- Вы любительница приключений?
   - Да. Но приключений из любви к искусству.
   - Я не искатель приключений из любви к искусству, но это вам совершенно непонятно!
   - Нет. Этого я не понимаю. На земле есть только две вещи, ради которых стоит бороться и ради которых можно бороться: любовь и золото!
   - И голубые бриллианты?
   - Да, и за них.
   - Не угодно ли вам добровольно вернуть голубой Могол?
   - Нет, мой друг. Он должен быть основой богатства, которым мы когда-нибудь будем наслаждаться в чужих странах. Ты и я.
   Она понизила голос до шепота. Бренкен старался избегать ее взгляда. У него снова закружилась голова. Какое-то сладкое чувство пронизало его тело. "Что я собираюсь делать? - подумал он. - Я начинаю размякать... Разве я утратил свое я? Разве эта женщина околдовала меня?"
   Она подала ему лекарство. Он выпил и погрузился в летаргическое состояние. Последнее, что он видел, была японка, стоявшая у входа и чужими глазами смотревшая на него.
   Так прошло еще несколько дней. Однажды после обеда Бренкен поднялся и, волоча ноги, с трудом прошел несколько комнат, пока не дошел до одной маленькой. Там стояла японка, склонившись над несколькими стаканчиками, и мешала какое-то питье. Он подкрался так тихо, что она не услышала его. Он стал смотреть на ее работу, но вдруг схватил ее за руку, прижал эту разъяренную кошку к земле, заткнул рот ей тряпкой и запер ее в кухонный шкаф.
   Теперь он посмотрел, что она мешала. Это был алкоголь, что можно было сразу узнать по запаху. А это здесь... нетрудно было догадаться: кокаин. И теперь он понял: она мешала алкоголь с кокаином. В результате получался так называемый героин, один из опаснейших наркотических ядов, который в состоянии был испортить характер любого порядочного человека. И теперь он понял все. Теперь ему стало ясно свое собственное положение. Лу де Ли обладала многими, очень многими средствами делать мужчин покорными, как ягнята! Это средство... было одним из самых отвратительных и губительных...
   Он услышал шаги Лу и быстро удалился в свою комнату. Лу позвала служанку. По ее восклицанию, выражавшему изумление, Бренкен заметил, что исчезновение незаменимой японки привело ее в замешательство. Наконец она сама принесла ему питье. Он воспользовался моментом, когда она закуривала сигарету, и вылил напиток через плечо позади кровати.
   - Что это, собственно говоря, такое? - спросил он, сделав вид, что глубоко дышит, как человек, только что выпивший.
   - Это секрет. От этого быстро выздоравливают.
   Он высоко поднял брови и замолчал. Она наблюдала за ним. Он откинулся назад и стал симулировать непреодолимое желание спать. Спустя короткое время она покинула его, но он был в полном сознании. Никогда раньше он не обладал такой ясностью мыслей и не был настолько настороже. Через полчаса он заметил, что кто-то находился в соседней комнате. Он встал и начал подслушивать у дверей. Лу сидела за столом и пила вино с каким-то незнакомым человеком.
   Этот человек сказал ей какой-то льстивый комплимент, и она засмеялась. Понемногу ухо Бренкена начало совершенно ясно различать... Он понял... Его сердце готово было остановиться от всего того, что он услышал...
   Происходил любовный торг. Этот человек был одним из высших сановников советского правительства. Он жаждал обладать Лу, совершенно неприкрыто, без обиняков. И Лу ответила ему:
   - Мы сговоримся, мой милый! Только... Ты знаешь... моя благосклонность стоит дорого, очень дорого.
   Он рассмеялся.
   - Сколько?
   - Человеческую жизнь.
   - Дешево!
   - Смотря по тому...
   - Итак... выкладывай... У меня очень мало времени.
   - Ее зовут Настей Урбановой.
   - Настя... - Бренкен почувствовал, как незнакомец раздумывает.
   - Сидит в Петропавловской крепости...
