девлен крепче вцепился в волосы Беатрис, а кольцо ее рук плотнее сомкнулось вокруг него. И вскоре они оба уже двигались в едином захватывающем ритме.
– Ты уже скоро, да, Девлен?
– Так ты этого хочешь?
– О да!
– Тогда твое желание сейчас исполнится.
– Давай же, Девлен, я хочу попробовать тебя на вкус.
– Черт возьми, Беатрис…
Вот когда она поняла, что Девлен всецело принадлежит ей. Его плоть жарко пульсировала в ее руках, на кончике ее дразнящего языка. Беатрис торжествующе улыбнулась. Он снова прошептал проклятие. Его тело выгнулось и застыло, сотрясаемое дрожью, и волна блаженства захлестнула его.
Через несколько долгих мгновений он притянул к себе Беатрис и приник губами к ее губам. В его поцелуе смешались восхищение и ярость. Беатрис пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Она прижалась к Девлену всем телом. Ее платье намокло от воды, но она этого не замечала. Ей хотелось смеяться от счастья. Девлен, ошеломленный и обессиленный, беспомощно затих в ее объятиях.
И в этот миг Беатрис с удивлением вдруг поняла, что влюбилась.
Глава 28
Беатрис сидела на кожаном диване в библиотеке Девлена, а Роберт устроился на полу перед круглым столиком. Эта великолепная комната намного превосходила библиотеку Крэннок-Касла и числом книг, и роскошью меблировки. Два необыкновенно мягких и удобных кожаных дивана располагались вдоль стен напротив зажженного камина, а между ними на низеньком круглом столе стояла огромная хрустальная ваза с цветами. На время занятий Беатрис предусмотрительно переставляла вазу на пол.
На украшенных изящной резьбой полках красного дерева теснились бесчисленные тома, переплетенные в кожу с золотым тиснением. Беатрис с любопытством рассматривала корешки, читала названия книг и поражалась, насколько обширны интересы владельца библиотеки.
Комната имела форму буквы L, и в дальнем ее конце помещался письменный стол Девлена. Гордон сидел, склонившись над бумагами. Время от времени он поднимал голову и улыбался Беатрис, а затем снова возвращался к работе.
– Сегодня мы поговорим о Плинии Младшем, – объявила гувернантка, с трудом заставив себя сосредоточиться на уроке. Куда охотнее она сидела бы и смотрела на Девлена. В своем небрежном утреннем наряде он казался необыкновенно привлекательным. Конечно, это было бы неправильно, к тому же она только зря потеряла бы время, а Девлен так и остался бы для нее загадкой. Беатрис тяжело вздохнула. Она понятия не имела, что же ей делать дальше.
Время. Никогда еще время не бежало так быстро, как в эти последние недели. Вот-вот должна была решиться судьба Роберта, но Беатрис опасалась, что в будущем вряд ли для нее найдется место рядом с мальчиком.
Главное – убедить Девлена, что Роберту никак нельзя возвращаться в Крэннок-Касл. Ребенку нечего делать в этом зловещем и мрачном месте. Что же до самой Беатрис, то ей придется искать себе новое место.
Камерон Гордон уволил ее, но голодать ей больше не придется. Она этого не допустит.
Что ж, можно остаться в доме Девлена на правах его любовницы. Если он захочет держать ее у себя, разумеется. И что за жизнь будет у нее тогда? Жизнь, полная роскоши и удовольствий. Но люди станут презирать ее. Ей придется постоянно ловить на себе неприязненные косые взгляды. Будет ли она обеспечена? Наверняка. Девлен всегда так щедр. Она станет любовницей богатого мужчины.
Любовницей Девлена.
Его содержанкой.
Жизнь быстротечна и может оборваться в любой момент. За последний год Беатрис хорошо усвоила этот урок. Даже юный Роберт успел убедиться, что в земной жизни нет ничего постоянного. Может быть, ей стоит вернуться домой и провести остаток дней в покаянии? Стать добродетельной женщиной и молиться об отпущении грехов? Или постараться прожить отведенное судьбой время как можно лучше, выбрать жизнь яркую, полную взлетов и падений?
Беатрис со вздохом вернулась к Плинию Младшему, стараясь не смотреть на Девлена.