   - А... Да, да! Я знаю. Ее несколько раз приводили ко мне... Собирался уже выпустить ее... Но все никак не успевал.
   - Отпустить на свободу? - ответила Лу неожиданно глубоким голосом. Дурак ты? ты хочешь обладать мной! Положить свою руку на мое тело?.. Купить мою любовь?.. Послушай... Мою любовь! - Она нервно прошлась взад и вперед по комнате, и Бренкен почувствовал, как всеми своими движениями она соблазняет незнакомца.
   - Итак, черт и дьявол!.. Что я должен сделать?
   - Она должна быть расстреляна...
   - Но! Невозможно! Она невиновна!
   - Никаких но! Буржуйка!
   - Но я говорю тебе, что она совершенно невиновна. Если бы мы стали расстреливать всех женщин только за то, что они буржуйки, что бы получилось?
   - Совершенно невиновна? Эх вы, мокрые курицы! Совершенно невиновна! Она возлюбленная курьера царицы. Она офицерская содержанка!
   - Так! У тебя есть доказательства?
   - Даю слово! Я знаю это и я отвечаю за это!
   - Ну, коли так... Конечно!.. Это совершенно меняет дело...
   - Итак...
   - Хорошо! Я завтра же составлю протокол.
   - Никаких там завтра! Сегодня! Вот телефон!.. По телефону... Да!.. Еще сегодня... Раньше, чем солнце успеет зайти! Прекрасная смерть для нее!.. Смерть от честных солдатских пуль. Эту тварь следовало бы задушить!
   С налитыми глазами Бренкен оглянулся. Он услышал, как незнакомец стал возиться у телефона. Заглянув в замочную скважину, он увидел перед собой на столе револьвер комиссара... Револьвер тяжелого калибра... Сейчас этот человек уже успел что-то сказать...
   Бренкен нажал дверную ручку. Дверь была заперта. В следующий момент курьер царицы с такой отчаянной силой бросился на дверь, что она с треском разлетелась, и он сам пулей влетел в соседнюю комнату. Его мысли неслись быстро, как кинолента. Первым делом он бросил телефонный аппарат на пол и схватил револьвер. В этот момент он увидел, как Лу с быстротой молнии очутилась у другой двери. Он схватил ее за макового цвета волосы и швырнул на пол с такой силой, что она в полубесчувственном состоянии осталась на полу. Человек перед ним все еще стоял и раздумывал, как ему оказать сопротивление. Но было уже поздно.
   Бренкен направил на него дуло его же собственного револьвера.
   - Эй, вы там! Руки вверх! Живо у меня! Без всяких околичностей! Иначе я стреляю!
   Тот нерешительно, побелев от ярости, послушался. В это время медленно, бесшумно Лу начала подкрадываться к Бренкену.
   Бренкен толкнул стол ногой, стол упал на Лу. С диким криком боли она отскочила.
   - Вставайте! Не смейте двигаться! Руки вверх!
   Лу послушалась, улыбаясь. На секунду она привела Бренкена в состояние замешательства. Но только на секунду. Лу подскочила к нему. Ему удалось отбить ее нападение револьверной ручкой. Она во второй раз упала...
   - Пишите! - сказал Бренкен, обращаясь к комиссару. - берите перо в руки! У вас есть при себе бланки в кармане?
   Только теперь, наконец, заговорил комиссар:
   - Что за бланки?
   - С заголовком: РСФСР.
   - У меня нет их.
   - Поищите хорошенько! Если я вас обыщу и найду бланки, то застрелю на месте!
   Комиссар порылся в кармане и вынул несколько бланков.
   - Хорошо! Теперь пишите: "Арестованная гражданка Анастасия Урбанова подлежит немедленному освобождению".
   Комиссар колебался. Но его подгоняло наведенное на него дуло его же собственного револьвера. Он сделал так, как ему было приказано. Бренкен внимательно изучал его подпись. Но комиссар, совершенно ошеломленный неожиданностью, даже и не подумал о том, чтобы дать фальшивую подпись. Он никогда еще не находился в подобном положении и был слишком тяжеловесен для того, чтобы ответить на насилие хитростью.
   Бренкен засунул документ в свою пижаму - подарок Лу - ее собственную пижаму.
   Лу снова пришла в себя и с напряженным вниманием наблюдала за всем. Но Бренкен не забыл об этой самой опасной противнице. Держа комиссара при помощи револьвера под угрозой, он неожиданно схватил ее, рванул с пола и одним движением сорвал с нее цепочку с голубым Моголом, висевшую на шее. Со времени первого приключения с Бренкеном, она все время носила бриллиант на шее. Раньше, чем успел прозвучать ее дикий крик ярости, Бренкен успел сунуть салфетку в ее хищные зубы. Комиссар вдруг опустил руки и с криком кинулся на Бренкена. Но Бренкен бросил ему навстречу Лу и сшиб его с ног раньше, чем тот успел добраться до него. Он связал комиссара шнурком от гардин. Лу постигла та же судьба. Пленнику он тоже сунул в рот платок. Потом он раздел его, надел его платье и, не оглядываясь, покинул квартиру. Так как японка была заперта в шкафу, то он почти в течение двадцати четырех часов мог быть уверен в своей безопасности.
   XXIV
   Очутившись на улице, Бренкен на мгновение прислонился к стене: все перемешалось в его глазах... Сильный припадок головокружения чуть не заставил его упасть. Но он справился и с этим. С ужасом он увидел, как город изменился за время его болезни. По улицам в этот жаркий летний вечер ходили вооруженные патрули. Не было ни автомобиля, ни извозчика. Мимо проносились только казенные автомобили. Повсюду были видны заморенные, изголодавшиеся люди. Но теперь у него не было времени для наблюдений. Бренкен машинально поспешил к дому своего старого друга. Эльвенгрейн сам открыл дверь. Оба офицера сперва несколько минут молча смотрели друг на друга. Эльвейнгрейн не узнал Бренкена. Этот человек с завязанной головой, бледный, исхудалый, со впалыми глазами и узким, сурово сжатым ртом! Это был когда-то сильный и гордый Бренкен? Но когда тот заговорил, объятия его старого друга раскрылись, и Эльвенгрейн уверенно охватил плечи Бренкена.
   - Мой старый друг! Черт побери, что тебе пришлось за это время проделать! Ну, заходи, несчастная шкура!
   - Несчастная шкура! - повторил Бренкен. Он оглянулся в пустом помещении и стал разглядывать заморенного человека в поношенном костюме. И это был блестящий офицер, кумир женщин?!
   Эльвенгрейн угадал мысли Бренкена.
   - Да, мой мальчик... И даже ничем не могу угостить тебя! Я продал все, что имел. А теперь я хочу сделать попытку пробиться к чехословацким легионам!
   - Понимаю! Мы все находимся в состоянии новой войны. Не на жизнь, а на смерть! Послушай-ка, ротмистр, я не могу терять ни одной минуты... Мне нужен человек, который не показался бы подозрительным коменданту Петропавловской крепости.
   И с лихорадочной поспешностью он рассказал другу, что речь идет о жизни и смерти Насти...
   Эльвенгрейн подумал. Потом он вдруг ударил кулаком по столу.
   - У меня есть такой, Бренкен! Полковник Горленко... Гвардейский офицер... Великолепно, скажу я тебе! С голодухи взял да и поступил в красную армию. Пистолет-мужчина. Ожидает только получить какое-нибудь поручение. У тебя есть деньги?
   - У меня нет денег, Эльвенгрейн. Но у моей невесты есть достаточные средства. Она может превратить в деньги свои драгоценности. Ими мы можем подкупить, кого угодно. Но сначала надо вытащить Настю из тюрьмы.