Вместо того чтобы найти в доме подходящую комнату для занятий, Девлен предложил Беатрис заниматься с Робертом в библиотеке. Конечно, лучшей классной комнаты и пожелать было нельзя, но гувернантка и ее воспитанник делили библиотеку с хозяином дома.
Поначалу Беатрис чувствовала сеоя немного неловко – ведь ей приходилось давать уроки Роберту в присутствии Девлена, но он, казалось, не проявлял особого интереса к занятиям и сидел, погрузившись в свои бумаги. И все же несколько раз Беатрис ловила на себе его взгляд и замечала улыбку на его губах. Вот как сейчас.
– Вы находите мои уроки забавными?
– Вы так серьезны, мисс Синклер. Стараетесь, чтобы Роберт усвоил урок. Похоже, вас это очень волнует.
– Ну конечно, волнует. Разве я была бы хорошей гувернанткой, если бы меня это не беспокоило?
– А моим гувернерам было решительно все равно, – вмешался Роберт.
– А это потому, что вы подкладывали им лягушек в постель.
– Вам-то я подложил змею.
– В самом деле? – удивился Девлен.
– Да, – кивнула Беатрис.
– И что же сделала мисс Синклер? – поинтересовался Девлен.
– Она устроила змее похороны, – признался Роберт.
– У мисс Синклер доброе сердце.
Беатрис взглянула на Девлена и отвела глаза.
– Вы очень хорошая учительница, – серьезно добавил Девлен.
Беатрис вспыхнула от удовольствия и смущенно отвернулась.
– После обеда мне нужно будет съездить кое-куда по делам. Вы не хотели бы составить мне компанию?
Роберт радостно встрепенулся. Предложение Девлена привело его в восторг. В первое мгновение Беатрис готова была издать ликующий вопль, но прикусила язык. Она отрицательно покачала головой. Днем Беатрис была гувернанткой Роберта, а ночью – любовницей Девлена. Две ее роли никогда не наслаивались друг на друга. В библиотеке Девлен называл ее мисс Синклер, а в спальне – милой Беатрис.
– Думаю, будет лучше, если мы с Робертом вместо этого отправимся на прогулку. Из-за снега мы слишком долго не выходили из дома. Нам нужно размять ноги.
– Недалеко отсюда есть несколько магазинов, которые, вероятно, придутся вам по душе. – Девлен лукаво взглянул на Роберта. – Вы обязательно должны заглянуть в кондитерскую мистера Макелуи. Там делают превосходные конфеты.
Роберт снова воодушевился. Беатрис улыбнулась ему и кивнула:
– В последнее время вы усердно трудились. Думаю, вы заслужили награду.
Утренние занятия закончились. Девлен первым покинул библиотеку. Уходя, он оставил на столе кошелек.
– Здесь немного денег, это вам на покупки.
Беатрис не стала спорить, а просто поблагодарила его.
День выдался холодным, но солнце светило ярко. Беатрис закуталась в свою накидку и проследила, чтобы Роберт тоже оделся тепло. Мальчику нужны были новые перчатки, а пока он одолжил перчатки у Девлена. Конечно, они оказались слишком велики для него, но Роберт и слышать не хотел ни о чем другом и комично размахивал огромными ручищами перед носом у Беатрис.
Она повязала мальчику на шею шарф и озабоченно нахмурилась. На улицах по-прежнему лежали сугробы. Нужно было тщательно выбирать дорогу, чтобы не увязнуть в снегу.
– Мы поедем в экипаже, мисс Синклер?
– Я очень устала от езды в карете, Роберт. А вы?
Немного поколебавшись, мальчик кивнул, но Беатрис показалось, что вид у него недовольный.
– Прогулка пойдет нам на пользу, вот увидите. Мы вернемся к обеду и как раз успеем проголодаться.
– Я уже сейчас голоден.
– Да уж, вы всегда голодны. – Она ласково взъерошила ему волосы.
Роберт не стал вступать в пререкания, и уже через полчаса, шагая по вымощенным булыжником узким улочкам Эдинбурга, Беатрис порадовалась про себя, что предпочла прогуляться пешком, а не трястись в карете.
Лондон всегда привлекал множество путешественников из самых разных стран, и Эдинбург, похоже, пользовался не меньшей популярностью. Беатрис различила французскую речь и еще три языка. Немецкий был ей немного знаком, а два других она так и не смогла распознать. Недолго думая, Беатрис остановилась и с любопытством прислушалась.
Город располагался на холмах, так что прогулка оказалась делом непростым. Аккуратные улицы и аллеи новых кварталов Эдинбурга, где находился дом Девлена, составляли резкий контраст со Старым городом.
– Должно быть, жители Эдинбурга много читают, – заметила Беатрис, когда они миновали очередную книжную лавку.
– Да. А конфеты они любят? – Роберт недовольно нахмурился, всем своим видом давая понять, что давно пора отправиться на поиски кондитерской.
Беатрис спросила у прохожего дорогу и вскоре привела мальчика к кондитерской, которую советовал посетить Девлен. Там Беатрис потратила часть денег на самые разнообразные сладости, включая шоколад с изюмом, засахаренные орехи и что-то необыкновенно изысканное под названием «Шотландский крем». Уступив настойчивым просьбам Роберта, она попробовала одну конфетку, но стоило откусить кусочек, как на глазах у нее выступили слезы. Беатрис показалось, что в голове у нее что-то взорвалось.
– Жгучая, правда, мисс Синклер?
Беатрис, беспомощно глотая воздух, помахала рукой перед лицом. Она почувствовала вкус гвоздики и корицы, но в огненной конфете было что-то еще. Должно быть, имбирь и перец.
– Похоже, вы подложили еще одну змею ко мне в постель, да?
Впервые за долгое время мальчик весело рассмеялся, и Беатрис подумала, что ради этого стоило проглотить обжигающую конфету.
Выходя из кондитерской, она заметила карету, похожую на экипаж Девлена, но не придала этому значения. Однако немного погодя, успев посетить книжную лавку, Беатрис с удивлением обнаружила, что все та же карета медленно движется за ними вдоль оживленной улицы. На этот раз девушка внимательнее пригляделась к экипажу.
Ей показалось, что она узнала упряжку. Беатрис не особенно разбиралась в лошадях, но необычная масть великолепных животных бросалась в глаза.
Может быть, Девлен послал за ними карету?
Беатрис прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что Роберт отстал. Она обернулась и увидела, что мальчик стоит у обочины, глядя на дохлую крысу.
– Пойдемте, Роберт.
– Она мертвая.
– Роберт!
Мальчик поднял голову, и в глазах его мелькнуло знакомое упрямое выражение. Он пнул ногой крысу и поспешно отступил, когда в воздух поднялась целая туча мух.
Экипаж медленно приближался, и Беатрис охватило странное чувство, что все это уже происходило однажды. Она отчетливо вспомнила, как впервые увидела карету Девлена на извилистой горной тропе, ведущей в Крэннок-Касл.
Роберт зашагал к ней, но карета неожиданно повернула и двинулась прямо на мальчика. На мгновение Беатрис в ужасе застыла, но сейчас же опомнилась, бросилась к Роберту, сгребла его в охапку и потащила за собой к низкой каменной стене, тянувшейся вдоль края дороги. Подхватив мальчика под мышки, она одним рывком подняла его вверх и помогла вскарабкаться на стену. Башмаки Роберта царапнули ее по лбу, когда она его подсаживала.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Отступать было некуда. Экипаж надвигался прямо на нее. Беатрис закрыла лицо ладонями и вжалась в стену. Не в силах думать, она лишь отсчитывала про себя крошечные секунды. Ей хотелось бежать, бежать как можно быстрее, но ловушка захлопнулась. Девушка раскинула руки, стараясь слиться со стеной. Лошади приближались, их горячее дыхание опалило щеку Беатрис. Испуганное конское ржание слилось с пронзительным воплем ужаса.
«Помогите!»
– Сэр?
– Я не могу работать.
– Вы хорошо себя чувствуете; сэр?
– Отлично, черт побери.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, сэр? Может быть, мне следует вызвать миссис Андерсон? Она принесла бы вам чашку чаю. Или шоколада.
– Я не голоден, Лоренс. Я просто не в состоянии работать.
– Вы должны принять решение относительно новой текстильной фабрики, сэр.
– Позже.
– А как быть с чертежами нового судна?
– Завтра.
– А переговоры насчет рудника, сэр? В Уэльсе. Это не может ждать.
– Вы когда-нибудь влюблялись, Лоренс?
– Сэр?
Лицо молодого человека залилось краской. Девлен высоко ценил деловую хватку и чутье Лоренса, но молодость секретаря подчас вызывала у него досаду.