   Они отправились в путь и нашли полковника Горленко в его примитивном обиталище. Он занимал одну комнату в большой квартире, когда-то принадлежавшей ему. Когда друзья вошли, он как раз чистил сапоги. Это был человек с пушистыми усами, узенькими монгольскими глазами, широким оттопыренным ртом и обладавший фигурой Геркулеса. Полковник несколько минут серьезно смотрел на своего бывшего товарища.
   - Сколько вы можете заплатить?
   Бренкен испуганно посмотрел на него.
   - Заплатить?
   - Ну, конечно, заплатить! Ради царя мне, что ли, совать свою руку в лисий капкан? Ради женщины, которую я не знаю? Нет, мой милый! Я признаю теперь только одного бога, и имя ему - деньги. Когда у меня будут деньги, я скроюсь за границу.
   Бренкен подавил в себе чувство горького отвращения, подступившего к горлу.
   - Я обещаю вам сейчас же по освобождении моей невесты уплатить тысячу рублей.
   Полковник рассмеялся.
   - Вы, должно быть, прибыли из-за границы, Божий человек?
   - Золотых рублей, - поправил Эльвенгрейн.
   Полковник обернулся:
   - Я знаю, Эльвенгрейн, что вы неисправимый оптимист. Но посудите сами, что мне делать с золотыми рублями? Я могу взять только драгоценности... Настоящее золото. Чистое золото!
   - Такого рода плата для меня легче, чем какая-либо другая, - ответил Бренкен. - Разве бумажные деньги больше ничего не стоят?
   - Нет, - ответил Эльвенгрейн, - бумажными деньгами сейчас можно оклеивать комнаты.
   - Ну, в таком случае, хорошо! - сказал полковник. - Мы, следовательно, договорились. Что я должен сделать?
   Бренкен вкратце рассказал. Подал полковнику приказ комиссара. Полковник бегло прочел бумагу.
   - Это подпись Кришны, - сказал он. - Как вы раздобыли ее?
   - Я вынудил у него подпись.
   - Вы? У Кришны? этого упрямого буйвола? В таком случае, вы герой! Итак, пойдемте!
   Они пошли. Все произошло, как по нотам.
   Так как приказ комиссара был передан офицером красной армии, то ни у кого не мелькнуло подозрения. Прошло, однако, несколько часов, пока Анастасию Урбанову удалось найти в одном из переполненных казематов.
   Эльвенгрейн и Бренкен тем временем в состоянии крайнего возбуждения, переходя от надежды к отчаянию, сидели, съежившись, в квартире Эльвенгрейна.
   На следующий день, когда взошло солнце, полковник привел молодую девушку со впалыми щеками, усталыми глазами и измученную духом и телом.
   Любящие без слов упали друг другу в объятия. Но теперь не время было для разговоров. Полковник торопил. Бренкен заявил, что он без промедления должен ехать в Екатеринбург, чтобы отдаться в распоряжение царицы. О судьбе своей сестры Александры он ни у кого не мог ничего узнать. Но теперь он и не смел интересоваться этим. Он был солдат и чувствовал себя обязанным служить Александре Федоровне до последнего издыхания. Настя заявила, что будет сопровождать своего возлюбленного на любом пути, и вообще ничто больше не будет в состоянии еще раз разлучить ее с ним.
   - Если нам суждено умереть, - сказала она, - то мы умрем вместе. Одна мысль о том, что я еще раз могу потерять тебя, в состоянии заставить меня умереть.
   Бренкен согласился. Друзья разными дорогами отправились в квартиру Насти. В то время, как она поспешила к себе в комнату, отделываясь несколькими словами от знакомых, обрадовавшихся ее возвращению, офицеры ожидали в подъезде напротив. Настя собрала все деньги и драгоценности, которые у нее были. Там же, в подъезде, полковник Горленко получил свою долю. Настя передала также несколько дорогих колец Эльвенгрейну - на всякий случай. Бренкен показал своим товарищам романовский бриллиант. Полковник предложил сопровождать его во время опасной поездки в Екатеринбург. Эльвенгрейн тоже не хотел оставаться в Петрограде. Таким образом они решили вместе пробраться на место изгнания царицы и сделать попытку собрать верных царю людей, о которых шел слух, что они стоят уже в боевой готовности в Тюмени. Среди офицеров не было секретом, что в Тюмени Борис Соловьев, зять Распутина, подготовлял все, что нужно, для освобождения царя и его семьи. Член Государственной Думы Марков II был душой заговора. Но до сих пор все его попытки сводились к нулю.