– Забудьте об этом. – Девлен небрежно переворошил пачку бумаг на столе. – Думаете, моя империя рухнет, если я сегодня не поработаю?
– При всем моем уважении, сэр, вы не работаете вот уже почти три недели, если не… – Лоренс еще гуще покраснел.
Девлен предпочел промолчать в ответ на обвинение Лоренса. Секретарь сказал правду.
За последние недели у Гордона накопилось немало дел. И помимо них оставался еще нерешенный вопрос об опеке над Робертом. Девлен собирался оспорить опекунство отца. Существовала слабая вероятность, что суд передаст мальчика на попечение кузена. Девлену не хотелось сражаться с отцом, особенно в суде. Его вовсе не привлекало, что все случившееся получит огласку, однако благополучие Роберта он ставил выше репутации отца.
На украшенных изящной резьбой полках красного дерева теснились бесчисленные тома, переплетенные в кожу с золотым тиснением. Беатрис с любопытством рассматривала корешки, читала названия книг и поражалась, насколько обширны интересы владельца библиотеки.
Комната имела форму буквы L, и в дальнем ее конце помещался письменный стол Девлена. Гордон сидел, склонившись над бумагами. Время от времени он поднимал голову и улыбался Беатрис, а затем снова возвращался к работе.
– Сегодня мы поговорим о Плинии Младшем, – объявила гувернантка, с трудом заставив себя сосредоточиться на уроке. Куда охотнее она сидела бы и смотрела на Девлена. В своем небрежном утреннем наряде он казался необыкновенно привлекательным. Конечно, это было бы неправильно, к тому же она только зря потеряла бы время, а Девлен так и остался бы для нее загадкой. Беатрис тяжело вздохнула. Она понятия не имела, что же ей делать дальше.
Время. Никогда еще время не бежало так быстро, как в эти последние недели. Вот-вот должна была решиться судьба Роберта, но Беатрис опасалась, что в будущем вряд ли для нее найдется место рядом с мальчиком.
Главное – убедить Девлена, что Роберту никак нельзя возвращаться в Крэннок-Касл. Ребенку нечего делать в этом зловещем и мрачном месте. Что же до самой Беатрис, то ей придется искать себе новое место.
Камерон Гордон уволил ее, но голодать ей больше не придется. Она этого не допустит.
Что ж, можно остаться в доме Девлена на правах его любовницы. Если он захочет держать ее у себя, разумеется. И что за жизнь будет у нее тогда? Жизнь, полная роскоши и удовольствий. Но люди станут презирать ее. Ей придется постоянно ловить на себе неприязненные косые взгляды. Будет ли она обеспечена? Наверняка. Девлен всегда так щедр. Она станет любовницей богатого мужчины.
Любовницей Девлена.
Его содержанкой.
Жизнь быстротечна и может оборваться в любой момент. За последний год Беатрис хорошо усвоила этот урок. Даже юный Роберт успел убедиться, что в земной жизни нет ничего постоянного. Может быть, ей стоит вернуться домой и провести остаток дней в покаянии? Стать добродетельной женщиной и молиться об отпущении грехов? Или постараться прожить отведенное судьбой время как можно лучше, выбрать жизнь яркую, полную взлетов и падений?
Беатрис со вздохом вернулась к Плинию Младшему, стараясь не смотреть на Девлена.
Вместо того чтобы найти в доме подходящую комнату для занятий, Девлен предложил Беатрис заниматься с Робертом в библиотеке. Конечно, лучшей классной комнаты и пожелать было нельзя, но гувернантка и ее воспитанник делили библиотеку с хозяином дома.
Поначалу Беатрис чувствовала сеоя немного неловко – ведь ей приходилось давать уроки Роберту в присутствии Девлена, но он, казалось, не проявлял особого интереса к занятиям и сидел, погрузившись в свои бумаги. И все же несколько раз Беатрис ловила на себе его взгляд и замечала улыбку на его губах. Вот как сейчас.
– Вы находите мои уроки забавными?
– Вы так серьезны, мисс Синклер. Стараетесь, чтобы Роберт усвоил урок. Похоже, вас это очень волнует.
– Ну конечно, волнует. Разве я была бы хорошей гувернанткой, если бы меня это не беспокоило?
– А моим гувернерам было решительно все равно, – вмешался Роберт.