   - Я должен предостеречь вас от поручика Соловьева! - сказал Эльвенгрейн. - Этот зять Распутина ничуть не лучше самого старца. У меня был хороший товарищ по фамилии Соколов, ротный командир одного из крымских полков. Он был послан в Тюмень для того, чтобы примкнуть к якобы собравшимся там войскам, для освобождения их величеств. С тех пор о нем долго ничего не было слышно. Но я потом встретил его в Петрограде, совершенно растерянного. Он рассказал мне, что Соловьев предатель, который доносил советским властям на всех офицеров, желавших примкнуть к нему, как на заговорщиков. Соколову только с большим трудом удалось спастись от ареста.
   - Мы не примкнем ни к какой группе, - решил Бренкен. - Мы сперва должны будем своими глазами убедиться в том, действительно ли грозит жизни царской семьи опасность. Если непосредственной опасности не грозит, то мы найдем время создать новую организацию.
   Сроком отъезда он назначил следующий же день. Эльвенгрейн должен был сходить за билетами. Полковник должен был запастись фальшивыми удостоверениями для всех четырех. Ухмыляясь, он заявил, что это для него мелочь.
   - Но почему же ждать до завтрашнего дня? - спросил он. - Я должен еще зайти в дом Лу де Ли - сказал Бренкен. - Я все-таки озабочен тем, что по моей вине могут погибнуть несколько человеческих жизней.
   Эльвенгрейн разразился громким хохотом:
   - Ну и принципы же у тебя, как раз для нашего времени! Да пусть предательница сдохнет с голоду, Бренкен! Только без ложной сентиментальности!
   Но полковник стал возражать, и Вольдемар фон Бренкен тоже не был человеком, способным отделаться отговоркой от своих убеждений.
   - Я солдат и никогда не стану колебаться принести в жертву человека, если это так должно быть, - сказал он.
   - Здесь этого не должно быть. Я не подвергаюсь ни малейшей опасности, заботясь о том, чтобы пленники были вовремя найдены и освобождены.
   Эльвенгрейн заметил, что цели можно было бы достигнуть путем анонимного заявления в ближайший комиссариат милиции. Но Бренкен настаивал на своем намерении, почему - это ему самому не было вполне ясно. Какая-то таинственная сила притягивала его обратно к доме Луде Ли. Он никогда не был бы в состоянии объяснить себе, чего ради он собирался совершить этот безумно смелый поступок и еще раз подвергнуться такой серьезной опасности, Эльвенгрейн, не пропускавший ни одного приключения, объявил, наконец, что если Бренкен настаивает на своем плане, то он будет сопровождать его. Таким образом Настя осталась под охраной полковника. Оба делали вид, что невинно гуляют без определенной цели по улице. В действительности они очень ловко скрывались от шпиков и патрулей.
   Бренкен и Эльвенгрейн тем временем приблизились к дому танцовщицы. Развалины взорванного флигеля все еще лежали печальные и покинутые...
   - Этакая стерва! - заметил Эльвенгрейн. - Сколько человеческих жизней у нее на совести!
   Они вошли. Никто не вышел им навстречу. Лу де Ли предпочитала не пользоваться услугами швейцара. Она вполне доверяла японке, которая была ее единственной прислугой. Дверь конторы была все еще закрыта с тех пор, как Бренкен запер ее. Он вынул ключ из кармана. Оба друга тихо прошли по коридору. Эльвенгрейн держал наготове заряженный револьвер.
   Ни малейших признаков жизни!
   Бренкен осторожно открыл дверь комнаты, в которой он оставил пленных.
   Комната была пуста. Нет! за письменным столом сидела Лу, которая, услышав шорох, обернулась и ласково улыбнулась Бренкену.
   - A, mon cher! Ведь я знала, что ты еще раз придешь! Ты ни в коем случае не мог не прощаясь покинуть женщину, которая любит тебя!
   Бренкен, выпрямившись во весь рост, прямой, как палка, похожий на восковую фигуру, вошел в глубину комнаты. Лу бросила пытливый взгляд на Эльвенгрейна, который вдруг забыл, что только что назвал ее стервой, и поклонился, как полагается кавалеру. Комната была полна ароматом Лу. Воздух был пропитан ее чарами. Она была похожа на один из роскошных экзотических цветов, стоявших на окне и сиявших в лучах солнца ошеломляющим богатством красок.
   - Ах, господин фон Эльвенгрейн! Мой горячий поклонник! - сказала Лу. Садитесь! Прошу вас! - она продолжала щебетать: - Что вы скажете на это, господин фон Эльвенгрейн? Человек, которому я объяснилась в любви, единственный во всем свете, который добился того, о чем меня тысячи людей умоляли на коленях, оставляет меня здесь связанной в обществе человека, который мне в высшей степени несимпатичен.
   Она засмеялась. Эльвенгрейн засмеялся в ответ. Он нашел это положение восхитительным. Но иначе посмотрел на это дело Бренкен.
   - Не угодно ли вам объяснить мне...
   - Охотно. Ты отлично сделал свое дело, мой мальчик. Я отлично знала, что в тебе сидит гораздо больше, чем во многих тебе подобных. Но ты совершенно забыл, что женщина, которую ты запер, была Лу. В моей комнате находятся четыре аппарата, подающих тревожные сигналы. До них можно добраться руками и ногами. Смотря по желанию. Ведь никогда нельзя знать, что мужчина в состоянии натворить! Короче говоря, я дала тебе время освободить твою подругу Настю. Чтобы ты понял, что я в состоянии действовать благородно. Потом я нажала кнопку одного аппарата. Сигналы были услышаны на улице. Люди ворвались сюда и освободили нас. Я намеренно направила красноармейцев, которые, дрожа от ярости, освобождали своего комиссара, на ложный след. Это все. Ну, мой мальчик, - она протянула руки к Бренкену и положила их на его дрожащие плечи. - Теперь ты доволен мной?
   - Замечательно, - воскликнул Эльвенгрейн и хлопнул себя от удовольствия по ногам.
   - Вы пытаетесь играть со мной, - сказал Бренкен, - но и эта тактика не в состоянии изменить моего решения.
   - Этого я ожидала.
   - И голубой Могол я...
   - ...вернешь мне! Да, мой белокурый великан! Это ты сделаешь!
   - Нет, - закричал Бренкен. - Как Бог свят. Добровольно - никогда.
   - Может быть, может быть! - ответила Лу, немного испуганная дикой выходкой Бренкена и принявшая более холодный тон. - Ты, значит, во что бы то ни стало хочешь воевать со мной?
   - Да. Между нами ничего не может быть, кроме смертельной вражды!
   Несколько минут она молча глядела на него.
   - Eh bien! - ответила она тогда, немного побледнев и не выглядя больше такой свежей, какой она была при появлении обоих офицеров. В ее золотистых глазах зеленым светом отражались злые мысли. - Eh bien! Ты знаешь ли, впрочем, что твоя царица будет расстреляна?
   - Это побоятся сделать, - сдавленным голосом ответил Бренкен.
   - Ну, ладно... Можно даже определить заранее день. Чехословаки, никак не желающие образумиться, и у которых хватает нахальства попытаться разгромить большевиков в Сибири, эти бывшие военнопленные перебежчики, эти дураки...
   - И? - прервал ее Бренкен. - Они побеждают!
   - Да, пока. Они надвигаются на Екатеринбург. И одновременно с ними этот чудак Колчак, который хочет спасти Россию... И он!
   - И он! - ликуя, сказал Бренкен.