– А это потому, что вы подкладывали им лягушек в постель.
– Вам-то я подложил змею.
– В самом деле? – удивился Девлен.
– Да, – кивнула Беатрис.
– И что же сделала мисс Синклер? – поинтересовался Девлен.
– Она устроила змее похороны, – признался Роберт.
– У мисс Синклер доброе сердце.
Беатрис взглянула на Девлена и отвела глаза.
– Вы очень хорошая учительница, – серьезно добавил Девлен.
Беатрис вспыхнула от удовольствия и смущенно отвернулась.
– После обеда мне нужно будет съездить кое-куда по делам. Вы не хотели бы составить мне компанию?
Роберт радостно встрепенулся. Предложение Девлена привело его в восторг. В первое мгновение Беатрис готова была издать ликующий вопль, но прикусила язык. Она отрицательно покачала головой. Днем Беатрис была гувернанткой Роберта, а ночью – любовницей Девлена. Две ее роли никогда не наслаивались друг на друга. В библиотеке Девлен называл ее мисс Синклер, а в спальне – милой Беатрис.
– Думаю, будет лучше, если мы с Робертом вместо этого отправимся на прогулку. Из-за снега мы слишком долго не выходили из дома. Нам нужно размять ноги.
– Недалеко отсюда есть несколько магазинов, которые, вероятно, придутся вам по душе. – Девлен лукаво взглянул на Роберта. – Вы обязательно должны заглянуть в кондитерскую мистера Макелуи. Там делают превосходные конфеты.
Роберт снова воодушевился. Беатрис улыбнулась ему и кивнула:
– В последнее время вы усердно трудились. Думаю, вы заслужили награду.
Утренние занятия закончились. Девлен первым покинул библиотеку. Уходя, он оставил на столе кошелек.
– Здесь немного денег, это вам на покупки.
Беатрис не стала спорить, а просто поблагодарила его.
День выдался холодным, но солнце светило ярко. Беатрис закуталась в свою накидку и проследила, чтобы Роберт тоже оделся тепло. Мальчику нужны были новые перчатки, а пока он одолжил перчатки у Девлена. Конечно, они оказались слишком велики для него, но Роберт и слышать не хотел ни о чем другом и комично размахивал огромными ручищами перед носом у Беатрис.
Она повязала мальчику на шею шарф и озабоченно нахмурилась. На улицах по-прежнему лежали сугробы. Нужно было тщательно выбирать дорогу, чтобы не увязнуть в снегу.
– Мы поедем в экипаже, мисс Синклер?
– Я очень устала от езды в карете, Роберт. А вы?
Немного поколебавшись, мальчик кивнул, но Беатрис показалось, что вид у него недовольный.
– Прогулка пойдет нам на пользу, вот увидите. Мы вернемся к обеду и как раз успеем проголодаться.
– Я уже сейчас голоден.
– Да уж, вы всегда голодны. – Она ласково взъерошила ему волосы.
Роберт не стал вступать в пререкания, и уже через полчаса, шагая по вымощенным булыжником узким улочкам Эдинбурга, Беатрис порадовалась про себя, что предпочла прогуляться пешком, а не трястись в карете.
Лондон всегда привлекал множество путешественников из самых разных стран, и Эдинбург, похоже, пользовался не меньшей популярностью. Беатрис различила французскую речь и еще три языка. Немецкий был ей немного знаком, а два других она так и не смогла распознать. Недолго думая, Беатрис остановилась и с любопытством прислушалась.
Город располагался на холмах, так что прогулка оказалась делом непростым. Аккуратные улицы и аллеи новых кварталов Эдинбурга, где находился дом Девлена, составляли резкий контраст со Старым городом.
– Должно быть, жители Эдинбурга много читают, – заметила Беатрис, когда они миновали очередную книжную лавку.
– Да. А конфеты они любят? – Роберт недовольно нахмурился, всем своим видом давая понять, что давно пора отправиться на поиски кондитерской.
Беатрис спросила у прохожего дорогу и вскоре привела мальчика к кондитерской, которую советовал посетить Девлен. Там Беатрис потратила часть денег на самые разнообразные сладости, включая шоколад с изюмом, засахаренные орехи и что-то необыкновенно изысканное под названием «Шотландский крем». Уступив настойчивым просьбам Роберта, она попробовала одну конфетку, но стоило откусить кусочек, как на глазах у нее выступили слезы. Беатрис показалось, что в голове у нее что-то взорвалось.