   Лу коротко и отрывисто рассмеялась.
   - Неужели же ты думаешь, мой милый, что областной Совет Урала с вежливыми реверансами передаст царскую семью в руки наступающих белогвардейцев? Ты знаешь Войкова, этого тигра Войкова? Он член исполкома Екатеринбургского Совета. Это интимный друг Ленина. Ты понял? Он велит этих господ за день до прихода белых поставить к стенке! Да 12 июля, по мнению наших лазутчиков, белые могут войти в Екатеринбург. - Она посмотрела на календарь. - Сегодня у нас 7 июня. Значит, у тебя, мой друг, остается не слишком много времени для осуществления твоих планов.
   Бренкен молча стоял, нахмурив брови. Эльвенгрейн спросил:
   - Вы знаете наши планы?
   - Да.
   - И вы предадите нас большевикам?
   - Я оставляю за собой свободу действий.
   - Дьявол тебя побери! - крикнул Эльвенгрейн и с быстротой молнии приставил ей револьвер к виску. - Умри, каналья!
   В тот же момент он зашатался. Под его ногами провалился пол. Он упал вниз в погреб. Выстрел пришелся в воздух.
   Лу с горящими ненавистью глазами посмотрела на Бренкена.
   - Твои друзья очень неумны. Этому Эльвенгрейну я предсказываю смерть от пули. Она найдет его - могу тебе предсказать это заранее. Что касается тебя... Вот ключ! Во дворе дверь ведет в погреб. Освободи своего друга! А потом оставь меня!
   - Вы не расставляете мне ловушек? - спросил Бренкен, упорно посмотрев ей прямо в глаза.
   - Тебе - никогда! - тихо ответила она.
   Он поспешил из дому. Она сдержала свое слово. С проклятиями и ругательствами Эльвенгрейн последовал за своим другом.
   XXV
   Они встретили Настю и полковника в гавани на Васильевском острове. В маленьком кабачке наспех был разработан план военных действий. Бренкен чувствовал, что нельзя было больше терять времени. Его решение было принято. Он передал Насте романовский бриллиант, спрятанный в патронташе.
   - Моя дорогая, - сказал он, - мы должны еще раз расстаться. Умоляю тебя еще раз пожертвовать нашим счастием во имя долга. Ты должна попытаться проникнуть к Колчаку с романовским бриллиантом. Полковник будет сопровождать тебя. Полковник, если вы еще раз готовы послужить нашему делу, то я обещаю вам отдать все, чем еще обладает Настя. Наша семья в состоянии возместить все, чем Настя теперь жертвует. Вы, следовательно, ничего не будете делать даром, полковник!
   Офицер кивнул кивнул головой. Его глаза горели. Казалось, что он как будто задет словами Бренкена, но тот уже обратился к Эльвенгрейну:
   - Ты, ротмистр, сейчас же собирешься в путь и попытаешься пробиться к чехословакам. Я сам без бриллианта проникну к императрице. Я поклялся ей в этом и мне это удастся. Я буду защищать царицу и ее близких своею грудью, пока не удастся ваша миссия. Настя, ты покажешь Колчаку бриллиант императрицы. Он удостоверит твою личность. Скажи адмиралу: "Императрица Александра Федоровна приказала передать вам: исполните вашу клятву! Если вы 12 июля возьмете штурмом Екатеринбург, то вы найдете царскую семью перебитой. Следовательно, вы должны прийти, по крайней мере, на пять дней раньше! Вы не должны дать Уральскому Совету время принять решение! Заклинаю вас... Маршируйте! Поспешите! Пригрозите зажечь всю Россию! Вышлите в Екатеринбург переодетыми своих лучших офицеров! Они должны разыскать курьера царицы капитана флота Бренкена. Каждые три дня у него красные розы на груди. Но роковой бриллиант дома Романовых, голубой Могол пусть бережет и хранит сам адмирал". Он будет украшать корону царя... Или все мы погрузимся в болото, нужду и погибель.