– Жгучая, правда, мисс Синклер?
Беатрис, беспомощно глотая воздух, помахала рукой перед лицом. Она почувствовала вкус гвоздики и корицы, но в огненной конфете было что-то еще. Должно быть, имбирь и перец.
– Похоже, вы подложили еще одну змею ко мне в постель, да?
Впервые за долгое время мальчик весело рассмеялся, и Беатрис подумала, что ради этого стоило проглотить обжигающую конфету.
Выходя из кондитерской, она заметила карету, похожую на экипаж Девлена, но не придала этому значения. Однако немного погодя, успев посетить книжную лавку, Беатрис с удивлением обнаружила, что все та же карета медленно движется за ними вдоль оживленной улицы. На этот раз девушка внимательнее пригляделась к экипажу.
Ей показалось, что она узнала упряжку. Беатрис не особенно разбиралась в лошадях, но необычная масть великолепных животных бросалась в глаза.
Может быть, Девлен послал за ними карету?
Беатрис прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что Роберт отстал. Она обернулась и увидела, что мальчик стоит у обочины, глядя на дохлую крысу.
– Пойдемте, Роберт.
– Она мертвая.
– Роберт!
Мальчик поднял голову, и в глазах его мелькнуло знакомое упрямое выражение. Он пнул ногой крысу и поспешно отступил, когда в воздух поднялась целая туча мух.
Экипаж медленно приближался, и Беатрис охватило странное чувство, что все это уже происходило однажды. Она отчетливо вспомнила, как впервые увидела карету Девлена на извилистой горной тропе, ведущей в Крэннок-Касл.
Роберт зашагал к ней, но карета неожиданно повернула и двинулась прямо на мальчика. На мгновение Беатрис в ужасе застыла, но сейчас же опомнилась, бросилась к Роберту, сгребла его в охапку и потащила за собой к низкой каменной стене, тянувшейся вдоль края дороги. Подхватив мальчика под мышки, она одним рывком подняла его вверх и помогла вскарабкаться на стену. Башмаки Роберта царапнули ее по лбу, когда она его подсаживала.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Отступать было некуда. Экипаж надвигался прямо на нее. Беатрис закрыла лицо ладонями и вжалась в стену. Не в силах думать, она лишь отсчитывала про себя крошечные секунды. Ей хотелось бежать, бежать как можно быстрее, но ловушка захлопнулась. Девушка раскинула руки, стараясь слиться со стеной. Лошади приближались, их горячее дыхание опалило щеку Беатрис. Испуганное конское ржание слилось с пронзительным воплем ужаса.
«Помогите!»
* * *
– Это все. – Девлен кивнул секретарю.– Сэр?
– Я не могу работать.
– Вы хорошо себя чувствуете; сэр?
– Отлично, черт побери.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, сэр? Может быть, мне следует вызвать миссис Андерсон? Она принесла бы вам чашку чаю. Или шоколада.
– Я не голоден, Лоренс. Я просто не в состоянии работать.
– Вы должны принять решение относительно новой текстильной фабрики, сэр.
– Позже.
– А как быть с чертежами нового судна?
– Завтра.
– А переговоры насчет рудника, сэр? В Уэльсе. Это не может ждать.
– Вы когда-нибудь влюблялись, Лоренс?
– Сэр?
Лицо молодого человека залилось краской. Девлен высоко ценил деловую хватку и чутье Лоренса, но молодость секретаря подчас вызывала у него досаду.
– Забудьте об этом. – Девлен небрежно переворошил пачку бумаг на столе. – Думаете, моя империя рухнет, если я сегодня не поработаю?
– При всем моем уважении, сэр, вы не работаете вот уже почти три недели, если не… – Лоренс еще гуще покраснел.
Девлен предпочел промолчать в ответ на обвинение Лоренса. Секретарь сказал правду.
За последние недели у Гордона накопилось немало дел. И помимо них оставался еще нерешенный вопрос об опеке над Робертом. Девлен собирался оспорить опекунство отца. Существовала слабая вероятность, что суд передаст мальчика на попечение кузена. Девлену не хотелось сражаться с отцом, особенно в суде. Его вовсе не привлекало, что все случившееся получит огласку, однако благополучие Роберта он ставил выше репутации отца.